Было тихо-тихо. Поезд остановился, за окнами чернела мрачная безлунная ночь, про такую говорят "ни зги не видно". В соседнем купе мирно похрапывали, стало слышно, как быстро прошуршала по вагону проводница, но звуки растворялись в немыслимой глубокой тишине, словно уши набиты ватой, и никто никогда ее оттуда уже больше не вытащит.
Поезд встал на российско-украинской границе, пассажиры, натянув до подбородка хрустящие полосатые пододеяльники, ждали таможенников и паспортный контроль. Свои, русские, уже досмотрели, особо не придирались и не лазили по чемоданам, выпустили на Украину всех. А вот кого впустят... Где-то на полустанке залаяла собака, наверняка не простая, специально обученная. Илье представилась собака Баскервилей с горящими в пугающей мгле глазами, но он быстро заморгал ресницами, чтобы отогнать наваждение. Пограничники обычно ходили с овчарками, животные были умные, искали наркотики и не могли причинить зла. Так, уговаривая себя, Илья приподнялся и сел, свесив с верхней полки похолодевшие ноги. Да, он боялся. В прошлом году он отдыхал в Крыму, а теперь ехал в Черновцы на похороны. Похороны своей бабушки, Илья был ее единственным внуком, и не мог не поехать. Наши, русские, пропустили, "крымских" списков у них не было. Но, возможно, такие есть у украинских хлопцев, и тогда неизвестно, что с ним будет вообще. Снимут с поезда, отправят обратно? Или что-нибудь похуже... Об этом думать не хотелось, Илья смотрел в ночь за окном и вспоминал бабушку Олесю.
С самого детства он приезжал к ней на каникулы в благодатный, цветущий полумолдавский-полурумынский городок, почти европейский, с увитыми плющом балкончиками, брусчаткой на улицах, там его встречали хлебосольные родственники с певучими голосами и бабушка Олеся - теплая, всегда улыбающаяся, в расшитом по-молдавски переднике.
- Ах ты, дитятко мое, как же выросло, только бледное, надо накормить и на солнышке отогреть!
И кормила, и грела, и играла в прятки и в шахматы, и гуляли до бесконечности по ярким узким улочкам, и ездили на речку, где он купался и валялся в теплой южной траве, такой не похожей на подмосковную... К сентябрю Илья, загоревший и щекастый, отправлялся домой с чемоданом, набитым банками варенья и обновками - в Черновцах можно было купить вполне европейские вещи. И так продолжалось из года в год. До Майдана.
Илья ущипнул себя за подбородок. Он действительно сидел в купе скорого поезда, авиасообщения с Украиной теперь не было, все изменилось за несколько лет. А бабушка Олеся оставалась там, далеко, за тысячу километров, и он все откладывал поездку. Пока она не умерла.
По вагону загромыхали сапоги. Распахнулась дверца купе, двое вооруженных мужчин включили свет в купе. Молча пассажиры отдали им свои паспорта. Пограничники внимательно рассматривали паспорта, сверяя их с большим темно-синим блокнотом, и что-то говорили по-украински по рации. Илья стал уже забывать этот язык, певучий, мелодичный, такой привычный в детстве... Наконец, они отдали документы, только паспорт Ильи взяли с собой и куда-то пошли, бросив коротко:
- Чекай!
У Ильи похолодели не только ноги, но и руки. Тишина в купе стала уже не ватной, а мертвецкой, как будто он находился один в тесном темном склепе. Илья спустился на пол и трясущимися руками попытался вытащить рюкзак из-под нижней полки, но у него ничего не получилось.
- Не волнуйтесь так, молодой человек, ну не расстреляют же они вас! - хохотнул здоровяк с нижней полки, всю дорогу читавший Гоголя и жующий куски огромной курицы, завернутой в фольгу. Илья посмотрел на него блуждающим взглядом, и здоровяк осекся на полуслове.
Опять затопали сапоги, один из военных вошел в купе и протянул Илье паспорт. Затем покачал головой, прищурившись, спросил цель поездки.
- Ннна пооохороонны ббабушккиии, - отчего-то заикаясь, промямлил Илья.
Пограничник шумно вздохнул, махнул рукой и вышел из купе.
Как прошла таможня, Илья не помнил. Он лежал, свернувшись клубком, по-прежнему вцепившись в полосатый пододеяльник, в мутной отупляющей тишине.
Когда через пару часов проводница объявила какую-то станцию с неизвестным названием, Илья быстро оделся, собрался, вытянул рюкзак из груды вещей и выскочил из купе. Он рванул в тамбур, открыл дверь и упал, не касаясь ступенек, в мокрый колючий песок. А потом, отряхнувшись и взвалив на плечи рюкзак, пошел в черную безлунную бездну, только хрустела под ногами трава, да ухали вдалеке будто несуществующие совы. Тихая украинская ночь обволокла, затянула, и казалось, что рассвета больше не будет...
01.11.2020
* Рассказ написан действительно в ноябре 2020 года. Говорят, поэты и писатели – провидцы... Или просто остро чувствующие люди. Реагирующие на малейшее движение в воздухе...