Главы 1,2,3
Глава 1
Жил-был в одном большом городе инженер Алёша.
Родом он был из провинции, и как многие провинциалы, почитал себя абсолютно счастливым, закончив школу на «отлично» и поступив туда, где мечтал учиться с детства - на факультет радиоэлектроники технического университета одного из красивейших городов страны.
Получил красный диплом, поступил в аспирантуру, изобретал, публиковался, и в результате защитился и преподавал там же, продолжая научную работу, а потом женился на милой девушке Гале, работавшей на кафедре.
Алёша приносил новую кандидатскую зарплату тёще, в доме которой они с Галей жили, помогал в ремонтах родственникам жены, и продолжал посвящать всё свободное время науке.
Всё вроде было хорошо, но грохнула перестройка, и зарплата молодого учёного превратилась в весьма условную.
Тем временем народ покупал и продавал, кидал и был кинутым – люди упорно искали финансовый смысл жизни, расселяя коммуналки и скупая земельные участки у соседей по даче или серебро и ордена у пенсионеров.
Крутились, как тогда говорили.
Но все это шло мимо Алёши, так как ему необычайно повезло: он занимался любимым делом.
Между тем бедненько одетая и потому немного потерянная Галя, жена Алёши, попала в поле зрения их с Алёшей начальника, имеющего должность заместителя заведующего кафедрой и занимающегося преимущественно личными хозяйственными делами, масштаб которых в ходе перестройки и приХватизации быстро рос.
Вернее, в поле его зрения попал большой земельный участок, прилегающий к дому Галиной матери.
Михаил Петрович, рослый сорокапятилетний кудрявый красавец и зам.зав. кафедрой, решил убить несколько зайцев сразу. Ему не нравился ушлый, как он считал, провинциал Алёша.
Ишь ты, в институт поступил без армии и без партбилета, красный диплом, диссертация. Шляется по коридорам университета с задорными глазами, учёный, мать его.
Ещё и женился на девчонке с частным домом на огромном участке!
Оценить-то удачу не в состоянии, не то что использовать.
Лох.
Присмотрелся к жене инженерчика, секретарше босса. Смазливая, тихая, никуда не ездит-не ходит.
...И за месяц уложил её в постель.
Цветы, концерт, ресторан, кулончик с цепочкой, полушубок, сапожки, сумочка, опять цветы. Потом санаторий выходного дня, а потом и Кипр.
Специально тогда на кафедре лотерею устроил, чтобы она «выиграла» путевку.
Можно было, конечно, и быстрее в постель, но Михаил Петрович смотрел далеко, и потому ухаживал красиво: дом и участок в десяти минутах езды от центра того стоили.
Глава 2
Миша старался, и Галя скоро рассмотрела в нём перспективного мужчину.
Он потихоньку показал ей не только класс в постели, но и свои новенькие жигули, ключами от которых он небрежно поигрывал, поджидая её после работы, и двухэтажную дачу, в коврах и карельской берёзе, и квартиру матери, которую он отремонтировал на институтские деньги под евроремонт, а также золотые часы, дублёнки и кожаные куртки, носить которые он умел с лёгкостью и шиком красавца.
Старался он не зря, и вскоре Галя стала сначала смущённо подумывать, а потом во всё более конкретных образах мечтать соединить свою судьбу с надёжным, зажиточным и солидным Мишей.
Временами Галя думала, а как же Алёша – но эта мысль не занимала её дольше нескольких секунд.
Алёша был удобным мужем: неприхотливым в еде, всегда занятым своей наукой, ночными сменами в компьютерном зале или просмотром новых публикаций в патентном фонде.
Даже когда он обнимал её в постели, Галя чувствовала, что думал он об очередном уравнении или сложном процессе, пока не поддающемся описанию, а не о ней. Когда-то это обижало её до слёз, она возмущалась и плакала назврыд, и тогда Алёша как будто пробуждался от своих постоянных учёных грёз, просил прощения и сладко мучал её ласками чуть не до утра.
В одну из таких ночей они и зачали свою Маришку, которой сейчас было уже десять лет. Чёрненькая в маму, большеглазая в папу, умненькая, спокойная и послушная.
Прилежно учила уроки, играла на пианино, аккуратно складывала вещички и очень любила читать книжки, которые тёща, работник крупного издательства, приносила ей в бессчётном количестве.
Когда в жизни Гали появился Михаил Петрович, сначала она уговаривала себя, что это в результате её усердной работы немолодой зам.зав.кафедрой начал по-отечески её опекать и осыпать сначала небольшими, а потом всё более существенными подарками. Время от времени он просил её что-нибудь напечатать, найти какой-то редкий журнал или статью или сходить на почту, подчёркивая, что это для него лично, а не по работе.
И только когда как-то весенним вечером Михаил Петрович пригласил её на концерт, а потом в ресторан, она вынуждена была признаться себе, что это не просто благодарность, а нечто бОльшее.
И она поняла, что хочет продолжения.
Тогда Галя не задумывалась, почему это было так.
Ведь Алёша был более пылок и совсем не безразличен ей, к тому же он был намного моложе.
Но новая, блестящая жизнь, на которую Галя смотрела из окон новеньких жигулей Михаила Петровича, освещённые яркими огнями входы в дорогие рестораны, двух-трёхдневные вылеты «на семинары» в Прибалтику, Москву, Ялту, а потом и на Кипр и в Турцию не оставила в её душе времени и сил на мысли об Алёше, который ничего этого не замечал и продолжал сидеть над статьями за своим письменным столом, сооружённым из двух старых чертёжных досок и нескольких ящиков, в «кабинете», не превышающем размерами большой шкаф, поднимая голову, только когда тёща звала обедать или когда он видел только что вернувшуюся с очередного «семинара» жену - тогда он радостно бросался ей навстречу, подхватывал на руки и нёс в спальню.
Галя сначала чувствовала себя гадко, закрывала глаза и готова была разрыдаться и покаяться перед легковерным супругом.
Потом она привыкла и даже стала видеть в этих привычных супружеских соитиях элемент разнообразия и особого, острого удовольствия, уговаривая себя, что получает наслаждение не потому что хочет продолжать изменять Мише, а потому что стремится загладить свою вину перед Алёшей.
Двойная жизнь становилась для неё нормой.
Она почти перестала об этом думать, всё чаще приезжая слегка навеселе, и падала в постель к Алёше чуть ли не час-два спустя после того, как её обнимал Миша.
Она не заметила, как в лице Алёши стала появляться задумчивость и грусть, что он уже не подхватывал её на руки, глядя блестящими от желания глазами, и проводил с ней в постели не два-три часа, как раньше, а укладывался в полчаса.
Она не видела, как Алёша обувал кроссовки и бегал, стиснув зубы, сбрасывая стресс и унижение, а после бега, приняв холодный душ, снова садился за свой стол из ящиков в кабинете-шкафе.
Так Галя из скромной девушки превратилась в богато одетую сластолюбицу, искренне считающую себя мученицей, поскольку она не знала, как же завершить весь этот неудобно затянувшийся обман, и теперь обвиняла во всём равнодушие мужа, а не свои измены.
Алёша же решил, что ему некогда упрекать жену в неверности: у него на носу несколько конкурсов на гранты, получение одного из которых даст ему работу за границей, высокую зарплату, возможность купить квартиру в хорошем районе и показать всем этим супруге, что его есть за что уважать.
И вот после этого-то Галя устыдится своих измен, бросит любовника, и всё снова будет хорошо.
Этой надеждой Алёша и жил все последние месяцы.
Глава 3
Миша тем временем видел, что пришло время для ответственного шага, пока хорошенькую, одетую на его деньги Галю не перехватил кто-нибудь другой. Как говорится, не тот снимает яблочки, кто яблоньку окучивает, а тот, кто первым к ней протянет руки.
Все этапы романа пройдены – театры, духи, курорты, жаркие объятия в гостиницах, и даже поездки за границу.
И снова цветы и особые,дорогие подарки, показывающие серьёзные намерения: дублёнка, натуральная шубка, серёжки с брильянтиками, кожаный костюм необычного лимонного цвета.
Галя тогда просто растаяла, а её двоюродные сёстры и подружки на кафедре вообще поразевали рты.
До чего же легко бабам головы кружить, когда есть деньги, усмехался Миша.
Он был наблюдательным - жизненный опыт и должность обязывали - и заметил, что мать Гали, всё ещё красивая немногословная женщина, не слишком жаловала голодранца-зятя, хотя относилась насторожённо и к Мише.
Не понимает, чего хочу. Опасается, что дочка так и заклякнет в любовницах начальника, понял он.
Значит, тут надо ещё немножко удобрить почву.
Не забыть спросить Галю – так, невзначай – о чём её мать мечтает. Может, о машине? Тогда не знаю.
Ну а если всего лишь о швейной машинке «Веритас» - так нет проблем. У Миши в гараже штуки четыре в упаковках ещё остались, так и так продавать надо.
А может, и не узнавать ничего, а просто подарить швейную машинку на следующий день рождения или восьмое марта, смотря что раньше наступит. И букет тёмно-красных роз. Тётки этого возраста усматривают в них особое уважение и шик. Сразу поймёт, что Миша хочет на Гале жениться. И поддержит его.
Тут, вообще-то, ещё одна закавыка.
По-хорошему, надо бы сразу начать и ремонт, и стройку, не теряя времени.
Но что делать с этим зятем-провинциалом?
В свой городишко парень не вернётся, вон и братца своего младшего, афганца, уже в институт пристроил на подготовительное, место ему в общежитии выбил.
Миша думал об этом с некоторым удивлением и досадой: провинциал начинал что-то соображать и делать, а не только писать свою научную цифирь. Это настораживало.
Ведь сначала Гале надо будет с ним развестись.
А если инженерчик своего братика не привёл жить к тёще, хотя бы на первый институтский семестр, значит, не такой уж он и лох. Башка варит.
Как тогда от него избавляться?
Ведь по закону он будет иметь право продолжать жить где прописан.
И с его характером – встал – побегал - на работу – пришёл – побегал – сел за за работу – лег спать - встал – ушёл на работу,
- с таким характером и образом жизни непьющий провинциал сможет сидеть у них на головах несколько лет. И тогда жди, пока ещё кто-то из баб его подберёт!
...А терпеть голодного молодого мужика через стенку от супружеской кровати Миша не намеревался.
Ладно, как бы там ни было, надо начинать. Пусть Галя подаст на развод, там видно будет. Рано или поздно они от него избавятся.
Продолжение здесь http://proza.ru/2020/11/04/220