Сынок, мама здесь рядом 2

                Глава 9.
     Кристина поднялась по ступеням банка и вошла в помещение. Она даже не осматривала всё вокруг, как это делают обычно. Она решительным шагом шла к служащему.

        Спустя, всего несколько минут Кристина спускалась со ступенек банка и её колени подкашивались.
  - Это только его работа… только он мог заблокировать мою карточку, ведь он сам перечислял мне деньги на эту карточку за работу и… премиальные, как говорил, за хорошее поведение. Я ему доверяла, а он… он лишь манипулировал мной. Так и кому я доверяла?! Кому?! Как мне могло прийти в голову быть такой неосмотрительной, доверчивой. Вот она благодарность за мою работу. Одно неверное движение в жизни и я  стала для него такой же, как все! Я для него такая же, как все? А, какие все?! Какие они?! Как они живут?! Чем занимаются?! – Кристина спустилась со ступенек банка и пошла вдоль улицы. – Может и они все такие же, как я?! Вот только денег у меня по всему видать было больше, чем у них. Деньги! Так может всё дело в деньгах? Ну да, конечно всё дело в деньгах. Окружение своё каждый подбирает себе по количеству денег у этого окружения. Богатые к богатым. Нищие к нищим. Никто не хочет впустить в своё окружение людей другого круга. Богатые боятся даже близко подпустить к себе нищих. Так теперь и я нищая! Я осталась без всех своих сбережений. Теперь, моя месть будет ещё более ужасней, чем я хотела раньше… Теперь, Виконт, тебя никто не спасёт от меня. Берегись! – Кристина внезапно рассмеялась. – Тебе нечего беречься. Моя месть неотвратима!
           Она остановилась на тротуаре и вновь, запустив руку в потайное отделение сумки, достала из него другую банковскую карточку.
  - Надеюсь, эта карточка не заблокирована, ведь о ней Виконт ничего не знает. Вот только денег на ней маловато, только и хватит, что на текущие расходы. Только на текущие расходы. Так это и есть нищета потому, что эти расходы ограничены.
           Кристина поплелась к другому банку и из него она уже выходила с улыбкой. В её сумке лежали доллары.
  - Да, денег маловато, но ничего, если прижать расходы, то и этих хватит на какое-то время. – Кристина замерла. – Что значит на какое-то время? На какое время? И как… как мне жить дальше? Виконт, ты не оставил мне выбора. Бордель, так бордель. От этого, моя месть будет ещё ужаснее… Но, сначала, глоток свободы!
           Кристина решительно направилась в свой любимый ресторанчик маленькое, уютное заведение, в которое она заходила всегда, когда длительное время перебывала в Жашаве.
         У входа в заведение она задержалась, оглядывая всё вокруг. Не увидев ничего необычного, она вошла в ресторанчик. Поднялась на второй этаж заведения и прошла на своё излюбленное место, с которого открывался вид на парк.
           В парке, кое-где на лавочках сидели старушки. На детской площадке резвились дети под пристальным присмотром своих мам.
           Кристина заказала себе обед из самых дорогих и изысканных блюд и принялась наблюдать за происходящим в парке.
            Она смотрела на чужую жизнь и внезапно заплакала. Сквозь слёзы, как сквозь кривое зеркало она видела свою, уже прошедшую жизнь.


        - Кристина! Отойди, ты нам мешаешь!
            Кристина отходит от стола, где мама с чужими дядями распивает очередную бутылку.
  - Эй, малая, сгоняй в магазин…
             Мама издаёт звук похожий на смех.
  - Ты сегодня разгулялся. Кристина, ты, что не слышишь? Дуй в магазин!
             Дядька достаёт из кармана смятые банкноты.
  - Купи чего ни будь на закусь. – Дядька смотрит Кристине в глаза. – И вот, что малая, купи себе конфет или что там знаешь, сладкого. Я знаю, дети любят сладкое.
             Кристина берёт из рук дядьки деньги. Дядька хватает её за руку и тянет к себе на колени. Кристина опирается.
  - Ну, ты чего, малая…
              Мама издаёт звуки похожие на смех.
  - Кристина, не кочевряжься…
      
              Кристина вырывается из рук дядьки и убегает. Она возвращается из магазина с пакетом в руке. Мама с одним из дядек спит на кровати, другой дядька сидит у стола.      
  - Малая… вернулась…иди ко мне, посмотрим, что ты там принесла…
          Кристина с опаской приближается к столу, за которым сидит дядька и пытается быстро положить пакет на стол, но дядька хватает её за руку.
  - Малая, ты, что… хотела от меня убежать? А, расплачиваться за конфеты… В этой жизни за всё надо платить. Подрастёшь, узнаешь.
        Кристина подрастала. Разные дядьки, приходившие к её маме, всё чаще посматривая в сторону Кристины.
          Вскоре, мама была довольна тем, что за её выпивку и еду стала расплачиваться Кристина. У Кристины стала появляться новая красивая одежда, иногда кто-то из дядек приносил ей в подарок что-то из драгоценного в виде золотых серёжек или колечка.
       Кристина стала присматриваться ко всему, что происходит, и однажды она исчезла из дома.  Она отправилась путешествовать по стране с водителями дальнобойщиками, пересаживаясь из одной машины в другую.
        Так, пересаживаясь из одной машины в другую, она жила сама по себе в окружении как ей казалось, враждебного мира. Ей всё время казалось, что всему миру нужно от неё только одно… Этот мир она воспринимала только с одной стороны, с той стороны о которой ей было известно. О том, что происходило по другую сторону жизни, она ничего не знала и та, другая сторона жизни пугала её своей неизвестностью.
  - Кристина! Вылетай из машины! Милиция!
   
       Кристина мгновенно открыла дверь и устремилась вниз по ступеням. Нога скользнула по верхней ступеньке, и она полетела вниз.
  - А, вот и подарок прямо мне в руки. – Милиционер, улыбаясь, подхватил Кристину. – Не ушиблась?
          Милиционер как-то долго смотрел Кристине в лицо.
  - Э, да ты малолетка!
   
           В « клетку» свезли много разного вида девушек. Одни девушки сидели тихо, смирившись со своим положением. Другие девушки ругались, кричали,  что-то требовали…
          Милиционер появился у «клетки» неожиданно.
  - Эй, шлюхи, заткнитесь!
  - А, то, что?
  - Не умничай, увидишь что…
  - Дядя такой сердитый… Иди к нам мы тебя приласкаем и враз станешь добрый и сговорчивый…
  - Не умничай и заткнись. – Милиционер выругался крепкими словами в адрес девушек и ушёл.
  - Танька, не зли его.
  - А, чего его злить? Он от рождения такой. Все эти мужики от рождения злые, корчат из себя каких-то повелителей мира сего, а сами ничего собой не представляют. Только в наших руках становятся такими тихими, смирными, как…
   - Ну, да, так и есть, да только потом от наших жарких объятий почему-то не становятся добрее, а скорее наоборот…
           Кристина смотрела на девушек и ничего не понимала в происходящем. Она ловила слова девушек, и всё время пыталась вылепить из слов какую-то картинку, но у неё ничего не выходило. Все дядьки, которых она встречала в своей жизни не были похожи на тех о которых говорили девушки, но слова о дядьках, как о повелителях мира сего запали ей в мозг.
  - Повелители мира сего… Так, а может так оно и есть? И денег у них откуда-то много, много. А, у женщин нет столько денег. Так и где же женщины возьмут эти деньги?
            Кристина вспомнила маму, которая всегда была дома и к ней приходили всякие дядьки, которые приносили выпивку и еду.
  - Повелители мира сего… может так оно и есть?
 
            В «клетке» лампочка уменьшила свой накал и девушки немного успокоившись, стали устраиваться поудобнее на лавках, стоящих вдоль «клетки».
  - Я бы съела, чего ни будь.
  - Так и я бы…
  - Да, бутерброд не помешал бы.
  - Да хотя бы просто кусочек булочки…
  - Да, хоть бы просто кусочек хлеба…
  - А, я бы сейчас съела пирожное!
  - Пирожное?
  - Ну да, пирожное с таким жирным, жирным кремом.
           Девушки рассмеялись.
  - Жирный, жирный крем будет тебе, вот только позови того мента…
         Разговоры о еде пробудили у Кристины аппетит, но она молчала. Она привыкла к своей жизни иногда густо иногда пусто.
         Ночь, проведённая в «клетке»  никому не прибавила красоты. 
  - Ни тебе, ни зеркала, ни расчёски, ни умыться, ни…
  - Да уж, наши сумочки забрали, и нет у нас ничего… 
 

           У « клетки» появились, словно ниоткуда, милиционеры и один тип в гражданской одежде. Они рассматривали девушек в «клетке» как зверей в зоопарке. Не говоря ни слова, потоптались и удалились.
           Девушки переглянулись.
  - Осмотр окончен.
  - Теперь всё пойдёт по процедуре…
            Кристина сжалась. Мысль о том, что теперь эти повелители мира сего будут, проводить какую-то процедуру напрягла её мозг, и ей очень захотелось в туалет. Она заёрзала на лавке.
  - Малая, ты чего?
  - Я хочу в туалет…
  - Так кричи менту, что ты сейчас обделаешься.
          Кристина сжалась ещё сильней.
  - Малая, кричи менту, а то и вправду от страха обделаешься.
         Кристина жалобно посмотрела девушке в глаза.
  - Ты что, боишься сказать, что хочешь в туалет?
         Кристина кивнула ей. Девушка подошла к решётке и закричала.
  - Эй, кто там есть, тут малая хочет в туалет. Выведите её, а то она обделается!
        Никто не появился на крик девушки, и она принялась стучать рукой по решётке.
 - Ну, и чего орёшь? Кто тут обделается?
 - Малая. Смотри на неё. Она может и не дойдёт до туалета.
         Милиционер бросил взгляд на Кристину и пошёл отпирать «клетку».
  - Выходи. Да смотри и впрямь не обделайся по дороге в туалет.   

         В «клетку» Кристина не вернулась. Тип в гражданском  увёз её на машине.
        Кристина ехала в машине сидя на заднем сидении, и всё время смотрела в затылок водителя. За время в пути она изучила этот затылок до сантиметра.
       Машина остановилась у небольшого частного дома.
  - Прибыли. Выходи.
         Они вошли в дом.
  - Иди сразу в ванную комнату и  все свои вонючие тряпки, когда снимешь, положи в пакет и туго его завяжи. Поняла?
         Кристина кивнула головой.
  - Я покажу тебе, где ванная комната и где пакеты, куда ты положишь свои вонючие тряпки.

 

       Кристина долго с огромным удовольствием лежала  в ванной, наполненной пенкой с приятным запахом, затем долго поливала себя водой из душа. Вытерлась полотенцем и замерла. Она смотрела на пакет со своей одеждой, которая уже была упакована. 
   - Так и как же я выйду?
            Кристина стояла в раздумье.
  - Эй, ты чего там замерла? Выходи.
  - У меня нет одежды…
  - Выходи. 
            Кристина вышла из ванной комнаты.
  - Иди в комнату, там тебе приготовлена одежда. Может что-то будет не по размеру, так позже подберём, а сейчас одевай то, что есть.
   
           Кристина вошла в комнату. На кровати лежало нижнее бельё и спортивный костюм. Все вещи были явно большего, чем требовалось размера. Она оделась и вышла из комнаты.
  - Проходи в кухню.
              Они вошли в кухню.
  - Садись у стола. Я приготовил тебе завтрак. Ты же голодная?
              Кристина кивнула.
  - Садись, поешь, а потом мы поговорим.
              Кристина ела. Мужчина наблюдал за ней.
  - Закончила?
              Кристина кивнула.
  - Ты не закончила школу…
              Кристина кивнула.
  - Как у тебя было с учёбой?
  - Хорошо…
  - Хочешь продолжить учёбу?
            Кристина расправила плечи, её глаза загорелись.
  - А, можно?
  - Если у тебя есть желание, то можно. Ты рада?
           Кристина кивнула, не веря в то, что она слышит.               
  - У тебя есть какие-то документы?
           Кристина отрицательно покачала головой.
  - Ладно. Твои документы мы восстановим. А, теперь…
           Кристина напряглась.
  - Дай мне все данные о себе и, будешь сидеть в доме, пока я не скажу тебе, что можешь выходить. Понятно?      
            Кристина кивнула.
  - Еда в кухне. Телевизор в комнате.
            Кристина осмелела.
  - А, в доме есть книги?
  - Книги? Ты любишь читать?
  - Да.
  - Книги есть в комнате. Запомни! Без моего разрешения ни шагу в сторону. Запомнила?
             Кристина кивнула головой.
  - Запомнила?!
  - Да…
  - Меня зовут Викентий Павлович. Запомнила?
  - Да.
  - Запомнила?
  - Да, Викентий Павлович.
  - Хорошо.
    

       Викентий Павлович ушёл, а Кристина пошла в комнату и принялась рассматривать книги.
  - Мне за всю жизнь не прочесть все эти книги. Вот они повелители мира сего. Всё у них есть! И дом. И деньги. И книги…
                Время полетело.
      Учёба Кристины шла легко. Викентий Павлович всё время открывал в ней новые таланты.
  - Не прогадал. И стоило мне это чудо всего пару копеек.

   

      Учёба Кристины окончилась. Аттестат о среднем образовании не утяжелял карман, но ещё и ничего не принёс ей в виде материального вознаграждения за усердие в учёбе. Дальше, курс за курсом Кристина постигала премудрости профессии, в которой она хотела быть всегда первой и самой лучшей.
        Она всё время помнила слова Викентия Павловича, что для того, чтобы подаренная кому-то любовь выглядела натурально, надо быть артистом, большим артистом, ведь это всего на всего игра. Кристина ловила каждое слово, сказанное Викентием Павловичем.      
         Как в кривом зеркале она увидела изображение Викентия Павловича. Его лицо всё время меняло свои конфигурации. Оно то удлинялось, то расширялось и становилось словно блин. Глаза Викентия Павловича то были узкими, то становились круглыми, но взгляд, этих проницательных глаз, даже в кривом зеркале был жестоким и холодным.
         Кристина вздрогнула. По её спине пробежал холодок.
 
 

        Странные запахи внезапно проникли в её видения. Кристина открыла глаза и вернулась в реальность. Перед ней на столе стояли блюда, наполненные едой. Она смотрела на еду и почувствовала, что у неё пропал аппетит.
        Она подозвала официанта. Расплатилась за еду и вышла из ресторана. Ощущение холода, пробежавшего по её спине, никуда не уходило.
  - Он может поступить со мной так же как со всеми остальными. Самый лучший вариант, если он оставит меня в борделе и забудет обо мне. А, если нет? Моя собственная жизнь может оказаться под угрозой. И, что теперь? Что? Может связаться с Зинаидой Артёмовной и всё ей рассказать? И чем она меня защитит? Чем? Она сама под угрозой, если что-то пойдёт не так…
         Мысль о мести Викентию Павловичу растворилась в мыслях о защите собственной жизни.
  - А, может, я сама себя накручиваю? Может он и не думает о том, о чём думаю я? Но, ведь раньше не было ничего подобного. Жорик… наркотики… мы оба знаем слишком много…
         Кристина остановилась. Огляделась.
  - Так и куда же мне теперь? Куда?    
               
               
    

         Зинушка медленно вошла в холл гостиницы и направилась к регистратуре за ключом от комнаты. Регистратор подал ей ключ и внимательно посмотрел в глаза.
  - Пани, Вам звонили и просили передать, чтобы Вы были в комнате. Вам будут звонить…
  - Человек, который звонил, назвал своё имя?
  - Нет, но просил Вас быть в комнате…
 
        Зинушка поднималась по ступеням медленно. Все её мысли были направлены на того, кто звонил. Зинушку охватила тревога. Она вошла в комнату и села на стул у стола, но котором стоял телефон. Она не отрывала взгляд от телефона, словно он сейчас должен сказать ей что-то важное, страшное, но важное.
          Мысли Зинушки забродили в разных направлениях, но куда бы они ни были направлены, все замыкались на Викентии Павловиче. Тревожное состояние вызвало у Зинушки первые признаки паники. Она вскочила со стула и заметалась по комнате.
          Телефон зазвонил громко, усугубив  её паническое состояние. Руки Зинушки задрожали. Она стояла и смотрела на телефон, боясь даже подойти к нему. Внезапно она рванула с места и схватила трубку. В трубке что-то защёлкало, и затем раздался мужской голос.      
  - Зинушка…
  - Вы кто?
  - Зинушка, что с тобой?! Что-то случилось?!
            Знакомый тембр голоса, неожиданно ворвался в её жуткие мысли.
  - Боря… - Зинушка заплакала.
  - Что случилось?
  - А, ты где?
  - Здесь, рядом…
  - Здесь, рядом… рядом…
  - Но, у тебя я буду через три дня, но возможно и раньше.
  - Раньше… - Зинушка почувствовала, как напряжение отпускает её мысли, и расслабилась. – Боря…
  - Зинушка, никуда не выходи из комнаты. Не заказывай еду в номер. Сходи в магазин и купи себе каких-то продуктов.
  - Боря…
  - До встречи. Держись!
          В трубке что-то защёлкало, запищало. Зинушка положила трубку на аппарат и замерла.
  - Боря, ты здесь, рядом…



         




  - Девчата, собирайтесь. Скоро выходим.
  - Да не торопи нас. Мы ещё не успели боевой раскрас нанести. – Милли улыбнулась. – Да? Девочки погуляем.
  - Милли, ты и без боевого раскраса красивая.
  - Ну да, а с ним я ещё красивее. – Милли крутнулась перед зеркалом. – Ух! Погуляем.
          Милли внезапно сделала строгое лицо.
  - Марине алкоголь не наливать! Только сок и безалкогольные коктейли.
          Марина улыбнулась.
  - Мне алкоголь ни к чему. Я без алкоголя веселюсь. – Марина посмотрела на девушек. – Мне ещё нет восемнадцати…
  - Ты у нас малолетка. Потому  и говорю, что тебе алкоголь не давать. Я буду за тобой присматривать. 
  - Девчата, готовы?
  - Готовы!
           Девушки рассмеялись.
  - Может, попросим вахтёршу впустить нас позже…
  - Никаких позже. Возвращаемся вовремя. Завтра на лекции.
  - Лекции, лекции… это завтра, а сегодня мой день рождения и мы отметим его. – Светлана улыбнулась всем и открыла дверь комнаты. – Вперёд!
 
       В клубе ещё не началась ночная жизнь, но все признаки того, что она скоро начнётся уже  присутствовали. Подогретые алкоголем девушки и парни переговаривались громче обычного. Музыка гремела. У  стойки бара толпилась молодёжь. Тела молодых людей извивались под звуки музыки, и сложно было выделить кого-то из толпы. Всё сливалось в какую-то однообразную картину.
         Девушки потягивали коктейль. Переговаривались. Иногда поднимались из-за стола и присоединялись к танцующим. Такой себе девичник подходил к завершению. Милли посмотрела на часы.
  - Пора. А, то ещё закроют дверь общежития и тогда… - Милли строго посмотрела на девушек.
  - Да чего ты так спешишь? – Света внезапно запела. – День рождения только раз в году… Тара-ра рам… Там…там… там… там… Отдыхай, не дёргайся… 
  - А, где Маринка? – Милли строго осмотрела подружек.   
  - Так к ней прилепился какой-то парень, и они всё время в толпе танцующих. Не беспокойся.
  - А, я беспокоюсь. Она ведь малолетка. – Милли поднялась со стула и пошла в толпу танцующих парней и девушек, искать Марину. 
 


         Она пробиралась сквозь извивающиеся под звуки музыки тела и всё время заглядывала им в лица. Милли взмокла от волнения. Милли пропиталась запахом всевозможных духов, испарениями человеческих тел, пробираясь сквозь них, но так и не нашла в толпе Марину.  Она вернулась к столику в панике.
  - Марина пропала…
  - Как пропала?
  - Её нет нигде!
  - Может, она ушла с тем парнем?
  - Марина с кем-то куда-то ушла?! Это невозможно. Марина умная, хорошая и порядочная девочка.
  - Она молодая, может, что-то ударило ей в голову…
  - Это тебе может что-то ударить в голову, но не Марине! – Милли строго посмотрела на Свету.
   
 
      Девушки разбрелись по помещению в поисках Марины. Не найдя нигде Марину они собрались за своим столиком.
  - Надо звонить… - Лицо Милли, сделалось красным от подскочившего давления.
  - Надо подать заявление о пропаже человека. – Света всё ещё не веря в то, что Марина пропала, говорила просто так, для успокоения души.
  - Ира, что скажешь?
  - А, что я скажу? Я скажу, что сейчас у нас никто не примет заявление. Надо ждать три дня, а только потом…
  - Да за эти три дня с ней может случиться всё, что угодно!
  - Ну, что например? Её увезут в рабство? – Светлана рассмеялась.
  - Типун тебе на язык. Не говори так. – Милли замахала руками на Светлану.
 
       Захмелевшей Светлане было сегодня всё равно, что она говорит. Сегодня был её день рождения, и она могла говорить всё что угодно.
  - Сейчас едем в общежитие, а завтра, на трезвую голову будем решать, что делать. У неё ведь, кажется,  мамы нет, а есть только папа. – Милли посмотрела на подружек.
  - Кажется… - Света посмотрела Милли в глаза. – Кажется, что так…
  - Протрезвела?
  - Кажется, что да…
  - Что-то вспомнила?
  - Ну да, как моя мамашка бросила меня…
  - Я не о тебе спрашивала, а о Марине…
  - Так, а я знаю столько, сколько и вы.
  - Всё. Домой! Завтра будем думать, что делать.
  - Милли, а ты знаешь номер телефона её папы? – Ира включилась в расследование возможностей.
  - Откуда?
  - Ну, я знаю…
  - А, не знаешь, так и не болтай…
  - Я это так спросила, потому что ты её всегда опекаешь…
  - Опекаю. Она ведь несовершеннолетняя… Знаешь, что у меня три сестры несовершеннолетние… дома с родителями.
  - Милли, тебе не надоедает всех опекать?
  - Кого это всех?
  - Ну, всех.
  - Ты ведь даже не замечаешь этого… - Света с грустью посмотрела на Милли. – Оставь всех в покое. Пусть живут, как хотят!
  - А, если с Мариной что-то случилось?! 
         Девушки вернулись к общежитию, и Милли нажала кнопку звонка. Дверь открылась.
  - Успели… Я как раз собиралась закрывать дверь. – Вахтёр впустила девушек в помещение и закрыла дверь на ключ. – Всё. Теперь спать до утра.
          Девушки вошли в свою комнату и Света сразу плюхнулась на кровать.
  - Ну и день рождения… Никогда такого не было.
 

        Милли стояла у кровати Марины и смотрела на застеленную кровать. Внезапно она открыла тумбочку возле кровати Марины и принялась рыться там.
  - Милли, что ты ищешь?
  - Не знаю…
  - Ложись спать. Утром всё выяснится. Может Марина где-то загуляла…
  - Марина не могла загулять. С ней что-то случилось. – Милли продолжала рыться в тумбочке Марины. – А, где её телефон?
  - Так мы все оставили телефоны в комнате, ты, что не помнишь, как мы решили погулять, чтобы нам никто не мешал своими дурацкими звонками.
  - Ну, да, погулять, чтобы нам никто не мешал… дурацкие звонки… Телефона нет. И, где он может быть? – Милли подошла к шкафу, открыла его, и посмотрела на полочку, где лежали вещи Марины, аккуратно сложенные в стопочки.
  - Света! – Милли оторвалась от просмотра вещей в шкафу и развернулась лицом к Свете.
  - Ну…
  - Набери номер Марины.
  - А, ты что сама не можешь набрать его из своего телефона? 
  - У меня сдохла батарейка ещё вчера и я его не заряжала.
  - Ох, Милли, что ты так печёшься? Завтра объявится Марина и всё будет хорошо. – Света лежала на кровати и даже не двинулась. – Ну и день рождения…
  - Ира, набери номер телефона Марины.
  - Подожди, я только найду его.

        Ира нашла свой телефон и набрала номер телефона Марины. Послышался слабый звук звонившего аппарата. Милли прислушалась.
  - Не пойму, где он…
          Ира подошла к Милли и прислушалась.
  - Странно и я не пойму…
  - Пусть звонит. Не выключай свой телефон.
  - Да он у неё под подушкой. Я ногами чувствую, как что-то трещит у моих ног. – Света даже не двинулась.
            Милли подняла подушку, взяла телефон в руки и, отключив его, принялась щёлкать кнопками. На экране телефона замелькали записи телефонной книги.
  - Вот! Папа!
           Милли нажала кнопку вызова.
  - Милли! Ты сошла с ума! Посмотри на часы! – Света вскочила с кровати. – Для чего ты звонишь ночью незнакомому человеку?! А, может, ты знакома с ним?
           Света стояла и улыбалась, глядя, на Милли.
           В аппарате что-то щёлкнуло, и Милли услышала мужской голос.
  - Слушаю.
  - Папа…
  - Вы кто?
  - Папа… Марина пропала…
  - Вы кто? 
  - Я Милли…
  - Милли, я Вас не знаю. Вы смотрели на часы?
  - Папа, Марина пропала… Приезжайте… Сюда…срочно… - Милли зарыдала.
           Ира схватила телефон, поднесла к уху, прислушалась.
  - Всё он отключился.
  - Так нечего было звонить ночью. Я же говорила, что надо дождаться утра. – Света вновь улеглась на кровать. – Ну и чего надо было суетиться ночью? Утром всё бы и разрешилось. Может она утром вернётся…
         Милли стояла и рыдала. Ира обняла её за плечи. Смахнула рукой слёзы со щёк.
  - Успокойся…
  - Ира, она сама не могла уйти никуда… Она хорошая девочка… несовершеннолетняя… - Милли как-то мгновенно успокоилась и посмотрела на Иру. – Ира вспомни, хоть что-то вспомни! Может, ты хоть краем глаза запомнила того парня, который всё время крутился возле неё. Ты же у нас одна глазастая. Ты всегда всё замечаешь. Вспомни, хоть что-то вспомни! Ну…

       Милли умоляюще смотрела на Иру.
  - Я могу ошибиться…
  - Ошибись! Но вспомни, ведь он один единственный всё время крутился возле неё.
  - Ну…
  - Ира! Это так важно!
  - И что мы с этим сделаем, если я даже вспомню его?
  - Мы сделаем его портрет!
  - И, куда с ним?
  - Я знаю куда! Где твой телефон?
  - Вот, он у меня в кармане.
  - Дай мне! Я буду звонить…
  - Милли, куда звонить, ночью?
  - Я знаю, куда надо звонить.
          Ира передала свой телефон Милли. Милли схватила телефон и принялась набирать номер, затем нажала кнопку вызова.
  - Слушаю.
  - Виктор, это я Милли…
  - Что-то случилось? Ты звонишь мне с чужого телефона.
  - Случилось…
  - Говори…
  - Марина пропала. Она не могла просто так пропасть. Это такая девочка, такая девочка…
  - Успокойся. И, что я могу сделать сейчас? Что?
  - Ира запомнила того парня, который всё время крутился возле неё в клубе, где мы отмечали день рождения. А, ты где сейчас?
  - На службе.
  - Мы сейчас к тебе приедем… - Милли умоляюще смотрела на Иру. – Ира!
   
       Ира отходила от Милли к своей кровати.
  - Ира!
  - Да я только переоденусь, не ехать же в отделение в таком виде.
           Милли вздохнула.
  - Виктор, ты ещё меня слушаешь?
  - Слушаю.
  - Мы сейчас приедем… - Милли отключила телефон. – Идём, Ира, идём.
  - Милли, посмотри на себя в зеркало.
  - А, что там не так?
  - А, ты посмотри, весь твой боевой раскрас растёкся и на кого ты похожа… Иди умойся.
  - Подожди. Я сейчас.

           Милли вышла из комнаты и отправилась в кухню расположенную напротив их комнаты. Она открыла кран с холодной водой и принялась пригоршни, наполненные водой, подносить к лицу. Вода стекала с её локтей на пол, но Милли не обращала внимания и продолжала хлюпать воду себе в лицо.
  - Милли! Хватит уже. Идём. – Ира стояла на пороге кухни и наблюдала за Милли. – Возьми полотенце. Вытрись и идём. 
           Милли покорно закрутила кран с водой, вытерла лицо полотенцем и пошла вслед за Ирой.
           Они подошли к входной двери и остановились.    
  - И, что теперь? Вахтёр не откроет нам дверь, а ключ у неё. 
  - Ира, я её разбужу! Пусть она хоть пристрелит меня на месте, но я, её разбужу.
   
 
        Милли направилась к коморке вахтёра, тихо подошла к двери, приоткрыла её и заглянула. Вахтёр спала. Милли решительно подошла к кушетке и тронула её за плечо.
           Спросонья, вахтёр не поняла в чём дело и быстро выставила руки вперёд, готовая к обороне.
  - Митрофановна, откройте дверь…
  - Что случилось? Поздно пришли, ночью уходите…
  - Марина пропала…
  - Это эта, что живёт с вами красавица, первокурсница?
  - Да. Открывайте же…
  - А, вы куда ночью? Искать что ли?
  - Мы в полицию…
             Митрофановна быстро пошла к двери и, вытащив из кармана ключ, открыла дверь.
  - Господи, помоги им… такая девочка…

            Девушки вышли на улицу и остановились.
  - Ночь. И хоть бы одна машина проехала мимо…
  - Машина! Тормозим! – Милли выскочила на дорогу и раскинула руки. – Стой! Стой!
          Машина резко затормозила, и из открытого окна понеслись ругательства. Девушки, не обращая внимания на слова водителя открывали дверь машины и втискивались вовнутрь.
  - Это что за новость? А, ну, выбирайтесь из машины!
  - Пожалуйста… поехали в полицию…
  - Выбирайтесь из машины. Я никуда не поеду.
  - Пожалуйста! У нас подруга пропала. Мы подозреваем что…
           Ира ткнула локтем Милли под бок.
  - А, если бы у Вас пропала дочь?!
           Водитель нажал на педаль газа, и машина понеслась по ночному городу.   

          Виктор поджидал девушек у входа в отделение полиции и посматривал на дорогу. Он увидел, как к отделению полиции подъехала машина и из неё вышли Милли и Ира. Виктор заторопился им навстречу.
  - Девушки…
  - Витя, извини, но это так срочно, что я даже не могла ждать до утра. А, вдруг это какой-то уже известный преступник или, не дай Бог маньяк какой…
  - Пошли в отделение, но что сейчас можно сделать?
  - Ира его запомнила и нужно сделать его портрет. Этот портрет завтра утром я развешу по всему городу!
  - Милли, первое дело, успокойся. Сейчас сделаем… что сможем… Входите и сразу идите на второй этаж. Там есть комната…

          Они поднялись на второй этаж и Виктор, открыв дверь, пригласил девушек войти.
  - Проходите и присаживайтесь на стулья у стола. Я сейчас.
          Виктор положил перед ними на стол два альбома с фотографиями.
  - Смотрите внимательно…
  - Ира, смотри. – Милли умоляюще смотрела на Иру. – Смотри!
 
          Ира принялась перелистывать страницы альбома с фотографиями. Перед ней замелькали лица молодых парней, мужчин и иногда встречались женские лица.
  - Ну и рожи… Если я так буду смотреть на эти рожи, то забуду то, что помнила. Надо как-то по-другому.
  - Хочешь создать портрет?
  - Ну, что-то вроде того… - Ира говорила и продолжала листать альбом с фотографиями. – Стоп!
  - Он?!
  - Ну, не чтобы он, но похоже.
  - Теперь давай отталкиваться от этого портрета. Что в нём не то? – Виктор смотрел на фото. 
  - Причёска. – Ира закрыла глаза и увидела перед собой Марину, которая подошла к их столику, а там, где-то за ней на фоне извивающейся под музыку толпы, стоял он, тот, который всё время крутился возле Марины. Свет осветил его, и Ира ясно увидела, как ей показалось именно только теперь его лицо. Она всматривалась в это возникшее видение. – Глаза…
  - Какие глаза? Больше этих, меньше, узкие…
  - Узкие глаза… как у…
  - Понятно. Портрет есть.
  - Как есть портрет? Может, это вовсе и не он?
  - Ира смотри внимательно. Если ему сузить глаза, то…
  - То, это он!
  - Ты уверена?
           Ира прищурила глаза и кивнула.
  - Теперь идите в клетку, там сейчас никого нет, и подождите в ней до утра. Вам всё равно в общежитие не попасть, а я займусь портретом.
  - Куда нам идти?
  - В клетку…
  - Это как преступникам?
  - В клетке содержатся не преступники, а задержанные. Преступниками называют тех, чья вина уже доказана в суде.
  - А, можно мы посидим в приёмной… на стульях.
  - А, там, в клетке, вы сможете поспать на лавках.
  - Мы лучше на улице…
  - Не лучше. Идите в клетку. Идите за мной.
 
          Девушки вошли в клетку, уселись на лавку и посмотрели друг на друга.
  - Только ты нас не закрывай, на ключ… Может, мы захотим в туалет…
          Виктор улыбнулся.
  - Туалет по коридору, для вас справа. Я пошёл заниматься делами.
           Виктор ушёл.
  - Вместо того, чтобы тот гад сидел здесь, мы сидим…
  - Я готова быть где угодно, только бы это помогло найти Марину, только бы с ней ничего не случилось. Ира, спасибо тебе, ты настоящая подруга.
  - Милли, я это делаю не потому, что я твоя подруга, а для того, чтобы найти Марину.
  - Тем более, спасибо, что ты такая… - Милли обняла Иру. – Если бы в нашей жизни было как можно больше, таких как ты, то и жизнь у нас всех была бы другая....
 

         Виктор вышел на крыльцо отделения полиции, и как раз в это время к крыльцу подъехала служебная машина. Из машины вышли двое.
  - Парни, как дежурство?
  - Пока, что всё в норме.
  - Может хоть сегодня будет спокойно. Ну, хоть одно ночное дежурство прошло бы без происшествий. Отдохнуть бы хоть на ночной службе от всего этого кошмара, происходящего в мире.
   - Не говори, а то, как всегда только подумаю о чём-то хорошем, расслаблюсь, а тут и…
  - Подарочек… Да, Ваня, хочу тебе сказать, что в клетке сейчас находятся две девушки.
  - Подарочек. Одна для тебя другая для меня, или это твоя подружка Милли?
  - Милли мне не подружка. Милли мой друг.
  - Теперь это так называют…
  - Иван!
  - Да, ладно тебе. Я же пошутил на счёт Милли. Знаю, что ты сейчас скажешь, что таких девушек не существует в мире как Милли. Что она не просто лучше всех, а она особенная. Что вы с детства дружите. Что… - Иван стоял,  улыбался и смотрел Виктору в лицо. 
  - Сейчас шуточки в сторону. У них пропала одна девушка, которая живёт с ними в общежитии. – Лицо Виктора было серьёзным и сосредоточенным.
  - Когда пропала?
  - Сегодня. Они были на вечеринке в клубе. И один парень всё время крутился…
           Иван усмехнулся.
  - Нечего усмехаться. Он всё время крутился возле той, которая потом пропала.
           Иван внимательно посмотрел на Виктора.
  - Ты принял у них заявление?
  - Нет. Для заявления о пропаже ещё не пришло время.
  - Так и…
  - Я дал им альбомы с фотографиями.
  - И…
  - Ваня, она опознала парня, который год назад проходил по делу об исчезновении девушки. Доказательств было не достаточно. Его отпустили.
  - Хочешь сказать, что это тот же тип? А, девушка уверена?
  - Наверное…
  - Что, наверное? Наверное, или она уверена?
  - Не знаю, Ваня, не знаю, но что-то мне подсказывает, что это тот тип. Понимаешь, Ваня, совокупность…
  - Совокупность подозрений… Совокупность…
  - Совокупность подозрений в его действиях тогда, когда его подозревали и теперь…  Доказательство вины…
  - А, как же он тогда выкрутился?
  - А ты не помнишь?
  - Я как-то не особо вникал. У меня было тогда другое дело.
  - Так у него ловкий адвокат. Вспомни!
                Иван задумался.
  - Адвокат. Да, вспомнил, адвокат. Этот адвокат защищал и другого подозреваемого.
  - То, твоё дело было тоже связано с исчезновением девушки? Вспоминай, Ваня, вспоминай! Это важно.
  - Думаешь… - Иван посмотрел внимательно Виктору в глаза. – Думаешь о том же что и я… Думаешь это цепочка…
  - Похоже на то…
  - Ты сказал девушкам?
  - Нет. И не надо им говорить. Милли собралась размножить его портрет, и развесить его по всему городу.
  - Правильно, что не сказал. Это может повредить розыску и расследованию…
  - До рассвета осталась пара часов. Пусть посидят в клетке, а затем я их отправлю в общежитие. Ваня… - Виктор смотрел на Ивана.
  - Я тебя понял! Даже не думай, что я что-то могу им сказать. Их надо держать как можно дальше от всего этого.
  - Милли такая, что может и сама начать расследование, если узнает хоть что-то… Она будет давить… Знаешь, Ваня, ты лучше иди куда ни будь…
  - Куда?
  - Куда хочешь, но лучше, чтобы Милли тебя даже не видела, а то начнёт давить на нас. Ты не знаешь, как она умеет это делать. – Виктор смотрел Ивану в глаза, и странный блеск светился в его глазах.
  - Я пошёл пока они не вышли из клетки. А, то и впрямь мне достанется от твоей подружки.
  - Ваня, я же тебя просил не говорить о Милли так. Она мне не подружка. Она мой друг, самый верный друг.

 
        Рассвет не задержался с приходом и первые солнечные лучи уже осветили комнату.
  - Пора.
        Виктор пошёл к клетке выпускать девушек на волю.  Он подошёл к клетке и увидел, что девушки сидят на лавке и о чём-то говорят.
  - Доброе утро.
  - Ой, не знаю, доброе ли оно. Виктор, ты хоть что-то за это время сделал?
  - Милли, что сейчас можно сделать? Что?
  - Ну, я не знаю, может порыться в старых делах и найти что-то схожее…
  - Схожее с чем?
  - Ты же понимаешь, о чём я говорю. Я говорю о делах, в которых пропавшие девушки. Я тут подумала. Что  если есть фото того парня, то может посмотреть дела, по которым он проходил и тогда может, что-то выяснится. Может это какой-то маньяк?!
 
        Виктор смотрел на Милли. Он думал о том, что у Милли, мысль работает лучше, чем у некоторых  следователей. Она одна могла бы вполне заменить многих следователей в отделе.
  - Так и чего ты молчишь?
  - Я не молчу. Я говорю, что сейчас уже утро, и вы можете возвращаться к себе в общежитие.
  - Ну, это уж точно. Не останемся же мы, в этой клетке сидеть. – Ира посмотрела на Милли. – Идём. Что мы можем сделать ещё? Ничего. Теперь пусть этим делом занимается полиция. 
  - Сейчас. Виктор, я тебе вот что хотела сказать. – Милли посмотрела Виктору в глаза. – У Марины нет мамы. Я вчера звонила её папе…
  - Ночью?
  - Да, сразу как мы вернулись в общежитие. Я хочу тебя попросить, когда он придёт к нам в общежитие, то я бы хотела, чтобы он связался с тобой. Я понимаю, что есть вещи, которые ты не можешь мне сказать не только по этому делу, но её папе, ты скажешь. Правда?
  - Милли, как только он появится у вас, дай ему номер моего телефона.
  - Виктор, спасибо.
  - Ещё не за что.
               
 
        Девушки вышли из клетки и отправились в общежитие.
  - Милли, думаешь, что он уже что-то нарыл и просто не хочет нам сказать?
  - Я в этом уверена.
  - Почему ты так думаешь?
  - Потому, что я его знаю. Если он вцепится в дело, то не выпустит ничего и никого из поля зрения. Он будет копать. Ты видела, как он на меня посмотрел, когда я ему сказала, что если есть фото всяких и разных в этом альбоме, то и должны быть против них открыты дела.
  - Но, как тебе такое пришло в голову. Почему ты подумала об этом?
  - Потому что каждое фото имеет в альбоме свой номер, а за номером скрыта фамилия и имя, а главное информация о человеке. Ира, ты понимаешь, что это уже пол дела. Дай мне свой телефон.
  - Зачем?
  - Я позвоню папе Марины.
  - Может не стоит прямо сейчас? Ещё так рано…
  - Чтобы не было поздно. Давай телефон.
 

 

               
                Глава 10.
 
             Марина проснулась и приоткрыла глаза. Её взгляд упёрся в потолок с пятнами, разводами каких-то кругов разного цвета. Она лежала на спине и попыталась повернуться, но оказалось, что у неё нет сил. Она лежала и смотрела в потолок на разводы кругов разного цвета, пытаясь вспомнить, что произошло, и как она оказалась в этом помещении с потолком, на котором такие разводы кругов разного цвета.
              Марина закрыла глаза и напрягла весь свой мозг, чтобы вспомнить. Мозг молчал. Вместо того чтобы хоть что-то вспомнить в её мозгах болталось всякое разное, то, что раньше и в голову не приходило. Она закрыла глаза. Мозг рисовал перед ней какие-то странные картины. В тех картинах она не видела себя. Она видела каких-то девушек.
              В видения Марины вклинились голоса, и она открыла глаза. Она не видела, а лишь почувствовала, что рядом, где-то совсем, рядом кто-то находится. Она вновь попыталась повернуться на бок и  посмотреть, что происходит.  Тело её не слушалось, но ей всё-таки удалось повернуть голову. Она увидела тела трёх девушек, которые так же как она лежат на спине без движений. Одна из девушек издавала странные звуки, которые так были похожи на стон.

            Марина закрыла глаза и вновь погрузилась в видения. Теперь она не напрягала свой мозг. Она отдалась во власть видений.
           Девушки делали странные движения, словно танцевали, как в замедленной съёмке фильма. Видение длилось, как казалось Марине долго, слишком долго. Она устала смотреть на этот странный однообразный танец. Вот видение изменилось, и теперь Марина увидела, что девушки как-то странно сжались в кучку и смотрят на неё. У девушек странные выражения лиц. Марина всматривается в эти выражения и не может понять, что их так удивляет, пугает. Она хочет поднять руку и махнуть им рукой, что она тоже здесь, рядом, но рука не поднимается. Марина напрягает все силы и поворачивается на бок.
            Две девушки по-прежнему лежат на спине, а третья стоит у стены и расчёсывает волосы. Марина смотрит на девушку, которая расчёсывает волосы и думает о том, как она делает это красиво. Она окидывает взглядом фигуру девушки и отмечает для себя, что девушка очень красива, как стебелёк цветка, набравший силу. Стебелёк цветка словно колышет лёгкий ветерок.
  - Проснулась? – Девушка обратилась к Марине и улыбнулась. – Вот и хорошо, а то мне уже скучно одной. Тебя как зовут?
  - Марина…
  - А, меня, Кристина. Поднимайся. Надо привести себя в порядок.
  - А, мы где?
  - Я не знаю, но где бы мы ни были, надо держать форму. Надо следить за собой. Вставай!
           Марина попыталась подняться.
  - У меня нет сил.
  - Я тебе помогу. – Кристина подошла к Марине и взяла её за руку. – Давай, потихоньку… поднимайся…
            Марина медленно поднималась. Поднялась.
  - Вот и хорошо. А, теперь давай, приводи себя в порядок. Вот тебе расчёска. – Кристина протянула Марине расчёску. – У тебя красивые волосы… такие светлые… Ты их красишь?
  - Нет.
  - Даже не верится, что такие волосы могут быть натуральными. Ты выглядишь, как кукла Барби. Да и фигурка у тебя то, что надо…
 

          Марина не зная, что сказать в ответ на такие слова Кристины, произнесла что-то вроде хвалебных слов её фигуре и всему прочему, а затем перевела взгляд на лежащих девушек.
  - Кристина, где мы находимся? Здесь так грязно. Потолок в таких странных разводах…
  - Если бы я знала, где мы находимся, то непременно тебе сказала, но я сама не знаю. Я знаю только одно, где бы я ни находилась, я должна следить за собой.
  - Но здесь нет…
  - Здесь есть всё. Вот, смотри, дверь в туалет и там есть душ…
           Марина посмотрела в сторону, куда махнула рукой Кристина и только теперь увидела маленькую, не приметную дверь, дверь, которая практически сливалась со стеной и ничем не выделялась.
  - Иди в туалет и прими душ. А, я тем временем разбужу девушек. Что-то они и впрямь долго спят. Иди же, чего замерла?
            Командирский голос Кристины привёл Марину в действие, и она двинулась в сторону маленькой, едва приметной двери. У двери, Марина оглянулась.
  - Кристина…
  - Там есть всё, что нужно для душа.
      
         Марина открыла дверь. Она вошла в большое, довольно чистое помещение, в котором уже горел свет. Она провела взглядом по стенам помещения, и решительно сбросив с себя одежду, направилась к душу. Она открыла кран и из него потекла холодная вода. Марина подставила тело под холодный душ, и постепенно стала приходить в себя, и у неё возникло ощущение, что кто-то за ней наблюдает. Она осмотрелась по сторонам. Нигде ничего и никого. Никаких странных дырок в стенах. Она покрутила кран с горячей водой и, настроив воду, принялась принимать душ.   
         Марина вернулась в комнату и увидела, что две девушки уже не спят, а ходят по комнате. У девушек странное выражение лиц.
  - Ну и чего ты так долго? Мы тоже хотим в туалет и в душ.
  - Извините. Я не знала, что вы уже встали.
  - Встали… - Одна из девушек раздражённо и резко бросила укор Марине. – Сейчас я иду, а потом ты…
  - Хорошо. Так иди же быстрей…
  - А, что ты меня торопишь? Сама знаю, куда и когда мне идти.
  - Яна, что ты так нервничаешь? Иди уже в душ…
  - Девочки не ссорьтесь… - Кристина посмотрела  строго на девушек.
  - А, ты что здесь главная? – Яна со злостью посмотрела на Кристину. – Нечего здесь командовать! Все командуют. На работе командуют, дома командуют… Надоели…
         Яна двинулась в сторону двери в душ. Перед дверью остановилась.
  - Мне не мешать!
          Девушки переглянулись.
  - Инна, она твоя подруга? – Кристина посмотрела на Инну.
  - Нет. Мы живём в одном доме… - Инна с грустью посмотрела на Кристину. – Это она меня сманила…
  - Куда сманила? – Марина посмотрела на Инну.
  - Как куда? На работу официанткой за границу… обещали большие заработки… в Евро… 
  - Где? – Марина с ужасом смотрела на Инну.
  - А, ты что не курсе дел? Так нас перевезли через границу…
  - Через что?
  - Мы уже в Европе!
  - Где?! – Марина посмотрела на Кристину. – Кристина, это правда?
  - Что, правда?
  - Ну, что мы уже за границей…
  -  А, ты разве не с ними?
  - С кем?
  - Ну, с Яной и Инной…
  - Я их совсем не знаю… Я вообще, ни в какую Европу не собиралась. Я учусь в институте… на первом курсе. – Марина с ужасом смотрела на Кристину и Инну. – Кристина… как же так? Как я могла оказаться в этом месте далеко от дома?

 
     В мозгах Марины пролетели какие-то картинки. Они летели так быстро, что она не успевала их осознать. Ощущение провалов в памяти осталось главным вопросом – Почему и как она оказалась в этом месте за кордоном всяческого понимания происходящего.
       Яна вышла из ванной комнаты. На её лице сияла улыбка.
  - Душ великое дело! Нет ничего лучше, чем стоять под потоками воды… Инна, ты чего стоишь? Иди в душ.
          Инна смотрела на Яну и не могла поверить, что только минуту назад она была раздражена и вот она стоит и улыбается.
  - Ты чего рассматриваешь меня как…
  - Яна…
  - Чего замерла? Двигай в душ!
           Инна покорно поплелась к двери.
  - Эй! Ты куда пошла?
  - В душ…
  - Это не та дверь! Тебе надо в ту дверь… - Кристина махнула рукой в сторону неприметной в стене двери.
  - А, эта дверь… куда? Может на выход… - Инна с грустью посмотрела на девушек. – Может не надо мне никакого душа… Мне не надо никакой Европы. Я, хочу домой… - Инна внезапно заплакала. – Почему мы здесь в этой страшной комнате… мне страшно.
         Кристина быстрым шагом подошла к Инне.
  - Успокойся. Не надо плакать. От этого у тебя будут глаза красными, и распухнет нос. – Кристина обняла Инну. – Успокойся. Иди в душ…
            В комнате у монитора сидели два молодых парня. Один курил. Другой парень нервно потягивал из стакана какую-то жидкость.      
  - А, что? Неплохой товар привезли…
  - Не плохой? Да за этот товар нам отвалят больше, чем за все остальные вместе взятые. Ты видел, какие красотки? А, та из них, самая молодая, видать по всему неопытная…    
  - Ничего, мы быстро её сделаем опытной. – Парень рассмеялся.
  - Ты, Янек, об этом даже не думай. Не смей даже думать, чтобы испортить товар.
  - Я, что? Я ничего. Я просто так сказал.
  - Я тебя знаю, ты, когда входишь в раж, то вообще плохо соображаешь. Сейчас приступим к делу. Душ они прошли. Теперь пусть пройдут наших пугал. – Карел поднялся со стула и вышел за дверь комнаты.
         Янек переключился на повторный просмотр записи и облизнулся.
  - Ух, ты! Красотка! А, как она сбрасывает с себя одежду. Как стоит под душем…   

          Карел вышел в коридор и направился в комнату к пугалам. Он открыл дверь комнаты и замер на пороге.
  - Это что такое? Вновь карты, водка…
  - Что ты хочешь? У нас перекур. Давай команду, и мы всё выполним.
  - Одевайте, свои маскарадные костюмы. Сейчас начнётся работа.  Помните главное – Не дай Бог испортите товар. Никакого физического насилия. Только игра…
  - Да чего ты каждый раз нас предупреждаешь? Мы своё дело знаем. Не в первый раз…
  - Готовьтесь. – Карел посмотрел на часы. – Через пол часа я вас позову. И что б мне…
  - Да, ладно тебе. Всё помним.

         Девушки сидели на полу, на матрацах. Они не смотрели друг на друга. К Инне внезапно пришла в голову мысль, что никто и не собирается их отправлять на работу официантками иначе, чего бы им сидеть в такой грязной комнате да ещё на матрацах.
        Дверь открылась, и в комнату вошли Карел и Янек.
  - Доброе утро, красавицы. Как спалось?
        Девушки настороженно смотрели на парней.
  - Ты и ты… - Карел указал на Яну и Инну. – Поднимайтесь. Пошли.
  - Куда?
         Янек улыбнулся.
  - Работать. Работать. Вы ведь для этого приехали в Европу?
        Яна быстро поднялась с матраца. Инна смотрела на неё и не поднималась со своего места.
  - Инна, ты чего расселась? Вставай…
  - Мне страшно… - Инна прошептала и сама не услышала свой голос.
  - Вставай. Идём. – Яна подошла к Инне и взяла её за руку. – Ну же, поднимайся…
           Инна медленно поднималась. Затем как-то странно повела рукой в сторону Марины.
  - Почему я?
  - Идём. – Янек улыбнулся широкой улыбкой.
         От этой его улыбки у Инны подкосились ноги.
  - Я не пойду…
  - Идём. Этого не избежать никому…
   
   
      Сильный акцент и неправильно выговоренные слова на русском языке ещё больше пугали Инну. Она почувствовала, что сейчас с ней случится обморок.      
         Янек смотрел на Инну и внезапно подскочил к ней и, подхватив на руки, вынес из комнаты.
  - Ты пойдёшь сама или тоже будешь падать в обморок? – Карел смотрел на Яну.
  - Не надо. Я сама.
  - Вот так то оно и хорошо. Идём.
          Дверь в комнату закрылась. Кристина поднялась с матраца и подошла к Марине.
  - Ты понимаешь, что происходит?
          Марина смотрела на Кристину и молчала. 
  - Марина…
          Внезапно до них донёсся истошный крик и девушки переглянулись.
  - Это Инна… 
  - Марина…
  - Кристина мы в руках…
  - Молчи. – Кристина обвела взглядом комнату и прошептала. – Молчи.
        Они сидели молча на матраце Марины и молчали. Свет в комнате стал ярче, и Марина посмотрела вверх, где висела одна единственная лампочка, которая вдруг стала светить ярче, чем ранее. Марина попыталась собрать все мысли воедино и принять решение, которое уже исходило от мысли, что ей не сбежать никуда. Никакое решение ей в голову не приходило. Марина сжалась, словно хотела стать маленькой, чтобы её не заметили и может, может ей удастся обмануть всех.
 
         Дверь отворилась и в комнату вошла на негнущихся ногах Инна, а за ней Яна. Инна прошла к своему матрацу, упала на него и зарыдала. Марина быстро подошла к ней, села рядом на матрац и взяла Инну за руку.
  - Это конец жизни… нас отправляют в  бордель…
  - Куда?!
  - В бордель! А, так красиво говорили о высоких заработках официантки и рассказывали о перспективе остаться в стране… если будем хорошо себя вести… - Инна сглотнула потоки слёз. – Понимаешь, всё ложь, всё притворство и ради чего?
           Инна со злостью посмотрела на Яну.
  - Это всё ты! Ты уговорила меня на это! Это ты нашла эту липовую фирму для работы за границей… Тебе всё равно, что официанткой, что в борделе!

          Яна подскочила к Инне и хотела схватить её за волосы, но Марина перехватила руку Яны и отвела её в сторону.
  - Яна, ты что?!               
  - Девочки, не ссорьтесь. – Кристина подошла к девушкам. – Не ссорьтесь. Теперь сколько хватит сил, нам придётся работать…            
  - В борделе…
  - А, когда силы закончатся? – Инна посмотрела на Кристину. – Что будет, когда наша силы закончатся?
  - Нас отправят на другую работу…
  - На какую другую работу? – Инна не отрывает взгляд от Кристины.
  - Может в свинарник… Может работать в теплицах или полях.. Кто, знает, куда будет требоваться рабочая сила?
          Глаза Инны в одно мгновенье высохли от слёз.
  - Пусть меня отправят в свинарник, на поля, в теплицу… Только не в бордель! Я там не выдержу!

           Дверь в комнату отворилась, и вошёл Янек. Он внимательно осмотрел всех девушек и подошёл к Кристине.
  - Ты! Давай на выход!

          Кристина молча пошла вслед за Янеком. В комнате наступила тишина. Свет лампочки внезапно стал тусклым. Марина подняла голову и посмотрела на лампочку.
  - Странно.
  - Что странно?
  - Да свет лампочки то разгорается ярче, то становится тусклым.
  - Ты смотришь и замечаешь это? – Инна взяла Марину за руку и сжала её. – Я ничего не вижу и ничего не замечаю. Марина я с тобой…
  - Куда? В бордель?
  - Хоть куда! Я с тобой! Только бы подальше от Яны и от Кристины.
  - А, при чём здесь Яна?
  - Это она меня сманила на работу в Европу…
  - А, чем думала ты?
  - Я ей верила! Я ведь ничего не понимаю…
  - Так если ты ничего не понимаешь, почему не посоветовалась с мамой?
  - А, что мама понимает в этой работе в Европе? Она круглый год, без всяких отпусков торгует на базаре… Продаёт всякую чепуху…
  - Так чего ты вместе с ней не стала продавать всякую чепуху?
  - Ты подумай! Зимой и летом на открытом лотке стоять под палящим солнцем и в лютые морозы… Да ещё и сторожить товар за который хозяину надо отчитываться.
  - Ну да. В борделе оно проще…
  - Не говори мне об этом.
  - А, то ты больше не захочешь быть со мной?
  - Марина, я не хотела ни в какой бордель. Я думала поехать в Европу и заработать деньги и тогда мама сама бы была хозяйкой своего лотка и сама отчитывалась перед собой и может, она бы хоть раз поехала отдыхать… в отпуск. А, может, с деньгами и я бы имела свой лоток и что-то продавала…
  - Так ты говорила об этом с мамой?
  - Ну да, говорила… намёками. Мама так устала, тянуть всю семью… Я же видела… А, теперь ни денег, ни свободы. – Инна рассмеялась. – Мама там работает за копейки на пана, а я тут в Европе, бесплатно буду работать на пана!
          Дверь отворилась и в комнату вошла Кристина.
  - Завтра нас всех отправят…
  - Знаем, в бордель! – Инна рассмеялась. – Бордель так бордель!
 
         Марина посмотрела на Инну, и у неё возникла странная мысль. Мысль не витала и не путалась в мозгах, она была чёткой и ясной – Инна что-то задумала.    
  - Что ищешь ты в краю далёком
     Что кинул ты в краю родном…
     Играют волны, ветер свищет
      А, мачта гнётся и скрипит… - Марина смотрела в глаза Инне.
  - Увы, он счастья не ищет и не от счастья бежит…
     Под ним струя светлей лазури,
     Над ним луч солнца золотой,
     А, он мятежной просит бури
     Как будь то в буре, есть покой. – Инна продолжила.
  - Инна, только не счастья, а счастия… - Марина выговаривала слово чётко.
  - Но это не правильно с точки зрения правописания.
  - Поэтам дозволено!
  - Выходит, что кому-то дозволено больше и иначе, чем всем.
  - Я вижу тут полная гладь да Божья благодать. – Кристина улыбнулась девушкам. 
  - Тебя тоже там запугивали?
  - Нет. Меня никто не запугивал. Меня просто предупредили, что если буду плохо себя вести в борделе, то из него есть два выхода или, или… Один на рабские работы. Другой… разберут на органы, и исчезнешь в земле, и никто не узнает где могилка твоя. – Кристина обвела взглядом девушек.   
  - А, если я буду паинькой? – Инна смотрела  Кристине в глаза. 
  - Мы все должны быть паиньками… Кристина, правда? – Яна подмигнула ей.
  - Придётся очень, очень постараться.

   

 
            Машина неслась по автобану. За её окнами мелькали селения, лес, поле. Всё пролетала так, словно машина стоит на месте, а это селения, лес и поле вращается вокруг машины.
        Марина смотрела на пролетающую мимо неё природу и мысль, что когда ты сидишь в ограниченном пространстве, то всё, абсолютно всё пролетает мимо тебя. Она подумала о том, что теперь и её жизнь будет в ограниченном пространстве, а другие, другие жизни будут пролетать мимо неё и у тех других жизней будет достаточно свободы для перемещения в необъятном пространстве мира.
  - Это хуже, чем тюрьма…
  - Марина, ты что-то сказала? – Инна наклонилась к Марине и прошептала.
  - Это я так…
  - Но, я тебя услышала… - Инна улыбнулась Марине. – Я тебя услышала.
  - Значит, ты знаешь, о чём я думаю.
          Инна улыбнулась странной улыбкой, улыбкой от которой у Марины пробежал холодок по спине.

        Машина въехала в черту города и понеслась по его дорогам. Марина не успевала рассмотреть, что же пролетает за окном. Она лишь всё время думала о том, что там, за пределами её жизни происходит другая жизнь и та, другая жизнь, какой бы она ни была, она была свободной.
         Мысли о свободе, которую у неё кто-то отнял, сконцентрировали её мозг в одном направлении.
  - Любым способом…
         Инна склонилась к Марине и прошептала ей в ухо.
  - Ты говоришь о свободе?
          Марина посмотрела Инне в глаза.
  - Ты умная девочка. Ты скрытная девочка.

         Машина остановилась у ворот частного дома. Ворота открылись внезапно, хотя никого не было видно за ними и возле них. Машина въехала во двор и покатила к гаражу. Ворота гаража открылись автоматически, машина въехала в него и остановилась.
  - Выгружайтесь!
         Девушки вышли из машины и остались стоять возле неё.
  - Чего стоите? Идите в дом через эту дверь. – Карел тыкал указательным пальцем в направлении двери.
 
        Девушки гуськом, одна за другой пошли к двери. У двери они остановились.
  - Чего стоите? Открывайте дверь. Здесь нет швейцаров. – Карел наблюдал за девушками.
         Кристина подошла к двери и открыла её.
  - Ну, что ж, пошли… в новую жизнь…
          Инна посмотрела на Кристину. Кристина перехватила холодный, отчуждённый взгляд Инны.
  - Оставь все свои замыслы здесь…
  - А, ты и замыслы всех знаешь?
  - Инна, не нарывайся…
  - А, то, что? Ты меня накажешь? Так что, в этой тюрьме ещё и за мысли будут наказывать? 
  -  Молчи… - Марина шепнула Инне в ухо. – Молчи…
       Инна опустила голову и поплелась за всеми. 
   
       По узкому коридору, они вошли в холл и стали осматриваться.
  - Здесь никого нет… - Голос Инны прозвучал в тишине как-то неестественно громко. - Никто не вышел нам навстречу. 
  - А, ты хотела, чтобы нас встречал оркестр и дирижёр махал своей палочкой каждому, кто в оркестре или нам? – Яна рассмеялась. 
  - Хватит болтать! Проходите на второй этаж. – Кристина принялась командовать.
  - Так тебе известно куда идти? – Инна весёлым взглядом посмотрела на Кристину и улыбнулась ей. – Так и куда мне идти?
  - Твоя комната на втором этаже по коридору налево, первая от лестницы. За ней комната Яны. А, затем в конце коридора комната Марины. Сейчас все расходитесь по своим комнатам, а потом…
  - Кристина, а нам дадут хоть что-то покушать? – Голос Яны прозвучал жалобно. – Очень кушать хочется…
  - Я как раз об этом и хотела сказать, но ты поспешила и меня перебила. Впредь никогда, никого не перебивайте. Выслушивайте до конца то, что вам хотят сказать. Это касается всех. Всем всё ясно? – Кристина посмотрела на Инну.
 
         Инна, не отвела, взгляд от Кристины. Она смотрела на неё в упор.
  - Как прикажете, начальница…
  - Инна, не умничай.
  - Но, если ты не начальница, то кто ты?
  - Меня зовут Кристина. Это понятно?
          Девушки смотрели на неё с интересом.
  - Я спросила, вам понятно, что меня зовут Кристина? – Кристина смотрела на девушек. – Не слышу ответ.
  - Понятно.
  - Не слышу ответ!
  - Да, понятно.
            Девушки ответили дружно.
  - Теперь расходитесь по комнатам, и сидите в комнате до тех пор, когда вас позовут к столу. 
  - Мы не можем идти в гости одна к другой?
  - Инна, тебе не кажется, что я уже дала вам распоряжение…
  - Какое распоряжение?
  - Расходится по комнатам, и сидеть в комнатах пока вас не позовут к столу. И, если ты думаешь, что дурацкими вопросами ты меня разозлишь, то не обольщайся. Меня не разозлишь, а лишь себе сделаешь хуже.

 

         Девушки разошлись по комнатам.
         Марина вошла в комнату и принялась осматриваться. Ничего особенного в комнате не было. Комната вовсе не походила на какой-то будуар разврата, о которых она читала в книжках. Все вещи и предметы были обыденными, без всякого лоска и даже намёка на какой-то стиль.
          Марина подошла к окну. На окне решётка. Она посмотрела в окно.
  - Тюрьма…
        Она отошла от окна и, подойдя к шкафу, открыла его дверцы.
  - Пусто…
        Она отошла от шкафа и легла на кровать поверх покрывала. Она лежала и смотрела в потолок. Мысль, которая сконцентрировала её мозг в одном направлении, заработала. Она мысленно прошла весь путь, который помнила с момента, когда она увидела потолок в кругах и разводах разного цвета до момента, когда она оказалась в этой комнате.
  - Пока ничего… никакой возможности…
         Марина закрыла глаза и неожиданно для себя самой задремала. Ей виделись какие-то ужасные мужчины, которые что-то говорили, протягивали к ней руки. Сквозь дрёму, она явственно услышала голоса и топот ног. Голоса становились всё громче и громче.
   
           Марина не понимая, что происходит, вскочила с кровати и помчалась к двери. Она попыталась открыть дверь, но та не открывалась. Она замерла у двери и прислушалась. Из коридора доносились ругательства на польском и русском языках. Внезапно среди всех слов она услышала слова на украинском языке. Она прислушалась.
  - Свои… здесь, рядом…
   
       Сердце Марины сжалось. В какое-то мгновенье ей показалось, что мозг начал распухать.
  - Здесь, рядом есть наши…
          Марина постояла ещё какое-то время у двери, прислушиваясь к тому, что происходит в коридоре, а затем, когда всё стихло, пошла к кровати и легла. Мысль о том, что здесь, рядом есть свои люди, расслабила её, и она вновь погрузилась в дрёму.
 
       Ей уже не виделись жуткие мужчины, которые ей что-то говорят и протягивают к ней руки. Ей виделись поля, лес, селения, которые пролетали мимо неё. В дрёме, она пыталась хотя бы взглядом зацепиться за что-то, и рассмотреть, но всё пролетала мимо неё. В эту картинку внезапно ворвался голос.   
  - Марина…
          Она всё ещё пыталась увидеть среди пролетающего пейзажа и понять, кто же её завёт, но никого не видела. Всё пролетало мимо.
  - Марина!
           Марина открыла глаза. Над ней склонилась Кристина.
  - Ну, ты и спишь! Тебя невозможно разбудить. Вот это сон. Вставай.
           Марина вскочила с кровати.
  - Иди, умойся и приведи себя в порядок. А, потом спускайся в холл. Будем ужинать.
  - А, сколько времени?
  - Шесть часов вечера. Давай, шевелись. У тебя десять минут на всё.
        Марина спустилась в холл, осмотрелась. За столом уже сидела Яна.
  - Добрый… А, где Инна? 
  - Садись за стол. Инна сейчас придёт.
 
         Кристина подошла к столу с подносом в руках и принялась набирать еду в тарелки.
  - А, Инна…
  - Это еда для неё. Она плохо себя чувствует…
  - Её можно проведать?
  - Нет. Ей нужен отдых…
 
      Марина посмотрела на Яну. Яна опустила голову вниз и смотрела в свою тарелку.
  - Ешь! Не надо так смотреть на меня. Я знаю ровно столько, сколько знаешь ты. Ешь и ничего не спрашивай.
  - Кристина знает…
  - Марина, ты что, полная дура и ничего не понимаешь?
  - Чего я не понимаю? Яна, говори…
         Яна огляделась вокруг и зашептала, словно себе под нос.
  - Инна хотела повеси… лишить себя жизни…

          Марина почувствовала, как кто-то словно треснул её по голове.
  - У меня вдруг заболела голова. Я не могу ничего кушать.
  - Ты что, хочешь, чтобы с тобой поступили как с Инной? – Яна продолжала шептать слова, словно себе под нос.  Затем подняла голову и улыбнулась Марине. – Еда такая вкусная. Возьми вот это…
   
        Яна взяла в руки блюдо и протянула его Марине.
  - Попробуй. Это очень вкусно.
  - Я не могу…
  - Бери, пробуй… - Яна продолжала улыбаться,  держа в руках блюдо с едой, а её губы шептали, словно себе под нос. – Улыбайся, за нами наблюдают и всё подслушивают. Инку накололи всякой дрянью… в наказание за поступок… Они могли потерять деньги, пока не продали нас хозяину.
 
       Марина дрожащими руками взяла с блюда куски рыбы и положила себе в тарелку. Она смотрела на рыбу в своей тарелке и никак не могла приступить к еде.
  - Как тебе рыба? – Яна  взглядом зверя смотрела на Марину. – Ешь!
         Марина взяла кусок рыбы, поднесла ко рту и замерла.
          В холл вошла Кристина и направилась к столу, за которым сидели девушки.
  - Вы что, ещё не поели? Быстро ешьте и по комнатам.
          Марина быстро впихнула кусок рыбы в рот и едва не подавилась.
  - Марина! Ты что?!
          Марина выпученными глаза смотрела на Кристину, пытаясь проглотить рыбу. 
  - Не подавись! Ты чего схватила такой большой кусок?
           Марина наконец-то проглотила рыбу.
  - Извини… Я, была такая голодная…
           Кристина улыбнулась.
  - Больше так не делай. Ты меня напугала, что можешь подавиться… Ешь не спеша. Я не буду подгонять тебя. Ешь, девочка, ешь.

   
         Марина вернулась в свою комнату,  легла на кровать и закрыла глаза. Мысли об Инне тревожили её сознание. Она подумала о том, что нужно найти иной  способ сбежать из этой тюрьмы. Ей вспомнился голос парня, говорившего на украинском языке и мысль, что свои здесь, рядом подействовала на неё успокаивающе.
        Еда сделала своё дело и Марина уснула. Ей виделся незнакомый парень, который говорил с ней. В этом разговоре она уловила только одно, что он поможет ей.
  - Помоги мне… Помоги…


         Ночь прошла спокойно. Никто никуда Марину не забирал, никто к ней не приходил, никто не бегал по коридору и она, проснувшись утром, почувствовала успокоение.  Голос парня, прозвучавший на её родном языке, продолжал подавать ей надежду. Она всё время пыталась удержать этот голос в своей памяти. Этот голос был для неё слабой, хрупкой, но всё-таки надеждой на избавление.
       Марина лежала, укрывшись одеялом с головой. Она услышала, как кто-то вошёл в комнату, но даже не двинулась откинуть одеяло и посмотреть на вошедшего.      
  - Не удивляюсь… Наша Марина всё ещё спит!
       Марина, услышав голос Кристины, откинула одеяло с лица.
  - Я уже не сплю…
  - Доброе утро.
  - Доброе утро, Кристина.
  - Вставай девочка. Сегодня знаменательный день.
  - Чем же он знаменательный?
  - Поднимайся. Умойся и спускайся в холл к завтраку.
  - А, девочки уже проснулись?
  - Да.
  - А, Инна…
  - И Инна… Поднимайся. Я жду тебя в холле.
 

        Марина быстро поднялась, заправила постель, умылась и спустилась в холл.
  - Доброе утро…
         Она посмотрела на Инну.

          Инна сидела, развалившись в кресле. Она не была похожа на ту Инну, которую ранее видела Марина. Это была совсем другая, незнакомая девушка. Марина всматривалась в её лицо и не находила ничего от той девушки, которую она уже знала.
  - Марина, садись к столу. Я здесь не прислуга, чтобы за всеми ухаживать. Завтрак на столе. – Кристина окинула взглядом стол и вышла из холла.
  - Яна, что с… - Марина прошептала Яне тихо и повела взглядом на Инну. 
  - Молчи, ты, что не видишь…
  - А, что я могу видеть…
  - Молчи. Ешь! Смотри, какая вкусная еда! – Яна говорила громко и смотрела в глаза Марине, а затем тихо, словно себе под нос прошептала. – Её накачали всякой дрянью…
          Марина смотрела на еду и её начало тошнить.
  - Съешь, вот это. – Яна протянула Марине бутерброд. – Не пожалеешь, очень вкусный бутерброд. Я такая была с утра голодная, что съела их уже…
          Яна не успела договорить, как Кристина вернулась в холл, держа в руках большой пакет.
  - Поели? Вставайте. Сейчас каждая из вас подберёт себе бельё по своему размеру. Идите ко мне. Пакеты с бельём не разрывать. Просто смотрите на размер, который написан на этикетке и подбирайте.
  - А, если я разорву пакет, а бельё мне не подойдёт?
 
       Кристина посмотрела на Марину оценивающим взглядом.
  - С тебя вычтут за бельё.
  - Так у меня и денег нет…
        Кристина улыбнулась.
  - Так будут, будут деньги! И, хватит болтать! Подбирайте себе бельё.

       Марина и Яна принялись перебирать пакеты с бельём, а Инна осталась сидеть, развалившись в кресле. Она была совершенно безучастна ко всему происходящему.
       Кристина наблюдала за девушками.
  - Подобрали? Одевайте.
       Марина посмотрела на Кристину.
  - Сейчас? Прямо здесь?
  - А, ты что думала, такое бельё тебе дали, чтобы ты в нём валялась под одеялом в своей комнате?! Давай! Быстро одевай!
       Марина посмотрела на Яну, которая снимала с себя одежду.
  - Яна…
  - Шевелись, Марина шевелись… - Кристина строго посмотрела на Марину. – Давай, нет времени. Нам надо ещё одеть, бельё на Инну.
  - На кого одеть бельё…
  - Шевелись! Нет времени… - Кристина подошла к Инне и принялась снимать с неё одежду.
 
       Инна не сопротивлялась, но и не делала никаких движений для того, чтобы Кристина сняла с неё одежду.
  - Мешок с дерьмом… Только бы благополучно тебя сдать…
        Кристина посмотрела на Марину.
  - Ты ещё не оделась?! Может, забыла, что бывает отсюда только два выхода…
         Марина дрожащими руками принялась снимать с себя одежду.
         Кристина наблюдала за девушками.
  - Готовы? Теперь идите ко мне и помогите мне одеть Инну.
 
 

         Карел встал со стула и направился к двери. Янек продолжал сидеть на стуле и смотреть в монитор.
  - Ты видел, какие красотки? А, эта самая молоденькая такая стыдливая…
  - Идём. Время сейчас приедет пан.
        Они вышли из комнаты и направились во двор.
  - Вовремя. Едет.


         Машина въехала во двор и остановилась. Из неё вышел мужчина средних лет. Карел и Янек мгновенно подбежали к нему.
  - Доброе утро, пан…

         Мужчина ничего не ответил и направился к дому. Они вошли в комнату, и пан сразу сел на стул и уставился на монитор. Он смотрел долго и внимательно на девушек, переводя взгляд с одной на другую, а затем перевёл взгляд на Карела и Янека.
  - Красотки! Что скажете пан?
  - Та, что валяется в кресле под вопросом.
  - Она будет в порядке… Вчера немного перенервничала и пришлось с ней поработать.
  - Перестарались. Не знаю…
  - Она будет в порядке. Вы же знаете, как они начинают, а потом всё налаживается. – Янек издал звук похожий на смех.
       Карел незаметно стукнул Янека ногой.
  - Смотрите пан, какая молоденькая красавица…
        Пан не отводил, взгляд с Марины.
  - Ладно. Возьму всех, но эту, молоденькую беречь и лелеять…
        Янек едва заметно стукнул Карела ногой.
  - Куда прикажете их доставить?
  - Эту молоденькую к Соне, а тех двоих… - Пан задумался. – к Рексу.  Сегодня к вечеру, товар должен быть на месте.
   

       Пан поднялся со стула, вышел из комнаты и пошёл к машине. Карел и Янек вышли следом за ним.
        Машина отъехала. Карел и Янек переглянулись.
  - А, ты боялся! Смотри, как всё хорошо обошлось. Взял всех троих.               
         Они вернулись в комнату и продолжили смотреть на монитор.
  - Надо позвать Кристину и сказать ей, чтобы готовила товар к поставке. Нам ещё развозить их в разные места.            
  - Зови Кристину.
       Янек вышел из комнаты. Карел продолжал смотреть на монитор.
  - Жаль малышку, но такая у неё судьба.

        Кристина вошла в холл и дала команду девушкам переодеваться.
  - Поднимайтесь в свои комнаты и ждите когда я к вам приду.
  - А, Инна… - Марина посмотрела на Инну, которая так и продолжала сидеть, развалившись в кресле.
  - Это не твоя забота. Отправляйся к себе в комнату и жди.
         Марина отправилась в свою комнату, оставив в холле Яну и Кристину.
  - Тебе, Яна, придётся опекать свою подругу…
          Яна скривилась.
  - С чего вдруг?
  - Теперь ты для неё единственная надежда, чтобы она жила.


         Машина мчалась по городу и Марина вновь смотрела на всё, что пролетает мимо неё. А, мимо неё пролетел город, затем пролетали лес, поле, селения и вновь лес, поле селения. Она смотрела на пролетающий мимо неё мир, такой огромный, свободный мир.
           Машина въехала в город, и вновь понеслись за окном дома, люди идущие куда-то. Марине вдруг пришло в голову застучать кулаками по стеклу окна и привлечь хоть чьё-то внимание, но она сидела и лишь смотрела в окно. Рядом с ней сидел Янек, готовый в любую минуту схватить, скрутить ей руки, а может и всю её скрутить.
          Машина остановилась у ворот и в одно мгновенье ворота раскрылись. Машина въехала во двор.
  - Панночка, не желает выходить? – Янек смотрел на Марину. – Выходи же! Или думаешь, что я тебя понесу  на  руках.
          Марина вышла из машины.
  - Иди к дому. Давай, двигай! – В голосе Янека звучала злость. – У нас нет времени. Надо ещё другой товар доставить по адресу.
   
        Марина пошла по дорожке к дому. На крыльце дома её приветливо встретила женщина средних лет.
  - Здравствуй, Мэри.  Меня зовут Соня.
         Марина с удивлением посмотрела на женщину.
  - С этого момента твоё имя Мэри. У тебя нет другого имени. У тебя нет ничего. У тебя есть только я и ты должна дружить со мной. Дружба со мной сделает твою жизнь лёгкой и красивой. – Соня осмотрела Марину с ног до головы. – Такой лёгкой и красивой как ты сама. Входи же.
         Соня распахнула дверь перед Мэри.

         Яна сидела на заднем сидении машины, поддерживая Инну, которая всё время валилась на бок. Янек
развернулся с переднего сидения и посмотрел на Яну.
  - Не держи её, пусть валится и там и останется. Теперь это не наша забота.
       Янек вновь развернулся, лицом к дороге и внимательно посмотрел вперёд.
  - Эй, Карел, ты пропустил поворот…
  - Какой поворот?
  - Так нам надо съезжать в сторону. На том участке трассы много полиции.
  - Как я мог забыть?
  - Потому что думал не про дело, а про…
  - Заткнись. Сейчас развернусь, и поедем обратно, искать поворот.
        Карел развернул машину, и они двинулись в обратном направлении.
  - Смотри внимательно! Не пропусти поворот.
  - Тормози! Разворачивай! Поворот!
        Карел слегка притормозил и резко развернул машину. Послышался скрежет.
  - Поворачивай! Сворачивай!
        Карел крутанул руль, и машина резко повернула с главной дороги и понеслась по просёлочной.
  - Хорошо, что давно не было дождей, а то бы нам не проехать. Повезло!
  - Ну и дорога…
  - Пусть хоть какая дорога, лишь подальше от полиции.

   
        Яна отодвинулась от Инны, прижавшись к дверце машины. Инна повалилась на бок, её тело скрючилось, и она так и осталась лежать в таком положении. Яна брезгливо посмотрела на Инну и повернулась лицом к окну.
       Машина неслась по дороге, Яна смотрела в окно, изредка поглядывая на Инну, которая так и продолжала лежать в скрюченном состоянии.
       Янек повернулся лицом к Яне.
  - Посмотри, она хоть жива?
       Яна дотронулась до руки Инны.
  - Жива.
  - Ну и ладно.


          За окном машины темнело, больше смотреть было не на что, и Яна отвернулась от окна. Она мысленно ругала Инну за её поступок и то, что теперь ей, Яне придётся всё время присматривать за подругой.
  - Вот Инка дура. А, могли бы вместе держаться, и гляди  ещё бы и денег заработали раз вляпались. Так может и меня ждёт такая участь. Что ж я себе думаю, если буду паинькой, то может всё обойдётся? А, что ж обойдётся? А, кто же меня выпустит из этого доходного места. Вот дура я дура. Лучше бы добровольно, сразу поехала работать в бордель. Так если бы я знала, что вместо работы официантки… или что там они ещё за работу говорили…
        Машину внезапно тряхнуло. Все мысли Яны улетели. Машина понеслась как-то боком.
  - Ого! Это что?! 
  - Заткнись! – Карел со злостью посмотрел на Янека.
          Машина остановилась.
  - Иди, посмотри что там?
          Янек вышел из машины.
  - Ну, что там? – Карел выглянул в окно.
  - Нам повезло. Хорошо, что это случилось не трассе, а то бы нам…
  - Что там?
  - Колесо отвалилось.
   
           В голове Яны пролетели разные мысли, но среди них была главная, что может вот она возможность удрать. Она посмотрела в окно. За окном темно.
  - Янек, доставай запаску! – Карел медленно выходил из машины.
  - Карел…
  - Чего торчишь? Доставай запаску.
  - Так нет её…
  - Как нет?! Ты в своём уме. Мы деньги за товар получили. Не первый день работаем с паном. Ты знаешь, что может быть с нами за это…
  - Знаю, но…
  - Я сейчас тебя вместо колеса накручу и мы поедем.
  - Карел, придётся вызвать техпомощь.
  - Ты в своём уме?! У нас в машине товар!
  - Одна никому ничего не скажет, а другую мы сейчас приведём в такое же состояние.
 
   
         Яна вслушивалась в незнакомые слова, пытаясь выбрать из них те, которые она понимает. Её мозг сортировал эти незнакомые слова и в конечном итоге выходило, что её прикончат здесь и сейчас. Яну охватил страх. Страх парализовал работу мозга, и она стала похожа на Инну, которая лежала, скрючившись на сидении машины.   

  - Янек, звони в техпомощь и приготовь шприц. Пока техпомощь приедет, мы управимся. – Карел заглянул в окно машины. – А, может шприц и не надо, а то ещё перестараемся. Иди и посмотри на эту…
  - А, что там с ней?
  - Она и без наркоты… готова!
  - Карел, а вдруг с ними приедет полиция?
  - И что? Мы с девочками развлекаемся.
  - Ну да. С двумя полуживыми, или может с полу трупами…
  - И, что теперь? Может позвонить пугалам?
  - Ну, да, и приедут они через четыре часа.
  - Так и что ж нам предпринять? Что? Вот это…

       По дороге заскользил свет фар машины. Карел стал всматриваться.
  - Дождались! Полиция!
  - Да нет. Этого не может быть. Какой дурак поедет по этой дороге?
  - Я тебе говорю, что это полиция!   
 
 
       От прилетевшего к ней слова полиция, Яна словно пробудилась и тихо попыталась открыть дверь машины. Нажала на ручку раз, второй раз.
  - Заблокирована…
        Она осторожно нажала рычаг ручки переднего сидения, и оно повалилось. Яна осторожно перелезла через него и выскользнула из машины. Страх гнал Яну прочь от машины и этих ужасных парней, которые ещё пару минут назад хотели прикончить её здесь и сейчас.    
               
         Карел всматривается в приближающиеся огни машины.  Огни машины внезапно замерли и затем исчезли.
  - Что это было?
  - Я пойду, посмотрю.
  - Бегом!
  - Я мигом!
        Янек помчался по дороге проследить за машиной так внезапно исчезнувшей. Карел остался стоять на месте, всматриваясь в темноту, в которой исчез Янек.
        Вскоре он вернулся.
  - Ну? Что там?
  - Да ничего особенного. На грузовичке парень приехал развлекаться с девушкой вот и съехал с трассы, чтобы никто ему не мешал. 
  - А, чего такие огни у машины?
  - Так машина грузовая. Теперь водители лепят на свои машины всяки разные огни. Маскируются то под одно, то под другое, чтобы в темноте их издали не могли разглядеть. – Янек рассмеялся. – Давай, звони пугалам.
      Карел задумался. Он стоял молча несколько минут.
  - Надо звонить…
  - Так и чего ты замер? Время идёт. Звони! – Янек отошёл от Карела и пошёл к машине. – А, я тем временем посмотрю, что делают панночки.
         Янек подошёл к машине и заглянул во внутрь.
  - Карел! – Янек заорал во всё горло. – Карел, сюда!
         Карел подлетел к машине и заглянул  внутрь.
  - Это ты упустил её! Где теперь искать её в этой темноте? – Янек разразился чередой ругательств в адрес Карела и Яны. – Звони Рексу! Только его парни найдут её! Чего стоишь? Звони! До Рекса ближе, чем до пугал, и они будут раньше, чем пугала.      
            Яна ползла по полю, как ей казалось в нужном направлении, к трассе, с которой они свернули на просёлочную дорогу. Состояние страха проходило и к ней приходило опьянение свободой. Она уже всё чаще поднимает голову и смотрит по сторонам. Ей кажется, что она уже видит огни машин, пролетающие по трассе.
         Яна напрягает все силы, но ползти тяжело. Она поднимается и бежит. Этот забег ей кажется бесконечным, а трассы всё не видно. Она останавливается и всматривается в темноту.
  - Куда? Куда бежать?
 

        Луна выходит из-за облаков и освещает местность. Яна замерла, всматриваясь в местность. Внезапная мысль, что её могут увидеть, вновь валит её на землю. Она вновь продолжает ползти.
 
          Луна вновь скрывается за облаками и Яна вскакивает и бежит. Её нога проваливается в какую-то яму, и она падает.

         Карел и Янек стоят и смотрят друг на друга.
  - Что сказал Рекс?
  - Его парни будут через час.
  - И, что теперь? Будем их ждать или пойдём на поиски?
  - Пошли искать. Эта, что в машине никуда не денется.
  - Пошли. Да только в каком направлении будем идти искать? Куда её понесло?
  - А, может, лучше подождём парней Рекса и вместе с ними прочешем в разных направлениях?
  - И, то, правда. Ну, куда она может убежать? Тем более парни будут через час. За час, ей не добежать до трассы.
  - А, сколько мы проехали километров от трассы?
  - Не знаю. Может километров десять, а может, и больше…
  - Ей за час десять километров по полю не пробежать. Если конечно она не занималась спринтом…
  - А, может и меньше…
         Янек посмотрел на Карела.
  - Может быть и меньше?
  - Так и чего ты пристал ко мне? Не знаю я сколько километров мы проехали по этой дороге… Не знаю.
  - А, если меньше десяти километров? А, если всего пара километров? То…
  - Она вполне может вскоре добраться до трассы.
  - Так и чего мы сидим?
  - Так, а я не спринтер…
  - Так и я тоже.
  - А, раз мы не спринтеры, то нам надо думать не об этой… Нам надо думать о собственном спасении. За потерянный и испорченный товар пан с нас спросит…
  - Так вернём ему деньги.
  - Янек, ты, что не понял, что звенья из цепочки не выпадают просто так, их удаляют, если они непригодны для использования.
  - Так и что теперь?
  - Сидеть и ждать своей участи.
   

          Яна пришла в себя. Нога болела. Она поднялась с земли.
  - Как же меня так угораздило?
         Она пошевелила ногой. Нога болела. Она попробовала двигаться дальше, но почувствовала острую боль от движения.   
  - Так и что ж мне здесь сидеть и дожидаться пока меня найдут? Вперёд! К свободе!
          Яна собрала все свои силы и пошла. Она двигалась медленно, но уверенно. Она чувствовала, что вот там, впереди есть трасса, которая принесёт ей спасение. Уверенность в спасении, придавала ей силы и она, хотя и медленно двигалась вперёд, посматривая, не видать ли уже огни машин мчащихся по трассе.
          Огни замелькали.
  - Трасса! Рядом! Рядом спасение. Спасение рядом!
   
       Яна двигалась вперёд и всё время повторяла как молитву, слова, что рядом спасение, спасение рядом.
            Она добралась до трассы и упала на землю без сил в полной тишине. Машины, такие долгожданные машины не проезжали никуда. Чем дольше она лежала, тем больше её покидала уверенность, в том, что спасение рядом, рядом спасение. В ней внезапно возникло волнение.
  - Так и чего я вдруг заволновалась? С чего вдруг?
   
       Ощущение чего-то чужого рядом подняло Яну с земли, и она стала всматриваться в темноту. Трасса по-прежнему была пустынной. Яна посмотрела в небо.
  - Господи! Помоги мне выбраться отсюда. Я буду всю оставшуюся жизнь…
   
         На трассе появился луч света от фар машины. Яна испытала волнение такой силы, что стала задыхаться. Она всматривалась в приближавшиеся лучи света. Вот они совсем близко. Вот они совсем, рядом.
  - Спасении рядом… Рядом…
 
            Яна вышла на трассу и замерла с поднятой вверх рукой. Машина остановилась. Дверца машины открылась, из машины вышел парень, подошёл к Яне, схватил её за руки, завернул ей руки назад и поддал ей коленом.
  - Давай, двигай! Вместо того, чтобы мне отдыхать, я должен был ехать ночью чтобы такую… как ты доставить на место… Когда я бываю зол, когда я бываю в гневе, то могу не просто убить кого-то, могу совершить ещё более ужасные вещи и ты об этом узнаешь сама.
             Яна смотрела перед собой. Она видела, как две змеи выползали из открытой двери машины. Она почувствовала, как эти змеи обвивают её тело и втягивают в темноту пасти дракона.
           Янек ходил у открытой дверцы машины как часовой у объекта, который ему вверили охранять. Он не смотрел в эту открытую дверцу машины, он всматривался в темноту с тревогой. Все его мысли сейчас были направлены на то, что будет после того, как приедут парни Рекса. К нему внезапно пришла мысль, что если с парнями приедет правая рука Рекса, то неизвестно чем может закончиться всё это дело прямо здесь и прямо сейчас.
  - Да и чего я должен трястись? А, должен? Что там сказал Карел о цепочке и звеньях в ней? Звенья из цепочки не выпадают просто так, их удаляют, если они не пригодны для использования.
          Янек почувствовал волнение.
  - Так пусть они сами трясутся! Я могу и всё рассказать кому надо…
          Янек усмехнулся.
  - Звенья цепочки удаляют, когда они приходят в негодность? Так звенья могут и сами выпасть из цепочки.
   
        Янек огляделся вокруг. Темнота кромешная. Он отошёл от машины и стал вглядываться  и прислушиваться к этой темноте. Он ничего не увидел и не услышал. Он лишь почувствовал, как что-то обвило ему шею, и он стал задыхаться.
 

         Карел брёл по дороге в сторону трассы, навстречу машине, которую поджидал. Он смотрел перед собой и его мысли были весьма печальны от событий. Внезапно он резко развернулся и пошёл быстрым шагом в обратном направлении. Вернулся к машине, и, не увидев возле неё Янека, заглянул во внутрь.    
  - Ух! – Карел издал возглас, а затем разразился ругательствами.  – Никак Янек удрал с этой…
          Быстрыми шагами он стал нарезать круги вокруг машины, увеличивая радиус. Внезапно он споткнулся обо что-то, выругался и посмотрел под ноги.
  - Янек!
          Янек лежал без движений и не подавал признаки жизни.
  - Янек!
          Карел принялся его тормошить. Затем побежал к машине, достал бутылку с водой и, вернувшись к Янеку, принялся поливать водой голову Янека. Голова Янека валилась то вправо, то влево, словно у тряпичной куклы.
  - Ну же! Давай! Приходи в себя!
          Янек издал какой-то странный звук.
  - Ну же! Давай, дыши! Ты живой! Тебя лишь слегка прижали, а ты уже и лапки сложил.
          Янек приходил в себя и ничего непонимающим взглядом смотрел перед собой и в этот момент Карел услышал звук машины.
  - И, что теперь? Что?!
           Карел смотрел на Янека и никак не мог принять правильное решение – то ли ему сбежать самому, то ли с Янеком, а звук машины становился всё ближе и ближе.
            Свет фар осветил их.
  - Поздно! Что будет…
             Машина остановилась. Из машины вышли парни Рекса и направились к ним.
 

       Правая рука Рекса стоял перед Карелом и Янеком. От него исходил запах, запах, который наводил страха. Он не успел ничего сказать, как кто-то крикнул, что в машине никого нет.
 - Я бы пристрелил вас тут на месте, но пан приказал доставить вас к нему.

          Правая рука Рекса крикнул парням, чтобы связали Карела и Янека, и оставались на месте, а сам, отойдя от всех на расстояние, стал вглядываться в темноту и внезапно, втянув носом воздух, пошёл.
          Он шёл и не смотрел по сторонам. Он шёл, и лишь всё время втягивал носом воздух. 


          Инна сидела на земле и прислушивалась к каждому шороху, затем в шорохе, ей послышались шаги. Шаги становились всё слышней и вот они уже близко, рядом. Шаги стихли. Инна не подняла голову. Она так и осталась сидеть с опущенной головой, ожидая своей участи.
  - Вставай! Иди за мной!
         Правая рука Рекса резко втянул носом воздух. Его ноздри разлетелись как крылья орла, кончик носа заострился и смотрел вниз.
         Они вернулись к машине.
  - Грузите всех! Поехали!
 



                Глава 11.


       Соня провела Мэри через холл, они поднялись на второй этаж, и пошли по коридору. Мэри искоса посматривала на двери, мимо которых они проходили. Они дошли до конца коридора и стали спускаться по лестнице вниз. Мэри казалось, что они спускаются слишком долго, и она подумала, что её ведут в какой-то подземный  каземат, в котором холодно, сыро, много крыс и прочей живности.
  - Они хотят меня запугать…
          Внезапно Соня остановилась.
  - Мэри, входи.
          Мэри осмотрелась и не поняла, куда же ей входить. Соня улыбнулась и открыла едва приметную в стене дверь. Мэри подумала, что такой же, едва приметной была дверь в душ, в комнате, где она была с девочками. Мэри вспомнила о девочках, увидела перед собой Инну, которая сидела, развалившись в кресле, и ей стало страшно.
          Соня открыла дверь.
  - Входи. Теперь это будет твоя комната.
          Мэри вдруг захотелось спросить, а кто же до неё жил в этой комнате и где теперь эта девушка, но Мэри промолчала и шагнула в открытую дверь.
               
         Комната, в которой теперь предстояло жить Мэри, оказалась большой, светлой и вовсе не походила на какое-то убежище.
  - Располагайся. – Соня хлопнула в ладоши и в комнату, словно поджидавшая под дверью этого хлопка, вошла девушка.
  - Лизи, ты знаешь, что надо делать.
        Девушка, кивнула головой и опустила голову вниз. 
  - Мэри, Лизи будет тебе помогать во всём.
      Соня вышла из комнаты.
       Мэри посмотрела на Лизи.
  - Лизи…
        Девушка подняла голову, и Мэри едва не задохнулась оттого, что она увидела её лицо. Мэри отвела взгляд.
  - Тебе страшно видеть моё лицо?
         Мэри справилась с волнением и посмотрела на Лизи.
  - Нет, не страшно.
  - Знаю, что страшно. Но, ничего ты привыкнешь. Человек, как собака,  привыкает ко всему. Все ко всему привыкают… и, или делают вид, что смиряются с тем, что рядом. Те, кто делают вид, что смиряются с тем, что рядом, таят замыслы… Ведь верно?
  - У меня нет никаких замыслов. Я ничего не таю… - Мэри посмотрела в лицо Лизи, и её охватил страх.
  - Все что-то таят ото всех. Все, кто попадает сюда, притворяются, притворяются, чтобы выжить. Ты ведь тоже хочешь выжить? Правда?
          Лизи смотрела в глаза Мэри, хотя понять, куда она смотрит, было невозможно. Лицо Лизи рассекал косой шрам, который делил её лицо на две части, отчего одна часть лица вместе с глазом были выше, чем другая.
  - Я так уродлива, что ты не хочешь смотреть на меня?

           Мэри подошла к Лизи.
  - Нет, вовсе нет. Просто… как ты говоришь, надо привыкнуть… Знаешь, у людей разные лица. На одни лица приятно смотреть, на другие смотришь и испытываешь отвращение. Понимаешь, это лишь ощущение отвращения и исходит оно не от лица, а от самого человека. Какой человек, такое и его выражение лица. Лица людей очень часто отображают саму человеческую сущность. Люди такие разные…
  - Наверное, это так и есть. Я тоже замечала, как лица людей меняются. Вот только что у человека было приятное лицо и внезапно, в одно мгновенье оно меняется.  Мой шрам виден всем, а их лица спрятаны, но они всё равно открываются… и мы видим их, такими как они есть – чудовищами! Человек не может всю жизнь скрывать свою сущность, она всё равно проявится на лице.
         В кармане Лизи зазвонил телефон, и она быстро опустив руку в карман, достала его и нажала кнопку.      
  - Слушаю.
  - …
  - Да.
  - …
  - Сейчас.
         Лизи выключила телефон и положила его себе в карман. Мэри жадным взглядом следила за  рукой Лизи. 
  - Мне надо идти. Дверь закрывается автоматически. Это я тебе говорю для того, чтобы ты даже не пыталась открыть её. 
         Лизи вышла за дверь. Мэри стояла и даже не шелохнулась. Она была вся в том движении руки, которая клала телефон в карман Лизи. К Мэри вернулись её собственные мысли, которые пришли ей в голову, когда она услышала голос парня, говорившего на украинском языке, и тогда к ней впервые пришла мысль о спасении, и о  тех, кто рядом.
          Мэри очнулась от своих мыслей и пошла к окну.
  - Решётка. А, что собственно я ждала, что окно ещё и открывается? – Мэри рассмеялась своим собственным словам.    
          Она не успела подойти к кровати, чтобы прилечь, как дверь в комнату открылась и вошла Лизи. Лизи, не закрыла дверь, а осталась возле неё, словно кого-то поджидала.
  - Вносите!
           Два парня внесли в комнату большие коробки и затем стали втаскивать небольшой диванчик, скорее сапу.
           Мэри наблюдала за парнями и за их, перемещением по комнате.
  - Лизи. Куда ставить?
  - Вот, сюда. – Лизи говорила уверенно, словно всё было устроено заранее и лишь ждали команду для появления в комнате дополнительных декораций. – Осторожно! Зеркало не заденьте, а то нам некуда будет смотреться и любоваться собой!
 
        Лизи улыбнулась, и её лицо сделалось ещё ужаснее, чем оно было в спокойном состоянии. Правая часть лица, которая была выше левой, вдруг поднялась ещё выше, отчего веко левого глаза стало закрываться, а веко правого глаза открываться так, что казалось, что глаз едва держится. 
         Мэри замерла, опустив глаза вниз. Она не могла смотреть на Лизи. Лизи уловила взгляд Мэри.
  - Знаю. Я так, ещё более уродлива…
         Мэри посмотрела на Лизи. Ей сделалось не по себе от её слов. Страх, жалость к Лизи, всё смешалось в душе Мэри.
  - Лизи, прости. Я привыкну.
  - Привыкнешь. Куда денешься? Здесь кроме нас двоих пока, никого не будет.
 
        Мэри пропустила слово пока мимо ушей, но слова Лизи о том, что они будут вдвоём, вселили надежду в Мэри, она улыбнулась и внезапно, подскочив к Лизи, обняла её. Мэри ощутила, как ей в бок упёрся телефон, который Лизи положила себе в карман. 
  - Лизи… - Мэри улыбнулась.   
  - Мэри остынь. Сейчас начинается работа.
  - Работа! Работа! – Настроение Мэри взлетало вверх всё выше и выше. Ощущение прикосновения телефона Лизи, как спасения, придавало ей желания преодолеть всё.   – Работа… Что мы будем делать?
  - Сейчас распакуем все коробки, и ты будешь примерять всё, что в них находится. А, я буду стелить себе своё спальное место.
  - Ты будешь спать со мной в комнате?
  - Да.
         Мэри вновь ощутила в себе подъём надежды на спасение.
  - Лизи, как скажешь, как скажешь…
            

        Лизи посмотрела на Мэри и улыбнулась. Она подумала о том, что Мэри ещё так молода и неопытна, что её обвести кругом пальца нет больших проблем. Она подумала о том, что Мэри действительно ничего не таит в своих мыслях. Всё, о чём она думает видно. Лизи внезапно подумала о том, а видно ли Мэри то, что думает она, Лизи. Лизи посмотрела на Мэри.
       Мэри спокойно открывала коробки одну за другой и выкладывала из них одежду. Взгляд Мэри гас. Радостное настроение, куда то исчезало. Мэри начинала понимать, для чего предназначены все эти красивые наряды. Её взгляд совсем угас, когда она открыла очередную коробку, которая была наполнена изысканным  нижним бельём.

       Каждое утро, мысленно Мэри отмечала день за днём время своего заточения. Она словно видела перед собой календарь и зачёркивала в нём дни. В размеренной, однообразной жизни Мэри и Лизи ничего такого особенного не происходило. Всё как обычно. А, обычно, Лизи обучала Мэри премудростям отношений мужчины и женщины. Она делала это ненавязчиво, свободно рассказывая обо всём.
  - Мэри, ты меня совсем не слушаешь!
  - Извини, задумалась.
  - О чём задумалась? Может о побеге? Допустим убежала. Так и куда ты побежишь дальше? Куда?
        Мэри посмотрела Лизи в глаза.
  - А, ты подскажи, куда мне бежать…
  - Сначала надо продумать, как отсюда сбежать?
  - Лизи… ты поможешь мне? – Мэри прошептала, не веря сама себе, что она произносит эти слова. – Лизи…
  - Продолжим уроки…
 

      Мэри опустила голову, чтобы скрыть своё волнение от мысли, что Лизи подала ей надежду на спасение. Она думала о том, что пусть маленькая, пусть крошечная, но всё-таки надежда есть. А, если есть надежда, то есть смысл продолжать эту бездумную игру, в которой нет ничего, кроме отношений мужчины и женщины.
  - От всех этих наших разговоров, мне теперь кажется, что весь мир построен только на отношениях мужчин и женщин. Мне уже кажется, что не существует никаких личностных желаний, желаний что-то сделать в этой жизни, сделать не для себя, а для других, узнать что-то другое, кроме этого безнадёжно устаревшего учения об удовлетворении сексуальных прихотей…
  - Ты хочешь сказать, что тебя совсем не интересуют мужчины?   
  - А, чем они могут меня заинтересовать? Чем? Своими деньгами, которыми они расплачиваются за оказанные им услуги? Так и услуги, женщины им, мужчинам, оказывают не только сексуального характера. Женщины подличают в угоду мужчине…
  - Хватит! Что-то ты сегодня разговорилась. – Лизи встала со стула и прошлась по комнате.
  - Лизи, а разве это неправда?! – Мэри наблюдала за Лизи.
  - Говоришь, женщины подличают? Ты ещё не знаешь,  как подличают мужчины! Ты ещё не знаешь, какими подлыми могут они быть! Ты ещё много не знаешь, но когда ты усвоишь мои уроки, ты будешь знать столько, сколько тебе нужно, чтобы не попасться на крючок подлости. И это касается не только мужчин, но и женщин. И нет разницы в поле человека, есть разница в том, какой человек, чем наполнена его сущность, сущность, которая управляет человеком. 
  - Ты хочешь сказать, что не мозг управляет человеком?
  - Мозг? Мозг лишь инструмент выполнения заданий, которые даёт ему сущность.
  - Так и что же такое сущность, о которой ты говоришь? Что это такое?

       Лизи отвернулась от Мэри и подошла к окну. Она стояла и молчала.
  - Лизи, так что такое сущность, о которой ты говоришь?
 
       Лизи резко развернулась, подошла к Мэри и зашептала ей в лицо.
  - Сущность это наши тайные мысли, о которых мы никогда никому не рассказываем, но они всё время присутствуют в наших мыслях и нашёптывают нам, своё…
  - Но это уже заболевание…
       Лизи рассмеялась.
  - Тогда мы все больны. Все больны! А, разве  нет?! Об этом говорят, что у всех, у каждого какой-то свой бзик в голове. Они упрощают, боясь, говорить, об этом  открыто. Иначе… - Лизи провела рукой по своему лицу. – Этого бы со мной не произошло. Иначе не было бы насилия в мире, и нас бы никто не держал в этих домах насильственно. Мы все и каждый были бы свободны и могли сами решать, что нам делать, чем заниматься.
  - Лизи, что ты такое говоришь?
        Лизи, не отошла от Мэри. Она продолжала стоять и говорить ей в лицо.
  - Изучают всякие психические расстройства. Они не знают о том, что существует сущность человека.
  - Лизи…
  - Это потому что сущность нет возможности изучать, так как человек скрывает её ото всех! Она, сущность лишь проявляется в какие-то периоды жизни человека.
  - Лизи…
  - И, когда эта сущность проявляется, то говорят, что человек болен. Болен. Так больны все! Кто-то болен жадностью. Кто-то болен властью. И, те, кто больны властью им не важно, что это власть над целым народом или над отдельными личностями. Сущность проявляет себя, но как всегда всем видно это слишком поздно, когда уже свершился какой-то факт… А, потом, когда уже что-то свершилось, все приступают к изучению этого факта и говорят, ну как же так, как мы не видели этого раньше. А, не видели потому, что человек скрывает свою сущность. Умело скрывает… 
  - Лизи, ты говоришь так, словно ты изучала что-то связанное с этим явлением.
  - Это не явление. Это проявление. И возможность его изучать возникает лишь, когда это проявится, а до этого человек как человек. Ну, вроде как все остальные. Вроде. Но, тот, кто хочет увидеть сущность, увидит её до того, когда она проявится. И, это касается не только других, но и самого себя. Человек копается в других, не желая видеть самого себя, и в этом вся опасность…
  - Для кого опасность? Лизи, для кого опасность?
  - В первую очередь для самого себя. Человек может и не знать, на что он способен.
  - Лизи, ты изучала психологию?
  - То, что изучают в институтах, это не имеет никакого отношения к тому, что происходит с человеком в реальной жизни. Там, изучают какие-то старые, застарелые методики, уже кем-то написанные трактаты поведения человека в разных ситуациях. Изучают всяческий бред, который приходит в голову тем, кто сами себя выдвигают на звание великих учёных-психологов. Люди не хотят мыслить самостоятельно. Не хотят! Не хотят думать самостоятельно, потому что думать – это труд, да ещё и какой труд.  Как просто иди вслед за теми, кто прокладывает путь. А, если что-то идёт не так, то и обвинят в этом его же, проводника по пути жизни. А, сам, что ты сам, человек сделал для своей же жизни?!   
  - Лизи…
  - Хватит! Я и так что-то много говорила сегодня.
 
   

       Мэри смотрела на Лизи и к ней приходили разные мысли. Она не отбрасывала пришедшую к ней мысль, что Лизи, не вполне здорова и может выкинуть всё, что угодно и возможно она таким способом предостерегает её, Мэри. Надежда на спасение угасала. Мысль о том, что она сможет, воспользоваться телефоном Лизи уходила куда-то в прошлое. Но, странные слова Лизи, о том, что человеком управляет какая-то сущность, заползли в мозг Мэри и замерли там.
  - Значит, сущность может проявить себя…
      
        Лизи ничего не ответила и вышла из комнаты. Она поднялась на второй этаж, прошла через коридор, вновь спустилась и постучала в дверь. Дверь открылась.
  - Я её подготовила…
  - Можешь приступать.
         Лизи вернулась тем же путём, который только что прошла и вошла в комнату. Мэри всё так же сидела на стуле, и у неё был задумчивый вид.
  - Сейчас принесу обед, а потом мы продолжим наше обучение.
        Мэри никаким видом не отреагировала на её слова.

       Они обедали, обе пребывая в мрачном состоянии. После обеда Лизи вынесла из комнаты посуду и легла на сапу. Она молча лежала там какое-то время, а затем поднялась.
  - Я в душ!
       Лизи сбросила с  себя одежду в комнате и  пошла в ванную комнату. Мэри наблюдала за Лизи и едва Лизи скрылась в ванной комнате, она подскочила к одежде Лизи и схватила телефон. В волнении,  трясущимися руками она набирала номер и нажала кнопку вызова.
  - Ну же, возьми трубку…
       Телефон  не молчал. Телефон издавал какие-то звуки, а затем запищал.
  - Нет связи с Украиной… Надо ещё раз попробовать… 
    
      Мэри слышала, как в ванной комнате шумела вода. Она вновь набрала номер телефона. Телефон не  молчал. Телефон вновь издавал какие-то звуки, а затем запищал.  Она положила телефон на место и уселась на стул.
  - Всё. Это конец… Если меня поймают на том, что я звонила куда-то, то мне конец.
         Мэри осмотрела стены комнаты. Она делала это каждый день, пытаясь найти камеру слежения.
  - Если бы, я её нашла, то я бы её закрыла и тогда…
         Мэри опустила голову и смиренно принялась ждать последствий своего действия. Ждать долго не пришлось. Не успела Лизи выйти из ванной комнаты, как в комнату вошли двое парней.
  - Идём.
 

       Мэри покорно последовала за ними. Она шла готовая к любому повороту событий. Она всё время уговаривала себя, что пусть будет, что будет, но она использовала свой шанс, и это придавало ей сил.

       Машина выехала из города и понеслась по хорошей дороге. Мэри смотрела в окно и мысль, что теперь неизвестно, что с ней будет, как бы ни было странно для самой Мэри, не угнетала её. Она была даже рада, что вырвалась из заточения.
       Машина въехала в селение и, проехав несколько минут, остановилась перед воротами. Ждать пришлось не долго. Ворота открылись, и машина въехала во двор.
  - Выходи и иди к домику…
          Мэри осмотрела двор, в котором находились несколько небольших домиков и один большой. Она направилась по дорожке к большому домику.
  - Эй, не туда! Ты теперь здесь не панночка, а свинарка.
                Парень расхохотался.
  - Давай, двигай в самый дальний домик. Здесь у тебя не будет даже попытки сбежать. А, если попытаешься, то у тебя остался только один выход… и ты знаешь куда!
 
       Мэри шла не оглядываясь. Она подошла к самому дальнему домику и вошла. В домике была одна единственная комната, в которой в два яруса стояли кровати, а посередине комнаты стоял стол и вокруг него стулья. Мэри села на стул, затем вскочила и подбежала к окну.
  - Это что-то новенькое. На окнах нет решёток.
        Она подошла к двери, и осторожно приоткрыв дверь, посмотрела наружу.
  - Ну, да, и для чего решётки на окнах, если по забору плетётся колючая проволока… и, наверное, по ней пропущен ток.
       Мэри закрыла дверь в домик, подошла к столу и вновь уселась на стул у стола. Все её мысли куда-то улетели. Мозг заполнился словами Лизи о сущности, которая управляет человеком.


           Машина батюшки Сергия пролетала километр за километром. Однотонность движения умиротворяла, и его мысли успокаивались. Воспоминания о прошедшей жизни закончились, и больше ничего не накручивалось на ось памяти.
           Батюшка Сергий остановил машину и раскинул на коленях карту.
  - Прямо, поворот, левый поворот, значит нужно найти место разворота…
           Батюшка Сергий сложил карту и продолжил движение, не забывая просматривать указатели.
  - Не пропустить место разворота. Вот и разворот.
           Машина съехала с главной дороги и понеслась по такой же чудесной второстепенной дороге. Батюшка посматривал по сторонам.
  - А, вот и указатель. Прибыл.
           Машина въехала в небольшой городок и покатила по его улицам. 
  - Давненько я здесь не был. Как всё изменилось. Изменилось всё, кроме тебя, мой старый друг Болеслав.


           Болеслав поджидал его на главной площади городка, где они должны были встретиться. Он посматривал в сторону места, откуда он должен показаться. 
  - А, вот и ты.
          Болеслав поднялся с лавочки и заспешил к машине въезжавшей на площадь. Он махнул рукой привлекая к себе внимание водителя машины. Машина остановилась и Болеслав, открыв дверцу уселся на сидение рядом с водителем и посмотрел на него.
  - Здравствуй, мой дорогой друг.
  - Здравствуй, мой дорогой друг, здравствуй.
  - В жизни меняется всё, кроме нас с тобой.
           Батюшка рассмеялся.
  - А, разве я сказал не то? Разве в жизни не меняется всё?
  - Всё так. Только я рассмеялся тому, что именно об этом думал, когда ехал к тебе.
  - Значит, мы остались такими же, как были. Жизнь изменилась слишком много раз, а мы остались прежними.
  - И, это замечательно, что мы такие же, как прежде. А, теперь к делу. К моему дому подъезжать не надо. Мы сейчас отправимся в другое место…
  - Что-то случилось у тебя в доме?
  - Нет, слава Богу, ничего не случилось, но мы должны быть как можно ближе к цели нашей поездки. Времени у нас мало. Всё подготовлено.
  - Тогда к делу?
  - Да. Я буду указывать путь.

 


           Два батюшки в сутанах ходили целый день от дома к дому и к вечеру подошли к железным воротам. Они остановились у ворот, и один из них постучал в ворота. За воротами стояла тишина, и тогда второй батюшка постучал в ворота. 
  - Батюшка Сергий, что-то нам здесь не хотят открывать. А, я уже так устал ходить от дома к дому… - Голос говорившего был громкий и печальный. – Эй, кто там есть? Открывайте!
  - Чего надо?
  - Открывай раб божий, открывай. Мы разносим добрые вести и подарки во все дома.
  - Святые отцы, не гневайтесь, но открыть не можем… работа у нас такая… Идите себе с Богом дальше…

 
       Внезапно батюшки услышали другой голос за воротами. Этот другой голос увещевал тот голос, который не хотел открыть ворота. Голос говорил что-то с напором и тихо.
          Дверь в воротах приоткрылась.
  - Входите, входите…
  - Благослови тебя Господь, добрый человек.
  - Проходите же, быстро.
          Батюшки вошли во двор.
  - Проходите, проходите…
  - Ты куда их приглашаешь? Ты что, здесь первый день и не знаешь порядок? – Голос парня становился всё более вялым.
  - Знаю, всё знаю. А, ты бы лучше пошёл и проверил рубильник, скоро ночь… Нас сегодня только двое…
  - И чего это нас сегодня только двое? А, где это подевались все остальные парни? 
  - Так ты всё проспал. Парней увезли на какое-то мероприятие.
  - Это к девочкам, что ли?
  - Да какая тебе разница. Иди, проверяй…
  - А, что это ты так сегодня командуешь, словно тебя назначили главным? – Голос парня увядал, язык начал заплетаться.
  - А, так и есть. Ты всё проспал. Я теперь здесь главный. Нет времени. Давай, двигай.
           Парень потоптался на месте, посмотрел себе под ноги и поплёлся прочь.
  - Он сейчас свалится. Может даже где-то по дороге. Давай те быстро, в дальний домик, пока остальные не вернулись.
           Батюшки помчались к дальнему домику.
  - У меня сейчас сердце выскочит… - Батюшка Сергий замер на мгновенье.
  - Вдохни воздух… дыши глубоко или не знаешь, что делать в таких случаях?
  - Знаю. Всё знаю. Но, сейчас, сейчас…
  - Быстро, давай…
 
         Батюшки подлетели к двери и рывком её открыли. Девушки сидели у стола и ужинали. Батюшки вошли в домик, перевели дух и остановились у двери.
  - Благослови Господь вашу обитель… Рабы божьи выходите за дверь по одной на молитву и исповедь… - Батюшка окинул взглядом всех девушек. – Вот ты, первая… Иди на молитву и исповедь.
          Мэри поднялась и покорно пошла к двери. Она вышла за дверь и тут, за дверью, батюшка взял её за руку. Мэри хотела выдернуть руку, но батюшка цепко держал её.
  - Идём на молитву и исповедь, раба божья.
   
        Мэри опустила голову и пошла рядом с батюшкой, который не выпускал её руку из своей руки. Батюшка шагал широкими шагами, и Мэри не поспевала, идя рядом с ним.
  - Батюшка… - Мэри мельком посмотрела на святого отца. – Батюшка…
         Голос Мэри прозвучал неуверенно. Она осторожно посмотрела на руку батюшки, которая держала её руку, затем перевела взгляд на лицо святого отца.
  - Папа… - Ноги Мэри подкосились, и она едва удержалась.
         Батюшка подхватил её на руки, и они помчались к воротам. У ворот их поджидал парень и мгновенно открыл дверь в воротах.
  - Владислав, спасибо…
  - Спешите…
  - А, ты?
  - Я следом за вами.
  - Машина на месте, за углом…
  - Хорошо. Я сейчас буду. Закрою дверь на замок, чтобы те, парни,  которые сейчас вернуться, не сразу открыли ворота, и мы бы успели подальше убраться с этого места.
       Святые отцы выскочили за ворота и помчались вдоль улицы.
  - Папа, опусти меня на землю, я сама побегу…
 
       Они добежали до пересечения улиц, и быстро завернув за угол, подбежали к машине.
  - Ключи!
       Болеслав достал из кармана сутаны ключи и протянул Борису Ивановичу.
  - Быстро! В машину. Заводи! И, ждём Владислава.
  - Что же он так долго?! Может, поедем ему навстречу? – Голос Бориса Ивановича был взволнован.
  - Нет. Мы ждём его здесь. Всё должно быть по плану.
        Время уходило. Владислав не возвращался.
  - Что-то случилось. Я пойду и посмотрю…
  - Нет. Лучше я сам, а ты будь готов в любую минуту и движению.
  - Может всё-таки я?
  - Нет. Оставайся с дочерью. Неизвестно, что там случилось.
          Болеслав быстрым шагом направился к пересечению улиц. Осторожно выглянул за угол забора.
  - Владислав…
          Владислав стоял под забором у самых ворот. Он опирался на забор. Болеслав побежал к нему.
  - Что случилось?
  - Нога… Я плохо приземлился, когда прыгал, через забор… Высоковат заборчик…               
          Болеслав нагнулся.
  - Ложись мне на спину! Быстро! Нет времени…
          Владислав лёг на спину Болеслава.

 
 - Папа… - Марина с восторгом смотрела  на отца. –  Папа, как ты нашёл меня?
  - Дорогая, не сейчас. – Борис Иванович всё время смотрел в сторону, откуда должен появиться Болеслав. – Не сейчас…  Все разговоры потом… Сейчас главное убраться отсюда побыстрей.
        Из-за угла показался Болеслав с ношей на спине. Борис Иванович хотел броситься им навстречу, но остановил свой порыв.
  - Нет. Сейчас главное не потерять время… - Он выскочил из машины, быстро, открыв заднюю дверь, махнул рукой Болеславу и вернулся на место водителя.
         Болеслав втащил Владислава в машину, и машина рванула с места. 
  - Что случилось? – Борис Иванович спросил не отрывая взгляд от дороги.
  - Владислав повредил ногу. Боря, жми на всю… У нас нет времени.
         Машина пролетела через городок и вырвалась на автостраду.


 

           Кристина шла  медленно, и так же медленно двигались в её голове мысли. Она всё время отбрасывала вариант за вариантом. Остановилась. Осмотрелась и охнула.
  - Он отправил меня в бордель, а, я, я вновь рядом с ним. Так и чего меня принесло сюда? Ноги сами тянут меня в пасть Виконта. Что бы я ни придумывала, я всё время кружусь возле него. Вот, я снова здесь, рядом с ним. Что же меня так крутит, быть рядом с ним? Что мешает мне разорвать этот круг?  Привязанность?! Так и чего я к нему привязалась? Чего?
        Кристина посмотрела на окна дома, в котором обитал Виконт.
  - А, может, там, за пределами его жизни будет лучше? А, может, и не лучше? И на кого я там буду опираться? Кто будет мне опорой? – Кристина задумалась. Она стояла несколько минут в оцепенении, глядя на окна дома. - Видимо что-то происходит, раз Виконт так нервничает. Опора… Так эта опора может сломаться в любую минуту и что тогда? Кто позаботится обо мне тогда? Кто?
 
        Кристина внезапно подскочила на месте от мысли, что он ей клал деньги на её счёт за выполненную, ею работу, и его же, этот счёт, заблокировал.
  - А, ведь это не он обо мне заботился. Это я приносила ему деньги! Я выполняла все его поручения! А, теперь, всё это пусть он выполняет сам. Ишь ты, не отправил меня в отпуск, а отправил под присмотр, в бордель, чтобы вновь приносила ему деньги. Боится отпустить. Боится потерять. А, может он вообще боится, чтобы я не раскрыла всего содеянного? 
        Кристина замерла.
  - Так и мне страшно от всего, что я делала! Он выкрутится. А, я? Так и ради чего я всё это делала? Деньги? Ну, да… я была как собака на цепи.   
         Кристина вздрогнула и повела плечами.
  - Бежать! Бежать подальше ото всех! Скрыться! Мир большой!
 
       Кристина открыла сумочку и достала из неё свой загранпаспорт. Она долго и внимательно рассматривала всякие штампы в паспорте. Затем достала деньги, пересчитала их.
  - Не всемогущий же он. Закрыл мой счёт в банке, но  не в силах же он закрыть мне выезд, в другую страну.
        Кристина сложила паспорт и деньги в сумочку, повесила сумочку на плечо и медленно, словно боясь, что её кто-то может остановить, двинулась в путь. Её шаги всё убыстряли и убыстряли движение. Вот она уже побежала. Она мчалась скорей, прочь от Виконта, прочь от своего прошлого.

  - Кристина!
        Кристина продолжала свой бег.
  - Кристина!
        Кристина внезапно услышала зов и  к ней тут же пришла мысль, что это она своими мыслями накликала на себя Викентия. Страх сковал её тело, и она остановилась.
  - Кристина, ты, что не слышишь? Мы тебя зовём, зовём, а ты всё бежишь  и бежишь. Куда это ты так гонишь?
          Кристина увидела перед собой Карела и Янека. Страх, сковавший тело, уходил, и она пришла в себя.
  - А, вы чего здесь? Нет работы?
  - Работы? Да провались она пропадом эта работа… - Янек смотрел на Кристину с восторгом. – А, тебе, смотрю нравится, такая работа.
  - А, если тебе не нравится, то чего ж ты это делаешь? И, вообще, чего вы болтаетесь? – К Кристине внезапно пришла мысль, что это Виконт послал парней следить за ней. – Вы что, следите за мной?
  - Следим за тобой? С чего вдруг? Нам больше нечего делать, как следить за тобой.
  - Так и чего вы здесь, а не на работе?
  - Работа… - Карел посмотрел на Янека, затем перевёл взгляд на Кристину.  – Работа…
  - Эй, парни, говорите, что случилось, что-то раньше от вас таких слов я не слышала.
          Карел и Янек переглянулись.
  - А, ты куда мчалась?
  - Не ваше дело. Мчалась и мчалась. Есть дела…
  - Какие дела? Получила новое задание от Виконта?
  - С чего ты взял?
  - Так ты мчалась от него. Мы всё видели.
  - И, что вы видели?
  - Да собственно ничего не видели. – Карел внимательно смотрел Кристине в глаза.
  - Карел, хочешь что-то сказать? Говори…
  - Нет. Сначала ты скажи, куда ты мчалась?
  - Это что за допрос? Куда надо туда и мчалась. Го-вори, Карел, говори. Не мнись. Я ведь вас знаю как…
         Карел продолжал внимательно смотреть Кристине в глаза.
  - Кристина…
  - Ну… Не тяни…
  - Кристина, мы решили сбежать ото всех!
 
        Сомнения в правдивости слов Карела убеждали мозг Кристины молчать о своём решении. Сомнения подталкивали её выпытать у них всё.
  - В чём дело? Что-то случилось?
  - Случилось?! – Янек затараторил без остановки. – Мы едва не потеряли  Яну и Инну. Помнишь их? Помнишь! Это ты их сопровождала из Украины до места назначения. Виконт приказал доставить малышку Марину к Соне, а тех двоих к Рексу. Так ту Марину мы доставили благополучно, а вот с этими двумя вышла проблема. У нас в дороге отлетело колесо и пришлось вызвать парней Рекса. Прибыл, Правая рука Рекса, а ты его знаешь, у него нюх на всех. Короче. Нас всех связали и вместе с товаром доставили к Рексу, а тот позвонил Виконту, и нас держали у Рекса, пока Виконт не решит, что с нами делать. Тебе трудно представить в каких условиях, нас держали и в каком месте. Но, это чепуха по сравнению с тем, какое наказание мог придумать для нас Виконт. Ты ведь его знаешь. Ты его знаешь ещё лучше, чем знаем его мы. Так вот, случилось чудо! Кто-то решил вызволить ту самую малышку, которая была…
  - Это ты, про какую малышку?
  - Ну, про Марину, ну ты их сопровождала из Ук…
  - Подожди, ты говорил, что её ведь отправили к Соне.
  - Ну да, отправили, а потом что-то видимо там случилось и её перебросили к Рексу на перевоспитание.
 
         Мозг Кристины мгновенно принялся просчитывать все варианты произошедшего. И мысль о том, что просто так не могли перебросить Марину к Рек-су, закрепила в ней мысль, что это кто-то устроил, а если это кто-то устроил, значит, есть вероятность, что кто-то идёт по следу.
  - Так говоришь, что Марину освободили?
  - И, ты бы знала каким способом.
  - И, каким способом?
  - Всех парней Рекса срочно вызвали к Соне, как будь то там налёт на заведение.
  - Так и кто же остался на охране?
  - Не знаю, кто остался на охране, но в момент, когда мы поняли, что что-то происходит, мы не видели никого из охраны. И…
  - И вы смогли свободно удрать…
  - Ну да. Нас ведь не держали связанными по рукам и ногам. Думаю, что о нас просто забыли. Ты ведь знаешь, что заведение Сони самое шикарное из всех.
  - И, что с заведением Сони?
  - Этого мы не знаем. Как нам знать? Мы сбежали и вот, совершенно случайно тебя увидели.
        Кристина задумалась.
  - А, ты, что не знаешь? Ты ведь всегда и во всём в курсе всех дел.
  - Я занималась в то время, другим делом.
  - Может это дело, которым ты занималась, было связано с этим… - Карел смотрел на Кристину и, видя её задумчивый взгляд, предположил. – Может, эти два дела связаны и кто-то…
  - Уже идёт по нашему следу! – Янек выкрикнул слишком громко и Карел цыкнул на него. – Кристина, может это всё из-за малышки, которую я, умыкнул из клуба? Всё было так тихо, спокойно столько лет и тут вдруг такое… Это всё из-за малышки! А, если меня там запомнили?! 
  - Если тебя там запомнили, то тебя разыщут! – Кристина усмехнулась. – И…
  - И, как они меня разыщут? Как? Они там, а я здесь.
  - Так и малышка была там, а потом, здесь, но как-то её разыскали.
  - Мы…
  - Собрались сбежать?    
  - Давай с нами! Втроём. Нам будет, чем заняться. – Янек рассмеялся. – У нас есть опыт во многих делах.
  - А, мне чего с вами? Я ни при каких делах.
  - Ну да, ни при каких делах. Если малышку разыскали, и она начнёт рассказывать обо всём и обо всех, то и тебе достанется твоя порция из общего блюда. И не забывай, что Виконт провалов не прощает. Он не потерпит, чтобы хоть тень упала на его Величество. Или забыла, что он делает с теми кто…
  - Не надо меня устрашать. Я сама могу напустить страх на кого угодно!
  - Так мы тут все специалисты напустить на кого-то страх, но и нас можно напугать.
  - И, ты испугался? – Кристина улыбнулась Янеку, хотя сама, ещё пару минут назад пребывала в страхе оттого, что может сделать Виконт. – Нам лучше расстаться. Я не знаю, и не видела вас. Вы не знаете и не видели меня. Прощайте!
 
     Кристина прижала к себе сумку так, словно боялась, что парни выхватят её. Она прижимала к себе сумку всё сильней от мысли о паспорте, который находится в сумке. От мысли об остатке денег, которые там же. Её ноги не подкашивались. Её решение сбежать было окончательным и бесповоротным. Она уже и не думала о своей мести Виконту. Её гнал страх перед его местью. 
  - Эй! Кристина!
         Кристина продолжала идти, всё, убыстряя шаг. 
  - Эй! Остановись!
          Карел догнал Кристину и схватил её за руку.
  - Да, стой же, тебе говорю…
  - Ну, и что ещё случилось? Что ещё придумали ваши изворотливые мозги? – Кристина спокойно смотрела на Карела.    
  - Ты собралась бежать? Беги, но я лишь хотел тебе сказать, чтобы ты была осторожна с Правой рукой Рекса. И не надо думать, что я тебя хочу запугать. Я просто расскажу тебе кое-что…
  - А, ты думаешь, что мне ничего не известно о Правой руке Рекса?
  - Одно дело, когда ты что-то знаешь из того, что витает в воздухе, а другое дело, когда я тебе расскажу то, что произошло с нами в реальности.
  - Так и что же такого могло с вами произойти, что ты помнишь об этом всё время? – Кристина улыбнулась.
  - Кристина, слушай и не улыбайся. Мы повезли Янку и ту, другую к Рексу, как заказал Виконт. В дороге у нас отлетело колесо, и не было запасного.
  - Короче…
  - Так вот, мы позвонили Рексу и просили прислать нам его парней. А, пока мы звонили, Янка сбежала.
  - Короче…
  - Видимо Янка добежала до главной дороги, а тут как раз, именно в эту минуту ехала машина с парнями Рекса.
  - И…
  - Пока я ходил навстречу машине парней Рекса, сбежала та, другая. Она придушила Янека.
  - Не тяни…
  - Парни Рекса привезли Янку, а Правая рука Рекса… Ночь. Темно. Лишь втянув носом, воздух пошёл в поле и вернулся с этой, другой.   
  - И, что?
  - Кристина, ты, что не понимаешь?! Или прикидываешься? Он найдёт тебя! Найдёт, если только Виконт прикажет ему это сделать!
  - Ух, как я испугалась!
  - Да иди, ты… Я лишь хотел тебя предупредить, а ты сама думай, как тебе поступить.
  - Так я уже придумала. И пусть мне никто не мешает! Теперь, я сама буду решать, что мне делать, а чего не делать. – Кристина от произнесённых слов вдруг  почувствовала в себе силу. – Я сама буду решать что делать. 
           Карел смотрел на Кристину, затем резко развернулся и пошёл проч. Он шёл и бормотал себе под нос, что Кристина слишком самоуверенная, что если бы она видела Правую руку Рекса в деле. То вся её уверенность улетучилась бы одно мгновенье.
  - Она не видела его лицо. Она не видела, как раздуваются его ноздри, когда он как собака берёт след.
           Карел замедлил шаг. Затем остановился и оглянулся. Кристина исчезла, словно испарилась.
  - Я как дурак, рассказываю Кристине о способностях Правой руки Рекса, а она сама, по всему видно может и переплюнуть его. Так и куда она исчезла?
           Карел вернулся к Янеку.
  - Ты видел Кристину?
  - Кристину?
  - Да! Ты, что не смотрел на нас?
  - Смотрел, а потом ты пошёл ко мне, а Кристина…
  - Что?
  - Она исчезла. Испарилась. Уф!      
 
 

                Глава 12.
      Викентий Павлович ходил по комнате,  все его мысли сейчас были направлены на дело, которым он занимался. Он вновь и вновь продумывал всё, что требовалось для него, для дела которым он жил. Он взял  в руки телефон, и принялся давать указания. Он говорил долго, спокойно и размеренно выговаривая слова, чтобы всё, что он говорит, доходило до ума человека, который его слушал. Викентий Павлович отключил телефон.
  - В любом деле самое главное, человеческий фактор!
       Викентий Павлович перебирал в памяти тех на кого можно положиться и тех, на кого положиться невозможно, но без этих самых на которых невозможно положиться, ничего бы не крутилось. Викентий Павлович вздохнул. Викентий Павлович вспомнил Кристину. Он подумал о том, что она надёжная, верная.
  - Так и чего ж я так на неё накричал? Зачем отправил её в бордель? И кто теперь будет сопровождать девочек?
        Викентий Павлович схватил в руки телефон и набрал номер Кристины.
  - Отключилась… Наверное уже на месте, осматривается.  Перезвонит…

       Викентий Павлович успокоился. Его мысли вновь вернулись к делу, которым он занимался.
  - И, что теперь делать с Жориком? Его бы надо было вытащить из заключения, пока он там никого не сдал. А, собственно, чего это я так разволновался? Наркотики это не моё дело. Я там всего лишь адвокат. 

        Мысли, Викентия Павловича вновь вернулись к его делу и внезапно, он почувствовал, впервые за все годы, волнение.
  - К чему бы это? Не Кристина меня беспокоит. Что-то другое происходит… Чую… Что-то, другое происходит.
          Викентий Павлович взял в руки телефон. Он долго крутил его в руках, смотрел на него, словно что-то высматривал. Наконец-то решился, найдя в записной книжке нужный номер, нажал кнопку вызова.
  - Рекс, как дела?
        Чем дольше он слушал Рекса, тем больше в нём росла уверенность, что не зря у него возникло волнение.
         Викентий Павлович отключил телефон и призадумался.
  - Странно. Все годы всё шло хорошо, и тут, словно кто-то вклинился в дело.
 
       Викентию Павловичу пришла мысль, что возможно он себя накручивает безо всяких оснований, лишь на домыслах, к тому, что говорил ему Рекс. Он как будь-то, немного успокоился, и даже решил прогуляться, чтобы окончательно прийти в себя оттого, что крутилось в его голове. Викентий Павлович снял домашнюю одежду и замер у шкафа.
  - Так и чего я замер? Не на бал к королеве собираюсь.         
   

 
       Зинушка сидела на стуле и смотрела на телефон.
  - Боря здесь, рядом… Всего три дня, а может и раньше… Так, что он сказал? Сказал, чтобы я ничего не заказывала себе в номер из еды.   
         Зинушка поднялась со стула и быстрым шагом вышла из комнаты.
          Магазин был наполнен разным товаром и Зинушка, никак не могла сообразить, что ей купить, чтобы оно не испортилось за три дня. Она смотрела на продукты и никак не могла решить. Наконец-то положила в корзину печенье и шоколад. Постояла у полок и пошла к кассе, затем вернулась, взяла две бутылки минеральной воды и вернулась к кассе.
           Зинушка вернулась в гостиницу, вошла в свой номер и обомлела. В комнате сидел Викентий Павлович.
  - Здравствуйте, Зинаида Артёмовна.
  - Здравствуйте…
  - Смотрю, Вы скупились… - Викентий Павлович смотрел на пакет с продуктами в руках Зинушки.
  - Да.
  - Что так? Не хотите заказывать еду из ресторана гостиницы?
  - Для меня это дорого…
  - Понимаю.
           Зинушка прошла в комнату и положила пакет с продуктами на стол. Она провела взглядом по комнате, и её взгляд остановился на телефоне. К ней сразу пришла мысль о том, что надо продержаться всего три дня, а может и меньше. Зинушка осмелела.
  - Что скажете, Викентий Павлович?
  - Да, вот, решил Вас навестить… Может, в Вашей жизни произошли какие-то изменения…
  - Да, что в моей жизни может измениться…
  - Ну, не знаю. Может Вы получили какое-то сообщение?
  - На счёт чего?
  - Так ведь у Вас один счёт.
  - Вы это о чём?
  - О, счетах, о счетах, по которым надо платить.
             Зинушка рассмеялась.
  - Так вся наша жизнь состоят из счетов, по которым надо платить.
  - Вот здесь Вы правы. Вся наша жизнь состоит из счетов, по которым надо платить. Вот только сумма платежей в этих счетах разная. Кто умелый у того она совсем не значительная.
  - Кто умелый… Это, Вы к чему сейчас говорите?
  -  А, к тому, что своими счетами надо управлять, а не пускать их на самотёк.
  - Так и как же ими управлять? Может, научите и меня как это делать? – Зинушка улыбнулась Викентию Павловичу.
  - Это совсем просто. Надо лишь найти того, кто будет платить по Вашим счетам, и пополнять их.   
 
        Зинушка отвела взгляд от Викентия Павловича и призадумалась. Она вспомнила мужа, который платил по её счетам, а она сама пополняла их с его счёта. Она вспомнила Алину, которая жила за счёт отца. Вспомнив об Алине, Зинушка едва не заплакала от мысли, к чему привела Алину эта беспечная жизнь за счёт отца.
  - Вы, о чём-то вспомнили?
         Зинушка посмотрела на Викентия Павловича.
  - Вспомнила? Нет. Я подумала, что бывает с человеком, когда уже некому платить по его счетам? 
  - Человек находит кого-то другого, кто будет платить по его счетам. – Викентий Павлович смотрел в глаза Зинушки. – Всегда найдётся кто-то другой, кто заплатит по счетам. Или нет?
  - Не знаю. – Зинушка вновь вспомнила Алину, которая так быстро нашла того, кто будет платить по её счетам и чем это закончилось. – Возможно, что тот, новый, который появится и, будет платить по счетам, впоследствии выставит счёт, который невозможно будет оплатить.
      Викентий Павлович не отрывал свой взгляд от Зинушки. Он понимал, о чём она говорит.
  - Возможно. Возможно, так и есть.
       Викентий Павлович поднялся со стула и пошёл к выходу. У двери он остановился, повернулся лицом к Зинушке.
  - Так, Зинаида Артёмовна, говорите, что возможно, тот, кто новый появится и, будет платить по счетам, впоследствии выставит счёт, который невозможно будет оплатить?
       Они посмотрели друг другу в глаза. Зинушка отвела взгляд первая. Она не могла выдержать взгляд Викентия Павловича. Он продолжал смотреть на неё, а затем как-то слишком быстро открыл дверь и вышел.
       Зинушка вздохнула.


       Викентий Павлович вышел на улицу. Он шёл домой и всё время думал о том, что что-то происходит у него за спиной. Он оглянулся.
  - Это уже плохо, что я стал оглядываться.
        От этой пришедшей к нему мысли, что он стал оглядываться, к нему пришла другая мысль, что возможно что-то таки, происходит в реальности. Викентий Павлович увеличил размер шага. Он поспешал домой.
  - Надо во всём разобраться. Рекс просто так говорить ничего не будет. Так и что там сказала, Зинушка? Что могут выставить счёт, который невозможно будет оплатить? Так и кто мне может выставить такой счёт? Кто?
                Викентий Павлович рассмеялся.
  - Никто не может мне выставить счёт, который невозможно будет оплатить? Никто! Потому что все трясутся за свои собственные счета, которые я, им наполняю!      
      
       

               
   - Боря, тормози у дома с красной черепичной крышей. Видишь её?
       Борис Иванович на мгновенье поднял голову вверх.
  - Вижу.
       Машина подъехала к дому и остановилась.
  - Владислав, как ты?
  - Нормально. Просто подвернул ногу. Пройдёт.
  - Так может вынести носилки?
  - Нет. Не надо.
  - Ты посиди в машине. Подожди. Я вынесу костыли.
  - Хорошо. Это пригодится.
  - Боря, Марина выходите, и идите в дом, а я сейчас…
  - Болеслав, ты куда?
  - Я за костылями для Владислава. Идите в дом. Там никого нет. – Болеслав достал из кармана ключ и передал его Борису Ивановичу.

        За окном темно. Комната освещена слабым светом. Борис Иванович и Марина сидят за столом. Они пьют уже остывший чай. 
  - Папа, теперь, ты можешь мне рассказать как ты нашёл меня? Теперь можешь?
  - Дорогая, я не хочу говорить тебе всего, но всё закончилось благополучно благодаря Милли.
  - Милли?
  - Она необыкновенная девушка. Она одна могла бы заменить многих следователей. Но, если бы не помощь Болеслава с его командой, то и не знаю, как бы я справился с этим делом сам, в чужой стране. Милли потянула за ниточку в Украине, и стал разматываться  клубок, который привёл в другую страну. Теперь всем этим делом занимается полиция. Давай не будем больше об этом говорить.
  - Болеслав это тот твой друг, с которым ты вместе учился в институте?
  - Да.
  - Папа, спасибо тебе, что ты не спрашиваешь меня ни о чём…
  - Всё в прошлом. Если ты сама захочешь мне что-то рассказать, то я всегда готов слушать тебя.
  - Как ты говоришь всё в прошлом. Я не хочу возвращаться даже в мыслях в то время, которое провела там…   
  - Ты сильная девочка. Ты справишься.  А, теперь надо тебе отдохнуть. Отправляйся в свою комнату…
         Слово отца – отправляйся в свою комнату, моментально вызвало у Марины воспоминания. Эти слова она слышала много раз – в свою комнату, твоя комната.
         Марина вздрогнула. Борис Иванович заметил это.
  - Марина, если хочешь, подожди меня, и мы вместе пойдём в комнату. Я только схожу к Владиславу. Посмотрю, как он себя чувствует.
  - Можно и мне с тобой? Ведь как я понимаю, это он устроил…
  - Идём.
   
 
     Владислав лежал на диване и едва не вскочил, когда в комнату вошли Борис Иванович и Марина.
  - Лежи, ты чего вскакиваешь? Мы пришли тебя проведать…
  - И, спросить, как ты себя чувствуешь? – Марина подошла к Владиславу.
  - Всё в порядке. Я лишь подвернул ногу…
  - Но лучше её, ногу, не беспокоить. – Борис Иванович посмотрел на Владислава и хотел сказать ему слова благодарности, но Марина опередила его.   
  - Владислав, я не знаю, какие найти слова, чтобы сказать тебе… 
  - Ничего не говори… - Владислав хотел добавить, что это всего лишь его работа, но промолчал.
  - Может тебе принести воды, чаю, кофе…
  - Нет.. Спасибо.
  - Тогда не будем тебе мешать. Отдыхай. Набирайся сил. – Борис Иванович кивнул Марине, и они вышли из комнаты.    
  - Папа, а Владислав работает в полиции?
  - Почему ты так подумала?
  - Не знаю. Он не похож на простых парней или тех парней, которые… - Марина вспомнила лицо парня, который прилепился к ней в клубе. Ей захотелось в эту минуту всё рассказать отцу. – Папа, лица тех парней…
  - Какие у них лица?
  - Слащавые, притворные… Но, это я понимаю лишь теперь, а тогда, тогда я ничего не понимала. Я всё принимала за чистую монету и верила всему…
  - Мы верим тому, кому нам хочется верить.
  - Так и есть, наверное… Но как, как различить притворство и… - Марина вдруг вспомнила слова Лизи о том, что в каждом человеке живёт сущность. – Знаешь, папа, там… я встретила одну девушку. Её зовут Лизи…
  - Лизи? – Борис Иванович вспомнил, что это имя упоминал Болеслав, не рассказывая, даже в общих словах о деле. – Даже мне, он ничего не рассказывал, но имя Лизи упоминал… Лизи…
  - Да! Она жила со мной в одной комнате. Она не такая как все остальные девочки. – Марина задумалась, вспомнив Лизи. – Может, потому, что она старше всех них. Она такая странная. Она говорила о какой-то сущности, которая живёт в каждом человеке. Понимаешь, папа какая-то сущность живёт в каждом человеке.
 
         Борис Иванович задумался. Он пытался вспомнить, кто из его знакомых говорил о сущности, которая живёт в человеке. Перед ним мелькали лица мужчин и женщин. Он всматривался в них и словно пытался приклеить к ним эту фразу и увидеть их реакцию.
  - Лизи…
  - Да, папа, Лизи…  Ты хочешь что-то сказать?
  - Нет. Ничего…
           Борис Иванович открыл дверь в комнату, и они вошли. 
  - Что ж, давай устраиваться на ночлег. Твоя кровать, а мой диван.
  - Но, диван такой маленький… Давай я лягу на диван, а ты на кровать.               
  - Нет. Устраивайся. Ты должна хорошо отдохнуть. Хороший сон – залог хорошего завтрашнего дня. Ничего не может быть лучше хорошего глубокого сна для восстановления сил как моральных, так и физических. Устраивайся!
  - Папа, а здесь есть душ?
  - Да. Но думаю, что сегодня мы обойдёмся без душа. Не стоит беспокоить хозяина этого дома… Мы все устали. Да и к тому же, тело нельзя мыть до блеска, если ты ещё помнишь об этом.   
  - Помню. На теле должны оставаться наши собственные микробы, которые защищают наше тело от других, чужих микробов…
  - Моя девочка… ты помнишь…
  - Папа, я всё помню.
  - А, теперь, спать! Спать долго и просыпаться, когда  придёт время для пробуждения. Спокойной ночи… 
               
 

      Борис Иванович лежал на маленьком диванчике, скрючившись. Он старался не двигаться и лишь изредка посматривал на Марину.
        Марина засыпала. Борис Иванович поднялся с диванчика и подошёл к ней, поправил одеяло, посмотрел на её лицо, и вышел из комнаты. Он прошёл по коридору и постучал в дверь.
  - Войдите.
           Борис Иванович вошёл.
  - Болеслав. Мы можем ехать.
  - Смотрю, тебе уже не терпится. Мы можем не торопиться. До Жашава всего пара часов. Отдохни.
  - Ты устал?
  - Не то, чтобы я устал, а просто надо сбросить напряжение дня.
  - Я ничего не чувствую.
  - Это и понятно, ведь ты ещё продолжаешь жить в напряжённом состоянии, так как не завершил все свои дела. Присядь.
         Борис Иванович присел на стул и посмотрел в глаза Болеславу.   
  - Болеслав… Я хочу у тебя спросить об одном человеке…
  - Слушаю.
  - Кто такая Лизи? Ты упоминал её имя, но так ничего конкретного мне и не сказал об этом человеке. Кто она?
  - Лизи? А, почему ты о ней спрашиваешь?
  - Марина вспомнила о ней. Марина говорила, что Лизи говорила с ней о сущности, которая живёт в человеке. А я  всё никак не могу вспомнить, где я об этом слышал, но точно знаю, что слышал об этом раньше от кого-то.
        Болеслав внимательно посмотрел на Бориса Ивановича.
  - Лизи… Знаешь, Боря, нам часто приходилось в жизни что-то от кого-то слышать. Мы не можем всех и всё запомнить…
  - Но, я запомнил это! Я точно помню эту фразу!
  - Если ты запомнил эту фразу, значить ты имел дело с этим человеком продолжительное время.
 
       Борис Иванович смотрел на Болеслава и думал о том, что он точно знает, кто такая Лизи, но почему-то не хочет говорить.
  - Ну, раз тебе не спится, то мы можем ехать в Жашав. Там и доспим… в гостинице. Поехали.

       Болеслав вёл машину, не спеша. Он никуда не торопился. Он точно знал, что до Жашава они доберутся через час и двадцать минут.
  - Боря, а теперь расскажи мне о Зинушке. – Болеслав искоса взглянул на Бориса Ивановича. – Должен же я знать, для чего мы теперь ввязываемся в дело. Ты говори, а я буду вести машину, и слушать тебя.
        Борис Иванович подробно излагал всё, что ему было известно о том, что произошло с Алиной, о Кристине и действиях Зинушки в этом деле. Болеслав слушал его молча.
         Машина въехала в город.
  - Сейчас в гостиницу и спать.
  - Ты меня не внимательно слушал…
  - Отчего же? Внимательно. Просто я попутно думал об этом деле. В нём не всё так просто как тебе кажется. И здесь не обойтись без нашего адвоката и наших парней.               
  - Я и не говорил, что всё просто. Только я…
  - Хочешь сказать, что ты знаешь Зинушку и её дочь?
  - Зинушку да, знаю и очень хорошо, но её дочь, как я могу что-то знать о ней, если сама Зинушка, как оказалось совсем не знает свою дочь.
  - Вот в этом то и дело. Может она сама и…
  - Не думаю…
  - Здесь надо не думать, а знать точно. От этого зависит работа адвоката.
  - В каждом человеке живёт сущность, и никогда не знаешь, когда эта сущность проявит себя. – Борис Иванович произнёс фразу, замер и посмотрел на Болеслава.
  - Боря, ты чего замер?
  - Я закончил фразу, которая крутилась у меня в голове.
  - Если ты закончил фразу, значит, ты вспомнил человека, который говорил её.
 


         Болеслав припарковал машину у гостиницы.
  - Идём.  Так какой номер комнаты у Зинушки?
  - 226…
  - Значит мы закажем себе комнату рядом с её комнатой. Идём. Чего замер?
  - Болеслав…
  - Идём же. Скажешь мне то, что хочешь сказать в номере гостиницы.
  - Сейчас! Эту фразу говорила моя жена! – Борис Иванович выкрикнул всю фразу и замер.   
  - Ты уверен?
  - Да. Точно. Я ещё тогда всё время…
  - Подшучивал над ней?
  - Не то, чтобы подшучивал, а относился к этому как-то не серьёзно…
  - Но, жизнь показала, что действительно  в каждом человеке живёт какая-то сущность, и никогда не знаешь, когда эта сущность проявит себя. А, стоило призадуматься о второй части фразы.
  - Никогда не знаешь, когда эта сущность проявит себя… - Борис Иванович смотрел на Болеслава. – Так теперь ты скажешь мне, кто такая Лизи? Ты упоминал её имя…
  - Боря, ты думаешь, что только твоя жена говорила это? Может, эта Лизи повторяла чужие слова?
  - Ты не хочешь мне говорить?
  - Так говорить не о чём. Мне не известна эта женщина. Идём. Чего мы стоим на улице и обсуждаем то, о чём нам неизвестно. Идём. В номере можем поговорить…
       Двухместный номер был прост, без всяких даже намёков на респектабельность заведения. Две кро-вати, стол, стулья, шкаф, телефон.
  - Теперь говори…
  - Давай спать. Я что-то устал.
  - Что, ж дай спать.


 
      Борис Иванович не спал. Он вспоминал всю ту часть своей жизни, о которой не хотел вспоминать. Он все годы словно отгородился от неё, стеной.
      Под утро он задремал и не услышал, как Болеслав вышел из комнаты. В состоянии дрёмы ему привиделась жена. Он видел её, но не слышал слов, которые она говорила ему, когда уходила, оставив его с крошечной Мариной. Он всматривался в неё и не испытал никаких чувств.
        Борис Иванович открыл глаза и подумал, что, может, быть эта Лизи, и есть его жена. И, может быть всё, что связано с освобождением Марины, связано именно с ней.
  - Пути Господни, неисповедимы…

  - Проснулся? – Болеслав вошёл в комнату. В его руках был пакет. – Вот! Это наш завтрак. Твоя протеже ещё спит в номере. Завтракаем и идём к ней.
  - Болеслав…
  - Знаю, что ты хочешь сказать. Но, сейчас не думай ни о чём другом, кроме дела с которым нам надо справиться. Поговорим с Зинушкой и в обратный путь. Ты дал задание Владиславу приглядывать за Мариной? 
  - Да. Она проспит до обеда. – Борис Иванович как-то странно улыбнулся сам себе.
  - Тогда к делу.
       Они позавтракали кофе, которое было в бумажных стаканчиках и булочками. Болеслав посмотрел на часы.
  - Пора. Идём.
  - Может, позвоним ей, а то вдруг…
  - Никаких звонков. Идём. Подумаешь, а то мы, врачи не видели женщин в нижнем белье. – Болеслав усмехнулся. – Что ты такой стал щепетильный.
  - Идём. Я вовсе не щепетильный.

          Зинушка проснулась рано. Умылась, переоделась и уселась у стола, на котором стоял телефон. Она сидела и грызла шоколад, испытывая нервное напряжение. Тихий стук в дверь прервал её занятие. Она тихо подошла к двери и прислушалась. Стук повторился. Зинушка осторожно приоткрыла дверь. Дверь распахнулась, и в комнату вошли Борис Иванович и Болеслав.
  - Доброе утро, Зинушка…
  - Доброе… Проходите… Присаживайтесь.
 
      Болеслав внимательно смотрел на Зинушку. Он безо всякого стеснения просто рассматривал её.
  - Зинушка, познакомься, это Болеслав, мой друг. Ты должна всё, что касается Алины ему рассказать. 
          Зинушка посмотрела на Болеслава.
  - Так с чего начать?
  - Так, а начните, Зинушка с того, как жила Алина…
  - Где жила?
  - У вас в доме. В этом деле важно знать её психологическое состояние. Потому что именно оно может играть ключевую роль в системе доказательств её невиновности. Как я понимаю, со слов Бориса, что в её сумке был обнаружен пакет с наркотиками.
  - Да. Именно в её сумке. – Зинушка задумалась. Она молчала некоторое время. – Это всё со слов Кристины и адвоката Викентия Павловича. Этого адвоката мне посоветовала Кристина…
  - Мне об этом известно.
  - Я сама не говорила с дочерью.  Все мои попытки устроить свидание…
  - Мне об этом известно.
  - Я не знаю, о чём говорить! Я ничего не знаю!
  - Зинушка успокойся. – Борис Иванович подошёл к ней и положил свою руку на её руку. – Успокойся. Болеслав лишь просит тебя нарисовать психологический портрет Алины. Это важно, очень важно.

        Зинушка старалась взять себя в руки, но как только она начинала думать о дочери, в ней тут же возникало волнение. В её памяти всё время переворачивались картинки прошлой жизни. Вот Алина маленькая. Вот Алина школьница. И вот уже Алина студентка. А, вот и тот момент, когда Алина кричит, что это она, мама виновна в том, что теперь она нищая.
  - Она обвинила меня в том, что теперь она нищая…   
          Болеслав посмотрел на Бориса Ивановича.
  - Нищая…
           Зинушка посмотрела Болеславу в глаза.
  - Именно так. Именно так она сказала…
  - От Зинушки ушёл муж. Я же тебе говорил. Может быть, ты не внимательно меня слушал. – Борис Иванович посмотрел на Зинушку. – Извини, но я должен был ему всё рассказать.
  - Так, а скрывать нечего. Именно оттого, что от меня ушёл муж, Алина так и сказала, обвинив меня в том, что она теперь нищая.
  - Понимаю. Вы, Зинушка, не работали, и вся ваша семья жила за счёт мужа.
  - Так и было. Он обеспечивал нам безбедную жизнь. Если говорить правду, то он обеспечивал нам… - Зинушка замолчала, посмотрела на Бориса Ивановича и продолжила. – Он, обеспечивал нам шикарную жизнь. Беззаботную жизнь, когда всё, абсолютно всё есть и думать ни о чём не надо.
           Зинушка посмотрела на Бориса Ивановича.
  - Понимаю. – Болеслав поднялся со стула и заходил по комнате. Он двигался медленно, словно шагами измерял размер комнаты. – Понимаю. Что ж, Зинушка, мы должны Вас покинуть.
 
         Зинушка встревоженным взглядом смотрела на Болеслава, затем перевела взгляд на Бориса Ивановича.
  - Не беспокойся, мы вернёмся. Надо всё обдумать и найти выход. – Борис Иванович посмотрел на Болеслава. – Я прав?
  - Да. Надо всё обдумать и найти выход.
  - А, как со свиданием… - Зинушка говорила тихо и медленно. – Как мне увидеться с Алиной?
  - Да. Увидеться с Алиной… - Болеслав повторил вопрос Зинушки и посмотрел на неё. – А, вот, что, Вы сейчас поедете с нами и там, на месте мы всё и обсудим, но уже с адвокатом.               
  - А, это далеко от Жашава? – Голос Зинушки сник.
  - Нет. Это совсем, рядом. Но, главное не это, главное то, что скажет адвокат, который будет заниматься этим делом. А, в Жашав, на свидание Вы сможете приехать тогда, когда это будет нужно. Так что идите и выписывайтесь из номера гостиницы. Вы сейчас, а мы через короткое время, вслед за Вами. – Болеслав задумался. – Нет. Сделаем наоборот. Сейчас мы выпишемся из гостиницы, а Вы вслед за нами. Мы будем ждать Вас в машине. Боря, идём.
        Они вышли из гостиницы, и подошли к машине.
  - Болеслав, что скажешь?
  - Какие слова ты ожидаешь услышать и на счёт чего?
  - Ну…
  - Если на счёт твоей протеже, Зинушки, то скажу, что ты был прав, описывая её. Я именно такой её и увидел. Как ты говорил. А, на счёт дела, то я ничего не могу сказать. Это работа адвоката. Я прямо сейчас позвоню ему и когда мы приедем домой, то он уже будет ждать нас там, если конечно у него нет других дел.
  - А, что ты скажешь на счёт Алины…
  - А, что можно сказать? Избалованная особа. Я не удивлён, что она отправилась в это путешествие по Европе. Она хотела продолжить свою безбедную жизнь и всего лишь заменила того, кто будет её обеспечивать. Молодая она, и оттого глупая. Ей даже мысль не пришла в голову, что кто-то просто так везёт её любоваться красотами Европы и за это ей придётся расплачиваться.
  - Может, она не при деле? Как думаешь? 
  - Я не знаю. Может, и нет, а может и да. Только она сама, может сказать правду.
  - Но, ведь она говорит, что она ни при чём.
  - Кому говорит? Что говорит? Кто это слышал? Кристина? Адвокат? Этот Викентий Павлович… Да мы ещё не знаем с какого бока они прилеплены к этому делу. Может это они просто так говорят для Зинушки, чтобы оставить ей надежду на освобождение Алины и выкачать из неё деньги. Может они хотят обвинить Алину и вытащить того парня, который был с ней. Это дело требует полного и тщательного расследования.
  - Болеслав…
 
       Болеслав внимательно посмотрел на Бориса Ивановича.
  - Что ты так переживаешь? Ещё ничего не известно, а ты уже рисуешь себе всякие картинки. Вспомни, как мы шли по цепочке и искали концы дела похищения Марины. Не смотри на меня так. Это было действительно похищение! 
  - Болеслав, я смотрю на тебя с восторгом! Ты был лучшим студентом на потоке. Ты лучший и в жизни!
  - Я теперь тоже должен тебе сказать что-то такое? И, что мы теперь будем петь друг другу хвалебные оды, и прославлять друг друга? – Болеслав рассмеялся.
  - Нет. Но могу же я сказать правду своему другу в лицо или это теперь называется как-то по-другому?
      Борис Иванович смотрел на своего друга и о чём-то думал.
  - Что ещё тебя терзает?
  - Извини. Мне тут пришла мысль в голову, что если мы привезём Зинушку домой, то она может увидеть Марину и ещё неизвестно как отреагирует на это Марина. Она ещё не пришла в себя. Я это видел, когда сказал ей, чтобы она шла в свою комнату. Её может ранить любое слово…
  - Пожалуй ты прав. Мы поселим её в гостинице.
  - Спасибо тебе…
  - За что?
  - За понимание.
  - Смотри, Зинушка идёт. Заводи машину.

 

      Всю дорогу они ехали молча. Зинушка, видя такую обстановку, тоже молчала.  Все её мысли сейчас были направлены только на одно на свидание с Алиной. Она рисовала себе картины этой встречи. Ей виделась Алина несчастной и подавленной. Лицо Зинушки становилось всё грустней, взгляд печаль-ней.
         Машина подъехала к гостинице и Зинушка слегка удивилась, так как ей казалось, что они будут пребывать в доме Болеслава.
  - Зинушка, сейчас мы устроим тебя в гостиницу, а сами займёмся делами. А, что ты такая грустная? – Борис Иванович смотрел на Зинушку. – Ещё нет причины так, уж совсем, так как ты грустить. Ещё ничего не известно, а ты уже сникла. Или может о, чём-то таком задумалась?
  - О свидании с Алиной. Я вижу её несчастной и подавленной…
  - А, что ты хотела? Увидеть её радостной оттого места, в котором она пребывает?
  - Нет, но…
  - Идём. Нам надо снять номер и поселить в него Зинушку. – Болеслав первым двинулся в сторону гостиницы. 
   
       Адвокат явился к ним под вечер, и они до самой ночи говорили о деле. В этом деле было много противоречий, много неточностей, много неизвестного.
  - Завтра поеду в Жашав и там, на месте буду решать вопросы, а то мы сидим здесь и варим вместе всё, что не возможно сварить. До завтра.
          Адвокат ушёл.
  - Знаешь, Болеслав, я думаю, что, не отправить ли Марину домой. Мы теперь будем заниматься делом Алины, а она всё время будет рядом и может что-то услышать и что-то не правильно истолковать. Что думаешь?
  - Я сам хотел тебе это предложить, но не знал, как тебе сказать об этом.
  - Вот только вопрос остаётся, как и с кем её отправить? Что думаешь?
             Болеслав усмехнулся.
  - Мы, наверное, думаем об одном и том же. А?
  - Ты подумал о Владиславе? – Борис Иванович посмотрел на Болеслава. – Я прав?
  - Я думаю так же. Сегодня уже ночь, а завтра мы поговорим с ним. Тогда спокойной тебе ночи.
  - И тебе, спокойной ночи.
           Они разошлись по разным комнатам. Борис Иванович пришёл в комнату и увидел, что Марина не спит.
  - Уже ночь, а ты не спишь…
  - Знаешь, папа, я всё чаще думаю о Лизи.
  - Почему ты о ней думаешь?
  - Знаешь, в ней есть что-то такое, такое необычное.
  - Она красива и поэтому ты думаешь о ней?
  - Она может, и была когда-то красива, но сейчас, сейчас… - Марина призадумалась, вспомнив лицо Лизи.
  - Она выглядит как-то не так…
  - Папа, у неё огромный, жирный шрам через всё лицо… это так ужасно… - Марина закрыла лицо руками, словно пыталась скрыться от видения. Затем Марина опустила руки вниз. – Папа, у неё одна половина лица выше, чем другая. От этого её глаза находятся на разном уровне и не понять, куда и как они смотрят. Это так ужасно! Я ведь совсем не долгое время была с ней вместе и едва привыкла к её лицу. Но, папа, у неё такой голос, голос необыкновенный. Как она говорит. Как она умна. Я этого не понимала тогда, но сейчас, когда её нет рядом, я словно что-то потеряла…
  - Не думай об этом. Всё уже позади.
  - Она не такая как все те, другие! Она совсем другая. И Соня с ней обращалась не так как со всеми остальными. 
  - Не думай об этом…
  - Но, я думаю. Думаю об этом!
        Борис Иванович лёг на свой диванчик.
  - Папа, ты не переодеваешься?
  - Я устал. Немного полежу так, а потом переоденусь, и буду спать.
  - Нет. Папа, переодевайся и ложись нормально. Тебе надо отдохнуть.
  - Хорошо.
 
        Борис Иванович переоделся и лёг.
  - А, дом, наш дом ты вспоминаешь?
  - Квартиру, в которой мы жили?
  - Почему жили? Разве ты не хочешь вернуться домой?
  - Домой? – Марина задумалась. Она вспомнила свою жизнь в квартире, где кроме неё и отца никогда, никого не было. Там всегда царила тишина и была атмосфера тепла и уюта.  – Папа, а мы можем туда вернуться сейчас?
  - Ты хочешь вернуться?
        Марина, даже не задумываясь, внезапно  выпалила.
  - Да! Хочу!
  - Вот завтра и решим, когда ты возвращаешься домой.
  - А, ты?
  - Сегодня спать! А, завтра мы всё решим… - Борис Иванович сделал вид, что засыпает, хотя на самом деле от слов Марины о Лизи, ему вовсе не хотелось спать. Он лежал и видел перед собой жену с огромным, жирным шрамом через всё лицо.

          Утро заглянуло солнечными лучами в комнату и скользнуло по лицу Бориса Ивановича. Он открыл глаза и увидел, что Марины нет в комнате. Он поднялся и вышел в коридор, затем зашёл в кухню. Марины нигде не было. 

          Марина проснулась, встала и подошла к диванчику, на котором спал отец. Она стояла и смотрела на него.
  - Папа… я люблю тебя. Ты самый лучший в мире папа… самый лучший…
 
         Внезапно из её глаз покатились слёзы, и она быстро вышла из комнаты. Марина открыла входную дверь и, прищурилась. Яркое, огромное солнце вставало где, там, а здесь, здесь светили лишь его яркие, тёплые лучи. Марина подумала о том, что сам источник так далеко, а, сколько тепла и света он дарит всем на расстоянии. Ей почему-то, вдруг вспомнилась  Лизи. От этого воспоминания Марина почувствовала тепло.
           Она спустилась со ступенек крыльца и пошла по дорожке в сторону сада.
  - Марина!
            Марина оглянулась. Владислав сидел на лавочке под стеной дома и махал ей рукой.
  - Присоединяйся!
             Марина пошла к Владиславу.
  - Доброе утро…
  - Доброе утро, Марина. Я смотрю, тебе не спится…
  - Так и тебе не спится. Как нога?
  - Да… нормально…
  - Что ж нормального, если ты с костылями.
  - Да, это так для подстраховки. Ты что забыла, что в доме два врача? Я под присмотром!
  - Это так, но я тебя спрашивала – как нога? Я спрашивала у тебя, а не у них, врачей. Говори и честно!
  - Ну, если честно, то болит ещё… А, ты чего так рано вышла во двор?
  - Что-то мне не спалось, вот и решила прогуляться.
  - Так может, пойдём в сад? Смотри, какое яркое солнце. Вдохни этот свежий, утренний воздух, пока его не разогрела дневная жара.
  - Свежий, утренний воздух, пока его не разогрела дневная жара… - Марина посмотрела на Владислава. – Так, может, ты и стихи пишешь?
  - С чего ты так подумала?
  - Не знаю, что-то так подумалось… от твоих слов об утреннем воздухе и дневной жаре.
  - А, ты внимательная к тому, о чём тебе говорят. Это хороший признак. Ну, так что, идём в сад?
  - А, вот посидим на лавочке, подумаем и решим…

 
     Борис Иванович проснулся и посмотрел на кровать, но которой спала Марина. Марины на месте не было, и Борис Иванович перевёл взгляд на часы, висящие на стене.
  - Ух, ты… заспался…
         Он вскочил с диванчика и быстро пошёл в кухню.
  - Доброе утро, Болеслав… Извини, я что-то сегодня заспался.
  - Доброе утро, Боря. Ты вовремя. Я как раз хотел тебе сказать, что сейчас поеду с Владиславом в больницу.
  - Что-то не так с его ногой?
  - Надо сделать рентген и посмотреть… Что-то мне не нравится…
  - Болеслав. Ты извини меня…
  - Да при чём здесь ты? Вот, приготовил завтрак для всех. Ты вовремя проснулся. Давай, быстро приводи себя в порядок и к столу, а я позову молодёжь.
  - Иду…
 
      Болеслав вышел на крыльцо дома и посмотрел вокруг.
  - Так и где же они? Владислав! Марина! Идите в дом.
       Болеслав услышал тихий разговор, а затем такой же тихий смех Марины.
  - Вы где? Идите в дом. Завтрак на столе!
  - Идём! – Голос Марины звучал весело.
       Болеслав улыбнулся и вернулся в кухню.
            
         Завтрак проходил шумно и весело, словно не было никаких событий, которые собрали за один стол знакомых и незнакомых между собой людей.
  - Владислав, мы сейчас, после завтрака отправимся в больницу. Надо сделать рентген ноги.
  - Что-то не так?
  - Для того и сделаем рентген, чтобы было всё так!
          Болеслав и Владислав уехали.
           Борис Иванович принялся убирать со стола.
  - Папа, оставь. Я здесь, рядом… - Марина посмотрела на отца. – Присядь. Посиди со мной…
           Борис Иванович посмотрел на дочь.
  - Это привычка.
  - Хорошая привычка, но я здесь, рядом…
 
          Борис Иванович сидел на стуле и наблюдал, как Марина убирает со стола, а затем моет посуду в раковине.
  - А, знаешь, давай, как делали это раньше, в мой выходной день, пойдём в город, в кафе и купим мороженное… фисташковое, как ты любишь. Такой большой, пребольшой шар!   
          Марина с грустью посмотрела на отца. Борис Иванович перехватил её взгляд.
  - Что-то не так?
  - Папа, извини, но мне не в чем идти. Посмотри, во что я одета. У меня нет другой одежды…
  - Извини, извини, я не подумал. Я даже не, обратил внимание, во что ты одета. Я сейчас быстро сбегаю и куплю тебе платье…
  - Папа не надо покупать мне платье. Купи спортивный костюм. – Марина подошла к отцу и стала с ним рядом.
          Борис Иванович посмотрел на неё.
  - Ты такая высокая… выше меня…
          Марина вытянула руки вперёд.
  - Папа, смотри… пожалуйста обрати внимание, что мне надо… мой размер и рост.
  - Да. Я не подумал об этом. Теперь… - Борис Иванович улыбнулся дочери. –  Вижу, ты совсем взрослая… 
  - Папа, не забудь проверить на этикетке рост.
  - Так теперь на этикетках не пишут рост. Я сам, когда себе что-то покупаю, то всегда смотрю на товар. Я побежал.
          Борис Иванович вернулся в комнату, в которой они пребывали с Мариной, взял с полочки кошелёк, заглянул в него, пересчитал купюры и пошёл к выходу.
   
         Болеслав и Владислав вернулись.
  - Марина, а где ж Боря?
  - Так папа ещё сразу после завтрака ушёл в магазин купить мне спортивный костюм.
          Болеслав посмотрел на Марину.
  - И, как это нам сразу не пришло в голову, купить тебе одежду.
           Марина опустила голову, и Болеслав заметив это, подумал, что, не обидел ли он Марину, напомнив ей, этими словами, где она была.
  - Так и что ж он так долго?
  -  Может, он потерялся? – Марина взволнованно смотрела на Болеслава. – Может, что-то случилось?
  - Здесь, в нашем городке, ничего не может случить-ся. Здесь всё под контролем!
  - Может пойти его искать?
  - В этом нет необходимости… - К Болеславу неожиданно пришла мысль, что возможно в городе он встретил Зинушку.
  - Владислав, а, что с ногой? Она в гипсе!
  - Ничего страшного. Это для страховки.
  - Для чего?
  - Ну, так говорят… Не стоит беспокоиться. Теперь только время…



 
        Борис Иванович вернулся домой через час. Все поджидали его, сидя на лавочке под домом.
  - Так, где можно столько времени потратить на покупку спортивного костюма, в нашем городке? – Болеслав поднялся с лавочки, и пошёл навстречу Борису Ивановичу. – Так и где ж ты был столько времени. Мы уже давно вернулись из больницы, а ты все ещё отсутствуешь.
  - Болеслав, не поверишь! Я никак не мог подобрать Марине спортивный костюм. Нигде не было её размера. Посмотри на неё. У неё рост такой…
          Болеслав посмотрел на Марину, которая приближалась к ним.
  - Да. Но, надо было просто пойти в спортивный магазин.
  - Я так и сделал, после того, как обошёл все магазины.
  - Так чего ж ты сразу не пошёл в него?
  - Так если бы я знал, где он находится…
  - Это я виноват. Надо было ещё вчера свести тебя и купить Марине одежду.
  - Теперь не о чём говорить. Вот! – Борис Иванович протянул подошедшей к ним Марине большой пакет с одеждой. – Здесь, надеюсь всё, что тебе надо. Посмотри!
         Марина заглянула в большой пакет.
  - Спортивный костюм голубой… Так, как мне нравится…
  - Там ещё две футболки… белого цвета, под голубой…
   
        Марина достала из большого пакета другой па-кет. Её лицо изменилось. В прозрачном пакете лежало нижнее бельё. Марина молча смотрела на пакет с бельём. Ей в одно мгновенье вспомнилась комната,   Кристина, пакеты с нижним бельём и Инна, которая, развалившись, сидела в кресле. 
        Марина стояла и смотрела на пакет с бельём и не могла двинуться с места.    
        Борис Иванович и Болеслав посмотрели друг на друга и молча отошли в сторону.
  - Ей не так просто вернуться к жизни… Знаешь, Боря, я как раз хотел поговорить с тобой.
  - Слушаю.
  - Идём в дом.

        Они вошли в дом и прошли на кухню.
  - Так я вот, что хотел сказать. Марине не так просто вернуться в Украину. У неё нет никаких документов. Никаких виз о пересечении границы. Пока это всё будет крутиться и оформляться, я думаю, что, если ты не против, Марина и Владислав поживут в моём доме.
  - Хочешь сказать, что они переедут в…
  - Тебя пугает другой город?
  - Нет. Но, как они будут… И согласится ли Марина?
  - Мы скажем ей, что за Владиславом нужен уход и требуется сестра милосердия. Думаю, что это отвлечёт её от разных воспоминаний и мыслей. А, у нас тем временем будет полная свобода заниматься делом Алины. И, не забывай, что мы ещё не закончили дело Марины. Полиция, полицией, но наши сведения могут потребоваться в любую минуту.  Что скажешь?
  - Я не против, но надо спросить у Марины.
  - Только говорить ей сейчас об этом не надо. Пусть она придёт в себя. И, знаешь, Владислав поможет ей. Не забывай, что он полицейский-психолог.
       Борис Иванович смотрел на своего друга и восхищался ним.
  - Ты прав. Он лучше меня поможет ей.

 
         Марина вошла в комнату, положила пакет с одеждой на кровать и села рядом. Она смотрела на пакет и никак не могла раскрыть его и переодеться. Память теребила мысли, подталкивая их только в одну сторону. В той стороне был лишь мрак, из которого она никак не могла выбраться.    
       Ей внезапно послышался звонок телефона. Затем телефон замолчал, и она услышала голос Владислава. Голос говорил что-то монотонно и успокаивал её. Голос Владислава уводил её куда-то… Всё смолкло и Марина словно очнулась. Она открыла пакет,  переоделась и вышла в кухню.
        Борис Иванович и Болеслав заворожено смотрели на неё.
  - Марина… как тебе идёт костюм… - Борис Иванович не сводил взгляд с дочери. – Голубой цвет так идёт…
  - Папа, спасибо. Болеслав, Вам спасибо.
         Марина расчувствовалась и едва не заплакала. Борис Иванович подошёл к ней и обнял её.
  - Дорогая…
  - Папа… - Марина посмотрела отцу в глаза. – Ты самый лучший в мире папа!
  - Что ты, дорогая, все папы такие. Все папы любят своих детей. 
          В кухню вошёл Владислав.
  - Так и что здесь происходит?
  - Присядь. – Болеслав посмотрел на Владислава. – Я вот, что хотел сказать тебе и Марине. Если вы не против, то мы бы хотели, чтобы вы поехали в мой дом…
           Марина встрепенулась.
  - Куда? Куда нам нужно ехать?
  - В другой город. Там у меня дом и поскольку Владиславу требуется сестра милосердия, то мы хотели бы попросить тебя поехать с ним, чтобы помочь ему, пока он поправится.
           Марина посмотрела на Владислава.
  - Если конечно у Владислава нет других планов.
  - У меня… - Владислав внимательно смотрел на Болеслава. – У меня нет других планов. А, что скажет Марина? 
  - У меня… - Марина посмотрела на отца. – Папа, у меня нет других планов?
  - Дорогая, если ты не против… - Борис Иванович смотрел на дочь и улыбался. 
  - Если вы так хотите…
  - А, ты сама, как хочешь?
  - Я не знаю… Папа, как ты скажешь?
  - Дорогая, если ты не против, это было бы замечательно. Владиславу действительно нужна сестра милосердия. А, то нас здесь как-то уж слишком много…
      Болеслав строго посмотрел на Бориса Ивановича.
  - Нас слишком много и от этого слишком шумно в доме, а Владиславу нужен покой. Вот и вся причина.
  - Хорошо. Я согласна.
  - Тогда завтра и поедем.
  - А, это далеко? – Марина посмотрела на отца.
  - Нет. Всего пара часов езды на машине.
  - Пара часов… Папа, а ты будешь ко мне приезжать?
  - Дорогая, тебе не о чем беспокоиться. Я, конечно, буду приезжать.
  - Мы будем приезжать. Надо же контролировать выздоровление Владислава. А, теперь, все вместе готовим ужин. Я должен проверить боевую готовность сестры милосердия. Умеет ли она приготовить еду? – Болеслав улыбнулся и подмигнул Марине.
  - Папа… я умею готовить еду?
  - Замечательно умеешь, готовить еду. Разную еду. Продемонстрируй своё умение!   
          Марина готовила еду. Она командовала всеми и давала распоряжения, что и кому делать. Она вошла во вкус. Мужчины лишь переглядывались и улыбались ей и друг другу.
          Стол накрыт. Компания за столом. Весёлые голоса, смех не утихает. 
               
 

                Глава 13.

         Зинушка проснулась рано. Волнение, возникшее в ней ещё вчера вечером, после того как её посетил адвокат, не улеглось. Все её мысли сейчас были сконцентрированы на том, что сегодня она увидит Алину.               
         Зинушка посмотрела на часы. До прихода адвоката оставалось два часа.
  - Осталось два часа, а я лежу себе и думаю, что ещё рано.
          Она быстро поднялась, умылась, переоделась и уселась на стул. Она вновь посмотрела на часы. Они показывали то же время, что и показывали ранее. Зинушка подошла к часам и подозрительно посмотрела на них.
  - Вы, что, замерли?
         Она присмотрелась к секундной стрелке. Секундная стрелка не двигалась. Она посмотрела на экран телефона, и в это время раздался стук в дверь.
  - Войдите. – Голос Зинушки слегка дрожал. 
  - Зинаида Артёмовна, доброе утро, Вы готовы?
  - Да.
  - Тогда поехали. Только сейчас же проверьте, где ваш паспорт…
  - Он у меня в сумке.
  - Проверьте.
        Зинушка открыла сумку и принялась рыться в ней. Её руки дрожали.
  - Не волнуйтесь. Смотрите внимательно.
  - Вот! – Зинушка достала из сумки паспорт и подняла его высоко.
  - Тогда всё в порядке, поехали.
           Зинушка вошла в сопровождении, как она думала надзирателя, в комнату. В комнате не было ничего кроме двух столов. Один стол был длинный и с двух сторон стояли два стула. В углу комнаты, у двери, стоял ещё один маленький стол и у него стоял один стул.
  - Проходите и садитесь.
    
     Зинушка прошла и уселась на стул, который был ближе от входа.               
  - Нет. Пройдите в глубь комнаты и присядьте на другой стул.
           Зинушка прошла мимо длинного стола и села на стул. Она сидела лицом к входной двери. Она смотрела на неё, на входную дверь, как завороженная.
            Дверь открылась и в комнату вошла Алина. Зинушка вскочила с места и хотела броситься к дочери, но охранник остановил её жестом руки. Зинушка опустилась на стул. Она смотрела на Алину и не узнавала её. Ей казалось, что перед ней совсем другая, незнакомая ей, девушка.
  - Мама…

          Зинушка вновь поднялась со стула и хотела, было броситься к Алине, но, взглянув на охранника, замерла. Она перевела взгляд на дочь.
  - Алина… Как же так… почему ты…
  - Мама, я ни в чём не виновата. Этот пакет с наркотиками положил в мою сумку Жорж. Я ведь совсем не знала, что когда мы ездили по Европе, то он развозил наркотики. Как я могла что-то знать? Как? Что я могла видеть? Мы просто ездили из страны в страну и там, из города в город. Так меня никто не нанимал следить за ним!          
  - Но, почему ты вообще поехала с ним? Ты ведь его совсем не знала!
  - Я его не знала! Не знала! – Алина внезапно зарыдала. – А, что мне было делать? Как жить?! Папашка бросил меня!
 
        Алина смотрела на Зинушку. Её слёзы мгновенно исчезли. Взгляд Алины был холодный и жестокой. Зинушка впервые смотрела на дочь другими глазами.
  - Алина…
  - Да, это ты виновна во всём! Ты виновна! Почему ты не удержала папашку?! Почему?!
          
        Зинушка почувствовала, как что-то сдавило ей горло и она не может говорить. Она лишь смотрела на Алину и все её мысли в голове спутались, и она уже плохо понимала, где она находится и что происходит.
  - Мама…
 
        Зинушка очнулась.
  - Мама, ты не бросишь меня? – Голос Алины звучал умоляюще.
           Зинушке почудилось, словно кто-то ударил её в грудную клетку.  Она открыла рот, чтобы схватить воздух.
  - Мама, ты не бросишь меня?!
           Звук голоса дочери доносился до Зинушки как будь то из подземелья.
  - Мама… что с тобой?
            Зинушка приходила в себя. Она провела взглядом по комнате, задержала взгляд на Алине.
  - Мама… - Алина рывком поднялась со стула, но охранник положил ей на плечо руку.
  - Сидеть!
 
       От окрика охранника, Зинушка встрепенулась и посмотрела на него так, словно сейчас она бросится на него, и будет защищать дочь. 
  - Алина, мама здесь, рядом… 
  - Мама… прости…
        Зинушка сжала губы. Из глаз Зинушки катились слёзы.
         Охранник что-то сказал, Алина поднялась, и они вышли из комнаты.       

          Зинушка продолжала сидеть на стуле. Она всё ещё видела перед собой Алину. Зинушка сжала пальцы в кулак.
  - Алина, мама здесь, рядом… Мама не бросит тебя…
               
       В Зинушке смешались разные чувства. И, любовь, и боль, и какое-то странное, доселе неизвестное ей чувство накрыло всё.

      Зинушка даже не заметила, как открылась дверь, и вошёл охранник. Он что-то говорил. Зинушка смотрела на него ничего не понимающим взглядом.  Она почувствовала, как кто-то взял её за руку и повёл из комнаты.            
 
      В коридоре, Зинушку поджидал адвокат.
  - Зинаида Артёмовна…
        Зинушка посмотрела на него и удивилась, что какой-то чужой ей человек называет её по имени, отчеству.
  - Зинаида Артёмовна…
       Адвокат взял её за руку и повёл из здания. Зинушка покорно шла рядом.
  - Сейчас, сейчас выйдем на свежий воздух, и Вам будет лучше…
               



  - Боря, вот и почти подходит к концу дело.
  - Знаешь, Болеслав, я не думаю о тех, кто причинил боль Марине. Я думаю о Марине. Как ей справиться с этим? Она молчит. Она даже не подаёт, вид, что что-то в её жизни было…
  -Боря, так сложно понять то, о чём думает человек. Человек может затаить в себе что-то и молчать. А то, что он таит, будет его тревожить и ещё неизвестно чем может обернуться это в последствии. Но, это так думаем мы. А, что думает сама Марина нам неизвестно.
  - А, что говорит Владислав? Прошло уже много времени. Мне он говорит, что у неё всё налаживается… А, тебе что говорит? 
        Болеслав посмотрел Борису Ивановичу в глаза.
  - Знаешь, Боря, я мог бы тебе соврать, да только это ни к чему не приведёт. Ложь, для успокоения кого-то бывает очень вредной, и может привести к плохим последствиям уже для того, кому врут. Ты слышишь?
  - Что?
  - Кто-то стучит в дверь.
                Они прислушались.
  - Пойду, открою.
         Болеслав вернулся в комнату с адвокатом.
  - Добрый день… - Борис Иванович смотрел на адвоката и его взгляд становился напряжённым. – Что-то случилось?
  - Да… не знаю как вам и сказать.
  - Так говорите как есть.
  - Моя клиента, по всей видимости, не в себе после свидания с дочерью.
  - То есть, как в себе? – Борис Иванович не сводил взгляд с адвоката. – И, где она сейчас?
  - В гостинице.
           Борис Иванович посмотрел на Болеслава.
  - Надо ехать к ней! Немедленно! Она ведь там совсем одна…
  - Поехали.
  - Можете не торопиться. Я послал к ней одну женщину. Она тоже из Украины и здесь работает… Она, присмотрит за ней.
  - Всё равно, не будем терять время. Может наше присутствие поможет ей больше, чем какая-то чужая женщина. Болеслав…
  - Так поехали. Посмотрим, что можно сделать.
 
        Зинушка сидит на стуле у стола в номере гостиницы и теперь, всё время к ней приходят разные мысли. Мысли будоражат её воображение. То она видит Алину среди каких-то других подследственных, то видит уже в тюрьме, где все уголовницы.
         Дверь в комнату открылась и в комнату вошла женщина.
  - Добрый день, Зинаида Артёмовна. Меня зовут Мария.
         Зинушка посмотрела на вошедшую женщину и принялась её рассматривать.
  - Зинаида Артёмовна, я здесь на работе…
         Что-то щёлкнуло в мозгах Зинушка и она вскочила со стула.
  - На работе… На работе?
  - Да. Я здесь работаю медсестрой вот уже десять лет.
  - Медсестрой… десять лет?
          Зинушка подскочила к Марии.
  - Знаете, я ведь тоже медсестра! – Взгляд Зинушки разгорелся.
  - Это замечательно! Вот видите, как хорошо, что у нас с Вами одна и та же профессия. Мы помогаем людям. 
  - Да! Да, мы должны помогать людям, это наше призванием! Мария… Знаете, я ведь… - Взгляд Зинушки угас. – Мария, моя дочь попала в ужасную историю. Она сейчас в следственном изоляторе. Ещё не было суда…
  - Вы не волнуйтесь. Главное в жизни, всё принимать таким как оно есть, а не придумывать себе разные сюжеты. Эти разные, придуманные сюжеты уводят человека в сторону от реальности. И тогда страдает не только тот, кто попал в неприятную историю, а и те, кто, заботясь о них, придумывает себе сюжеты движения этой истории.
 
          Зинушка задумалась. Она стояла и смотрела на Марию.
  - Вы правы! Главное в жизни всё принимать таким как оно есть. Я больше не буду придумывать себе разные сюжеты на счёт того, что, говорит мне дочь…          
  - Она говорила Вам не приятные вещи?
  - Да.
  - И, это Вас расстроило?
  - Да. Очень расстроило.
  - Что ж, дети не жалеют своих родителей. Они могут себе позволить говорить родителям всё, что приходит им в голову. Они могут демонстрировать своё негативное отношение к ним, родителям. Это расстраивает родителей, не тем, о чём  дети им говорят, а тем, что дети позволяют себе вообще говорить с родителями в таком тоне.
  - Вы правы. Именно это меня расстроило. Алина говорила мне неприятные вещи. Она вновь, обвинила меня в том, что от нас ушёл её отец, а я его не удержала. Но, разве я виновна в том, что муж выбрал другую жизнь? Это его право! Это его жизнь.
  - Наверное, он ушёл не только от Вас, но и от неё. Он бросил её! Это её задело! Именно это! Она злится на него, а всё выговаривает Вам. Всегда проще кого-то обвинить в чём-то, чем обвинить в чём-то себя. Теперь не расстраивайтесь.
         Зинушка вновь задумалась над словами Марии. Вдруг её лицо сделалось грустным.
  - Знаете, я тоже была не права…
  - В чём?
  - У меня есть единственная подруга, Анна Моисеевна. Она намного лет старше меня, но мы дружим уже много лет. Так вот, я её всё время журила в том, что она потакает во всём своему сыну. Она так беспокоится о нём, словно он не взрослый мужчина, а всё ещё мальчик, который ничего не знает и ничего не понимает в жизни. Я видела в этом патологию отношений матери к сыну. Это было как-то неправильно. Она так давила на него своей властью, что у него не было даже возможности думать обо всём самостоятельно. Да и зачем ему думать о чём-то, что требует напряжения, если мама всё решит и всё вделает. 
  - Есть такое… И как он?
  - Он оставил свою семью и вернулся к матери.
  - Этого стоило ожидать. Он не мог справиться с тем, что надо о ком-то заботиться. Он привык к тому, что заботятся о нём и всегда найдётся, кому заботиться.
  - Именно так и я думала… тогда, в то время. Я даже сказала Ане, что она лежит половой тряпкой у входа в дом, чтобы все вытирали об неё ноги, а она имела бы хоть такое прикосновение к своей жизни! Именно так и сказала, что она имела хоть такое прикосновение к её жизни! А, она лишь хотела внимания к себе! 
  - Он её унижал…
  - Нет! Её никто не унижал!
  - Он её унижал. Не словами. Своими действиями. Он демонстрировал своё пренебрежительное отношение к ней!
  - Нет!
  - Да! Зинаида Артёмовна, Вы должны знать, что есть люди, которые относятся к своим родным пренебрежительно. А, вот к чужим они такие внимательные, чуткие, всегда весёлые... Они демонстрируют чужим то, чего нет в них на самом деле.   
  - Это, наверное происходило с Вами, если Вы так всё говорите? – Зинушка смотрела на Марию и в её глазах можно, было увидеть вопрос.

      Мария внимательно посмотрела Зинушке в глаза.
  - Да. Мой муж относился ко мне пренебрежительно, высокомерно. Точно, так как к своей матери. Он видимо думал, что жена и мать это одно и то же. Обе должны заботиться лишь о нём. А, он  в это время может вести жизнь такую, как ему хочется. Мама не научила его ничему, вот он и вырос такой не то маменькин сынок, не то просто бездельник, живущий за чужой счёт. В жизни, как оказывается, всё так просто, и не надо придумывать никакие сюжеты развития каких-то проходящих и грядущих событий. Всё на поверхности. Но, самое гадкое в этом то, что изменить никого не возможно! Невозможно!
         Лицо Зинушки выражает полное понимание.   
  - Вы правы! Это всё, что Вы говорите, так и есть. Не то маменькины дети, не то бездельники, живущие за чужой счёт. 
           Дверь в комнату открылась, и вошли Борис Иванович и Болеслав. Они смотрели на двух женщин, которые, раскрасневшись от беседы, даже не услышали стук в дверь и не заметили,  как они вошли в комнату и остановились у двери.            
  - Зинаида Артёмовна,  но знаете,  я хочу сказать, что мы не можем никого судить…
 
      Взгляд Зинушки впился в лицо Марии, словно она искала на этом лице ответы. Зинушке почудилось, что она слышит слова Алины о том, что это она, мама, виновна в том, что от них ушёл отец. Она ощутила в себе волнение.
  - Судить своих детей за их слова, за их поступки? Но это, как оказывается, меня волнует. Мне вновь вспомнились слова Алины о том, что это я виновна…
  - Зинушка. – Мария взяла руки Зинушки и крепко их сжала. Она смотрела в глаза Зинушки. – Зинушка. Понимаете, в каждом человеке живёт сущность, которая может проявить себя в любую минуту жизни. Никто не знает когда и каким образом эта сущность проявится…

         Борис Иванович впился взглядом в Марию, затем быстро шагнул к ней.
  - Где и от кого Вы слышали о сущности?!
          Мария посмотрела на Бориса Ивановича.
  - А, Вы кто такой? Почему Вы вошли в помещение и не постучали?
  - Мы стучали. Нам никто не ответил и мы вошли.
  - Это не прилично, без приглашения входить в комнату, где проживает женщина.
  - Прошу Вас оставьте сейчас мораль. Где и от кого Вы слышали о сущности?!
  - Вы кто такой?
  - Я друг Зинушки. Меня зовут Борис. А, это мой друг, Болеслав.
  - Меня зовут Мария.
  - Мария, так, где и от кого Вы слышали о сущности?
  - Это так важно?
  - Очень! Очень важно!
  - Что ж, присядьте. – Мария указала мужчинам на стулья. – Зинаида Артёмовна…
  - Да.
  - Вы тоже присядьте. Эта история не в двух словах. Так вот. Это было много лет назад. Я закончила медицинское училище, и только приступила к работе в больнице. Затем вышла замуж. Моя личная история, вам всем не интересна. Так вот, я познакомилась с одним поляком, и он пригласил меня поехать на работу в Польшу. Я была рада избавиться от мужа и с радостью согласилась. Здесь в Польше, мой друг помог мне наняться на работу по уходу за одной молодой особой. Это было сразу после операции, которую ей сделали. У этой девушки, практически не было лица. Оно было рассечено по диагонали. Всё лицо рассечено…
        Борис Иванович издал звук так похожий на стон.
  - Да. Так и было. После больницы, мы переехали жить в шикарный дом и там обитали только вдвоём. Два года! Я была неотлучна при этой девушке. Тогда я и узнала её историю. Всё банально просто. В неё влюбился мужчина. Они жили в… это неважно. Но, как оказалось впоследствии, у него была одна проблема. Он был не просто ревнив. Ревность была безумной.
          Мария обвела взглядом  всех.
  - Продолжайте… - Борис Иванович не сводил взгляд с Марии.
  - За два года совместной жизни, мы естественно говорили обо всём. И, то, что мы ни в чём не нуждались и имели всё, что нам хотелось, указывало на то, что мужчина был, не просто богат, но ещё и был при власти. Он видимо не хотел, чтобы это открылось…
  - Мария… - Борис Иванович умоляюще смотрел на неё. – Мария…
  - Понимаю, Вас интересует сущность. Так вот, для меня было странным, что психологическое состояние девушки было нормальным. Она не злилась на него. Она его не ругала. Она сказала, что в человеке, в каждом человеке живёт сущность, и никогда не знаешь, в какую минуту эта сущность проявит себя.
  - Лизи…
   
            Мария внимательно посмотрела на Бориса Ивановича.
  - Да. Её зовут Лизи. Вы знакомы?
  - Это моя жена. Она оставила нас, когда дочери было всего…
  - Вот! Вот, она сущность! Так получается, что сущность – это наши необдуманные поступки. Спонтанные поступки. Поступки внезапные, как порыв ветра. – Мария посмотрела вверх. – Мне иногда приходит в голову, что нами кто-то управляет, а оказывается, что это что-то живёт в нас самих.   
  - Мария, а Вы не знаете, где сейчас живёт Лизи?
  - С тех пор как мы расстались, я ничего о ней даже не слышала. За два года заточения, ведь по условию договора я должна была всё время находиться с ней рядом, я устала. Как только закончился срок договора, я сказала, что хочу уехать домой. Как ни просили они меня остаться, я не согласилась. Далее идёт моя личная история и вам она не интересна.
  - Мне интересна Ваша история! – Зинушка, сидевшая всё время и напряжённо вслушивавшаяся в каждое слово Марии, поднялась со стула и подошла к ней. – Прошу Вас, продолжите…               
  - Стоит ли?
  - Стоит! Для меня это важно.
  - Зинушка, может для Вас это важно, для других не интересно.
  - Мария, продолжите, прошу, а если кому-то не интересно, то пусть выйдут из комнаты. – Зинушка с вызовом посмотрела на мужчин. – Прошу, продолжите…
  - Я вернулась в Украину. Мой друг всё время мне звонил, затем приехал и уговорил выучить польский язык и вернуться на работу. Вот, собственно и вся история. Я выучила язык. Приехала в Польшу и вот уже десять лет работаю медсестрой…   
  - Пути Господни неисповедимы… - Болеслав смотрел на Марию, затем перевёл взгляд на Зинушку. – Пути Господни неисповедимы.
 
        Зинушка смотрела на Болеслава и её мысль работала как часы, которые лишь надо заводить в положенное время, чтобы они не останавливались и не давали сбой.
  - Болеслав…
  - Я знаю, что Вы хотите мне сказать.
  - Вы тоже подумали об этом?
  - Да. Вы хотите остаться в Польше рядом с Алиной. Я правильно понял направление Ваших мыслей?
 
      Зинушка улыбнулась. Ей вдруг стало легко и мысли её изменили своё направление.
  - Да.
  - Что ж. Надо обдумать, что можно сделать.
  - Благодарю…
  - Ещё не за что.
  - Понимание, это уже почти завершённое дело.
  - Наверное, так оно и есть. Что ж, мы будем идти. У нас много дел. Боря, идём.
 
       Борис Иванович поднялся со стула и повернулся лицом к Марии. 
  - Мария…
  - Слушаю.
  - Я сам не знаю, что хотел Вам сказать. Спасибо за рассказ. Это важно для меня и, как оказалось, для Зинушки. 
               Мужчины вышли из комнаты.
 
  - Зинушка, кто эти мужчины?
  - Борис Иванович, мой единственный друг. Когда у меня это случилось, то рядом был только он. Пони-маете, рядом никого, только он! – Зинушка вспомнила то время, когда Иван уходил. Ей даже показалось, что она  услышала, как стучат ключи от дома, которые он положил на стол. – Мария, я хотела спросить у Вас…
  - Слушаю.
  - Сложно ли выучить польский язык? И много ли для его изучения нужно времени?
  - Всё зависит от желания в изучении языка. Если это Вам очень нужно, то не сложно и не долго. Желание преодолеет все трудности в любом деле.
  - Вы правы. Наши желания исполняются в зависимости от наших стараний! Да? – Зинушка вновь испытала подъём чувств. Ей даже показалось, что теперь она стала сильней, чем прежде.
  - Зинушка, у Вас всё получится.
  - А, теперь, пойдём, перекусим, что-то я проголодалась. – Зинушка улыбнулась Марии. – Как хорошо, когда рядом есть кто-то, кто понимает тебя!
   

 
         Болеслав и Борис Иванович вышли из здания суда. Решение судьи было удручающим, и они старались не смотреть друг на друга. Каждый думал о своём.
         Борис Иванович повернул голову к Болеславу и тут он увидел парня, который проходил свидетелем по делу Алины. Он осторожно тронул Болеслава за локоть и взглядом указал на парня.
  - Идём за ним. Интересно, куда он направляется?
          Они двигались за Жоржем на расстоянии.

          Жорж подошёл к площадке, где были припаркованы машины, осмотрелся и направился к одной из них. Он шёл широким шагом и улыбался.
  - Свобода!
          Жорж вдохнул полной грудью воздух, выдохнул.
  - Свобода!
           Он подумал об Алине.
  - Ну что ж, попалась, так попалась! Хотя конечно жаль бедняжку. Придётся ей посидеть в заточении.
             Жорж подходил к машине. Он широко раскинул руки.   
  - Виконт… - Жорж произносил имя, растягивая его на слога. 
              Лицо Викентия Павловича сделалось серым.
  - Жорик! Что ты себе позволяешь… - Викентий Павлович прошипел. – Или ты забыл, кто ты есть?
               Жорж растерялся.
  - Викентий Павлович…
  - Жорик! В машину! 
               Из машины вышел парень и схватил Жоржа за руку.
  - Давай, быстро!
 
          Жорж заглянул в машину там, на заднем сидении, уже сидел один парень.
  - Чего замер, давай, двигай!
 
           Уже сидя на заднем сидении между двух парней, Жорж подумал, что лучше бы он остался в тюрьме. Затем к нему пришла мысль, что эти, и там достали бы его. Жорж улыбнулся своим мыслям. Ему вдруг вспомнилось, что когда-то кто-то сказал, что испорченные звенья из цепи удаляют. 
            Викентий Павлович уселся на переднее сидение в машине, и машина осторожно стала выбираться из лабиринта неправильно припаркованных машин.
               
         Болеслав тронул за локоть Бориса Ивановича, который внимательно наблюдал за тем как движется машина.
     - Боря, мы забыли о Зинушке. Она осталась в зале… Идём обратно.
   
         Они вернулись в зал заседаний. Зинушка сидела на том же месте, где и была всё заседание суда. Она выглядела одинокой и подавленной.               
  - Боря, я думаю, что лучше ты иди к ней один. Ей будет легче говорить с тобой.
  - Ты прав.
            Борис Иванович направился к Зинушке.
  - Зинушка, идём. Ещё есть шанс. Адвокат подаст аппеляцию.
  - Это ничем не поможет. Ты видел, как был настроен судья? Ей грозит тюрьма на долгие годы…
  - Не стоит заранее ничего говорить. Мы будем использовать любой шанс. 
  - Боря, знаешь, я тут подумала, что… - Зинушка замолчала и посмотрела на Бориса Ивановича. – У меня уже практически нет денег. А, там и закончится время пребывания в стране. Я не хочу, чтобы меня депортировали и я бы никогда не смогла быть рядом с дочерью.
  - Понимаю.
  - Я, после решения судьи, решила уехать домой… Я сейчас ничего не смогу сделать для неё. У меня есть только одна просьба к тебе и Болеславу.
  - Слушаю.
  - Я вернусь. Я вернусь очень скоро. Если сможете, подготовьте мне работу. Я готова работать где угодно и делать что угодно. Я буду здесь, рядом с ней… Я не брошу её… - На глаза Зинушки навернулись слёзы. – Я не брошу её…
  - Зинушка, это мудрое решение. У меня тоже заканчивается срок пребывания в стране.   
  - Боря! Ты тоже поедешь домой, в Заполье?!
  - Придётся. Но когда я поеду не знаю. У меня есть ещё дела здесь.
  - А, разве ты здесь не по моему делу?
  - Зинушка, ещё аппеляция… - Борис Иванович как-то замялся. –  Ещё есть  некоторые вопросы…
 
       Зинушка посмотрела на Бориса Ивановича с интересом и подумала о том, что же ещё за вопросы он должен решить? Она подумала о том, что, что-то ещё удерживает его здесь, и это не только её дело. Она хотела, было сказать о своей мысли Борису Ивановичу, но что-то её остановило.
  - Сущность… Она управляет нашими необдуманными словами и поступками…
  - Ты о чём говоришь?
  - О, том, что надо думать, прежде чем что-то говорить и что-то делать! Иначе, сущность будет управлять жизнью! И, тогда она возьмёт верх над человеческим разумом! А, люди будут говорить, что кто-то строит им козни!
  - Но, ведь и, правда, что одним людям строят козни другие люди. Разве нет?
  - Строят! Но чтобы не попасться в лапы этих козне строев, надо думать…
 
      Борис Иванович посмотрел на Зинушку, и ему больше ничего не захотелось говорить ей. Он внезапно подумал, о том, насколько ей трудно и она всеми силами пытается держаться. Она хватается за всё, чтобы удержать себя в равновесии.
  - Зинушка, хочешь, я закажу тебе билет?
  - Да, пожалуйста, закажи. На ближайший поезд.
  - А, может, самолётом?
  - Нет. Это слишком дорого. До Львова не так Далеко, а там я поездом доберусь до Киева, а потом и вовсе рукой подать до Заполья.
  - Хорошо. Ты иди в гостиницу, а я пойду за билетом.
  - Я посижу ещё пару минут, и затем пойду в гостиницу. – Зинушка даже не посмотрела на Бориса Ивановича. 

         Борис Иванович пошёл к выходу, где его поджидал Болеслав.
  - Как она?
  - Держится.
  - Я вот, что подумал… - Болеслав посмотрел на Бориса Ивановича. – Время пролетело быстро, хотя мне кажется, что всё, что произошло, было вчера.
  - Так и что ты подумал? – Борис Иванович подсказал Болеславу оборванную им самим его мысль и настороженно посмотрел на него. Он смотрел внимательно ему в глаза.  – Что ты подумал?
  - А, подумал я вот, что. Адвокат подаст аппеляцию на решение суда. Это займёт время. Так пусть Зинушка едет домой, а ты будешь держать её в курсе дел.
  - Именно так она и решила. Я сейчас поеду взять ей билет на поезд до Львова, а там…
  - Знаешь, Боря, Зинушка мудрая женщина. Она вернётся сюда. Она будет работать. Она не бросит дочь. – Болеслав кроем глаза посмотрел на Бориса Ивановича.
  - Не надо на меня так смотреть. Если Лизи бросила свою дочь, то это не означает, что она плохой чело-век. Теперь я точно знаю, что так распорядилась сущность, чтобы она её бросила маленькой и спасла уже взрослой девушкой. Ты понимаешь, о чём я говорю?
  - Понимаю.
  - Я не буду искать Лизи, если ты это хотел от меня услышать.
  - Я тебя услышал. А, теперь поехали к Марине. Мне звонил Владислав. Они хотят что-то сказать тебе. – Болеслав усмехнулся.   
  - Поехали. – Бориса Ивановича охватило волнение. Но, он молчал. Он внезапно вспомнил о том, что только что говорила Зинушка, что надо думать перед тем, что хочешь что-то сказать, или что-то сделать. Иначе сущность будет управлять жизнью. И, тогда она возьмёт верх над человеческим разумом.
  - Так едем прямо сейчас?
  - Да. Сейчас.
          Они прибыли под вечер. В доме не горел свет.
  - Странно. Не заметно, чтобы нас ожидали. В окнах не горит свет.
  - Идём. Всё узнаем.
           Они пошли по дорожке, ведущей к дому.   
  - Папа! Мы здесь! – Голос Марины раздался неожиданно и совсем рядом.
   
 
        Марина и Владислав появились на дорожке перед Болеславом и Борисом Ивановичем словно ниоткуда. Марина бросилась к отцу.
  - Папа, ты самый лучший в мире папа!
        Борис Иванович растерялся.
  - Марина, что случилось?
  - Ты самый лучший в мире папа и мы… - Марина повернулась к Владиславу. Мы хотим тебе сказать…
         Владислав обнял Марину за плечи и посмотрел на Бориса Ивановича.
  - Мы… Я хотел сказать, что прошу Вашего благословения. Я сделал Марине предложение…
  - Руки и сердца! – Марина произнесла громко и рассмеялась.
      
         Борис Иванович растеряно смотрел на молодых людей и вдруг вспомнил себя. Он вспомнил, как это бывает в молодости, когда кажется, что это навсегда и что вся прекрасная жизнь впереди.
  - Надеюсь, что ваши чувства взаимны. Верю, и желаю вам сохранить их навсегда… - Борис Иванович совсем расчувствовался. Он повернулся к Болеславу. – Вот я и дожил…
  - До чего?
  - У тебя нет детей. Ты меня не поймёшь. А, я передаю свою дочь в руки другого мужчины. И, оттого, как он будет с ней обращаться, зависит многое…
  - Тебе не стоит беспокоиться. Владислав ответственный…
        Борис Иванович задумался. Он вспомнил себя и Лизи.
  - Тогда, в то время… Разве я мог подумать, что Лизи бросит нас…               
  - Не думай ни о чём плохом. Сущность живёт в человеке не только плохая, если ты об этом.
  - Папа, идём к столу! У нас всё готово.
          Борис Иванович посмотрел на Болеслава.      
  - Ты всё знал и молчал.
  - Это была не моя, а их тайна… Идём. Завтра поедем, и ты купишь для Зинушки билет домой. Идём. Сегодня у нас особенный день.               




 
        Зинушка прибыла в Заполье. Она стояла на вокзале Заполья и смотрела на всё, что происходит вокруг. Всё было чужим. И эти сновавшие туда сюда люди с угрюмыми лицами и бегущие к автобусу мамы с детьми и их крик детям, чтобы бежали быстрей, а то другой автобус будет только после обеда и им придётся сидеть на вокзале и долго ждать.
        Зинушка никак не могла влиться во всеобщую жизнь. Она чувствовала, что она уже оторвалась от этой жизни, жизни, в которой она сама жила. 
  - Всё мне здесь чужое… - Зинушке внезапно вспомнилось что-то близкое, такое близкое её сердцу. – Аня!
          Зинушка быстро развернулась лицом к вокзалу и потащила свой чемодан к камере хранения.
 

       Она стояла у калитки, за которой её давняя подруга, пытаясь унять волнение оттого, что же теперь, когда такое случилось с Алиной, она скажет Ане. Зинушка обдумывала слова, а рука уже дёргала ручку калитки. Калитка не открывалась и Зинушка налегла на неё плечом.
  - Закрыто?
        Она принялась стучать в калитку. Ей казалось, что она не стучит, а барабанит в дверь, чтобы Аня сейчас, немедленно вышла. 
        За калиткой послышались шаги. Зинушка попыталась подняться на цыпочки и заглянуть за калитку, но калитка, как и забор, были слишком высоки.
        Калитка отворилась, и она увидела перед собой сына Ани.
  - Я к Ане…
        Зинушка от волнения даже не поздоровалась с ним.
  - Я к Ане…
  - Мамы нет…
     Сердце Зинушки дрогнула от плохого предчувствия.
  - Я её подожду… Она скоро будет?
  - Мамы нет… Мамы больше нет…
       Ноги Зинушки подкосились, и она едва успела схватиться за калитку. Сынок подхватил Зинушку.
  - Зайдите во двор. Присядьте на лавочку.
       Сынок, придерживая Зинушку, повел её к лавочке, усадил.
  - Я сейчас вынесу Вам воды.
 
       Зинушка осталась одна. Она сидела на лавочке и, приходя в себя, видела, что рядом с ней, на маленькой табуретке сидит Аня.
  - Вот, Аня… такие дела… Наши мысли меняются. Наши мысли меняет сама жизнь. Аня, если бы мы знали, о чём думают наши дети, то мы имели бы возможность строить  с ними свои отношения согласно их мыслей. Но, они нам, мамам, а может и вообще никому ничего не говорят и в этом молчании их сущность. То, как я думала ещё совсем недавно не имеет ничего общего с тем, как я думаю сегодня. Прости, Аня, если я тебя обидела словами. Если я что-то говорила не то, и не так. Это было от непонимания другой жизни, а не от желания что-то навязать тебе. Аня, прости… Нет, у меня теперь подруги с которой можно говорить обо всём…
           Зинушка провела взглядом по двору. Всё было чужим, словно она случайно забрела в чей-то двор.  Она поднялась с лавочки и пошла к выходу.         



 
       Сынок вышел на крыльцо с чашкой наполненной водой. Он огляделся и нигде не увидел маминой подруги. Он посмотрел на дорожку, ведущую к калитке и, увидел, что калитка открыта. Он пошёл, закрыл калитку на запор и вернулся в дом. Поставил чашку с водой на стол в кухне, отправился в комнату и прилёг на диван.
         Сынок лежал на диване. Внезапно он вскочил с дивана и заходил из комнаты в комнату.
  - Принесло же эту Зинаиду Артёмовну… Ну, чего её принесло? Я себе так спокойно… Люди прутся к другим и сами не думают, что могут доставить кому-то своим присутствием неприятные моменты.
 
         Сынок всё ходил из комнаты в комнату и злился то ли на Зинаиду Артёмовну, то ли на кого-то другого, того, кто мешает ему жить, так как он хочет жить. Мысли сынка разлетались в разные стороны, но вот в его мысли впутался какой-то тихий  звонок. Поток мыслей прекратился и он прислушался.
  - Телефон… Кому-то спокойно не живётся…
            Он взял в руки телефон, включил его и прислушался. Он говорил медленно, словно обдумывая каждое слово, чтобы не навредить себе разговором. Закончил. Выключил телефон, прошёлся по комнатам дома, осмотрел всё и загрустил.
  - Ну, чего им не сидится на месте? Чего их несёт ко мне? Надо встречать, готовить еду…
            Мысль о том, что надо готовить еду, а значит, и покупать продукты разозлила его.
  - Какие расходы!

              Сынок подскочил на месте и бросился к письменному столу, где у него лежали деньги. Он взял их в руки и принялся пересчитывать. Его пальцы слегка дрожали. Он присел на стул у стола и задумался, затем быстро взял в руки телефон, набрал номер и напряжённо ждал ответ.  Предстоящие расходы напрягали, сынка, и его нервы напрягались вместе с этими мыслями.
             Разговор завершён. Сынок откинулся на спинку стула и вздохнул.
  - Отбился! Ну, чего внукам ехать ко мне? Чего? Пусть едут к бабушке… Вот если бы мама была жива, то она бы приняла их всех… А, я… так и откуда у меня деньги чтобы принимать внуков? Откуда? Тут такая зарплата, что самому едва хватает! Самому бы хватало на жизнь… Разве они там знают сколько мне надо… 
   
        Мысль о деньгах и о том, сколько их для него надо, подняла его со стула, и он вышел из комнаты. Мимоходом, в коридоре он глянул на себя в зеркало, затем остановился и замер, рассматривая своё отражение. Он рассматривал себя долго и внимательно. Полумрак коридора искажал отражение сынка, и он вдруг увидел на своей голове вместо короны рога. Они росли прямо на его глазах.
  - Это что?!
 
          На лбу сынка появились капли пота от волнения.  Сынок осторожно провёл пальцами по месту, где он увидел рога отражённые в зеркале и облегчённо вздохнул.
  - Пыль! Ну, надо же, сколько пыли и вытереть некому! Привидится же такое!
            Сынок смахнул пыль с зеркала, но это его не успокоило. Он вновь и вновь всматривался в своё отражение. Его внезапно охватил страх, что кто-то тоже может увидеть у него на голове вместо короны рога. Мысли сынка мгновенно вернулись к теме разговора по телефону, при котором он отказал в приезде к нему внуков.
  - Для чего я отказался их принять у себя?! Для чего?! Теперь они  точно будут знать, что у меня на голове не корона, а рога!
          Сынок вспомнил, что они приглашали его к себе в гости, оплатят все его расходы на содержание и дорогу, и он сказал им, что обязательно приедет. Он засуетился и быстро, вернувшись в комнату, взял в руки телефон и набрал номер. Он заговорил мягким, воркующим голосом при этом всё время поглаживал себя одной рукой по голове. Никаких рогов на голове не было.   
               
             


                Глава 14.

         Зинушка вернулась к вокзалу, взяла свой чемодан из камеры хранения и вышла на Привокзальную площадь. Ничего не изменилось. Всё было таким же чужим и каким-то далёким. Она стояла и лишь смотрела на всё происходящее вокруг.
  - Зинаида Артёмовна! Зинаида Артёмовна!
        Зинушка покрутила головой в разные стороны, и никого не увидев, потащила свой чемодан к остановке автобуса.
  - Зинаида Артёмовна! Я Вас зову, зову, а Вы не слышите… Вы домой или куда-то уезжаете?
  - Домой, а ты, Василь, как здесь?
  - Да привозил одного соседа из нашего села на поезд, а теперь еду домой. Давай те Ваш чемодан, идём к машине.
 
        Зинушка двинулась за Василём. Они уселись в машину, и Василь запустил двигатель.
  - Поехали.
          Машина выехала из Заполья, и поехала не спеша, по дороге.
  - Не спешим. Знаете, какие у нас дороги. Как не яма, так горбыль. Только и смотри, чтобы не вляпаться. – Василь искоса посмотрел на Зинушку. – Может Вам скучно, так Вы включите радио.
      
          Зинушка молча включила радио и принялась крутить ручку настройки. В эфир прорвались голоса.
  - Новости! Настройте, послушаем, что происходит в стране. – Василь не отрывал взгляд от дороги.

         Зинушка настроила радио. Она не слушала, о чём говорят. Она просто смотрела перед собой на дорогу. Внезапно она услышала голос диктора, который говорил что-то о Ветеранской организации. Зинушка встрепенулась. Прислушалась. Откаты в Ветеранской организации, основанной ещё в период СССР… откат 30 %... откат 6 миллионов… Ветеранская организация не обязана показывать свою деятельность… Государство финансирует УТОГ… УТОС… инвалидов войн… Откаты через министерство социальной политики… Никто не контролирует перевод средств в ветеранскую организацию из этого министерства.

          Зинушка сидела словно зачарованная. Она тут же вспомнила мужа, который так переживал, что его могут выкинуть из этой Ветеранской организации, что бросил их с Алиной. Она тут же вспомнила, как он уехал из дома на какой-то машине, за рулём которой была женщина. Она вспомнила, что кто-то ей говорил, что Иван теперь живёт в Киеве, и он женился на дочке, отец которой работает в Ветеранской организации, занимая в ней высокий пост.
  - Значит, его не выкинут. Он просто боялся потерять доход. Он бросил нас из-за страха, потерять доход. Ваня, теперь ты доволен? Чего стоят деньги, на которые ты променял семью? У нас было всё! Ты уже нагрёб на все оставшиеся годы жизни! Так вот, Ваня, твоя сущность в жадности, которая победила твой разум. Так вот, Ваня… - Зинушка не успела додумать, как машину тряхнуло.
                Василь ругнулся.
  - Извините Зинаида Артёмовна, дорога такая, что не ругаться невозможно и так всё время.
         Зинушка посмотрела на Василя.
  - А, ты ездишь на работу в Заполье каждый день?
  - На работу?
  - На работу. – Зинушка продолжала внимательно смотреть на Василя.
  - Нет. Я не работаю.
  - Не работаешь в Заполье?
  - Нет. Я совсем нигде не работаю.
 
        Зинушка призадумалась. Она тут же вновь вспомнила мужа, который не хотел, чтобы она работала, и она бросила работу. А, затем, когда он бросил семью, она вернулась на работу.
  - Василь, а как же на счёт пенсии? Надо вносить в пенсионный фонд деньги, чтобы потом была пенсия. Пенсия, пусть хоть какая, это всё-таки гарантия того, что в старости ты не будешь, выброшен за борт жизни и тебе не придётся ходить и побираться у людей. А, люди тебе будут говорить, что же ты делал всю свою жизнь? Почему не работал?
  - Что Вы, Зинаида Артёмовна такое говорите? Побираться у людей… люди будут что-то мне говорить на счёт того, что я не работал… Да у нас пол села молодёжи и никто, нигде не работает и что, теперь мы все, кто доживёт до пенсии будем побираться друг у друга? – Василь рассмеялся. – Да и в наше время до пенсии надо ещё дожить! А, то если что-то случится со здоровьем, то всё равно, никакой зарплаты не хватит, чтобы оплатить лечение.
            Василь внезапно снизил скорость и посмотрел на Зинушку.   
  - Так и кому, как не Вам, Зинаида Артёмовна знать, сколько стоит лечение. За всё надо заплатить! Всем врачам и медсёстрам надо заплатить! И никто не будет тебя спрашивать, работаешь ли ты или нет. Плати! Не заплатил, иди домой, ложись куда хочешь и жди. А, гляди, может и полегчает. А, Вы говорите, про пенсии. Да и доживёшь до пенсии. Да и заработаешь себе эту несчастную пенсию, как моя мама и что? На что её хватит?! Даже на оплату ваших медицинских услуг всё равно не хватит!

          Василь не отрывал взгляд от дороги.
          Зинушка сжалась. Ей вспомнилось, сколько денег ей вкладывали в карманчик больные. Она почувствовала себя униженной, словно она вымогательница.
  - Я ни у кого, ничего не вымогала…
  - Вы не вымогали, так Вам и так давали, потому что народ знает, что надо заплатить. А, вот другие, есть и такие, что вымогают. Мама говорит, что не надо работать. Мама лучше знает, что надо делать в жизни. Вот Вам и ответ, почему я не работаю.
            
          Машина подкатила к дому Василя. Они вышли, и Василь пошёл открывать ворота.
  - Мама! Мама!
          Василь открыл ворота и оглядывал подворье.
  - Мама!
          Откуда-то, из глубины двора раздался голос.
  - Сынок, мама здесь, рядом…
  - Мама, Зинаида Артёмовна приехала!
  - Иду, иду…

  - Зинаида Артёмовна, добрый день. С приездом. Надолго?
  - Здравствуйте Александра… - Зинушка замерла от мысли, а правильно ли она назвала её имя.
  - Так надолго ли Вы домой?
  - Ещё не знаю.
  - Сынок, вынеси Зинаиде Артёмовне ключ. А, Вы, Зинаида Артёмовна, может, пройдёте в хату, сейчас и пообедаем.  Вы же с дороги…
  - Спасибо. Нет. Я пойду к себе.
  - Так я смотрю у Вас только чемодан с собой, а никаких продуктов и нет.
  - Я схожу в магазин.
  - Ну, как знаете.
          Василь вынес ключ и подал его Зинушке.
  - Вот. В хате всё в сохранности.
  - Спасибо.
 


     Зинушка шла к себе домой. Она шла торопливо. Ей хотелось как можно быстрее остаться одной. Она всё более ощущала себя чужой, чужой в этом селе, в Заполье, среди этих людей, которые мыслят так, словно село – это вся страна, в которой они живут.
        Она открыла дверь дома, и на неё дохнул запах затхлости нежилого помещения. Она оставила дверь открытой и пошла, открывать все форточки в доме.
  - Завтра поеду в Заполье и куплю себе карточку для телефона. Надо позвонить Боре, что я уже дома и всё благополучно. Он тоже скоро вернётся… Вернётся ли?
          Зинушке сделалось грустно. Она вспомнила Болеслава, чужого человека, который принял участие в судьбе Алины и её самой.               
  - Так отчего же у меня возникло ощущение, что всё здесь мне чужое?

          Зинушка не могла отделаться от этого ощущения. Оно её угнетало, и чем больше она думала об этом, тем сильней ей хотелось вернуться назад, туда, где был Борис Иванович, где она встретила Марию и Болеслава.
  - Люди! Люди, которые рядом, важнее всего!
   
        Зинушка улыбнулась так, словно решила задачу, которую не могла решить годы. Она почувствовала, что у неё появился аппетит.
  - Так, а теперь в магазин! Я голодна так, что съем всё, что угодно! Прикупить запасы и сидеть в доме изучать язык. Готовиться к новой жизни. Вот только завтра за карточкой для телефона. Наладить связь со всеми моими…
           В сельском магазине Зинушка осмотрела товар, и почему-то ей расхотелось делать закупку для длительного пользования. Она купила себе только необходимое на пару дней. Решив, что поедет в Заполье и там закупит продукты.
 
        Утром. Она отправилась в Заполье. Автобус остановился прямо у супермаркета, Зинушка вышла и двинулась к нему. Настроение Зинушки было боевым и решительным. Она уже не думала о том, что всё здесь ей чужое. Она думала о том, что надо учить язык и готовиться к новой жизни.
  - Зинушка…
          Зинушка остановилась, огляделась. Никого, не увидев, продолжила путь. 
  - Зинушка…

          Зинушка остановилась и вновь принялась оглядываться.
  - Зинушка, а я тебя увидела и вот кричу, кричу, а ты идёшь себе и не слышишь. Здравствуй…
  - Здравствуй… Тамара, рада видеть тебя. Как поживаешь? Что на работе?
  - Да на работе всё как обычно. Народ болеет…
  - А, ты как, сама?
  - Да, что я? Работаю… - Внезапно Тамару понесло. –  Так много нужно денег… То, одно нужно, то другое… Знаешь, оказывается в жизни столько всего нужно! Я уже и забыла, когда что-то делала или покупала для себя… - Взгляд Тамары стал грустным. – Столько всего нужно…  И, всё за мои деньги. У меня большая пенсия, но её не хватает. Ведь у Олега пенсия минимальная.  Мне приходится много работать. Всё время набираю себе ночные дежурства. Знаешь, я так боюсь, что Олег выкинет меня из дома…
         Зинушка смотрела на Тамару, и ей всё время хотелось сказать, что в жизни нужно не так уж и много. 
  - Я побегу… Мне ещё надо столько сделать, а я только после ночного дежурства… Так устала… Так устала…

   
       Тамара не прощаясь, развернулась и быстрым шагом поспешила к остановке автобуса.
  - Ух, как я вовремя! Хорошо, что не заболталась с Зинушкой,  прибыл автобус…
           Тамара вошла в салон автобуса и уселась на сидение, поставив торбы на проходе.
  - Эй, тётка! Прибери свои кутуля! Пройти невозможно!
             Тамара посмотрела на мужчину, который пытался пробраться по проходу салона автобуса.
  - Чего смотришь?! Может, понравился? Так я того… - Мужчина внезапно улыбнулся и подмигнул Тамаре.
    
         Тамара смутилась, наклонилась к своим торбам и, подняв их, положила себе на колени. Она сидела, и странное ощущение захватывало её мысли. Она в одно мгновенье почувствовала себя молодой девушкой, которая смущается от внимания парней к ней. Ей захотелось повернуться и посмотреть на мужчину, который только мгновенье назад улыбнулся ей. Ей захотелось ещё раз почувствовать это странное ощущение, ощущение того, что на неё обратили внимание.
             Тамара не повернулась и не посмотрела на мужчину. Она смотрела перед собой, ей так хотелось, как можно на дольше сохранить это ощущение, ощущение внимания к себе.
      

        Народ засуетился в салоне автобуса, и Тамара посмотрела в окно.
  - Ух! Едва не прозевала остановку.
              Она подхватилась, и быстро вскочив с сидения, пошла к выходу. Выйдя из автобуса, она повертела головой в разные стороны, словно кого-то высматривая.
  - Никого… А, кого я собственно здесь ждала?
 
           Подлая мыслишка, о том, что она всё-таки кого-то ждала, проползла к осмыслению. Тамара вновь смутилась, но теперь от собственных мыслей.
  - Так и чего я ждала, что какой-то мужик, который мне улыбнулся, будет сидеть и ждать когда я выйду, чтобы выйти со мной вместе… Да и с чего я вдруг думаю о нём?
 
             Тамара крепче сжала в руках ручки своих торб и поплелась домой.
               Она не стала звонить в дверь, чтобы Олег открыл ей. Она поставила торбы, порылась в сумке и, отыскав ключи, открыла дверь и, не закрывая её, пошла в кухню. На пороге кухни она замерла, увидев Олега сидящим за столом. У него был странный вид. Волосы на голове торчали в разные стороны, как у ежа иголки.
  - Это что такое?!
  - Рыбка… - Голос Олега звучал жалобно. – Рыбка…
           Тамара опустила на пол торбы с продуктами.
  - Рыбка…
  - И, что произошло, пока меня не было дома?
  - Рыбка…
  - Ну, не тяни…
  - Рыбка… у меня забрали лодку и машину…


              Все мысли Тамары, которые витали в ней всего лишь пару минут назад, куда-то улетучились. Благостное настроение исчезло.
  - Рыбка… кто мог подумать, что меня захватит рыбный инспектор… Сейчас нерест… запрещена ловля рыбы… Надо заплатить пять тысяч долларов, чтобы всё вернули.
  - Запрещена, ловля рыбы… Ловля рыбы запрещена… - Тамара смотрела перед собой, ничего не видящим взглядом.
  - Рыбка…
  - Ловля рыбы запрещена… - Тамара смотрела на Олега, а видела перед собой лицо Вали. Валя улыбалась и что-то говорила. – Ловля рыбки запрещена…
  - Рыбка… - Олег смотрел на Тамару, не мигая.

         На какое-то мгновенье Тамара увидела лицо Олега, но не успела его рассмотреть, как оно вновь превратилось в лицо Вали. Теперь Валя не улыбалась, она смеялась.               
          Тамара оглядела кухню. Здесь всё дышало чистотой и полным порядком. Кастрюльки сверкали. Сковородка, висящая на крючке, словно зеркало, в которое можно смотреться и ничего не помешает этому.

          Тамара внезапно развернулась и вышла из кухни. Она прошла в комнату, включила компьютер и защёлкала по кнопкам клавиатуры. Затем замерла и стала вчитываться в тексты на экране монитора. Поднялась со стула, пошла в кухню и взяла свою сумку. Вернулась в комнату, достала из сумки телефон и принялась быстро набирать номер, высматривая его на экране, затем нажала кнопку вызова. 
  - Я хочу заказать перевозку вещей…
  - …
  - Нет. Большую машину…
              Олег вошёл в комнату неслышно и возник перед Тамарой внезапно.
  - Рыбка…
               Тамара посмотрела на него.
  - Рыбка… Можно договориться за меньшую сумму… Думаю, что могу договориться и за три тысячи долларов.
               Тамара продолжала смотреть на Олега. Из телефона  раздался голос. Тамара не отреагировала на голос.
  - Рыбка… Может можно это всё устроить и за тысячу долларов…
                Тамара вновь увидела перед собой лицо Вали. Тамара даже услышала, как Валя смеётся.
  - Рыбка… - Голос Олега звучал умоляюще. – Рыбка…
  - Ловля рыбки запрещена.
  - Рыбка…
  - Три желания… Рыбка вильнула хвостом и уплыла в синее море… Старуха осталась у разбитого корыта… - Тамара отключила телефон. – Что ж, не надо суетиться.
                Олег улыбнулся.
  - Рыбка, может, я договорюсь, и мне отдадут всё без денег…
  - Рыбка больше не исполняет ни чьих желаний. Рыбка живёт в синем море своих собственных желаний. – Тамара рассмеялась.
 
              Она почувствовала, как в ней исчезает что-то такое, что было в её жизни важное, её личная основа, её особенная основа.  Ощущение, что её жестоко обманули, использовали, заполнило собой весь её мозг.

               Олег взял из рук Тамары телефон и положил его стол у компьютера.               
  - Рыбка пойдём в кухню. Я хочу кушать. Я голодный как волк. Приготовь мне…
               Рыбка выпучила глаза. Рыбка безмолвно открывала и закрывала рот.
               
 




         Зинушка смотрела вслед Тамаре. Она не понимала, для чего нужно столько работать, если работать, уже нет сил.            
           Настроение Зинушки испортилось. Она всё время думала о Тамаре. С такими грустными мыслями она вошла в супермаркет и с такими грустными мыслями произвела закупку продуктов и вышла. Она стояла у супермаркета и всё время пыталась вспомнить, что же ей нужно ещё.
  - Так и о чём я всё время думаю? Из-за Тамариной жизни я совсем забыла купить карточку на телефон.
 
       Зинушка покрутила головой, в поиске места, где продают карточки на телефон. Через дорогу, увидела зонтик с надписью на нём телефонной компании. Под зонтиком стоял столик, и у столика, на стуле сидела молодая девушка. Зинушка потащила свои пакеты, наполненные всякой едой через дорогу.
            Она вернулась домой, разложила продукты на свои места.
  - Так. Продуктов достаточно. Теперь надо устроить себе в доме Интернет. Закупить учебники и готовиться, готовиться к новой жизни.         
               


               
 
          Зинушка вышла из поезда. На перроне, у вагона, стоял Болеслав.
  - Здравствуй, Зинушка.
  - Здравствуйте Болеслав.
  - А, разве мы не на ты?
          Зинушка смутилась.
  - Если это удобно?
  - Удобно? Зинушка, мы на ты!
  - Хорошо.
  - Тогда сейчас едем в твоё жильё, оставим чемодан и пойдём на твою работу, если ты не очень устала и можешь…
  - Да.  Я всё могу! – Зинушка улыбнулась Болеславу. – Идём.
 
      Они подъехали к двухэтажному дому. Зинушка посмотрела на дом и подумала, что это не возможно, чтобы чужой человек так побеспокоился о другом чужом человеке. Она искоса посматривала на Болеслава.
  - Зинушка. Твоя квартирка совсем не большая. Но, скажу тебе весьма приличная и совсем не дорого стоит от твоей зарплаты. Так что у тебя будут деньги для встреч с Алиной и ещё останется…
        Упоминание о дочери прозвучало, и Зинушка сделалась грустной.
  - Зинушка, что делать? Так сложились обстоятельства. Но в этих обстоятельствах ты делаешь всё, что можешь и оказывается, что ты можешь очень многое и это в чужой для тебя стране.

         Прозвучавшие слова о чужой стране вернули Зинушку в недавнее прошлое в то, прошлое, в котором она думала о своей стране, как о чужой. Тревожные мысли заметались в её голове. Ей так захотелось сказать Болеславу, мысль, которая пришла к ней в селе, что люди, люди которые рядом главнее всего.   
  - Люди, которые рядом влияют на нашу жизнь. Они делают нашу жизнь либо комфортной, либо нестерпимой.
  - Зинушка, идём в дом.  – Болеслав лишь посмотрел на Зинушку. Ему не хотелось ни каким способом сейчас реагировать на её слова.
 

       Квартирка на первом этаже была действительно маленькой, но очень уютной.
  - Осмотрись. И, как тебе жильё?
  - Замечательно! Восхитительно! Спасибо.
  - А, теперь идём в больницу. Нас ждёт главный доктор.
 
       Они вошли в больницу и двинулись по коридору в кабинет главного доктора. Зинушка едва поспевала за Болеславом.
        Представление главному доктору длилось не долго. Доктор отметил, что она, Зинушка достаточно владеет знанием языка, и он вполне доверяет профессионализму Болеслава и если Болеслав ручается за Зинушку, как за профессионала в своём деле, то и нет никаких дополнительных вопросов.
         Они вышли из кабинета.
  - А, теперь пойдём, я тебе покажу объём твоей работы, но пока ни с кем из персонала знакомить не буду. Для этого у тебя будет много времени. Тебя приняли на работу с испытательным сроком.
     Зинушка вопросительно посмотрела на Болеслава.
  - У тебя впереди много времени. Тебе придётся подготовится и затем сдать экзамен по специальности.
  - А, сейчас…
  - Сейчас ты принята на работу санитаркой. Надеюсь, это не нарушило твоих планов. Может, ты думала, что так сразу будешь работать медсестрой?
       Зинушка попыталась скрыть своё разочарование.
  - Расстроилась?
  - Болеслав, это первая мгновенная реакция на реальность. Не более того. Я столько времени готовилась, столько всего изучила…
  - Это всё тебе пригодится при сдаче экзаменов на специальность. Вся твоя жизнь ещё впереди.
          Они двигались по коридору больницы.
  - Входи. – Болеслав открыл перед Зинушкой дверь.
          Зинушка вошла и замерла у порога.
  - Боря… Борис Иванович…
  - Здесь нет никаких Борисов Ивановичей. Здесь есть доктор Левин. – Болеслав посмотрел на Бориса Ивановича. – Оставайтесь. Я вернусь через пол часа. И мы пойдём отметить это…
         Зинушка растерянно смотрела то на Бориса Ивановича, то на Болеслава.
  - Спасибо. Вам всем спасибо.
         Голос Зинушки дрожал. Она едва сдерживала свои эмоции.
          Болеслав вышел из кабинета.

   
  - Боря, знаешь, я всё чаще с ужасом вспоминаю время, когда Кристина принесла мне известие о том, что Алина арестована и обвиняется в распространении  наркотиков. И я поняла лишь спустя время, что любое событие, которое застаёт нас врасплох, выбивает мозг из своей привычной работы. В то время мой мозг не работал. Я даже сейчас не могу вспомнить достоверно, все события, которые происходили в то время, когда Кристина была у меня в квартире и потом в гостинице.
  - Зинушка, уже всё осталось в прошлом…
  - Да, это так, но я думаю об этом. И, знаешь, я всё чаще думаю о том, как мы жили тогда… Мария… Болеслав… Боря, почему мы не живём, так как они, свободно? У меня такое впечатление от той нашей жизни, будь-то, нас всех загнали в огромную мышеловку, где все трясутся от страха ничего не видя, а лишь слыша щелчок пружины в ней. И от того страха, чтобы над тобой не щёлкнула пружина мы все пригибаемся… Перед кем, перед чем пригибались?   
          Зинушка почувствовала, как она внезапно пригнулась, опустив плечи.
  - Ну вот, я ещё только говорю о той нашей прошлой жизни, а уже пригнулась.
          Зинушка выпрямилась. Она стояла, расправив плечи, и смотрела на Бориса Ивановича.
  - Зинушка всему есть объяснение.
  - Я не хочу никаких объяснений. Я хочу жить свободно. Я буду жить свободно.
   
         Раздался тихий стук в дверь. Стук повторился.
  - Войдите.
             В кабинет вошёл Болеслав.
  - Идём. Я заказал в ресторане замечательный обед. Подкрепимся. Наберёмся сил. Нас ждут дела.
  - Дела? Какие дела? – Зинушка удивлённо посмотрела на Болеслава.
  - Нас ждёт работа! Не думаешь ли ты Зинушка, что здесь нам всё валится с неба.
               Зинушка рассмеялась. Впервые, за последнее время, она смеялась весело и задорно, словно не было, словно и нет в её жизни ничего, что омрачает её путь.