У моря, у синего моря 1

                Начало.   
                Глава 1.

      В Киеве жара, асфальт плавится, машины выпускают из своего чрева отработанные газы, дома раскалились, люди в домах охлаждаются, кто как может.
       В супермаркете прохлада. Продавцы, словно ленивые мухи снуют туда-сюда. Огромный дом наполненный продуктами и готовой пищей, которую будет потреблять народ, похож на муравейник, где каждая мурашка знает своё дело и потому никто никуда не торопится.
         Оля посматривает на вчерашние салаты, которые не продались. Если бы это было дома, то она бы их просто выбросила из опасности отравиться в такую жару, но здесь, здесь надо продать всё, иначе… Оля осматривает помещение.  Её взгляд утыкается в огромные бачки со сваренными овощами.
  - Сейчас вас почищу и оживлю старый салатик… Что ж делать, такая у меня работа. Я – реаниматолог!


  - Оля! – Голос из-за стеклянной перегородки едва слышен. – Оля!
         Оля отрывает взгляд от своих бачков и смотрит на стеклянную перегородку.
  - Наталья! Я сейчас занята. Что ты хотела?


           В процессе работы, Оле запрещено выходить из помещения реанимации или кого-либо впускать в него.
  - Я хотела спросить, когда ты сегодня заканчиваешь смену?
  - А, что?
  - Как, что? Мы сегодня едем покупать билеты на поезд… - Наталья улыбнулась. – К морю!
  - А…а…а… - Оля радостно  протянула звук. – Встретимся в восемь вечера…
  - Как в восемь? Нам же ещё в кассы вокзала…
  - Я раньше не могу.
  - Может завтра с утра?
  - Нет. Завтра с утра у меня вновь та же работа.
  - Ладно, в восемь…
  - Жди меня у входа в супермаркет…
          Наталья кивает и отходит от стеклянной перегородки.

         Оля принялась энергично чистить овощи.
  - Хорошо, что пришла Наталья и напомнила мне, что мы едем к морю… в отпуск! В отпуск! К морю!
 
 
       Радостное настроение переполнило девушку, и она принялась ещё энергичнее за работу. Работа продвигалась быстро. Вскоре все сваренные овощи были очищены, и Оля принялась нарезать их для реанимации вчерашних салатов. Она сложила все нарезанные овощи в лоток и принялась осторожно перемешивать их лопаткой всё время, подкладывая в лоток остатки вчерашнего салата. Салат « Оливье» готов и Оля принялась реанимировать другие остат-ки вчерашних салатов. Оля делала свою работу и даже не задумывалась о том, что она делает – это её работа и за эту работу она получает зарплату.

          Маршрутка из Киева до Одессы мчалась, как скоростной поезд. За окном маршрутки мелькали поля, посёлки, города, сёла.
  - Ух, как быстро! Хорошо, что мы не взяли билеты на поезд. Каких-то шесть часов и мы на море… - Наталья склонила голову вперёд, прижав её к стеклу окна, чтобы Оле было лучше слышно.
            Оля слегка повернула голову к стеклу окна.
  - Я уже не могу дождаться… Как только приедем я с разбега… прямо в море…
  - Ага… и я… с разбега…
  - Не выйдет.
  - Это почему?
  - А, кто будет сторожить вещи?


 
  1

 
       Наталья откинула тело на спинку сидения, давая понять Оле, что она сердита. Оля приподнялась с сидения, повернула голову и как-то сверху посмотрела на Наталью.
  - Ты, что, обиделась? Но мы не можем вместе рвануть в море! У нас куча вещей!
  - Ну и на чёрта мы понабирали с собой столько ве-щей? Надо было взять с собой только маленькие рюкзачки со сменой белья. Да и то, на чёрта эта смена белья, ведь мы можем себе купить новое бельё и не париться по поводу его стирки. А, теперь придётся таскаться с этими чемоданами, да ещё сторожить, чтобы кто-то что-то не украл… Это всё ты… Давай возьмём с собой хорошие вещи, может, сходим куда ни будь. А, никуда мы не пойдём. Будем валяться на пляже. Питаться всякой едой, которую разносят по побережью.       
  - Мы ещё не приехали. Мы ещё не сняли себе жильё, а ты уже рисуешь всякие картины ужасов…
  - Так, так оно и будет…


           Оля вернула тело в исходное положение и подумала, что лучше бы она поехала с Лидой. Лида хотя и противная, но не зудит, так как Наталья.
  - Нет в людях лёгкости…
  - Ты что-то сказала? Мне? – Парень, сидевший на соседнем с Олей сидении  повернулся к ней. – Я слушаю… 
  - Да ничего я тебе не говорила… - Оля рассердилась на себя, что буркнула как старая баба. Она внимательно  посмотрела на парня на соседнем сидении. – А, знаешь, я сказала, что нет в людях лёгкости! Так это действительно так. Люди загружают свои мозги всякой тяжёлой всячиной, а потом не могут от неё избавится, и вся эта тяжёлая всячина просто мешает им жить, так как всё время путается в их мозгах. А, что, разве не так?
   
         Парень как-то странно, но очень внимательно посмотрел на Олю. Он всматривался в лицо своей попутчицы, вероятно выискивая на её лице тайные намерения, ведь для чего-то они с подругой сели на разные сидения, а не рядом, чтобы болтать всю дорогу.
  - Знаешь, люди просто плохо понимают друг друга…   
  - Так это же понятно! Именно из-за той всякой всячины, которая болтается у них в мозгах они и не понимают друг друга. Люди понимают только сами себя, потому что крутят в своих мозгах всё одно и то же, что в них болтается.  Я, же и говорю, что нет в людях лёгкости! Лёгкости в мыслях. Лёгкости в общении. Лёгкости в жизни.
  - А, ты?
  - Что, я?
  - Что болтается в твоих мозгах?
  - А, ничего не болтается. Я еду отдыхать, к морю… - Оля внезапно улыбнулась парню. – Я еду отдыхать к морю. Буду валяться на горячем песочке, купаться в море, а вечерами буду сидеть в баре…
  - И пить коктейли…
  - Да. Пить коктейли и любоваться вечерним закатом солнца на море. Я уже в предчувствии этой красоты.
  - Дима… - Парень протянул Оле руку, ладонью вверх.
  - Оля… - Оля положила свою ладонь на открытую ладонь парня.
  - Рад знакомству.
  - И я…
  - Вы уже заказали себе жильё в Одессе?
  - Нет.
  - А, я заказал. Через Интернет.
  - Я об этом как-то не подумала. – Оля рассмеялась. – А, я вообще ни о чём не думала. Просто собралась к морю и вот я уже в пути. Думаю, что снять жильё в Одессе не составит никаких проблем.
             Остаток пути до Одессы Оля и Дима проболтали  и даже не заметили, как въехали в город.

 
           Наталья сидела молча. Она сидела и злилась на подругу, что та так легко заводит знакомства и теперь ей, Наталье, придётся сторожить ещё и вещи парня, а они будут себе развлекаться. Наталья рисо-вала себе картины, как она сидит на берегу моря и сторожит вещи, а потом сидит в комнате на охране их чемоданов. Мозг Натальи начал наполняться всякими картинками, от которых стали напрягаться нервы. Наталья почувствовала раздражение ко всем и ко всему происходящему. Она явственно услышала, как громко шуршат шины маршрутки, как машину подбрасывает и опускает вниз, когда она попадает в дорожные ямы. Наталья внезапно почувствовала запах отработанного бензина, исходящего от выхлопной трубы, которая как она вдруг себе представила, находится в салоне, а не снаружи. Этот запах её добил до конца и Наталью начало тошнить.
  - Остановите! Мне плохо…
       Водитель осмотрел салон в зеркальце.
  - Остановите! Мне плохо…
        Водитель притормозил, снизил скорость и остановил маршрутку на обочине. Наталья вышла из машины. Солнце палило во всю. Раскалённый асфальт издавал свой неповторимый запах, проезжающие мимо машины выпускали из себя выхлопные газы.
  - Чёрт! И этот раскалённый асфальт, и эти газы из машин прямо на меня… - Наталья скривилась. – Хоть бы ветерок подул свежестью…
         На небе ни облачка. Всё вокруг раскалено солнцем.   
  - Эй! Ну, ты там, что уснула? Или может, тебе нужна помощь? – Голос водителя спокоен.
 
      

  2


    Наталья повернула голову влево и посмотрела туда, откуда доносился голос, затем перевела взгляд вправо на уже скошенное поле.
  - И на поле уже всё скосили… нечем полюбоваться. Ну, хоть бы что ни будь, отвлекло меня…
  - Эй, ну ты там, что…
              Наталья вошла в салон маршрутки.
  - Скоро приедем… тут, и осталось всего каких-то тридцать километров… потерпи… - Водитель грустно посмотрел на пассажирку. – Потерпи…
          Наталья уселась на своё место в салоне и закрыла глаза. Она пыталась последовать совету водителя и терпеть.

          Маршрутка въехала в Одессу, а Наталья так и сидела с закрытыми глазами и всё время терпела.      
  - Одесса! Пассажиры не забывайте свои вещи! Приятного отдыха!
               

         Наталья открыла глаза. Пассажиры, шумно переговариваясь, вытекали из маршрутки и ручейками расползались в разные стороны. Наталья продолжала сидеть и смотреть на всё происходящее.               
  - Наталья, ты чего расселась, выходи! Дима уже и чемоданы наши вынес из маршрутки.
  - А, вот уже и Дима… Так, может Дима будет сторожить наши чемоданы, а мы прямо в море… с разбега…
  - Наталья, ты чего? – Оля скорчила весёлую рожицу. – Давай, выходи! Смотри, сколько здесь предложений жилья!
         Наталья вышла из маршрутки и закрутила головой в поиске предложений жилья.
  - Давай, идём, пока Дима с нашими чемоданами стоит…
  - И долго  он будет так стоять?
  - А, пока мы не найдём для себя жильё. Пошли.
   
        Девушки не перебирали жильём. Они быстро сговорились с первым предложением, откинув все остальные варианты, ведь главное скорость заселения, так как отдых у них всего одна неделя. Это всё, на что они могут рассчитывать исходя из своих материальных ресурсов.               
  - Дима! Мы уже подобрали себе жильё.
      Оля крикнула Диме, и тот потащил их чемоданы.
  - Дима, мы в центре Одессы сняли одну койку на двоих…
  - Вы что, будете спать по очереди?
  - Нет, там большая двух спальная кровать. Нам хватит.
       Дима посмотрел на девушек.
  - Ну, да, вам хватит… Так, что едем?
  - А, тебе чего ехать с нами? – Наталья нахмурилась. – Нам третьего на кровати не надо.
  - Наталья, ты чего? Дима поможет нам…
  - А, чего нам помогать? Мы что сами не справимся?
        Оля зашипела в ухо Наталье.
  - Пусть хозяин видит, что мы, не одни… Мало ли, что у него в голове…
         Наталья посмотрела на хозяина и рассмеялась, затем зашептала в ухо Оле.
  - Вот этот, плюгавый старикашка…
  - Ну, знаешь, старички разные бывают… Старички – боровички…
  - Ну, что, поехали? – Хозяин нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Расчёт на месте…

 
      Большая комната в старом доме находилась действительно в одном из двориков в центре Одессы.
       Наталья шла через дворик к дому, всё тщательно осматривая. Она смотрела на всё так, словно  собиралась здесь жить и пришла осмотреть жильё, которое покупает.
         Оля и Дима шли за Натальей. Дима тащил два чемодана битком набитые барахлом. Оля посматривала на Диму, подмигивая ему, указывала на Наталью. Дима улыбался Оле. Изредка останавливаясь,  Оля вытирала тыльной ладонью пот, который катился со лба Диме прямо в глаза.   

           Наконец-то они притащились в комнату на втором этаже. Дима поставил чемоданы. Оля выг-лянула из окна комнаты.
  - Ну и дворик! Красота!
  - Так может, и на море не будем идти. – Наталья поджала губы. – А, чего, здесь, на травке положим полотенце, и будем загорать… Да, - Наталья обра-тилась к хозяину квартиры. – а, в ваших апартаментах, есть душ?
  - Есть. Он находится в конце коридора… на вашем этаже…
  - Это хорошо. – Наталья довольно ухмыльнулась.
  - Это хорошо, что рядом… Да? Наталья. Дима, идём на море, а Наталья пусть раскладывает полотенце на травке и загорает в дворике. Душ рядом… 
  - Ну, вот, я так и говорила, что вы смоетесь, а меня оставите сторожить вещи в комнате и при чём здесь душ. Можно подумать, что тебе не нужен душ.
  - Шутка! Наталья, ты чего, собирайся, пойдём все вместе. К морю!
  - А, вещи? – Наталья посмотрела на хозяина. – Как Ваше имя, отчество?
  - Аркадий Семёнович.
  - Что скажете, Аркадий Семёнович, нам сторожить вещи или здесь ничего не пропадёт?
  - Комната закрывается на ключ. Вот вам ключ. Закрывайте комнату и сюда никто не войдёт.
 
   Наталья взяла из рук хозяина ключ, повертела его
в руках.
  - А, ключик то не простой… с секретом… - Наталья посмотрела на хозяина. – Вы и сам, Аркадий Семёнович видимо как этот ключик не простой, с секретом.
  - Наталья, а, откуда у Вас такие познания в ключах? – Аркадий Семёнович скользнул взглядом по лицу Натальи, затем его взгляд замер на её руках, в которых она держала ключ. – Ну, признавайтесь. 
  - А, чего тут признаваться. Мой брат работает в мастерской по изготовлению ключей и прочей мелочи. Я этих ключей пере видела… – Наталья посмотрела на ключ и задумалась. – Но, такого ключа я не видела никогда в жизни. Здесь особая нарезка борозды. Особая.   
 
      
  3


   Наталья сжала ключ в кулаке.   
  - Ну, всё, выходите все, я буду переодеваться. Мы идём к морю!
  - Да, все выходите, Наталья будет переодеваться. – Оля рассмеялась.
  - А, ты, что не будешь переодеваться? Так и пойдёшь?
  - А, что? У меня курортный вид…
  - Да, как раз курортный. Вся одежда измята…
  - Измята? – Оля посмотрела на себя в зеркало. – Измята. И что? Мне ведь в ней не ходить, а её снимать.
         Оля улыбнулась Наталье и подмигнула.
  - Одежду носят для того, чтобы её снимать! Эх, Наталья, нет в тебе лёгкости.
   
        Наталья долго возилась с переодеванием. Она примеряла то одно, то другое. Оля быстро отыскала в ворохе вещей купальник и стояла, поджидая, когда Наталья закончит свои примерки и будет готова к выходу.
  - Наталья! Давай быстро! Нас ждёт море!
            Наталья скривилась.
  - Ну, да, море. Тебя ждёт Дима…
  - А, если и так, то, что ж? Море и Дима! – Оля улыбнулась Наталье. – Хватит скулить. Тебе всё не так. Всё тебе как-то вкривь и вкось. Мы ведь приехали сюда отдыхать, а не ворчать, что что-то не нравится. Пусть у нас всё будет так! Пусть у нас всё будет замечательно!
  - Ладно, замечательная ты моя. Идём уже. Я готова, вот только шляпу возьму и выходим. – Наталья поискала взглядом в комнате шляпу.  – Вот и моя шляпа! Идём.   
             Они вышли из комнаты.
  - А, где ключ?
  - Так он был у тебя. Ты же его взяла в руки из рук старичка - боровичка.
              Наталья запаниковала.
  - Оля… я не помню, куда его положила, когда начала переодеваться.
  - Ну вот, началось. Иди в комнату и ищи. Мы не можем идти на море пока не отыщем ключ.
               Наталья открыла дверь в комнату.
  - А, если не найдёшь ключ, то оставайся в комнате и сторожи вещи. Поняла? Я во двор. Ждём тебя там не более десяти минут. Ты поняла? Не более десяти минут!
 

           Наталья вошла в комнату и замерла. Она попыталась вспомнить всё с того момента, когда она взяла ключ из рук Аркадия Семёновича. Они ничего не могла вспомнить. Перед собой она видела лишь сам ключ с редкой, удивительной, вычурно нарезанной бороздой.
            Наталья посмотрела на стол. Стол пуст. Посмотрела на полочку с книгами, которые стояли в один ряд. Пусто.
  - Всё. Как я и думала. Все пойдут на море, а я останусь, и буду сторожить вещи.

            Наталья села на кровать. Затем улеглась, подложив удобнее подушку под голову.
                Дверь открылась.
  - Что? Уже прошло десять минут? – Наталья даже не посмотрела на вошедшую Олю.
  - Наталья! Ты чего разлеглась? Ищи ключ и пошли к морю.
  - Я знала, я чувствовала, что останусь в комнате сторожить вещи…
  - Что за глупости? Вставай и ищи ключ.
              Наталья демонстративно перевернулась на бок, отвернувшись от Оли, и забурчала. 
  - Я знала, что мне придётся сидеть в комнате и сторожить вещи. Я как будь то всё это видела пока ехала в маршрутке…
  - Вставай! Ищи ключ. Я бы искала его, но даже не представляю, что ты делала, когда он был у тебя в руках.
  - Ничего не делала. Я держала его в кулаке. Крепко держала.
  - Ну, так и продолжай его держать в кулаке, держи крепко, а мы к морю! Пока!
              Оля вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
               Наталья продолжала лежать на кровати. Ей внезапно стало всё равно, что она ехала к морю. Ей стало всё равно, что она лежит на кровати, а не на песочке пляжа.
  - Я словно обо всём этом знала заранее. Так и чего рыпаться? Лежи. Отдыхай. Тебе всё равно где лежать.
   
             Наталья перевернулась на другой бок. Её взгляд упёрся в стену. Она стала присматриваться к разводам на стене и ей почудилось, что она видит на ней какую то картину. Наталья приподнялась на локте, умостилась удобнее и принялась присматриваться к разводам на стене.
           Раздался тихий стук в дверь. Наталья быстро вскочила с кровати, поправила покрывало, на котором лежала, и уселась на стул.
  - Войдите.
           Дверь слегка приоткрылась, и она увидела Аркадия Семёновича.
  - Входите. Входите, Аркадий Семёнович.
  - Извините, Наталья, мне Оля сказала, что Вы куда-то дели ключ и теперь не можете идти на море.
  - Так и есть. Держала в кулаке крепко, крепко, видимо чтобы не потерять, а потом стала переодеваться и не помню, куда его положила.
  - Так чего же Вы его не ищете?
  - Не знаю. Мне как то стало вдруг всё равно… на меня напала тоска, словно я потеряла не ключ, а что-то важное… важное… понимаете?
  - Вспомните, куда Вы его могли деть?
  - А, что? Это всего один ключ от двери?
  - Да. Другого ключа от этой комнаты нет. Может помочь Вам искать ключ. 
  - Ну не знаю, прилично ли будет Вам рыться в моих вещах?
  - Я не буду рыться в ваших вещах. Я просто буду здесь, чтобы Вам не было так тоскливо находиться одной. 
  - Ну не знаю… Хотя, впрочем, оставайтесь, а я буду искать ключ. Не лежать же мне весь отпуск на кровати в комнате. Оставайтесь. – Наталья открыла чемодан и принялась перетряхивать все вещи. Она даже прощупывала карманы в вещах.
 


  4


            Аркадий Семёнович старался не смотреть, как она это делает, но нет, нет, да и глянет на Наталью.
  - Всё. Больше искать негде. Ключа нет. Словно его и не было никогда в моих руках. Лучше бы Оля взя-ла ключ из Ваших рук, может, она бы его уберегла.
  - Но, взяли ключ Вы… Наталья… - Аркадий Семёнович произносил её имя, как будь то  растягивал его на слога.
  - Аркадий Семёнович, что делать?
  - Искать. Искать и ещё раз искать.
  - Где? Где искать?
  - Я смотрю, Вы, Наталья, переоделись, а были в платье другом.
  - Да. То моё любимое платье.
  - Так и где оно?
  - Я его повесила на плечики, чтобы не помялось. Я его берегу.
  - Повесили на плечики… так, значит, Вы его не обшарили. Извините, не осмотрели?
       
       Наталья посмотрела на Аркадия Семёновича и почувствовала себя полной дурой.
  - Так и чего же я его в первую очередь не осмотрела? Чего? Так, в платье есть карманы! Аркадий Семёнович, Аркадий Семёнович… - Наталья молчала, глядя на Аркадия Семёновича. Она вглядывалась в его глаза и пыталась что-то в них увидеть. – Ах, Аркадий Семёнович, Вы изначально подумали о платье, когда увидели меня в другом. Вы молчали, а я перерыла все вещи! Отчего же Вы сразу мне не сказали.
  - А, Вы, Наталья, ещё не посмотрели в кармане платья – может, там тоже ничего нет.
  - А, действительно, что это я разболталась о том, что ещё не известно.

         Наталья быстро подошла к платью, висящему на плечиках, осторожно прикоснулась к карманам, словно боялась, что и правда там ничего нет. Её руки ощутили что-то в одном кармане, и она сунула туда руку. Затем развернулась лицом к Аркадию Семёновичу.
   - Вот! Вот он!
         Лицо Натальи раскраснелось от радости.
         Аркадий Семёнович не сводил глаз с Натальи.
  - Теперь, Вы можете идти на море?
  - Могу! – На лице Натальи исчезла радость. – Только где я буду искать Олю и Диму? Они же телефоны оставили здесь, опасаясь, что когда пойдут купаться в море их кто-то может украсть. – Наталья провела взглядом по комнате.
  - Вот и рюкзак Димы оставили здесь.
  - Наталья… А, почему бы Вам не прогуляться к морю со мной? Как Вы на это смотрите? Я и Одессу Вам покажу.

      Наталья растерялась. Она даже не думала, что пойдёт гулять по Одессе со старичком – боровичком, как назвала его Оля. Ей даже в голову не приходила такая ужасная мысль, что она может гулять по Одессе со старичком – боровичком.
          Её вновь охватила паника. Она вспомнила, как Оля сказала, эти старички – боровички ещё те, старички – боровички.
  - Спасибо, Аркадий Семёнович. Я, пожалуй, останусь дома и подожду Олю. А, может, выйду и пройдусь по дворику, поджидая их с пляжа. – Она посмотрела на Аркадия Семёновича. – Я, пожалуй, пойду в дворик и буду их ждать там.
          Наталья поднялась со стула и всем своим видом дала понять Аркадию Семёновичу, что ему пора выметаться из комнаты и ничего он тут не высидит. 
  - Наталья, закрывайте комнату. Я подожду Вас в дворике, на лавочке. Может, Вы передумаете, и мы отправимся на прогулку по славному городу Одесса.
  - Спасибо. Я не передумаю. Я буду ждать Олю и Диму…
  - Кто знает, кто знает, что ждёт нас впереди…

           Аркадий Семёнович вышел из комнаты, и Наталья слышала, как он спускался по лестнице вниз.   
          Наталья подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение.
  - Ну и выгляжу я, как пугало. Так и где старичок – боровичок говорил здесь душ. В конце коридора…
       Наталья выглянула в коридор. В конце коридора она увидела дверь и отправилась к ней, открыла.
  - Уф! Какая чистота! Всё сверкает!
         Наталья осмотрела ванную комнату и увидела бойлер.
  - Так, и где же здесь включается этот бойлер? Нашла!
        Наталья включила бойлер и вернулась в комнату. Чтобы не скучать, пока нагреется вода в бойлере, она взяла книгу с полки и принялась её листать. Полистала, полистала, затем открыла на середине книги и углубилась в чтение.
         Внезапно она вспомнила о том, что бойлер включён и, бросив книгу, помчалась в ванную комнату.   
  - Успела! Успела! Не дай Бог, этот бойлер бы рванул?
 
 
 5


          От мысли, что бойлер мог рвануть, ей стало муторно. Она никак не могла успокоиться, сидя на стульчике в ванной комнате. Она внезапно стала перебирать в мыслях все свои действия с момента, когда они погрузились в маршрутку, едущую в Одессу.
  - Что-то со мной не то, что-то я всё время  делаю не так. Я всё время как будь то, нахожусь не в себе… С чего бы это? Что происходит? Что меня так… нервирует? Нет! Раздражает? Нет! Тогда что? Что это за чувство? Предчувствие… Снова на меня свалятся какие-то проблемы… Ну, почему в моей жизни одни проблемы? А, что там Ольга сказала – Надо жить легко! Как легко? Что такое легко? Да, ей легко. Она ни чем не забивает свою голову. А, я?
          Наталья задумалась. Вскочила со стульчика.
  - Чего я расселась? Теперь вода уже должно быть остыла в бойлере.
           Она быстро открыла кран с горячей водой и подставила под струю руку.
  - Уф! Кипяток!
           Она быстро подрегулировала температуру воды, включив кран холодной воды и, из смесителя пошла вода, то горячая, то прохладная.
  - Господи! Да я даже воду не могу настроить как надо.
          Постепенно она отрегулировала воду до нужного состояния и огляделась.
  - Господи! Ни полотенца не взяла, ни мыла, ни мочалки, ни шампуни… Ну о чём я только думала когда шла в ванную комнату?      
          Наталья вернулась в комнату и принялась искать банные принадлежности. Она рылась в чемодане всё время, перекладывая с места на место пакет.
  - Так и где это?

           Она спешила. Её мозг всё время был занят температурой воды, которая, как она думает, остывает с каждой минутой.
  - Фу, ты, так вот же он, пакет. Я его сто раз перекладывала с места на место.
           Наталья схватила пакет и помчалась в ванную комнату. Покрутила краны смесителя, настроила температуру воды и стала раздеваться. Разделась.
  - Какая чудная водичка… Нет ничего лучше душа…
          Закончив свою помывку, она вытерлась полотенцем и замерла.
  - Так и чего же я не взяла одеть халат? Так и где гуляют мои мозги? Так и о чём я только думаю?
          Наталья замоталась в полотенце, выглянула в коридор и помчалась со всего духа в комнату. Вскочила в комнату, закрыла дверь, и только теперь до неё дошло, что она не заперла дверь на ключ, когда уходила в ванную. Она быстро открыла сумочку и принялась проверять документы и деньги.
  - Уф! Всё на месте!
 
        Наталья расслабилась. Теперь она никуда не спешила. Высушила волосы феном, уложила их, как обычно, переоделась и замерла перед дверью.
  - Ключ!
         Она вновь принялась искать ключ. Она вновь рылась в вещах, перетряхивала всё. Ключа нигде не было. Она уселась на стул.
  - Ну, вот, всё как всегда. Предчувствие, что я буду сидеть в комнате и сторожить вещи – оправдалось!               

         Словно кто-то хотел подчеркнуть, что так и есть, предчувствие оправдалось – она успокоилась. На неё вновь напало полное безразличие ко всему, что происходит. Она поднялась со стула и направилась к кровати, чтобы улечься, как увидела его, ключ. Он лежал спокойно на столе, на том самом месте, куда она его положила.
  - Так и чего же ты лежишь и молчишь? Хоть бы обозвался, что ты здесь. – Она взяла ключ в руки и вышла из комнаты, закрыла дверь и заперла её на ключ.
  - Ну, что мне с тобой делать? Куда тебя пристроить, чтобы ты не потерялся? – Она смотрела на ключ, и всё время удивлялась его красоте.
  - Это же надо, такая ювелирная работа… Можно подумать, что этот ключ открывает что-то такое, такое… 
          Она спустилась по ступенькам вниз, вышла в дворик и пошла по дорожке к выходу на улицу, не замечая ничего вокруг себя.
  - Натали!
 
         Наталья повернула голову на голос и увидела Аркадия Семёновича, который поднялся с лавочки и направлялся к ней. 
  - Натали. Так может, всё-таки я сопровожу Вас по славному городу Одесса.
          Наталья посмотрела на Аркадия Семёновича.
  - Мне не нужен провожатый.
  - Хорошо. Тогда может, я познакомлю Вас со славным городом Одесса. – Аркадий Семёнович улыбался самой приветливой улыбкой, какая только могла быть у него.
           Наталья улыбнулась.
  - Ладно, пошли, познакомите меня с славным городом Одесса. Но… - Наталья замерла. – Только сначала зайдём в магазин, и я куплю  что-то такое…
  - А, позвольте Вас спросить, это что за,  что-то  такое и для чего оно?
  - Это что-то такое для ключа. Я его всё время теряю. Так я его повешу себе на шею, и не буду снимать до отъезда, чтобы не потерять.
            Аркадий Семёнович рассмеялся.
  - Натали! Мы сейчас для этого ключа подберём самое лучшее, что есть в славном городе Одесса. Идёмте. Я знаю, что надо купить.
 
 

  6


         Аркадий Семёнович привёл её в какой-то совсем маленький, и совсем не приметный с улицы, магазинчик.
  - Входите. – Он распахнул перед Натальей дверь в магазин. – Входите!
           Наталья вошла и едва осмотревшись, повернулась бежать прочь. Аркадий Семёнович преградил ей путь.
  - Натали… Вы чего испугались?
  - Знаете, Аркадий Семёнович, Ваши, одесские шуточки мне не нравятся.      
  - Какие шуточки?
  - А, что это если не шутка привести меня в ювелирный магазин для того, чтобы купить что-то всего лишь для ключа…
  - Да, для ключа, но на Вашу шейку…
                Наталья разозлилась.
  - Что Вы себе, думаете… Что, Вы себе позволяете…
  - Натали, мы купим всего лишь цепочку для ключа.
  - Да. Да, цепочку для ключа, которая стоит не меньше нескольких тысяч гривен.
  - Да и какая Вам разница, сколько стоит цепочка для ключа, который Вам так понравился. Какая Вам разница, ведь деньги плачу я. Это ведь мой ключ и когда Вы уедете, Вы мне его вернёте. 
  - Так  Вы, Аркадий Семёнович хотите, чтобы я тряслась уже не столько за потерей ключа, сколько за потерей цепочки, на которой он находится? Ваши одесские штучки не для меня. Для своих штучек найдёте себе другую… дуру, которая играет в такие игры.
         Наталья злилась всё больше и больше.
          Аркадий Семёнович наблюдал за Натальей.
  - Выпустите меня отсюда и больше никогда, слышите, никогда со мной так не шутите.
  - Натали, я не шутил… - Голос Аркадия Семёновича сник. – Что ж, пойдём к обувщику. Там, у него много разных шнурков, если Вам, Натали больше нравится носить их на шее, чем приличную вещь.
 
          Наталья молча вышла из магазина. За ней следом вышел Аркадий Семёнович. Он шёл молча. Настроение, с каким он вёл Наталью в ювелирный магазин, куда-то улетучилось. Он всё время пытался настроить себя на улучшение настроения, но никак не получалось.
  - Натали, а может, зайдём, покушаем что-то, ведь Вы выехали из Киева утром, а уже вечереет.  Вы ничего не ели. 
  - Покушаем… Пожалуй это хорошая мысль, только туда, где не дорого…      
  - Я знаю одно славное местечко. Идём.
           Аркадий Семёнович привёл Наталью к ресторану.
  - Это что?
  - Ресторан.
  - Аркадий Семёнович… мы же договорились, что недорого, а какие в ресторане цены известно всем. Идём в какое-то кафе.
  - А, кто Вам сказал, что в кафе цены меньше чем в ресторане? Это же Одесса! Название не меняет сути.
  - Вы хотите сказать…
  - Именно! Я хочу сказать, что Одесса курортный город и здесь всё…
  - Слишком дорого.
  - Есть ещё уличная еда.
  - Да. Пойдём на Привоз!
           Аркадий Семёнович сделал грустное лицо.
  - Привоз уже закрыт.
  - Закрыт?
  - Да. Закрыт. Посмотрите на часы. Привоз не работает круглосуточно.
 
         Наталья достала из сумки телефон. Посмотрела на него и с грустью констатировала, что уже поздно.
  - На Привоз пойдём завтра с утра. – Настроение Натальи поднялось. – Пойдём завтра с утра!
  - Но, сегодня мы не должны умереть с голода, чтобы  до завтрашнего утра дожить, надо подкрепиться.
  - Согласна. Но, только куда-то где не дорого…
           Аркадий Семёнович лукаво улыбнулся.
  - Идёмте. Я знаю, где Вам понравится.
 
         Он повёл Наталью какими-то переулками, короткими улочками, которые пересекали центральную. Они плутали, как вдруг показалось Наталье только вокруг да около чего-то.
  - Что это Вы меня водите как Иван Сусанин? Заманиваете куда-то…
  - Так уже пришли.
  - Так мы мимо этого места уже трижды проходили.
  - Правда? Я не заметил…
  - Шутите?
  - Нет. Видимо задумался…
  - Ой, думы мои думы…
  - Сумно мэни з вамы…
   
        Наталья посмотрела на Аркадия Семёновича. Она не улыбалась. Она вдруг увидела перед собой грустного человека и подумала, что не всё так просто как нам иногда кажется. Она вспомнила слова Ольги о том, что надо жить легко и подумала, что Ольга хотя говорит, что надо жить легко, а спроси её как это легко – она и не ответит.
  - Люди иногда и сами не знают, не понимают, о чём они говорят.
  - Натали, Вы сейчас о чём говорите?
  - Так вспомнила Олю.
             Они остановились перед дверью. Наталья даже не заметила, что было написано на заведении ресторан или кафе. Вошли в помещение. В заведении полно народа.
  - Что-то не видать свободных столиков.
  - Так это же Одесса, курортный город. – Аркадий Семёнович кому-то кивнул в знак приветствия и к ним подошёл официант.
  - Аркадий Семёнович, добрый вечер. – Официант смотрел в глаза Аркадию Семёновичу. Ждал чего-то. 
  - Нам два места…
           Официант кивнул и удалился. Он вернулся через несколько минут.
  - Аркадий Семёнович, прошу за мной.
           Они прошли через зал заведения, и вышли на террасу.   
  - Прошу.
            Официант остановился у столика.               
            Наталья с удивлением смотрела на Аркадия Семёновича.
  - Натали, прошу, присаживайтесь.

    
  7


       Наталья присела на стул, подставленный ей, официантом. Официант удалился. Наталья обвела взглядом террасу. Везде цветы. На стене вращаются два вентилятора, разгоняя скопившуюся за день жару. 
  - Аркадий Семёнович, я расплачусь за себя сама. Я сама закажу себе еду.
  - Хорошо. Только давайте условимся, что выбирать еду буду я.
  - Так получается, что Вы будете выбирать еду, а, я её буду заказывать?
  - Ну, что-то вроде этого…
  - Что значит вроде этого? Мне уже известны Ваши одесские шуточки. Я сама закажу еду.
   
         Аркадий Семёнович задумался на мгновенье. Все его мысли пролетели вихрем – как же не допустить, чтобы Натали увидела меню, ведь в нём стоят цены на все блюда. Он посмотрел на Наталью.
  - Натали, а зачем Вам утруждать себя и смотреть меню? Меню мне известно и я знаю, что лучше.
  - Аркадий Семёнович, Вы не можете без своих штучек.
  - А, Вы не можете без своей настырности. Но только здесь она ни к чему. Я знаю, какую еду  надо заказать и где надо её заказать, чтобы не было потом проблем…
             Наталья как-то присмирела.
  - Ладно, согласна, но только за себя я заплачу сама.
  - Согласен.
            Официант подошёл к столику и Аркадий Семёнович сделал заказ и посмотрел на Наталью.
  - А, пока мы будем коротать время в ожидании заказа, принесите нам соки, натуральные… Натали, какой сок Вы предпочитаете?
  - Банан с клубникой.
  - Сок банан с клубникой и томатный сок. Это всё.
              Аркадий Семёнович почувствовал, как у него стало подниматься настроение. Он улыбнулся Наталье и принялся веселить её всякими весёлыми  рассказами об Одессе. В свои рассказы он вкручивал слова с одесским говором.
 
            Наталья уже и забыла, что сердилась на него. Она улыбалась, смеялась, запивая соком из высокого стакана весь бред, что нёс Аркадий Семёнович и  даже когда принесли еду, она не прекращала смеяться.
  - Вы, Аркадий Семёнович, не только шутник, но и великий рассказчик.
  - Я рад, что Вам понравились рассказы об Одессе. Знаете, Одесса, это особенный город. Здесь всегда что-то происходило с самого начала его основания. Одесса это морской порт и здесь всегда было много жуликов.
  - Это и понятно. Жулики крутятся возле добычи, а в порту всегда есть чем поживиться.
          Они ели то, что было в их тарелках, но никто из них не нахваливал еду. Они словно просто заедали своё неожиданно вселившееся в них веселье.
           Ужин окончен. Наталья всё ещё пребывает в радужном состоянии, но обратила внимание, что терраса становится более свободной от народа. Она достала телефон и посмотрела на время.
  - Нам пора…
            Аркадий Семёнович поискал взглядом официанта.
  - Что-то не вижу официанта. Пойду, узнаю в чём дело.               
           Пока Аркадий Семёнович отсутствовал, Наталья успела рассмотреть террасу более внимательно. Теперь она увидела, что интерьер террасы был великолепен.
  - Ничего не скажешь, уютное местечко. – Внезапно на неё напало волнение. – Так и цены здесь должны быть соответствующие.
 
         Аркадий Семёнович вошёл в подсобное помещение заведения.
  - Валера. Сделай счёт для Натали персональный.
  - На какую сумму?
  - Не знаю. Может гривен на сто. Нет. Сделай на двести тридцать, так будет более убедительно, а то ещё придёт сюда во второй раз и станет называть меня… Ну, не важно, кем она станет называть меня, важно, чтобы она сама сюда не приходила. Выпишешь счёт и подойдёшь. Только быстро, а то она начнёт волноваться.
  - Хорошо. Буду через две минуты.

          Аркадий Семёнович вернулся к столу и заметил, что настроение Натали изменилось.
  - Что-то случилось, пока я отсутствовал?
  - Нет. Ничего не случилось. Только я подумала, оглядев террасу, что видимо здесь всё очень дорого…
  - Натали. С чего вдруг Вы так подумали?
  - А, с того, что интерьер террасы великолепен, а в таких великолепных местах и цены соответствующие.
  - А, вот и официант. Сейчас и посмотрим.
            Официант вручил Наталье счёт.
  - Аркадий Семёнович вот Ваша кредитная карточка. Деньги сняты со счёта.
  - Спасибо. 

       Официант стоял и смотрел на Наталью. Аркадий Семёнович посмотрел на Натали. На лице Ната-ли он увидел ужас.
          Наталья едва пришла в себя от суммы за ужин, но достала из сумочки кошелёк и расплатилась.
  - Пойдёмте, Аркадий Семёнович скорей домой.
  - Да, конечно.

           Они вышли на улицу, и Наталью понесло.
  - Двести тридцать гривен! Двести тридцать гривен! Да за такие деньги я могу питаться целую неделю. Ужас. Это просто кошмар. А, если на семью? Это, какие же деньги надо иметь, чтобы с семьёй выез-жать в такие курортные места? Да что б я так питалась до отъезда, то мне и хватит денег лишь на пару дней и то, без завтраков и обедов, а только ужин в таком великолепном месте. Это что ж за цены такие и на кого они рассчитаны? Это что же только богачи и могут приехать и провести в Одессе отпуск. Так и для чего такой отпуск? Этот отпуск придётся расхлёбывать, потом долго, слишком долго, питаясь одними сухарями дома. Такие отпуска не для меня. Двести тридцать гривен за ужин! Двести тридцать гривен за ужин! Кошмар.    
  - Натали, Вы в Одессе впервые?
  - Да, впервые и в последний раз. Не с моей зарплатой разъезжать по таким курортным местам. Это всё Оля меня подбила на такую авантюру.
  - А, где же Вы проводите отпуск?
  - Большей частью на даче с бабушкой и дедушкой. У нас есть деревянный домик… участочек земли. Мы с бабушкой высаживаем, на нём всё. У нас есть даже несколько фруктовых деревьев. А, слива, у нас такая слива, что нет такой сливы у Вас в Вашей славной Одессе.
           Аркадий Семёнович смотрел на Натали.
  - Что Вы на меня всё время так смотрите? Это правда. У нас на даче есть удивительная слива. А, какие мы с бабушкой выращиваем помидоры! Во! – Наталья сжала два кулака вместе. – Вот такие!
            Аркадий Семёнович улыбнулся.
  - Вот бы мне съесть хоть один Ваш помидор. И, наверное, без всяких минеральных удобрений?
  - Удобрения? Нет у нас никаких удобрений! А, урожай! А, что это Вы меня заболтали?
  - Я?
  - А, кто? Вы. Всё время меня подталкиваете к разговору о… Ох, Аркадий Семёнович, Вы как Ваш ключик, с секретом. Идёмте скорей, а то Оля будет меня ругать – где я болтаюсь? У неё ведь нет этого ключика с секретом.  Идёмте быстрей.
             Аркадий Семёнович рассмеялся.
  - Такой ключик только один и он в Ваших руках…

 

  7



           Они ускорили шаг и вскоре вошли в дворик.
           Едва они вошли в дворик, как им навстречу уже мчалась Оля.
  - И, где тебя носит?! У меня нет ключа! Мы здесь сидим уже два часа, а может и больше времени!
  - Оля, извини, я ходила покушать…
  - Покушать… А, я по твоему, что не должна покушать?   
  - А, вы, что не кушали? Почему?
  - Почему? Почему? Потому, что деньги в сумке остались.
  - Извини…
  - Ладно. Идём в комнату.
         Дима поднялся с лавочки. Наталья посмотрела на Олю.
  - Не поняла. А, он что с нами идёт в комнату?
  - Так его рюкзак в комнате. Возьмёт…
  - Дима, ты оставайся здесь, а Оля вынесет тебе рюкзак. Жди.
         Дима с грустью посмотрел на Олю. Наталья перехватила его взгляд.
  - Дима, жди здесь.
         Дима грустно смотрел вслед Оле.
  - Дмитрий, а Вам в какую часть города надо добираться? Где Вы сняли себе место для ночлежки.
  - Я точно не знаю. Надо позвонить и уточнить, как туда добраться. Я ведь заказывал место, как Вы говорите для ночлежки, через Интернет.
  - А, Вы, что, даже не посмотрели по карте, где это место?
   - Нет. Не посмотрел. Спешил на работу, а потом забыл посмотреть. Знаю только что это не далеко от моря. 
  - Так и какой там адрес?
  - Вот Оля вынесет мне рюкзак, и посмотрим. Я не помню на память.
  - Эх молодёжь, всё у вас как-то быстро, слишком быстро. Раз – два… А, деньги заплатили?
  - Нет.
  - Ну, хоть здесь не промахнулись. Это же Одесса – здесь много жуликов.
         Оля вышла из дома, неся в руках рюкзак Димы.
  - Вот.
 
           Дима открыл рюкзак и стал в нём копаться. Оля с удивлением смотрела на него.
  - Ты, что думаешь, что у тебя что-то украли? Проверяешь?      
  - Оля, ну что  ты такое говоришь? Я хотел достать адрес, куда мне ехать ночевать.
  - Доставайте, Дима, доставайте. Сейчас и увидим куда Вам двигаться.
 
          Дима достал блокнот раскрыв его стал читать адрес.
  - Да. Дмитрий. Вы как все остальные, спешащие сделать сделку и забить, застолбить место. Хорошо хоть ума хватило не перечислять деньги через Интернет с карточки.
  - Аркадий Семёнович, а что, этого места нет в Одессе?
  - Почему нет. Есть. Но оно так далеко, что Вы бы не успевали ездить туда - сюда.
  - Куда туда – сюда?
  - Дима, как я понимаю, Вы встретили девушку и хотите провести с ней свой отпуск… - Аркадий Семёнович многозначительно посмотрел на Диму.
  - Да.
  - Так я для Вас сделаю предложение.
             Дима напрягся.
  - Здесь, с другой стороны дома есть комната…
  - Комната? Это слишком дорого в этом месте. Я не могу себе позволить здесь снять комнату.
  - Я предлагаю Вам не всю комнату, а койку. И ради дружбы Оли и Натали, я уступлю вам койку очень дёшево.
  - Это сколько за ночь?
  - Это не только ночь, но и день и душ…
  - Так и во сколько мне обойдётся эта койка со всеми удобствами?
  - Дима, идём. Посмотрите и на месте договоримся.               
 
       Оля с восторгом смотрела на Аркадия Семёновича. Она уже и забыла, что называла его старичком – боровичком, ещё тем, старичком – боровичком.         
  - Аркадий Семёнович…
  - Оля, Вы, кажется, сетовали на то, что Вы голодны? Так идите в комнату, берите деньги и ждите нас. Дима сейчас оставит рюкзак в своей комнате и спустится к Вам, и вы пойдёте ужинать. – Аркадий Семёнович посмотрел на Диму. – Дима, я говорю правильно?
   
        Услышав Аркадия Семёновича,  Дима сразу забыл, что ему нужно ещё обсудить сумму за жильё.
  - Да. Оля я вернусь через минуту. Я быстро.
  - Ну, вот, она молодёжь… снова спешит… Всё у них в спешке…
         Аркадий Семёнович пошёл по дорожке и свернул за угол дома. Дима шёл за ним следом.
  - Пришли. Поднимайтесь на второй этаж.
         Они поднялись на второй этаж. Аркадий Семёнович лишь толкнул незапертую дверь.
  - Входи.
  - А, что, дверь не запирается?               
  - Для чего? Сюда никогда никто не входил и не войдёт…
  - Это почему?
  - Да кому придёт в голову, что за домом есть ещё жильё?
  - Неужели так никто и не знает об этом? А, те, которые здесь жили раньше?
  - А, раньше здесь никто и не жил.
  - Вы никому не сдавали это место?
  - Нет, Дима, никому и никогда. Это просто я сделал исключение для Оли… 
  - Аркадий Семёнович…
  - Бросай свой рюкзак и иди с Олей ужинать, а то от голода и мозги не будут соображать.   
  - А, как же договориться о сумме за жильё? Аркадий Семёнович…
  - Вот поужинаешь, вернёшься ночевать и на сытый желудок мы и договоримся.
  - Аркадий Семёнович… так я побежал…
  - Беги, беги, а то Оля от голода побежит к еде без тебя.

           Аркадий Семёнович осмотрел комнату. В ней ничего не изменилось за десятки лет. Та же кровать, полки с книгами, буфет, шкаф.
  - Что поделать, жизнь движет всеми. Надо двигаться, хватит…
         Аркадий Семёнович не успел додумать, чего же хватит, как услышал голос Натали. Он прислушался, но до него доносились только неразборчиво звучащие слова. Он напрягся, но так ничего и не смог разобрать.
           Аркадий Семёнович почувствовал волнение. Его манил голос Натальи, и он видел её перед собой. Вот она, высокая с пышными формами тела. Он издал звук похожий на стон и тут же осмотрелся, словно кто-то мог его видеть и в чём-то заподозрить.
            Волнение не оставляло Аркадия Семёновича и он поспешно вышел из комнаты, спустился вниз по лестнице, вышел из дома и затем осторожно прошёл под домом, вошёл в дом и исчез за дверью жилья на первом этаже.

 

  8


 - Аркаша, что ты так взволнован? Что-то случилось? – Старуха поднялась со стула и подошла к Аркадию Семёновичу. – Аркаша, посмотри мне в глаза. Меня не обманешь. Я ведь тебя знаю с рождения.   
  - Баба Маня…
  - Тебе понравилась девочка… Признавайся. Эх, ты, старый дуралей, столько лет всё один и один. И никому радости от твоей жизни.
  - Баб Мань, а что ты думаешь, что жизнь только для радости кому-то?
  - Аркаша, это когда ты молодой и у тебя вся жизнь впереди, то думаешь только о себе, а когда ты уже старый дуралей, то в конце жизни, доставь радость от себя хоть кому-то.
 
       Аркадий Семёнович посмотрел бабе Мане в её старческие, скрытые под навесами морщин глаза.
  - А, ты сама…
  - А, что я сама? Хочешь сказать, что я никому не доставляю радость?
          Аркадий Семёнович как-то многозначительно хмыкнул.
  - Аркаша, я всем доставляю радость тем, что никому  не мешаю жить. Такой старой развалине, как я уже давно пора отправляться к предкам, а я всё ещё здесь. Я как страж в этом доме. Всё сторожу и сторожу его. А, для кого я его сторожу? Для кого? Может, поджидаю пока, и ты станешь совсем глубоким старцем, и тогда передам пост тебе? А, Аркаша…
    
        Баба Маня вернулась к своему неизменному стулу, уселась и принялась пристально смотреть на Аркадия Семёновича.
  - Ну!
  - Что, ну?
  - Давай говори.
  - О чём?
  - О том, что тебе понравилась девочка.
  - Да. Понравилась, очень…
  - Ну, вот, старый дуралей наконец-то заинтересовался хоть кем-то.
  - А, что толку. Она слишком молода…  для меня.
  - Эх, Аркаша, никто не может знать, чем можно заинтересовать человека, любого человека. Ты помнишь, Мари? Такая, невзрачная, в очках совершенно нелепо сидящих на её лице… а, лицо? Это что за лицо? Как теперь говорит молодёжь фильм ужасов. А, гляди ж ты, какой парень в неё влюбился. Увёз с собой… в Америку… А, потом приехали они сюда проведать родные места Мари и ты же видел, её совсем не узнать – леди! А, как он возле неё крутился, как крутился… Эх, Аркаша, никто не может знать наперёд кто и кому приглянется.
  - Баб Мань, а почему ты никогда не рассказываешь о себе. Я никогда в жизни не слышал ни одного рассказа о твоей жизни.
  - Что моя жизнь, Аркаша, что моя жизнь. Уже прошла. Исчезла за горизонтом моя жизнь. А я осталась здесь и всё смотрю на тот горизонт и смотрю, может и вправду, что-то увижу там из картинок прошлого времени.
  - Баб Мань, ты, что уже всё забыла?
  - Забыла… Да разве можно забыть то, что всё время крутится в мозгах.
  - Так почему же ты никогда ничего никому не рассказывала? Почему?
  - Эх, Аркаша, есть вещи, которые и самой страшно вспоминать. Страшно! Понимаешь, страшно. Были такие времена. – Баба Маня внезапно улыбнулась. – Это же Одесса! Чего здесь только не было и что  только здесь было.
  - Баб Мань, а, сколько тебе лет на самом деле?
  - Много. Тебе старый дуралей уже семьдесят лет…
 
         Аркадий Семёнович замер от слов бабы Мани, что ему уже, почти, семьдесят лет.
  - Так тебе уже тогда лет сто будет… Ты, куда-то исчезала на годы, а потом возвращалась сюда. Я помню. Все соседи что-то болтали, но я никогда не вслушивался в сплетни. В моей памяти, ты как будь то всё время на посту, здесь в доме…
           Морщины вокруг глаз бабы Мани задрожали.
  - Эх, жизнь! Пролетела! Как один день. Аркаша, конец жизни близок. Поспешай, хоть кому-то доставить радость от своей жизни! Поспешай! А, то ведь налетят наследнички, которые плевали на тебя и будут радоваться, что ты старый дуралей так и не познал счастья в этой жизни хоть на мгновения. Иди, Аркаша, иди. Радость она что, мгновенная. Она как радуга вдруг появится, после горестных слёз и исчезнет. Исчезнет, Аркаша, исчезнет, но оставит после себя воспоминания, светлые воспоминания. Так и ты оставь после себя хоть кому-то воспоминания, светлые воспоминания. Я, вот видишь, старуха, дожилась, а никто меня не вспомнит добрым словом. Некому вспомнить. Некому! Некому, Аркаша, некому!
  - Баб Мань, так, а  твои…
  - Нет у меня никакой родни. Вся родня в одной братской могиле без имён. Что это мы сегодня разговорились. Иди, Аркаша, иди. Я спать хочу.
 

       Баба Маня спровадила Аркадия Семёновича, а сама взялась за свой ежедневный ритуал – поимённо вспоминать всех, кто в братской могиле. Она называла имя каждого, смотрела в потолок и говорила добрые слова. Имена не кончались, как и добрые слова бабы Мани в их адрес.
 
         Она видела перед собой дорогу, по которой их куда-то вели. Мама хватает её за руку, а потом шепчет ей в ухо – Ты, Маня… тебя зовут Маня…
          Баба Маня почувствовала волнение, даже сегодня, она испытывает волнение от воспоминаний, которые лишили её всех родных и близких.
           Она вновь увидела перед собой дорогу, по которой ведут людей в неизвестность. Их всех собрали, сообщив, что повезут в поезде на новое место поселения. Она увидела себя с ребёнком на руках в толпе своих соплеменников. Вот они проминают последние дома Одессы. Вот-вот колонна покинет город, а там, за городом…
           В голове колонны началось волнение, крики, плач, кто-то набросился на конвоиров. 
           Она видит ужас на лице мамы. Мама хватает её за руку, а потом шепчет ей в ухо – Ты Маня… тебя зовут Маня… Мама хватает из её рук ребёнка и внезапно, быстро с силой выталкивает её из колонны.
 
        Баба Маня смотрит перед собой. Ей не мешают слёзы, которые текут бесконечным потоком.
         Она не вытирает слёзы. Эти потоки слёз, эти солёные ручьи словно заливают огонь, горящий все годы  в её душе, но огонь не гаснет. Огонь не гаснет. Огонь ничего не выжег. Огонь лишь смешался с болью и осел в душе горячим, раскалённым  камнем.               

 
  9


   
        Баба Маня видит себя, как она летит прямо в какой-то овраг, а овраг почему-то слишком глубокий. Она всё летит и летит… и, там на его дне, на дне какой-то ямы в этом овраге, перед ней гаснет свет и окутывает тьма. Её одолевает холод, но она не может поднять голову.  Что-то сковывает все её движения. В какие-то мгновенья она словно приходит в сознание и ищет что-то рядом с собой. Затем она вновь проваливается в темноту. В той темноте нет жизни, нет времени и только боль, боль… 
          Кто-то поднимает её на руки и куда-то несёт на руках. Затем в темноте, в каком-то подвале её согревали, кормили. А, затем, затем…
 
           Баба Маня закрывает уши руками. Она закрывает их так плотно, чтобы не слышать того, что творилось тогда вокруг. Весь ужас происходящего в подвале остался в её голове.   
  - Для чего я выжила тогда? Для чего? Лучше бы я была в братской могиле со всеми. Говорят, что время лечит. Может, кому-то повезло, и он излечился от памяти прошлого. А я живу с памятью прошлого и в той памяти прошлого сплошной кошмар жизни.   
 

            Аркадий Семёнович приоткрыл дверь и увидел бабу Маню, стоящей на коленях и смотрящей куда-то в потолок. Он тихо прикрыл дверь и пошел на улицу. Он шёл к морю, а всё время видел перед собой бабу Маню, стоящую на коленях и смотрящую куда-то в потолок. В какое-то мгновенье, ему показалось, что он слышит её крик. Крик становился всё громче и Аркадий Семёнович бегом бросился назад к дому.  Он рывком распахнул дверь и замер. Баба Маня сидела на своём стуле и всё ещё смотрела в потолок.
  - Аркаша, что случилось? – Голос Бабы Мани был обычным, спокойным.
  - Ничего. Баб Мань, не оставляй меня одного, не оставляй!
  - А, никто и не собирается тебя оставлять одного. Ты что вдруг подумал, что я уже там… на небесах со всеми? Иди, Аркаша, иди и помни, что надо доставлять радость людям, тем более тем, кто рядом с тобой. А, рядом с тобой только я. – Баба Маня рассмеялась. – Так я и так радуюсь, что ты рядом. А, радостно ли тебе от моего присутствия? Так доставь радость кому-то и возрадуйся от этого сам! Приносить радость кому-то это как отдавать частицу своей души. Душа, она огромная, она не должна быть пустой, она должна всё время наполняться светом. А она наполняется светом только тогда, когда ты делаешь добрые дела, а иначе, иначе мрак поглотит душу и жизнь твоя будет во мраке.   
           Баба Маня вдруг рассердилась.
  - Прочь! Иди и найди своё место… среди живых… Иди! Ты меня утомил. Я хочу спать!
 

          Аркадий Семёнович вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Он потоптался нерешительно у двери на первом этаже дома, а затем решительно открыл дверь и вошёл. Он прошёл по комнате из одного конца в другой конец. Постоял перед дверью ведущую в другую комнату и осторожно приоткрыл её. Заглянул. В комнате темно. Он вошёл в темноту нерешительно и робко. Постоял в темноте, а затем включил свет.
         Яркий свет больно резанул глаза. Аркадий Семёнович на мгновенье закрыл глаза, затем открыл их, осмотрелся. Всё на своих местах, как и десятки лет, назад, когда он жил здесь с родителями.
        Он увидел маму, которая что-то строчит на машинке. Он увидел отца, который читает Тору. В какое-то мгновенье он даже услышал голос отца – Сын, ты должен, ты обязан знать язык и обычаи наших предков. Тора это единственная книга, которая укажет тебе правильный путь…
         В мозгах Аркадия Семёновича смешалось всё. И Тора и сама жизнь, которая никак не совпадала с тем, о чём говорилось в Торе. Он часто вспоминал разговор с отцом в то время.   
  - Папа, то, что есть в Торе, того нет в жизни.
  - Сын, Тора, это не только язык наших предков. Это наше прошлое, которое ты обязан беречь и знать. Все народы сохраняют свой язык, чтобы су-ществовало их государство. Вот возьми, государство Израиль. Туда съехались эмигранты со всего мира. И было бы смешно всем, если бы не язык предков, иврит был государственным языком. А, ведь, сколько споров было после основания государства  какой язык будет государственным. Они ещё там думали. А, народ, живший в разных странах мира, хранил свой язык, передавая его из поколения в поколение. Так и сохранили. Язык народа – это как определение к принадлежности… Ты понимаешь, о чём я говорю?   Садись рядом со мной, и мы вместе будем читать Великую книгу.
               
          Аркадий Семёнович сел на стул, на котором обычно сидел отец и взял в руки Тору. Он смотрел на страницы знакомые с детства, и память вновь возвращала его в прошлое, в то прошлое, в котором ещё живы родители. Он чувствовал себя защищённым ото всех и от всего.
  - Родители это ощущение защищённости. Мне некого защищать. Мне… - Он внезапно вспомнил слова бабы Мани о том, что надо дарить радость и добро тем, кто рядом, наполняя светом свою душу. – Дарить радость и добро, наполняя светом душу, а иначе мрак поселится в опустевшей душе. Иначе мрак поселится в опустевшей душе! Кому я могу подарить эту радость и кому я могу сделать добро? Кто есть со мной рядом? Кто захочет быть рядом со мной, стариком и принимать мои дары? Никто! Так и кому же я буду доставлять радость, и дарить добро? Кому?
           Аркадий Семёнович загрустил. Его мысли наполнились видениями и звуками голоса Натали. Он ощутил, как приятная волна подхватила его и понесла куда-то. Он закачался на этой сладкой волне, осторожно рисуя  их отношения и подрисовывая то, чего и быть, не могло бы, как подсказывало ему подсознание.
          Аркадий Семёнович не заметил, как задремал и только, когда он едва не свалился со стула. Он поднялся и вышел из комнаты. Он вышел во двор и посмотрел на окна второго этажа, где сейчас была Натали. В окнах темно.
          Аркадий Семёнович сел на лавочку во дворе и задумался, всё время, поглядывая на окна второго этажа. Он теперь не дремал. Теперь он был на посту. Он сторожил сон Натали.
 
                Глава 2.
           Оля проснулась от стука в дверь и пошла открывать.
  - Дима, что так рано?
  - Так ты же вчера сказала, что мы должны рано утром быть на море, а в жару пойдём отдыхать, и будем гулять по городу.
  - Я? Такое вчера сказала? Наверное, я вчера перегрелась на солнце.       
  - Но, это было правильное решение, чтобы действительно не перегреться на солнце надо отдыхать в защищённых от солнца местах в пик жары.

             Оля посмотрела на Диму и улыбнулась.
  - Знаешь, я, наверное, ещё не проснулась. Я сейчас. Жди меня во дворе.
  - А, утренний поцелуй?
          Оля легко прикоснулась губами к щеке Димы.
  - С тебя хватит… с утра. Иди, а то, Наталья проснётся и увяжется с нами.
  - Мы её не будем с собой брать на море?
  - Для чего? Пусть её на море ведёт старичок – боровичок. А, гляди, у них что-то склеится. – Оля подмигнула Диме. – Старичок то наш боровичок запал на неё и видать, что этот старичок весьма порядочный человек.
  - А, знаешь, он мне действительно нравится. Всего за пару копеек мне предоставил жильё… Ух, какое жильё в самом центре. Я и мечтать не мог о таком.
  - Это он хотел угодить нам, из-за Натальи. Он точно запал на неё.
  - А, что Наталья?
  - Ничего не говорит. Она ведёт себя как обычно.
  - Жаль, что она не видит, какой человек Аркадий Семёнович.
  - Не спеши, может ещё увидит, хотя он старше неё лет на тридцать, а может и все сорок… - Оля с какой-то грустью посмотрела на Диму.
  - Что ты на меня так посмотрела? Может ты сама запала на старичка – боровичка. – В голосе Димы прозвучала злость.
  - Ревнуешь? Старичок запал на Наталью, а ты меня ревнуешь только оттого, что я могу перескочить к нему, старичку – боровичку.
  - Ладно, ладно. Не злись. Я просто так сказал, а ты уже выдвигаешь целую теорию возможностей. – Дима улыбнулся Оле.
  - Так впредь думай о том, что хочешь сказать и не говори всё, что может тебе спонтанно прийти в голову.  Иди уже. Жди меня и так чего это мы разболтались у двери? У нас, что не будет времени поговорить обо всём на пляже?


 
  10

       Оля закрыла дверь перед носом Димы и вернулась в комнату.
  - Наталья, ты уже проснулась? Это мы своей болтовнёй в дверях разбудили тебя.
  - Нет. Я уже проснулась. Сама. А, вы собираетесь на море?
  - Да. – Оля достала чемодан и стала в нём рыться, искоса поглядывая на Наталью. – А, ты идёшь…
  - Вот думаю и не знаю, а будет ли удобно мешать вам?
  - А, чего нам мешать? Море оно громадное, места хватит всем…
         Наталья с грустью посмотрела на Олю и тут же к ней пришла мысль о том, что она так и думала, что ей придётся сидеть в комнате и сторожить вещи. Наталья рассмеялась собственным мыслям и тому, что сказала Оля, что море оно огромное и места хватит всем.
           Оля достала из чемодана шорты и футболку. Оделась.
  - Ну! Идёшь с нами?
  - Идите. Море оно громадное. Места хватит всем.
           Оля улыбнулась.
  - Я пошла!
  - Пока.
  - Да, чуть не забыла, а как быть с ключом? Ключ то один!
  - А, давай его будем оставлять в условленном месте.               
  - Где?
  - Давай договоримся.
  - Может под ковриком у двери?
  - Это слишком просто. Об этом знают все.
  - А, давай будем его оставлять в душевой комнате.
  - Давай!
 
        Оля и Наталья двинулись в душевую комнату. Осмотрели все места, где можно безопасно положить ключ.
  - А, давай повесим его на крючок, а сверху повесим полотенце.
  - Давай!
          Обе остались довольны, и Оля заторопились к выходу.
  - Будешь уходить, не забудь оставить ключ!
  - Не забуду. Иди уже.
 
        Наталья вошла в комнату и посмотрела в окно. Оля и Дима выходили со двора, а на скамейке в дворике она увидела, Аркадия Семёновича. Наталья улыбнулась. 
  - Вот кто будет охранять…
           Наталье вспомнился удивительной ювелирной работы ключ от комнаты и то, как она тогда сказала, что видать этот ключик с секретом, как и сам его хозяин, Аркадий Семёнович.
  - Аркадий Семёнович, Вы тоже как этот ключ с секретом.
          Наталья улыбнулась и отошла от окна. Она застелила постель и пошла в душ. Она никуда не спе-шила. Она наслаждалась одиночеством, утренним, свежим воздухом.
 
         Стоя под душем, Наталья напевала мотив, который так соответствовал её чудесному настроению. С тем же чудесным настроением она вышла из душа и пошла в комнату. Выглянула в окно. Лавочка пуста.      
  - Куда же ты подевался, Аркадий Семёнович? Может тоже отправился на море?
            Ей вдруг стало грустно.
  - Что это я загрустила?
            Стук в дверь прервал её грусть. Она открыла дверь и увидела Аркадия Семёновича.
  - Доброе утро Натали.
  - Доброе утро Аркадий Семёнович.
  - Я видел, что Оля и Дима пошли на море, а Вы не пошли с ними…
  - Я не хотела им мешать.
  - Это правильно. Никому не надо мешать. Так может, мы с Вами отправимся к морю?
            Наталья почувствовала, как грусть, куда то улетучивалась, и возвращалось чудесное настроение.
  - А почему бы и нет? Идём. Только я переоденусь.
  - Тогда я подожду Вас внизу.
  - Хорошо.
          Аркадий Семёнович вышел из комнаты и направился к лавочке. Уселся. Внезапно подскочил.
  - Так и чего я расселся? Быстро в душ, переодеться… Эх, старик, старик обрадовался…
 
          Аркадий Семёнович помчался в комнату на первом этаже. Он спешно принял душ и так же спешно переоделся в чистое, свежее бельё. Мгновенно одел шорты, футболку, брызнул на себя мужскими духами и собрался вылетать во двор, как вспомнил, что не брит.
  - Эх, старик, старик…
            Он выглянул в окно. Натали не видать.
  - Успею, успею.
           Он повозил электрической бритвой по щекам, и даже не совершив свой ежедневный ритуал после бритья, выскочил во двор. Стоя во дворе, он слышал, как Натали спускается по лестнице. Сердце Аркадия Семёновича затрепетало, как никогда ранее.
            Наталья вышла во двор и Аркадий Семёнович, словно ему семнадцать лет подбежал к ней.
  - Натали, куда пойдём сегодня?
  - К морю!
  - К морю! Чудесно! К морю!
            Они гуляли по набережной. Заходили в разные кафе и ресторанчики. Ели что-то на улице. Внезапно Наталья спохватилась, заволновалась.
  - Что случилось?
  - Я забыла оставить ключ Оле, как мы договаривались.
  - Так позвоните ей.
  - Она оставляет телефон дома, чтобы его не украли на пляже. Аркадий Семёнович, быстро возвращаемся домой.
 

 
  11

         Аркадий Семёнович услышав слова, возвращаемся домой, весь затрепетал. Никогда и никто не говорил ему такие слова. Он никогда и ни с кем не возвращался домой. Он вдруг почувствовал себя важным, нужным. Ему захотелось подскочить и запрыгать от радости.
  - Натали, мы сейчас возьмём такси и быстро вернёмся домой! Вернёмся домой. Домой!
         Наталья посмотрела на Аркадия Семёновича и вновь к ней пришла мысль, что он, Аркадий Семёнович, как и ключ с секретом.

         Они вошли в дворик. Оли и Димы нет.
  - Уф! Хорошо, что они ещё не пришли.
          Аркадий Семёнович улыбнулся.
  - Они, наверное, в комнате у Димы.
          Наталья смотрела на Аркадия Семёновича и теперь была ещё более убеждена, что Аркадий Семёнович, как и ключ, с секретом.
          Чем ближе приближался день отъезда Натали, тем грустнее становилось Аркадию Семёновичу. Он смотрел на загорелых, весёлых Олю и Диму. Он смотрел на Натали, и был рад тому, что хотя бы кому-то доставил радость. Слова бабы Мани о том, что надо приносить радость людям не выходили из его головы. Радость, хоть и мгновенная, заволакивала в себя его грусть и как бы ему самому, ни было странно, улучшала его настроение. 
               

 
 - Аркадий Семёнович, сегодня мы устраиваем пир по поводу  нашего последнего вечера в Одессе.
  - Последний вечер в Одессе…
  - Мы решили его провести… решили оторваться по полной, и провести его на пляже.
  - На пляже?
  - Да. Так сказать принять вечерний загар.
  - Так и для чего непременно на пляже? Может, посидим в уютном месте, в ресторане? 
  - Нет.
  - Почему?
      Дима грустно посмотрел на Аркадия Семёновича.
  - У нас уже закончились деньги. Остались только на проезд до Киева.
  - А, вы заказали места в маршрутке?
  - Нет.
  - Так и чего ж вы будете там стоять в очереди и ждать…
  - Так раньше мы не подумали об этом, а теперь уже поздно.
  - Никогда, ничего не поздно. Я позвоню куда надо и закажу вам три места. А, теперь, позвольте вас всех пригласить в ресторан. Я знаю место, где в ресторане чудесная музыка и можно потанцевать. Вы не против такого мероприятия?
        Молодёжь переглянулась между собой и весело закивала головами в знак согласия.
  - Вот и замечательно. В семь часов вечера я вас всех жду в дворике.

       Аркадий Семёнович направился к выходу из двора. Он шёл со смешанными чувствами радости, грусти, тревоги и ещё каких-то новых, не испытанных ранее чувств.
 
         
          Маршрутка Одесса – Киев двигалась по своему маршруту. Пассажиры дремали, переговаривались, тихо посмеиваясь, видимо вспоминая что-то из весёлого отпускного времени, проведённого у моря.
          Дима всё время посматривал на Олю, держа её руку в своей руке. Иногда он сжимал руку Оли, и она смотрела ему в глаза лишь какое-то мгновенье, а затем быстро отводила взгляд. В то мгновенье, когда их взгляды встречались, они оба чувствовали себя самыми счастливыми на свете. То мгновенье, встречи их взглядов говорило больше любых произнесённых слов.
   
           Наталья сидела с правой стороны по ходу маршрутки. Она сидела одна. Ей никто не мешал своими разговорами, сонным похрапыванием, прикосновением. Она смотрела в окно. За окном проплывали поля, лесопосадки, речки, озёра. Наталья смотрела в окно, и лишь проехав пол пути до Киева, она вдруг ощутила, что её ничего не раздражает. Она оглядела салон маршрутки, лишь мельком взглянув на Олю и Диму, как на обычных пассажиров.
 
           К Наталье пришла мысль, что это весьма странно, что её ничего не раздражает. Наталья умостилась удобнее в кресле и думы вернули её в Одессу. Она мысленно просмотрела свой отпуск. Дни закружились перед ней, один за другим, оставляя приятное, нежное чувство.
  - Странно… Ничего такого не произошло за весь период отпуска, но время, такое приятное, незабываемое время было у меня.
         Наталья закрыла глаза и словно  задремала. Ей так хотелось ещё и ещё пребывать в том состоянии, в котором она находилась сейчас. О чём бы она ни подумала, всё приносило ей приятное чувство.
  - К чему бы это? Что так меня успокаивает? Может быть, это отдых от опостылевшего супермаркета с ежедневной многочасовой работой? Какая же всё -таки приятная штука отпуск. Впервые за столько лет я действительно почувствовала отдых. Да, это отдых на море, а не с бабушкой и дедушкой на даче.
           Наталья вдруг ощутила себя предательницей по отношению к бабушке и дедушке.
  - Простите. Мне хорошо с вами, но море… Это море и это настоящий отпуск.    
           В приятное, нежное, после отпускное  чувство Натальи, вдруг вплелась грусть.
           В Киеве жара. Народ купается в фонтанах, чтобы хоть немного охладиться. Пляжи и все места вокруг водоёмов наполнены народом. Жара давит всей своей мощью.
 
 
  12


         В комнате жара. Инна Алексеевна сидит за столом и молча смотрит на мужа.
  - Инна, ты выключила кондиционер?
  - Да. Надо экономить…
          Александр Васильевич внимательно посмотрел на жену.
  - Ты хочешь мне что-то сказать и не решаешься… - Александр Васильевич не сводит взгляд с жены.
  - Саша… Маме нужна операция… Денег, у нас уже нет. Все сбережения ушли на лечение. – Инна Алексеевна отвела взгляд от мужа.
  - Инна, у тебя есть какое-то решение вопроса. Я это вижу, но ты не решаешься его высказать. Говори.
         Инна Алексеевна внимательно посмотрела мужу в глаза.
  - Саша… я тут подумала, а что если нам продать эту квартиру и купить поменьше… У нас хорошая квартира в дорогом районе… рядом метро… мы можем купить на деньги от продажи этой квартиры другую… чуть меньше, а разницу в цене отдать маме на операцию…
          Александр Васильевич внимательно смотрит жене в глаза лишь какие-то мгновенья. Мысли в его голове проскакивают одна за другой. Но, главная мысль, это  риск от продажи и покупки жилья. 
  - В настоящее время это риск. Знаешь, какие теперь аферисты и они могут встретиться при оформлении сделки. Я поговорю с сотрудниками на работе. Может, у кого-то есть знакомые, которые хотят купить квартиру или продают жильё.   
  - Саша, ты не против?! – Глаза Инны Алексеевны наполнились слезами. – Ты не против?
         Александр Васильевич подошёл к жене, обнял её, заглянул в глаза.
  - Как ты могла думать, что я буду против, а если бы это была моя мама и что, ты была бы против?
  - Нет! Конечно, нет!
  - Вот видишь, ты бы тоже была не против. Инна, разве жизнь человека, тем более близких людей не дороже всего на свете?
  - Саша, так и получается, что жизнь человека имеет цену и дорого стоит.
  - Что делать? Такова наша жизнь. Много работаем. За всё платим.
  - Саша, спасибо тебе…
  - Не смей даже говорить слова благодарности. Это не благотворительность. Это не жертва.  Ведь мы хотим, чтобы наши родители жили как можно дольше и чем дольше они живут, тем дольше мы чувствуем себя защищёнными в этом жестоком мире.
  - Да, извини. Я волнуюсь.
  - Не стоит из-за квартиры волноваться…
  - Саша, я волнуюсь не из-за квартиры.
  - А, что же ещё?
  - Я вот тут вдруг подумала, а что если…
  - Даже не думай о таком!
  - Ты меня не так понял. Я тут подумала, что если Наташа будет против, ведь она тоже  имеет право на эту квартиру.
  - Ты не знаешь нашу дочь? Ты, меня удивляешь.
  - Знаешь, я от волнения все мысли растеряла. Всякое и разное лезет в голову.
  - Не думай ни о чём. Настраивайся на благополучный исход всех дел. Вытри глаза и приведи себя в порядок. Сегодня Наташа возвращается из отпуска.
  - И, как мы ей всё это скажем?
  - А, вот так открыто всё и скажем. Надо всегда детям говорить правду, чтобы они не витали в облаках, а знали заранее, что их ожидает в этой жизни.
  - Ты имеешь в виду жизнь человека…
  - Да. И особенно её стоимость.

   

         Наталья открыла дверь своим ключом и вошла в квартиру, втащив с собой чемодан.
  - Уф, как жарко! Мам, пап, я вернулась. А что это у нас так жарко?
          Инна Алексеевна и Александр Васильевич вышли в прихожую.
  - Здравствуй Наташенька, с возвращением домой. – Александр Васильевич взял чемодан и понёс его в комнату дочери.
  - Пап, а что это вы какие-то грустные? Случилось что?
          Александр Васильевич остановился на пол пути и посмотрел на дочь.
  - Наташенька, проходи в кухню. Надо поговорить. Я сейчас отнесу чемодан в твою комнату и вернусь к вам.
           Наталья и Инна Алексеевна прошли в кухню и уселись на табуреты у стола.
  - Мам, что-то случилось?
  - Сейчас вернётся папа, и мы тебе всё расскажем.
            
          Александр Васильевич вошёл в кухню, оста-новился у холодильника и посмотрел на жену и дочь. 
  - Наташенька, тут такое дело. Бабушке нужны деньги на операцию, и мы должны продать эту квартиру.
         Наталья смотрела то на отца, то на маму.
  - А… мы куда… - Наталья растягивала слова, словно ожидая, что её остановят и скажут, что это была шутка.
  - Мы купим квартиру меньше и в более дешёвом районе.
          Наталья растерянно смотрела на родителей, а видела перед собой бабушку, которая последнее время часто лежала в больнице.
  - Все наши запасы денег ушли на её лечение, но теперь оказалось, что нужно делать операцию, так как лечение не помогло ей. Без операции не обойтись.      

         Наталья пришла в себя. Она вдруг ясно увидела перед собой умирающую бабушку.
  - Нет! Нет! Только не это!
          На лице родителей отобразился ужас от её слов. Наталья смотрела на родителей.
  - Вы меня не поняли. Я говорила о том, что только бы бабушка не умерла. Продадим квартиру, я буду работать ещё больше… Мама, папа сделайте всё, чтобы бабушка жила. – Наталья заплакала.
  - Наташенька, дочка, мы сделаем всё, что в наших силах. Иди, отдохни с дороги. – Инна Алексеевна подошла к дочери и взяла её за руку. – Иди, отдохни с дороги.
        Наталья покорно поднялась и пошла в свою комнату. В комнате она легла на кровать и мысли о бабушке не давали ей покоя. Она вскочила, помчалась в комнату дедушки, но его там не увидела и вернулась в кухню.
  - Мама, папа я сейчас в душ и поеду к бабушке. А, где дедушка?
  - Он сейчас у бабушки в больнице.
  - Я в душ.
        Наталья быстро помылась под душем, вышла и пошла в свою комнату. Фен жужжал – Наталья плакала. Высушив волосы, она вернулась в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Оделась и ничего, не говоря родителям, вышла из дома.


  13



        Дорога до метро «Арсенальная» заняла у неё ровно пять минут. Эти пять минут пронеслись для неё мгновеньями. Далее сорок минут на метро, троллейбус и вот она у больницы. Все её мысли заняты только одной мыслью о бабушке.
         Она мчится по коридору, вот и палата, она открывает дверь. Она не видит никого, только бабушку. 
  - Бабушка! – Наталья подбежала к бабушке, взяла её за руку.
  - Наташенька, ты уже вернулась из отпуска, что же так скоро?
  - Бабушка… как ты себя чувствуешь?
  - Хорошо.
         
        Наталья как-то мгновенно успокоилась. 
  - Бабушка… - Только теперь, успокоившись, она, увидела дедушку и повернулась к нему лицом. – Дедушка, как ты себя чувствуешь?
  - Слава Богу, хорошо. Обо мне не стоит волноваться…
  - Бабушка, я так спешила, что по дороге к тебе ничего не купила и не принесла…
  - Наташенька, у меня всё есть. Дедушка нанёс столько, что кто его съест. Не беспокойся, у меня есть всё. Ты мне лучше расскажи, как провела отпуск? Как море?
  - Море, как море.  Оно синее, солёное. Жара.
  - Да и у нас в Киеве жара.
  - Да и у нас в Киеве жара. – Наталья улыбнулась бабушке.
       Алина Петровна улыбнулась внучке. Она улыбалась девочке, которая была лучше всех девочек на свете.
  - Наташенька…
                В палату вошла медсестра.
  - Посетители. На выход!
         Грозный голос медсестры привёл в движение дедушку и Наталью.
  - Бабушка, мы так и не поговорили. Я приду к тебе завтра. У меня ещё есть три дня отпуска.

         Наталья замолчала. Её остановила мысль, что теперь надо больше работать, чтобы были деньги для жизни бабушки. Она вышла из палаты с одной мыслью в голове, что надо больше работать.


           Александр Васильевич поднимал на ноги всех знакомых в поиске покупки квартиры. Они уже посмотрели разные варианты для покупки квартиры, но ни одна не подходила к их плану. Так как они чётко знали, что ищут. А, искали они двухкомнатную квартиру с одной комнатой маленькой для Натальи и одной комнатой большой, чтобы можно было бы перегородить её гипсовой перегородкой. Но в этой большой комнате должны были быть окна находящиеся на разных стенах.
  - Ну вот, ещё одна квартира мимо.
  - Да не подходит. – Александр Васильевич с грустью смотрит на жену. – Инна, время уходит…
  - Что можно сделать? Саша, потом, после операции, маме нужно особое место… Если мы сегодня поспешим, то потом у мамы не будет такого места…
  - Завтра идём смотреть последнюю в списке квартиру.
  - Идём спать. Завтра на работу, а вечером поедем смотреть. Давай возьмём с собой дедушку. Может он принесёт нам удачу.
  - Хорошо. А, вдруг и правда он принесёт нам удачу.

         Усталые после рабочего дня они встретились у метро «Нивки» и пошли смотреть квартиру. Едва они вошли в квартиру, и пробежали по ней бегло, как Алексей Иванович, сказал – Это наша квартира.
  - Алексей Иванович с чего Вы так решили? Мы ещёне спросили цену. Мы ещё не осмотрели её ка-питально со всех сторон.
  - Я уже всё увидел, что надо. А, вот на счёт цены, у меня есть предчувствие, что хозяин продаёт её…

          Они говорят тихо, чтобы их не мог слышать хозяин, который стоит у двери с Инной Алексеевной и о чём-то говорит с ней.
  - Инна! Иди к нам.
           Инна Алексеевна извинилась перед хозяином и пошла к мужу.
  - Инна, что за деньги он просит? Не поднял ли цену с того времени, что мы с ним говорили по телефону?
  - Нет, цену не поднял. Я ним можно поторговаться. Он торопится. Он уезжает из страны.
           Алексей Иванович улыбнулся Александру Васильевичу и прошептал.
  - Саша, дело выгорит. А, теперь смотри, что здесь можно сделать.    
          Алексей Иванович взял Александра Василь-евича за руку и повёл его в большую комнату.
  - Смотри! Здесь два окна на разных стенах и к тому же балкон. Если вот так поставить перегородку и сделать дверь в стене, которая граничит с кухней, то и комната будет совершенно отдельная от вас и ото всех. Я смогу, когда нужно выйти в кухню, никого не беспокоя. Да и не только в кухню, а в туалет, ванную. Если Алине понадобится выйти, то она никого, не беспокоя, может это сделать. А, дверь в кухню можно сделать широкую… так, на всякий случай…
          Александр Васильевич посмотрел на Алексея Ивановича и понял, что тот имеет в виду инвалидную коляску.
  - Вы правы. Вы во всём правы. Будем договариваться с хозяином на счёт цены.
          Они молча пожали друг другу руки, и пошли к хозяину квартиры.

 
 
  14

        Договариваться с хозяином квартиры было легко, не прилагая особых усилий в пояснении ситуации. Хозяин спешил с продажей, да и к тому же это был знакомый друзей Александра Васильевича, который видимо и без их пояснений знал о ситуации в семье.
  - Вам нет необходимости излагать всё положение, в котором вы оказались. Я уступаю вам две тысячи долларов…
  - Сергей Анатольевич… - Алексей Иванович едва сдерживал себя, чтобы его голос не сорвался на плаксивый. – Сергей Анатольевич… это, это такой…
  - Вы хотели сказать подарок? Это не подарок. Это понимание. Я прожил длинную жизнь и повидал разное в этой жизни. Если мы не будем помогать друг другу, то кто мы такие? Когда-то, очень давно один человек помог мне. Эта помощь была не просто так, когда у меня всё хорошо. Человек помог мне именно тогда, когда весь мир для меня рухнул, и я летел в пропасть… Я, не упал и не погиб.  Сила, совершенно неизвестного мне человека, подняла меня вверх, и я продолжил жить. Я всегда помню об этом.
  - Сергей Анатольевич, как бы мне хотелось, чтобы все всегда помнили о тех, кто в трудную минуту каким-то образом оказываются рядом и поддерживают нас. – Алексей Иванович смотрел в глаза Сергею Анатольевичу. Он видел перед собой глаза открытого, честного человека.
  - Да, хотелось бы, но не все и не всегда помнят о тех, кто помог в трудную минуту. Но, что делать, такова жизнь. Кто-то помнит. Кто-то не помнит ничего. А, теперь, идём и оформляем сделку у нотариуса. После оформления сделки, деньги мне переведёте на счёт в немецкий банк.
   - Как скажете. В банк так в банк. – Алексей Иванович посмотрел на Александра Васильевича, и в его взгляде было что-то такое, что смутило зятя. А, Алексей Иванович лишь тревожился, как сделать такую банковскую операцию, он никогда не имел дело с подобным движением денег.
  - Сергей Анатольевич, есть ещё одно…
  - Слушаю.
  - Дело в том, что мы ещё не оформили продажу нашей квартиры, пока не найдём подходящую для покупки.
  - Это ничего, ещё есть время и можно сделать всё вместе  и продажу, и покупку квартиры. Надеюсь, что те люди, которые покупают вашу квартиру, вас не подведут.
  - Не подведут.
  - Тогда жду вашего звонка и все вместе пойдём к нотариусу.
  - Да, так и сделаем. Спасибо.
  - До свидания.
        Сергей Анатольевич подошёл к входной двери, остановился, поджидая, когда все выйдут и  после этого, закрыл на ключ квартиру, положив ключ в карман.
 


          Инна Алексеевна наблюдала за Сергеем Анатольевичем и подумала о том, чтобы он, этот старик, не потерял ключ. Она отгоняла от себя эту мысль всё время, но мысль крутилась в её голове как будь -то от этого ключа зависела сделка.
  - Инна, что ты так взволновалась? Всё хорошо. – Александр Васильевич взял её за руку.
  - Саша, я вдруг подумала, чтобы он не потерял ключ.
  - Подумаешь, ключ. Сделаем другой. Тут главное, чтобы старик не передумал. Нам надо торопиться с клиентами, которые покупают квартиру. Сейчас же им позвоню и всё скажу.
      Александр Васильевич набрал номер и замер, вслушиваясь в гудки. Гудки закончились, и на экране телефона высветился ответ – Телефон не отвечает.
  - Не отвечает…
  - Звони ещё. – Инна Алексеевна заволновалась. – Звони, звони.
         Александр Васильевич набрал номер и вновь выслушал лишь гудки.
  - Не отвечает.
  - Что случилось? – Алексей Иванович смотрел на Александра Васильевича.
  - Телефон покупателей квартиры не отвечает.
  - Саша, звони! Звони всё время. Хоть бы у них ничего не случилось, и не сорвалась сделка. Это единственный вариант… - Алексей Иванович почувствовал, как волнение сбивает его дыхание. Он отвернулся, от дочери и зятя, чтобы скрыть широко открытый рот, которым он пытался захватить воздух.
  - Папа, что с тобой?
          Алексей Иванович повернулся к дочери.
  - Ничего, всё нормально.
  - Но, я же вижу, что с тобой что-то не так.
  - Всё нормально. Саша, звони, звони.
 

       Александр Васильевич вновь набрал номер телефона покупателя. Он сжал телефон в руках и напряг весь свой слух. В телефоне были слышны лишь гудки.
  - Молчит. Нет ответа.
  - Поедем к ним домой, и узнаем в чём дело. – Алексей Иванович умоляюще смотрел на Александра Васильевича.
  - Алексей Иванович, мы не знаем, где живёт покупатель.   
  - Как не знаете?
  - Так ведь не мы покупаем их квартиру, а они нашу.
  - Ну да. Я не подумал об этом. А, кто эти люди? Может, вы знаете их знакомых?
  - Саша, это же знакомые твоих друзей. Звони им.
          Александр Васильевич растерянно смотрел то на жену, то на тестя.
  - Саша, в чём дело?
  - Они в отпуске.
  - И, что? Звони.
  - Они улетели в Турцию. Им позвонить нет возможности.
  - Так может, кто ещё знает покупателей? Может  друзья друзей. Думай, Саша, думай.
  - Думаю. Думаю. Надо подождать до завтрашнего дня. Завтра на работе всё выясню.

         Инна Алексеевна с грустью посмотрела на мужа. В эту минуту ей показалось, что она до завтрашнего дня не доживёт.
  - Хоть бы дожить до завтрашнего дня…
  - Не стоит волноваться. Я завтра на работе всё выясню. Без паники!
  - Легко сказать да трудно сделать.  – Алексей Иванович опустил голову вниз и побрёл к остановке маршрутки.
  - Папа, ты куда?
  - К маме. Ей так одиноко в палате среди больных. Поддержу её своим присутствием. Она должна чувствовать, что мы её не забываем. Что мы не оставим её на произвол судьбы. Это очень важно.
  - Папа, я с тобой.
  - Нет. Иди домой и там как можно скорее попытайтесь ещё раз отыскать покупателя. Может,  вспомните кого-то ещё, кто их знает.
  - Папа, ты прав. Саша, идём домой, и будем звонить всем подряд, может кто-то и знает их.
  - Да. Нам всем надо успокоиться. Я буду звонить всем подряд, может, кто-то знает их.

       Они вернулись домой, и Александр Васильевич принялся обзванивать всех знакомых. Он звонил долго и усердно, но всё было бесполезно – никто не знал покупателей их квартиры. Многие не отвечали на его звонок.
  - Инна, многие даже не отвечают на мой звонок.
  - Саша, посмотри на часы.
          Александр Васильевич посмотрел на часы, висящие на стене комнаты.
  - Да. Уже поздно. Наверное, многие уже легли спать. Завтра на работу.
  - Я не лягу спать. Я буду ждать.
  - Инна, мы сегодня ничего уже не сможем узнать.

 

  15

         Раздался тихий стук в дверь комнаты и Инна Алексеевна с Александром Васильевичем настороженно переглянулись.
  - Наташа… Ничего ей не надо говорить. – Инна Алексеевна зашептала мужу и уже громче сказала – Войди.
        Наталья вошла в комнату и сразу увидела настороженные взгляды родителей.
  - Что-то случилось?
  - Нет. Всё в порядке. Сейчас ложимся спать.
  - Как прошли смотрины квартиры?
  - Всё очень хорошо. У тебя будет своя комната… правда, она будет совсем маленькая, но своя, отдельная.
  - А, у бабушки?
  - Да и у бабушки с дедушкой будет своя комната. Да и мы не будем спать на балконе.
  - В квартире есть балкон?
  - Да. Всё есть. Иди спать, завтра всё решится.
  - Так ещё не всё решено?
  - Решено всё, но только надо подождать…
  - Пап, мам я была на работе и договорилась, что буду ещё больше времени работать. Не беспокойтесь…
  - О чём?
  - О деньгах для бабушки. Я все деньги буду отдавать на её лечение.
  - Наташенька… - Инна Алексеевна заплакала. – Наташенька. Мы все ничего не пожалеем для бабушки. Мы все силы отдадим для того, чтобы она была здоровой и жила ещё долго, долго…
  - Наташа, иди спать. Мы тоже будем ложиться. Нам завтра на работу. – Александр Васильевич подошёл к дочери и обнял её. – Нам всем завтра на работу.

    
      Наталья вошла в свою комнату и легла на кровать. Она закрыла глаза, но даже с закрытыми глазами, всё ещё видела перед собой встревоженные взгляды родителей. Её охватила тревога. Она подумала о том, что родители чего-то ей не говорят. Их тревожные взгляды и их молчание сбивали все мысли Натальи только на одну мысль, что что-то случилось. Тяжёлые переговоры с управляющим супермаркета о дополнительных часах работы, усталость за день, сделали своё дело, и она погрузилась в сон. Ей виделось голубое море, жёлтый песок на каком-то совершенно безлюдном пляже. Она сидит на  берегу. Вот она берёт горсть песка и пропускает его сквозь пальцы. Песок сочится струйками. Песчинки сверкают на солнце. Она поднимает руку всё выше и выше. Песок разлетается в разные стороны от ве-терка. Струйки закончились. Она вновь запускает руку в песок и захватывает ещё больше песка и вновь пропускает песок сквозь пальцы и наблюдает, как разлетаются песчинки. Вновь запускает руку в песок, пальцы натыкаются на какой-то предмет, она достаёт оттуда, из песка ключ. Песок мгновенно просыпается сквозь пальцы. В её руках остаётся только ключ. Она рассматривает его и, внезапно улыбается.
  - Я тебя знаю. В тебе хранятся секреты точно та-кие-же как в Аркадии Семёновиче.
          Из глубины моря на неё катит волна. Волна поднимается вверх перед ней и внезапно её накры-вает и тащит, тащит в море. Наталья не выпускает из рук ключ и пытается, что есть силы вцепиться свободной рукой в песок. Пальцы не держат,  пропу-скают мокрый песок. Наталью всё дальше и дальше втягивает по дну в море. Ей уже нечем дышать. Она пытается изо всей силы закричать. Сил нет. Голоса нет.
          Наталья просыпается. Тяжело дышит и смотрит вокруг себя.
  - Уф! Это же надо такое привиделось…
   
       Она встаёт с постели, подходит к окну, чтобы открыть ночную штору и только теперь замечает, что её пальцы сжаты в кулак. Она пытается разжать пальцы, но её пальцы сжаты так словно там, в кулаке она сжимает что-то важное, очень важное для неё.

          Наталья смотрит на сжатый кулак и вспоминает, что в кулаке она сжимает ключ. Её пальцы внезапно разжимаются. В кулаке ничего нет.
          Так и не открыв ночную штору, Наталья возвращается в постель. Она засыпает без сновидений.
 


          Александр Васильевич поднялся рано. Приготовил себе и Инне Алексеевне чай и бутерброды. Вернулся в спальню.
  - Инна, вставай. Пора на работу.
       Инна Алексеевна подскочила, словно её напугали, что она проспала.   
  - Не торопись… есть время.
  - Саша, я долго не могла уснуть…
  - Знаю.
  - Ты тоже не спал?
  - Не мог уснуть. Всё думал, кто же ещё из моих сотрудников знает покупателей.
  - И…
  - Я вспомнил. Кривошеев. Наш чертёжник. Как же я мог забыть об этом вчера?
  - Ты ему вчера не звонил?
  - Нет. У меня даже нет его номера телефона. Как только приду, сразу спрошу у него.
  - И, сразу позвони мне.
  - Обязательно. А, что Наташа, ничего не сказала, когда её будить?
  - Нет. Мы ведь её не спрашивали.
  - Да. Мы вчера все были, как будь-то не в себе.
  - А, ещё смеёмся над теми, кто выглядит так мы вчера.
  - Да, когда что-то случается с человеком, и он пытается это скрыть ото всех, то, наверное, всегда именно так и выглядит.
      
        Александр Васильевич улыбнулся жене.
  - Знаешь, Инна, люди в таких ситуациях выглядят по-разному, но большинство выглядят ненормальными. Глядя со стороны на этих людей, не думаешь, что у них что-то случилось, а думаешь, что человек просто такой и есть.
  - Мы не внимательны к другим, ведь мы не можем знать, что происходит в данный момент в их жизни.
  - Да, так и есть. Идём завтракать. Чай остынет.

          Александр Васильевич спешил. Он за пару минут добежал до метро. Спуск станции метро «Арсенальная» самый глубокий из всех станций метрополитена Киева. Эскалатор загружен. Народ стоит на каждой ступеньке. Местами по два человека на одной ступеньке эскалатора. Все спешат на работу.
           Александр Васильевич влетел в здание и тут же помчался в отдел чертёжников. Он рывком открыл дверь и замер на пороге, увидев Кривошеева.               
  - Юра! – Александр Васильевич бросился к нему. – Юра!               
 

 
  16

          Юрий повернулся на окрик и увидел Александра Васильевича. Щёки Александра Васильевича пылали огнём, глаза горели, как прожектора. 
  - Александр Васильевич, что случилось? Вы…
            Александр Васильевич подбежал к Юрию.
  - Знаю, знаю, выгляжу как ненормальный…
  - Так, что случилось?
  - Юра, ты знаешь, что мы продаём квартиру?
  - Об этом знают все.
  - Так я хочу у тебя спросить – Ты знаешь, кто покупает нашу квартиру?
  - Знаю. Это мои соседи. У них сын был на заработках в Польше, а теперь собрался жениться.

      Александра Васильевича отпустило напряжение, и он улыбнулся.
  -Юра, а где они сейчас?
  - В данную минуту не знаю, но с утра были дома. А, что, собственно произошло?
  - Юра, мы нашли квартиру, которую хотим купить и нам ещё вчера, нужно было с ними встретиться, но я не мог до них дозвониться.
  - Так мы все после работы были на даче. Гуляли.
  - Гуляли…
  - Да. Круто погуляли…
  - Так вот почему не отвечал телефон.
  - Так нам было не до телефонов. Погода чудесная. Мы всё время были во дворе.
          Александр Васильевич облегчённо вздохнул.
  - Если бы мои мозги работали в нормальном режиме, то я бы с утра не мчался на работу как угорелый, а просто позвонил бы им сегодня утром. Вот, что значит нервы не на месте… А, я вчера им звонил, звонил целый вечер, до ночи звонил. Юра спасибо. Я сейчас им перезвоню.
        Александр Васильевич позвонил жене, чтобы успокоить её новостью, что покупатели на месте в городе и нет причины волноваться. Затем позвонил покупателям и договорился с ними о встрече.
  - Теперь всё!
        Он пошёл к начальству договориться, чтобы его отпустили с работы, ведь работать в таком состоянии он всё равно не мог.
 
       Александр Васильевич возвращался домой. Подъём на станции метро «Арсенальная» теперь ему не показался таким затяжным и долгим. Он поднимался на эскалаторе вверх и спокойно посматривал на людей. Он всматривался в лица. Он не увидел ни одного ненормального выражения лица. Все лица у людей были спокойны, сосредоточены на чём-то своём.
          Александр Васильевич подумал о том, что надо бы научиться контролировать свои эмоции, в такой ситуации.
  - Но, как же их научиться контролировать, если случилась такая ситуация? Это невозможно. Эмоции берут верх. Ни одна нормальная мысль не приходила мне в голову, чтобы утихомирить эмоции. А, как же люди открыто врут, другим людям и с ними ничего не происходит? И никакие эмоции их не захлёстывают.
            Александр Васильевич задумался.
  - Так умышленные действия не подвержены эмоциям! Люди спокойны, когда делают заведомо уложенное в их мозги действие. А, вот если бы заведомо продуманное ими действие, им поломать? Я бы хотел посмотреть на их эмоции! Посмотреть на их выражение лиц. Как бы они выглядели? Может, ещё хуже, чем выглядел я.
         Эскалатор поднял его вверх. Александр Васильевич вышел из метро, вдохнул свежий воздух, расправил плечи.
   

       Инна Алексеевна тихо приоткрыла дверь в комнату Наташи. Заглянула. Дочь спит. Она подошла к кровати и легко прикоснулась к подушке, словно хотела поправить её.
              Наталья открыла глаза.
  - Мама, доброе утро. Который час? 
  - Семь часов.       
  - Мне пора. Я на работу.
  - Тебе же к девяти часам.
  - Я вчера договорилась, что буду больше часов работать. Я же вчера вам сказала.
  - Наташенька, не надо больше часов работать. Ты и так работаешь по двенадцать часов. Куда больше? Смолоду себя загонишь. А что потом?
  - Сейчас главное, чтобы бабушка поправилась, а потом, потом… - Наталья закрыла глаза. – Потом видно будет.
  - Вот так и живём. Себя не жалеем, а потом болеем.
  - Мама. Не говори так.
  - Хорошо, не буду так говорить.
  - Я буду вставать…
 
          Инна Алексеевна вышла из комнаты. Она постояла какое-то время у двери комнаты мамы и отца. Прислушалась. Тишина. Она приоткрыла дверь и заглянула в комнату. В комнате пусто. Инна Алек-сеевна заволновалась.
  - Я ложилась спать и даже не заметила, что папа не пришёл.
             Она быстро набрала его номер на телефоне.
  - Папа! Что случилось? Ты не спал дома!
  - Не волнуйся. Всё нормально. Я остался здесь на ночь.
  - Где здесь? В больнице?
  - Ты мне лучше скажи, как обстоит дело с покупателями квартиры? Нашлись они или нет?
  - Не знаю. Саша ещё не звонил.
  - Так ещё рано. Позвонит. Всё будет нормально. Я чувствую, что всё будет нормально.
  - Папа, как ты можешь чувствовать?
  - Чувствую и всё. Отключайся. Иди спокойно на работу. Саша обязательно позвонит.
          Инна Алексеевна отключила телефон.
  - Да, что это я и телефон отключила… Словно действую по указанию.
         Она положила телефон в сумку и посмотрела на себя в зеркало. Поправила причёску, взяла в руки сумку и пошла к выходу. На пороге остановилась, оглянулась.

             Инна Алексеевна стояла на пороге смотрела в глубь квартиры, и её сердце замирало от каждого перевёдённого взгляда то на один предмет, то на другой. Сердце словно предчувствовало, что скоро она не будет здесь.
         Она медленно шла к метро. Затем медленно занесла ногу на скользящую ленту эскалатора, нога не попала на ступеньку и половина ступни зависла на ступеньке. Её качнуло. Инна Алексеевна схватилась за поручень. Поставила обе ступни ног на ступеньку и задумалась.
         Её мысли скользили медленно в такт движения эскалатору.
  - Здесь самый глубокий спуск под землю. Скоро я буду ехать мимо своей станции метро.
         На глаза Инны Алексеевны навернулись слёзы. Она опустила голову. Слёзы закапали ей на блузку. Она смахнула слёзы рукой. Подняла голову.
  - Всё чепуха. Лишь бы мама была жива.
 
           Инна Алексеевна не смотрела ни на кого, кого, кто двигался вверх по эскалатору. Она опускалась вниз.
  - Есть то, чему мы не можем противостоять. Как бы мы ни крутили, чтобы ни выкручивали. Неизбежность… Неизбежность. Значит, нам не избежать чего-то. – Инна Алексеевна посмотрела вниз. – А, кто-то из них испытал хоть раз эту неизбежность? Неизбежность убийственна. Об этом лучше не думать. Надо выбросить это из головы. А, хоть думай, а хоть выбрасывай из головы, неизбежность остаётся неизбежностью. 
         Перед Инной Алексеевной ступенька эскала-тора выравнивалась в короткую линию. Она подняла носок ноги вверх и плавно ступила на твёрдую почву.   
          Инна Алексеевна шла по улице и уже подходила к месту работы, как в сумке зазвонил телефон. Она вздрогнула. Нервными движениями открыла замок в сумке, достала телефон.
  - Да!
  - Инна, что ты кричишь?
  - Извини, я на улице…
  - Наши покупатели на месте, дома.
  - Ты им уже звонил?
  - Ещё нет, но сейчас буду звонить. Я хотел…
  - Так звони быстрей! Потом мне перезвонишь!
         Инна Алексеевна отключила телефон и зажала его в руке. Она стояла на улице и никуда не двигалась. Она ждала звонок. Время тянулось какой-то бесконечностью. Она почувствовала, как нервы напряглись. Мозг замер.  Мысли отключились.
          Телефон зазвонил неожиданно. Она мгновенно нажала кнопку.
  - Да!
  - Инна, что ты кричишь?
  - Извини, я на улице. Как дело с покупателями?
  - Договорился. Сегодня встречаемся все вместе.
  - Саша…
  - Не волнуйся. Всё в порядке. Отпросись с работы.
  - Хорошо.
  - Я жду тебя дома.

         Инна Алексеевна отключила телефон и положила его в сумку. Мозг включился. Мысли тут же пришли в движение.
  - Надо немедленно позвонить папе.
           Она достала телефон и набрала номер.
  - Папа. Как мама?
  - Не волнуйся. Я здесь.
  - Папа, возвращайся домой. Саша договорился с покупателями нашей квартиры.
  - Еду.
         Инна Алексеевна услышала короткие гудки в телефоне, отключила его и посмотрела в небо.
  - Слава Богу!
      


  17


   Инна Алексеевна быстрым шагом направилась на работу.
  - Теперь ещё надо отпроситься с работы. А, если не отпустит? Брошу работу! Брошу работу, пусть она летит к чертям! На сделке должны присутствовать все члены семьи. – Мгновенье раздумья и Инна Алексеевна вновь хватает телефон в руки.
  - Саша! А, Наташа, она ведь тоже хозяйка квартиры, как и мы! Она тоже должна присутствовать на сделке.
  - Да. Наверное.
  - Так звони нашему знакомому юристу и узнай, чтобы мы её не дёргали. Жду твоего звонка.
          Мозг Инна Алексеевны вновь отключился. Мысли замерли. Она стоит на улице с зажатым в руке телефоном.      
 
 
        Сделка завершилась благополучно. Хотя процедура оформления заняла много времени. Не так сама процедура оформления, как момент ожидания сбора всех участников.
  - Вот и всё… - Александр Васильевич сложил в папку документы.  – Вот и всё.
  - Саша, как всё? – Инна Алексеевна смотрела на мужа внимательно и выжидающе. – Как это всё? Это всё?   
  - А, что ещё?
  - Так мы ещё не договорились, как и когда совершаем переезд.
  - Так вот сейчас и договоримся. – Александр Васильевич обвёл взглядом присутствующих. – Так может, сейчас и договоримся, когда совершаем переселение? Сергей Анатолиевич, как Вы смотрите на то, чтобы мы прямо сейчас перебрались в Вашу квартиру? Нам надо сделать там кое какие изменения…
  - Уважаемый Александр Васильевич, как только ваши деньги зайдут в мой банк в Германии – я не против в тот же момент…
  - Да, Сергей Анатолиевич, сейчас деньги за проданную квартиру… они вот. – Александр Васильевич похлопал рукой по пакету. – Переправим в Ваш банк. Идём. Мы идём в банк все вместе.
  - И мы? – Инна Алексеевна посмотрела сначала на мужа, затем на отца.
  - Да. Все вместе. А, то знаешь, как бывает… Можно до банка дойти без денег. – Александр Василье-вич прижал к себе пакет с деньгами, полученными за продажу квартиры.
  - Саша, а что мы так открыто и понесём такие деньжищи?
  - Саша, дай деньги мне. А, вы будете идти с двух сторон. Сергей Анатолиевич будет идти впереди. Да, Сергей Анатолиевич?
  - Вот это и есть самая опасная часть сделки. Поэтому я и прошу перевести мои деньги в банк. Та-скать такие деньги с собой опасно в наше время. – Сергей Анатолиевич посмотрел на пакет с деньгами. – Мне не под силу охрана. Я в банк поеду на такси, а вы все, как хотите. Я буду ждать вас в банке.
  - Ну, что ж. В банке так в банке. Езжайте и ждите нас. Только скажите, в каком банке Вы будете.
         Сергей Анатолиевич посмотрел на Александра Васильевича и протянул ему бумажку с написанным на ней адресом банка. Передавая Александру Васильевичу бумажку, он сжал её в руке Александра Васильевича. Крепко сжал.
  - Понимаете?
  - Да.
  - Теперь выходим из кабинета нотариуса. Все вместе выходим.

 
        Нотариус наблюдал за действиями своих клиентов и внезапно  улыбнулся.
  - Уважаемый, Вы улыбаетесь?
  -  Извините. Меня это уже не касается. Моё дело документы, а деньги это ваше дело.
  - Тогда прощайте. Мы уходим.
  - Прощайте.
       Все вместе они вышли из нотариальной конторы на улицу.
  - Я в банк. Сейчас возьму себе такси.
  - Сергей Анатолиевич, а может, все вместе поедем?
  - Я не против. Да только нас много для одной машины.
  - Пожалуй, что так и есть. Ладно. Мы поедем на другой машине.
  - Саша, а почему мы не подумали о машине заранее?
  - Инна, а о чём мы думали вообще это последнее время?
  - Я не думала ни о чём таком…
  - Так и я думал неизвестно о чём таком…
  - Алексей Иванович, идите ловить такси, а мы с Инной останемся на месте… с деньгами. Надеюсь, ничего не случится за это время. Надеюсь, что никто на нас не нападёт. 
  - Я быстро! – Алексей Иванович быстро пошёл к  дороге, чтобы поймать такси.
  - Инна, стань ко мне поближе. Прижмись, словно мы влюблённая парочка. – Александр Васильевич смотрел на жену, подмигивая. 
  - Саша смеёшься?
  - Мне не до смеха. Вдруг стало, как-то стрёмно стоять здесь с такими огромными деньгами. Никогда в жизни я не держал в руках такие громадные деньги.
  - Это для нас они громадные, а для кого-то, кто обедает за пару тысяч гривен за один обед – это смехотворная сумма. – Инна прижалась к мужу со стороны, где под рубашкой топорщился пакет.
  - Ишь, как прилепилась к деньгам. – Александр Васильевич рассмеялся.
  - Саша… - Инна Алексеевна смотрела на мужа влюблённым взглядом. 
  - А, что я такого сказал? Ты и в самом деле прилепилась к деньгам.
  - Саша…
            Александр Васильевич хотел обнять жену, и уже было начал поднимать руку. 
  - Саша! Деньги!
 

  18

          Пакет с деньгами медленно заскользил из-под ремня в брюки.
             Они рассмеялись.
  - Ох, какие мы с тобой. Даже деньги не можем нормально доставить в банк. Надо было тебе одеть жилетку. Надо было думать обо всём, перед тем как ехать на сделку. И как же бандиты ничего не боятся? Всё им нипочём.    
  - А, знаешь, я как раз сегодня утром думал об этом.
  - Именно об этом?
  - Ну, не именно об этом. Я утром думал о том, что у тех, кто всё продумывает заранее, отсутствуют эмоции. Они думают только о своём деле и выполняют только то, что они замыслили. Это холодный расчёт мысли и действия. Так я думал о том, что если вдруг, внезапно, что-то им мешает исполнить их замысел, то какая у них будет реакция, какие будут эмоции? И соответственно, какие будут их действия? Понимаешь о чём я?
  - Понимаю…

  - Инна! Саша! – Алексей Иванович кричал громко, чтобы его услышали, но ни Инна, ни Саша его не слышали. Алексей Иванович обратился к водителю такси. – Одну минуту, подождите. Мы должны забрать детей.
        Водитель смотрел на парочку, которая стояла на тротуаре, прижавшись тесно, друг к другу, и улы-бался.
  - Батя, иди к ним. Они тебя не слышат. Я подожду.
         Алексей Иванович бросился бегом. Подбежал.
  - Вы что не слышите меня? Кричу, кричу…
  - Папа, мы не слышали.
  - Идём. Такси ждёт.
 
        Дорога до банка заняла пол часа. Алексей Иванович расплатился с водителем, и вышел  из такси.
  - Слава Богу, всё благополучно. – Алексей Иванович посмотрел по сторонам. – Ничего подозрительного. Можно идти в банк.
        Александр Васильевич шёл по середине. Справа, прижавшись к нему, шла Инна Алексеевна. Слева Алексей Иванович. 
         Они вошли в банк и посмотрели друг на друга.
  - Слава Богу! Благополучно.
         Сергей Анатолиевич поднялся со стула и поспешил к ним.
  - Слава Богу, благополучно. Я уже уведомил оператора. Мы не будем сидеть в очереди. Нас ждут.

        Они прошли за стеклянную перегородку и занялись делом. Алексей Иванович остался в зале для клиентов. Он сидел на стуле и посматривал за действиями операторов и людей.
          Две очереди, где народ платил по счетам, двигались не очень быстро, и Алесей Иванович подумал, что вот, сколько платежей у каждого, что и очередь не движется.
         Алексей Иванович посматривал на руки клиентов, протягивающих оператору деньги. Руки клиентов мяли купюры, пересчитывали их. Люди тяжело расставались со своими деньгами.
 
         Алексей Иванович отводил взгляд от рук, подающих кассиру деньги, но через мгновенье его взгляд вновь и вновь следил за руками и деньгами клиентов банка. Он подумал, что какие же огромные деньжищи оседают в банке и за каждую совершённую операцию берут деньги.
  - Сколько же денег проворачивается в банках! А, проценты со ссуд и начисление штрафов за каждую просроченную сумму. Как хорошо, что мы не взяли никаких ссуд для лечения Алины. А, вот для операции ей нам пришлось уменьшить свою жилую площадь. Так это, Слава Богу, что у нас была такая большая квартира и в таком хорошем районе. А, если бы этой квартиры не было?
         От мысли, что такой большой квартиры у них не было бы, Алексея Ивановича бросило в жар.
  - Так и где бы мы взяли деньги на операцию? Где?
          Алексей Иванович автоматически продолжал смотреть на руки клиентов банка, подающих кассиру деньги. Руки - деньги, деньги – руки мелькали перед его глазами.

  - Папа, можем ехать домой. Деньги переправили в банк Сергея Анатольевича.


           Алексей Иванович оторвал взгляд от рук и денег клиентов и посмотрел на дочь.
  - Да. Едем домой.
  - Мы можем сегодня же приступать к перестройке в квартире. – Александр Васильевич посмотрел на усталое лицо Алексея Ивановича. - Уже нашей квартире. Папа, уже нашей квартире.
  - Вы договорились с Сергеем Анатолиевичем?
  - Да.
  - А, мебель?
  - Он сказал, что можем оставить себе, если что-то нужно.               
  - Свезём на дачу. Нам с Алиной может что-то и понадобится. Добрый человек, этот Сергей Анатолиевич…
  - Папа, едем домой. Ты совсем устал…
  - Едем. Я действительно что-то устал сегодня, а ещё нужно в больницу к Алине.
  - Может, сегодня не поедешь?
  - Что ты, как можно? Ей ведь там так одиноко… Ты только подумай, что она там среди больных… А, как же ей хочется домой… - Алексей Иванович посмотрел на дочь. – Инна, я даже не знаю, как сказать ей, что у нас теперь другое место жительства. Как она воспримет такое сообщение? Хоть бы это не навредило ей.
  - Папа, не думай об этом. Она всё понимает. Ну, где бы мы могли взять деньги на операцию? Где?    
  - Да, она всё поймёт и простит нас.
  - Что прощать? Что? То, что мы продали эту квартиру? Так, Слава Богу, что она у нас была, и мы смогли её продать для жизни мамы. Идём домой. Мы все сейчас в растерянном состоянии. Нам предстоит ещё переезд в новую квартиру. У нас ещё столько дел, что нет времени рассиживаться тут. Идём.               

       Алексей Иванович поднялся со стула и поплёлся вслед за Инной Алексеевной.
  - Саша, тебе придётся взять отпуск
  - Придётся. Надо срочно делать перепланировку.
  - Да, и на это вновь нужны деньги.
  - Так у нас есть деньги.
  - Сначала надо оставить деньги на операцию, а уж то, что останется мы, потратим на переезд и на перепланировку квартиры.

        Инна Алексеевна смотрела то на отца, то на мужа и думала о том, что как же хорошо, что у неё есть такой муж, который всё понимает. Мягкое, нежное чувство к мужу охватило её. Её глаза наполнились слезами.
  - Инна, что с тобой?
  - Извини, Саша, это я так…
  - Надеюсь, не из-за квартиры ты расстроилась?
  - Из-за квартиры? Что ты! Я… впрочем, не важно из-за чего. Спасибо тебе…
  - Всё. Больше не говорим ни о чём таком. Жизнь идёт вперёд и нам надо лишь поспевать за её движением. – Александр Васильевич взял за руку жену. – Инна, всё будет хорошо.
        Инна Алексеевна посмотрела на мужа и сказала про себя, что да, действительно всё будет хорошо, ведь рядом с ней надёжный человек, человек которому можно доверять. Волна нежного чувства к мужу вновь накатила на неё и у неё вновь глаза наполнились слезами. 
  - Да, что это с тобой?
  - Саша, это… это, волнение… - Инна сжала руку мужа. – Саша, спасибо тебе, за всё спасибо.

 
  19


         Перепланировка квартиры двигалась очень медленно. Рабочие никуда не спешили. Они то забыли одно и ехали куда-то за ним, то забыли что-то другое. Пробивая дыру в стене кухни для установки дверей, они едва не завалили всю стену.
        Алексей Иванович наблюдал за рабочими и думал, что вот, если бы ему скинуть лет двадцать с себя, то он бы и один управился со всеми работами. А, эти рабочие какие-то криворукие, вовсе не специалисты, а деньги дерут такие, что можно подумать, что они строят дворец, а не делают какие-то мелкие работы.
          Алексей Иванович стоял и смотрел, как по стене кухни пошли трещины. Он сел на стул. Что-то сдавило в сердце. Алексей Иванович молчал. Ему вдруг стало совершенно всё равно, что и как делают рабочие.
          Он сидел на стуле весь в пыли. Четыре работника сновали туда - сюда, как челноки и казалось, что они вообще не понимают, что делают и никогда не занимались строительством или даже малейшей перепланировкой квартир.
           Нервы Алексея Иванович напряглись.
  - Эй! Вы что, никогда не делали перепланировку квартир?
           Рабочие замерли и посмотрели на старика.
  - Старик, что-то не так?
  - А, что так? Разве можно долбить стену такими инструментами? Разве можно так вставлять короб для дверей? Двери вылетят вместе с коробом через неделю после постоянного пользования ими. А, вы, два брата, разве так ставят гипсовую перегородку? Это вообще, что здесь происходит? Вы кто такие? Для чего вы пришли сюда? Разве только для того, чтобы сорвать с клиента деньги? И как вы говорите – срубить бабло! Вот так всё в стране и делают. Тяп ляп. А, потом кивают друг на друга – тот плохой, другой плохой, а сами, что вы сами делаете? Хватит! 
            Алексей Иванович поднялся со стула.
  - Теперь всё будете делать под моим руководством! Кто у вас старший? Кто за всё отвечает?
            Рабочие переглянулись.
  - Мишаня, вроде как ты старший…
           Тот, кого назвали, Мишаней подошёл к Алексею Ивановичу.
  - Что ж, старик, руководи. Мы должны выполнить эту работу.
            Алексей Иванович забурчал.
  - Выполнить эту работу… выполнить эту работу… А, отвечать за выполненную работу кто будет? Наворотили здесь, чёрт знает чего, а потом смоетесь, забрав деньги, и поминай, как звали. Вот так всё у нас в стране. Наворотят, чёрт знает чего, а потом крайнего не найдёшь, так и остаётся всё памятником головотяпству.
           Алексей Иванович взял команду выполнения работ в свои руки. Он ходил от одних, которые вставляли короб для дверей, до других, которые пытались поставить гипсовую перегородку, и давал указания.

         Александр Васильевич вернулся с работы, осмотрел всё, и остался доволен выполненными работами.
  - Молодцы, уже управились.
  - Управились. – Алексей Иванович смотрел на рабочих с улыбкой. – А, что, парни, может меня возьмёте в бригаду, за старшего?
  - Алексей Иванович, так может хорошо, что начальство не пустило меня в отпуск? Смотрите, как всё сделали.
  - Да уж, сделали. Отправляйтесь сегодня домой. Завтра закончите. Осталось только затирка, покраска, да побелка. На сегодня всё. Всё это можно было сделать за один день.

          Рабочие даже не стали спорить с Алексеем Ивановичем. Они молча собрали свой инструмент, и вышли, так и не попрощавшись с хозяевами.
  - Алексей Иванович, что это Вы с ними так строго?
  - А, с ними по-другому нельзя. Рабочих надо всё время контролировать, а то они такого здесь налепят, что потом дороже будет переделывать после них. Завтра с утра покрасят. До вечера запах выветрится. Нечего здесь нам краской дышать всю ночь.
  - А, Вы что, не поедете ночевать в нашу квартиру?
  - Так теперь это наша квартира. Нечего ездить ночевать в чужие квартиры. – Алексей Иванович отвернулся от Александра Васильевича и пошёл в маленькую комнату.
  - Алексей Иванович, а ужин?
  - Я сыт. Иду спать. Завтра к обеду закончим, и поеду к Алине.


          Александр Васильевич растерянно смотрел вслед Алексею Ивановичу и не знал, что ему делать. То ли остаться здесь, то ли поехать домой. Наконец-то он принял решение и решительно пошёл к маленькой комнате, в которой находился Алексей Иванович. Постучал.
  - Войдите.
   
       Александр Васильевич вошёл.
  - Алексей Иванович, если Вы решили остаться здесь, то я сейчас приготовлю ужин, и мы вместе поедим. Я ведь с работы пришёл. Я голоден.
  - Саша, извини меня, за мою несдержанность. Я просто устал.  Как я устал… Это не рабочие. Это какой-то сброд…
  - Так я приготовлю ужин? Мы поедим…
  - Да, Саша, спасибо. Извини меня за несдержанность.
  - Что Вы Алексей Иванович, даже не думайте извиняться. Это я должен был остаться дома и следить за рабочими. Я ведь понимаю, как Вам было тяжело с ними. Но, что я могу сделать? Начальство не отпу-стило меня в отпуск. Не только в семье, но и на производстве могут возникнуть сложности…
  - Саша, не оправдывайся. Никогда не оправдывайся! Ни при каких обстоятельствах не оправдывайся!  Человек ищет оправдание своим действиям – когда он не уверен в правильности своих поступков или когда человек делает что-то умышленно, а потом перекладывает это содеянное им на кого-то.
  - Алексей Иванович я быстро сбегаю в магазин и куплю нам что-то на ужин. Я ведь думал, что мы поедем домой, и ничего не взял с собой.
  - Да, Саша, иди. А я, тем временем схожу в ванну.

        Они ужинали яичницей и колбасой поджаренной на скорую руку. Выпили по чашке чая.
  - Алексей Иванович, может мне остаться с Вами здесь ночевать?
  - Нет. Ты езжай домой. Тебе завтра на работу. Спасибо за ужин. Езжай домой.
  - Хорошо. Вы завтрак приготовите сами или пусть приедет Инна?
  - Нет. Я сам приготовлю себе завтрак. Пусть завтра Инна едет к маме. У меня сегодня нет, сил ехать к ней. Я поеду завтра. Надеюсь, мы к обеду здесь всё закончим.
  - Хорошо. Тогда я поехал домой. До встречи завтра. Я приеду после работы.
  - Ключ от нашей квартиры у тебя есть?
  - Есть.
  - Тогда до встречи завтра.
      

  20
            
        Александр Васильевич вышел из квартиры. Он шёл к станции метро и думал о том, что старость не так уж приятна, как все говорят, что вот пойдёшь на пенсию и заживёшь.
  - Хорошо, если ты здоров так и заживёшь на пенсии. А, если… О, Господи, только бы не болеть, только бы не болеть… Не буду ни о чём думать, что будет, то и будет.
                Александр Васильевич ускорил шаг.
  - Завтра на работу.
        Наталья вошла в маленькую комнату. Осмотрелась.
  - Да. Здесь не развернёшься. Кровать, шкаф, письменный стол.
        Она выглянула в окно. За окном не привычный глазу пейзаж. Два трёхэтажных дома смотрят, как ей кажется, прямо в её окно.
  - Это ж надо было так построить дома, чтобы люди смотрели друг другу в окна. Какой-то бермудский треугольник.
         Наталья отошла от окна. Вздохнула.
  - Выбора нет.
         Она вышла в кухню. Инна Алексеевна мыла стены.
  - Мама, давай, и я буду что-то делать.
  - Что ты будешь делать? Здесь развернуться негде.
  - Да. Это не наша старая квартира.
  - Я уже забыла и ты забудь. Это всё что было, было вчера, сегодня всё по-другому. Жизнь не стоит на месте.
  - Так что же мне делать? Может в комнате бабушки и дедушки надо что-то помыть, убрать?
  - Знаешь, будет лучше, если ты поедешь в нашу старую квартиру и начнёшь собирать вещи в коробки. Папа закажет машину и вывезет всё, что нам здесь не нужно, на дачу.
  - Хорошо.
  - Коробки. Они стоят в нашей комнате. Там ты найдёшь на столе скотч. Заклеивай коробки сразу, чтобы потом не делать двойной работы.
  - Хорошо. Я поехала.
  - Если что-то надо будет, звони.
  - Да.

 
         Наталья вернулась в свою квартиру. Прошлась по всем комнатам. Зашла в кухню.
  - Какая большая кухня. Мы здесь все вместе  сидели за праздничными столами, за обедами, ужинами. Там, в той кухне, мы никогда не сядем все вместе за одним столом.
          Наталья загрустила. Пошла в комнату бабушки собирать вещи в коробки и тут же подумала, что это ничего, что они не смогут все вместе сидеть за одним столом, главное, что все живы и все рядом.      
          Наталья принялась сосредоточенно выкладывать вещи бабушки и дедушки из шкафа и тут же раскладывать их в разные коробки.


         Забирать Алину Петровну из больницы приехала вся семья. Александр Васильевич заказал большую машину, чтобы ехали все вместе.
          Алина Петровна вышла из здания больницы, вдохнула воздух и посмотрела на всю свою большую семью. Она улыбалась.
  - Спасибо вам, всем спасибо… - Алина Петровна наклонила голову, чтобы никто не заметил, как её глаза наполнились слезами.
  - Мама, что ты такое говоришь? Слава Богу, мы все вместе. Сейчас поедем домой…
  - Да. Домой. Я так скучала по своему дому.
  - Мама…
  - Алина, мы теперь живём в другом месте. – Алексей Иванович смотрел в глаза жене.
  - В другом месте? Где?
  - Не важно. Там тоже хорошо. Много зелени. Есть дворик.
  - Лёша, ты хочешь сказать…
  - Алина, не надо беспокоиться. Жизнь человека дороже всего на свете, а свою старую квартиру  и на-шу прошлую жизнь мы будем хранить в памяти.
  - Поехали. – Александр Васильевич взял под руку Алину Петровну,  и они пошли через больничный дворик к выходу.

      
 
  21
               
          Алина Петровна с удивлением смотрела на своё новое жилище.
  - Лёша, я смотрю, здесь столько работы сделано для переоборудования квартиры…
  - В нашей комнате есть балкон. Пойдём. Я тебе покажу.
          Они вошли в комнату. Две кровати, стол, тумбочка у одной из кроватей, маленький шкаф.        Алексей Иванович открыл дверь на балкон. 
  - Смотри, какой чудесный балкон!
 
       Алексей Иванович повернулся к жене и, увидев её грустный взгляд, даже не, подал вид, что он это видит.
  - Тебе нравится? Правда, красиво? Выходи на балкон. 
             Алина Петровна вышла на балкон.
  - Да, Лёша, красиво. Мне всё нравится. Только я как-то устала…
  - Пойдём, приляг…
            Они вернулись в комнату.
  - Ложись прямо поверх покрывала. Я прикрою тебя пледом. Полежи. Отдохни. Я пойду, заварю тебе свежий чай.
  - Лёша, не уходи. Посиди со мной. Я хочу тебя что-то спросить.
  - Только сначала ты приляг на кровать.

           Алина Петровна покорно легла на кровать. Алексей Иванович накрыл её пледом.
  - Слушаю, что ты хочешь спросить?
  - Лёша, Вы продали нашу квартиру, а купили эту, чтобы были деньги сделать мне операцию?
 
         Алексей Иванович смотрел в глаза жене. Он смотрел в них долго и внимательно.
  - Аля… понимаешь, мы не смогли бы и за всю жизнь скопить деньги, чтобы сделать тебе операцию даже если бы мы знали об этом заранее, с того времени, как поженились…
  - Это всё так дорого стоит?
  - Не думай об этом. Всё уже позади.
  - Мы у детей отняли их дом… Нет, не мы, а это я у детей отняла их дом, дом в котором они выросли… Лёша, ты понимаешь, я у детей отняла их дом. 
  - Аля, не думай об этом. Не говори об этом ни-когда. Не расстраивай детей. Саша приложил все силы, чтобы найти покупателя на нашу квартиру. Знаешь сколько сейчас аферистов, мы могли бы потерять квартиру при её продаже и совсем остались бы все на улице.
  - Лёша, теперь такие времена?
  - Да. Всё очень сложно… Так, что Слава Богу, что всё прошло благополучно. Ты  с нами.
  - Я столько лет со своей болячкой жила как в тумане. Я ничего не знала и ничего не понимала о происходящем в жизни. Лёша, прости меня.
  - Молчи. Не говори ничего. Всё в прошлом. Мы с тобой ещё поживём. Вот весной поедем на дачу. Ты будешь там с Наташей выращивать свои знаменитые помидоры.
  - А, как Наташенька отнеслась к тому, что теперь у неё такая маленькая комната?
  - Нормально. И мы договорились, что больше ничего не вспоминаем и ни о чём таком не говорим.
  - Хорошо. А, сейчас, я хочу спать.
  - Поспи. Отдохни. Я не буду тебе мешать.

          Алексей Иванович вышел в кухню. Маленький столик, кухонный шкафчик, холодильник, газовая плита. 
          Алексей Иванович огляделся и присел на табурет у стола.
  - Это всё. Если кто-то войдёт в кухню, места нет. Так и куда же мне деться?
   
       Алексей Иванович поднялся с табуретки и пошёл к выходу из квартиры. Он вышел во двор и пошёл к выходу из двора. Он шёл по чужой ему улице и мысли в его голове были совсем чужие для него. Эти чужие мысли, которые одолели его сейчас, никогда раньше не приходили ему в голову.
        Алексей Иванович шёл, опустив плечи, словно кто-то положил на его плечи слишком тяжёлый груз.   


               
                Глава 3.

           Маршрутка Одесса – Киев прибыла на конечную станцию назначения, в  Киев. Пассажиры покидают салон. Водитель напоминает, чтобы они не забывали свои вещи.
  - Наталья, пока. Встретимся на работе. – Оля стоит рядом с Димой и улыбается Наталье. – Пока!
  - Пока… А, мы что не все вместе поедем домой? – Взгляд Натальи выражает полное удивление, ведь они с Олей живут рядом.
  - Извини. Мы с Димой…
  - Понятно. Не продолжай. Встретимся на работе. Пока. Ну, что ж. Тогда я на метро.
           Оля и Дима смотрели вслед Наталье.
  - Поехали. – Дима взял Олю за руку. – Мы возьмём такси.
  - Но у меня уже закончились деньги…
  - У меня есть. Я всё продумал.
            Оля посмотрела на Диму и улыбнулась.
  - Я и не думала, что ты такой запасливый.
  - Так Аркадий Семёнович не взял с меня деньги за жильё.
  - Как? Совсем не взял денег?
  - Да. Совсем. Я эти деньги отложил, сберёг нам на дорогу до дома на такси. 
  - Ох, этот Аркадий Семёнович…
  - Знаешь, я таких людей вообще никогда в жизни не встречал.
  - Да и я тоже не встречала. Все норовят содрать побольше и всем наплевать на твоё материальное положение. А, ведь деньги с неба никому не валятся. 
  - В том то и дело, что деньги никому с неба не валятся. Надо думать, как их правильно распределять, а не разбазаривать на всякую чепуху. Идём.
   

  22


       Такси остановилось у небольшого домика на окраине Киева. Дима вытащил чемодан Оли из багажника и потащил к калитке. Оля смотрела на Диму и восхищалась ним, затем перевела взгляд на домик. Домик показался ей совсем маленьким.
  - Дима…
            Дима посмотрел на Олю и, перехватив её взгляд поспешил успокоить.
  - Маленький? Ничего. Зато свой домик.
           Они подошли к входу в домик. Взгляд Оли совсем потух.
  - Здесь ещё другие жильцы есть…
  - Да. Здесь дом на четыре хозяина.
  - Четыре? 
  - Что тебя волнует?
  - Ничего…
   Они обошли домик, и Дима открыл дверь ключом.
  - Входи.
         Оля осторожно переступила порог дома. Осмотрелась. Крошечная комната-кухня и дверь, ведущая в другую комнату.
         Дима втащил Олин чемодан.   
  - Проходи.
  - Куда?
  - В другую комнату.
         Оля открыла дверь в другую комнату и замерла. Комната была ещё меньше, чем комната-кухня.
  - Так и где мы здесь разместимся?
  - Мама спит в кухне, а мы будем жить в комнате.
  - Дима…
  - У тебя есть лучший вариант для совместной жизни?
          Оля растерялась.
  - У меня вариантов нет, но мы могли бы снять что-то лучшее и без твоей мамы рядом…
  - А, ты знаешь, сколько стоит что-то лучшее?
  - Ну…
  - Так теперь считай, что мы должны будем отдавать одну из наших зарплат за съёмное жильё, а на вторую зарплату нужно будет устраивать жизнь… И это при условии, что одной зарплаты нам хватит на съём жилья.  А, если не хватит…
  - Нам придётся много работать…
  - Так и для чего жить на свете, если всю жизнь только работать и работать?
          Лицо Оли сделалось грустным. Не таким она представляла домик, о котором говорил Дима.
  - Оля. Оленька. Пойми… я не начальник крупной фирмы и даже не её сотрудник. Я же тебе говорил, что я обычный работник мясокомбината.
 
        Оля вдруг улыбнулась. Она вспомнила об этом сейчас, но, тогда, на отдыхе, она не придала этому значения.   
  - Так вот почему ты никогда не ешь никакие готовые мясные изделия и тем более полуфабрикаты. 
  - Так вот почему ты никогда не ешь готовые салаты. 
            Они рассмеялись, глядя друг другу в глаза.
  - Может, сменим работу?
            Они произнесли эту фразу одновременно.
  - Дима, а знаешь, здесь не так уж и плохо.
  - Ты привыкнешь. Да и к тому же мы работаем с утра до ночи.
  - А, да! Нам бы только переспать, чтобы набраться сил для нового дня и…
  - Снова работать, работать…
            Они развеселились, и едва затолкав Олин чемодан между шкафом и столом, тут же повалились на кровать.
  - Всё устроится…
  - Дима, ты так думаешь?
  - Да, я так думаю. Всегда всё как-то устраивается…
  - Ну да, если нет другого выхода…
  - Выход есть всегда. Там где вход там и выход – это в маленьких помещениях, а в больших помещениях два разных – вход и выход. Замечала?
  - Ну, да, так и есть. А, ещё есть запасной-аварийный выход…
  - Ты сейчас к чему это сказала?
  - Ни к чему. Такое написано в самолёте, в маршрутке, автобусе…
             Дима обнял Олю.
  - О чём это мы с тобой говорим? Нам что, нечем заняться?
  - Я бы сейчас с дороги в душ…
  - Душ во дворе.
  - Где?
  - Во дворе.
  - Смеёшься.
  - Нет.
  - А, как же в холодное время года?
  - А, в холодное время года… А, сколько там его?
             Оля поднялась с кровати.
  - Я еду домой. В таких условиях я жить не могу. Если у нас не будет чего-то более нормального с душем, то…
  - Понял. Чемодан оставишь здесь или потащишь с собой?
  - Ты о чём сейчас?
  - Ну, пока я найду что-то нормальное с душем…
  - А…
  - Ну…
  - Чемодан потащу с собой. Надеюсь, что его будешь тащить ты.
  - Оля, Оленька останься здесь. Всё как-то устроится…
  - Что здесь без душа может устроиться?
  - Тебе только душа не хватает?
  - А, как без него? Что это за жизнь, если и помыться после работы негде?
  - Мы можем сходить помыться к сестре…
  - К кому из родственников ещё, мы можем ходить мыться? У тебя большая родня? У всех есть душ… Дима, я еду домой. Найдёшь жильё с душем – звони!
 
           Они поехали до метро на автобусе. Едва втащились в час пик в метро, с огромным чемоданом, за который контролёрша взяла у них дополнительную плату. Наконец-то прибыли к Олиному дому.
  - Идём. Не бойся. Мама на работе. В нашей семье все работают.

           Они вошли в квартиру, и Дима улыбнулся.
  - Ну да, это не моя жилая площадь… без душа.
  - Проходи. Моя комната по коридору справа.
           Дима прошёл в Олину комнату, притащив с собой её чемодан. Оля вошла следом.
  - Да, это не то, что моя комната…
  - Так и что теперь?
  - Мы будем жить у тебя?
  - У меня? Жить?
  - А, что? Почему нет?
           Оля на мгновенье задумалась.
  - Не знаю, как на это посмотрит мама…
  - А, как она может на это посмотреть? Может, я и ей понравлюсь.
            Оля осмотрела Диму как скотину на базаре при покупке.
  - Ну, что ж. Зубы свои. Крепкий. Молодой…
  - Хватит. Достаточно. Этого достаточно.
  - Пожалуй, достаточно.
           Они рассмеялись.
  - Оленька, но этого крепкого, молодого со своими зубами надо кормить…
  - Ну, да. Я забыла о главном. Попробуй ещё прокорми такого молодого, крепкого со своими зуба-ми…
  - На корм я заработаю. Так мы остаёмся?
  - Вот вернётся мама с работы и поговорим.
  - Значит остаёмся. Ну, хотя бы на время до прихода мамы с работы.
 
 

  24


       Оля вышла из ванной. От неё исходила свежесть. Приятные запахи распространились по коридору, затем переместились в  комнату.
        Дима вдыхал свежесть и ароматный, мало известный ему запах.
  - Свежесть… запах… ароматный запах…Ты права. Без душа нет жизни. И как это я раньше не замечал?
  - Можно подумать, что ты раньше никогда не пользовался душем.
  - Оля, понимаешь, я ведь жил в интернате…
  - Ты мне об этом не говорил.
  - Не говорил.
  - Так это что, не твоя мама живёт с тобой?
  - Моя мама. Я окончил школу в интернате, и после её окончания вернулся жить домой. Сразу пошёл работать на мясокомбинат и вот так и остался там, как-то зацепился. Сколько раз я собирался покинуть это место работы, но всё никак не решался. Я ведь окончил пищевой институт, заочно так и где я со своим дипломом найду работу?
  - Дима, ты мне ничего этого не рассказывал.
  - Оля, Оленька мы ведь были на отдыхе, так и для чего забивать мозги всякой ерундой. А, на счёт душа, так я хожу в душ на работе. Это обязательно для всех. Понимаешь? Какой бы там ни был мясокомбинат, а гигиену там соблюдают все.
  - Дима… Я вдруг только сейчас подумала, что именно то, что мы не знаем или плохо знаем, друг друга нам мешает наладить контакт  для совместной жизни. Наши мысли всё время путаются между придуманным ранее о человеке и тем, что мы имеем в наличии.
  - Но ведь ты ничего от меня не скрываешь? – Дима рассмеялся, обнял Олю и заглянул ей в глаза.
  - Я не скрыла от тебя, Дима, главное – я реаниматолог, который реанимирует салаты в супермаркете.
  - А, я технолог, который делает колбасу из всего, что попало…
  - Под руки?
  - И под ноги!
  - Мы с тобой два негодяя, которые зарабатывают деньги, которые пахнут… Я давно хотела уйти из супермаркета, но всё как-то только хотела.
  - Так может, мы уйдём со своих работ и найдём другую работу.
  - Может. А, теперь пойдём что-то покушаем.
   
          Они отправились в кухню. Оля открыла холодильник и замерла у открытой дверцы.
  - Что там?
  - Смотри. – Оля отстранилась от дверцы холодильника.
           Дима заглянул в холодильник.
  - Ого! Сколько еды. Мама видимо знала, что ты будешь голодная, а главное, она видимо знала, что ты будешь не одна. Я прав?
  - Я ей только сказала, что познакомилась с парнем.
  - Так может, мама не будет против, если мы будем жить у тебя… Для чего тратить деньги на съём жилья, если оно уже есть.
  - Знаешь, одно дело угостить кого-то с дороги, а другое дело, чтобы мы жили здесь. Когда ты увидишь мою маму, ты всё поймёшь.
  - Она строгая?
  - Строгая? Это не то слово…
 
         В этот момент они услышали, как щёлкнул замок входной двери, затем хлопнула дверь.
  - Ну, вот. Сейчас увидишь. Молчи.
  - Оленька! Я дома! – Маргарита Сергеевна сняла уличную обувь, одела, домашние тапочки,  вошла в кухню и замерла на пороге.
  - Добрый день… Оленька…
  - Мама, познакомься, это Дима. Дима это моя мама. Её зовут Маргарита Сергеевна. Мама, мы только сейчас хотели что-то покушать…
  - Что ж, доставай из холодильника еду. Посидим за столом и познакомимся поближе. Дима, проходите, садитесь к столу, присаживайтесь здесь. – Маргарита Сергеевна указала Диме на табурет.
 
        Дима молча сел на указанное ему место и тут же подумал, что так вот о чём говорила Оля, когда говорила, что её мама строгая.
  - Оленька, доставай из холодильника еду. Сейчас подогреем… - Маргарита Сергеевна наблюдала за Олей, как она копается в холодильнике не зная, что доставать первым. – Ладно. Иди, садись за стол. Я сама. Я всё сделаю сама. Ты ничего не можешь сделать самостоятельно.
        Оля села на табурет рядом с Димой и  посмотрела на него так, словно хотела сказать – Ты понял, о чём я говорила?
        Дима перевёл взгляд с Оли на Маргариту Сергеевну и под столом сжал Оле руку.
  - Мама, может тебе что-то помочь сделать?
  - Да чем ты можешь помочь? Сиди не мешай!
 
        Маргарита Сергеевна гремела сковородкой о газовую плиту. Она то поднимала её вверх над горелкой, то опускала вниз. Оля и Дима, молча переглядывались. Внезапно всё затихло.
         Маргарита Сергеевна оставила своё рабочее место у плиты и удалилась в комнату.      
 
  - Пошла переодеваться в домашнюю одежду. Забыла переодеться. Сейчас начнётся. – Оля шептала Диме в ухо.
         Дима напрягся. Он осторожно поглядывал на кухонную дверь.
 
         Маргарита Сергеевна вернулась в кухню.
  - Так. Приступим.
  - Мама, так уже всё подогрето… на сковородке.
  - Знаю. – Маргарита Сергеевна бросила сердитый взгляд на дочь. – Не надо мне ничего говорить, я всё знаю сама.
  - Да, мама, извини. – Оля улыбнулась. – Мама, может, мне нарезать хлеб?
  - Я сама. Я всё сделаю сама. Я что хлеб не умею нарезать? – Взгляд Маргариты Сергеевны был уже не сердитый, а злой. – Я сама. Сидите. 
  - Хорошо.  – Оля посмотрела на Диму.
        Дима сжал Оле руку под столом.

          Наконец стол накрыт. Стол накрыт, именно так, как хотела Маргарита Сергеевна.
  - Ну, что ж. Можно приступать к еде.
          Все молча уткнулись в тарелки.
  - Поели? Сейчас поставлю чай.
         


  25


   Маргарита Сергеевна поднялась и пошла к плите ставить на плиту чайник. Она стояла у плиты над чайником, спиной к Оле и Диме. Она поджидала, когда чайник закипит. Чайник закипел. Маргарита Сергеевна налила в чайничек для заварки кипяток и поставила его на стол, затем достала чашки и их поставила на стол. Затем достала из холодильника торт и поставила его в центре стола.
           Осмотрела стол.
  - Так.
          Маргарита Сергеевна достала нож для резки торта и принялась разрезать его на части.
           Она вновь осмотрела стол. Достала блюдца и принялась раскладывать кусочки торта по блюдцам.
           Осмотрела стол и присела на табурет.
  - Всё. Чай заварился. Можно разливать по чашкам.
  - Мама, я разолью чай по чашкам.
  - Я сама.
          Оля опустила голову и молча наблюдала за мамой.
           Маргарита Сергеевна разлила чай по чашкам. 
  - Можно пить чай.
          
           То ли обед, то ли ужин, то ли просто приём пищи – окончен.
  - Мама, спасибо.
  - Маргарита Сергеевна, спасибо.
  - Мама, помочь убрать со стола?
  - Нет.
  - Тогда, мы в комнату…
  - Идите. – Маргарита Сергеевна посмотрела на дочь. – Идите.               
            Оля и Дима пошли в комнату Оли.
  - Уф, я думал, что это никогда не закончится.
  - Теперь ты понял, о чём я говорила, когда говорила о маме.
  - Оля. Я буду искать для нас съёмное жильё… с душем. – Дима улыбнулся. – Пойдём, прогуляемся?
  - Пойдём.
            Они вышли из комнаты.
  - Оленька, ты куда?
  - Мама, мы пойдём, прогуляемся.
  - Хорошо. Но не долго.
  - Да. Мы не долго.
  - Ты должна быть дома во время, как обычно.
 
 
        Они вышли из квартиры. Дима даже не попрощался с Маргаритой Сергеевной. Он был растерян.
  - Оленька, это что?
  - Это моя жизнь с мамой.
         Дима обнял Олю.
  - Это не жизнь…
  - Что я могу сделать? Что? Она такая.
  - Ты не хотела уйти куда-то от неё подальше?
  - Хотела. Много раз хотела. Но…
  - Понимаю, почему ты много раз хотела бросить свою работу реаниматолога в супермаркете и так годами там и оставалась работать.
  - Дима, но ведь ты тоже много раз хотел бросить свою работу на мясокомбинате, но так и не бросил.
  - Да. Не бросил, но не потому, что не решался, а потому, что нет другой работы по моей специальности. Что ж мне идти улицы подметать? Знаешь, учиться заочно в институте да ещё работать на мясокомбинате, не так и просто.
               
          Настроение для прогулки куда-то улетучилось. Оля и Дима стояли во дворе дома, в котором жила Оля и так никуда и не шли.
        Они только сейчас приоткрывали друг другу мир, в котором они живут.
       Сила притяжения ещё крепко удерживала их вместе, но странные ощущения медленно вползали в их мозг, словно разведывая обстановку – А, сможем ли мы и что мы сможем, живя вместе?   




 - Димусик, ужин готов. – Оля вносит в комнату сковородку. Комната наполняется запахом жареного мяса. – Как ты любишь…
           Дима отрывает взгляд от компьютера.
  - Угу…
  - Давай, садись к столу.
  - Угу. Сейчас, ещё секунда.
            Секунда превращается в неопределённое время. Оля сидит за столом. Еда стынет на сковородке.
  - Дима…
  - Да. Иду.
       Оля терпеливо ждёт Диму, сидя за столом. Дима подходит к ней сзади тихо и обнимает за плечи.
  - Всё. Ужин.
  - Подогревать не буду. Хозяйка сердится и так, что много времени провожу у плиты.
  - Оленька. Ты ей скажи, что у твоего мужа теперь работа с большой оплатой. – Дима многозначительно смотрит на Олю. – Теперь мы сможем ей сказать, что доплатим за лишнее использование газа, а то она так трясётся за свою субсидию.
  - Я ей этого не скажу.
  - Почему?
  - Она сразу повысит нам сумму за съём этой крошечной комнаты.
  - Пожалуй ты права. Никому ничего нельзя говорить, тем более о повышении зарплаты. Как только узнают, так сразу будет липнуть и приставать. Может и тебе стоит сказать начальству, что ты хочешь уволиться? Гляди и тебе поднимут зарплату, а то и как меня назначат начальником.
  - У меня в супермаркете это не прокатит.
  - Почему?
  - Потому, что у меня нет высшего образования, как у тебя. И потому, что на моё место найдётся много желающих работать…
  - По двенадцать часов.
  - По пятнадцать часов не хочешь? Всё из-за денег. Чем больше часов работаешь, тем больше заработаешь! Заработаешь пару копеек, что накапают к зарплате.
  - Оленька. Разве это деньги в наше время. На эти зарплаты не разбогатеешь.
  - Да я и не думаю о богатстве. Я думаю о нормальной жизни, чтобы на неё хватило зарплаты, а не работы по двенадцать, а то и шестнадцать  часов в день.
  - Ты устала?
  - Наверное.
  - Так может, посиди дома.
  - Нет, что ты, как можно сидеть дома. Надо работать. – Оля как-то нежно улыбнулась Диме.
  - Я чего-то не знаю?
  - Возможно.
  - Ты о чём сейчас?
  - Ну, возможно у нас будет…
  - Ты о ребёнке?
         Оля как-то странно заковыряла вилкой в сковородке, разделяя кусочки уже остывшего мяса.
  - Оля.
  - Что?
  - Ну.
  - Не нукай.
  - Оленька. Да, говори же…
  - Ещё рано. Завтра иду к врачу. Удостоверюсь.
  - И потом, сразу позвони мне.
  - Хорошо.

 
   26


          Они как-то неестественно быстро доели прямо со сковородки куски мяса.
  - Спать. Всё. Спать. Завтра на работу.
  - Ложись. Я помою сковородку и приду.
  - Я жду тебя. Спать без тебя не буду. Скорей. А, то оставь до завтра эту сковородку. Завтра помоешь.   
  - Нет. Надо помыть сегодня, а то хозяйка войдёт днём в комнату, увидит грязную сковородку и устроит скандал, что развели в комнате грязь.
    
         Оля ушла со сковородкой на кухню, а Дима лежал на кровати и видел себя рядом с малышом. Ему виделся малыш такой толстенький, как на рекламах детского питания. В Диме возникло ощущение чего-то важного в жизни, ощущение чего-то такого, что словами не передаётся. Он принялся что-то подсчитывать в уме. Улыбнулся.
  - Вот и будет мне подарок к тридцатилетию.
           Оля вернулась из кухни.
  - Оленька, а знаешь ли, что…
  - Что?
  - Давай завтра отправимся прогуляться в ресторан или может, в какой-то клуб сходим.
  - Клуб. Скажешь тоже. Для чего нам эти клубы. Что мы там не видели? Там одни малолетки трясутся от восторга, что их впустили в такое заведение.
  - Ну и ладно. Тогда пойдём в ресторан.
  - А, знаешь, давай пригласим в ресторан Наталью. Правда не знаю, пойдёт ли она.
  - Что так?
  - Да работает она теперь слишком много.
  - Как много?
  - Да по шестнадцать часов в день.
  - Не может быть!      
  - Да. Так и есть.
  - Тогда тем более её надо пригласить в ресторан. Пусть хоть от своей работы отключится. Скажи ей с утра об этом.
  - Хорошо, скажу. Давай спать. Нам ведь тоже работать с утра до ночи. 
            Дима вышел на улицу.
  - Уф, как ветрено и мороз!
            Он взял в руки телефон.
  - Оленька, одевайся потеплее. На улице ветрено и мороз. Мороз может быть градусов двадцать. Смотри, не простудись.
  - Хорошо. Всё пока.
   

         Оля выключила телефон и отправилась ванну. Открыла кран с горячей водой и замерла. Из крана текла холодная вода.
  - Не простудись, одевайся потеплее, на улице мороз… А, помыться под холодной водой, слабо?
             Оля вернулась в кухню. Хозяйка ставила чайник на газовую плиту.
  - Мария Тимофеевна, а у нас что, нет горячей воды?
  - А, вы что не видели объявление на входной двери?
  - Нет. А, что там, в объявлении?
  - А, то, что горячей воды не будет несколько дней.
  - Сколько?
  - А, кто их знает. Как отремонтируют свои трубы, так воду горячую запустят.
  - Так и что ж теперь делать? Как помыться?
  - Так, а делать то нечего. Не мойся.
   
       Оля посмотрела на Марию Тимофеевну и промолчала. Но к ней внезапно пришла мысль, что может в её доме не отключили горячую воду и надо всего лишь поехать к себе домой и помыться там.
  - Только бы мамы не было дома, а то начнётся…
          Оля открыла своим ключом дверь квартиры и тихо вошла, придерживая входную дверь, чтобы замок не щёлкнул слишком громко. В квартире тишина.
  - Уф, как хорошо. Тихо, спокойно…
         Оля быстро прошла в свою комнату, взяла банные принадлежности и пошла в ванну. Разделась. Стала под душем и открыла воду одновременно в двух кранах. Из смесителя текла холодная вода.
  - Так и чего же я не попробовала воду сразу?
 
        В ванне прохладно. Оля замёрзла, но продолжала стоять и ждать, а вдруг вода потеплеет. Она закрыла кран холодной воды, оставив включённым только кран с горячей водой.
  - Ой, теплеет…
          По мере того, как теплела вода, текущая из крана, теплело что-то в душе Оли. Вода становилась всё горячей. Оля стояла, задумавшись, и вдруг вскрикнула – из крана потекла горячая, совершенно горячая вода. Она быстро открыла кран с холодной водой, отрегулировала температуру воды и подставила тело под воду, текущую из душа.
         По мере получения наслаждения, настроение Оли всё улучшалось. 
 
        Она пришла на работу после обеда и сразу принялась искать Наталью. Она обошла торговый зал, но нигде её не увидела. Оля пошла в подсобные помещения и продолжила поиски, но Натальи нигде не было видно.
  - А, может, она сегодня взяла выходной? Не удивительно, ведь она так много времени работает.
        Оля пошла в раздевалку, но тут она услышала голос Натальи, которая её звала.
  - Оля!
  - Наталья, а я как раз тебя искала.
  - Что-то случилось?
  - Наталья, мы хотим пригласить тебя посидеть с нам в ресторане. Ты как на это смотришь?
  - Не знаю… а, когда?
  - Да, сегодня.
  - Что, есть повод?
            Оля улыбнулась.
  - Угу, есть!
            Наталья внимательно посмотрела Оле в лицо.
  - Да?
  - Да!
  - Как я за вас рада. Дима, наверное, в восторге?!
  - Ой, я ему обещала позвонить… - Оля быстро достала телефон.
  - Дим…
  - Оленька, ну?
  - Да…
  - Оленька, брось работу. Прямо сейчас, брось работу.
  - Ты что! Нет. Не брошу. Всё. Я сейчас с Натальей.
  - Так ты сказала ей, что мы приглашаем её в рес-торан?
  - Сказала.
  - Хорошо. Я закажу нам места, и позвоню ей и тебе когда и в котором часу встречаемся. Нет. Я за вами заеду. А, сейчас езжай домой и отдыхай. Всё. У меня много работы.
         Оля повернулась к Наталье.
  - Наталья. Дима заедет за нами. Ты сегодня, до которого часа на работе?
  - Именно сегодня до восьми вечера.
  - Ну и ладно, отпросишься раньше, если Дима приедет раньше. Да?
  - Не знаю. Может быть, если отпустят.
  - Отпустят. Мы вдвоём попросим.

                Глава 4.
   
       Осень в Одессе лишь успокоила жару. Теперь город не плавился от раскалённого воздуха. Ритм жизни в городе так же успокаивался. Отдыхающие с детьми оставили славный город Одесса. Теперь, всё больше на набережной можно видеть людей одиноких и лишь изредка появлялись пары, которым нет никакого дела до всего остального мира.
        Аркадий Семёнович выходил из дома и бродил по набережной. Он всё чаще посещал места, где они гуляли с Натали. Он садился за тот же столик в кафе или ресторане и представлял себе, что она рядом. Он никого и ничего не замечал вокруг.
         Пришла зима, а Аркадий Семёнович даже не заметил, что природа изменила набережную. Он почти не чувствовал холод. Вечерами, когда в доме становилось прохладно, он приходил к бабе Мане, усаживался на стул  и подолгу сидел, ощущая тепло, которое, как он думал, исходит от неё. Она смотрела на него грустным взглядом.
  - Аркаша, грустишь?
  - Да.
  - Да к, и чего ж маешься? Поезжай.
  - Куда?
  - В Киев.
  - И, что я скажу. Здравствуйте…
  - А, так и скажешь, здравствуйте, я за Вами приехал. Мне без Вас тоскливо и одиноко. Я все вечера и дни провожу с бабой Маней… Кстати, хочу тебе сказать, что только она одна всегда со мной здоровалась. Утром говорила доброе утро, бабушка, а вечером говорила добрый вечер бабушка. Она хорошая, добрая девочка…
 


  27

       Аркадий Семёнович печально смотрел на бабу Маню.
  - Будет ли ей со мной хорошо? Да и вообще, захочет ли она быть со мной… стариком.
  - Аркаша, если ты всё время будешь думать о том, что ты старик, а она молодая девушка, то ничего и не получится. Ты думай о ней не с позиции возраста, а с позиции равенства мышления. Пойми, Аркаша, что этот всякий бред, который внедряют в народ, что прилично и что не прилично – это всё искусственное насаждение и имеет оно свои цели.

        Аркадий Семёнович посмотрел на бабу Маню. Он восхитился её мышлением в её сто лет.
  - Баб Мань, так, а, сколько же тебе лет на, самом деле?
  - Тебе зачем? Ты снова ставишь вопросы возраста.
  - Нет. Я вот сейчас подумал, что ты с таким ясным умом учишь меня, как ты говоришь старого дуралея, премудростям жизни. Как же так получается, что старики умнее молодых, а ведь кажется, что всё должно быть наоборот.
  - Эх, Аркаша, не все старики умнее молодых. Не все молодые умнее стариков. Жизнь, она распределяет кому и что… 
  - Так она распределила тебе твоё, мне моё…
  - Так и есть. А, что это ты мне заговариваешь зубы. Мы говорили о том, чтобы ты собирался в Киев. И хватит грустить. Чтобы завтра я тебя здесь не видела.
  - Завтра  не получится.
  - Почему?
  - Надо подготовиться. Надо отыскать место её жительства, место работы и продумать с чего начать.
  - Ты, Аркаша, слишком много думаешь.
  - Так и что совсем не думать?
  - Старый дуралей тебе семьдесят лет…
  - Шестьдесят с хвостиком. – Аркадий Семёнович промолчал о том, сколько же в этом хвостике.
  - Ну подумаешь, округлила… Не заговаривай мне зубы и дай возможность высказать мысль до конца. А, мысль в том, что когда слишком много думаешь, то и вариантов становится всё больше и больше и выбрать то, что тебе нужно уже не под силу. Мозг не в состоянии переработать такие потоки информации, которые всё время меняются. Вот и получается, что чем больше думаешь над чем-то, тем меньше шансов выбрать правильное решение вопроса.
 
        Аркадий Семёнович смотрел на бабу Маню с восторгом.
  - А, знаешь, баб Мань, чем больше я с тобой говорю, тем больше восхищаюсь тобой. Смотрю на тебя и вновь думаю, что ничего о твоей жизни не знаю. Ты для меня как сундучок, который заперт на замочек, а ключик… - Аркадий Семёнович тут же вспомнил, как Натали сказала, что он видимо тоже с секретом, как ключик от двери, который ей так понравился, – ключик…

         Аркадий Семёнович вышел из комнаты. Он отправился к своему приятелю, чтобы выяснить адрес Натали, и место её работы.
         С самого утра Аркадий Семёнович был в приподнятом настроении. Он собирал в небольшой чемодан вещи, которые ему могут понадобиться для длительного пребывания вне дома.
       Он с любовью укладывал рубашки, брюки, нижнее бельё, и самое главное многочисленные  пары носков, которые всё время путались среди вещей в чемодане. Наконец он выложил все носки, решив, что купит новые и для чего ему таскать с собой уже старые, стиранные много раз. Он посмотрел на вещи в чемодане и принялся выкладывать брюки, рубашки.
  - Для чего мне столько. Если что-то мне понадобится, я куплю.
          Он посмотрел на чемодан, отставил его и взял небольшую дорожную сумку, положив в неё лишь смену белья, пару брюк, две рубашки и пижаму, без которой он не мог обходиться.
  - Вот и всё. Достаточно. А, теперь в дорогу.

 
          Трасса Одесса – Киев заснежена. То тут, то там стоят на обочине фуры. Маршрутка пробирается сквозь снежные завалы, но уверенно движется вперёд.
         Мысли Аркадия Семёновича, подобно движению машин по трассе двигаются к намеченной цели.
         Как ни странно, но маршрутка, не смотря на заваленную снегом трассу, прибыла лишь с небольшим опозданием в Киев. Аркадий Семёнович подхватил свою небольшую дорожную сумку и, взяв такси, поехал в гостиницу.   
   
       Утром, не смотря на мороз, который неожиданно за ночь подскочил к двадцати градусам, он отправился к дому, расположенному напротив супермаркета, в котором работала Натали.
        Заранее, он тщательно продумал весь план своих действий и, подойдя к дому, нажал кнопку у двери.  Дверь открылась не сразу. Он позвонил повторно, и теперь дверь отворилась и к нему вышла женщина.               
  - Вы к кому?
  - Доброе утро, я хотел бы поговорить с Вами.
  - Слушаю.
  - Вот приехал из Одессы, по работе… Но, очень не люблю гостиницы и хотел спросить – не сдаёт ли кто-то комнату…
       Женщина внимательно осмотрела Аркадия Семёновича с ног до головы.
  - А, подождите, я сейчас позвоню Ларисе Ивановне. Она как-то мне говорила, что если найдётся кто-то, то она сдала бы комнату. Комната Вас устроит?
  - Да. Устроит.
  - Я сейчас позвоню Ларисе Ивановне.
 

 
   28

        Женщина скрылась за дверью. Аркадий Семёнович остался стоять на улице и тут же почувствовал, как холод пополз по спине. Но, стоять ему пришлось не долго. Из дома вышла женщина и сказала, чтобы он вошёл в холл.
  - Сейчас придёт Лариса Ивановна и Вы поговорите.   
       Ждать пришлось недолго. Лариса Ивановна влетела в холл на столько быстро, что Аркадий Иванович не успел даже рассмотреть место вокруг дома из окна.
        Она шла ему навстречу и улыбалась самой милой улыбкой, какая существует. Она улыбалась ему как старому знакомому.
        Аркадий Семёнович смутился. В его голове пронеслись разные мысли.
  - Доброе утро… Я Лариса Ивановна.
  - Доброе утро. Меня зовут Аркадий Семёнович.
         Улыбка Ларисы Ивановны стала ещё шире, обнажив верхний ряд керамических коронок во рту.
  - Аркадий Семёнович, может, пройдём в квартиру? Там и поговорим.
        Аркадий Семёнович кивнул в знак согласия, и они пошли к лифту.
  - Нам на шестой этаж. – Лариса Ивановна нажала кнопку, и лифт стал подниматься вверх. Лариса Ивановна поглядывала на Аркадия Семёновича всё время, пока лифт поднимался.
 
         Лифт остановился, и Аркадий Семёнович замешкался, не зная пропустить вперёд Ларису Ивановну или самому выйти первым из лифта.
  - Аркадий Семёнович, прошу, выходите. Нам направо, вторая дверь.
          Лариса Ивановна толкнула незапертую дверь.
  - Я дверь не запирала. У нас хорошие соседи…
         Аркадий Семёнович удивился, к чему она это сказала.
  - Входите…
        Лариса Ивановна повела Аркадия Семёновича по квартире, попутно рассказывая, где её комната, где ещё две свободные комнаты.
  - А, вот, кухня. У меня везде чистота и порядок. – Лариса Ивановна многозначительно посмотрела на Аркадия Семёновича.
  - Да…
  - Присядьте.
 

         Аркадий Семёнович подошёл к окну и посмотрел. Окна квартиры Ларисы Ивановны выходили на супермаркет, который находился через дорогу. Это обстоятельство на столько его обрадовало, что он улыбнулся.
  - И, двор у нас большой и чистый.
         Лариса Ивановна нахваливала, всё, так, словно она продавала квартиру или … что-то ещё было у неё в голове. 
  - Присядьте.
         Аркадий Семёнович присел на краешек мягкого кухонного уголка.
  - Может, чай, кофе?
  - Спасибо, нет. Я хотел бы поговорить…
  - Да, да сейчас обсудим. Вы приехали в Киев надолго? Мне по телефону Нина Павловна сказала, что Вы из Одессы и сюда прибыли по работе…
  - Так и есть.
  - Так Вы надолго?
  - Это зависит от обстоятельств, но я Вам заплачу за месяц, а там будет видно.
         Аркадий Семёнович даже не обсуждал с Ларисой Ивановной сумму за месяц. Он согласился на все её условия.
         Лариса Ивановна расплылась в улыбке.
  - Хорошо. Когда Вы заселитесь? Я подготовлю Вам комнату.
  - Да, если Вы, Лариса Ивановна не против, то сегодня вечером и заселюсь. Вот только съезжу в гостиницу за сумкой с вещами.
  - Так, а теперь пройдёмте, и Вы скажете какую комнату, Вы себе выбрали.
 
       Они вновь вернулись в экскурсию по квартире. Аркадий Семёнович выбрал себе комнату, окна которой выходили на супермаркет.
  - Если Вы, Лариса Ивановна не против, то подготовьте мне эту комнату.
  - Хорошо. К вечеру всё будет готово.

   

  29
 
       Аркадий Семёнович едва дождался вечернего времени. Он сидел в фойе гостиницы и всё время посматривал на часы.
  - Пора. Нечего тут рассиживаться.
        Аркадий Семёнович заказал такси. Такси  прибыло через пять минут. И ещё через пару минут он мчался к цели.
            Зима. Темнеет рано и любое время после обеда можно условно назвать вечером.
           Аркадий Семёнович не стал раскладывать вещи из сумки на полочки шкафа. Он просто поставил свою сумку возле шкафа и остановился у окна.   
 
          Темнеет. Видимость того, что делается у супермаркета, снижена. Он вглядывается в какие-то фигуры входящие и выходящие из здания.
  - Завтра пойду и куплю бинокль. – На мгновенье задумывается. – С ночным видением…
           Аркадий Семёнович не покидает свой пост. Он всматривается во всё, что движется по другую сторону дороги.
          Стук в дверь прервал его наблюдения.
  - Аркадий Семёнович…
          Аркадий Семёнович вздрогнул, отошёл от окна.
  - Входите.
          Лариса Ивановна приоткрыла дверь.
  - Аркадий Семёнович, может к столу? Я приготовила чай…
          Аркадий Семёнович растерянно  посмотрел на Ларису Ивановну. В его голове всё ещё были мысли совсем другие, чем чашка чая, но, не желая обидеть хозяйку, он согласился. 
  - Хорошо.
  - Тогда идём в кухню.

         В кухне на столе стоял чайник для заварки чая, накрытый ручной работы громадным петухом с красным клювом, который торчал, словно игла.
  - Прошу, присаживайтесь.
           Лариса Ивановна разлила по чашкам заварку чая и принялась добавлять кипяток из чайника, стоящего на газовой плите.
  - Достаточно воды. Я люблю крепкий чай…
  - Да? Я тоже люблю крепкий чай. Вот, пожалуйста, печенье… я сама испекла… попробуйте, оцените…
          Аркадий Семёнович взял печенье, и откусив кусочек запил глотком чая.
  - Очень вкусное печенье.
         Лариса Ивановна с гордостью посмотрела наАркадия Семёновича.
  - Не хочу хвастать, но я искусная мастерица по приготовлению не только выпечки… 
        Аркадий Семёнович молча допил чай.
  - Спасибо. Я, пожалуй, пойду отдыхать. Как-то утомился. Возраст, знаете ли… - Аркадий Семёнович поднялся и вышел из кухни и направился к себе в комнату.
        Лариса Ивановна с грустью посмотрела ему вслед. 

 

          За окном совсем стемнело, а Лариса Ивановна всё не может уснуть. Она пыталась читать книгу, но книга не помогла ей уснуть.  Мысли теребили её мозг, и она поднялась с кровати, накинув на ночную сорочку халат, вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.
          Замок щёлкнул.
  - Фу ты, ключ забыла, ну да ладно, у Таньки есть запасной.
          Лариса Ивановна позвонила в соседнюю квартиру. Ей долго не открывали, но вот дверь открылась и на пороге показалась заспанная женщина.
  - Танька, ты чего, спала?
  - Ларка, посмотри на часы.
  - А, что на часах?
  - Да уже давно за полночь.
  - Танька, у меня такое, такое…
  - Ну, проходи, говори, что у тебя такое, а то ведь будешь воду варить у двери.
 
       Лариса Ивановна прошла в кухню и уселась на табурет.
  - Танька! Представляешь, я пару дней назад ходила к гадалке, помнишь?
 
         Татьяна Степановна кивнула.
  - Ну! Ты говорила, что была у гадалки. И, что?
  - Так гадалка мне сказала, что скоро в моей жизни появится мужчина! Очень скоро!
  - Ну, и что?
  - А, то, что он уже появился! Он в моей квартире!
  - Ты мне ничего не говорила раньше…
  - Мне некогда было. Мне сегодня утром позвонила Нина Петровна…
  - Какая Петровна?
  - Ну, наша вахтёрша у входа в дом…
  - Так разве она не Нина Павловна?
  - Да, какая разница. Петровна, Павловна…Суть дела не в этом. Так вот, она сказала, что какой-то, с виду приличный мужчина ищет комнату. Я спустилась вниз и едва не упала в обморок.
  - Твой какой-то старый знакомый?
  - Да, ты что, какой старый знакомый? Это  мужчина моей мечты! Танька, такой мужчина! Ставь кофе…
  - Ларка, ты что, посмотри на часы. Уже столько времени, ночь на дворе.
  - А, тебе, пенсионерке, что за дело ночь – день… Утром можешь спать, сколько хочешь, вечером можешь ложиться спать, когда захочешь. Ставь кофе!
          Татьяна Степановна покорно поставила варить кофе на плиту и уселась на табурет.   
  - Ну! – Татьяна Степановна посмотрела на Ларису Ивановну.
  - Что, ну?
  - И, что дальше?
  - А, дальше, Танька, я приберу его к рукам. Сразу видать, что мужчина при деньгах. Я загнула тысячу долларов за месяц заплатить, и он даже не моргнул глазом, заплатил всю сумму. Сразу!
  - В долларах?
  - Нет, в нашей отечественной валюте. Он сказал, что у него нет с собой долларов. Танька! Мало того, что он богат, так ещё бы ты видела, какой красавец…
  - Может у него есть семья, дети…
  - А, ты помнишь, как в наши времена мужики смеялись, жена не стена – можно отодвинуть! Фу, жуки навозные… Так не сбивай меня. Я хотела сказать, что видела его паспорт. Весь его переписала себе в блокнот, а то, как же, квартирант… - Лариса Ивановна подмигнула Татьяне Степановне.
  - Ой, Лариска, не знаю, что будет…
  - Увидишь, что будет.
          Кофе шипел и выливался через край.
  - А, что это у тебя так воняет?
  - Где?
  - Здесь, в кухне.
         Татьяна Степановна принюхалась.
  - Вроде ничего не слышу. Ой, так это же кофе!
         Татьяна Степановна вскочила с табуретки и подлетела к плите.
  - А, всё ты, Лариска! Ставь варить кофе, ставь варить кофе! А, сама всё болтаешь и болтаешь. Вот и сварили, а мне завтра чистить плиту.
  - А, что тебе делать, пенсионерке, почистишь.
  - Знаешь, Лариска, иди-ка ты домой спать.
  - Танюшка, не могу уснуть. Всё время только и думаю об этом Аркадии…   
  - Так его зовут Аркадий?
  - Да! Знаешь, есть в Крыму такая местность, называется Аркадия.
  - Слушай Лариска, ты уже совсем свихнулась, и это только ты увидела его, а что будет, когда он у тебя проживёт месяц…
  - Танька, он будет моим! Упустить такого мужчину? Ни за что!
  - Ларка, а ведь ты ещё ничего о нём не знаешь.
  - Так узнаю! Но, он будет моим! Никаких конкуренток я не потерплю!
  - Да уж, не потерпишь…
  - А, что? Это квартирка осталась мне и где сейчас тот Мишенька? Где? А, Мишенька…
            Мишка, Мишенька, Мишутка
            То была всего лишь шутка
            Пошутила я с тобой
            Думать надо головой!
   Лариса Ивановна подмигнула Татьяне Степановне. 
  - Ой, Лариска, Лариска рискуешь. Это тебе не Мишенька.
  - Да какая разница все люди одинаковы. Все чего-то хотят и тот, кто хочет чего-то больше всего, тот и добивается желаемого.
  - Ладно, иди спать, добытчица.
  - Танька, ты только ко мне не приходи. Если что, я сама к тебе приду.

        Лариса Ивановна пошла к своей квартире, остановилась перед дверью.
  - Ключ…
        Она вернулась к двери Татьяны Степановны, позвонила. Дверь открылась.
  - Чего тебе ещё?
  - Ключ от моей квартиры, я свой забыла в квартире.
         Татьяна Степановна вынесла ей ключ.
  - Вышла из дома, а ключ забыла в доме. Лариска, проверь, всё ли у тебя нормально с мозгами?
  - Нормально, нормально. Не беспокойся!




  30

        Лариса Ивановна вернулась в квартиру, прошла в свою комнату и легла в постель. Она лежала, и всё время обдумывала план действий. К ней приходили разные идеи, но она их почему-то отбрасывала, словно ожидая, что, отбросив что-то, к ней придёт отличная мысль.
         Мысли крутились в голове Ларисы Ивановны, а сама Лариса Ивановна крутила голову с боку на бок на подушке.
  - Хм… Странное дело. Поверну голову вправо – одни мысли приходят. Поверну голову, влево приходят другие мысли. 
         Лариса Ивановна крутилась, вертелась на кровати, но так ничего и не пришло ей в голову.
         Утром, Лариса Ивановна поднялась и пошла в ванную комнату. Посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась.   
  - Да. Вот, что значит не выспаться.
   
       Она долго возилась в ванной комнате, приводя себя в порядок. Купалась под струями едва тёплой воды, натирая тело всевозможными благовониями, мыла волосы, сушила их феном, укладывая в причёску. Закончила. Одела новый, красивый халат и вышла в кухню. Она стояла в кухне и думала, что же приготовить на завтрак и чем удивить Аркадия Семёновича.
           Лариса Ивановна открыла холодильник и принялась рассматривать продукты в холодильнике.
  - Так у меня и продуктов нет таких, чтобы удивить Аркадия Семёновича.
          Она вдруг услышала, как Аркадий Семёнович прошёл  в ванную  комнату.
  - А, вот и решение проблемы!
   
        Она принялась поджидать, когда он выйдет из ванной комнаты. Дверь ванной комнаты открылась. Лариса Ивановна улыбнулась, расправив морщины на лице руками.
  - Доброе утро Аркадий Семёнович! А, вот тут стою у холодильника и думаю, что же приготовить на завтрак, а в холодильнике нет ничего такого… вкусненького. Надо бы нам сходить в супермаркет.
          Аркадий Семёнович вошёл в кухню.
  - Доброе утро Лариса Ивановна. Я плохо расслышал, что Вы говорили.
  - Так я говорила, что надо пойти в супермаркет и купить продукты, чтобы я приготовила завтрак.
         Аркадий Семёнович на мгновенье задумался, затем посмотрел на часы, висящие на стене в кухне.
  - Так ещё рано. Супермаркет должно быть ещё закрыт.
  - Он у нас работает круглосуточно.
  - А… ну, да круглосуточно… Тогда, составьте список и я схожу за покупками.
          Взгляд Ларисы Ивановны стал грустным.
  - Я подумала, что может, мы вместе пойдём за покупками. Я ведь лучше знаю, что надо выбрать из товара.
  - Не стоит Вам ходить. На улице мороз. Составьте список и я схожу.
          Лариса Ивановна не стала настаивать и села за стол писать список.
  - Только Аркадий Семёнович, Вы уж смотрите, что покупаете. Знаете, какие могут подсунуть продукты в магазине… Просроченные, несвежие, перемороженные не один раз…
  - Не волнуйтесь. Я куплю хороший товар.
  - Тогда вот Вам список.
         Аркадий Семёнович лишь мельком взглянул на список и улыбнулся. Лариса Ивановна собиралась закупить пол супермаркета.
 

    
          Аркадий Семёнович открыл дверь супермаркета, вошёл и первым делом стал рассматривать всех продавцов, которые были в его поле зрения. Он продвигался вдоль прилавков и стеллажей с различными товарами, а его взгляд только и наблюдал за передвижением работников. В эти утренние часы их было не так уж и много в зале.
           Аркадий Семёнович достал список продуктов для закупки из кармана куртки и посмотрел на него.
  - Вот бы сейчас ко мне подошла Натали, и помогла справиться со всеми закупками.   
           Аркадий Семёнович растерянно посмотрел по сторонам в поиске нужного товара.
  - Вам помочь?
           Аркадий Семёнович повернулся. Перед ним стояла Натали.
  - Аркадий Семёнович, Вы здесь… Как вы здесь?
  - Здравствуйте Натали.
  - Здравствуйте Аркадий Семёнович.
  - Да, вот, приехал в Киев по своим делам, но надо сейчас закупить продукты для хозяйки… А, Вы…
  - А, я здесь работаю, вроде как администратором в торговом зале.
  - Я рад видеть Вас.
  - Я тоже рада видеть Вас. Как Одесса?
  - Растёт, процветает.
  - А, как баба Маня?
  - Слава Богу, жива. А, Вы, Натали, как Вы?
  - Да, тоже, Слава Богу, жива. – Натали улыбнулась, глядя Аркадию Семёновичу в глаза.
  - Вспоминаете ли Одессу? Я ведь помню, Вы сказали, что это было Ваше первое самостоятельное путешествие. Собираетесь ли ещё раз посетить Одессу?
 
         Взгляд Натали сделался грустным.  Аркадий Семёнович тут же уловил, как изменился взгляд Натали, и, ему самому сделалось грустно.
  - У Вас что-то случилось?
          Натали едва сдержалась, чтобы не рассказать Аркадию Семёновичу всё, что произошло в её жизни за последние полгода.
  - Нет, ничего… всё как обычно…
  - А, как обычно? Натали, говорите… не молчите… не замалчивайте… Знаете, мы склонны замалчивать происходящее с нами, а затем так и остаёмся в одиночестве с тем, о чём молчим. – Аркадий Семёнович умоляюще смотрел Натали в глаза. – Говорите.
  - Аркадий Семёнович, так чем я могу Вам помочь?
   
         Аркадий Семёнович словно очнулся.
  - Да. Так у меня список продуктов…
  - Давайте список и пойдём выбирать товар.
       Аркадий Семёнович подал, в руки Натали список для закупки продуктов. Она бегло пробежала по нему взглядом.
  - Ого! Вот это закупка. У Вашей хозяйки видимо намечается банкет, на котором будут присутствовать царственные особы.
  - По всей видимости, что так и есть.
           Аркадий Семёнович катил перед собой тележку, а Натали складывала в неё по списку товар.
  - Ну вот, кажется, всё приобрели. – Она окинула взглядом тележку. – Вы с машиной?
  - Нет.
  - Так и как же Вы всё понесёте?
  - Здесь рядом… Понесу частями.
  - Натали… Может, увидимся после работы? – Голос Аркадия Семёновича звучал как-то тихо и просительно.
  - Аркадий Семёнович, я работаю до позднего вечера… Потом, еду домой, завтра мне вновь на работу.   
   

  31

            Аркадий Семёнович растерялся. Он не хотел никуда уходить. Ему хотелось стоять рядом с Натали вот так, как сейчас, только долго, долго всю жизнь.
  - Натали, но у Вас же есть выходной! Так может, мы в Ваш выходной день…
  - Аркадий Семёнович, я не могу…
  - Почему? Я Вам не приятен? – Аркадий Семёнович почувствовал, как волнение просто обрушилось на него со всей силой. – А, может, Вы с…
  - Нет, Аркадий Семёнович, я ни с кем, никуда не иду в свой выходной день… если Вы хотели меня спросить об этом.
  - Натали. Тогда почему?
  - Извините, мне надо работать. – Натали развернулась и пошла вдоль стеллажей.
        Аркадий Семёнович смотрел ей вслед.

          Он долго стоял у кассы, пока кассир пробивала его товар. Затем рассчитался и покатил тележку к выходу. У выхода из супермаркета крутился какой-то подмятый с утра парень и Аркадий Семёнович договорился с ним о доставке товара. Они вдвоём едва тащили пакеты набитые всякой всячиной.
 
           Лариса Ивановна, едва открыв дверь, увидела не Аркадия Семёновича, а кучу пакетов у порога квартиры. Её лицо расплылось в восторженной улыбке, которая сразу сменилась на улыбку растерянности, едва она заметила Аркадия Семёновича.
  - Аркадий Семёнович, ну, что ж Вы так… Я ведь говорила, что нам надо идти вместе.
  - Лариса Ивановна пройдите в квартиру, а я занесу пакеты в кухню. Не мешайте.
 
        Ледяной голос Аркадия Семёновича сразу воздействовал на Ларису Ивановну. Она быстро вошла в квартиру и стала в коридоре.
  - Что-то я слишком круто взяла с первого дня. Надо быть поосторожней, а то ещё напугаю его своими запросами.
         Аркадий Семёнович внёс пакеты в кухню, снял куртку, прошёл в свою комнату, остановился у окна, посмотрел на супермаркет.
  - Мне и бинокль уже не нужен. Натали работает с утра до ночи в этом супермаркете. Так и что же дальше. Баба Маня, что дальше? У Натали, что-то случилось, она совсем не такая как была в Одессе. Так и что же дальше? Что?
 
       Аркадий Семёнович вышел в коридор одел куртку, и вышел на улицу. Его как магнитом тянуло в супермаркет. Он был готов ходить там с тележкой все двадцать четыре часа, только бы Натали была рядом.
   
        Аркадий Семёнович покрутился на ступенях супермаркета. Побеседовал с парнем, который помог ему нести пакеты до квартиры Ларисы Ивановны.
                Посыпал с небес снег.
  - Ну, и куда мне теперь? Ну, и что мне теперь? Баба Маня, что теперь? Сидеть в квартире и смотреть на супермаркет? Надо возвращаться домой, в Одессу. Ещё раз увижу Натали, и вернусь домой. А, вдруг она мне расскажет, что же происходит в её жизни? А, вдруг, ей требуется помощь? – В какое-то мгновенье Аркадию Семёновичу показалось, что он слышит голос бабы Мани, которая говорит ему – чем больше думаешь, тем больше вариантов, мозг не в состоянии просчитать все варианты и дать тебе правильный ответ.
-  Завтра поговорю с Натали. Поговорю  с ней обо всём. И пусть будет, что будет. – Аркадий Семёнович замер. – Что значит, пусть будет, что будет? Ни каких пусть будет, что будет. Я буду здесь столько, сколько надо!
   


  32


           Аркадий Семёнович вернулся в квартиру. Лариса Ивановна хлопотала в кухне и из кухни неслись всевозможные запахи. Запахи, доносящиеся из кухни, отбивали желание, что-либо съесть, так как напомнили Аркадию Семёновичу плохого повара, которого он однажды взял для работы в ресторане. Тот повар так рекомендовал и нахваливал, сам себя, что Аркадий Семёнович невольно поверил в его гениальные способности. И это была его ошибка. Работа в кухне остановилась. Клиенты возмущались, выговаривая Аркадию Семёновичу за недоброкачественно приготовленную еду. Постоянные посетители шли гурьбой на кухню посмотреть на чудо повара, который так нахваливал сам себя, со слов хозяина ресторана. Всё закончилось весьма печально, после очередной выданной порции в зал. Женщина, поковырявшись в тарелке, не говоря ни слова, пошла на кухню и бросила тарелку с едой повару в лицо.
         Аркадий Семёнович улыбнулся, вспомнив ту сцену. Он вдруг представил себе, как он бросает Ларисе Ивановне тарелку с едой в лицо. Он стоял и улыбался, как услышал стук в дверь.
  - Войдите.
  - Аркадий Семёнович… - Лариса Ивановна увидев улыбающегося Аркадия Семёновича, обрадовалась и тут же подумала, что видимо её, пронесло, и Аркадий Семёнович не сердится на неё за утреннюю закупку в супермаркете. – Аркадий Семёнович, завтрак готов. Прошу к столу.
   
         Аркадий Семёнович продолжал улыбаться, глядя на раскрасневшуюся то ли от волнения, то ли от напряжения от приготовления пищи у плиты, Ларису Ивановну. 
  - Аркадий Семёнович, прошу к столу.
  - Да, Лариса Ивановна, сейчас иду.

        Он вошёл в кухню и посмотрел на стол. Стол был уставлен всевозможными блюдами.
  - У нас праздник?
  - Аркадий Семёнович, я бы хотела, чтобы каждый Ваш день в моём доме был праздником.
  - Это уж слишком. Ну, для чего столько еды?
  - А, мы не будем никуда спешить. Мы, будем, потихоньку есть, и наслаждаться…
  - Ах, Лариса Ивановна, ну для чего столько стараний? Для чего столько хлопот?
  - Да какие хлопоты? Я рада все дни стоять у плиты и готовить, да только как видите, некому готовить еду. Прошу кушайте.
 
      Аркадий Семёнович оглядел стол, положил себе в тарелку лишь кусочек сыра и принялся дальше оглядывать стол.
  - Аркадий Семёнович, что-то ищете?
  - Да. Кусочек хлеба или какую ни будь булочку… к чаю.
          Лариса Ивановна вдруг сделалась красная как помидор, который лежал на тарелке, разрезанный на четыре части в центре салата.
  - Всё купили, а про хлеб или булочки я забыла. – Голос Ларисы Ивановны прозвучал трагически. – Я не написала это в список.
  - Ну, ничего. Я потом схожу в супермаркет и куплю, к обеду.
  - Я сама схожу и сама куплю. Вы отдыхайте дома. И так с утра ходили в магазин. Теперь моя очередь идти в магазин.
  - Нет, нет, Лариса Ивановна, я схожу. Мне не трудно. А, Вы отдыхайте. Столько времени простояли у плиты.

           Лариса Ивановна улыбнулась.
   - Да, Аркадий Семёнович, поварское дело не простое. Разделка мяса, разделка овощей, приготовление еды, горячая плита, а потом всё надо помыть, приготовленную еду убрать в холодильник…    
   - Лариса Ивановна не надо столько наготавливать. Вы всё утро трудились.
  - Вы правы. Я перестаралась, но мне так хотелось Вас удивить…
  - Вы меня удивили.
  - Но, Вы же ничего даже не попробовали.
  - Ещё рано. Я обычно по утрам пью чай с сыром и булочкой.
  - Теперь я буду знать. А, сыр, какой предпочитаете?
  - Я предпочитаю творог, обычный белый творог. Желательно домашний творог.
  - Буду знать. У меня есть знакомая женщина, которая привозит из села на продажу молочные продукты. Я закажу у неё творог.
  - Лариса Ивановна не стоит беспокоиться. На короткое время мне будет достаточно и твёрдого сыра с булочкой на завтрак. 
        Аркадий Семёнович съел сыр и выпил чашку чая.
  - Спасибо.
 
        Он встал из-за стола и отправился в свою комнату. Подошёл к окну и посмотрел на супермаркет. Супермаркет стоял на месте.
  - Надо куда-то сходить. Надо выйти из дома и куда-то сходить.
         Аркадию Семёновичу не сиделось в квартире. Его всё время тянуло к супермаркету.
         Он вышел в коридор. Лариса Ивановна, словно только и поджидала когда он выйдет из комнаты.
  - Аркадий Семёнович, может, выйдем на улицу, прогуляемся? 
  - Прогуляемся? Куда?
  - Ну, я не знаю. А, куда бы Вы хотели прогуляться?

 
        Аркадий Семёнович улыбнулся от мысли, что едва не ляпнул, Ларисе Ивановне, что он бы хотел прогуляться только в супермаркет и гулять там, гулять там всё время с утра до ночи. А лучше всего гулять там ночами с Натали.
           Он увидел себя и Натали гуляющими между стеллажами с товаром. Она идёт рядом и ему рассказывает, где и какой товар лежит. Она рассказывает ему о пищевой ценности мяса и мясных изделий,  рыбы, молочных, бакалейных  продуктов, транспортировке, сроках хранения всех продуктов питания, затем начинает рассказывать о свойствах всех химических товаров.
           Они движутся вдоль стеллажей и прилавков, а Натали всё говорит и говорит…
  - Аркадий Семёнович, ну, так, что, куда идём прогуляться?
                Аркадий Семёнович посмотрел на Ларису Ивановну, так, словно он увидел её впервые и не понимает, чего эта женщина хочет от него.
  - Аркадий Семёнович…
  - Слушаю.
  - Аркадий Семёнович, так куда мы отправляемся погулять?
  - Мы отправляемся погулять? Куда? – Аркадий Семёнович продолжал смотреть на Ларису Ивановну ничего не понимающим взглядом.   
  - Аркадий Семёнович… у… у… - Лариса Ивановна замахала перед его лицом рукой.
           Аркадий Семёнович отшатнулся.
  - Лариса Ивановна… Вы что?
  - Извините, но я говорю, говорю, а Вы меня не слышите.
  - Это Вы меня извините. Задумался. Мне ведь надо по своим делам, а я что-то расслабился… Видимо обстановка в доме располагает к этому.
          Лариса Ивановна улыбнулась.
  - Да. У меня в доме хорошая энергетика. Всё по Фен Шую…
  - По чему?
  - Есть такая наука…
  - Наука?
  - Ну, не то, что наука, а такое учение.
  - Так всё-таки не наука, а учение.
  - Аркадий Семёнович, нет разницы между наукой и учением.
  - Да, Лариса Ивановна, какая разница…
  - Вот, вот и я говорю… лишь бы в доме было приятно находиться. Так куда мы идём прогуляться?
  - Извините Лариса Ивановна, но мне надо по своим делам.
          Взгляд Ларисы Ивановны стал грустным.
  - Аркадий Семёнович, так не забывайте к обеду вернуться домой. Я буду ждать.
  - Я постараюсь.
  - Тогда к двум часам дня.
  - Постараюсь.
        Аркадий Семёнович надел куртку, и отправился по своим делам.
 


  33


       Лариса Ивановна постояла в коридоре и в одно мгновенье рванула за дверь.
         Татьяна Степановна сидела за столом в кухне, пила чай и слушала, как в комнате по телевизору идёт передача «Сниданок». Она могла бы взять чашку и понести её в зал и пить чай, сидя на диване или в кресле у телевизора, но привычка не таскать ничего к телевизору работала без сбоев и она слушала передачу из кухни.
            Закон, не таскать никакие продукты питания в зал к телевизору был установлен ею самою. Она сама установила этот закон в доме ещё, когда осталась одна в квартире.  Установленный, ею самою закон вошёл в привычку, которую не могли изменить даже годы её жизни в одиночестве.
         Татьяна Степановна всегда заваривала себе чай из трав. Этот процесс занимал много времени, так надо было из разных коробочек набрать определённое количество трав и положить в чашку. Затем налить не кипяток, а чуть остывшую после кипячения воду и ждать. Ждать пока травы заварятся. Всё это она придумывала для себя сама, чтобы хоть как-то и чем-то себя занять. Она не выходила как другие пенсионерки на посиделки на лавочке у подъезда. Она не вышивала ни крестиком, ни гладью. Она, не была помешана на идеальной чистоте. Она не ходила с тряпкой в руках по квартире весь день, чтобы вытирать пыль.
        Татьяна Степановна жила размеренной жизнью, жизнью, которую сама для себя придумывала.
         Свою придуманную жизнь она иногда меняла, но таскать еду к телевизору – никогда!
           Татьяна Степановна пила чай и слушала передачу « Сниданок», которая каждый день в одно и то же время  была словно ритуал для неё. Ей нравились ведущие передачи. Ей нравилось то, как было построено движение передачи. Ей нравилось всё.
          После каждого своего ежедневного просмотра «Сниданка» она устанавливала кто же из ведущих передачи, именно сегодня, был лучшим. И в заключение передачи она выносила своё решение. Она выносила своё решение громко, чтобы они её слышали.
  - Так и знайте, что сегодня лучшим был (а) … и самое интересное в сегодняшней передаче было…
        Татьяна Степановна спокойно пила чай, и раздавшийся звонок в дверь напряг, её.
  - Не иначе, как Лариску принесло. Сейчас будет вовлекать меня в свои планы.
        Татьяна Степановна открыла дверь. Лариса Ивановна с размаху распахнула её, вошла в квартиру и сразу пошла на кухню.
  - Танька…
          Татьяна Степановна поплелась за ней в кухню.
  - Танька, ты представляешь себе, что мой Аркадий Семёнович притащил из супермаркета продуктов, наверное, я не подсчитывала точно, а чек он выбро-сил, чтобы я не видела суммы, наверное тысячи на две, а то и три!
  - Долларов? – Татьяна Степановна съехидничала.
  - Каких долларов? У него же нет долларов. Гривен, конечно гривен.
  - А, ты что, лазила по его карманам и проверяла, есть ли у него доллары или их нет?
  - Танька, ты что! Не лазила ни по чьим карманам. Он же мне сказал, что у него нет долларов.
  - А, ты ему так и поверила. – Татьяна Степановна улыбалась.
  - Да, ладно, тебе, смеяться.
  - А, ты что, оставила его одного в квартире? А, может, он какой-то не такой как ты думаешь о нём.
  - Что, значит не такой?
  - Ну, может, это он умышленно накупил столько продуктов, чтобы приспать твою бдительность.
  - Да, ну тебя. Слушай. Мы тут собирались с ним пойти погулять после завтрака, но он вдруг вспомнил, что у него дела, из-за которых он приехал в Киев.
  - Ты что?! Уже пойти вместе погулять? Ой, Лариска, смотри…               
  - Что смотри? Тебе что завидно?
  - С чего вдруг мне завидно?
  - Ну, как же, накупил продуктов, собирались пойти погулять…
         Татьяна Степановна посмотрела на Ларису Ивановну и замолчала.
  - Танька, ты чего?
  - Что чего?
  - Ну, замолчала.
  - Так мне никто не принёс продуктов на три тысячи гривен и что мне рассказывать… - Татьяна Степановна изобразила на своём лице скорбь.
  - Так, слушай. Я тут подумала, что если бы придумать такое, чтобы удержать его подольше у меня. Может мне заболеть? Или пусть заболеет он?
  - Лариска, ты что?
  - А, что? Он будет ухаживать за мной или я за ним. Привыкнем, друг к другу и так и останемся вместе.
  - У тебя Лариска, богатая фантазия. Ты обязательно что-то придумаешь.
  - Да, вот, Танька, представь себе, впервые ничего не могу придумать. Этот Аркадий Семёнович, какой-то… таинственный. Меня это возбуждает. Меня это увлекает. Меня это манит. И вообще, Танька, меня тянет к нему.
  - Так тебя ко всем тянет, у кого есть деньги. Тебя манит их богатство. Именно это тебя возбуждает…
          Лариса Ивановна посмотрела на Татьяну Степановну и отвела взгляд.
  - Ну… знаешь, Танька, я не такая как ты. Ты можешь сидеть в кухне и пить в одиночестве свой травяной чай, а я не могу. Мне нужен рядом мужчина и чтобы он был обеспечен, богат. Чтобы я не отсчитывала с пенсии оставить на одно, на другое и всё время думать, как сэкономить на что-то ещё. Я хочу жить свободно. Понимаешь, свободно.
  - Можно подумать, что ты бедная и действительно тебе не хватает то на одно, то на другое.
          Лариса Ивановна улыбнулась.
  - Ну. Скажем, что хватает. С натяжкой, но хватает. Но, Танька, как я живу? Разве я могу себе позволить что-то лишнее? Разве я могу себе позволить больше, чем могу? Я, как и все контролирую свои расходы. А, хочется так жить, чтобы ничего не контролировать. Чтобы вот захотелось и раз! Готово!
  - Ну, да. Раз и готово! Не плохо бы. Да только для чего это всё, раз и готово! У меня и желаний столько нет.
  - Ограниченная ты личность, Татьяна. Закопалась тут в своих телепередачах и рада радёхонька. А, мне, знаешь, сколько мне надо? Много! И всего! И чтобы всё цвело и благоухало…
  - Ты хочешь сказать, чтобы всё благоухало, это пахло деньгами? Да, Лариска, сколько тебя знаю, ты всё время думаешь только о деньгах.
  - Можно подумать, что ты о них не думаешь? Все кто так говорят, притворяются. Все думают о деньгах и только, о деньгах.
            Татьяна Степановна задумалась.
  - Может, ты Лариска и права. Все думают о деньгах. Да только у всех разное мерило этих денег. Кому-то хватит к зарплате ещё какой-то небольшой прибавки, а кому-то нужны миллионы для его нужд.
  - Ставь кофе.
  - Так принеси кофе, сварим, и будем пить вместе, тебе же твой Аркадий Семёнович накупил всего на три тысячи. Чего же ты зажала? Неси кофе!
  - А, что, вот и принесу.
      
       Лариса Ивановна вышла из квартиры и Татьяна Степановна услышала, как щёлкнул замок на её двери.
  - Она не вернётся с кофе. Пожадничает.       

      

  34


  Лариса Ивановна быстрым шагом вошла в кухню и направилась к кухонному шкафу, куда положила кофе, купленное Аркадием Семёновичем. Она открыла шкаф и пристально посмотрела внутрь. Кофе, купленное Аркадием Семёновичем было у самого края полки и так и смотрело на неё. Она достала банку с растворимым кофе, решительно взяла за крышку и уже готова была его от откупорить, как ей в глаза бросилась цена, приклеенная на крышечке банки.
        Брови Ларисы Ивановны поднимались всё выше и выше от стоимости кофе. Рука Ларисы Ивановны уже приготовившаяся откупорить банку застыла. Она поставила банку с кофе на стол и достала пакет, в котором было кофе в зёрнах. Брови Ларисы Ивановны не изменили своего положения. Она смотрела на цену на пакете, с кофе в зёрнах и её пальчики слегка подрагивали. 
  - Я бы никогда не купила такой дорогой кофе. Ай да, Аркадий Семёнович. А, что, я ведь ему написала в писульке, что надо покупать всё самое лучшее. Не буду открывать. Танька перебьётся. Что я у неё пью? Не кофе, а какой-то суррогат. Перебьётся. Такой дорогой кофе я и сама выпью.
        Лариса Ивановна поставила банку и пакет с кофе обратно в кухонный шкаф, присела на свой мягкий уголок и задумалась. Сейчас её мысли бродили вокруг Таньки. То ей казалось не порядочным не принести кофе к ней, то ей казалось, что такой дорогой кофе слишком большая роскошь для нищей Таньки. 
          Лариса Ивановна взвешивала, стоит – не стоит нести кофе к Татьяне Степановне. Стрелка весов всё время качалась то вправо, то влево.
  - Да, пошла она…
 
        Лариса Ивановна поднялась и пошла в свою комнату. Она подошла к окну и посмотрела вдаль.
  - Да, могли бы прогуляться с Аркадием Семёновичем. Как-то некстати он вспомнил о своих делах. А, есть ли у него вообще какие-то дела или может…

          Взгляд Ларисы Ивановны привлекла фигура, так похожая на фигуру Аркадия Семёновича. Фигу-ра, одетая в его куртку входила в супермаркет.
         Лариса Ивановна мгновенно сбросила с себя халат, надела тёплые брюки, тёплую кофту и помчалась в коридор, чтобы надеть верхнюю одежду.
        Она стояла у лифта и нервно постукивала каб-лучком сапога, поджидая, когда же наконец поднимется лифт на её этаж.    
        Она вскочила в лифт лицом к двери и нервно поджидала, когда же он остановится. Лифт замер. Дверь открылась. Лариса Ивановна рванула наружу и наткнулась на здоровенного мужика.
  - Это ещё не выход. Едем вместе.
        На Ларису Ивановну напал приступ страха. Она сжалась, словно ожидая удар со стороны мужика.
         Наконец-то дверь открылась, и первым вышел мужик. Лариса Ивановна разжалась и медленно вышла из лифта.
  - Уф, как этот бомж напугал меня. Теперь быстрее в супермаркет.
   
       Она выскочила из дома, даже не поздоровавшись с Ниной Павловной. Лариса Ивановна мчалась через дорогу, не обращая внимания на машины, которые ей сигналили. Она вскочила в супермаркет, и принялась просматривать открытое  пространство. Аркадия Семёновича нигде не было видно. Лариса Ивановна быстрым шагом стала обходить стеллажи с товаром.
  - Так и где же ты, Аркадий Семёнович? Таинственный ты мой…
         Она повернула к новому ряду стеллажей и увидела в конце стеллажа Аркадия Семёновича. Он стоял и беседовал с сотрудницей супермаркета. Лариса Ивановна вздохнула.
  - Вот ты и попался мне!
           Лариса Ивановна быстрым шагом направилась к нему, но на пол пути замерла. Она увидела, как Аркадий Семёнович смотрит на сотрудницу супермаркета. У Ларисы Ивановны от этого взгляда затряслись руки.
  - Это, что такое? Это что, встреча любовников? Так вот какие у тебя Аркаша личные дела?
 
         Лариса Ивановна развернулась и пошла к выходу, затем вернулась и, спрятавшись за стеллажи, принялась наблюдать за парочкой. Её бросало то в жар, то в холод. Все, её недавние мысли и недостроенные планы о том, как прибрать, к рукам Аркадия Семёновича летели ко всем чертям.
  - Не бывать этому! Мне гадалка нагадала, что ко мне придёт мужчина и будет моим! Не отступлюсь. Сделаю всё, он будет моим!
      Сердце Ларисы Ивановны подало признаки жизни – оно забилось учащённо.
  - Так и есть, любовники…
        Лариса Ивановна увидела, как сотрудница супермаркета вдруг резко развернулась и пошла куда-то по залу. Аркадий Семёнович остался стоять на месте. Выражение его лица было грустным.
  - А, ты что думал, Аркадий Семёнович? Думал, что такие молодые девушки так и повиснут на тебе? Нет! Ты мой и только мой… И денежки, были ваши – станут наши.
        Лариса Ивановна заторопилась к выходу. Она не хотела, чтобы Аркадий Семёнович видел, что она наблюдает за ним, а тем более, чтобы он подумал, что она вообще знает о его связи с молодой девуш-кой из супермаркета.
 

  35


        Лариса Ивановна вышла на улицу, спустилась со ступенек супермаркета и пошла по дорожке, ведущей к пешеходному переходу. Постояла, не переходя улицу, затем повернулась и пошла к супермаркету. Она шла медленно, чтобы мороз успел охладить её. Подошла к супермаркету и стала подниматься по ступенькам, опустив голову вниз.
  - Лариса Ивановна!
            Лариса Ивановна подняла голову.
  - Аркадий Семёнович, Вы как здесь?
  - Да, вот зашёл, думал ещё что-то купить… - Аркадий Семёнович посмотрел в глаза Ларисе Ивановне.

            Лариса Ивановна отвела взгляд. Она вдруг испугалась, что он, посмотрев ей в глаза, всё поймёт, и тогда прощай всё.       
  - Что ж мы здесь стоим? Пошли домой.
 
           Аркадий Семёнович быстрым шагом направился к пешеходному переходу. Лариса Ивановна последовала за ним, хотя ей так хотелось сказать ему, чтобы они вернулись в супермаркет, чтобы та, молодая особа увидела его с другой женщиной. Но страх, что он её раскусит, был сильнее, она молчала и лишь покорно шла домой следом за ним.
  - Ничего, Аркаша, ничего… подожди… Теперь, я знаю твою тайну.  Таинственный, ты мой.
 
        Они вернулись домой, и Аркадий Семёнович сразу отправился в свою комнату, а Лариса Ивановна принялась готовить обед.
          Она готовила обед, а все её мысли были лишь об одном, и это мешало ей сосредоточиться на приготовлении. Она уже не помнила, посолила ли, или нет, поперечила или нет. Лариса Ивановна путала соль и перец, добавляя в блюда. Она всё время поглядывала на часы. К двум часам дня обед как будь то, был готов.
  - Аркадий Семёнович… Обедать… - Лариса Ивановна даже не пошла к нему в комнату. Она крикнула прямо из кухни.
 
         Аркадий Семёнович стоял у окна и смотрел на супермаркет, и ему было вовсе не до обеда. Все его мысли сейчас находились в супермаркете рядом с Натали.
 - Вечером пойду к ней. Отвезу её домой на такси и поговорим ещё. Я буду её добываться всеми силами. И, не важно, сколько это займёт времени, главное, что она меня не прогоняет от себя, а это даёт мне шанс, и я его не упущу.               
  - Аркадий Семёнович, обедать…
         Пришедшая к нему мысль о том, что Натали не прогоняет его от себя, придала ему бодрости. Арка-дий Семёнович расправил плечи и улыбнулся.
  - Иду, иду, Лариса Ивановна.
   
        Аркадий Семёнович вошёл в кухню,  и они приступили к обеду.               
  - А… вот, что я хотел купить… Я хотел купить в супермаркете булки и хлеб.
  - Ничего, теперь поедим без хлеба, а на ужин за хлебом пойдём в магазин. – Лариса Ивановна из-под лба посмотрела на Аркадия Семёновича.
  - Да, Лариса Ивановна, так и сделаем.
  - Так может, после обеда пойдём погулять?
           Она прикусила язык, чтобы не съязвить, что погулять на свежем воздухе лучше, чем торчать в супермаркете. Она опустила взгляд в тарелку. 
  - Ничего не выйдет с… погулять.
  - Почему? Вам не интересно погулять по Киеву, по городу,  который Вы совсем не знаете.
  - Не в этом дело, Лариса Ивановна. У меня есть дела и мне надо отлучиться…
  - Ну, что ж, надо так надо. – Мысль Ларисы Ивановны работала чётко, так как теперь она знает, куда и зачем отлучается Аркадий Семёнович. – Надо так надо.
  - После обеда я немного вздремну.
  - Вы хотите сказать мне, чтобы я Вас не беспокоила?
  - Вы умная женщина, Лариса Ивановна. Вы всё понимаете.
  - Да, всё понимаю.   

        Аркадий Семёнович закончил обедать и поднялся.
  - Спасибо, за обед, Лариса Ивановна, всё было очень вкусно. – Аркадий Семёнович промолчал, что всё было переперчено, пересолено, что-то было не доварено,  что-то переварено.
  - На здоровье. – Лариса Ивановна даже не взглянула на Аркадия Семёновича. 


 
  36

         После обеда Аркадий Семёнович отправился в свою комнату и прилёг, не раздеваясь на кровать. Он лежал и приятное, нежное чувство к Натали наполняло его душу. Он задремал.
         Аркадий Семёнович открыл глаза и посмотрел на окно. За окном темно. Он подскочил с кровати и посмотрел на часы.   
  - Надо идти. Погуляю в супермаркете.
       Аркадий Семёнович тихонько вышел в коридор и стал одеваться. Оделся и так же тихо вышел за дверь.

       Лариса Ивановна сидела в своей комнате на стуле. Она была на посту, боясь пропустить, когда будет уходить Аркадий Семёнович.
       Она быстро надела спортивный костюм. Достала из шкафа куртку с капюшоном, шарф и надев быстро это всё на себя выбежала из квартиры. Лифт поднялся к ней на этаж быстро и она, вскочив, нажала кнопку. Минута  она уже вылетает из лифта и мчится через холл к выходу.
  - Лариса Ивановна! Лариса Ивановна!

       Лариса Ивановна слышит голос Нины Павловны, но спешит, она боится упустить Аркадия Семёновича.
  - Лариса Ивановна! Вы в комнатных тапочках!
        Лариса Ивановна опускает взгляд на ноги.
  - Чёрт! Надо возвращаться! Не везёт! Спасибо, Нина Павловна.
  - Так ведь на улице не лето…
  - Да, спасибо.
 
       Лариса Ивановна возвращается домой, переобувается и вновь мчится к выходу.
  - Так и где мне его искать теперь? Куда бежать? Может вернуться?
         Она как-то мгновенно успокаивается от мысли, что может, вернуться. Но, ноги сами несут её к выходу из дома. Ноги несут её вперёд в супермаркет.


       Аркадий Семёнович взял такси и поехал в центр Киева. Прошёл по историческим местам Майдана. От Майдана поднялся по улочке  вверх, затем спустился вниз по Андреевскому спуску вышел на Контрактовую площадь.
  - Так и всё, что я знаю в этом месте так это Майдан, Андреевский спуск и Контрактовая площадь. Это как в Одессе. Набережная, Привоз, Потёмкинская лестница. Может, я уже действительно стал стар… -  Аркадий Семёнович загрустил. – А, что бы мне сказала баба Маня? А, сказала бы просто, что я старый дуралей слишком много думаю об одном и том же.
          Аркадий Семёнович решил не брать такси.  Он решил прокатиться на метро.            
 
        Аркадий Семёнович вернулся к супермаркету и поднимаясь по ступенькам к входу, столкнулся с Димой.
  - Аркадий Семёнович! Как я рад видеть Вас! Вы в Киеве по делам или так, прогуляться?
  - Здравствуй, Дима. Рад встрече. А, ты…
  - Так моя Оленька и Наталья работают в одном супермаркете, и как раз сегодня мы едем в ресторан…
  - В ресторан?
  - Да. Оленька едва отпросила у начальства, чтобы Наталью отпустили пораньше. Она слишком много  часов работает.
  - А, что так неожиданно Вы организовали поход в ресторан?
  - Аркадий Семёнович… - Дима загадочно улыбнулся. – Есть повод.
  - Неужели, Оленька…
  - Да, Аркадий Семёнович, да, мы ожидаем ребёнка. Вот и решили это отметить. Хочу Вам сказать, что я, когда об этом вчера узнал, то не мог сегодня работать весь день. Аркадий Семёнович, у меня такое, такое ощущение…
  - Поздравляю Вас, Дима… Берегите Оленьку, она хорошая девочка.
  - Да, Аркадий Семёнович, она хорошая девочка.
  - Дима…
  - Да.
  - Дима, а чего же Вы меня на свадьбу не пригласили? Или я уже не Ваш друг? – Аркадий Семёнович внимательно смотрел в глаза Димы.
  - Что Вы, Аркадий Семёнович! Вы наш настоящий друг, мы часто Вас вспоминаем, очень часто вспоминаем. Вспоминаем время, проведённое с Вами в Одессе. Но, мы с Оленькой не регистрировали свой брак.
  - Дима, но так нельзя. У вас будет ребёнок.
  - Знаю, что так нельзя, но Оленька, Оленька не спешит регистрировать брак.
  - Что так? Почему?
  - Аркадий Семёнович, у Оленьки какие-то свои мысли в голове на счёт этого всего. Знаете, она иногда говорит вещи, кажется простым языком, но так малопонятные мне.
  - У вас разное понимание жизни?
  - Я думаю, что тут дело в том, что мы жили разными жизнями и эти разные жизни отложили отпечаток на нашу теперешнюю жизнь. Нам ещё сложно совладать с изменением сознания, которое вложили нам в мозг родители.
  - Дима. Вы очень умный и сильный, я надеюсь, что Вы найдёте решение всех вопросов.
  - Аркадий Семёнович, идём те. Нас ждут.
         Они вошли в супермаркет, и Дима сразу взял нужное направление.      
  - Идём. Девочки нас ждут у кондитерского отдела.
 

  37


         Ещё издали, Аркадий Семёнович заметил Натали, и тут же почувствовал, как его сердце забилось учащённо.
           Дима шёл быстрым шагом, и Аркадию Семёновичу приходилось поспешать за ним.
   - Наталья! Смотри! Аркадий Семёнович!
         Наталья смутилась и сделала вид, что не видит.
   - Да, смотри же ты! Это действительно Аркадий Семёнович. И, что он делает в Киеве? Интересно. – Оля посмотрела на Наталью.- Ох, что-то темнишь ты подруга. Ты его уже видела? 
           Наталья промолчала на вопрос Оли.
  - Наталья! Да ни как, Аркадий Семёнович приехал к тебе?! Так и чего же ты промолчала? Я так рада его видеть. Знаешь, он замечательный человек, а помнишь, как в тот момент, как мы его увидели впервые, я его назвала старичком-боровичком… Вот как бывает в жизни… Идём им навстречу.

         Ресторан был заполнен до отказа, хотя была ещё только середина недели. Не было никаких праздников. Обычный будний день. Администратор проводила их к заказанному столику. Столик был сервирован на троих и Дима попросил добавить приборы ещё на одну персону и сделать прибавку к уже заказанному меню.
          Настроение у всех было каким-то радостно-сдержанным, словно все радовались каждый своему, но делали вид, что радуются одному и тому же.
  - Аркадий Семёнович, мы сейчас, словно в Одессе. Помните наш последний вечер, когда Вы пригласили нас в ресторан?    
  - Да. Помню.
  - Как славно мы провели тогда время.
  - Надеюсь, мы и здесь проведём время не хуже, чем в Одессе. – Аркадий Семёнович посмотрел на Натали, затем перевёл взгляд на Олю.  – Оленька, то, что мы собрались здесь сегодня все вместе – Вы виновница.
  - Скажете тоже, Аркадий Семёнович. Разве я одна виновница.
  - Ну и Дима, конечно же, причастен к этому делу… - Аркадий Семёнович улыбнулся, глядя на Диму. – Дима, как всё вовремя…
  - Что именно вовремя?
  - Всё! Понимаешь. Всё вовремя. И мой приезд, и ваше событие, и то, что мы случайно встретились у супермаркета, а ведь могли бы разминуться там, на ступенях.
  - Нет, Аркадий Семёнович, не могли мы разминуться там, на ступенях супермаркета, не могли. Всё уже кем-то запланировано заранее. Понимаете, о чём я?
  - Да. Понимаю. Это всё  выглядит… всё, выглядит именно так…
  - А, давайте не думать об этом. Давайте просто будем жить и радоваться тому, что имеем. – Дима посмотрел на Олю. – Оленька! Я рад, что ты у меня есть. Я рад тому, что ты со мной рядом. И вновь в который раз я тебя прошу выйти за меня замуж.
           Дима достал из кармана пиджака коробочку и протянул Оле.
  - Оленька, стань мне женой!
           Оля растерянно смотрела на Диму и Аркадия Семёновича.
  - Дима, что ты так неожиданно… вновь говоришь об этом. Ты ведь знаешь мою позицию по поводу женитьбы.
           Слова Оли смутили Аркадия Семёновича. Он не ожидал, что она откажет Диме в такой момент.
  - Оленька, но…
  - Аркадий Семёнович, позвольте мне решать за себя.
  - Оленька, извините… Я, никак не хотел вмешиваться в Ваши отношения. Извините. – Аркадий Семёнович почувствовал неловкость от своих слов. – Оленька, прошу Вас, извините меня.
         Радостное настроение у всех куда-то пропало.
 
         Принесли заказанную еду. Она никаким способом не подняла настроение ни у кого, не смотря на красиво оформленные блюда и старания официанта.
  - Может, хотите, что-то ещё… дополнительно.
 
          Аркадий Семёнович посмотрел на официанта. Он смотрел на него долго и внимательно, словно ждал подсказку, что же есть ещё, чем можно удивить.
         Официант неожиданно понял по –своему этот долгий взгляд старика. Он быстро удалился и вернулся через пять минут с двумя букетами красивых, бордовых роз на длинных стеблях.
         Аркадий Семёнович смотрел на официанта, и его лицо выражало высшую степень благодарности ему.   
  - Спасибо. Это именно то, о чём я думал. Прошу Вас, поставьте букеты в две разные вазы.
 
        Аркадий Семёнович посмотрел Натали в глаза. Натали улыбалась. Её глаза были слегка прищурены.
         Настроение в компании постепенно восстанавливалось. Аркадий Семёнович применил свой лучший способ поднятия настроения юмористическими рассказами об Одессе. Он конечно уже не помнил, рассказывал ли он им эти рассказы в последнюю их вечеринку в Одессе, но сейчас, это было не важно.  Сейчас было важно говорить, говорить и ещё раз говорить. Чтобы отвлечь всех от их мыслей, которые уже начали разъедать им мозг и грозили окончательно испортить вечеринку. 

          Вечер в ресторане подходил к концу. Настроение Аркадия Семёновича всё улучшалось и улучшалось, ведь он поедет провожать Натали до дома. И теперь то уж точно будет знать, где она живёт, а может, по дороге, она разговорится и расскажет ему о своей жизни.   

           Дима, слушая юмористические рассказы Аркадия Семёновича, улыбался. Он улыбался из приличия, хотя на самом деле ему было грустно. В кармане пиджака, в коробочке лежало кольцо, которое ему вернула Оля. Его одолевали мысли странного поведения Оли. Он периодически запускал руку в карман пиджака и, нащупав там коробочку, сжимал её словно тисками, он сжимал её так, словно хотел раздавить. В такие минуты он смотрел Оле в глаза, пытаясь передать ей своё настроение.
 

  38

          Оля не смотрела на Диму. Она искренне смеялась над рассказами Аркадия Семёновича и иногда, поднимала руку, чтобы прикоснуться к лепесткам роз, стоящих в вазе возле неё. 
             К концу вечера, в ресторане весёлая мелодия сменилась притихшими, нежными звуками исходившими, как казалось Аркадию Семёновичу из всех музыкальных инструментов. К этим нежным звукам прибавился голос певицы, усиливая ощущения восприятия. Аркадий Семёнович почувствовал себя на вершине блаженства. Он уже не посматривал на Натали. Он уже открыто смотрел ей в глаза, словно демонстрировал всем своё к ней отношение.
   
         Наталья смущённо отводила взгляд от Аркадия Семёновича, и всякий раз говорила какую-то нелепость в тот момент.
            Дима грустил. Нежные звуки музыки вполне соответствовали его настроению.
           Оля сидела, задумавшись о чём-то, и совершенно не смотрела ни на Диму, ни на кого-то либо другого. Оля пребывала в своём, только ей известном мире. В том мире теперь она была не одна, и это весьма тревожило её. Так как из её мыслей никуда не уходила услышанная когда-то история матери и ребёнка.

          В ресторане включили яркий свет, который пробудил клиентов и призывал всех завершать приятно проведённый вечер.
         Аркадий Семёнович извинился и вышел из-за стола. Он направился к официанту. Рассчитался с ним за ужин, за два букета цветов и, оставив щедрые чаевые, вернулся к столу.
   - Пора…
              Дима посмотрел на часы.
  - Да, действительно, пора. Оленька, как ты себя чувствуешь?
  - Всё нормально.
  - Поедем домой…
  - Да.

             Они направились к выходу из зала ресторана. Аркадий Семёнович заключал шествие с двумя букетами в руках.
              Они долго одевали у гардероба свои куртки, шубы, шапки. Потом как-то медленно покидали помещение ресторана.
             На улице их сразу взял в оборот ветер.
  - Ух, и ветер! – Дима плотнее натянул шапку на голове.
  - Да и мороз к ночи стал крепче. – Аркадий Семёнович посмотрел на Натали. – Натали, Вы ещё не замёрзли?
  - Ещё нет.
  - Как будем отправляться по домам? – Дима посмотрел на Аркадия Семёновича. – Думаю, что мы с Оленькой отправимся на такси, а Вы, Аркадий Семёнович отвезёте Наталью домой…               
  - Несомненно.
           Аркадий Семёнович тут же подошёл к одному из такси, стоящих у ресторана и стал о чём-то говорить с водителем. Затем резко развернулся и пошёл к Натали.
  - Натали, водитель спрашивает адрес…
           Натали, как-то слишком тихо назвала свой новый адрес, и Аркадий Семёнович, вернувшись к такси, что-то быстро сказал водителю. Затем вернулся к компании.
  - Будем прощаться. Вам самые лучшие пожелания, и доброй ночи. Натали, идём, такси ждёт. Дима, Вы справитесь один или нужна помощь?
  - Спасибо Аркадий Семёнович, Вам за всё спасибо. Я сейчас возьму такси, и мы поедем домой.
  - Хорошо. Но, если у Вас возникнут какие-то осложнения, звоните мне. – Аркадий Семёнович достал визитную карточку и передал её Диме. – Доброй ночи.
 

         Такси катилось по ночному, почти пустынному Киеву. Аркадий Семёнович сидел рядом с Натали, и готов был ехать так бесконечно долго, только бы ощущать её рядом. Ему всё время хотелось взять её за руку, но всякий раз, когда он бросал взгляд на Натали, он видел, что она сидит и всё время о чём-то думает.
  - Натали, о чём думаете?
  - Так, всякие, разные мысли меня стали посещать.
  - Стали посещать разные мысли, а это означает, что в Вашей жизни что-то произошло. Так поделитесь со мной этими разными мыслями.
  - Аркадий Семёнович, не могу.
  - Это что-то особенно личное?
  - Можно сказать и так.
  - Понимаю. Я не достаточно Ваш друг, тот друг, которому можно рассказать даже самое личное.
  - Аркадий Семёнович, поймите, Вы… Вы замечательный человек…
  - Но, ещё не Ваш близкий друг.
  - Дело не в этом.
  - Так, а в чём же дело?
  - Понимаете, Аркадий Семёнович… - Натали замолчала. Она смотрела в глаза Аркадию Семёно-вичу так, словно искала ответ, а может ли она доверять ему.
  - Натали, Вы можете мне доверять. Вы можете доверить мне всё. Я никогда в жизни не предам Вас! Натали, я хотел бы… Натали… - Аркадий Семёнович заволновался. Как вдруг оказалось, ему не так просто произнести всякие душевные слова девушке, которая моложе него на десятки лет. – Натали…
            Такси остановилось.
  - Прибыли.
           Натали выглянула в окно машины.
  - Выходим.
          Они вышли из машины.
  - Натали…
  - Доброй ночи, Аркадий Семёнович. Мне завтра на работу рано вставать. Извините. Я хочу спать.
  - Понимаю. Доброй ночи, Натали…


  39

   
       Аркадий Семёнович провожал её взглядом до момента, когда она скрылась за входной дверью, а затем вернулся к такси.
  - Поехали.
  - Куда?
          Аркадий Семёнович замер. Он забыл адрес дома, в котором сейчас обитал.
  - Куда едем? – Водитель с удивлением смотрел на странного пассажира, который по всему видать забыл свой адрес. – Может кому-то надо позвонить?
  - Да. Позвонить.
          Аркадий Семёнович быстро достал телефон и принялся давить на нём кнопки. Затем поднёс аппарат к уху.
  - Лариса Ивановна… извините…
          Аркадий Семёнович выслушал сумбурную речь Ларисы Ивановны, и наконец-то она произнесла адрес. Аркадий Семёнович назвал водителю адрес, и машина двинулась с места.
            

                Глава 4.

         Лариса Ивановна бродила под стенами супермаркета. Она не сводила взгляд со ступенек, на которых мог в любую минуту показаться Аркадий Семёнович.
         Ветер усиливался, но Лариса Ивановна не оставляла свой пост. Она должна была, во что бы то ни стало, увидеть, как и с кем будет идти Аркадий Семёнович.
         Она едва его не прозевала. Аркадий Семёнович шёл не из супермаркета, а в супермаркет. На ступенях он остановился с каким-то молодым человеком, затем они вошли в супермаркет.
            Лариса Ивановна почувствовала, что замерзает, но сила желания проследить и выяснить, куда и с кем будет идти Аркадий Семёнович, была сильней мороза, который всё крепчал при поддержке ветра. Лариса Ивановна стала усиленно переступать с ноги на ногу. Она даже не заметила, что стала из-за этого покачивать телом. Она раскачивалась всё сильней и сильней при этом, не сводя взгляд со ступенек.
           На ступенях супермаркета показался Аркадий Семёнович и его спутники.
  - А! Вот и ты!
            Лариса Ивановна не сводила глаз с компании, которая направилась к дороге и через время все уселись в такси и уехали.
             Ларису Ивановну затрясло как в лихорадке. Её мысли стремительно бежали по кругу одна опережая другую.
  - А, вдруг это все его дети? Нет! Никаких детей нам не надо! В его паспорте не было никаких детей.
            Лариса Ивановна замерла.
  - Так, а теперь не записывают детей в паспорт. У него чистый паспорт. Там, в паспорте,  вообще нет никаких записей.
 
           Лариса Ивановна поплелась домой.
           Она вошла в свою квартиру и стала медленно раздеваться. Пальцы не слушались. Ноги замёрзли, так, что она, сняв сапоги, даже не почувствовала их. Кое-как переодевшись, она схватила ключ от квартиры и выскочила за дверь.
 

  40

        Татьяна Степановна постелила постель и, заложив в неё две горячие грелки, собралась уже ложиться спать, как раздался звонок в дверь.
  - Не иначе, как Лариску принесло. Интересно, принесёт ли она свой кофе? Не принесёт! Пожадничает!
          Татьяна Степановна постояла пару секунд в раздумье открыть ли дверь Ларисе Ивановне. Но сила любопытства – принесёт ли Лариска кофе, взяла верх и Татьяна Степановна отправилась открывать дверь. 
           Татьяна Степановна открыла дверь, но, увидев Ларису Ивановну – сразу забыла о кофе.
  - Это, что с тобой? Ты вообще-то…
  - Танька, я замёрзла… как я замёрзла…
  - Ты где была, что так замёрзла?
  -  Не спрашивай. Ничего у меня сейчас не спрашивай. Ставь кофе!
           Татьяна Степановна тут же вспомнила о кофе, который должна была принести Лариса Ивановна.
  - Лариска, так ведь ты должна была принести кофе. Или забыла?!
  - Забыла, не забыла… какое, это имеет значение. Я еле живая, а ты про какой-то кофе говоришь. Ставь варить кофе.
         Татьяна Степановна покорно поставила на плиту варить кофе. Она варила кофе и ругала себя за свою покорность.
   
        Лариса Ивановна уселась на табурет, прислонившись к стене. Затем быстро отставила табурет от стены. 
  - Танька, у тебя такие холодные стены.
  - У тебя теплее. Так может, пойдём к тебе и там попьём кофе?
   - Танька, ты это что?
           Татьяна Степановна усерднее закрутила ложкой в турке. Вверх стала подниматься пенка. Татьяна Степановна оглянулась. Лариса Ивановна сидела с закрытыми глазами. Татьяна Степановна наклонилась к турке и тихо плюнула туда.
  - Пей, Ларочка, пей…
  - Что ты говоришь, Танька?
  - Да, вот спрашиваю тебя тебе с сахаром или…
  - Да ты что, уже забыла? Я же ложу в кофе ложку сахара.
  - Не забыла. Задумалась.
          Татьяна Степановна повернулась с туркой в руке к Ларисе Ивановне.
  - Ставь на стол свою чашку.
           Лариса Ивановна пододвинула чашку к Татьяне Степановне.
  - Ты что, чашки уже не видишь? Танька, что с то-бой?
          Татьяна Степановна налила в чашку кофе и поставила турку на плиту.
  - А, себе?
  - Не буду. Я уже готовилась спать, а тут ты…
  - Помешала?
  - У меня в кровати уже лежат две горячие грелки…
  - Танька, и ты молчишь? Давай их сюда. Мне как раз не хватает этих двух грелок. А я сижу и думаю, чего это мне так некомфортно у тебя сегодня. Иди, неси грелки да не забудь захватить плед. Эй, Танька, ещё захвати подушечку мне под ноги.
          Татьяна Степановна принесла всё, что сказала Лариса Ивановна.
  - Вот. Укладывайся.
  - А, может, пойдём в зал. Там на диване мне будет удобнее.
  - Нет. Ты знаешь, что с едой туда – зась!
  - Так кофе это же не еда.
  - Это еда! Забудь.
  - Ладно, ладно. Знаю я твои законы.
 
         Лариса Ивановна принялась устраиваться с двумя грелками и пледом на кухонных табуретах.
  - Твои дурацкие законы… а я должна тут устраиваться на табуретках, вместо того, чтобы удобно лежать на твоём диванчике. Ну, да ладно. Так вот, Танька, слушай.
           Лариса Ивановна принялась подробно излагать всё, что связано с Аркадием Семёновичем. Она подробно описала молодых людей,  увиденных на ступенях супермаркета и то, как они садились в такси, и куда то все вместе уехали.
  - Танька, ты думаешь это его дети?
  - А, чего мне думать? Это ты думай.
  - Ну, Танька… что ты думаешь обо всём этом? Ты же понимаешь, что я его не отпущу от себя.
  - Да уж, не отпустишь…
  - Завтра пойду в супермаркет и наведу справки об этой молодой девице. Если она не его дочь, а она не его дочь… Я уверена. Ты бы видела, как он на неё смотрит. Танька! Как он на неё смотрит! Никогда в жизни никто на меня так не смотрел… Никогда в жизни.
        Татьяна Степановна долгим, и каким-то тоскливым взглядом смотрела на Ларису Ивановну.
  - Что ты на меня так смотришь? Я завтра пойду в супермаркет и наведу о ней справки…
  - Ты уже сказала об этом.
  - Сказала и ещё не раз скажу.
  - Ты уже согрелась?
  - Да. А, может, нет?
  - Так да или нет?
  - Не знаю.
         Где-то под пледом Ларисы Ивановны затрещал телефон. Она принялась лихорадочно рыться в многочисленных складках пледа. Достала.
  - Слушаю, Аркадий Семёнович…
         Лариса Ивановна говорила по телефону и многозначительно подмигивала Татьяне Степановне. Окончила разговор.
  - Так ты поняла, Танька, он никуда от меня не денется. Видела, ночь полночь, а он трезвонит. Говорит, якобы забыл адрес… Ищет повод… Хочет оправдать своё отсутствие…
          Лариса Ивановна размотала плед. На пол упали две грелки.
  - Ладно, Танька, я пошла. Сейчас, мой прикатит… Надо встретить его при всеоружии. Бывай.
           Лариса Ивановна поспешила за дверь.
           Татьяна Степановна вылила в раковину недопитый Ларисой Ивановной кофе, помыла чашку и турку, в которой варила кофе, сложила плед и отнесла его в спальню, затем поставила воду на плиту, чтобы заполнить новой горячей водой две грелки.
 

  41


          Татьяна Степановна сидела на табуретке, и смотрела на огонь газовой конфорки под чайником.   
 
      - Таня! Танюша! Иди домой, мама и папа приехали…

  - Миша, я побежала. Сейчас и тебя позовут. Твои родители, наверное, тоже приехали.
        Подростки быстро разбегаются в разные стороны.
        Таня летит во двор со стороны огорода и мчится к дому. По тропинке, от калитки к дому идут Пётр Васильевич и Марина Ивановна с сумками в руках. 
  - Петя, Маринка… - Любовь Николаевна с нежностью смотрит на зятя и дочь.
  - Мама, а где Танюша?
          Любовь Николаевна оглядывается по сторонам. 
  - Так вот и она.
  - Танюша… - Марина Ивановна обнимает дочь. – Танюша, мы с радостным известием.
          Таня внимательно смотрит на мать.
  - Танюша, мы получили квартиру. Мы теперь все вместе будем жить в Киеве. – Марина Ивановна не скрывает радости и прижимает к себе дочь всё крепче. – Теперь и школа у тебя будет не то, что в селе. Мама, вот видишь, не зря мы столько лет отъездили на электричке в Киев на завод. Таки получили квартиру!
          Марина Ивановна выпускает из объятий дочь и поворачивается к матери.
  - Мама, вот видишь, а ты говорила, что мы напрасно встаём в пять утра и ездим в Киев на работу. Конечно, мы намучились за все эти годы, но квартира, стоит того. Ты бы видела, какая квартира! Красота!
  - А, Косари, тоже получили квартиру?
  - Да. У нас квартиры на одной площадке. Только у них трёхкомнатная квартира, а у нас двухкомнатная. У нас ведь Танюшка одна, а у них двое детей, разнополые.
         Любовь Николаевна посмотрела на Таню. 
  - Танюша, вот видишь, не разлучные вы с Мишей. И в Киеве будете рядом жить и в одной школе учиться.
  - Бабушка… - Таня смутилась.
  - Так чего ты смущаешься? Пока там раззнакомишься со всеми, будет у тебя защитник. Мишка он большой, крепкий, надёжный.
 
         Жизнь в Киеве показалась Тане скучной и совершенно не интересной. Городские девочки смотрели на неё, девочку из села с высокомерием.
         У этих, городских девочек интересы были совсем другие, чем у Тани. Городские девочки в классе собирались в какие-то группки и всё время о чём-то сплетничали или кого-то обсуждали. После уроков они куда-то всё время убегали, а потом в классе переглядывались и перемигивались.
         К Тане никто не приставал, так как всегда рядом с ней был Миша, большой, крепкий, надёжный.  Если кто-то пытался подшутить над ними словами о женихе и невесте, Миша не щадил шутника и тот, получив пару уроков жизни, отставал от них.            
       Татьяна Степановна выключила газ и принялась наливать в грелки горячую воду.
  - Не сложилось… Четыре года вместе в институте и не сложилось…  Рядом работали и не сложилось… Столько лет вместе, рядом и где же ты взялась на наши головы, Лариска? Как ловко ты обкрутила Мишу, как только узнала, что его сестра вышла замуж и уехала из Киева.
         Татьяна Степановна понесла горячие грелки в спальню и стала укладывать их в постель. Уложила и легла под одеяло.
  - Эх, Лариска. Не нужен был тебе Миша. Квартира тебе нужна была. И как же ты ловко отправила его родителей-пенсионеров в село. Какие же слова ты нашла, чтобы они уехали так, словно сами приняли такое решение. А, затем принялась заедать поедом Мишу, да так, что он не выдержал и уехал в село к родителям.
 
        Татьяна Степановна встала с кровати и пошла в кухню. В коридоре прислушалась. 
  - Почудился голос Миши… почудился… Столько лет я всё жду. Чего жду. Понятно, что он сюда не вернётся, а мне всё чудится…  Эх, Лариска…
         Татьяна Степановна вернулась в спальню и легла в кровать.
  - А, может, надо было бы быть такой как Лариска? С напором добиваться желаемого. Так, а я ведь добивалась бы не неодушевлённого предмета, а живого человека и как это возможно? Как можно добиваться живого человека? А, если этот человек вовсе не хочет того, что хочу я?
          Татьяна Степановна замерла.
  - А, если этот человек вовсе не хочет того, чего хочу я? Миша, неужели ты…
          Татьяна Степановна нырнула под одеяло с головой.  В этот момент ей казалось, что она спряталась ото всех, от всего и даже от самой себя. Она затаилась под одеялом.
  - Ну и чего я затихла? От кого спряталась? От Лариски? Так от неё никуда не спрячешься! Никуда не спрячешься. Я сама, как вдруг оказалось, перед ней как кролик перед удавом. Так может, и Миша,  попав в её сети, не мог уже выбраться из них. Так и что же она такое знает и что же такое она умеет, что…

                Татьяна Степановна откинула одеяло.
  - Уф, что-то стало мне жарко.
         Татьяна Степановна пошла в кухню. В коридоре задержалась. Прислушалась.
  - Ничего не слышно. А, что собственно я хочу услышать? Что? Как она обрабатывает этого Аркадия Семёновича?
          Татьяна Степановна почувствовала раздражение. Раздражение росло. Злость накатывала периодами. Татьяна Степановна вернулась в спальню, уселась на кровать, посмотрела на часы, стоящие  на прикроватной тумбочке.
  - Скоро утро. Я вновь промаялась всю ночь.  Так чего же я маюсь, а Лариска там, в Мишиной, квартире, выстраивает планы захвата… вновь захват… Только, видишь ли, ей в этой ситуации мешает мо-лодая особа… Завтра она пойдёт и будет всё вы-яснять о ней… Завтра выяснять…
       Татьяна Степановна не заметила, как уснула.
 

  42

       Она проснулась внезапно с чувством страха, что что-то проспала. Она сидела на кровати и пыталась вспомнить, о чём же она думала? Никакие мысли к ней в голову не приходили и она пошла в кухню ставить чайник.
  - Заварю чай, вспомню. Травяной чай помогает стабилизировать память, давление, настроение…
        Татьяна Степановна пила чай небольшими глотками, пытаясь вспомнить, о чём же она думала, когда засыпала. Так ничего и, не придумав, она допила свой травяной чай и уселась у окна, наблюдать за происходящей, вне её жизни, жизнью.
           В голове Татьяны Степановны то возникали, по куда-то пропадали мысли о Мише. Эти мысли то внезапно злили её, то разливали по телу тепло в холодный декабрьский день. 


          Лариса Ивановна всю ночь плохо спала. Она ворочалась с боку на бок, взбивала подушку, чтобы не измять причёску. Наконец-то сон настиг её совершенно внезапно, не дав продумать до конца, как она будет действовать завтра.
          Она проснулась, открыла глаза и ещё долгое время не могла прийти в себя. Мысли гоняли в её голове, одна опережая другую. Она внезапно подскочила и бросилась в ванную комнату.
  - Только бы успеть до того, как встанет Аркадий Семёнович, только бы успеть…
           Лариса Ивановна посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. От причёски остались лишь воспоминания – волосы на голове стояли дыбом. 
  - И, как же я так спала? Я ведь спала аккуратно, стараясь не повредить причёску.
           Она принялась приводить себя в порядок.
  - Ничего, Аркаша, ничего… Я и не с такими справлялась.
           Лариса Ивановна вновь начала выстраивать план своих действий. Она внезапно пришла к мысли, что нельзя сейчас заниматься девицей из супермаркета, так как Аркадий Семёнович быстро вычислит её.
  - Ничего, Аркаша, ничего. Не будешь же ты сидеть здесь всю жизнь и ждать… - Ларису Ивановну затрясло. – То есть, как сидеть и ждать? Это что? У меня в квартире он будет сидеть и ждать… Этого не хватало! В моей квартире ты, Аркаша будешь только со мной и ни каких, сидеть и чего-то ждать.
          Лариса Ивановна вышла из ванной комнаты и пошла в кухню готовить завтрак. Она уже не помнила, что Аркадий Семёнович на завтрак ест только белый сыр с булочкой и чай.

           Лариса Ивановна перелопатила все продукты, которые принёс Аркадий Семёнович в поиске чего-то такого, такого, чем можно удивить его.
  - Анчоусы… Какая дрянь и для чего он купил это? Так может ему они нравятся?
           Лариса Ивановна поставила баночку с анчоусами на стол.
  - Фу! Неужели он это ест?
               
          Аркадий Семёнович заглянул в кухню.
  - Доброе утро Лариса Ивановна.
  - Аркадий Семёнович, доброе утро… А, я вот смотрю, чем Вас на завтрак накормить…
  - Так я же Вам говорил, что на завтрак я ем только белый сыр с булочкой и чай…
  - Забыла… как я могла забыть… Вы, Аркадий Семёнович пока умывайтесь и там такое всякое, а я сбегаю в супермаркет…
  - Лариса Ивановна не беспокойтесь. Я позавтракаю тем, что есть. 
  - Нет, нет… Я скоро.
            Лариса Ивановна мотнулась в свою комнату и через мгновенья вылетела за дверь.
  - Как всё, кстати, как всё кстати… Ты, Аркадий Семёнович сам меня отправил к своей девице, так что, без обид…

           В утренние часы супермаркет пуст. Редкие покупатели бродят по торговому залу. Одни приходят сюда от нечего делать, другие чтобы быстро что-то купить и умчаться с покупкой.
           Сегодня, Лариса Ивановна ни к тем, ни к другим не относится. Сегодня, Лариса Ивановна имеет цель, которая ни каким образом не имеет ничего общего с покупками. Сегодня, Лариса Ивановна приступает к осуществлению своего плана.
   
             Она медленно движется вдоль стеллажей с товарами. Она высматривает не товар, она высматривает добычу, в которую готова вонзить  свои старые, изношенные клыки. 
  - А, вот и ты…
   
         

  43


     Лариса Ивановна увидела Наталью и направилась прямо к ней, изображая на своём лице растерянность.
  - Девушка, милая, помогите подобрать что-то из продуктов, на завтрак. Мой друг есть только белый сыр и булочку с чаем. А, я хочу что-то такое для него, такое, чтобы было похоже на этот белый сыр. И что-то такое, чтобы было похоже на булочку и чай, только самый лучший чай… Мой друг такой, такой… любитель молоденьких девушек… Мне хочется… Мне хочется, чтобы он понимал, что ни одна молоденькая девушка не сможет дать ему столько сколько я. Вы меня понимаете?
  - Извините, я так и не поняла, что Вы хотите?
  - Ну, что же Вы, девушка, Вы ведь администратор. Вы должны понимать всех клиентов.
  - Скажите мне конкретно, чего Вы хотите, и я помогу Вам выбрать товар.
  - Да, что ж Вы такая не понятливая. Я же Вам конкретно сказала то, что мне надо.
          Наталья улыбнулась.
  - Я поняла. Вам нужен белый сыр, булочка и самый лучший чай. Прошу, идём со мной.
   
       Лариса Ивановна плелась следом за Натальей. Она ругала себя за то, что так глупо выпалила этой девице то, что было у неё в голове.
  - Старею… А, раньше, раньше я бы ей такого наговорила, что она сбежала бы сразу от меня и потом обходила бы меня сотой дорогой. Что-то я никак не могу придумать, как её раздавить…

          Они подошли к прилавку сыров.
  - Вот, прошу, белый сыр… Какой сыр Ваш друг любит солёный или обычный?
  - Обычный… белый сыр…
  - Есть четыре вида белого сыра… выбирайте… А, там, - Наталья махнула рукой в сторону хлебного отдела. – булочки. Булочки свежие, готовят наши пекари.
          Лариса Ивановна как-то сникла.
  - Теперь, я сама разберусь…
          Наталья ушла, а Лариса Ивановна взяв двести грамм сыра в пакетике, двинулась в сторону хлебного отдела. Она шла медленно, и всё время ругала себя за не сдержанность, необдуманность своих поступков.
  - Да, что же это со мной? Надо идти к гадалке. Надо выработать тактику и стратегию действий, а без её помощи у меня что-то никак не подучается.
            В хлебном отделе Лариса Ивановна набрала целый пакет разных булочек и пошла в сторону стеллажа с чаем, краем глаза наблюдая, следит ли за ней девица из супермаркета, как она её прозвала.
            Девицы из супермаркета нигде не было видно, и Лариса Ивановна плюнула на неё и пошла к кассе.   

          Аркадий Семёнович умылся, побрился, привёл себя в порядок и задумался, сидя в своей комнате на стуле у окна. Он смотрел на супермаркет и его одолевали тревожные мысли.
  - Остаться в Киеве или вернуться домой, дав время Натали для раздумья. А, о чём она собственно должна думать, я ведь ничего ей не сказал. Ну, приехал. Ну, встретились. Что дальше?
            Стукнула входная дверь.
  - Аркадий Семёнович, я дома!
          Аркадий Семёнович вышел из комнаты.
  - Аркадий Семёнович, я принесла белый сыр и булочки, как Вы любите. 
  - Лариса Ивановна, для чего Вы беспокоились? Завтрак не так важен для меня…
  - А, что важно для Вас? Что? – Лариса Ивановна едва сдержала себя, чтобы не ляпнуть о девице из супермаркета. – Что же так важно для Вас?
  - Ах, Лариса Ивановна, Лариса Ивановна…
  - Так слушаю Вас Аркадий Семёнович…
  - Мы с Вами…
  - Да, да, слушаю, что мы с Вами?
  - Мы с Вами уже в том возрасте, что нам всё равно, что на завтрак…
  - Аркадий Семёнович, милый Вы мой, да, именно об этом я и думала. Совместный завтрак, это всего лишь как средство общения…
  - Совместный завтрак как средство общения… Да. Завтраки, обеды и ужины всего лишь как средство общения. Вы правы, Лариса Ивановна. Пожалуй, я не буду завтракать. У меня есть дела.
          Аркадий Семёнович пошёл к себе в комнату, переоделся и вышел из квартиры.               
          Лариса Ивановна стояла и растерянно смотрела ему вслед.
  - Ну и не дура ли я? Сама привела его к какой-то мысли и эта его мысль меня совершенно не касается.
         Она подскочила к окну и увидела, как Аркадий Семёнович переходит дорогу у супермаркета.
  - Уже побежал к этой девице из супермаркета. Уже побежал… Ничего Аркаша, я ещё и не начинала войны.

          Лариса Ивановна оделась и вышла из квартиры. Она шла решительным шагом, таким решительным, как были мысли в её голове.
         Ветер утих и теперь мороз не казался таким сильным, но Лариса Ивановна взяла такси. В машине было холодно и неуютно. Всё дребезжало и тряслось.
  - Машина не развалится по дороге?
  - Не развалится! Двадцать лет вожу пассажиров на ней, и не развалилась.
           Лариса Ивановна как-то занервничала, ведь ей предстоял не близкий путь.
  - Остановите. Я передумала и выйду здесь.
  - Ты чего тётка меня сорвала с места. Плати все деньги, как договорились, и катись отсюда. Если бы ты сказала, что едешь только сюда, я бы ни за что не поехал. Мне теперь возвращаться на место своей стоянки, а это расход бензина.
         Лариса Ивановна вжалась в сидение и промолчала.
  - Я впервые промолчала. Я впервые не наступила… Что происходит? Что со мной происходит?
         Лариса Ивановна посмотрела на затылок водителя.
  - Уф, здоровяк! Спасовала. Сразу поняла, что не справлюсь.
   
      

  44


  Лариса Ивановна успокоилась и стала думать о встрече с гадалкой. Она продумывала то, что должна, сказать и то какой совет, ей потребуется.
           Холод в машине и дребезжание всего подстёгивали мысли Ларисы Ивановны. Нервы натянулись, тело напряглось.
          Машина внезапно дёрнулась и остановилась. Водитель чертыхнулся.
  - Это всё ты, старая чертяка! Это из-за тебя!
  - Надо было остановить там, где я говорила, и ездил бы ещё двадцать лет на своей развалюхе. Так и где мы сейчас? Если ты меня не довезёшь до места назначения, то и денег не получишь. Номер твоей машины у меня на телефоне.
  - Срисовала? Теперь у тебя не будет ни поездки, ни телефона не будет. – Водитель развернулся и схватил Ларису Ивановну за руку. – Ложи на переднее сидение телефон и выметайся из машины!
           Лариса Ивановна даже не двинулась с места. 
  - Ты, что меня не поняла?
  - Поняла. А, ты выкинь меня из машины посреди улицы при таком движении.
         Водитель огляделся. Сплюнул в окно машины.
  - Ладно. Не задирайся. Тебе всё равно придётся покинуть машину. Проваливай!
  - Включи аварийные огни.
  - Ишь ты ещё умничает. Проваливай!
  - Включи аварийные огни!
       Водитель включил аварийные огни в машине.
  - Проваливай!
          Лариса Ивановна сняла с шеи шарф, медленно приоткрыла дверцу машины. Выглянула. Осторожно выставила вперёд руку со свисающим до дороги шарфом и вышла из машины.
         Машины, ехавшие за ними остановились, поджидая пока она не перейдёт улицу.
        Лариса Ивановна благополучно перешла улицу и улыбнулась.
  - За всё последнее время, ну хоть какая-то, хоть маленькая, но моя победа!
        Она почувствовала в себе силу, как когда-то и затопилась к гадалке.
  - Не помешает знать, что меня ожидает и как действовать в случае… Нельзя допустить никаких случаев. Всё должно быть планомерно и… неотразимо.


   

             Аркадий Семёнович вошёл в супермаркет так, словно он входил в храм и зашагал уверенной походкой к иконе. Ведь только он один знал, где в этом огромном храме находится икона. Его икона.
             Ещё издали, он увидел Натали. Она стояла в торговом зале и с кем-то говорила. Аркадий Семёнович почувствовал, как что-то кольнуло его в само сердце.    
  - Вот она… ревность. А, я уж было думал, что у меня не осталось…
           Аркадий Семёнович замедлил шаг. Молодой человек, стоящий возле Натали как-то странно на неё посматривал, и всё время пытался взять её за руку.
 
          Аркадий Семёнович остановился. В сердце кололо. Ноги стали ватными. И в этот момент он словно услышал голос бабы Мани – старый дуралей, возраст не имеет значения. Главное чтобы желания были одинаковы.
  - Желания… А, откуда мне знать её желания? Как я могу знать, чего она хочет. Как я могу знать, какие мысли бродят у неё в голове.  Так если не действовать, если ничего не говорить, то и ответа не будет.
        Аркадий Семёнович решительным шагом направился к Натали.
  - Молодой человек, Вы по делу или так…
  - Старик, а тебе какое дело?
  - Так, видите ли, у меня дело к администратору зала и я лишь спросил Вас – Вы по делу или…
  - Спрашивай, старик, что хотел и отвали…
  - Извините, я хотел спросить…
  - Слушаю. – Натали напряглась.
  - Не могли бы Вы помочь мне выбрать сыры…
  - Сыры? – Натали улыбнулась. – Сегодня с самого утра всех почему-то интересуют сыры. Пойдём те к прилавку с сырами, и я Вам дам совет.
  - Детка, ты что уходишь? – Молодой человек вновь попытался схватить Натали за руку.
  - Извините, я на работе.
  - Так это ничего, что ты на работе. Я сегодня выходной и желаю провести его, так как хочу. – Молодой человек громко загоготал. – Обслужи старика, детка, по-быстрому, мы ещё не договорили… Старик, а ты давай быстро и не задерживай девушку. У меня с ней приватный разговор.
  - Извините молодой человек, как получится…
  - Старик, нет, так дело не пойдёт. Или по-быстрому или разбирайся в своих сырах или в чём там я не знаю, сам. – Молодой человек преградил Натали путь к движению рукой. – Я не шучу!
  - Извините. Я на работе. – Натали отстранила руку молодого человека. – Отойдите или я позову охрану.
  - Зови, зови охрану, со мной, детка, шутить не надо. А, то я могу и рассердится. А, когда я сержусь, то… будет страшно всем… и твоей охране в том числе.
 

 
  45

       Натали раскраснелась от волнения. Она готова была в эту же минуту вызвать охрану.
        Аркадий Семёнович, не терпящий никаких скандалов, растерялся. И его единственной мыслью была – как не навредить Натали? Он готов был принять весь удар на себя, но как это поможет делу?
  - Молодой человек, мы сейчас отправимся к сырам, а Вы, если не против, можете подождать здесь и администратор вернётся к Вам. Я очень быстро. - Аркадий Семёнович вспомнил слово, которое говорил молодой человек и подумал, что ему будет приятно услышать свои слова. – По-быстрому, по-быстрому куплю сыр и…
  - Старик, ты старик молодец. Всё правильно понимаешь. Иди к свом сырам.
        Не дав никому и мгновенья на раздумья, Аркадий Семёнович посмотрел в глаза Натали.
  - Прошу, Вас… идём к сырам…
        Они уже отошли на расстояние от молодого человека.
  - Натали, мне никаких сыров не надо. Думаю Вам сейчас лучше уйти из зала.
  - Пожалуй…
  - А, ещё лучше, Вам сегодня уйти с работы.
  - Пожалуй…
  - Так идите и отпроситесь.
  - Пожалуй…
  - Я буду ждать Вас на остановке автобуса.
  - Пожалуй…
  - Натали, Вы в порядке?
  - Пожалуй…
  - Идём.
          Аркадий Семёнович взял за руку Натали, и повёл её в подсобное помещение. 
  - Я никуда не уйду. Я буду здесь. Идите, переодевайтесь  и сейчас же возвращайтесь сюда.
         Натали ушла, а Аркадий Семёнович остался стоять и мысль, что он ничем не лучше, того молодого человека, который тоже хотел всего лишь поговорить с Натали.
      
         Аркадий Семёнович почувствовал себя негодяем, который сменил другого негодяя. Он принялся распекать себя за то, что не смог нормально выйти из создавшейся ситуации.
  - Только бы Натали не пришла к этой мысли.
 
         Натали появилась неожиданно быстро.
  - Натали, Вы в порядке?
  - Да. Я просто что-то плохо соображаю. Я устала. Как я устала… Как я устала от этой работы, от людей которые целые дни крутятся вокруг меня.
  - Натали, Вы работаете много часов в день. Ежедневно. Так нельзя. Вам нужен отдых. 
  - Отдых, отдых… Да, мне нужен отдых, но… мне надо работать. Много работать.
  - Почему? Вам…
  - Аркадий Семёнович, я должна много работать. Сейчас. Потом будет легче… Хотя  моя мама говорит – Не загони себя смолоду…
  - Мама права. Идём. Для начала выйдем на свежий воздух. 
        Они вышли на улицу. Аркадий Семёнович осмотрелся. Молодого человека нигде не было видно. Он вздохнул.
  - Натали, мы сейчас поедем и позавтракаем. Вы ведь точно не завтракали.
  - Да, не успела.
  - Замечательно.

           Аркадий Семёнович сидел за столиком  напротив Натали, и любовался тем, как она поглощает еду.
  - Может, что ни будь ещё?
  - Аркадий Семёнович, Вы хотите, чтобы я лопнула прямо сейчас, здесь?
         Аркадий Семёнович улыбнулся.
  - Жаль, что сейчас не лето, и мы не можем пойти погулять по городу.
  - Почему нет? Пойдём, и будем гулять. Я все дни, все часы провожу в помещении супермаркета. Знаете, это так утомляет.
          Аркадий Семёнович грустным взглядом посмотрел на Натали.
  - Понимаю…

               
                Глава 5.
 
        Лариса Ивановна убрала со стола всё, что приготовила для завтрака Аркадию Семёновичу, переоделась и вышла из дома. Она отправилась в супермаркет.
        Супермаркет постепенно наполнялся народом. Один народ катил перед собой тележки и складывал в них всё, что видел на уровне своих глаз, даже не заглядывая в списки, которые приготовил заранее дома, чтобы не купить ничего лишнего.
          Другой народ нёс в руках корзины, чтобы не купить ничего лишнего и всё время посматривал в списки, по которым и отбирал товар в корзины, всё время, подтягивая руку в локте, как бы примеряясь к весу – не много ли нагрёб?
          Иной народ вообще не брал ни корзин, ни тележек. Он брал что-то в пакеты и, зажав пакеты в пальцах, шёл к кассе быстрым шагом, пока пакеты не врезались и окончательно не передавили пальцы.
 
         Лариса Ивановна не брала ни тележку, ни корзину. Она шла и смотрела по сторонам. Она искала Аркадия Семёновича и девицу из супермаркета. Она набросила уже второй круг, но так и не нашла ни одного ни второго разыскиваемого ею. 
            Но на глаза Ларисы Ивановны уже второй раз попался молодой человек, который упорно не сходил с места и всё время с грозным видом лица, говорил что-то работнику супермаркета.
             Лариса Ивановна от нечего делать стала наблюдать за молодым человеком, остановившись возле него, прислушалась. Чем больше она слушала разговор, тем краснее становилось её лицо, на лбу, от волнения выступила испарина. Шапка сбилась на бок.
 - Тётка, тебе чего? Что ты уставилась на меня? Что тут всё стоишь и подслушиваешь?
          От такой непочтительности, Лариса Ивановна едва не взорвалась, но сдержала её мысль, что может быть это именно тот человек, который ей поможет избавиться от девицы из супермаркета. Она в одно мгновенье вспомнила слова гадалки, что ей поможет молодой человек избавиться от соперницы.
                Лариса Ивановна улыбнулась.
  - Стою? Уставилась? Подслушиваю? А, может, я именно та, которая тебе нужна?
          Молодой человек расхохотался. Он смеялся громко, слишком громко и Лариса Ивановна почувствовала неловкость оттого, что находится рядом.
  - Чего смеёшься? Сначала разберись, а потом смейся, сколько хочешь.    
  - Ну, и чего ты скажешь мне такого…
  - А, вот что, скажу. Ты ведь ищешь деви… администратора?
  - Ну?
  - Так и я ищу её.
  - А, тебе тётка она зачем? Может, она должна тебе чего? Так мы из неё всё быстро вытрясем.
  - Вытрясем… Вытрясать ничего не надо. Мне надо, что ты её увлёк…
  - Куда?
  - Но, ведь ты её ищешь, потому что она тебе понравилась?               
  - А, тебе чего до этого?
  - А, мне до этого очень много.
  - Ты что, сводница?
  - Фью… как грубо. – Лариса Ивановна скривилась. – Тебе бы поправить свои манеры и тогда…
  - Ты меня ещё учить манерам будешь? Да пош…
  - Мы пойдём вместе и поговорим. У нас с тобой, как я вижу одни мысли в голове. Идём. 
  - Шустрая ты тётка.
  - А, то. Не будешь крутиться и шустрить, ничего тебе в жизни не отвалится. – Лариса Ивановна подмигнула молодому человеку. – Как тебя зовут?
  - Валентин, Валя…
  - Валёк…
  - Эй, тётка, говори да не забывайся.
  - Извини. Так как к тебе обращаться, чтобы ты не серчал?
  - Валентин.
  - Ну и ладно, Валентин. Пошли. Поговорим. Если будешь умным мальчиком то…
  - Ты купишь мне шоколадку? – Валентин заржал.
  - Веди себя прилично, если хочешь достичь цели.
  - Так я сейчас не понял, кто кого?
  - Я тебя. Ты её.
  - Понял. И чего тебе это будет, стоит?
  - Пойдём, поговорим.


  46

         Лариса Ивановна с Валентином вышла из супермаркета. Она шла, опустив голову. Ни одна нормальная мысль, о чём говорить с Валентином к ней не приходила. Она шла и лишь надеялась, что он сам как-то проявит себя.
  - Так и куда ты меня ведёшь, тётка?
  - Пойдём в кафе. Посидим. Поговорим.
  - Я не против. Только платишь ты.
           Лариса Ивановна посмотрела на Валентина, и единственная мысль сейчас зажужжала в мозгах – А, вдруг это не тот молодой человек, о котором говорила гадалка. Она принялась тянуть время. Она всё ещё надеялась, что он как-то сам проявит себя. 
  - А, можно тебя называть Валя?
  - Валя? Можно. Для тебя, можно.
  - Валя…
  - Тётка, ты вообще-то нормальная? Притащила меня в кафе и не знаешь о чём со мной говорить. Говори чего тебе от меня надо. Я парень понятливый.
     Лариса Ивановна посмотрела в глаза Валентину.
  - Мне надо, чтобы ты эту… администраторшу из супермаркета прибрал к рукам. Красиво. Без твоих гы-гы… Чтобы ты её обольстил! Ты знаешь такое слово?
  - Ты чего, тётка, думаешь, что я такой серый, никакой? Да, я! Сделаем! Что отвалишь за это?
  - Начни, а там посмотрим. Но, только красиво, в костюме с извинениями, без агрессии, с цветами…
  - Все текущие расходы за твой счёт. Точка. А, по концу за работу расчёт со мной. Точка.
           Ларису Ивановну вновь опутало сомнение. А, тот ли это молодой человек, о котором говорила гадалка? Этот какой-то недалёкий, необразованный.
  - Ну, тётка, ты чего молчишь?
  - Да, Валя, да. Начинай.
            Валентин выбросил вперёд над столом  руку.
  - Давай!
  - Что?
  - Да ты тётка видимо не совсем при своём уме. Деньги, конечно, деньги.
       Вновь Ларису Ивановну опутало и теперь уже сдавило сомнение.
   - А, чёрт с ним. Риск не велик, а вдруг выигрыш. Выигрыш будет на много больше, чем я могу потерять.
         Лариса Ивановна достала из сумочки деньги и, отсчитав несколько бумажек, передала их Валентину.
  - На первое время хватит.
         Валентин пересчитал банкноты.
  - Этого хватит только на первый день.
  - А, ты что собираешься, вести её в ресторан для миллионеров, где один обед стоит не одну тысячу гривен. Скромнее надо быть, скромнее. Ты ведь порядочный молодой человек, который закончил институт и работает на небольшую зарплату.
  - Так и как я её на эту небольшую зарплату буду развлекать  увлекать?
  - Молодостью! Молодостью! Азартом! Энергией! Напором! Нежностью… мягкостью… учтивостью… предупредительностью…
  - Эх, тётка, тебе бы надо было открывать курсы по соблазнению, а не нанимать меня, чтобы я кого-то соблазнил… на время.   
        Лариса Ивановна улыбнулась.
  - Валя, Валё… - Лариса Ивановна мгновенно замолчала. – Валентин вот ты и будешь первым учеником. И посмотрим кто кого. Я тебя? Или ты её?   
  - А, знаешь, тётка, с тобой весело. Я, пожалуй, приму участие в твоём спектакле.
  - А, ты что хотел взять денежки и смыться?
  - Честно? Хотел. Извини тётка, думал, что у тебя не все дома. Извини…
  - Те.
  - Извините. Как Ваше имя?
  - Лариса Ивановна.
  - Извините Лариса Ивановна.
  - Умный мальчик. У тебя всё получится.

               


         Наталья шла на работу как обычно к восьми часам утра. Она шла неторопливо, вдыхая свежий морозный воздух, она вдыхала его так, словно хотела пополнить запас кислорода в организме на весь свой долгий рабочий день.
         Она входила в супермаркет с центрального входа. Она не смотрела по сторонам, но её внимание привлёк парень с огромным букетом роз. Наталья мельком взглянула на цветы и прошла мимо.
  - Девушка! Красивая девушка Наталия!
 
        Наталья даже не повернулась, так как даже не предполагала, что парень может обращаться к ней.
  - Красивая девушка Наталия, это я к Вам обращаюсь. – Валентин заторопился к Наталье.
  - Красивая девушка Наталия, это я! Я пришёл с извинениями за вчерашнее своё поведение, недостойное поведение. Примите цветы в знак примирения и прощения…
         Валентин смотрел Наталье в глаза.
  - Я прощён?!
         Наталья улыбнулась.
  - А, если я скажу, что нет, что тогда?
  - Тогда я буду через каждый час приходить к Вам с букетом цветов до того времени, пока Вы не простите меня за вчерашнюю выходку. 
  - Вы прощены…
  - Это Вы сказали для того, чтобы я больше не приходил или Вы действительно простили меня?
  - Вы…
  - Валентин.
  - Вы Валентин прощены.
          Валентин вздохнул.
  - Так теперь позвольте мне…
  - Извините, я спешу на своё рабочее место. – Наталья быстрым шагом направилась в торговый зал.
   
        Валентин в растерянности остался стоять на ступенях супермаркета с букетом в руках.
  - Так и что же дальше? Бежать за ней или подождать пока она выйдет в зал на своё рабочее место, а потом подойти и вручить ей цветы. Лариса Ивановна, как быть сейчас? Это твой спектакль и ты в нём режиссёр.
         Валентин позвонил Ларисе Ивановне.
          Звонок на телефон раздался в самый неподходящий момент. Лариса Ивановна как раз  завтракала с Аркадием Семёновичем и уже как будь-то, как ей показалось, наладила доверительные отношения с ним, так как вчерашний вечер они провели вместе, и до двенадцати ночи играли в карты.  Аркадий Семёнович был весьма любезен с ней.
  - Извините Аркадий Семёнович. Я скоро. – Лариса Ивановна удалилась к себе в комнату.
  - Чего ты с самого утра трезвонишь?
  - Да вот не знаю, как поступить.
  - Вручил?
  - Вам неудобно говорить?
  - Да.
  - Так, что Вы скажете – Когда вручить цветы?
  - Очень удачно! Очень удачно! Не заморозь цветы. Иди в торговый зал.  Стой там. Жди моих распоря-жений.
            Лариса Ивановна вернулась в кухню.
  - Аркадий Семёнович, так чем займёмся после завтрака? Может, прогуляемся по свежему воздуху? – Лариса Ивановна не смотрела в глаза Аркадию Семёновичу. Она точно знала, что он откажется и побежит в супермаркет.
  - Лариса Ивановна мы вчера слишком долго играли в карты, и Вы от усталости, вероятно, забыли, что я  Вам говорил, что с утра у меня дела. 
  - Ох, голова моя! Да я же забыла об этом. Но, ничего, мы с Вами пойдём гулять в другой раз. Да?
       Аркадий Семёнович ничего не ответил, а лишь мотнул головой.
        Лариса Ивановна ликовала. Она почувствовала возбуждение, её руки не находили место. Она то брала один предмет, то другой.
        Аркадий Семёнович воспринял это как чувство разочарования оттого, что они не пойдут гулять вместе. 
  - Лариса Ивановна мы с Вами пойдём гулять завт-ра. Хорошо?
         Лариса Ивановна сверкающим взглядом посмотрела на Аркадия Семёновича.
  - Да. Да, Аркадий Семёнович, завтра, завтра…

         Аркадий Семёнович готовился к выходу. Лариса Ивановна убирала в кухне со стола и прис-лушивалась ко всем звукам, доносящимся из его комнаты. Наконец-то хлопнула дверь его комнаты, и он вышел в коридор.
  - Уже уходите? Счастливо. Удачи…

          Как только Аркадий Семёнович вышел за порог, Лариса Ивановна набрала номер Валентина.
  - Ты ещё не уснул в ожидании?
  - Нет. Я же на работе… - Валентин рассмеялся.
  - Прекрати смех. Как только увидишь мужчину в серой куртке, так сразу беги к деви… администраторше, и торчи возле неё с букетом и самой сияющей улыбкой. Понятно?
  - Что ж непонятного? Жду клиента.
  - Всё.
           Лариса Ивановна почувствовала волнение. Она вспомнила гадалку и все её слова.
  - Вот ты, Аркаша и попался! Сейчас всё увидишь! Ты старый, против молодости, что можешь сделать? Ничего!   
         Лариса Ивановна открыла кухонный шкафчик и из потайного места достала маленькую бутылочку коньяка, налила себе в чашку и залпом выпила.  Тепло тут же разлилось по телу. Лицо Ларисы Ивановны раскраснелось. Она принялась вырисовывать в воздухе руками какие-то знаки.   
  - Аркашка, Аркашка… Аркашка ты букашка… Аркашка, Аркашка ты маленький дурашка… Вокруг пальца обведу… На себе тебя женю…
       Лариса Ивановна закончила ритуал к произнесённому ею вслух. Подошла к окну и посмотрела на супермаркет. 
  - Валёк! Не подведи!

       Аркадий Семёнович шёл через торговый зал. Он точно знал, куда ему идти и где находится сейчас Натали. Но, вдруг он ещё издали увидел, как кто-то с букетом цветов крутится возле Натали.
        Сердце Аркадия Семёновича замерло, затем заработало в слишком быстром режиме, затем вновь замерло.
  - Старый дуралей… Старый дуралей…
        Аркадий Семёнович отступил назад, развернулся и пошёл к выходу.


  47

         Лариса Ивановна видела в окно, как Аркадий Семёнович вышел из супермаркета.
  - Валёк! Тебе причитается премия!
        Лариса Ивановна засуетилась, не зная, как принять возвращение Аркадия Семёновича и как его утешить.

            Аркадий Семёнович вернулся домой, снял куртку, обувь и прошёл в свою комнату. Он долго сидел у окна, смотрел на супермаркет и о чём-то думал. Внезапно он стал собирать свои вещи в сумку, резко закрыл на ней молнию и с сумкой вышел в коридор.
  - Лариса Ивановна. Я уезжаю…
  - Куда?
  - Домой.
  - Аркадий Семёнович, как же так? Скоро Новый год! Я думала, что мы встретим его…
  - Я тоже думал…
  - Аркадий Семёнович, ну как же так? Почему так внезапно? – Голос Ларисы Ивановны звучал искренне. Она совсем не была готова к такому повороту событий. – Аркадий Семёнович, останьтесь… Вы ведь говорили, что мы завтра пойдём гулять…
  - Извините Лариса Ивановна обстоятельства.
  - Обстоятельства… Но, если у Вас изменятся обстоятельства, то не забывайте, что Вы не только мой гость – Вы мой… 
  - Да, Лариса Ивановна…
   

      Аркадий Семёнович быстро обул ботинки, надел куртку, взял в руки сумку и вышел за дверь.
         Лариса Ивановна стояла на месте в растерянности, затем бросилась к окну. Она увидела, как Аркадий Семёнович садился в такси.
  - Вот видишь, Аркаша, как всё просто. Никаких особых усилий. Никаких чрезмерных материальных расходов. Валёк! Премия тебе отменяется! А, то от денег у тебя закружится голова и неизвестно что может прийти в твою дурноватую голову.
   

          Аркадий Семёнович возвращался в Одессу. Он не видел ничего, что происходит за окном маршрутки, он не замечал ничего, что происходит вокруг него самого. Все мысли Аркадия Семёновича были там, в супермаркете рядом с Натали, и тем типом, который весело улыбался ей, размахивая букетом цветов.
            Сердце Аркадия Семёновича сжалось от мысли, что так нелепо закончилась его поездка в Киев, что он так и не смог поговорить с Натали о жизни и ничего не смог узнать о ней самой. Он мысленно ругал себя за то, что проявил слабость и сразу сдался, как только увидел возле Натали молодого человека.
  - Так и чего же я запаниковал? Чего? Чего повёл себя словно подросток. Баба Маня скажет, что я старый дуралей. Баба Маня будет права. Я и есть ста-рый дуралей. Так и чего я сорвался и поспешил уехать? Чего?   
         К Аркадию Семёновичу внезапно пришла мысль – А не вернуться ли? Он посмотрел в окно.
  - Извините, а мы сейчас, где находимся?
  - Через час  мы будем в Одессе.


        Аркадий Семёнович сник. Прижал спину к спинке сидения, вжался так, словно он готовился взлететь вместе с сидением.  Мысли Аркадия Семёновича зажались в черепной коробке так, что и двигаться не могли. 
         Маршрутка прибыла в Одессу, а Аркадий Семёнович, словно отмороженный продолжать сидеть и чего-то ждать.
  - Прибыли! Одесса! Пассажиры, не забывайте свои вещи!
         Водитель смотрел на Аркадия Семёновича и улыбался.
  - Уважаемый, Вы собрались в обратный путь? Так я поеду только завтра. На сегодня мой рабочий день окончен. Если бы было лето, то я бы сходил на мо-ре. Искупался бы. Отдохнул бы, как следует. Повеселился бы. Да и вообще сделал бы много чего. Это ведь Одесса!
          Аркадий Семёнович поднялся с сидения.
  - Да. Это Одесса…
         Возвращение в родной город никак не подняло настроение Аркадию Семёновичу. Он по-прежнему пребывал то ли в замороженном, то ли в отмороженном состоянии.   
               


         
             Баба Маня сидела у окна спиной к двери. От двери, как ей казалось, тянул холод, но она даже не двинулась накинуть на себя хотя бы плед. Она словно умышленно поджидала, когда же ей станет совсем невмоготу, и она ослабнет, чтобы в одно мгновенье перейти в другой мир. Она всё чаще задумывалась над этим мгновеньем и иногда даже представляла себе, как это произойдёт.
           Но сколько и чего бы она себе не представляла,  жизнь продолжалась. Жизнь добавляла ей годы, годы добавляли ей морщин на лице, слабости тела. Но, дух бабы Мани становился всё крепче и крепче, словно все загубленные жизни её родных отдали ей свою силу.   
 


          Она увидела, как через двор, по дорожке к дому идёт Аркадий Семёнович, она услышала, как открылась дверь. 
           Аркадий Семёнович замер у открытой двери.
  - Аркаша, дверь закрой, тянет холод…
  - Извини баб Мань, извини…
  - Что так рано вернулся?
  - Так… ничего…
  - Ничего это ничего, а там, в Киеве, что-то случилось. Говори.
  - Долго говорить.
  - Так я никуда не спешу. Садись на стул. Согрей нам с тобой чаю и побеседуем. А, может, у тебя есть какие-то другие дела?
  - Да, какие у меня дела…
  - Ну, вот и ставь чайник на огонь.
         Аркадий Семёнович поставил чайник на огонь. Чайник враз зашипел.
  - Аркаша, ты хотя бы посмотрел, если ли вода в чайнике…
  - Извини баб Мань, извини…
  - Что-то ты сегодня всё время извиняешься. Думать надо над тем, что ты делаешь тогда и извиняться не надо.
         Аркадий Семёнович налил в чайник воду и вновь поставил его на огонь.
  - Поставь стул возле меня.

      

  48


   Аркадий Семёнович покорно поставил стул возле бабы Мани.
  - Дай я посмотрю на тебя поближе…
  - Да, чего на меня смотреть? Я как обычно…
  - Да нет, видно, что у тебя рога начали расти…так ты, и скрываешь это. – Баба Маня улыбнулась. – Эх, Аркаша, я ведь всё вижу и всё понимаю. Нашёлся у Натали кто-то моложе тебя, и ты сразу сдался.
  - Баб Мань, почему ты так подумала?
  - Потому что Натали воспитанная девочка, и она не могла тебя отправить вон в любой форме.  Это раз. А, второе, мой Аркаша самый лучший, это надо только увидеть! 
  - Может она не видит?
  - Видит, Аркаша, видит. Она видит всё, да только ты всё время её сбиваешь на всякую ерунду. Ты сам не даёшь ей времени для того, чтобы быть рядом.
  - Баб Мань, что же я делаю не так?
  - Да ты всё делаешь не так! За всю жизнь встретил человека, с которым хочешь быть рядом и то, никак не можешь наладить контакт. Возвращайся обратно в Киев! Возвращайся так, словно ты никуда и не уезжал.
  - А, знаешь, баб Мань, я ведь там остановился не в гостинице, а на квартире… снял комнату.

         Баба Маня внимательно посмотрела в глаза Аркадию Семёновичу.
  - Старый дуралей, небось, там хозяйка квартиры одинокая женщина.   
  - Да, так и есть. А, как ты подумала?
  - Так, а где же твои мозги? Почему ты ничего не думаешь?  Эх, Аркаша, как был мальцом, так и остался. Пора уже повзрослеть. Пора научиться видеть всех, кто рядом. Среди тех, кто рядом могут оказаться и те, от которых надо держаться подальше. – Баба Маня передёрнула плечами.
  - Но при чём здесь моя квартирная хозяйка? Она понятия не имеет, для чего я приехал в Киев и что я делаю там.
   - Аркаша, а, сколько стоит тебе твоя комната в Киеве?
  - Тысячу долларов…
  - Комната…
  - Да.
  - Ты в Одессе слышал о таких ценах на комнату?
  - Не знаю.
  - Аркаша, ты по каким ценам сдаёшь свои комнаты отдыхающим приезжим? Комнаты с отдельным душем, туалетом…
  - Ну… триста… гривен за ночь.
  - Комнаты без хозяина.
  - Ну…
  - Что, ну? Умножай на месяц! Никак твоей тысячи долларов в месяц не получится. Или в Киеве цены на комнату в два раза выше, чем в Одессе?
  - Может и так. Да какое это имеет значение. Я снял комнату, лишь для того, чтобы быть поближе к…
  - Это понятно. Можешь переодеваться в домашнюю одежду. Сегодня ты уже не вернёшься в Киев. Завтра поедешь. А, что там с чайником?
  - С чем?
  - С чайником. Ты, кажется, ставил на огонь чайник для чая.
  - Ставил. – Аркадий Семёнович заглянул в чайник, который стоял на плите. – Вода выкипела.
  - Мог бы не только чайник спалить… И как ты только управляешься с бизнесами? Уму не постижимо. Мне иногда кажется, что в твоих мозгах много дырок в которые проваливается не только то, что надо, а и то, что должно оставаться в мозгах. Иди, не утомляй меня.
   



         Аркадий Семёнович вышел из комнаты, а баба Маня вновь погрузилась в свои воспоминания. Она вновь и вновь проходила дорогой, когда их вели в неизвестность. Она вновь и вновь ощущала, силу, с которой мама вырвала из её рук ребёнка и толкнула её саму в овраг. Она вновь и вновь совершала бесконечный полёт в какую-то бездонную яму.
  - Мама, я до сих пор лечу в ту бездонную яму, в которую ты меня толкнула. Ты забрала у меня моего ребёнка, чтобы он не кричал. Ты спасала мне жизнь, но, лучше бы я тогда умерла со всеми вами вместе. Для чего мне эта жизнь без вас всех? – Баба Маня притихла, ссутулилась, словно ожидала удар в спину. – А, когда те, бандиты вытащили меня из ямы, притащили в подвал, а затем пригласили доктора осмотреть рану на голове, то доктор сказал, что это просто чудо, что она осталась, не только жива, но и не поломала себе ничего при падении в яму.
   

       Баба Маня загрустила, поправив платок на голове, который из-за громадного шрама никогда не снимала.
  - Аркаша. Так распорядилась судьба, что я осталась жива, чтобы хоть кто-то был с тобой рядом. Видно такова моя судьба быть вечным стражем твоей жизни. Меня лишь охватывает страх, что будет с тобой, когда я покину этот мир? Ты словно росток, который вырос на моих корнях. 
               
       Баба Маня вздохнула, пытаясь прогнать свои грустные мысли, поднялась со стула и пошла, готовить ужин.   
  - Одна моя забота, это Аркаша. Только бы увидеть тебя счастливым, а потом… можно и перебираться к вам. Да, что же тебе так не везёт?
 
      

  49


 Баба Маня достала из холодильника рыбу и занялась её обработкой. Очистила, вынула внутренности, вымыла её и положила на сковородку. Она стояла и смотрела, как шипит масло под тушкой рыбы и обжариваются её бока. Запах жаренной рыбы привёл бабу Маню в радостное настроение. 
  - А, что б вам всем негодяям вот так жариться на сковородке… сколько жизней загубили. Сколько жизней оборвали…
          Баба Маня принялась чистить картофель. Затем поставила его варить. Посмотрела по сторонам.
  - Ну, вроде всё. Больше ничего не надо.
          Она открыла дверь из комнаты и высунула голову.
  - Аркаша! Ужин на столе!
           Баба Маня не услышала привычное – Иду, и стала подниматься на второй этаж.

          Аркадий Семёнович услышал шаги бабы Мани и быстро выключил телефон, на котором просматривал снимки с Натали, и с запозданием крикнул – Иду!
  - Так чего же ты меня старую вынуждаешь лазить по ступеням? – Баба Маня стала спускаться по ступеням. – Да, никогда не думала раньше, что старость это такое малоприятное явление.
         Она едва переставляла ноги со ступеньки на ступеньку, держась за перила, и улыбалась.
  - Я ещё способна самостоятельно двигаться. Я ещё способна самостоятельно приготовить еду. Ух, я ещё, наверное, много чего могу сделать самостоятельно.
   

                Глава 6.

            Лариса Ивановна стояла в растерянности. Она никак не могла принять решение – что же ей делать? Она стояла и посматривала на часы. Стрелка вращалась, как ей казалось слишком быстро.
   
       Внезапно она засуетилась и сорвалась с места так, словно опаздывает на поезд. Вбежала в свою комнату и принялась бросать в сумку какие-то вещи. Затем всё из сумки вынула и положила лишь тёплую кофту и брюки.
  - Этого хватит, а там видно будет, а то ещё подумает, что я уже к нему переехала.
           Маршрутка Киев – Одесса несла Ларису Ивановну навстречу мечте. 
   
 
 
       Они ужинали за маленьким столиком у окна. Баба Маня разделила рыбу на две части и разложила их в большие тарелки. Туда же она положила каждому по три картофелины.
  - Приятного аппетита, Аркаша.
  - Баба Маня приятного аппетита.
  - Встань и достань из шкафчика салфетки. Я забыла достать.
        Аркадий Семёнович достал салфетки и замер у стола.
  - Что замер?! Ставь салфетки на стол! – Баба Маня посмотрела на Аркадия Семёновича, затем перевела взгляд в окно.   
 
       Через двор по дорожке шла женщина с небольшой дорожной сумкой в руках.
  - Это твоя квартирная хозяйка…
  - Да.
  - Эх, Аркаша, я же тебе говорила, что в твоих мозгах дырки, и через них проваливается всё, что надо и что не надо. Садись за стол. Пусть войдёт сама. Посмотрим.
       Баба Маня внезапно хитро улыбнулась Аркадию Семёновичу.
  - Аркаша, никаких самостоятельных действий. Только подыграй мне! Только подыграй мне! Понял?

       Аркадий Семёнович был настолько обескуражен выходкой, Ларисы Ивановны, что она посмела без приглашения прибыть к нему, что у него пропали не только все мысли в голове, но и дар речи.          


        Лариса Ивановна шла через двор и по пути следования, оглядывала дом. Во всех окнах второго этажа темно. Свет горел только к какой-то квартире первого этажа. 
  - А, домик ничего себе! Ай да, Аркадий Семёнович. Такой домик и ты хотел сюда пригласить жить эту девицу из супермаркета? Да и для чего ей, простушке, это всё? Что она знает об этой жизни?
         Лариса Ивановна подошла к входной двери и остановилась в поиске звонка.
  - Странно. Звонка нигде не видно.
        Лариса Ивановна решительно открыла входную дверь и остановилась в растерянности.
  - Так и куда же мне идти? Направо или налево? Так, свет горел к квартире, которая находится…
          Лариса Ивановна повернулась вправо, влево и решительно налегла на дверь справой стороны.  Дверь легко открылась и Лариса Ивановна едва не упала. Она стояла какое-то время в темноте, пока глаза привыкнут. Затем осмотрелась.
  - Это кухня… какая-то жалкая кухня… запах… жуткий запах… А, вот и дверь в комнату, где горит свет.
           Лариса Ивановна подошла к двери, прислушалась, не услышав ничего подозрительного, она толкнула дверь от себя. Яркий свет ударил ей в глаза. Лариса Ивановна прищурилась.
 

  50

         Баба Маня страдальческим голосом обратилась к Аркадию Семёновичу.
  - Аркаша, это к нам пожаловал? Я никого не приглашала.
         Аркадий Семёнович встал со стула.
  - Сиди! Ты чего это вскакиваешь со стула? Просто скажи мне – кто к нам пожаловал.
  - Баб Мань, это моя квартирная хозяйка… из Киева…
  - Из самого Киева?
  - Да.
  - Да ты только сегодня вернулся, как она смогла успеть так быстро поехать? Теперь что, почтовые кареты летают?
  - Баб Мань, теперь другие времена. Теперь до Киева пять-шесть часов езды.
  - Аркаша, ты меня не обманывай. Она, наверное, прилетела вслед за тобой на метле. 
  - Баб Мань, что ты такое говоришь? Лариса Ивановна порядочная женщина…
  - Порядочные женщины на мётлах не летают! А, эта…
  - Баб Мань, Лариса Ивановна… - Аркадий Семёнович повернулся к Ларисе Ивановне лицом. – Лариса Ивановна проходите к нам ближе. А, то моя бабушка, может, думать и говорить о Вас разное. Она ведь Вас не видит.


        Лариса Ивановна осторожно стала приближаться к столу.
  - Добрый вечер Аркадий Семёнович. – Лариса Ивановна указала взглядом на бабу Маню. – И, как Вас…
  - Мою бабушку зовут баба Маня.
  - И, баба Маня…
  - Что она говорит? Аркаша, что она говорит? Что такое И, баба Маня?
  - Лариса Ивановна сказала всем нам добрый вечер и не зная как тебя назвать сказала И…
  - Так ты ей поясни кто я такая.
  - Баб Мань. Я сказал, что ты моя бабушка.
  - Правильно.
  - Баба Маня, позвольте мне присесть на стул.
              Баба Маня развернулась на стуле, оглядела с ног до головы Ларису Ивановну.
  - Присядь. Вижу старая ты. Знаю. Тяжело старикам.   

           Лариса Ивановна едва не сорвалась на крик, что она не старая, что она…
  - Баба Маня, спасибо. – Лариса Ивановна присела на стул у стола и за всё время своего пребывания в комнате, посмотрела на стол.
   
        Взгляд Ларисы Ивановны угасал оттого, что она видела на тарелках.
   - Аркаша. Ужин окончен. Постели мне постель. Я хочу спать.
  - Да. Я сейчас.
  - Себе постели на диванчике возле меня. Знаешь, что ночью я могу…
  - Да. Я сейчас. – Аркадий Семёнович подошёл к шкафу.
  - Аркаша! У тебя, что тоже нет памяти, как у меня? Всё постельное бельё в комоде.
  - Да, извини, баба Маня, извини.
  - Это который раз ты просишь извинения у меня с того момента, как вернулся из Киева?  Может, с тобой там что-то произошло? Может эта, что прилетела следом за тобой на метле, что-то тебе сделала? Аркаша, говори мне всё! Ты же знаешь…
  - Знаю, знаю… баба Маня, знаю.
  - Так вот, а сейчас отведи в гостиницу, эту…
             Лариса Ивановна вдруг, поняв, что её хотят выставить вот за дверь, осмелела. Да и разве может, выжившая из ума старуха быть для неё преградой. Лариса Ивановна напустила на себя вид несчастной и обиженной гостьи.
  - Аркадий Семёнович… я так спешила, так спешила, что даже не посмотрела в кошелёк, сколько там денег… Я отдала последние деньги, чтобы добраться до Вас на такси.    
  - Ничего Лариса Ивановна…
  - Аркадий Семёнович, не гоните меня куда-то. Я совершенно не знаю город. Позвольте переночевать у Вас в комнате. Я вот здесь, на стульчике посижу.
  - Аркаша, что она говорит?
  - Лариса Ивановна хочет остаться у нас до утра.
  - А, утром что, отправится обратно в Киев?
        Аркадий Семёнович смотрел на Ларису  Ивановну, и в его глазах скользило удивление.
 

  51

       Лариса Ивановна тем временем не обращая ни на кого внимания, уже тащила стул к окну. Поставила. Повернулась и пошла за другим стулом.
  - Аркадий Семёнович, укладывайте бабу Маню в постель. Мне нужен стул, на котором она сидит. Да и Вы укладывайтесь на диванчик.  Мне нужен, и Ваш стул.    

         Лариса Ивановна распоряжалась как в своей квартире. Она знала одно – Сдаются только под напором! 
       Мысли Ларисы Ивановны становились всё легче и легче. Глядя на двух недотёп,  в ней росла уверенность, что с ними она справится и справится легко.
      Баба Маня кряхтела, стонала, и пошла, укладываться на кровать. Своим огромным ростом и весом, переворачиваясь с боку на бок, она всё время вынуждала скрипеть старые пружины кровати.
       Аркадий Семёнович сидел на диванчике и не знал, как ему поступить, ведь баба Маня молчала.
       Лариса Ивановна поставила в ряд четыре стула и улеглась на них, подложив под голову сумку.
       В комнате зависла тишина, которую лишь нарушал скрип пружин кровати, но которой всё время переворачивалась с боку на бок баба Маня.
       Сон не шёл ни к кому, хотя все притворялись спящими.            



                Глава 7.
    
          Оля в который раз приглашала Диму к столу ужинать, но тот всё время отвечал – сейчас и продолжал играть на компьютере в игру. Она замолчала и больше не приглашала его к столу. Она сидела у стола, но котором уже совершенно остыло мясо, поджаренное на сковородке.
          Мысли Оли не путались. Мысли Оли шли последовательно, словно тщательно исследуя их совместную жизнь с момента, когда они познакомились в маршрутке Киев – Одесса.
          Оля вспоминала всё, до мельчайших подробностей их совместного времяпровождения. Сейчас она сконцентрировала своё внимание на  отношении Димы к ней тогда и сейчас.
  - Это совсем другой человек… Так и что же случилось? Что так изменило его отношение ко мне за какие-то пару месяцев?          
          Она внезапно просто подскочила на стуле.
  - Он теперь начальник… у него высокая зарплата… власть над рабочими, над теми с кем он был ещё вчера на короткой ноге… Ещё вчера он хотел уйти с работы из-за того, что там происходит с выпуском продукции, но уже сегодня, он сам стал таким, как они, те, все эти… Так значит, что смена материального положения меняет не только жизнь человека, а главное меняет его мышление и отношение ко всем и ко всему. Так и как…
           Дима подошёл к Оле тихо и обнял её.
  - Оленька, извини, заигрался…
          Оля посмотрела Диме в глаза.
  - Да. Дима, ты заигрался…
  - Не сердись. После Нового года мы перейдём в отдельную квартиру. Я уже договорился. Просто надо подождать пока выберутся прежние квартиранты. Тебе квартира понравится. Я выбрал квартиру с рас-чётом и для малыша. У него будет своя комната. Это конечно не центральная часть Киева, но и не далеко от метро.
         Оля смотрела на Диму и никак не могла сконцентрировать мысль того, о чём он говорит. В её мозгах всё ещё происходило исследование их совместной жизни.
  - Оленька, да ты меня не слушаешь.
  - Слушаю…
  - Так и о чём я говорил?
  - О чём?
  - Да, о чём говорил?
  - О квартире, новой квартире… на съём…
  - Да, Оленька, пока что мы не можем купить себе никакой квартиры, даже комнаты в квартире. Но, верь, придёт время, и мы будем иметь свою большую квартиру. Я всё сделаю ради этого.
  - Верю… всё так и будет…
  - Ну, что там у нас на ужин?
  - Как обычно. Мясо… на сковородке…
  - Это ничего… потом это время мы будем вспоминать как самое трудное, но такое счастливое время нашей жизни. – Дима посмотрел на Олю. – Что-то случилось? Ты сегодня какая-то странная. Мало го-воришь. Может, ты себя плохо чувствуешь?
  - Нет. Нормально. Как обычно.
  - Что же тогда случилось?
  - Ничего не случилось.
  - Ну, раз ничего не случилось, приступим к ужину.
  - Дима, ты ужинай, а я пойду, прилягу… Мне завтра на работу.


  52

         Дима внимательно посмотрел Оле в глаза. 
  - Оленька, если ты не хочешь ужинать, то не насилуй себя. Отдыхай. Работа в первую очередь.
   
           Оля легла на кровать и сразу к ней пришла мысль, что раньше, с того времени, как он узнал, что у них будет ребёнок, Дима сказал бы, чтобы она бросила работу, не надрывалась и берегла себя.
  - Так и сколько же времени прошло с той поры? Время. Как его считать по дням или по неделям, или по месяцам. Странные, быстрые у него обороты мышления  в изменённых условиях.

        Оля задремала. Она чувствовала, как Дима пытался её разбудить. Она слышала, как он говорил ей, чтобы она переоделась и легла спать нормально, а не поверх покрывала, укрытая пледом.
          Она слышала всё, но ей не хотелось даже слышать его голос. Его голос звучал неестественно, наигранно нежным, и заботливым.


           Дима пришёл на работу и тут же включился в процесс. Теперь, у него было много  работы, и вся работа была ответственной. Он, Дмитрий Александрович отвечал за весь процесс изготовления мясных изделий всего, хотя и не большого мясокомбината.
          Дмитрий Александрович стал правой рукой управляющего. У него появился свой кабинет рядом с кабинетом управляющего мясокомбинатом.
           Дмитрий Александрович раздал все распоряжения в цеху по обвалке мяса и поднялся в кабинет. Он сел у стола и только тут вспомнил, как вчера Оленька даже не ужинала.

         На Дмитрия Александровича навалилось что-то тягостное.
  - Так и может, я её чем-то обидел?
          Дмитрий Александрович набрал номер телефона Оли. Телефон был отключен.
  - Ну, вот ещё, что за новости. 
 
         Он быстро перезвонил Наталье. Телефон Натальи не отвечал. Дмитрий Александрович почув-ствовал раздражение.
            Дверь в кабинет открылась и вошла секретарь управляющего.
  - Дмитрий Александрович Вам приглашение на вечеринку Нового года. Вечеринка будет в ресторане.
           Секретарь положила перед Дмитрием Александровичем приглашение и вышла из кабинета.
 
       
         Дмитрий Александрович открыл приглашение и принялся читать его. Он прочёл его раз, другой и чем больше, раз он его читал, тем выше поднималась его самооценка. Наконец, он почувствовал свою значимость.
  - Уважают… Пригласили…
              Дмитрий Александрович положил приглашение на вечеринку на видное место на столе и искоса всё время посматривал на него.
  - Надо Оленьке сделать подарок к Новому году. И, может, купить ей новое платье…
              Дмитрий Александрович пребывал до конца ненормированного рабочего дня в радужном настроении.  Уже поздно вечером, закончив все дела на мясокомбинате, отправился в ювелирный  магазин. Он долго стоял у витрины, отказавшись от помощи продавца в выборе, и сам всё никак не мог решить, что же ему выбрать на подарок.

          Наконец-то он выбрал кольцо, как ему казалось достойное Оленьки, решив присовокупить этот подарок к ещё одному действию – предложению выйти за него замуж. 
         Дмитрий Александрович обратился к продавщице.
  - Покажите мне, пожалуйста, вот это кольцо.

             Он долго вертел его в руках, рассматривал камень и попутно цену на изделие. Цена была высокой, но Дмитрий Александрович решил не экономить на этом подарке, ведь он всё ещё пребывал в радужном настроении после получения приглашения на вечеринку встречи Нового года.

           Он купил кольцо. Продавщица упаковала его в коробочку и затем в небольшой  подарочный пакетик и прилепила на пакетик бантик.
            Дмитрий Александрович возвращался домой в чудесном, радужном настроении.               
             Оля закончила работу и возвращалась домой. Весь день она пребывала в состоянии, что называют подвешенным. Она словно была на работе, а словно и вне работы, а совершенно в другом месте. Её мысли продолжали проводить своё исследование изменения поведения Димы с момента из знакомства и до сегодняшнего момента. И, каждый раз завершая круг исследования и начиная новый, её мысли пополнялись всё новыми, и новыми подробностями их жизни. Подробности не высасывались из пальца, подробности тянулись вслед за мыслью, расширяя её поле деятельности.



 53


           Оля устала. Она устала от работы, от мыслей её собственного дурацкого исследования.
  - Ну, и зачем я об этом думаю? Для чего это мне надо?
             Её внезапно охватило чувство тревоги. Оля огляделась по сторонам. Вокруг усталые и озабоченные чем-то лица людей.
  - Господи! Ну, хоть бы кто рассмеялся! Неужели всех поглотили заботы? Заботы о ком? Заботы о чём? Может, все заботятся только о себе и так поглощены этим, что даже не пытаются увидеть тех, кто рядом?
 
          Ей вдруг захотелось закричать – Эй, я здесь, я рядом, посмотрите на меня, обратите внимание, рядом с вами есть человек – улыбнитесь! Вы среди людей, а не в джунглях!
             Никто не посмотрел в её сторону. Никто не улыбнулся ей. Лица молодых людей сосредоточены оттого, что они слушают что-то через наушники, которые подключены к каким-то аппаратам. Молодёжь и люди среднего возраста смотрят внимательно на какие-то аппараты в их руках. У стариков грустные лица.
             Она внезапно услышала название её станции метро и вскочила с сидения, едва успев выскочить из уже открытых дверей.
 

          Дима вернулся домой в радужном настроении. Ещё не войдя в комнату, он быстро достал из кармана куртки коробочку с кольцом и переложил её в карман брюк.
  - Оленька, я дома.
          Дима повесил куртку на вешалку в комнате и огляделся.
  - Оленька…

       Оля стояла за ночной шторой и смотрела в окно.
  - Я тебя слышу…
  - Оленька, что случилось? Ты последние дни какая-то не такая как обычно.
  - Я устала. Я только что пришла с работы. Устала.
  - Оленька, я тоже, только что пришёл с работы. Я тоже устал. Ты ведь знаешь, какая у меня работа… ответственная. Так и что нам теперь жаловаться один другому, что мы устали?

             Оля вдруг улыбнулась Диме.
  - Нет. Мы не должны жаловаться один другому, что мы устали. Мы должны улыбаться один другому. Дима, улыбнись мне! Я хочу хотя бы дома видеть счастливое лицо.         
 - Вот теперь я узнаю свою Оленьку. А, знаешь, нас пригласили на вечеринку в ресторан.
  - И, кто же это расщедрился?
  - Руководство мясокомбината. Вот, смотри пригла-шение. – Дима вернулся к вешалке и достал из кармана куртки конверт. – Вот, смотри!
        Оля взяла в руки конверт и достала из него приглашение на вечеринку. Она читала внимательно. Прочла раз. Прочла второй раз.
         Дима наблюдал за выражением лица Оли.
  - Ну…
  - Да…
  - Понимаешь… меня… нас пригласили на вечеринку в ресторан. Там будет только руководство мясокомбината. Ты понимаешь, о чём это говорит?
  - Ну, да…
        Дима быстро достал из кармана брюк коробочку с кольцом и протянул Оле.
  - Оленька, прошу, стань моей женой…
         Выражение лица Оли изменилось. Она даже не открыла коробочку.
  - Оленька, ну, что же ты, даже не посмотришь на кольцо?
  - Потом, потом посмотрю. Я сейчас пойду готовить ужин.
  - Оленька, а давай сегодня закажем, что-то из еды на дом… Можем себе это позволить. 
  - А, мясо в холодильнике, что, пусть пропадает?
          Лицо Димы стало грустным.
  - Ну, вот. А, мне сегодня хотелось отметить такой день…
  - А, какой день? В нашей жизни что-то изменилось?
  - Ну, как же! Как ты не понимаешь, что приглашение на вечеринку в ресторан не каждому дают. Я своим честным трудом заслужил…
  - Ну, да. Заслужил…
           Оля вновь впала в состояние своих мыслей.
  - Я пошла в кухню. Буду готовить ужин. Мясо на сковородке. – На лице Оли появилась какая-то зловещая улыбка. – Мясо на сковородке…
               
         Оля ушла из комнаты в кухню, а Дима, сразу превратился в Дмитрия Александровича и Дмитрий Александрович принялся вновь и вновь перечитывать приглашение в ресторан на вечеринку встречи Нового года. Он краем уха слушал все шумы, которые доносились из кухни, ведь никак не хотел, чтобы Оля застала его за этим занятием.
         
          Дмитрий Александрович наслаждался тем, что он заслужил.
  - Я так тяжело работал и столько жизни отдал этому мясокомбинату. Меня заметили!  Я заслужил!
 
          Вдруг он услышал, как хлопнула кухонная дверь. Дима быстро сунул конверт с приглашением в ресторан в карман куртки и присел на стул у стола.
            Оля внесла в комнату сковородку, накрытую крышкой, поставила её на подставку на столе и открыла крышку.

             Дима удивлённо посмотрел на Олю.
  - Не мясо?
  - Нет. Сегодня у нас тушеная капуста!
  - Оленька…
  - Дима. Мы переходим в вегетарианство!
  - Куда?
  - Отныне, мы будем кушать только овощи!
  - Оленька, но ведь это намного дороже, чем мясо…
  - Ну, да. Намного дороже, чем мясо, но полезней.
  - Знаешь, это ещё никем не доказано, что поедание овощей полезней, чем поедание мяса. Надо кушать все продукты питания, ведь в каждом из них есть что-то, что полезно для здоровья.
  - Но, ведь мы едим только мясо.
  - Значит, теперь будем, есть и овощи.
  - Значит, теперь с работы, я буду тащить торбы с овощами?
  - Если тебе тяжело, то я могу заходить с работы в супермаркет и покупать овощи.
  - И, теперь ты будешь приходить с работы не к десяти часам вечера, а к двенадцати… - Оля рассмея-лась. – А, я буду сидеть голодная, и ждать тебя с овощами.
  - Оленька, давай продумаем, как мы будем в дальнейшем питаться и больше не будем говорить на эту тему. Мы ведь только ужинаем дома…
  - Ну, да. Только ужинаем… - Оля вдруг захотела сказать Диме, что если мы только ужинаем дома, то для чего мы живём вместе, но она лишь посмотрела на Диму и промолчала.
  - Знаешь, мне что-то расхотелось ужинать. Я пойду спать. – Дима не торопился вставать из-за стола. Он всё ещё поджидал, что Оля скажет ему что-то такое, что вернёт его в прежнее расположение духа.
  - Ну, что ж, ты не хочешь ужинать, а я пожалуй поужинаю.
        Оля отломила кусок от булки и принялась, есть тушеную капусту со сковородки. Она ела с аппетитом. Всем своим видом демонстрируя Диме, что тушеная капуста нисколько не хуже, чем жареное мясо со сковородки.
          Дима демонстративно лег спать, отвернувшись к стене. Он лежал и думал о том, что так испорчен вечер, который обещал быть чудесным завершением  прекрасного дня.
  - Эх, Оля, ты сделала первый удар по гвоздю, о который я всё время теперь буду цепляться. Такой важный для меня день ты превратила в посмешище. А, ведь я действительно так старался, так работал, меня заметили, меня повысили не только в должности, но и в зарплате и может, я когда-то буду управляющим. Может, когда-то я даже буду иметь свой мясокомбинат. Эх, Оля, ты не поддержала меня…

       Дима долго не мог уснуть. Он всё время ворочался и мешал Оле. И в одно мгновенье к нему пришла мысль, что надо спать на разных кроватях. Эта мысль его успокоила, и он уснул, предвкушая спокойные ночи в будущем.

       Оля доела всю капусту, которая находилась на сковородке, вышла в кухню. Вымыла сковородку и, вернувшись в комнату, тут же улеглась спать.  Она лежала и ни о чём не думала, ведь все мысли, которые крутились, весь день в её мозгах вновь побежали свом привычным путём.
         Утро не принесло тепло в отношения Оли и Димы. Холодное декабрьское утро пробралось к ним сквозь невидимую щель в окне.   
       
    

 
   54



           Лариса Ивановна открыла глаза и тут же их закрыла от мысли, что это всего лишь сон, ведь только в жутком сне можно было видеть то, что видела она сейчас. Она лежала, приходя в себя не то от сна, не то от мысли, что она сейчас пребывает в жутком месте.
            Память вчерашнего дня переместила Ларису Ивановну в реальность. Она открыла глаза и посмотрела вокруг себя осознанно, не как после сна, когда иногда не воспринимаешь окружающие предметы.
             Лариса Ивановна попыталась подняться со стульев, но тело затекло так, что она едва его расправляла. Все кости ломило. Она, чертыхаясь опускала медленно ноги со стульев, при этом приподнимая тело вверх. Поднялась и посмотрела на диванчик, на котором должен был спать Аркадий Семё-нович. Аркадия Семёновича на диванчике не было. Лариса Ивановна перевела взгляд на кровать, на которой спала баба Маня. Баба Маня была на месте.
  - Ах, Аркадий Семёнович, Аркадий Семёнович хо-тел меня обмануть? Не спал на диванчике. Значит, вчера баба Маня устроила спектакль для меня, что-бы меня отправить вон побыстрее. Так выходит, Аркаша, что домик то весь твой и, по всей видимости, ты ночевал у себя, в своей квартирке, на втором этаже. А, я устала и уснула, так и не заприметив, куда же ты пойдёшь спать.   
          Лариса Ивановна быстро поднялась со стульев, и ещё раз посмотрев на бабу Маню, вышла из комнаты. Она мгновенно проскочила кухню,  вышла в коридор к входной двери и стала подниматься по лестнице на второй этаж. Она старалась подниматься по ступенькам тихо, чтобы застать Аркадия Семёновича врасплох  не дать ему возможности открутиться оттого, что он не ночевал на диванчике.
         Лариса Ивановна прошла первый пролёт лестницы и услышала, как кто-то спускается со второго этажа. Она подняла голову вверх.
  - Доброе утро Аркадий Семёнович…
  - Доброе утро Лариса Ивановна…
  - Я вот, проснулась и пошла, искать… туалет.
  - Поднимайтесь на второй этаж и там, в конце коридора…               
  - Так, а что, у бабы Мани нет своего туалета на первом этаже? – На лице Ларисы Ивановны появилась гримаса неудовольствия. 
  - Есть, как нет? Есть. Но это персональный туалет бабы Мани и никто туда не имеет право входить. Только она! Вот мне и приходится ходить в туалет на втором этаже… там туалет для всех жильцов второго этажа.
  - А, где же жильцы второго этажа?
  - Так они каждый год уезжают на зиму в тёплые края…
  - Как перелётные птицы?
  - Ну, вроде того… А, когда начинается сезон они возвращаются в родные места. На втором этаже все-го три квартиры. – Аркадий Семёнович поспешил удовлетворить любопытство Ларисы Ивановны, что-бы она не вздумала лазить по второму этажу в поис-ке жильцов. – Там, в трёх квартирах живут три, семейные пары стариков. Она и уезжают к детям на зимний период…
  - Вы имеете в виду, стариков таких мы с вами?
  - Примерно, таких стариков… Так Вы не забыли, что туалет в конце коридора…
  - Не забыла. Помню.
        Лариса Ивановна поднялась на второй этаж и остановилась.
  - В конце коридора… вправо или влево?
        Лариса Ивановна услышала за спиной голос Аркадия Семёновича.
  - Лариса Ивановна, налево, налево…
        Лариса Ивановна оглянулась.
  - Аркадий Семёнович не надо было беспокоиться. Я бы и так нашла, ведь не дворец мне надо было обходить в поиске туалета.
 

         Лариса Ивановна повернула налево и пробурчала, что это и есть дворец и ах, какой дворец и что, по всей видимости, он этот весь дворец и принадлежит Аркадию Семёновичу, и она это не только чувствует, она знает это точно, иначе не стал бы подниматься Аркадий Семёнович на второй этаж, чтобы сказать ей что туалет налево.
  - Он меня решил проконтролировать… Ах, ты, Аркадий Семёнович… Меня проконтролировать? Да ты ещё не знаешь, что я в любую щель пролезу, если мне это надо и узнаю всё, что мне надо знать. Ты Аркадий Семёнович даже не знаешь, на что я способна ради достижения своей цели.
       Лариса Ивановна шла медленно по коридору, и всё время ощущала на себе взгляд Аркадия Семёновича. Этот взгляд высверливал дырку в её спине, но Лариса Ивановна идя к цели, и не такие взгляды выдерживала, а этот, Аркадий Семёнович, младенец против остальных.
  - Ну, что ж, поиграй, поиграй со мной…
         Лариса Ивановна вошла в ванную комнату и остолбенела.
  - Вот это, да!
            Она потрогала кафель рукой.
  - Ух, ты! Вот, это, да!
            Она ходила по ванной комнате, и всё время восхищалась её красотой.
  - Ай да, Аркадий Семёнович… Ай да, Аркадий Семёнович… И даже не прикидывайся бедняком! Из тебя так и прёт деньгами!
 
          Лариса Ивановна спускалась со второго этажа. Внизу её поджидал Аркадий Семёнович.
  - Лариса Ивановна, извините, баба Маня переоде-вается у себя в комнате.
  - Аркадий Семёнович, а у Вас разве нет в этом доме комнаты? – Лариса Ивановна улыбалась ему, как заговорщица. – Ну, не слышу ответ! 
  - Нет. У меня нет здесь комнаты.

          Лариса Ивановна продолжала улыбаться и подумала о том, что ответ верен. У него здесь действительно нет комнаты, ведь этот весь дом его. Лариса Ивановна продолжала улыбаться, глядя на Аркадия Семёновича.
 

        Аркадий Семёнович с момента приезда Ларисы Ивановны, чувствовал себя как под увеличительным стеклом, из-под которого выбраться невозможно.
          Он осторожно постучал в дверь бабы Мани и тут же услышал ответ из кухни.
  - Входите…
  - Идём, Лариса Ивановна, баба Маня уже в кухне, видимо ставит чайник на плиту…
          Они вошли в кухню. Баба Маня стояла у плиты и наблюдала, как чайник готовится закипеть.
  - Проходите в комнату. Я сейчас.
           Аркадий Семёнович и Лариса Ивановна прошли в комнату.
  - Лариса Ивановна присаживайтесь на стул.
 
          Лариса Ивановна посмотрела вокруг себя и увидела, что все стулья стоят, так как стояли вчера, у стола. Кровать бабы Мани аккуратно застелена. Диванчик приведён в порядок так, словно на нём никто и не спал. Она подумала о том, что баба Маня, возможно, только прикидывается старой, а на самом деле она возможно моложе её самой.
  - Аркадий Семёнович, а, сколько лет бабе Мане?
  - Никто не знает, но, наверное, около ста лет.
  - Это невозможно!
  - Но, это так. Сколько, я её, помню, она всё время вот такая как сейчас. Она всё время здесь. Она как страж в этом доме.
  - А, сколько же лет этому дому?
  - Не знаю…
  - Как не знаете? Вы не можете не знать, ведь Вы оформляли документы на этот дом.
         Аркадий Семёнович наклонился над столом, желая скрыть от Ларисы Ивановны улыбку.               
    - Я, уважаемая Лариса Ивановна, здесь, в доме только прописан.
 
        Лариса Ивановна почувствовала раздражение. Она начинала понимать, что Аркадий Семёнович так просто не сдастся. Она подумала, что  и, она, Лариса Ивановна не сдастся. 
  - Так получается, что Вы со своей бабой Маней всю жизнь здесь прожили…
  - Видите ли, Лариса Ивановна…
         Дверь в комнату отворилась и вошла баба Маня с чайником в руках.
  - Аркаша, ставь подставку на стол.
         Аркадий Семёнович поставил подставку для чайника на стол.
  - Ну, и чего ты замер?! Ставь на стол чашки, блюдца… - Баба Маня выглядела грозной и сердитой. – Никто не пошевелится, пока не скажешь, что надо сделать. Да и когда ты, Аркаша, научишься сам хоть что-то делать? Слава Богу, хоть пенсию заработал, а то и жить остался бы без копейки…
 
       Лариса Ивановна наблюдала за бабой Маней и у неё возникли сомнения, что у Аркадия Семёновича действительно есть капитал, как она предположила ранее. Сомнения вползли в мозг Ларисе Ивановне и там оживили память о пребывании Аркадия Семёновича в Киеве. Сомнения начали угнетать Ларису Ивановну.
  - Баба Маня, я вот, что подумала…
  - Ну… - Баба Маня, всё ещё грозно смотрела на Ларису Ивановну.
  - Аркадий Семёнович завтракает белым сыром, булочкой и чаем… Так, этого ничего нет у нас на столе.
  - Нет. Этого ничего нет у нас на столе… и что?
  - Так может сходить в магазин и купить?
  - Так сходите и купите. У меня деньги только на то, что есть на столе. Так, может, Аркаша, у тебя есть деньги?
          Аркадий Семёнович растерялся.
  - У меня? Да. У меня что-то есть. Остатки от поездки в Киев. – Аркадий Семёнович подошёл к сумке, с которой ездил в Киев и стал рыться в её кар-манах.
  - Вот. Это всё!
   
        Аркадий Семёнович выложил на стол несколько купюр по сто гривен и высыпал какую-то мелочь на стол.
  - Это всё, что осталось…
  - Аркаша, это же половина твоей пенсии!
         Сомнения, которые начали грызть Ларису Ивановну, исчезали. Она тут же вспомнила, как легко Аркадий Семёнович отдал ей тысячу долларов, в гривнах и скупил в супермаркете продуктов не меньше, чем на три тысячи гривен. 
           Лариса Ивановна улыбнулась.
  - Ничего, этого хватит на белый сыр и булочку, а чай есть. Давайте мне деньги, Аркадий Семёнович, я схожу в магазин и куплю…
  - Ещё чего не хватало! Разбазаривать деньги? Не позволю! Аркаша, давай деньги мне.
 
        Аркадий Семёнович послушно сгрёб все деньги в кучу и, собрав их, передал бабе Мане.
  - Извините, Лариса Ивановна. Обойдёмся без белого сыра и булочки…
         Лариса Ивановна растерялась. Она не знала как себя вести и что думать обо всём этом. А, тут, ещё и мысль о том, как без денег возвратится в Киев, подбросила жару, ведь свою мысль о том, что у неё нет денег, она изложила сразу после приезда, когда стал вопрос о том, чтобы она ночевала в гостинице.
 
      Сказанные ею слова о том, что у неё нет денег, наполнили мозг Ларисы Ивановны, и она теперь и сама уже не понимала – есть ли у неё деньги или их у неё нет.      
        Голос бабы Мани оторвал Ларису Ивановну от её мыслей.
  - Чего стоите? Садитесь к столу. Будем пить чай.
 
        Лариса Ивановна посмотрела на стол, где стояли три чашки с дымящимся чаем.
  - Чего стоите? Садитесь пить чай.
         Лариса Ивановна молча села за стол и взяла в руки чашку. Она медленно подносила чашку к губам, делая маленькие глотки, затем ставила чашку на стол, вновь брала её в руки и вновь подносила к губам, делая маленькие глотки.
          Мысли Ларисы Ивановны тускнели и исчезали в каких-то закутках мозга, отражая этот процесс на её лице.

      

   55



          Баба Маня изредка поглядывала на Ларису Ивановну и всё ниже опускала голову, склоняясь над чашкой с чаем.
           Аркадий Семёнович посматривал на обеих, и ему было жаль их обеих, ведь он знал, что одна хочет перехитрить другую.

             Мозг Ларисы Ивановны продолжал работать в одном направлении, и это направление влияло на поведение самой Ларисы Ивановны.
             Она допила чай и поставила чашку на стол.
  - Аркадий Семёнович, может, Вы покажете мне город? Ведь, я пребываю в Одессе…
  - А, Вы, Лариса Ивановна в Одессе впервые?
      
           Лариса Ивановна пропустила мимо ушей вопрос Аркадия Семёновича, посмотрев на бабу Маню.
           Баба Маня сидела с каменным лицом и смотрела перед собой.
  - Баба Маня… - Лариса Ивановна тихо позвала её.
           Баба Маня даже не пошелохнулась.
  - Баба Маня…
           Лариса Ивановна поднялась со стула и пошла к двери.
  - Куда?! – Голос бабы Мани звучал как голос надзирателя.
  - Я… я в туалет…
  - Аркаша, проводи гостью…
        Аркадий Семёнович поднялся и пошёл к двери.
  - Прошу Лариса Ивановна.
         Лариса Ивановна презрительно посмотрела в сторону бабы Мани, но ничего не сказала. Она поднималась на второй этаж, а её мысли всё кружили и кружили в голове, но Лариса Ивановна никак не могла ухватить хоть одну из них и начать действовать. Мысли скакали, перескакивали одна через другую и всё никак не могли остановиться. Чтобы дать решение, руководствуясь которым она и будет действовать.

          Лариса Ивановна почувствовала усталость. Стоя в ванной комнате у зеркала она смотрела на себя и никак не могла поверить, что это действительно она, Лариса Ивановна.
  - Старею… А, раньше, я бы враз обработала и Аркашу и его бабу Маню.
        Она ладонями принялась разглаживать морщины на лице.
  - Старею…

        Внезапная мысль, что надо действовать решительно и с напором пробудили в ней прежнюю Ларису Ивановну, и она заторопилась из ванной комнаты.   
  - Аркадий Семёнович, что же Вы так меня принимаете, как незваного гостя… Или я…
  - Лариса Ивановна, понимаете, баба Маня не терпит никаких гостей, а Вы так внезапно появились у неё в доме… Знаете, она сердита. Она сердита не на Вас, а на меня… - Аркадий Семёнович сделал грустное выражение лица.
  - Так значит, я Вам помешала жить…
  - Понимаете, Лариса Ивановна… - Аркадий Семёнович как-то засуетился. – Понимаете…
  - Да, уж чего… понимаю, но может, всё-таки мы сходим, и Вы покажете мне город?
  - Я чувствую себя очень не ловко… Мне, не хочется Вас обидеть, но баба Маня…
  - Вы всё время говорите о бабе Мане.
  - А, как иначе, ведь я живу с ней… Я, живу у неё в квартире. Это её жильё и только она принимает решение, кто к нам может прийти и тем более кто может остаться на ночь в квартире. Так что, Лариса Ивановна…
  - Вы хотите сказать, чтобы я выметалась вон?!
  - Это Вы так сказали.
  - Ну, да, это сказала я. А, Вы бы сказали мне об этом в другой, более оригинальной форме. Что ж, Аркадий Семёнович, я поеду в Киев.
 
       Чувство поражения, накатило злостью на Ларису Ивановну. Она едва сдерживала её, эту злость, чтобы не выплеснуть в лицо Аркадию Семёновичу и его бабе Мане, но Лариса Ивановна улыбнулась Аркадию Семёновичу самой красивой из своих улыбок.
  - Вот только…
  - Что только?
  - Вот только у меня нет денег на обратную дорогу.
  - Лариса Ивановна, это не беда. Я дам Вам деньги на дорогу до Киева.

          Лариса Ивановна улыбалась. Она улыбалась своим внезапным мыслям о том, что у Аркадия Семёновича, всё-таки есть деньги и теперь, вернувшись в Киев, она продумает свой план более тщательно и подготовится к нему более серьёзным образом, чем сейчас как с горячки она всё бросила и прикатила к нему.
          Мысли, в голове Ларисы Ивановны успокоившись, улеглись.      
               
 
       Аркадий Семёнович почувствовал облегчение. Он словно скинул с себя несколько лет, которые так тяготили его.
  - Спасибо за понимание, Лариса Ивановна…
  - Аркадий Семёнович, обещайте, что если Вы будете в Киеве, то непременно остановитесь у меня.
  - Непременно, Лариса Ивановна, непременно! – Аркадий Семёнович едва сдерживал радость. – Непременно!
 
       Аркадий Семёнович готов был слететь  со второго этажа вниз на перилах. Он как-то неловко подскочил и попытался сесть на перила, но не доскочил до перил.
  - Что это с Вами, Аркадий Семёнович?
  - Сам не знаю, что со мной, вдруг мне захотелось съехать по перилам вниз.
         Лариса Ивановна как-то с подозрением посмотрела на Аркадия Семёновича.
  - С чего это Вам захотелось съехать по перилам?
  - Эх, Лариса Ивановна, Лариса Ивановна…  - Аркадий Семёнович не знал, как сдержать себя от радости, что наконец-то Лариса Ивановна отбывает в свой город, к себе домой.  – Лариса Ивановна, сейчас пойдём к остановке маршруток, которые едут в Киев.
  - И, что, прямо так сразу я смогу уехать?
  - Да! Прямо так и сразу. Сейчас зима…

         Лариса Ивановна вдруг вспомнила, что скоро Новый год и именно поэтому она так безрассудно скоропалительно поехала в Одессу к Аркадию Семёновичу.
  - Аркадий Семёнович… - Лариса Ивановна с мольбой смотрела ему в глаза.
  - Слушаю.
  - Через два дня Новый год…
         Аркадий Семёнович улыбался.
  - Да, Лариса Ивановна, это так и есть через два дня Новый год.
  - Так, может, я останусь и мы встретим Новый год и я поеду после… Всего два дня…
          Улыбка сбежала с лица Аркадия Семёновича, и он враз, ссутулился.
  - Извините, Лариса Ивановна, но это невозможно. Баба Маня никогда не встречает Новый год.
 - Так пусть она не встречает, а мы встретим.
 - Уважаемая, Вы забыли, что я живу в квартире бабы Мани.
  - Теперь вспомнила. Что ж…
  - Идём те вниз. Надо торопиться, чтобы Вы не ехали поздно вечером. Зимой, лучше ехать в светлое время суток.
        Они вошли в комнату. Баба Маня всё так же сидела на стуле у стола, и смотрела перед собой.   
  -Баб Мань, Лариса Ивановна уезжает в Киев.
        Выражение лица бабы Мани не изменилось. Она даже не посмотрела в сторону Ларисы Ивановны.
  - Баб Мань, я сказал, что Лариса Ивановна уезжает в Киев…
  - Баба Маня, я уезжаю. До встречи в Новом году.
 
       Баба Маня повернулась лицом к Ларисе Ивановне. Её лицо не выражало ничего. Взгляд бабы Мани был устремлён куда-то в неизвестность.
  - Идём, Лариса Ивановна, идём, берите свою сумку.


        Маршрутка на Киев наполнилась быстро и Лариса Ивановна заняла своё место.
         Аркадий Семёнович топтался возле маршрутки поджидая, когда та двинется с места и повезёт незваную гостью обратно в Киев.
         Маршрутка двинулась с места, и Аркадий Семёнович наконец-то вздохнул с облегчением.
  - Только бы она, Лариса Ивановна не вернулась обратно в Одессу к Новому году.
 

  56


       Аркадий Семёнович вернулся домой и, войдя в комнату, увидел бабу Маню всё ещё сидящей на стуле у стола с каменным выражением лица.
  - Баб Мань, что-то случилось?
  - Ничего не случилось. Уехала?
  - Да.
  - Только бы она не вернулась к Новому году.
  - Ты тоже так подумала?
  - А, ты думал об этом?
  - Подумал, когда она хотела остаться чтобы встретить Новый год здесь.   
  - Собирайся, Аркаша, езжай в Киев и держись подальше от жилья этой Ларисы Ивановны.
  - Баб Мань, не получится.
  - Почему?
  - Потому что супермаркет Натали рядом с её домом.   
  - И, что?
  - Она может встретить меня в супермаркете.
  - Аркаша, ты старый дуралей, как есть ты старый дуралей, а для чего тебе телефон? Позвони Натали, и встречайся с ней в любом месте.
  - Но, баб Мань, она может мне не ответить.
  - Как всегда у тебя слишком много разных мыслей в голове. Я же тебе говорила, что мозг не состоянии переработать все мысли в твоей голове и дать тебе верный результат. Меньше думай. Мозг должен обрабатывать короткую и чёткую информацию. Собирайся в дорогу.
  - Баб Мань, а как же ты одна?
  - Меньше говори. Собирайся! Да не спеши ехать вслед за, этой, езжай завтра утром. Всё. Иди к себе! Я буду отдыхать. Утомилась от этой… А, знаешь, Аркаша, она от тебя не отстанет.
  - С чего ты так подумала?
  - Из её поведения, из её слов, из её отношения ко всему. Она вцепится и не выпустит. Она ещё приедет сюда.
  - Куда, сюда?
  - Ну, не ко мне же. К тебе приедет. У неё собачий нюх. Унюхала деньги, и будет идти по следу до конца. Она не успокоится. Это рефлекс на добычу!

 

         Аркадий Семёнович смотрел на бабу Маню и думал, как она, в свои сто лет соображает, ведь многие и в возрасте моложе уже мало что соображают. Он подумал  о себе. Он подумал о том, что он тоже мало что соображает и если бы не баба Маня, то и никаких бизнесов у него бы не было. Это она, баба Маня руководила всеми его бизнесами. Это она баба Маня направляла всю деятельность так, что он, Аркадий Семёнович думал, что это ему самому пришло в голову. А, как она, баба Маня более двадцати лет назад разобралась с рэкетом, быстро и бескровно.

         Аркадий Семёнович вспомнил то время, когда строили рынок, на седьмом километре от Одессы и баба Маня пришла с Привоза и тут же принялась направлять мысль его, Аркадия Семёновича в сторону этого рынка на седьмом километре. И, он, Аркадий Семёнович на следующий день отправился и занялся местами для торговли. Всё у него с этим делом вышло гладко, словно кто-то заранее знал, что он придёт, и будет заниматься этим делом. 
  - Это всё, ладно, а нет, не ладно, во всём видна чья-то рука, которая разметает всех передо мной. Да и как она разобралась с рэкетом? Ведь ей тогда было уже под восемьдесят лет. А, что я вообще знаю об её жизни? Ничего!   
         Аркадий Семёнович посмотрел на бабу Маню.
  - Что хочешь спросить?
          Аркадий Семёнович опешил.
  - Ты откуда знаешь, что я хотел у тебя что-то спросить?
  - Аркаша, я слишком долго живу на этой земле…
  - Баб Мань, многие живут на этой земле и не видят и не слышат ничего, даже когда им кричат в ухо.
  - Так не надо кричать в ухо. Крик прерывает работу мозга и человек плохо соображает, а то и вообще перестаёт соображать в данную минуту, в минуту крика в ухо. 
  - Баб Мань, ты откуда обо всём этом знаешь?
  - Я слишком долго живу на этой земле.
  - Баб Мань, но и я прожил немало лет, а…
  - Аркаша, тут дело не только в прожитых  годах. Тут дело в том, насколько правильно ты видишь любую ситуацию, и на сколько правильно может её, эту ситуацию оценить твой мозг. Для того, чтобы мозг правильно оценил ситуацию, надо и подать её мозгу правильно.
  - Как подать что-то мозгу правильно? Что надо сделать для этого?
  - Ничего особенного делать не надо. Надо быть всего лишь внимательным ко всему происходящему и слышать не то, что кричат тебе в ухо, а то, что шепчут в разных местах. Шепот, Аркаша, это как фон всего происходящего. Тебе понятно?
  - Не совсем… Что значит, шепот как фон всего происходящего? У тебя баба Маня своя, совсем другая философия жизни.
  - Я не знаю, что такое философия жизни. Я знаю, что такое сама жизнь и как в ней многое происходит. Всё, что происходит в жизни, не происходит само по себе, как думают многие, всё, что происходит в жизни, творят и вытворяют сами люди. Это люди сами придумывают что-то и для этой их выдумки есть всегда цель.
  - Так и при чём здесь шепот…
  - Аркаша, шепот, как средство, как сигнал о начале каких-то действий, чьих-то действий. Никто ещё не знает, кто стоит за всем этим шепотом и никто не видит того, кто нашептывает. Но шепот ширится и разрастается и уже становится фоном, на котором и будут происходить события. И… события разворачиваются медленно, набирают обороты и их уже не остановить. Не остановить! Потому что шепот вполз в мозги всех и занял там, в мозгах своё место.
  - Баба Маня, так как ты видишь это всё?
  - Я ничего не вижу. Что я могу видеть сидя на стуле у двери дома? Ничего. Я всё слышу и чувствую. Этот шепот начинается с Привоза, он начинается там, где скопление народа, где все будут говорить, говорить и разносить чей-то шепот… Но, есть и шёпот, который нашептывает кто-то персонально для кого-то и чтобы тот, о ком шепчут, услышал это есть множество способов и один из них – сплетни! Сплетни, испытанное веками средство борьбы против любого человека. Сплетнями, человека можно довести до любого состояния.  Так всё! Ты мне надоел! Ступай к себе! Я устала и хочу отдохнуть ото всех.
          
          Аркадий Семёнович покорно вышел из комнаты и поплёлся к себе на второй этаж. Он всё время пытался думать о том, что говорила баба Маня, но как оказалось, он ничего не запомнил из всей её речи.
  - Эх, баба Маня, ты кто? Как ты жила? Кто твои предки? Ты сама - это жизнь пяти поколений. И как эти пять поколений вместились в твоей жизни. Я тут и одну свою жизнь не могу построить, а ты так спо-койно воспринимаешь изменения в жизни, не меняя себя саму. Баба Маня, ты для меня в этой жизни всё!
          Аркадий Семёнович расчувствовался. Он пришёл в свою комнату и принялся искать старые фотографии. Он хотел найти хоть одну, на которой была бы баба Маня.


  57


           Аркадий Семёнович перебрал все старые фотографии и нигде не нашёл бабу Маню. Его охватило странное чувство.         
  - Баба Маня, так и где же ты есть? Где? Почему ты не оставляешь ни одного следа о себе? Почему? Ты уйдёшь, я уйду, и память о нас исчезнет…
            Аркадий Семёнович загрустил. В этой грусти внезапно появился образ Натали, и ему стало как-то немного веселее.   
  - Так может, не фотографии важны? Может баба Маня что-то, совсем невидимое передаёт мне. Подталкивает меня к чему-то всё время.
 
           Аркадий Семёнович внезапно вспомнил, что он завтра едет в Киев. Он быстро принялся искать самый лучший костюм в надежде, что он с Натали встретит Новый год. Пока он искал свой самый лучший костюм, его мысль работала и вот, она мысль перешла в мечтания. Он увидел рядом с собой На-тали. Он увидел её так реально, что ему захотелось прикоснуться к ней.

        Аркадий Семёнович замер. Он повесил обратно в шкаф костюм, который собрался завтра одеть.
  - Для чего это всё? Она не будет встречать со мной Новый год.
        Он увидел перед собой Натали, и молодого парня, который всё время вертел огромным букетом цветов перед ней. Аркадий Семёнович сник  и, его плечи опустились.
  - Для чего это всё?
          Дверь комнаты внезапно открылась, и на пороге комнаты он увидел бабу Маню.
 - Вот, уже и сдался! Да откуда ты знаешь, что она думает? Да, откуда ты знаешь какие у неё в голове мысли?
  - Баба Маня, а как ты… как знаешь, о чём я думаю?
  - Эх, Аркаша, старый дуралей… Кому как не мне знать каждую твою мысль и каждое твоё направление движения. Собирайся! Поедешь сегодня.
  - А, как на счёт…
  - Собирайся! Прямо сейчас и поедешь. А, свой лучший костюм положи в дорожную сумку.  Поедешь поездом.
  - Но на поезд уже нет билетов, Новый год…
  - Я уже позвонила Матвеевне. Зайди и возьми у неё билеты. Купе. Нижняя полка.
  - Баба Маня, если бы ты могла ты бы и Натали пригласила. – Взгляд Аркадлия Семёновича пылал восторгом.
  - Я могу пригласить её, но это должен сделать ты сам. Она должна не только видеть, но  чувствовать, на сколько велико твоё желание, чтобы она была рядом, что она нужна тебе. 
  - Баб Мань…
  - Хватит болтать! Собирайся!
 
   
         Баба Маня развернулась и вышла из комнаты. Аркадий Семёнович стоял растерянный, подавленный.
  - Так и кто я без бабы Мани? Кто?


               
           Поезд Одесса – Киев отправился по расписанию. Аркадий Семёнович сидел на нижней полке в купе. Он был совершенно один.
  - Она что, выкупила всё купе? Баба Маня, ах, баба Маня…
          Пассажиры появились в купе с опозданием. Они как-то боком вползли в купе и осторожно все вместе сели на нижнюю полку. К ним заглянула проводница и, осмотрев купе, удалилась.
          Аркадий Семёнович усмехнулся.
  - Зайцы! Тоже едут встречать Новый год. Все хотят заработать… Все хотят денег… А, эти зайцы наверное заплатили двойной тариф. Значит, у них есть деньги. Интересно бы спросить у бабы Мани, действительно ли она выкупила всё купе? А, если так, то цена купе идёт по тройному тарифу!
          Аркадий Семёнович с улыбкой смотрел на своих попутчиков.
  - Добрый вечер…

          Соседи по купе как-то странно переглянулись между собой и ничего не ответили.
         Аркадий Семёнович раскатал матрац, застелил постельное бельё и улёгся спать. Сон не шёл. Монотонно перестукивали колёса поезда на стыках рельс, пытаясь убаюкать пассажиров.
        Поезд дёрнулся. Аркадий Семёнович проснулся и открыл глаза. В купе пусто. Он один. Странных попутчиков нет. В коридоре шум, голоса,  движение. Он выглянул в окно.
  - Прибыли.

         Аркадий Семёнович переоделся, собрал свои вещи в сумку и вышел в коридор с мыслью.
  - Только бы Натали ответила на его звонок.   
 


                Глава 8.
        Лариса Ивановна вернулась домой, бросила сумку у порога и пошла в кухню сварить себе кофе. Она не торопилась. Она варила кофе правильно, как всегда, дав ему закипеть три раза, и все три раза она отставляла турку в сторону, поджидая пока кофе, слегка осядет, оставляя пенку.
          Лариса Ивановна налила себе кофе в кофейную чашечку и присела у стола. Запах кофе наполнивший кухню, бодрил её после ужасной поездки в маршрутке. Её мысли постепенно приобретали свой привычный бег, отслеживая, уже произошедшие события.
      

  58


   Она внезапно подскочила на стуле от мысли, что Аркадий Семёнович может приехать в Киев к девице из супермаркета, чтобы встретить Новый год.  Лариса Ивановна схватила телефон. На её вызов никто долго не отвечал. Она начала злится, и перекладывать телефон от одного уха к другому. Наконец-то она услышала сонный голос Валентина.
  - Ты что спишь? – Лариса Ивановна закричала слишком громко.
  - Лариса Ивановна «с добрым утром»…
  - Валёк… -  Злость Ларисы Ивановны усилилась оттого, что Валентин спокойно спит, когда ей так плохо. – Валёк, не забыл ли ты, что у тебя есть работа?
  - Лариса Ивановна, так я ещё не получил никакого задания после выполненного последнего.
  - Так сейчас ты получишь задание и попробуй его не выполнить!
  - Говорите.
  - Немедленно собирайся и иди в супермаркет. Следи за каждым мгновением деви… администраторши. Ни на мгновенье не выпускай её из поля зрения.
  - А, что случилось?
  - К ней может приехать клиент…
  - А, если он не приедет, а позвонит ей, и они встретятся в другом месте?
 
       Ларису Ивановну вновь подбросило вверх  со стула.
  - Валёк, - Лариса Ивановна замолчала. К ней пришла мысль, что как же она сама не подумала об этом и не продумала, что надо будет сделать, чтобы не допустить этой встречи. – Валёк, а что ты сам думаешь об этом?
  - Не знаю, я ещё ничего не думаю…
  - Так думай! Так думай! – Злость сдавила Ларису Ивановну. – Думай, Валёк!
  - Не кричите. А то я не могу соображать, когда мне в ухо кричат! Не кричите мне в ухо!
 
         Лариса Ивановна никак не могла успокоиться, в её мозгах всё время трещали слова Валентина – Не кричите мне в ухо, а то я от этого не могу соображать! Лариса Ивановна в одно мгновенье успокоилась и заговорила спокойным голосом.
  - Валёк, ты посиди, подумай, пару минут, а потом я тебе перезвоню.
  - Так сейчас поздний вечер и она уже собирается домой.
          Лариса Ивановна опомнилась. Она совсем забыла, что сейчас вечер, а утро, утро придёт только завтра и завтра Валентину надо стоять на посту. Да и к тому же если Аркадий Семёнович вздумает приехать в Киев, то раньше завтрашнего утра он здесь не появится. 
  - Ну, что ж, Валёк, спи до утра. Завтра в шесть утра я тебе позвоню. А, ты, думай, думай, как не прозевать их встречу.
 
     Лариса Ивановна отключила телефон. Она сидела и никак не могла собрать все мысли, чтобы они выстроились в одну цепочку, которую она бы легко разорвала.
       Нервы Ларисы Ивановны напряглись. Мысли будоражили мозг, и она заметалась по квартире.
       Лариса Ивановна проснулась, огляделась и так сразу и не поняла, где она находится. То ли в квартире Аркадия Семёновича, то ли в своей квартире. Она попыталась вспомнить вчерашний день и события, произошедшие вчера, но ничего у неё не получалось. В её мозгах всё время крутилась только одна мысль, что Аркадий Семёнович может приехать в Киев и встретится с девицей из супермаркета.
           Звонок телефона отвлёк её от мысли, которая застопорила движение других мыслей в голове.   
  - Слушаю.
  - Лариса Ивановна, доброе утро. Шесть утра минуло, семь утра минуло, а от Вас никаких звонков. Вы, что, забыли, что должны были мне позвонить в шесть утра?
         Слова Валентина протолкнули мысль, которая застопорила движение всех других мыслей в мозгу Ларисы Ивановны.
  - Валёк… - Она мгновенно сориентировалась. – Валёк, ты уже готов?
  - Готов. Я Готов с шести утра.
  - Хорошо. Отправляйся в супермаркет, но сначала мне скажи, ты что-то придумал? 
  - Да… есть кое-какие намётки…
  - Что значит кое-какие намётки? Говори что-то конкретное.
  - А, ничего конкретного нет. Всё буду смотреть по ходу дела. Только вот что, Лариса Ивановна, мне нужны деньги.
  - Ну да, деньги, куда же без них? Деньги всем нужны.
  - Так я не понял, Вы вынесете мне деньги или как?
  - Что значит или как? Конечно, вынесу. Жди меня у перехода.

         Лариса Ивановна одевалась очень медленно. Она словно тянула время, а может за это самое время к ней придёт какая то, существенная  мысль. Вот она уже оделась, но всё никак не выходит из квартиры.

          Мысли Ларисы Ивановны протекали в мозгах, сменяя одна другую. Все её мысли сейчас переключились на деньги, которые надо дать Валентину.
  - А, стоит ли оно того? А, если ничего не выгорит? А, если мне не удастся заарканить Аркашу? Так для чего я выбрасываю такие деньжищи? Для чего выбрасываю такие деньжищи? Для чего?
           Лариса Ивановна внезапно развеселилась. 
  - Ну, что ж, если не получится заарканить Аркашу, то хотя бы испорчу им жизнь. Любое удовольствие  стоит денег.
   
          Внезапно пришедшая мысль, что всё равно, каков бы ни был результат, не напрасно она будет стараться добраться до Аркадия Семёновича, придала смысл всем действиям Ларисы Ивановны, и она решительно надела куртку и вышла из квартиры.

          Валентин топтался на месте, и всё время смотрел в сторону, откуда должна была появиться Лариса Ивановна.  Холодный ветер швырнул ему в лицо снег. Он отвернулся и замер. Ему навстречу шла Наталья. А, там, чуть в стороне, лицом к Наталье, шла ему навстречу Лариса Ивановна.
        Валентин пошёл навстречу Наталье и, схватив её, закружил.
  - Ты что?! Придурок!
  - Наталия, Наталия обниму тебя за талию…  закружу, закружу… и при этом я скажу… Ты лучше всех Наталия и мне плевать, что метр двадцать твоя талия…  - Валентин засмеялся, удивляясь сам себе и своей выходке.
         Наталья освободилась от рук Валентина и грозно посмотрела на него.
  - Ты что?! Совсем ум потерял?!
  - Потерял! Потерял! Наталия я всё потерял… Когда я вижу тебя то совсем не понимаю, что делаю.
  - Так чтобы ты понимал что делаешь, держись от меня подальше!
        Валентин растерялся и ругнулся про себя, что так необдуманно сболтнул чушь. 
  - Чего это держаться от тебя подальше? Даже не думай! Я всё время буду держаться к тебе близко, близко… Я, Наталия, приклеился к тебе… надолго!


  59


      Наталья шла к супермаркету и думала, что так много всяких дураков ходит вокруг и около. Она всё ещё думала о всяких и разных дураках, как в кармане куртки зазвонил телефон.
  - Да.
  - Натали, доброе утро.
  - Аркадий Семёнович, рада слышать Вас, доброе утро.
  - А, что у Вас голос какой-то невесёлый?
  - Так тут много всяких и разных дураков ходит вокруг и около…
  - Вокруг Вас?
  - Ну да…
  - Так я сейчас приеду и всех их раскидаю в стороны.
  - Аркадий Семёнович не надо приезжать, тут один и тот же дурак приклеился ко мне… Я сама с ним управлюсь.
  - Натали, а в котором часу Вы сегодня заканчиваете работу?
  - Как обычно.
  - А, если раньше? – Голос Аркадия Семёновича звучал осторожно, без напора. – Что скажете?
  - Аркадий Семёнович я даже не знаю. Завтра Новый год и в супермаркете полно народу… Начальство просило задержаться всех работников подольше…
  - Понимаю. – Голос Аркадия Семёновича стал совсем тихим. – Понимаю. Тогда жду Вас после работы. Я Вам перезвоню.

           Аркадий Семёнович выключил телефон и посмотрел по сторонам. На вокзал со всех сторон тянулись люди с сумками, чемоданами.
  - Все хотят встретить Новый год в кругу своих близких и дорогих людей. Все торопятся. Едут куда-то.
        Аркадий Семёнович подхватил с тротуара свою сумку и махнул рукой.
  - Такси!               

 
        Оля чувствовала себя усталой и совершенно разбитой. Салаты разметались с прилавка супермаркета, и она едва успевала их нарезать.
  - Хоть тебе праздник, хоть тебе будний день при таком наплыве народа, никто не направит мне в помощь работника. Всё время одна и одна. Устала. Как я устала!
        Ей вдруг захотелось всё бросить, бросить в одно мгновенье и выйти за пределы супермаркета, чтобы даже не думать о том, что сейчас прибегут из торгового зала, и будут кричать – Оля, давай салаты! Ей вдруг захотелось тишины и покоя, чтобы никто её не тревожил и не дёргал, чтобы никому, ничего от неё не надо было.

         Нож скользнул легко и мягко мимо картошки, и она в одно мгновенье окрасилась кровью.
  - Вот тебе и мысли под руку! Хотела всё бросить? Так сейчас и бросишь!
 
          Оля спокойно смотрела, как кровь растекается по разделочной доске. Затем она взяла из аптечки пластырь и хотела им заклеить порез, но остановилась. Кровь из пореза текла слишком быстро. Оля зажала порез рукой и вышла из помещения, которое она называла реанимацией.
          Наталья шла к Оле. Она видела, как Оля куда-то уходила в сопровождении охранника.
  - Ну, вот, с Олей что-то случилось и теперь я совсем, осталась одна.
          Наталья вернулась на своё рабочее место и тут, как из-под земли перед ней появился Валентин с огромным букетом цветов. Наталья почувствовала раздражение. Настырность Валентина начинала действовать ей на нервы. Она обошла его стороной и через молочный отдел вышла в подсобное помещение. В подсобном помещении она узнала, что Оля разрезала палец и видимо очень глубокий порез. Охранник повёл её в скорую помощь.
  - Что-то мне никак не хочется работать сегодня. Оли нет. Аркадий Семёнович…
 
        Едва она вспомнила об Аркадии Семёновиче, как тут же почувствовала лёгкость в мыслях, в душе.
  - Что же есть у него такое, чего нет в других? А, ведь что-то же есть. Вот и Оля сразу говорила о нём старичок – боровичок, а потом как-то враз изменила своё мнение. Вот и Оля увидела в нём что-то такое…
 
          Наталья взяла в руки телефон, и уже хотела, было нажать кнопку вызова, как телефон зазвонил сам.
  - Слушаю.
  - Наталья. У меня больничный лист. Пальчик порезала. Отпросись с работы и, будем отдыхать. Сколько можно работать?! С утра до ночи… ради чего?! Ради чего?!
  - Оля… Оля… как бы я хотела сделать так, но никак не могу. Сама знаешь, сколько народа в предпраздничные дни.         
  - Знаю. Но у меня теперь тоже есть предпраздничный день! Наталья, у меня впервые в жизни есть предпраздничный день, и знаешь, как это здорово! Знаешь, как здорово иметь праздничный и предпраздничный день! И для чего мы за копейки ишачим? Отпросись с работы.
  - Ну, не знаю. Уверена, что никто меня не отпустит.
  - Ну да, никто тебя не отпустит. Так отпусти сама себя.
  - Оля, это невозможно!
  - Надо жить так, чтобы было всё возможно! Жду тебя! Я не иду домой. Жду…
  - Оля, так позвони Аркадию Семёновичу…
  - Чтобы, поехать к нему в Одессу?
  - Он в Киеве. Он мне звонил…
  - Он в Киеве? Значит, он приехал встретить с тобой Новый год.
  - Оля с чего ты это взяла?
  - Наталья, ты, что не видишь, как он к тебе относится?   
  - Оля…
  - Наталья, отпросись с работы и…
          Наталья вдруг почувствовала, что и она хочет быть свободной, такой как в данную минуту Оля, чтобы жить так, чтобы было всё возможно.
  - Я попробую…
 


 
                Глава 9.
       Аркадий Семёнович сидел в уютном зале ресторана и поджидал Натали, и Олю. Он придирчиво несколько раз прочёл меню и остановился, исходя из дневного времени суток на сытой и калорийной еде, в которую входили десерты.
          Время от времени Аркадий Семёнович поглядывал в сторону, в которой могли вот-вот появится Натали, и Оля. Но, конечно, он прозевал их приход, он прозевал и смутился, когда они так внезапно появились возле стола, за которым он находился. Аркадий Семёнович быстро поднялся со стула.
  - Добрый день… - Аркадий Семёнович улыбнулся Натали, и грустно посмотрел на Олю. – Оленька, а что это у Вас?
  - Аркадий Семёнович, не поверите, это причина, по которой мы здесь. Сегодня, я так не хотела работать, так не хотела, что только и думала, как бы мне увильнуть с работы. И тут… нож соскочил и прямо мне по пальцу, да не просто скользнул, а резанул, крепко резанул. Так я себе подумала, и чего это я одна буду отдыхать? Я соблазнила Наталью на эту авантюру и вот мы здесь!
  - Так всё хорошо! Нет, не то я хотел сказать. Нет. Я хотел сказать, что хорошо, что Вы здесь, но плохо, что Вы, Оленька покалечили палец…
  - Что палец? Заживёт! Тут главное жизнь не покалечить! – Оля улыбнулась Аркадию Семёновичу. – Аркадий Семёнович, я правильно говорю, ведь глав-ное, чтобы жизнь не покалечить.
  - Да, Оленька, главное чтобы жизнь не покалечить. Я не сомневался, что Вы умная девушка, не сомневался.
     Наталья смотрела на Аркадия Семёновича и Олю, и какие-то мысли стали вкручиваться в её мозги. 
        Аркадий Семёнович посмотрел на Натали, и поспешил перейти к другой теме.
  - Натали, надеюсь, Вы ничего не…
  - Нет, Аркадий Семёнович, я ничего не покалечила, надеюсь, что и в дальнейшем не покалечу…
  - Это Вы о жизни?
  - Да. Оля навела меня на мысль, что не так важно в жизни, что у человека есть  какое-то увечье, а важно не покалечить саму, свою собственную жизнь.
  - Натали… - Аркадий Семёнович расчувствовался. – Натали, прошу, присядьте. Оленька, прошу к столу. Я тут на свой вкус сделал заказ.
  - Аркадий Семёнович, Вы, наверное, перелопатили всё меню, выискивая что-то такое, такое…
  - Да, так и есть, Оленька. Я хотел, чтобы нам было приятно не только провести время, но и насытиться всякими вкусностями.
 

  60


        Аркадий Семёнович посмотрел в сторону официанта, который стоял в стороне и поджидал сигнал по договорённости. Аркадий Семёнович кивнул и стол стал наполняться всякими разными блюдами.
         Натали, и Оля смотрели на стол и улыбались.
  - Аркадий Семёнович, это как в сказке о скатерти самобранке. – Оля рассмеялась. – Так и как же это всё можно съесть? Здесь столько еды…
  - А, мы никуда не спешим. Правда, мы никуда не спешим? – Аркадий Семёнович посмотрел на девушек.
 
        Наталья и Оля переглянулись.
  - Ну да, мы никуда не спешим.
  - А, куда нам спешить? – Оля подняла над столом руку с покалеченным пальцем. – Я теперь совсем, никуда не спешу. У меня больничный лист. А, Наталья завтра пойдёт в поликлинику и купит себе больничный лист. И будем мы отдыхать как все белые люди. Будем встречать Новый год, а потом будем встречать Новый год по-старому стилю, а потом… и вообще, будем отдыхать как все, аж до четырнадцатого января! Вот! Так и будет! – Оля посмотрела на Наталью. – Наталья, ты завтра пойдёшь и купишь себе больничный лист!
  - А, что такое возможно? – Аркадий Семёнович с удивлением посмотрел на Олю. – Оленька, а это возможно? Вы действительно знаете, что это возможно и это правда?
  - В нашей жизни, всё возможно! – Оля подмигнула Наталье. –  Вот завтра Вы, Аркадий Семёнович и узнаете, что такое жить и когда у Вас есть разные возможности… Да, иметь возможности… Наталья, у тебя есть такая возможность?
         Наталья опустила взгляд и принялась делать вид, что она не принимает участие в разговоре, что она в данную минуту что-то выискивает на столе.    
  - Наталья, я спросила у тебя, есть ли у тебя такая возможность…
  - Оленька, я хочу в Вас спросить, о какой возможности Вы говорите?
  - Вы, меня извините, Аркадий Семёнович, но можно подумать, что Вы никогда в жизни не покупали больничный лист, чтобы увильнуть с работы и при этом не потерять ни работу, ни зарплату.
         Аркадий Семёнович смутился.
  - Извините, Оленька, но я никогда в жизни не покупал никаких больничных листов и даже не знал, что больничные листы можно купить.
  - Да, Вы, Аркадий Семёнович какой-то… какой-то весьма странный человек…
  - Так и что же во мне такое странное? То, что я никогда не покупал больничный лист или то, что я даже не знал о существовании продажи больничных листов?
  - Да, Вы, Аркадий Семёнович, словно с другой планеты, Вы какой-то такой, такой… - Оля распалилась. – Вы, Аркадий Семёнович, Вы необыкновенный!

       Аркадий Семёнович растерянно посмотрел на Натали.
  - Натали, это правда?
  - Что, правда? То, что Вы необыкновенный?
        Аркадий Семёнович совсем растерялся.
  - Нет, конечно, нет. Я имел в виду то, что можно купить больничный лист.
  - Естественно, правда.
  - Почему естественно? Почему Вы так уверенно говорите обо всём? – Аркадий Семёнович взял себя в руки. – Неужели…
  - Аркадий Семёнович, Вы как упали с дуба на кактус. Вы как будь то живёте не в этой стране, а где-то далеко и понятия не имеете, что здесь происходит.
  - Извините, но мне никогда не приходилось покупать больничные листы…
  - Оно и видно, что Вам многое не приходилось делать. Так я Вам доложу, что всё, что касается медицины у нас в стране платное и в том числе больничные листы. Всё зависит от того, сколько у Вас есть денег. И что за них Вы можете из вышеперечисленных услуг купить.
  - Так больничные листы входят в этот платный перечень? 
  - Входят и ещё как входят! Так, что Наталья, завтра может купить себе больничный лист и…
   
      Аркадий Семёнович развеселился.
  - И, мы можем поехать в Одессу и там отдыхать столько, сколько у нас времени по больничному листу! Вот! Я всё правильно понял?
  - Да. Вот только на счёт поехать в Одессу сомневаюсь. Но, в конце концов, кто будет проверять, где находится больной? В Киеве или в Одессе… Наталья, ты чего молчишь?
         Наталья продолжала поглядывать на стол и что-то там выискивать.
  - Хватит притворяться, что ты не понимаешь, о чём мы говорим. Аркадий Семёнович, я думаю, что у Натальи всё дело в деньгах…
  - Оля, не надо за меня говорить.
  - А, сразу включилась в беседу. – Оля подмигнула Аркадию Семёновичу. – Аркадий Семёнович, Вы поняли?
  - Понял. С этим делом нет проблем. Завтра купим больничный лист и ай да в Одессу. – Аркадий Семёнович на мгновенье задумался. – Оленька, а как же Дима?
  - А, что, Дима? Дима у нас теперь начальник. Да к тому же на все выходные дни до четырнадцатого января его мясную фабрику закрывают на санитарную обработку и всех работников отпускают в отпуск. 
  - Значит, мы все отправляемся в Одессу! – Аркадий Семёнович не сдерживал радостное настроение. – Натали, завтра идём покупать больничный лист.
  - Я не знаю, как это сделать. Я никогда не покупала никаких больничных листов. – Лицо Натальи вдруг раскраснелось.
  - Ну, вот, Оленька, видите, и Натали никогда не покупала никаких больничных листов. Так и как мы можем знать, куда и к кому надо обращаться. – Аркадий Семёнович смотрел Оле в глаза. 
  - Я завтра для вас всё сделаю. Я знаю, куда и к кому надо обращаться.
  - Оленька… - Аркадий Семёнович умоляющим взглядом смотрел на Олю. – Оленька, если это возможно, сделайте милость…
  - Аркадий Семёнович, какая милость? За Ваши деньги для того, кто платит, сделают всё что угодно. Деньги, как единицу измерения всего в этом мире, ещё никто не отменял. Всё в этом мире меряется деньгами!
  - Оленька, а как же…
  - Знаю, что Вы хотите сказать. Знаю. Вы говорите об отношениях между людьми. Так? – Оля внимательно посмотрела  Аркадию Семёновичу в глаза. – Есть такие отношения между людьми и они вовсе не касаются денег, но, это такая редкость, такая редкость… Это совсем другой уровень жизни. Вы меня понимаете?
  - Понимаю.
  - Это хорошо. А, теперь давайте, в конце концов, приступим к еде, ведь недаром Вы, Аркадий Семёнович столько времени потратили на выбор в меню. Наталья, а что ты уже высмотрела из еды на столе.
        Наталья обрадовалась, тому, что закончились разговоры о больничных листах, деньгах и улыбнулась.         
  - Я вот, что нашла из еды для себя. – Наталья под-тянула ближе к себе огромное блюдо с салатом из овощей и креветки. – Вот! Оля, можешь кушать смело, это не твои салаты.
             Оля улыбнулась.
  - Не удивляйтесь, Аркадий Семёнович, я никогда и нигде не ем салаты.
  - Это почему?
  - Потому, что я их сама готовлю в супермаркете.
  - И, что же такого?
  - А, то, Аркадий Семёнович, что моя должность реаниматолог.
          Аркадий Семёнович удивлённо посмотрел на Олю.
  - Да, Аркадий Семёнович, реаниматолог. Я оживляю вчерашние салаты, добавляя в них свежие сегодняшние.
  - Оля…
  - Что, Оля? Такова моя работа.
  - Но, это ужасно! Это недопустимо!
  - Ну, да, недопустимо. Но мои работодатели допускают. Мне за это платят зарплату.
  - Вам за это платят больше, чем другим?
  - Нет. Обычная зарплата.
   

  61


            Аркадия Семёновича охватила грусть, и он постарался быстрее уйти от этой темы.  Это грустное состояние словно открывало перед ним дверь в мир, о котором он никогда не хотел слышать и который он никогда не хотел знать. Этот мир нечистоплотных отношений и откровенного мошенничества, обмана и воровства, подлости и взяточничества, продажности и пособничества, и всего прочего непорядочного и негативного. 
        Аркадий Семёнович вдруг подумал, что он никогда не был ни в чьих рядах. Он никогда не был ни с теми, ни с другими.
         Аркадий Семёнович замер от мысли, что всем этим занималась его баба Маня. Это она своим мозгом, своей силой воздействия на других, расчищала ему путь в жизни. А, он, он, Аркадий Семёнович просто жил в её тени.
          Аркадий Семёнович вдруг почувствовал себя плохо.
  - Аркадий Семёнович…
  - Аркадий Семёнович… Вам плохо? Воды… Попей те воды… - Натали протянула ему стакан с водой.
 
            Аркадий Семёнович взял в руки стакан воды и поднёс к губам, сделав один глоток. Мысли отпустили Аркадия Семёновича, и он пришёл в себя.
  - Извините… извините… слишком много информации навалилось на меня вот мозг и не успел её переработать.
  - Вы хотите сказать, что перегрузка информацией мозга может привести…
  - Даже не сомневайтесь, тем более, если Ваш мозг не привык к таким перегрузкам информации. Он просто не успевает её перерабатывать и от перенапряжения может произойти что угодно.
  - Мы больше не будем говорить ни о чём таком, чтобы не перегружать свои мозги. Правильно, Аркадий Семёнович?   
  - Да, Оленька, правильно. За обеденным столом, разговоры должны быть лёгкими, приятными собеседникам, тем более таким прекрасным и умным девушкам.
  - Тогда прочь всякие разговоры о чём-то! Если Вы не устали и в состоянии говорить, то лучше всего нам сейчас послушать Ваши одесские рассказы.
          Аркадий Семёнович вздохнул и приступил к своим бесчисленным рассказам об Одессе.


                Глава 10.
            Лариса Ивановна шла на встречу с Валентином. Вот она уже видит его, но как-то внезапно он кого-то схватил и закружил.
  - Это ещё что такое?! Валёк, да ты я смотрю не теряешься, хватаешь всё подряд.
            Лариса Ивановна остановилась. Она смотрела на Валентина и ту, которую он кружил. Она всматривалась в фигуру.
  - Э, да это же девица из супермаркета! Ну, надо же такое. На ловца и зверь бежит.    
            Лариса Ивановна отвернулась, почувствовав раздражение.
  - Да, уж и тут ей везёт. Пусть и притворяется Валёк, но всё-таки он уделяет ей своё внимание.
 
          Раздражение перешло в злость, и Лариса Ивановна ощутила это. Злость накатывала волнами и не давала ей возможности думать и обдумывать всё происходящее. Она стояла и злилась на Валентина, на девицу из супермаркета, на Аркадия Семёновича, за то, что он оказался таким не поддатливым.

         Кто-то тронул Ларису Ивановну за плечо. Она обернулась.
  - Валёк, ты я вижу, уже приступил к работе…
  - Вы сердитесь?
          Лариса Ивановна быстро взяла себя в руки – ещё не хватало, чтобы какой-то Валёк видел её в таком состоянии.
  - С чего вдруг мне сердится? Это же твоя работа. – Лариса Ивановна усмехнулась. – Повеселимся?
  - А, то…
  - Тогда вперёд!
         Валентин протянул руку Ларисе Ивановне. Она протянула ему навстречу свою руку и замерла, увидев взгляд Валентина.
  - Деньги! – Валентин не особо церемонился. – Лариса Ивановна, деньги, вперёд!
  - Ну, да. Деньги.
 
          Лариса Ивановна достала из сумки деньги и протянула их Валентину. Он быстро пересчитал купюры и как-то недобро посмотрел на Ларису Ивановну.
  - Тебе что, мало?
  - А, Вы как думаете? Мне ведь на эти деньги и цветы надо купить и прочее, да ещё и себе за работу оставить.
  - Будь скромнее, Валентин! Скромность украшает человека.
  - Где-то я уже это слышал…
  - А, если это ты уже слышал, то почему не принял к действию? Почему игнорируешь скромность? Быть скромным это очень даже хорошо…
  - Особенно, если это касается Вас. Меньше расходов!
  - Валёк, не забывайся.
   
       Валентин упорно смотрел в глаза Ларисе Ивановне  и она, не выдержав его взгляда, полезла в сумку за денежной добавкой.
  - Вот и больше не проси. Весь расчёт по окончании дела.
  - Я пошёл. Ждите моих звонков.
      
        Лариса Ивановна смотрела вслед удаляющемуся Валентину и к ней внезапно пришла мысль, а что если проконтролировать действия Валентина. А, что если параллельно самой следить за ним и за девицей из супермаркета.
          Лариса Ивановна подождала, пока Валентин скроется в дверях супермаркета и пошла в том же направлении. Она шла не спеша, обдумывая план действий. Она уже видела, как Валентин крутится возле девицы из супермаркета, как он заглядывает ей в лицо, как он улыбается ей.
  - И это всё за мои деньги!
 
         Злость вновь накатила на Ларису Ивановну и в таком состоянии она открыла дверь супермаркета.
            Она пряталась за полками, выглядывала из-за стеллажей, просматривая пространство вокруг. Она искала девицу из супермаркета и Валентина. Она жаждала видеть всё, за что заплатила деньги.
           Лариса Ивановна провела в супермаркете добрых два часа, но так и не увидела ни Валентина, ни девицы из супермаркета.
  - Так и куда же они подевались? А, может они уже снюхались и проводят время вдвоём на мои денежки? А, может, они за моей спиной только тянут с меня деньги, а сами на них развлекаются? А, может, Валёк ей всё рассказал?!
 
          От мысли, что Валентин всё рассказал девице из супермаркета и теперь они вдвоём потешаются над ней, тратя её деньги, Ларису Ивановну зашатало, и она почувствовала, что сейчас упадёт в обморок. 
  - Этого ещё не хватало! Ещё не хватало, чтобы я грохнулась в обморок в этом супермаркете! Как же они меня злят! Как же они меня злят!
         Злость распирала Ларису Ивановну всё сильней и сильней. Лариса Ивановна почувствовала, что ей вдруг стало жарко, и быстро расстегнула куртку. Она сняла с головы, съехавшую на бок шапку и распушила волосы, запустив в них пятерню.
 

         Валентин покрутился в стороне от Натальи и понаблюдал за ней, выискивая удобный момент, когда он может подойти. Удобный момент всё не приходил и тут он увидел, что Наталья исчезла из его поля зрения.
  - Так и куда же ты подевалась? Куда?!
          Валентин засуетился и быстро пошёл на то место, где только что была Наталья. Огляделся. Натальи нигде не было видно, но тут вдруг он услышал её голос. Валентин заторопился подойти поближе. Прислушался.
  - Ты чего здесь прилип к двери? Туда клиентам нельзя. Там подсобное помещение.
          Валентин повернулся и посмотрел на парня.
  - Слушай, здесь работает моя девушка…
  - Это кто такая?
  - Наталья.
  - А, знаю. Она сейчас в подсобке с кем-то говорит по телефону…
  - Слушай… у меня к тебе дело.
  - Ну…
  - Ты можешь мне говорить всё о ней? Куда и с кем пошла? С кем говорит по телефону? О чём говорит по телефону?
  - Ты что, хочешь, чтобы я шпионил за ней?
  - Ну, вроде того.
  - Ты что такой ревнивый?
  - А, ты нет? А, ты не хочешь знать, с кем и где сейчас находится твоя девушка? 
  - Ну, вообще то, мне конечно интересно…
  - Вот видишь и тебе интересно. Так я тебе дам на бутылку…
  - Ну, если так то на бутылку самого дорогого шампанского… к Новому году… то, вроде как я согласен присмотреть за ней.
  - Тогда по рукам. Иди, покрутись возле неё, разузнай всё и мне доложи. От того, что ты мне доложишь, и будет зависеть цена на шампанское. – Валентин улыбнулся и подмигнул парню.
  - Нет. Так не пойдёт. Мне по барабану, что я узнаю о твоей девушке. Любая моя информация будет стоит лучшей бутылки шампанского. Если тебе накладно, то поищи себе другого дурака. – Парень развернулся и собрался уходить.
  - Эй, постой! – Валентин схватил парня за руку. – Постой! Я согласен. Иди и сейчас же всё мне доложи, а я пойду покупать тебе самую дорогую бутылку шампанского.
  - Я сам куплю шампанское. Мне расчёт деньгами в сумме самого дорогого шампанского.
  - Ладно. Иди. Я жду. Эй, а тебя как зовут?
  - Валентин.
  - Валёк значит.
  - Нет, не Валёк, а Валентин.
  - Ну да ладно. Без обид, Валентин. Я жду твоего ответа.
  - Как соловей лета.
  - Э! Ты свои шуточки оставь в стороне. Никаких соловьёв. – Валентин сделал строгое выражение лица и угрожающе посмотрел на Валентина.   
  - Ладно. Шагай к мясному отделу и я там тебя найду.
        Валентин не спеша, отправился к мясному отделу. Он внезапно почувствовал себя деловым человеком, ведь впервые в жизни он сделал сделку, за которую заплатит деньги. Валентин не думал, о том, что эти деньги ему так же заплатили за его работу. Он думал о том, что теперь он босс, раз платит деньги.

        Валентин почувствовал, как его начала распирать гордость от мысли о том, что он теперь босс. Валентин расправил плечи. Ощущение причасности к деловому миру не проходило.
  - Так вот как всё происходит?! Всё оказывается так легко и просто! Заплати деньги и для тебя сделают любую работу.
         Валентин с гордым видом посмотрел по сторонам. Он свысока смотрел на старушек и стариков, которые к Новому году покупают продукты, выискивая на полках товары на которые снижены цены, как указано на ярлыках.
         Его взгляд внезапно остановился на женщине в норковой шубе. Она катила перед собой тележку и складывала в неё, как казалось Валентину всё подряд. Тележка уже полна, а женщина всё что-то ещё высматривает. 
  - Вот бы и мне так жить, чтобы кушать что хочу, делать что хочу! Да и вообще… А, почему нет? Эта Лариса Ивановна не дура. Она именно так и живёт и никому не отчитывается, откуда у неё деньги на эту всякую глупость, которую она совершает. Надо будет заняться нею самою. А, ведь это она меня к этому подтолкнула. А, ведь это она сама указала мне путь в жизни без напряга.

    


  62


     Валентин подошёл к мясному отделу и посмотрел на очередь, которая стояла к продавцу. Он внимательно всматривался в лица людей, пытаясь определить, кто и что будет брать. Как оказалось, с этим не было никаких проблем. Валентин усмехнулся.
  - Встречают по одёжке…
         Он постоял и понаблюдал за работой продавца. Он отметил, что и продавец относится к людям так же – встречает по одёжке.
         Валентин увлёкся наблюдениями.
  - Эй, ты чего прилип к мясному прилавку?!
         Валентин повернулся на знакомый голос и улыбнулся, Валентину как старому знакомому.
  - Валё… Валентин, как дело?
  - Всё! Идём в закуток, и я тебе всё буду говорить.

         Они отправились к хлебному отделу, у которого в это время не было много покупателей.
  - Так вот… - Валентин посмотрел на Валентина как заговорщик.
  - Не тяни, говори!
  - Так вот. Наталье позвонила Ольга, это наша сотрудница из отдела салатов…
  - Знаю. Я это слышал. Дальше.
  - После её звонка Наталья не знаю, каким способом ушла с работы. Она сейчас встречается с этой Ольгой. А, Ольга, порезала палец на работе и ушла на больничный лист. Так теперь они обе на больничном листе… - Валентин рассмеялся.
  - Как обе на больничном листе? Наталья, что тоже больна?
  - А, кто её знает, видимо отпросилась с работы, сказав, что заболела. Да, ещё…
  - Не тяни!
  - Потом, Наталья звонила Ольге и говорила о каком-то мужчине и сказала, что он  там и там…
  - Чего там и там?
  - Я плохо расслышал… Я, же не мог, стоять рядом с ней и всё слушать, чтобы она меня видела. Я стоял в стороне. Так всё! Хватит с тебя! Давай деньги!
  - Э, нет. Не хватит. Напрягись. Теперь… это важно.  Какое имя упоминала Наталья и где они встречаются?
       Валентин нахмурил лоб. По всему было видно, что он напрягает свою единственную извилину.
  - Ну, вспоминай! Валентин, деньги плачу за это вдвойне! – Валентин почувствовал себя настоящим боссом, как в кино. Мысль о том, что всё равно он эти деньги сдерёт с Ларисы Ивановны, придавала ему уверенности. – Ну, вспоминай!
  - Слушай, ну не помню я точно его имени…
  - Да, чёрт с ним с именем. Вспоминай, где встречаются? Ну, место… место… Может в каком-то кафе?
  - Ну да, в ресторане! В ресторане!
  - В каком ресторане?
  - А, этого я не знаю. Это не обговаривалось.
  - Не мути. Говори, а то останешься без денег.
  - Останусь без денег? Так я расскажу всё твоей девушке и скажу, что ты следишь за ней! Вот, так вот!
  - Ты что, Валёк, фильмов насмотрелся?! Так у меня смотри, не балуй, а то зубы нынче дорого стоят.
  - Ну, чего ты от меня хочешь ещё? Не говорили они о названии ресторана. Не говорили, иначе я бы запомнил.
  - Ладно. Вот тебе, на твоё заработанное шампанс-кое к Новому году. – Валентин протянул Валентину деньги. – Не прощаюсь. Не последний день видим-ся. Правда, Валёк?
       Валентин почувствовал себя приниженным, но осторожно, стараясь сделать это незаметно, он про-вёл языком по своим зубам и улыбнулся, выдавив из себя, такое короткое.
  - Да.
        Теперь Валентин реально чувствовал себя настоящим боссом. Он снисходительно похлопал по плечу Валентина.
  - Иди, работай, ещё свидимся…
               
      Чертыхаясь, что за бутылку так дёшево продал себя, Валентин пошёл в подсобное помещение. 
 
 

       Валентин выходил из супермаркета так словно он выдержал экзамен на профессиональную пригодность, от которой зависела цена его услуг. Выйдя на улицу,  он неторопливо достал телефон и нажал кнопку.
  - Лариса Ивановна…
  - Говори.
  - Она заболела… ушла в ресторан…
  - Стой, стой! Говоришь, заболела и ушла в ресторан? Я сейчас приду к тебе, и мы всё обсудим.
  - Тогда встретимся в нашем кафе.
     Валентин произнёс наше кафе и почувствовал себя на высоте, на такой высоте, что у него закружилась голова от собственного успеха. 
               
 
        Лариса Ивановна опешила от слов Валентина. Он начинал злить её ещё больше, чем девица из супермаркета. Она одевалась, чтобы идти на встречу с Валентином и всё время бурчала.
  - Валёк, как же ты быстро оперился. Слишком быстро.
         Лариса Ивановна вошла в кафе решительным шагом, чтобы продемонстрировать Валентину, кто хозяин положения. Она осмотрела столики и увидела Валентина, который сидел за чашечкой кофе.
  - Кофе, без меня?
  - А, что? Имею право.
  - Право да, денег нет.
  - Хотите сказать, что Вы мне не заплатите деньги?
  - Всё зависит от того, что ты мне расскажешь.
          Валентин рассмеялся, ведь точно так он говорил Валентину в супермаркете.
  - Что смешного?
  - Ничего, просто я тоже самое сказал парню, которому заплатил деньги за то, чтобы он добыл для меня информацию. Теперь с Вас дополнительно ещё…
  - Об этом поговорим позже, а сейчас говори, что узнал?

      

  63


   Валентин долго, со знанием дела рассказывал короткую информацию, которую получил от Валентина в супермаркете.
  - Не тяни.
  - Я и не тяну. Только всё время думаю, как мы будем искать ресторан, в который они поехали.
  - А, никак. Иди к ней домой и спроси у родителей.
  - И что я могу им сказать? Здрасте, я ищу Вашу дочь, потому что Лариса Ивановна хочет знать, где она находится.               
  - Не умничай. Думай, как выяснить где она сейчас. Думай, Валёк, думай!   







                Глава 11.
             Одесса встречала прибывающих гостей, Лучами солнца и хотя солнце не палило во всю ивановскую, в его лучах чувствовалось, как будь то тепло встречи.
  - Прибыли! – Аркадий Семёнович пребывал в таком  радостном настроении, что готов был обнимать весь мир вместе со всеми его гражданами. – Натали, как настроение?
   
       Наталья посмотрела на Аркадия Семёновича и улыбнулась.
  - Вот уж не думала, что так легко можно отмахнуться от работы и удрать в дальние края, к морю. Это всё Ваша заслуга, Аркадий Семёнович…
  - Да, что я? Это спасибо Оленьке. – Аркадий Семёнович посмотрел в сторону Оли. – Оленька, это Вам спасибо за такое чудо. Мне бы и в голову такое не пришло. Дима, а как Вы?
  - Отлично, Аркадий Семёнович, отлично. А, я только начал задумываться, что же я буду делать дома один все каникулы, ведь Оленька будет работать. А, тут Оленька со своим порезом пальчика. – Дима с нежностью посмотрел на Олю. – Оленька, теперь я точно знаю, что ничего плохого не надо думать «под руку».
  - Ну что ж, теперь домой! Отдохнём с дороги и… ай да гулять! Вы увидите, как прекрасна Одесса в праздничные дни, хотя она прекрасна всегда, но в праздничные дни особенно хороша.
  - Две недели нашего времени! Две недели! – Наталья поддалась всеобщей радости. – Никаких работ, никаких забот! Аркадий Семёнович…


         Аркадий Семёнович смотрел на Наталью и его восхищению нею, не было предела.
  - Натали, я так рад, что Вы согласились на эту авантюру с поездкой в Одессу. Надеюсь, что Вы не разочаруетесь.
  - Надеюсь. Но в какие то мгновенья меня начинает что-то грызть от внезапной мысли, а правильно ли я поступила, что Вы купили мне больничный лист? Не создаст ли мне эта поездка, каких то проблем?
  - Натали, отбросьте все негативные мысли и просто отдайтесь свободе, и радостному настроению не будет предела…
  - Попробую…
  - Тогда, вперёд!
        Компания загрузилась в такси, и такси помчалось к уже известному пассажирам месту.

        За окнами такси мелькала празднично одетая Одесса.



  64
   

       Лариса Ивановна не находила себе места. Она ходила из комнаты в комнату, поджидая звонок Валентина.
  - Так и куда же они запропастились? Куда? А, может они уже в Одессе?
         От этой мысли Ларисе Ивановне стало дурно. Она пошла в кухню, выпить чего-то крепенького. Открыла шкафчик и принялась шарить рукой  среди всевозможных пакетов. Нащупала бутылочку, вытащила её, посмотрела и загрустила.
  - Придётся идти в супермаркет.               
          Она не стала переодеваться, так как она обычно выходит за пределы дома. Она лишь надела  куртку с капюшоном, и обула, высокие сапоги, заправив в них домашние брюки, взяла в руки свою сумочку и вышла из квартиры.
          В супермаркете, внезапно, Лариса Ивановна ощутила предпраздничное настроение. Она посматривала на людей, снующих с корзинами для товара в руках, катящих перед собой тележки с товаром. Люди переговаривались, улыбались друг другу. Смеялись.
  - Так ведь завтра Новый год! Новый год, а я? С кем я буду его встречать? Снова, как обычно с Танькой? Надоело! Как всё надоело. Каждый год одно и то же. Всё надоело!   
   
          Лариса Ивановна почувствовала, как её окутывает грусть, как эта грусть вползает ей прямо в душу. Она почему-то стала заглядывать людям в их лица, пытаясь понять, а так ли уж им весело, как они выражают эту радость? 
  - Притворяются! Притворяются! Смеются, а глаза у всех грустные!

          Лариса Ивановна почувствовала, как у неё стало подниматься настроение.
  - Так не мне одной грустно…
        В сумке Ларисы Ивановны зазвонил телефон. Она поспешно открыла её и стала рыться в поиске телефона.
  - Всякая дрянь под руки попадается. Так и где же телефон?  Фу, вот ты где.
            Лариса Ивановна нажала кнопку.
  - Слушаю.
  - Лариса Ивановна я всё узнал!
  - Встретимся в кафе…
  - В нашем кафе?
  - Ну да… - Лариса Ивановна отключила телефон, забыв, для чего она приходила в супермаркет, помчалась к условленному месту.


         Она сидела в кафе уже около часа, поджидая Валентина, поглядывая на входную дверь. На неё вновь накатила злость из-за того, что тот где-то задерживался. Лариса Ивановна выпила уже три чашки кофе, и хотела уже было заказать четвёртую, как в двери появился Валентин и стал быстрым взглядом осматривать столики. Лариса Ивановна махнула ему рукой.
    
        Валентин не спеша, направился к ней. Он шёл медленно, чтобы Лариса Ивановна ощутила то, что он для неё делает, чтобы она понимала, что на самом деле он, Валентин для неё значит.
  - Ну?
  - Не спешите. Лариса Ивановна, я и так долго ехал, быстро шёл. Дайте отдышаться. Закажите для меня чашечку кофе.
  - Ну, вот ещё. Закажи себе кофе сам.
  - Лариса Ивановна, дело не в деньгах.
  - А, в чём? В чём дело?

          Валентин посмотрел в глаза Ларисе Ивановне и замолчал.
  - Ну, ладно, ладно, закажу тебе кофе. – Лариса Ивановна махнула рукой официанту и сделала заказ. – Валёк, ты доволен?
          Валентин пропустил вопрос Ларисы Ивановны мимо ушей.
  - Так вот. Они в ресторане…
  - Где? Не могу поверить. Это же один из самых дорогих ресторанов Киева.
  - Так, наверное, у нашего клиента водятся денежки и денежки немалые…
 
       Лариса Ивановна почувствовала, как на неё накатила злость.
  - Я так и думала. Я так и предполагала…
  - Это Вы сейчас о чём?
  - Не твоё дело! Твоё дело это то дело, за которое я тебе плачу деньги!
         Валентин молча наблюдал за Ларисой Ивановной.
  - Но, это не всё…
        Лариса Ивановна едва сдерживала злость.
  - Так и что же ещё?
  - А, разве Вы забыли, что она… ну, эта… отпросилась с работы, сказав, что заболела.
  - И, что с того? Что с того, что она сказала, что заболела?
  - Вы, Лариса Ивановна, вероятно от злости, плохо соображаете.
         Лариса Ивановна замерла – Ещё не хватало, чтобы Валёк видел, как она злится и от этого плохо соображает.

        Лариса Ивановна посмотрела на Валентина и тут вспомнила, как он говорил ей, не кричите мне в ухо, а то я от этого плохо соображаю, и вообще, когда кричат, я плохо соображаю.  Она взяла себя в руки.
  - Так и что это означает?
  - Это означает, что Вы, Лариса Ивановна можете создать ей большие проблемы в работе и пусть…
  - Проблемы в работе… и пусть… Валентин, где они сейчас?
  - Откуда я знаю. Меня в тот ресторан даже не пустили. Может там. А, может, поехали в отель…
  - Куда?!
  - В отель…
   
       Нервы Ларисы Ивановны напряглись и её начало трясти от одной мысли, что сейчас там, в отеле не она с Аркашей, а эта, эта девица из супермаркета. 
  - Валентин, поехали…
  - Куда?
  - В отель…
  - Лариса Ивановна, Вы что, в  какой отель? Это я так сказал, предположительно.
  - Предположительно? Так чего ты болтаешь всякую чушь? Не говори ничего предположительного!
  - Лариса Ивановна… что с Вами? – Валентин изобразил на лице страдание.
  - А, что со мной не так?
  - Давай те я отвезу Вас домой. Вам необходимо отдохнуть, а я тем временем… 
          Лариса Ивановна внезапно успокоилась. Ей так было приятно, что хоть кто-то проявил заботу о ней.
  - Поехали домой.

 
  65


            Лариса Ивановна не протестовала, когда Валентин принялся хозяйничать в её квартире. Он помог снять ей куртку, сапоги и пошёл в кухню приготовить кофе.
  - Сейчас сделаю кофе, а Вы идите в комнату и ложитесь. Я принесу Вам кофе туда.
           Лариса Ивановна покорно отправилась в комнату и легла на кровать прямо, на покрывало. Ва-лентин взял с кресла плед и накрыл её.
           Лариса Ивановна тонула в ощущении заботы о ней. В эту минуту ей было всё равно кто рядом с ней. Спокойный голос Валентина расслаблял её.
  - Лариса Ивановна, вот и кофе…
  - Валя, присядь рядом.

           Валентин подвинул кресло поближе к кровати, на которой лежала Лариса Ивановна и сел в него. 
  - Слушаю.
  - Валя… спасибо тебе…
  - Да не за что. Я, пожалуй, пойду, если Вам ничего больше не надо.
  - Мне больше ничего не надо… Иди… - Лариса Ивановна внезапно пришла в себя, словно сбросила с себя что-то. – Ты, вот, что Валёк, позвони мне завтра утром.
  - Хорошо. – Валентин отвернулся и ухмыльнулся.
  - Будешь выходить, щёлкни замком. Он автоматический. Замок закрывается без ключа.
  - Хорошо.

             Лариса Ивановна слышала, как щёлкнул замок входной двери, и расслабилась. Она полежала несколько минут и пошла к двери, захватив с собой чашку кофе, который приготовил Валентин. Кофе, она вылила в раковину и пошла, проверить, закрыта ли на замок дверь. Дверь была закрыта на замок. Всё было на своих местах.
  - Вот, так то, Валёк. И не думай, что меня так легко провести, даже когда я нахожусь в неадекватном, состоянии.
 

        Мысли Ларисы Ивановны переключились и, она подумала о том, что надо бы сходить к Таньке, а то ещё примчится, и тогда сиди с ней, вари ей кофе, говори с ней. Она внезапно вспомнила, что завтра Новый год и ей вновь стало грустно.
  - Надо вновь идти к Таньке. Говорить с Танькой уже не о чём. Одни и те же разговоры из года в год, из дня в день. Надоело. Как же всё надоело. Ну, хоть бы кто пришёл и изменил мою жизнь. Ну, хоть бы как-то изменить свою жизнь.

          Мысль о том, ну, хоть бы как-то изменить свою жизнь натолкнули Ларису Ивановну вновь на мысль об Аркадии Семёновиче. Она открыла кухонный шкаф и посмотрела на то, что он купил, затем открыла холодильник и посмотрела на то, что он купил.
  - Аркаша, не верю, что у тебя нет денег. Не верю! Когда нет денег, столько продуктов не покупают! Когда нет денег, есть привычка – экономить, а не закупать пол супермаркета. Аркаша, не расслабляйся, я тебя не выпущу из своих рук.
   

        Вспомнив об Аркадии Семёновиче, Лариса Ивановна вновь загрустила. Но, грусть быстро проходила, ей на смену вновь возвращалась злость. Лариса Ивановна взяла в руки телефон и быстро нажала кнопку. Телефон молчал. Молчание телефона ещё больше начинало злить Ларису Ивановну. Наконец-то она услышала щелчок в телефоне и закричала.
  - Валёк!
        Ответа не последовало, и Лариса Ивановна услышала короткие гудки.
  - Валёк, ты это что, отключил мой звонок? Ну, Валёк! Тебе это так не пройдёт…
 
         Лариса Ивановна на мгновенье задумалась.      
  - Так и чего это я такая умная, а даже не знаю, где живёт этот Валёк? Так и где мне его искать? Так и кто теперь будет мне помогать  во всех моих делах? А, так всё хорошо начиналось.

          Лариса Ивановна побрела в комнату и легла на кровать. В её мозгах закружились слова Валентина о том, что они сейчас в отеле и Лариса Ивановна увидела перед собой комнату и Аркадия Семёновича, который… Ужас охватил Ларису Ивановну, и она подскочила с кровати и заметалась по комнате.
  - Аркаша! А, ничего никуда не уходит… Что же в тебе есть такое, Аркаша, что я так привязалась к тебе? Ну, не одни же только деньги, есть и ещё что-то. Что?
         Телефон звонил, а Лариса Ивановна всё ещё не могла прийти в себя от внезапно пришедшей к ней мысли, что не только чужие  деньги манили её к Аркадию Семёновичу.   


               


 
                Глава 12.
           Наталья открыла дверь квартиры и с порога громко заявила всем о своём присутствии. Инна Алексеевна вышла из комнаты, и приложили палец к губам. Наталья замерла и зашептала.
  - Мама, что-то случилось?
  - Ничего не случилось. Бабушка отдыхает.
  - А…
  - Наташенька, как провела отпуск?
  - Хорошо. Но, знаешь, я не понимаю, как люди всю жизнь проводят бездельничая? Ходят по ресторанам, по всяким клубам, барам… Я, если говорить честно, то устала от этого ничего неделания. Я не смогла бы всю жизнь проводить в таком режиме жизни. Это так утомительно. Еще более утомительно, чем ходить на работу.
  - Так для них, для тех, у кого полно денег, эти походы в рестораны, клубы, бары и есть работа.
  - Я бы не хотела иметь такую работу, ни за какие деньги не хотела бы такую работу. Это так скучно. Первое время это всё захватывает, это всё интересно, как будь-то, я сменила свою жизнь, а потом всё становится обыденным и наступает скука.
  - Тебе не надо волноваться. Тебе это не грозит. У нас нет миллионов для такой жизни.
  - Кто знает. Кто знает…
  - Это ты сейчас о чём?
  - Ни о чём. Просто так сказала. К слову…
  - А, ну, говори…
  - Так говорить не о чём. У меня нет, как ты говоришь миллионов для такой праздной  и скучной жизни.  – Взгляд Натальи стал загадочным и внезапно, словно заскользил по поверхности. 
  - Ты голодная?
  - Ещё нет. Мы поели перед отъездом.
  - Так, когда это было? А, теперь уже…
  - Мама, я не голодная. Пойду, отдохну. Завтра на работу.               
  - Иди, отдохни. На нашу жизнь надо зарабатывать деньги. – Инна Алексеевна замолчала. Она вспомнила о проданной квартире ради жизни мамы. – Знаешь, Наташенька, в нашей жизни не  так всё просто. Мы с папой прожили жизнь и никогда ничего не воровали, никого не обманывали. Всегда жили от зарплаты до зарплаты. И только потому, что мы жи-ли с бабушкой и дедушкой, нам удалось что-то скопить, хотя всё это ушло…
  - Мама, не надо говорить и вспоминать об этом. Бабушка жива. Она с нами и это главное. А, деньги, что ж, заработаем. Только бы никто не болел.
           Инна Алексеевна загрустила, глядя на дочь.
  - Иди, Наташенька, отдыхать. Завтра на работу. Да и мне на работу. Я тоже пойду. А, может, ты всё -таки поужинаешь?
  - Нет. Спасибо.
        Наталья пошла в свою крошечную комнатку, и уселась на стул у письменного стола. Она прислушалась. Тишина в доме. Она открыла сумку и достала из неё конверт, который как она заметила,  подсунул ей в сумку Аркадий Семёнович.
         Наталья открыла конверт и заглянула в него. В конверте лежали купюры долларов. Она осторожно вытащила их из конверта и принялась пересчитывать. Десять купюр по сто долларов.
  - Ох! Вот это да! Так и для чего он мне подсунул такие деньжищи? Я не имела с ним никаких близких отношений. Мне такое даже в голову не приходило. Ох, Аркадий Семёнович, Аркадий Семёнович…
 

  66

        Наталья сложила обратно в конверт купюры долларов и спрятала в письменный стол, положив конверт под пачку бумаги.
  - Какое странное ощущение обладать такими деньгами. У меня никогда в жизни не было даже в руках таких денег. Так и как мне с ними поступить? Может, позвонить Аркадию Семёновичу и вернуть деньги? А, может, оставить их себе и сделать вид, что ничего не было в сумке?

          Наталью терзали сомнения в выборе поступка, а рука уже доставала из сумки телефон и палец жал на нём кнопку.
  - Добрый вечер Аркадий Семёнович…
  - Натали, как доехали? Благополучно? На дорогах такое творится…
  - Аркадий Семёнович, я хотела Вам сказать… Я хотела Вас спросить, для чего Вы положили мне в сумку тысячу долларов?
         Какие-то минуты в трубке не было слышно ничего. Аркадий Семёнович молчал.
  - Натали… это… это компенсация за то время которое Вы потеряли не работая…
  - Но, Аркадий Семёнович, Вы и так заплатили за больничный лист и за всю поездку…
  - Натали, скажите мне, Вы имели удовольствие, радость от этой поездки?    
  - Да… - Наталья произнесла это слишком тихо, словно не веря себе, что она это говорит.
  - Так для чего Вы сейчас думаете об этом? Наслаждайтесь жизнью. Жизнь такая короткая…
  - Но, я чувствую себя…
  - Чувствуйте себя  в отличном состоянии духа и это всё, что надо в жизни. Натали, наш психологический настрой в жизни это как камертон, который настраивает саму жизнь на нужный ритм.
  - Кому нужный ритм?

        Аркадий Семёнович почувствовал, что он совсем запутался в словах и выражениях, которые и определяли бы его мысль.
  - Натали, я, наверное, говорю, как-то непонятно. Это из-за того, что я не могу, так общаться, по телефону не видя своего собеседника. Мои мысли куда-то разбегаются. Я не могу собрать их в кучу, чтобы высказаться правильно. Извините…
  - Ничего, Аркадий Семёнович, мысли, они как я уже заметила, имеют свойство меняться…
  - Натали, это замечательно! Это замечательно, что у Вас меняются мысли, это значит, что Вы способны менять и направление движения своей жизни! Я рад…
  - До свидания, Аркадий Семёнович…
  - До встречи, Натали.       
           Наталья быстро отключила телефон, не желая больше говорить ни о чём с Аркадием Семёновичем.  Она чувствовала, что ещё немного, ещё чуть-чуть и она, она расслабится, растает, растечётся, расползётся… 


           Лариса Ивановна препаршиво встретила Новый год. Она всю ночь просидела в компании Татьяны Степановны. Они почти ни о чём не говорили. Смо-трели телевизор в зале, где по случаю праздника был накрыт стол.
         Ларису Ивановну всё время терзала мысль, что сейчас, в данное время девица из супермаркета пребывает с Аркадием Семёновичем. Лариса Ивановна не высказывала своих мыслей по этому поводу Татьяне Степановне, и таким образом им нечего было обсуждать.
         Она вернулась домой под утро и отправилась спать. Ей не спалось. Она всё время видела перед собой Аркадия Семёновича и девицу из супермаркета в его объятиях.
          Лариса Ивановна переворачивалась с одного  бока на другой бок. Видения никуда не исчезали и она поднялась и пошла в кухню. Она сидела в кухне, пила кофе, поглядывая на часы, обдумывая план действий против девицы из супермаркета.
  - Так и к чему же прицепиться? К чему? Надо выяснить о её больничном листе. Нет. Надо сначала выяснить была ли она в Одессе с Аркадием Семёновичем. Если она была в Одессе с Аркашей, то с этого момента можно начинать против неё дело о покупке больничного листа и притянуть её к ответу. Стоп! Нет! Доктор не при чём. Все покупают больничные листы и ещё никого не притянули к ответу. Тут главное, что она, будучи на больничном листе, поехала в Одессу! Вот, что главное!
 

 67


         Лариса Ивановна посмотрела вокруг себя в поиске телефона.
  - Наверное, оставила в комнате.
          Она вернулась в комнату и, взяв телефон в руки, быстро нажала кнопку вызова.
  - Ну же, Валёк! Давай, хватит спать!
           В телефоне прозвучали гудки, и телефон замолк.
  - Это ещё что такое?
         Лариса Ивановна начала было злиться, как раздался звонок телефона.    
  - Валёк, ты что, спишь?
  - Я Вам вчера перезванивал, но Вы не ответили…
  - Да, не слышала… Ты вот, что…
  - С Новым годом Лариса Ивановна.
  - И тебя с Новым годом, Валентин. Я вот что хотела сказать. Надо узнать, где сейчас девица из супермаркета. Поехала ли она в Одессу?
  - Сегодня навряд ли возможно что-то узнать, ведь первый день Нового года…
  - Именно сегодня и есть возможность всё узнать.
  - Хорошо. Я попробую, но только Вы меня не дёргайте. Когда что-то будет мне известно, я сам Вам перезвоню. Вы только телефон держите возле себя, а то опять не услышите мой звонок.
  - Ладно. Пока.
         Лариса Ивановна отключила телефон. Мысли гнали её вперёд и вперёд действовать. Она вновь погрузилась в строительство своих планов – вредительства девице из супермаркета. Её планы всё время менялись и изменялись в зависимости от её, Ларисы Ивановны желаний.

 


        Валентин вышел из квартиры и отправился к квартире Натальи. Он уже не дёргался от мысли, как же ему добывать информацию о ком-то. У него уже был опыт, и он чувствовал себя свободным и деловым человеком. Он уже чувствовал, как у него изменилась походка, манеры, речь. Всё стало таким спокойным, деловым, словно он всем демонстрировал свою силу сквозь внешнее спокойствие.
           Не напрягаясь и не затратив ни копейки, Валентин узнал о том, что Наталья уехала в Одессу. Он не спешил доложить Ларисе Ивановне новость – пусть ценит его ещё больше.

         Валентин важничал сам перед собой. Ему было приятно чувствовать себя на высоте положения. Он отправился в кафе и, заказав себе чашечку кофе, позвонил Ларисе Ивановне.
         Короткий разговор с Ларисой Ивановной слегка испортил ему настроение, ведь он так хотел, чтобы она его похвалила за скорость добытой им информации.
  - Ладно, ладно Лариса Ивановна, это не последний раз. Сочтёмся.
         Известие о том, что девица из супермаркета уехала в Одессу, изменила все планы2 Ларисы Ивановны. Теперь в её мозгах застряла мысль, а не отправится ли ей самой в Одессу и там, на месте…

         Лариса Ивановна посидела, подумала и изменила своё решение ехать в Одессу, так как это может не понравиться Аркаше.
  - Ничего, я потерплю. Я подожду, когда ты вернёшься в Киев. Здесь, я тебя достану без свидетелей. Вот только надо продумать, как это сделать и чем тебя достать? 

         Лариса Ивановна выпустила все свои мысли на свободу.
  - Я уволю тебя с работы! Это будет легко. Но, что я с этого буду иметь? Ничего. Это плохая мысль. Её сразу подберёт Аркаша, и чего доброго увезёт в Одессу, и тогда прощайте все мои труды.
          День за днём, Лариса Ивановна строила один план за другим, но все они рушились. Она ходила в супермаркет и наблюдала издали,  работает ли ещё девица из супермаркета на своём месте. Удостоверившись, что она на месте, Лариса Ивановна уходила домой и выстраивала новый план, потом отметала его, понимая, что лишь изначальный план, чтобы Валентин соблазнил девицу из супермаркета оставался единственно реальным к осуществлению.
         Лариса Ивановна принялась давить на Валентина, вынуждая его действовать с напором.
         Время летело. Летели из кармана деньги Ларисы Ивановны, а дело, как казалось Ларисе Ивановне, не двигалось с мёртвой точки.
          Валентин увлёкся игрой и не заметил, что Наталья не гонит его прочь. Что она уже ему улыбается и иногда позволяет поговорить с ней.
         Лариса Ивановна наблюдает за ними из-за стеллажей и испытывает странное чувство.





           Баба Маня выглянула в окно раз, затем ещё раз не веря, тому, что видит, что уже пришла весна.
  - Ну, надо же, как за ночь всё в природе изменилось. Как быстро. Вот так быстро проходит жизнь, а мы и не замечаем. И все события в жизни происходят очень быстро и так же очень быстро меняются. Да. Не успеваю осознать вчерашние события, а уже что-то новое, которое необходимо осмыслить.
           Баба Маня не расстраивается ни по какому поводу. Она уже знает, что иногда не надо даже думать о каких-то произошедших событиях, ведь наступят новые, более значимые, которые поглотят все силы и так нечего распылять себя на всякую мелочёвку.  У бабы Мани только одно важное дело в жизни – Аркаша. 
   - А, нет, не только важнее всего в моей жизни Аркаша. Есть ещё дельце…
            Баба Маня вновь посмотрела в окно, и отп-равилась в душ. Затем она долго стояла перед шкафом, выбирая одежду. Наконец-то достала  столетней давности юбку и кофту и принялась их рассматривать. Она прикладывала их к себе, прижимая руками к телу, и мысли её витали в том прошлом времени.
  - Пора.

           Баба Маня оделась и вышла из дома. Она шла не спеша. Она смотрела себе под ноги, а в её ушах звучали шаги всех тех, кого уводили в неизвестность. Звук каждого шага отдавался болью в сердце.
          Баба Маня не могла себе ответить, почему именно сегодня и именно сейчас она отправилась тем же путём. Ей казалось, что она вообще мало над, чем задумывается, а просто кто-то посылает ей сигнал, чтобы она действовала так, именно так, а не иначе.
           Баба Маня долго стояла у места гибели своих соплеменников. Её мысли были о них и только о них, о тех, кто так и остался в её памяти на всю жизнь. Они никуда не ушли. Они не исчезли. Они все жили рядом с ней, с бабой Маней.
   
         Она отправилась в обратный путь, не испытывая усталости от длительного похода. Обратный путь бабы Мани пролегал через старое кладбище. Она не бродила между могил. Она точно знала, куда и зачем она идёт.
  - Ну, вот, пришла… И, ты, Игнатий, поджидай меня, теперь уже скоро… Помни, что и там, в другом мире я не дам тебе спокойно жить. Люди думают, что, совершив преступление на земле, им ничего за это не будет там, в другом мире. Они, люди, не знают, что мы все встретимся там…
           Баба Маня повернулась и пошла прочь.
 

 68


          Она вернулась домой, переоделась и занялась приготовлением еды. Мысли бабы Мани о прошлом не отпускали её, и она вновь и вновь видела события прошлого времени, того военного времени и послевоенного. Ни одно мгновенье из прошлого времени не упускала мысль. Мысль, нырнув в прошлое, лишь раскручивалась и высвечивала то давно прошедшее время, и в том времени она, а  рядом с ней вся родня, близкие, знакомые, соседи. В том прошедшем времени проходила, её, бабы Мани такая счастливая жизнь. 
           Поток мыслей о прошлом времени, внезапно прекратился, и баба Маня увидела маленького Аркашу, которого держит на руках. Она явственно почувствовала его хилое тельце, которое прижимает к себе. Баба Маня сложила руки на груди и посмотрела вверх, затем перевела взгляд вниз и вскрикнула. Из-за газовой плиты вырывалось пламя.
          Баба Маня стояла и смотрела как завороженная на это пламя. Пламя подскакивала вверх, и уже касалось полочки, на которой стояли баночки со специями.
          Баба Маня стояла и ничего не предпринимала. Она лишь смотрела и смотрела на пламя, которое уже начало лизать полочку.
          К бабе Мане вдруг пришла мысль, что это именно так, кто-то задумал её конец. Она расслабилась и отдалась воле судьбы.


           Баба Маня открыла глаза.
  - Баба Мань, ты это что решила спалить весь дом?
           Баба Маня пришла в себя.
  - Аркаша… ко мне пришла мысль, что именно так кто-то задумал мой конец…
  - Ну, может что-то в этом есть, да только дом палить к чему?
  - У меня даже мысли не было о доме. Мысль была только обо мне! Понимаешь? Я впервые в жизни думала только о себе!
  - Баб Мань, ну что же ты так?
  - Прости, Аркаша, прости…
  - Да, я не к этому хотел сказать… Я хотел сказать, что… - Аркадий Семёнович посмотрел на бабу Маню и задумался. – Слава Богу, ты жива. Ну, что бы я без тебя делал? Что? Как бы я жил без тебя.
  - Ты так не говори. И вот что, езжай в Киев и привези сюда Наталью.
  - Что значит привези? А, может, она не захочет ехать?
  - Приедет. Я наблюдала за ней две недели подряд. Приедет! 
  - Ладно. Вот тебе будет лучше, и тогда я поеду в Киев.
   - Так мне и не было плохо. Мне хорошо. Чего это ты придумал, что мне плохо?
  - Баб Мань, ты вот, что, лежи, отдыхай, а я приготовлю ужин и мы как обычно сядем ужинать.
  - И, ты что, будешь чистить рыбу?
  - А, что? Разве я не умею чистить рыбу? Разве  я не умею поджарить рыбу на сковородке?
  - И картошку почистишь?
  - А, что и картошку почищу.
  - И сваришь картошку?
  - Баб Мань, да что ты такое говоришь, как будь то, я не умею, приготовит еду.   
  - Это ты когда-то всё умел, а теперь разленился, а человек должен всю жизнь пользоваться своими навыками. Портной всю жизнь до смерти – шьёт. Повар всю жизнь до смерти – готовит еду, а иначе, какой он повар. –  Баба Маня рассмеялась. – А, тот, кто ворует, будет воровать тоже до конца своей жизни. Каждый использует в жизни свои навыки, совершенствуя их всё время. 
  - Баб Мань, так по твоей теории получается, что убийца, убивает до конца своей жизни. Мошенник мошенничает до конца своей жизни. Обманщик, обманывает до конца своей жизни.
  - Так и есть. Аркаша, посмотри на нашу жизнь. Ну, не только на твою и мою жизнь, а на жизнь тех, кто вокруг нас. Посмотри, как они живут. 
  - Живут себе кто как может…
  - Вот тебе и ответ на все вопросы.  Живут все кто как может! Заметь, и никто не смотрит на того, кто рядом! Никто ни с кем не считается! Люди рвут друг из-под друга всё, что можно вырвать… для себя, только для себя.
  - Баб Мань, но ведь ты не так живёшь.
  - Так это я тебе к чему сказала?
  - Не знаю.
  - А, к тому, что Наталья из тех, кто не будет ничего ни из-под кого рвать. Она не станет делать ничего такого, что нарушит её внутренний мир.
  - Баб Мань…
  - Аркаша, я жду, когда ты привезёшь её сюда, и она… и ты передашь ей всё своё имущество. Она не бросит тебя…
  - Баб Мань…
  - Аркаша, это моё слово.
  - Хорошо, я сделаю, так как ты говоришь. Но, почему ты заговорила об этом сейчас? Что изменилось в нашей жизни?
  - В нашей жизни ничего не изменилось. И хватит об этом. Иди и готовь ужин. Восстанавливай свои навыки. Ты должен быть для Натальи всем. Всё, надоел мне. Ступай!
               
        Аркадий Семёнович отправился в кухню восстанавливать свои навыки поварского дела, но мысль, что баба Маня затеяла этот разговор неспроста, закралась к нему в душу. Душа Аркадия Семёновича сжалась от этой внезапной мысли, что не спроста, баба Маня затеяла этот разговор. Аркадий Семёнович переставлял в кухне предметы с места на место и всё никак не мог приступить к приготовлению ужина. Ощущение тревоги медленно вползало к нему в мозг.               
         

   69


        Злость в Ларисе Ивановне  росла и ширилась  с каждым днём. Её уже не устраивали никакие планы соблазнения Валентином девицы из супермаркета. Мысль о немедленном, каком-то действии не давала ей покоя, но о каком бы действии она ни думала, все её мысли терпели фиаско, так как замыкались на том, а что подумает обо всём Аркадий Семёнович. Лариса Ивановна, ни каким способом не хотела, чтобы Аркадий Семёнович даже мысль допустил, что к чему-то причастна она, Лариса Ивановна. Лариса Ивановна всё ещё надеялась на благополучный исход дела и пока что терзалась только мыслями обо всём.

 
         Приход весны взбудоражил в Ларисе Ивановне все чувства. Она всё время думала об Аркадии Семёновиче, рисуя перед собой картины, как она с ним под руку гуляет по набережной Одессы, потом они сидят в кафе, потом…   
          Вечер накатывал на Ларису Ивановну тоску, и она однажды под воздействием этой самой тоски принялась писать в супермаркет донос на администраторшу, которая, купив себе, больничный лист уехала отдыхать в Одессу. Лариса Ивановна писала, что это должно быть расследовано и к ней, к администраторше, должны быть прияты самые жестокие меры – дабы другим не было повадно.

            Лариса Ивановна наслаждалась при  написании письма и уже видела результат своего труда. Она видела несчастную, жалкую девицу из супер-маркета в поиске работы, где все ей в работе отка-зывают. И, она, девица из супермаркета опускается всё ниже и ниже по социальной лестнице и вот она уже никто, она безработная, бездомная.
            У Ларисы Ивановны перехватило дух.
  - Ух, как я её! Это я доведу её до такого состояния! Это я сделаю с ней всё что захочу!
            Лариса Ивановна писала и переписывала письмо до самого утра, а утром, едва рассвет заглянул в окно, она отправилась нести письмо в супермаркет и бросить его в книгу жалоб и предложений.

        Выполнив задуманное, она вернулась домой, и всё ещё не могла успокоиться от мысли, что как же она её сделала.    
  - Ей теперь не выкрутиться! Её начнут проверять, отстранят от работы. Она останется одна, совершенно одна.
        Переполненная радостным настроением она отправилась спать. Ей всё время виделась девица из супермаркета, стоящая, у церкви с протянутой рукой, а она, Лариса Ивановна проходит мимо и подаёт ей милостыню.
          Лариса Ивановна проснулась. Радостное настроение никуда не исчезло и Ларису Ивановну начало распирать от удовольствия. Эмоции переполняли её.


          Татьяна Степановна досмотрела свою излюбленную передачу «Сниданок» на канале 1+1 и отправилась в кухню, готовить себе что-то из еды. Она открыла холодильник и не найдя там ничего съедобного, кроме баночек с солёными огурцами и помидорами, подумала о том, что надо бы сходить в магазин. Она уже собралась переодеться, как раздался звонок в дверь. Татьяна Степановна посмотрела в глазок.
   - Ну, вот, с утра пораньше…

         Татьяна Степановна открыла дверь. Лариса Ивановна рукой отстранила Татьяну Степановну и влетела в квартиру.
  - Танька! Ставь, кофе!
  - Лариска, что с тобой с самого утра? Ты как будь то не в себе…
  - В себе, я в себе. Знаешь… Да идём в кухню, ставь, кофе на плиту, а потом я тебе буду рассказывать.
         Татьяна Степановна молча пошла в кухню. Она поставила варить кофе на плиту и посмотрела на Ларису Ивановну.
  - Что ты на меня так смотришь?
  - Так жду твоего рассказа.
  - Танька, так вот, я написала письмо в супермаркет о том, что эта, девица из супермаркета, купила себе больничный лист, а сама поехала отдыхать в Одессу. Вот!
  - И, что с того, что она купила себе больничный лист? Что с того? Все покупают больничные листы. Так теперь, что на всех заводить уголовные дела? Ты вообще то в своём уме? Ты когда нибудь слышала, чтобы на врача завели уголовное дело за то, что он продаёт больничные листы? Слышала?

         Лариса Ивановна растерялась. Она и сама много раз покупала больничный лист, если ей не хотелось идти на работу.
  - Танька, знаешь, но тут…
  - Подожди, кофе закипает. – Татьяна Степановна отвернулась к плите и принялась помешивать ложечкой в турке. Сварила кофе и разлила по чашкам. – Ну, теперь говори, что тут…
  - Танька, знаешь, но тут, тут дело касается девицы из супермаркета…
  - Да, у тебя определённо не все дома. Это для тебя она девица из супермаркета, а для них она отличный работник, которая вкалывает по двенадцать или пятнадцать часов в день. Она приносит им доход своей многочасовой работой…
  - И поэтому они ей ничего не сделают? А, я на них натравлю общественность!
  - Господи, какую общественность? Та общественность и сама, если надо покупает больничные листы. Лариска, сколько тебе лет?  Ты где живёшь? Всё это происходящее, неотъемлимая часть нашей прошлой и перекочевавшей в настоящее часть жизни. В нашей жизни ничего не меняется… для нас!
  - А, для кого меняется? Танька, что ты такое говоришь?               
  - А, ты что такое говоришь? Всякие глупости. Написала письмо, и сидишь, ждёшь, что твоё письмо будет кто-то читать и разбираться с какими-то больничными листами. Да всем на всех наплевать. Главное, чтобы деньги крутились туда-сюда!
          Лариса Ивановна притихла.
  - Танька, ты считаешь, что всё, как мы жили и как живём теперь чепуха. – Лариса Ивановна совсем притихла. – Так выходит, что вся наша жизнь – чепуха!
  - Так и есть…
  - Танька, а они, всё время кого-то куда-то призывают…  - Лариса Ивановна вдруг распалилась.
  - Кого и куда призывают?
  - Так всех пенсионеров то туда, то сюда, чтобы не сидели дома. А, мне их призывы совсем не интересны! Не интересны их призывы! Понимаешь! Ни их йога мне не нужна, ни что-то другое… Я хочу то, что я хочу! Я хочу то, что мне интересно.
  - А, что тебе интересно? Аркадий Семёнович…
  - Ты, Танька, вот что, Аркадия Семёновича сюда не впутывай.
  - Так он тебе интересен.
          Лариса Ивановна посмотрела Татьяне Степановне в глаза.
  - А, знаешь, Танька, он мне интересен. Да! Он мне интересен! Потому, что ты никогда с ним не беседовала, никогда с ним не общалась и не проводила хоть какое-то время… Он необыкновенный человек, в нём есть что-то такое, такое… Пей свой кофе, чего ты уставилась на меня?
  - Да, вот Лариска, впервые вижу, что тебе действительно понравился человек.    

            Лариса Ивановна доверительно улыбнулась Татьяне Степановне.
  - Танька, мне никогда в жизни никто так не нравился, как Аркадий Семёнович.               
  - Так чего ты Мишку от меня увела? Для чего? Мы ведь с ним с детства вместе были, а ты пришла, подлезла и всё разрушила… А, Мишка, он такой по-датливый, такой…
  - Тюхтяй! Тряпка! Если бы он хотел быть с тобой, то никто бы ему в этом не помешал. Поняла? Никто бы ему не помешал быть с тобой! Но, он был со мной. Ты, Танька, от своего желания быть с Мишкой, совсем плохо соображала. Придумала и развивала в своих мозгах вашу совместную жизнь, а ты хоть раз поговорила с ним – почему он никогда не предлагал тебе выйти за него замуж? Так, знай, что надо жить не только своими мечтаниями о чём-то, но и включать мозг для осмысления всего происходящего в твоей жизни. А, ты вообще-то способна осмыслить происходящее?
 
       Татьяна Степановна слушала Ларису Ивановну, и в её мозгах начинало что-то просветляться.
  - Ты, вот, что, Танька, думай…
        Татьяна Степановна посмотрела Ларисе Ива-новне в глаза.
  - О, чём, думать…
  - Так о своей жизни! – Лариса Ивановна рассмеялась. – То,  как ты прожила жизнь…
  - Это ты сейчас о чём?
  - Так о тебе и о Мишке.
  - А, что Мишка?
  - Так как что? Сидит в селе. Ждёт…
  - Чего?
  - Так ждёт, когда я позову его обратно. Ты поняла? Не ты позовёшь его к себе, а я позову его обратно! 
  - Это с чего ты взяла, что он ждёт, когда ты позовёшь его обратно?
  - Да с того, что если бы он хотел быть с тобой, то давно бы прискакал сюда. Ан, нет. Сидит и ждёт мо-его звонка. Эх, Миша, Мишенька, Мишутка… Танька, ты чего на меня уставилась? Не нравится то, что я говорю? – Лариса Ивановна смотрела на Татьяну Степановну с надменной улыбкой.

      

  70


    Впервые, за десятки лет их знакомства Татьяна Степановна почувствовала, как в её мозгах появился протест против Ларисы Ивановны.
            Мысли Татьяны Степановны заметались, и всему выражению её лица было видно, что сейчас что-то произойдёт. Но, Татьяна Степановна сидела, словно окаменевшая скульптура, не двигаясь и ни-чего не предпринимая.
  - Эй, Танька, ты чего? Ты в порядке?
            Татьяна Степановна молчала.
  - Танька! Приди в себя!

             Татьяна Степановна пошевелилась, затем поднялась с табуретки.
  - Пошла вон! Пошла отсюда вон!
  - Танька, ты чего?!
  - А, ничего. Надо было давно тебя гнать из своего дома драной метлой.
  - Так чего ж не гнала? – Лариса Ивановна ехидно усмехалась. – Чего ж не гнала?! Для чего ж ты держала меня при себе? Хотела знать всё, что происходит у меня с Мишкой? Хотела знать, на каком уровне пребывают наши отношения? Поила меня кофе. Выжидала. Вынюхивала. А, наши отношения на том уровне, на каком я их держу! Захочу, верну Мишку! Не захочу, так пусть сидит в селе и ждёт. Всё зависит только от меня! Ты поняла?!
 
          Татьяна Степановна повернулась к газовой плите, взяла в руки сковородку и размахнулась.
  - Вон отсюда! – Лицо Татьяны Степановны сделалось красным от напряжения. Рука держащая сковородку дрожала.
  - Ладно, ладно, истеричка… не размахивай тут сковородкой, а то ещё случайно ударишь…
 

          Лариса Ивановна покинула квартиру Татьяны Степановны, хлопнув дверью. Она пришла к себе домой, уселась на свой мягкий кухонный уголок и только сейчас почувствовала, что у неё дрожат руки.
  - Ну и для чего я так разозлила Таньку?! Для чего? Ну и с чего это меня так понесло? Чего я добивалась? Что хотела ей, несчастной продемонстриро-вать? Свою власть над Мишкой, чтобы ей, Таньке досадить, показав своё превосходство? Чего это я так распалилась? – Лариса Ивановна бросила взгляд на кухонный шкаф, в котором всегда стояла бутылочка коньяка. – Ну, чего меня понесло?! Чего?!  Ещё чего доброго пойдёт к девице из супермаркета и всё ей расскажет.   
           От мысли, что Татьяна Степановна пойдёт к девице из супермаркета и всё ей расскажет, Лариса Ивановна почувствовала горечь во рту.
  - Да, чёрт с ней, если она расскажет всё девице из супермаркета, а вот если она всё расскажет Аркаше… - Лариса Ивановна внезапно звонко рассмеялась. – Так и как она найдёт Аркашу? Как она до него доберётся? А, никак!
            Лариса Ивановна успокаивала себя всякими доводами, что Татьяна Степановна никак не доберётся до Аркадия Семёновича. Но, гадкая мыслишка, что это сделать очень легко, подняла Ларису Ивановну с места и она рванула к двери Татьяны Степановны.
  - Примириться! Только примириться!

              Лариса Ивановна звонила в дверь, но ей ни-кто не открывал. Она стояла под дверью и всё продолжала звонить в дверь.
  - Таня, Танечка прости меня. Я не знаю, что на меня нашло. Мы ведь с тобой десятки лет знаем друг друга. Ну, не хочешь, чтобы мы пили кофе у тебя идём пить кофе ко мне. Да прости ты меня за ради всех святых…
             Татьяна Степановна открыла дверь. Она стояла с веником в руках и грозно смотрела на Ларису Ивановну.
  - Лариска, я же тебе сказала – иди вон! И никогда к моей двери даже близко не подходи. Пошла вон! – Татьяна Степановна размахнулась веником. – Вон отсюда! Мне надо было гнать тебя от себя, ещё то-лько ты появилась в жизни Миши. А, я… А, я…
    
         Татьяна Степановна хлопнула дверью перед носом Ларисы Ивановны.
          Татьяна Степановна быстрым шагом прошла к шкафу, выбрала самое лучшее своё платье, одела его, взяла в руки кофту, повесила сумочку через плечо и вышла из квартиры.
          Свежий весенний ветер, врывался в открытые окна и гулял по вагону электрички. Мысли Татьяны Степановны не кружили в голове. Татьяна Степановна приняла решение, и теперь она не отступит. Теперь, хотя бы раз в конце жизни она позволит себе то, что хотела сделать ещё много, много лет назад. 
          Продолжение.    У моря, у синего моря 2.