ЗЛОВЕЩЕЕ ОЗЕРО
(Готическая фантастика)
Перевод: П.Вегов
(Loch Sinister
Marilin Ross)
--------------------------------------------
Глава пятая
На лужайке, совсем недалеко от дома, стояли два человека – Стефен Мелроуз и Элизабет. Лунные лучи света, пробившиеся в промежуток между тёмными ночными облаками, на мгновение осветили их фигуры, стоявшие в крепком объятии. Холодные и синеватые лунные лучи осветили стоявшую на лужайке пару только на краткое мгновение, и быстро пропали в тёмных облаках, спрятав в тенях эту горячую пару.
Флора застыла у окна, поражаясь тем, что увидела возле дома. Она пыталась ответить на непроизвольно возникший вопрос – что могла бы означать эта случайно промелькнувшая перед её глазами картина. Флора плотно сдвинула шторы и отошла от окна, чтобы лечь в кровать и уснуть. Ведь она не замечала в поведении этих двух людей ни одного признака, которые бы говорили об их возможной близости. Но эту любовную встречу при лунном свете, пусть и остающуюся загадочной, нельзя было не счесть очень показательной.
Стефен и Элизабет! Их связь предлагала основу для множества возможных предположений. Флора могла поверить, что Элизабет охватило очарование молодым человеком, так похожим на Чарльза. Но почему они так скрывали привязанность друг к другу, и поддерживали свои отношения втайне от других? Флора не могла найти для себя ни одного логического ответа, кроме того, что у этой пары должны быть какие-то причины показывать, что они просто хорошие знакомые, а не любовники.
Эти мысли возвратили её память к таинственным обстоятельствам случившегося у дяди инсульта, и к пропаже ключей, которым дядя придавал особое значение. Не могли ли Стефен и Элизабет спланировать захват в свои руки поместья у его старого хозяина? Нервный, злой и измождённый Джулиан в какой-то путаной форме намекал на это. Но Флора никак не могла заставить себя поверить и признать, что настолько изменившийся Джулиан мог говорить об этом серьёзно. Он казался ей теперь уже не тем приятным молодым человеком, которого она знала до его отъезда в Австралию. У этого изменившегося Джулиана в какой-то степени нарушился рассудок, молодой человек стал истощённым физически.
Флора потушила свечу, поставила её на прикроватную тумбочку, и, укрывшись прохладными простынями и одеялом, уснула. В это время года ночи на Хайленде были значительно холоднее, чем в Эдинбурге. Этот район оставался для Флоры мрачным и чужим, несмотря на то, что её предки – выходцы именно из этих бесплодных, диких мест. Она страстно хотела бы сейчас оказаться дома, быть рядом со своим отцом. Но отец очень хотел, чтобы она поехала сюда, он про-сил её об этом. Отец откровенно и сердечно переживал за здоровье своего единственного брата.
Вот она и оказалась теперь на Лох Скей, в этом старом замке, поглощённая тёмными событиями жизни. Её дядя Эммануэль продолжал поддерживать связь с жизнью, но эту связь можно было бы назвать сейчас тонкой нитью. Ей посчастливилось быть возле больного дяди во время очень кратких мгновений, когда он приходил в сознание, но услышанные от него несколько слов только запутали и огорчили её.
Постепенно у Флоры начинали возникать тягостные подозрения. Её беспокоили тревожные мысли о том, что инсульт у дяди мог быть вызван каким-то испугавшим его происшествием. Пока ещё у неё не было даже представления о том, что это могло быть, но у неё всё больше и больше росла уверенность, что такое резкое изменение состояния здоровья дяди не вызвано естественными причинами.
Придя в своих рассуждениях к такому тревожному заключению, она должна была теперь попытаться определить, что же могло уложить достаточно крепкого пожилого человека на его предсмертное ложе.
Вместе с этим, Флора не могла совладать с собой и не-вольно переживала за Джулиана. Казалось, что он невыносимо страдает от несчастного состояния своей души, его тяготят угрызения совести за какую-то вину. Внезапное признание Джулиана в любви к ней было для Флоры просто шоком, и его отношение к сложившейся уже годами ситуации беспокоило и пугало её. Его манера поведения была почти безумной. Может быть, в этом и дело? Может быть, этого опустошённого от надежд молодого человека иногда охватывают какие-то приступы безумия? И если это так, кто может знать, какую роль он мог сыграть во всех странных событиях, что происходили и происходят в этом мрачном старом доме?
Всё же, может быть, Джулиан ведёт себя таким неожиданным и странным образом из-за будоражащей его совести? Может быть, он страдает от последствий происшествия, случившегося с ним в Австралии? Ведь он полностью потерял здоровье от лихорадки, которой он там заразился, и ещё намекал Флоре, что несёт вину за какой-то поступок, и эта вина постоянно преследует его.
Если ей исключить Джулиана от подозрений в участии в происходящих в доме событиях, по причине нарушения его физического и умственного здоровья в далёких краях Австралии, тогда ей следует перенести своё подозрение в другое направление. И после того, что она недавно увидела из окна своей комнаты, представлялось совершенно логичным более детально присмотреться к Стефену и Элизабет. Не играли ли они какие-то роли в происходящей в доме дяди тревожной драме?
Стефен вроде бы приехал на Лох Скей после того, как узнал о неожиданной смерти брата. Хотя они с Чарльзом расстались ещё в раннем детстве, ему, очевидно, хотелось по-родственному посетить место, где находится могила брата. Результатом его посещения могилы Чарльза оказалось то, что дядя Флоры нанял Стефена на работу в качестве управляющего имением. Это удивило Флору, поскольку она знала скрытый и недоверчивый характер своего дяди Эммануэля, и была слегка поражена, что дядя оказал такое большое доверие мало знакомому человеку.
Ей также казалось странным, что Стефен Мелроуз так легко и быстро принял предложение дяди работать у него в имении. Это предложение должно бы показаться Стефену странным, поскольку он ясно понимал, что оно исходит лишь потому, что он брат Чарльза и сильно на него похож. Флора знала, что Чарльз был любимцем дяди из троих принятых им на воспитание детей, и была уверена, что именно сходство Стефена и Чарльза во внешности воздействовало на решение дяди.
И всё же Стефен решил принять предложение дяди, остался в его имении и стал здесь активным и важным работником. Не могла ли подействовать на его решение встреча и знакомство с простой и непривлекательной девушкой Элизабет? Наверное, могла. Конечно же, теперь они достигли большой степени взаимопонимания, судя по их романтической встрече, которая происходила у них совсем недавно. Если Стефен по характеру стал авантюристом, ему ничего не стоило очаровать одинокую Элизабет, зная, что она унаследует самую большую долю богатого состояния Эммануэля Макдональда.
Да, ставки могли бы быть действительно очень высоки, если бы каким-то поворотом судьбы всё наследство досталось Элизабет. Не с этой ли целью Стефен оставался в Лох Скей и ухаживал за простой неприглядной девушкой? Но если так, то почему они скрывали свои романтические отношения? Потому что они боялись, что Эммануэль Макдональд может не одобрить их намерений? Или же потому, что под влиянием Стефена Элизабет согласилась осуществить какой-то план, который отодвинул бы Джулиана от волеизъявлений старика?
Это превращало бы Стефена в своего рода злодея, а Элизабет – в заговорщицу. Чарльз был негодяем по своей природе, а Стефен - его брат; не могло ли оказаться так, что и его натура была так же испорчена? Эти мысли очень тревожили Флору, потому что она сама быстро и непроизвольно прониклась симпатией и доверием к так похожему на Чарльза брату. Он казался таким честным и откровенным в своих разговорах и бытовых поступках. Но это могло быть и обманом, притворством. Внешним фасадом, закрывающим его действительную внутреннюю природу.
Если так, Флора должна теперь испытывать двойное унижение. Она была наивной и глупой, согласившись отдать руку Чарльзу, и чуть не вышла за него замуж, пока не узнала, каким он был на самом деле. И во время её коротких встреч со Стефеном она не исключала возможности возникающей между ними тесной дружбы. Однако, из-за той любовной связи, картину которой она совсем недавно видела, и из-за подозрения, что Стефен мог оказаться мошенником, дальнейшая с ним дружба казалась ей совершенно невозможной.
Флора всегда относилась к Элизабет достаточно хорошо, хотя холодный и необщительный характер этой белобрысой девочки, а потом и девушки, не позволял им поддерживать между собой крепкую связь и дружбу. Но Флора всегда думала и об Элизабет, как о хорошей и честной приёмной дочери дяди. Эта невзрачная девушка многим пожертвовала в своей жизни для её приёмного отца. Могло ли быть, что она устала быть мученицей и, ослеплённая очарованием Стефена, примкнула к его планам без излишних промедлений завладеть состоянием Эммануэля Макдональда.
Если это так, то инсульт у старого человека случился в самое подходящее время. Слишком подходящее! Обеспокоенная Флора смотрела в темноту своей комнаты и рассуждала про себя, действительно ли она имела дело с такими двуличными людьми, или же её воображение играло с ней утоми-тельные шутки. Наконец она уснула, так и не найдя ответа.
Наступившее утро было прекрасным, с редкой в этих местах солнечной погодой. Берта, как обычно, разбудила Флору, принеся ей тёплую воду для утренних процедур.
Поведение служанки выглядело несколько возбуждённым. Она поставила на стол кувшин с водой, повернулась к Флоре и сказала:
- Есть хорошие новости о хозяине!
Флора уже сидела в кровати и воскликнула:
- Действительно?
- Да, мисс. Моя тётя дежурила возле него сегодня рано утром. Хозяин открыл глаза и, кажется, узнал её.
- Это прекрасные новости, - согласилась Флора. – Он смог говорить?
- Не думаю, мисс, - ответила служанка. – Но я точно знаю, что моя тётя сразу пошла и сказала об этом мисс Элизабет. Та тотчас послала за доктором Макинтош, и ожидают, что он с минуты на минуту приедет.
- Это хорошо. Мне надо быстро умыться и одеться, - проговорила Флора, сбрасывая с себя постельные простыни.
Когда Флора спустилась на первый этаж, она заметила, что все присутствующие необычно активны и возбуждены. Флора увидела Элизабет и Джулиана, которые о чём-то беседовали в гостиной. Белобрысая девушка повернулась от своего приёмного брата в сторону Флоры и подошла к ней.
- Вы слышали новость о моём отце? – спросила она.
- Да, - ответила Флора. – Он пришёл в себя сегодня рано утром. Дядя сейчас в сознании?
Не проявляя ни радости, ни хотя бы удовлетворения от новостей о состоянии здоровья приёмного отца, Элизабет сохраняла в поведении странную напряжённость и суровость. Сухим и резким тоном она произнесла:
- Миссис Тилден, кажется, думает, что на несколько мгновений он открыл глаза и узнал её. Надеюсь, что это ей не померещилось в нервном припадке.
Флору удивило такое отношение Элизабет к словам экономки. Она заметила:
- Сомневаюсь, что миссис Тилден может такое померещиться.
- Надеюсь, что нет, - со вздохом согласилась Элизабет. – Эта её новость расстроила всех нас. Конечно же, я послала за доктором Макинтош.
- Значит, скоро он должен быть здесь?
- Да, - согласилась Элизабет. – Мы как раз обсуждали сейчас с Джулианом состояние здоровья отца. Я не думаю, что какие-то признаки появления у отца сознания имеют ка-кое-либо значение. Не полагаю, что это может служить поводом для укрепления наших надежд.
Флора перевела взгляд от Элизабет на Джулиана:
- Однако, по моему мнению, с большой уверенностью можно надеяться, что это хороший знак.
- Да, я тоже так думаю, - подтвердил Джулиан.
- А я считаю, что наличие ложной надежды хуже, чем её отсутствие, - небрежно пожав плечами, сказала Элизабет.
- Полагаю, мы должны верить мнению доктора, - твёрдо сказала Флора.
- Доктор Макинтош неоднократно говорил нам, что отец умрёт – отвечала ей Элизабет.
- Бывает и так, что доктора ошибаются в процессе ожидания возможных результатов развития болезней, - слегка нахмурившись и сдвинув брови, сказал Джулиан.
Элизабет резко повернулась в его сторону:
- Это глупые разговоры!
- Да мне всё равно, - произнёс Джулиан. – Сегодня но-чью мне приснился сон. Я увидел во сне отца, и он разговаривал. Он спустился по лестнице на первый этаж, вышел из дома на лужайку газона и смотрел в сторону озера.
Белобрысая Элизабет скривила губы:
- Я вас умоляю - почему это должно что-то значить?
- Полагаю, это может быть хорошим знаком, - споря с приёмной сестрой, ответил ей Джулиан. – Особенно если вы соедините в мыслях мой сон с сообщением миссис Тилден, что сегодня утром отцу было лучше, то есть он приходил в сознание.
- Шотландское суеверие! - почти выкрикнула Элизабет со злобным выражением своего плоского скуластого лица.
- Что плохого в шотландском суеверии? – спросил Джулиан.
С отразившимся на лице злым раздражением Элизабет помолчала, и затем ответила:
- За мою жизнь я уже слишком много видела и слышала об этом. Мэри Тилден никогда не начнёт шить новое платье в конце года, потому что она считает, что это принесёт неудачу. И дети скотоводов рассказывали мне, что наши пастухи каким-то особым образом должны складывать зелёные ветки для подкормки коров, и от этого от коровы получаются хорошие надои молока! А сейчас вы просите меня принять ваши видения во сне за ещё один знак?!
Флора была вынуждена заметить:
- Я уверена, что Джулиан об этом вас не просил. Одна-ко бывает и так, что возникающие у нас воображения и мыс-ли говорят нам о происходящем сегодня.
- И у вас тоже такое случается? – воскликнула Элизабет.
С жестом отчаяния Джулиан вскинул вверх правую руку.
- Из того, как ты разговариваешь, Элизабет, у меня складывается впечатление, что ты хочешь, чтобы наш отец умер!
Щёки приёмной дочери дяди покрылись красными пятнами, и она резко ответила приёмному брату:
- Нет, это не так!
Флора не могла избавиться от мысли, что Джулиан коснулся самой сути ранящих её размышлений. Она не хотела, чтобы спор между приёмными братом и сестрой продолжался. Поэтому она спокойно предложила:
- Мне кажется неприличным продолжать наш спор в такой неприемлемой манере.
- А я и не спорила, - сказала Элизабет, отвернувшись от собеседников в сторону.
- Это было очень близко к спору, - заметила ей Флора.
Джулиан прошёл между девушками и сказал:
- Я ненадолго выйду из дома, пока не приехал доктор. Может, успею что-то ещё сделать, пока не зашло солнце.
Как только Джулиан вышел, Флора повернулась к Элизабет и спросила:
- А где сейчас Стефен Мелроуз?
Элизабет настороженно посмотрела на Флору:
- Откуда мне знать, где он?
- Он же нанят на работу дядей Эммануэлем управляющим имением, - сказала Флора. – И теперь, поскольку дядя болен, полагаю, что он занимается делами имения.
- Это не значит, что я должна знать, где находится Стефен в какое-то время дня или ночи, - резко отреагировала Элизабет.
- Простите, - сказала Флора, - я ни в коей мере не хотела вас обидеть. Я полагала, он тоже беспокоится о состоянии здоровья дяди, и тоже ожидает приезда доктора.
- Мне кажется, Стефен видит всё то, что происходит здесь точно так, как и я. Он не верит, что есть хотя бы капля надежды на выздоровление отца, и, тем не менее, он готов выполнять свои обязанности управляющего.
- Понимаю, - произнесла Флора.
- Управление имением – это очень непростая работа, - заметила Флоре Элизабет. – Поселения на территории имения разбросаны друг от друга на большом расстоянии. Это означает, что Стефену приходится много и часто разъезжать по территории имения.
- Даже и не представляла об этом, - заметила Флора.
- Да многие люди не представляют этого, - продолжала Элизабет. Она подошла к окну и выглянула во двор.
- Уж скорее бы приехал доктор.
Флора смотрела на Элизабет и молчала. Она пыталась определить, почему у Элизабет такое напряжённое и нервное состояние. Флора не могла выбросить из головы мысль: по-чему приёмная дочь дяди Эммануэля не хочет, чтобы её приёмный отец выздоровел. Джулиан был прав, упрекая Элизабет за её рассуждения о дяде. Создавалось впечатление, что она и Стефен рассчитывают каким-то образом получить права на всё имение дяди после его смерти. Любой вариант его выздоровления нарушает их планы.
Флоре захотелось лучше понять поведение Элизабет, и проверить, насколько глубок её интерес к Стефену. Подойдя к ней чуть ближе, она спросила:
- Мне кажется, Стефен очень отличается от Чарльза, как вы считаете?
Элизабет стояла к ней спиной, и продолжала смотреть в окно. Наконец плосколицая девушка повернулась к Флоре с очень настороженным выражением лица, и сказала:
- Конечно же, он совершенно другой! Он совсем другой человек!
- Наверное, это так, - сказала Флора. – Но когда Стефен молчит, то я смотрю на него, и думаю, что он совсем как Чарльз. Только когда Стефен начинает говорить, становится понятно, что он другой.
- Мы росли вместе с Чарльзом, - сказала Элизабет. – Я была рядом с ним значительно дольше, чем вы. Вы только на лето приезжали сюда. Поэтому я могу честно вам сказать, что я знала его лучше, чем вы, хотя вы с ним и были помолвлены. Я могу гораздо острее чувствовать разницу между Стефеном и Чарльзом.
- Да, могу в это поверить, - согласилась Флора. - Я знаю, что вам всегда больше нравился Джулиан, а не Чарльз. А как вы относитесь к Стефену?
Элизабет насторожилась:
- Совсем не понимаю ваш вопрос,- сказала она Флоре. – Стефен находится в имении совсем короткое время. Я уди-вилась, когда отец предложил ему работу в имении. Почему я должна проявлять к нему какой-то интерес?
- Он молодой человек, и очень привлекательный, - пожала плечами Флора. – Мне бы казалось совершенно нормальным, если бы вы обратили на него внимание.
Плоское лицо Элизабет перекосилось в гримасе.
- Вы полагаете, что я должна бы влюбиться в него?
- Он мог бы быть вам совсем неплохой партией.
- Должна вам сказать, что вы не правы! – резко отреагировала Элизабет.
- Прошу прощения.
- У меня нет никакого романтического интереса к Стефену Мелроузу, - сердито продолжала Элизабет, - и я не понимаю, почему вы рассуждаете об этом.
- Совсем не полагала, что вы рассердитесь, – извинилась Флора, - мне очень жаль, что я вас расстроила.
- Прошу вас никогда больше не говорить мне ничего подобного, - резко сказала она Флоре. – Никогда!
Элизабет повернулась к окну посмотреть, не приехал ли доктор Макинтош.
- Не буду, - негромко ответила Флора.
Испытание Флорой своей кузины в этой целенаправленной беседе дало определённые положительные результаты. Элизабет заявила, что у неё нет никаких романтических отношений со Стефеном, и она настаивала, чтобы об этом никогда больше не упоминалось. Но Флора своими собственными глазами видела, и понимала, что Элизабет говорит ей неправду. Это должно было означать, что у Элизабет есть какая-то веская причина скрывать свои отношения со Стефеном.
Имело ли это какое-либо отношение к болезни дяди? Флоре очень хотелось бы это знать. Она также очень хотела узнать, какие же тайны скрываются в запертой на замки части старого подвала. Это могло бы быть ей подсказкой к ответу на вопрос, почему дядя ходил в подвал в тот несчастный день, и какова была действительная причина его загадочных регулярных посещений подвала.
Миновали несколько молчаливых минут, когда Элизабет неожиданно вскрикнула:
- Вижу, к дому приближается карета доктора! Слава Богу, наконец-то приехал доктор Макинтош!
Она покинула гостиную, пошла в прихожую и открыла входную дверь. Флора последовала за кузиной и остановилась у двери в гостиную. Девушки терпеливо ждали, пока доктор выйдет из кареты и войдёт в дом.
Вдруг лицо Элизабет стало испуганным, и она громко вскрикнула:
- Там что-то не так!
Флора подошла ближе к Элизабет.
- В чём дело?
Продолжая смотреть в сторону кареты доктора, кузина с удивлением сказала:
- Из кареты выходит не доктор Макинтош, а молодой человек, которого я никогда не видела!
- На самом деле?
- Да, - с напряжением в голосе сказала Элизабет. – Что бы это могло значить?
К этому времени незнакомый молодой человек уже подходил к ступеням крыльца. Он приподнял поля чёрной шляпы и поклонился.
- Я доктор Дуглас Холмс – представился он удивлённым девушкам. – Вынужден с сожалением сообщить вам, что доктор Макинтош прикован к постели, у него множественные переломы ног. Вчера его лошадь неожиданно и бесконтрольно понеслась по дороге, доктор упал на землю, и лошадь какое-то расстояние протащила его по земле.
- Какой ужас! – вскрикнула побледневшая Элизабет. – Он выздоровеет?
- Об этом и нет вопроса, выздоровеет, - с улыбкой отвечал доктор Дуглас Холмс. Это был молодой человек сред-него телосложения, черноволосый, с приветливым лицом и короткими усами. Доктор стоял перед девушками, держа в одной руке свою шляпу, и медицинскую сумку в другой.
- И вы его помощник? – спросила Элизабет. – Я не знала, что у него есть помощник.
- Нет, у него не было помощника, - сказал молодой доктор. – Я приехал на Скей, чтобы своими глазами оценить возможность самому начать врачебную практику на острове. Когда с доктором Макинтош произошло это неприятное происшествие, я оказал ему медицинскую помощь, и он просил меня посещать его пациентов, пока он не встанет на ноги.
Элизабет подозрительно рассматривала доктора, что могло бы быть принято за признак плохой манеры поведения. Она спросила его:
- А вы квалифицированный врач?
Доктор вновь дружески улыбнулся:
- Я закончил интернатуру в Эдинбурге, - ответил он Элизабет. – Могу показать вам мои документы.
- Нет, не надо, - сказала Элизабет, поправляя свою бестактность. – Проходите в дом, доктор Холмс. Меня зовут Элизабет Макдональд, я дочь вашего пациента. А это мисс Флора Макдональд, его племянница.
Молодой брюнет ещё раз поклонился девушкам и сказал:
- Доктор Макинтош проинформировал меня о состоянии больного мистера Эммануэля Макдональда. Несмотря на сильные боли в ногах, старый доктор в деталях изложил мне свои рекомендации. Со слов доктора мне известно, что сего-дня утром у пациента проявились небольшие признаки улучшения его состояния.
Через плотно сжатые губы Элизабет произнесла:
- Не знаю, стоит нам верить в это или нет. Наша экономка, чрезвычайно преданная моему отцу, дежурила сегодня утром возле кровати больного. Она утверждает, что ей показалось, что отец открыл на какой-то момент глаза и узнал её, но я не слишком верю тому, что она говорит. Это могло ей просто показаться.
Молодой доктор приподнял брови:
- Это плохо, если так. Я ожидал, что больной будет уже в сознании.
- Доктор Макинтош не надеется на его выздоровление – сказала ему Элизабет.
- Ничего определённого в таких случаях сказать нельзя, - возразил доктор Холмс.
- Рада слышать оптимизм в ваших словах, доктор, - вступила в разговор Флора.
В то время, когда доктор отвечал улыбкой на слова Флоры, Элизабет сердито посмотрела на неё и сказала:
- Доктор Холмс ещё и не видел больного.
- Это верно, - согласился доктор. – Не могли бы вы проводить меня в комнату больного?
- Да, доктор, следуйте за мной, - сказала Элизабет и пошла к лестнице на второй этаж.
На прощанье доктор Дуглас Холмс вновь улыбнулся Флоре и, удаляясь от неё, сказал:
- Надеюсь, смогу принести вам хорошие новости, когда вернусь сюда.
- Спасибо, доктор, - произнесла в ответ Флора.
Доктор последовал по лестнице вслед за Элизабет, и Флора изредка слышала их приглушённые голоса. Она решила подождать на первом этаже и узнать, какой вердикт вынесет дяде новый доктор. Пока она ожидала новостей от доктора, в гостиную вошёл лысый камердинер дяди, Бэл, и с вопросительным выражением его сухощавого лица приблизился к Флоре.
- Кто это только что приехал сюда на карете? - поинтересовался старый Бэл.
- Новый доктор, - пояснила Флора. Она повторила Бэлу о несчастном происшествии с доктором Макинтош и об участии нового доктора в лечении дяди.
- Как это странно! – заявил Бэл, направив взгляд на затенённую лестницу, ведущую на второй этаж.
- Мне кажется, он хороший доктор, - сказала Флора.
- Но хозяин так привык к доктору Макинтош. И тот хорошо понимал хозяина.
- Не думаю, что сейчас это имеет какое-либо значение, - сказала ему Флора. – Вообще-то, может быть, это и лучше, если его осмотрит другой врач. Мнение другого специалиста может оказаться очень полезным.
- Будем надеяться на это, мисс Флора. Дом без вашего дяди совсем другой, - кивая лысой головой, говорил Бэл.
- Это правда, - согласилась Флора. С сочувствием она смотрела на подавленного горем камердинера.
- Большое волнение охватило всех слуг в этом доме, мисс. Некоторые из них уверены, что хозяин умрёт.
- Почему, Бэл?
- Они снова её видели, - вздохнув, произнёс Бэл.
- Кого её?
- Призрака, - ответил старый слуга. – Вы знаете, что много лет назад жена хозяина бросилась с обрыва в озеро и утонула. Вот с тех пор призрак последней хозяйки имения всякий раз показывается там, где ожидается смерть.
- Да это суеверие, - сказала Флора, стараясь придать своему голосу твёрдость и уверенность. В её памяти всё ещё сохранялся силуэт женщины, который она видела в начале прошлой ночи в кустах возле озера.
- Согласен с вами, мисс, - грустно сказал Бэл, - но многие очень верят этой легенде. Силуэт призрака госпожи Хизер, с накидки которого стекают капли воды, видели много раз за последние годы. Он появлялся перед тем, как в поместье умер последний дворецкий вашего дяди, перед гибелью мистера Чарльза, и ходят слухи, что призрака недавно опять видели недалеко от замка.
- И слуги думают, что она приходила возвестить о скорой смерти моего дяди?
- Да, мисс.
- Это нехорошо, Бэл, что они распространяют такие суеверные слухи, - сказала Флора старому камердинеру.
- Мы живём отрезанными от большого мира, мисс, – сказал Бэл. – Нам приходится опираться на наши собственные представления о таких вещах, как потусторонние духи. Что бы и сколько бы я ни говорил, это не изменит мышление простых людей в поместье вашего дяди.
- Понимаю, Бэл, - согласилась Флора. И хотя сама она не приняла бы такое суеверие за правду, она не могла и осуждать их. Она была страшно испугана тем, что сама видела, как бы это ни называлось.
- Если хозяин сегодня утром действительно приходил в сознание, значит, состояние его здоровья улучшается, - с надеждой рассуждал Бэл.
- Очень верю, что так и есть, - согласилась с ним Флора. Она всё ещё не решалась сказать ни Бэлу, ни кому-либо другому, что ей даже удалось услышать от дяди несколько слов. Но сейчас ей пришло в голову, что она могла бы, используя неожиданную возможность, доверительно и в част-ном порядке рассказать об этом новому доктору.
- Тогда будем надеяться, что скоро услышим хорошие новости, - с признательностью проговорил камердинер дяди.
- И ненужные разговоры о призраках прекратятся, - добавила Флора.
- Этого обещать не могу, - отрицательно качая голо-вой, заявил Бэл.
- А что вы можете сказать о Стефене Мелроуз, Бэл? – спросила Флора.
- А что такое о нём? – часто моргая глазами, встречно спросил Бэл.
- Его назначение управляющим имения сказалось на делах в имении, принесло пользу?
- Даже и не знаю, что сказать, мисс, - с сомнением в голосе произнёс камердинер.
- Пожалуйста, скажите, как думаете, только честно, - предупредила Флора.
Бэл внимательно огляделся вокруг, чтобы убедиться, что никто не может слышать их беседу, и сказал:
- Дело не в том, что он хорошо или плохо выполняет свои обязанности, мисс. И не в том, что он не достаточно хороший джентльмен. Но он заставляет многих из нас чувствовать себя неловко.
- Почему?
- Да это очень просто, мисс, - сказал камердинер. – Он так похож на мистера Чарльза, каким тот был в его последние годы. Будто вернулся сюда призрак того мистера Чарльза.
- Вас слишком беспокоит его сходство с Чарльзом?
- Да, мисс, - с достоинством сказал пожилой слуга. – Большинство из нас, работников вашего дяди, стояли возле семейного склепа и видели, как ваши родственники помести-ли туда гроб с останками Чарльза. И вдруг появляется этот парень, будто он пришёл, восстав из мёртвых.
- Но вы же знаете, что это другой человек, а не Чарльз. Он же его брат.
- Наша старшая повариха говорит, мисс, что его вид вызывает у неё ощущение, будто с неё сползают мышцы и кожа, и то же самое кажется многим другим. Даже я в его присутствии нелегко себя чувствую, мисс, хотя я и не подвержен воздействию каких-то глупых представлений в моей голове.
Флора задумчиво слушала Бэла.
- Понимаю вас, Бэл. Иногда у меня тоже возникают о нём какие-то неприятные чувства. Но я знаю, что это нереальное, неправильное, и сама себя убеждаю в этом.
Да-а-а, - протяжно сказал Бэл. – Но вы умнее, чем большинство из ваших родственников и близких.
- Я в этом не совсем уверена.
- Это так, мисс, это так, - скороговоркой перебил её Бэл.
Флора продолжала:
- Думаю, что мой дядя сознательно взял на работу Стефена, потому что он очень похож на Чарльза. Дядя не мог предположить, что присутствие Стефена в имении может оказать такое отрицательное воздействие на работников поместья.
Бэл слушал её и кивал головой:
- Хозяин никогда не переставал горевать о Чарльзе. Он был у хозяина любимцем, несмотря на все его недостатки. Только после того, как появился этот Стефен Мелроуз, ваш дядя снова стал веселее и живее.
В гостиную донеслись звуки голосов со второго этажа, и Флора сказала:
- Доктор, должно быть, спускается вниз.
- Я лучше уйду отсюда, - сказал Бэл. – Но буду очень признателен вам, мисс, если вы мимоходом скажете мне по-том хотя бы несколько слов о моём хозяине.
- Это зависит от того, что он мне скажет, - ответила ему Флора. – Побеспокоюсь о том, чтобы новости о моём дяде вы знали.
Бэл покинул зал гостиной. Элизабет с молодым доктором спускались по лестнице в гостиную. Доктор говорил своей спутнице:
- Необходимо организовать больному правильное питание. Жидкая овсяная каша и суповой бульон могут ему очень помочь. Надеюсь, вы проследите, чтобы он получал такую пищу.
Элизабет с бледным лицом и смиренным видом следовала за доктором. Слабым голосом она отвечала ему:
- Хорошо, доктор.
Доктор Холмс увидел Флору и обратился к ней:
- Я осмотрел вашего дядю и считаю, что можно с надеждой ожидать его выздоровление.
- Как чудесно слышать это! – воскликнула Флора.
- Да, - продолжал доктор, - миссис Тилден говорит, что сегодня утром он на несколько минут приходил в сознание, и я склонен верить ей. Ему следует в обязательном порядке обеспечить жидкое питание.
Элизабет сказала доктору:
- Мне удавалось давать ему несколько глотков воды.
- Для больного недостаточно просто принимать воду, - сказал ей доктор. – Он слабеет из-за отсутствия пищи.
- Я сейчас же дам указание повару приготовить отцу жидкую овсяную кашу. Флора проводит вас, доктор, - сказала Элизабет и, кивнув головой, плосколицая девушка вышла из гостиной и направилась в сторону кухни.
Доктор Холмс с интересом взглянул на Флору:
- Правильно ли я догадываюсь, что вы приехали из Эдинбурга, мисс Макдональд?
- Да. Я приехала, чтобы побыть у кровати больного дяди. Моему отцу сообщили, что дядя Эммануэль заболел и находится при смерти, но отец не смог приехать сюда.
Доктор сказал:
- Ну, ваш дядя пока не умер. Не говорю, что этого не может быть. Но в то же время я считаю, что есть небольшой шанс на его выздоровление. Если он получит необходимый уход.
- Я уверена, что Элизабет сделает всё в соответствии с вашими рекомендациями, доктор, - сказала Флора.
- Да, - слегка нахмурившись, согласился доктор, – вот только она кажется мне слишком пессимистичной.
- Да, это, наверное, так, - тихо согласилась Флора.
Молодой доктор поинтересовался:
- Вы не находите эти места унылыми и одинокими?
- В определённой степени да.
Он улыбнулся:
- Мне говорили, что этот остров – самое последнее место, где молодой специалист захотел бы осуществлять медицинскую практику. Но мне кажется, я приехал сюда в нужное время. Моё профессиональное участие, несомненно, сейчас необходимо.
- Да, на острове только один доктор, доктор Макинтош, и он уже старый человек, - сказала Флора.
- Это так, - согласился молодой человек, открывая дверь. – Я что-то не вижу моей кареты.
- Конюх наверняка отогнал вашу лошадь к конюшне, - сказала Флора. – Я сейчас распоряжусь, и моментально ваша карета будет здесь.
- Да нет, не надо, - попросил доктор. – Такой приятный день. Лучше я пройду к конюшне да там и найду её.
- Как хотите, - произнесла Флора, - а я вас провожу туда.
- Что вы, не надо, - запротестовал доктор.
- Мне будет приятно пройти с вами, - сказала Флора. – У нас здесь было совсем мало тёплых и солнечных дней.
- Готов в это с лёгкостью поверить, - сказал молодой врач, когда они вместе направились в сторону конюшни.
По ступеням крыльца они спустились на гравийную дорожку. Доктор надел на себя чёрный плащ и шляпу, и стал выглядеть довольно элегантным джентльменом.
Флора радовалась возможности поговорить с доктором с глазу на глаз. Она спросила:
- Вам ещё многих пациентов нужно сегодня навестить?
- К счастью, почти все мои пациенты живут в одной большой деревне, - объяснил он Флоре. – Если бы не так, мне пришлось бы пользоваться услугами проводника, чтобы на-ходить дорогу к тем, что проживают по окраинам острова. Дорогу к поместью вашего дяди трудно потерять, поэтому я без труда нашёл путь к вашему дому.
- Лох Скей – это самое большое поместье на острове, - сказала Флора.
- Ваш дядя должен быть очень богатым человеком.
- Да, это так.
- Доктор Макинтош рассказывал мне, что он взял на воспитание троих детей, и один из них несколько лет назад погиб в дорожной катастрофе. Полагаю, что Элизабет – одна из повзрослевших приёмных детей вашего дяди, так?
- Да, это так. Второй – это Джулиан, его приёмный сын.
- А он здесь?
- Да, - ответила Флора. - Он совсем недавно вернулся из Австралии, где прожил несколько лет.
Молодой доктор повернул к Флоре голову и с интересом посмотрел на неё:
- Значит, если ваш дядя умрёт, его приёмные дети унаследуют его состояние?
- Думаю, что так.
- Без сомнения вы, или, по крайней мере, ваш отец, тоже будете упомянуты в его завещании?
Флора отрицательно покачала головой:
- Сомневаюсь в этом. Мой дядя в течение нескольких лет испытывал к нам недружеские чувства. Мы даже не переписывались. Я приехала сюда только после того, как Элизабет прислала нам известие, что дядя умирает.
Приятный в общении доктор Холмс вопросительно приподнял брови:
- Семейная ссора?
- Полагаю, что вы бы её так назвали, - сказала Флора. – Я должна была выйти замуж за молодого человека, который погиб. Но я отказалась от помолвки, незадолго до случившегося дорожного происшествия, в котором он и погиб.
- И ваш дядя не одобрил вашего решения?
- Да, не одобрил. Он считал, что я должна была выйти за того человека замуж.
Молодой доктор сказал:
- Уверен, что вы должны были иметь серьёзную при-чину для вашего отказа выйти замуж.
- Да, я вовремя поняла, что не следует выходить за не-го, - сказала ему Флора. – Так же считал мой отец. К сожалению, с опозданием я узнала, что внутреннее содержание и характер этого человека совершенно неприемлемы для меня. Вот с того времени я приехала сюда только в первый раз.
Острый взгляд карих глаз доктора не отрывался от лица собеседницы:
- Вы комфортно чувствуете себя в этом доме?
- Я чувствую себя здесь неловко, - призналась Флора.
- А другие родственники тоже были против вашего решения не выходить замуж за того человека, который погиб?
- Никто не говорил, что я не права - ответила ему Флора. – Не думаю, чтобы кто-то другой не понимал меня. В то же время, трудно об этом судить.
- Я вам очень сочувствую, мисс Макдональд, - сказал ей доктор. Они уже дошли до перекрёстка двух дорог, от ко-торого одна шла налево, в сторону конюшен, а другая направо, в сторону леса, к побережью озера Лох Скей. Когда они ненадолго остановились на этом перекрёстке, доктор спросил:
- Там находится озеро, не так ли?
- Да, там озеро Лох Скей.
- Я слышал, как некоторые называли его Зловещим Озером, - сказал доктор. – Говорят, что много людей потеря-ли в нём свои жизни. Со страхом рассказывают, какое оно широкое, глубокое, и какое оно временами суровое.
- Да, это так, - согласилась Флора, - Много лет назад моя тётя Хизер утопилась в этом озере Лох Скей. После этой трагедии, да в основном именно из-за неё, мой дядя Эммануэль и принял на воспитание двух мальчиков и девочку.
- Это интересно, - сказал доктор.
- Дядя жил какой-то странной жизнью, и о нём всегда ходили таинственные и загадочные сплетни, - продолжала Флора.
- У меня складывается впечатление, что он был очень сильной личностью – сказал доктор.
- Да, он таким и был, - согласилась Флора. Затем, с совершенно открытым и чистым выражением на её привлекательном лице она сказала:
- Мне бы хотелось, доктор, с полным доверием что-то вам сообщить.
Доктор Холмс с удивлением смотрел на Флору.
- Рад, мисс, готов выслушать вас.
- Я в порядке очерёдности дежурила возле кровати моего больного дяди.
- Так, и что?
- Он совсем ненадолго пришёл в себя и пытался говорить со мной. Я не решилась сообщить кому-либо об этом, потому что многие в доме очень странно ведут себя. Иногда у меня создаётся впечатление, что некоторые из родственников хотят быстрой смерти дяди.
Доктора Холмса чрезвычайно заинтересовали такие слова Флоры, и он спросил:
- Пожалуйста, скажите обо всём этом снова, в деталях, мисс Макдональд. Вы говорите, что ваш дядя действительно приходил в сознание до такой степени, что мог с вами говорить?
- Да.
- И вы не сказали об этом доктору Макинтош?
- Нет.
- Но почему не сказали?
- Я боялась сообщить ему это. Мой дядя снова потерял сознание, и мне казалось, что если я скажу Элизабет или Джулиану, они с пренебрежением отнесутся к этому, или же сделают что-то для того, чтобы дядя скорее умер. Ужасно об этом вспоминать, но именно это было тогда в моей голове. И я не могла сказать об этом доктору Макинтошу без того, что-бы перед этим не проинформировать Элизабет и Джулиана.
Доктор Дуглас Холмс слегка присвистнул:
- Вы говорите, что вы подозреваете, что вокруг болезни вашего дяди может вестись какая-то нечистоплотная игра?
- Я в ужасе за него, - в отчаянии сказала Флора. – Он же сейчас так беспомощен. И, во-первых, я не знаю, что вы-звало у дяди этот трагический удар. Но то, что он мне произнёс, когда ненадолго пришёл в сознание, вызвало у меня множество подозрений.
- Продолжайте, мисс Флора, - попросил её доктор.
- Инсульт случился у дяди, когда он был в подвале. Точнее, когда он поднимался из подвала по лестнице. Он час-то ходил в подвал, и держал одну часть подвала надёжно запертой на замки.
- С какой целью?
- Не знаю. Сомневаюсь, что и кто-то другой знает об этом. Он вроде бы хранил там какие-то ценные антикварные вещи. Это всегда считалось его оправданным объяснением. Якобы он должен был регулярно проверять там что-то.
- И у него случился удар, когда он по лестнице воз-вращался из подвала?
- Да. Джулиан пошёл помочь ему. Но у дяди была с собой связка ключей от замков. Ключи к замкам в ту запер-тую часть подвала. И эти ключи теперь никто не может нигде найти, они потерялись.
- Вы уверены в этом?
- Да. Я спрашивала всех, кто мог бы что-то знать о них. Кажется, ни у кого их нет.
- И что это значит?
С нерешительностью в голосе Флора ответила:
- Боюсь, это означает, что кто-то здесь лжёт. Ключи не могли просто пропасть. Единственным другим объяснением могло бы быть, что мой дядя спрятал их где-то в основной части подвала перед тем, как с ним случился удар.
- А вы не искали там?
- Немного искали. Я хочу ещё раз поискать их в подвале. Когда мой дядя при моём дежурстве возле него пришёл в себя, он чётко произнёс только три слова.
- И какие были те слова?
- Он произнёс каждое из них с задержкой, и с большим трудом, - сказала Флора. – Первое – он назвал моё имя. Затем он упомянул Чарльза, имя того молодого человека, за которого я отказалась выходить замуж. А потом он просто как бы выдохнул – ключи. После этого он снова откинулся на по-душку и стал таким же, как раньше.
Доктор Дуглас Холмс нахмурил брови:
- Он упомянул ключи. Если бы он спрятал их, сомневаюсь, что он бы о них беспокоился.
- Именно об этом я и думала, - сказала Флора. – Я на-чала подозревать каждого в этом доме, поэтому я и боялась говорить о том, что у дяди проявлялись признаки улучшения.
- Вы были совершенно правы в одном, но неправы в другом, - сказал молодой доктор.
- Да, я знаю, - печально согласилась Флора. – Я должна была сказать доктору Макинтош. Тогда не было бы никаких сомнений в том, что дядя сегодня утром вновь приходил в сознание.
Молодой доктор окинул Флору твёрдым и уверенным взглядом, согласился с её словами и поддержал:
- Это верно. Надо было сказать об этом доктору. Но я вынужден признать, что вы приняли совершенно правильное решение. Вы поступили правильно, защищая вашего дядю от возможных опасностей.
(продолжение следует…)
П.Вегов, 2019