Из поликлиники Глеб Маркин, грузный и взъерошенный субъект пятидесяти пяти лет, вышел сразу на осенний бульвар. Первым делом он сорвал с себя защитную маску и присел на длинную скамейку под вязами. Из старенького дипломата Глеб достал потрепанную медицинскую карточку с направлением на операцию.
«Это же конец!- мелькнуло у него, - гроб с музыкой, деревянный макинтош! Шунты на сердце меня прикончат – сто процентов. И кто же тогда сыграет Шопена? Кто?»
Из-за пандемии закрыли кинотеатр в центре города, где Маркин работал последние двадцать лет бухгалтером. Так что ему теперь светит биржа труда, безденежье. И на личном фронте полный швах. После бурного развода с женой у него были многочисленные связи с дамами. Только все эти отношения сошли на нет. Теперь у «бывшей» новая семья. А его единственный сын сейчас на вахте в Сибири бурит очередную скважину. Сноха-косметолог, она себе на уме. Остаётся внучка Сашенька. У этой черноглазой красотки переходный возраст: она часто красит волосы в розовый цвет, всем дерзит, толком не учится, да и школа на осень закрыта на карантин.
Глеб хлопнул себя по лбу: ведь сегодня же восьмое октября, Саше исполнилось пятнадцать лет. Маркин потянулся к «сотовому». Желанный абонент не отвечал, вне зоны действия сети. Глеба подбросило со скамейки. Он должен её увидеть, обнять, поздравить, тем более, что живет она в двух трамвайных остановках. Маркин двинулся по бульвару вниз. По пути он заглянул в цветочный магазин. Впервые в жизни Глеб расщедрился и купил пятнадцать алых роз. Потом пристроился за девятиэтажкой в скверике, где часто собирались стайки подростков. Он принялся напряженно ждать, надеясь на маленькое чудо. И оно произошло.
Внучка появилась неожиданно вдвоём с высокой, курносой подружкой. Обе в рваных джинсах, с крашеными волосами, они заливались смехом, матюгались и курили на ходу.
- Саша! – окликнул он девушку.- Привет!
Подружки замерли на месте.
- Ой, дедуля, - ответила Александра, морщась и отбрасывая сигарету в сторону. – Здравствуй.
- С днем рождения, милая! – торжественно произнёс Глеб, протягивая букет имениннице. – Хэпи бёсдэй ту ю!
- Это мне цветочки? – удивилась девушка.
- Тебе!
- Ты банк ограбил, дед?
- Ага.
- И что мне с ними делать? Лучше бы ты баксы подарил.
- Дома поставишь в вазу.
- Дома? Нет, домой я больше не вернусь. Мать – истеричка, она даже не поздравила меня. Всех достала. Отец от неё в тайгу убежал.
- Почему убежал? – спросил Маркин.- У него вахта там, работа.
- У него там другая семья!
– То есть как это другая?
- Ты с луны свалился, дед? Отстал от жизни ты.
Глеб почувствовал резкую боль в сердце. Перед глазами всё завертелось с огромной скоростью. Он летел в пропасть, теряя сознание…
Пришел в себя от терпкого аромата цветов и скрипучего женского голоса. Дородная брюнетка в белом халате, с маской на подбородке, говорила по мобильнику:
- Срочно колите вакцину этому депутату, колите! Лара, ты меня удивляешь мышленьем турецкой лошади. Не медли! А то вылетим отсюда вверх тормашками.
Рядом с больничной койкой на столе красовался букет алых роз. Проводками на присосках он был подключён сразу к нескольким мониторам. Маркин потянулся к цветам рукой. Женщина это заметила:
- Ой, Глеб Романович, проснулись. Доброе утро! Как самочувствие? Меня зовут Алла Вадимовна, я ваш лечащий врач. Вы меня слышите?
- Да, - слабо отозвался Глеб. – Я слышу, слышу.
- Замечательно. Ваша внучка просто молодец, она вовремя вызвала скорую помощь. Вас буквально спасли, ваш инфаркт теперь позади. У нас лучшие медицинские аппараты в городе. Кстати, ваша внучка здесь.
- Позовите её, пожалуйста.
- Секундочку.
Маркин, оставшись один, огляделся как следует. Он в отдельной светлой палате с массой оборудования – умереть не дадут.
- Дедушка, ну как ты? Как же ты меня напугал, - сказала внучка, закрывая за собой дверь.
- Всё хорошо, Сашенька.
- Ты прости меня. Я ведь платила из твоего кошелька, я нашла его в дипломате. Я платила и за скорую, и за больницу, и за эту вот палату.
- Вот и молодец, Сашуль, ты – умница. Ты маме не звонила?
- Нет, я не хочу её видеть, - отрезала девушка.
- Так нельзя говорить.
- Я ночевала здесь.
- Зачем же здесь? В дипломате возьми ключи от моей квартиры и живи в ней.
- Спасибочки, ты – настоящий друг, дедуль. Не то, что некоторые.
- Я-то отсюда уже не выберусь, - выдохнул Маркин.
- Почему? Всё будет чики-чики. Вот увидишь.
- Сердце не заменишь.
- Дедуль, за бабки всё заменишь.
Он хотел ей возразить и даже выругать её, но онемел, не мог пошевелиться, в груди что-то лопнуло и растекалось. Взгляд его остекленел в один момент…
На этот раз не открылся сердечный клапан…