Аристократы

Тайное на земле – явно на небесах.


              Глава 1


     Сейчас все люди – фотографы и видео-режиссёры, превращающие муху сомнения, ползающую по тарелке разума, событий и истории, в реальность документа. И женщины, украшения этого мира, лучшая часть среди них! Хотя совсем недавно фотография была ежели не искусство то пожалуй ремесло или профессия, малодоступные дочерям Евы. Сначала надо было купить плёнку с определённой чувствительностью к свету. Потом зарядить её в кассету в абсолютной темноте на ощупь, словно любовницу счастья. Затем ставить выдержку, диафрагму, наводить фокус и не дрожать рукой, подобно импотенту перед загсом.
      Отснятую плёнку, в полной темноте заправляли в специальный бачок, затем проявляли, закрепляли и получали негатив Розы Земного Рая, около которой ты летал соловьём. С этим негативом можно было работать дальше в красном свете фонаря, если плёнка была чёрно-белая. Через плёнку, помещённую в фотоувеличитель, на фотобумагу направлялось на несколько секунд изображение золотой Пчелы Любви, поразившей твоё сердце. Время будущей фотокарточки подбиралось «на глазок».

      Не буду сейчас пороть обо всех приёмах фотографов, иначе получился бы целый трактат. Кому интересна теперь эта пыль памяти? Разве свинья роется в мусоре, чтобы найти бриллиант? А мужчина в женщинах лишь бы найти спутницу жизни? Одним словом, на фотобумаге в жидком проявителе начинало проступать по частям изображение отснятых отношений, возвышенных до тесной дружбы или ещё более тонких материй. Изображение надо было обязательно обработать закрепителем, чтобы фотография не почернела от света.
   
     Так и я пытаюсь близко к правде вспомнить малые частички прошлого разбитого вдребезги, и слегка украсив метафорами, закрепить на бумаге. Абы минувшее не исчезло хоть на некоторое время. Как киргизские мазары (надгробные сооружения), за которыми не принято ухаживать и посещать, чтобы не тревожить духов обитающих там. Всё выстроенное человеком - не вечно. Вечен лишь Знающий Истину. Ибо забвение конец всего созданного!

     Сам человек - это несовершенное существо, нисколько не меняется и сызнова пытается ходить по земле на двух ногах. Как говорил мой знакомый слесарь. - Сделать смогу, но только хуже! - Ничто не происходит в нашем мире в лучшую сторону, лишь один говорит – «на», а десять – «дай»! Все любят драки пока сами стоят в стороне, считая хамство не признаком бессилия, а нормой поведения. Мозг человека по-прежнему перерабатывает разумное в глупость. И нет ничего чистого и возвышенного, что нельзя выразить грязно и матерно.

      Несмотря на то, что никто не бессмертен, а «Аз воздам» не за горами, толстые воображают, что пока они похудеют, тощие сдохнут. Мол, вся жизнь состоит из ошибок, одной больше, одной меньше – какая разница. Люди похожи друг на друга, однако индивидуальность описать невозможно, а зло сердца человеческого от юности его.
      Какое зло может причинить простой человек власти в Киргизии? Плюнуть в депутата за тысячу сомов и то, когда ему за это заплатила оппозиция. В Москве избиратель лишен и этого удовольствия.

     Я мало, что умею делать хорошо, тем более писать. Единственное моё призвание - это убивать время чтением. Обладая хорошей памятью, только соберусь что-нибудь накропать, а в голове уже чья-то блестящая формулировка. Мысли вроде интересные, но какие-то не новые. Выходит верно, поступил мой коллега Гоголь со своей второй частью «Мёртвых душ». Бороться с чужой бедой легче, чем со своей. Подумаешь, что он там великого наваял? Я бы тоже запросто сжёг его рукопись. Свою мала-мала жалко, однако. Нельзя таланту уничтожать собственный гений!

     Мы маститые писатели, выдающиеся и непревзойдённые литературные стилисты не имеем право - хранить молчание или быть эгоистами. Мы творим для народа!
 
   Честно говоря, мне совсем не надо придумывать обороты речи - всё давно уже есть в уме. Неужели я сам такой даровитый? Всё же сказать, что по сравнению со мной Толстой – осёл, будет некоторым преувеличением. Барабан производит много шума, но наполнен лишь воздухом! Я даже не графоман. Писательство для меня - тяжкий, муторный труд и только возможность, чисто для себя, вскарабкаться, задыхаясь, ещё на одну вершину.

     Когда-то один человек издал мемуары. Назывались они примерно так - «Воспоминания господина Д'Артаньяна - капитана королевских мушкетёров» - листов на пятьдесят текста. Через полтора столетия эта летопись попала к Дюма. Кто сейчас помнит имя господина Д'Артаньяна? Но все знают, что Дюма – Александр! Умение из анекдота сочинить увлекательную историю - признак великого романиста и вовсе не важно, что он немного плагиатор.
       Ложь, сказанная с добрыми намерениями, спасительнее правды, сеющей раздор! Ввиду сего весь мир узнал, что существовал такой дворянин Д'Артаньян. Задача таланта - понять сущий вздор, превратив его в высокую материю романа, а мелкий факт описать будто важное, интересное событие. Эдакий расклад, к счастью, свыше моей лени.

      Удивительный дар - проникать в людские мысли и поступки, улавливать чувства мужчин и женщин, которые отчаянно пытаются понять друг друга - мог развить и я. Но точно понял, что это того не стоит! Дабы приготовить обед возишься два часа, а ешь десять минут. С писаниной ещё хуже – сидишь месяц, а прочитать можно за полчаса. Высказанная мысль – ложь! Поэтому, в отличие от других несознательных великих романистов, я не стал обременять мир достоевщиной. Мой удел краткость, а то бы автор запросто облагодетельствовал человечество каким-нибудь нетленным многостраничным произведением. И потребовал славы, денег, почёта, сонма поклонников его несравненного дара.

     Что камешком по кувшинчику, что кувшинчиком по камешку - эффект один. Это дюже успокаивает - гений либо ни гений, всех забудут! В общем, я бы тоже не обиделся кабы у кого-то, когда-нибудь возникло желание потратить время на мои посредственные байки, переделанные из лучших романов жизни фиговым магом наоборот. Перефразируя вышеуказанного слесаря. - Описать события могу, правда, короче и в худшую сторону.
      Со своей стороны обещаю не замысловатый, но острый сюжет, коли у читателя хватит терпения прочесть абы просто пропустить мои присказки. И плевать на скандал, пусть меня предадут анафеме и остракизму. Шучу, конечно. Давно густое болото страха, опутавшее меня когда-то, превратилось в лужайку, а первобытная энергия и животные страсти - в эфир. Впрочем, как чувствую, так и выгляжу - легковесным, поверхностным человеком, поэтому не рассматриваю всё с позиции столкновения характеров.

      Сомнительно, что я соберусь накатать задуманные двадцать рассказов о Киргизии и России, где собирался постепенно изложить - девяносто девять таинственных свойств Всезнающего; правила пяти и трёх намазов (молитв), омовения семи членов и тридцати трёх днях уразы (поста) месяца рамадан. Проще говоря в переносном смысле, отбросив гиперболу моего среднего ума, изложить занятные случаи из своей горькой жизни - героических дерзновений и попаданий впросак.
      Мало кто знает, но раньше слово «в просак» писалось раздельно и имело саркастическое значение – это место между задним и передним проходом. Если так можно выразиться согласно изящной словесности, нудно говоря на проклятом языке буржуазии, а не мерзко сквернословя по нашему, уличному, по пролетарски.

     Кому интересны знания и опыт, которые учат единственно тому - что никого никогда ничему не учат. Долой их! Миру не нужен опыт. Никто не жалуется на недостаток ума - у всех его и так до хрена. Миру не хватает денег, силы, здоровья, энтузиазма молодых. Молодость вперёд – оставь сомнения трусу! Для меня история моих предков - высочайший фирман, тогда как для всех остальных просто обёрточная бумага.
    Ввиду чего, я вынужден был выбрать из никого – себя, в качестве единственного почитателя своего же «таланта». Хочу, пока не забыл, изложить для него моего ненаглядного поклонника, повесть своего происхождения неразрывно связанную с историей Киргизии, засунув всё это в переполненный мешок одной саги. И выражаясь высокопарно, заодно мокрой губкой памяти протереть запыленную картину некоторых событий пожелтевших и мало сохранившихся.

    Когда на отдыхе раздуешься от пива, словно аквариум, вокруг дружелюбные турки либо арабы, а жизнь совсем другая, то хочется доказать себе, что не только настоящее блистательное и лучшее из времён. Но и в песках времени скрывается человек, который не потерял память и способность чувствовать. Чтобы не говорили: «Бедный старикан, вконец одряхлел». Написать о нём - это не дать ему исчезнуть сразу, без следа. У него самые заурядные способности, мысли, внешность, желания. Он также, как и ты, наживал всё непосильным трудом, а жена и дети проматывали.
      Часто был непорядочным понимая, что мелкая тварь всюду пролезет, но потом обычно сожалел об этом. Считал - добросовестность, великодушие и благородство исчезли между людьми, а хороший забор укрепляет отношение с соседями. И хотя был женат, но являлся обладателем блондинки - выдающейся женщины, которая целовалась и делала всё остальное рефлекторно - прямо собака Павлова. Просто удивительно, сколько на свете славных парней и ещё более сногсшибательных женщин.

    У него были самые чистейшие плотоядные желания и слишком много носа, который он совал в чужие дела. Он обещал супруге быть в следующий раз разборчивее, приглашая гостей. Говорил жене: «Не делай из меня идиота, хотя я такой и есть, раз женился на тебе». В общем, ему «везло» с бабами, но хоть от одной он точно избавился после развода. Она вернулась в самую неподходящую минуту, как всегда эти почтенные матроны и поступают!
     Мы требуем идеального, безупречного поведения от партнёра - гадость какая, верно? а не от себя. Любим клясться на крови от шипов, что роза больше никогда не уколет пальцы.
     Человек женится не больше пяти-шести раз в жизни постепенно разумея, что предыдущая супруга была лучше. Однако, все эти частности не мешают ему считать себя звездой между планетами рода человеческого, добрым и справедливым. Но полагать, что в бедности ни к чему и не за что благодарить провидение. Поэтому чему удивляться, что те кому посчастливилось иметь с тобой дело, обычно после, сожалеют об этом, нещадно ругая тебя дураком и поддонком с улыбчивой мордой лица.


                Глава 2

 
    В любом случае, кто бы чего не делал ради всеобщего блага, то потом из райской птицы, тени Вседержителя на земле, философского камня всех совершенств, раковины великодушия и луча государства, превращается в ишака в квадрате, верблюда, кусок грязи, мошенника и баранью голову.
     Вот скажем, дело конечно прошлое, Чингиз Айтматов - светило советской литературы неустанно получавший награды и питавшийся с её щедрой руки – продавил президентом Киргизии Акаева. Который тут же из страны сделал остров демократии для своих родственников. Дабы в нём никто посторонний не мог нарушить права человека из его семьи. Для этого он посадил своего главного политического оппонента, вице-президента - Феликса Кулова в тюрьму.

      После чего граждане в течение долгих и бесцельных лет вынуждены были смотреть на кривляющуюся в телевизоре, по указке своей жены, лысую макаку. И слушать интервью, страдающей манией величия, этой апы (матери) всего киргизского люда о том, что её муж не алкоголик и бешбармачник (любитель баранины), а почти Нобелевский лауреат и великий физик - киргизский Нильс Бор. Который пожертвовал собой и ею, бросив свою блестящую научную карьеру, для бескорыстного служения лучшему из народов мира.
     Интересно, как она сейчас оценивает «свой» народ, находясь в бегах в России, сбросив кандалы жертвенности? Прямо новоявленные Клеопатра и Марк Антоний. Даже мудрецы глупеют, когда дело касается нежного пола. И если в женщине горе праведного, то несчастья неправедного возрастают в кубе. Скажи о человеке хорошо, никто не услышит. Пусть радуются, что о них ещё говорят и смутно помнят.

     После, мысленно созерцая прошлое, отбросив радужные надежды, люди начинают думать, что такого мы нашли в этом Неисчерпаемом Руднике Словесности, Доме Спасения, Комнате Ума - Айтматове? Страну бросил. Числился никому не нужным послом от России в Люксембурге, где употреблял втихую проклятую влагу. Подумаешь, Светильник Понятия, сын Омара (халиф суннитов), пьющий чистую воду веры пророка! Кто его издал бы сейчас? Никто! Это только советская идея национальных писателей издавала миллионными тиражами! Да и что он там написал - раз-два и обчёлся.

     Пока читаешь – интересно, и то наверняка, благодаря переводчикам, а закончил - и вспомнить нечего. Прямо одинокий певец горестей людей и страданий животных в советское время. И куда исчез голос Соли Высокопорожья Литературы, Героя социалистического труда при режимах? Вероятно горестей и страданий стало меньше? Почему он не с народом, а всегда рядом с властью расточает перлы приветствий и бриллианты поклонов? Что за удовольствие быть вместе с этими мерзкими ползунами? Для которых грязные доллары Народа Тьмы из самой нижней ступени ада, чище чем сам Коран!

      Все люди обманщики, какими бы великими не были. Лишь только закончилась народная власть, из коммунистов, сын первого в Киргизии большевика - Чингиз Торекулович превратился в их неукротимого гонителя. Оставив позади оковы зависимости и презрев условности, он в своём фантастически бредовом пасквиле "Тавро Кассандры" с бесстрашием льва насыпал горы пепла на гадов-чекистов, какие раньше водились среди казахов. Даже издал на свои, кровные. Однако, мизерным тиражом.

       Осквернять гробницу прошлого ляганием, разве это актуальная роль? Сколько можно мусолить одну и ту же кость, из которой высосан весь мозг? Где рычащий голос, бичующий преступления и язвы действующей администрации, этих болван-баши (баш-голова)?
      Зато своими идеями: национального возрождения, великого государственного языка и титульной нации, достойных не владетеля пера, а сабли, Айтматов всех русскоязычных Киргизии затретировал. Пол страны уехало. А вслед за ними потянулись и киргизы - изучать великий язык строителей и дворников, вместо своего родного. Всё же Изобретателю Победы над прошлым надо помнить, что одна сторона в браке - народ всегда права, а другая муж - политик. Дом Вражды для народа не в прошлом, а в настоящем правителе!

     Честно говоря, Акаев был не самым плохим президентом. Хотя вместе с Куловым заодно посадил, как соратника (по протоколу - как подельника) и моего родного брата. Лучше бы взяли душу жены моей!
       Плешивость - редчайшее явление среди киргизов. Теперь по истечении времени, я готов считать залысины на голове - признаком ума. А лысого Акайку - перлом самодержавия, раковиной мудрости и островом средоточия демократии одновременно.

      Как настоящий примат, он был Великий Попрошайка, со всеми водил дружбу. За счёт помощи и займов наш Остров Демократии, со сметливостью обезьяны, сводил концы с концами. Но, убоявшись Первой Тюльпановой Революции, шкодливый Сын Науки сбежал в Россию. Где теперь этот пройдоха продолжает поражать всех своим соцветием мыслительного гения. И вскоре прославит Россию на зависть своим недальновидным землякам. В царстве глухих ака-демиков и ослиный рёв - музыка. Тренированность тела и ума быстро проходят!

     Брак и президент - не контрольная, не исправишь. Живи с ошибкой! Когда дело идёт о личном, всем плевать на общество. Президенты - прекрасный пример. Давший нам Книгу, гневаясь на стадо, ослепляет вожака. Ложь стала основой «наших» президентов на крайних и бескрайних просторах. Их не волнуют мелкие делишки подданных. Место «гордости человечества» рядом со своими близкими. Ежели судьба страны висит на волоске, каждый из них решает только свою судьбу.

      Создаётся впечатление, что правители первый день работают, а уже ничего не успевают и ещё к тому же устали. А своими пальчиками-сосисочками и часов завести не могут, где уж тут государством управлять. У них только два способа решения всех проблем. Свои проблемы элита решает с помощью воровства, а наши при помощи насилия. Хочешь разбогатеть - построй дорогу! Зачем? Они лучше своему клану по вне-дорожнику на ворованные купят. Раньше наша страна показывала другим странам кулак, а теперь "наши" президенты собственным гражданам показывают то место, о котором не говорится в Благородной Книге. Между тем в Коране пишется обо всём на свете.

     На мой взгляд, есть три яркие фигуры киргизской современной общественной жизни.
    
      Первая - Роза Отумбаева, вдохновительница двух Тюльпановых Революций, которые свергали, словно прах сдуваемый с туфель: то Акаева , то Бакиева - этот сор, которым черти топят в аду. Не держали бы народ за быдло, он бы не превратился в зверя, покусавшего их липкие ручонки и толстые зады. У неё хватило ума, будучи временным президентом, перевести республику в парламентское русло и не избираться на следующий срок. Чтобы вход и выход с политической арены Киргизии были свободными, а не яйцами пришитыми намертво. Тем более многие уже стали сравнивать её, как минимум с Меркель, а по максимуму – на равном счёту с полной луной.

     Второй - Кулов, он же - Железный Феликс. Правильней, он был Темиром (Железным) пока добровольно не уступил Кровавому Курманбеку Бакиеву пост президента, согласившись на пост премьер-министра, после свержения президента Акаева. Тандема не получилось. Он потерял доверие народа, превратившись в толстовца, который верит: плохо - судьба, хорошо - случайность. А ведь он занимал почти все силовые и административные посты в государстве, начиная с советских времён. Стало быть и командовал генерал не какими-то воинами армии алкашей, о которых позабыл сам Создатель Мира.
    Он дважды спасал республику от резни, грабежей и погромов. И мог бы стать по своим дарованиям лучшим руководителем Киргизии всех времён и народов. Но не сподобился принести свежее счастье своей стране - ввиду «акаевских застенков» и изменившегося после них взгляда на жизнь. Похлеще говоря - до Манделы ему, аки кроту до неба.

      Характер выживает, когда человек способен выносить удары. Мужество делает ничтожными пинки судьбы. Выходит зря говорят, что человек привыкает ко всему, кроме счастья и покоя, а молитва лучше сна. Маленькая собачка, как все мы, любит задирать ножку на большое дерево. К сожалению, даже этот рефлекс генерал утратил. Все политические амбиции этого человека свелись к тому, что он, подобно скорпиону, когда тот не может добраться до противника, в бессильной злобе жалит себя.
     А ещё лучше жалить, пользуясь положением, вместо благодарности товарища - моего брата Александра Гасанова. Который не побоялся стать парией (отверженным) и поддерживал его дух, пойдя ради идеи дружбы иже с ним в тюрьму. Брат из-за этого потерял многое - уважаемое положение, миллионное состояние. Не потерял только чести, когда даже под страхом смерти отказал главарю бандитов - Рыспеку вместе участвовать в интригах против вероломного Кулова.
       Без драмы, что за жизнь?

     Третий - печально известный всей республике беспредельщик Рыспек(Рысбек) Акматбаев - лидер самой мощной ОПГ, имеющей тысячи сторонников, наш свой собственный Аль-Капоне. Сейчас, когда он находится за Вратами Вечности, многие Рысю вспоминают с теплотой. Между тем, по моим подсчётам, им абы по его приказам убито не менее пятидесяти человек. Впервые этого крепкого боксёра я увидел в кабинете знакомого следователя Тесмана, где он проходил по первому в республике делу о рэкете, в конце восьмидесятых. Он всегда опережал своё время.
     Второй раз, когда Рыспек после отсидки, выставив доблести на ладонь и спрятав недостатки подмышку, попросился в команду к одному авторитетному человеку, огромному и хитроумному Субчику сиречь Полковнику - ныне покойному Асану, неоднократно сидевшему в советское время. (В том числе и за вооружённый разбой, вместе с моим троюродным братом.) Да примет Господь его широкую душу!

      - Байке, Асан возьмите меня к себе! Верой и правдой служить буду. Агай-ака не подведу, не пожалеете.

     Через пару лет он уже сам мог «попросить» байке, дабы тот не трогал находящихся под его покровительством. Одним словом произвёл в ослы своего криминального наставника, так и всех последующих. Точно в фильмах он устроил войну с «законными» ворами, в которой вроде бы побеждал. И воры уже находились в загоне, а не в законе. Сам тоже получил огнестрельное ранение от сего обоюдного меча при покушении.
    При режиме Бакиева его голова возвысилась до неба и из «ловимых», он перешёл в разряд «бьющих». Сам президент Курманбек - этот отец шайтана, почтительно жал ему ручку, когда тот организовывал многотысячные митинги на правительственной площади против бывшего силовика, премьер-министра Кулова, который не пожелал брататься с уголовником.

      Он стал человеком, решающим любые вопросы того, кого осчастливит своей дружбой. Творил справедливость и несправедливость, порол и сшивал, сверлил и затыкал! Из Дома Неверия превратился в ревностного мусульманина, в гранитный Столб Веры и Благочестия, проявил пламенное усердие в строительстве мечетей и памятников. Для простых людей он стал Убежищем Мира, Вратами Счастья и Благополучия. Любого чиновника мог заставить работать и заставить питаться печалью, а не взятками.
     Убили его на выходе из мечети. Беда всегда и везде неуместна! Причём стрелявший был похоже тоже добрый правоверный или, по крайней мере, профессионал. Поелику застрелил Рыс'бека(Счастливого правителя) из автомата сверху вниз, а не поперёк. Лишь бы не задеть его телохранителей и других мусульман, сих огранённых алмазов человечества, стоящих на Пороге всего Сущего.


                Глава 3


     Мною было замечено, на вступление больше двух страниц имеют право только великие писатели, но они чаще обходятся вообще без него. Всё сложное не нужно, всё нужное просто. Я же делаю всё по своему, по дурацки - это и есть полная картина моих писательских дарований. Давно пора переходить к сути названия мемуарного опуса. К тому же праздное любопытство верных рабов Истинного не может до бесконечности подкреплять силы рассказчика. Ведь несмотря на свою воспитанность возможные читатели - эти благоухающие розы, увы, с соседнего участка давно ропщут про себя.

     - Когда этот болтун, хотя бы ради душ отца и матери, перестанет кормить нас грязью и перейдёт к делу. На востоке не принято подгонять повествователя, но мы достаточно долго свернув ковёр своей вежливости держим его в сундуке ожидания. Даже самая интересная сказка, однако, не должна утомлять внимание слушателей. Зачем нам знать про всю эту политическую и криминальную фауну? Тут без сосуда влаги, отверженной последним пророком и двенадцатью его имамами, не разберёшься. Чем меньше слов, тем больше их вес! Чтобы узнать человечество достаточно изучить одного человека, все одинаковы. Это они что ли аристократы?

     Теперь несомненно и очевидно, что обладателем блаженных стоп и высочайшей горсти могу быть только я - Сергей Гасанов! В конце концов, не тётка же из жалости меня родила, али вовсе нашла под забором? Как человек с несколько восточным воспитанием, я просто обязан объяснить повесившим ухо на гвоздь терпения, что автор - это действительно НЕКТО и гордость семейства.
     Все притчи о подвигах и происхождении всяких там давидов, рустамов, ильи муромца - просто лай шакалов у подножия пирамиды, нет даже горы моего золота, ослепляющего блеском весь подлунный мир. Отсюда видно - я, как всегда прав, кроме тех моментов когда ошибаюсь. Изредка, не сразу сообразишь пойти под крышу, когда начинается дождь.

      Тем не менее, Киргизия - это Азия. На востоке ни один оратор не начнёт повествования, не сообщив какой славный род он представляет. Причём, наврав с три короба, будет есть грязь со счастливым лицом уверяя, что это сахар. К тому же утверждая, что главное для него - кальян гостеприимства, а знания лучше домыслов. Надеюсь, что хотя бы моим потомкам будет важнее история своего происхождения, а не потеря несуществующей невинности выдуманной героини от злобного и коварного искусителя в чёрном, словно грех, романе.

     - Ибо, кто не помнит предков и не знает своего рода - тот всегда неразумное малое дитя и сирота!

     Я родился в Киргизии, в её провинциальной столице Фрунзе в 1954 году, в третьем поколении ПЕРВЫХ жителей этого захолустного тогда, но цепкого уездного городишки, взявшего своё первоначальное название - Пишпек от кокандской(узбекской) крепости. Мой брат - Александр и наше потомство(к сожалению его наследник Фарид погиб) родом отсюда же, значит налицо аристократическая династия. Так как, уже третье поколение первых колонистов могут считать себя настоящими АРИСТОКРАТАМИ, других то НЕТ!

     Женщинам всегда легче получить титул, чем мужчинам. Вышла замуж за князя и уже княгиня - ваша милость, сиятельство и даже светлость. Моим спутницам по разным периодам жизни - Марине Байрамовне и Ренате Георгиевне неслыханно повезло. Они стали аристократками выйдя замуж за столбового дворянина, по меркам Киргизии. Нашим детям - Эмину*, Рустаму*, Сергею* и Юлии*, несмотря на собственные достижения, можно гордиться и своим благородным происхождением. Что не так?

    *Эмин - шеф-повар международного уровня объездил весь мир с мастер-классами, владеет многими языками, правильно смотрит на жизнь, любящий отец, доброжелателен и открыт к людям, друзьям, родственникам.
   *Рустам - оборотистый бизнесмен, отличный спортсмен - выиграл ряд заграничных соревнований по боям без правил. Немного азартен, излишне решителен, иногда сбивается на кривую дорожку своего отца, в том числе, что касается прекрасного пола.
    *Сергей - юрист, кандидат наук, мастер спорта РФ по дзюдо в полутяжелом весе, имеет собственное дело - связанное, по гасановской традиции, со строительством, обладает разнообразными способностями, строительными специальностями и хваткой, хороший семьянин и аккуратный хозяин.
     *Юлия - провизор, замужем, имеет свою аптеку и теннисный корт, где тренирует группу учеников. Выдающийся мастер большого тенниса, выиграла множество турниров. В юношеском возрасте её приглашали в академию тенниса в Москву - обучение и проживание бесплатно. Но её папа - аристократ, мастер спорта СССР по штанге и великий борец, не отпустил одну, а жаль. Ведь только спорт возводит человека на Олимп, населённый богами.

       - Вашпе, ми народ капказкий, кирепкий как камня, красывый, белий. На Капказе одын вщивый бурка ест, кон и пара баран имеем - уже княз!
 
     Тем более институт я всё таки кое-как закончил, а на должность начальника строительной организации пролез уже в 26 лет.
     К тому же в нашем блистательном роду были казаки, дворяне, царские чиновники-управители, имамы-хазреты (высшее духовенство), монахи-протоиереи, беки, колхозники, инженеры-начальники, не говоря уже обо мне - чистокровном патриции. Наконец наши славные предки основали и отстроили, начиная с 1870-х годов, город Пишпек(Фрунзе). Будущую столицу независимой, от промышленного развития, страны - великого Кыргызстана!
 
      После чего, грубо говоря, нас - коренных потомков выперли с нашей же земли, спустившиеся с гор, не менее благородные, но не благодарные кыргызы. Ничего не поделаешь, история показывает - процветающие города захватываются кочевниками для разграбления. Смешно, но так с нами и произошло!

    После гибели Империи-СССР живу, как и положено всем князьям, на чужбине в изгнании с 1994 года. Мне, сначала в Курске потом в Краснодаре, приходится есть горький хлеб благородного изгоя, приправляя его изысканными яствами воспоминаний, со слезой сожаления о потерянном.

       Как человек высокого происхождения, не забываю своё многоликое родовое гнездо. Раз в год на месяц али два приезжаю во Фрунзе. С каждым годом там всё хуже и хуже. Я спрашиваю себя. - За каким чёртом я сюда таскаюсь? Может затем, что эта земля всё ещё держится и будет стоять даже после того, как я умру, и меня похоронят. Либо из-за того, что родная сторона никогда не потеряет для меня очарования.

    В России мне иногда задают вопрос.
 
     - Как киргизы относятся к русским?

     Я им честно, спокойно, но на страшном нерве отвечаю.

    - Конечно, киргизины к русским относятся хуже, чем к соплеменникам. Именно поэтому мы стали «белой акации цветы эмиграции». Но всё же гораздо лучше, чем русские к русским – ибо это вообще не дай бог. Русский русскому - фашист! Коли повернуть время вспять, я бы никуда не поехал, даже ради детей. Лучше сменил бы фамилию на Гасанбаева абы даже на Гасанкулова (кул - раб), натурализовался - превратился бы в киргизца и дышал азиатским воздухом в унисон со всей титульной нацией, согласно с моей новейшей трансмиграционной теорией!

     Один из моих прадедов, по материнской линии, Иван Алексеевич - казацкого роду из Сальских степей Ростовской области. Отсюда и фамилия Сальников. Интересно получается! Это я сейчас страдаю рядом с тем местом, откуда моего прадеда выслали в Киргизию во второй половине 19 столетия за буйный нрав. А также для основания казачьих станиц с ему подобными, коим было тесно на родине. Я поинтересовался и узнал, в городе Сальске полно Сальниковых – все пьяницы и дебоширы.

     Служил прадед писарем в одном полку с отцом будущего военного министра- наркома СССР, гения-полководца - Михаила Васильевича Фрунзе. После выхода в отставку жили они на одной новой застроенной колонистами слободе, рядом. Эта улица позже стала называться Васильевской - по имени отца М. В. Фрунзе. Потому, что хотя он был ветеринаром, однако лечил не только животных, но и людей и довольно успешно. Сейчас эта улица называется им. Фрунзе М. В., в честь нашего знаменитого земляка. Белённая хатка семьи Фрунзе с камышовой кровлей помещена в закрытый зал музея.

    Огромный кирпичный дом под оцинкованной крышей моего прадеда долгое время был прибежищем различных советских контор. Когда город начали украшать мраморными дворцами, строители под руководством моего отца, грустное совпадение, снесли его, а заодно и весь старый центр. Сто лет большой срок, дабы всё оставалось неизменным. Мама плакала.
    Не достаток человека остаётся в памяти людской, а его дела! Пусть и не всегда.

       Пра-прадед Алексей Сальников на фотографии с сыновьями предстаёт суровым седовласым патриархом с приятным волевым лицом, аккуратной бородой, с причёской по старинке на прямой пробор, крепкого сложения - такой в моём сознании апостол Пётр. Одет в чёрный сюртук и сапоги, сидит с достоинством, по купечески. Взирает на окружающий мир, опираясь на модный, для того времени, зонт вместо трости.
     Сыновья почтительно стоят сзади, несмотря на зрелый возраст, но всё таки на лице сына(моего прадеда) блуждает усмешка, да и волосы у него уже по новой моде расчёсаны на косой пробор. Пра-прадеду есть, что вынести на показ. Несмотря на зажиточность, раз это долг честного образованного гражданина, одного сына отдал царю - служить в полк, другого богу - монахом в Афон. И вот наконец, после десятков лет разлуки, встретились. Другим его детям повезло меньше - остались с отцом. Смешно?
      
       Землю под русские поселения царь покупал у киргизской знати целыми долинами, на этой бескрайности создавались песчинки станиц и крестьянских посёлков. Ханы, ухмыляясь, охотно продавали им не нужные долинные земли, с удовольствием переваривая золото алчности русских к земле. И не могли понять, как можно купить и продать то, что вечно и принадлежит всем. Что за странное удовольствие копаться в земле? Гораздо приятней ехать по Стране Голубых Трав, Вотчине Создавшего Мир к недостижимому горизонту, словно по чистому воздуху, пасти скот и петь песни заметив дымок улуса, подпирающего небо.

      А можно просто лежать на ароматно-медовых лугах либо на солнечных прогалинах рядом с благодатной сенью горного девственного леса, наблюдая круговорот возрождения. Смотреть на сусликов, как они своими бархатными лапками срывают сиреневые вьюнки, любуясь нестерпимой красотой ливня цветов с неба, покрывающих пологие холмы.
     В шутку, артистично посмеиваясь, баи предлагали купить и воздух над этой землёй, где хочет поселиться глупый Народ Несчастий, не признающий несравненный закон ислама. В то время по всей бесконечной территории Тянь- Шаня кочевало не более ста тысяч киргизов. У кочевников не было слова «родина», для обозначения места происхождения. Им была абсолютно не понятна наша кошачья привязанность к дому, а родиной являлась вся Ойкумена-Вселенная.

     «Выбиться в люди» на новом месте после выхода в отставку моему прадеду Сальникову И. А. помогла служба писарем в полку, проще, заведование его хозяйством. Как говорилось во времена Брежнева.
   
    - Всё что создано народом, должно быть надёжно защищено! - Правильней же гутарить. - Всё что создано народом принадлежит прапорщикам!

    Прапорщики в советское время также заведовали хозяйством полка, а ничто так не обогащает, подобно материальной ответственности.
    Одним словом, прадед нашёл деньги купить лицензию и долгое время заведовал царским монопольным винным магазином. Он стал настоящим углоседом и основал богатую усадьбу на нескольких гектарах в центре будущего города, где в нескольких домах проживал весь его расплодившийся клан.

      Пращур скопил огромные деньжищи - миллиона полтора золотом. Хорошая корова либо лошадь стоили тогда - пять рублей. По современному курсу выходит не менее двести миллионов долларов. Которые он положил в банк, сказав жене: «Всё мать, теперь мы и внуки наши на одни проценты жить будем». (Через восемьдесят лет его правнук такими же словами посмешил бога). И ушёл на несколько лет пешком в Иерусалим, грехи свои тяжкие замаливать, чтобы его борода с обеих сторон стала одного цвета. А глаза просветлились от лицезрения храма Господня.

      Вернулся в самый разгар военной инфляции, ещё шла Первая мировая война, в России произошла революция и развилась бешеная инфляция. Снял в банке все деньги и купил на всё … несколько коробок спичек. О чём сообщил окружающим добродушно посмеиваясь с нелицемерной набожностью. Более он эту тему не обсуждал, сказав: "Как пришло, так и ушло!"
      Положив голову на подушку беспечности, он предался рассказам о своём хождении за три моря: Каспийское, Чёрное, Средиземное. Как жил в монастырях, в святых местах и питался вместе с монахами осьминогами, какие чудеса видел, какие страхи преодолел и беды претерпел. Светильник его рассказов затмевал ясный свет повседневности, а главы монастырей, стоящих на горах, терялись в дымке воображения.

     В память об этом незаурядном предке у меня сохранились икона из Святого Города и несколько золотых пятирублёвок. Которые мы - дети нашли в чулках, лазая в шкафу у бабушки. Как смогла она сохранить монеты? В Несомненной Книге сказано - всё, что не делается (или делается?) - к лучшему. Действительно, ну не пропали бы деньги, наступил НЭП (ленинская новая экономическая политика), ещё золотишка прибавилось бы. А потом раскулачили бы и сослали весь род в Сибирь. И лила бы семья кулацкие слёзы, а потом загнулись бы все, точно за растрату.
     Жизнь всё равно была тяжёлая, в тридцатые годы общая усадьба была конфискована, имущество продано и проедено. Многочисленное семейство Сальниковых разбрелось по городу, выживали как могли и умели. Однако, всегда собирались на поминки и праздники, соблюдая русский обычай - раз на тебя дюже накатывает - зело(крепко) накати.

     Мама прекрасно помнит время, когда все родственники жили вместе. Усадьба была настолько обширная, что держали своих коров для детей. Чтобы дети не потерялись в разросшемся заросшим малиной саду их пугали: "Не ходите в сад, дам бабай сидит, глаза зелёные". По утрам дрозд мелодичными звуками, словно ласковыми руками матери – будил многочисленную ребятню есть пенки от варенья. Оно варилось в медном тазу на уличном очаге. Вкус варенья и пенок от этого был непередаваемым. Поверьте мне, понеже медный таз начищенный до блеска, варенье и пенки из него я тоже застал. Это всё, что осталось от того мира. Тётки и дядья были неусыпными блюстителями той детской беззаботности.

     Моя бабушка, её сёстры и братья, пусть удручённые старостью и недугами, были для меня лучшими, добрейшими, мудрыми приятелями совсем не раздражительными на любую глупость и озорство. Однажды я захотел приоткрыть перед бабушкой завесу мироздания скрытую от простых смертных, утверждая, что бога нет. Она с лукавым смехом отвечала: «Для кого бог, для кого бок (по кирг. г…о). Выбирай сам, ты у нас умный». Бабушка мне часто давала рублики со своей мизерной пенсии. Тётя Мария - сестра бабушки кормила всех детей бисквитами, а другая её сестра, тётя Оля - археолог подарила мне окаменевшего пятьсот миллионов лет тому назад, трилобита.

       Какое раздолье мальчишке, просыпающемуся под «кукареку» и гомон птиц в огромном мире. Паче того имеющего уйму снисходительных родственников и родителей находящихся постоянно на работе. То в заросшем необъятном саду катаешься на спине столетней черепахи, то пробираясь по джунглям арыков, воруешь перья у соседских павлинов и любуешься золотыми рыбками в пруду. Либо смотришь, как разливают водой, сцепившихся намертво среднеазиатских волкодавов. Потом бежишь увидеть невиданного сазана, пойманного дядей Семёном - братом бабушки, еле поместившегося в ванну, в рот которого влезает кулак, а чешуя пять сантиметров в диаметре. Или разглядываешь охотничьи трофеи младшего брата бабушки - дяди Мити, который раньше был вратарём местного Спартака.

      В жару спишь в одних трусах где попало, подобно собаке, под деревом на земле, утопая в пыли, или на припёке в песке. Отчего после, от перегрева - носом идёт кровь. Кроме того можно на весь день поехать в автобусе зайцем в Карагачёвую рощу – купаться в городских озёрах, порыбачить в БЧК (Большой Чуйский Канал). Утром в начале осени, забросив школу, ходишь вдоль вышек высоковольтных линий и собираешь на шашлык разбившихся за ночь мечущихся перепёлок, ждущих на окраинах города наступления перелётной поры.



                Глава 4



       До пятнадцати лет я жил детской приключенческой жизнью полной вылазок, рыбной ловли, охоты - оставивших во мне смутную тоску по примитивной культуре хуторного общения. Ибо весь день находился на открытом воздухе, бегая, прыгая, лазая, плавая, летая в воду. Если жара становилась невыносимой, то в тени можно было поиграть в шашки, в чапая или карты со сверстниками и любимой собакой - Зайчиком. Это был очень умный пёсик, он нас всех оставлял в дураках.
     С неба же лилась благодатью не умолкающая песня жаворонка, неразличимого в высоте, зависшего на одном месте под шелковым куполом небес.

     В 60-70-е годы двадцатого столетия старые жилые кварталы Фрунзе местами ещё сохраняли патриархальность векового уклада и старинную меланхолию поместья. Даже у маленькой белёной хатки была большая зелёная усадьба с живой изгородью, оберегающей дом от пылающего взора солнца. Участок формировал с соседним квартал - сто на сто метров. Каменистую дорогу вдоль "имения" каждый владелец обязан был, под угрозой штрафа, поливать с утра водой из арыка по улице, дабы не было пыли. На склоне дня лишь только тени удлинялись и становились темнее, а до вечерней зари оставалось недолго, аромат роз и жасмина начинал перебивать пряный ночной запах душистого табачка, осязаемо обволакивающий ветхую беседку в буколической тишине.

     На этот всепобеждающий аромат слетались огромные ночные бабочки величиной с мухоловку и зависали над цветами, открывавшимся навстречу их хоботкам. И пока ночь не покрыла своими росистыми крыльями небо, можно было видеть - молнии козодоев, летучих мышей, парящих сов и слышать, как шебаршили в кустах ежи в поисках пропитания. Город, о котором один персонаж Солженицына сказал: «Фрунзя - город хлебный, зелёный и красивый, а народ там добрый!»

     Когда старшая шпана брала нас в горы, то купались в речке до синевы. Целый день от голода лопали всё подряд: клевер, ягоды эфедры, ежевики, зелёные яблоки, урюк, цветы акации, щавель, кислицу - и никаких расстройств и простуды потому, что там нет болезнетворных микробов. Это край света, приют мечты, покрытый миниатюрным клевером и низкой травкой на полянах, ограниченных валунами-китами. Перспективы тенистых кущ арчи и ели нежат взор, воздух веет восхитительной солнечной прохладой. Жизнь кажется бездонной, как азиатское летнее небо. Будущее представлялось смутной таинственной, нескончаемой далью мира впереди. И мнилось, что никогда не сбудется твоя мечта стать взрослым.

     Как вдруг вся жизнь, будто за один день стала прошедшей и мало, что уцелело. Быстрый расцвет юности подобен восхождению на гору - пейзаж меняется на каждом шагу. Счёт времени подобен песку тысячелетий, ускользающему из-под ног. Жестокое забвение бывшего даёт нам возможность жить настоящим. Заставить  любить прошлое невозможно, как и помешать любить его. Всё же без рдеющей мудрости классика в деле литературы здесь не обойтись.

     - Только вчера, казалось, бегал с льняным чубом по берегу Дона. А сегодня проснулся - ветхость одна. И уж седина посеребрила виски! - Как-то так, жаль точно не помню.

     Был у нас в старину один родственник. Он был сметлив, проницателен и проворен, торговал лошадьми и другими скотами, а правильней, скотиной. Но состоял по возрасту на действительной казацкой службе. И когда началась война в 1914 году, то ушёл вольноопределяющимся воевать на германском фронте, получил георгиевский крест. После ранения служил сотником в городе Верном (сейчас г. Алма-Ата), после жандармским офицером в Пишпеке. Наскитавшись по госпиталям, шутил.

     - Врачи, что солдаты, только они отнимают жизнь, берясь её спасти.

     Одним словом, он сохранил шапку жизни, как от пуль, так и от докторов. Но его семья вся погибла, когда началась резня в Киргизии в 1916 году. Ведь никто не садился в лодку доказательств, и не плыл по морю прений, цитируя Предвечную Книгу (шариат). Царь Миколай - эта опора государства и море мудрости, издал указ по призыву киргизов на оборонные работы. Заставить кочевника копать землю можно, только превратив его в раба! Так это посягательство и было расценено, прямо покушение на тысячелетний уклад и на абсолютно независимую автономию, хотя и в российском государстве. Обычай – тиран! Восстание против царя обернулось против всего русского. Большие русские поселения отбились от нападений, потому что даже женщины, как в старину, взяли оружие в руки.

      Например, одиноко расположенная русская станица Тюп на берегу Иссык-Куля, где практически были только женщины, старики и дети, выдержала долгую осаду до подхода казаков. Мелкие же сёла и хутора были поголовно вырезаны и сожжены. Многие казаки Верненского (г. Алма-Ата тогда Верный) полка были из Киргизии - осатаневшие фронтовики на отдыхе, лившие свою и чужую кровь ручьями. Потеряв своих родных в тылу, почернели от этого горя. Их не надо было уговаривать стать карателями, уничтожающих под корень улусы киргизов. Другие станичники тоже лили кровь, не испытывая никаких мук совести, считали между собой, что у киргизов нет души, а просто пар, будто у животных. Казаки охотились на кочевников, словно на дичь.

      Однажды окружив стойбище ночью, на заре служивые из сотни нашего родственника приступили истреблять людей. Предварительно перестреляв мужчин из винтовок, начали пиками и саблями колоть и рубить убегающих женщин и детей. Наш родич уже хотел на скаку поддеть пикой убегающего баранчука (раньше назв. тюрских детей). Но вдруг с того упала круглая киргизская шапка, и ветер растрепал светлые волосы. Это был русский ребёнок, переодетый в богатую национальную одежду и усыновлённый киргизами, сын нашего сотника. Есаул понял почему он не нашёл останков сына на пепелище, подумав, что тот сгорел дотла. А также вспомнил, что и другие русские не могли найти тел своих детей после разорения.

      Вот так он пересел с ковра отчаяния на стул спасения, поняв, что душа есть у всех созданий нашего Лучезарного Покровителя, слепленных по его образу и подобию. А Бог на всех один. Как бы не разделяли нас святые ишаны или другие пастыри – Всё Ложь, кроме старой заповеди - не убий, напрасно! И запретил своей сотне убивать киргизских женщин и детей. Конечно, человек и память его, не сахар, в чае не тают. Не так скоро умирают человек и память, как мы думаем. Но от нас зависит, какой порог предопределения мы выберем. Омоемся ли чистой водой прощения, перевернув страницу, или будем ходить с черными лицами, ища виноватых.

      Здесь я бы хотел опровергнуть измышления о Пржевальском, что он якобы из своих путешествий привёз отрезанную голову киргиза, и она до сих пор хранится в одном музее. Не буду увиваться, словно собака между кастрюлями и поварами. Голова действительно есть, но это голова одного монгола боровшегося против советской власти в Монголии в двадцатых годах. Он обладал такой огромной силой внушения и гипноза, что разворачивал целые конные отряды красноармейцев. С ним ничего не могли поделать долгое время, как доказательство его ликвидации, голова была доставлена в Россию.

        Правда, характеристика данная народности Киргизстана великим землепроходцем, полюбившим, больше всего на свете, эту прекрасную нетронутую землю за красоту природы в апогее своего счастья, не очень лестная на первый взгляд. Он писал про киргизов так - это удивительно грязный и воровитый народ!
     Но, кочевники считали - кто смывает свою грязь, тот смывает своё счастье. Поэтому несмотря на изобилие воды - они не мылись и не купались, даже дети. Никто не умел плавать. Мусульманство, которое подразумевает омовение, было среди них номинальным, если не нулевым понятием. А воровство и набеги киргизами почитались, испокон веков, как проявление доблести. С чего им менять привычки при виде русских?
   
     Кара(чёрных)-киргизов от полного вымирания от сифилиса, туберкулёза, эпидемий чумы и тифа, а также от истребления друг друга из-за распрей между кланами и племенами, спасла советская власть. Царский режим себе такого расточительства позволить не мог. Имперские чиновники только меланхолически отмечали катастрофическое падение популяции туземного населения.

      Насчёт же земляных работ, которые привели к восстанию, - это вовсе не преувеличение. А то некоторые уже взялись бунт приписывать вездесущим большевикам. Им же больше делать нечего - поднимать восстание кара-киргизов против своих же русских, в заднице империи.
     Однажды в восьмидесятые годы у меня попутчиком из Кочкорки (кочкор - племенной баран) был один аксакал (белобородый). Правильней это был карасакал (чернобородый), мужчина лет пятидесяти, но уже с редкой специально отпущенной для солидности бородкой, неторопливый и созерцательный. Когда мы доехали до Чуйской долины он с глубокомысленным видом произнёс.

      - Тяжело живется здешним людям. Не дают покоя ни себе, ни земле, перекрывают реки ради полей. Скоро места не останется, где поставить юрту! Стариков, забыв к ним уважение и их достоинство, заставляют копать арыки. Гиблое место! У меня здесь живёт родственник ему пятьдесят лет, а он до сих не расстался с лопатой и кетменём. У нас в горах ещё жить можно, молодёжь понимает, что отцы не должны после пятидесяти прикасаться к земле, даже сажая для себя картошку.

      Вот такое инстинктивное отвращение было у пастуха к труду землепашца. Значит, правильно было сориентировано раньше народное хозяйство. Никто насильно не заставлял скотоводов становиться пахарями. Поэтому было кому работать в горах на пастбищах. Недаром Киргизия занимало третье место после России и Казахстана по животноводству. И в Великую Отечественную войну никто уже не бунтовал, а добровольно шёл защищать свою заново обретённую родину. Даже синоним Родине появился - Ата Мекен (Отечество).
 
      У меня, например, в столичной городской строительной организации не было ни одного рабочего-киргиза. Они работали: на юге - в сельхоз-предприятиях, на севере - в животноводческих хозяйствах, на строительстве автомобильных дорог, в автобазах и сельском строительстве.
    Но сейчас, забросив родные места, все ринулись в город, будто мотыльки к свечке. Я по хорошему поражаюсь приезжая в гости, во Фрунзе, что киргизы теперь и каменщики, и штукатуры, и сварщики - всему научились. Нужда - всадник с острыми шпорами, и клячу заставит прыгать лучше тулпара (сказочный конь). Горные аилы оставшись без колпака(шапки) на голове - обезлюдели. Всему основа - село демократическому правительству не интересно, доллары то в городе. Жить потребностями тела легче, когда мысли не мешают. Тараканы могут даже размножаться без головы.


                Глава 5



     Другой мой пра-дед по матери - Дунаев Михаил Константинович, почётный дворянин, был управителем Златоустского металлического завода во второй половине 19 века. При нём впервые в России были получены две тонны нержавеющей стали, из которых были сделаны, антикварные теперь, столовые наборы. После того, как он покинул этот мир, его жена - урождённая Падучева Иулия вышла замуж за красивого и богатого нотариуса Елисеева Аполлона Алексеевича и переехала с детьми в Москву. От Елисеева она родила - сына Бориса, в будущем красавца и белогвардейского офицера, который пропал без вести в гражданскую войну.

     Мой дед, Дунаев Валериан Михайлович - москвич из полу-благородной семьи горного инженера*, закончив до революции царскую сельскохозяйственную академию в Петербурге, был сослан в Туркестан (Киргизия, Казахстан и пр.). Где занимался озеленением края и освоением Голодной степи, был единственным дипломированным агрономом в данной местности. Занимался он этим и с градоначальником Пишпека-Фрунзе Терентьевым. Следы их деятельности существуют и до сих пор.

     *Не родись миллионером - родись горным инженером, говорили в царское время. Значит мать деда была богатая наследница, когда вторично выходила замуж за богатея. Подобное тянется к подобному.

     Моя бабушка, Сальникова Наталья Ивановна родилась в Пишпеке, в Киргизии о чём свидетельствует церковная метрика от 1898 года, подтверждающая моё аристократическое происхождение. Она имела внешность классической рафаэльевской мадонны, была из богатой семьи первых колонистов, закончила гимназию. Понятно, почему мой дед забыв Москву, присел на диван из лепестков роз рядом с пишпекской Венерой - жемчужиной раковины прелести, которой был значительно старше. Любовь превозмогла совет благоразумия! И последовала жаркая пора клятв и последующих дел.

     Дунаев В. М. был красивым, щеголеватым, затянутым, словно польский поручик, молодым человеком. Он являлся заядлым охотником - весь в собаках и ружьях на фотографиях. Ходил в вицмундире с выправкой офицера, передвигался на казённой пролётке. И также произвёл неизгладимое впечатление на юную красавицу. Несмотря, что в их круге «золотой молодёжи» были многие достойные и образованные люди, ухаживающие за ней. Даже, например, М.В. Фрунзе, который с детства командовал всеми мальчишками Пишпека, по воспоминаниям бабушки.

     Интересно, что в роду Дунаевых на протяжении уже двух веков рождаются три – четыре девочки и только один мальчик.

      Возвращаясь к старинным фотографиям того времени, даже на лоне природы, поражаешься благородному, одухотворённому выражению лиц, ясным, добрым глазам, красивым непринуждённым позам, сидящей как влитой одежде, абсолютно не подверженной нелепым веяниям моды. Кажется, протрубит охотничий рожок, и ты услышишь их снисходительную, безупречно вежливую речь, с сочувствием обращённую к суетливым, мешковато и смешно одетым потомкам. В тех людях действительно было нечто от ЧЕЛОВЕКА, выдержка и мудрость. Их легко можно представить - спокойно, без ярости идущими в атаку, при этом небрежно покуривающих папироску.

     Прирождённая вежливость, воспитанная обходительность моего деда - Дунаева В. М. с людьми были настолько безукоризненно корректны, что даже в тридцатые годы репрессий, когда братья по партии кинулись уничтожать друг друга, позволили бывшему царскому чиновнику и брату белогвардейца остаться в стороне от взаимного уничтожения. Здесь надо, конечно, добавить, что фактически все в дореволюционном Пишпеке знали друг друга. Многие являлись, в какой-то степени, родственниками-переселенцами с одинаковым достатком и похожей судьбой распрощавшимися на веки с родиной.

      Были ещё живы отцы их, которые помнили великое переселение из России, со всем скарбом, длившееся два года, через бескрайние степи, по пути которого погиб каждый пятый. Поэтому не было и никакой «классовой» розни в Пишпеке-Фрунзе. Правда возник один казацкий контрреволюционный мятеж рядом с городом, в станице Беловодской, будущем месте рождения и жизни знаменитых «немецких» боксёров-братьев Кличко. Где они, кстати, числились русскими, имели маму еврейку и разговаривая только по-русски. Странно, что теперь один из них стал «революционером», нацистом выкорчёвывающим русских на Украине вместе с другими полукровками - типа их президента и еврейковатыми олигархами.

      Моя аристократическая генеалогия с девятнадцатого века. Но все главные атрибуты присутствуют, как у знатных родов в США. Там вся будущая аристократия появилась в чистом поле после приговоров главного уголовного суда Англии - Олд Бейли. Я не хочу заявлять, что мне нет дела до предков, ввиду того, что они все осуждённые на ссылку или высланные. Наоборот, это всегда будет оправданием моих поступков «благородным» происхождением, когда свои позывы алчности я не смог обуздать палкой умеренности. Пусть мои благодарные потомки помнят, коли прочтут, как одним поворотом языка я их превратил в «аристократов». А за это чтут и помнят своих предков.

     Моего прапрадеда по отцовской линии хазрета (старший мулла) Гасана выслали из г. Тебриза (Иран) в Азербайджан в начале 19 века. Либо он вовремя сбежал оттуда, так как был раксы – ясновидящий. Может он просто знал: кто достиг того, что никогда не краснеет - тот способен на великие дела. Для новых земляков из местечка Сальяны, на берегу Куры он стал тенью Аллаха на земле, имамом, светилом всех совершенств, миром великодушия. Что очень непросто в мире, где нет ни знакомого, ни родственника. Благо, каждый носом своего сердца мог понюхать почку розы его ума.

       Его внука, а моего деда - Гасанова Гасана Шариф-заде или-оглы, в переводе с персидского или турецкого - сын (кому как нравится), несмотря на то, что он первый вступил в колхоз, в тридцатые годы сослали в Казахстан-Киргизию. За то, что он слишком хвалил Ленинский НЭП. Говорил: «Всегда бедно при царе жили, а тут сразу все богатые стали». Очевидно и из-за того, что немного абрек был, дипломатический инстинкт отсутствовал. Верный был, друзей любил. Много чего рассказывал. - Дружба – говорил, - это драгоценность, которую ни купить, ни продать.
      Вот одна из историй, в Закавказье ещё жили. Конечно, это был блистательный рассказ на весь вечер: созвездие чувств, зловещих побуждений и мучительных вопросов. Но я, прикрывая свою бездарность фразой «краткость сестра гениальности», описываю предыдущее и дальнейшее, следуя этому положению и своей лени.

     - Однажды приходит ко мне кунак и говорит: «Я человека убил. Плохой человек или хороший не знаю, так получилось!» Что поделаешь, человек дует на пальцы и когда обожжёт, и когда мёрзнет. Взял лопату, взвалили окровавленный мешок на лошадь, отвезли подальше и закопали. Потом на следующий день он мне говорит: «Гасан-бала, извини, я тебя обманул, это была собака – волкодав. Только он вместо волков овцу задавил». До сих пор не знаю, проверял он меня или решил так сказать, дабы я не боялся мести родственников убитого, если те прознают про содеянное. Но, кто выполняет веление совести, тот не боится казни!

     Вообще необъяснимо, как Святитель наших душ распорядился судьбами моих предшественников. Одним: царскому чиновнику - брату белогвардейца, кулаку - торговавшему водкой, чашу горечи, по возможности, заменил на щербет благополучия. На другого же - советского колхозника, активиста, цвет кротости и сливки повиновения новой власти - посмотрел мышьяком и кинжалами. Выходит не Сталин виноват в этом, а какая роза али терн растёт на соседнем участке. Лучше не покупай жену, а приобрети хорошего соседа.

     Истинную сущность человека ничто не может скрыть ни время, ни обстоятельства. Высланные жили в глинобитных общих бараках. Ничего не осталось из имущества в семье деда Гасана, кроме самовара. Как-то раз (в это время он держал уразу - не пил, не ел весь день под палящим солнцем), вернувшись с поля, в припадке ярости, что самовар долго не закипает, изрубил тот топором на куски. И это в пост! Когда Следящему за нами надо доказывать своё смирение. Так лишнее имущество - топор, праведника превратило в грешника.

      Неконтролируемый гнев – бич нашей породы. Иначе дед никогда не попал бы в ссылку. Многим говорить трудно, когда стыдно молчать. Но только не нам - грубым острословам. Мы не сдержанны и вспыльчивы словно динамит – это общеизвестный факт! Огромный умственный барьер не позволяет молчать, надо всем показать своё превосходство. Судя по всему нашей породе никогда не заработать на золоте молчания.

     Все мои родичи с обеих сторон были плодовиты и размножались, словно насекомые. У деда Гасана было две жены. От одной - мой отец, тетя Шаргия, дядя Адалят. От другой - дядьки-амишки Музаффар и Сафар. Поэтому у меня масса родственников всяких званий. Но, как истинный сын своего собственного отца Асада (что означает Лев, и действительно кальян его благодушия за мгновение превращается в огнедышащий кратер ярости) Гасановича, я общаюсь теперь лишь с его родственниками, до пятого колена, которые живут в Киргизии, Азербайджане и России.
     Ибо чистые души старших родственников по матери ушли в прекрасную страну, унеся нерушимость кровных уз. А новые поколения, что свойственно всем современным русским семьям, смутно представляют себе для чего сплетать дорожки родственных отношений и быть ядрами миндалин в одной скорлупе.

 

                Глава 6



    Моя мать - Юлия Валериановна Дунаева 1920 г.рожд., закончившая московский вуз - это Леонардо да Винчи в женском обличии, инженер, художник-технолог, изобретатель, организатор, строитель, полиглот. Она работала главным инженером фабрики, в Совете министров, была депутатом Верховного Совета Киргизии. Её приглашали на работу в Алма-Ату и Москву на должности директоров фабрик, заместителя министра лёгкой промышленности Казахстана и даже РСФСР.
    Мы, с братом Александром, точно не в неё и всегда блистали отсутствием всяческих талантов, кроме спорта. Одним словом были теми самыми волшебниками, которых полно и которые из золота делают д … о! И как настоящие спортсмены считали, что человек создан для нежного бездействия, а не для работы, а то бы он от неё не уставал, будто муравей. Всем нам, в том числе и отцу, она помогала учиться в институтах.

     Во время учёбы в Москве она жила у тёток - сестёр своего отца. И когда немцы подошли к столице в 1941 году, то при воздушной тревоге таскала рюкзак тёток с драгоценностями, килограмм двадцать, в бомбоубежище. Но матери это было не трудно, она была крепкой девушкой с цветущими розами на щеках. Хотя, конечно, в это время другие на фронте таскали раненых. Но не будем вкладывать палец порицания в рот изумления. Жизнь её, во время войны, была далеко не планетой счастья на пике восхождения!
      Сестра деда, её тётя Сара – чудо кротости и доброты – была замужем за старшим братом Суреном - знаменитого, богатого, как чёрт, композитора Арама Хачатуряна. Композитор Карен Хачатурян наполовину русский - двоюродный брат моей матери, друживший с нею. Она была знакома со многими в будущем знаменитыми артистами и деятелями. Как-то, например, с сыном Микояна - авиастроителем МИГа. А дочь Карена - московская барышня Наташка приезжала к нам на Иссык-Куль. Ясно, что не будь войны, мама вряд ли вернулась бы во Фрунзе, тогда бы её ждала блестящая партия. Но супруги соединяются ощупью, согласно Книге Предопределения.
 
     В военное матери пришлось вернуться в Киргизию и устроиться учительницей в с. Кольцовку(Бокомбаево) на южном берегу Иссык-Куля, чтобы спасти семью от безработицы и голода. Там она вела натуральное хозяйство и выучила киргизский язык. После войны она, несмотря на огромные лишения, смогла купить дом и перевезти отца, мать, двух сестёр и брата обратно во Фрунзе.

     Мой отец - Гасанов Асад Гасан-оглы 1921 г. рожд. вообще учиться начал из-за одного случая в ссылке в Казахстане. Приходит моему деду Гасану письмо из с. Карабаглы Сальянского района Азербайджана русскими буквами, а он только арабские буквы знал. Пошёл он к своему сосланному земляку из высокого рода, слывшему учёным человеком, и попросил его, ради пророка и его халифов Али и Хусейна, прочесть послание с далёким, родным дыханием матери - реки Куры и с солёным запахом ветра - отца Каспия. На что этот ханский банкрот и пустодом ответил.

     - Гасан-бала ты хорошего бекского(бек - властитель или судья, муллы судили, как знатоки шариата), но пойми правильно. Мой отец меня до революции на золото учил! Наверное, не для того, чтобы я какие-то пустые письма читал. Ежели даже сами святые: Амина (мать пророка Мухаммеда) и Фатима (дочь пророка Мухаммеда) начнут смазывать колесо моего расположения к ним, я сохраню своё лицо белым и не стану читать какое-то неграмотное письмо.

        Имя Гасан-бала переводится как Меч-мальчик. Раньше, когда рождался сын, имя ему давалось после обрезания - это три-четыре года. Считалось, что так он проживёт дольше и болеть не будет потому, что если нет имени, то Шайтан (Сатана) не знает о рождении человека. Так как Иблис (Демон) начинает вредить человеку, когда ему дают имя, а это происходит при обрезание, которое символизирует завет (договор) человека с богом. Поэтому сыновьям вначале давали всякие прозвища. Видать фантазии у моих пращуров было не много и деда просто звали "бала" - ребёнок - мальчик. Так он и получился Гасан-бала.
        Девочек нарекали сразу, наверное, с Покровителем Тьмы у них отношения считались более дружественными т.к. договора (обрезания) с Всепрощающим у них нет. Недаром женщины это бес-подобные создания. Богатым считался тот у кого рождалось много девочек, т.е. за счёт будущего калыма-выкупа за невесту. Выходит богатство в любой форме приходит всегда от Властелина Луны.
    
       Вышел дед от земляка с опрокинутым лицом вверх ногами и проклял этого Искоренителя терна неверия, чтобы навсегда исчезла его тень с лица земли за такую непомерную гордость.

       - Всё же правильно советская власть этих ахмак (дурных) ханов заставляет есть чёрный хлеб печали! Зрячий да руководит слепыми! Проклятье на бороды их отцов и шаровары их матерей! Только горбатый не заметит их косоглазия! Горсть карликов воображающая себя великанами! - Воскликнул он про себя, сжав холодной рукой разума сердце, готовое отомстить за оскорбление и ударом ножа снять шапку жизни с этого верблюда.
    
       А своему старшему сыну, моему отцу приказал покрыть салфеткой забвения Коран, и, повязав голову башлыком терпения, идти в русскую школу. Так началось обрусение моего родителя. Правда, до этого был ещё один эпизод, протягивающий к нему руку цивилизации, но он чуть не привёл к межнациональным столкновениям.

     Мой отец, будучи подростком, работал в поле с взрослыми русскими ребятами. Но, когда наступала пора обеда, брал свой хлеб с водой и ел отдельно, чтобы не сидеть рядом с Народом Погрязшим в Неверии. Они из лучших побуждений захотели покормить его свиным салом, видя его скудный рацион. И измазали ему губы салом, доказывая, что это вкусно. Для отца же это было равносильно, как будто за ним затворили Дверь Жизни. Он вскочил на осла отчаяния, заревев не хуже его и помчался по деревне.

      Мачеха отца по своему духу - это сварливое изображение чёрта в уменьшенном виде, подняла всех земляков в деревне на защиту Несравненного Закона. Она произвела такой шум последнего дня светопреставления, что переполох, когда благословенный Пророк Мухаммед бежал из благородной Мекки в лучезарную Медину, показался лёгкой суматохой. И только комендатура специального поселения, заткнув уши пальцами недоумения, ценой огромных усилий остановила войско истинных питомцев ислама во главе с Живым Кораном - мачехой Гюльпери*. А русских пацанов-шайтанов, осквернителей при людно высекли их отцы, соединив разбитый арбуз интернациональной дружбы.

      *Имя Гульпери - Волшебный цветок(или колючая Роза?). Её волосы были красно-рыжими, это любимый цвет Иблиса - Демона. Глаза серые и водянистые, кожа молочно-белая усеянная веснушками, нос с горбинкой. Она была необыкновенной женщиной из рода крутящихся дервишей и впадала в транс от своего неистовства. Поэтому за ней на бунт, точно заведённые, пошли все, словно один. Хотя до этого покорно переносили все несчастья и притеснения, со стоическим мусульманским смирением. Поэтому исламскому миру, чтобы подняться нужно, чтобы кто-нибудь авторитетный объявил - джихад(война за веру). Впрочем все революции начинают буйные.

     Начав ходить в русскую школу отец, сдружившись со своими русскими одноклассниками, и, вполне адаптировавшись, бегал с ними кидать снежками в «гардашей». Получается, в последующих спец-переселенцев из того же Азербайджана и турков из южной Грузии, высылаемых непрерывным потоком в Казахстан и Киргизию. «Гардаш» по-азербайджански и по-турецки «брат». Сам про это отец баил так.

     - Везут их на санях. Мороз. Снег. Ветер. Они завернутся в одеяла, носы только торчат. Подберёшься поближе и как влепишь ему, точно собаке! Только брызги снега летят в разные стороны. А они ещё только больше кутаются, качаются и бормочут. Аман! Аман! Аллах! Аллах керим! (Пощади! Пощади нас! О, Боже! Милостивый Боже!) На нас даже не ругались. Фаталисты. А мы орём - бей гардашей!

     - Понятно, отец, это ведь были всего лишь твои несчастные земляки - гардаши!

      - Ну, да! Но человек в несчастье подобен фальшивой монете, никто не хочет признавать её своей. Мы выжили только благодаря физической крепости твоего дедушки. Он был рослый человек, шатен с голубыми глазами - настоящий талыш*, в отличие от других азербайджанцев. Многие переселенцы в первый самый трудный год погибли, а среди них моя мать, брат и сестра, утрёт Аллах их горькие слёзы и примет невинные души. Имя моей матери Бадисаба, но все её звали Сейданы - по названию селения откуда она родом.

      *Талыш или Ленкорань - область в Азербайджане, где сохранился персидский язык. Зато шиитская(иранская)вера - менее фанатичная ветвь ислама, сохранилась по всей территории Азербайджана. Азербайджанцы - этнические персы, говорящие на тюркском языке. Всё Закавказье раньше принадлежало Ирану.

         Мой отец в итоге настолько обрусел, что подобно Сталину выражавшемуся: «у них у грузин…», говорил: «у них у азербайджанцев это блюдо готовится так». К своей идентификации относился с юмором, повествуя про аналогичную утраченную "правоверность" киргизского аксакала, заглянувшего к ним на огонёк бивака экспедиции.
    На привале они сварили шауля - блюдо из риса, картошки и мяса. Вместо мяса была свиная тушёнка. Об этом они сообщили старику, приглашая его к столу. Тот ответил: «Ладно положите, но постарайтесь, чтобы сама тушёнка в тарелку не попала». Решив, все недоумения, как принято на Востоке, изречениями и восклицаниями. - «Бог велик! Милость Аллаха! Мухаммед избранный его! Коварство судьбы! Мактуб! Машаллах! Иншаллах! Несомненный закон!»

 

              Глава 7


    - Прямая - совокупность незримых кривых. Мы только воображаем себя здоровыми, не зная о своей болезни. Не надо делать из своего обычая закон для всех.
      Таково короткое вступление для некоторых из бесчисленных историй отца, которые он рассказывал, украшая их весёлыми, высокопарными эпитетами и гиперболами, изложенные ниже частично и вкратце.

     - Однажды нас: меня - главного инженера и управляющего трестом - Буль-Буля от фамилии Буэль и приверженности к заветному напитку, без которого тот не мог почерпнуть вдохновения за столом, пригласили на той (праздник), после сдачи автобазы на юге Киргизии. Пригласил новый директор этой автобазы - южный киргиз бритый наголо в засаленном полувоенном френче, галифе и сапогах, с круглым, загорелым дочерна лицом и узкими глазками. Эдакий типичный советский сельский башкарма (руководитель) киргизского разлива из Баткена. Воздав нам почестей, будто племянникам последнего истинного пророка, гостеприимный хозяин стола придумал кормить нашего управляющего из своих рук пловом. Согласно обычаю, это делается для особо почетного гостя, чтобы никогда не исчезла его тень. Как у русских выпить за здоровье.

     - Управляющий мужик с юмором, который понимал, что на мир не стоит смотреть трезвыми глазами, плов проглотил и говорит: «Ну, теперь я тебе алаверды делать буду». А рост у него два метра и лапа прямо медвежья. Он на эту лапу плова нагрёб, уплотнил и засунул бедному хозяину весь ком в рот. У того аж глаза раскрылись, круглыми из узких сделались. Кому смех, кому слёзы! Как мы искренне смеёмся, когда кто-то брякнется. Так что проявление такой любви к обычаям иногда отравляет существование. Например, дадут на бешбармаке русскому голову барана, как почётному гостю, а он не знает, куда потом этот почёт засунуть. Как её резать, как есть? Ну, объясните, что можно отделить, скажем, ухо и передать дальше голову хозяину на разделку.

     - Зато поведение киргизских женщин на тое, где-нибудь в глубинке, мне очень нравится. Хороший обычай! Они находятся как бы сзади, быстро всё подают, потому что не участвуют в застолье. Но всё внимательно слушают с весёлыми лицами, смеются и видно, что такое участие для них настоящий праздник. На ходу едят, и готовы сорваться по первому взгляду гостя. Иногда хозяин подзывает женский пол и наливает им по полстакана мерзкой влаги отринутой Всепрощающим. Что старые, что молодые пьют её, будто воду, не морщась и утёршись рукавом, бегут дальше по хозяйству, демонстрирую собачью преданность и кошачью уклончивость.

     - Всё же пить надо, дабы голова не была, где ноги. Зачем носить бороду у пустой, либо пьяной головы? Как-то хотел Сталин назначить одного человека министром, ему сообщили - пьёт! Вызывает его тов. Сталин к себе, наливает водки почти стакан – будущий министр выпил сорокаградусную махом. Ещё ему наливает, тот опять, хлоп. Третий раз хочет Иосиф Виссарионович ему налить, а он стакан рукой накрыл и говорит: "Э нет, Петров норму знает!" Сталину понравилось, что человек знает, когда остановится. И назначил он этого Петрова министром и не ошибся.

     - Или вот некоторые конченные закоснелые гюнахчи (грешники) - из самого нижнего отдела геены огненной, собрав в горсть бороду - хотят показать себя чище неба и безгрешнее пророка и всех его наибов (заместителей). А у самих душа грязней, чем задница того кого они осуждают! Прибегает значит к Сталину Берия, и, трясясь от возбуждения, докладывает: «Киров себе любовницу завёл среди балерин Мариинского театра. Что будем делать тов. Сталин?» Тот отвечает усмехаясь: «Что делать, что делать… Завидовать будем!»

     - У каждого своё мерило беды и несчастий. Был у нас родственник на Кавказе, его сослали в Сибирь. Вернулся он. Родственники собрались, рады до чрезвычайности, обнимают, целуют. Все уверяют, что хоть давно не виделись, но место его было никем не занято в их сердцах. Наконец спрашивают его: «Что в Сибири самое ужасное? Мороз? Ветер? Жить негде? Комендатура?» - Нет. - Отвечает "сибиряк": «Самое ужасное, не поверите, нас заставляли, есть чёрный хлеб!» (Т.е. просто обыкновенный ржаной хлеб). И все, проникаясь сочувствием и суеверным страхом: «Аллах! Аман! Как черный хлеб… о ужас, как это мог допустить Неусыпный, лучше бы никогда не рождался человек на такие муки! О Доски Предопределения!»

      - Сейчас, когда всё позади даже ссылка кажется благом Всевластного, с точки зрения изощрённой софистики эгоизма. Осуждённых на ссылку не призывали в армию, поэтому они уцелели от бойни войны. Например, друг твоего дяди Адалята - знаменитейший танцор, известный всему миру, чеченец Махмуд Эсенбаев начал свою артистическую карьеру в киргизской филармонии.
     А я сбежал из Киргизии в Азербайджан к родственникам*, а потом в Баку. Лишь бы скорее попасть в армию в то время, когда немцы рвались к азербайджанской нефти через Сталинград. Меня забрали на призывной пункт, а потом через сутки временно отпустили.

      *Отец уже тогда стал ответственным юношей в труде и заставлял насильно работать по хозяйству младших сыновей дяди. Они убегали и злобно дразнили его - Десятником. В то время десятник, а фактически надсмотрщик, являлся чем-то средним между бригадиром и прорабом на стройке. Вот так пацаны предсказали моему любимому обожаемому атаке(папочке) судьбу строителя.

    - В это время мой двоюродный брат Махмуд(Микаил), который и раньше ничего не опасался так и теперь войны, побежал на призывной пункт, чтобы служить вместе со мной. Так он попал в разведку без меня. Вернулся весь израненный с уймой наград, одного ордена Славы не хватило до Героя. Меня же через месяц призвали в дальнобойную артиллерию, и хотя я заканчивал войну в Польше, а затем в Берлине, позиции фрицев видел только в бинокль, правда, это не уберегло меня от контузии и ранения.
     После войны Миша поехал со мной, дабы не разлучаться, в Киргизию. И женился здесь на русской, причём для этого ему пришлось принять молоканскую веру. Настоящий герой - ничего не боялся, даже Аллаха! Правда, лет через пять пришлось ему срочно, из-за неприятностей с органами, ехать в Азербайджан -отца проведать, а тот взял и женил его ещё раз. Так он вернулся на родину, уж больно новая молодая жена была красивая.

     Автору тоже приятно быть волной расправляющей складки по шелковистой ткани памяти, говоря о «старом разведчике» дяде Мише. В Киргизии до конца шестидесятых годов он работал шофёром на дальних рейсах. Был большой франт, постоянно ходил выглаженный и начищенный: в кожаной куртке, сапогах и галифе. За голенищем у него всегда была фронтовая финка. Каждый день не смотря, что был водителем, за обедом пил боевые сто грамм. Про войну почти не рассказывал, так вскользь, что немцев, точно зайцев за ухи, из окопа таскал, при этом сам удивлялся, что остался жив. Али вот симулянта застрелил в голову, когда тот попросил в руку ему выстрелить.

     Тем не менее в Киргизии друзьями нашего патриота были самые отпетые уголовники, а один даже беглый бандеровец. Хотя об этом стало известно только после ареста этого типа. Одним словом пришлось ему вернуться в Закавказье, а там его быстренько женили. Интересно, что его сыновья (по разным матерям), разделили эти склонности: один уголовник - Толик Науменко, другой боевой афганский офицер - Шамиль Шарифов.
     Дядька был прирождённый юморист, у него смешно получалось даже, когда он говорил серьёзно. Идёт, скажем, моё обручение в Баку. Тут я, тут моя невеста, а он встаёт и говорит нам пожелание: «Матерью ругаться нельзя!» Где мы и где эта мать? Потом, кое-как, не сразу выясняется, что его азербайджанский сын Шамиль в военном училище ударил камнем по голове сокурсника. За то, что тот бранил его по матери. В общем, абы отношения не портили явлений любви и дружбы, матерью не ругайтесь. Что ни напиши об этом человеке, всё будет интересно! Жаль только я человек не пишущий интересно.

     Послушаем ещё немного рассказы отца.

     - Мой дядя - младший брат твоего дедушки, попал в плен к немцам уже человеком средних лет. Сидит он в концлагере и видит, что человек существо столь же великое, сколь и ничтожное. А в его положении меньше чем собака либо даже коровья лепёшка! И как яростное дитя Кавказа собрался кинуться на охранника, дабы опровергнуть древнюю ложь - «не убий».
    Он задумал смертью вернуть к себе уважение Великого Сталина, Родины и Милосердного. Который один на небе без воздуха, без товарищей, без жены, без тела, без сна неустанно заботится о нас. С этим намерением он приблизился к охраннику в эсэсовской форме. Вдруг тот ему, на чистейшем нашем - великом языке Низами Гянджеви и Ширван-шахов, говорит: «Ассалам алейкюм, ами! Натарсан? (Мир вам, дядя! Как поживаете?) Это оказался молодой парень, родственник из его родного села. Фашисты любили заигрывать с мусульманами и набирали их в охрану лагерей добровольцами из пленных.

     - Ночью этот предатель, принёс поесть нашему страдальцу и стал агитировать перейти к немцам, потому что сопротивляться такой силе бесполезно. Но дядя попросил, чтобы тот лучше помог ему бежать вместе с тремя земляками. - А дальше? - Машаллах! (Как бог даст!) Ной наш рулевой! - И этот «немецкий» кызыл-баш (красно-головый, синоним - охранник, полицай) помог им совершить побег.
       Мы - азербайджанцы очень насмешливы. Без шутливого разговора для нас нет жизни. А, коли потом дерёмся из-за шутки, точно собаки, то все равно друг другу помогаем в трудный момент. Мы оптимистичны потому, что поверхностны, хотя очень мстительны. Себе прощаем любой грех, при этом постоянно ищем пятна на греющем нас солнце. Однако без нас, русские войну никогда бы не выиграли. Правильней, конечно, сказать без бакинской нефти. И ещё потому, что наша общая вера в Сталина была крепче фашисткой в Гитлера.

     - Когда кончилась сталинская эпоха, высланные азербайджанцы назад на Кавказ не вернулись. Может мы и не очень благоразумный народ, но не любим, менять место жительства, гоняясь за лучшей долей. Куда нас бросит рука Непостижимого, там и встречаем свою судьбу на камнях предопределения. Пусти корни или умри! И до сих пор наши азери прорастают в Киргизии, словно сорняк сквозь асфальт. Твой дед говорил: «Раз вас грабят, значит, вы хорошо живёте». Выходит, многие ссыльные, имевшие шапку благоразумия и шарф практичности, уже надели шубу благополучия, удовлетворяя жажду накопительства.

      - Твой дедушка Гасан всегда поражался русским, как они легко меняют место жительства: «Сват пишет, что на Дальнем Востоке рыбалка хорошая и платят много!» Смотришь этот пустодом, отбросив всякие суеверные предчувствия банкрота - «язых арват юлдашин, язых ушаглар» (бедная женщина его жена, бедные дети), всё продал и с семьёй укатил туда, где даже знакомых созвездий на небе не увидишь, не то что родственников. Без которых мы - азери жить не можем, так как ссориться будет не с кем. А мы очень любим обижаться друг на друга, чтобы потом нас мирили. Обижают того кого любят. Что поделаешь менталитет!

     - Чеченцы, например, уехали назад в Чечню все поголовно. И первым делом взорвали памятник Ермолову в Грозном. Так как про чеченцев он написал, что это гордый, мужественный и красивый народ, но никакому перевоспитанию вовсе не поддаётся, поэтому подлежат полнейшему уничтожению!
      Некоторые из них работали в ссылке на буро-взрывных работах и привезли с собой взрывчатку. Тогда было изготовлено несколько гипсовых копий памятника Ермолову и их ставили одну за другой, пока этим мстителям не надоело их взрывать. Это мне рассказывал мой друг Омар, который стал вторым секретарём партии в Грозном. Он приезжал к нам в гости. Помнишь, сынок ещё его жена учила нас делать чеченские галушки? Одно из лучших блюд в мире, тем более под водку с закусками из чимчи, хё и фунчёзы (стеклянная лапша).

      - Таким, казалось бы, респектабельным человеком стал Омар. Я ему как-то пожаловался на своего управляющего. Так знаешь, что он мне посоветовал: «А ты зайди к нему в кабинет утром, пока никого нет, ка-а-ак дай ему по морде и скажи. – Ах ты дурак! Ты меня знаешь только с хорошей стороны, не дай тебе бог узнать мою неописуемую сторону!»
    Я ему в ответ, умирая от смеха: «Так управляющий два метра ростом, а если он мне тоже двинет?» Омар мне на полном серьёзе, без тени улыбки: «Тогда давай вдвоём к нему пойдём». Не знаешь что делать - ложись спать, но это не для чеченцев. Они точно знают, что ночью нельзя воровать… забывать!

      Оканчивая своё повествование о предках хочу добавить свои наблюдения о близких людях прошедшей эры. Мои мать и отец, несмотря на почти, столетний возраст содержат дом и дачу самостоятельно. Тяжёлая жизнь выковала из железа их натур - первосортную сталь. Они достигли успехов, уважения и умеют радоваться жизни. Удивительно, как их закалила жизнь. Например, отец никогда не болел гриппом, тем более простудой. Его даже комары не кусают, так как организм выработал антитела за время скитаний: в ссылке, на войне, в экспедициях. Он до сих пор является председателем садового кооператива, который сам лично организовал. В настоящее время заслуженный строитель - Гасанов А. Г. известный общественный деятель, создатель общества земляков "Азери", несколько раз признавался человеком года Киргизии, уже находясь на пенсии!!!
      

                Глава 8



      Я, будто скромная вдова, не спешащая скидывать одежду после траура, описал подробно малую, но характерную часть духа нашей доброй и весёлой семейственности. Чтобы читающий потомок мог сразу ощутить витавший в ней колорит и понял: главное здесь - ради красного словца не жалели и отца.

    Когда мы вспоминаем и говорим про ушедших близких, давших нам жизнь, мы возвращаем их к бытию, а они и есть наши ангелы-хранители! Надо помнить своё происхождение до седьмого колена - тогда твоя путеводная звезда будет хранить тебя.
    
       Теперь перейду на себя лучезарного. И прорубая памятью узенькую тропинку лишь одного эпизода из моей жизни, сквозь заросли глупостей прошлого, что были наворочены, вижу, коли не подталкивать, не переворачивать, не опрокидывать, не вертеть то и сам бы не провалился в тартарары.
      Драма, развернувшаяся на глазах, при моём активном участии была не самая интригующая. В моей жизни были похуже и поинтересней приключения. Очевидно, здесь другое, сколько участников истории останется на свободе, чудом избежав смерти. Судя по всему, события этой сюжетной линии, в лабиринт которой загнала меня судьба, - закономерный итог почти патологического влечения к авантюрам, подлости, алчности и коллекционированию опасных предприятий.

     В душе я трус, и чтобы избавиться от мучительного страха, в молодости нарочно ввязывался и провоцировал конфликты, тупо пружинил хвост, считая - невелика честь уйти от драки. Но даже в самый разгар внешнего героизма, у меня всегда мелькала заячья мысль – всё, на этот раз конец, живой не выберусь!
    Очевидно это внутреннее возбуждение всё же помогало мне сохранять выдержку, и не бросать карты пока не закончилась игра. В любой сваре, точно как в споре, побеждает нуднейший, не надо торопиться бежать в одних подштанниках. Ум – хорошо, а без ума смешнее! Только сумашедший знает выход из любого положения. Уголовники все такие. Вроде адекватный человек, а деньги понадобились - такую низость и дурость натворит, что диву даёшься - это человек или животная скотина?

     Изредка каются в любой мерзости, но только не в подлости и трусости. Одни герои и боги. Только, где тогда человек? для которого девяносто процентов положительных эмоций, согласно науке - жратва.
    Работа – деньги – семья – шиш в кармане. Это правило я пытался изменить, чтобы не было последнего пункта и первого. Делишки - деньги – девки - друзья – игра, но в итоге всё равно имел шиш в кармане. До чего же все смертные глупы. Нас только хлыст заставит строить пирамиды! По доброй воле мы ни на что не способны. Сильна только та армия, солдаты которой умеют подчиняться, то есть по сути - слабы. Конечно, я в этом не участвовал, потому что ни в чём таком никогда не участвую. Я сам обожаю командовать хотя бы самим собой.

     Как я писал выше, явление любви отравляет существование. По крайней мере дружкам человека, ко лбу которого прикоснулся ангел или чёрт, захватив его в плен ритма танца - сладкого помешательства. Всегда жена старается «избавить» мужа от друзей, которые были до неё. Мой брат - Александр предвидел это, и руководствуясь заботой о ближнем своём - дружке Вилли (прозвище такое), зная, что влюблённые фактически порабощают друг друга, решил расцепить эти два ржавых корабля. Дабы один, имея пробоину, не тянул другой вместе с собой на дно. Предполагая, что я негодяй холодный и расчётливый, но как все дурни люблю подурачиться, Саша попросил меня, пока наш студент в стройотряде, обольстить Дульцинею.

      К этому делу я подошёл со всей ответственностью ходячего воплощения убогого долга. С деньгами пожарить кебаб любви гораздо быстрее, чем ждать пока кто-то запылает от твоего взгляда. С деньгами я решил просто. Один типчик давно напрашивался вообще, а со своим новым моциком в частности. Мы с Кошей конфисковали его ночью, а днём техническое средство уже продали колхознику из Маевки. Деньги я поделил по-братски. Я старший брат, он младший.
     Хороший был парень Коша - Наркоша и "план" вырабатывал высококачественный. Три раза дёрнешь - будто жеребца дёрнул - день тащишься с периодическими приходами, вставляло до глюков. Настоящий гашиш! Но баклан был, когда выпьет либо обкурится, так в тюрьме и погиб. Они вместе с Худым (на самом деле он был здоровяк) были мне хорошими младшими напарниками по мелким делам. Как то - обворовать родной институт, можно сказать альма матер, вытащив оттуда магнитофоны из лингафонного кабинета ну и т.д.
    
       Интересное возвращение к началу институтской жизни с приступом ностальгии, по прошлому? Пасторальные сцены. Куда подевался шалман с буйным, безнравственным, самонадеянным сортом людей, даже не пытавшимся заглянуть в завтра? Тёплые воспоминания. Где все эти, сгинувшие к 30-40 годам: арбузы, рубинчики, дикари, чибисы, сохатые, кары, шмали, кабаны, ники чёрные, папуасы, жеки, камыши, кувалды, вороны, шорохи - из которых всегда можно было навербовать взвод для любого дурацкого кипиша. Оглянуться не успеешь, как бытие тебя перемелет и кроме того выбьет все иллюзии. Битие порождает сознательность. Особенно, с помощью тяжёлой, словно арматура, длани отца. Эх, мало нас лупили. Никто не бывает счастлив всю жизнь.

     Танька была девка–приз, для обезьяньей кичливости парней. Вилли досталась случайно. Он и вцепился, не понимая, что такая птичка - цветок с тысячью лепестками, но все лепестки разные. Для неё он был посох, чтобы гулять по полю жизни. Кто пригласил в ресторан девушку, тот её и танцует. Поужинать девушку может каждый, а вот заслужить завтрак единицы. Ибо, познакомиться с человеком нужен один час, узнать его – день, а забыть – вся жизнь! В общем, дело безответственно катилось к свадьбе. Внешне, она была классная секси, первосортная штучка: чёрные, точно смоль, глаза и волосы, губы красные слегка вывернутые, формы все выпирающие. А ножки чего стоят? Откуда она всё это брала? И ещё обтягивающая мини юбка, аж трусы под ней выделяются. Не то, что современные ужасные стринги, которые внутри, так сказать, тела искать надо.

      Во всяком случае, у любого она могла вызвать те чувства, которые вызывают жар внизу живота. Понятно кто-то мог, начав снизу, обуглиться весь до самого сердца. Обсуждение плоти девушек тогда очень меня занимало, но и я мог удовлетворить некоторые невзыскательные девичьи амбиции. Зная, что она живёт на Пишпеке (ж.д. станция, район города), я пошёл вечером в местный парк культуры и отдыха на танцы с живой музыкой, чувствуя некоторый эмоциональный подъём. Музыканты на танцах, так называемые бит-группы состояли из молодых парней. И когда на танцах начиналось побоище, они, развлекаясь, начинали наяривать всё быстрей и быстрей, будто болельщики, зажигая соревнующихся.

     Летним вечером во Фрунзе густой жаркий воздух, лёгкий без влажности, обнимает тебя, словно спокойное море, струящееся вверх. Пока это томное оцепенение не выгонит из долины горный пассат, унизывающий к утру листья каплями росы. Нестерпимый зной, жгучая Сахара ушла с площадей и улиц города. Голос лета в городе, на окраине особенно ощутим в далёких звуках уходящего дня. Чистое опаловое небо, тишину покоя и мира начинают заполнять сверчки и цикады. Ночь на юге Азии такая, как будто вылили на глаза бархатные чернила. В темноте показались лазоревые звёзды в сопровождении своей подружки круторогой луны, поливающей млечным светом неосвещённые переулки, загадочные скверики. Когда наступала ночь, я чувствовал, что приходит мой день: приключения, удача, удовольствия, криминальные делишки. День же был населён другими героями, для которых были: труд, слава, работа, семья.

     Мне повезло с первого раза, тёлочка паслась на танцах. И, вероятно, скучая по своему избраннику, лихо отплясывала на лужку, мелькая смуглыми полными ляжками и вертя круглой попой. Для девушки в семнадцать лет не важно, что парень изделие убогое, главное, лишь бы ярлык был по модней и поярче. Я подошёл к ней с пленительной улыбкой, будто пианино проглотил с клавишами наружу, а маленькие солнца от фонарей сверкали на носках моих начищенных туфель.

     - О привет, Хас! Откуда ты взялся?

     - Бон суар, милая Татьяна. Неужели так заметно, что я появился из другого места, а не оттуда откуда вышли все люди? Танечка ты ведьма! Я действительно родился кесарево. Это я просто так, чтобы разговор поддержать. Так-то я из дома, мне мама на танцы разрешила сходить. Надеюсь, меня ваши мальчишки не будут обижать, а то я могу случайно оторвать кому-нибудь голову. За это мама может меня больше не отпустить и точно лишит недельных карманных денег.

     Впрочем, это не рассказ о звезде моей юности. Всё изглаживается из памяти, ежели лишаешься по справедливости и навсегда. Поэтому по своему обыкновению буду краток. Да и эпизод так себе, незначительный. Студентов всего мира объединяет одно хобби – они абсолютно безыдейно спят друг с другом. Ведьма бесу не перечь! Мы то, не бабы, по крайней мере, я в те времена. Не понимаю, зачем жениться, если девки - эта лёгкая добыча, которая никогда не разочаровывает - и так дают.
      Женщины, только стань поклонником их красоты, подобны плющу-паразиту задушат в объятиях, а потом ещё пустят в тебя корни. Операция обольщения прошла успешно на следующий вечер, прямо на полу кухни, одних знакомых греков – студентов, снимающих квартиру. Где мы на деньги от самоката устроили весёлую вечеринку.
 
     В любви интересно только начало и наслаждение нежным, будто лепесток, касанием. Притягательны лучистые, сияющие, похожие на цветы глаза, пока они не разочаровались в "новом" принце. За верность никогда нельзя поручиться. Даже самые честные девушки допускают иногда полчаса блаженной слабости. Как там, в романах серебряного века.

     – Сергей с жадностью целовал высокую, бурно вздымающуюся, с твёрдыми сосками грудь Татьяны, одновременно ощущая ладонями её крупные упругие ягодицы. Изнемогая от страсти, она подняла гладкие, нежные руки. Не помня себя он сорвал с неё лёгкое летнее платье (незаметно, на память, сняв золотую цепочку с любимой - шутка), и всё заверте ... в вихре сладострастия и неги. На следующие утро было так хорошо, что не хотелось никого видеть. Но кое-кто грациозно приподнявшись телом, похожим на статую, всё испортил.

        - Просссыпайся! Вссставай, вссставай! Я не собираюсь тихо, прикрыв дверь, исчезнуть. Не смей бросать меня! Как можно, так поступать с бедной девушкой? Разве я не понравилась тебе, моё высочество?

        - А, ты ещё здесь? Правильно говорить не моё, а ваше высочество. Хотя это конечно чересчур, достаточно нравственно - ваша светлость!

          - Тогда доложите вашей дурацкой милости, что пора подниматься и пусть оно даст денег на кофе и такси, если провожать меня лень. Чёртов мачо!

     Человек, дающий себе оценку ниже, чем она есть, практически неуязвим. Короче говоря, наш дурик всё равно женился на своей чушечке. Причём со мной не общался до самого развода, расценив правду о своей ненаглядной, как свинство только с моей стороны. Как же - когда тебя предали простить можно, но обнять нельзя, руки то сломаны. Какой пафос из-за шлюшки! Без сомнения, легче отнять дитя у тигрицы, чем у человека его заблуждение, во всяком случае, теперь я это знаю по себе. По итогам жизни, я оказался ничем не круче других. Подумаешь, тебе изменила жена, радуйся, что тебе, а не родине! В заботе о ближнем – главное не перестараться, потому что проклятия «благодарного» обязательно накликают беду на «благодетеля».

     На следующий вечер после греков, мы с этой малолетней богиней сидели на верхнем открытом этаже кафуги Сон-Куль, ели мороженое и свежайшее пироженое. Дарованный небесами харч запивали шампанским и поглядывали вниз через перила  на местный Бродвей. Меня привлёк скандал за соседним столиком. Там сидел молодой парень лет около тридцати и пил себе пиво, никому не мешая. На вид он был крепкий, высокий под метр девяносто и со своими длинными ногами и тёмной коротенькой бородкой был похож на лося. Эта его православная бородёнка и не здешний выговор выдавали в нём человека приехавшего из России.

     К нему стали вязаться трое типчиков узбеко-киргизской внешности явно с Карпинки (неблагополучный район). Один из них, предводитель - крепкий круглый биток весь обтянутый мышцами и двое тощих, явные анашисты с расширенными зрачками и с болтающимися зеницами ока. Они подсели к нему за столик, заводила взяв его стакан налил себе пива и выпил, а потом нагло без спроса вытащил сигарету из его пачки и закурил. Лось не выглядел испуганным, но связываться с ними в чужом городе видно не горел желанием, а может настроение не хотел себе портить. Поэтому смотрел по сторонам и пытался не обращать на них внимания, не зная как выйти из ситуации.

     Мне надоело делать вид, что ничего не происходит, я встал и, подойдя к их столу, вежливо спросил.
    
       - Салам! Как дела?

     - О, смотри ещё один, будто живой, нарисовался! Не скажешь, как тебе это удаётся?

     Саркастически ответил главный острослов-умник с ноткой угрозы. Подначки действуют только на дураков. Поэтому оставив одну пустую и недопитую бутылку на столе, я сгрёб две остальные и сказал.
    
     - Извините ребята, но этого молодого человека приглашает девушка за наш столик. Понимаете, хлебосольство её конёк. Она считает, что его пришествие принесёт нам счастье.

     Наш Лось оказался Владимиром, о чём сообщил нам, с облегчением пересев за наш столик. Следовало ожидать, что наши "знакомые" друзья устроят нам выход там, где и вход. Действительно, когда мы вышли, они стали насмехаться и оскорблять нас по всякому, предлагая отойти в сторону и разобраться, как носящим штаны.
     Не пустив рвущегося в бой, под воздействием глаз нашей голубки, бывшего десантника, я расчёлся с негодяями той же монетой, припоминая родивших их шалав и паскудных отцов; а также другими страшными ругательствами, куски грязи которых удобрили все газоны находящиеся вблизи, лучше всякого навоза.
      Позже остыв он положил своё ухо в мою горсть, и я этому владетелю могущества объяснил, что никакого сражения не было бы. Скорее всего, ткнули бы нас ножами и будь здоров. Я на таких раненных бойцов нагляделся в парке Дзержинского, после танцев. Самому и ногу, и руку заточкой дырявили - благо не печень.

    Карпинские они любят, кого-нибудь в карты проигрывать. До смерти редко доходит, но порезать - за милую душу. Короче, Дзержинка их край и центр города они держат. Мы тоже иногда бедных киргизов-студентов гоняем для порядка, абы они в наш район вечером забредут. Скажем, идёт парень с девушкой - их никто пальцем не тронет. Назад один возвращается, тогда можно пару раз и врезать, дабы побежал. Однако гоняться за ним, либо ножом тыкать этого не допускаем.
      О, времена! О, нравы! Меняется всё, даже цвет глаз любимой. А лукавые морщинки смеха окончательно застывают на дорогом лице. Как раньше всё было романтично. Одним словом, дал я Володьке свой домашний телефон, мобильных тогда в помине не было, и мы расстались.



               Глава 9



     По прошествии непродолжительного времени, я ещё и забыть о нём не успел, звонит Владимир и предлагает встретиться, пива попить. Встретились, он был с мазуриком по прозвищу Чика тоже приезжим, якобы сослуживцем, с наколками в виде колец на пальцах. Сразу понятно - на малолетке чалился. И походка такая противная, в развалочку, воровская. Этот Чикиш, по имени его и звать не хочу, был неуловимый, будто ртуть, юркий и злобный, что хорёк скрипучий, с высматривающими добычу глазками. От него хотелось быть подальше, словно от змеи. Но если приходилось быть рядом, прямо руки чесались, успеть дать по морде, пока не ужалил.

     Слово за слово, чем-то по столу выяснилось, что им нужен хороший мотоцикл без документов, проще угнанный. Ну, это для меня проблемой не было, я взялся сладить дельце за двести рублей с авансом половины вперёд. Я, подобно адвокату, денег не вижу, мозги не работают. Они выпили, я от водки отказался, приехал на отцовской машине. Стали выспрашивать, можно ли достать оружие, где у нас крупные предприятия, находящиеся в стороне от центральных улиц. Я им предложил двуствольный обрез из охотничьего ружья, но им нужна была волына, в смысле пистолет. От чего я сразу отморозился, сказав, можно, конечно, легко отнять револьвер-наган у пенсионера из ВОХРА (вневедомственная охрана). Значит я его добуду, вы кого-нибудь укокошите, смоетесь, а отвечай потом за всё я? В мире много ещё голов под расстрел. Пусть другие исчезают, я - нет!

     - Ладно, а в Казахстан ты нас на папкиной машине подбросишь? За хорошие деньги, когда потребуется? Есть дороги без милицейских постов на границе?

     - Да в принципе можно через Камышановку проехать. Туда удобно ехать от Сельмаш завода, который находится, как бы, в стороне и крупнейшее предприятие в городе.

     Это всё было летом, а в начале осени мне позвонил Десантник, и сказал в какое время, где их ждать в течении трех часов. После мы встретились, чтобы ещё раз уточнить место, куда они подъедут на «моём» мотоцикле. Судя по всему, они уже прекрасно изучили город. Я прождал их примерно два часа, они подлетели в полузакрытых шлемах. Впереди сидел ВДВ-эшник, а сзади Хорёк со спортивной сумкой. Быстро затарили мотоцикл в кустах, причём они его обтёрли тряпкой, кинули шлемы, сумку в багажник и мы «рванули», как тогда казалось, на «Москвиче» к Казахстану.

    Когда мы пересекли границу с казахами, Хорёк сказал, что надо остановиться поближе к куширям и закопать там шлемы, да и со мной пора рассчитаться. Я остановился, дернув за рычаг багажника. Мы все вылезли из машины. Чикиш открыл багажник, повозился там и направил на меня пистолет с торжествующей мордой лица. Я оторопел и понёс бессвязную чушь, когда хочешь оттянуть момент и кроме того делаешь вид, что не веришь в серьёзность происходящего. Но я сразу почувствовал, что эта безмозглая тварь хочет загасить искру разума во мне, а не убивает только потому, что наслаждается моментом моего унижения. Владимир тоже выглядел изумлённым и пытался вступиться. Хорёк яростно зашипел, повёл стволом в его сторону и тот замолчал.
    
      Неся жалостливую чепуху о том, что я не смогу их сдать даже если захочу, так как ничего о них не знаю, я внимательно наблюдал за пальцем на курке. В мгновение когда он шевельнулся, я, упав на четвереньки, моментально с быстротой обречённого, как в регби, ринулся вперёд. Грянул выстрел, я сбил противника на землю навзничь и заломил в локте руку с оружием, захватив обратным хватом кисть. Этот захват необычайно болезнен, но эта змея подо мной была, что стальная пружина, а рука будто резиновая. Он лязгнул зубами, целясь в лицо, я отшатнулся, безжалостно дёрнув его руку, пистолет отлетел в сторону. Я врезал головой ему в лицо и скатился в сторону нагана, хватая рукой пустоту.
     Раздался ещё один выстрел. - Это только богу некуда торопиться, а я опоздал, - промелькнула нелепая мысль. Перед смертью захотелось посмотреть на своего убийцу. Он стоял с наганом в вытянутой руке, совсем не в мою сторону. Потом я услышал хрип и, повернувшись, увидел, как тело Хорька выгнулось дугой и опало.

     Как ни странно, но своей жизнью я обязан шпионскому фильму из детства. Там разведчик успел нырнуть под выстрел. Подражая ему, я ещё в детстве падал от выстрелов из воздушки от старшего соседского гадёныша Петьки. Так что и этому садисту спасибо. Во всяком случае, воля ума переломала мой трусливый характер и не дало ему замереть, словно обезьяне на дереве. Хотя не будь подсказки из детства, я бы не сообразил, что делать в такой ситуации. Так что не всегда знания порождают – скорбь!
    Однако все эти рассуждения интересны только после итога поставленного нашим общим «другом». Скорее всего, лучше меня, зная Хорька, Влад давно заподозрил, что их дорожки разошлись. Вместе со мной «отдыхать» остался бы и он. Тем более, что это было их последнее дело, а потом они собирались поделить общак и разбежаться. Поэтому зря он оружие положил в сумку, а не оставил при себе. Это только чебурек человеку друг, а человек чебуреку - волк.

     У меня в багажнике была сапёрная лопатка, меняясь, мы выкопали яму метровой глубины, положили туда убитого, накрыв старым чехлом, бросили сверху шлемы и револьвер и притоптали землю. Потом он вытащил из сумки три тысячи, хотя раньше речь шла о ста пятидесяти рублях, и вручил мне в виде компенсации за лёгкие душевные переживания, попросив отвезти кружным путём на автостанцию в Георгиевку. На станции мой «спаситель» вышел и подождал пока я не отъеду. Вероятно, не хотел, чтобы я видел номер междугороднего такси, куда он сядет. Как будто это могло меня занимать после случившегося. Жаль, конечно, что не удастся теперь, простится с ним парой затрещин!

     Тот, кто составлял мой гороскоп, обязательно страдал геморроем. Верно думая, что причина его я - раз послал мне такую несчастливую звезду. Голод лучшая приправа к еде, а любопытство к знаниям. Но никакого голода к знаниям я не испытывал и поэтому покатил в родную Киргизию, без сожаления расставшись с гостеприимной казахской землёй. На посту все выезжающие машины из Киргизии проверяла куча мусоров и людей в камуфляже с автоматами. Такого ажиотажа и столпотворения я в жизни никогда не видел. Прямо начинаешь думать, что деньги достанут быстрее кого хочешь хоть из-под земли, чем менты – мысль неверная.

     На следующий день по городу поползли слухи, что двое на мотоцикле используя пистолет, отнятый неделю назад у сотрудника ВОХРА, взяли кассу Сельмаш завода имени Фрунзе, причём никого не убили. Народ говорил. - Молодцы не мокрушники, значит фарт будет – не найдут. - Так-то примета верная, удача крови не любит!
     Пистолет при ограблении держал более рослый, а другой сгребал деньги. В то время в газетах писали только о раскрытых преступлениях - в назидание. Эх, знал бы я, что они с таким кушем приедут, я бы их по-другому встретил. В конце концов, почему меня должно занимать благополучие других, а не душевная боль за себя.
     Было очень досадно от всепроникающих мыслей на свою недогадливость. Во всяком случае, я чувствовал жгучую зависть, с какой лихостью и простотой они совершили налёт, используя мои советы и помощь. Таких дел у нас в городе никто никогда не проворачивал. Это тебе не сберкассу в Сокулуке взять, громадные деньги - пять тыщь на троих, было как-то дело.

      Поздно я понял, что те, у кого есть деньги очень мало озабочены нуждами у кого их нет. А то разве не мог этот гад Володька - хренова десантура - побольше бабок подбросить за мою утрату веры в человечество. Через пару недель я поехал и выкопал револьвер, чтобы больше никакой подельник - скотина и невежда не мог держать мою жизнь на своём поганом пальце. Истинное лицо кентяриков, для которых решение всех проблем - насилие, я на всю жизнь запомнил. Дележа денег вопрос коснётся - ни один лучший друг больше десяти тысяч не потянет. Где начинаются большие деньги, слово мораль - пустой звук среди друзей-уголовников. Поэтому запасной аргумент в кармане мог ещё пригодиться. За свою жизнь ещё трижды мне угрожали и однажды применяли огнестрельное оружие. Но, как на зло, ни разу к этому я готов не был.


                Глава 10



     Прошло лет шесть с этого забавного происшествия, я молчал словно рыба подо льдом зная, что известно двоим – то известно свинье. Можно было и под расстрел угодить, под горячую руку. Статья то суровая – бандитизм, взял свыше пятидесяти тысяч рублей – расстрел. Доказывай, что ничего такого не подозревал. Это не то, что сейчас миллиарды стащил, а тебе – условно.
      Однажды после того, как я наведался в зону к троюродному брату - Толику, он сидел за разбой, я сильно задумался. Сколько надо ума, чтобы не попасть в тюрьму, не пострадать за своё убеждение - любовь к деньгам?
      Хотя человек только тогда становится мужчиной, когда не боится посидеть за это убеждение в тюрьме. Ведь невозможно разбогатеть - работая! В советском законодательстве бандитизм – это вооружённый налёт на государственные деньги, а разбой – на частные, здесь статья полегче – расстрела нет, ежели без убийства.
      Братик в заключении философом стал. Он тогда в двенадцатой колонии сидел, это в черте города. - Только тут понимаешь значение слов: "Места не столь отдалённые". До дома два шага, а идти … восемь лет!

     Вроде у них всё правильно было: мент - наводчик, пистолет, не мочили никого и те молчали деньги-то ворованные. Заманили они очередного сухофрукта из потребсоюза в машину, и потребовали пятьдесят тысяч рублей, тому куда деваться - согласился. И так обнаглели, что деньги с шантажируемым пошёл забирать один из трёх. Как только зашли, хозяин выхватил откуда-то топор, пришлось стрелять, чтобы успокоить. Тут огласка, огнестрел, одного вычислили, потом всех посадили. Кто-то молчал, а кто-то сразу раскололся!

      Так же по-философски смешно Толяша уже в недавнее время вспоминал про Мишу Визильтера – Патрона. Самого легендарного, среди шпаны и тусовки, из-за своей физической силы, роста и невозмутимости. Хотя сам Патрон был юристом и с криминалом ничего общего не имел. Но, как ни странно, был лидером их обширной компании, из которой кое-кого иногда забирали на отсидку. Его убили по приказу Березовского во Фрунзе, куда он обратно сбежал из России. Чего-то он накосячил в Логовазе в период лихих девяностых.

     - Нам чем хуже, тем лучше! Да сгинет закон и порядок! - Важно говорил Байкен. Это когда период девяностых начался.

     - Да кто вы такие? Что вы понимаете? Вы же просто - уголовники! Вы ещё сто раз про брежневское время пожалеете. - Внушал нам дуракам Миша.

      - Вот, казалось бы, еврей, а евреи вечно против советской власти фигу в кармане держали, а всё правильно накликал. Да, Патрон он не простой был, умный - всё предвидел.

     Любопытный бы роман получился да к тому же с уймой интересных сценок, коли описать это пёстрое сообщество. Однако, похоже на себя уже терпения не хватает. Всё подряд вспоминать остатка жизни не хватит. Тут бы из потока происшедшего, объединённого сюжетным стержнем, сложить из невообразимой кучи разноцветных камешков хотя бы одну свою мозаику. А жаль.
    Короче, верно Патрон сказал - «уголовники». Даже пенсионный возраст матёрым рецидивистам оказался не помеха. Последний раз Толяна, Байкена и Баху в 2011 году хлопнули за рэкет, еле из тюрьмы выкупили. Причём, кроме собирания денег по друзьям и родственникам, мне пришлось ещё быть
"свидетелем".
     А золотое брежневское время они действительно вспоминают с добром, когда для них расцвет девяностых закончился. Впрочем, я с ними дел не имел, иногда только с братиком шалили немного.

     Из своей и его историй в то время я извлёк не невесть что, но следующее.

     Руководителя преступной группы должен знать только один из числа исполнителей. Общак – страховка на чёрный день, должен быть обязательно, пока не решили завязать. Это важно! Потому что абы у души нет даже капли совести, то ради денег, которые её ждут на свободе, она подельников не сдаст. И не будет испытывать укоров совести и горечи, что страдает в одиночестве, а не в компании «неразлучных» друзей. Грабить лучше заезжих дельцов, вымогая деньги под видом мусоров. Если уж пришлось брать местного жучка, то не нужно вламываться к нему в дом, надо зайти туда предъявив удостоверение.
     Государственные деньги расхищать можно, но никаких налётов! В довершении всего - разные дела делать с разными людьми. Чтобы никто не знал всей полной картины о тебе. Надо быть многообразным Янусом, в мире хромых – хромать, в мире кривых хотя бы косить. С ментами – ментовское, с ворами – воровское, с людьми – людское. Вода держит на плаву, но может и утопить. Как вам микро-трактат на трансцедентальную тему нуклеотивного мышления преступной психологии, изложенную соответствующим образом.

     Я же, в конце брежневской эпохи, постепенно превращался из инженера, в матёрого (в смысле осторожного) оборотня-мента. Сначала, долгое время был внештатным сотрудником. Однако, уже тогда проворачивал неплохие делишки с инспекторами БХСС, следователями не только в качестве посредника или помощника, но и как забойщик. Потом вовсе поступил на службу в милицию - сразу в УВД города, минуя район. Советское законодательство входило в некоторое противоречие с интересами трудящихся – купить на рынке дешевле. Например, можно было продавать сельхозпродукцию, выращенную либо выведенную только своими руками в своём подсобном хозяйстве. А коли, скажем, скупить и перепродать – тогда статья - спекуляция. Шкурки пушных зверей надо было сдавать государству, а шить из них изделия самому тоже статья и т.д.

      Поэтому на счёт сельхозпродукции руководством республики органам внутренних была дана негласная установка, не трогать спекулянтов из Казахстана и Узбекистана, ввозивших сельхозпродукцию десятками тонн и тем самым понижавшим цены на рынках. И наоборот, не допускать вывоза сельхозпродукции за пределы Киргизии.
     Вращаясь среди ментуры, я знал многие их оперативные разработки по спекулянтам, фарцовщикам, ювелирам, скорнякам, расхитителям. Но вину их ещё надо было доказывать и закреплять документами, что далеко не всегда получалось.

      Что ни говори, чтобы получить взятку, нужно хорошо поработать и прижать маслокрада. Обезжирить, пользуясь оперативной информацией, как бы, ограбить - это гораздо проще и прибыльнее. Презрев условности, я решил идти по этим двум неверным дорожкам, делая вид, что иду обыкновенной правильной. Жил тремя жизнями скрытно одна от другой, для того, чтобы мои милицейские партнёры продолжали делиться со мной информацией, не требуя доли, да и не все брали взятки.

     Первое дело я наметил, завербовав кассира потребсоюза, чтобы он сообщал о крупных выплатах сдатчикам. Пользуясь тем, что власти республики поощряют ввоз, спекули из Узбекистана, за хороший кусок грязи руководству городского потребсоюза, сдавали десятками тонн, без всяких документов (хотя это должны были делать официальные заготовители) изюм, курагу, орехи, виноград, ранние фрукты и овощи. Кроме того им было чрезвычайно выгодно, что вся продукция реализовалась оптом. И жирные узбекские коты выходили из конторы с поясами полными денег, подвязав ими свои пыльные чекмени, либо засунув в грязные онучи.

     Следующим этапом я хотел заняться заготовителями, отправляющими полупустые вагоны в Грузию с молотым жмыхом из помидор, содержащим мизерные десять процентов перца для изготовления аджики. А потом пройтись по скорнякам, ювелирам и другим подпольщикам. Понятно, что я не собирался прижимать взяточников и расхитителей из руководства, для этого нужен был огромный кропотливый труд, а хотел просто произвести отъём денег у сдатчиков, приёмщиков и изготовителей нелегальной продукции.
    
      Ясно, что даже при помощи такого резонанса в мою пользу, народ всё равно бы только выиграл, а обнаглевшие твари присмирели. В общем, всё это делалось, что ни говори на благо народа. А я затем и был туда поставлен! Не мытьём так катаньем. Вот помню, мне нужно было кожаное пальто, а заодно моим друзьям: кому для жены, кому для себя ещё там для кого. Я сделал рейд по Дому Одежды, выявил тьму импортного товара, укрытого от реализации. Составил акт, обязал выставить всё на продажу, пришёл, проверил с десятком друзей. Запаслись без всякого блата.
     Народ-то как ликовал – Московская комиссия приехала! – Приятно быть благодетелем, благодаря чёткой гражданской позиции, особенно, когда это тебе ничего не стоит. Я всегда был готов по любому маслокраду проехаться танком своих ментовских полномочий, чтоб аж чапан завернулся. Раз этот сукин сын сам не может додуматься, искать моего к нему милицейского расположения.

     Честный мент – жалкое зрелище! На самом деле это он и есть настоящий оборотень, как бы, ненормальное явление. В ментовке достаточно быть порядочным - помогать своим и брать по порядку. Кроме убийств и изнасилований остальное, на мой взгляд, всё можно решать, когда так, когда этак. Вот давайте рассудим. Хлопаю я одного завмага, а продавец просит меня отпустить её в туалет, пока мы заведующего с понятыми оформляем, чтобы везти в КПЗ.
      Через какое-то время появляется мой знакомый друг, который устраивал жену в университет преподавателем. Выходит пока мы писали, этому, не только моему, знакомому другу позвонила продавец. Что тут делать? Прослыть негодяем и отплатить чёрной неблагодарностью? Либо поступить благородно, как и положено нормальному оборотню? Во всяком случае, я вас внимательно понял. Всё же «милосердие» справедливей, чем сама справедливость. Не так ли?

     Проделав трезвую коммерческую и боевую оценку ближних, я остановился на кандидатуре некоего Константина Иванова, его свёл со мной Дубчек или Дубец. Ещё одна мерзкая полу-легендарная личность, типа меня, с которым мы продолжительное время были одной парой в сапоге. Красавчик раньше, как и Дубец, фанатично занимался самбо, дзюдо, мечтая о чемпионстве, но вынужден был бросить из-за болезни печени. Он был бы, наверное, лучшим женихом города, кабы иногда ненормальный взгляд василиска не превращал его глаза - в очи мороженого судака, смотрящего внутрь себя. Однако стоило ему посмотреть с небольшим напряжением, как женщины, женщинята и маленькие женщинёнки тут же превращались в кебаб.

     Чемпиль был честным, когда приходилось быть честным. И нечестным, когда было выгодно быть нечестным, даже если это грозило потерей имени. Одним словом его принцип основывался на беспринципности. Зато он прекрасно знал, что пока плохо не скажешь - никто не послушает, и тем более - никто хорошо не сделает. У него были два подручных кентярика: Лесин и Манулов (то ли Мануйлов, точно не помню) - один качок, другой боксёр, которые ему подчинялись и шли за ним. А правильней за деньгами, куда угодно, понимая плох тот начальник, который пытается быть человеком.
    
     «Боишься - не делай, делаешь - не бойся» - это дурацкий лозунг. Делаешь – бойся не одного так другого. Можно не бояться закона, но как не бояться наказания? Я всё подготовил, ксиву милицейскую на Чемпиля мне один умелец по дипломам сделал, дал ему пистолет, естественно не сказав, откуда он у меня. Машина им была взята напрокат у друга, номера на неё повесили ворованные. Откуда информация и обо мне его напарники не должны были ничего знать, им полагалось по двадцать процентов с каждого дела. Нам с ним пятьдесят пять из них пятнадцать на наш с ним общак, пять информатору-кассиру. ГАИ можно было не опасаться. Поскольку ежели опера по городу друг друга знали, то ГАИ была совсем другая епархия. Кабы даже остановили, то сразу бы отпустили после предъявления удостоверения. На всякий случай для подстраховки я наблюдал за ними на некотором расстоянии, в своей машине тоже с другими номерами.

     Понятно, что мы долго с ним тренировались как себя вести и что делать, коли вдруг черти не захотят расставаться с деньгами добровольно, откупаясь их частью. Насилие это не развесные леденцы, ровно не отвесишь! С каждым было по-разному, но в итоге с узбекскими гостями прошло тем не менее всё гладко. Команда приняла пять человек, каждую неделю в разные дни. Под видом ментов спекулянтов усаживали в машину, чтобы везти в отдел разбираться откуда деньги без справок на сельхозпродукцию. Ладно обойдёмся без деталей это не суть важно. Потом кассир донёс, что прошёл слушок о том, что дирекция попросила «свою» милицию охранять сдатчиков.

     Тогда они переключились по моим наводкам на скорняков, фарцовщиков, ювелиров и врачей протезистов, балующихся золотом для частных заказов на дому, что тоже была статья. Я же стал готовиться взять курьера перечных магнатов. Для закупки у населения сухого стручкового перца выделялись огромные денежные средства. Грузинские товарищи делали вид, что получают вагоны с перцем, а на самом деле девять десятых денег делилось между хапугами. Наши азери из г. Кант тоже приложили руку к делу превращения отходов помидор, в виде жмыха - кожуры и косточек с консервного завода, в первосортный молотый перец. Что поделаешь, надувательство - неотъемлемая часть нашей культуры, точно американской политики. Плевать на других - это признак уроженцев Кавказа и Америки!

     Система Америки превратила свой народ в чудовищ. Оголтелая забота о собственных интересах и навязывании всему миру своих поганых двойных стандартов всё, что интересует этих чизбургеров. В бога мы верим, а остальное всё наличными! Эти монстры стремятся жить в достатке за счёт обездоленных людей и дураков оболваненных ими. Получают трусливое удовольствие гиены от борьбы со слабой жертвой, предварительно сожрав своё же демократическое понятие о не вмешательстве в дела других государств.
      У этой нации эмигрантов продавших свои корни, даже Иисус с двенадцатью апостолами завоевал весь мир лишь потому, что хорошо поставил рекламу своего бизнеса. Боже покарай США, коли они не одумаются, словно древняя Ниневия! Этот Народ Родившийся в Аду, со своим подпрыгивающим чёрнозадым сверчком, лопоухой афро-американской мартышкой - обамой подлее гитлеров, так как свой геноцид творят под лозунги о демократии.

     Однако вернёмся к нашей теме. Мулы - перевозчики денег были с одной и другой стороны, причём разные. Часто их использовали вслепую, чтобы не примелькались. Или «наш» ехал туда на самолёте, благо багаж тогда не просвечивался, либо из Грузии приезжал кто-нибудь без всякой охраны. Вот такая была наша страна, край непуганых идиотов. Грех это - быть такими беспечными. Сами напросились.
     Я попросил информатора сообщить мне, когда за деньгами приедет грузинский гонец. Некоторые воображают, что абсолютно всё можно купить за деньги, к сожалению это правда. По крайней мере, этот бзделоватый мужичонка сообщил полный расклад, трясясь, словно лист на ветру. На это дельце я не стал отправлять наших мушкетёров, не хотелось делиться. Не врать своим был не мой принцип. Нравиться всем - это смешно. Взял только того кто знал о существовании де Артаньяна.

     После того как курьера, с большим портфелем-дипломатом и сумкой, посадили в такси на вокзале в Токмаке, мы с Чемпилем следовали за ним пока машина не свернула на трассу к аэропорту «Манас». Тогда остановили такси, обогнав его, и предъявили милицейское удостоверение в открытое окно. Потом рассчитались с таксистом и пересадили гонца, кстати, русского парня, похожего на студента, в свою машину. Съехали на широкую обочину, примыкавшую к полю, взломав замок чемоданчика, под вещами и вторым дном увидели кучу денег. Спросили студента строгим голосом. – Чьи это вещи и деньги? - Ну и так далее и тому подобное. В общем, он должен был доставить портфель за вознаграждение.

     Мы ему дали в три раза больше и вежливо попросили убираться, пока не посадили, как бы, невзначай продемонстрировав оружие. А дяде Анзору пусть на глаза лучше не попадается, позвонит и расскажет, как всё было и скажет, что года три мы их трогать не будем. Жаль, конечно, что через три года их всех пересажала Москва. Денег взяли весьма много, по тем временам. Но Красавчик как-то вяло радовался деньгам, ему, видишь ли, больше нравились грабежи, эксы так сказать. По его понятиям - безалкогольные напитки, первый шаг к резиновой женщине.

     Задумавшись, я пригласил Чемпиля в одно заповедное место, где для нас приготовили ханский плов с анашой, рисинка к рисинке - зубы Аллаха, ни одного зёрнышка, которого выбрасывать нельзя – грех. Прозондировав его душу, понял, что зря связался с человеком по имени Константин. Человек с таким именем часто очень честолюбив и фанатичен. Главное для него – слава! Этот тип оказался сделанным из железа, против него я был всего лишь из меди. Поэтому даже травка в плове, которая расслабляет лучше водки не помогла нам найти взаимопонимание.

     - Какая слава? Мы не на чемпионате мира? - убеждал я. - Сегодня ты никто, а завтра, смешно, об этом узнает весь мир? Нам бы лаве, вовсе мала-мала, однако срубить и Всепрощающий наш покровитель! Пойми, на нас никто не написал ни одного заявления. Они сами бояться сесть, ежели начнут объяснять, откуда такие деньги. Почему нельзя собирать каплями, чтобы потом пить литрами? Вот скажем, нас возьмут не с поличным. Мы в таком случае можем заявить, что оружие было не настоящее, а макет. Тогда у нас вообще статья - просто мошенничество.

     Но человека не спасёшь от его собственной глупости. Кому нужны советы? Всем лишь бы денег побольше. Похоже, им понравилось являться под видом ментов, а выходить бандитами, которых боятся, как кошмарные сновидения. Почему мы хотим быть тем, кем не являемся? Трагическая стена непонимания и нежелания мыслить здраво. Каждый воображает, что он не каждый! Оказывается, он хочет быть словно легендарный Япончик, чтобы комерсы сами ему таскали дань. – «Мне вашего не надо, мне и чужого хватит!»

      Правильная мысль в девяностые, но тогда мне она показалась бредом шизофреника. Мания величия в последней стадии, сейчас в интернете таких пруд пруди. Я понял, что командовать ими ещё можно, но управлять уже нельзя. Пришлось сделать вид, что я не замечаю желания хвоста крутить собакой. Я бы вообще отстрелил этот хвост, но не был точно уверен - уцелею ли я, после него. Вдруг, он на всякий случай сказал своему звену обо мне.
      
 
            
               Глава 11



     Я решил постепенно выйти из игры, отморозившись, ввиду того, что скоро перехожу в милицию. Потому, что будучи ментом и иже с ними попаду в общую зону за грабежи, мне кранты. Никакой труд в лагере меня не освободит, не дождусь! Но это я собирался ему сказать после последнего налёта на самого жирного ювелира в городе, одиноко живущего в большом доме.
      После эксов - ксива и оружие хранились у меня, чтобы исполнители не попались с вещь доками, в случае обыска у них. Ещё у моего протеже мог возникнуть соблазн присвоить их после моего выхода из корпорации на пенсию. А порукой нашей дружбы с ним я хотел предложить пока неразделённый общак и подпольного ювелира. Не хочу типа быть кому-то горьким воспоминанием. Но вообще-то всему своё время - лучше уйти на год раньше, чем на час позже. Но всё вышло по другому. Он привязал меня к себе накрепко, умышленно пойдя на крайние меры. После дела он небрежно сказал, что ювелир оказался сердечником и умер, когда его связали.

     – Откуда ты знаешь, ты что доктор?

     - Он сам об этом говорил.
    
     - Так какого чёрта вы ему валидол не дали? Когда-нибудь ты запустишь по-собачьи зубы, а они останутся в добыче вместе с головой!
    
     - Могу себе представить. Сам на это надеюсь. Не надо быть пророком, чтобы сказать: «будут слёзы»!
 
     - Ты с ума сошёл!
 
     - Никогда не думал, что я – это вылитый ты!

     Огрызнулся он, нагло ухмыляясь мне в лицо, будто великовозрастный балбес своему папочке - куда ты теперь денешься? Грех не в темноте, а в нежелании света. Я тоже готов сделать за деньги всё, что угодно, кроме убийства. Ну, или только за очень крупную сумму. Могу убить из мести, ревности, в ярости, а теперь страстно желал убить, чтобы избавиться от зависимости. Через три дня я узнал все подробности их преступления – смерть ювелира наступила после применения пыток. Никакой не сердечный приступ. Был даже нарисован портрет одного из предполагаемых убийц. На нём был изображён Лес со своей толстой шеей. Сходство было весьма заметное. Что мне оставалось делать? хочешь сохранить любовь и дружбу – прикидывайся дураком.

     Через непродолжительное время Чемпиль сообщил мне, что они решили взять кассу большой организации. Опять на меня надвинулся кошмар уплывших лет, тянувший меня на сегодняшнее дно. Я категорически отказался от доли с этого дела и тем более предоставить револьвер. Сказав, если всплывёт похожее оружие – мусора могут предположить, что оно то самое со старого дела по Сельмашу. Мой револьвер хотя и чистый, но одного типа поэтому так начнут рыть, что лучше сразу застрелиться.
    У него на лице появилась тень подозрения. Тогда я стал увлечённо говорить, что у ВОХРЫ запросто можно отнять наган. А для подстраховки взять на дело ещё и ружьё. Тогда у милиции создастся впечатление, что это опять скорее всего залётные. Выглядело это не очень логично, но я всеми силами старался, чтобы одно не связалось с другим. Добавив, что на месте ожидания предполагаемого экса надо оставить окурки и фантики от леденцов казахского происхождения.

     Дав, массу полезных советов я искренне надеялся, что они ими всё-таки не решатся воспользоваться, а ежели дело дойдёт до ограбления, обойдётся без крови. Заодно, я твёрдо дал понять, что не желаю больше участвовать в налётах, предоставляя информацию. У меня теперь другие методы - в компании ментовских оборотней суетиться над копейкой. Однако, мне пришлось обсуждать с ним некоторые теоретические детали. Лишь бы они не попались с поличным, и мой «друг» не вспомнил про меня, о чём он намекнул открытым текстом. Приходилось надеяться, что после этого дельца Фанат успокоится, погрязнув в лучах анонимной славы. А до этого покрывать их, надеясь на милость Непостижимого.

     Я уже работал в милиции, когда меня однажды вечером вызвал Красавчик и «попросил» забрать через день сумку из автомобиля, который к тому времени будет стоять в общем дворе в районе улицы Московской и проспекта Мира.
 
    - Я не могу - хотел сказать я, а вышло – … вам отказать!
   
     Жизнь не шахматы одного мата мало, в прямом и переносном смысле, чтобы закончить игру. Чёртов Котя собирался позвонить мне на работу из автомата. Я обязан был быстро подъехать, оставив своё авто в смежном дворе, забрать сумку и уехать. Что я без колебаний и проделал. Зелёный Жигуль стоял боком к дому, рядом с кустами сирени так, что номеров машины из окон не было видно. Двор был весь заросший и пустой. Я нашёл ключи под колесом, открыл багажник, забрал сумку. Уходя, выбросил ключи, сел в машину, доехал до своего гаража, поставил автомобиль и пошёл пешком на работу в УВД, находящегося примерно в километре от гаража.

     Часа через два по УВД объявили общий сбор вместе с оперативниками из МВД, РОВД, СИЗО, близлежащих колоний. Остановили таксомоторные автобазы, на каждые два человека выделили по «Волге» и объявили задачу - поиск преступников ограбивших Политехнический институт в день выдачи стипендий и зарплаты на сумму более ста восьмидесяти тысяч рублей. На эти деньги тогда можно было купить - двадцать трёх-комнатные кооперативные квартиры! Также ставилась задача найти зелёный автомобиль «Жигули», задействованный в преступлении, и его владельца, который утром выехал таксовать.

      Трое преступников явно спортивного типа, славянской внешности, не скрывая лиц, дождавшись приезда кассира с шофёром, последний нёс деньги, среди бела дня и большом скопления людей нанесли водителю почти смертельный удар, вырвав мешок. Держа толпу под угрозой пистолета и ружья, погрузились в машину и спокойно укатили. Этот переполох длился два дня, и привёл к шокирующему результату. Казалось, обшарили все закоулки, в минуты перекрыли границы города, но не то, что преступников, даже машину и её владельца не нашли. Как только нас распустили, я помчался в знакомый двор, чтобы стереть отпечатки, которые беспечно оставил на крышке багажника.

     - Баран безмозглый, хоть бы он мне напомнил стереть пальцы. Впрочем, проблемы овец волков не парят. Кретин расслабленный только всех учу, самого в детский сад отдать пора. Бедная моя мама!
    
     Добравшись до машины, там всё было спокойно, вытер багажник, дойдя до проспекта Мира, остановился возле своей машины, перевести дух.
Откуда не возьмись, подкатило некое транспортное средство. Из него вылез зам начальника уголовного розыска УВД по кличке Челентано - гроза преступных сообществ города. Он был действительно похож на певца, как сутулая карикатура на оригинал. Образование у него было педагогическое, он был честный мент и выглядел соответственно жалко, носил бесформенный отечественный костюм, курил дешёвые сигареты. Ну, скажите, может ли задница в мятых, в складках штанах внушать доверие или тревогу виноватому? Напрасно! Это был очень умный, хитрый и вообще самый опасный человек из всех кого я знал, причём весьма добродушный. С ним был другой розыскник весьма ему под стать.

     - Привет. А что тут БХСС делает, вроде не продуктовая база, колбасы не хапнешь?

     Внутренне содрогнувшись, прямо молния в задницу ужалила – мне уже задают вопросы, но призвав всё самообладание, ответил также шутливо.

     - Да уж, свои лабазы побросали, вашу работу делаем. Работаем, пока вы звания получаете.
    
     - А сейчас ты тоже работаешь? Может и нам с тобой подсуетиться? - продолжал он довязываться.

     - Ладно, так и быть это же твоё собачье дело. Кто не читает, тот перестаёт мыслить. К сожалению, ты давно своё литературное образование забросил - грабители скрылись вниз по проспекту Мира, дальше их никто не видел. Так что надо жилые массивы вдоль проспекта прочёсывать. – Приходилось, как всегда врать, на всякий случай ближе к правде.

     - Да неужели? Какой ты супер-опер! Это тебе не баран чихнул. Куда нам дуракам с тобой чай пить. Вы - умы, а мы -увы! Вот позвонили, сказали здесь неподалёку во дворе машина несколько дней стоит. Может, ты знаешь чья? - гнул он своё.

     - Понятно, как всегда бдительная бабушка помогает тупарям из угро. А ты ей передай свой орден Сутулого! Как тебе иначе объяснить это на вашем языке, коли ты задницу не можешь отличить от передницы? - Откровенно нагрубил я, и уехал, вроде обидевшись, что насмехаются над умными советами.

    Через неделю со всеми мерами предосторожности я вручил Фанату сумку с добычей. В ней же было разобранное ружьё с пистолетом. Мне уже тогда было ясно, что владелец машины мёртв. Через продолжительное время в полях был найден труп хозяина авто. "Мои" шли по крови словно посуху.

     - Зачем вы терпилу замочили? Сказано же было свяжите и бросьте в укромном месте, даже если он развяжется раньше времени, кто его машину кинется искать? Кому он нужен, заявление взяли бы и домой отправили, - нервно спросил я.

     - Да мы не хотели, выгрузили, а он валить. Танцор (кличка попрыгунчика Манулова) догнал и с одного раза его прихлопнул, будто мотылька. Человек пошёл, точно камыш хрупкий, задеть нельзя. Выходит: "С людями надо помягше, а на вопрос смотреть ширше", - глумливо ответил Фанат, пожав плечами, и пренебрежительно посмотрел на меня.

     - Если что-то испортилось, мы не виноваты потому, что мы не портили. Случайность! Так что ли? – заорал я. – Давай, побольше цинизма, тебе пригодится, люди это любят, особенно в суде! Кому ты делаешь нервы?

      - Звучит обезнадёживающе. Я это признаю, но желаю, чтобы всё провалилось к чёрту и там нашло вечное успокоение. Меня тошнит от трусливых людей, которые учат других. Я знаю, что я делаю. "Не противься злу?" Вот я и не противлюсь!

     Про прокол с машиной и встречу с Челентано я сказать поостерёгся, чтобы не оказаться побегом камыша в следующем его дурацком доводе. Осторожность в данной ситуации равна доблести. Встретишь негодяя, изучи себя. Не делай из других того, кем сам не смог али побоялся стать. Выходит, я всего лишь наставник, а стать чемпионом - так духу не хватает.

     Расследование дела по Политеху шло своим чередом. Исследовались найденные окурки, смятая пачка из-под сигарет, конфетные обёртки, на месте стоящей машины преступников, указывающие, что они приобретались в Казахстане. Отрабатывались любые варианты с оружием, которое было в розыске и на руках. Были розданы словесные портреты налётчиков. Мой напарник из отдела БХСС насмешливо прокомментировал: «Смотри наш художник только и может похожие друг на друга рожи рисовать!» Подметив явное сходство Леса с дел по институту и ювелира, он не придал этому значения, а посмеялся над слабой профессиональностью художника.
   
     Однажды коллега из угро попросил меня, как находящегося на дежурстве и имеющего машину, срочно съездить с ним и задержать одного бывшего стрелка-спортсмена. У этого типчика вроде по слухам имелось ружьё с вертикальными стволами, как в деле по ФПИ, и он давно был в розыске. Информация по этому стрелку была исчерпывающая. Он должен был кое с кем встретиться, мы, зная его маршрут и время, приступили к задержанию.
      Уголовка должен был идти ему навстречу, а я сзади и когда поравняемся схватить его за руки. Но типчик резко обернулся, я дёрнулся, мерзавец выхватил из пакета «Марголин» и твёрдой рукой прицелился мне в лоб, приказав: «Стоять!» Я застыл, словно памятник самому себе. Потом скосил глаза и увидел напарника в волнении лапавшего кобуру на поясе сзади, которая никак не желала расстёгиваться. Стрелок повёл стволом в его сторону, опер безвольно опустил руки. Потом гражданин задерживаемый легко сиганул через двухметровый забор, схватившись за его верх руками не выпуская пистолета, и был таков. Что значит спортивная подготовка!
 
      Я даже не стал браниться, почему розыскник не предупредил о пистолете? Просто хотелось жить. Ещё денёк такой классный, умирать не хочется! Получается, меня могла настичь кара из-за того, что я некоторым образом причастен к этому событию? Неисповедимы пути наказаний грешников. Пару недель я твёрдо исполнял клятву встать на путь исправления – не брал взяток. Но бесконечна вселенная и глупость! Сделай человеку добро за деньги, он скажет спасибо, тоже даром - сядет на шею. Пришлось вернуться на круги своя, и исполнять обязанности, как предписывал этикет согласно регламенту. Белая собака, чёрная собака - всё равно собака.

 

                Глава 12



    Падение человека не имеет дна, но иногда хочется заиметь индульгенцию перед богом. Начинаешь творить добрые поступки, за которые он наказывает ещё больше, чем за тёмные дела. Стадо баранов не заменит пастуха. Вышел я как-то ночью на крыльцо дежурки покурить хорошую финскую сигарету «Кэмэл». Гляжу, один знакомый плачет – машину угнали, а самому дали по шее и выкинули. Казалось бы, правильно сделали, а ты не бомби! Зачем у государственных таксистов хлеб отбираешь? Больше всего миражей в пустыне ума, полез не в своё дело, помогать ближним. Но мне было нужно заступничество Непобедимого. Фактически я был подобно гоголевскому бурсаку, пока, невидимый в круге, около которого уже два месяца вился вурдалаком зам. главного опера.

      Было интересно и жутко наблюдать, как он делает верные и ошибочные шаги. Сам-то прекрасно знаешь, что тебя спасает всего лишь зазеркалье. Иногда, кажется, он видит сквозь амальгаму. Вот чуть-чуть не дошёл, слава богу, опять унесло в сторону. Вскоре, боялся я, нам предстояло встретиться. Челентано превращался в Вия обследуя моё окружение. Он пока только взял меня на примету и не раскрыл потому, что я был одна из сотни версий. Хотя кое-что совпадало: крутился рядом с разыскиваемой машиной, бывший спортсмен, учился в ФПИ (кстати как и Лесин, предложивший грабануть родную альма матер), небезгрешная репутация.
      Увы, молва сделала своё дело. Отними у ребёнка игрушку, и общественное мнение заклеймит тебя бандитом. Ограбь на миллион - ты герой. Но без опыта над игрушками невозможно сразу заиметь миллион. Пока везло потому, что Фанат не был известен среди моих постоянных знакомых, и спортом мы занимались разным. Но отработав все другие версии, Вий мог встать на правильный путь и добраться до банды, сообразив начать тотальную проверку спортсменов единоборцев, а через них до меня. Мне надо было, на что-то решаться: убить его? Фаната с его бандой? сбежать?

     А пока я ехал на дежурке с инспектором уголовного розыска, подстрекаемый потерпевшим, в поисках угнанной машины по ночному городу. Моросил дождик, было довольно прохладно. Я думал о своих проблемах, нисколько не надеясь на встречу с угонщиками. Но всё же, когда решаешь чью-то проблему, хотя бы меньше думаешь о своих бедах.
   
     - Зачем мне всё это, если меня расстреляют? Как просто разбогатеть. Берёшь вещь, закапываешь и через тысячу лет она бесценна. Боже милосердный! … Да? … евреи в Германии тоже так думали!
 
     Прошло часа полтора наших поисков, и на этом самом месте хозяин увидел свой автомобиль. Тот стоял у обочины весь страшно запотевший, ничего внутри различить было нельзя. Но скорей всего там кто-то сидел, причём поддатый и поэтому сильно надышал. Опер должен был подойти со стороны водителя, я справа сзади, слева сзади должен был подойти хозяин «Жигулей», наш водитель должен был подъехать и на всякий случай заблокировать машину. Идея планчика, так себе конечно - мизерная. Но, по крайней мере, глупостью доказывала, что думали мы своей головой.

     Когда я распахнул дверцу (а если бы она была закрыта?) то увидел необъятную спину, в кожаной куртке реглан, килограмм на сто! Я, с перепугу, схватил его за отвороты, ломая ногти, вытащил будто пушинку, уткнув головой в землю, заорав нечеловеческим голосом: «Лежать, стрелять буду!» Оружие и наручники были только у инспектора угро. Но угонщик, как не странно, лежал тихо и меня послушался, почему-то поверив, что я могу его пристрелить. В общем двоих мы задержали, один убежал потому, что владелец машины – здоровый парень так и не подошёл к дверце: «Ноги прилипли». В машине мы обнаружили заряженный двуствольный обрез на заднем сиденье.
 
       За день до этого в сводке сообщалось, что неизвестные, проникнув в гараж, пытались угнать автомобиль ГАЗ-24. Застигнутые хозяином, выстрелили в него из обреза, выбив глаз и скрылись. Они предполагали, что убили хозяина и поэтому поверили, что их за это «жёстко» задерживают. Но с другой стороны, конечно, могли бы меня подстрелить, кабы я так «решительно» себя не повёл. Так что сомнение - гибель! Самое интересное, эти не раз сидевшие чокнутые романтики, на угнанной машине собирались освободить своего подельника ... из зала суда!
    Во всяком случае, на их фоне мы ещё ничего смотримся. Ибо война - это не кто кого перестреляет, а передумает. Вот так дважды, пусть косвенно, взятый для самообороны наган мог подставить меня под пулю, с него же всё началось. Что в общем-то было бы справедливо, абы это не касалось меня, а кого-то другого. А меня то за что?

     Сделай другу добро, и он точно о тебе вспомнит, когда ему станет плохо. Познаешь гордость, познаешь и скорбь. Фанат сообщил мне, что придурок Танцор требует окончательного раздела, приходится опасаться, что начнёт сорить деньгами и привлечёт внимание. Я понял, что пробил час удовлетворить свою склонность всаживать нож в спину. Своё гнусное желаньице я стал исполнять с дьявольской решимостью. Мне было не до рассуждений - не бей того кого уже бьют, никогда не наживайся на трагедии других и т.д.
       Я внушил Косте, что при разделе денег нужно прикончить Танцора - самое ненадёжное звено. Пусть его придушит Лес, захватив за шею локтем сзади, а ты держи ноги. При этом я надеялся, что Боксёр кого-нибудь тоже замочит и на мою долю останется только один. Но вопреки моему опыту и правилам, победу ценою в жизнь одержал Танцор, весивший в два раза меньше чем Лес, вырубив их обоих. Думай не думай, по-нашему не будет.

     Когда после этого досадного эпизода, их компания распалась, я прикинулся другом, душа, которого живёт в двух телах. Доказывая, что никогда Красавчика не оставлю. Тогда он мне признался, что не смотря на кажущуюся физическую силу, жить ему осталось не более года, из-за цирроза печени. Последние два года было весело жить только благодаря мне. Стало ясно, откуда у него этот, иногда появляющейся тусклый взгляд и пренебрежение опасностью. Вот тебе и – в бесстрашной душе бог живёт! Мало чего добьёшься, угрожая. Теперь я знал, что его камень пролетит мимо меня, а его ребятки про меня ничего не подозревают.

     В это время «задница в мятых штанах» стал проверять самбистов и дзюдоистов, это я разузнал от знакомого тренера. Найдёт или нет, я рисковать не мог. Вдруг кто-нибудь наведёт на моё знакомство, либо Костя вообразит по своей мнительности, ежели его возьмут первым из троицы, о моей причастности к его аресту. С другой стороны Старый Пиджак уже интересовался мной со всех сторон, по прошлым делишкам.
    
     Грести против течения напрасный труд. Управлять лодкой по течению, можно было попробовать. В настоящий момент я был никому не нужен, всех интересовали налётчики. Похоже, всё должно было закончиться хорошо, во всяком случае, для меня … или плохо, не только для них, но уже для всех вместе со мной. Очередной раз мне помогла пресловутая важность - не что знаешь, а кого знаешь. Под секретом мне доложили об одной акции розыскников.
      Воспользовавшись этой информацией, я технично слил Боксёра ужасному Челентано через двух братьев-уголовников. Их специально выпустили из тюрьмы,  пообещав помилование за помощь следствию. Которые типа мало понимали, но много знали. Так я заслужил все привилегии Иуды не быть под подозрением. Ибо когда тебя хотят ударить по лицу, надо подставить другое. Танцор тоже, понятное дело, сдал другие личности, тем паче после покушения на него бывших друзей. Активно сотрудничал со следствием, заслужив проклятия и ненависть своих подельников, что мне и нужно было.

     Спустя время меня всё же вышибли из ментовки, подставив по другому поводу, надо мной сгустились прокурорские тучи. Грянул древний библейский гром над головой, против меня возбудили уголовное дело. Кара настигла, словно дикая разламывающая боль с похмелья. Жизнь вылиняла и приуныла для меня, бедненький, вот кому нужен был в тот момент духовный отец. Дурные воспоминания жалко ужасно, если они остаются. Но помогали деньги из нашего общака и связи. И таким вот «сергеем макарычем» я похоронил свою жуткую никчемность.
    Косте в СИЗО я засылал солидные суммы достаточные, чтобы там чувствовать себя первым человеком. Он даже в тюрьме хотел быть Чемпионом! Конечно, жалко было швырять деньги на алтарь нашей «дружбы», удовлетворяя его тщеславие перед сокамерниками, но засухариться было смерти подобно. Лишь тонкая плёнка наших отношений могла сохранить меня от полёта в невесомость.

     Через несколько месяцев вышел документальный фильм на полтора часа, демонстрирующий во всех кинотеатрах города следствие и суд над бандитами века. Главными героями, которого … являлось высшее руководство МВД, а также: следователь УВД - наш пьяница Андрюшка Сидоркин и следователь республиканской прокуратуры - Лёня Торопов, бывший тренер, бабник и взяточник. В общем, кто угодно только не Челентано с его операми. Ну премию дали, конечно, а карьера его не интересовала - ему бы бандитов ловить.
     На экране дурачок Танцор весело, прямо щебечущая птичка, закладывал своих соучастников. С улыбкой дегенерата рассказывал об убийствах. На суде нёс ахинею о том, что готов искупить вину любым смертельным подвигом. Лес угрюмо молчал, шея у него сильно похудела. Константин Иванов, признанный главарём банды, на суде не вставал и на вопросы не отвечал. Не демонстрируя главного условия жизни – желания жить. Его ни капельки не интересовала рвущаяся боль последней секунды ни своя, ни чужая. Трудно было выдержать его взгляд даже с экрана. Проявил он активность только в одном случае - категорически отказавшись от психиатрической экспертизы. Когда адвокат смущённый поведением подзащитного предложил суду провести её. Отказался и от прошения о помилования, после приговора его и Манулова к расстрелу.
    
     Я смотрел фильм со своей близкой знакомой, её немного трясло, когда мы вышли из зала. Она сказала. - Я почему-то представляю тебя рядом с ними, либо вместо Иванова! - Этой фразой она неожиданно стукнула мою совесть по больному месту, эту химеру давно живущую отдельно от меня. Гектор остался живым без своего Ахиллеса, однако частица его засела во мне до самой смерти. Я не добр! Даже зверь имеет каплю жалости, например к чужим детёнышам, я нет. Следовательно - я человек. И не сожалею о нём, безусловно одобряя, что не потянул за собой, по дружески оставив мне деньги.
     Пушкин погиб, Байрона убили, Сталин умер – вот их жалко, но всё равно себя жальче, что уж там говорить о дружке. Изнаночная сторона дружбы ненависть и предательство. Он сам себя исключил в порядке исключения. Господь любит честных! Но от такой «праведности» совершив «доброе» дело - сдав преступников, я не приобрёл веры. Втайне содеянное – тайно и судимо будет! Зато я мог желать здоровья человеку, которого вижу, подходя к зеркалу.

     Старый Пиджак – мстительный поддонок, литератор через пару месяцев в газете "Вечерний Фрунзе" в обширной статье под псевдонимом, будто бы от имени журналиста, по этому и другим делам намекнул о каком-то не установленном Сергее Гайсанове. Причастному к раскрытым и неизвестным налётам на теневых дельцов. Умышленно исказив слегка мою фамилию, чтобы не нести ответственность за напечатанное. Но этого было достаточно, чтобы добрые люди злорадно спрашивали у моей жены. – Это ваш муж, что ли бандит-налётчик? - В последствии моя прекрасная половина, когда мы ссорились, придумала кричать на меня, - Манулов, Иванов, бандит!
      
      Но с удовольствием проматывала денежки, не спрашивая - откуда они? Переплавляя, таким образом, грязный песок моих доходов в горный хрусталь своих потребительских желаний. Женщины всегда хотят того, чего нет. И не могут представить, чтобы замолчать, что перед ними генерал, а не муж. Чуть ли не сразу, после моего рождения, мамочка была твёрдо убежденна, что сынок обязательно будет маршалом, по своему характеру. Обидно, не дали дослужиться! Поэтому, когда вы не генерал, а в семье только одна жена, то она запросто может стать эгоисткой. И повелел Господь Адаму, - «Видишь, стоит Ева, пойди и выбери жену себе!»

 

               Глава 12-а




    Прошло некоторое количество лет, в стране разрешили предпринимательскую деятельность. Я тут же ушёл из государственной строительной организации, где очередной раз дослужился до начальника. Достал из общака, вернее уже только моего чулка, деньги и «получив» землю создал предприятие занимающеюся, производством стройматериалов, строительством, а также ремонтом автомобилей. Запросто осуществив, не беря конечно во внимание масштабы, идею-фикс Майкла Корлеоне о легализации доходов. Помните фильм «Крёстный отец»? Майкл танцует со своей женой.

    - Майкл помнишь? ты мне обещал, что через три года твой бизнес станет полностью легальным!

     - Конечно, дорогая.

     – Майкл, прошло уже пять лет!

     - Я делаю всё, что могу, дорогая.

     Дела шли превосходно, я неустанно точил копейку, воруя только с прибылей, не как чиновники всё подряд. Жил в двух этажном особняке на тридцати сотках с тремя гаражами, бассейном и прудом, и всё такое прочее. Однажды, я сказал себе ключевую фразу, как когда-то прадед: «Ну всё - теперь и внукам хватит». Увы, горе убеждённым! Впрочем, я забегаю. Как-то раз, получается, через семнадцать лет, я случайно вновь повстречался с Татьяной в банке. К моему великому удивлению она из маленькой подзаборницы превратилась во вполне приличного главного бухгалтера. В каждом человеке, выходит, есть лучшая половина. Даже в бухгалтерах!

     Она спросила за одного прораба, взявшего много денег в подотчёт в её организации, зная, что я строитель. Оказалось у них работал мой бывший хороший знакомый друг, который и у меня не так давно занял крупную сумму. Я ей объяснил, что этот хороший знакомый друг, теперь бывший потому, что встал на кривую дорожку падения и денег никому добровольно не возвращает, особенно друзьям. А кого ещё можно легко дёрнуть как не ближнего?
    Мне даже пришлось послать к нему своих ребят с бумпером – коллекторов по-нынешнему. Так что вряд ли в ближайшее время он встанет на путь исправления без посторонней помощи отдельных лиц либо пеницетарной системы государства. Все мы ходим по помойкам, но именно ввиду этого, можно хоть иногда смотреть на звёзды? Поэтому я в нём сильно разочаровался. Великодушные порывы, правильней редкие приступы мягкости, всегда у меня заканчиваются неудачей.

     Она попросила взять на лето, на работу в контору её дочь, так как жила одна и денег не хватало. Я не знаю слова – нет, особенно женщинам. Через некоторое время, малявка попросила меня познакомить её с отцом, которого она не помнила. Вера без дела мертва. Я тут же приступил к исполнению, но на свой лад. Её отец - Вилли бросив стройку, работал заведующим залом в ресторане «Барчын» (жемчужина). Как-то вечером мы с ней заявились туда.
     Я пригласил его по старой «дружбе» за стол и представил свою "невесту", сказав, что поджидаем её мать для знакомства, так сказать для полного оформления чувств и предопределения судьбы. Тут приплывает Татьяна. Я в восторге. Какая драма! Горе счастливого отца не поддаётся описанию! Оказывается, все друг друга знают. Я хлопаю Вилли по плечу, называя его «батей», требую приданного и т.д.
    
     По накалу страстей, любая мелкая интрига ничуть не уступает заговорам Мадридского двора, как и розыгрыши. К тому же, в них эмоции положительные кроме, конечно, разыгрываемого. После падения встают не только чемпионы, клоуны так вообще вскакивают. Пусть я не чемпион, но и не лежу. Аристократ прост, мещанин сложен, поэтому комплексует. Нетрудно представить вторую обязанностью человека – жить весело и прекрасно, коли забыл первую. Выше разума не взлетишь. Достаточная сентенция для завершения данной истории? Неужели нет?
     Ведь казалось - богатеть это единственно, что осталось мне - корыстолюбивому негодяю? Да не сядет муха пустословия на мёд моего литературного воображения. Империя создаётся гигантами, а разрушается пигмеями. Пора закончить это повествование собственноручно, не создавая империи романа, я и сам карлик от бога – разрушу, что угодно по сходной цене. Особенно когда стою на головах великанов и вижу дальше их, несмотря на то, что я обыкновенный средний пигмей во всех отношениях.

     Судьба прекрасно знает, что бес-платно мне ничего давать не положено. Нечего порождать иждивенчество у того кто сам всего может добиться. Или тайна наказания? Дороги созданы для странствий. Распад страны, инфляция, отсутствие заказов и главное - крики некоторых "элитных" киргизских граждан: «Езжай своя Россия. Ты мой хлеб кушаешь»! Дарим всё имущество за бесценок незнающим, что творят "титульным", и опровергая тезис -дом всегда один, переезжаем в Курск.

     Сейчас смешно это вспоминать, мои киргизские земляки теперь больше озабоченны куском хлеба, а не национальной самобытностью, но тогда душа от обиды превратилась в кусок угля рассыпающегося в пепел. Сердце же гневно трепыхалось, злобно прося этнической резни на уничтожение. В предвкушении этой одной искры я, отправив вперёд семью, купил автомат с двумя рожками.
       Однако потом, окончательно сломавшись от удушья ярости, хрипя словно собака на привязи, на сограждан ставшими вдруг титульными в силу своего киргизского происхождения, уехал следом, проклиная всё, что было дорого раньше. Потому, что понял, примерив на себя, всю бессмысленность непримиримой ненависти и противостояния за землю, точно раньше, между "белогвардейским отребьем" и "красной сволочью", "офицерьём и солдатнёй". Хотя и у монархистов, и у большевиков были одни цели - лучшая жизнь и великая Россия, всё равно, никто первый не отошёл ото зла. А ведь чего-чего, а земельки в России на всех хватало. Казалось, бери - не хочу.

 

             Глава 14




      В России в сорок лет начинать приходится с нуля, но успокаиваю себя – всё будет хорошо … или плохо? Да нет, будет лучше потому, что хуже уже некуда, но не сразу. Хватка ещё есть, и поначалу вдосталь потаскав мешки по базару (у нищих слуг нет) всё же через пять лет, сведя знакомства, добиваюсь процветания. На спокойной лошади скачек не выиграешь. Но и самое высокое дерево в одиночку долго не простоит. Поэтому слава богу, что в России никто не стал делить людей на титульные и не титульные нации. Не в пример другим бывшим союзным республикам, к сожалению.
 
       В Курской области меня поразило, что на поверхности земли от масштабных битв Отечественной войны остались только неухоженные памятники. Всё заросло зелёной травой, деревьями, кураём и бузиной какой-то. Никаких следов. И в людях то же. Путь в бездну начинается с пустоты в сердце. Правда в Курск я переехал в самое поганое время, когда перебежчики, диссиденты, предатели вдруг обернулись героями. А мы оставшиеся в стране стали: совками, дураками и подонками-патриотами.
     Тошно было видеть заросшую даже не бурьяном, а чертополохом двухметровым - чернозёмную целину, брошенную, никому не нужную. Стыдно перед памятью наших отцов лившими за неё кровь, что в Гражданскую, что в Отечественную. Странно это, во времена Пугачёва земля была нужна, а теперь опостылела. Как будто тогда населения было в десять раз больше, а не наоборот.

     Верно, у кого-то может вызвать недоумение, что я - ворюга несусветный, закоренелый в грехах преступлений - переживаю за Родину. Расхищаю так сказать отечество со слезами на глазах от любви к родной стороне. Что поделаешь? В душе я ярый коммунист, правда с анархическим уклоном, с уважением к религиям и обычаям. Своих убеждений ни от кого не скрываю. Считаю идею построения коммунизма самой справедливой и прекрасной - подобно раю на земле, а главное вполне достижимой! Но, я не Данко - освещать путь толпе вырванным из своей груди кровоточащим сердцем. Чтобы потом нехотя над бездыханным телом прокомментировали: "Ну, светило сердце, а надо было ещё и греть".

      Мне наплевать каким путём добьётся счастья следующее поколение. Потому что свою "благодарность", отцам отдавшим жизнь "за лучшую долю", оно уже продемонстрировала со всех сторон. Поэтому пущай сами барахтаются, умники. А меня при любом строе неплохо кормят. К сожалению настоящее бытие определяет сознание и поведение человека. Ибо человек не должен ждать милостей от природы, то тогда пусть и "природа" не ждёт милости от меня.

     Как писал товарищ Ленин: "Нет такого преступления на которое бы не решился капиталист ради ста процентов прибыли." В общем, я как тот отец - который не хочет, чтобы сын пошёл по его неверным стопам - патетически восклицаю одно, а делаю другое. Ничуть при этом не смущаюсь и не раскаиваюсь. В своих глазах я оправдываю себя тем, что во первых умею работать и рисковать, а во вторых чтобы другим не досталось. Тысячи лет люди жили во взаимной вражде, с чего это они вдруг одумаются?

     Честно, я не полюбил богом спасаемый тысячелетний город Курск, упомянутый ещё в "Слове о полку Игореве", с его: «катышками», «катилками», «сиди», «ладу не даст», «богует»! И ещё, они часто не произносят мягкий знак, где это требуется - любов, кров, церков, морков, живопис. И обязательно вставляют его где не требуется, иногда меняя букву я на ю - приходють, уходють, поють, жруть, пьють, гадють и так далее, ну вы меня поняли.
    Село Курск на берегу Иссык-Куля основанное переселенцами из России, напоминает своими домиками с зелёными ставнями - заброшенные окраины Курска. Я всегда на озере умилялся этим хаткам с палисадниками и русоголовыми ребятишками. Но город с забытыми, непролазными, деревенскими улицами - это совсем другая история.
    Выходит, потому-то отсюда так много знаменитых людей, что никто не захотел оставаться в Курске. Здесь я прожил десять лет, за это время на меня только раз возбуждали уголовное дело, вроде благодать по сравнению с Фрунзе. Поэтому дела шли неплохо, я спокойно лепил копейку, так сказать под сенью закона.

     И когда переехал в Краснодар, купив трёхэтажный дом, ещё осталось полмиллиона долларов. Но, несмотря на это, я с огромным облегчением покинул Курск. Не людей, а именно эту деревню городского типа, населённую запойными древлянами (одно из славянских племён), которые дикое пьянство оправдывают простой теорией: гадкая выпивка на гадость и толкает. Зачем тянуть кота за все подробности и делать нервы – небось водка во всём виновата! Каждый из них, не успев с тобой познакомиться, просит взаймы. Ещё по-деревенски мяукая при этом: «Серё-ё-ёг, а-а-а Серё-ё-ёг, ты я видю ма-а-алый зажиточный, за-а-айми денег». Но богатые люди денег на ветер не бросают – так ведут себя только бедняки.
    

     Все человеческие сообщества непохожи в индивидуальности своих особей, но в целом одинаковы и равноценны. Я понял это, наследив по всему миру. Менталитет ничего не значит. Люди с Кавказа и Азии ничем не лучше европейцев и африканцев. Возьмём русских из Средней Азии: что мужчины, что женщины гораздо более открыты, дружелюбны и щедры, чем те же русские из России. Они заметив, что у случайного попутчика возникли проблемы, без всяких просьб с его стороны, тут же сами предложат деньги. В России, в лучшем случае, откликнутся на отчаянный призыв о помощи.
      С другой стороны, нигде больше я не замечал такой огромной пропасти между вредными и добрыми людьми, чем в Курске. Если вредный то до мозга костей, а коли доброта - то апостольская, до последней рубашки, аж светится человек. Такой простоты, всепрощения и полного отсутствия стяжательства в Азии не встретишь. Вот так всё уравновешивается и выходит, что средний человек везде одинаков. Злые не ведают, что они злые. Поэтому зачем злыдням кожу с задницы обдирать? Ибо мы тоже для статистики необходимы. Здесь надо смеяться. Шутка.
   
     Зато девки, природа и соловьи в Курске чудо как хороши! Девки-то понятно, всех проституток из Москвы туда ссылали с их бархатными попками и шёлковыми ушками. Природа тоже понятно - в летнее время года. Но как, на дереве бед Курска, могли появиться эти волшебные пташки? Воистину дорога изысканного наслаждения прекрасным имеет множество поворотов. Для полного счастья человеку необходимо хотя бы в чём-то славное отечество. Поэтому понятно, что курвяне имеют полное право обожать свой Курск, как минимум по этим трём причинам.

     Майские и июньские ночи в Курске с трелями соловья - это тихий поцелуй ангелов к тончайшей парче небес. Больше всего ночей, бодрствуя во дворе за столом, я провёл в Курске, с замирающим сердцем радуясь бытию часов восторга и алкогольного опьянения. Чувствуя, что время замерло вместе со мной прикованное победными руладами, словно привязанных слонов друг к другу, побеждает шелковый канат. Не верится, что прекрасное - смертно, а вечен лишь унылый мрак! Ведь беззаботную, смешливую юность можно вернуть, вспомнив лишь одну минуту этого наслаждения, а потом носить её в сердце, точно жемчужину в раковине.

     Кубань не вызывает у меня-кубаноида, такого отторжения как средняя полоса России - вся эта сплошная Пенза с её пьяницами-пензюками. Краснодар - это женщина, не имеющая украшений, однако может выйти замуж по любви, абы повезёт. Так-то я уже на всё согласен, пусть без украшений, только бы не переименовывали наш город в честь великой шалавы Катьки. Всё же я, как бы, в длительной командировке, поэтому, не смотрю местные краснодарские новости, а по тарелке "свои" - узкоглазые киргизские.

      Прикольно, но с "ордынцами": казахами и киргизами мы снова в одном союзе, а братья-хохлы самостийно - под диктовку штатовской мартышки откочевали за бугор. Где от их незалэжности осталась только протянутая рука. Но скоро и побираться, когда окончательно закабалят, запретят - только работать! И ничего, терпят все унижения продажные душонки. Воображают, что на них прольётся западный золотой дождь, за демонстрацию ненависти к своим братьям. Конечно, от сердца оторвалось по живому, что-то родное, близкое и унеслось вдаль. Ну и попутного ветра.
    Братьев-болгар Россия тоже любила и от турков спасала. Только дружим мы в итоге с Турцией, а не с Болгарией, которая сховалась за Европу. Люди любят того кто любит их. Никому не надо навязываться. Нужно с благодарностью, но достойно принимать дружбу и прекращать отношения с теми кто её не ценит. Выдали замуж за иностранца - забудьте о родственниках, но не о дочери. Поскольку скоро возникнет новый библейский сюжет - возвращение блудной, брошенной дочери с голодными чадами и без отобранного приданного. Смешно? Тогда можно похихикать.

      За последнее время я трижды начинал бизнес в Киргизии. Пытался опровергнуть постулат о воде, после того как злобный джинн моих воспоминаний опять превратился в любимую пери. Первый раз – понятно блин комом, второй раз - удачно, третий - с покупкой и продажей пресловутого кирпичного заводика – еле ноги унёс. Упал будто птица из поднебесья! Пару лет пришлось побыть не въездным - прятался в России.

     Так что "тихой" жизни в Краснодаре мне мало, необходимо периодически разнообразить свои чувства: любовью и ненавистью, великодушием и завистью со своей малой родины. Я до сих пор тренируюсь, во всяком случае имитирую некие телодвижения, лишь бы быть в форме короля вялого фитнеса, вдруг за углом новое испытание. Не верю, что время идёт под уклон вместо того, чтобы устремляться вверх. Всеми силами сопротивляюсь велению времени, не избегая жизни. Каждый день надеюсь проснуться по-прежнему в двадцать восемь лет. А прошедшее станет сном, увиденным во сне. И снова я окажусь в утопии своей молодости.
 
     Утопия – место, которого нет или благословенное место. Где можно с упоением наступать на те же самые грабли, не обращая внимания, что повторять ошибки непростительная глупость. Время растягивается в годы страданий и сокращается до минут счастья, но живи и ошибайся - в этом жизнь. Ошибки надо делать с воодушевлением, чтобы судьба не была бесцветной. Самые блестящие ответы приходят нам в голову, когда окончив спор, мы стоим за порогом.
       Поэтому романы пишутся только мечтательными бездельниками – бумажными авантюристами вдогонку своим нереализованным мыслям, поступкам и делам. Из жидкой глины горшка не слепишь! Человек с неистощимой жизнерадостностью и бесшабашностью более склонен делать, чем ломать голову над пустыми диалогами и придуманными невероятными приключениями. Выходит сказка интересней разной были, друг Горацио, вот это точно не снилось мудрецам. Ни к чему отбирать хлеб у сочинителей.

     Мы терзаем себя капля за каплей, стремясь к обманчивой цели, охотясь за бессмертием славы, будто это высшее счастье. Жить счастливо можно с чистой совестью, либо совсем без совести. Жизнь коротка, чтобы колебаться! Потому что, вдруг она не удалась, попытку всё равно засчитают, шанса на повторение ни у кого нет. Кабы у меня было что-то в душе, я бы лёг под нож хирурга. Так как мало кто из нас не заслуживает доброй оплеухи и пинка в придачу. Никто сам добровольно не сдаётся властям, с раскаянием крича: «Вяжите меня – я преступник»!

        Жизнь это рай для грешников.



 Послесловие.

       
         
         Некоторые знакомые, недоумевая (кому нужно такое мемуарное чтиво, когда не читают даже Пушкина), спрашивают меня, какую цель я преследую, взявшись писать манускрипты, не имея к этому ни малейшей склонности?

         Первая - главная цель. Действительно, признание недостижимо. Поэтому тратить своё драгоценное время, надо только на самого себя. Самообслуживание - лучший вид обслуживания. Кроме меня никто обо мне и моей родословной не напишет. ЭТО ВАЖНО! Выходит - мания величия с неистребимой надписью: "Здесь был Вася".
       Самопиар подразумевает - любой, достаточно безумный, может найти людей восхищающихся им. ))))

           Вторая. Жизнь в книгах не настоящая - без ничтожных, бесполезных людей из преступной среды. Стендаль, Бальзак, Дюма творили примерно в одно время. Одни описывали своё время, а Дюма произошедшее за два, за полтора века до него. Всех их интересовала жизнь высших и низших слоёв общества с подлинными криминальными событиями, почерпнутых из таких вот источников, а не из выдуманных романов. Через сто лет и эта белибердистика кому-нибудь пригодится. Скажем, для сценария, коли сохранится. А через тысячу лет станет - просто бесценной! ))))

            Третья. Развлечь самого себя, когда пора искать счастье в уединении, доказав, что патриотизм последнее прибежище негодяя!