Если сказать честно, то я завидую тем, кто живёт в деревне. Как здорово иметь собственный дом, землю, хозяйство и прочее. Мне уже поздно что-то менять. Приходится «сидеть» в квартире, где над тобой и под тобой живут за каменными стенами люди, люди, люди.
А вот мой племянник, в прошлом городской житель, переехал в деревню. Кроме основной работы решил заняться разведением кур и индюшек. Самое главное — ему это нравится. Он много читал литературы по этому вопросу, всё сделал своими руками: тёплые домики для маленьких цыпляток-детишек, и более просторные закрытые вольеры отдельно для кур и индюков, поилки, кормушки.
Выращивал и курочек, и индюшек с маленьких цыпляток. Индюшки у него в основном белые, а одна — чёрненькая, причём и размером меньше всех выросла. Большие индюки «обижали» чернушку, пришлось её отсадить к курочкам. Периодически племянник присылал мне фотографии своих птичек. Одна из фотографий мне понравилась сюжетом. Вот и возник маленький стишок.
История индюшки.
В семье индюков очень крупные птицы.
А черненькая ну совсем — не кондиция.
И ростом мала, и черна опереньем,
Не белый индюк, а недоразумЕнье.
Её обижали, теснили, дразнили,
Чтоб всё изменить, мы её — отсадили.
Средь курочек белых она, как гранд дама,
Как чёрная курица, или, — как мама.
Семейкою дружною куры с индюшкой
Живут-поживают в уютной «избушке».
Мне особенно нравилось, как племянник выгуливал своих подопечных индюшат на улице, когда было тепло. С первого-то момента не всегда всё предусмотришь от и до.
Вольер для индюшек оказался в самом центре домовой пристройки. Прямого выхода в открытый загон на улице не было. А гулять же птичкам надо. Первое время мой племянник выносил каждую индюшку на руках, потом стал их выводить через холодный коридор, погоняя прутиком. А потом, как только открывался вольер, индюки выстраивались за племянником гуськом, и вся компания шествовала на улицу. Они его приняли за вожака.
Когда я с сестрой разговаривала по телефону, то постоянно слышала курлыканье индюшек. Они вообще оказались очень разговорчивыми. Всегда, когда слышали голоса хозяев, тут же вступали в разговор своим курлыканьем, отдалённо напоминающим курлыканье журавлей в небе, летящих клином.