О кооперации

               
 Вот ведь как получается: что имеем - не храним, потерявши – плачем.  Колхозов и совхозов давно уже нет, а мы не перестаем вздыхать по ним. Хорошо, вольготно было, когда они существовали: и доброму труженику, и лодырю. А все от того, что работали по усредненной системе. И всем хватало ихнего добра.
Колхозы как будто произрастали из ленинского плана кооперации. Но это не совсем так. И вот почему. Кооперация – дело добровольное, а колхозы – принудиловка. Другой оборот, когда в современных условиях сельские труженики пытаются наладить производство продукции на своих подворьях, кооперируясь между собой.  Одни, например, держат коров, поставляя на рынок цельномолочную продукцию. Другие выращивают на мясо молодняк, который скупают о владельцев буренок. Не все содержат свиноматок, да и нет в этом необходимости. А вот охотников приобрести поросят на откорм – хоть отбавляй. С птицей тоже такой же порядок: часть сельчан производят молодняк, другая часть – откармливает его. Рядом фермер выращивает фуражные корма. А сено заготавливается сейчас по принципу: один имеет косилку, другой пресс-подборщик. Чем не кооперация? Правда, она носит несколько хаотичный и примитивный характер. Но куда денешься, если мы живем в России?
В свое время на сходе граждан, в котором принял участие уважаемый губернатор области, я не вытерпел и высказал ряд предложений касаемо организации работы сельских подворий. Так и сказал, что латифундисты пусть занимаются своим делом, раз они сумели хапнуть землю. В нищи рангом ниже они никогда не залезут, их пряником туда не заманишь. Значит, нам самим надо проявить инициативу. Далее сказал, что мог бы взять на откорм полтора десятка поросят. Но с условием, чтобы меня обеспечили централизованным путем молодняком, ветеринарным обслуживаем, кормами, по твердым ценам, пусть даже ниже рыночных, закупили бы готовую продукцию. Ну и самое главное, чтобы прибыль составляла не меньше пятидесяти процентов от реализации, плюс-минус десять-пятнадцать процентов туда-сюда не в счет. Зал меня, конечно, на смех поднял, а губернатор сказал, что по этой схеме работают все мелкие сельхозпроизводители Европы. А чем хуже мы?
Уже после схода ко мне подошел местный чиновник и сказал, что это дело стоит больших трудов. Но не спросил меня, а легко ли мне, пенсионеру, будет добиваться своих прибылей на подворье. Конечно, все закончилось одними разговорами. Плевали чиновники на мои хотелки.
Те планы, о которых я говорил на сходе граждан, можно было бы легко осуществить, если бы у нас не разорили Заготконтору, на счету которой столько славных дел. Мелкий производитель в наше время в одиночку преодолевает те трудности, которыми обложило его наше любимое в кавычках правительство. Да еще пытается платить какие-то налоги. В свое время у меня вызвала гомерический хохот похвальба президента, что он договорился с поставками из Индии в Россию… буйволятины. Это при наших-то неограниченных возможностях. Уж лучше бы помалкивал в тряпочку, если ему так хочется потрафить тем, кто ведет этот сомнительный бизнес. Стоп! А не в этом ли кроются все наши беды, и кооперация, как таковая, задвинута в долгий ящик? На импорте сельхозпродукции, которая, видимо, лоббируется на самом высоком уровне, наживается определенный круг воротил, для которых национальные интересы – пустой звук. Между тем практика показывает, что кооперация способна вывести мелких производителей на самый высокий уровень. Даже при наличии  крупных животноводческих комплексов он способен взять на себя откорм значительной части молодняка. Экономическая независимость страны начинается с малого. Но все может закончиться полным крахом, когда… Впрочем, это уже другая тема.