И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
Откр. 6:3-4
Затерянный в глубине полесских болот военный городок был окутан утренним туманом. Редкие огоньки появлялись в старых деревянных окнах домов офицерского состава. Квартира, находившаяся в распоряжении майора Дятлова еще с шести часов утра была наполнена отменной армейской руганью:
- Живо собирайся! Что ты как клуша какая-то? Мужик ты или баба?
Десятилетний сын майора Толик молчал и пытался сделать все от него зависящее, чтобы побыстрее собраться в школу. Сегодня именно папа должен был отвезти его туда, так как мама после вчерашней встречи ее лица с кулаком мужа не готова была демонстрировать синяки ни педагогической общественности, ни случайным прохожим. Даже с работы пришлось отпроситься, сославшись на сильную простуду.
- Сашенька, не ругайся на него, он и так быстро собирается, - мать неловко вымолвила несколько слов, но сразу же прекратила попытки заступиться за сына после раздавшегося на всю квартиру громогласного «Заткнись!».
- И как ты будешь в армии служить, засранец? Тебя в первый же день изобьют до потери пульса. Это все твоя мать виновата, разбаловала… Но ничего, я тут наведу дисциплину, возьмусь за ваше воспитание. Оделся ты уже?
- Да, папа. Можем идти, - еле слышно пробормотал Толик, боясь вызвать очередную волну гнева отца.
- Я тебя не услышал, щенок!
- Да, товарищ майор! - на этот раз громче доложит младший Дятлов.
- Чего стоишь тогда? Вон дверь — вон нахрен пошел. Жди меня около машины и не рыпайся никуда.
Опустив голову Толик вышел из квартиры и отправился на улицу ожидать отца.
- Так, Ирка, - Дятлов обратился к жене. - Готовь свои дырки, - произнеся последние слова он рассмеялся.
- Саша, там же Толик тебя ждет, - пытаясь предотвратить действия мужа сказала она, смотря своими опухшими глазами куда-то в стену, укрытую старым ковром красно-зеленой расцветки.
- Мужик должен идти на работу с полным животом и пустыми яйцами, дуреха. Не уж то не знаешь?
- Знаю, Сашенька, знаю...
Майор вышел к сыну через двадцать минут, как раз тогда, когда Толик окончательно продрог и почувствовал холодное покалывание в пальцах ног.
- Быстро в машину, - скомандовал отец, и мальчишка молниеносно запрыгнул в старый служебный УАЗик. Машина тронулась в направлении школы.
- Так, солдат, после уроков пойдешь домой пешком. Забрать тебя некому, у меня дежурство сегодня. Понял?
- Да, папа, я понял.
- Нихрена ты не понял, рядовой! - гыркнул Дятлов и поток слюней исторгся из его рта. - Сука! - так он охарактеризовал эту неприятную ситуацию.
- Есть, товарищ майор!
- Так-то лучше, щегол. Брысь из машины, приехали уже!
Толик выскочил из автомобиля также быстро, как и вскочил в него, а Дятлов развернул машину и поехал в часть. Школа находилась в семи километрах от военного городка, в соседней деревне и раньше мальчик никогда не возвращался домой пешком, но спорить с отцом было делом не только бесполезным, но и достаточно опасным, поэтому Толик принял как данность предстоящую пешую прогулку по лесной дороге.
Прибыв в часть, Дятлов немедленно отправился в расположение своей роты.
- Смирно! - прокричал дневальный, что есть мочи и дежурный, немедленно отбросив Устав, строевым шагом бросился докладывать ротному об отсутствии происшествий за время его дежурства.
Майор прервал его и подтянул сержанта за ремень в непосредственную близость к себе.
- Я не понял, черт тебя побери, где я нахожусь дежурный?
- В расположении третьей учебной роты, товарищ майор.
- А такое ощущение, что в детском лагере, где не солдаты, а пионеры. Сейчас захожу еще раз и слышу нормальную команду и четкий доклад.
Дятлов вышел за дверь и спустя мгновение снова оказался перед тумбочкой дневального.
- Смирно! - прокричал тот.
- Заново! - приказал майор и снова вышел, чтобы тотчас вернуться.
Данная процедура повторилась около двадцати раз, пока Дятлову не понадобилось идти в штаб. Сегодня у командира части отмечалось сорокалетие и майор в предвкушении предстоящего застолья решил смиловаться над личным составом.
В штабе царила атмосфера предстоящего торжества. Женщины из канцелярии сновали взад-вперед в хаотическом движении, умудряясь переносить кастрюли, тарелки, бутылки и прочий провиант.
- Здорова, майор! Чего невеселый такой? - навстречу Дятлову вышел виновник торжества, подполковник Стремов. Почти двухметровый лысый командир части разительно отличался мужественностью на фоне низкорослого полноватого Дятлова, чья голова была украшена короткими рыжими волосами, за что он неизменно получал от сослуживцев кличку «Рыжий гоблин».
- Здравия желаю, товарищ полковник! Разрешите поздравить вас с днем рождения и пожелать...
- Потом пожелаешь, иди пока помоги столы расставить в зале офицерских собраний.
- Есть! - слегка поклонившись ответил Дятлов и побрел в указанное командиром место.
Там уже расставили столы несколько прапорщиков и капитан Крайнев, командир второй роты.
- Присоединяйся, Сашок, - обратился к Дятлову последний, раскрыв в улыбке свой наполовину беззубый рот.
- Ты без меня не можешь, Степа, - засмеялся майор мерзким смешком.
С Крайневым Дятлова связывали дружеские отношения, которые подкреплялись частыми совместными пьянками и совсем недавно еще более укрепились через участие в групповом сексе с одной из новеньких поварих солдатской столовой, произошедшим во время празднования Дня Независимости.
Когда стрелки часов указали на два часа дня и все было готово, подполковник Стремов скомандовал:
- Все за столы, товарищи военнослужащие. Приступим!
Первые два-три часа каждое поднятие рюмок сопровождалось произнесением пышных тостов, посвященных здоровью и долголетию родного командира. Ближе к вечеру зал разделился на несколько групп, в которых кипели бурные обсуждения всего на свете, в том числе, конечно же, и военной службы.
Примерно в это же время Дятлов решил проверить состояние дел в своей роте и шаткой походкой побрел в расположение, находившееся в соседнем со штабом здании. Подойдя к двери, имевшей небольшое окошко, позволяющее оценить положение вещей внутри, даже не входя в помещение, майор увидел дневального, который в руках держал мобильный телефон вместо полагающегося в таких случаях Устава внутренней службы.
- Попался, сукин сын, - пробормотал сам себе Дятлов и внезапно открыл дверь ударом своей коротенькой правой ноги.
- Смирно! - закричал солдат и от неожиданности выронил телефон из рук, явно не ожидая увидеть ротного.
- Быстро в мой кабинет, сука. Дежурный! На тумбочку!
Несчастный солдат вошел в кабинет майора, сопровождаемый пинками под зад. Дятлов вошел вслед за ним и закрыл дверь на замок.
- Упор лежа принять, ублюдок!
Рядовой покорно исполнил приказание командира.
- За твою наглость приказываю отжаться сто тысяч раз, сука!
- Товарищ майор, прошу меня извинить, но…
- Рот закрыл, щенок. Отжимайся!
Солдат подчинился и начал отжиматься. В глазах Дятлова двоилось и ему казалось, что на полу его кабинета находится уже не один, а двое рядовых. На семидесятом отжимании парень выдохся, руки его подкосились, и он рухнул на пол.
- Вставай, дерьмо! – закричал командир. – Быстро!
Это было бесполезно. Руки солдата онемели и не могли больше выдерживать вес его тела, но Дятлову было нипочем. Хорошенько размахнувшись, он хотел ударить провинившегося бойца ногой в область живота, но координация настолько нарушилась из-за дня рождения товарища полковника, что удар пришелся прямиком в голову мальчишки. От столкновения с ногой Дятлова его голова со всей силы врезалась в угол стоящего в левой стороне кабинета шкафа. На полу начала растекаться кровь, сочившаяся из головы рядового.
- Вот сука, еще и запачкал мне все, - ничуть не смутившись, протараторил майор. – Ладно, свободен. Пошел вон!
Тело солдата не предприняло никаких попыток встать, что немного насторожило Дятлова.
- Ты что оглох, солдат? – снова повторил военный.
Он опустился на колени, чуть не упав из-за пьяного головокружения и, поняв суть происходящего, бросился из кабинета в штаб. Там уже успели начаться танцы. Крайнев танцевал с прапорщицей из секретной части, облапывая ее пышный зад руками, которые на мгновение показались Дятлову щупальцами осьминога. Он подозвал к себе капитана:
- Жора, у меня жопа в роте…
- Правильно говорить во рту, Сашка, - отшутился капитан и уже собирался вернуться к своей прапорщице, но Дятлов его резко одернул.
- Капитан, у меня в канцелярии лежит солдат. И, насколько я понимаю, мертвый…
- Саша, ты охренел?
Крайнев широко раскрыл глаза и не знал, что ему добавить в этой ситуации.
- Пошли, поможешь, - ответил Дятлов и потянул Жору за собой.
Мертвый рядовой продолжал лежать на полу кабинета ротного. Увидев кровь, Крайнев не сумел сдержать в себе все многообразие съеденного и выпитого за праздничным столом. Теперь картина кабинета дополнилась еще и блевотиной.
- Что будем делать, Саша? – откашливая остатки рвотных масс спросил капитан.
- Как в тот раз – вешать. Я сейчас уберу дневального с дежурным и вынесем его ко мне в УАЗик.
- Лес?
- Да, между частью и деревней. Сделаем вид, что он смылся из части и повесился.
В шесть часов вечера машина Дятлова проехала ворота части. Майор плохо видел в сумерках осеннего вечера, но сумел выехать на дорогу, ведущую к деревне. В какой-то момент машину повело вправо и прежде чем Дятлову удалось вернуть ее на дорогу, они на что-то наехали. Сильный удар не смутил пьяных офицеров и они, не останавливаясь, помчались вперед.
Тело Толика осталось лежать в придорожной канаве.