Аврора родилась Ленинграде в семье военного инженера. Её отец, Дмитрий Андреевич, очень любил маленькую дочь, и она отвечала ему тем же, и даже могла рассказать о каком-нибудь своём детском проступке. В таких случаях Дмитрий Андреевич внимательно выслушивал, качал головой и просил больше его не огорчать. С отцом Авроре было просто и легко!
Но Дмитрий Андреевич часто отъезжал в командировки, девочка начинала скучать и теребить вопросами мать, Елену Григорьевну, что бы узнать, когда вернётся папа. «Что, защитника дожидаешься? — спрашивала та. — Натворила что-нибудь? А ну-ка рассказывай». — Но маленькая Аврора не любила в чём-либо признаваться матери. На её допрос старалась не отвечать или, насупившись, уходила в детскую комнату. — «Да-а! В меня пошла», — говорила Елена Григорьевна и больше не трогала дочь, зная, что от неё уже ничего не добьёшься.
Большим ударом для семьи стала неожиданная смерть Дмитрия Андреевича: он погиб при очередном испытании нового вооружения на полигоне завода. И только после смерти отца Аврора узнала, что он работал главным конструктором по созданию торпедных аппаратов.
Спустя несколько лет она закончила школу, поступила в московский институт на отделение экономики и права. Через некоторое время в столицу после размена квартир перебралась мать, но тут началась перестройка, которая, в конечном итоге, привела к развалу СССР, обнищанию народа и появлению богатых «новых русских». Зарплаты матери и стипендии Авроры стало катастрофически не хватать, и тогда девушка решилась на хорошо обдуманный шаг — выйти замуж за состоятельного мужчину.
С этой целью она начала посещать московские ночные клубы, в которых вход для женщин был бесплатным или стоил намного дешевле, чем для мужчин. На вопросы матери, где пропадает ночами, обычно отвечала, что нашла вечернюю работу в ресторане.
Вскоре у Авроры появились и состоятельные поклонники, дарившие ей различные подарки, но она продолжала искать очень богатого жениха. И нашла!
Это был уже располневший мужчина лет пятидесяти, с неброской внешностью и редкими волосами на голове. Зато он имел важное для Авроры преимущество: потенциальный жених был весьма богатым и влиятельным человеком. Звали его Константином. Будучи разведённым он имел почти взрослого сына от первого брака, который жил с отцом в его роскошном доме на Рублёвском шоссе.
Константин владел несколькими заводами, один из которых был приобретён в Германии, имел две яхты и целый гараж новеньких иностранных легковых автомобилей. Короче говоря, жениха она нашла, что надо. Правда, староватого, лысого, с небольшим брюшком, но только он мог избавить её от нищеты, с которой бы она никогда не смогла свыкнуться, живя с молодым, но не имеющим солидных капиталов мужем. Да и вообще, Аврора во всём старалась быть на высоте, поскольку считала: благодаря своей красоте и прирождённому уму, она достойна не только лучшей доли, но и роскошной жизни.
Их свадьба состоялась прямо на яхте возле берегов Кипра с фейерверками и, несмотря на жару, со смокингами на мужчинах и с роскошными нарядами дам. Единственным огорчением стала лишь первая брачная ночь. Тут уж Аврора ничего не могла поделать! Привыкшая к свободе выбора, она не сумела побороть брезгливость и попыталась притвориться нездоровой. Но это не помогло. Пьяный Константин, как только они уединились в спальне, сорвал с невесты дорогое свадебное платье и просто изнасиловал её. «Ну что ж, за всё надо платить», — утешала себя утром Аврора, отодвигаясь от громко храпящего мужа.
Потом она привыкла расплачиваться телом, благо, что суженый быстро справлял свои дела. А чтобы выспаться и не слышать его ужасного храпа, она иногда перебиралась в гостиную, где стоял большой кожаный диван. На нём сворачивалась калачиком, накрывалась пледом и засыпала.
На расспросы мужа, почему жена иногда спит на диване, жаловалась, что не может заснуть из-за его страшного храпа. Константин в таких случаях хохотал и говорил: «Тонька тоже моего храпа не выдерживала. После „этого дела“ сразу убегала на диван. Вот бабы. Какие же вы все привередливые!» — продолжал он хохотать до слёз.
Но Аврора быстро освоилась с обязанностями жены олигарха. Во-первых, она потребовала от Константина раскошелиться на дорогие платья и драгоценности. Это было нужно, как объясняла она, чтобы прилично выглядеть на светских раутах и деловых переговорах, от которых зависел бизнес мужа. Во-вторых, получив от него в подарок дорогой автомобиль, стала разъезжать на нём по московским клубам. Там начала встречаться с бывшими ухажёрами, оставляя в машине шофёра-охранника, и, самое главное, заимела молодого любовника, работающего стриптизёром в клубе. О, это был настоящий «мачо»! Белокурый под два метра ростом атлет с улыбкой голливудского актёра покорил её сердце с первой же встречи. В тот день, после того, как он закончил выступление, Аврора, по примеру других зрительниц, положила в его стринги, еле прикрывающие гениталии, стодолларовую купюру и записку с номером мобильного телефона.
Несколько дней она ждала звонка, рисовала в своих фантазиях картины их любовных встреч, а когда муж, пыхтя, начинал справлять в постели свои дела, представляла на его месте белокурого красавца — мощного и нежного. При этом она сильно возбуждалась, начинала проявлять не свойственную ей с Константином половую активность, и тот, заметив повышенную сексуальность жены, старательно втягивался в процесс. Однако силы у супруга заканчивались быстро, и Аврора, так и не получив удовлетворения, резко отворачивалась от него, сожалея о так и несостоявшейся фантазии.
Перед очередным вылетом в Германию Константин поцеловал подставленную ею щёку и сказал:
— А ты, мать, стала ничего! Даже о-го-го! Что привезти в подарок?
— Брюлики, — не задумываясь, ответила супруга.
— Какие?
— Сам догадаешься. У тебя хороший вкус, — и довольный муж кивнул головой.
Через день после его отъезда позвонил стриптизёр. Это произошло ночью, когда она уже приготовилась ко сну.
В её мобильнике раздался знакомый бархатный баритон:
— Добрый вечер! Вы меня узнали?
«О! Что за вопрос?» — подумала Аврора, но притворилась ничего не понимающей и несколько отчуждённой:
— Простите. Не могли бы вы представиться?
— Я тот, кому вы оставили номер мобильного телефона и просили как-нибудь позвонить. Меня зовут Артур.
— Я слушаю, Артур.
После недоуменного молчания послышался немного растерянный ответ:
— Но... вы же сами просили позвонить.
— Возможно. По-моему, это было несколько дней назад... кажется, в клубе.
Аврора была ужасной сердцеедкой. Ей доставляло наслаждение водить за нос понравившегося мужчину и при этом делать вид, что он её не так уж сильно интересует. Зато потом, в награду за терпение и послушание, как было приятно показать поклоннику, потерявшему надежду на взаимность, что он всё-таки нравиться ей! И так, считала она, должны поступать все умные и красивые женщины, всегда скрывающие внутренний жар обладания любовником за холодной, но прозрачной завесой напускного равнодушия.
— Ах, да! Вспомнила. Вы, как его...
— Стриптизёр из клуба «Белая лошадь».
— Теперь припоминаю. Я тогда выпила немного больше, чем надо. И номер телефона, говорите, дала?
— Да, мадам, — уже сухо ответил Артур, начиная подозревать, что зря
позвонил.
— Ну, что ж... Давайте заново знакомиться. К сожалению, я смутно помню вашу
внешность. Вы брюнет среднего роста?
— Ошибаетесь. Наоборот, я высокий и белокурый. А что вы из клубов не
вылезаете? — съехидничал Артур, решив показать когти.
Но Аврора сделала вид, что пропустила мимо ушей нелестный вопрос.
— «Белая лошадь»! И белокурый высокий блондин. Теперь вспомнила.
— Ну и как?
— Вы знаете, — опять не ответила Аврора, — я хотела пригласить вас посидеть
где-нибудь, поговорить. В сущности, я одинокая женщина, хотя и замужем. Мне
показалось, что помимо накаченной мускулатуры, у вас имеется способность
вести и дружескую беседу. Я ошиблась?
— Не знаю... — смягчился собеседник. — Обычно женщинам нравится только моя
внешность, и мало кто из них желал лишь побеседовать со мной, если не
считать анекдотов. Можно попробовать. В таком случае, разрешите пригласить
вас прогуляться в парке, зайти в кафе. Правда, я студент и не обещаю
роскошного ужина.
— Это так будет романтично: студент и жена олигарха!
— Вы смеётесь?
— Нет, нет. Что вы, Артур! Роскошь ведь тоже надъедает. Иногда хочется чего-нибудь другого.
— Для разнообразия...
— Зачем так. Обиделись?. Так вы меня приглашаете или нет! — перевела Аврора разговор на шутливый тон.
— Хорошо. Завтра воскресенье. Я должен буду выступать в нашем клубе. Приходите туда к семи вечера, я отпрошусь — и мы поедем, куда нам вздумается.
— Давайте, встретимся возле памятника Пушкину. В клубе могут быть знакомые.
— Понимаю. Мой номер телефона уже имеется в вашем мобильнике. Если передумаете, позвоните, пожалуйста, заранее, чтобы я зря не отпрашивался с работы.
— А вы расчётливы...
— Я подрабатываю: учёба платная. Из-за чего и пошёл в стриптизёры. На самом деле, учусь на факультете лёгкой атлетики.
— И есть успехи?
— Мы сможем поговорить об этом, когда встретимся.
— Вы правы... Тогда: до скорого свидания?
— До скорого. Спокойной ночи, — и в трубке воцарилась тишина.
«Однако он не так уж и глуп для стриптизёра, — немного обескуражено отметила Аврора, ожидавшая, что новый знакомый попытается затянуть разговор, станет навязчиво приглашать к себе домой, как это и делают молодые люди. Но он благородно пригласил посидеть в кафе. — Ничего, — уже засыпая, подумала она, — мы ещё посмотрим, кто кого будет упрашивать. Хотя... у него должно быть немало поклонниц, — осенило её. — Вот оно в чём дело! Что ж... тем интереснее будет интрига. Но я поставлю тебя на колени, уважаемый студент спортивного факультета», — закончила полусонные рассуждения Аврора и погрузилась в глубокий здоровый сон.
* * *
На другой день она предупредила прислугу, что едет на два дня к матери. Но как только машина с шофёром-охранником доставила её к ней и уехала, Аврора тут же отправилась в ближайший косметический салон, пробыла там часа два и, довольная собой, вернулась назад.
— Ты куда это намарафетилась? — осмотрела её мать с головы до ног.
— Иду вечером в театр.
— Одна?
— Нет.
— С ухажёром?! — насторожилась Елена Григорьевна
— Ну что ты, мама, пристала. С подругой.
— Это ж с какой? Светка на море укатила. Татьяна твоя, закадычная, слыхала, к экзамену выпускному готовится: институт в этом году заканчивает.
— У меня новая подруга. Но если кто спросит, скажешь, что я дома. К соседке пошла.
— Ох! Доиграешься, девка. А если Константин позвонит из Германии, что я ему скажу? Ведь он может заставить меня и соседку позвать.
— Ладно. Скажешь, что пошла к подруге. К какой — не знаешь, а сама мне перезвонишь.
— Я-то скажу…
— Вот и хорошо. А в остальном — разберусь сама.
Елена Григорьевна замолчала и больше не стала возражать: теперь она всецело зависела от помощи дочери, состарившись и часто болея.
Вечером, в половине седьмого, Аврора вызвала такси и стала собираться. В этот раз она решила одеться попроще. И только бриллиантовые серёжки в ушах да прижатая к телу сумочка из крокодиловой кожи выдавали в ней состоятельную женщину. Вначале восьмого таксист подвёз её к памятнику великого поэта. Там уже стоял Артур с большим букетом цветов. Заслышав стук каблуков, он обернулся и пошёл навстречу Авроре.
На нём были хлопчатобумажные белые брюки и такого же цвета тенниска. Она рельефно обтягивала его богатырскую грудь и открывала огромные бицепсы сильных загорелых рук. На этот раз Артур коротко подстриг волосы, что придало ему вид бойца-атлета. «Да, жеребец, что надо», — подумала Аврора, с вожделением рассматривая приближающуюся фигуру нового знакомого.
Затем они поехали в Сокольники на машине Артура. Оставив её на стоянке, вошли в приветливо раскрытые ворота парка. Выходной день привлёк сюда много отдыхающих. Играла музыка. Нашей парочке с трудом удалось найти свободное место в летнем кафе за столиком, стоявшем в конце асфальтированной площадки.
— А здесь весело! И никому ни до кого нет дела. Давно не была в Сокольниках! — воскликнула Аврора, усаживаясь на потёртый стул с чёрными металлическими ножками.
— Что будем? — спросил подошедший официант.
Артур посмотрел на Аврору. Она же, заметив напряжение на его лице, подумала: «Бедный мальчик, наверное, боится, что может не хватить денег. Не буду его разорять».
— Мне... мороженного, — повернулась Артура к небрежно стоящему официанту, — и кофе со сливками.
— Сливок нет.
— Тогда — просто кофе.
— Мне тоже кофе с мороженым и, пожалуйста, коробку хороших шоколадных конфет, — добавил Артур.
— Конфеты дорогие.
— Думаю, не дороже денег... И, пожалуйста, принесите даме вазу для цветов.
Ждать заказ пришлось долго. За это время Аврора успела узнать о том, что Артур живёт на съёмной квартире и что он уже имеет первый разряд по лёгкой атлетике, а сейчас готовиться к выступлению на крупном соревновании. Она слушала с показным интересом, изредка задавала вопросы, но думала о другом: «Странно, — спрашивала себя Аврора, — он что на самом деле собирается весь вечер вешать мне лапшу по поводу своих спортивных достижений?»
После сделанного перерыва снова заиграла музыка.
Аврора не выдержала:
— Может, потанцуем?
— Извините, заговорился. Конечно, я приглашаю вас на танец! — подскочил Артур.
Оказавшись среди танцующих они обнялись и стали двигаться под медленную музыку. «Какое блаженство обладать таким мужчиной!», — подумала Аврора, как только почувствовала под руками упругое мускулистое тело. И тут она впервые пожалела о неравном браке с Константином. Аврора вздохнула и прижалась к Артуру. «Сегодня ты будешь только моим», — сказала она, покачиваясь с ним в такт знакомой мелодии.
* * *
Их встречи продолжались недолго: Аврора, несмотря на её умение предугадывать опасность, допустила оплошность. Дело было так. Сын Константина, самоуверенный и неприятный прыщавый юноша, вздумал ухаживать за ней. По прихоти отца его назвали иностранным именем Вили. Отпрыск весьма сильно походил на родителя и не только внешне, но и его грубыми, бестактными манерами. Но если Константин вырос в простой семье, сумел сам достичь определённого положения в обществе, то Вили рос на всём готовом.
От этого отрицательные и хамские замашки отца проглядывались в его повадках как сквозь увеличительное стекло. Вили очень грубо обращался с прислугой и, когда не было дома отца, позволял себе много непристойностей по отношению к служанкам. Из их жалоб Аврора постепенно узнавала, что почти все они пострадали от его сексуальных домогательств.
Но сексуальное внимание Вили к себе она почувствовала не сразу. Вначале это были довольно почтительные и как бы нечаянные прикосновения его рук во время совместного просмотра телевизионных передач; долгий взгляд, задерживающийся на глубоком разрезе запахнутого халата и быстро ускользающий в сторону под прикрытием крысиной улыбки. Иногда Аврора кожей чувствовала, как глаза юноши упираются сзади в её фигуру. Она же с детства не любила ощущение того, что кто-то подсматривает за ней. И как только начинала чувствовать на себе сверлящий взгляд Вили, резко оборачивалась. При этом тот не всегда успевал отвести глаза и скрыть вожделенное выражение своего отвратительного в такие моменты лица.
В первые дни Аврора старалась не обращать на это внимание. Она знала о своей привлекательности и привыкла к оценивающим взглядам мужчин. Но постепенно её стал раздражать этот сексуально озабоченный и неприятный тип.
После отъезда Константина в Германию Вили тут же вернулся в Москву с загородной виллы. Он заметно осмелел и не только по отношению к служанкам, но и по отношению к самой Авроре. В его разговорах с ней появилась грубость и бесцеремонность. Однажды он без стука заглянул к ней в спальню и, не извинившись, захлопнул дверь. На другой день, во время совместного ужина, на котором присутствовали его друзья, попытался трогать вытянутой ногой её колени под столом. От неожиданности Аврора поперхнулась, закашлялась и выбежала из столовой. Вслед она услышала, как Вили что-то сказал друзьям, и они начали смеяться. Такой наглости от «прыщавого щенка», как прозвала его про себя Аврора, она не ожидала. Молчать больше было нельзя, и поскольку муж ещё не вернулся, она решила поговорить с Вили сама.
Вскоре такой случай представился. В тот же день вечером Аврора смотрела телепередачу в гостиной, где располагался тот самый большой кожаный диван. Шёл интересный фильм и, спустя некоторое время, вошёл Вили. Он небрежно развалился рядом, взял пульт управления и стал переключать программы.
— Вили! Идёт хороший фильм. Мне хочется его досмотреть, — возмущённо сказала Аврора. — В твоей комнате есть телевизор. Посмотри, пожалуйста, там.
— А мне здесь больше нравиться.
— Но ты мне мешаешь досмотреть фильм!
— Ладно. Смотри, — протянул пульт Вили. — А я пока вздремну.
Он придвинулся ближе и попытался пристроить голову на коленях Авроры. Она инстинктивно отодвинулась, но юноша снова подполз к ней. Тогда Аврора поднялась с дивана, поправила платье и жёстко сказала:
— Я давно заметила твоё особое внимание ко мне. Только знай: я не служанка, и со мной твой номер не пройдёт.
— Ха-ха-ха! — рассмеялся Вили. — А с тем белокурым верзилой прошёл?
— С каким верзилой? — вздрогнула Аврора.
— Сама знаешь.
— Ты что это говоришь, ублюдок?! — сорвалась она и попыталась схватить Вили за волосы.
Тот ловко увернулся, соскользнул на пол и побежал к двери:
— Папочка тебе за это голову оторвёт. Ясно!
Затем показал язык и скрылся за дверью.
Аврора села на диван. Она стала думать, откуда Вили узнал о любовнике. Но ей так ничего и не пришло в голову.
А ночью сыночек Константина бесцеремонно зашёл в её спальную комнату. Аврора не спала, лежала в кровати и читала книгу. Когда Вили приблизился, то со змеиной улыбкой загадочно произнёс:
— Я хочу тебе кое-что показать. Будет о-очень интересно!
Затем вынул из-за спины конверт и покрутил им в воздухе.
— Кто тебе разрешал сюда входить? — начала, было, Аврора, но Вили не уходил.
Тогда она отбросила книгу, натянула одеяло до самой шеи и села, откинувшись на высокие подушки.
— Я же сказал, что будет интересно. Если бы ты знала, что здесь находится, — потряс он конвертом, — то на коленях умоляла бы меня прийти к тебе и показать. Не веришь?
Вили уселся на кровать прямо перед Авророй, засунул руку в конверт:
— Так. Наугад, — стал шевелить он в нём пальцами. — Вот. Смотри. Опаньки!
И перед самым носом Авроры оказалась цветная фотография. Она взяла её в руку и сразу поняла в чём дело. На фото была запечатлена её недавняя встреча с Артуром в одном из скверов Москвы. Они сидел на скамейке возле какого-то фонтана. Причём Аврора держалась обеими руками за огромную руку Артура, прислонившись головой к его плечу. Было видно, что они о чём-то разговаривают. Аврора вспомнила этот момент. Тогда она сообщила любовнику, что через несколько дней приедет муж, и они не смогут часто встречаться.
— Откуда это у тебя, гадёныш?! — тихим, тоскливым голосом спросила Аврора.
— Это ещё не всё. А как эта?.. — Вили, порылся в конверте, достал другой снимок и швырнул его Авроре в лицо. Фото отскочило и упало на одеяло. — Нравится?!
«О, боже!» — пронеслось в голове ошеломлённой женщины. На снимке, сделанном с помощью мобильного телефона, она и Артур отдыхали на пляже в Серебряном Бору. Там Аврора сидела верхом на возлюбленном и пыталась кормить его с плоской палочки мороженым. На ней был купальник и большая соломенная шляпа. Глаза Артура скрывали тёмные очки. Кривляясь, он специально широко открыл рот, подставляя его для очередной порции мороженого.
Аврора выхватила из рук Вили конверт, стала лихорадочно и быстро рассматривать остальные снимки. «Какая сволочь! Какая мерзость… — злобно шептали её губы. — До чего додумался, гад! За мной следить. А?!» — с ненавистью уставилась она на новоявленного детектива и стала рвать фотографии вместе с конвертом.
— Зря стараешься, — спокойно отреагировал Вили. — Негативы у меня хранятся в надёжном месте. Так что можешь рвать сколько угодно: ещё настряпаю для папочки.
— Скотина! — бросилась Аврора на доносчика, как разъярённая тигрица. Она вцепилась в его волосы одной рукой, а другой, наотмашь, стала хлестать по лицу, пока из носа Вили не пошла кровь. — Получай, сукин сын! Получай! — сопровождала она выкриками каждую пощёчину.
Затем, обессилев, откинулась на подушки и уставилась в потолок. Там, дико вращая глазами, она пыталась найти выход из создавшегося положения.
Несмотря на хорошую трёпку, Вили не ушёл. Он вытер разбитый нос пододеяльником и продолжал сидеть.
— Чего ты ещё хочешь, мерзавец!? — спросила Аврора, продолжая думать, каким образом тот сумел выследить её. Кроме того, ей вспомнился брачный контракт. Один из его пунктов гласил, что она может лишиться супружеской доли в случае измены мужу. Это и была самая главная опасность и ахиллесова пята Авроры в отражении шантажа устроенного Вили.
— Я хочу, чтобы ты стала моей — после недолгого молчания ответил тот.
— Вот оно что! Ты лучше расскажи, как меня выследил.
— Очень просто. В твоей мобиле сохранился номер телефона Артура. А по нему можно узнать электронный адрес владельца, если хорошо заплатить оператору.
— Так ты ещё и копался в моих вещах! Зачем ты всё это делал?
— Зачем? Ну, во-первых, я выполнял поручение отца. Ты, наверно, заметила, что он редко звонил в этот раз?
Действительно, редкие звонки Константина вначале настораживали Аврору. Но потом она решила, что тот нашёл в Германии любовницу и, увлечённый ею, забыл о жене, как это часто и бывает с загулявшими мужьями.
— А во-вторых?
Вили опустил голову, не глядя в глаза, сказал:
— Я влюбился... в тебя.
— Что?! Ты ещё и любишь меня?! Смотрите на него! — искренне рассмеялась Аврора. — Тебе что, мало служанок? Ни одной не пропустил!
— Ты другая, — промямлил Вили.
— Да! Ты прав: я другая, но не твоего поля ягодка. Слышал такую пословицу?
— Всё равно ты будешь моей! — соскочил с кровати Вили и зло посмотрел в широко раскрытые глаза Авроры. — Теперь ты моя, — тихо, с таинственной угрозой в голосе, добавил он, покачивая перед её носом указательным пальцем. — А не захочешь…
— Вот так любовничек!.. — скривилась в улыбке Аврора и лихорадочно соображая, как ей вести себя дальше. — Силой возьмёшь? Да?
— Сама ко мне в спальню приползёшь! Даю время на размышление до приезда отца. Как ты знаешь, он будет послезавтра. А пока подумай, что тебе дороже: жить здесь и спать со мной или с голой жопой вылететь на улицу. — Вили направился к двери, но прежде чем её закрыть с ехидной улыбкой добавил: — Я тебя жду...
Аврора в ярости схватила книжку и запустила ею.
— Подонок! — крикнула она успевшему захлопнуть дверь Вили.
Всю ночь и до самого обеда, не поднимаясь с постели, Аврора провела в глубоких раздумьях. Первой её мыслью было «придушить этого засранца» в постели. Но исход такого поступка и, как следствие, тюремное заключение на много лет, охладили Аврору. Кроме того, подумала она, Вили не стал домогаться её сразу, а позвал к себе в спальню. Выходит, что она придёт к нему добровольно!
Её взгляд упал на рядом стоящую прикроватную тумбочку, в которой Константин держал заряженный пистолет «Вальтер» и время от времени проверял его наличие перед сном. Тумбочка была необычной. Она представляла собой бронированный сейф, закамуфлированный под деревянную мебель спальни. Ключ от него муж всегда носил с собой, но был и запасной. Где он мог лежать, Аврора примерно догадывалась. Скорее всего, в рабочем кабинете. Он висел прямо на стене рядом со столом. Никому бы и в голову не могло прийти, что это ключ от спального сейфа. Но Аврора запомнила количество и формы его бороздок, поскольку часто видела ключ в руках Константина.
«Попрошу Вили съездить со мной на машине в лес и пристрелю там», — стала выстраивать новый план убийства Аврора. Но и в таких действиях она нашла немало изъянов: патроны к пистолету — скорее всего, на счету, а следственная экспертиза покажет, что из оружия стреляли недавно, в отсутствие Константина. К тому же и труп надо будет спрятать где-то в лесу и так далее.
В конечном итоге, она пришла к выводу о невозможности застрелить безнаказанно «этого подонка».
«Отравить?! — и Аврора сразу представила, как её домогатель будет корчиться от болей в животе и кричать, что это она отравила его. — Нет, я и такого не смогу сделать как надо». Аврора заплакала от бессилия, затем вытерла слёзы и начала думать дальше, уставившись в потолок спальни.
За окном занимался рассвет: когда-то тёмное небо посветлело и постепенно стало розоветь на глазах; с ближайших деревьев посыпалось бойкое щебетание птиц, а из открытой балконной двери потянул свежий утренний ветерок. Наступающий день предстоял быть ясным, и, видимо, поэтому Аврора стала обдумывать план выхода из создавшегося положения в более светлых тонах.
«Может быть, уступить ему? Но, господи, как можно спать с таким уродом? Неужели это тоже расплата за моё решение выйти замуж за Константина?! И этот ужасный брачный контракт! Какая я была дура, согласившись подписать его в таком виде. Теперь выхода нет. Не идти же снова на улицу к больной матери, искать какую-нибудь заурядную работёнку и считать копейки после каждой покупки. Нет, нет… только не это! Надо смириться. Смириться, терпеть и ждать своего часа… Этот мерзавец всё просчитал, и когда Константин прогонит меня, ему достанется полное наследство. Вот оно в чём дело! Что ж, Вили, миллиарды Константина стоят того, чтобы, поборов отвращение, залезть в твою постель. А дальше посмотрим...»
Наконец, отказавшись от обеда, принесённого в спальню служанкой, Аврора сморилась в глубокий сон и проспала как убитая до восьми часов вечера.
Её разбудил телефонный звонок мужа:
— Рора! Это я, Константин. Как ты там, не скучаешь?
— Я уже думала, что ты задержишься. Не звонишь. Наверное, заимел там молоденькую немку, пригрелся да ещё хочешь, чтобы я скучала.
— Ну и противная же ты. Нашла к кому ревновать. Да здесь и приличных дам не увидишь. Нет, наши бабы самые красивые!
— В Германии и русских девушек полно, хитрец.
— А-а ревнуешь!
— Ревную. А что я не имею на это право? Я же твоя жена, Костик.
— Ну ладно. За твои страдания везу хороший подарок. Тебе понравится. Миллион зелёных отвалил.
— Миллион?!
— Бриллиантовое колье с аукциона.
— Ты меня балуешь, Костик. Из-за этого колье придётся брать с собой двух хороших охранников.
— Ничего, Рора, приставим. Зато я уверен, что на ближайшем рауте вряд ли у чьей-либо жены будет такое великолепие. Пусть знают наших!
— Спасибо, Костик! Когда же тебя ждать?
— Завтра прилечу, часиков этак в шесть вечера. Стол хороший приготовь. Ох, и надоела мне местная еда! Борща украинского хочу с салом и горилкой. Ну, давай, Рорик. Встречай.
Аврора положила трубку и задумалась: «Значит, завтра... а сегодня — Вили».
* * *
Она пришла к нему в полночь и тихо постучала.
— Заходи: открыто! — послышался голос Вили.
Его секция располагалась этажом выше, и, чтобы пройти туда, пришлось подниматься по внутренней лестнице. Аврора боялась встретить охрану, но на всём пути ей так никто и не встретился.
— Заходи! — снова послышалось за дверью, и она, оглянувшись по сторонам слабо освещённого коридора, вскользнула в спальню.
Комната была сильно прокуренной, а сам Вили сидел за компьютером с сигаретой в зубах. Не отрываясь от экрана, он лишь на время повернул голову, кивнул на рядом стоящее кресло:
— Садись. Сейчас закончу…
Вили играл в какую-то компьютерную игру, с азартом, не глядя на клавиатуру, быстро перебирал пальцами.
— Ну, давай! — кричал он виртуальному герою, сражавшемуся на экране с целым отрядом вооружённых до зубов противников. При этом его глаза горели, а оскалившийся рот с зажатой сигаретой в зубах издавал то стон сожаления, то радостный смех, в зависимости от происходящих событий на экране.
Но вот он выплюнул догорающую сигарету на пол, откинулся на спинку стула:
— Всё. Проиграл! — сообщил Вили, вскочил и стал расхаживать по комнате. — А всё-таки Джек должен был победить... Надо ещё потренироваться!
Его глаза продолжали гореть нездоровым блеском, движения были резкими и неестественными. Аврора сидела и молча наблюдала за ним.
— Я думал, что ты не придёшь, — неожиданно признался Вили. — Сыграть вместе хочешь?
— Я не умею.
— Ну, этому можно легко научиться! — рассмеялся он. — Хочешь, научу. Ну, хочешь?
Подросток явно был пьян, но запаха спиртного Аврора не почувствовала. И вдруг её осенило: собеседник находится под воздействием наркотиков. От этой мысли Аврора обомлела. Ей не приходилось иметь дело с наркоманами, но она слышала, что их поведение в моменты опьянения может быть непредсказуемыми и опасными.
— Хорошо, я согласна, — нерешительно ответила она.
— Вот это здорово! — и Вили придвинул стул, чтобы Аврора могла сесть за второй компьютер.
Они просидели около двух часов. Вили заметно подустал, его речь стала невнятной, а глаза — мутными и стеклянными. Затем предложил прилечь, чтобы «немного оттянуться». Не раздеваясь, лёг на кровать и позвал Аврору:
— Ложись рядом, — еле шевеля губами, пробормотал он. — Сейчас я тебя…
Но, когда она, не снимая халата, тоже легла на кровать, совсем опьяневший Вили тут же заснул, положив руку на её грудь. Он сразу захрапел, как и его отец, громко и противно. Аврора осторожно убрала руку, встала, выключила компьютеры, свет, а затем бесшумно, словно тень, пробралась в свою спальню.
* * *
На другой день вернулся Константин. Выглядел он бодрым и весёлым. Дела на его заводе в Германии шли хорошо, заказов было достаточно, а управляющий менеджмент подобрался приличный.
— Вот что значит немцы! — стал делиться Константин впечатлениями. — Любят во всём порядок. В цехах — блеск. Проверил склады — всё уложено как надо и с умом. Отчёты — в порядке. Любо-дорого смотреть! Не то, что наши разгильдяи. Надо, Аврора, слетать в Воронеж. Я пригласил туда немцев посмотреть, что можно сделать для повышения производительности труда на заводе. Возможно, поставлю над ним немецкую команду управленцев. А то наш Федоренко, вместо того, чтобы требовать с менеджеров, только и предлагает мне повышать им зарплату. Нет, брат! — успевая уплетать украинский борщ с салом и одновременно делиться с женой мыслями, громко и увлечённо говорил Константин. — Вы научитесь сначала работать, а потом будете клянчить повышения зарплаты! Правильно я говорю, Ророчка?»
Но Аврора, хотя и проучилась три года на экономическом факультете, в дела мужа не лезла и только лишь кивнула головой.
К столу подошла служанка с подносом в руках. Она начала собирать опустошённую посуду и остановилась перед Константином, ожидая, когда тот закончить есть борщ.
— А, это ты, Верулька? Давно не видел.
— Так я же с вами, Константин Михайлович, ещё когда вы приехали, поздоровалась и вещи помогала в кабинет заносить. Не помните?
— Не узнал, значит, — посмотрел на неё хозяин. — Да ты однако поправилась! Хороша! — хлопнул он по заднему месту девушку и отдал ей тарелку.
Служанка притворно ойкнула, виновато глянула на Аврору, но та опустила глаза и сделала вид, что не замечает оскорбительной выходки мужа.
— А где мой отпрыск? — как ни в чём не бывало спросил тот.
— Не знаю. У себя, по-моему.
— А ну-ка позвать! — крикнул он стоящему в коридоре охраннику. — Приехал отец, а он не удосужился даже за один стол со мной сесть. Совсем от рук отбился. Самостоятельным стал!
Через минут пятнадцать пришёл Вили с помятым лицом и не с расчёсанными волосами.
— Здравствуй, папа! — небрежно бросил подросток, усаживаясь за стол.
— Ты где был?
— Спал.
— В такое время? Спал?
— Да. Голова разболелась, вот и спал. А что поспать нельзя?
— Ты знал, что я сегодня приеду?
— Знал. Но я же сказал: голова болела. И сейчас болит!
— Ну ладно. Раз болен — иди отдыхать. Есть будешь?
— Да не хочу я, пап, никакой жратвы! Тошнит что-то...
— Хорошо, хорошо. Иди... Может Бориса Абрамыча пригласить, что бы посмотрел тебя. Выглядишь, брат, неважно.
— Да на хрена он нужен! Спать лучше пойду... — и Вили, поморщившись, поднялся из-за стола. — Я пойду, пап. А?
— Иди, иди...
Когда сын ушёл, Константин обеспокоенно попросил Аврору:
— Позвони нашему врачу. Попроси осмотреть его. Что-то не нравится он мне сегодня.
* * *
Прошло три дня. Аврора, как могла, избегала встреч с Вили. Однако наткнулась на него случайно, собираясь зайти в ванную, чтобы искупаться. Он шёл навстречу по коридору, но когда Аврора вошла в ванную комнату и попыталась закрыть дверь, почувствовала, как кто-то удерживает её с обратной стороны. Она выглянула наружу.
— Спинку помыть? — предложил Вили, а потом с силой потянул дверь на себя.
Не ожидавшая таких безрассудных действий, Аврора не успела оказать сопротивление и выпустила ручку двери. Он затолкнул её внутрь, захлопнул дверь и нажал на защёлку.
— Ты что?! — разозлилась она, — А если тебя видели в коридоре? Хочешь, чтобы папаша твой узнал, как ты меня здесь насилуешь?
— Тише, тише... Ты же сама приходила ко мне.
— Я сейчас закричу. Ну-ка вон отсюда! — громко сказала Аврора.
Её слова возымели действие: подросток попятился и открыл защёлку.
— Хорошо! Я уйду. Но только чтобы сегодня ночью была у меня. — Он высунул голову за дверь и огляделся. — Смотри. Не придёшь — утром фотографии будут у отца.
В ту ночь она отдалась Вили, пробравшись в его спальню, когда заснул Константин. Как и отец, сын оказался никудышным партнёром. К тому же, почувствовав свою слабость перед сильным телом Авроры, стал садистки причинить ей боль: заламывать руки и кусать соски. Вначале она терпела, сколько могла, но потом решительно оттолкнула его.
— Ты чего? — не понял Вили.
— Пора, а то твой папочка может сюда прийти, вот чего, — резко ответила Аврора и стала натягивать халатик.
Вернувшись на свой этаж, она издали заслышала храп ничего не подозревающего Константина и успокоилась. Зашла в душ. Долго мылась, словно хотела отмыть своё позорное унижение. С облегчением вытерлась большим пушистым полотенцем, снова надела халат. Затем улеглась на диване в гостиной и, как обычно, свернувшись калачиком, накрылась пледом.
Спать не хотелось, и Аврора стала думать, как ей жить дальше. «Так не может долго продолжаться, — рассуждала она. — Или Константин нас застукает, или этот придурок доведёт меня до преступления. Надо уходить отсюда…» — впервые пришла она к такому решению своей проблемы.
Затем стала обдумывать, как это сделать. «Прежде всего, следует обеспечить себя на первое время денежными средствами. Но где их взять?» — И тогда Аврора вспомнила о драгоценностях, подаренных мужем. — «Их надо незаметно вынести из дома. Константин, скорее всего, всех подарков не помнит, но следует забирать только те, которые я надевала давно. Затем надёжно спрятать. Но где? Если он догадается о пропаже, то сможет обвинить в воровстве, и тогда обыщут мою квартиру. Попробуй потом докажи, что исчезнувшие драгоценности — это подарки. Надёжней было бы спрятать их в лесу. А дальше... А дальше — развод. Обязательно развод», — решила Аврора, проваливаясь в беспокойный сон.
Во время очередной ночной встречи Вили наставил Авроре засосы на шее и груди, чтобы отомстить за свою физическую беспомощность в постели. В это утро она спала как убитая, но когда Константин проснулся и посмотрел на спящую жену, то сразу же заинтересовался чёрными пятнами на её шее.
— Что это у тебя? — растолкал он Аврору и откинул одеяло.
Спросонья, та не поняла в чём дело, капризно отвернулась, снова накрылась одеялом. Тогда Константин с силой отшвырнул его и стал разглядывать поцарапанное ещё в некоторых местах голое тело Авроры.
— Что случилось, Костик? Я так спать хочу! Просто умираю, — пыталась она нащупать рукой исчезнувшее одеяло.
Тем временем Константин вскочил, заметался по комнате, схватил трельяж вместе с тумбочкой и поставил его перед кроватью. Аврора уже начала понимать, что случилось нечто необычное, и стала наблюдать за мужем.
— Посмотри на себя! — рявкнул Константин. — Это кто же тебя так разукрасил, стерва?!
Аврора наклонилась к зеркалу и с ужасом стала рассматривать свои синяки и красные царапины. Она сразу поняла их происхождение, но сумела сделать недоумённый вид, лишь слегка покраснев лицом.
— Вчера их не было, Константин! Иначе, ты бы сразу заметил. Это твоя работа.
— Моя?!
— А чья же? — взяла себя в руки Аврора. — Ты вчера приехал поздно, уже поддатый. А дома мы ещё выпили перед сном. Забыл?
Оно так и было, но Константин хорошо помнил, что тотчас завалился спать.
— Так ты хочешь сказать, что это я во сне тебя разукрасил?
— А кто же? — в лоб спросила Аврора. — Ты был сегодня ночью как зверь. Я от тебя такого не ожидала! А теперь смотри, что ты со мной сотворил по пьянке, — и Аврора, как бы от обиды, снова отвернулась к стене.
Константин неуклюже потоптался, пытаясь вспомнить, что он делал этой ночью в постели, но так ничего и не вспомнил.
— Дай мне халат! — приказала Аврора. — Как не стыдно. Всю разукрасил. Ладно — на груди, а то — прямо на шее. Теперь придётся несколько дней платочек на ней носить, чтобы служанки не смеялись.
На этом инцидент был исчерпан. Константину пришлось даже извиниться, а чтобы Аврора не дулась, они съездили в ювелирный магазин, где он купил ей в подарок очередное бриллиантовое кольцо.
Теперь Аврора стала догадываться, что Вили начал мстить ей за то, что она узнала о его половом бессилии. «Он будет делать это каждый раз, чтобы скомпрометировать меня перед мужем. Встречаться с ним больше нельзя, — пришла она к выводу и тут же возразила: — Но тогда этот подонок захочет показать фотографии отцу».
* * *
Всё разрешилось неожиданно и не так, как предполагала Аврора. При перелёте из Москвы в Воронеж собственный вертолёт Константина разбился, задев в тумане за провода высоковольтной линии. Сам хозяин скончался в ближайшей больнице, несмотря на то, что туда была вызвана целая бригада высококвалифицированных врачей из Москвы.
Через два дня его тело доставили в столицу, на похороны начала съезжаться родня Константина. Но Вили — и это было заметно по его внешнему виду и поведению — особо не расстроился по поводу смерти отца: его одежда даже не претерпела никаких изменений и мало чем напоминала о произошедшей трагедии; он ещё больше стал покрикивать на прислугу, а с приехавшими на похороны родственниками разговаривал высокомерно, видимо, уже считая себя полным наследником отцовских капиталов.
Аврора же была одета в траурное платье, оставаясь без макияжа и украшений. Прилетевшие из Омска старший брат Константина, Степан Михайлович, и его супруга выразили ей соболезнование. Уважительно отнеслась и остальная родня, но бывшая супруга Константина, придя в дом, даже не подошла и сразу уединилась с сыном в его секции на втором этаже. Оттуда мать Вили вышла очень довольной, а завидев Аврору, лишь презрительно посмотрела на неё.
В этот же день Степан Михайлович собрал родственников в просторном кабинете Константина. Съехалась почти вся родня, и Аврора стала с интересом рассматривать лица собравшихся. Некоторые походили на умершего, другие — нет, но всех их объединяла крайняя озабоченность: присутствующие тихо переговаривались или сидели с каменными лицами.
Когда Степан Михайлович устроился за столом, то попросил ближайших родственников пересесть к нему. Вили встал первым, взял стул и уселся рядом с дядей. К ним подсела и бывшая жена Константина, но Аврора не сдвинулась с места.
— А вы, Аврора, почему не присоединяетесь? — спросил Степан Михайлович.
— Спасибо! Если разрешите, я останусь здесь.
Ей очень не хотелось сидеть рядом с Вили, которого она возненавидела всем сердцем, тем более, с его матерью, продолжающей бросать презрительные взгляды.
— Ну как же, Аврора? Вы жена умершего и должны вместе с нами, ближайшими родственниками, участвовать в обсуждении похорон.
— А ей и дела нет до умершего папочки! — неожиданно ляпнул Вили и посмотрел на мать.
Та схватила сына за руку:
— Прекрати Вили. Сейчас это не к месту. Слышишь? Прекрати…
Но сынок, видно, уже находящийся под воздействием наркотиков, отдёрнул руку и встал:
— Да, подожди ты, маман! Я хочу, чтобы вся родня знала, что за жёнушка была у моего папеньки.
— Вили! — послышался строгий голос дяди. — Если тебе чем-то не нравиться Аврора, то ты выбрал неудачное время сводить с ней счёты. Сядь и замолчи!
Вся родня зароптала, послышались осуждающие голоса:
— После похорон разберёшься, Вили! А сейчас, когда Константин лежит в гробу не надо тревожить его душу. Она ещё здесь летает и всё слышит.
— Вот и пусть слушает, пока ещё здесь летает, — не унимался отпрыск, но Степан Михайлович насильно усадил его на стул.
Тогда Вили полез во внутренний карман пиджака, вытащил пачку фотографий.
— Вот. Полюбуйтесь, с кем жил мой дорогой папочка. Смотрите!
Он привстал, разложил часть снимков на столе, а остальные подбросил в воздух. Тяжело кружась, фотографии посыпались на собравшихся родственников. На несколько секунд, пока снимки рассматривались, в кабинете воцарилась тишина.
— Аврора?!
— А это кто? На ком это она верхом сидит?
— На любовничке, милые родственники… А папочки-то уже и нет! — притворно всхлипнул Вили.
— Да-а, — протянул кто-то, — бедный Константин…
— А мальчонка-то всё это знал!
Аврора поднялась со стула, понимая, что общее мнение родственников склонилось на сторону коварного Вили, и направилась к выходу.
— Надо гнать её прочь! — вдруг не выдержала и закричала мать Вили.
Аврора ускорила шаг, стараясь не глядеть по сторонам.
— Молчать! — ударил кулаком по столу Степан Михайлович. — Побойтесь Бога! Разве это хочет услышать сейчас мой брат, ваш же родственник?!
Аврора вздрогнула, ещё больше ускорила шаг и, толкнув тяжёлую дверь кабинета, выскочила в коридор. Затем забежала в спальную комнату, начала собирать вещи. Вместе с ними она положила в сумку и полиэтиленовый пакет с подаренными Константином драгоценностями. Тихо и незаметно для охраны добралась до чёрного выхода из дома, вышла во двор. Дальше пошла по тротуару к задней части двора, где располагался многоэтажный гараж; обошла его сзади и оказалась на асфальтированной дорожке, ведущей к калитке, устроенной в высоком железном заборе двора. Из кустов выскочил сторожевой пёс, ткнулся в ноги. Аврора потрепала его за холку, достала заранее припасённый ключ.
— Прощай, Витязь! — сказала она скулившей собаке.
Затем открыла замок, вышла на улицу и закрыла калитку с обратной стороны.
___________________________________________
(ОТРЫВОК ИЗ ОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА "КОУЧИНГОВЫЙ ЧЕЛОВЕК". КНИГА ПЕРВАЯ. ГЛАВЫ: 12 и 13)