Рыжие Пупырчатые Яйца - Новейшая редакция

   

    ТРЕЙЛЕР (аудио, 18 минут - сокращённая, несколько изменённая версия):

    www.youtube.com/watch?v=Wgw5whbJNxw


1.
У фанатов рыжих фруктов был пароль: "Где вы брали апельсины?" По нему находился ларёк.
В детстве я брал апельсины только в нашем ларьке - и от дома близко, и очередь не длинная. Отоварившись, не сразу шёл домой, а бродил минут сорок по району, болтая авоськой.
- Мальчик, где ты брал апельсины?
Дождавшись нескольких вопросов, я шёл уроки делать.
Рыжий мусорщик Борис, он же апельсиновый развозчик, получал в каждом ларьке по две пупырчатые бомбы за труды. За день набегало штук двадцать. Но я ни разу не видел его стоящим на рынке. Кому он нёс свои апельсины? К вечеру его, как правило, уже никто не видел.
Помню, своё рабочее место Борис держал в чистоте. От его бачков не разило, а, наоборот, иногда даже пахло апельсинами. А иногда - бананами. Во времена моего детства бананы было вообще не достать. А однажды он стал большим начальником: к нему начали свозить мусор со всего района, в огромных чёрных мешках. В другой таре он отходы не принимал. Спорить было бесполезно, коллеги его побаивались. В детстве я его тоже боялся...
Рыжий мусорщик Борис, он же апельсиновый развозчик, старился вместе со мной, но я моложе его лет на тридцать, а выглядим мы почему-то одинаково. Практически. Старея полагается седеть, а он всё рыжий, особенно борода, и взгляд такой же, как раньше, и голос ханыжный. За ним давно уже никто не бегает, не клянчит апельсины, не путается под ногами, а он всё:
- В сторону!
Недавно вёз свою тележку мимо. Я поздоровался, а он мне:
- В сторону!
Из принципа пошёл за ним.
Через несколько шагов он обернулся. Вместо глаз зияли впадины, но не с веками, как у слепцов, а прозрачные, как вымытые окна. С видом на зелёный луг! На том лугу, залитом солнцем, я увидел много… иномарок! Хозяев рядом с ними не было. Таксистов и каких-нибудь других нанятых водителей тоже не было, а также не было каких-либо охранников, в форме или без формы. Никого! Машин было штук пятьдесят навскидку. Из них штук пять… Ха! Лежали на боку!..
В таком режиме, молчаливом и враждебном, мы простояли долго. С полминуты. Владел ли мусорщик Борис гипнозом? Скорей всего, чем-то владел. Даже я, тупица, догадался, что здесь нечисто.
Стоп! У нашего чистюли - и в душе было нечисто?! Не может быть. Хотя, какое моё дело…
Дальше я за ним не шёл.

В четверг, а может и не в четверг, короче, где-то посреди недели, я спал у телевизора, вернее, не спал, а дремал под рекламу. Почему под рекламу? Я бывший рекламный менеджер, замученный ностальгией по работе.
Кого-то эти ролики дико раздражают, а для меня они - бальзам на душу. Кто-то сразу переключает каналы, лишь только услышит звуки рекламы, а я её, мою любимую рекламочку, наоборот, ищу! И вовсе не ради товаров, которые там предлагают. И не ради услуг. А исключительно ради поддержания себя в тонусе. В рабочем тонусе. Может, мне когда-нибудь повезёт и меня снова примут на похожую работу! По крайней мере, буду знать все современные приёмчики, хотя бы буду в курсе всех приколов и дежурных штучек, какими пользуются современные коллеги. Мои будущие коллеги!
Я почему-то был уверен, что меня снова примут в подобный коллектив, да ещё и обласкают, а может, и сильно похвалят, мол, какой я «молодой, но грамотный», всесторонне информированный, идущий в ногу со временем чувак.
Если даже очень старые и очень толстые актрисы, примелькавшиеся в сотнях сериалов и ныне невостребованные, не обижаются, а, наоборот, упорно пялятся в экраны, с утра до вечера пялятся на ненавистных молодых конкуренток, активно занятых в вожделенных новых сериалах… Пялятся, надеясь, что их вспомнят и снова осчастливят ролью… Так почему же я, молоденький и прыткий, должен проявлять отсталость? Тем более что меня уволили, как я считаю, несправедливо.
Уволили меня за телеролик "Беседы с перхотью". Старый ролик нагонял тоску: "Скажи перхоти "нет!" Пошлятина. У меня вышло свежее: перхоть обещала, что уйдёт после применения шампуня "Витязь". Потом брала под ручку витязя и уходила. Прикольно получилось, но никто не заценил находку. В итоге у начальства кома, а коллеги дружненько рухнули под столы. Они смеялись! А должны были подбодрить. Научить основам бизнеса молодого специалиста. Хотя, какой я, если честно, специалист. И кто это добровольно в наше время учит конкурентов. Нонсенс. Рухнуть от хохота под столы гораздо легче и прикольнее, тем самым, одновременно, одним махом, уничтожив противника.
Рука моя рухнула с подлокотника - прямо в корзину с мусором. Не провалилась на самое дно, а сверху легла, на пакеты из-под сока. Выпить сок секунда дело, а с пакетами потом таскайся. А реклама, между прочим, упаковку поощряет! Кто будет думать об окружающей среде? Скоро утонем в собственных отходах, всё к тому идёт…
Параллельно с телерекламой я обычно слушаю ещё и радиорекламу, ну, чтоб не делать пауз в восприятии полезного продукта, ведь я стал зависимым от этих звуков, это для меня наркотик, как вы поняли. Кстати, и на радио я поработать ухитрился, в том же качестве, но и оттуда меня выгнали. За что? Как всегда, за свежую инициативу. И за чрезмерную фантазию.
Скажу прямо: на радио не легче. Хотел однажды хорошему клиенту угодить, в кои-то веки, но в итоге снова крайним оказался. Клиент тот делал, то бишь изготавливал у себя на предприятии, противомоскитные сетки, ну, и боялся, что типа не все раскупят. Я утку под это дело запустил: москиты ядовитые, не виданные ранее, летят на город с запада. Мы тогда со звукооператором нормально хапнули.
За тот левак меня простили, но остановиться вовремя ведь не получается. Очередная наша «тюлька» была про местное водохранилище. Я нашего нового диджея попросил интеллигентно намекнуть, что речная дамба типа может и прорваться. Просто моему знакомому гаишнику хотелось, чтобы все автолюбители покинули пределы города. Исключительно на время его отпуска. Чтобы его сменщик ничего не заработал! Родному сменщику нагадить - святое дело!
Диджей, конечно, намекнул на приближающуюся катастрофу, в точности как я и просил, вполне интеллигентно, с песнями и с хохотульками. Получилось темповО и ненавязчиво, но сразу почему-то жалобы посыпались. Не все водители, как оказалось, покинули город, не всем хотелось, а некоторые просто не поверили, потребовали организовать комиссию по проверке дамбы. Проверка не выявила рисков, а нас с диджеем, вкупе с парочкой совершенно невинных журналистов, случайно попавших под эту раздачу, уволили.
Тренькнул звонок в прихожей. Я заподозрил, что соседка. Соседок в подъезде много, но ни одной приличной.
Хотя нет, две, всё-таки, найдутся. Целых две!
Одна из них - та самая толстенная старая актриса, та, что и «в отставке» хорохорится, надежды не теряет сняться в крупном сериале. Именно она и посоветовала мне не выпадать из обоймы никогда, какая бы безнадёжная ситуация ни возникла. Из-за неё я и таращусь на рекламу сутками, типа нахожусь в обойме, а не в депрессии, и дико благодарен за совет. Встречаюсь с ней иногда. В подъезде. Здороваюсь.
А со второй только в подъезде не пообщаешься, то и дело прямо в квартиру лезет, всё время норовит зайти-помочь. В принципе, идея неплохая, но больно уж навязчива она. Ей тоже, судя по всему, давно не помогали. Имя "Диана", а взгляд - как у коровы. Кто коровам даёт такие имена? Сняла бы бигуди, так я бы, может, пообщался шире. А так она мне мою бабушку новокузнецкую напоминает. И мать напоминает. Перед разводом с батей.
Пойду-открою, думаю, тактично объясню, что больше приходить не надо, мол, дико занят по работе, даже ночами приходится сидеть. А днём я типа отсыпаюсь, так что будить не стоит, могу и нагрубить спросонья.
Открываю - он стоит. Глаза нормальные, обычные гляделки, заплывшие от пьянства. Или от чего-нибудь ещё.
- Слышь, тебе чего?
Он нагло промолчал. Я подумал, пусть только скажет: "В сторону!" Я, конечно, отойду, впущу его, но потом пускай пеняет на себя. Мне двадцать девять, а он уже почти старик.
На вид мне, вообще-то, лет двадцать - из-за костного строения. Кость у меня узкая, ну и что? Не вижу повода для паники. Миром правят не кости, а мозги. Правда, и здесь у меня совершенством не пахнет, раз обе работы ухитрился потерять. Впрочем, годы-то мои какие? Наверстаю! Можно на досуге заняться повышением своего уровня. Вон сколько разных передач про многократно обанкротившихся бизнесменов, которые не унывали и многократно же вставали с колен. Типа в обойму возвращались. Я даже догадался подсчитать, ну, типа в среднем, через сколько месяцев, недель или лет, каждый из них на ноги обратно становился. Типа от момента, когда «совсем кушать нечего не было», до очередной победы. И что? В среднем у каждого получалось около восьми месяцев. Вы будете смеяться, но именно такая цифра выходила почти у всех. И я этому верил! Не могут же телевизионщики постоянно врать...
Я на секунду метнулся в комнату, чтобы приглушить звук рекламы. Затем вернулся к двери. Ситуация не изменилась, я застал непрошеного гостя в той же позе, типа стоя сгорбившись и нахохлившись. И он всё так же нагло молчал. Я замахал обеими руками перед его лицом, мол, просыпайся. Честно говоря, мне хотелось снова, хоть на миг, увидеть ту картину, которая была в его глазах совсем недавно. Обожаю иномарки! Особенно когда они бесхозные и их, похоже, можно брать свободно и безнаказанно кататься. Даже не имя прав! В случае чего, можно выскочить из тачки и удрать. Пусть гаишники сами разбираются, чья машина.
Рыжий продолжал молчать. Я дал приказ:
- Вали отсюда по-хорошему!
Команду-то он выполнил, но зачем-то дёрнул головой, повёл мохнатым жалом в сторону ступенек, типа приглашая меня вон. Я с ненавистью хлопнул дверью. Изверг. То не здоровается, а то лезет прямо в дом!..
Я снова сел у телевизора. Там поплыли кадры: "ауди", "тойоты", "мерседесы"... На экране возник знакомый лужок с иномарками! Выходит, я в тот день рекламы насмотрелся? Ха! Я тот лужок в рекламе видел, а подсознание выдало картинку позже, когда решился с оборотнем пообщаться и прямо заглянуть ему в глаза. Видно, подсознание в тот момент сильней меня было. С подсознанием шутить опасно, между прочим. Особенно когда есть ещё желающие, кроме тебя самого, испытать его на вшивость, то есть на выдержку и общую адекватность. И на способность противостоять кодировке!
Реклама ведь сегодня почти вся с кодировкой. Иной раз безо всякой причины слышишь в ушах бабий вой:
- Лонда коло-о-оррр!
Накой мне "Лонда колор"? Правда, некоторым мусорщикам он необходим, позарез необходим, судя по Борису, по яркому окрасу его старческих волос и бороды.
Борис в тот роковой для меня день был ни при чём. Просто совпали во времени три вещи: мой испуг, моя агрессия в адрес пожилого мусорщика и, конечно, действие рекламной кодировки. Нет-нет, Борис тут ни при чём. Ушёл ли он?
Я выполнил прыжок к окну. Рыжий не ушёл, а стоял, тупо пялясь. Я решил выйти, спросить, чего надо. Может, он хотел услышать извинения. Может, хотел слышать извинения, может, и он решил пойти на принцип, как я в тот бесславный для меня солнечный день.
Лифт, громыхнув, остановился. Запахло мусоркой. Выйдя во двор, я заметил, что рыжий успел переместиться. Теперь он маячил в самом дальнем углу двора, рядом с подворотней, выводящей на проспект. Завидев меня, он быстренько нырнул в подворотню. Мне ничего не оставалось, как идти за ним...

2.
Мы долго шли на расстоянии пятидесяти метров друг от друга. Темнело, но фонари не зажигались. Проспект перешёл в шоссе. Он ускорил шаг - я тоже. Домчались до какого-то ангара. Где тут самолёты с вертолётами? Что-то не видать. Дверь он отпер своим ключом и замер, как швейцар у входа в гостиницу. Интересно, накой я ему сдался? К чему такая жёсткая принципиальность?
Из ангара повеяло сэконд-хэндом. Войдя, я увидел людей в оранжевом облачении. Оно сильно смахивало на спецовку, на рабочую униформу. Помню, и Борис в такой когда-то хаживал, когда-то очень давно. При виде рыжего люди в униформах, то были сплошь мужчины, построились в шеренги, вынули из карманов и подняли оранжевые фляги. И хором крикнули приветствие, каждый своё:
- Давно вас не было, хозяин!
- Сегодня не устали?
- Начальник, вы, как всегда, вовремя!
- Надо бы отметить ваш приход!
Крикнувший последнюю фразу был, натурально, алкаш. Рыжий велел алкашу заткнуться. Тот покорно сунул флягу в карман комбинезона. То же самое сделали и остальные. На лицах их было написано смирение. Крайнее смирение!
Затем, по команде рыжего, ко мне приблизились двое явных качков, два вполне спортивного вида субъекта. Они молча, построились по бокам, с двух сторон от меня, каждый - на расстоянии примерно одного метра.
Затем рыжий дал сигнал всем остальным уйти. Те исчезли быстро, без какого-либо шума, даже удивительно, как тихо они передвигались. А качки, одновременно шагнув ко мне, схватили меня за руки, сдавили пальцами мои предплечья. И повлекли меня куда-то вправо. Там был коридор, которого я поначалу не заметил. Он был похож на банальный тоннель, так как дверных проёмов на стенах не оказалось. Лишь в самом конце тоннеля я увидел дверь.
Рыжий снова достал ключи - их у него была целая связка! Громыхая связкой, он повёл нас к той единственной двери.
За дверью оказалась мусорная куча. Те, кто держали меня, ослабили хватку. Интересно, чего они ждали? Что я начну рыться в дерьме? Зачем вообще меня подвели к этой куче?
От кучи, однако, шёл довольно странный запах. Пахло не мусорной свалкой, не гнилыми отходами и даже не сэконд-хэндом. А чем-то до боли знакомым… Детством?!
Приблизившись, я узрел много такого, что повергло меня в шок. Там были мои детские игрушки, выброшенные кем-то на помойку. Кем, не помню, но помню, что сильно рыдал...
Меня повели вдоль той кучи, она оказалась длинной, почти безразмерной. Там ещё лежали и другие артефакты, тоже из чьего-то детства, но уже, увы, не из моего.
Та комната, похожая на длинный зал, оказалась проходной. Внезапно сбоку, теперь уже чуть слева, появился новый коридор, и мы в него свернули.
В конце коридора горела белая лампа. Я чуть не поверил, что уже утро, хотя на часах была ещё почти полночь, почти глубокая полночь.
Там, где горела лампа, был тупик, а в тупике зияла ниша, вовсе никакая не дверь, как мне померещилось секундами ранее. Стены ниши и потолок, на котором, собственно, и висела лампа, были выкрашены масляными красками. Слоёв и видов краски было многовато, из чего я заключил, что ту нишу каждый год подмалёвывали. Для приёма таких высоких гостей как я!..
В нише на полу лежал матрац, довольно-таки новый. В смысле, вряд ли он был с мусорки или из сэконд-хэнда. Меня толкнули на него, я бухнулся на четвереньки, но больно или неприятно мне не стало. Наоборот! Мне как раз хотелось в ту минуту лечь и отдохнуть. Я испытал неимоверное облегчение!
Один из моих конвоиров потянулся к выключателю и зачем-то погасил свет. Лишь только свет погас, мне стало жутко.
Чья-то клешня, разящая апельсинами, дёрнула меня за нижнюю губу, на язык легло горлышко металлической фляги. Я машинально отхлебнул. Вкус напитка был кайфовым, тоже апельсиновым, ничего ужасного. В голову ударила тёплая волна, я отключился...
Очнулся я в кромешной темноте и начал лихорадочно обдумывать ситуацию. К чему столько возни вокруг моей ничтожной персоны? Хотели меня сдать в утиль? Или на мясо? А то они не видели, какое тощее оно у меня. Кроме синих, прозрачных мощей с меня ведь ничего не возьмёшь. Скорей всего, им мои внутренние органы понадобились.
В мозгу начались глюки типа «Я - мясо! Мясо-мясо-мясо!..» Ха! Если разобраться, так оно и есть. О чём я думаю в момент опасности? О своих мощах. Поймали бы учёного, тот бы плакался, что не докажет очередную теорему. Сонька Жановна, бухгалтерша, плакалась бы, что уже никогда не купит, типа уже не успеет купить себе новую шубу - шкуру убиенного животного. Она сама порядочная шкура, эта Сонька. А я, выходит, мясо. Гы…
Попробовав размяться, я обнаружил вялость в членах. Чувствительность моей кожи резко снизилась. Всё ясно, во фляге был наркоз! Меня перед закланием максимально лишили ощущений, дабы избавить от лишних страданий, чисто из гуманных побуждений!..
Стоп! А если они просто так хотели меня убить, не из меркантильных соображений, а из принципа? Что, если рыжий настолько мстителен, что не смог отказать себе в удовольствии сделать так, чтобы я больше никогда не встретился на его пути и на пути его тележки, чтобы больше никогда не видеть мою рожу, ни на улице, ни в подъезде, нигде…
Или была ещё какая-то причина? За что же они, всё-таки, меня убить хотели? За то, что мусор вовремя не выношу? Или за вселенские грехи? Планета Земля давно загажена мусором, так они решили провести показательную казнь? Торжественную?! А иначе, зачем они меня к той мистической детской куче подводили… Тоже мне, экстрасенсы хреновы. Скорей всего, то была шайка экстрасенсов. Ну, не могли они знать наверняка, какие именно игрушки я имел в детстве, видимо, просто наслали на меня видение, которое всплыло у меня в сознании под их гипнотическим влиянием. Только у меня одного!.. У них ничего не всплывало, ручаюсь. Эх-х-х…
В темноте на многих невротиков наползают глюки. Мне почему-то привиделась Греция. То был не чёрно-белый полусон, а яркие картинки прошлого… Расскажу вам и о них, потерпите, если что, рассказ длинноватый выйдет, но зато яснее себе представите некоторые моменты. До какой степени я был однажды перепуган! То был в моей жизни самый первый серьёзный перепуг...

3.
За границей я бывал много раз, по бесплатным путёвкам от НИИ, а в тот раз выбрал Грецию исключительно из-за апельсинов. Они в Греции сочнее и слаще. Я только апельсинами и бредил, собирая вещи в чемодан. И всё остальное время тоже мечтал - о них же. Всю свою, запретную в те времена, валюту мечтал истратить там. И таки истратил! Потом, правда, сильно пожалел.
Путешествие мы начали из Одессы кораблём.
Исходя из цены на путёвку, видеть океанский лайнер я не собирался, но и на такую лёгкую и непрезентабельную шлюпку не рассчитывал. Даже за мои гроши. Я представил, какая будет качка, и мне сразу стало себя жаль. Даже начисто забылись ужасы таможни. Ведь тогда шёл 1990-й год.
Прежде чем я опишу корабль подробно, вернёмся-ка мы с вами к ужасам таможни. Пред-ельцинской, всё ещё советской, жестокой и коварной таможни.
Вестибюль перед входом на таможню кишел старухами, которые дежурили возле туалетов. Стоя у писсуара, я обернулся, почувствовав чей-то взгляд. На меня в упор глядела старуха-осведомительница. Хорошо, что я вовремя успел перепрятать доллары. Икру я не вёз, только матрёшек в багаже, одет был легко, одежда была без раздутых карманов, так что одной моей застенчивой улыбки вполне хватило, чтобы избежать трагизма. Старуха на меня не настучала, пальчиком на меня никому не показала. Жаль, что другим не так сильно повезло.
После старушечьего рейда трагизма на таможне было много. Половину группы заставили раздеться, а кое-кого даже присесть голышом. Раздавались крики типа «Как вам не стыдно!», «Ну, и работёнка у вас!» Работникам таможни плевать было на эти крики, они делали своё привычное дело с энтузиазмом и с явным удовольствием, написанным на лице. От этого всего меня тошнило, но когда я увидел наш лайнер...
На борту калоши стояла надпись: "Армения". То был некогда правительственный катер, предназначавшийся для обслуживания прибрежных морских элитных дач. Но в 1960-х бесстрашный генсек Никита Хрущёв поплыл на нём через моря к своему другу, египетскому президенту Абделю Насеру. И угораздило же его додуматься до такого! Вояж генсеку не понравился, надо полагать, из-за качки, и списанный чёлн был срочно разделен фанерными перегородками на мелкие каютки. Стал символом группового советского туризма!
В нашем случае на скорлупку собирались погрузить душ двести с гаком: семь групп по тридцать человек. Две группы из семи были литовские. Литва была тогда ещё советской. Члены этих двух групп всю дорогу держались особняком, смотрели на всех остальных снисходительно, не без ехидцы. Предвкушали окончательное отделение Прибалтики от СССР? Им-то, литовцам, может, и стоило предвкушать, а вот латыши - те лучше бы не дёргались. Сплошная нищета там наступила после отделения. Не могут латыши без России - это факт. Теперь тоскуют, мучаются. Песенные конкурсы в Юрмале устраивают - явно от тоски. Но чувства юмора, однако, не теряют! «Ветераны войны и труда, матери-героини и Красные латышские стрелки обслуживаются вне очереди». Это Гришка, мой приятель, однажды побывав туристом в Вентспилсе, привёз оттуда артефакт, такую вот табличку, которую просто взял и спёр у кассы, рядом с которой всем наливали, из огромного металлического бака (производства СССР!) кофе с молоком. Весёлый сувенир, особенно если учесть, что последнему латышскому стрелку, проживавшему в Риге, на тот момент должно было быть лет девяносто восемь. И ему, чтобы обслужиться без очереди в кафе «Пчёлка», необходимо было сесть в автобус и целых четыре часа трястись в нём до Вентспилса…
А мы с вами снова переносимся в Одессу. В одесский порт.
Ещё не успев отчалить, ещё находясь на приколе, наше судёнышко уже болталось так, что приходилось, стоя на палубе, руками махать - для равновесия. Я на минуточку себе представил, как вся хрущёвская свита, во главе с хозяином, бегала с бумажными мешочками у рта. Но до сведения граждан такие мелочи не доводились. Равно как и факт, что "Армения", уже в нашем случае, делала в свою последнюю ходку. Дальше ей предстояло долго и нудно ремонтироваться в Италии. Впервые за все годы.
Я поделился своими опасениями насчёт качки и её грядущих последствий. Что-что, а напугать умею! Вскоре мои страхи разделяли все. За исключением тех, кто уже выпил. Заблаговременно надравшиеся имели перед нами преимущество, но оно было недолгим. Потом им было хуже всех. Перед качкой нельзя пить, пить нужно исключительно во время качки, причём, пить обязательно.
А перед Грецией, как водится, был Стамбул. Мы прибыли туда глубокой ночью. На берегу нас встретила толпа турков-перекупщиков. Всё, что удалось нелегально провезти, выплыло на свет. На тусклый свет портовых фонарей. Турки похватали наш товар и растворились в темноте. Многие из нас мысленно распрощались со своим добром, но вскоре взамен товара прибыли денежки. Мне стало вдруг понятно, почему немцы предпочитают брать на работу турков. Такие честные гастарбайтеры и мне бы не помешали, будь я бизнес-воротилой в Германии.
Продав товар, мы, всей двухсотенной толпой, пошли на променад. Тогда ни у кого никакого страха не было. Страхи начались в Афинах...
Каждому большому ужасу есть маленький скромный предвестник. Роль предвестника взялся исполнять теплоходный повар. Перед отбытием из Стамбула он выволок на причал тележку с минералкой. Через минуту вернулся пустой, без тележки, но с оттопыренным верхним карманом. У всех мелькнула страшная догадка...
Догадка подтвердилась. Тем же самым вечером мы пили солёный чай из опреснённой воды. Привычных бутылок боржоми на столе не было! В качестве компенсации официанты предлагали «ещё чайку». Из кранов текла солёная жидкость. Ужин проходил в зловещей атмосфере. Принудительно посолонившиеся пассажиры ничего хорошего от путешествия уже не ждали.
В Грецию прибыли солнечным утром. Посетив Акрополь, мы спустились вниз с холма и стали думать, чем бы это заняться. Нас было восемь человек, исключительно сотрудники нашего НИИ. Все остальные отвалились и разбежались по своим интересам сразу после посещения музея.
Ужас подкрался незаметно. В лице Аристотеля по кличке Арик, эмигранта второй волны из Сухуми. На нём были брюки "бэллз" конца 1970-х, в которых он, ещё тогда, покинул родину, а потом не догадался купить новые. Тридцатилетний, но почему-то всё ещё прыщавый Арик окликнул нашу группу:
- Женьшыны, вам шубы не нужны?
Мужчин он как бы не заметил. Но мужчины на него, всё же, глянули и хором гыкнули, увидев допотопные брючата.
- Жэньшыны, вам шубы не нужны? - повторил нетерпеливый Арик. - Я к вам обращаюсь! Да-да!
Все четыре наших бабца - моя начальница, две чужие бухгалтерши и чужая же секретарша - рванули за шубагентом. Мы уныло потащились следом. Мой приятель Гриша, экономист соседнего отдела, был назначен негласным куроводом данной мини-группы, и я не мог его бросить.
Прыщавый Арик-Аристотель, поводив нас каменистыми проулками, затащил всю группу в особняк, сложенный из известняка и туфа. Внешняя металлическая лестница вела на второй этаж. Там и располагался предполагаемый «меховой салон».
Женщины пошли наверх шубы мерять, а мы с Гришаней и ещё два мужика остались на веранде, где был крошечный бар в местном стиле. Из-за стойки нам хитро улыбался бармен. Настоящий бармен, в солидных летах, а не "ссыкуньё", способное лишь обсчитывать и недоливать. Солидный бармен ловко жонглировал фужерами и бутылками, чем сразу вызвал наше уважение. Мы даже забыли про баб.
Минул час. Три бабца, включая и мою начальницу, вернулись вниз с огромными пакетами. Сонька Жановна, бухгалтерша, почему-то застряла наверху.
- Ну, её, - сказала другая бухгалтерша.
- Ага! - поддержала её моя начальница.
- Чего она там застряла? - поинтересовался Гриша.
- Кофе распивает с хозяином салона...
- Валим отсюда, девочки!
- И правда, пошли...
Решением бабсовета все ринулись вниз по каменистому склону. По дороге угрюмо молчали. Ещё угрюмее, чем во время ужина за солёным чаем.
- Как же мы на корабль-то вернёмся без Жановны? - спросил я, будто мне больше всех было надо.
Бабсовет окрысился.
- Тут все люди взрослые!
- Вот именно!
- Нянек нет!
Я пожал плечами.
- Ну, нет, так нет!
Перестав говорить о Жановне, мы направились в сторону порта. Мужчины взяли у женщин пакеты. В пакетах действительно были шубы, хорошие шубы. А не какое-нибудь барахло. По крайней мере, их владелицы расписывали их нам, мужикам, с таким азартом и сладострастием, что нам тоже захотелось каждому по шубе. В смысле, не для носки, а для перепродажи или, на худой конец, для «ценного подарка» кому-нибудь из жён или знакомых. Ведь цена на эти шубы оказалась фантастически низкой - по сто долларов за штуку максимум.
О Жановне никто не вспоминал. Никто! Кроме моего приятеля, он же - руководитель нашей мини-группы. Поддавшийся было сначала мнению бабсовета Гриша вдруг призадумался и остановился.
- Слышь, Мишаня, - шепнул он мне, - ты бы не мог туда вернуться?
- Куда?
- Ну, туда... в шубную лавку...
- А надо?
- Да неспокойно как-то на душе... На мне ответственность за группу, если по-серьёзному...
- Ладно, уболтал, с тебя шкалик!..

4.
Возвратился я на то подозрительное место по недавно хоженой тропе, но искомого особняка не обнаружил. Может, проскочил? Известняково-туфовых домиков в переулке было много, все двухэтажные, но ни одного с красивым баром на веранде. Стоп! На одной из пустых веранд я заметил движение. Кто-то вывалил на неё несколько коробок из-под апельсинов и моментально смылся. Приглядевшись к тому дому, я заметил знакомые детали. А именно: ажурно-металлическую лестницу, ползущую по стене на второй этаж, а также наполовину обрушенную каменную ступеньку - у входа на веранду. Но где же бар?!
Складывалось впечатление, что бар был срочно демонтирован и эвакуирован, как по военной тревоге. Шестое чувство мне подсказывало: наверху должна быть именно та лавка, то бишь «меховой салон».
Я стал карабкаться по гулким металлическим ступенькам, и сделал это не напрасно!
В мехсалоне я появился в разгар веселья. Жановна сидела на диване между хозяином лавки и Аристотелем. Она пила свой бокал, хрюкала в него и дурковато лыбилась. Хозяин тоже лыбился, но не дурковато, а вполне преступно.
Увидав меня, греческие деляги перекосились, то бишь изменились в лице, и, судя по всему, сильно расстроились, а Жановна заистерила:
- Чего тебе, Михасик? Забыл что-нибудь, да?!
Она к тому моменту лыка не вязала. Уже успели её чем-то накачать, помимо кофе и шампанского. Или подсыпали чего. Я возмутился, вполне искренне.
- Да нет, я, собственно, за тобой пришёл! Тебя мы все сначала типа забыли, а теперь вот типа вспомнили, благодаря Григорию, не обижаешься на нас? На коллектив не обижаешься, ась? А-ну, пошли отсюда, живо!
- Ой, а мне тут хорошо-о-о!
- Кто бы сомневался. Пошли, говорю!
Тут вклинился прыщавый Арик.
- Простите, я вас не понимаю: если женщине хорошо, то и беспокоить её не нужно...
- Это не женщина, а детский сад. Сама глупая у нас в институте!
- При чём тут институт?! - возмутилась Жановна.
- При том, что я руководитель группы и несу ответственность...
- Не ври! Руководитель Гриша, а ты - пришей-пристебай!..
В чём-то Сонька была права. Грише тогда было тридцать, а мне - восемнадцать. Я в том НИИ курьером подрабатывал, откосив от армии. Но не надо обзываться!
Я не обиделся, мне было жаль дебилку.
- Соня, вспомни, сколько тебе лет! Хватит девочку изображать!
Любительница греческой халявы возмутилась:
- Женщине столько лет, сколько она может себе позволить. Я не бедная!
Пьяно подмигнув, она стала выгребать из сумочки косметику.
- Смотри, тут у меня всё самое клёвое, самое что ни на есть французское... Одних кремов долларов на двести!
Я решился перейти к террору:
- Кончай ханьку жрать! Теплоход отчаливает через три часа!
Я тряхнул своим тощим запястьем, где, на тяжёлом металлическом браслете, болтались популярные в те времена "командирские" часы. Их я почему-то не смог продать.
Жановна меня поправила:
- Не через три часа, а поздно вечером!
- Ну, и дура же ты!
- Чего это я дура?
- Язык километровый, вот чего...
Всё это время жулики переглядывались. Аристотель резко сменил тактику, тон его стал менее дипломатичным:
- В какой степени вы знаете английский? - обратился он ко мне.
- Нормально, а что?
- Тогда сходите вниз, побеседуйте с хозяином, выпейте... за счёт магазина...
Хочу ли я выпивать в чьей-либо компании за чей-либо счёт, Арик забыл поинтересоваться. Он что-то прошептал хозяину на ухо, тот кивнул, встал с кушетки и пузом попёр на меня.
- А эти двое здесь останутся или пойдут с нами чай пить? - спросил я по-английски у хозяина, кивнув на Арика с Жановной.
- Мы ещё немного поболтаем здесь, - ответил за хозяина прыщавый.
Ему не терпелось меня выпроводить. Хозяин, желая сделать ему облегчение, потащил меня к выходу из лавки за рукав. Я на всякий случай подчинился, лихорадочно соображая, что мне делать дальше. В салоне телефона не было, а если бы и был, так что? Арик неподдельно возликовал:
- Идите-идите вниз, Софи к вам сейчас спустится!
- Смотри, если она через пять минут не спустится... - прошипел я нарочито громко.
- И что тогда? - съязвила мне вслед умная Сонька.
Я оставил её реплику без внимания.
- Я твою рожу запомнил, - сказал я прыщавому. - У вас в Греции полиция имеется?
- В Греции всё есть! - выкрикнула Жановна, хлебнув прямо из бутылки коньяка.
Я показал ей пальцем на висок и пошёл по металлическим ступенькам вниз, вслед за малоразговорчивым хозяином.
Внизу я снова обнаружил смену декораций: вместо апельсиновых коробок на свежевымытой веранде, на ещё не просохшем полу, стоял лёгкий пластмассовый столик и два стула в таком же дешёвом стиле.
На веранде малоразговорчивый хозяин вдруг разговорился. Насколько может разговориться грек на неродном английском языке.
- Садитесь, пожалуйста. Это мой любимый столик.
- Ваш?
- Я за ним никому не разрешаю сидеть... Кроме самых дорогих гостей!
"С каких это пор я так вздорожал?" - подумалось мне.
- Станьте моим другом - не пожалеете, - продолжил хозяин.
- А где же ваш симпатичный бармен? - перебил его я.
Я слишком деловито озирался, слишком много вопросов задавал, и малоразговорчивого флегму это явно раздражало. Он неожиданно свистнул, махнул рукой в сторону одноэтажного домика, который стоял на противоположной стороне проулка. Оттуда мигом выкатился мальчик-слуга с серебристым подносом в руках.
Блестящий металлический подносик был подвешен на трёх цепочках, а цепочки те сверху крепились к металлической же палочке, которую цепко держала рука мальчика. Мальчишка вручил мне на подносе чашку отменного кофе и стакан ледяной воды. "Набор для дорого гостя", - смекнул я.
Слуга, пятясь и кланяясь, удалился, а грек стал как бы прикалываться:
- Я думаю, что и ты остался бы у нас... на этот вечер... Охотно остался бы... да...
- Я?!
Хозяин молча кивнул.
- За кого вы меня принимаете?!
Хозяин вообще замолчал.
- Слушайте, а почему это она осталась там с этим... Аристотелем... Или как его там? Ведь это же вы её приглашали на кофе! Я всё помню!
Грек продолжал молчать. Я бесился, осыпал его вопросами, но он продолжал притворяться глухонемым. Наконец, мне пришла в голову гениальная мысль.
- Где тут у вас руки моют?
Не дожидаясь ответа, я сорвался с места и помчался за угол дома, туда, где по моим соображениям, мог иметься секретный выход.
Хозяин заволновался.
- Куда вы?! - заорал он мне вслед.
- Рукомойник ищу!
- Там его нет!
Обнаружив задний вход, я заглянул в маленький коридорчик. Там стоял мужик в белом халате и резиновых перчатках. Увидев меня, он нырнул в боковую дверь. Но я успел разглядеть его лицо: то был солидный бармен!
Убегая, бармен выронил шприц. Я, естественно, подобрал трофей и кинулся с ним назад, на веранду.
- Вы давно не общались с полицией? - спросил я грека, тряся перед его физиономией шприцем.
При виде шприца хозяин изменился в лице и щёлкнул пальцами. Вновь появился мальчик-слуга, приносивший кофе. Мальчику была дана команда вызвать Жановну...
На обратном пути Софи выдала мне фейерверк.
- Чего ты туда припёрся?!
- А сама не понимаешь?
- Поиздеваться хотел, да? Позавидовал?!
- Да чему тут завидовать-то?
Софи задумалась. Такой вопрос требовал серьёзного обмозгования...
Вообще-то её звали Сания. Сания Бедретдиновна Молдажанова. Родилась она в Казахстане, в татарско-казахской семье. Поселившись в России, стала требовать, чтоб её звали Соней, а лучше - Софи, на французский манер. В итоге все согласились на "Софью Жановну".
- Если бы я тебя оттуда не вытащил...
- Ха! И что бы было? Меня бы изнасиловали, да? Может, я об этом мечтаю!
- Мечтай-мечтай! Ты, случайно, не слыхала, что в Греции людей воруют?
- Не слыхала. Греция не Турция. И не Москва. Здесь рабства нету...
- Рабства нет, но местные рабочие на стройке вкалывают на жаре за восемь баксов в день...
- В день?! - ужаснулась Сонька Жановна.
Она приумолкла. Видно, считала в уме, сколько у неё самой выходит за день.
- Ну их... сволота... А ещё работу предлагали... Выходит, за копейки?! Этот, который с прыщиками, говорил, что у него хорошее знакомство в нашем консульстве... Обещал все бумаги оформить...
- Ну, и что бы ты тут делала? Что он тебе сказал?
- Сувенирами в киоске торговала бы... Матрёшками и… всё такое… За оч-чень приличные деньги!
- За какие?
- Пока умолчал...
- То-то же!
Осознав свою дремучесть, но не до конца, Сонька захотела, чтобы её слово стало, всё-таки, последним:
- Мы, между прочим, сейчас в столице приличной зарубежной страны находимся, а не где-нибудь в глуши. Под самым, что ни на есть, Акрополем. Жулья, такого как у нас, тут быть не может... априори... Зачем ты меня запугиваешь? Застращал уже насмерть!
- Ты считаешь, что под Акрополем ничего страшного произойти не может?
- Не может! Историческая ценность, всемирно известный памятник. Охраняемый объект! Тут одних охранников...
- А ты заметила хоть одного?
- Заметила! У входа в музей!
- Пхы! Где музей, а где мы сейчас...
Вечерело. На юге сумерки спускаются быстро. Сонька вроде даже протрезвела.
- Слушай, ну признайся честно, может, ты это всё сам придумал, по приказу Гришки? Чтоб меня с кавалерами разлучить?!
- А повод?
- Зависть! Сами-то вы кавалеры никудышние, без слёз не взглянешь... Ножки тоненькие, кривенькие... Два придурка!
Я обиделся не за себя, а за Гришку. У него ноги кривее. И потом, он мой старший товарищ.
- Ещё полчасика, и от тебя никаких бы ножек не осталось, ни тоненьких, ни полненьких!
- В смысле?!
- На органы тебя продать хотели, дура! Они уже и шприц приготовили, чтобы тебя сначала усыпить, а потом порезать на куски…
Я, конечно, блефовал, хотел получше напугать, и только. Шприц никакое не доказательство. Может быть, хозяин с Аристотелем были бытовыми наркоманами. Халат и перчатки тоже не вещдоки. Может, бармен в них посуду мыл!
Сонька призадумалась.
- На органы?!
- Если б тебе было лет девятнадцать, то сначала трахнули бы для порядка, а в твоём случае сразу к делу перешли бы... От тебя кнурятиной ещё не прёт, чай не восемьдесят лет, так что твои окорока им ещё оч-чень пригодились бы... Знаешь, какой этот бизнес прибыльный!
Сонькина слащавая губа отвисла.
- Будь они прокляты!!!
- Правильно!
- Я щас не про греков...
- А про кого?
- Про Зой-Васильевну и про старую перечницу из планового отдела! Бросили меня одну, суки!..
Четырёхместная каюта наших дур находилась рядом с той, где мы с Гришаней и ещё два мужика пили вечером поддельную "Метаксу".
- Будьте вы прокляты! Будьте вы прокляты! Будьте вы прокляты! Будьте вы прокляты! Будьте вы прокляты!!!!
Под такой аккомпанемент приятно засыпать. Потом за стенкой образовалась тишина. "Зой-Васильевна и Ко" почему-то молчали, от них ни разу ответа не было. Может, она их побила? Мужики у нас в каюте подобрались не ленивые, но лаяться с бабами им было не в кайф. Решили: надо будет, сами позовут.
Наутро мы узнали то, что должны были узнать ещё вечером. С корабля пропали четыре женщины и один мужчина. Напрочь пропал и так и не были найдены. Их не было уже на ужине, но куроводы, понадеявшись, что «потеряшки» вернутся хотя бы к полуночи, к самому отплытию, решили раньше времени панику не поднимать. Отплытие состоялось в час ночи. Позже на целый час! Те пятеро так и не появились. Как сквозь землю провалились. И никакая полиция не помогла...
Вернувшись домой, я устроил недельную лёжку на диване. Взял отпуск за свой счёт. Мне нужно было срочно восстановить нервы. Ха! После так называемого отдыха на круизном лайнере. Так активно отдыхал, что даже забыл про апельсины. Накупил в киосках всякой дешёвой всячины, не очень-то и нужной, наспех, прямо в порту, перед посадкой на корабль, лишь бы избавиться от «лишней валюты». В то время быть посаженным в тюрьму даже за два доллара была реальная перспектива.
За два доллара… Да-да… Верьте-верьте, это не смешно.
Зато потом настали времена, когда из-за простого упоминания про «несколько долларов» многие устраивали ржачку. Бытовал даже короткий анекдот о неком индивидууме, спрятавшем и долго-долго хранившем восемь долларов под подушкой, и когда однажды доллар чуть-чуть упал, он кричал на каждом углу: «Я разорён!!!», «Я разорён!!!», «Я разорён!!!»
Кстати, время, анекдота, о котором зашла речь, не такое уж далёкое - 2001-й год. К тому времени за валюту уже не сажали, даже у любой пенсионерки были доллары. Естественно, тоже под подушкой. И некоторые нерадивые родственнички делали всяческие попытки, дабы этот скарб у бабулек выудить.
Как-то слышу над собой, этажом выше, диалог:
- Ба, дай десь-долларов!
- Не дам, иди работай!
- Бабулька, дай, ну дай, ну дай...
В ответ - невнятный визг. И так минут пятнадцать-двадцать, с переливами...
Потом вдруг раздается дикий грохот - будто мебель падает...
Потом - тихо...
Ну, думаю, завтра будут звать меня в свидетели, медэксперты понаедут... бабку - в морг, парня - в кутузку...
Ан, нет! На завтра, примерно в то же время, те же звуки, те же персонажи, та же продолжительность, тот же финал.
И так почти что каждый день, в течение трёх дней, что я снимал эту квартиру.
В Питере снимал, во время очередной командировки.
А где ещё бывает столько юмора при такой плохой погоде!..
Был смешной случай со мной и в Эрмитаже. Тогда же, во время той же командировки.
Захожу с утра в музей через Комендантский вход, так как центральный вход был почему-то закрыт. Почему? Скоро я это узнал.
Вместе со мной вошли, и дальше всё время близко ходили кое-какие иностранцы. Конкретно - группа япошечек, пожилые тетеньки с не менее пожилой тётенькой-гидом.
Администраторша нам говорит:
- Сегодня сразу наверх, к импрессионистам! Сразу пешком на третий этаж!
Спрашиваю:
- А центральную лестницу посмотреть?
- Да-да, как же мы Посольскую лестницу-то людям покажем? - вторит мне тётенька-гид.
Администраторша злится:
- Вы что, не понимаете?! Это же... Эрмиташшшшшшш...
Зачем так много шипящих с утра употреблять, думаю я, неужели лень пару лишних слов добавить, конкретику внести, ну, чтоб мы все получше поняли. Получше...
Дело кончилось конфузом, ибо иностранцам не прикажешь, когда им в туалет хотеть, а когда не хотеть. Туалет, названный «Версаче» из-за похожего орнамента на кафеле, а не из-за запаха, находился, да и сейчас находится, аккурат под центральной лестницей. Под Посольской лестницей, под запрещенной в тот роковой день заманчивой лестницей, которая, словно магнит, неумолимо тянет быстренько взобраться по ней, а потом, так же быстренько, через залы Зимнего Дворца, побежать к хрустальным залам Малого Эрмитажа... Где аккурат прохаживался под охраной… Пьер Ришар!
За что было уплачено, то, собственно, и произошло.
Узревши японских тётенек, наши постсоветские охранники схватили за воротник и бубухнули, чуть ли не носом, великого артиста о подоконник. И накрыли его своими телами!..
"При Совке" такие фокусы были бы совершенно невозможными, а после перестройки... "Невозможное стало возможным!!!" И назад вернуть то благостное, мирное, надёжное советское время было, к сожалению, уже нельзя.
Так что, как вы поняли, в наше время положить любую знаменитость на подоконник, вплоть до Пьера Ришара, уже не проблема. Благодаря подсказке ретивых питерских охранников...

5.
После того дикого случая на круизе, я чувствовал, что скоро мне и самому понадобится охрана. Или хороший психотерапевт. Я реально опасался, что прыщавый Арик разыщет нас с Гришкой, наймёт киллеров и прикончит как свидетелей. Даже не кладя нас мордами ни на какие подоконники ! Элементарно застрелит - и всех делов!
Поэтому из дому я долго никуда не выходил. Даже за хлебом. Мочил сухари, найденные в шкафчике на кухне, оставшиеся ещё с бабушкиных времён, и пытался хоть как-то выжить.
Мне от бабушки много чего хорошего досталось. Вот, эта двухкомнатная хрущёвка, например, которую родители делить в своё время не захотели и всю предоставили мне.
Я пролежал на бабкином диване целую неделю, «в обнимку с телевизором».
Как-то вечером, по-моему, на третий день моей лёжки, Гришаня с бутылочкой зашёл. И... Развеял мои страхи! Он, кстати, с самого начала не боялся, что нас с ним убьют, элементарно хохотал над моими страхами.
Для этого пришлось снова включить телевизор, хотя буквально только что выключил. Мы уставились на экран.
- Ой, гляди-ка! Давно там не были! Акрополь!
Я посмотрел на экран. Гришка даже с дивана вскочил, стал тыкать пальцем в телевизионную картинку.
- Ой, гляди! И рожа, вроде бы, знакомая!
На экране появился прыщавый Арик. Оператор направил камеру на его руки. Сухумский Аристотель, эмигрант второй волны, был в наручниках. Из этих новостей мы доведались, что в Греции была раскрыта банда живодёров, агентов по доставке частей тела в международные банки человеческих органов.
- Выходит, мы Жановну спасли?!
- Выходит...
- А она нас, дура, проклинала!
- Не нас, а Зой-Васильевну!
- А, ну да...
Репортёр почти визжал, запугивал, умолял быть осторожными. У Гришани вдруг прорезался чёрный юмор.
- Погоди, на что они у этой Соньки могли позариться? У неё же печень вся от алкоголя сморщилась... Вставишь такую, и пациент окочурится, не отходя от наркоза...
- Почему обязательно печень? У неё другое могли взять...
- Что другое?! Она же вся трухлая, эта Софи!
Дабы унять Гришанино недоумение, репортёр стал лихорадочно перечислять, что именно могли отрезать жулики у совершенно незнакомого человека без предварительно взятых анализов. В завершение он торжественно добавил:
- Злоумышленники не гнушаются ничем. Если жертва оказывается бесполезной в плане органов, то используются кости для последующего изготовления натуральных протезов. В данном притоне был найден склад свежезаготовленных человеческих костей...
- А, ну, тогда другое дело! - обрадовался Гриша. - Кость у Жановны крепкая, особенно в запястье. Один мой знакомый с ней дрался, овладеть ею хотел по пьяни!
Он допил бокал и выключил телевизор.
- Ну, я пошёл...
- Куда, домой? Так рано? Посиди ещё!
- Зачем домой? Я срочно к Жановне! Премию требовать...
Хорошая жизнь была в институте, тепличная. Нафиг было увольняться?
На радио-ТВ житуха ещё лучше, сладкая, денежная, но только для тех, кто с мозгами. Я в этот список не попадал...

6.
Больше ужасов в моей жизни не было, ни до вояжа в Грецию, ни после. Хотя нет! В шесть лет я заболел ветрянкой, все домашние тогда страшно испугались, особенно родители, но всё хорошо обошлось, выздоровел я. Кхм… В шесть лет… А в Греции я получил недетский шок, когда мне было восемнадцать, то бишь в 1990 году… А теперь мне было почти тридцать… Ведь на дворе стоял уже 2002 год! Вау! Значит, правильно работает подмеченная кем-то система: жизнь каждого человека поделена на двенадцатилетние циклы. Сейчас с нами происходит то, что было двенадцать лет назад. И через следующих двенадцать лет будет происходить то, что происходит сейчас… Но! Но! Но! Ветрянка ведь слабее по степени испуга, чем тот шок, который я получил в Греции… Ха! Значит сейчас, через двенадцать лет после Греции, меня должны были пугнуть ещё сильнее…
Ну, всё, труба, подумал я. Теперь уж нет сомнений, что живым я не выйду.
Получалось, что в ангаре меня держали для сугубо прикладных целей: освежевать, вынуть органы, потом отделить мясо от кости и отправить на фарш. Скорее всего, на колбасный.
Но я просто так не сдамся! Я буду драться! Лишь бы только удалось встать на ноги…
Пошарив в темноте по земляному полу в поисках недавно сброшенных кроссовок, я внезапно нащупал… Апельсин! И даже не один, а целых… Много!
В принципе, логично: если мои будущие палачи поили меня из фляги алкоголем, пахнущим апельсинами, то и закусь соответствующая мне полагалась, с аналогичным ароматом. Как интеллигентно! Как гуманно! Перед казнью полагается исполнять последнее желание преступника. Они, конечно же, легко угадали моё последнее желание, потому что были шайкой хищных, алчных экстрасенсов. Сто пудов. Теперь у меня не было сомнений насчёт того, к кому я попался в лапы. И зачем я тогда, в тот день, связался с Борисом! Пусть бы себе шлялся дальше со своей тележкой, пусть бы орал своё «В сторону!» Кому от этого может быть кисло? Да никому, если честно. Зря я психанул тогда…
Глаза мои постепенно привыкали к темноте. А фосфорные стрелки «командирских» вообще дико радовали - они теперь казались мне прожекторами! Кстати, оставалось только полминуты до полуночи. К тому времени я справился с несколькими апельсинами. Передохнув и слегка «поцыкав зубом», я хотел взять ещё один, даже уже руку протянул… Как вдруг!..
Сначала щёлкнули «куранты» на моих часах - типа пробили полночь. Я эту функцию к ним приспособил с помощью компьютерных светил из политеха, проживающих в моём подъезде.
Затем раздался непонятный шорох. Этот шорох усилил мои страхи. Крысы!
Ангар был мало посещаем, органическими отходами не пахло, значит крысам давно уже жрать было нечего.
Я пошевелил ногой, она наткнулась на металлический предмет. Мусорщик в оранжевой спецовке забыл свою фляжку или подкинул мне её из жалости.
Я хлебнул, и мне сразу полегчало. Пускай нападают!
В углу, откуда раздавался шорох, мелькнули две пары светящихся глазок. Разве у крыс голубые глаза?
Свечение усилилось, стало почти прожекторным. Крыс набежало видимо-невидимо. И в моей «камере» сразу стало почти светло.
Всё правильно! Чтобы съесть человека, двух-трёх крысиных особей мало, необходимо подкрепление.
Но крысы, как ни странно, нападать не торопились, я даже успел выпить всю фляжку до дна.
- Готово, - сказал я им, - наркоза больше нет! Нападайте, а то анестезия выветрится!
После этих слов ко мне приблизилась одна пара глазок, и я смог разглядеть желтовато-апельсиновую шкурку, отливавшую золотом. Оранжевая крыса глядела на меня с любопытством. Я протянул ей палец: на, жри! Но она, проигнорировав мою команду, переместилась к апельсиновой куче, которую я так и не успел прикончить.
И не только лишь она одна так сделала, её примеру последовали остальные крысы. Они окружили моё сокровище, и я чуть не заплакал от горя. Меня лишали последней радости перед закланием!..
Но тут вдруг случилось такое, после чего я перестал вздыхать. Я стал свидетелем редкого зрелища под названием «появление на свет крысиных младенцев»!
Апельсины стали лопаться, из них стали вываливаться слизистые, шевелящиеся комочки.
Взрослые крысы осторожно брали их за уже намечавшиеся хвостики и складывали… бррр… на мой матрац.
Я снова сделал вид, что не обиделся, и начал судорожно пялить на ноги кроссовки. Может, всё-таки, не сожрут меня, а отпустят?!
Ко мне вернулась крыса, та самая, что с любопытством разглядывала меня в самом начале. Теперь она глянула на мои кроссовки и… осторожно потянула за один шнурок.
Наконец до меня дошло: "Любопытная Варвара" приглашала меня куда-то!
Я поднялся, сделал шаг вперёд, но вышло неуклюже. Меня качнуло в сторону, как на том обблёванном хрущёвском лайнере...
Мы начали спуск по неровной, слегка каменистой грунтовке, постепенно погружаясь в подземелье. Синие глазки, между прочим, не ахти какое освещение, но куда кроссовки ставить можно было разглядеть. Пройдя метров двести по тёмному тоннелю, я заметил в конце его яркое свечение. Как выяснилось, свет тот падал из широко распахнутой железной двери. Подойдя к ней, я обнаружили большую круглую комнату. Стены и пол помещения были выложены плетёными травяными циновками, а с плохо укреплённого земляного потолка свисала круглая люстра, вернее, деревянное колесо, увитое проводами. На проводах имелись лампочки, дававшие вполне приличный свет. Откуда в этом подземелье электричество?
Мебель в круглой комнате отсутствовала, зато у стен традиционно высились две большие мусорные кучи. Одна куча состояла из довольно милых вещиц: детские игрушки, предметы одежды и обуви, как детской, так и не совсем. То был никакой не хлам. Имелись также огромные мужские башмаки, электробритва, ракетки для бадминтона и прочее полезное барахлишко. Женские шмотки тоже имелись. То была куча "унисекс".
Вторая куча была малоинтересной, но от неё шёл приятный, знакомый с детства запах. Сухие апельсиновые корки!
В детстве по просьбе мамы я сушил апельсиновые корки на батарее центрального отопления. Потом мы сыпали их в шкафы - против моли, но не все, а ровно половину. Другая половина корок шла на цукаты для тортов, кои мама выпекала в изобилии. Собственно, поэтому они с отцом и разошлись. Я запомнил фразу: "Будешь печь и вязать, я с тобой разведусь!" Отец намекал, что вяжут и пекут одни толстухи. Мама не была толстухой, но на всякий случай проявляла послушание. Лет пять, не больше. Потом она делала всё с точностью до наоборот: к моему восторгу в квартире стал всё чаще появляться аромат ванильно-апельсиновых коржей. Спицы в маминых руках тоже появились - назло тирану. Сейчас я многое бы отдал за ароматы детства.
Я начал втягивать воздух ноздрями, вертеть головой. Крысы таращились на меня, а я - на них, но ни одна из сторон ничего не предпринимала.
Наконец от крысиного стада отделились штук пятнадцать-двадцать оранжевых комочков, во главе с Любопытной Варварой. Они потопали на середину зала, стали на задние лапки и комично замахали передними. Я залюбовался. Эти особи были самыми пушистыми из всех. Подумалось: если Варвара королева, то остальные сгодились бы на роль пажей и фрейлин!
Фрейлины с пажами стали подбегать к апельсиновой куче, выдёргивать из неё корочки и выкладывать их на полу большим кольцом. Затем они расселись по периметру кольца и стали... гадить! От экскрементов корки существенно потемнели.
Сделав своё гнусное дело, пажи и фрейлины отбежали от кольца на почтительное расстояние.
Затем на арену вышла Варвара: она разбежалась, прыгнула в середину круга и... Сделалась невидимой!
Через несколько секунд она возникла снова - как бы материализовалась. Для этого ей пришлось - всего-то навсего! - выпрыгнуть из оранжевого кольца.
Потом она снова запрыгнула внутрь и снова сделалась невидимой...
Что к чему, я догадался после пятой или шестой её попытки.
"Понятно, - подытожил я, - крысиная моча, попав на апельсиновые корки, размягчает их, делает мокрыми, способными давать испарения. Фекально-цитрусовые испарения, поднимаясь невидимыми струйками, создают экран, за которым можно прятаться".
Увидав мою просветлённую мину, Варвара прыжки прекратила. К ней снова подбежали фрейлины с пажами, таща в зубах вещицы из кучи "унисекс".
Часть вещиц, предварительно обгаженных, полетела внутрь кольца и сразу стала невидимой.
Затем в круг полетели необгаженные вещи. Те не исчезли из поля зрения!
"За магическим экраном исчезают лишь те вещи, которые успели пропитаться экскрементами оранжевых крыс, - подумал я. - Варвара, в отличие от вещиц, ни разу не позволила себя обгадить, но она выделяла пот, а пот сродни экскрементам..."
Неужели куча так активно испарялась? И таким вот простецким образом был создан непроницаемый экран?!
Через мгновение я заметил очень маленькую обезьянку, сидящую на полке, очень близко к потолку.
Обезьяна совершила шикарный прыжок, почти цирковой полет с полки, и приземлилась в «заднюю зону». Но она не стала невидимой!
«Это из-за ее пота! Ее пот совсем другой!» прозвучало в моих ушах.
Прыгая туда-сюда, крыса "Любопытная Варвара" потела изрядно, но вскоре притомилась и прилегла отдохнуть на крохотную, будто специально для неё приготовленную травяную циновку. Двое пажей (или фрейлин!) остались при ней - легли рядом на земляной пол.
А в центр зала устремились другие фрейлины с пажами. Четверо из них шли на задних лапках и несли на своих плечиках - как Ленин бревно на субботнике! - длинный белый баллончик.
Установив баллончик вертикально, они свинтили с него крышку, под которой оказался пульверизатор-пшикалка.
Нажав на пшикалку, крысы направили баллонную струю на волшебный круг и поливали его до тех пор, пока из без того мокрые корки не пропитались новой жидкостью.
Затем Варвара поднялась с циновки и стала снова запрыгивать в круг, но уже ни разу не сделалась невидимой. Очевидно, жидкость из баллончика каким-то образом нейтрализовала экскременты, в результате чего испарения, шедшие от кольца, утратили свойства "шапки невидимки".
Я жадно следил за событиями, сознавая, что крысы трудятся не просто так: они вооружали меня знанием! На будущее!..

7.
Когда учебный сеанс окончился, вся наша орава - крысы и я - вывалилась в коридор.
Мы снова долго шли по тёмным тоннелям, но уже вверх, к выходу из подземелья.
Я перебирал в карманах сухие корки, которые Варвара, в ходе сказочного действа, носила к моим ногам. И баллончик был при мне - в качестве сувенира!
Я вспомнил, как у нас на даче активно гадили крысы. Гадили они на всё подряд: на бабушкины коврики, на мои тапочки и на сваленные в углу авоськи, полные апельсиновых корок. Но чтоб от этого хоть одна сделалась невидимой...
Тоннель закончился, мы выбрались на дневной свет, такой яркий, что я минут пять не мог открыть глаза. За это время проводницы мои куда-то подевались. Я был предоставлен сам себе.
Стоя с закрытыми глазами, я принюхался. В нос ударила смесь хлорки с фекалиями. Где-то поблизости был туалет!
То ли от едких запахов, то ли ещё от чего-то, в ушах появились странные шуршащие звуки, затем послышались тоненькие голоса:
- Спаси-и-ибо!
- Извини-и-ите!
То пищали крысы: извинялись и одновременно благодарили за что-то. За что, интересно?!
Когда мои глюки утихомирились, я снова открыл глаза и увидал перед собой зелёный луг. Трава на том лугу отливала изумрудом.
Было давно уже утро, и солнце поднялось достаточно высоко. Оно так сильно пригревало, что успело высушить росу.
На лугу имелось множество автомобилей. Иномарки! Точно такие, как я видел в глазах у рыжего Бориса. Моё дежавю меня не покидало!
Я хотел подбежать к машинам, но пространство между мной и ними было сплошь усеяно острыми каменьями размером с кулак. Между камнями поблёскивали осколки бутылок и острые края консервных банок. Надеяться лишь на кроссовки было рискованно.
Внезапно набежала туча, хлынул дождь. Он напомнил, что неплохо бы подумать и об убежище - чтобы было куда возвратиться потом, после всех приключений.
Я оглянулся и увидел позади себя сарай - сколоченный небрежно, но зато громадный. На нём были две буквы "М" и "Ж". Так вот откуда запахи!
В поисках прибежища я мечтал не о клозете, мне срочно надо было отыскать вход в крысиную пещеру. Не из нужника же я вылез! Местность просматривалась отлично: то была равнина без единого намёка на пещеры или подземные ходы.
Я решил обследовать сарай, вошёл - на всякий случай со стороны буквы "М".
В глубине сарая была крашеная дверь с табличкой: "Не входить! Убьёт!" Дёрнув за ручку, я обнаружил каморку, из которой начинался подземный ход. На меня лавиной попёр знакомый запах плесени, сэконд-хэнда и апельсиновых корок.
Чудненько! Значит, имелась надежда на возвращение тем же путём. Но сначала надо было изучить округу, раз уж такой ценой сюда припёрся.
Оторвав от сарая две доски, я сделал из них лыжи. Лыжи привязал к босым ступням шнурками от кроссовок, а сами кроссовки пришлось надеть на руки - на случай потери равновесия.
Перебравшись на ту сторону, я опрометью кинулся к машинам, надеясь, что хоть какой-нибудь водитель пригласит меня в салон, даст передохнуть-перекусить и, наконец, поведает, где я нахожусь.
Подбежав к серому "мерседесу", я открыл дверцу, но... Внутри не обнаружил никого! Никогошеньки! Вернее, там таки был кое-кто. "Их" было много, но то были не люди. На заднем сидении пристроились две ящерки, два ежа и много-много разных насекомых - от диковинных жуков до мошек.
Я пошёл к другой машине, к ярко-зелёному "пикапу". Заглянув в его проржавевший кузов, я обнаружил, что он наполовину залит водой. В воде плескались организмы - что-то вроде головастиков, но невероятного размера. У иных было четыре головы, а у некоторых - целых восемь!
Снова выглянуло солнце. Окружающий пейзаж стал походить на сцену из голливудского фильма: все побросали иномарки и ринулись на пикник. Но где же весь народ?! Где пресловутые голливудские персонажи?

8.
Вскоре я их увидел: целую группу людей, на далёком горизонте, под уходящими грозовыми тучами…
Группа постепенно приближалась. Одеты люди были странно, по-киношному, как я и ожидал. Не то, чтобы совсем ожидал, как я мог такое даже предвидеть, а не то чтобы ожидать наверняка! Я же, всё-таки, не экстрасенс. Хотя… Надо сходить провериться. А что! И проверюсь. Если, конечно, вылезу живым из этой передряги, которая пока что ничего хорошего не предвещала. Загадка тут была - да, я люблю загадки и всякие тайны, прям с самого детства, с того момента, когда мне кто-то подарил большую книжку про Шерлока Холмса и доктора Ватсона. «Кто-кто». Мать, конечно, подарила на день рождения, отец мной не особо занимался. Его вообще дома не было никогда. Практически.
Киношный вид надвигавшейся на меня компании определялся в данном случае двумя факторами: они все были одеты в древнем стиле и все не по сезону. У нас же любят снимать зиму летом в Сочи, а лето - где-то тоже в Краснодарском крае или на Кавказе, но обязательно где-то в ноябре, «пока ещё не кончился бархатный сезон».
Когда они, все эти люди, чуть ближе подошли, я понял, что на всех было одно и то же: меховые шкуры, но не шубы, а какие-то странные чехлы из овчины или даже, скорее, попоны, прикрывавшие исключительно "проблемные" места. Ну, вы меня поняли.
Да! Это были не шубы. Но, всё-таки, меха. Везёт же мне на разные меха и связанные с ними приключения! Я снова вспомнил Грецию, зловещий шубсалон, Афины, Аристотеля, навязчивого грека-пузотёра, бармена со шприцем, корявый микро-теплоход и весь наш институтский бабсовет, чуть не угробивший дебильным равнодушием свою коллегу. Жертва равнодушия, вернувшись в институт, долго шастала по всем отделам, жалуясь на вторую бухгалтершу, на секретаршу и на мою начальницу. Пока не появился у нас в отделе новый сотрудник, примерно её лет или даже чуть постарше, с виду не зачуха и не жлоб, так что всё у Жановны в итоге хорошо сложилось. Даже свадьба состоялась. Во как.
Так что, если я снова попал в «меховую историю», то именно с этим контингентом мне и предстояло хлебнуть новых приключений. Как-то так. Не будем забывать о чьих-то там пророчествах про «каждые двенадцать лет».
Процессия шла медленно, мне даже надоело ждать. Процессию сопровождали люди, одетые иначе. Но в чём конкретно они были одеты, пока трудно было разглядеть, ибо они всё время прятались. Да! Именно прятались за основной толпой. Я видел, как их мордочки то и дело выглядывали и сразу же трусливо прятались.
"Чудаки!" - бормотнул я и тут же испугался собственного голоса. Я давно его не слышал - со вчерашнего вечера.
Я, на всякий случай, тоже спрятался - скрылся за одной из тачек. Конечно, можно было и внутри усесться, и даже вполне удобно, но я по-прежнему был не уверен в том, чьи же конкретно эти тачки, и не придётся ли потом выскакивать с позором, да ещё и, к тому же, ответ держать, возможно, даже в полиции.
Когда люди приблизились, я увидел, что то были не чудаки, а чудачки. В основном.
Группа почти полностью состояла из женщин, причём, самой холёной породы. Кожа некоторых дам была не загорелой, а очень нежной.
А у некоторых "таки был загар", но не крестьянский, а красивый, ровный - будто после многократного посещения солярия.
Коллектив разбавляла четвёрка бомжей, в основном мужского пола. Среди них была лишь одна женщина, вернее, тётка, сильно бомжеватого вида. Я сразу дал ей кличку «бомжеватая». Она-то и завершала всю эту огромную пешую процессию. Бомжиха шла, победно опираясь на клюку-корягу. Ну, чисто тебе Нептун с трезубцем! Только малость неопрятный и практически без зубов.
Позади пешей процессии тащился ещё и транспорт - две телеги, запряжённые ещё парочкой бомжей. Эти рикши, вероятно, предназначались на тот случай, если кто-то из дам устанет.
Мужчина, шедший во главе процессии, был не бомж, он выглядел довольно благородно, по крайней мере, на фоне забулдыг. То был бритоголовый безрогий лось лет шестидесяти - шестидесяти пяти. Опирался предводитель на палку с металлическим набалдашником. Набалдашник светился на солнце, как фара от автомобиля.
"А и вправду, не Голливуд ли к нам пожаловал?! - подумал я. - Никак, фильм снимают о доисторическом периоде! А те, что сзади за толпой пристроились, наверняка, из наших. Не будут же из США тащить ещё и мелкую прислугу…»
Иностранцы народ экономный!
В советское время, ещё ребёнком, я слышал, что миллионеры ходят в стоптанных туфельках. Будто бы даже кто-то из советских граждан съездил в Финляндию по путёвке и видел настоящего миллионера - весьма и весьма затрапезно одетого. А совсем недавно - тоже слышал, будто бы Рокфеллер сорок лет ходил в одном и том же костюмчике. А кто-то ещё, рангом пониже, но тоже миллиардер, будто бы, перерезая красную ленточку при торжественном открытии очередного, своего же, супермаркета, скатал эту ленточку и сунул в карман. Вместо того, чтобы выбросить! Гы… Что хочешь, то и думай. Ритуал, что ли, такой существует? Тайный ритуал после тайно данной кому-то клятвы?
Не только чьи-то наблюдения, но и свои собственные могу выложить по этому поводу.
Где-то в начале 1990-х, всё ещё работая в НИИ, увидел я и сам, наконец, такого вот оригинала. Неподдельного! Настоящего!
Как-то вечером, после работы, Гришка, не зная, куда меня девать перед футболом, на который мы вместе собирались, взял меня с собой в один из офисов фирмы "Моторола". Ему надо было срочно выяснить, какого типа антенны и в каком количестве ставить на крышу института. Он к тому времени, как вы поняли, большим начальником стал, таки дослужился, ибо добросовестно работал.
Сидим мы с ним в холле "-надцатого" этажа большого здания, ждём переговорщиков.
Через некоторое время появляется щёголь лет тридцати пяти, весь напомаженный, весь в новеньком костюмчике, в сияющих штиблетах. А за ним... Плетётся, отдуваясь, какой-то типчик лет пятидесяти-пятидесяти-пяти, толстенький, костюмчик, старенький-престаренький, скорее, даже ветхий, много раз утюгами полированный, на нём чуть не лопается, а брюки... Настолько коротки, что видны, кроме носков и перекошенных ботинок на шнурках, ещё и волосатые пухлые лодыжки в конопушечках. Рукава пиджака тоже сильно коротковаты. Ну, чисто тебе школьник-второгодник, выросший из формы! Кхм... Кто бы это мог быть? Водитель щёголя? Тесно-тесно к нему жмётся, между прочим...
Думаю: "Неужели щёголь не мог выбрать себе водителя поприличнее?"
А оказалось, вы не поверите…
Это был никакой не водитель, а директор того самого офиса "Моторолы", непосредственный начальник щёголя-секретаря. Классический прикид миллионэра! По-другому и не скажешь...

9.
Мне внезапно захотелось подкрасться как можно ближе к этой странной компании, хотя вряд л это было безопасно. Но я не трус!
Захотелось подкрасться ближе. Так я и сделал!
Для этого пришлось ползти - то прячась за кустами, то ныряя в неглубокие ложбинки и канавки.
Приблизившись и прислушавшись к разговору, я понял всё до единого слова. Ха! Говорили по-русски!
Речь шла, как ни странно, о конструкции машин, об их неправильном употреблении людьми, о вреде выхлопа для дыхательных путей и о чрезмерном употреблении бензина, то бишь об истощении энергетических ресурсов на планете. Короче, вся эта бодяга была об экологии. И странно, что бодягу эту никто не записывал, ни на какие носители. И не снимал этих дамочек никто, ни нашими, ни американскими кинокамерами. Это что же, ликбез для хронических нерях или растратчиц? Да, вроде, непохожи они на крутых растратчиц, всё-таки, овчина на них была, а не норочка. И хронических на швырятельниц конфетных бумажек на тротуары, вроде не похожи, дамы, судя по всему, приличные.
Холёные дамочки тупо смотрели в рот говорящему. Именно в рот. Озабоченные, что ли?
Одна из матрон, самая великовозрастная, была вся размалёвана и обвешана золотыми цепочками. Если на такую кто-то и позарится, то только этот бритый старикашка с металлическим набалдашником, подумал я. Кто он? Может, всё-таки, режиссёр, только с нашей стороны, и потому такой зануда? Да нет, у режиссёров жён немеряно, все молодые, и все, как одна, изменяют. А лысину он побрил, вероятно, дабы продемонстрировать отсутствие рогов. Зря старался - внешняя безрогость ни о чём не говорит, уже не раз доказано!
Но лысый, всё-таки, пытался что-то доказать. Для него, видать, старая матрона и намалевалась, видать, решила разогнать всех молодых соперниц. Он её набалдашником обихаживать будет, ежели чего. Если до дела дойдёт...
Тут мой взгляд упал на аккуратную блондиночку с гораздо меньшим количеством цацек, но с пышным бюстом и с единственной золотой цепочкой на щиколотке. "Мой вкус!" - подумал я и стал присматриваться. Она была моложе остальных и опрятнее. И далеко не бедная! Хоть цепочка на ней всего одна, да и то коротенькая, на ножке, зато пахло от неё такими хорошими духами, что зашибись. Веяло, конечно, от всей толпы разом, но я был в точности уверен, что никакая другая из этих дам так ароматизировать пространство не могла. Да и стояла эта цыпочка ко мне ближе всех, прям с самого краешку толпы стояла.
Кстати, эта цыпочка вполне могла сыграть в каком-нибудь американском фильме. Не такие уж там крутые актёры играют сейчас. То ли дело раньше! И не такие уж сейчас заумные сюжеты, иной раз заснёшь, прямо на сеансе, и поп-корн даже не поможет.
Забегая вперёд, скажу что я сейчас, буквально совсем недавно, по прошествии доброго десятка лет с момента встречи с этой цыпочкой, был потрясён ужасным качеством американских кинопостановок. Взять хотя бы два их фильма - «Сказка сказок» и «Голодные игры». Чума! Насколько бедная фантазия у сценаристов.
В первом фильме, значит, это который «Сказка сказок», там страшно чумовой сюжет, что называется «для бывалых и пуганых». Там один голимо-голый голый символизм, кровоточиво поданный: не рожай детей чисто для себя, давай им свободу, не предавай брата, сестру, блоху, дракона, людоед не виноват, что он таким родился, люби всех на всякий случай, все ведь тоже ни в чём не виноваты.
Если "Парфюмер" не для примитивов, то тут вообще ни для кого, а токмо для любителей высокого искюйства, к коим я себя, конечно же, причисляю.
Не для детей тут однозначно, все видели, чем две тётки в карете занимаются. Да и в спальне короля детям будет интересно. Но когда в названии есть слово "сказка", семейные просмотры неизбежны, на "Горбатую гору" тоже семейно ходили, и ничего.
В общем и целом нескучно, хотя смотришь вполглаза, полуотвернувшись от экрана.
Очищение через катарсис, задуманное авторами, как бы удаётся: зрительские фобии остаются на экране, а сам он, зритель, выходит из зала чистым и обновлённым. И некоторое время будет пребывать в таком помытом состоянии!
И да, тут сильно попахивает детективом, ибо весь фильм не понимаешь, к чему такое безобразие.
Вдруг - бац! В конце находит просветление!
Братья-то, оказывается, лучше сестёр.
А отцы-матери не такие уж и сволочи, ибо в финале соглашаются терпеть невестку или зятя, хоть и из-под палки.
Но и непонятного тут много остаётся. Почему людоед так тонко различает запахи? Почему именно он?! Объективно непонятно. Прихоть авторов? Людоед, конечно же, зверюка, но и остальные персонажи ему под стать: королева жрёт сырое мясо, король любит и холит блоху больше родной дочери. Дочку он вообще не холит! И тому подобное…
Чисто субъективные непонятки тут тоже могут возникать. Например, не все зрители обладают достаточным жизненным опытом, чтобы догадаться, почему ни в коем случае нельзя одной сестре или брату сильно возвышаться над другой сестрой или братом, изгонять из своего круга. Подачки, откуп и тому подобное здесь не проканывают, здесь часто возникает целая война амбиций, даже не игра, а реальная война, приводящая к гибели обижуемого и к последующему - неминуемому! - краху обидевшего. Хорошо, что у меня нет ни братьев, ни сестёр, а есть только закадычный друзяка Гришка. Лично мне его одного вполне достаточно.
Чего в первом фильме нет, так это кондовости. Тут надо отдать должное продюсерам - они не скупердяи! На оформлении и на прочей чумовой эстетике они не экономили.
Что касаемо второго фильма, упомянутого мной, там уже полная «монтана»! В не самом лучшем смысле.
Пресловутые «Голодные игры» - это уже не так вынос мозга, как именно занос мозга обратно.
"Вынос мозга" - вчерашний день, зрителю уже ничем мозги не вынесешь, трах и смерть показаны по-всякому, начались повторы, а это для кассовых сборов погано, очень погано. Аморалка надоела.
Повернёмся на 180 и начнём морализировать?
Допустим, есть страна, правительство которой в очередной раз доигралось: дограбилось, доизвращалось и т.п., что вызвало восстание угнетённых граждан. Только при чём тут ядерный взрыв? На экране ясно виден огненный гриб. И где реакция стран-соседей? Или всех соседей грибом принакрыло?
Глупые вопросы станут неуместными, они просто не возникнут, если у создателей фильма есть мозги. Умные создатели нафантазячат новую страну, типа новую Америку, у которой напрочь нет соседей. Нет соседей - нет проблем.
Почему именно Америку? А где возьмёшь столько мордастеньких и крепкомускульных голодающих? В других местах голодные имеют более голодный вид.
На свежем месте и мораль свежеповата:
Хороший молодой человек, готовый убить массу молодых людей, таких же хороших, как и сам, внезапно сознаёт, что любимую-то девушку убить не сможет. И начинает искать ягоды для суицида. Отравленные ягоды. Он же в плохом лесу!
Девушка не против такой акции, она тоже собирается кушать ягоды, чем привлекает ещё больше зрительских симпатий. Хотя, куда уж больше...
А авторша той книжки, той чудной идейки, накушавшись ягодок, но уже других, всё рожает и рожает сценарные идеи. Ну да, ей тоже кушать хочется, поди, давнёхонько живёт в своей нафантазяченной "Панэме", поди изголодалась. Или курит дорогое чё. Тогда тем более ей денюшки нужны, много денюшек. А чё…
Эх-х-х, будь я режиссёром или сценаристом, там, в Америке, я бы не пробился со своим сценарием. Вкус у меня, хоть и хороший, но старомодный. Как видите, излишними амбициями не страдаю.
А что касаемо той цыпочки, с цепочкой на лодыжке и с духами, она бы и сейчас котировалась там, даже если и имеет пуританское воспитание. С такой-то красотой можно играть что угодно и когда угодно…
Ударился я в такое ядовитое критиканство голливудских фильмов не от хорошей жизни - ситуация вынудила! А неужели буду я выслушивать весь этот бред про экологию, на которую, если по большому счёту, всем давно плевать, всем лишь бы около них самих, в радиусе полукилометра всё в порядке было, чтоб ничем не воняло, чтоб ничего не деренчало и не громыхало, как тележка рыжего Бориса, и чтоб жрачка была не очень химическая. О совершенно чистой жрачке на сегодняшний день уже никому не мечтается.

10.
Устав мысленно ворчать на штатовские фильмы, я загляделся на цыпочкины ножки. Ах, какие у неё, у моей цыпочки, ножки! Без единого волоска, от природы, не бритые! Где надо - розовенькие, разумеется, на пяточках! Где надо - беленькие, без сизоватых прожилок. Супер-ножки! Прямо ангельские. Нет, не буду я её больше цыпой обзывать, не заслуживает моя любимица такого вульгарного прозвища. Надо подумать, какую кликуху ей привесить, поприличнее, имени ведь все равно не знаю!
Ноги большинства матрон, обутые в сандалии, были покрыты ссадинами и мозолями от дорожных камней и стерни. У иных даже пятки успели огрубеть и потрескаться, но не одинаково, а в разной степени. Складывалось впечатление, что все они прибыли сюда, в эту изумрудную долину, в разное время, кто-то раньше, а кто-то на пару месяцев позже. Если бы не бриллиантовые цацки и не сандалии от улётных иностранных фирм, преимущественно итальянских, у меня глаз намётан, я бы и этих дам тоже за бомжих принял.
Мою любимицу, после долгих размышлений и внутренних терзаний, я нарёк Зайкой. И даже уже стал мечтать о ней... О нашем с ней совместном быте и о сосуществовании в этом бренном мире!..
Сбудутся ли мечты - время покажет, думал я. А покамест мне нельзя было себя обнаруживать. Оставалось слушать лекцию о грядущей экологической катастрофе, о тотальной бесхозяйственности и об истощении мировых ресурсов.
В масштабах планеты я мыслить и раньше не мог. А теперь вот, учитывая дикую усталость, и подавно. Но всё же сделал над собой усилие и, уже под сам-конец, немного послушал экскурсию, "учебную экскурсию для дикарей в звериных шкурах", как я её назвал.
Скорей всего, те дамочки были жёнами миллионеров, которые, не находя себе приличного и всеми вполне уважаемого применения в этой жизни, лишь играли в заботу о природе. То была игра, вне всякого сомнения.
Одни чудачки-миллионерши от скуки бросаются в благотворительность, а эти, видишь ли, изучают влияние машин на мировую экологию! И в шкуры, как пить дать, вырядились сами, без чужой подсказки, дабы показать, что производство тряпок тоже вредно: применение красителей, синтетических волокон и тому подобное.
Матроны продолжали тупо пялиться на поводыря, а тот, видать, уже иссяк словесно, стал буксовать и слишком часто бэкать-мэкать. Стал нести полнейшую ахинею и, само собой, сильно нервничал по этому поводу. Несколько раз даже судорожно зевнул. И на его лице было написано крайнее раздражение.
Так, изредка прислушиваясь к ахинее и большей частью предаваясь собственным мечтаниям, я почти закляк там, у себя, в своём укрытии. Размять бы члены! Но это я сильно размечтался. Может, кто-то из бомжовенькой охраны этих баб солидно служит в каком-нибудь отделении полиции. Не уж, если осторожничать - так до конца. Хотя и не в моём характере это было.
Вдруг откуда-то издалека донеслись пронзительные мужские возгласы. Голос лектора с набалдашником резко прекратился, а лицо озарилось мультяшной - почти диснеевской! - улыбкой. И он, и матроны, и бомжи - все стали глядеть в одну и ту же сторону.
Через несколько минут группу ряженых миллионерш атаковала другая группа - коллектив мужланов с видеокамерами и здоровенными мохнатыми микрофонами. То были папарацци или просто невоспитанные репортёры, приглашённые на "акцию"? Кто их знает. А, может быть, как раз припоздавшая группёшка голливудовских продюсеров, режиссёров и операторов?! Может, именно их тут так долго не хватало, может, именно они гвоздь программы, может экология тут вовсе ни при чём, а просто лосю, что без рог, нечем времечко было занять?
Короче, появились эти горлопаны, будто с небеси с валились, чуть всех с ног не посбивали: и дамочек, и бомжей, и их всеобщего поводыря! А потом долго трогали их, типа мацали, и не просто трогали их за всё, включая и одежды, а грубо хватали, наперебой пытаясь "проинтервьюировать". И комплиментов разных было море... Но речь, опять же, была исключительно русская! Уф-ф-ф… А может, всё-таки, то были американцы? Ну, типа штатовско-постсоветские эмигранты?!
Честно говоря. Я после этого налёта саранчи, после этой дебиловой акции, вообще ничего не понял. От слова «совсем».
Через полчаса люди с камерами убежали, примерно с той же скоростью, что и появились, а лектор снова забормотал. Под это глупое бормотание, похожее на журчание канализации, я заснул.
Проснулся я тоже от журчания, но журчал уже не голос и даже не ручей: ко мне ползла жёлтая струйка мочи. Запахло уриной! Кто-то совсем рядом со мной, с моим телом, справлял нужду - прямо на капот автомобиля, под которым я расположился. Ещё немного, и я готов был поверить: моя жизнь отныне будет состоять из одних отвратительных зрелищ, сопровождаемых исключительно "туалетными" запахами. Что ж, если разобраться и хорошенько вдуматься: кем я был приглашён в эту подозрительную экспедицию? Мусорщиком! Не месье Карденом и не мадам Шанелькой. Поэтому рассчитывать на особое амбрэ не приходилось. Спасали только Зайкины духи. Без них вообще можно было бы застрелиться…
Мне срочно надо было передвинуться, снова требовалось как можно быстрее сменить дислокацию, но шуршать травой не хотелось, и я лежал, ожидая быть подмоченным - получить, так сказать, бесплатный сеанс уринотерапии.

11.
В итоге вышло то, чего я и боялся: мои рубашка и джинсы подмокли. Подлечился основательно! Кстати, если уж лечиться этим методом, то желательно брать детскую мочу, а ещё лучше - свою собственную, это во всех медицинских журналах написано. А тут - урина чужого дядьки! Хотя, с другой стороны, и в этом варианте был положительный момент, всё-таки, натюрель, а не синтетика вонючая. "Всё-таки не химия", - подытожил я, смирившись со своей судьбой.
Мужчина, справив нужду, отошёл, шорох его шагов стал тише. Я отважился выглянуть. Моего процедурщика не было видно. Да и никого другого видно не было. Звуки голосов тоже не были слышны. Я выполз из-под машины и, не вставая на ноги, стал вертеть шеей. Вроде, никого рядом не было, даже процедурщика. Я привстал на колени, слегка отряхнулся и снова осторожно огляделся. Снова никого. Тогда я, наконец, осмелился высунуть нос из-за машины. Невдалеке обозначилась фигура, опиравшаяся на капот серого "мерседеса". За которым я ещё совсем недавно прятался! Типа в самом начале. Уф-ф-ф! Выходит, вовремя я улизнул! Интуиция не подвела.
Мужчина нервным жестом дёрнул дверцу «мерседеса». То был предводитель странной группы. Рядом с ним, и даже чуть поодаль, никого не было. Куда же подевались остальные?
Остальных я разглядел немного позже - очень далеко на горизонте. Крошечные силуэты в затрапезных шкурах удалялись и казались муравьишками на фоне закатного неба.
Солнце неуклонно садилось, а я, вроде, и не так долго дремал. Ух, и быстро же несётся время на природе! Не то, что дома у телевизора...
Не один я пялился вслед миллионершам, предводитель тоже провожал их взглядом. Но не с тоской. На лице его была гадливость! Впрочем, удивительного мало: не любят у нас миллионеров.
Хотя, чуть позже выяснилось, что причина раздражения у безрогого морщинистого лося была совсем другая. Это выяснилось аккурат после того, когда он достал из «мерседеса пачку тетрадей, похожих на те, которые он держал в руках во время своей лекции.
- Я ещё и половины материала им не выдал, а их уже, видите ли, тошнит. Видите ли, у них изжога! Кормят их, вроде, прилично… - бормотал он с ненавистью себе под нос.
Если бы не ситуация и не мой страх, я бы объяснил ему подробно, на примерах, откуда у человека, даже при отличном питании, даже при супер-медицинской диете, разработанной супер-специалистами, может взяться изжога. Причиной не всегда является еда, далеко не всегда. Её могут вызывать некоторые люди! Только одним своим присутствием! Не верите? Ни разу не замечали такого? Так слушайте же, будет интересно.
Когда вы едете в вагоне, в одном купе с каким-то незнакомцем, чаще - с незнакомцами, у вас изжога, чисто от их присутствия возникнуть не может. Почему? Она обычно возникает на третий день! Да-да, эта изжога, никак не связанная с пищей, раньше возникнуть не может, так как возникать ей полагается лишь на третий день. А в поезде вы проводите всего лишь одну ночь. Как правило. Другое дело - каюта корабля. Круизного. Там вы можете жить с кем-то целых три недели!
Теперь подробнее, из моего личного опыта.
Кто не плавал по северным морям, кто не посещал Дувр-Гавр-Амстердам-Копенгаген с борта теплохода, да ещё и на халяву, в качестве туриста от родного НИИ, по совершенно бесплатной льготной путёвочке, тот не знает истинной северно-круизной романтики.
Мы с моим закадычным приятелем Гришкой, живя в одной каюте и, практически, бездельничая, наслаждались всеми благами круиза. Но не очень долго, так как Гришка, если вы, конечно, помните, стал к тому времени крутым начальником, и нёс ответственность за финансы всего нашего огромного института. А был как раз 1998 год. Июль-месяц. Который мечтал плавно перейти в август. Именно в августе поднялась во всей нашей стране паника, грянул невиданный по силе кризис, но кому-то уже в июле об этом "шепнули". Жаль, что не все, кому заранее "шепнули", находились дома, рядом со своим родным банком. Некоторым пришлось срочно возвращаться из отпусков, из дальнего и ближнего зарубежья.
Над нашим кораблём закружили вертолёты - это путешествовавшие вместе с нами бизнесмены срочно возвращались назад, в Россию. Взяли с собой и Гришку, так как было в одном из вертолётов свободное местечко. Гришка попросился к ним - и всех делов! У нас в стране, хоть и ругают её крепко, иногда можно просто попроситься, чисто по-человечески, и к тебе прислушаются, не будут требовать формальных или документальных аргументов. У нас в таких случаях не стервозничают, а душевно входят в положение. Широка ты, всё ещё, русская душа!
А ко мне в каюту подселился симпатичный парень. Тоже просто попросился, так как сосед его страшно храпел, типа портил ему весь отпуск.
- Ты, часом, не храпишь? - с улыбкой спросил он.
В том вопросе было панибратство, в хорошем смысле этого слова, а в улыбке - обещание не дать скучать. Поэтому я согласился. Не раздумывая. Была ещё одна причина для согласия. Корабельное начальство, согласно широте, уже своей, души, тоже ведь могло типа «попроситься», то бишь подсунуть ко мне кого-нибудь из своих-блатных. Кого я, может быть, сразу не одобрил бы. Может, даже старого хрыча. А тут такой красивый, жизнерадостный парнишка. И не скупой. Особенно на анекдоты. Анекдоты колет - зашибись!
Наше путешествие продолжилось. Оно было просто замечательным. Первые три дня. Потом меня стала мучить изжога. Подумалось: "Это потому, что я в Петров пост мясо-молоко трескаю".
Я зачастил на камбуз - за содой. Через пару дней со мной здоровался весь персонал камбуза. В принципе, не такая уж и страшная ситуация, думаю я, только бы сода не кончилась.
Опасения вскоре подтвердились.
Путешествие было долгим - до его конца оставалось ещё целых двадцать четыре дня. Где-то на его середине, где-то через полторы недели, на подходе к Амстердаму, шеф-повар тактично сообщил мне, что выделяет последнюю порцию соды. Намекнул, что я перетаскал почти весь их стратегический запас.
Я предложил деньги. Шеф-повар возмущённо замахал руками: мол, не в этом дело, просто кондитерский цех оголять неохота - вся выпечка может застопориться.
Ну, думаю, влип! Придётся, думаю, в Амстердаме группу бросить и рвануть по аптекам-супермаркетам.
Как назло, местный гид - будто специально для меня приглашённый! - говорил исключительно по-фламандски. В крайнем случае по-английски. А все члены нашей группы уже к тому времени слышали мой английский. Очень неплохой, кстати. Где я его нахватался - отдельная тема. А группа была исключительно пожилая, нервная. Пришлось переводить экскурсию. Не бросать же старичков на произвол судьбы. Один старик, прямо, на моих глазах начал было доставать успокоительные таблетки!..
Вернувшись на борт, уселся в каюте, тупо гляжу на остатки соды в стакане. А впереди - трехдневный путь в открытом море.
Вот, думаю, как некрасиво посты нарушать. А с другой стороны, какая тут моя вина? В меню яичница, сосиски да пирожные, мясные супы да мороженое. Был там, конечно, один диетический стол, один на весь ресторан, но уже, после всего, клянчить у камбузников особую диету как-то неудобно, вроде. "Всю нашу соду слопал, а теперь ещё и вари ему отдельно!" Так и скажут, думаю...
В коридоре послышался топот бегущих ног - то обитавшие в соседней каюте музыканты помчались на репетицию. На теплоходе было много всяческих артистов, приглашённых развлекать отдыхающих, но меня уже ничто не радовало.
К счастью, тоска моя была недолгой. Мой сосед вдруг ворвался в каюту и крикнул:
- Людка, которая в команде Пороховщикова за костюмы отвечает, живёт одна в двухместной каюте, приглашает меня с ней поселиться! Я спрашивал у капитана, он разрешил, хоть мы с ней и не расписаны. Само собой, пришлось купить ему ящик коньяку.
Надеюсь, помните, что мой сосед был вовсе не скупой.
- А как же я? - спросил я предателя.
- Ты ничего не понимаешь! Она столько рассказать про всю нашу эстраду может! А я тебе потом всё расскажу...
Собрав шмотки в чемодан, он выпорхнул из каюты. Я сначала хотел было обидеться, но...
Буквально через пару часиков изжога моя куда-то подевалась. Исчезла напрочь! И очень долго не появлялась. Этот факт отвлёк меня от мыслей о неверности некоторых парнишек.
Ближе к полудню следующего дня встретил я на палубе обеих: "Людку" и "предателя. Шли под ручку. Парень шмыг ко мне - типа поздороваться.
- Ты не обиделся?
- Да нет, - равнодушно мямлю я, а у самого в желудке: "бз-з-з-з-з-з-з..." Изжога стала потихоньку возвращаться! Буквально через пять минут общения впору было снова за содой бечь...
Хорошо, что подошла туристка из нашей группы, утащила меня в бар - они с мужем праздновали день рождения дочуры, оставшейся в Москве.
Сидел я, праздновал и думал: интересно, как там "Людка"? Небось, скоро тоже на камбуз дорогу протопчет. Или в прибрежную аптеку - до берега всего-то два с половиной дня осталось.
Так, в принципе, всё и вышло. Но я делал вид, что ничего не замечаю. Не хватало ещё делиться опытом с новой жертвой! Вмиг, думаю, вернёт мне Людка своего нового любовника и спасибо не скажет. А оно мне надо? Тем более что главный мой приятель - Гришка. Он же и единственный. Кроме Гришки мне вообще никого не надо. Ну, разве что Зайка… когда-нибудь бы… согласилась… Но тут я понимаю, что слишком широко размечтался…

12.
Получается, что у меня изжоги от этого хмыря быть не могло, ведь ещё не минуло трёх суток с момента общения с ним. А дамочки, как теперь уже стало ясно, достаточно «накушались» таким общением, у каждой из них в крови, судя по всему, накопилось достаточно яда против него или, скорее, противоядия специфического вкуса, которое и проявлялось желудочной изжогой.
Получается также, что изжога эта - всё равно что защитная реакция. Защита от вредного для здоровья субъекта? А может, и опасного, кто знает. Сие явление пока ещё никто не изучал, по крайней мере, лично я не слышал, чтоб кто-то изучал его.
Меня уже порядком начал раздражать этот тип, этот наглый дамский поводырь. Поговорить бы с ним по душам! Вот только чем закончится беседа?
Незнакомец был по возрасту почти старик, но осторожность ведь никогда не помешает! У меня ведь не было ни оружия, ни палки, ни чего-нибудь ещё подходящего случаю. Поди-знай, что у него на уме, и на что он вообще способен, когда его никто не видит!
Прошло несколько минут, и начальник странной группы стал прохаживаться между тачками - как на авторынке. Словно выбирал развалюшку поприличнее. Подойдя к зелёному "пикапу", он брезгливо глянул в заполненный водой кузов, затем плюнул в него. Прямо на головастиков! Мне стало жаль многоголовых тварей.
У старой "шкоды" бритоголовый задержался дольше и, уже в который раз, воровато огляделся по сторонам.
Я наблюдал за происходящим из-за "опеля". "Опель" был очень старый: без единого колеса, в употребление точно не годился, поэтому визита лысого в мой закуток бояться было нечего.
Рядом с "опелем" выстроились примерно такие же таратайки, даже ещё более ржавые - отличная линия обороны! Можно было, наконец, активнее подвигаться, то бишь круче поразмяться.
Постояв у "шкоды", поводырь миллионерш вдруг стал раздеваться - сбрасывать с себя меховой прикид, сшитый на манер римской тоги. Он совершенно обнажился! Хм! Не хватало мне ещё старческого стриптиза. Я почувствовал, как к горлу подкатывается тошнота. Без звериных шкур поводырь богатых дам выглядел вообще отстойно.
Я зажмурился, затем открыл глаза и... Нифигасе! Стриптизёр исчез... Растворился в воздухе!
Ну, исчез, так исчез. Мне только легче. Я решил покамест сделать лёгкую зарядочку, типа размяться. На всякий случай ограничился пятью приседаниями, столькими же наклонами, вращанием кистями и стопами. Разминка завершилась двумя прыжками.
Затем я приостановил движение. Прислушался. Огляделся вокруг. Никого!
Ещё немного поразмявшись, я сделал большой шаг в сторону, и... Голый поводырь нарисовался снова! Там же, где и был несколько минут назад. К счастью, он меня не заметил, так как, вероятно, всё время стоял спиной.
Я снова сделал шаг - уже в другую сторону. И снова старый стриптизёр исчез... Ха! Продолжив эту опасную игру в «полупрятки», я несколько раз сделал шаги туда-сюда. Результат неизменно был прикольным, поводырь богатеньких бабёшек то появлялся, то исчезал.
Внезапно до меня дошло: я ведь болтался "маятником" возле лужи, налитой стриптизёром, куда ещё раньше успели нападать апельсиновые корки - из моего нагрудного кармана, когда я наклонялся, чтобы укрепить узлы на шнурках кроссовок! Получается. что испарения урины стриптизёра вперемешку с парами мочёных апельсиновых корок давали полный эффект невидимости "производителя урины", выделявшего, к тому же, и пот, ибо тяжко трудился, ведь элементарное переодевание в его возрасте - тоже работа!.. Так-так-так… Значит, то был… крысиный пот?! У дряблого экскурсовода родство с оранжевыми крысами?!
Так вот почему оранжевые крысы меня благодарили перед нашим расставанием! Скорей всего, они надеялись, что я войду в контакт с поводырём и… И? И? И?.. Что, кстати требовалось от меня?
Варварины товарки также извинялись. Ну, да, я ясно слышал «Извинии-и-ите!..» Им было стыдно за… сородича?! Точно так же, как булгаковскому псу должно было быть стыдно за выскочку Шарикова? Вполне логичное объяснение, особенно после того, что я увидел и услышал здесь, в этой долине.
Лично я никогда не верил, что абсолютно всё население планеты произошло от обезьян. Кто-то - может быть, а остальным неплохо бы получше разобраться, кто их предки.
Тут я вспомнил о баллончике-нейтрализаторе. Пшикнув на лужу, я её "вырубил", она перестала делать своего хозяина невидимым. Но баллончик надо было экономить. Что-то мне подсказывало, что он ещё не раз мне пригодится!
Дряблый стриптизёр нагнулся, достал из-под "шкоды" какой-то мешок. Раздался лязг и грохот железа, словно мешок был набит инструментами. Пока морщинистый нагибался, я сумел получше разглядеть его физиономию: то было подобие крысиной морды!
Достав из мешка лопату с короткой деревянной рукоятью, морщинистый начал копать неподалёку от того места, где я прятался. В результате этих действий у него в руках очутился набор для пикника: плетёная корзинка, прикрытая вышитой скатёркой и, вдобавок, вся обёрнутая полиэтиленом.
Вскоре из корзинки вынырнули элементы пиршества: бутылка шампанского, курица в фольге, зелень, овощи-фрукты и дорогая посуда. Тошнота моя прекратилась, рот наполнился слюной. Я чуть было не поперхнулся и чуть не завыл от голода!
Морщинистый продолжал не замечать меня. Он расстелил на травке скатерть, которой была прикрыта корзинка, и начал трапезничать. Мой нос учуял запах варёной курятины и свежеразрезанного огурца. Ммммм… Кайфуша!
Белоснежная вышитая скатерть, хрустальные "пиалушки" и деликатесы будоражили фантазию: положить всё это на золочёную тележку пятизвёздочного отеля - и выйдет королевский натюрморт. Такие натюрморты развозят по номерам в "Интерконтинентале"! И в других подобных гостиницах мира.
Так он, этот поводырь, не может кушать по-другому?! По-простому?! Кто же он на самом деле, ась? Может, он даже богатый иностранец, типа сын или внук русских эмигрантов, сваливших из России в самые-самые первые после революции 1917 года? И теперь форсит этим обстоятельством, выступает в роли нанятого «гувернёра», нянчит богатых бездельниц, обучает их правильной жизни. Может, даже за границу их вывозит временами, и уж там оттягивается по полной, кушает в шикарных ресторанах… Тогда не удивляет его привычка кушать с шиком при любых обстоятельствах. Привычка - вторая натура! Значит, ловко устроился этот бродяга, непрост, ой, непрост этот «гувернёр»…
Я тоже не так прост, как может показаться на первый взгляд. К своим почти тридцати годам я предостаточно наездился по белу свету. Конечно, не в качестве сопровождающего, а, в основном по дешёвым, почти бесплатным путёвкам от института. Под эти вот поездки и потрудился я в своё время выучить английский. Когда теперь ещё удастся куда-то выехать? Ведь нету института и в помине, развалился… А за свои кровные мотаться что-то неохота.

13.
Английский я стараюсь не забывать. Жалко забывать то, что досталось от хороших учителей, ещё старой, советской закалки. Тогда было добротное образование, не то, что сейчас. Сейчас среди преподов много всякого народа. Всякого! Вплоть до самых распоследних жуликов. И жульниц!
Хотите, научу, как можно стать «крутым преподом» в считанные месяцы? Тут надо знать особые секреты. И позарез необходим словарь товарища Гальперина, двухтомник, всенепременнейше необходим! Данный лохотрон так и называется: «Как нам озолачиваться с помощью словаря Гальперина».
Кому-то непонятен мой намёк? Тогда слушайте в подробном изложении про возникновение жульницкого метода преподавания английского языка.
Долго-долго, до самого начала 1970-х, в СССР был очень популярен англо-русский словарь Мюллера - большой однотомник, слов примерно 70-80 тысяч, теперь уже раритет.
Вдруг, откуда ни возьмись, в начале 1970-х, появляется большой двухтомник, уже под редакцией товарища Гальперина. Заметьте: без добавления технических, медицинских и прочих специальных терминов, так как большой англо-русский научно-технический словарь издавался отдельно, параллельно.
Откуда Гальперин вдруг набрал столько новых словечек?
Во-первых, не новых словечек, а новых словосочетаний, слепленных из уже имевшихся словечек. Во-вторых, они были набраны, точнее, выужены из послевоенной «худ. лит-ры», которая тогда была, конечно, ещё свеженькой и прогрессивной, а нынче это, увы, нафталин.
Как нафталин?! Почему не классика?! - спросите вы. А потому не классика, что послевоенный литературный стиль стряпался на скорую руку, "между молотом и наковальней", точнее, между мусорным баком и служебным входом в дешёвое кафе.
После второй мировой войны, после всех её ужасов (и довоенных ужасов хватало, кстати, тоже!) у граждан, наконец, появилась возможность чуть-чуть вздохнуть свободно и... потрепаться! А долго болтая на разные темы, хочется придумывать всё новые и новые словосочетания и козырять ими, козырять, козырять...
В английском языке, как ни в каком другом, есть целая уйма слов-коротышек типа get, take, bring, stop и прочих, , из которых так легко лепить новую мозаику!
Покажу только одну, очень смешную и очень кондовенькую комбинацию, которая когда-то была широко в ходу, всё в тех же 1970-х:
I'll drop in on you! (= I'll come to you! = Я зайду к тебе!)
Выпендрёж? Чистой воды! В ходу ли эта фраза нынче? Не-а, почти сдохла, применяется лишь изредка, да и то дедульками-бабульками из домов престарелых, которым в 1970-х было лет по 30-40 и которые тогда, сидя в кафе, придумывали всяко-разные мусорные слово-комбинации.
И, что самое смешное, каждое новое "кафешное поколение" рождало "истинно свой" мусор.
Мусора накопилось столько, что культурные, высокообразованные люди, англоговорящие, взяли за правило пользоваться только классическим языком, ибо он бессмертен, ибо он по кафешкам наспех не изобретался, ибо это язык Диккенса, Уайльда и Ко.
Сравните хотя бы два произведения: "Над пропастью во ржи" Селинджера (1951), явную топорную дешёвку, стилистически близкую к "газетчине", и "Портрет Дориана Грея" (О.Уайльд, 1891). "Портрет Дориана Грея" подчас вызывает ощущение, что книга адаптирована, что текст кем-то упрощался ради нужд плебса. Ан, нет, там всё просто и понятно потому, что всё гениальное просто, а не потому, что Оскар Уайльд заигрывал с посудомойками. Вот где классика! Вот какие тексты надобно заучивать наизусть, чтобы обрести нормальный инглиш.
Кстати, вполне нормальный, простой и понятный, инглиш и у Герберта Уэллса, хотя это рубеж 19 и 20 веков, а также у многих его современников.
Теперь вернёмся к составителям наших словарей.
Мюллер, судя по всему, был осторожным человеком и что попало в своё детище не пихал. Конечно, и у него можно найти вышеозначенный "мусорец", но в очень малых дозах и только тот, который самый живучий, который "прорвался сквозь поколения", выжил и всё ещё понятен всякому.
Гальперин же, как Плюшкин, тащил к себе в словарь всё подряд, даже "мертвечину", пока ему не дали по рукам, то бишь не остановили. Кто? Высшие Силы. Небеса.
Небесам в один прекрасный день стало угодно, чтобы появилось совершенно новое поколение, поколение компьютерных девочек и мальчиков, которых из дому не выгонишь, даже в школу не вытуришь, аттестат сейчас и так дадут. Они-то по разным там кафе языкотворчеством не занимаются, книжек не читают и, уж тем более, не пишут, не до этого, дома же игры ждут. Гамбургер заглотал - и на хаус!
Как хорошо, что почти все языки нынче застопорились в развитии! А то бы мы сейчас уже имели трёх-, четырёх- или даже пятитомник Гальперина.
А теперь конкретно - к теме озолачивания.
В последние годы появилось множество девочек-припевочек, которые дают уроки английского языка всем желающим. Почти каждая из них «только что приехала из США» или «из Англии, успев поработать там «пять-шесть лет» и, якобы, успев наболтаться с местным населением, нахвататься суперских словечек и выражений, которых нельзя найти нигде, "нигде-нигде", а у неё они все есть, "во множестве тетрадочек законспектированы".
Это у припевочек легендочки такие, как уже понятно.
Большинство из них за границей ещё ни разу не были, английский язык у них - чуть выше уровня средней школы, после каких-нибудь местно-городских курсов. А вместо заветных тетрадок у них - двухтомник Гальперина, доставшийся от мамы или бабушки, вынутый из-под дивана или из глубин книжного шкафа.
Наивные подростки-школьники и даже выпускники, которым в школе английский не очень давался, а теперь вдруг резко понадобился, почему-то очень быстро находят на таких преподавательниц. Покупаются на их брехеньки, держатся за них зубами года по два, по три, боятся потерять, доят родителей по-чёрному, "а то потом такую девочку будет не найти".
Затем эти подростки, уже прибыв в Америку или в Англию, с удивлением замечают, что их клёвые словечки и словосочетания, мягко говоря, не всем понятны. А на обычные слова и выражения как-то времени не хватило, руки всё время как-то не доходили...
Зато их преподавательницы, имея в год таких лохов штук по десять-двадцать, хорошенько подкрепились в денежном смысле.
Так что, дерзайте, если хоть чуть-чуть уверены в своём английском, а главное - если хватит совести на лохотрон, покупайте словарь Гальперина, на рынках ещё есть, и делайте на нём реальные деньги…

14.
Эх, тосковать по СССР и по его «халяве» можно до бесконечности, а в настоящее-то время нам приходится мириться «кое с чем другим». Или «с другими». Как, например, с приезжими занудами, вернувшимися эмигрантами, которым, в общем-то, не лень рассказывать всем нам. Как надо жить. И не бесплатно…
Вот и этот морщинистый безрогий лось тоже лез из кожи вон, чтобы втюхать кому-то свои знания, скорей похожие на пошлые нравоучения. И возмущался, что его невнимательно слушают! А сам ел ресторанную еду… голяка! В чём мама родила! Видели бы дамы его в этот момент…
Еда была, судя по запаху, очень свежей. Кто её туда приносил? Как часто? Или там был зарыт герметический контейнер со льдом? Любой рыбак подтвердит, что в земле без герметической тары быстрёхонько заводятся опарыши.
После ужина бритоголовый завернул остатки снеди в полиэтилен, положил пакет в корзину, а корзину опустил обратно в яму. Яму он засыпал землёй, "припорошил" наспех нащипанной травой. Сверху была водружена покрышка с намалёванным на ней ярко-зелёным крестом. Затем морщинистый бросил лопату и пошёл к могучему раскидистому дубу.
Изумрудная долина, в отличие от поводыря миллионерш, была отнюдь не лысой: то там, то сям виднелись живописные деревья, кустарники и достаточно вместительные ложбинки, в которых юные разведчики, вроде меня, могли бы делать передышку. Я сразу принял это во внимание.
Вокруг дуба валялось множество автомобильных покрышек. Все они лежали в странном, можно сказать, мозаичном, порядке, небольшими группами - будто кто-то так выкладывал их специально.
Каждая группа покрышек имела свой фирменный знак: либо крестик определённого цвета, либо квадратик, либо треугольничек. Это я выяснил позже, когда морщинистый укатил. Да-да, он укатил, а не ушёл пешком!
Но сначала он оделся. Я с удивлением пронаблюдал, как голый сморщенный старец, приподняв очередную шину, вытащил из-под неё чёрный мусорный мешок. В мешке была довольно сносная, почти что свежая, по запаху, одежда. "Нудист" приложил её к себе, затем стал торопливо одеваться…
Через минуту передо мной стоял, хоть и скромно, но довольно опрятно одетый крестьянин, весь в натуральном облачении, изготовленном из тонкого, скорее всего итальянского, льна. Обувь тоже была ништяк - те, в виде исключения, были ништяк: чистая кожа, новёхонькие, также, судя по всему, итальянские, мокасины. Нормальные шкары! Я бы тоже такие хотел.
Думать мне, однако, надлежало не о шкарах, а о том, куда деваться на ночь. Надо было срочно вылезать из западни, которую я сам же себе и устроил.
Раз уж меня не съели крысы, раз меня не продали на органы, можно было продолжать жить. Хотя успеха в такой жизни я предвидел мало.
Мне вспомнилась моя квартира, доставшаяся от родителей после их развода. Сидя в согбенной позе у телевизора, я считал себя самым несчастным и самым заброшенным. Почему? Там, по крайней мере, всё было под рукой: и кран с водой, и плита. И магазинчик был, какой-никакой, за углом...
Эх! Куда же я попёрся? А главное - зачем? Чего искал?
Теперь моя хрущёвская нора казалась мне истинным раем. Рай от рая не ищут, но понять это не каждому дано...
Поводырь миллионерш, переодетый во всё крестьянское, снова кинулся к машинам. Что теперь?
Подойдя к одной из лежащих на боку малолитражек, он стал её... переворачивать! Чтобы стала горизонтально, как надо. Не может быть! Я просто не верил своим глазам! Этот недостриптизёр, невзирая на дряблость мышц, без какой-либо посторонней помощи перевернул машину, причём, одной рукой, уселся внутрь и завёл мотор!
Хех, хорошо, что я не полез с ним драться, типа «отношения выяснять»! Вот была бы хохмочка, он одной рукой уложил бы меня на обе лопатки, даже ещё легче, чем автомобиль!
Я продолжал не верить собственным глазам, равно как и ушам. Там, в тёмном крысином ангаре, у меня гораздо меньше глюков наблюдалось, чем посреди залитого солнцем луга…
Та бесколёсая машина, за которой я прятался, выглядела неподъёмной. После силовых упражнений лысого я тоже было поднапрягся - попробовал поднять, хотя бы чуточку приподнять её. Ничего не вышло! Но потом…
Вы не поверите, потом случилось чудо: я таки поднял её и… Перевернул!
Но случилось это уже после отъезда лысого. А неужели стану я греметь металлоломом в его присутствии! Видно же уже, что силами с ним лучше не тягаться! А значит, и вовсе связываться не стоит.
До самого отъезда лысого я не спускал с него глаз ни на секунду. И делал это не зря! Такому научился, что… Вау-вау!
Честно говоря, по первости я был уверен, что он посещает какой-то особый спортивный зал, типа выполняет супер-современный тренинг. Но потом заметил одну вещь, перед поднятием и переворачиванием в горизонтальное состояние каждой тачки (а перевернул он их целых несколько!), этот безрогий проходимец неизменно отхлёбывал из фляги. Из точно такой же фляги, какая теперь была и у меня. Ведь я же прихватил с собой остатки апельсинового «наркоза»! Ха! Там ещё на донышке что-то булькало, не всё я тогда выпил, не всё!
И вот теперь, когда я уже начал постепенно догадываться, в чём дело, о том, какую роль играла металлическая фляга… Я начал снова, потихоньку-помаленьку, приподнимать свою бесколёсую машину. Дело пошло! Через какой-то промежуток времени я был уже полностью уверен в том, что после отбытия лысого, я тоже стану с лёгкостью переворачивать машины. Лишь бы только хватило оставшейся жидкости!
Я постепенно понял также, что переворачивая тачки, лысый… выбирал! Ту, которая получше. Потом, наконец, уселся в одну, начал заводить мотор.
Правда, звук мотора вскорости заглох. Бритоголовый выскочил из автомобиля, и, остервенело плюясь, помчался к автомобильным покрышкам с метками, отодвинул одну и стал копать под ней.
Вскоре на свет появилась канистра. В обнимку с ней, бритоголовый ринулся назад, к своей заглохшей таратайке. Он явно куда-то спешил, что неудивительно: солнце клонилось к западу…

15.
Стало прохладно, но я не мёрз. Мне было жарко от впечатлений. На случай если станет зябко, я уже знал, где взять одежду: под кучей покрышек во втором ряду, где были нарисованы жёлтые треугольнички.
Еду также долго искать не придётся: отрою таким же макаром, в другом ряду. Захочу уехать, и тут мне "карт бланш" - в виде целого месторождения тяжёленьких канистр. Был бы только мотор в порядке!
Я начал шарить взглядом по машинам. Штук пять-шесть из них лежали на боку. Я окончательно понял: "Лёжка на боку - метка. Лежит машина на боку - значит ещё рабочая, ещё не конченное гнильё!"
А новоиспечённый сельский житель снова достал из кармана холщёвых штанов оранжевую фляжку и ещё несколько раз приложился. Видимо, впрок, типа на всякий случай. Ну и ну! Мало того, что перед посадкой за руль шампанское пил, так ещё и полируется ликёрчиком! Ну, как гаишники остановят?! Хотя, кто такого остановит. Он сам кого угодно остановит!
Его может остановить только алкоголизм. А что ещё. Он, вероятно, не ознакомился с новой теорией пития, куда уж ему у «нашенских» специалистов учиться! Он же умнее всех!
А наши специалисты виноделия и винопития внезапно… вспомнили! Вспомнили полезную методу «как не спиться» Хотя этой методе уже несколько тысяч лет…
Вот эта супер-полезная метода.
Супер-древнее изречение гласит:
«ВИНО - МОЛОКО СТАРЦЕВ»
Отсюда следует, что сухие вина – не алкоголь, а "дижестив".
Они играют роль квашеной капусты или квашеных огурцов. Не путать с мариноваными! Маринад - это совсем другое.
Особенно полезны хорошие сухие вина старикам, которые уже не в состоянии переваривать пищу самостоятельно.
Не верите? Жила когда-то в Париже 102-летняя бабка, русская эмигрантка, бывшая балерина, подруга Александра Васильева, модельера. Модельер к ней приходил с бутылкой шампанского "брют". "Принёс?" слышал Александр прямо с порога. А попробуй не принеси! Распивали бутылку вдвоём, в течение нескольких часов, пока болтали.
Бывает ещё и коньячок, хороший, желательно пять звёзд. Он тоже лечит, особенно печень, чистит её от биллирубина. Экскременты наполовину зелёные - значит коньячок подействовал отменно, из этой зелени уже никогда камни в печени не образуются (она ж уже, зелень-то эта, в унитазе.
От всего вышеозначенного "получить цирроз" или спиться - крайне трудно. Опьянеть на короткое время - возможно,тут всё зависит от превышения дозы, но спиться - это в данном случае "из области фантастики".
А вот от водочки (от пшеничного продукта, с применением дрожжей и сахара), от всяких там сакэ, сливовиц, бехеровочек, наливочек, ликёрчиков, кагорчиков, "вискариков", мартини и прочих креплёных гадостей - сплошные неприятности.
По поводу грузинской "чачи" - да, это "водка", но... виноградная! Есть выражение специалистов: "Чача - это коньяк, не знавший дубовой бочки". Такой "самогон" вреда не наносит, судя по тому, как его хлещут грузинские долгожители…
Что быстрее выращивается, то и дешевле.
Пшеница и водка из неё - дешевка.
А виноградную лозу попробуй вырастить...
РПЦ-шники вам подтвердят, что виноградная лоза - символ Христа.
Пшеничный колос - символ банальной жрачки.
Есть ещё и стеклоочиститель, и даже табуретовка, некоторые любят табуретовку (с)
Кому охота, запомните:
ВИНОГРАДНЫЙ ПРОДУКТ.
ТОЛЬКО НАТУРАЛЬНОГО БРОЖЕНИЯ.
БЕЗ САХАРА,
БЕЗ НАДПИСИ "КРЕПЛЁНОЕ"
Да, и...
Несмотря на то, что французы часто завтракают с шампанским, особенно в турпоездках, в дорогих гостиницах, лучше всего начинать употребление вина или коньяка со второй половины дня, не прямо с самого утра. Хотя иногда так хочется попасть в категорию "аристократы"!
Не будем забывать, что аристократам с утра никуда спешить не надо, в отличие от нас, от обычной публики. Вино, все же, отбирает энергию, хоть чуть-чуть, хоть на время, не говоря уже о коньяке. Стоит чуть выпить - и уже никуда идти неохота.
А теперь - о "закуси" немного:
Сыр, сыр и ещё раз сыр. Плюс фрукты-овощи, рыба. Это важно особенно для тех, кто боится "альцгеймера" - ведь вино "вымывает" мозговые клетки, а молочные и рыбные жиры их обновляют, обогащают фосфором, короче, "вновь рождают оные".
Ну, и мясо-яйца в умеренных количествах, конечно, пока никто не отменял.
В ходе винных дискуссий выявлен деликатес: сухое белое вино и сухой белый хлебушек - чёрствый батон, плетёнка и тому подобное. Макайте и наслаждайтесь!
Кстати, с огромнейшей болью в сердце, давным-давно подмечено:
Как спился какой-нибудь актёр или актриса - так после смерти его или её непременно в углу сборище бутылок водки находят. Именно водки. Или же виски, супер-пшеничного. Но… не вина!
Почему грузины не спиваются? Да потому что у них сырьё виноградное, а не пшеничное. Сюда же, до кучи, французов предъявим - они вообще воду не пьют, токмо сухое вино - и ничего!
Основная мысль тут может быть такая:
Ели надо благородно опьянеть для веселья, пьют виноградный продукт натурального брожения, без добавления сахара и дрожжей.
От такого пития не спиваются, а лишь на время опьяневают. А ежели вам надо, "штоб по шарам дало", плюс ещё потом вусмерть нажраться и валяться - то здесь водочка незаменима, желательно ещё и в смеси с пивом.
Конечно, у каждого свои наблюдения. Больше скажу, одна моя знакомая, имея очень низкое давление по жизни, ничего не может пить кроме водки. Речь сейчас о той толстой актрисе преклонного возраста, о той самой, что проживает в нашем подъезде. Но в очень многих случаях наблюдается следующее:
Хороший виноградный продукт, качественный, не крепленый, без добавления сахара, может вызвать только опьянение, но не привыкание. Не медицинскую зависимость. Спиваются, в основном, от всего остального.
Я, в точности как гражданин Корейко, который не ел, а питался, лишь только пронюхал про эти детали - сразу стал резко избегать даже мартини. Хотя иногда рука к прекрасному мартини так и тянется!
Сухие вина, о которых идет речь, это и красные сухие вина, и белые сухие вина.
Что касается кагора, то это красное креплёное вино. Кррррреплёное!!! От него - вред, хоть и не сразу ощутимый.
А вот чача… А что чача? Тот же коньяк, только бочки не видавший, как уже было сказано... Пахнет вином и оставляет приятный привкус во рту. Хорошо снимает усталость и согревает в зиму.
Гришка, поездивший по миру больше меня, подтверждает, например, что, иной раз, приехав на Канары, удивлением смотришь на соотечественников, пытающихся выбрать что-нибудь "сладенькое" из обилия вин в испанском супермаркете. Вот уж где можно развернуться истинному гурману! А сыр с голубой плесенью и оливки на "закусь"!!! Мммм…
Алкоголизм - бич северных народов. Там, где виноградарство развивалось и культивировалось издревле, алкоголизма почти нет. Сам я уже представить жизнь без вина не могу, и Гришку вот приобщил к умеренному потреблению именно вина. Именно сухого! Но прелесть его в мере и качестве. Оно действительно прекрасно оттеняет вкус любого блюда, расслабляет и способствует усвоению пищи. Не зря и библии есть оды вину и винограду. Однако, речь идёт об исключительно чистом и исключительно натуральном, что в наше время либо дорого, либо крайне редко встречается. Если недорого…
Вообще-то я однолюб. И в плане напитков тоже. Однажды очень сильно пристрастился я к коньяку «Шустов». А чё? Благородное название, девятнадцатым веком попахивает… Так бы я и оставался однолюбом, если бы не привкус кофе. Внезапно появившийся в этом благородном напитке!
Запах кофе любят все, но не везде он уместен. В детском питании - неуместен.
Я не младенец, кофе употребляю, иногда даже и с коньяком, но не люблю, когда мне в кофий коньяк тайно подливают, не предупредивши.
И уж совсем не понимаю, зачем в бутылку коньяка наливать кофий, закупоривать её и продавать ничего не подозревающим гражданам.
Я уже молчу о том, что не всякий наш коньяк можно считать коньяком.
Идём в Интернет, гуглим, читаем: "Из крымских коньяков французы считают коньяком только "Шустов".
Там же, в Интернете, другой источник сообщает: "Если уж пить коньяк, то только пятизвёздочный, он чистит печень от биллирубина, лечит от многих других заболеваний".
Кто, по примеру гражданина Корейко, "не ест, а питается", кто чётко знает, как пахнет пятизвёздочный "Шустов", коньяком, чем же ещё, тот недавно должен был получить удар.
Лично я – получил!
Сначала удивился цвету, прямо в магазине. Чё-й-то тёмный он больно в этот раз! Но тут же объяснил, сама себе, что в это время дня свет на полку слабо проникает.
Потом удивился сильно сниженной цене. Подумалось – акция! Уррра!!!
Потом обратил внимание на то, что пробочка теперь уже обёрнута золотой фольгой, а раньше ведь имела "чисто пробочный" вид.
Тут уж я совсем обрадовался, напрочь повеселел! Ибо возомнил себя аристократом, который один, в течение долгого времени, покупал пятизвёздочный "Шустов", и вот теперь владельцы магазина решили, наконец, облагородить и других клиентов этим аристократическим напитком. Для этого типа понадобилось дополнительно привлечь их внимание "золотишком" на пробках.
Эх…
Радость моя, граничащая с крайним восторгом, недолго продолжалась. Ровно до первого глотка…
Мало того, что подозрительного "кофию" в бутылку налили, так, наверное, ещё чего-нибудь плеснули, ибо вкус внезапно сделался специфическим.
Не тот уже коньяк "Шустов", не тот.
«Шустов» гигнулся, господа! Подозрительно пахнет кофеёчком!..
Не та субстанция уже, не та…
А подозрительных субстанций я не признаю. И категорически не употребляю внутрь!

16.
Наклюкавшийся сразу двумя подозрительными субстанциями, ведь шампанское тоже было «вкусненькое», типа полусладкое, а оно-то как раз-таки «даёт по шарам», от него-то и спиваются, в основном, особенно актрисы, поводырь миллионерш, "луговой стриптизёр", сел за руль, захлопнул дверцу и стал выруливать в направлении сарая "М" и "Ж". Я испугался: нет ли там моих следов. Вдруг, всё-таки, обнаружит моё присутствие?! К счастью, это было маловероятно - в таких-то густых сумерках!
Колымага стриптизёра запрыгала по каменным острякам и шустренько добралась до сарая. Ну, дела! Покрышки у него новейшие, сто пудов, иначе сразу полопались бы!
Проводив опасного субъекта взглядом, я вынул из кармана зажигалку, чтобы лучше видеть в сумерках, и поплёлся к перевёрнутым машинам, выбрал самую приличную на вид. Оставалось перевернуть её.
В качестве рычага я использовал тяжёлую корягу, хотя чувствовал, что и без рычага справлюсь. Лежавшая на боку таратайка перевернулась на удивление легко: я орудовал уверенно и хватко, не хуже стриптизёра! Всё дело было в оранжевом напитке! Другое объяснения не напрашивалось, так как я не ел уже больше суток. Сила взялась из напитка и, надо полагать, поводырь с крысиной мордой регулярно его употреблял. Если вы забыли, я напомню вам: безрогий лось был мордой похож на крысу. Пугающе похож!
Я наполнил бак бензином и завёл мотор. Ура! У меня теперь была своя машина, первая тачка в моей жизни! Раньше я всё время на чужих катался, по доверенности.
Подмокшую одежду пришлось, конечно же, сменить, благо мне уже было известно, где взять запасную. Теперь я был одет наподобие лысого: холщовые брюки серого цвета и такая же рубашка. Правда, вместо мокасин на мне были кроссовки без шнурков. Шнурки поистрепались в ходе "лыжной гонки" по камням, пришли в полную негодность.
На заднее сидение я положил две новейшие шины-запаски, канистру бензина и мешок с провиантом - всё из подземного тайника. Затем уселся за руль моего собственного автомобиля. Временно собственного, но всё же… Пусть теперь кто-то докажет обратное!
Трясясь на острых каменьях, я ощущал дикий кайф: мне как раз нужна была такая встряска, ибо я совсем закляк, лёжа под машиной и вонюче подмокая.
В ходе тряски появилась некоторая трезвость мысли: каменистая полоса, вероятно, явно служила границей, она была выложена специально, чтобы кто-то чужой не проник в долину. Или чтобы... Чтобы голоногие миллионерши не выбрались за пределы "зоны"?! Могло быть и так, вполне. А если так, то кто держал их в этой луговой спецзоне? Да-а-а... В зоне мне бывать ещё не приходилось...
Подскакивание на булыжниках вскоре прекратилось: я выехал на шоссе. Гладкая дорога усыпляла, действовала на нервы, но зато можно было прибавить скорость.
Вскоре в поле зрения показалась машина стриптизёра. Он никак не мог потеряться, ибо дорога была всего одна, и это радовало. С другой стороны, на одной-единственной дороге трудно оставаться незамеченным, крысомордый мог заметить "хвост".
Эти опасения приобрели трагическую форму, когда, примерно через полчаса, вереница машин поредела. Я то и дело останавливаться, клал на верхний багажник то мешки, то запаски, таким образом меняя внешний вид машины. К счастью, цвет в темноте менять не обязательно.
В принципе, и все остальные мои манипуляции, то бишь смена вида верхнего багажника, тоже не имели смысла, так как, если машина, едущая сзади кого-то, на дороге всего одна, то меняй, не меняй кучу на багажнике, а она всего одна. Лысый мог даже смеяться над такой сменой декораций, думаю, он даже страшно веселился, но мне, если честно, было пофиг, пусть смеётся, лишь бы не понял, что за ним следят и его - ах-ах! - преследуют.
Когда мы со стриптизёром остались на дороге практически одни, я решил даже фары выключить, типа на всякий случай, тоже смутно понимая, зачем я это делаю. Если весь твой организм вибрирует от волнения и от страха, тут уж не до логики и не до технических премудростей. Что легло на ум, то и сделал впопыхах.
А тут ещё развилка возникла на пути, то бишь, шоссе раздваивалось, разделялось на две дороги, неравные по ширине. По какой поедет лысый?
Он свернул налево, выбрав самую узкую стезю. Я, конечно же, свернул за ним, хотя риск моего разоблачения сделался неимоверно высоким! Кроме нас на той дороге вообще никто не собирался появляться.
Мне ещё и фары пришлось включить, так как узкая дорога не была снабжена ни одним фонарём. Не хватало ещё съехать на обочину и угодить в какое-нибудь болото, вдруг спросонья потеряю управление!
Нервы мои были на пределе. А тут ещё, как будто явственно ощутив мои намерения и типа возмутившись, лысый резко затормозил и остановился. Я просто вынужден был съехать вбок, в кромешную темноту, забыв о возможных болотах, чтобы только иметь возможность улизнуть, спрятаться в траве, в кустах, в ложбинах, если вдруг он за мной погонится.
Но гнаться он за мной не собирался. Я полежал чуть-чуть на влажной от вечерней росы траве, затем решился поднять голову. Никто ко мне не приближался, никто не собирался донимать вопросами и, уж тем более, убивать. Ха! В чём же дело? Может, у него мотор заглох? Или он остановился «по нужде»? Тогда мне потихоньку надо двигаться обратно, хотя бы пешком, а лучше бегом, чтобы совсем не потерять его из виду. Вдруг там ещё какая-нибудь развилка! Вот будет номер, если я потеряю его след.
Я припустил в обратную сторону бегом. И вскоре снова увидел его машину. В свете молодого месяца она поблёскивала металлическими деталями. И, кроме всего прочего… Она лежала на боку! То бишь лысый успел её перевернуть. Чтоб не угнали? Точно! Такое бы и мне в голову пришло, если бы я был на его месте.
А раз машина ему временно не нужна, то дальше он пошёл пешком. В какую сторону?
Пошарив взглядом вокруг, я заметил два желтоватых огонька, располагавшихся рядом друг с другом, как два глаза какого-то таинственного животного, наблюдавшего за мной… из космоса?! Огоньки, скорей всего, располагались на невидимой горе. Или на пригорке.
Мне ничего не оставалось, как направиться в ту сторону. И вскоре я увидел тот пригорок, который был отделён от меня узкой речушкой. Её поверхность тоже давала отблеск, какой-никакой, и я был от души благодарен обстоятельствам, которые не позволяли небу затягиваться тучами. Будто специально для моего удобства!

17.
Итак, на вершине странного холма, мерцали два жёлтых огонька, похожих на кошачьи глазки. Или на два светящихся окна?! То были окна домика или сарая, вне всякого сомнения.
Через речушку был переброшен хлипкий деревянный мостик. Крысомордый мог вполне воспользоваться им, а куда ему ещё было идти?
Я тоже воспользовался этим мостиком - перебежал на другой берег. И таки догнал поводыря миллионерш!
Минут десять мы со стриптизёром шли, почти в затылок, по длинной тёмной, аккуратно вымощенной мелкими кирпичиками улице, которая уверенно вела нас наверх. С двух сторон эта улица была густо усажена кустарником, из-под которого едва-едва была видна люминесцентная подсветка. Да, подсветка там была, но очень слабая, как раз достаточная для того, чтобы одинокий путник, или путники, удачно добрались до своего дома.
Так там был действительно дом? Мой морщинистый партнёр по странным играм приблизился к его фасаду. На том чрезвычайно узком фасаде, с обеих сторон от входной двери, светились два небольших оконца. Их-то я и узрел, приближаясь к холму, сто пудов!
Стриптизёр взошёл на низкое каменное крыльцо и постучался в дверь. Потом он долго стоял, ожидая, что ему откроют. Потом неожиданно сунул руку в карман, достал ключ и, с ругательствами, в крайнем остервенении, отпер замок сам. Затем он, войдя в дом, с таким же остервенением, грохнул массивной дверью.
Я решил пока ничего не предпринимать, решил совсем не двигаться, а постоять-подождать. Может, ещё кого-нибудь увижу? Раз лысый надеялся, что ему отопрут дверь, значит, явно жил не один.
Мои ожидания оправдались. Через несколько минут из той же двери вышла женщина. Она "курнула" на крыльце, сделав пару нервных затяжек, затем бросила почти целую сигарету и снова скрылась в доме. Я успел разглядеть эту особу в тусклом свете единственного уличного фонаря: то была типичная домохозяюшка лет тридцати, кстати, вылитая Диана, моя соседка по подъезду, только без бигуди в волосах. Я поймал себя на мысли, что не прочь бы и с ней познакомиться, а не только лишь с Зайкой, которую неизвестно когда ещё увижу. Да и увижу ли!
Выглядела неизвестная особа аппетитно в своём крепдешиновом платье. Если честно, мне она понравилась даже больше Зайки. Если бы Диана не была такой занудой, я бы и с ней познакомился поближе.
Сожительница - или дочка?! - стриптизёра несла себя с достоинством, и мне это понравилось. Как немного надо женщине, чтобы понравиться мужчине, и как немногие женщины это понимают!
Пышка в крепдешине была сама женственность. Старому хрычу она точно годилась в дочери, а вот мне - в самый раз подходила! Давно я не бывал в женской компании, давненько...
Тут меня буквально понесло, я вдруг, совершенно неожиданно для себя, размечтался о несусветных подвигах. Мне живенько представилось, как я, такой весь молодой и шустрый, овладеваю этой кралей в отсутствие её престарелого хозяина. Уйдёт же он когда-нибудь снова, не будут же матроны из вышеупомянутой долины дожидаться его вечно! Если у него там целая солидная база сформировалась, с подземными хранилищами еды, колёсных шин и шмоток, то как же он бросит всё это надолго. Да и перевёрнутая тачка долго ждать не будет, украдут её или разберут на части, у нас таких умельцев много.
Про свою тачку, совсем даже не перевёрнутую, а значит, ещё более удобную для угона, я почему-то напрочь забыл. Да и про себя забыл, если честно, меня с того момента стали волновать исключительно пышкины проблемы. Как отбить её у крысомордого и какие методы лучше применить в этом деле.
Однако, слишком уж долго стоять, уперевшись локтем в колючий куст растительной ограды, не было смысла. Я легко перескочил через ту аккуратно подстриженную ограду и проник на небольшой дворик. Не возвращаться же в машину! Тем более что спать мне уже совершенно перехотелось. Короче, я решил обследовать местность вокруг дома, в котором жила та странная пара.
Откуда они прибыли в эти края? И почему всё здесь, на этом безлюдном холме так аккуратно оформлено, где надо - вымощено, где надо - подстрижено, а где надо - и подсветками оживлено.
Пока мы с крысомордым приближались к дому, я ещё много чего заметил. Например, теннисный корт и волейбольную площадку. Не ахти какие современные спортивные сооружения, но всё-таки. Значит, лысый старец следил за своим здоровьем. Но кто ему в этом помогал? Кто ему всё это соорудил? За какие заслуги? За какие-такие деньги? Если работа его заключалась в выгуливании богатых баб на лугах и в читке им же, там же, лекций глупейшего содержания, то заработки лично у него не могли быть такими уж большими. Тут явно чувствовалось чьё-то постороннее финансирование.
Ну, что ж, раз он, предположительно, приехал из Америки, а может, из Швейцарии, кто его знает, то удивляться не приходится. Хотя, если вы помните, версия про заграницу была инициирована мной. Только мной и никем другим. И если бы он оказался банальным чинушей местного разлива, я тоже, если честно, не удивился бы.
Так думал я, слоняясь по двору загадочного строения, строго по подсвеченным дорожкам, которые, точно так же, как и та дорога, что вела от мостика наверх, были аккуратно выложены мелким, хорошенько отшлифованным кирпичом.
Дом действительно выглядел загадочно. Если не сказать «странно». Фасад его был непомерно узким - это давало иллюзию непомерно длинного барака, так как в глубину двора он уходил метров на двадцать, если не больше. И место для него было выбрано более чем странное - прямо над речным обрывом, над отвесной кручей. Двор тот можно было назвать двором лишь с большой натяжкой. Стандартного двора, как такового, не было, так как в его задней части, то бишь позади строения, над самым обрывом, ограда напрочь отсутствовала. Я это выяснил очень быстро, мне ведь сразу пришло в голову обойти всё "здание" вокруг! Я ведь неуёмный разведчик по природе.
Стараясь не тереться об оштукатуренную стену, я крался, высоко поднимая ноги. На моё счастье, грунт между дорожками был твёрдым, то бишь явно ни разу не вскапывался, поэтому утопать по щиколотку в цветочных клумбах или грядках мне не пришлось.
Попытка найти хотя бы ещё одно, третье окно, кроме тех двух, которые я уже видел, потерпела фиаско. Длиннющий каменный барак имел только два оконца, и оба были расположены на узеньком фасаде. Очень, очень странное строение. Меня разбирало любопытство: что же там за ними, за этими длинными стенами…

18.
Вскоре на одной из тех сплошных боковой стен я заметил небольшое вентиляционное отверстие, заглянуть в которое было нельзя - слишком высоко оно располагалось. Но и стоя внизу, непосредственно под ним, можно было пользу получить. Оттуда было можно различать вполне отчётливые звуки. И запахи! Помещение, откуда доносились ароматы и звон посуды, было, несомненно, кухней. Запахи горячей пищи меня взбодрили, я, вообще-то, люблю поесть, хотя по мне и не скажешь. Но куда больше взбодрила меня бурная застольная беседа:
- Где ты сегодня шлялась, что делала? - послышался голос нудиста с дряблыми членами.
- А что? - ответила моя крепдешиновая кукла, а кто ж ещё.
- Ты должна мне всё докладывать.
- Зачем?
- Так мне будет спокойнее. А то работаешь-работаешь, а отдачи никакой. И никакого уюта, кстати... Совсем обнаглела!
Образовалась тишина. Такая тишина часто образовывалась в перепалках, которые иногда устраивали мои «предки». Такая тишина означала передышку. Иногда краткую. Иногда долгую. Длина передышки обычно зависела от темы и важности беседы. А иногда она вообще не кончалась, ибо стороны разбегались по своим комнатам, так и не сказа друг другу последнее «прости». Именно этот, последний вариант, устраивал меня меньше всего. Мне что, до утра стоять тут в ожидании информации?!
Вот уж вляпался, так вляпался. Нет, можно было, конечно и уйти с того объекта. Покинуть гостеприимный холм, перебежать через мосток, найти свою машину, до утра залечь на её заднем сидении, нажраться снеди, прихваченной в долине, напиться пива, прихваченного там же… А потом что? Потом терзаться мыслью, что упустил какое-то важное высказывание, дающее ключ к разгадке всей этой, затеянной неизвестно кем, кутерьмы?
Нет уж, коли ввязался - терпи. А то уважать себя перестанешь.
Я стоял и ждал, словно изваяние, переминаясь с ноги на ногу.
Внезапно послышалось коровье мычание. Откуда-то изнутри дома. Вот те на! Там у них что, домашний коровник? Или так громко включили телевизор, что сериал про доярок достиг и моих ушей?
Крепдешиновая куколка вполне могла сойти и за любительницу сериалов, но такие дамочки обычно выключают телевизор перед приходом мужа, чтоб, часом, не подумал о супруге плохо. Мол, примитивная дура она, мол, кроме сериалов ничем и не интересуется.
Мычание повторилось, и неоднократно. Надо же, наш изысканный любитель ресторанных блюд из «Интерконтиненталя» живёт в хлеву. Может ли такое быть? Конечно же, не может. А если этот факт в натуре существует, если лысый добровольно поселился в одном дому с коровой, значит тут кроется какая-то тайна. Возможно, связанная с живодёрством. Или с вивисекцией?! Да нет, такое даже в страшном сне бы не приснилось - ни ему, ни мне, ни крепдешиновой красотке. Слишком уж дикое предположение.
Однако же, мычание продолжалось. Именно оно вдохновило меня на дальнейший подвиг. На подвиг стояния в том дворе до конца. До полного выяснения всех обстоятельств.
Ожидание моё снова стало приносить плоды.
Сначала я услышал стук внутренней двери. Дверь стукнула не единожды, а дважды. Или даже трижды. Или больше. Кто-то несколько раз покидал кухню и возвращался обратно. С моего места все детали трудно было разобрать.
Затем послышался голос крысомордого.
- Ну, что ты мечешься туда-сюда, нет, чтобы сесть рядом с мужем, как приличная жена, примерная хозяйка…
От этих слов крепдешиновая кукла буквально озверела, перешла на крик, и всю дальнейшую беседу она вела на крике.
- Рядом с мужем?! Я не ослышалась? А где тут муж, давай поищем его вместе, может, он спрятался где-то под столом?!
- Я здесь, любовь моя. Не надо никуда заглядывать, - сменил свой тон поводырь миллионерш - с нагло-агрессивного на дружественно-ласковый. - Я лишь хочу уюта, больше ничего.
Куколка парировала в ожидаемом стиле.
- Зачем тебе уют?! Ты же всё равно дома не бываешь. Приходишь только переспать...
- Переспать иногда не грех... Восстановить члены...
- Ага... члены...
- Ты на что это намекаешь, дрянь?!
Крысомордый вновь сорвался на непристойности. Но крепдешиновая кукла была не промах, видимо, всегда была готова ответить в нужном стиле.
- Будто не догадываешься...
- Ладно, ты мне зубы-то не заговаривай! Жрать давай!
- Сам бери! На плите всё стоит!
- А на столе когда-нибудь стоять будет?!
- Будешь придираться - и на плите стоять не будет... Я не робот и не дешёвая прислуга, чтобы постоянно перед тобой маячить и исполнять все твои прихоти. Тем более что у меня изжога. Думаю, что от тебя! Лишь только ты появляешься, у меня сразу начинается изжога…
О! Снова про изжогу! Теперь уже из другого источника. Не много ли за один день про изжогу? Видимо, не зря я получил этот опыт на корабле, по крайней мере, знаю, о чём речь. Или о ком. О супер-токсичных особях! Одной из которых, несомненно, являлся поводырь миллионерш.
- Да пошла ты! Жри сама эту дрянь, а я спать пойду...
- Голодный ляжешь?!
- А как иначе? Чего от тебя ещё ждать?!
Грохнула сковородка. Потом дверь. Морщинистый покинул кухню, так и не пожравши!
Мне стало весело. Старый импотент ругался с молодой недотраханной кралей! Зануда ещё тот... Его и без изжоги вряд ли кто-то выдержал бы.
Из вентиляционного люка продолжали доноситься запахи. Я не переставал глотать слюну. Чего бы это и себе пожрать? Угораздило же бросить зонный провиант в машине!
Я прошёл вдоль здания до самого конца, добрался до самой его тыльной части, которая практически висела над обрывом. Оригинальная задумка! Что ли, крысомордый использовал задний фасад для прыжков в речку прямо из дому? Жаль было денег на специальную вышку, такую, как используют пловцы в бассейнах? Не думаю. Слишком уж оригинальная идея. От него такой идеи вряд ли можно было ждать. Значит, тут была задумка более коварного порядка. Какая? В скором времени я узнал об этом. И суток не прошло.
А пока что я стоял, опершись на угол дома, вернее, крепко вцепившись в него - чтобы не упасть с обрыва. Любовался звёздами, которые решились, наконец, составить компанию молодому месяцу. И… выплыли-таки! В массовом порядке…
Эх, такую красоту - да на видео заснять, подумал я. Но долго думать в таком ключе мне не дали.

19.
Внезапно до моих ушей донёсся ещё более душевный разговор, уже не из вентиляционного люка, дежурство под которым я давно покинул, а, как мне почудилось… прямо из-под земли!.. Или из погреба, вентиляционный люк которого был засекречен, но, всё-таки, существовал.
Говорили полушёпотом. На сей раз оба голоса были мужскими, но звучали совершенно одинаково. Мне даже показалось, что сморщенный болтает сам с собой, но текст беседы явно был "на два голоса":
- Шепчи потише, а то коровища услышит!
«Коровища»?! Так в этом доме действительно жила корова? Да ещё такая, которая могла, каким-то странным образом, понимать людскую речь? Нормально! Корова, которая всё понимала и которую, в связи с этим, надо было опасаться… Два мужика, голосами похожие друг на друга и одновременно на крысомордого, боялись какую-то корову? А что, если обычная корова однажды мутировала и стала проявлять человеческие качества? Такое в наше время никого не удивит, все хорошо начитаны фантастикой!
Дальше шёл ещё более оригинальный текст.
- Да не услышит она, не волнуйся... Уже напялила наушники, мне в пику, слушает своего Кокера...
Корова-мутант слушает Кокера?! «Как, всё-таки, наука далеко шагнула!» - сказал бы кто-нибудь из посторонних наблюдателей, не ведающий про всю эту запутанную ситуацию в целом. Но я-то был уже не посторонний в этом деле, я был его непосредственным участником, и мне фундаментальная наука, вкупе с шибко умными очкастыми учёными, здесь не казалась главной составляющей. Моя недремлющая интуиция подсказывала мне, что здесь замешаны скорей преступники, нежели учёные.
Говорившие находились совсем рядом, иначе бы я не услышал того полушёпота. Но звук шёл не сбоку и не сверху, а снизу... Как бы из-под земли!
Глянув под ноги, я узрел едва заметные узенькие лучики, выбивавшиеся из щели между фундаментом и грунтовкой. Я лёг на землю, попробовал заглянуть туда, но щель была микроскопически мала. Зато шёпот стал намного громче, а слова разборчивее.
- Слушай, лично мне она до чёртиков надоела, а тебе?
- Не понял... Ты передумал становиться губернатором?..
Какая прелесть! Лишь только речь заходит о губернаторстве - обязательно жди какой-нибудь гнилой истории. Либо сам губернатор фуфлом окажется, либо ему подлянку приготовят. Ну, и житуха пошла, не соскучишься…
Ответ предполагаемого губернатора вообще «положил меня на лопату».
- Не передумал, но эта горгона даже жрать перестала нормально готовить. Она издевается надо мной, буквально стебётся! Может, притащим другую, а?
Ого! Значит, всё-таки, речь не о корове, а о моей любимой пышке! Ничего себе….
- А эту куда денем? Мужу, что ли, назад вернём? Он не за это нам заплатил, если ты помнишь…
- Никого никому возвращать не надо! Просто чуть раньше прокатим её, в качестве репетиции... Вот и всё!
Из щели повеяло сигаретным дымом. Оба выродка замолчали. Они, скорее всего, нервничали.
Слово «прокатим» в народе имеет особый смысл, особенно в мужском коллективе, наипаче - в подростковой его категории. Нужно ли напоминать, что не каждая девица будет рада такой «прокатке». Не каждая, далеко не каждая стремится поскорей лишиться девственности, хотя в наше время это может показаться странным.
Но если брать мою любимую крепдешиновую куклу, то девственность ей уж никак не пришьёшь. Ну, не тянет она на девственницу, даже чисто по внешнему виду, и уж тем более не тянет после речей о каком-то там мифическом муже, которому её уже вернуть не так-то просто. Который даже деньги заплатил, чтоб ему её не возвращали! Чудеса…
Понятно, значит поводырь миллионерш ей не муж. Хоть какое-то утешение мне. В награду за все мои муки. Значит, можно было снова начинать мечтать о пышке, уже в усиленном режиме, а не вяло, как до этого момента.
Сексуальные разговорчики и сопутствующие им действия являются весьма захватывающей темой, но с выборами в губернаторы как-то не вяжутся.
Губернаторы, конечно, тоже люди, где-то в бане или на природе могут и разоткровенничаться в этом смысле. Но, исходя из настроения будущего «кандидата» и его помощника, они не собирались эту тему афишировать, отнюдь.
Выходит, они сначала взяли пышечку к себе, в надежде, что она окажется супер-полезной, что помогло бы «кандидату» выдвинуться на высокий пост, а теперь вот, судя по всему, резко передумали иметь с ней дело. Из-за какой-то жрачки, поданной не вовремя?!
Опять не вяжется, ну, что ты будешь делать.
Интуиция подсказывала мне, что мне с этим кроссвордом возиться ещё долго. Жаль, не давала и других подсказок, более конкретных.
На тот момент мне было ясно лишь одно: пышечка в опасности, и я просто обязан её спасти. Мера опасности мне была пока что не очень понятна, но одно то, что в этом деле фигурировал крысомордый поводырь миллионерш, уже одно это вгоняло меня в трепет. И не напрасно, как оказалось позже.
Радовало лишь одно: у заговорщиков пока что не было тщательно разработанного плана. И на этом можно было их подловить. В ближайшем будущем. В короткой перспективе.
Я отряхнулся от прожектёрских мыслей, напряг слух и не напрасно это сделал.
- Так ты серьёзно хочешь от неё избавиться?
Ответ послышался не сразу, а секунд этак через десять.
- Да я бы с превеликим удовольствием избавился от этой дряни, но…
- Что «но»?
- Поздновато. Уже слишком поздно. Электорат не поймёт. Мы её в ролике засветили - раз пять. В качестве моей обожаемой супруги. К её роже зрители успели привыкнуть.
- А может, найти похожую рожу? О, точно! Найди-ка похожую морду среди остальных идиоток. Их там жуткое количество скопилось, скоро некуда селить будет. Неужели ни одной похожей дуры не найдётся?
Ого, куда они клонят, подумал я. Им действительно нужны людские голоса, взаправдошние голоса электората. А пару миллионов баксов выложить за место слабо? Как поступают среднестатистические кандидаты…
Крысомордый, в отличие от собеседника, в этот раз проявил рассудительность.
- Не помню, чтобы там, в долине, хоть одна похожая была... Там ведь в основном одно старьё, одни жирные старухи.
- А новенькая? Не подойдёт? Дать ей одежду попросторней, для большей полноты фигуры, сигарету в зубы, паричок похожий, косметику и всё такое прочее. Научить её ужимкам, голос, интонацию сменить и так далее…
Это они Зайкину кандидатуру обсудить решили, не иначе.
- Блондинка слишком молода, - ответил крысомордый. - лет двадцать, не больше. Рано или поздно, кто-нибудь заметит разницу.
- Ну, ладно, поздно - так поздно...
После этого безрогий лось с крысиным рылом ударился в занудство, завёл свою обычную шарманку.
- Слушай, ты не мог бы проследить, чтобы щи нормальные хоть раз были в доме сварены?
Собеседник не на шутку взбеленился.
- Ага, сейчас! Только шнурки поглажу! Какой ты умный! Если я начну вертеться около неё непосредственно перед твоим приездом, то она, рано или поздно, догадается, что нас двое. Мне надо сматываться с её глаз пораньше! Как можно раньше! Заблаговременно!
Я прибалдел. "Догадается, что нас двое"! Кого это "нас"?! Значит, у них морды одинаковые и всё остальное тоже одинаковое? Они оба крысомордые, что ли?! Скорей всего! А иначе бы их крепдешиновая вмиг разоблачила…

20.
Я понимал, что все мои дедуктивные версии, которыми я, буквально ещё накануне, так гордился, разлетались в прах, лопались, как мыльные пузыри. Приходилось срочно лепить новую мозаику - в свете новых фактов, так удачно выявленных, исключительно благодаря моей настойчивости, моему упорству и, что ни говори, моей смекалке. Ай, да я! Какой я молодец, что не смылся раньше со своего поста.
Почивать на лаврах, расслабляться, было слишком рано, тут к гадалке не ходи. Надо было срочно мозговать дальше. По возможности выискивая новые пути добычи информации.
Если разобраться, у меня под самым носом находился целый кладезь информации - булочка-пышка под смешным названием «горгона». Какая же она горгона? Она ведь с виду явная тефтеля. Я в людях разбираюсь хорошо. Тоже мне, нашли горгону! А если у неё изжога на крысомордую породу, то тут задействован закон физиологии, характер куколки тут ни при чём.
Тефтеля-то она тефтеля, но они, тем не менее, серьёзно побаивались её. Или просто опасались, что нечаянно сболтнёт лишнего. Или учудит что-нибудь этакое! Потому и раздражались каждый раз без меры, лишь только речь о ней заходила. Думаю, что щи тут тоже ни при чём, просто крысомордому поводырю так удобнее всего выплёскивать свою врождённую злобу и всю ту черноту, которая копилась у него в душе, по поводу и без повода, в ходе всей его дурацкой жизни. В том, что и раньше жизнь его была дурацкой, и будущая жизнь будет не лучше, я почему-то не сомневался. Тот ещё выродок. Кто ж его родил такого? Вернее, кто родил их обоих, этих аморальных близнецов-садистов, говорящих одинаковыми голосами и с виду, как уже понятно, одинаковых?
И как им удалось протиснуться поближе к губернаторскому креслу? Которое они, уж несомненно, собирались делить на двоих, пользоваться им, так сказать, по очереди. Всё-таки, без денег, без посторонних финансовых вливаний тут не обошлось. Одни спортивные сооружения типа «для здоровья», расположенные рядом с их бараком, который и сам такой недешёвый, такой непомерной длины, чего стоили! Ведь никто ими не пользуется, этими благами, кроме них.
И потом… Как, всё-таки, могла крепдешиновая кукла влиять на политическую жизнь региона? Я чувствовал, что ей с самого начала была отведена какая-то таинственная роль. А иначе какой смысл был засвечивать её в целых пяти роликах? Когда это чинуши так яростно подчёркивали историческую роль «своих обожаемых благоверных»? Так яростно, что все непременно должны были их жёнушек запомнить?
Больше всего меня волновало слово «прокатим». Если эти двое её ещё ни разу не прокатили, то я был готов! Ну, раз такой товар зря пропадает...
Но тут, конечно, явно речь шла не о сексе, и уж тем более не о любви - слишком зловещими были интонации заговорщиков! И слишком загадочным намёк на какой-то «тоннель»! Да-да, они планировали прокатить её именно в тоннеле, на этом много раз делался акцент.
Я хотел ещё чуток послушать, моё любопытство и мой запал ещё не иссякли, но голоса внезапно прекратились. Лучики света тоже исчезли: там, в подвале, вероятно, выключили свет.
Ладно, решил я, схожу к машине. Перекушу, а там подумаю что дальше делать. На голодный желудок одни несуразицы в голову обычно лезут.
Выбраться из того дворика проблемы не составило - перепрыгнул через стриженый кустарник, и всех делов. В плане безопасности тоже проблем не было, так как собаки на холме отсутствовали. Тут, конечно, я испытал большое недоумение. Ну, как какому-нибудь шизофренику вздумается влезть на эту территорию и нагадить по полной программе: разбить окна в доме, избить и ограбить престарелых близнецов, изнасиловать крепдешиновую кралю?
Даже если допустить, что окна в длиннющем бараке бронированные, а дверь несусветно укреплена, всё равно можно было накуролесить по-чёрному.
Перед спуском с холма к речушке, перед тем как пойти по направлению к мостику, я решил заглянуть на теннисный корт, вернее в ту изящную мелкую постройку, которая при нём имелась. Вдруг там дверь открыта, вдруг там ценный теннисный инвентарь. Воровать я не имел привычки, но стащить какую-нибудь вещь из-под носа крысомордого садиста, почему-то вдруг посчитал за честь.
У самого входа в тот домик, который сильно смахивал на западное пляжное бунгало, я вдруг услышал мягкий, вкрадчивый мужской голос. Который информировал меня о всех последствиях моего вторжения в бунгало. В этом сообщении, в частности, перечислялись статьи закона, согласно которым я мог угодить в нехорошее место: в полицию, в психушку, в платный санаторий для трудновоспитуемых, вплоть до тюрьмы.
Пока невидимый рассказчик информировал меня, я обратил внимание на то, где я стою. То была квадратная площадка, находящаяся перед самой дверью в бунгало, очерченная по периметру узкой, но хорошо различимой, даже в полной темноте, фосфорной полоской.
Я резко выскочил из этого пространства, и голос прекратился. Даже не докончив очередную фразу. Я снова осторожно ступил ногой на очерченный фосфором квадрат, и дядька с поучительными интонациями снова начал свою занудную лекцию. Я снова выскочил - и снова мой нравоучитель заглох.
«Ого! - подумал я. - Тут всё просчитано до мелочей. Но почему тогда возле барака я не слышал ничего подобного? Может, меня просто отсняли на видео, хорошенько рассмотрели, но не сочли нужным связываться с «сопляком? А что, если оба крысомордых метят в депутаты или губернаторы, то перед выборами ссориться с местным населением им как бы не с руки. Пока оно, население, ведёт себя спокойно…»
Докапываться до всех тайн усадьбы крысомордых братьев-близнецов почему-то больше не хотелось. Переварить бы то, что я уже услышал из подвала, и даже кое-что увидел, там на крылечке, где стояла и нервозно курила моя зазноба. Скорей бы её выручить из этого кошмара. Но сначала предстояло познакомиться, типа «официально». Нас ведь «друг другу не представили»! Вот где вся моя энергия понадобится. И вся смекалка! А тратить силы и, уж тем более, чем-то рисковать ради простого любопытства, ради западных технических новинок, которые и новинками-то пробудут недолго. Как все когдатошние новинки, которые теперь старьё. Нет, на это ни сил, ни отваги у меня пока что не находилось.
Единственное, на что бы я ещё отважился, это разведать, откуда доносится коровье мычание, так как теперь оно доносилось уже совсем из другого места, из того, где уже начинался спуск с холма.
Как я уже сказал, вниз, к речушке, вела красивая кирпичная дорожка с едва заметной люминесцентной подсветкой. Кончалась она прямо у мостика. А у начала её, на самой верхушке холма, находилось ещё несколько мелких строений, уже не бунгало, а обычных сараев, но аккуратных, сколоченных, что называется, «досочка-к-досочке». Именно от этой группы сараев и доносилось теперь мычание. Ха! А я было подумал, что изнутри длинного барака! Видимо, в тот момент, когда я стоял под вентиляционным люком и прислушивался, ветер и донёс коровьи звуки до моих ушей.
Я дёрнулся и побежал к сараям.
Все двери тех сараев были наглухо заколочены. Склады? Но одна дверь была приоткрыта. Совсем чуть-чуть. Меня она заинтересовала ещё больше, когда я узрел, в слабых лучах уже надвигающегося рассвета, едва мерцающую полоску фосфора на земле - перед самой приоткрытой дверью. Эта полоска описывала уже не квадрат, а полукруг. Я, конечно же, ступил ногой в тот полукруг.
«Не трогайте корову! Она бодливая! Может нечаянно убить!» Это короткое высказывание невидимого информатора повторялось скороговоркой, и ничего другого пока не слышалось. Никто пока не собирался уводить меня в полицейский участок и, уж тем более, упрятывать в психушку или в тюрьму.
Ну, тогда, конечно, стоило заглянуть внутрь сарая! А то потом себе не прощу, что не заглянул.
Стоило рискнуть, дабы окончательно убедиться, что мычание доносилось не из пышкиного барака.
Войдя внутрь и слегка присветив себе зажигалкой, я обнаружил, что сарай пуст. То есть, совершенно пуст, от слова «совсем». Не было там не только коровы, но и ничего такого, что могло бы свидетельствовать о том, что корова там когда-либо находилась. Голые стены, голый бетонный пол. Запахи какие-либо тоже отсутствовали.
Обойдя всё помещение и присветив зажигалкой подольше, я заметил стоящий в углу, прямо на полу, смешной металлический предмет, напоминавший старомодный радиорупор. Но информатор вещал не из него, так как поучения информатора сделались гораздо тише, лишь только я вошёл в лже-коровник и дошёл до того угла.
У непонятного устройства была другая функция. И через пару секунд я с ней познакомился! Из рупора вдруг раздалось такое громкое мычание, что я чуть не оглох, даже за уши схватился.
Вылетев пулей на подворье, я ещё немного там постоял. А мычание продолжилось. Оно повторилось ещё несколько раз.
Понятно, подумал я, кому-то было нужно, чтобы все считали, что корова обитает именно в том сарае, а не где-нибудь ещё. И, если честно, кому ещё, кроме меня, пришло бы в голову заглядывать в тот голый интерьер, особенно после предупреждений невидимого информатора.
Я продолжил свой путь, мечтая поскорей добраться до того места на большом лугу, где я оставил открытую машину.

21.
Спустившись к речке, я ступил на мостик. И удачно перешёл его! Радость меня так и распирала, ведь, если разобраться, поводырь мог и на мостике радио прицепить, типа «Как хорошо, что вы вошли на эту территорию, добро пожаловать! Выйти можно будет только заплатив тысячу долларов в фонд помощи больным детям!»
Я мчался, что есть духу, время от времени присвечивая неровности почвы зажигалкой. Уже почти светало, но не так уж, чтобы очень.
У машины у моей никого не было. Я дёрнул ручку дверцы, сел за руль. Обернувшись, узрел на заднем сидении мешок с едой, покрышки и канистру. Всё, как я и оставлял, всё в полной неприкосновенности.
Равнина, которая простиралась вокруг меня на многие километры, выглядела загадочно. Она была почти безлюдной. Я почему-то не сомневался, что и днём там мало приключений.
Если бы я мог себе представить, что будет твориться здесь, да и не только здесь, но и на холме, прямо на самой его вершине, среди бела дня, буквально через пару дней, да ещё и по моей вине!..
Но пока в этой округе было всё спокойно.
Я с удовольствием начал лопать харч, доставшийся мне на халяву в долине голоногих миллионерш.
Консервы, пиво и полусвежая булка-плетёнка настроили мои мысли на благостный лад: залечь, что ли, в машине, вздремнуть чуток?
Я бы так и сделал, но всё время вспоминались те голоса из подземелья, то бишь из подвала длинного барака. Те двое боялись, что крепдешиновая кукла их услышит.
Она что, и вправду не догадывалась о существовании второго «мужа»?
Любопытство меня так и распирало. Стало ясно, что в машине я по-любому не усну.
Возвращаясь на объект, я проявил смекалку и предусмотрительность. В этот раз я взял с собой еду и чехол от сидения автомобиля - в качестве подстилки, если вдруг мне таковая понадобится.
Не дойдя до узкого фасада метров десять, я остановился и прислушался. Вроде, тихо. Лай собак в округе, где-то за рекой, становился громче, но близ глиняного домика-барака царила тишина.
Стало ясно, почему на том дворе не было собак. Если в барак вдруг, ненароком, в неурочное время, наведается «второй муж» пышки, то собака могла выдать гостя с потрохами.
Соседи тоже могли выдать громким приветствием типа «Как дела, сосед?», поэтому ставни соседних домов были заколочены. Никто там не проживал. Вид у всех строений был совершенно нежилой. По крайней мере, я ни разу не слышал ни звука со стороны предполагаемых соседей.
Я снова прошёл вдоль барака, на цыпочках прокрался к заднему торцу. Звуков пока никаких не было. Став к домику спиной, я вгляделся в рассветное небо. Звёзды практически исчезли, растворились в розоватой дымке.
Вглядываться в то, что находилось прямо под моими ногами, абсолютно не хотелось. Там был описанный мной ранее обрыв. Пропасть. Отвесный склон. Ничего интересного.
Да, передо мной зияла пропасть. Но не такая уж и глубокая. Обрыв, он же крутой берег речки, чуть пониже ниже, почти сразу, переходил в плавный спуск к воде.
Я воспользовался этим фактом, спрыгнул с обрыва на пологий склон и немного побродил по той пляжной местности, осмотрелся.
В ходе прогулки я обнаружил, что речушка раздваивалась, то есть огибала узкими рукавами холм с двух сторон. Затем оба её рукава воссоединялись, и она снова становилась широкой и сравнительно полноводной. Стало быть, я находился на острове!
Глянув вверх, я заметил, что одноэтажные домишки с заколоченными ставнями, стоявшие плотным рядком на краю обрыва, напоминали зубы нижней челюсти огромного животного.
Я обошёл почти весь тот остров вокруг, по береговой полосе, и обнаружил, что другой край острова, противоположный, был гораздо более пологим, почти совсем не обрывистым, и никаких построек там не наблюдалось.
Вдоволь набродившись по безлюдной местности, я решил закончить свои топографические исследования и поскорее вернуться к месту, откуда ночью доносились голоса. Не может быть, чтоб эти двое замолчали надолго! Им же ещё завтрак предстоял, перед отбытием по делам.
Я очень надеялся, что они куда-нибудь отчалят, прямо ранним утром. Иначе мне не скоро удастся поболтать с пышкой.
Можно было, взбежав по пологому откосу, опять же по красивой кирпичной дорожке, оказаться на вершине холма. Затем, так же легко, я мог бы добежать до фасада. Ну, и впоследствии, перепрыгнув через прямоугольно обрезанную кустарниковую ограду, попасть во двор длиннющего барака, из подвала которого накануне доносился странный разговор.
Но я предпочёл другой вариант, более длинный, но более безопасный. Как мне казалось.
Обогнув рысцой половину острова, снова по береговой полосе, я домчался до места, откуда снова можно было видеть торцовую часть барака, висевшую над «пропастью».
Однако зона эта оказалась не такой уж и безлюдной.
Нет, крысомордые по-прежнему оставались в своём укрытии. Пышки, тоже не было видно.
Зато от рабочего люда в разноцветных металлических касках, одетого в разноцветную же униформу, невозможно было протолкнуться. Их там было человек пятьдесят.
Вся эта компания пыталась вытащить на берег… бетономешалку!
Она стояла на большой барже, имевшей довольно узкий трап, недостаточный по ширине для выезда чего бы то ни было с баржи на берег. Ну, разве что детскую коляску по нему можно было свезти.
Громко ругаясь между собой и даже матерясь, рабочие пытались вытащить бетономешалку исключительно посредством своей недюжинной физической силы и, такой же недюжинной, инженерно-конструкторской смекалки.
Наконец, им это удалось, после того как в ход пошли прибрежные лодки, видимо, бесхозные, раз с ними так фривольно обращались.
Свалив эти челны, кверху днищами, небольшими горками с двух сторон от трапа, работяги выкатили бетономешалку на берег.
Затем они, толкаясь и ещё громче матерясь, но уже с вполне жизнерадостными интонациями, взобрались, всей своей большой гурьбой, на палубу баржи и, не дожидаясь оплаты за труд, отчалили. Видимо, оплата происходила ещё раньше. Или позже произойдёт, смотря какой они подписывали договор. По крайней мере, никто из крысомордых не вышел поприветствовать их или просто пожелать доброго утра.

22.
После отплытия баржи я начал, уже при хорошем солнечном освещении, разглядывать крутоватую поверхность того невысокого обрыва, плавно переходящего в пологий спуск.
Где-то на средине высоты имелось углубление, скорей похожее на вход в пещеру.
Без труда взобрался я на тот уровень, вошёл в ту широкую дыру и очутился, как ни странно… в комнатке! А как иначе назовёшь пространство, стены и потолок которого укреплены изрядно, отлично выровнены и даже обклеены клеёнкой с цветочками - по типу обоев.
Внезапно я вновь услышал знакомые голоса. То был уже не полушёпот: одинаковые баритоны переговаривались так, будто уже не боялись быть услышанными. Вовсе не боялись!
Ну, да, они же находились где-то глубоко, то бишь почти в непосредственной близости от меня, но зато на солидном расстоянии от пышкиных ушей!
Интересно, что голоса снова шли откуда-то снизу. В этот раз прямо из-под «комнатки», в которой я находился. Глюки?
Я потряс головой - долго тряс, но это ничуть не помогло. То были никакие не глюки, отнюдь!
Голоса ещё более усилились, между заговорщиками началась перепалка:
- Я уже второй раз подряд туда еду. Тебе не стыдно?!
- Не расстраивайся, брат, потом я два раза смотаюсь в долину, а ты дома со своей коровой посидишь...
- Не со своей, а с нашей...
- Какая разница!
Я начал лихорадочно мозговать. Один другого братом называл, и голоса были по-прежнему похожи. До ужаса похожи! Определённо то были братья-близнецы!
Голоса на какое-то время прекратились. Потом снова зазвучали. Я очень скоро выяснил, что доносились они из другой пещеры, узкий выход из которой, вернее даже лаз, а не выход, находился аккурат под входом в мою «комнатку».
Я был почти уверен, что та, другая подземная пещера напрямую соединялась с бараком специальным подземным ходом. Совершенно отдельным ходом! Сколько ещё таких ходов было внутри холма? Кстати, выглядел он довольно-таки искусственно, возвышаясь над бескрайней равниной - как волшебная гора Сен-Мишель во Франции.
Наконец, один из братьев таки выскочил на берег. В том месте, где ещё болтались на приколе кое-какие лодки, не покалеченные перевозкой бетономешалки.
Стриптизёр, а то был несомненно он, одетый во всё серенькое, уселся в одну из них, стал грести.
Достигнув противоположного берега, он вылез из плавсредства, привязал его к стволу плакучей ивы и пошёл через заросший кустами луг к дороге. К своему перевёрнутому автомобилю? Конечно, а куда же ещё.
Обладатель второго голоса не появлялся. По идее, теперь он должен был находиться в бараке - либо завтракать на кухне, близ которой я вчера подслушивал, либо же валяться в одной постели с крепдешиновой красавицей.
Я, снова, так и не отдохнув, ни минуты не поспав, отправился в обход острова, на его противоположную сторону, чтобы, взбежав по пологому склону наверх, пересечь область спортивных площадок и, притаившись в каком-нибудь укрытии, успеть понаблюдать за фасадом.
Если второй брательник тоже намылился покинуть дом и отправиться «по делам», то выходить он будет, сто пудов, из нормальной двери, из той, что на фасаде, а вовсе не из пещеры. А пышка выйдет на крыльцо его провожать! Почему бы нет?
Мне не терпелось хорошенько разглядеть ту дуру, которую два брата-недогубернатора водили за нос и собирались "прокатить" каким-то новым, не совсем традиционным способом.
И вот, свершилось! Те двое, о которых я активно размышлял в последние минуты, появились на крыльце! Я приблизился к своей мечте максимально. Оставалось руку протянуть и…

23.
Но давайте по порядку. Привычный порядок действий и мысли в порядок приводит.
Какими могли быть мои ближайшие действия? Я должен был мысленно удариться в историю. В альтернативную, конечно. Желательно с фантастическим уклоном, как можно более сказочную! Я же ещё к тому времени не придумал себе легенду. Какую? Да элементарную. Надо было поскорей обосновать моё появление на острове в столь ранний час. Поломка машины? Нехватка воды? Бензина?
Версию про бензин я откинул сразу, потому что пышечка могла оказаться сверхлюбопытной особой и пожелать пройтись со мной к моей машине. От скуки и досады поводыря и не такого пожелаешь!
Тогда что? Нехватка воды? Мотор перегрелся и заглох? Ну, это была уж совсем неудачная сказка. Когда рядом река, идти за водой к совершенно незнакомым людям, да ещё и спозаранку - моветон.
Что оставалось? Придумать совсем уж идиотскую, ни на что не похожую версию! Именно на такие россказни и западают скучающие дамочки.
Ладно, по ходу дела что-нибудь состряпаю, а сейчас нужно было внимательно слушать, что скажут эти двое. Главное узнать, надолго ли уйдёт или уедет, скажем, на мотоцикле, крысомордый субъект номер два.
Итак, лишь только дверь барака приоткрылась, я уже замер от восторга и нетерпеливого ожидания. И пребывал в таком напряге долго.
Узрев точную копию сморщенного стриптизёра, я лишний раз обрадовался подтверждению моей догадки. Я оказался прав: речь шла о братьях-близнецах!
Подруженька близняшек на этот раз была в ещё более прикольном платье - в коротком, малиново-красном, тоже крепдешиновом, с огромным декольте. На ногах у неё были малиновые же туфли на высоченной шпильке. Она нежно поцеловала морщинистого в гладко выбритую щёку. Будто напрочь забыла о ссоре, происходившей вечером на кухне. Затем она кокетливо пролепетала:
- С утра ты мне нравишься больше! Молодец! Больше никогда не груби своей жёнушке, ладно?
Она, конечно же, путала его с метателем сковородок.
Стоп! Я не понял! Они что - вместе улепётывали куда-то?! А иначе зачем весь этот нарядный прикид, особенно шпильки? Не могла же пышка прямо с раннего утра расфуфыриться в вечернем стиле…
Тут я крупно ошибался, я просто ещё плохо знал женщин. Дальнейшие события показали, что эта дама всё могла, лишь бы ею восхищались. Она была способна на любое безрассудство, лишь бы угодить мужчине. Конечно, когда речь шла не о сковородках, а о любовных страстях. Тут пышке, думаю, не было равных.
Брат грубияна поцеловал её в ответку, так же нежно, как и она его. Затем он… попрощался! Ура-ура-ура!
Он пошёл в сторону большой асфальтовой площадки, которую я заприметил ещё накануне вечером. Он хотел было что-то крикнуть оттуда на прощание, но его слова заглушил звук мотора - на площадку садился вертолёт!..
Итак, вежливый брат своего ядовитого близнеца не ушёл, не уехал на мотоцикле, а банально улетел на вертолёте. Хех…
Брат морщинистого улетел, а пухлая подруга вернулась в дом. Что оставалось делать мне? Однозначно - ждать. Ждать, сколько бы ни пришлось. Делать мне было реально нечего: я чувствовал себя переселенцем в другую жизнь, в совершенно другой мир, а моя старая житуха казалась мне полузабытым сном...
Ожидание было настолько длинным, поди, уж целых два часа прошло, прежде чем я смог увидеть пышку снова. Что она там так долго делала? Сидела в ванне? Переодевалась? Наводила новый марафет на вечер? Да нет, подумал я, это было бы с её стороны не очень интеллигентно. Я от души надеялся, что она не дура. Что-то не хотелось мне больше с дурёхами знакомиться, слишком уж много попадалось их мне на моём жизненном пути.
Может, она работник умственного труда и уже уселась за какую-нибудь бухгалтерию? Или за какой-нибудь хозяйственный отчёт? Хотя, экономистки вряд ли одеваются так дорого и так вульгарно, причём, с самого раннего утра. «Экономика должна быть экономной»!
Фантазируя на тему предполагаемых занятий моей ненаглядной крали, я совершенно очумел, мне непременно хотелось видеть в ней интеллектуалку. Музыкантшу, например. Или писательницу. Или поэтессу… Или, на худой конец, периферийную, но талантливую чтицу-юмористку, иногда выступающую в домах культуры…
Сидя в моём укрытии, я стал придумывать, для неё лично, смешные тексты. Даже изобрёл несколько новых анекдотов. А также вспомнил кучу старых, на всякий случай. Среди этого словесного обилия как бы сам собой возник дружеский шарж на рыбака, вернее, мотыльщика, добытчика червей, а также на его верную жену, которые - представьте, оба! - заделались писателями.
Нынче так много разных советчиков развелось, которые отлично знают, как стать писателем!..
Название той юморески как бы само собой подобралось:
«ОБРАЗЦОВО-ПОКАЗАТЕЛЬНАЯ ФИРМА МОТЫЛЬ-И-КОФТЫ».
Вот эта изысканная шутка:
Семейный подряд, заложенный ещё при советизме, успешно действовал и процветал в пределах отдельно взятой семьи Евгешек - хотя и бездетной, но счастливой всё равно, благодаря любимому занятию супруги - вязанию, а также бизнес-увлечению супруга - мойке мотыля.
Бывалоча, придёт с работы Евгешка-мотыльщик, а жена его лапушка, Евгешка-вязальщица, на тот момент уже полсвитера связать успеет!
- Ты у меня не просто рукодельница, а настоящая вязальная фабрика! Даже если и себе гардеробчик мантулишь, даже если и не на продажу, а всё ж не надо покупать лишнюю одежду в универмаге...
Евгешка-вязальщица с удовольствием кивала, поддакивала мужу.
- Выходит, это... всё одно что зарабатываю я?
Муж-Евгешка падал на колешки, начинал неистово колешки жены-Евгешки целовать.
- Конечно зарабатываешь, милая! У нас теперича, выходит, не семья, а фирма "Мотыль и Кофты"!
Дальше начинался трудно описуемый сеанс постельного восторга.
И всё бы продолжалось как всегда, если бы не страсть Евгешек к передаче опыта, да ещё и в письменном виде, да ещё и через Интернет. Жена-Евгешка выставляла фото вывязанных образцов, а муж-Евгешка способы добычи пунцово-красных червячков обнародовал.
А тут один крестьянин, заглянувший к ним на сайт, на семейный форум, сгоряча посоветовал обоим написать по рассказику - как, мол, в примерных семьях споро работается, когда согласие есть. А другой крестьянин, не менее умный, назвал их талантищами. Литературными!
Крестьяне с форума слиняли и более не возвращались. Даже, может, впоследствии и пожалели, что столько лишних советов надавали впопыхах, скорей всего так и было. Но слово не воробей. Призадумались Евгешки, стали мечтать о литкарьере - хоть когда-то надо почувствовать себя Человеками! Вокруг одни сплошные мотыль и кофты, а ближайшие соседи - те ваще отстой, один недавно заглянул с бутылочкой, разоткровенничался, мол, жена рыбацкая, идеальная жена, должна глисту хорошую иметь, чтобы рыба хорошо ловилась. Словом, начали Евгешки в интеллигентном рвении своём укрепляться - атаковать издательства романами, для начала одинокими, не залповыми, не серийными.
А тут один интеллигент, тоже бывший крестьянин, но уже активно пишущий, посоветовал им оптом издаваться - мол, щас фигастика и хрентэзи хорошо идут. Он, также будучи заядлым рыбаком, мотыля у Евгешки-мужа по тридцать пачек на выходные брал.
Тут ваще возбудились Евгешки, враз забросили ремесло своё родное, стали безраздельно литературе отдаваться. Да не пошёл романный бизнес - никто их оптовую хрентэзи с фигастикой читать не соглашался, ибо талант могучий необходим в таких делах, голая фигастика без таланта, богатого жизненного опыта и богатой же фантазии - не мотыль, даже в выходные аншлагов по продажам не бывает, а не то что в будни.
В скорости оголодали муж-Евгешка и жена-Евгешка. Чуть не сдохли. Хорошо, вовремя отумкались, вспомнили, чем раньше занимались, по крупицам возродили исконные ремёсла, глубокую реанимацию на фирме провели, кстати, благодаря своим же собственным записям, по обмену опытом выложенным когда-то на семейном сайте для других людей.
Исправились Евгешки, напрочь исправились, интеллигентное рвение своё перестали показывать кому-попало, а кому оно нужно, если разобраться по-хорошему, никому более не стали его являть, наипаче же грубым соседям-рыбакам, имеющим идеальных глистатых жён.
Мораль сей басни такова: если вся страна засядет за фигастику и хрентэзи, кто будет жрачку производить и на неё, любимую, зарабатывать?..
Написав такую феню, я расхохотался. Но поймается ли на этот крючок, на мой тонкий юмор эта малознакомая пышка?
 
24.
Вскоре я снова узрел её на крыльце. До чего же она напоминала мне Диану, соседку по лестничной площадке! Хоть от усталости я и потерял почти все человеческие ощущения, но такая и мёртвого из могилы поднимет. Невольно позавидуешь братьям-стриптизёрам, которые могли, хоть и поочерёдно, но по первому желанию обнимать эту красавицу. Однако кайф они от этого явно не ловили.
Пухлая красавица стоял на пороге в шлёпанцах на босу ногу и с кошёлкой. Хм! Шпильки в отсутствие морщинистого потеряли актуальность?! Куда это она намылилась? Куда бы ни было - ненадолго, раз вышла в шлёпанцах.
Магазинов на безлюдном острове не было, но пухляшка, тем не менее, отправилась куда-то с огромной хозяйственной сумкой. И снова надолго исчезла из виду.
«Не прошло и часа», как она вернулась. Её кошёлка наполнилась сеном. Может, и вправду в бараке жила корова?
Я понял, что «пора бы женщине помочь» - типа сначала кошёлку из рук принять, это уж как минимум, а там видно будет. Кто знает, может, и приглашение в дом последует...
Всё так и вышло. Меня пригласили в дом. И даже не пришлось шутить, сыпать анекдотами! А главное - совсем не пришлось оправдываться. Все мои легендочки на тему «почему я вдруг попал на остров в такую рань» оказались абсолютно ненужными.
Нужен ей был только я. Зачем? А шут его знает. Женщин ведь до конца никогда не поймёшь, тут нечего и стараться.
Сначала меня, как бы в знак благодарности, пригласили в небольшую, но весьма нарядную прихожую, сильно контрастировавшую с унылым внешним видом длинного барака.
Гостиная была полна света, лившегося сквозь фасадные окна. В этих лучах дубовая мебель и дорогие картины на стенах имели особенно радостный вид. «Новорусская конспирация»! А что, в наше бандитское время конспирация дело не лишнее.
Из прихожей маленькая дверь вела на крошечную кухню, тёмную, с вентиляционным люком почти под потолком. Через него-то я и слышал звуки ссоры - со швырянием сковородок и хлопаньем дверьми.
Через кухню был сквозной проход в единственную жилую, отнюдь не показушную, комнату, которая, как я и ожидал, освещалась только электричеством, ибо окон там не было. Комната выглядела гораздо скромнее, нежели прихожая-гостиная. Из неё тоже был ход - куда-то дальше, за дешёвенький ковёр, плохо прикрывавший очередную дверь. Но туда, по всей вероятности, гостям хода не было. По крайней мере, туда меня не пригласили.
Пухлая красотка снова долго меня благодарила. Жала руку. Крепко-крепко. И отпускать не собиралась. Вот это да! А я, наивный, опасался, что меня что меня быстро прогонят.
На всякий случай я, конечно, попытался что-то элегантное сочинить, уже на месте, прямо там, у неё в спальне, мол, сам не свой до всяких выборов, мол, сильно хочется голосовать за будущего губернатора, мол, я помешан на политике и всё такое прочее. Мол, типа весь дрожу, такой я политически серьёзный и неуравновешенный. И даже попытался дрожь изобразить.
Но моя дрожь была проигнорирована. Пышка сама нехило подрагивала, и я постепенно догадался почему. От страсти! Я ей нравился! Вне всякого сомнения.
Роскошным жестом она указала на кушетку. Кушетка была твёрдой, но широкой. Я присел на её краешек. Как быстро исполнялись мои желания! Я ущипнул себя. Не сплю ли часом? Нет, не сплю. Я только собирался переспать. С красоткой. Такой желанной.
Как бы прочитав мои мысли, пышка подмигнула мне и улыбнулась. Одной из самых очаровательных улыбок, что были у неё в арсенале.
Затем она, приложив пальчик ко рту, сделала «Тс-с-с!..» И только после этого, снова жестом, предложила мне прилечь, то бишь занять горизонтальное положение на кушетке.
Я же, надев на физиономию задумчивую мину, на всякий случай отказался. Покамест.
- Я поэт! - не знаю, почему, вырвалось у меня. - А поэты люди скромные, сразу к делу переходить не могут.
Она кивнула. Типа понимающе. Но опять ни слова не произнесла.
Тогда я спросил:
- Стихи любишь?
- Не-а, - ответила она.
«Приплыли, - внутренне возмутился я. - Сколько же их, этих дур, живёт на свете! Сейчас какую ни возьми, всегда дефект найдётся. А с виду, вроде, все такие лапочки…»
Я усилил интеллектуальную атаку.
- Пародия на шедевр Некрасова "Кому на Руси жить хорошо"!
Она поёжилась.
- Пародия? А что это такое?
- Сейчас услышишь! Итак, стихо «Кому на Руси клёво жить»! Уж день клонился к полднику, не к аглицкому полднику, не к ихнему, голодному, который "файвоклок", а нашенскому, сытному, котлетно-рыбно-сырному, колбасно-помидорному, плюс жвачка "холодок"...
Пышка на такое никак не отреагировала. Я продолжил.
- Нас было ровно пятеро, а может, и пятнадцать, нас завсегда немерено, где водка и салат. А если у них в Англии, по ходу, кушать нечего, коли беда с продуктами, пусть так и говорят...
- Ишь ты! А я думала, что в Англии всё есть...
_ Не отвлекайся, слушай дальше! - перебил её я. - В России жизнь вольготная, не то, что в Жлоболяндии, у нас, сколько ни куплено, расходится в момент, а если очень хочется кому-то знать про главное, то на Руси-голубушке живётся клёво… всем!
- Так уж и всем!..
- Слушай дальше, юмора совсем не понимаешь, потерпи, это последний куплет! - с ненавистью процедил я. - «Уж день клонился к полднику, к сентябрьскому полднику, к октябрьскому полднику, к ноябрьскому тож. Когда с едой нормательно и с выпивкой нормательно, какая хрень за окнами, не сразу разберёшь...»
Вы не поверите, но это стихо я вытрудил сам, для торжественного вечера, посвящённого Некрасову, проводимого в институте Гришкой. Нас всех тогда обязали написать хотя бы по одной пародии.
После моей декламации пышка долго молча пялилась на меня. Не знала, видно, чем отбить мой гениальный поэтический выпад. Я надеялся на чудо. «За Некрасова обиделась бы, что ли, или, на худой конец, пустила бы слезу, жалея бедных русских алкоголиков!» - мысленно подбадривал её я.
Реакция моей крепдешиновой подруги была более чем оригинальной.
- А, так тебе нужен полдник? Так бы и сказал!..
Она тут же налила мне молока. Из глиняной крестьянской кринки, стоявшей почему-то на комоде, среди косметики и лаковых шкатулок с бижутерией. А сама уселась рядом, стала в рот мне глядеть.
- Утром полдников не бывает, - снова подхохмил я, но уже с изрядно натянутой улыбкой.
Тут уж и она стала хохмить. Но не в стиле «ха-ха», а в своём, особенном стиле. То было, как у нас в народе говорят, «натужное юморение».
- Я прекрасно знаю, когда бывает полдник, но мне так хочется, чтобы поскорей начался вечер…
Она снова сексуально задрожала.
Я уж было согласился перейти «к делу», но в это время за стеной, увешенной затёртым ковриком типа "гобелен", раздалось мычание.
Так вот где у них находился хлев! Всё правильно, по моим подсчётам, именно в самом конце дома, у заднего торца, прошлым вечером мне почудилось глухое мычание. Там же, у торца, мне слышался и подземный шёпот. Значит, в торцевом хлеву имелся люк, ведущий в подземелье. Именно под домашним коровником находился тот подвальчик, в котором секретничали крысомордые близнецы. Но красавица о нём, судя по всему, не догадывалась.
Поймав мой настороженный взгляд, пышка снова приложила пальчик к губкам и, хитро улыбнувшись, снова подмигнула. Затем она придвинулась ко мне поближе, нахально прижалась коленкой. Она как бы намекала, что при желании можно все препятствия преодолеть. И не обращать внимания на мелкие помехи.
Желание моё, как ни странно, только крепло. Либидо моё имело стойкую привычку возрастать именно в присутствии дур. А в присутствии интеллектуалок оно клякло. Такова, видать, моя карма.
Через миг я был не в состоянии владеть собой...

25.
- Как тебя зовут? - спросил я эту дуру после акта.
- Корова.
- Такое имя?
- Да! Скорей не имя, а почётный титул.
- Почётный?! Снова шутишь?
- Зачем? С такими вещами не шутят. Ведь корова священное животное. Коровье мясо, например, есть нельзя. А можно в пищу потреблять только молоко…
- И масло, и творог, и сыр, и простоквашу, - яростно поддакнул я и даже зубами скрипнул от злости, так как чувствовал, что расслабуха, полученная в результате секса, скоро снова сменится чувством крайней гадливости. Ну и ду-у-ура…
Не глядя на меня, пышка продолжала.
- Вот уже месяц как я этот титул ношу. Почётный титул! А раньше меня звали Дукой.
- Дука - красивое имя, - процедил я из вежливости, уже совсем озлобившись и ровно ничего не понимая.
Корова-Дука встала, накинула халат и подошла к шкафчику-комоду. Она вынула из ящика несколько цветных бумажек, похожих на купюры, и вручила их мне.
- На, держи! За услуги!
Деньги я взял, обижаться не было смысла. На купюрах был изображён профиль Цезаря: в профиль и с лавровым венком. Приглядевшись, я заметил, что тот искусно намалёванный Цезарь сильно смахивал на морщинистого стриптизёра - уж больно морда была у того Цезаря крысиная!
Я поднял брови и вопросительно глянул на Корову-Дуку. Та снова прижала палец к губам и мурлыкнула:
- А ты догадливый!
Повалив меня на кушетку, она снова занялась со мной любовью. Точно так бы поступила и соседка в бигуди, разреши я ей...
Бесконечно такое безобразие продолжаться не могло, и я решил переключить Дукино внимание на что-нибудь другое.
- Почему твой муж изображён на деньгах?
- Потому что скоро все денежки будут его! - ласково-кокетливо ответила она.
- Не понял... Так-таки все?!
- Он - царь. Пока подпольный, правда, но это ненадолго. Между прочим, вся земля в этой округе - его частная территория...
- Да? А почему по этой территории носятся чужие машины?
- Во-первых, не так уж часто они и носятся, ведь муж мой - сильный маг.
- Типа святой?
- Да, что-то типа этого. Он ставит невидимые, но очень сильные преграды, такие, которые не каждый может преодолеть. Прорываются сюда только те машины, водители которых не реагируют ни на какой гипноз. Но таких мало. Давай, продолжим, а?
Она снова сильно прижалась к моей ноге коленкой, но отвёл эту пухлую коленку.
- Что ты говоришь?! Разве ещё есть на свете такие люди, кроме меня, великого экстрасенса и тоже мага, которые могут вот так запросто, беспрепятственно прорываться на эти святые территории?!
Я шутил из последних сил, хотя уже хотелось выть.
Дука, ничего такого во мне не замечая, продолжала занудствовать.
- Они просто ничего не знают, не в курсе пока, а вот, если купить эти земли попробуют, нифига у них не получится. И у тебя не получится, зря ты тут вертишься-крутишься, так и знай. Таких умных знаешь, сколько тут шастает! Кстати, этот остров - тоже частная собственность моего мужа.
- Погоди... Именно поэтому на острове нет ни людей, ни магазинов, ни киосков?
- Именно поэтому!
- Как же вы тут живёте? Ведь даже хлеба негде купить!
- Всё необходимое муж доставляет мне вертолётом!
Ха! Знала бы она, сколько у неё мужей!
Минуту спустя она гордо добавила:
- Это действительно фамильные владения. Я к данной фамилии отношения не имею, мы совсем недавно поженились, всего месяц назад. Вернее, мы пока живём гражданским браком, ещё не расписались, так как я ещё не разведена. Но дело идёт к свадьбе!
- А кто твой фактический муж, ещё не разведенный?
- Чёртов малолетка, бывший друг теперешнего мужа, но я уже подала на развод!
- А зачем же ты на теперешнего согласилась? Он же такой старый!
- "Старый" - это только видимость. Не такой уж он и старый, особенно когда следит за собой и поливается одеколоном из белых лилий! Я балдею от его гладко выбритого лица и сильно возбуждаюсь!
- Да ну?! - я постарался изобразить восхищение.
- Он, в принципе, хороший, хотя и рычит на меня временами. Я тоже рычу на него, когда у меня изжога…
- От него изжога?
- Кажется, да… Только ты ему такого не смей говорить, он страшно обижается. Лады? Он такой обидчивый, такой… такой… Трогательный!
- В смысле «недотрога»? Сразу беситься начинает, ежели что не по его выходит?
- Ну, в принципе, да. И откуда ты всё знаешь? Я же тебе ничего такого ещё не успела сказать.
- Пхы… Так я же… этот… экстрасенс! Ага! Я, кажется, уже говорил тебе про это. Забыла?
- Ничего я не забыла. Но я думала, что ты просто прикалываешься.
- Стану я прикалываться! Тут вопрос серьёзный. Да и проверить меня можно, если что…
- Как это - проверить?
- Очень просто! Я насчёт метода проверки тебя потом проинформирую, когда будет специальное вдохновение. Тут вдохновение и духовный настрой нужны, а иначе - никак! Без духовного настроя - никак!
Я медленно жевал каждую фразу, чтобы время потянуть. А сам лихорадочно соображал, как дать себя проверить, чтобы без последствий. И, кажется, додумался до варианта, но об этом - потом.
Зато пышка болтала скороговоркой, трещала без умолку, пыталась даже перебить меня. Еле дождалась, когда я сделал паузу, и сразу влезла со своими любовными переживаниями. Это, как уже ясно, была её любимая тема.
- А в постели он меня иногда пугает. Иногда всю ночь может...
- Всю ночь?! - как бы позавидовал я.
- Ага. Правда, не каждую ночь. Иногда у него совсем ничего не получается. Совсем ничего, - добавила она, тяжело вздохнув.
"Вероятно, морщинистый не способен трахаться, пока не выпьет оранжевого ликёра!" - подумал я, но вслух не сказал.
Заметив мою улыбку, Корова-Дука, видимо, таки сообразила, что я над ней издеваюсь, и затараторила ещё энергичнее.
- Ты меня совсем н знаешь, не такая уж я дура похотливая!
- Ты не дура, ты просто Дука! - расхохотался я.
- Между любящими супругами секс не так уж и важен, главное - взаимопонимание и моральная поддержка. Я вышла за него не из-за секса, а из-за другого...
- Из-за чего? Потому что он предложил тебе роль Коровы?
Она не нашлась что ответить. Я тоже не знал, о чём ещё ещё говорить. Такие разговоры я вёл впервые в жизни!
Дука воспользовалась паузой, снова принялась кусаться, целоваться и хватать меня за все места. Я не сопротивлялся. Ей выдали неверный почётный титул. "Крольчиха" - звучало бы более в тему...
Крольчиха-Корова закончила третий сеанс. Бросив, наконец, меня мурыжить, она плавно перешла к допросу, которого я ждал намного раньше, с самого начала. Потом перестал ждать. И вдруг её понесло!
- Откуда ты?
- Из долины голоногих миллионерш, которые шастают в грязных звериных шкурах! - буркнул я первое, что пришло в голову. - Классные тётки, между прочим, но ни одна из них тебе в подмётки не годится...
Последняя фраза понравилась ей больше всех.
Я продолжил в том же духе, в подхалимском.
- Представляешь, они все твоего мужа настолько обожают, что глядят на него во все глаза. Во все свои накрашенные глазищи таращатся!
- А он что?
- Ничего! Держится молодцом! У него же есть ты!
- Подожди, там же есть одна молодая, лет двадцать от силы!
Я удивился. Откуда ей известны такие подробности?
- Откуда ты знаешь про молодую? Я сам лишь недавно с ней познакомился.
- Здрасьте! Я же там жила!
- Ты жила в долине?
- Да, сразу после драки с моим законным мужем я угодила туда. Он отвёз меня в долину сам, якобы для рекреации. Сильно извинялся за побои, денег дал…
- Он богатый у тебя?
- Богатый, но нервный. Я таких не люблю.
- Но теперешний твой муж тоже ведь нервный. К тому же, он ещё и старый. Почему ты согласилась?
- Во-первых, я не знала, в какой степени он нервный, думала, что он совсем не нервный.
- А во-вторых?
- А во-вторых, меня обманули. Сказали, что в долине расположен элитный санаторий! А оказалось, что это грязная дыра.
- Так-таки дыра? А как же другие женщины всё это терпят?
- Не знаю, видимо им нравится такой расклад. Может, они вообще мазохистки!
- Мазохистки могли бы и дома сидеть, побои терпеть, мытьё посуды, стирку, глажку и всё такое прочее. Зачем им было в ту долину переселяться? Где логика?
- Не знаю… Видимо, их дома так гнобили, так жучили, что даже они не выдержали, даже будучи мазохистками. А я вот не пожелала такого терпеть, попросилась на волю.
- Где же твоя воля? Где свобода?
- Сначала попросилась, но потом… Неожиданно влюбилась!
- В кого? В теперешнего мужа?
- Ну да! Я ему прямо сказала, что буду терпеть всё , даже лекции на тему экологии, а не то, что побои.
- Лекции хуже побоев, выходит?
- Хуже! У меня от них всегда начинается мигрень.
Я чуть не заржал в голос, еле-еле сдержался. Но тут вдруг вспомнил, что и у меня мигрень была однажды. Не поверите, я поимел мигрень от классика. От Эриха-Марии! «Эрих-Мария, где твоя совесть?» Так я бухтел после читки Ремарка. Помню, неделю бухтел. Пока мигрень не прошла.
Кстати, уже не только мной подмечено, что после чтения Ремарка наступает головная боль. Чисто физическая. Это почему же так? Потому что у него описаны трагедии?
Минуточку, трагедий и у других писателей хватает, но не после каждого их произведения такая ломота в мозгу.
Тогда в чем же все дело? Как всегда, дело в мастерстве. В умении... или, скорее... кхм... в неумении... делать... катарсис.
Даже если пишущая особь никогда не слышала про катарсис, или слышала, но не пыталась выяснить, что это такое, она его в произведение введет. Введет умело. Если есть врожденный писательский талант.
Для начала дадим более-менее научное определение катарсиса.
Несмотря на длительную историю использования понятия "катарсис", единственного четкого определения для него так и не найдено. Однако древний Аристотель со всей ответственностью утверждал, что «катарсис» следует понимать не в этическом значении, как нравственное освобождение от аффектов, страхов, неудовлетворенностей и тому подобное, а… В чисто медицинском смысле!
Ещё раз: в ме-ди-цин-ском!
"При Совке" нас учили, что есть завязка-кульминация-развязка. Потом, "на западный манер, кульминацию переименовали в катарсис.
Сегодня "очищение катарсисом" - это когда тебе при чтении наклали в душу всякого дерьма, ужаснули ужасом, чуть не дали в руки ножик - убивай! Но ты выжил, никого не побежал насиловать, и уж тем более - убивать... Стал чуть ли не ангелом во плоти, возликовал, почувствовал прилив энергии и оптимизма, стал лучше, чище и так далее...
Про "очищение катарсисом" наш писатель узнаёт почему-то не сразу. Но когда-то, всё же, узнает. И начинает радоваться!
Зачем же ты, Эрих-Мария... "Ремарк" ли ты вообще?! Зачем же ты ломаешь людям результаты? Лишаешь только что приобретенной профессиональной радости? Ведь многие уверены, что, раз ты классик, то все у тебя должно быть тип-топ!
"Три товарища" твои... Нашумевшие... Я не собирался их читать, между прочим. Но как-то в стареньком книжном шкафчике вдруг нашёл…
Скажи честно, если тётка умирает от туберкулёза в шикарном санатории, это - катарсис? Да, туберкулёз тяжёлая болезнь. Тут ты прав. Значит, это у тебя - катарсис. Угу.
А у меня что?! Почему же у меня мигрень после "Трёх товарищей"? Где "благостное омовение"? Где ощущения как после Макдоналдс?
Если не верите - перечитайте "Три товарища". Никакого очищения вы не почувствуете. А вот мигрень вам гарантирована. Чисто в ме-ди-цин-ском смысле.
Почему у Зюскинда в "Парфюмере" всё тип-топ? После сцен двух казней начинаешь вдруг спо-кой-но… Спокойно философствовать о жизни. Почему даже у создателей мерзкого-премерзкого фильма "Сказка сказок" есть понятие, как делать зрителю "хорошо и радостно в итоге"? И почему это Ремарк совершенно "без понятия" на этот счёт, ась?
Без понятия он, так как, вероятно, никогда не слышал об известной комбинации завязка-кульминация-развязка.
Да! И вот, что пожалуй, самое главное:
Развязку надо после кульминации давать! П-о-с-л-е… Понятно? А не вместе с ней в одном флаконе.
Развязка должна спускать на тормозах, сводить на "нет" долго копившееся напряжение...
И, наоборот, прессовуха, этакий плотный комочек в самом-самом конце, сплавленный из двух понятий, типа «кульминация+развязка», вероятно, и даёт эффект мигрени...
Друзья!
Если писатель не умеет делать очищение через катарсис, то и писателем его не надо называть. Давайте-ка составим коллективное письмо в Гаагу. А ещё лучше - телеграмму...
Такой вот монолог носился в моём мозгу минут пятнадцать. Туда-сюда. Пока моя зануда, теперь уж точно никакая не подруга, болтала о своих мигренях и удачах-неудачах в сексе.
Я иногда позволяю себе так отвлекаться. Чтоб снова не получить мигрень или ещё какую-нибудь мозговую хрень, зависит от ситуации.

26.
Очнулся я от своих мыслей лишь после того как пышка взяла меня за ухо и начала отвинчивать его, типа ампутировать, чисто в ме-ди-цин-ском смысле.
На этот приёмчик я среагировал - было реально больно. А до того она трясла меня, царапала цветными коготками с модным маникюром - не помогало. Я ведь не спал всю ночь и, судя по всему, не собирался спать вторую. Хотя…
Накой мне было оставаться дольше в этом загадочном вертепе?
Ах, да, я же не выяснил, какую роль играла во всём этом деле корова.
Да и с бетономешалкой следовало бы разобраться. Она совсем не украшала местный пляж, однако же, её сюда притащили, да ещё и впятдесятером!
А насчёт сроков, то бишь начала «предвыборного шоу», я узнал уже после того, как мне чуть не ампутировали ухо. Нет, ради информации о шоу стоило и задержаться. Может, оно станет апогеем моего пребывания в этом крысином мирке. А иначе зачем крысы меня сюда заслали? Ведь заманили же, хитростью и угрозами. Сначала мусорщик Борис, кстати, сам очень похожий лицом на крысу, а потом и его товарищи, та дружная компания работяг в оранжевых спецовках, которые разного калибра и повадок, но все как есть с оранжевым уклоном. А рыжие пушистые комочки, во главе с «Любопытной Варварой», - те мне дали, что называется, последнего пинка, да ещё и, помнится благодарили, параллельно за что-то извиняясь... За что извинялись? Конечно, за временные неудобства. А может, и за предстоящие страдания. Я ведь не закончил свою миссию…
Внезапно, прямо посреди очередной своей фразы, пышка осеклась и посмотрела на меня странным взглядом.
- Слушай, а ты тоже свою жинку туда сдал?
- Куда?
- Ну, туда, в учебный притон, который якобы лечебный и оздоровительный. В долине.
- С ума сошла! Как ты могла такое на меня подумать? Я закоренелый холостяк, жениться ни на ком не собираюсь и раньше никогда женат не был. Я журналист, меня туда в командировку направили.
- На вертолёте тебя туда доставили?
Я замялся от неожиданности.
- Ну, в принципе, да, как и всех моих коллег-журналистов. Побыл там немного, ничего особенного не узнал и… Уехал.
- Уехал?! Как уехал, интересно знать?
- Ну, там были какие-то машины, там, кстати, целый склад машин, вполне бесхозных, то есть, ничейных. Просто взял одну из них. Скоро верну, не украду, я честный журналист.
- Врёшь! Ты не мог на машине оттуда выбраться!
- Почему?
- Там нет ни одной приличной тачки. Одно гнильё, музейные экспонаты! Это музей под открытым небом! Простое лежбище трухлых тачек, демонстрация так называемого светлого будущего нашей планеты, которая скоро подавится собственным мусором!..
Пришлось снова, прямо на ходу, придумывать новую версию, мол, хорошо, скажу всю правду, мол, по пьяни, после пикника с друзьями-журналюгами, не знаю даже как, очутился вдруг на незнакомом пустыре, потом забрёл в какой-то ангар или даже в гараж, шут его знает, а потом элементарно заблудился, а машину взял первую попавшуюся, может, и чужую, теперь уже трудно сказать…
- Теперь посадят меня, как ты думаешь?
- Лично я никому не расскажу, могила. Не посадят! Если ты, конечно, ещё кому-то, кроме меня, про эту угнанную машину не рассказывал.
- Не рассказывал!
- Тогда тебе нечего бояться. Лично я тебя не выдам. Хотя ты мне тут много всякого наврал…
- Ну, прости, я честно не помню я, как всё было. Извини, что пришлось немного приврать. Теперь ты слышишь всю правду. Я же тебя уважаю…
Она смягчилась и снова полезла целоваться. Пришлось и в этот раз мне снять штаны…
После очередного акта, уже четвёртого или даже пятого за утро, точно не могу сказать, она расщедрилась на дополнительную инфу.
- Ладно, откровенность за откровенность. Теперешний солидный муж, без пяти минут губернатор, уже третий у меня по счёту, спас меня, вытащил из этого подозрительного логова. Я ему больше всех этих дур приглянулась!
- А как ты вообще туда попала? Разрешила сопливому малолетке, избившему тебя до полусмерти, просто так взять и отвезти тебя туда, куда ему хотелось. Ему, а не тебе?!
- Он затащил меня туда хитростью, якобы на барбекю. Прикинулся, что хочет помириться. А сам и не думал мириться. Просто привёз меня в долину, оставил там среди гнилых тачек одну-одинёшеньку и… Исчез! Я хотела позвонить в полицию, но в долине связь плохая. Больше я этого подлого малолетку не видела! Хорошо, что мой теперешний супруг случайно находился рядом. Он помог мне прийти в себя. А потом и вовсе сделал предложение…
- И ты безоговорочно поверила?!
- Поверила! Он ведь хороший… Хороший… Только иногда хамит. Но это от усталости. А так он очень хороший!..
Итак, с пышкой, с её трагической судьбой, мне теперь было всё ясно. Практически. Но ещё чуток дополнительных штрихов к биографии не помешали бы. Вдруг выяснится что-то ещё более интересное, ещё более шокирующее. Моя миссия, на которую мне невольно пришлось согласиться, требовала аккуратности и предельной организованности. Как в действиях, так и в мыслях. Ну, и, разумеется, в словах. Теперь мне приходилось тщательно подбирать слова, воленс-ноленс.
- Мне непонятно, как тот подлый малолетка, то бишь твой второй супруг, додумался привезти тебя именно сюда, - подкинул я ей новую тему для беседы. - Ведь существует много других мест, куда богатые чинуши или бизнесмены могут сдавать своих жён, вплоть до психушек. Обычный сценарий: смирительная рубашка, пара уколов и…
- Со мной такой сценарий не прошёл бы! Никто теперь не верит, но я сама была крутой миллионершей, получив наследство после смерти первого супруга.
- На это и клюнул сопляк?
- Да! Но я не сразу это поняла.
- Ты думала, что он в тебя влюбился?
- Именно!
- А почему сопляк? Сколько ему лет?
- Он гораздо младше меня, на целых десять лет! Сначала я прониклась к нему по-матерински, замуж выходить пока что не хотела, просто делала ему подарки, кормила в дорогих ресторанах…
- А потом?
- Потом он, всё-таки, меня уговорил. Я купилась на его подлые уговоры, на фальшивую ласку, на лживые слова…
- Понятно! - подытожил я. - Альфонс сыграл на чувствах вдовушки, окрутил её, женился и…
- И стал вести себя развязно. Это ещё мягко говоря. Стал играть, проигрывать большие деньги. Мои деньги! Перед свадьбой у него не было ни гроша!
- Что же дальше было?
- Ничего особенного, всё как у всех у них, у этих малолетних подлецов. Раз продулся в казино, два продулся... Потом изменять начал... А потом и бить! Особенно, когда сильно напивался…
- А деньги?
- Деньги у нас были общие. Поначалу. Потом я всё переиграла, переоформила все деньги на себя, но он таки успел украсть хороший куш, и квартиру нашу общую заранее переоформил на свою родню, а я уже к тому времени была так запугана, что пикнуть про квартиру боялась. Он страшно хитрый, я и сейчас его боюсь. Немножко.
- И какая же сумма осталась у тебя?
- Большая. Поначалу. Но мне пришлось отдать её на сохранение. Опять же, в целях безопасности.
- Кому?
- Как это «кому»? Моему теперешнему мужу. Он теперь моя опора, мне больше не на кого опираться…
М-да. Против природы не попрёшь. Если с мозгами у кого-то напряжёнка, то его можно брать голыми руками, выделывать с ним всякие разные фокусы, лупить, убивать и даже продавать живьём. Какому-нибудь жулику, который потом тоже станет издеваться и думать, куда деть безмозглый кусок мяса, с которого больше ничего уже поиметь нельзя.
Молодчина крепдешиновая кукла! Умнее поступить было нельзя, я просто в восхищении. Так по-дурацки распорядиться своей жизнью. Теперь осталось её… что? «Прокатить»! Я всё яснее представлял себе, что это может значить. Но, всё-таки, ещё не до конца.
Проникшись жалостью к страдалице, я притянул её к себе и поцеловал взасос. Она вспыхнула от счастья.
- Слушай, что же мне теперь с тобой делать? Ведь времени ещё вагон, супруг вернётся нескоро, - сказала она, оклемавшись.
- Что хочешь! Я весь твой! Сегодня стопроцентно твой!
Пышка задумалась.
- Хорошо!
- Что "хорошо"?
- Побалую тебя, пожалуй! Угощу чем-нибудь вкусненьким... В виде исключения! Я, в принципе, готовить ненавижу...
Она вынула из кармана фонарик.
- Пока я буду стряпать, ты посидишь под наблюдением моей подруги Муки...
Взяв за руку, Дука потащила меня к затёртому "гобелену". Отогнув его край, она представила моему взору довольно странную дверь.
Дверь та была типа "слоёной" - ни железной, ни цельнодеревянной, а состояла из нескольких слоёв войлока, прикреплённых к фанерной основе. Звукоизоляция - к гадалке не ходи.
Из-за двери шёл лишь еле-еле уловимый запах хлева. Интересно, почему тот запах не просачивался в комнату? Определённо, где-то была хорошая вытяжка.
Мы вошли через ту войлочную дверь в тёмное загадочное стойло. В свете фонарика я узрел корову. Она стояла, грустно потупившись.
- Это и есть твоя подруга Мука?
- Да!
Пышка посветила фонариком на соломенный тюфяк:
- Ложись сюда, отдохни пока, поспи, ты сегодня устал. Скоро я тебя разбужу, не волнуйся! И устрою сюрприз - испеку что-нибудь вкусненькое! Если удастся, конечно! Я давно ничего не пекла...
- Не утруждайся, не стоит этого делать, прошу тебя! - испугался я. - Ты сама говоришь, что давно не пекла, значит процесс будет долгим, а там и твой супруг нагрянет. Не то, чтобы я очень его боялся, но тебе-то лишние упрёки зачем нужны?
Не хватало мне ещё торжественного ужина с последующим братанием. Не хватало мне братания с морщинистым! Ревнивый, небось, как собака.. Такие как он своего куска не упустят, даже если этот кусок им нафиг не нужен.
Но Дука не собиралась меня слушать. Слоёная войлочная дверь закрылась за ней, меня обернули густые слои темноты.
Коровьи глаза не кошачьи - в темноте не светятся. Теперь я лишь по звукам мог определить, где находилась рогатая скотина. Ей-то хорошо, она привычная! Иные скотовладельцы даже дойку коров во тьме осуществляют - чтобы молоко не потеряло свои качества. Говорят, одному ребёнку парным молоком вылечили туберкулёз глаз, заставляя его в полной темноте свеженадоенное молоко пить.
Если бы я в деревне вырос, я, сто пудов, не был бы таким тощим. От молока жиреют страшно, а некоторые прям остаются жирными на всю жизнь.
Сон почему-то снова не шёл. Первые пять минут. За эти пять минут я вспомнил, от кого произошёл. От обезьяны! Мы все произошли от обезьян. Видимо, поэтому так страшно кривляемся по жизни, идиотничаем. И всё время ошибаемся, опять же, от голимого идиотизма. Нет чтоб посерьёзнее быть. Тогда бы не такими смешными сами себе казались.
Спасибо Дарвину, напомнил лишний раз про наше шалопутное происхождение.
С мыслью о Дарвине я вдруг начал постепенно засыпать. И даже интересный сон увидел. За это учёному мужу отдельное спасибо!..
Сначала у меня перед глазами возникли титры, чисто как в кино: "Обезьяна встала на задние конечности, освободила руки и стала человеком" (Ч.Дарвин)
Потом нагрянул сон.
Вот этот сон, если вдруг кому-то стало интересно.
" - Освобожу руки! По Дарвину! - вслух подумал Обезьян и, резко встав с четверенек, ощутил себя гуманоидом. - Кайф! Что ж я раньше-то не допёр? Сразу надо было так сделать...
Почесавшись, он глянул сквозь ветви кустарника на полупустынный пляж. Там резвились его друзья: две гуманоидные самки и два детёныша. Рядом с ними валялись разноцветные тряпки и книги, из которых, собственно, Обезьян и узнал про Дарвина.
- Пойду, порадую детишек, устрою им сюрприз!
Выйдя из кустов Обезьян направился к играющим детёнышам. Но те не обрадовались ему, как прежде, а с визгом бросились к мамашам. Мамаши, в свою очередь, вскочили, похватали тряпки и стали ими... прикрываться!
- Тьфу, ты! С ума посходили, что ли? Не далее как вчера за ушком меня чесали, мячик давали, конфетами угощали...
Обезьян решил более с детьми не экспериментировать, а пойти чего-нибудь перекусить. В пляжном ресторанчике (если его можно так назвать!) работал его друг, весёлый бармен. Не далее как вчера он кинул Обезьяну два банана, пока хозяин не видел.
- Куда голый прёшся?! Шорты хоть натяни! Женщины в баре... с детьми!
Обезьян, конечно же, убежал, не стал спорить.
- Тьфу ты, снова хренотень! Обидно... Когда все руки освобождали организованно, меня ведь и на свете-то не было! Э-э-х, сколько возможностей упущено... Всё надо делать в положенные сроки... Заблаговременно!
Снова став на четвереньки, Обезьян поплёлся в заросли кустарника.
- Пускай немного отдохнут, оклемаются... Больше пугать их не буду, не-е-ет... Так и придётся, видно, до конца своих дней... под животную косить... А иначе помрёшь с голодухи... И за ушком никто не почешет!"
После этих слов несчастной животины я проснулся.
Корова стояла молча, не двигалась.
- И нас с тобой никто не почешет, - обратился я к ней. - Не заслужили мы с тобой такого счастья.
Корова молчала. Что-то ей в то утро не особенно мычалось, видно выдала весь свой энергетический запас накануне, ночью. Тогда я добавил:
- Я имел в виду, что умные и симпатичные нас не почешут, слишком заурядные мы с тобой, малоинтересные. А дураков нам и самим не надо…
«И зачем я произошёл от обезьяны? - думал я. - Произошёл бы от коровы, так хоть какая-то польза от меня была бы, давал бы молоко. А так сижу вот, без работы, живу на скромные подачки от родителей. В мои-то двадцать девять лет! Спасибо, хоть хрущёвочку оставили, в моё полное и безраздельное владение. Хотя и ЖКХ тоже предки платят…»
Пока Дука, там, на кухне, погружалась в хозяйственные заботы, я лихорадочно соображал, как стать полезным. Хоть кому-то. В кои-то веки...
Итак, какие были мои действия? Пока что чисто механические.
Поёрзав на куче сена, я основательно разгрёб свою подстилку и обнаружил, что пол в хлеву был не везде бетонным. Часть его, прямо под кучей, была дощатой.
Под теми досками простукивалась пустота. Там же я обнаружил и петли, похожие на дверные, и огромную металлическую ручку. Так то был люк!
Я дёрнул за ручку - люк и приоткрылся.
Лезть или не лезть в тот люк, у меня сомнений не было:. Ни грамма не раздумывая, прыгнул я в кромешную темноту.
Крышка над головой захлопнулась мгновенно. Её, конечно, можно было чем-нибудь подпереть, типа можно было и не закрывать, но Мука в темноте могла копытом запросто в ту дырку угодить.

27.
Долго лететь и больно падать мне не пришлось - ноги тотчас же очутились на песчаном грунте. То бишь увязли по щиколотку в песке.
Став на колени, я чиркнул зажигалкой. Сделал это на авось, сильно рискуя устроить пожар. Я от всей души надеялся, что ни припасов сухого сена, ни, тем более, склада канистр с бензином в том подземелье не было.
Я по-прежнему стоял по щиколотку в песке. То была куча для прыжков из коровника вниз!
Остальная часть пола была бетонной. Я задумался. Не многовато ли бетона на острове? Видно, кому-то, всё же, не хватало его, раз бетономешалку заказал.
Не удивлюсь, если узнаю, что внутренность «местной горы Сен-Мишель» сплошь состоит из железобетонных лабиринтов. Ничего себе бетонный муравейничек! Для каких целей, интересно, создавались эти катакомбы? Судя по марке бетона, а в моём бывшем институте такие марки как раз изучались на прочность, это был не военный бункер, а вполне современный. То бишь не для войны с немецкими фашистами он строился.
При свете мерцающего огонька, в лучах колеблющегося язычка пламени, я увидел маловато. Но для начала вполне достаточно. Вдруг подумалось: надолго ли хватит её, моей зажигалочки?
Я не удержался и поцеловал её, мою помощницу, поклявшись, что буду пользоваться ею только в крайнем случае. Газ надо было экономить!
Курить-то я давно бросил, но зажигалку всё ещё таскал с собой, она была при мне практически всегда. На всякий случай, вдруг засосёт, так стразу стрельну у кого-нибудь сигарету.
Лишь только глаза мои привыкли к темноте, я обнаружил, что в подземелье вовсе не так уж и темно. Откуда-то вливался равномерный поток света. Значит, я был близок к выходу!
Куда вёл тот подземный ход, я вычислил без особого напряга, конечно же, к «комнатке» пещерного фасона, бетонные стены и потолок которой сплошь обклеены цветастой клеёнкой.
К узкому, наполовину заваленному камнями, лазу на отвесной стене обрыва этот тоннельчик вряд ли мог вести, так как через «амбразуру» лаза столько света проникать ни в коем случае не могло.
Мои мысли заработали быстрее.
Если уж и придётся сматываться по тревоге, то только используя этот канал. Но сначала надо было выведать как можно побольше о планах близнецов и, по возможности, крепко им нагадить! Зачем? А главное - как? Этого я, к сожалению, ещё не знал. Но очень, очень хотелось нагадить.
Потихоньку начал двигаться вперёд, то бишь по направлению к источнику света.
У одной из стен того узкого подземного тоннеля я заметил картонную коробку с сухими апельсиновыми корками. Нажав на пшикалку нейтрализатора, я щедро окропил всё её содержимое. Пускай теперь кто-нибудь из братьев насыплет круг, пускай прыгнет в него и попробует сделаться невидимым!
Эту пакостную процедуру я проделал не единожды, так как коробок было много. На дне одной из них я обнаружил несколько плоских фляг с оранжевым ликёром. Какая удача! Вот это действительно находка! Надо будет, удирая, прихватить все бутылочки с собой - тогда и на секс-фронте у стриптизёров сделается тихо, и машины они уже не смогут переворачивать одной рукой!
К своему огромному стыду, в ту минуту я меньше всего думал о семейном покое и благе Коровы-Крольчихи. А ведь ей могло достаться из-за меня, что называется, "по первое число"!
Пройдя чуть дальше и пошарив по другим коробкам, я обнаружил ещё один сюрпрайз: огромный хрустальный флакон, размером смахивавший на самогонную бутыль. Во флаконе была желтоватая жидкость.
Я вынул огромную хрустальную пробку, осторожно принюхался, заранее поморщившись - чисто на всякий случай.
Однако морщился я зря, жидкость во флаконе приятно пахла белыми лилиями.
Тут я вспомнил, что Дука говорила мне о какой-то жидкости, которая пахла аналогично и приятно возбуждала её, стоило кому-нибудь из братьев-близнецов ею намазаться. .
Стоп! То был одеколон! Стало быть, вот от чего так сильно возбуждалась крепдешиновая кукла! Немедленно испортить!
После выпитого два часа назад молока, которым угостила меня Дука, мне как раз очень хотелось в туалет. Я буквально лопался, а в той хрустальной бутыли было как раз много свободного места - она была почти наполовину порожней.
Я с великой радостью увеличил объем жидкости в бутыли, где-то так на четверть уже имевшегося объёма. Запах не очень изменился, но, всё-таки, была надежда, что свою функцию одеколон будет выполнять уже не так эффективно, как раньше. А может, у этой новой жидкости, у этой смеси, и новая функция появится, кто знает.
Закончив гадить стриптизёрам в сексуальном плане, я услышал в ушах тоненькие голоса: "Спаси-и-ибо!", "Молоде-е-ец!"
Хех... Значит, я был на правильном пути!
Затем мне показалось, что по тоннелю пробежала оранжевая крыса. Или две. Или даже три! А может, там их было целое стадо, в темноте ведь количество трудно определить, несмотря на мимолётное свечение, то бишь шустрое мелькание ярких голубоватых глазок.
Пройдя ещё дальше и порывшись ещё в одной коробке, я обнаружил металлический контейнер с пачками денег, завёрнутыми в полиэтилен. Купюры те были не "деньги будущего", не с крысиным профилем Цезаря местного разлива, а настоящие, актуальные, нужные! Их я тоже запланировал прихватить с собой впоследствии, тайно удирая, то бишь покидая эту странную бетонную обитель с вмонтированным в неё крошечным коровником.
Бегло обведя глазами ту часть длинного кишкообразного помещения, в которой я находился, больше никакого движения я не заметил. Где же, всё-таки, ютились обладательницы тоненьких голосочков?
Я более тщательно оглядел тоннель-пещеру, на этот раз более внимательно. Кобальтовых глазок не было видно ни в одном из закутков, доступных моему взору. Жаль, я бы с ними поговорил по душам. Давно у меня не было душевных разговоров. Я жаждал интеллектуального общения, к которому привык. А тут тебе ни телевизора, ни хотя бы самого элементарного смартфона. Тогда шёл 2002 год, и о смартфонах, типа в широком смысле, в смысле их самого широкого применения широкими же массами, речь вообще ещё не шла. Не было смартфона у меня, а был скромный телефон-раскладушка, который ни картинок никаких не выдавал, ни приличных игр, а только лишь одни рабочие изображения, тоже более чем скромные. А если бы и был в тот момент у меня смартфон, то как бы я им пользовался? Если и в долине связь была «плохая», по утверждению её несчастных обитательниц, если вообще все эти безлюдные обширные владения, якобы приватные, со слов Дуки, были типа «заколдованы», то на какую телефонную связь с внешним миром можно было рассчитывать из бетонного бункера, расположенного, хоть и не очень глубоко под землёй, но, всё-таки, глубоковато.
Оранжевые крысы, как видно, окончательно перешли на виртуальное общение. В моих ушах ещё раз послышалось: "Спасибо!" Я мысленно ответил: "Не стоит благодарности! " Крысиный ответ последовал в ту же секунду, мне возражали: "Не-е-е-т! Сто-о-оит! Сто-о-оит! Очень сто-о-оит! Благодари-и-им!.."
Интересно, почему они, всё-таки, выбрали меня? Почему именно меня потащил Борис в это страшное, но увлекательное путешествие, конец которого был пока ещё не ясен?
Я постоянно думал на эту тему, в промежутках между странноватыми, пугающими, а подчас и откровенно глупыми эпизодами, происходившими со мной в последние пару дней.
Скорей всего, у крыс есть интуиция. Или «шестое чувство», как у нас, у людей, принято говорить.
Кстати, почему именно «шестое» чувство? Кто их считал у крыс, эти чувства? Может быть, у крыс этих чувств гораздо больше? Определённо больше, раз они умнее и, я бы сказал, порядочнее нас. Да-да, именно порядочнее, если им не лень преследовать всяческих уродов из своего рода! И пытаться наказать оных, пусть даже с помощью людей, с помощью людских, не таких уж благородных, а подчас совсем не благородных личностей, произошедших, как мы давно привыкли думать, от обезьян.
Что ещё меня сильно удивило, так это их попытка говорить со мной на иностранных языках. Сразу на двух!
Ладно бы английским они меня стращали, который я в поездках за границу успел довести до вполне приличного состояния. А то ещё и итальянский подключили. Как они пронюхали, откуда выведали, что я знаю также ещё и итальянский? И что я даже поработал с итальянцами пару лет, каждый раз - в августе, так как итальянцы к нам в институт шастали исключительно во время своего отпуска. Ну, чтобы не тратить своё драгоценное рабочее время на разъезды, итальянцы ведь народ работящий и рачительный, несмотря на их вечно весёлое поведение и крайне жизнерадостную жестикуляцию. Короче, несколько городских экскурсий я нашим итальянским гостям тогда провёл. И вот, что интересно: хвалить за произношение начали меня не сразу, далеко не сразу, хотя все фонетические упражнения по учебнику были мной в свое время старательно проделаны по многу-многу раз.
Но вот однажды приехала в наш город жизнерадостная эмигранточка, из нашенских - в качестве руководителя итальянской группы, к которой и я был тоже приставлен, только с российской стороны.
Группа буквально носила ту дамочку на руках, особенно хвалили её произношение... Ха... Но я же ясно слышал, что она не всё идеально чётко произносила, не во все фонемы аккуратно-чётко попадала, а местами и вовсе присутствовал грубый русский акцент...
Наконец моё занудство было вознаграждено - думал-думал и таки… додумался! Интонация!!! До боли знакомая!!! Кто ещё так резко и нахраписто говорит? Его у нас ни с кем не перепутаешь!!!
Владимир Вольфович, дорогой, спасибо за бесценный вклад в мое развитие!!!
Ту группу я поспешно проводил, уже не стал пугать их новым имиджем, но зато со следующей - разгулялся! Оттянулся, что называется, по полной! Отыгрался «за всё пережитое», за всю несправедливость, проявленную когда-то в мой адрес! Выбрасывал фразы и отдельные словечки небрежно и с высокомерием, надменными крупными плевками, громко-громко. Ну, вы прекрасно понимаете, о чем речь, слышали ведь Вольфовича, кто ж его не слышал.
Результат был фееричным! Меня резко начали хвалить за произношение! И хвалят до сих пор...
Вот и оранжевые крысы похвалили, хоть, может, вам и не очень верится…

28.
Странно, почему учёные утверждают, что у животных «нет сознания»? Типа оно есть исключительно у человека.
Расскажу ещё одну историю, по нашу кошку, ныне покойную.
Перед самой её кончиной, о которой я пока ещё даже не подозревал, но возраст у нашей домашней кошки был уже более чем солидный, значит, перед самой её смертью вздумал я поехать в специальный магазин, чтобы купить ей красивую расчёсочку. Чтобы шёрстку ей красиво расчёсывать. И что вы думаете? Кошечка, заметив у меня в руках эту самую расчёсочку, бросилась лизать мне руки. В знак благодарности! Долго не давая применить новый инструмент по назначению. Всё лизала и лизала мои руки… А когда скончалась, после её смерти никто не смог в нашей квартире обнаружить ту расчёску. Мы её искали, чтобы положить с трупиком рядом, в один «гробик» во время похорон, но расчёсочка исчезла, как сквозь землю провалилась! Не иначе была забрана кисулей на тот свет - элегантно, виртуально, таинственно…
Да с кошечками-то всё ясно, они давно себя зарекомендовали как чрезвычайно таинственные животные.
А чтобы с крысами накоротке общаться, да ещё задания их выполнять, да ещё которые даются на иностранном языке!..
То ли дело домовые. Свои, квартирные, родные.
Живя один, человек гарантированно обзаводится домовым, даже против собственной воли. А кто это из домовых когда-то спрашивал разрешения селиться в той или иной квартире?
Когда родители оставили мне однокомнатную хрущёвку, доставшуюся им ещё раньше от покойной бабушки, когда переписали её на меня, оформили все документы, всё чин чином, дали денег на ремонт и так далее, я к тому времени понятия не имел, что собой представляют домовые и на что они вообще способны. В детстве мне про них не рассказывали, а потому за проделкам этих невидимых существ следить как-то в голову не приходило.
И вот, буквально через пару лет жития холостяком с своей собственной хрущёвке, услышал я однажды ранним утречком, перед самым своим пробуждением, приятный, чистый, никакой не хриплый, мужской бас и даже мельком картинку увидел. Приятное лицо, что ни говори! Интересно, у других домовые такие же вальяжные?
Голос спросил: «Ну, как тебе твой домовой?»
Я, честно, говоря, спросонья вежлив не бываю. Особенно когда меня застают врасплох странными вопросами. Я ответил в своём обычном духе: «Гриша лучше!» Так как Гришку я больше всех люблю!
Тут домовой, конечно же, обиделся, стал ревновать, швыряться то носками, то носовыми платками, то рубашками моими. Хорошо, что не кастрюлями! Еле-еле я его успокоил, сказав, что не подумал, что нельзя волшебную персону простыми смертными сравнивать, что волшебные персоны, бесспорно, рангом выше и так далее.
После этого он успокоился, утихомирился, но меня не покидал. Как выяснилось позже.
А выяснилось это, то бишь его присутствие в моей квартире, после одного фантастического случая.
Однажды я, сидя в старом тяжеленном кресле, тоже доставшемся мне от бабушки по линии мамы, вместе с квартирой, читал улётный роман. На носу моём были очки, тоже тяжеленные, «деникинские», тоже бабушкины. И вот они, эти очки, лишь только я слегка вздремнул над книгой, а была полночь, вдруг свалились, да ещё в такое место… В труднодоступное, как сейчас модно говорить!
Завалились очки между сидением и подлокотником. А кресло и вправду огромное, неподъёмное. Шишь его разберёшь на части, чай не современная хлипкая меблишка, тут нужен специальный инструмент.
«Что делать?!» - внутренне взбесился я, а потом и вслух пару слов добавил. Покрыл себя самым. Что ни на есть, пятиэтажным слоем. Роман-то как читать теперь? Я же обещал его с утра вернуть! Ведь не дадут же мне там больше книжек, если вовремя эту не верну!
Хоть за очками беги. Через всю улицу. В круглосуточную аптеку. Да и подберу ли подходящие…
Дабы унять сердечный перезвон и, параллельно, снять с себя жутчайшее нервное перенапряжение, я решил порядок в комнате навести, чутка поработать физически.
Поворачиваюсь к комнате лицом, к креслу - задом… А передо мной… Вы не поверите! На куче моих старых джинсов, два для назад приготовленных в стирку и поэтому, вот уже целых два дня, торжественно лежащих посреди комнаты на полу… Ха! На верхушке этой кучи я увидел эти самые очки! Которые, с невероятным грохотом, пару минут назад, завалились между сидением и подлокотником, упали в щель практически неразборного и практически ни разу в жизни не разложенного для спанья кресла.
Сомнения, конечно, были. Они возникли сразу после того, как я вдруг вспомнил о существовании других очков, оставшихся уже от деда, мужа бабушки, который умер ещё раньше.
Что ли, я в дедовых книгу читал? А бабкины всё это время на куче так и лежали?
Но как я в дедовых мог читать, когда в них ровным счётом ничего не видно, когда картинка расплывается? Не подходят мне дедовы. Очки, подходят только бабкины!
Однако, чтобы уж совсем последние сомнения уничтожить, прошёлся я на кухню, открыл тот шкафчик, где лежали бабкины лекарства, перемешанные с самыми неожиданными, не имеющими отношения к медицине предметами. Порылся… Ха! Дедовы очки на месте!..
А третьей пары очков в этой квартире сроду не было. В смысле, родители их никогда не носили, а я сам себе, свои личные очки, всё никак не удосуживался купить
И кто же, спрашивается, помог мне? Конечно он! Мой очаровательный с виду, говорящий красивым басом домовой.
Я многократно похвалил его. Вслух! Но он не отозвался. Видать, решил поскромничать, поинтеллигентничать, проявить себя по-благородному.
Вот так! Коли живёте с домовым, так обращайтесь с ним по-хорошему, вежливо. «Барабашкой» ни в коем случае не обзывайте. И он в нужную минуту вам поможет.
Как видите, и в жизни полно фантастики, а не только в книгах.
А есть фантастика правдивая. Не верите? А она есть. Иной раз прямо под носом находится, надо только повнимательнее приглядеться. Иногда эта фантастика тянет на массовый психоз. Или на массовый идиотизм. Или на массовый… Альцгеймер!
Снова не верите? Тогда слушайте. Сейчас будет прикольненько. Супер-прикольная история о массовой супер-забывчивости граждан.
Раньше, как вы, надеюсь, помните, я от института часто в мелкие командировки мотался - уезжал месяца на два, на три, а то и с продлением. За один из тех отчётных периодов у нашей бабушки альцгеймер появился.
Возвращаюсь в очередной раз домой, типа шмотки поменять, едой диетической откушаться, а на меня сразу две пары возмущённых глаз: мамины и папины. Ну, думаю, щас корить начнут, мол, похудел на вредных казённых харчах, мол, что за вид... А они вместо этого оба, хором: "Альцгеймер!"
Ладно бы бабушка просто никого не узнавала, ладно бы просто называла мою маму "мамой", а меня, так и быть, "дежурным, который тут подметает", ведь она меня реже всех видела. Ладно бы сорванца, племянника отца, который к нам часто в гости приходил, "говном-таким" величала, а племянницу "той женщиной, которая всё время прихорашивается". Ладно бы только это. А то ведь чай втихаря повадилась пить. Ночью. Без коллектива.
Однажды просыпаются родители ночью, это когда я снова в командировке был, а в квартире палёной пластмассой воняет - впору пожарников вызывать. Это бабушка все шесть ручек на плите крутанула, включая и духовошную, а в духовке сковородки с пластмассовыми ручками стоят!
Собрали семейный совет, "ночную пятиминутку", решили, что надо плиту от бабушки изолировать, баррикадой из стола и стульев отгородить.
Баррикада не очень долго являлась препятствием - бабушка в молодости индустриальный техникум кончала, ещё до альцгеймера, быстро сообразила, как с баррикадой технически расправиться - всего-то на третьи сутки, на третью ночь! На рекорд Гиннесса, пожалуй, тянет... Таки потянет!
Думали-думали, новую феню придумали: оббежать все магазины электротехники, может, там чехольчик на крутилки-выключалки будет. Мать когда-то по телевизору видела этот чехольчик: клёвенький такой, практичненький, твёрденький, покрывает собой все крутилки, "чтобы дети не баловались". Говорить-то говорит, но точно не помнит, видела ли чехольчик. Может, в мечтах. А может, телевизионщики всё наврали - как обычно, для красного словца!
Помчался я по магазинам, так как больше некому на тот момент было.
В магазинах на меня таращились девки-продавщицы, очень сильно пучеглазились, мол никогда такой чехольчик не видели. Зуб давали! Посоветовали обратиться к Интернету.
Возвращаюсь я домой и - сразу к Интернету: мол, помоги, любимчик ты мой верный, на честность сто раз проверенный, на тебя теперь вся надежда...
В Интернете много рекламы всякой, и про запчасти электроплитошные много есть. И куча телефонов разных фирм. Но диспетчера на фирмах какие-то квёлые, еле-еле языком ворочают. Все, как один, тоже признались, что про чехольчики никогда не слыхали! Про что-нибудь другое - да, но чтобы про чехольчики на крутительные ручки... Нет, такого не было...
Когда я совсем было надежду потерял, один из диспетчеров дал мне (по секрету от коллег!) телефон одного хорошего электрика. Ну, о-о-очень хороший электрик Виктор оказался, посоветовал мне... Нашего жэковского электрика домой зазвать! Мол, тот наверняка знает, что именно у нас на счётчике, рядом с пробками-автоматами находится. Буквально рядом с пробками, на одном и том же щитке. Дальше говорить не смог - спешил очень. Или просто забыл, как это самое, что рядом с пробками, называется...
Я, конечно же, не растерялся, стал жэковскому электрику наяривать... Как вдруг!.. Племянница отца, "та женщина, которая всё время прихорашивается", нагрянула к нам неожиданно, прямо с бальных танцев. Она и выдала: "А давай методом тыка проверим! Не может быть, чтобы та пумпочка, которая рядом с предохранительными пробками находится, с нами не закорефанилась! Давай-ка все пумпочки перепробуем! Которая плиту вырубит - та и правильная будет! Потом каждую ночь будем с ней общаться: включать-выключать!"
Хорошо, когда есть племянница отца, думаю я. Она хоть техникумов не кончала, зато в школе по техническим наукам всегда что-твёрдое имела. Что - уже не помню.
Нажали мы на все те пумпочки, во всей квартире свет пару раз вырубили, но нашли-таки правильную - ту, которая за электроплитошные фокусы отвечает. Обрадовались - не то слово! Позвонили мы нашему жэковскому электрику, отбой дали - мол, не приходите, уже не надо, сами уже справились. Жэковский электрик не обрадовался, а, наоборот, обиделся. По-моему. Точно не могу сказать.
В общем, когда родители и племянничек отца, "говно-такое", домой вернулись, мы с племянницей, ну, с той, которая всё время прихорашивается, сообщили им, что будущая ночь для них спокойной будет - жжёную пластмассу нюхать не придётся.
Мы-то успокоились, а вот девки-продавщицы, которые всё время пучеглазились, те, вероятно, до сих пор пучеглазятся. А все диспетчера и все электрики, которых мы успели про альцгеймер оповестить, явно в ту ночь не сразу уснули, сто процентов думали о нас: мол, как они там, с альцгеймером-то со своим...
А мы все - родители, бабка и я, по-моему, заснули, в этой бабкиной двухкомнатной хрущёвке, где я сейчас один живу-кайфую. Или не заснули? Нет, в ту ночь точно заснули... Ну да, заснули. По-моему. А девки-продавщицы пучеглазились... А электрик Виктор посоветовал... А жэковский электрик не обрадовался... А племянница преподаёт... Кажется... Или не она... Уже не помню... Раз-два-три... Раз-два-три... Раз-два-три... Это я вальсирую... Или не я... А кто тогда? Может, обиженный жэковский электрик?.. Так ему и надо, "говну-такому"... А в стране альцгеймер есть! Нет, точно есть! Если у нашей бабушки имеется, то и у других есть. Хорошо, что пока не у всей страны... Хорош-ш-шо-о-о... Эх, хорошо!..
Правда же прикольная история? А главное - правдиво-фантастическая. Вроде правда, а вроде - и не совсем. Решайте сами, где тут что, где выдумано, а где срисовано с действительности.
Лично мне не всякая фантастика по душе. Особенно не люблю я про космос. Космос-шмосмос… После читки НФ у меня обычно ночью кошмарики случаются.
Мне современную научную фантастику лучше не подсовывать - ничего я в ней не понимаю, равно как и в технических науках, филолог я. Но помню, что Беляев в детстве нравился...
Потому и заглядываю иногда, сердце не камень, в книжки, содержащие чуток НФ, с надеждой найти что-нибудь более-менее понятное, простенькое, как для деток. И знаете - находил!
В одном романе две девицы, только-только выйдя из летательного средства на чужой планете, сразу брались за лопаты и начинали колодец копать. И реально натыкались на воду! А иначе б потом не выжили, и ничего б такого не написали...
И вот после этого снится мне сон:
Прилетаю я на какую-то гостеприимную планету, а там меня уже ждут инопланетяне - построились рядком, в ладоши хлопают. На каждом из встречающих торжественная униформочка: "красный верх - белый низ" или наоборот. Если шлемчик беленький, то остальной скафандрик красный, и наоборот.
А где же мой шлемчик, думаю я, и скафандрика что-то нету... Как же я выйду, ведь стою в чём есть, в свитере и тапках - в чём дома к вылету готовился, в том и прилетел...
- Да! И дверь пока прикройте! Там же, снаружи, давление и атмосфера совсем другие! - кричу я.
Странно, вместо люка - дверь. Чем конструкторы в этот раз думали?!
В общем, долго пришлось меня уговаривать выйти. Вышел! На свой страх и риск - без шлема и скафандрика. И ничего страшного не произошло. Но перенервничать пришлось...
После этого сна, на нервной почве, я сочинил коротенький стишок:
«Если ты по жизни
книжек не читаешь
или в туалете
только их читаешь...
Горе всей твоей семье!
Стыд и горе всей семье!..»
С этим стишком я пошёл в туалет, предварительно пошматовав на куски старую потрёпанную книжонку, которая навеяла на меня этот сон, и демонстративно повесил эти листки на гвоздик. Дело было в моём подростковом детстве, когда за туалетной бумагой длинные очереди выстраивались.
Совесть моя был чиста, та книжонка и вправду никудышней оказалась..

29.
Встречаются, конечно, и гениальные творения, даже про космос, но не очень часто. Я бы даже сказал редко.
Если хотите знать моё личное мнение, то…
Гениальных произведений много, но настоящих шедевров буквально единицы.
Гениальные опусы у Толстого, Чехова, Достоевского и у "им подобных". Эти люди добросовестно, морализаторски и гениально описывали окружающую действительность: войну, мир, измены жён, мужей, а также всяческие преступления и наказания.
Гениальные-то они гениальные... И произведения их, как уже сказано, гениальные... Но! "Не то..." На всеми обожаемые супершедевры эти произведения не тянут... Хотя очень многие держат их в качестве "настольных книг", это факт.
В общем, бытовуху гении описывают гениально... Но нам же хочется чего-то... Эдакого... Нереально фантастического!!!
Если взять фантастов всех времён, то тут детские писатели впереди планеты всей, а взрослая фантастика, типа очень хорошая, немногочисленна и часто на любителя. Или на заядлого технаря.
А так, чтоб каждая домохозяйка в электричке и, в той же электричке, каждый профессор одновременно зачитались...
Тут должны быть соблюдены всеобязательнейшие условия:
- улетная идея, данная Свыше
- элементы фантастики или фэнтези
- гениальность автора плюс эрудиция
- искусная подача материала, грамотное построение опуса
- полное отсутствие в тексте политики
- доступное изложение популярных в народе производственных процессов (описание производства духов, красок, вина) - весьма желательно.
Ну, и так далее, примерно в том же духе.
"А как же любовные чюйства?!" - спросите вы.
Ага! Такой надрыв необходим, без него никак нельзя, ибо читателю всё время интересно, "будет у ГГ чё-то с этой рыжей или нет". Это держит читателя в здоровом напряжении. И когда "ничё не происходит", рядовому читателю, в принципе, не так уж и обидно, книжка всё равно интересная. Зато представителям ЛГБТ весело. В итоге - все довольны! Все!!! Мы же всемирного читательского охвата добиваемся или как?
Такого охвата добились "Портрет Дориана Грея" и "Парфюмер".
Опять же, имеются в виду взрослые, солидные произведения, а не детские сказки типа "Гарри Поттер" или взросло-подростковые опусы Дж. Мартина.
Помимо вышеназванных "составляющих", то бишь "ингредиентов", есть ещё и сюжетная линия... Дык разберёмся!
Целых два шедевра - это уже праздник для воинствующего графомана. Так и чешутся руки положить эти тексты рядом друг с другом, привести их к общему знаменателю, хоть к какому-то, сравнить ключевые моменты и... И нашлепать что-то своё, похоженькое... Объемом не больше 12 а.л.
Ну, я тут положил, сравнил...
Не знаю, может, позже повезет, но покуда получается вариант "с залысинами" - как наполовину лысая, вся в дырках, пресловутая таблица Менделеев.
Вот эта лысая формула:
- Главный герой возникает прямо на первых страницах, о нем практически ничего не известно, ну, разве что, мамка его чуть не убила при рождении, и он сразу начинает карабкаться к какой-то истине, глубоко скрытой от человечества, он захвачен почти бредовой, но интересной идеей, ради которой преодолевает массу препятствий, даже плюёт на личную жизнь.
- Оба ГГ не считают себя эгоистами, они охвачены стремлением использовать свои талант и красоту для получения уникальных результатов, доселе никем не полученных.
- Оба ГГ не осознают собственной жестокости. Гренуй - "внезапно и совсем н ебольно шлёпает по голове", а Дориан - "всего лишь сильно нравится".
- Гренуй, сначала из цветов, а впоследствии из девушек, "будто извлекает душу". Дориан тоже хорошо "выматывает девичьи души", заставляет красавиц страдать, даже гибнуть. Он, говоря современным языком: "конкретно вампирит". Параллельно губит свою душу - ради смазливой масочки и молодого тела. Словом, рассуждений о душе в обоих опусах хватает.
- Слово "коллекция" так и напрашивается в обоих произведениях, хотя звучит не очень явственно, чаще - в виде синонимов. Дориан коллекционирует любовь красавиц, а Гренуй - запахи красавиц!
- И вот ещё что одинаковенького: оба ГГ пользуются масками. Дориан ходит "с уже не своим лицом, а с портретным", а Греную удается "спрятаться за прекрасный аромат", да так искусно, что Риши видит в нем почти брата-близнеца своей Лауры.
- Обоим ГГ удаётся избежать людского наказания
- Оба ГГ использовали принцип неизбежности: неизбежность вдыхания воздуха, неизбежность лицезрения красивого объекта. Вот только лицезрение - не такой уж неизбежный процесс, не "стопроцентно неизбежный", его можно легко прекратить. Лицезрение зависит от наличия зрения, но его прекращение не связано с прекращением всех жизненных функций - ведь бывают и слепые люди, достаточно долго живущие. А вот без воздуха, без его вдыхания - не проживёшь и пару десятков минут. Здесь у Зюскинда явное преимущество перед Уайльдом, его результат, если можно так выразиться, "более неизбежен" или даже "стопроцентно неизбежен".
- В самом конце, разочаровавшись в жизни, ощутив в душе полный мрак, осознав все уродство и всю низость человекотвари, падкой на внешние эффекты и на секс, оба гордо умирают, возложив на себя руки. "Завоёвывать весь мир" им уже не в кайф, уже перехотелось.
- Пожалуйста, обратите внимание, чем оба ГГ себя убивают: один - своим же собственным изображением (то бишь порчей оного), а второй - духами собственного производства (опять же, порчей оных).
- И никакой политики, ни-ни...
Ну, теперь осталось хештеги прицепить, хотя вероятность найти по ним в Сети что-то похожее... кхм...Кто хорошо начитан, сами знаете как велика такая вероятность.
Итак:
#гений-одиночка#всепоглощающее рвение#эгоизм#непонимание собственной жестокости#отъём чужих душ и энергий#уникальный результат#фурор#избежание наказания#претензия на мировое владычество#разочарование#гибель души и тела#внезапное прозрение#уход из этой жизни навсегда#аполитичность
Кстати фразу «уход из этой жизни навсегда» лучше объяснить по-другому. Это выражение, конечно, можно заменить на «суицид» или на «самоубийство». Но у меня отсутствует уверенность, что каждое произведение такого уровня непременно должно заканчиваться самоубийством. Полагаю, будущие авторы найдут что-нибудь посимпатичнее.
К вышеозначенным двум супер-шедеврам сравнительно близко стоят "Голова профессора Доуэля", "Человек-амфибия" Беляева и "Человек-невидимка" Уэллса.
Но!
"Голова" и "Амфибия"- это уже не так шедеврально, ибо трансплантация - это уже скорее бытовуха, нежели фантастика.
А "Невидимка" Герберта Уэллса, кто он, если по большому счёту? Химик-неудачник, точно не уяснивший даже сам для себя зачем ему всё это нужно, не говоря уже о том, чтобы суметь продумать "все детали захвата мира". И уходить из этого мира он, в общем-то, не собирался, а погиб, будучи элементарно выслеженным и, фигурально говоря, "загнанным в угол". Не было в невидимом ГГ Уэллса философского разочарования в жизни, а была лишь досада из-за не очень тщательно продуманных деталей.
Единственное, что здесь ценно, в этих "вторичных" опусах, - это отсутствие заумных научно-технических приколов, типа космос-шмосмос и т.п.
Пускай "биофантастика" подольше порулит, думаю, для многих книгоманов это подарок века ...
С такими фатастическими мыслями бродил я по подземному тоннелю, а о чём ещё было мне думать, когда в нашей жизни, куда ни кинь, сплошь одна фантастика...

30.
Итак, вредительская миссия моя была окончена, меня даже поблагодарили! На разных языках! Можно было, забрав все трофеи, удрать... Возможно даже навсегда! Но тут я почувствовал моральную необходимость предупредить Корову-Дуку. Не то совсем мозгами тронется, подумал я, и так неслабо выдаёт. И вены у неё исколоты...
Короче, влипла крепдешиновая кукла - по самое "некуда"!
Я было собрался возвратиться и через люк залезть наверх, в коровник, когда внезапно обнаружил, что… Ха!
Такой тоннель там, под торцом барака, был не один. В нескольких шагах от меня виднелись ступеньки, ведущие вниз, в другой тоннель, который находился ещё глубже! Ещё глубже!!!!!
Я спустился по этим загадочным ступенькам, достиг более глубокого уровня "сельской подземки", и... Снова получил сюрпрайз!
Нижний тоннель оказался не просто бетонным, с хорошо укреплённой ровной крышей, а гладко-бетонным! Гладко-гладко-бетонным! И круглым, без ровной, без традиционно горизонтальной крыши.
Тот тоннель напоминал жёлоб для игры в шары, только огромный по размерам. Или трассу для бобслея!
Диаметр тоннеля был действительно огромным, в нём запросто поместился бы шар размером с… телёнка!
Куда вёл тот тоннель и какой он длины, я разведал тут же. Ха! Кончался он... Под водой!
А тут ещё крысиный писк прорезался в ушах. Вернее, целый хор крысиных голосков послышался, буквально рядом. А как он меня порадовал! Этот хор… Уж так порадовал, так порадовал…
«Прокаааатиииить! Прокаааатиииить! Прокаааатиииить!..» - пели крысы в этот раз, а не просто словесно информировали.
Потом ещё запели, уже более отрывисто: «Шоу-шоу, шоу-шоу, шоу-шоу…»
Радость меня обуяла снова, хотя я не садист по натуре. Ведь что, в натуре, это пение означало? Поднапрягши мозг и применив фантазию, я выдал очень даже фантастическую версию. Ну, прямо-таки триллер, хоть стой, хоть падай.
Согласно этой версии, получалось, что кого-то, во время какого-то шоу, здесь собирались прокатить? И я примерно уже представлял, кого именно и как именно!
Мне сделались до боли ясными планы крысомордых близнецов. Не зря же и та самая бетономешалка, которая всё ещё портила пляжный пейзаж своим видом, была сюда притащена. По их приказу! Именно по их приказу, ибо барак принадлежал им.
Пышка тоже им принадлежала… Да… Принадлежала…
Закатай они её в бетон и прокати в ту воду, на ту самую глубокую глубину, где, по моим предположениям, кончалась бетонная труба, то никто ведь и не хватится!..
Ну, и ситуация! Ну, и попал же я…
Мне срочно надо было возвращаться к Дуке. Необходимо было выяснить, когда же будет это шоу.
Правда, цель этого шоу была по-прежнему мне не ясна.
Что, собственно, было мне не ясно? А то, к чему такие дорогостоящие, такие супер-хитрые приготовления.
Если пышка им действительно до такой степени мешала, то избавиться от неё можно было гораздо более дешёвым способом. Даже если её в ролике предвыборном и «засветили», то после выборов можно было сделать ей как бы случайную аварию, на одной из тех, ещё как бы целых, но уже достаточно побитых тачек, которые в большом количестве валялись, почти бесхозными, в долине. Или можно было просто труп в лесочке закопать. Делов-то!.. Зачем бетонный «шарик» под это дело лепить?
Неееет… Тут крылась ещё какая-то тайна.
Эту тайну я узнал не очень скоро. Для этого пришлось вернуться в долину и… Элементарно подобрать там с земли, вернее, с травы, газету, брошенную кем-то по неосторожности. Предвыборную газету, которая почему-то нигде не продавалась, и даже не распространялась слишком широко. А только, как тоже выяснилось позже, «в самых узких кругах избирателей»…
Короче, вернулся я срочно в тот коровник. Но спешка мне уже не помогла, крепдешиновая кукла, по её словам, уже успела раза три заглянуть к своей подруге Муке и не увидеть меня рядом с ней! Ах-ах!.. Такой, вполне возможный, вариант я, по своей обычной рассеянности, совершенно выпустил из виду.
Итак, пухляшка, уже в который раз, вошла с фонариком и, наконец, узрела меня. именно в тот момент, когда я только-только вылез из люка, прикрыл его сеном и улёгся в интеллигентной позе.
Осторожно прикрыв дверь, она плюхнулась рядом со мной, в ещё более вальяжной позе, словно мы были не в коровнике, а где-нибудь на голливудском пикнике.
Она странно посмотрела на меня, немного помолчала. Затем озвучилась.
- Так ты и вправду экстрасенс? Умеешь делаться невидимым?
Я с облегчением вздохнул.
- А то! Больше никаких проверок мне устраивать не будешь?
- Каких проверок? - вздрогнула она.
- Ну, мы же договаривались!
- Насчёт чего?
- Насчёт проверки меня на вшивость! Я же обещал тебе, что чуть-чуть позже докажу свои магические способности. И вот я доказал! Теперь-то ты мне веришь?
- Верю, теперь верю…
Потом она потупилась и, грустно так, произнесла:
- Слушай, пирожки у меня сегодня не получились...
Я подбодрил её.
- У меня с собой в мешке харч, не заметила?
- А где он, этот мешок?
- Ну, там, в спальне, около кушетки.
- Не заметила…
Зато я заметил свежие следы от шприца на её нежной ручке. Таки нехило её при брали к рукам эти двое!
Внезапно она встрепенулась.
- Нельзя, чтобы этот мешок там лежал, ведь скоро муж вернётся, с тобой надо что-то решать!
- Зачем решать? Может, я мечтаю познакомиться с Цезарем, с будущим канонизированным святым, с нынешним обладателем будущих денег, с великим магом, кудесником и колдуном… Кстати, когда у вас тут шоу?
- Какое шоу? - она после укола лыка не вязала.
- Предвыборное шоу! Про него сейчас все говорят!
- Не шути так. Про это шоу нельзя громко говорить. Это пока тайна.
- Ладно, харош обижаться. Я действительно пошутил, ни от кого я про него не слышал. Это блеф!
- Блеф?! А что такое блеф?
Всё, приплыла подруга, укольчики действительно хорошие.
Теперь уже совсем застывшим, остекленелым взглядом, она смотрела куда-то мимо меня.
- Тебе надо быстро уходить отсюда. Мой муж действительно великий маг. Он найдёт тебя, даже если я тебя хорошо спрячу. Даже если ты станешь невидимым…
- Да ну?
- Ага… Он тебя элементарно вычислит…
Такая реплика была мне на только руку.
- Да не вопрос! Лишь только твой вертолётчик примчится, я сразу дематериализуюсь, и даже ты меня не найдёшь! Я буду, как это сказать… О! Я сделаюсь неощутимым наощупь, а не просто невидимым!
Дука раскрыла хорошенький ротик.
- Во, даёт! Тогда я, пожалуй, поверю, что ты мог удрать из долины... Слушай, если ты маг, угадай, какого певца я больше всего обожаю!
Я чуть не лопнул от радости: ведь шепчущие баритоны накануне вечером подкинули мне бесценную информацию.
- Джо Кокера! - выпалил я.
После этих слов она с воем набросилась на меня, снова начала тискать, уже как бы забыв о муже. Затем схватила за руку и потащила в спальню. Я послушно поплёлся за ней, на всякий случай приготовился к отбытию - взял с коврика перед кушеткой свой мешок… Буквально вцепился в него! Чтобы, часом, не забыть!..

31.
Однако мне, перед уходом, страшно хотелось выяснить ещё кое-какие детали.
- Куда ты деваешь навоз, а? Раз Муку так тщательно прячут от посторонних глаз, значит, с ней никто никогда не гуляет...
Дука нахмурилась.
- А ты хитрющий! Хрен от тебя что утаишь! Ладно, расскажу, только это секрет. Навоз муж закатывает в бетонные шарики и пускает вниз по узенькому жёлобу, что-то вроде водосточной трубы. Этот жёлоб находится глубоко в подземелье, там очень страшно, я туда не хожу.
- Муж туда ходить не разрешает?
- Да, он тоже против. Но я в любом случае туда не пошла бы, даже если бы мне разрешили. Я страшная трусиха…
"Видела бы ты этот узенький жёлоб!" - внутренне усмехнулся я.
- И всё-таки, к чему такие фокусы с навозом? - спросил я.
- Так надо. До поры. Скоро узнаешь. Скоро все о Муке узнают. И о моём подвиге! А пока её нельзя показывать... Понятно?
- Если честно - нет!
- Это хорошо... Меньше на эту тему болтать будешь!..
Беседуя, мы не заметили, как быстро подкатились сумерки. В тех краях явно что-то со временем. Не успел я толком познакомиться с комичной кралей, как уже близился час возвращения домой обоих близнецов.
Рисковать очень не хотелось, очень. Надо было срочно сматываться.
Кроме того, мне не терпелось поскорей узнать, что же дальше происходило в окружённой острыми булыжниками долине, после моего отбытия из неё.
Адреналин во мне так и клокотал!
Я вспомнил об оранжевых флягах в подвале, о пачках настоящих денег, о политых нейтрализующим дезодорантом апельсиновых корках, а главное - об испорченном одеколоне с запахом белых лилий. Ха! После моих действий у морщинистых садистов вряд ли что-либо когда-либо получится. Многим планам этих охламонов, о-о-очень многим их планам, никогда уже не суждено было воплотиться в жизнь.
- Хочешь, я прямо сейчас исчезну? - радостно спросил я, выбрав удобную паузу.
- Изчезай!.. Исчезай… Исчезай… Исчезай… Исчезай…- замычала, не хуже Муки, моя непутёвая подруга Дука. Мычала, кстати, долго, полминуты, и децибелы к концу того срока не уменьшались, они увеличивались. Впору было мне снова за уши хвататься, как в том сарае с примитивным репродуктором.
- Зачем ты меня пугаешь? - спросил я, наконец.
Надо было раньше так спросить. Она сразу заглохла.
- Для разминки...
- Для какой разминки?
- Перед предвыборным шоу обязательно должна быть разминка голосового аппарата. Мне муж сказал каждый день тренироваться, по три раза в день: утром, днём и вечером. Вечером… Вечером… Вечером…
Я снова цыкнул на неё. В этот раз она окрысилась.
- Между прочим, я из-за тебя две тренировки пропустила!
- Ну, и что? В другие дни наверстаешь? Сколько их осталось, дней-то этих, ты мне точно так и не сказала.
- Зачем тебе такая точная информация? Ты вообще зачем сюда пожаловал?! Шпионить тут, вынюхиваешь, а? А… а… а… а…
Я, конечно же, простил ей этот удручающий спектакль. А она снова потянулась за шприцем, то бишь на момент отвернулась.
Не использовать такой момент было бы глупо.
Я шмыгнул за «гобелен», разрыл знакомую кучу сена и соломы, открыл люк, шмыгнул в него, захлопнул крышку и прислушался.
Если бы Корове-Дуке вздумалось войти в коровник, чтобы поискать меня, тогда и мне пришлось бы принять кой-какие меры. А именно: вцепиться в крышку изнутри, там тоже была ручка, и держать оборону, пока не прилетит вертолёт и пока она не бросится надевать свои наряды, пялить шпильки и всё такое прочее. Тем временем я улизну через подземный ход, ведущий к «комнате с обоями». Лишь бы только ничего себе не поломать в уже изрядно надвигающихся сумерках.
Бежать вниз с пологого «полуобрыва» при солнечном свете как-то сподручнее. К счастью прыгать с вершины обрыва до уровня «полуобрыва», как в прошлый раз, в этот раз мне не придётся.
Вы не поверите, но Корова-Дука таки зашла к своей подруге Корове-Муке «за советом».
- Ты тут не видела моего нового любовника? Только честно! Молчишь? Ну, хорошо, когда увидишь, дай сигнал. Вот так: мууу… мууу… мууу…. мууу… мууу…
Затем она покинула коровник. Скорей всего. Ибо наступила такая потрясающая тишина, что я чуть тоже не замычал. От счастья! Свобода!!!!!
Счастье заключалась не в прекращении розысков меня, а… В признании меня любовником. Это - раз! Любовником меня ещё никто и никогда не называл. Обидные прозвища давали, а чтобы называть любовником - так этого ни разу не случилось.
Ну, а свобода заключалась в слове «новый». Ха! Новый. Ну, раз я новый, значит, не единственный. Тогда пусть те, другие, типа бывшие любовники, приходят к ней в этот барак и героически спасают. А я снимаю с себя всю ответственность за эту наркоманку!..
Так я мысленно хорохорился, уже успев изрядно продвинуться по тоннелю.
Возле коробок, знамо дело, остановился, набрал в мешок всего того, что собирался набрать раньше. Все оранжевые фляги, все пачки денег, настоящих, а не с «Цезарем», и даже несколько горстей сухих апельсиновых корок - всё это плавно перекочевало ко мне, стало моей собственностью.
Бутыль с одеколонной смесью я, естественно, не тронул. Пусть дожидается своего часа!
А вот и «комната» с клеёнчатыми обоями в цветочек.
Я осторожно подошёл к выходу из неё, к огромному пещерному отверстию.
- Ну... попробуй... что ли... - сказал я сам себе перед тем как спрыгнуть с этого «порога» на твёрдый грунт пологого склона.
Удачно спрыгнул, без телесных повреждений. Осталось только взять какую-нибудь лодку и, по примеру стриптизёра, перебраться на противоположный берег.
Целых лодок, не раздолбанных работягами, грузившими бетономешалку, было предостаточно. И целых вёсел, и больших булыжников, необходимых для того, чтобы сбить ржавые замки на цепях, удерживающих все эти челны на приколе.
Мне нужен был всего один булыжник. И один замок - послабже. И всё отлично получилось. Даже легче, чем я себе представлял…

32.
Короче, перебрался я кое-как на тот берег, вылез из лодки и, уже не прикрепляя её к колышку, пустил в свободное плавание. Не хватало ещё, чтобы кто-то заподозрил, что в этом месте, рядом с совершенно безлюдным островом, шустрит какой-то бродяга, до невозможности аккуратный, который не бросает краденую лодку, а заботится о ней, как о своей. Пусть лучше думают, что цепь типа прогнила, и лодочка сама сорвалась с причала.
Глянув на только что покинутый песчаный пляж, я заметил, что бетономешалка стояла уже не в той позиции, какую она занимала раньше. А вокруг неё стояли бочки, вёдра, тачки и прочий рабочий инвентарь. Значит, кто-то там уже успел покрутиться! Типа немного поработать на благо «шоу»?
Через секунду я вдруг понял, как я рисковал. Ибо из-за поворота, из-за выступа холма, показались двое работяг в знакомой униформе. Уфффф… Как же сильно я рисковал! Меня могли, как минимум, запомнить. А вероятнее всего - задержать. Схватить, отвести к Дуке…
Представляю, чего бы она им наплела под воздействием наркотиков и… обиды!
Корове-Дуке явно было в лом расставаться с безотказным любовником. Я и сам удивлялся своей сексуальной прыти, даже в семнадцать лет такого не демонстрировал. Вот это напиток! Лучше всякой виагры! Эффект каждый раз держался почти двое суток. Хорошо бы он оставался вечно, всю жизнь, а то ведь фляги, которые я спёр, рано или поздно кончатся.
Я продолжал тупо, по инерции, пялиться в сторону острова. Честно говоря, я хотел дождаться выхода Луны. Или, на худой конец, молодого месяца. При хоть каком-то освещении было бы гораздо легче и идти по огромному лугу к машине. «Если она ещё цела», - подумал я.
В лунном небе, аккурат над бутафорским посёлком, показался вертолёт. Как же, всё-таки, вовремя я смылся! Везение пока что мне сопутствовало.
Теперь оставалось удачно разминуться с "первобытным куратором мусорной долины", который, как пить дать, тоже должен был ввечеру возвращаться домой, только на автомобиле... Вот-вот...
И точно! По дороге назад я таки разглядел в лобовом стекле одной из встречных тачек свирепую физиономию морщинистого. Я его заметил, а он меня - нет. Да он, если вы помните, и не знал меня. И даже не подозревал о моём существовании. Нас друг другу типа не представили!
"Спокойной ночи в уютном подземелье! - ухмыльнулся я. - Сегодня твой братец на кухне орудует, он же уже прибыл на место. Он-то уж наверняка сожрёт весь ужин, все неудавшиеся пирожки, не станет швыряться посудой и привередничать! У него, судя по всему, характер не такой поганый, как у тебя!"
Удачно разминувшись со стриптизёром, я изо всех сил нажал на газ. Остаток пути пролетел незаметно. Как ни странно, в тревожных мыслях о Дуке и о её нелёгкой коровьей судьбе. Мне было её жаль, что ни говори, искренне жаль.
Вернувшись в долину, я отметил, что каменистая зона стала более тряской, чем когда я ехал по ней впервые. Не мудрено: тогда ведь я спешил скорее вырваться из логова, действовал на голом вдохновении и энтузиазме, а теперь, почти не спавший, весь усталый, я сознательно тащил себя туда.
И отчего я каждый раз во что-то вляпываюсь? В этот-то раз зачем полез на рожон? Эх, отчасти потому, что слишком любопытен. А отчасти... Потому что делать нечего! С работы-то уволили. Ладно, буду продолжать активно жить, чтобы ни случилось, не топтаться же на месте!
Даже после смерти надо куда-то двигаться, духовно, бестелесно, а я пока ещё даже не умер.
В этот раз была и ещё одна причина активно действовать: загадочно-трагическое положение симпатичных малознакомых дамочек. На кого им было надеяться кроме меня?
Доскакав по булыжникам до зелёной зоны и увидев вдали долгожданное скопище тачек, я ощутил странный восторг - как от возвращения на родину!
Оставалось водрузить машину на старое место и придать ей привычное "боковое" положение. Предварительно отхлебнув из фляги, я с лёгкостью перевернул автомобиль. Одной рукой! И устроил ему лёжку на боку, на неопределённое время.
Я уже хотел было отправиться на поиски обиталища миллионерш, как вдруг вспомнил, что тяжёлые предметы, несомые в руках или на спине, сильно отягощают путешествие. У меня же в руках был мешок!
В мешке было несколько фляг с универсальным общеукрепляющим оранжевым напитком, четыре пачки денег, тоже в универсальной, то бишь в стандартной, банковской упаковке, а также целый вагон еды, которую я так и не успел оприходовать, несмотря на постоянную дикую усталость.
Пришлось вернуться, открыть самую-самую гнилую, самую что ни на есть ржавую тачку, до которой дела никому не было лет тридцать с гаком. По моим приблизительным подсчётам. Она была даже не импортная, а самый обычный «москвичок», самого-самого древнего, ещё советского выпуска. Ранне-брежневского советийского производства.
Зря, конечно, ругают советское время. Было там много чего хорошего. Кроме всего прочего, можно было, например, поручкаться с верхними партийным или правительственными чинушами.
Кстати, в ранне-ельцинское время ещё тоже много такой свободы оставалось, так как не совсем ещё умерли коммуно-комсомольско-пионерские привычки. И прямо вытекающее из них панибратство!
Даже нам с Гришкой однажды повезло. Посчастливилось пожать руку… Ельцину. Самому Борису Николаевичу! Кстати, и его сейчас хают, кому не лень, а не такой уж и плохой он был мужик.
Лично я до сих пор горжусь этим рукопожатием! Рукопожатием Ельцина.
Только представьте:
Конец 1980-х. Малая ледовая арена Лужников. На льду хоккеисты-юниоры - шведские и российские. Зал совершенно пуст, матч бесплатный, никому не интересный, хотя и плановый - соревнование, не тренировка.
Уже на середине встречи счёт 13:0 в пользу Российской Федерации. Шведский тренер хватается за голову, мол, что же мы все время так проигрываем. Переводчица солидных лет старательно переводит эти вздохи.
Стою и думаю, совсем тупой, что ли, тебе ж сказали - надо каждый день тренироваться, а не два раза в неделю, как твои красавцы, которые только знай себе форму меняют, от матча к матчу - с желтенькой на красненькую, с красненькой на синенькую.
Российский тренер подливает масла в ситуацию, поручает переводчице просительную миссию. Ну, вы помните, что «при Совке» что угодно можно было у кого угодно «просто попросить» и многое из этого всего, как ни странно, выполнялось.
Короче, тренер говорит этой зазнавшейся старухе, которая со шведским языком, мол, пусть шведские товарищи подарят нашим нищим постсоветским оборванцам по комплектику хоккейного обмундирования.
Переводчица, конечно, покраснела от стыда, ей даже чуть дурно не сделалось, но ничего не поделаешь, работа есть работа. Нанятое лицо обязано безоговорочно подчиняться нанимателю.
Идёт старуха-переводчица к шведским тренерам, излагает просьбу, мол, подарите мальчикам по одному комплекту формы. На что в ответку получает, мол, сие никак не возможно, формочки детям родители покупали, а не шведское государство.
Старуха в слёзы. Ей очень стыдно. А мне почему-то смешно.
Тихо смываюсь от них к Гришке, бывшему тренеру той спортивной школы, где мы с ним в своё время увидели друг друга в первый раз, типа познакомились. Я был тогда ещё взрослеющим подростком, начинающим спортсменом, а Гришка нас, молокососов, тогда усердно поучал, как клюшками махать. Это теперь он стал экономистом, а тогда ещё был тренером.
Как мы оказались на том конкретно матче? Очень просто. Самый-самый старший тренер российской сборной, чисто по-дружески, по старой памяти, позвонил мне и ещё кое-кому из Гришкиной команды, прийти-помочь, типа бесплатно подежурить в раздевалках, а то ключи куда-то запропастились.
Мы решили сразу Гришке позвонить, мол, пусть придёт, хоть посмотрит, хоть поглазеет, когда ещё увидит шведских юниоров вживую, в действии.
Мы сразу разделили обязанности между собой: кому когда дежурить, а кому когда и отдыхать, смотреть на матч. Тоже бесплатно, как вы уже поняли. Ну, а Гришка, на правах бывшего нашего начальника, милостиво согласился просто посмотреть матч.
Я подбежал к нему.
- Зачем же вы уселись в первый ряд?! Ноги зачем прямо на лёд выставили?! Холодно же в зале, простудитесь ещё!
Тогда ещё мы с ним были на «вы».
- Ой, не подумал, - ответил Гришка. - Пошли, что ли, сядем повыше...
Пока мы выбирали новые места, по залу пронесся шёпот уборщиц:
- Ельцин... Ельцин... Уже идёт...
Смотрим: прямо на нас идут два высоченных мужика. Один из них - "Ельцин из горкома КПСС", второй - неизвестный с красным родимым пятном в пол-лица, до сих пор не знаю, кто это был.
Ельцин протягивает нам с Гришкой. Я хватаюсь за неё и говорю:
- Миша...
- Вы тоже Миша? - спрашивает "БН" у онемевшего на миг Григория.
- Нет, его зовут Гриша, - отвечаю.
- Я бы хотел познакомиться со всем коллективом Лужников...
- А мы не коллектив, мы тут случайно... Мы представители этой спортивной школы...
- Так вы на мои выборы не придёте?!
- Придем-придем, если надо...
Дядьки ушли. У Гришки голос прорезался:
- Кто такой Ельцин?
- По телевизору сейчас все время выступает... От КПСС... Шишка...
- А выборы ему зачем?
- На повышение, видать, идти собрался...
- А-а-а...
Тогда ещё не в президенты баллотировался Ельцин, а на гораздо более скромную должность…
Вся страна тогда скромно жила, постперестроечный размах ещё только намечался. А Швеция, наоборот, шиковала!
Вы, наверное, думаете, что Швеция шиковала всегда? Отнюдь!
В самом начале уже даже двадцатого века, а не то, что в девятнадцатого, эта страна считалась небогатой, находилась на довольно низком уровне благосостояния. Всё там было примерно так же, как и в России, то бишь в послереволюционной России, с тоявшей на грани гражданской войны.
У нас свирепствовали вши и туберкулёз - и у шведов бы ла примерно та же радость.
Наша интеллигенция, вкупе с талантливыми работягами, валила за границу, - и у шведов наблюдалась та же петрушка. Один миллион шведов свалил тогда в Америку! Целый миллион из пяти возможных уехал в США.
Потом, слегка очухавшись, устроили-таки шведы себе хорошую жизнь. Типа «шведский социализм». Но это счастье продержалось у них недолго…
Снова не верите?
Тогда рассказываю снова. У меня богатый личный опыт, как вы уже успеели догадаться.
Недавно, совершенно неожиданно, нам с Гришкой пошли звонки от нашего бывшего старшего тренера, не желаем ли мы оба принять на грудь шведские уроки. Он где-то откопал чьё-то старое объявление.
«Зачем нам это?» - подумал я.
Как бы читая мои мысли, тренер снова позвонил, сказав, что, будто бы, хочет нас устроить в Швеции на весьма выгодную работу - сбор ягод. Да, тогда как раз наступал сезон сбора ягод в Скандинавии.
В Швецию в своё время, то бишь несколькими годами ранее, нами было съезжено без счёта, в составе детских спортивных групп, возглавляемых куроводами от московско-питерских турфирм и спортивными переводчиками, тоже обожавшими спорт, и не только хоккей на льду, а и футбол, и женский футбол, весьма популярный в Швеции. То бишь ездили мы в основном с юниорами.
Потом настал большой перерыв, занятый кипучей институтской работой. Но северная «страна-конфетка» всегда вспоминалась с диким удовольствием, ведь нас там, нищих постсовков, принимали от души, таскали по разным городам, селили по-королевски, кормили на убой, забрасывали подарками, отнюдь не дешёвыми.
И вот недавно, получив несколько настойчивых звонков от тренера насчёт уроков, я, естественно, полез в газеты и даже в только-только нарождавшуюся «соцсеть», типа глянуть, чё там, у них в Швеции нынче происходит, кому и где там мёдом помазали.
Читаю завлекалочку для желающих «to подработать»:
«Размещение в 2-6-местных домиках, ежедневный сбор 30-100 кило».
Ого, думаю, это ж до ста двадцати зелёных в день! И ничего, что за домики надо платить, и что авто необходимо брать в аренду, за пять баксов в день, и что «ведро со скребком» надо покупать на месте, уже за сорок пять евро. Сухой остаток, всё равно, недурён. Да и отдохнёшь недурно – на свежем воздухе, в движении, целый день ягоды лопай.
Тут вспомнились типовые шведские домики – двухкомнатные, с общей кухней, но зато в каждой комнате душ. Супер-домики! Мы в таких на острове Готланд, близ города Висбю, в мае 1990-го целых пять дней проживали.
Короче, сижу, кайфую, уже мечтаю, а не тряхнуть ли стариной – месячишко всяко выдержу на такой работе.
Как вдруг…
Нахожу картинки, где иммигранты всех мастей, приехавшие на те супер-выгодные работы, живут в таких условиях… Даже не в палатках, нет, а в самодельных тряпичных фургончиках, а еду варят прямо на улице, под ягодным лесочком, на кострах. А одеты так, что я бы им милостыньку подал, лишь бы их хоть немного побаловать. Какие там «шведские домики»! Даже близко таковые не просматривались. Зато была приписка под той картиночкой, мол, шведы, проживающие в близлежащих деревнях страшно недовольны присутствием в лесу иммигрантов.
Короче, отказались мы с Гришаней от предложения тренера. Ну, а он, знамо дело, очень обиделся. Или не очень обиделся, точно не могу сказать.
В любом случае… Гы-гы-гы… Спасибо тебе, тётенька хорошая, создавшая правдивый блог о бывшей «стране-конфетке»!..
Да, многие некогда благополучные страны сейчас понизили свой статус. Как в финансовом, так и в культурном, во многих других смыслах.
А ведь было время, когда почти весь мир преклонялся перед ними. Когда любовь к иностранцам граничила… с неприличием!
Сейчас какими только словами не кроют американцев и прочих "заграничных буржуинов". Но в перестройку всё выглядело несколько иначе.
Однажды был я в командировке в одном не очень крупном сибирском городке, посещал местный детский сад на момент укрепления бетоном полов их первого этажа и их же подвала.
В одно и то же время со мной, этот садик посещала группа американцев, во главе с переводчицей. Тогда это у иностранцев называлось "социальное мероприятие". А я всё время, ну, так уж вышло, путался у них под ногами, мне же интересно было на английском языке с настоящими американцами пообщаться! Когда ещё такой случай представится.
Короче, прилетели они Москвы самолётом - и сразу в садик. А там, как известно, нянечки. Одна из них чуть меня не облобызала. И так, наверное, поступила бы, если б ей разрешили. Короче, ходила за мной, как Михаил Козаков за донной Розой-Калягиным из фильма про вашу тётю, лыбилась так, что хотелось дать ей лимончика...
Ситуация накалялась. Ну, думаю, лопнет девка от собственных эмоций.
Ситуацию спасла директор садика:
- Вам чай накрыть отдельно или с группой?
- С группой, - отвечаю я, - если можно. А то обидятся! Я же уже с ними практически подружился!
Мы с директрисой говорили по-русски... Без малейшего иностранного акцента...
Эх, надо было видеть, как рухнула челюсть моей обожательницы! А на морде её лица обозначилось презрение. И отвращение. К кому? Ко мне, вестимо. Не к американцам же. Мол, обманул, сволочь, подло обманул, ввёл в заблуждение своим грёбаным американским языком...
Вообще-то, конечно, нехорошо так пугать неподготовленных людей. Надо было мне проявить человечность, с акцентиком поговорить, что ли. А то получается, что нянечка зря лыбилась, «совкового мужика» очаровывала...
Фу, как нехорошо получилось! Гуманнее надо было поступить. И что-то с себя подарить, хоть шарфик. Тогда бы всем было хорошо, никто бы не обиделся...
Так что сейчас мало кого уже заманишь "иностранными коврижками". Хотя, некоторые наивные люди, всё-таки, ещё попадаются на лживые обещания непорядочных нанимателей, которым лишь бы свой процент отхватить, а работнички потом - отдувайся!
Нет, предложение тренера мы отвергли.
Гришка, конечно же, сразу забыл про те шведские курсы, он ведь старше и серьёзнее меня, а я не забыл. Всё мучился, всё терзался любопытством, что же там такое будет происходить.
Прихожу по адресу языковой школы, адрес которой был дан нам тренером прямо сразу, в ходе самого первого его звонка. Заглядываю в класс, типа попроситься послушать, типа, если понравится, то буду тоже заниматься. И что? Все те полтора часа буквально лопался от смеха, меня даже чуть не выгнали за плохое поведение.
А я не виноват, что мне сразу пришёл в голову рассказ одного из наших современных классиков-юмористов, вернее, первые строчки рассказа: «Двое кисейных барышней в пуховых платках, поджав ноги, сидели в маленькой, угловатой беседке и пытались тщетно кутаться в мешковатые пледы в крупную, морозную клетку…»
Рассказ очень подходил под ту учебную ситуацию, поскольку в классе были всего-навсего три ученицы.
Я сразу переделал те знаменитые строчки на свой лад. «Трое кисейных барышней плюс училка восседали, чинно-благородно, за учебным столом на шведских курсах и какбэ шведский язык облагораживали… какбэ…»
Училка, конечно, наименее махровая дура из этих четырёх, хоть деньги за процесс берёт. Преклонный возраст не позволяет ей быть «совсем уж дурой». А остальные, то есть барышни, реально платят ей из своего кармана! Живые деньги! С водными, а не с «морозными» знаками!..
Говоря честно и откровенно, кому, по большому счёту, нужен шведский язык?! Если все шведы, включая простых рабочих с цементного завода в городе Слите (остров Готланд), говорят по-английски не хуже студентов романо-германского факультета любого университета Европы.
Я понимаю, когда немцы требуют, чтобы все «только на ихнем» говорили, и притворяются, что напрочь забыли школьный английский, тут, воленс-ноленс, возьмёшься за немецкий. Но шведы ведь ничего такого не требуют…
Что эти «три бутона» забыли на ненужных курсах? Деньги лишние завелись? Три шикарные блондинки - врачица-докторица, плюс юристка, плюс просто девушка из области, специально поселившаяся в городской общаге, специально ради этих курсов… Эти три цветка могли бы и так ехать куда надо, им можно и вообще без языков…
Язык освоить – не поле перейти. Это всё равно, что поднять огромную каменную глыбу. Если уж браться за такое, то желательно точно знать, зачем тебе это нужно и нужно ли вообще…
Так и хотелось сказать: «Ну, когда же придёт Александр и заберёт этих лунных созданий в хорошее место?» Опять же, точно не помню, но, по-моему, такие слова в том рассказике тоже есть…
Пока я сам себя развлекал ностальгическими воспоминаниями, в утреннем небе, низко-низко, снова показался чей-то вертолёт. Ха! Не успеешь ощутить свободу, хоть на немного, хоть на миг, так на ж тебе!
Пришлось опять шмыгнуть под гнилую тачку.
Вертолёт, однако, приземляться не собирался. Он летел в том же направлении, куда давеча ушла с экскурсии процессия дамочек в лохматых шкурах.
Я подумал: вдруг этих вертолётов целая стая тут объявится, вдруг меня в итоге обнаружат?!
Весь будучи на нервах и в ожидании очередной опасности я вдруг не выдержал и... Наконец, крепко заснул! Сравнительно надолго. Вопреки новой, но уже укоренившейся привычке типа «дробного спанья мелкими урывками»...

33.
Проснулся я во второй половине дня, от шелеста травы под ветерком. Других звуков пока что не было. Не слышно было даже щебетанья птиц. Хотя нет, кое-какие звуки, всё же, имелись: неподалёку жужжали пчёлы!
Я полежал ещё минут пять. Подкузовное пространство гнилых тачек просматривалось отлично: там иногда мелькали дикие кролики, ползали ужи, суетились насекомые.
Громадные пауки плели сети для предполагаемых жертв. Одна жертва уже попалась. Я мог бы и освободить её, но не решился, уважая труд паука. Он ведь не гуляючи паутину плёл, трудился, зарабатывал на пропитание, а глупая мошка - вроде меня! - угодила в эти сети по недальновидности... Так ей и надо!..
Однако, немного погодя, ощутив жалость и ещё большее своё родство с несчастной мошкой, я, всё же, сделал выбор в её пользу. Вспомнилась примета: вызволив кого-то из беды, ты и сам будешь иметь надежду на избавление. Может быть, даже скорее, чем думаешь.
И снова вспомнилась мне Дука. Как она там? Ведь я честно хотел её вызволить, а она….
«Ладно, посмотрим», - подумал я.
Я не терял надежды помочь крепдешиновой крале. Может быть, что-то и получится., ещё не вечер. В таких делах загадывать наперёд - пустое дело. Тут уж как карта ляжет…
Итак, пора было отправляться в путь.
Я выполз из-под дряхлой тачки, из-под того самого «москвичонка», который навеял на меня столько воспоминаний, встал на ноги, проверил ситуацию с оставленным внутри, под проваленном сидением, мешком. Вроде, хорошо присыпан травкой и цветочками, вряд ли кому-то придёт в голову искать там мои фляги, моё пиво и мои консервы.
Одну флягу, я, конечно же, взял с собой. Ну, и деньги распихал по карманам. Не оставлять же такую сумму в таратайке! При моём нежно-трепетном отношении к денежным знакам, такой поступок выглядел бы весьма и весьма кощунственно.
Закончив эти манипуляции, я пошёл в ту сторону, где за надвигающимися облаками, скрылся вертолёт. Отправился в сторону великой тайны, туда, где давеча на горизонте исчезли миллионерши, сопровождаемые «рикшами», то бишь бомжами.
Шёл я очень осторожно, то и дело вертя головой, то и дело вглядываясь в небо и прислушиваясь. Старался держаться поближе к кустарникам.
Пройдя километра три-четыре, я наткнулся на довольно солидную преграду. На густой лес, на почти непроходимую чащу! Куда теперь?
Я стал медленно продираться сквозь ту чащу, внимательно глядя себе под ноги.
Был бы вечер или даже сумерки, я вряд ли отважился бы на такое: элементарно испугался бы и не пошёл. Но при ярком солнышке у человека совсем другое настроение. Хочется геройствовать, искать чего-то и... реально находить!
Мне позарез нужно было найти тех не очень молодых миллионерш, выведать все их тайны до самого конца. Раз уж, волею судьбы, очутился в тех местах.
Пройдя густыми дебрями с полкилометра, я стал мечтать о бивуаке, о тихом и спокойном сборе ягод, грибов и прочей растительной экзотики.
Неожиданно мой нос учуял дымок.
Судя по направлению ветра, веяло как раз оттуда, куда я так упорно стремился.
Воображение вдруг выдало романтическую картинку: шикарный лагерь миллионерш, где они, в крепеньких дорогущих домиках, стилизованных под старину, принимают ванны в натуральных кадках, смастерённых из целиковой сосновой колоды и тому подобное.
Мне также живенько представились их расторопные слуги: толпа шустрой молодёжи в дорогой гостиничной униформе, красивые официанты и официантки. Последние, может быть, даже в кружевных фартуках!
Забыв об отдыхе, я с новой силой ринулся туда, где, как мне казалось, был скрытый от людского глаза земной рай. Где нет ни пыли, ни смога, ни химических отходов.
Все ужасы о «лагерной долине», которые поведала мне Дука, как бы подзабылись. Мне не хотелось верить в ужасы, мне хотелось, до истерики хотелось, увидеть или услышать что-нибудь хорошее, по-настоящему человеческое, душевное. Доброе!
Вскоре чаща превратилась в подобие молодой рощицы. Исчезли густые колючие кустарники и обвивающие их диковинные растения, которые, казалось, были завезены туда специально - для устрашения незваных гостей.
Лесок настолько поредел, что я решил перейти на ползучий способ передвижения. Я полз и полз, а роща всё редела и редела…
Стали попадаться свежие пеньки. Из чего я заключил, что в элитном лагере строят баню. Шикарную баню, по всем правилам мировой банной техники!..
Наконец-то, на горизонте, уже местами покрывавшемся лёгкими тучками, согласно моим ожиданиям и всяческим вожделениям, я узрел что-то вроде селения. Большую группу строений, разнообразных по размерам и по форме.
Там были и высокие, типа двухэтажные строения, а была и совсем мелочь. Мелкота голимая.
Ха! Постройки были, все как одна, деревянные и, на беглый взгляд, даже не очень-то опрятные и ни разу не новые. И это ещё мягко говоря.
Вот это да! А я тут размечтался типа римские бани увидеть. Или финские. И, может быть, даже помыться в них. Если дадут. «Догонят и опять дадут», - вспомнилась фраза из детства.
Всех остальных деталей разобрать пока не удавалось. Из-за большого расстояния.

34.
Никакой дымок над крышами тех домиков не вился.
Видимо, позавтракав омлетами с креветками и зеленью, а также привозными авокадо, миллионерши отдыхали. А повар… Тот, в силу своих аристократических привычек, не привык затевать приготовления к обеду в столь ранний час!..
Короче, я во всю истекал слюной. Не может быть, чтобы наши миллионеры, даже те из них, кто имел плохой характер и замашки Рокфеллера, всю жизнь носившего один и тот же костюмчик, не могли эти скромники сдавать своих жён в плохие лагеря, ещё более скромные, чем костюмчик Рокфеллера.
Однако, подобравшись ближе, я, наконец, смог трезво, без романтической слезы в глазах, оценить интересовавшие меня объекты. Глаз поразила… их кондовость! То бишь кондовая примитивность.
Все здания, если их можно было так назвать, отличались вопиющим несовершенством. Даже я, не имея строительных навыков, сколотил бы более приличное жильё.
То были уродливые хибары-времянки, сложенные наспех из чего попало: из новых и старых досок, из металлических щитов и сеток, из картонных коробок и прочих отходов жизнедеятельности человека.
На фоне этой "лепоты" вдруг нарисовался силуэт одного из бомжеватых мужиков, виденных мною ранее на лугу. На этот раз он был одет не в шкуру, а в балахон непонятной формы, сшитый из ткани непонятно какой расцветки. На голове бомжа клочковато топорщились волосы, будто их стригли сугубо садовыми ножницами. И ни разу в его жизни не расчёсывали.
К тому бомжовому субъекту подошли ещё двое бомжеватых - точно такие же антинарядные и антимодно стриженые. Все трое стали шумно и возмущённо переговариваться:
- Что дальше?
- Откуда я знаю? Будем ждать!
- А когда он приедет?
- Кто?
- Ну, этот... как его... депутат в кандидаты... Или нет… Кандидат в губернаты! Тьфу, ты...
- Губернат в депутаты, мать вашу!.. - произнесла свой торжественный «отходняк» бомжеватая и как-то, совсем неуклюже, съёжилась. Типа сникла.
Тут, конечно, она дала маху. Так резко снизить свой авторитет в глазах подчинённых! Чувствуя, что надо бы на время удалиться, может, забудут её позор, она засеменила в сторону массива деревянных построек.
Коллеги, они же подчинённые, проводили её мутными взглядами. Сказалось качество местного пива? Мутными и весьма насмешливыми взглядами проводили они бомжеватую.
Хотя, и они сами, подчинённые-то эти, как показали грядущие события, тоже особым интеллектом не блистали. Кроме, конечно, одного товарища. Державшегося в стороне от них.
То был именно «товарищ». Весь грамотный, постсоветской закваски, видевший на своём веку много лекторов общества «Знание» и прочих старательных преподавателей, поучавших всех и вся, как надо жить. Даже если их об этом не просили.
Ладно, сейчас на Ютьюбе полно точно таких же умников, только чутка помоложе. Те хоть деньги за свои высказывания берут. В общем, на хлеб с маслицем им хватает.
А те, кто годами постарше, кто даже не знает порой, как включается компьютер, те вообще неуёмные, брызжут бесплатно, тягучей слюной, в самых неподходящих для этого местах. Типа «ищут свободные уши»! Но вместо внимательных ушей находят… порицание! В самом плебейском значении этого слова.
Словом, как в китайском народе говорят: «Опасно жить в эпоху перемен!» Ведь и по башечнику можно схлопотать. От не понимающих уже давно прошедших, супер-ценных советских ценностей граждан.
В общем, был среди подчинённых бомжеватой один супер-интеллектуал. Хотя внешне он ничем не отличался от остальных «охранников» долины.
Узрев его унылый, но очень интеллигентный и трогательный взгляд, я вышел из моего укрытия. Предварительно тоже напустив на себя грусть. И положенную рваность. Дёрнул майку на груди - «декольте» и увеличилось, сделалось фигурным, как раз таким, как надо! Как надо было в тот момент, чтобы вызвать крайнее доверие к себе. Типа душевную расположенность к своей персоне.
Ты кто? - спросил меня интеллигент.
Поэт! - хохотнул я, но меня, с этим моим шуточным титулом, как ни странно, приняли всёрьёз.
- Давай стихо! - не растерялся мой новый собеседник. - А я тебе потом скажу, чего ты стоишь.
Я стал лихорадочно перебирать в уме свои недавно выдуманные перлы.
- Слушай, тебя замучаешься ждать! - заёрзал он, поправляя вышитую крестиком древнюю подушку у себя под задницей. Сидел он на свежеспиленном бревне.
- Да мне, от неожиданной встречи с тобой, только про похудание стихи приходят.
- Валяй про похудание! Я давно мечтаю похудеть свою невесту. Самому-то мне не надо, видишь, какой я…
Я закатил глаза, напустил на себя максимально поэтический вид и провозгласил:
- Монолог диетолога, ныне покойного!
- Это ещё что за хрень?! - встрепенулся мой новый собеседник.
- Это, собственно, ответ покойного французского писателя и диетолога Мишеля Монтиньяка на открытое письмо худеющих трудящихся, живущих в СНГ, принесенное к его гробу представителем НИИ питания. К нему-то, собственно, к представителю НИИ, и относится сие обращение!
- А… НИИ… Работал я как-то в НИИ, не понравилось… Давай скорей, читай, а тоя от тебя усну, кажется. Вот уж зануда! И откуда ты такой взялся?
- Из дому! Как и ты, наверное? Мама-старуха не хочет кормить, так ты, в свои сорок лет пришёл сюда, оторвался от любмого компа с любимыми детскими играми, который в плане жрачки совершенно бесполезный. На дармовые харчи пришёл сюда. Да?
- Да! А что в этом плохого? Если кто- о кормит и не упрекает - я только за! А Монтиньяк тут, собственно, при чём? Он ещё може говорить, лёжа в могиле? Это фантастика такая у тебя в стихах?
- Сейчас узнаешь, - ответил я. - Узнаешь и оценишь. Ты же обещал?
- Ну, да… В принципе…
Я тут же, не теряя времени, заголосил, предполагаемым тоном покойного Монтиньяка, с его предполагаемыми покойницкими интонациями.
Вот, лежу в гробу нетесном,
Чувствую себя пгэлестно!
Ничего, что я картавить?
Здесь мне прикус не исправить...
Кладбище, конечно, супер,
Но когда реально умер...
Милый друг, ужо поверь:
Не до дикции теперь!
Вот, ты пишешь, что в Расеи
все не так как я худеют,
не приучены к порядку,
редко делают зарядку...
Так послушай мой рассказ,
объясню тебе за раз,
как я до всего дошёл,
как Донцову превзошёл...
Тиражи мои космичны,
гонорары симпатичны.
Говорят, что эти суммы,
всех доводят до безумья...
Всех, не всех, но кой-кого,
довели до кой-чего...
Ну, так слушай же, дружище,
Не топчи зазря кладбИще:
Буду я словами скуп,
ты ж не дерево, не дуб,
вмиг смекнёшь, об чём базар...
Так... чего я тут... сказаль?
Видишь, мОзги поистлели!
А когда-то всласть кипели...
Ну, так слушай же скорей,
Как я жиль... писаль... О*кей!
Долг исполнил как сумель:
всю Европу похудель.
И себя худеть заставиль,
я ж поборник честных правиль!
Я себя оздоровиль
И народу угодиль,
все довольны и худы,
ды-ды-ды-ды-ды-ды-ды...
Если автор книг полезных
Нарекает на болезни,
Грош цена его труду,
ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду...
Как приятно лечь в могилу,
осознав науки силу!
Я и нынче на диете,
хоть не прыгать мне в балете...
Вроде, выполнил задачу:
заработал дом и "дачу",
три машины, пять квартир
(в каждой - миленький сортир!)
"Дача" у меня - ништяк!
Это ж зАмок, как-никак...
Дом шестнадцатого века...
Там... теперь... музэй-аптэка...
А теперь - чисто по делу...
Что-то кушать захотелось...
Говорят, в каких-то странах
На гробы кладут бананы...
Ну, да ладно, чё стонать...
Не... принёс ли... ты... пожрать?
Я привык за чашкой чая
Все вопросы обсуждать...
Значит так... отказ от жира...
отсыров и от кефира...
от шикарных отбивных...
ыыыыыыыыххххх.....
Что? Коровы тоже в теле?
Ах... и правда... в самом деле...
Хоть питаются травой,
а мордыльник... Ух, какой!
Ну, а ты разве корова?
Ты ж не блогер из Тамбова!
Мало в СЕти таких жо...
Правда, есть и фотошоп.
Про обмен веществ ты слышал?
Он ведь разный! У мартышек
красный жо... растёт спонтанно,
и не только от бананов...
Уфф... Дались же мне бананы...
Надо бы про "сыто-пьяно"
мне тебя предостеречь...
О коньЯках будет речь.
Есть во Франции коньЯки,
вина всякие, виньяки.
арманьяки, Д*Артаньяны...
Вот где "пьяно"... "пьяно-пьяно"...
Там, где "пьяно", там всё просто:
выдал пару сладких тостов...
тех, что на слуху у дам...
и - айда по номерам...
Если выпить без закуски,
после выдержать нагрузки,
равноценные разгрузке
четырёх-пяти вагонов...
В общем, с "пьяно"всё резонно.
А вот сытость нам вредит...
Непомерный аппетит
Вызывает отвращенье...
Ай, к чему нравоученья?
Не для них ведь ты пришёл...
Не затем меня нашёл...
Буду краток... бу-бу-бу...
Запиши себе на лбу
правила - как похудеть...
Будешь в них потом смотреть...
Как баран...на-на-на-на...
Правда, что ли, что "На-Hа" -
это группа для петья...
Для петья или питья?
Все четыре баранА...
Правил чуточка совсем...
Их когда-то было семь...
Запиши и не забудь...
Бу-бу-бу... Вниматен будь...
Перво-наперво усвой
первых правил, он простой:
кушать надо круглу сутку
для веселия желудка...
Если будешь голодать,
всё назад вернёшь, пить дать,
и тогда накой тебе
мой менью... бе-бе-бе-бе...
Мой менью весьма полезный,
выполняй его железно,
будешь на него работать
в воскресенье и в субботу...
Мой менью недорогой,
но когда карман пустой,
за дешёвые сасиськи
будешь в очередь стоять...
Заготавливай капусту,
зелень делай, говорью,
сотен пять зелёных в месяц
хватит на фигур твою...
Лучше же, конечно, тыща,
и не в месяц, а в недель,
но тогда тебе, дружище,
надо "там" жить, а не "здесь"...
Да! Забыл про группу крови...
Если первой ты грешишь,
баклажанною икрою
растираться не спеши...
Не учёл я группы крови
в толкованиях своих,
и теперь меня порою
проклинают... и-хи-хих...
Не учёл я там и это...
как его... ну, да... угу...
Лучше кушать всё отдельно:
колбаса от курагу...
Если ты не лох дешёвый,
кроме книжечек моих
купишь двойку-тройку новых
приплюсуешь... и-хи-хих...
Ты чего такой понурый?
Не понравился рассказ?
Ты уже худал? Не раз?
Ну, и пузо! Высший класс!
Ты, наверно, гнал картину,
Интернету доверял?
Все советы тех дебилов
самолично проверял?
На себе кто ж проверяет?
Домочадцы нам на что?
Верь мне, парень, как себе...
Бе-бе-бе-бе-бе-бе-бе...
Если дива Голливуда
в месяц сбросила три пуда,
ей за это отстегнули...
А тебе? Угу... надули...
Полтора кило, не больше,
в месяц надобно терять...
А до этого дней сорок
вовсе ничего не жДать...
Организм, привыкший к жиру,
расщеплять его начнёт...
но не сразу... а когда...
Ну, и память... вот беда...
Ждать в Расеи не привыкли
всё хотят иметь за раз,
потому и... фигли-мигли...
мигли-фигли... Вот те раз!
Ты чего обратно хмурый?
Тоже ждать не хочешь? Ё...
Так катись ты...
Ёмаё...
Футы-нуты представитель!
От крутейшего НИИ...
Толстопопый небожитель...
Толстопузый... хи-хи-хи...
Побежал как кенгуру...
Мне поспать бы до утру...
Не могу больше терпеть...
Мне лохов не похудеть...
Всю Европу похудель...
И награды поимель...
На Расею замахнулся...
Вот где, братцы, лопухнулся...
Там, у них, еда дешёвый,
Потому фигур кондовый...
На сасиськах похудеть...
Легче в космос полететь...
Им и в космос неохота...
Легче на своём болоте
У компьютера сидеть...
Хомяком на всех глядеть...
Хомячковое менью...
Ах, как вкусно... нью-нью-нью...
Новых выдали теорий,
о которых не поспоришь...
Будто жировой подушка
от компьютера спасёт...
И не с жиру их несёт, а с великого ума
Не горюй, маман... ма.... ма...
Чем умнее хомячок,
Тем он толще... Дурачок!
Ладно, это их проблемы...
Буду спать... бу-бу-бу-бу...
Каждый раз такие темы...
поднимать... бу-бу-бу-бу...
Перекинешься в гробу...
Бу-бу-бу... бу-бу... бу-бу...
На этом я закончил. Хотя мог бы ещё и продолжить. Мои стихи, как правило, бесконечны. Но собеседник мой спал. Заснул, гадина, а обещал подробную оценку моим куплетам дать. Тоже мне, хритег!..

35.
Возмущался я, конечно, молча. Учитывая мою хлипкую телесную структуру.
Когда он проснулся. Про обещание своё, как я и ожидал, он, гадина, не вспомнил. А завёл свою волынку совсем про другое.
- Мы с мамашей живём в убитой квартире. А ЖКХ - плати! С какой стати? Личноя не собираюсь оплачивать никакое ЖКХ. Пусть те, кто придумал такие цены, застрелятся.
- Или кинутся с крыши! - обрадовался я. - У меня и такая историческая зари совка есть!
- Тоже в стихах?
- А как же!
- Тогда валяй!
Он снова прикрыл глаза, типа поэтически замечтался, типа провалился в транс. А я начал. С поэтическим подвыванием, как положено.
- «Неубитые»! Драма в стихах!..
«Живёшь, крупно прозябаешь, интересного вокруг себя не замечаешь.
Неожиданно приходит озарение: квартира-то убитая!
Непорядок, сам живой, а квартира убитая. Дисгармония.
Раз не выдержал, убиваться пошёл. Выбрал этажик повыше, глянул вокруг - никого. В смысле, удерживать некому.
Глянул вниз - тоже, вроде, никого. Может, кому-то пока убиваться не надо, может, квартирка у них пока ещё ничего.
Кинулся раз - не убился. Козырёк над подъездом наклонный, срикошетил малехо.
Кинулся два - снова не повезло. Внизу оказался слесарь.
"В принципе, ничего страшного, - думаю я в полёте, - слесарь тоже как-то говорил, что квартира у него убитая. Хоть у кого-то что-то получится, хоть кто-то кого-то..."
Единственное, что расстроило: слесарь увернулся. Я упал на кучу тряпок с мусорки, забракованных бомжами.
Ничего, в другой раз повезёт. А так смотришь - сколько ещё народу неубитого! При убитых-то квартирах... Дисгармония…»
При слове «дисгармония» мой собеседник вздрогнул и снова проснулся.
- Я гармонь как раз продать свою хотел. Сунулся - а её нету!
- Мать продала? - схохмил я.
- А кто ж ещё! Как теперь жить? На что жить? Ась?
- Живи с литературы. Со своих стихов! Не пробовал в издательство их отсылать?
- Да сколько раз уж отсылал! По нулям! А у тебя как с этим делом?
- Я успешен! Чрезвычайно успешен! Тут секрет надо знать!
- Какой?
- Сейчас скажу, ты только слушай внимательно, не спи уж в этот раз, а то повторять мен будет лень.
- Валяй! В этот раз изо всех сил постараюсь не уснуть.
Я снова завёл свою дежурную волынку. Снова с надрывом. Как положено.
- Полезный совет из моей новой серии советов новой серии «Чего сказать-то хотел?» Когда идею опуса можно выразить одной фразой - высший пилотаж. Например: «Портрет старился вместо мужика, из-за чего тот обнаглел и морально разложился…». Это какое произведение?
- «Портрет Дориана Грея».
- Правильно! А вот тебе ещё: "Один ловкий аферист перепродавал покойников, выдавая их за живых…" Это что?
- «Мёртвые души».
- Молодец! А это что: "Один придурок, но не полный идиот, как оказалось, притворившись ревизором из столицы, обобрал до нитки целый город…"
- «Ревизор»!
- Красава! Слушай дальше: «Один завистливый студент, возомнивший о себе: «Я - типо Гамлет!», убил старушку из-за денег"
- «Преступление и наказание»! Идём дальше: «Один гениальный нюхач, обнаружив у нетронутых девиц аромат влияния, поимел его мощнейший концентрат путём серии убийств»…
- Дык… «Парфюмер»!
- Вот видишь, разбираешься. Значит у тебя ещё не всё потеряно. Понимаешь, мы, постсоветские граждане, часто путаем идею с идейностью, с так называемой идеологической направленностью. А суровая реальность такова: идея - это о чём речь в произведении, про что оно. Не более.
- Иди ты!
- Я недавно читал интервью с одной известной западноевропейской писательницей, которая утверждает, что ни одно западное издательство не возьмётся печатать книгу, в которой нет ярко выраженной идеи. И ей, как она говорит, в самом начале не удавалось подружиться ни с одним главредом, пока не стала действовать по этим правилам…
- Ну, ты даёшь… - выдал мой новый собеседник свою глубоко интеллектуальную фразу. - А попроще выражаться ты не можешь? Не так витиевато. Еле-еле сдерживался, чтобы не уснуть!
- Могу! Заказывай репертуар попроще! Что тут у вас, в долине, пользуется наибольшей популярностью?
- Дык… Экология!
- Ладно, сейчас выдам тебе кратенький рассказ про экологию. Но и Шерлок Холмс там будет фигурировать. Не обидишься?
- Ну, ты и кладезь!
- Ага, - кивнув, согласился я.
И начал снова:
«Шерлок Холмс, гуляя по Гайд-Парку, встретил молодую детективщицу.
- Мисс, мне интересно, угадаете ли вы, чем пахнет вон тот джентльмен?
- Вы хотите, чтобы я назвала марку сигарет? Сорт виски?
- Нет, угадайте, чем пахнет его одежда...
- Мммм... Какой-то странный одеколон...
- Не угадали! Это стиральный порошок "Ариель", который плохо выполаскивается, даже после сотого полоскания остаётся едкий аромат...
Девушка от восторга икнула три раза:
- Ик... Ик... Ик... Надо же!
Шерлок Холмс решил перейти к дальнейшей атаке:
- Для меня не тайна, кто вам стирает вещи - ваша бабушка!
- Как вы догадались?!
- Во-первых, вы не знаете запаха порошка "Ариель" и, стало быть, стираете не вы. Во-вторых, на вашей одежде запах какого-либо порошка отсутствует, стало быть стирает ваша бабушка, а отнюдь не мать, которая уже принадлежит к поколению, не заботящемуся об экологии. Бабушки же, в большинстве своём, тайком от всей семьи, так и норовят подменить порошок обычным мылом. Дайте-ка мне телефон вашей бабушки, мне нужно выяснить сорт чудесного мыла, не имеющего запаха!..
Мисс обиделась. И ушла. Так и не дав телефон бабушки. Чисто женская ревность...»
Ценитель моих дарований в этот раз почему-то не заснул. А наоборот, глубоко задумался.
- А давай я тебе, алаверды, тоже что-нибудь смешное расскажу. Типа анекдот.
- Анекдоты обожаю! Сам не свой до анекдотов! Валяй!
Он начал говорить со старушечьим акцентом:
« - Соседк, а соседк... Да брось ты её, капельницу-то свою, хавай анекдот: "Понемногу, почючють стала поправляться: стали очи закисать, стала усира..."
- Евдокия Прокофьевна!
- А? Что? Это вы, доктор? Слушаю вас...
- Как вы себя чувствуете?
- Сегодня лучше, чем вчера, но хуже, чем в самом начале...»
Он закончил и с любопытством глянул на меня.
- Ну как?
- Прикольно! Что ещё там у тебя есть в запасе?
- Примерно тоже, и тоже из жизни. Лично сам слышал, будучи в церкви.
- Давай, рассказывай, мне жутко интересно!
Он снова начал говорить со старушечьим акцентом.
«- Батюшка, ты меня поисповедуй!
- Становись ближе, говори свои грехи...
- Грехи?! Нету у меня грехов!
- Как же я тебя исповедовать-то буду?
- Ты предыдущую старуху шарьфиком своим накрывал? Накрывал! Дык... И меня накрой...»
Культурно развлекаясь, мы даже не заметили, как снова подкатилась бомжеватая.
- Над старухами издеваетесь?! Будто сами стариками никогда не будете! Стыдобища!..
 
36.
Долго слушали мы с моим новым собеседником выкладки бомжеватой старухи о том, как надо уважать старость.
Старость, конечно, надо уважать. Но в меру. Иногда не грех и от души посмеяться. Над некими заумными и гонористыми старухами, которые всю жизнь вампирили, портили другим людям настроение, а когда совсем впали в маразм, то от них вообще житья никому не стало.
А от некоторых просто смешно становится. По-доброму!
Вот, например, когда некие высококультурные вдовы, некие профессорши, прямо у вас во дворе, после смерти своих мужей, устраивают театральные действа. Типа сильно чересчур уж сильно умничать начинают, воображают себя незнамо кем.
А кое-кто из них ухитряется замаразмироваться до такой степени, что полицию приходится вызывать.
А кое-кто вообще начинает с птицами общаться накоротке. Типа беседы с ними вести, смотреть, как они птичьи спектакли устраивают. И аплодировать пернатым артистам.
К чему я, в общем и целом, клоню?
Что мир наш не единственный. Что, как вы уже поняли, есть и другие миры. Например, крысиные. Куда меня затащили против моей воли.
Ну, а остальные миры, типа птичьи, белочьи, журавлиные и даже крокодильи - это, видимо, для тех, кто их больше всего заслуживает.
Как уже понятно, как совершенно очевидно, я заслуживаю крысиного.
Хм! Не самый худший вариант...
Конечно, в птичий мир попасть, хотя бы одним пальчиком, было бы намного лучше и благороднее. Но, видно, не судьба мне ощутить, хоть на миг, такую вот благородную атмосферу.
А безумным, в натуре выжившим из ума старухам, видимо, судьба!
Птички любят опекать и развлекать пенсионеров. Наверное, потому что те их регулярно подкармливают. И страшно переживают, когда с птичками что-то нехорошее происходит.
Это иногда приводит к мелким непоняткам и к более крупным недоразумениям! Ведь безумные старухи иногда способны на такое... Но птички всё им прощают, на то и птички...
Вот к примеру, в нашем дворе, принадлежавшем нашей пятиэтажке, которая давно уже числилась «под снос», однажды произошли невероятные события. Свидетелями тех событий явились все жильцы дома, уж очень увлекательным и очень долгим, чисто по времени, было то действо.
Итак, в нашем доме жили три профессорши: одна явная профессорша, официальная вдова почившего профессора, две другие - скрытые, типа не жёны и не вдовы, а всего лишь доченьки покойных пап-профессоров. Всего лишь дочки-одиночки, сроду не имевшие ни братьев, ни сестёр, ни с кем раньше не спорившие, не ссорившиеся и не дравшиеся, сроду не выяснявшие ни с кем никаких отношений. Типа очень скромные и взаправду культурные. Но гонору там! Как оказалось впоследствии…
Явная профессорша овдовела рано, но не сказать, чтобы сильно бедствовала на старости лет. Совсем не бедствовала, можно сказать, получая профессорскую пенсию. До такой степени не бедствовала, что даже могла позволить себе кормить голубей. Батон в день и полпачки круп - не жуть какие расходы!
Две другие профессоши, скрытые, которые всего лишь дочки, были ещё не вдовами.
Одна из этих двух вообще никогда не выходила замуж, назовём её Дуней.
Вторая, вышла замуж, но не по любви, а по совету отца-профессора. Отсюда и её "профессоршество". Типа папу слушалась всю жизнь, жила только его советами, и, стало быть, сделалась в итоге сама такой же умной, как и папа.
Назовём её Идиоткой. А как ещё назвать профессорскую дочь, которая вышла замуж за пьющего сантехника. Вышла бы за непьющего, то и разговору не было бы, у нас все профессии важны, любой труд в почёте.
Почему Идиотка-профессорша согласилась на такое, трудно сказать, видимо, боялась хотя бы один раз в жизни папе не угодить. А тот, имея всю жизнь неприятную зарплату, не очень-то достойную профессора, а также наслушавшись баек о том, что сантехники своих жён регулярно вывозят на Кипр загорать и купаться, а также дают деньги им на дорогущий маникюр с цветочками, вот такое вот своей доченьке и насоветовал.
Две вышеозначенные скрытые профессорши, обе будучи тайными профессорскими дочками, обе получающие ого-го какие пенсии, тщательно скрывали своё профессоршество от всех остальных людей. Чисто внутренне претило им общаться с плебсом, поэтому ни с кем они не дружили, кроме как с собой, типа дружка с дружкой, да и то тайно, скрытно, даже чересчур скрытно.
Но жизнь идёт, она вносит изменения в наш распорядок постоянно. Пришлось-таки этим двум клушам подружиться с третьей профессоршей, с той, которая, как мы уже знаем, явная.
Однажды явная профессорша, да, так и будем продолжать называть её "явная", ибо даже язык не поворачивается назвать её каким-либо человеческим именем. Если она явная, то мудрости профессорской у неё напрочь нет и никогда не было. Оно и ясно, она же, всё-таки, вдова, всего лишь вдовушка, а не генетически выверенная профессорская доченька. Гены - великая вещь! Но она, видать, и этого не знала. Она вообще, как оказалось, многого не понимала, даже самых элементарных вещей.
Кто же это в наше время профессоршество своё выпячивает, это же ограбить могут, квартиру обчистить, рыло начистить и так далее. Просто так, из зависти…
Как результат непроходимой тупости и глупости, явная расхаживала по двору в собольих шубах. И в шапках, тоже собольих, хотя и очень потёртых, но всё ещё собольих.
А однажды пошла она мусор выносить. Самолично, ибо домрабротница её бросила. Почему? Элементарно ревновала хозяйку к голубям. Чем она, домработница, хуже какого-то голубя?
Домработница не знала, что у почти каждого голубя есть свой вожак и своя стая. Вожак порой так умело командует стаей, что иногда устраивает целые красивые голубиные спектакли. И тогда во дворе становится так же интересно, как, например, в каком-нибудь театре.
Не знала плебейка такого, ну и хрен с ней! Говоря чисто домработницким, плебейским языком.
Итак, в один прекрасный день, рано утречком, начав вынос мусора из своей квартиры, бросив один пакет в контейнер, явная вдруг услышала странный хлопок. Или даже частое похлопывание, будто кто-то там вдруг крыльями захлопал.
Трудно определить, что происходит, не заглянувши в контейнер. Но кто же станет заглядывать в контейнер, если профессорши так никогда не делают. Так вообще никто не делает, кроме бомжей и прочих обнищавших личностей.
Не делать-то не делают профессорши такого, но и сердце доброе ничем не успокоишь, не задобришь, не заговоришь, не зашепчешь, не заболтаешь. А сердце подсказало: там был… голубь! Возможно даже, выкормленный ею! Возможно даже самый красивый из стаи, которая регулярно выплясывала кругами под её окном…
Несколько позже, уже делая покупки в соседнем супермаркете, явная не переставала ощущать в своих ушах те странные похлопывания и очень сильно страдала по этому поводу. Потому и разрешила обсчитать себя сразу трём кассиршам, сразу на трёх кассах, ибо привыкла многократно возвращаться в торгово-закупочный зал - чисто по забывчивости, оставив все предыдущие покупки в ячейке местного вещехранилища.
Кассирши про всю эту забывчивость прекрасно знали, давно пронюхали про неё. И пользовались ею, как могли, каждая в своём стиле.
Если честно, то стиль у них, у всех трёх, был один - обсчёт клиента. Но делалось это по-разному, с разным уровнем аккуратности и внимательности. В зависимости от объёма покупки.
Например, пробив два раза одну и ту же бутылку пепси-колы, одна из кассирш, уже вечером, уже после рабочего дня, бежала в торгово-закупочный зал и брала одну, «по ошибке» оплаченную явной бутылку, и тайно выпивала её в подсобке. Ибо выносить добро на улицу кассиршам не давала новая охранница, которая ещё совсем недавно работала в тюрьме, и ещё не забыла свой рабочий стиль - общупывание. Вернее, облапывание.
Общупывала она и клиентов, то бишь покупателей. Но только взглядом. В последнее время - преимущественно взглядом. Особенно после жалобы одной из покупательниц на мэйл высокого начальства супермаркета.
Явная в тот день чувствовала себя настолько подавленной, что даже не заметила визуального общупывания охранницы. И даже не подумала очередную жалобу писать. Нстолько убивалась судьбою голубя!..
Вернувшись к контейнеру, она, преодолевая запахи и собственное отвращение, всё-таки заглянула внутрь. Но Голубя там не было. А кто тогда крыльями хлопал?! Ворона?!
Не может быть. Наглая и вечно агрессивная ворона, врагиня голубей, сразу вылетела бы! Такую коровищу лёгким пакетиком с пятью бутылочками из-под вкусного мартини не задавишь…
В нашем многоквартирном доме, в нашей старой, но очень длинной хрущёвке, все три профессорши жили не одни. Других жильцов, то бишь соседей, хватало с избытком.
А среди соседей, как мы знаем, праздных, нигде не работающих особей пруд пруди.
Почти все соседи, однажды выглянув, как по команде, из своих окон, заметили, как явная типа "в помойке рылась". И надо же было такому случиться, чтоб все соседи разом выглянули. Когда такое было, спрашивается?!
Вот они-то, соседи-то эти, и внесли ещё большую сумятицу, стали подходить к явной профессорше, спрашивать как, мол, жизнь молодая течёт, не надо ли чего ей, горемычной.
Дня не проходило, чтобы кто-то из соседей не подошёл к вдовушке профессора и не предложил ей какую-нибудь помощь, вплоть до материальной.
Явная поначалу только отшучивалась. Но когда узнала, в чём дело… Её, что ли, за нищую стали принимать? За бомжиху, роющуюся в помойках?!
Она стала непрерывно плакать. От обиды и от неожиданного унижения. А соседи продолжали думать, что она крайне обнищала, и что слёзы те от бедности.
К тому времени и скрытые профессорши заплакали. Правдивыми, а не фальшивыми слезами.
Если раньше они плакали на показуху, чтоб их не ограбили и не убили часом, то теперь уже реальный повод появился, так как не в меру участливые соседи предлагали и им тоже, вместе со всеми, по очереди, ухаживать за явной. Им, о ужас, предлагалось поработать! Буквально за копейки! Хоть домработницами, что ли, для начала. Мол, вам же деньги всё равно нужны, а мы вам скинемся, всеми пятью подъездами сбросимся, отблагодарим за ваш труд. Лишь бы не смотреть на унижение дамы в старых соболях!..
Может, это и банально прозвучит, но всё тайное всегда становится явным.
Явная профессорша, наконец, узнала, из ядовитого шёпота обеих скрытых, временно помогающих ей профессорш, что они тоже не такие бедные, как кажется плебеям. И решила, что за тройное унижение, за унижение целых трёх солидных дам, следовало бы наказать подлых сплетников. И согласилась отомстить. По тройному тарифу! Сговорившись, наконец, с товарками по несчастью.
И пяти дней не минуло, как в наш двор приехала фура, похожая на дальнобойную. Стала громко сигналить. Долго и протяжно.
А когда соседи выбежали и кинулись к водителю, мол, в чём же дело, тот молча указал перстом на заднюю дверь фургона.
Соседи сразу кинулись к той двери. Но она долго не отворялась. А когда открылась, все сплетники, все те лицемеры и подлые лжецы, узрели вышеупомянутых профессорш в балетных пачках. Несмотря на их преклонный возраст! В богатых стразах и с кавалерами под ручку. А кавалеры были в смокингах, тоже со стразами, и цилиндрах, взятых напрокат за небольшие деньги по такому случаю. Музыка при том была надрывная, пугающая…
Как видите, совсем не нужно больших денег, чтобы скинуться и напугать соседей. Которые, в свою очередь, тоже скидывались, чтобы вывести вас самих из душевного равновесия. И которые своим настойчивым желанием постоянно на что-то скидываться, пугали, и неоднократно, «аж до больницы», не одного управдома и не одну-единственную управдомшу. Многих приличных людей успевали напугать! Ибо их желание оплачивать лампочки в подъездах и уборку-вывоз-мусора было липовым. Не хотели они скидываться, но скидывались. А потом об этом много говорили. Мол, какие мы герои, даже иногда кормим голубей!
А голуби, как видно, устали от этих лживых и лицемерных разговоров и, вкупе с тремя профессоршами, решили наказать плебеев. Голуби способны и не на такое.
Кстати, в том контейнере, на самом дне, хлопал совсем не голубь. А всего лишь пустые пакеты из-под сока лопались. Под ударами валившихся на них пакетов с мусором. А может, и пакеты из-под французского вина лопались в том контейнере, а вовсе не изпод сока. Кто знает. Ведь скрытые профессорши, имея крупные заначки от плебеев, часто по Парижам шастают…
О, кстати! После того случая явная профессорша, всякий раз, прежде чем бросить тяжелый пакет в контейнер, начала стучать по нему. Тридцать раз! Угрожающе-выжидающе. Дабы больше не мучиться угрызениями совести. Теперь она была чиста перед голубями. Перед своими любимыми пернатыми артистами. Которые продолжают развлекать её птичьим театром и доныне…
Пока я отвлекался мысленно от нареканий неуёмной бомжеватой, та уже тридцать раз переключилась на другое.
Когда я очнулся, вся её подопечная компания неистово ржала. Ржавшие бомжи обнажали челюсти, показывали гнилые зубы, из чего я заключил, что жизнь в лесной деревне была, в принципе, не очень. Стоматологами и стоматологическими кабинетами там не пахло.
- И где же тот холёный хмырь? - спросил один из ржавших.
- Если ты насчёт блондинкиного мужа, то он час назад улетел, - ответила бомжеватая.
- Снова вертолётом? - поинтересовался другой, меньше всех смеявшийся, но зато больше всех плевавшийся.
- А то чем же? Ты видал здесь какой-нибудь другой транспорт? Начальство на гнилых машинах разъезжать не будет!
- А не многовато ли у нас начальников? - спросил мой новый собеседник. - Пора бы референдум провести насчёт количества начальников на душу местной обслуги!
Бомжи снова заржали.
Их неистовое ржание было мне на руку. Оно сильно отвлекало внимание старухи от меня, от моего внезапного появления в долине. Если бы не эта куча неопрятно одетых сплетников, меня бы уже, сто процентов, допросили! С пристрастием! А может быть, кто знает, может меня и вовсе выгнали бы, так и не дав довести до конца моё разведывательное мероприятие.
Кого-кого, а неухоженную даму-поводыршу, которую я, буквально вчера, видел на лугу шагающей за меховыми дамочками, мне меньше всего хотелось слушать, и уж тем более страшно не хотелось отвечать на её глупые вопросы.
Кстати сказать, по ходу дела выяснилось, что эта бомжеватая дама не только поводырша, но и прорабша, и повариха, и координаторша, а когда надо - и доносчица начальству.
- Чего разорались?! - крикнула она почти таким же беззубым ртом. - Нечего начальство критиковать! Начальство вам денежки платит, и немалые...
- Тебе-то, может, и немалые, а нам - малые! Правда, кореша? Рабочий класс как всегда в загоне!
Кореша снова заржали.
Им бы хором на помойке рыться, а они тут в лесу, мало того, что работу работают, так ещё и… политические лозунги выкрикивают?!
- А газеток свеженьких начальник не привёз? - выкрикнул один из бунтарей.
- Привёз-привёз, не волнуйтесь, каждому достанется по экземпляру, - ответила бомжиха и, быстренько смотавшись в одну из хибар, вынесла оттуда пачку газет и несколько распечатанных писем.
Все-все конвертики были нагло вскрыты, некоторые даже разорваны. Видно старухе каждый раз не терпелось узнать всю правду о своих подчинённых...

37.
С кем может переписываться бомж? Какая у него вообще может быть переписка? Значит, эти оборванцы и неряхи были не такими уж бомжами, раз им кто-то письма присылал.
- А чего это конверты снова вскрытые?! - завопил один из бомжеватых.
- Для вашей же пользы, чтоб не позволяли себе лишнего. Когда нету друг от друга секретов, дисциплина в коллективе крепче делается...
Раздав газеты и конверты, бомжиха удалилась, а "кореша" бросились читать корреспонденцию. Вскоре ушли и они - куда-то вглубь реденькой рощицы. После их ухода я обнаружил на траве смятую газету.
Глянув на передовицу, я обомлел: там было гигантское фото стриптизёра под ручку с Коровой-Дукой и статья про них. Заголовок гласил: "Проголосуйте - и ни разу не пожалеете! Регионом будет править личность, наделённая сверхъестественными качествами!"
Долго изучать статью в газете я, к сожалению, не мог. По той причине, что меня снова могли засечь. Я ведь, под шумок, снова в чащу убежал. Там и схоронился. На время. На неопределённое.
Наконец-то гул бомжовых голосов удалился, но я знал, что это тоже временно. Они ведь там обитали безвылазно.
Засунув газету за пазуху, я стал ползти прочь, подальше от этого комического, просто чрезвычайно смешного сборища. Смешного не в смысле «ха-ха», а в особенном смысле. Не очень хорошем…
Двигаться мне надо было, по логике вещей, в сторону от лагеря, но мне вдруг захотелось обползти его вокруг.
Обогнув ползком группу хибарок, я обнаружил, что они стояли у какого-то забора, ограждавшего ещё одну группу точно таких же произведений неизвестного архитектора.
Зачем отгораживать один бомжовый лагерь от другого? И где крутые домики миллионерш?! Где бани, теннисные корты и всё такое прочее?
Самих миллионерш я узрел непосредственно рядом с бомжовыми виллами. Они входили и выходили из своих домиков, не менее уродливых, чем их одежды.
На этот раз они были одеты не в шкуры, а в неприглядные балахоны. Типа тех, что я пару минут назад видел на бомжеватых «рикшах». То бишь на «охранниках долины» - самое последнее название, придуманное для них мной.
Вскоре я увидел и свою любимицу, блондинку Зайку. Она развешивала мокрые серые тряпки на верёвке у одной из хижин. На ней тоже не было мехов. Поверх дежурного балахона красовался кухонный передник с большим карманом.
Развесив бельё, если его можно было так назвать, Зайка, воровато озираясь, достала из кармана передника гамбургер в обёртке от "Макдоналдс" и стала лихорадочно запихивать его в рот.
Однако из секретной операции ничего не вышло, эти действия были немедленно зарегистрированы бомжихой-поводыршей и громко раскритикованы.
- Что я вижу?! Вот это да! А кто делиться будет? Живёшь в общаге - так и делись по-братски!
Бомжиха выхватила у Зайки остатки гамбургера и тут же слопала. Блондинка в бриллиантах затряслась в рыданиях. От этой тряски из неё посыпались конфеты и жвачки, скорее всего, откуда-то из-за пазухи, благодаря некрепко завязанному фартуку.
За те нецелых пару суток, что я её не видел, Зайка сильно похудела. Бомжиха снова схватилась за голову, за свои седовато-рыжие пакли.
- Батюшки! Вот это да! Поведение зашкаливает! Достала ты меня, милая. Вот супруг снова прилетит, я ему всё расскажу!
Зайкино лицо перекосилось.
- Не надо, умоляю! Я всё отдам!
Она кинулась к хибарке, рядом с которой болталось серое бельё. Бомжиха беззубо осклабилась ей вслед:
- Вот-вот! Неси чего получше! Да побольше! Лучше позже, чем никогда! Га-га-га!
Некоторые бабы к старости начинают сильно смахивать на мужиков. У мужиков же наблюдается обратное явление, с возрастом некоторые из них становятся похожими на баб. Старческая перетасовка гормонов, ничего не поделаешь.
Из хибарки Зайка вынесла, помимо пакета с продуктами, огромную прозрачную косметичку с шикарными мазилками и духами, а также палехскую шкатулку, не менее огромную и, судя по росписи, жутко дорогую. Жановна умерла бы от зависти!
От вида всего этого у бомжихи, что называется, крышу сорвало. Она жадно схватила косметичку, пакет с харчами, бросила их на траву и принялась дерибанить. Содержимое шкатулки, в которой было очень много ювелирных украшений, далеко не дешёвых, привлекло особое её внимание.
Зайка, видимо, усмотрев в этом тонкий намёк, стала вынимать из ушек изумрудные серёжки и протягивать их бомжеватой. Но старая карга её остановила.
- Это пусть пока побудет на тебе...
Зайка радостно заулыбалась, но и этот порыв был придушен:
- Я сказала "пока", неча лыбиться!
Преступница сделала скромную мину.
- Хорошо, пока - так пока! Я вам за всё очень благодарна, очень-очень!
- Ага! Вот именно! С этого надо разговор начинать, а не…
Она порылась в своём «ридикюле», в огромной хозяйственной сумке из дерматина не первой свежести, которую она неизменно таскала с собой.
- Щас укольчик сделаю и пойдёшь... к себе... отдыхать...
- Давай вены!
Блондинка закатала рукав балахона и стала работать кулачком. Бомжиха, тем временем, уже достала одноразовый шприц, в народе - "машинку", и впахала ей укол. Грубо, без сюсюканья и без обычных врачебных прибауток, типа «сейчас будет немножко больно».
Зайка поморщилась, но не издала ни звука. Зато со стороны бомжихи звуков было много.
- Болтаешься тут две недели, а пользы с тебя никакой, - бормотала ведьма со шприцем. - Хорошо, что я заметила твои манипуляции…
- К-к-какие… манипуляции?! - вздрогнула блондинка.
- Ну, эти твои провокации с гамбургами и прочей дребеденью.
- Так это… провокация?!
- А как же, провокация, конечно, самая что ни на есть провокация. Не заметь я вовремя твои действия, ты бы и других испортила... дамочек... У нас все дамочки послушные. А ты - жадная!
Зайка смиренно кивнула.
Закончив пытки, бомжиха разрешила ей уйти.
- Ладно, теперь иди к себе. И чтобы больше я такого безобразия не видела!
Зайка юркнула в хибарку, притворив уродливую дверь, сколоченную из кривых досок.
От такого зрелища меня залихорадило, дико захотелось выведать побольше! Я люблю тайны, любые, какими бы страшными или весёлыми они не были.
"Тайны мусорной долины," - будь я журналистом, именно так называлась бы моя статья.
Или нет: "Оранжевые крысы против Цезаря". Это звучало бы более интригующе. Но, к сожалению, менее понятно тля толпы избирателей. Они же не видели тех купюр с крысиным профилем «будущего царя», которые пыталась втютюхать мне Дука. И таки парочку втютюхала - в качестве сувенира. Я тогда, на всякий случай, не отказался от них, и правильно сделал. Они впоследствии оказали мне, хоть и небольшую, но услугу.

38.
Я пополз вдоль ограды. Которая вскоре прекратилась. Видно, здешние командиры экономили даже на заборных досках.
Ограда кончилась, но ползти я не перестал. Просто начал продвигаться, как можно осторожнее, по периметру этого странного участка.
Периметр, кстати, был обозначен, хоть и редким, но, всё же, кустарником.
Полоса кустарника не была сплошной, но при большом желании и в случае неожиданной тревоги, можно было хоть как-то спрятаться. Свернуться клубочком, тихо залечь за одним из кустов. Либо и вовсе в канаве схорониться. Канав и всяческих ложбинок рядом с тем участком было предостаточно.
Правда, не каждая из канав отвечала санитарным нормам, в некоторых ложбинах, наиболее глубоких, постепенно скапливался мусор. Как видно, отходы жизнедеятельности этого большого и пёстрого коллектива вывозились из долины не та уж и часто. Если вывозились вообще.
Я искал глазами большую площадку. Где-то же должен был находиться аэродром для посадки вертолёта!
Скоро я обнаружил искомый объект. То была супер-огромная площадка, образовавшаяся в результате вырубки леса. Крошечные пеньки уже покрыла травка, а расстояния между ними были неумело залиты асфальтом. Асфальтового катка поблизости не было, из чего я заключил, что бомжовая прислуга изобрела другой метод асфальтирования - "утаптывание чем попало".
Вдали, со стороны лежбища тачек, раздался тихий рокот. Я прислушался.
Рокот становился всё громче и всё отчетливее. Я снова с надеждой глянул на площадку. Именно на это чудо аэродромостроения и собирался приземлиться очередной "гостевой" вертолёт, на этот раз огромный, типа военный, звук которого раздавался в полуденной тишине уже совсем близко. Не женская дача, а военная база какая-то!..
Наконец, любопытство моё было удовлетворено и всячески побаловано. Люблю я, что ни говори, всякие опасные штучки.
Из вертолёта вышел уже немолодой, но отличной солдатской выправки, необычайно холёный мужик в костюме от "Армани". С одноимённым фирменным пакетом в руке. Что-то неразборчивое крикнув пилоту, он направился не в сторону хибар, где жили подневольные миллионерши, а в совершенно противоположном направлении.
Не заботясь о сохранности костюма, гость начал продираться через молодой кустарник. Большой пакет, набитый чем-то до упора, мешал ему двигаться быстро.
Я полз что было сил, но ползущему с пешим тягаться нет смысла, даже если пеший нагружен как мул.
Холёный мужик обогнал меня сразу и намного.
Когда я в следующий раз его увидел, он уже стоял у довольно шикарного домика-сруба и беседовал с беззубой бомжихой, час назад делавшей Зайке укол.
Шикарный домик-сруб поражал утончённой резьбой наличников и яркими ковровым дорожками у крыльца. На окнах были дорогие занавески - из разряда тех, что продаются рядом с моим домом, в магазине "Тюль".
В прилегающем к дому палисаднике был накрыт стол с самоваром.
Мужик в "Армани", как я и предполагал, оказался чьим-то мужем. Чьим именно, я доведался очень скоро.
Через пару минут к нему, почему-то прямо кустов, коих и внутри территории лагеря было с избытком, вывели нарядно одетую дамочку лет пятидесяти, одну из тех матрон, коих я видел на лугу в звериных шкурах.
В этот раз на дамочке было всё от "Версаче". Ноги были в шикарных туфлях, правда, на низком ходу. Снять бы с неё эти туфли, и сразу стали бы видны потрескавшиеся пятки!
То была одна из томных стареющих красавиц. Именно она активнее всех заглядывала в рот морщинистому стриптизёру во время экскурсии. Теперь она с таким же точно вожделением пялилась на своего супруга. А тот вёл себя, как и подобает ситуации - равнодушно. Вообще на свою бабу не смотрел. А смотрел он куда-то в неясную облачную даль, что называется, отрешённым взглядом.
У него, у гостя этого, похоже, была запланирована более важная и более ответственная миссия: снабдить жену, а может, и не только её, провиантом. Он усердно выкладывал на край стола с самоваром содержимое пакета.
С появлением каждого артикула супруга вздрагивала, но ничего не говорила. Видно, знала, что не все подарки для неё.
Супруги уселись за стол. Друг напротив друга. Стали угощаться. Тупо, молча.
Затем мужик от "Армани" разговорился. Говорил он тихо, так что из моих кустов я не смог разобрать ни слова. Супруга всё время кивала, как китайский болванчик.
Сцена длилась не очень долго. Супруг внезапно глянул на часы, вытер губы салфеткой и резво вскочил на ноги.
К паре тут же подбежала беззубая бомжиха. Её-то голосок я хорошо услышал, разобрав при этом каждое словцо:
- Уже уходите? Так быстро?! А как же...
Она кивнула в сторону шикарного домика с коврами у входа, как бы приглашая парочку уединиться там и... Ну, вы поняли, для чего.
Супруг замялся, глянул исподлобья на супругу. Та тоже молча пялилась на него, тоже исподлобья. Видно, таки хотела, чтоб её завели в тот домик, повалили на кисейную кровать и хорошенько трахнули.
Но ничего такого не произошло. Свидание закончилось хуже, чем в самой строгой тюряге, то бишь мужчина в костюме от "Армани" предложенным интимом не воспользовался.
Мне стало жалко бедную заключённую в униформе от "Версаче".
То был случай, когда можно смело утверждать: "Все мужики козлы". Тут и я бы присоединился.
Интересно, трахнул ли Зайку приезжавший давеча супруг? Надо понимать, все свидания миллионерш с мужьями происходили именно в этом дежурном домике. Под наблюдением старой беззубой «дежурной».
Мужик в "Армани" и дальше поступил, как подобало случаю: вынул чековую книжку, выписал чек и сунул его под нос бомжихе со словами:
- Передайте хозяину!
Бомжиха подобострастно захихикала, а супруг стал искать удобную тропинку средь кустов, чтобы отправиться назад, к вертолёту.
Я в ужасе отполз подальше от объекта. Мало ли в какую сторону взбредёт пойти холёному после свидания! Вдруг он захочет подробно обследовать всю территорию? Может, он так занят был, что ещё ни разу не обследовал её?
Но мужик отчалил строго в том же направлении, откуда и пришёл, то есть, в сторону вертолёта. Территория ему была не очень интересна, судя по всему.
Лёжа в кустах и дожидаясь, когда, наконец, можно будет продолжить наблюдение, я вспомнил о газете, лежащей у меня за пазухой. Удобнейший момент для чтения!
Статья о морщинистом секс-гиганте и его подруге Дуке оказалась длинню-ю-ю-ющей!.. Хотя автор передовицы клялся, что излагала материал лишь в общих чертах, сообщал лишь главное и что самое интересное у читателей ещё впереди.
Подробное описание биографии старого стриптизёра описывалось, уже другим журналистом, на всех остальных страницах. То была местная газетёнка, сообщавшая, что Цезарь с крысиной мордой готовится стать губернатором.
Раньше я, как и все городские жители, мало интересовался даже своим градоначальником, а уж областные-то меня и вовсе не интересовали. Но, как видите, жизнь постоянно вносит коррективы в людской распорядок.
Областная газетёнка была довольно пухлой, как минимум двойной объём по сравнению с привычным.
Я начал читать не с самого начала, а выхватками. Никогда ничего по порядку не делаю.
С первых же секунд внимание моё привлекла статейка, снабжённая фотографией какого-то дирижабля.
Присмотревшись повнимательней, я понял, что это был не дирижабль, а огромный металлический баллон, предназначавшийся для массового питания. Для новой системы общепита, что ли?!
Баллон был подвешен горизонтально в каком-то огромном павильоне, а от него вниз тянулись гибкие пластиковыми трубки, снабжённые съёмными наконечниками.
На следующем фото, помещённом в конце статьи, был изображён сам процесс нового общественного питания.
Невероятно! Группа людей, присосавшись к наконечникам, якобы получала из баллона "всё необходимое для жизни", то бишь все питательные вещества, витамины, клетчатку в измельчённом виде, причём, в неограниченном количестве. "Космонавтов, что ли, у нас в области готовят?" - мелькнуло в голове.
Дальше читать и разглядывать газетные фото становилось всё труднее и труднее. Ибо снова надвигались сумерки. Уже вторые мои сумерки в долине голоногих миллионерш!
Только в первый раз, если помните, я, под их прикрытием, удачно смылся из долины. В полную тайн ночную мглу! На чужой машине! Чтобы проявить себя героем, чтобы жизнью рисковать. Или, на худой конец, свободой. Встреться мне на дороге хоть один гаишник.
А в этот раз, под прикрытием сумерек, я уполз в ночную чащу. Чтобы мучиться своим убожеством. И тихо выть. От голода!
Какого лешего я не взял с собой весь провиант? То, что я взял с собой, в надежде, что меня хоть чем-нибудь накормят, хотя бы за деньги, в дамском лагере, я успел слопать, ещё не успев дойти, вернее, не успев доползти до этого псевдоэлитного объекта.
Мешок с консервами и пивом, оставленный в ржавом «москвичонке» казался мне теперь соблазнительней любого торта, испечённого лично для меня, под мой вкус, под моё личное настроение, на мой личный день рождения. Кем испечённый? Мамой! Иногда - бабушкой.
Ни одна баба меня в жизни так не баловала, как эти два ангела. Одного из них уже нет в живых. А другой, верней, другая, то есть, мать моя родная, балует теперь чужого мужика, типа своего гражданского мужа. Что поделаешь, селяви…
Спать почему-то не хотелось. Я посчитал до ста. Потом до тысячи. Лёжа на штабеле свежеспиленных брёвен, не очень-то уснёшь.
Я уселся, там же, на брёвнах, в позе йога.
Ладно, думаю, снова почитаю. Хоть и жалко было тратить зажигалку, но я чиркнул ею. Снова развернул газету.
Конечно! Как я сразу не догадался!
Безусловно, почти в каждой статье авторы намекали на… наше переселение в космос! Космос-шмосмос…
Готовить население к массовому переселению на Марс американцы начали уже давно. Об этом кто только нынче не судачит. А мы, выходит, строимся за ними. Всей областью! Под началом хитрых крысомордых близнецов, для которых наша область - лишь трамплин. Конечно! А там они и городским обывателям запачкают все мозги своими «сверхъестественными фокусами»!
Согласно газетёнке, мы строимся за американцами. Хоть и неуклюже, но строимся. Приучаем наших людей. Потихоньку. Очень не спеша. Спешить в таких делах вредно для психики.
Я потушил огонёк. Дальше читать не было смысла. И так всё ясно. Глубоко очевидно.
А вот, на основании собранных в кучу очевидностей, можно было и слегка пофантазировать. Например, о том, кто доверил крысомордому такую миссию? Или он сам внушил народу, что может их переселить на другую планету?
Стоп! Может, он вообще инопланетянин?! Может, и оранжевые крысы тоже инопланетянки? Ведь обычные же крысы серые, в крайнем случае белые. А тут чисто апельсиновый окрас!
Тьфу ты, снова апельсинов захотелось. Да и тортика кусочек совсем не помешал бы. Если нас всех в космос заберут, там уж не до тортиков нам будет…
От голода и от внезапно нахлынувшей бессонницы, в моём мозгу всё перемешалось. Крысы-инопланетянки… Тортик… День рождения… Мама… Детство… Бабушка… Космос… Старый крысомордый инопланетянин… Его хвастливый брат-близнец… Он оба хвастливые, сволочи… Может, врут всё?!
- Не бывает инопланетян, ведь сто раз уже доказано!..
Эту фразу я сказал вслух. Сказал и… Неожиданно запнулся. Вспомнил кое-что.
У меня же в детстве, аккурат на мой «-надцатый» день рождения, был серьёзный, просто шокирующий контакт с инопланетянином!
Не с крысомордым и не с нахальным, а со стареньким, пузатеньким, невзрачным. И не в скафандр он был наряжен. Он всю жизнь ходил в практически одной и той же фланелевой рубахе.
Звали инопланетянина Александр Тимофеевич…

39.
Сейчас пойдёт обещанная инфа про инопланетянина.
Но начну я с дня рождения. С моего. С того, который я уже упоминал.
Про тортик тоже не грех упомянуть, так как он и был причиной, вернее, поводом, для моего наглого вторжения на инопланетную территорию. В чужой мир!
Этот чужой мир находился совсем рядом, этажом выше, в соседской квартире. Но я о нём долго не знал. Даже не подозревал, что он так близко.
Итак, начну я, как и обещал, с дня рождения.
Мне родители, перед самым разводом, подарили очередной самолёт. Вернее, самолётик. Конструктор для авиамоделирования.
У них всегда было с фантазией слабовато. И память отвратительная. Дарить ребёнку одно и то же каждый раз - моветон. Но я прощал им. Сверхзанятые люди!
Сейчас, на каждый праздник, они мне преподносят лично или с кем-нибудь передают, то мобилку, то планшетик, то ещё что-то подобное. В принципе, хорошие, современные подарки. Особенно если учесть, что на Земле ещё есть люди, которые до сих пор не знают, как включается обычный, старомодный компьютер.
Не вымерли ещё такие люди, эти бронтозавры. Живут ещё, по-прежнему не зная, как включается компьютер…
Но я сейчас не про теперешнее время, а про то время, когда я был ребёнком.
Александр Тимофеевич, пенсионер из соседней квартиры, что этажом выше, вообще не дружил с техникой. Ни с какой. Поэтому его тоже все относили к бронтозаврам, ещё не вымершим. И я этим грешил, не скрою. Хотя теперь мне стыдно.
- Пойду, повеселю старика. Тортиком угощу, и заодно покажу, как надо самолётики лепить, - сказал я сам себе сразу после празднования моего дня рождения, когда уже почти все гости разошлись.
В этот раз почти все рано разошлись, не то, что в прошлый день рождения. Не удивительно, ведь дата была не круглая, пришли одни родственники, да и то не все.
С папиной работы никого не было, хоть он там большой начальник. С маминой работы всего одна сотрудница пришла, она-то и убежала раньше всех, потрепав меня по щёчке. Подала всем остальным пример.
- Ну, Михаил, вырастай скорей! Становись большим и знаменитым! - крикнула она из прихожей.
Дверь за ней захлопнулась через секунды две.
Остальные тоже с удовольствием бросились в прихожую, стали одеваться. Снова ничего удивительного, они тоже всё время сверхзаняты, а не только мои папа с мамамой.
Александр Тимофеевич являл собой большое исключение в этом плане. Он никогда не был занят, с утра до вечера в кресле сидел, телевизор смотрел. Он постоянно говорил, что чувствует себя одиноко, хотя все знали, что он женат. Ну, что ж, бывает.
Может быть, так и надо. Ведь многие пенсионеры так живут - и ничего! Вроде вдвоём, а на самом деле - порознь!
Дождавшись, когда абсолютно гости разойдутся, я шмыгнул к вешалке, где висела моя куртка. Теми днями в подъезде не топилось, было холодно.
Одевшись, я взял с гвоздика ключи, отпер дверь и побежал к одинокому соседу. Если честно, мне тоже было одиноко. Среди такого количества взрослых ребёнок всегда одинок.
На лестничной площадке, что над нами, перегорела старомодная лампочка накаливания.
Но дверь Филоновых всегда можно было найти по запаху другого накаливания – по запаху калёной гречневой крупы.
Жена Александра Тимофеевича, моложавая и юркая, совсем ещё даже не старушка, Марья Анатольевна Филонова, каждый день варила гречневую кашу, диетическую. Перед варкой всегда прокаливала крупу на сухой сковороде - технология такая есть, старинная. А перед жаркой она высыпала гречку из пакета прямо на клеёнку кухонного стола, перебирала тщательно, чтобы чёрные крупинки в кашу не попали.
Александр Тимофеевич ей в этом деле помогал, когда был в настроении.
На дребезжание звонка долго никто не отзывался. Я даже решил, что Филоновы уже спят. И хотел даже уйти, но потом, всё-таки, услышал шарканье тапочек хозяина квартиры.
Сам хозяин дверь открывал крайне редко, обычно жена подбегала - она не такая грузная.
- А, Михаил! Заходи...
Александр Тимофеевич, пустив меня на порог, сразу же ушёл вглубь квартиры. Мне самому пришлось захлопывать входную дверь.
Затем хозяин двухкомнатной "хрущёбы" вернулся, неся в руках маленький свёрток.
- На, именинничек! Кстати, поздравляю! Я прекрасно помню, когда твой день рождения. Пожалуйста, не удивляйся и прими вот это! Может, хоть раз в театр сходишь!
Он протянул мне коробочку, завёрнутую в пёструю бумажку.
- Спасибо, - сказал я, удивлённо подняв брови.
Коробочку я брать не торопился - руки были заняты тарелкой с тортом, с огромным его куском, а под мышкой я держал только что подаренный конструктор.
- Бери-бери, чего стесняешься! Ты же всегда помнишь про наши с тётей Машей дни рождения, так почему мы должны твой забывать?
Я отдал ему торт и вышеупомянутый конструктор, взял коробочку и тут же снял с неё обёртку. И тихо свистнул!
Мне подарили старинный бинокль, театральный. По словам дарителя, с этим биноклем ещё бабушка Марьи Анатольевны "в концерт" ходила. И на театральные спектакли. Ещё в прошлом веке. Или даже в позапрошлом.
Я судорожно вздохнул. Хотелось спросить: "А вам не жалко?" Но вместо этого по-взрослому осведомился:
- Разве вам он больше не нужен?
- Нет! - радостно ответил хозяин квартиры. - Прошу на кухню, у меня там каша варится! Марьи Анатольевны нет дома, понесла мои очки в починку - дужка поломалась окончательно. Потом она, конечно, по подругам пробежится, раз уж вырвалась из дома. Словом, один кручусь, и за повара, и за уборщика...
Каша как раз "доходила". Сняв крышку, Александр Тимофеевич помешал содержимое кастрюли, выложил его "горочкой" - тоже по старинному рецепту, чтобы влага скорей испарилась. Затем сделал самый маленький огонь, вернул крышку на место, оставив маленькую щёлочку.
- Ну, ещё минут пяток - и будем с тобой ужинать, если ты, конечно, не налопался с гостями...
- Не налопался! Место ещё есть! Но если честно, я… предпочитаю МакДоналдс!
- Плохо дело... Но поправимо! Буду потихоньку приучать тебя к настоящей еде... Потом, попозже, не сегодня…
Кашевар взял сухое полотенце, хотел вытереть им клеёнку стола. Но заметив, что после переборки крупы там остались чёрные крупинки отбракованной гречки, он решил сначала устранить их.
- Понимаешь, без очков я как без рук, вернее, как без глаз...
Пригнувшись к самому столу, он стал пальцами сгребать крупинки в одну кучку.
- Ты думаешь, зачем я вытираю стол? - спросил он.
- Будем на столе мой новый самолётик собирать?
- Э, нет! В обычный день мы бы так и сделали. Но сегодня день особый - твоя днюха. Да и торт красавец! Столько крема! Уххх… Мы с Марьей Анатольевной поделимся, мне одному такую красоту не осилить.
Вот так, за разговором, он неожиданно достал из ящика кухонного шкафа разделочную доску. Пластиковую. С обычным растительным рисунком, ничего особенного.
Он положил доску на стол. Рисунком вверх. И… Тот рисунок вдруг исчез! Вместо него забегали другие изображения. Как в цветном телевизоре!
- Ух, какие тут картинки! И без очков понятно, что красивые... - сказал я.
- Могу их увеличить! Или уменьшить!
- Это как?
- Очень просто! Для того чтобы уменьшить, надо сделать пальцами движение, будто собираешь крупу, а чтобы увеличить - совсем обратное движение...
Он несколько раз наглядно продемонстрировал, что надо делать. Потом предложил мне исполнить то же самое...
Теперь, уже в сегодняшнее время, я прекрасно сознаю, что то был… айпад! Неимоверно, но та странная игрушка, которая показалась мне, ребёнку, просто уменьшенным телевизором, представляла собой очередное изобретение инопланетной цивилизации! Только теперь до меня дошло…
Сегодня у нас куча всяческих изобретателей, приписывающих себе сверхсовременные программы для компов, да и сами компы делают такие, что…
Делать-то делают, но кто даёт им… кхм.. «исходники»?
Если несколько десятков лет назад, каждая советская бухгалтерша, типа Соньки Жановны, могла весь рабочий день крутить машинку «типа арифмометр» и страшно этим гордиться, то неужели же кто-то, ах, специально для неё, модернизировал эту машинку и… Бац!!! Вот тебе, Жановна, компьютер. Самой современной марки!
Никакой «модернизации» в таком вопросе быть не может. И никакого, истинно земного, изобретательства. Несколько десятков лет - слишком уж короткий срок для таких больших технологических скачков. Знамо дело, нам всё это подкидывают представители других цивилизаций. Время от времени…
- У меня для тебя есть ещё один сюрприз! В честь дня рождения! А то чувствую, за тортик никогда не расплачусь, слишком уж он красивый. И пахнет приятно! - сказал старик. - Идём в гостиную, там кое-что ещё покажу.
Я метнулся в хорошо знакомую мне, по моим прошлым визитам, комнату, где мы с Александром Тимофеевичем иногда смотрели познавательные передачи. "По ящику".
Пока хозяин квартиры медленно ковылял туда же, я успел немного посидеть в его кожаном кресле. Удобная штука! Тоже пахла древностью, как та бархатная коробчонка от бинокля.
В той комнате было и второе кресло, такое же, но старик не спешил в него садиться.
Раздвинув шторы и кружевные занавески, он торжественно указал на полную Луну. Как раз достаточно стемнело, чтобы яркий диск светила мог быть виден максимально отчётливо.
Я хотел было вскочить с кресла, но сосед махнул рукой, мол, сиди пока.
- Сейчас приближу тебе лунную картинку, - сказал он.
Александр Тимофеевич потёр ладони друг о дружку. Затем протянул руку к окну и... Стал корявыми старческими пальцами делать движения, которым только что учил меня на той «разделочной доске», а ещё раньше - гречку собирал.
Эффект был просто потрясающим! Луна то приближалась, увеличиваясь, то снова удалялась, становясь обычного размера.
- Теперь и ты слегка её пожамкай, своей ладошкой, разрешаю!
- Луну пожамкать? Разрешаете?! - спросил я, задыхаясь от восторга.
Я вскочил с кресла, подбежал к окну, стал "жамкать". Ха! И у меня получилось. И ещё несколько минут получалось, пока хозяин квартиры не ушёл в прихожую - ответить на чей-то телефонный звонок. Дальше получаться перестало…
Телефон в квартире был один, тоже древний, ужасно громоздкий и потешный. И страшно нахальный, я бы сказал! Надо же было ему раззвониться в такой важный момент.
Не успел Александр Тимофеевич уйти, как у меня действительно перестали получаться фокусы. Луна перестала слушаться меня. Напрочь.
Вернувшись, хозяин квартиры грузно уселся в кресло, чтобы немного отдышался.
- Ну, чего скис? Не получается?
- Не-а... - сказал я.
- Ничего, сейчас опять получится. Пока я рядом, всё время получаться будет...
Ещё несколько фокусов с Луной, уже других, показал мне сосед.
- Ещё что-нибудь покажите... - стал я клянчить, когда набежали облака и Луна исчезла из поля зрения.
- Покажу, но не сейчас, на сегодня хватит. Иди домой, мать волноваться будет...
Когда вышли в прихожую, старик поведал мне основную тайну.
- Пока я жив, держись меня - не пропадёшь. Я ведь... - старик приблизил седые усы "щёточкой" к моему уху именинника. - Я ведь тайный владыка.
- Земли?!
- Нет, не Земли. Есть и другие планеты…
- Дааа? - лениво протянул я.
В тот момент мне, если честно, уже поднадоели сюрпризы. И поучения с наставлениями. Для одного вечера - явно перебор. В МакДоналдс не ходи, маму с папой не расстраивай, кашу "горочкой" в кастрюлечке выкладывай... Нет, определённо перебор, даже несмотря на все его космические фокусы.
А были ли они вообще, эти фокусы? Может, старик опытный гипнотизёр, кто его знает. Может, он на курсы экстрасенсов ходил. И теперь от скуки людям голову морочит. Луну приближает! А сам элементарным гипнозом балуется. У Катьки из четвёртого подъезда тоже "стремянка до Луны". Иногда такую ахинею выдаёт...
Так я, малолетний зануда, сонный-пресонный, считал в тот момент.
- Ладно-ладно, больше не буду чудить! - улыбнулся Александр Тимофеевич. - А то ты в гости не скоро пожалуешь, знаю я вас, молодёжь...
Дома я не долго разглядывал дарёную коробочку с биноклем. Затем она… пропала! Видно, обиделась на меня волшебная вещица. Вещи иногда мстят невнимательным владельцам.
Может, старик дал мне тот бинокль, чтобы я как можно лучше все планеты рассмотрел? Может, он, этот бинокль, вообще сильнее любой обсерватории?!
Но теперь-то уж нечего гадать. Если вещица пропала и ни разу после этого не нашлась.
А потом и Александр Тимофеевич пропал. Вместе с «Машей»!
Невероятно, но когда я, ровно через неделю, снова в воскресенье вечером, наведался в его квартиру, дверь мне открыла незнакомая девочка примерно моего возраста. Дианой звали, между прочим. Догадались, кто она? То-то. Только тогда она была без бигуди.
Я спросил:
- Можно войти?
- Входи, пожалуйста… - ответила она. - Ноги вытри…
Я сделал всё, как она сказала. Потом вошёл в прихожую. То была совсем другая квартира! В смысле, не по местонахождению, с местонахождением было всё в порядке, а по оформлению интерьеров. Другие люстры, другие выключатели, другие обои, даже половики - и те были другие.
Я хотел спросить про Александра Тимофеевича. Но вместо этого спросил:
- Вы давно делали ремонт?
- Давно. Точно не знаю, но, по-моему, года три назад…

40.
Я, конечно же, чисто по-детски, рассказал всё это родителям. Абсолютно всё, начиная с того момента, как мне разрешили «жамкать Луну», и кончая сменой обоев и появлением незнакомой девочки в квартире над нами. Над нами всеми. Тогда мы ещё жили, все четверо, мама, папа, бабушка и я, в той двухкомнатной «хрущёбе», которую теперь, в настоящее время, мы, я и мой домовой Анисим, занимаем вдвоём.
При чём тут Анисим? А при том, что его всегда лучше упомянуть, чем не упомянуть. Иначе мои шмотки снова будут летать по всей квартире. Если не торжественно висеть на люстре. Как в самый первый раз мой галстук, например, висел.
Это не шуточки, друзья.
Кто ещё помнит тот самый первый раз, когда я крепко обидел домового, сравнив его с моим закадычным другом Гришкой и отдав Гришке явное предпочтение, тот лишних вопросов задавать не будет.
Мои родители, обеспокоенные странным поведением старого соседа по имени Александр Тимофеевич, а наипаче его исчезновением, вместе с супругой Марией Анатольевной, вернутся ли оба назад, чтобы снова набедокурить, решили убрать меня из города . Временно, От греха.
Стольких санаториев, как детских, так и взрослых, посещённых мной за один только тот сезон, я потом уже не смог посетить, даже за последующие несколько сезонов.
Таскать меня по санаториям поручили бабушке. А кому же ещё, если рассуждать по справедливости. Родители-то вечно заняты работой.
Бабушка несла свой крест достойно. Первые четыре санатория. Но потом к ней стали приставать какие-то мужчины, преимущественно в пижамах, многие много младше неё, а она же вдова, только что дедушку похоронила!..
Не выдержало сердце вдовы-пенсионерки, когда ещё представится удобный случай поиметь любовника, который помоложе, на много-много-много лет моложе…
Хочу сразу успокоить: мой интерес тут ни грамма не пострадал. Наоборот, я стал зарабатывать деньги.
Насобирал на велосипед.
Работа была непыльная, чисто курьерская, носил записочки туда-сюда и делал вид, что ничего не понимаю. И уже начал собирать на мотороллер.
Но, видно, не судьба мне мотороллер иметь. Карма, видно, у меня с душком.
Бабушка в один прекрасный день решила, что неплохо бы нам с ней в какой-нибудь гостинице отдохнуть. А то всё время санаторную еду кушать невозможно. Особенно бесили завтраки, одна овсянка. Чай, не англичане мы, накой нам такая преснятина, типа такие скучные завтраки.
Расчёт был правильный, логичный. Но не в духе времени.
Если в санаториях пижамный контингент соглашался на пенсионерок, лишь бы подешевле, то в прибрежных гостиницах, при сумасшедшей дороговизне номеров, каждому жильцу, типа каждому новому русскому, хотелось максимально качественного обслуживания, без токсичных ароматов старческих мощей, без челюстей в стакане и без разговоров о ценах на ЖКХ и о грядущем мизерном повышении пенсий. «Ну, как не похаять родное правительство, ась?»
Последнего пинка нам с бабушкой дали пляжные дежурные.
Они, практически ежедневно, отбирали на проходной наши визитки и куда-то с ними удалялись. Потом возвращались и, с хмурыми минами, объявляли:
- Ладно, проходите, вроде, не фальшивые…
Конечно же, они хотели взяток. А где нам с бабушкой было денег взять на взятки, если наш с ней санаторный бизнес в той крутой гостинице себя ни разу не оправдал? Ни одного-единственного раза! У бабушки даже чернила кончились, то бишь паста в шариковой ручке, столько записок она написала. Но на эти записки ни одна жадная тварь не откликнулась.
Так что, может быть, мы зря тогда на дежурных ворчали. Они ведь хотели как лучше, дружно намекали, что среди жлобов нам делать нечего.
Что касаемо дежурных при гостиницах, то они с каждым годом всё свирепее и свирепее. Процесс, похоже, необратимый.
Почему я это утверждаю, потому что знаю, что говорю.
В некоторые вещи сейчас очень трудно поверить, и я бы не поверил, если бы случайно не увидел и не услышала всё нижеописанное лично.
Как-то построили в Ялте одноимённую гостиницу, и она сразу же стала местом отдыха определённой части советской элиты. Теперь на эту гостиницу наша элита смотрит с ехидцей, теперь у них виллы на заграничных побережьях, в Крыму давно уже не модно отдыхать.
А когда в гостинице "Ялта" уже и телефоны во все номера провели, сразу во все провести не получилось, мне неожиданно повезло - предложили там отдохнуть. Кто? Друг Гришка, кто ж ещё! Он накануне расстался с очередной любовницей. Короче, на вторую путёвку взяли... меня!
- Ты меня для контраста берёшь? - поинтересовался я.
Гришка выглядел солиднее меня всегда, и тогда тоже.
Нас поселили в двухкомнатном полулюксе, который стоил 7 (семь!!!) рублей в сутки. Первые сутки мы вообще из него не вылезали - любовались интерьером. Море интересовало нас гораздо меньше, тем более что наш номер был с видом как раз на него. Решили, что пляж от нас никуда не убежит, мол, пойдём туда завтра...
Но и назавтра пойти на пляж удалось не сходу. Когда мы с плавками, подстилками и полотенцами вышли из номера, нас остановила дежурная по этажу и сообщила, что нам надо переговорить с директором гостиницы по поводу переселения в обычный номер. Хм, ничего удивительного: увидели двух самых обычных парней - не звёзд эстрады! - и решили сделать разведку боем, вдруг согласятся перейти в номерок попроще. Они просто не знали, с кем связывались!..
Что Гришка говорил директору, я не слышал, так как за дверью стоял, но кончилось всё нашей победой. Ха! Солидные, однако, связи у моего приятеля.
Когда мы выходили из приёмной, нас грустным взглядом провожали другие посетители. Среди них был один наш известный сатирик. Ему повезло меньше: их с женой переселили в жалкую "Ореанду", а он хотел жить в "Ялте". На майке у него была надпись по-немецки "Ихь бин миллионэр"...
Идём мы после всего этого на пляж и нос к носу сталкиваемся с Юрием Антоновым, он в серых шортах и с гитарой!
А у самой пляжной проходной... Вы снова не поверите! Знаменитая певица ругается с женщиной-администратором. Вход на пляж был строго по гостиничным визиткам, а певица визитку оставила в номере. Отдыхающие потом долго цитировали диалог:
- Я - певица Брандохлыстова!
- А я - дежурная Петренко!
Верьте-верьте, всё так и было. В те времена все певицы, даже самые знаменитые, ездили по гастролям с кипятильничками, чай в номерах кипятили.
А сейчас у той певицы, по самым проверенным слухам, есть своя вилла на Майами, в гостиницу "Ялта" ездить без надобности...
Кстати, Людмиле Петренко, жене кого-то из охранников гостиницы "Ялта", в ту пору было сорок с лишним лет, и, по многочисленным свидетельствам очевидцев, в данной, отдельно взятой, гостинице фамилия "Петренко" звучала на порядок круче, чем имя и фамилия любого эстрадного артиста, вместе взятые. А уж как все боялись ту изящную дамочку! Пожалуй, больше, чем мохнатого первобытного мужика с острым кадыком и дубинкой!..

41.
Моя извечная ностальгия, мои богатые воспоминания, как выяснилось, идеальное снотворное. Под них я быстренько заснул. Надо будет в будущем использовать такое средство!
Утреннее пробуждение также оказалось плодотворным, оно выстроило в ряд мои вечерние, крайне беспорядочные суждения и дало возможность сделать правильные выводы.
Моя спонтанная, самая первая трактовка содержания статей в предвыборной газете оказалась неправильной. Космонавты и прочие добровольные переселенцы на другие планеты тут были совершенно ни при чём.
Баллон типа «дирижабль» предназначался для гуманитарных целей, для бесплатной кормёжки самых широких масс населения, а экземпляр баллона на фотографии был опытным.
Потом его, этот баллон, планировалось тиражировать и разослать во все уголки страны.
Напитаться все желающие граждане могли в любой момент, а пищу могли поглощать в любом количестве, и не по одному разу, количество подходов не лимитировалось.
Заголовки большинства статей поражали крайним человеколюбием: "Душа меру знает". Мол, ешь и пей, сколько хочешь, а вот ежели с собой вынести захочешь и перепродать на стороне - шишь тебе!
Авторов статьей, помимо всего прочего, сильно мучили вопросы экологии. Мол, слишком много всякой тары и упаковки развелось. Мол, давайте снабдим население именными гигиеническими наконечниками, каждому строго по одному, строго од расписку, и пускай каждый потом подходит к баллону с нужной надписью, типа "чай", "суп", "кофе", "сок", "картофельное пюре", "мясной мусс", "компот", и привинчивает свой наконечник. И пусть себе сосёт, на здоровье, сколько влезет!..
Идея была, в принципе, не новая, даже мне она, помнится, когда-то в голову приходила, и не раз.
Речь шла о полном и безоговорочном упразднении тары. Избыточная тара давно всем действовала на нервы, но уменьшать её производство до сих пор никто не собирался. И вот на ж тебе - какой удачный ход! Просто быка за рога!
Статьи также пестрели фразами типа: "Спасём планету от мусора!", "Сохраним энергетические ресурсы!" и так далее. Авторы не мелочились, замахивались не только на область или на всю нашу страну, но и на всю планету в целом. И супер-доходчиво объясняли электорату, сколько сэкономится энергии, если не тратить её на производство упаковки, а потом на её сжигание.
Даже я почувствовал эйфорию, хотя прекрасно понимал: это всего лишь предвыборный гон. Если даже на такого скептика как я подействовало, что уж говорить о рядовом избирателе.
Чем дичее и несбыточнее обещания, тем больше народ им верит.
Алкашам здесь повезло больше всех. Другие баки-дирижабли, заполненные исключительно спиртным, тоже фигурировали в тех статейках. Они должны были функционировать круглосуточно, как в случае "медицинской необходимости", так и на момент "внезапно возникшей пищевой потребности в спирте".
Другие статьи были на не менее животрепещущие темы, типа «берегите природу, лес, не шикуйте в одежде, не увеличивайте количество тряпок и прочих отходов на планете».
Рядом со маленькой статейкой о скромности в быту размещалось фото уже знакомых мне матрон-миллионерш. Оно было сделано на лугу во время одной из "учебных экскурсий". Там же, рядышком, в большом количестве, суетились папарацци с огромными мохнатыми микрофонами, коих мне посчастливилось видеть и раньше, в самый первый мой визит в эту долину.
Папарацци интервьюировали дам.
В одном из интервью фигурировала Зайка. Она делилась экологически чистым методом стирки, "взятым от далёких предков, из глубокой старины". Она, якобы, заливала кипятком бельё, предварительно засунутое в деревянный чан и щедро пересыпанное золой. Потом полоскала всё это в проточной воде.
Зайкино лицо на фото было радостным. Остальные матроны стояли грустно потупившись, видно их не успели вовремя предупредить, что мероприятие планируется весёлое.
Пробежав глазами все чумовые статейки, расположенные на внутренних страницах, я снова набросился на передовицу. Ведь там на фотографии была Дука!
Дуку я оставил на десерт, потому что собирался почитать о ней спокойно, не спеша.
Но спокойного чтения не получилось. Передовица меня просто добила. Она подтвердила мои предыдущие подозрения. Из неё я извлёк окончательный вывод о том, что Дуку собирались... убить!
Нет, прямо так написано не было, можно сказать, написано было совсем другое. Сразу после выборов молодая и красивая супруга вновь избранного губернатора должна было добровольно… Превратиться в корову!..
Дабы подтвердить сверхъестественные способности своего мужа.
Если хотите знать подробнее на эту тему, то текст передовицы сообщал буквально следующее: "Наш главный кандидат в губернаторы - уникальный человек, вдовец с большим стажем воздержания от интимных связей, поборник аскетизма. Он провёл большую часть жизни в Индии. Там он на практике освоил философию мира и всеобщего благоденствия. Эту теорию он приложил к нашей действительности, много медитировал, совершил бесчисленное множество духовных подвигов. Результат этих подвигов превзошёл все самые смелые ожидания, он создал качественно новую доктрину, на основании которой в субботу будет показано магическое действо..."
Далее в статье говорилось о том, что уникальная супруга супер-уникального кандидата собиралась, в ходе магического действа, стать его добровольной ассистенткой, дабы действо прошло гладко, без сучка и задоринки. Оно должно было разрушить старые представления о живой природе и о том, как ею надо пользоваться. Цель представления - на практике доказать новую гипотезу о том, что живая материя действительно состоит из атомов и молекул, и что, при определённых условиях, под воздействием специальных, недавно выработанных магических техник, любая биомасса может превратиться в кого угодно и во что угодно.
Дальше - больше! От нахальства купленных журналистов дух захватывало, в частности, от наглости и продажности автора передовицы. Этот, с позволения сказать, автор утверждал, что, превратившись в корову, Дука должна была выдать - прямо на глазах у изумлённого электората! - некоторое количество молока. Молоко то, согласно сценарию действа, собирались перелить в хрустальный сосуд - ритуальный символ никогда не иссякающих пищевых ресурсов для всего человечества.
Дальше излагалась подробная дальнейшая судьба священной коровы. Предполагалось, что она будет давать тонны молока долго-долго, буквально целый год, спасая неимущую часть электората области от авитаминоза, остеопороза и вымирания.
Выполнив свою благородную функцию, корова снова должна была стать человеком, то бишь превратиться в благородную супругу нынешнего кандидата в губернаторы.
Этот героический поступок должен был пойти на пользу самоотверженной женщине. После обратного превращения она должна была стать моложе, красивее, здоровее…
Дальше шло перечисление будущих внешних качеств обновлённой губернаторши, которые сильно смахивали на… Зайкины!..
У меня от ужаса выступил пот на носу, чего раньше за мной не наблюдалось.
Это что же получалось, а?
Сначала Дуку покажут народу, всю такую торжественную, такую возвышенную и загадочно-молчаливую, то бишь максимально наколотую, чтоб не вякнула лишнего, потом торжественно отведут в барак, закатают в бетон и спустят на дно реки по жёлобу. А вместо неё, через пару минут, выведут загодя припрятанную в бараке корову, то бишь её любимую подругу Муку.
Затем, по моим лихорадочным догадкам, Мука будет целый год давать всем молоко. А после… Ха-ха-ха! Превратится в Зайку! Или в ещё какую-нибудь девушку, похожую по внешности…
М-дя… Так можно будет поступать в течение долгого времени, годами!
Такие превращения можно будет практиковать уже на других жёнах, на обожаемых супругах бизнесменов, сутенёров, квартирных маклеров и прочих представителей местной псевдоэлиты. Пока не кончатся все старые бабы, ныне проживающие в изумрудной долине, расхаживающие в овчинных тогах и ратующие за мир и супер-экологию на всей планете…
Согласно всё той же передовице, на то волшебное действо планировалось пригласить какого-то индийского представителя, из тех, которые ходят по улицам в розовых сари и хором кричат: "Харе Кришна!"
Представитель должен будет толкнуть речь о роли коров на планете и напомнить всем, кто уже успел забыть, что корова в Индии - самое священное и неприкосновенное животное.
Приглашались также независимые наблюдатели.
Я постепенно изучил страницы этой мятой газетёнки. И снова убедился, что передовице равных нет! Всё то, о чём я прочитал в других статейка, блекло по сравнению с материалом, изложенным на самой первой странице. А также с подвигом, который должна была совершить потенциальная губернаторша, симпатичная новая жена ещё совсем недавнего безутешного вдовца. Да уж, умеют наши женщины утешить!
«Теперь абсолютно все хлынут на выборы, стопроцентная явка обеспечена. - подумал я. - Побегут как ненормальные! Даже те, кто никогда не ходили из принципа…»
Итак, предвыборное действо было назначено на субботу, чтобы и заядлые трудоголики, по горло занятые в будний день работой, тоже могли прийти.
О том, что в самый-самый канун выборов, перед воскресеньем, запрещено заниматься агитацией, не было сказано ни слова. Что ж, видать, и тут поработали чьи-то денежки!
Я глянул на свои "командирские". Календарь показывал четверг, так что у меня имелась пара дней в запасе.
Несколько раз потянувшись, я спрыгнул со штабеля брёвен. Ещё раз несколько раз потянулся, зевнул, сделал наклоны в разные стороны. И, конечно же, отжался, много-много раз. Благо в лесу всегда есть от чего отжаться.
Затем я снова пополз в направлении лагеря.
Непосредственно рядом с оградой я увидел несколько новых газет, свежих, утренних. Ха! Строго по количеству «бомжей», обслуживавших эту дамскую обитель!
Что характерно, выброшены были газетёнки не как в прошлый раз, прямо на территории, а сразу за ней. Их бросили за забор. Теперь они лежали практически аккуратной кучкой. И бросал их, видно кто-то один, кому это дело поручено было… Ха!.. Незаметно! Незаметно избавиться от этой лживой агитки.
«Рикши» боялись наказания? Опасались, что бомжеватая доложит об этом демарше лысому?
Радовало то, что единственная газетёнка, выброшенная кем-то накануне, была всего одна, а теперь вот их, выброшенных, совершенно новых, никем не читанных предвыборных газет было несколько. Выходит, есть ещё у нас здравомыслящие люди…
Я быстренько подполз к этой аккуратной куче, сгрёб её всю, дабы вещдоки не оставлять против… Против своих единомышленников! Да, то были мои однодумцы. Какие-никакие.
Вернувшись в чащу, я развернул одну из газетёнок. Ничего нового для себя я там не нашёл. Однако же, стало приятно!
Мне было радостно читать все эти строки, которые, почти дословно, подтверждали мои подозрения. Может, я и вправду экстрасенс? Таки надо будет провериться. Самым серьёзным образом провериться, надо-надо…
Предлагаю вашему вниманию тексты, которые повергли меня в самолюбование. И в гордость за себя! А может, даже и в индийскую нирвану, кто знает, нирвану я ещё не пробовал.
Итак, вот эти тексты:
«Список наблюдателей составлялся тщательно, заранее. Независимые представители, в количестве двухсот человек, должны будут плотным кольцом окружить чрезвычайно скромную, аскетичную летнюю резиденцию кандидата в наши губернаторы. Такое плотное кольцо необходимо для чистоты эксперимента, ведь кто-нибудь случайный, какой-нибудь неинформированный индивидуум, купивший билет из праздного любопытства, может зайти внутрь особняка и нечаянно испортить весь спектакль…»
Тем, кто умеет читать между строк, станет ясно, что только двести капитально информированных особей, а не кто-то там чужой, могут иметь право входа в скромный глиняный барак. Что они и сделают, все вместе, сразу после восхитительного действа.
Читаем дальше:
«Там они должны будут коллективно убедиться, что корова получилась непосредственно из губернаторши, а не стояла там задолго до того. Ведь такие мысли кое-где уже высказывались!..»
Конечно, высказывались, гы… Дураков сейчас всё меньше и меньше. Жизнь учит некоторых граждан оставаться бдительными, что бы там ни было написано в газетах.
Особый упор в статье делался на том, в каких условиях живёт будущий начальник области, какая у него дешёвенькая, но ещё крепенькая дачка, и как он собирается её впоследствии отдать её народу, то бишь детям. Под детский туберкулёзный санаторий! Ведь воздух на вершине холма чистый. Чистейший, не загаженный отходами.
Плюс ко всему, кандидат в губернаторы обязался в кратчайшие сроки отреставрировать близлежащие ветхие домишки, якобы брошенные бывшими обитателями, отказавшимися в них жить. Так пусть же дети в них поживут, пусть детям будет просторно!..
Про Дуку также много говорилось, типа мусолилась всё та же дебильная идея, что в коровьей шкуре она должна будет пробыть целый год, не только давая молоко, но и активно путешествуя по всему миру, демонстрируя свои невероятные удои. Потом она, якобы, должна была снова обрести человеческий вид, превратиться в ещё более красивую блондинку, возможно даже с совершенно другим лицом, обновлённым и одухотворённым, и дальше продолжить свой жизненный путь, в качестве жены губернатора-мага, способного осчастливить не только её, но и всю планету…
Дальше, как я и ожидал, сообщалось, что все остальные весьма широко известные жёны области должны были последовать примеру губернаторши, только чуть позднее. А пока что они времени зря не теряют, трудятся, не щадя себя в специальном трудовом лагере, осваивая на практике, а не в теории, принципы развития общества прогресса, экономии ресурсов, чистой экологии и благоденствия"...
Согласно материалам последующих статей, всем другим претендентам на пост губернатора области, вместе взятым, посвятили только одну жалкую заметку. Совсем маленькую, невзрачную. Но с фотографией!
На том групповом фото я заметил мужика в костюме от "Армани", мужа матроны с потрескавшимися пятками. Он скромненько стоял с краешку, с довольно печальной миной. Завидовал, что ли? Сам, что ли, мечтал родить улётную идею, как гарантированно прорваться в губернаторы, но братья-близнецы его опередили?!
Кстати, то, что коллективная фотография остальных кандидатов была маленькой и скромной, ничего не значило. То была всего лишь маскировка! Ибо все они, включая и крысомордого ловкача, принадлежали к одной шайке.
Их мутный сговор, скорей всего, заключался в том, что остальные кандидаты себя практически не выпячивают, самопиаром не занимаются, дают дорогу стриптизёру, так сказать, дают ему зелёную улицу, "карт бланш". А он за это держит в лагере надоевших им до чёртиков жёнушек! За это и за скромное вознаграждение в форме банковских чеков.
Кроме старой, уже, в принципе, знакомой информации, в той новой газетёнке была и одна новая, вполне прикольная статейка. В ней подробно описывалась экскурсия по острову, с обязательным посещением пустого коровника, который вовсе даже не пустой. Поскольку там сейчас обитает дух коровы. Именно этот дух и должен был вселиться в губернаторшу, постепенно, буквально за парочку минут, превратив её в реальную корову. Плата за экскурсию принималась только… новыми деньгами! Это теми самыми, которые мне подарила Дука?! Хорошо, что я их ещё не выбросил.
Выходит, те фальшивые купюры, которые морщинистый иногда давал Дуке, были чисто для забавы, служили подумал я, бутафорией, использовались как игрушки, усыпляющие бдительность!
Как уже известно, бдительность Дуки он усыплял не только картинками. Я ведь с самого начала обратил внимание на её исколотые вены. Не зря, не зря она вела себя так глупо! Может, она вовсе и не дура, а во всём её дурацком поведении виновата исключительно наркота?!
Сердце моё сжималось от мысли, что мою знакомую пухляшку в крепдешине могут вот так банально убить, закатать и даже надписи никакой на могиле не написать, ибо... не будет могилы!
Я решил во что бы то ни стало спасти её, а также всех этих глупых матрон, которым была уготована подобная же участь, с подачи наглых муженьков и при содействии крысиного кандидата в губернаторы. Вот она, сладкая жизнь, к которой так настойчиво стремятся все бабцы! Вот он, вожделенный парадиз для наивных идиоток всех стран! Они, видишь ли, сначала в рай стремятся, а потом ревут. Чем, спрашивается, не подходят им такие парни, как мы с Гришкой? Мы бы им тоже обеспечили рай, не шибко шикарный, правда, но зато без садизма.
Рай от рая не ищут, а добра - от добра. Не надо замахиваться на то, чего толком не знаешь. Нарисуют себе в мечтах идиллию, и прутся к ней... как танки... Дуры.... Дуки.... Дуки они все, без разбора. Никакой самостоятельности в жизни, никакой оригинальности, никакой смекалки, одна у них по жизни мечта - мужика себе богатого найти...
Мне было жаль не только Дуку, но и Зайку. Её я тоже непременно хотел освободить, но не для себя, а для Гришки. Мой лучший друг обожает блондинок. Правда, они его пару раз накалывали, оставляли без квартиры и без денег, но он всё равно только за этой мастью приударяет. И, я уверен, будет приударять впредь!
Вкус у Гришки отличается постоянством, да и характер волевой. Сколько раз возрождался из пепла! Одних только новых квартир себе тупо прикупил две штуки, по одной после каждого развода. Недаром он классный экономист, недаром числится главным финансистом института!
Зайка, вроде бы, не должна брыкаться. И оказаться скотиной, отнимающей квартиры, тоже, вроде, не должна, раз сама через лишения прошла...
Стоп! Как это - "прошла"? Ничего она ещё не прошла! У неё ещё все ужасы впереди, как и у её горе-подружек!
Короче, без моей помощи этим мартышкам, корчившим из себя миллионерш, никак не спастись было.

42.
Я решил действовать без промедления. Мне срочно надо было выяснить, когда хоть один из морщинистых снова появится в лагере.
Хороший повод проведать блондинку-Зайку! Из её очередной беседы с надзирательницей что-нибудь да выплывет, подумал я.
Барышня оказалась в полном порядке, по крайней мере, мордашка была развесёлая. Да и одежки на ней в этот раз были новые, не серые от стирки золой, а самые что ни на есть зелёные. Под цвет изумрудных серёжек с бриллиантами, которые всё ещё были на ней.
Когда я ползком подобрался к тому месту, где находилась её хибарка, она уже успела развесить все свои остальные, серые тряпчонки, выкупанные в золе по "методу будущего", и теперь щелкала семечки, сидя на большом бревне и поглядывая на золотые с бриллиантами часики.
«Бомжиха» - это ж надо! - сидела рядом с ней и, заливаясь безобразным хохотом, рассказывала сальные анекдоты. Беляночка в брильянтах усиленно хихикала, но видно было, что делала она это по принуждению, из вежливости. Такого юмора она, в связи с несколько иным уровнем воспитания, не догоняла.
Чуть позже, смачно выплюнув очередную порцию шелухи на травку, «бомжиха», вместо следующего анекдота, стала кое-что выспрашивать. Вопросы свои она перемежала проявлениями благодарности. За что она благодарила Зайку, не так уж трудно было догадаться, в её давно не мытых ушах сверкала пара очаровательных серёжек с сапфирами.
- Слышь, ты, жадина-говядина, - начала очередную фразу «бомжеватая». - Я, конечно, шибко благодарна тебе за цацки...
Тут она, не вытирая слюнявых губ, смачно чмокнула беляночку в щёчку. Зайка сделала вид, что ей приятно.
- Но, как ты сама прекрасно понимаешь, одними цацками не проживёшь. Сейчас в лобмарде за них не очень-то дают...
- Да что вы! - истерично завопила Зайка. - Муж покупал их за границей, в самом дорогом салоне!
- Верю-верю-верю, - затараторила бомжватая старуха, снова чмокнув беляночку в щёчку. - Но только лишь захочешь что-нибудь продать, пусть даже новое и очень дорогое, цена уже становится другая, согласись...
Зайка бодро закивала в знак согласия.
- Так вот, - продолжала лагерная надзирательница, - не худо бы попросить мужа, чтобы ещё один чек прислал, да не поскупился бы... Как приличные люди делают!..
«Бомжиха» стала трясти перед Зайкиным носом чеком, полученным от мужика в костюме от "Армани".
- Видишь, какие тут цифирьки?
- Вижу, - кивнула Зайка, сунув носик в чек.
- Это вчерашний вертолётчик передал, который во второй половине дня наведывался. А твой сколько передал?
- Сто тысяч... долларов...
- Правильно. Значит, память у тебя ещё хорошая, хвалю! А тут сколько нарисовано?
Она снова тыкнула Зайке чеком под самый нос.
- Двести... тысяч...
- Умница, соображаешь! - возликовала «бомжиха».
Она снова приложилась к нежной щёчке.
Тьфу, ты, подумал я, не хватало ещё, чтобы надзирательница оказалась лесбиянкой! Если она по ночам так же пристаёт к миллионершам, то я им... вообще не завидую!
- И... что? - промямлила Зайка, терпя слюнявый поцелуй и ни грамма не уворачиваясь.
- А сама не можешь догадаться?
- Могу... Попросить ещё?
- Умница! Только хозяину об этом ни-ни! А то урою!
Она похабно замахнулась на беляночку, а та снова даже не попробовала увернуться. Ей уже, видимо, всё было пофиг. Чувствовалось, что уколы ей делали неслабые. Интересно, чем её колола бомжеватая?
- На, звони, а то скоро хозяин появится, услышит нас, а это... Крайне нежелательно! Он нам запретил технику с собой таскать...
Она, погано озираясь, вынула из кармана допотопный мобильник. При виде телефона мои скулы свело ужасно. Какой же я недоумок, в спешке свой мобильничек дома оставил, помчавшись за Борисом! С телефоном моя жизнь в этих местах сложилась бы намного удачнее, хотя и связь плохая в той длине. Так говорят.
У меня закралась мысль чем-нибудь отвлечь обеих, каким-нибудь ужасным звуком из кустов. Пока они озирались бы, вертели бы головами, я подбежал бы к Зайке, выхватил бы у неё из рук телефон. Пусть потом докажет, что видела незнакомца! Наркоманкам редко верят по-настоящему.
С другой стороны, подставлять блондиночку страшно не хотелось. «Бомжиха» её тогда вообще убила бы. Не так за сам телефон, как за недозвон, за не полученные в результате моего поступка деньги.
Ладно, пусть, думаю, развлекаются, а я по-любому двух зайцев подстрелил: и беляночку проведал, и узнал, когда примерно стриптизёр нарисуется. "Скоро" означало "вот-вот".

43.
Я было собрался ползти вглубь чащи, как вдруг услышал звук приближавшегося вертолёта. При этом звуке «бомжиха» выхватила у белянки телефон, сунула в карман. Потом цыкнула на бедолагу и снова замахнулась.
- Ладно, вечерочком позвонишь...
Предосторожность бомжеватой была отнюдь не напрасной. Прилетевший хозяин, то бишь один из них, был зол как никогда. Вдобавок ко всему, его крысиная морда, априори стрёмная, была ещё и другого цвета - такого, что я чуть громко не икнул от удивления. Морда была тёмно-синей!
«Бомжиха», узрев начальника, неистово заголосила:
- Ой-ой-ой-ой-ой! Что с вами случилось?! Кто же это вас так?!
Отвернувшись, морщинистый выдавил:
- Отравили, сволочи...
- Кто?!
- Конкуренты, больше некому...
- Неужели же у вас могут быть конкуренты... Вы же, вроде бы.. их всех... уже...
Она всего лишь хотела напомнить шефу, что у него со всеми конкурентами вопрос давно улажен. Даже она была в курсе, что не за бесплатно они жён своих спихнули ему на попечение! Но закончить фразу не решилась, зная суровый характер начальничка.
- Говорю отравили - значит отравили! И не болтай мне тут, а то...
Что означало это «а то», я уже догадывался, а вот «бомжиха», видимо, не совсем. Там, где дело касалось её собственной драгоценной жизни, она почему-то проявляла тупость. Да и вряд ли она знала про тоннель.
До какой же степени жажда наживы затмевала все её чувства!
«Нет, не доведут её левые денежки до добра,» - подумал я.
Вся её кипучая деятельность готовила ей место в аду, вернее целых два места: одно ещё на земле, в местной, земной преисподней, а второе - уже там, по месту окончательной прописки, в пекле.
Интересно, отчего же, всё-таки, посинела морда стриптизёра?
Вскоре мне и об этом узнать посчастливилось.
Дождавшись ухода «бомжихи», морщинистый достал из кармана мобилку и стал наяривать брату-близнецу:
- Алло, братан, ты там один? Коровища не подслушивает?
Посиневший стриптизёр стал ядовитым шёпотом давать указания своему, видимо, ещё не посиневшему, двойнику:
- Слышь, ты, это... Только сразу не ори... Я одеколоном морду смазал перед вылетом, теперь самому на себя тошно в зеркало глядеть... Чего ты не понимаешь? Повторяю для особо продвинутых идиотов: морду я нашим общим одеколоном смазал, морда посинела, так что теперь и ты намажь, чтобы мы с тобой смотрелись одинаково. Да! Чуть не забыл! Ты куда подевал наш ликёр? Нашу супер-виагру? Не знаешь? А кто будет знать?!
Стриптизёр с остервенением швырнул мобилку на траву.
Если бы я мог громко расхохотаться, то так и сделал бы. Он намазался одеколоном разбавленным моей мочой!..

44.
Лично я рожу вообще ничем не мажу, равно как и тело. От мужика должно пахнуть спермой. Все остальные запахи лишние.
Я ползком юркнул из кустов в рощицу, затем в чащу и, поднявшись на ноги, устремил своё тело в сторону, к лежбищу полусгнивших тачек, где покоился мешок с остатками моего провианта.
Есть уже почему-то не хотелось. От слова «абсолютно». Несмотря на то, что я уже забыл, когда ел. А ведь ночью чуть ли выл не от голода! Это всё благодаря ликёрчику! Фляжки, лежавшие в карманах, не давали пропасть.
Кроме ликёрчика, думаю, ещё была серьёзная причина - увлечённость. Я увлёкся детективным расследованием настолько, что некоторые ощущения как бы атрофировались, вкупе с позывами на приём пищи. И воды! Не пил я ровно столько же, сколько и не ел, однако, ликёрчик и в этом смысле поддержал меня.
Прибыв на то лежбище ржавых автомобильных конструкций, я кинулся к «москвичонку», вынул из него мешок с консервами и пивом, также, уже полупустую, канистру с бензином. Остальное, типа фляги со спасительным напитком, покамест выложил на заднее сидение и снова присыпал сеном вперемешку со свежей травой, которую не поленился нарвать тут же, рядом с машиной. Вдруг настанет несусветная жара, а «москвичонок» всё-таки, не холодильник.
Потом я снова поставил в горизонтальное положение и привёл в чувство тачку, на которой уже колесил по владениям братьев-стриптизёров. Ура! Теперь за руль - и к Дуке!
Честно говоря, душой я уже успел сродниться с этой коровищей, она отнюдь не была мне противна, отвращения я не испытывал, несмотря на всю её глупость. Я бы даже на ней женился! Если бы она только согласилась на лечение от наркозависимости.
Так мечталось мне в тот момент.
Я же не знал, до какой степени Дука окажется дурой!
По дороге назад я рисовал в воображении, как благодарна она будет мне, как кинется целовать-обнимать... Уже и большая свадьба мерещилась!
Но, говоря языком классиков нашего кино, если человек дурак, то это таки надолго.
У знакомого барака, то бишь у одноэтажной глиняной хибары с узким фасадом и продолговатой задней частью, я появился затемно. Излишне уточнять, что перво-наперво мне захотелось кинуться к вентиляционному люку, дававшему возможность подслушивать. Если, думаю, в такой, ещё не совсем поздний час, парочка не лается на кухне, то сто процентов спать завалились. Что «крайне непорядочно», как сказала бы немытая лагерная надзирательница.
Став под слуховым окошком, я прислушался и принюхался. Пахло куриным бульоном и жареным луком, но голосов никаких слышно не было. Неужели же я опоздал к раздаче информации?!
Прошло минут десять, но кухня молчала. Я успокаивал себя, уговаривал постоять ещё, рисовал в воображении картину: Дука и морщинистый просто молча уплетают ужин, не разговаривают и тупо пялятся друг на дружку. Такое явление довольно обычное в семьях, откуда ушла любовь. А сюда любовь и приходить не собиралась: ей, любви, "оттуда-сверху", виднее, кто честно ищет себе друга жизни, а кто только притворяется, дела свои обтяпывает посредством брачного союза.
Мне не терпелось узнать об итогах вторичного, добровольно-принудительного, "помазания лысого безрогого лося в отравленные губернаторы".
И таки стояние мое в кромешной темноте без награды не осталось. Я таки услышал кое-что, голоса таки прорезались.
То, что я услышал, повергло меня в дикий восторг, я снова чуть не лопнул от радости!
Первой прорезалась Дука:
- Слушай, как же ты теперь на выборы пойдёшь, с таким-то лицом? Получается, что всё мероприятие насмарку?
- Заткнись, кретинка, ты ничего не понимаешь! Мне это только на руку!..
Ха! Я так и думал: ушлые братаны и на трагической смене имиджа мгновенно сбацали себе пиар.
Пиар ведь можно засандалить из чего угодно, главное умело подойти к вопросу. А здесь и думать долго не надо было, вариантец напрашивался сам собой: мол, алчные соперники хотели выбить главного кандидата из седла, так как не желали добра и мира всей планете!
И, что самое интересное, расчувствовавшийся электорат не предложит "отравленному" раздеться полностью, поверит на слово, не попросит продемонстрировать всё тело. Им такое даже в голову не придёт!
Тут вспомнился комичный эпизод из Ильфа и Петрова: "Мне надо видеть ваше обнажённое туловище... Всё в порядке, вы самурай!" Товарищ Бигусов покорно разделся и голым торсом доказал, что он самурай по рождению.
От стриптизёра и его брательника такого послушания ждать не приходилось. Они теперь долго не рискнут обнажиться перед публикой, даже наедине с самими собой, слишком вероятен риск уличения во лжи.
Я снова посочувствовал Дурёхе-Дуке. Надо было срочно спасать её от двух вещей: от вынужденного воздержания в сексе и от убийц, планировавших закатать её в бетон!
Я уже предвкушал, как всё ей расскажу, выложу перед ней всю правду, все, добытые с таким трудом, детали.
Я уже было представил себе, как она кинется на меня, станет благодарно тискать, укладывать на кушетку. За те сутки, что я её не видел, во мне назрел гормональный вулкан. Эх, дождаться бы только утра и отбытия сине-крысо-мордого «по делам»!
С такими вот мыслями я и провёл ночь в тайной пещере на обрыве, в той, что внутри украшена цветочными клеёнчатыми «обоями».
Глубокого сна почти не было, а когда я ненадолго отключался, мне почему-то виделись горы апельсинов.
И апельсины те были... живые! Они то и дело лопались, точно яйца, а из-под лопнутой оранжевой кожуры торчали рыжие носики! Крысиные, между прочим. Жуть!
Апельсины-яйца лопались, из них вылуплялись оранжевые крысы. Взрослые крысы, а не хиленькие крысята, покрытые слизью крошечные создания, которых я однажды видел в ангаре рыжего Бориса.
Крысы-вылупки вылизывали друг-дружке мокрые оранжевые шкурки, то бишь коллективно прихорашивались.
Но только лишь этим дело не кончалось.
Новорожденные, уже и так взрослые крысы, увеличивались, раздувались до немыслимых размеров, превращались в рыжих дядек, в мусорщиков-алкашей с рыжими бородками оттенка "Лонда Колор!..
У всех у них, у этих громил, наряженных в мусорщицкую униформу, в оранжевые брезентовые робы и в оранжевые клеёнчатые фартуки, у всех у них карманы были оттопырены, прямо лопались от бутылок с ликёром!..
Просыпаться жутко не хотелось, если честно, я всё это время ждал, когда же эти дядьки нальют мне, прямо в рот ликёра, но они почему-то медлили... А раньше, помнится, нахально, без спроса вливали в меня это зелье, да ещё и оставляли рядом бутылочку.

45.
Просыпаться не хотелось, но надо было.
Ликёр и так никуда не сбежит, ведь рыжий мусорщик Борис теперь мой должник навеки.
Отогнав от себя все видения, похожие скорее на кошмары, я уселся на подстилке, смастерённой из пустого мешка, некогда содержавшего еду. Несколько раз отрепетировал в уме, в каких словах буду рассказывать Дуке об опасности, как убедительно и торжественно выложу все страшные обстоятельства её дела, как напугаю до смерти.
Я очень живенько представлял себе, как её хорошенькое личико, всё в слезах, будет светиться благодарностью.
Она будет смотреть на меня как на свою последнюю надежду! Она примет мою помощь и будет спасена…
Оставалось дождаться момента, когда смоется по делам сине-крысо-мордый брат-близнец.
Я был несказанно рад, что второй брат, хоть и нехотя, тоже намазался новым одеколончиком! А что ему оставалось делать?
Конечно, он мог бы не послушаться, не мазаться этой дрянью, но к каким последствиям могло это привести?
Да, некоторое время он мог бы, наплевав на брата, на потенциального соперника, сделаться единоличным кандидатом в губернаторы. И какое-то время продержаться в роли победителя.
А что потом?
Никогда не нужно недооценивать соперника. Особенно когда знаешь, как он хитёр и коварен, знаешь с самого детства, ибо рос вместе с ним и мужал во всех смыслах тоже. Особенно в смысле подлости.
Устроит ли брат брату когда-нибудь подлянку даже в случае обоюдного «помазания в отравленные»? А кто их разберёт! Пусть делают что хотят. Меня они теперь не интересовали, эти меченые, судьба их вырисовывалась в невесёлых красках, я почти был уверен в этом, умозрительно представляя их дальнейший жизненный путь.
Меня в тот момент больше интересовала Дука.
Но она, как я вам намекал заранее, оказалась полной дурой, кромешной идиоткой оказалась.
То ли от наркотической дури, которую ей регулярно вкалывали, то ли прямо от рождения она была кретинкой, теперь уже трудно сказать. Но она не заплакала от счастья, услышав мой рассказ, а наоборот, стала кидаться на меня словно мегера и истошно выть.
Хорошо, что рядом с их вшивеньким глиняным домиком никакие соседи не проживали!
- Ты всё врёшь, нахал! Не смей порочить моего мужа! Он кандидат в губернаторы а ты кто?! Придурок на тоненьких ножках!
Типичный приступ женской логики.
Как я в этой коровище ошибался! Даже чуть не влюбился, даже чуть не женился на ней, даже чуть не отдал ей навеки, в безраздельное пользование, свои собственные мощи. Пусть синеватые, пусть на кривеньких ножках, однако же свои, родные!!!
На этом мазохистка не успокоилась.
- На, смотри! Читай сам, если не веришь!
Она тыкнула в меня свежей утренней газетой. В газете была статья об отравлении кандидата в губернаторы. Тупая и доверчивая Корова-Крольчиха ничем не отличалась от тупого и доверчивого электората.
- Ну и оставайся со своим... кандидатом, - буркнул я и поспешил ретироваться.
Не хватало ещё, чтоб меня кто-то из морщинистых засёк рядом с этой скандалисткой!
Мне теперь ничего другого не оставалось, как снова мчаться в долину, к заветному сарайчику "М" и "Ж".
Да-да, к сарайчику! Именно! Мне резко захотелось бросить всё, абсолютно всё и… Смыться домой! Прямо домой, никуда не сворачивая.
Мне даже Зайку спасать перехотелось. И на неё мне было плевать в ту минуту, ведь она тоже могла оказаться такой же безмозглой тетерей, да к тому же ещё и могла подставить меня. Кому? Моим потенциальным убийцам.
Именно так поступила бы Дука!
Очутись в ту минуту рядом с бараком кто-нибудь из стриптизёров, пухляшка бы меня ему с лёгкостью сдала, слила бы, как помои в унитаз, как своё несъедобное варево! И после этого бы долго чувствовала себя героиней, целых двадцать четыре часа, вплоть до субботнего шоу, до своего торжественного закатывания в бетонный шар.
Я снова бросил взгляд на "командирские".
На дворе была пятница. Позднее утро. До рокового шоу оставались без малого сутки.
Надо было срочно убираться восвояси, сначала через «М» и «Ж», а впоследствии - через мусорный ангар.
В ком я не сомневался, так это в крысах. Они не люди, подлянку не устроят...
Как я и ожидал, оранжевые подружки встретили меня ласково, даже пожрать притащили.
Пока я наедался в ангаре, чем крысиный бог послал, они прыгали вокруг меня, тёрлись о джинсы, тыкались носиками в кроссовки, пищали незнакомую мелодию, видно, исполняли песенку очень известного крысиного композитора…
Вся эта крысиная музыка, все эти танцы вокруг меня, придали мне вдохновения. Моя обидчивость улетучилась. Я больше не психовал. Наоборот, теперь я был полон решимости идти до конца. И крысы это оценили!
Заметив резкую смену моего настроения, они исполнили феерический танец, достойный оперного театра. Крысиного, разумеется.
После этого вся наша компания скоростными темпами помчалась к тому месту, где находился выход из ангара. На волю! Хоть и временно, но в отпуск! Какой-никакой. Рекреацию среди работы надо делать иногда. А то загнёшься.
Дверь ангара оказалась не запертой и даже чуть-чуть приоткрытой. Упомянутые ранее мусорные кучи куда-то исчезли, но и Бориса с его оранжевой командой, их тоже не было.
Крысы, те скоропостижно смылись, разбежались, даже как следует не попрощавшись со мной. Ну, дела!
Однако, выйдя из ангара на пустырь, я снова услышал тоненький голосок, на этот раз один-единственный: "Ещё не конец! Надо спешить! Благодарим заранее!.."

46.
Дома, в любимом кресле перед телевизором, я оказался в пятницу около шестнадцати ноль-ноль. Всеобщий рабочий день заканчивался, надо было срочно искать новых, своих собственных активистов, независимых наблюдателей, готовых вести надзор за "чудо-шоу" с участием Коровы-Дуки, вернее, бешеной Коровы-Дуры…
Мне посчастливилось выйти на нужных людей. По телефону.
Нарыл целых двадцать человек. «А те уж расстараются, найдут недостающих сто восемьдесят добровольцев!..» - подумал я.
Подумал, не подумавши. Сгоряча подумал. И тут же поверил, как дурак!
Поверил в то, что телефонные голоса дюдей из администрации говорили правду, что по их указке другие ответственные люди будут землю рогом рыть, лишь бы только угодить мне, а также всем остальным областным и городским нищебродам, лишь бы только сделать нашу жизнь богаче, сытнее, духовнее и веселее… Пхы…
Продолжая сидеть в кресле, всё в том же, что стояло перед телевизором, я задремал и неожиданно увидел сон. Собственно, то было продолжение предыдущего сна, так сказать, вторая серия крысиного сериала.
Вылупившиеся из апельсинов крысы, изрядно увеличившиеся и постепенно превратившиеся в мусорщиков-громил, ряженых во всё оранжевое, стали вести себя нахально, чтобы не сказать агрессивно.
Не по отношению ко мне, ещё чего не хватало, а по отношению друг к другу.
Они мощно толкались, типа строили сами себя, стараясь организовать свою толпу как можно более разумно. Такое у меня сложилось впечатление.
Наконец, стало понятно, чего они толкались.
Образовалась стройная колонна, такой себе отряд, типа «четыре на пятьдесят», то есть, лицо колонны составляли четыре человека, а в глубь она уходила на пятьдесят персон.
Итого - двести бойцов, готовых на любые подвиги!
Перед колонной вырос, как из-под земли, рыжий мусорщик Борис...

47.
Крысиное кино мне опять не дали досмотреть. Кто? Ревнивый домовой Анисим.
На этот раз он приревновал меня к целому отряду крыс в человеческом обличье.
- Не парься, слушай, пусть они себе воюют, эти крысы, ты-то тут при чём?
- Я обещание давал. Типо клятву! - только и нашёлся я, что ему ответить.
- Ой, ну, ты даёшь! Клятвы раздаёшь, направо и налево. А потом что? С чем ты в итоге останешься. И с кем?
- С тобой останусь, если ты не против, - схохмил я.
Сонливость напрочь улетучилась.
- Это было бы не плохо, если ты, конечно, правду говоришь. Если снова не начнёшь искать счастья где-нибудь на стороне. Я твоё единственно счастье, понял?
Я кивнул.
Он на время замолчал. Потом ударился в новые поучения.
- А то некоторые счастья ищут, всю жизнь ищут, но так ничего приличного и не находят. Я тоже, когда ещё был человеком, счастья себе искал. Вот, послушай, чем такие поиски кончаются…
Он завёл ещё более грустную волынку.
- Однажды счастье привалило. Лично мне, а не кому-нибудь. Ну,думаю, есть в мире справедливость, а то уже надежду потерял, давно пора. Осталось выяснить, что с ним делать, со счастьем-то этим. Говорят, чтобы стопроцентный кайф поймать, надо своим счастьем поделиться. Послушался, поделился, самому ничего не осталось. Да и тем, с кем поделился, надолго счастья не хватило. Короче, ни себе, ни людям. Ну, думаю, больше ни с кем делиться не буду, равно как и слушаться. Хватит чужими советами жить, пора свой ум подключать на - полную катушку! Когда во второй раз счастье привалит, буду умнее. Это я на всякий случай так решил, ведь и в первый раз случайно привалило, а чтобы во второй... Так не бывает!.. Грустно как-то сделалось, что счастья своего не уберёг, совсем было расстроился, когда гляжу - снова валит! Ну, думаю, на это раз не оплошаю, один всё заграбастаю. Грабастал, грабастал... Устал. Надоело. Вынес я остатки счастья на помойку, тайно, ночью, чтоб не поняли, что ни с кем не поделился. Напала на меня после этого депрессия. К чему мне вся эта утомиловка? Зачем мне счастье, раз оно такое хлопотное? Ну, думаю, пусть только в третий раз припрётся: спрячусь где-нибудь подальше, удеру. Или... Нет! Продам его, пожалуй, продам своё счастье. Хоть деньги будут, думаю, на своём же собственном везении заработаю, всяко лучше, чем на чужом несчастье. Но и в третий раз ничего не получилось. Оказалось, что не всем такое счастье нужно, тем более за деньги. Плюнул я, значит, на все эти дела, сижу-скучаю, о чём-то невнятном кумекаю, воображаю всякие глупости. О чём бы ни мечталось, лишь бы не о счастье, лишь бы его снова не накликать. Вдруг чувствую сзади какое-то шевеление... Подкралось, значит, ко мне это грёбаное счастье, то, которое "совсем не ждёшь", подленько подкралось, исподтишка, да ка-а-ак треснет меня по макушке! Чуть не убило... И что же я в сухом остатке получил? Фигу получил в итоге. Огромнейшую фигу. Потом от неё пришлось избавляться. Еле-еле избавился…
- Хоть избавился, и то хлеб, - подмигнул я своему невидимому соседу по хрущёвке.
Я уже привык, разговаривая с ним, смотреть в один и тот же угол. Ну, в тот угол, откуда обычно доносился его голос.
- А то! Можешь поздравить! Вовремя сообразил, что да как. И ты соображай получше, а то сдохнешь ненароком, и мне вместо тебя подселят ещё большего недотёпу. А оно мне надо, такое вот новое счастье?! К тебе я, всё-таки, уже привык…

48.
На следующий день, прямо с раннего утра, я взял такси до ангара. Дверь его вообще была широко открыта, типа распахнута настежь.
Если мусорщики, всей своей организованной толпой, все двести человек, рванули к месту предвыборного действа, то это, сто процентов, ещё вечером произошло. Логично! Когда что-то должно утром начинаться, но тебе это что-то не нравится и ты хочешь это безобразие предотвратить, то в этом случае лучше всего явиться на место прямо с вечера, когда тебя никто не ожидает.
С ними-то всё ясно, с рыжими коллегами Бориса.
А мне-то чего делать оставалось? Не умолять же таксиста отвезти туда, куда я сам дороги не знаю. Я же пёрся туда через подземный крысиный мир!
Придётся аналогично переться, тем же путём.
Я расплатился с водилой, вошёл в тёмный, пустой ангар. Закрыв за собой дверь, набросил щеколду, чтобы, часом, кто-нибудь ещё за мной не попёрся и, ненароком, не испортил бы все мои планы.
Лишь после этого я включил фонарик, благоразумно прихваченный на этот раз, вкупе с множеством батареек.
В рюкзаке у меня было ещё много всякой всячины, которой мне хронически не хватало в прошлый раз. Например, складные мини-ходули для перехода через каменисто-стеклобитные участки. Еду я тоже прихватил, напитки всякие в жестяных банках. Короче, всё, что мне могло понадобиться на пару дней. На более долгий период я не рассчитывал.
Тяжёленький вышел рюкзачок, но зато полезный.
Я постоял немного в темноте, прислушался. Никого!
Никто в этот раз не собирался меня куда-либо тащить и бросать на сравнительно новые матрацы. Никто больше не пытался поить меня из фляг, параллельно напуская мороку и жути, заставляя думать о скорой кончине.
Хорошо! Так даже лучше! Интеллигентнее!
Снова включив фонарик, я рванул по знакомым лабиринтам, то и дело сверяясь с метками и маячками, коих было предостаточно.
Был среди меток и матрац, всё тот же матрац, куда складывали новорожденных крысят, имевших привычку рождаться только после полуночи, да и то после специальных, таинственных заклинаний. Заклинаний самого Бориса или кого-то из его коллег. Теперь-то я в этом был чётко уверен, а раньше, помню, удивлялся, типа как это из обычных апельсинов, которыми я пять минут назад самозабвенно наслаждался, могли вдруг начать вылезать крысиные дети…
Теперь-то мне было не страшно. И я совсем не чувствовал усталости. Подземный лабиринт вообще меня никак не утомил, я пролетел его пулей, ни разу не остановился, даже возле ритуально-учебного зала с люстрой-колесом, где Любопытная Варвара устраивала мне свой тренинг и где мне, в самом конце, выдали баллончик-нейтрализатор, пшикалку для устранения эффекта крысиных экскрементов, крысиного пота и прочих характерных выделений.
Выскочив наверх, на свежий воздух, традиционно из «М» и «Ж», я надел мини-ходули и побежал прямёхонько к своей машине. Гы… «К своей»! Ну да, практически к своей, раз она меня так долго возила, совершенно не барахля, не вредничая, не противничая и не фокусничая, как это делают гораздо более строптивые и гонористые, гораздо более новые машины.
Хлебнув в очередной раз из оранжевой фляги, я ловко определил её, мою любимицу, в горизонтальное положение.
Перед тем как сесть в машину и нажать на газ, я вдруг вспомнил о залежах продуктов, горючего, лопат и прочих инструментов, которые, всенесомненнейше, ещё лежали под другими метками, уже местными, реальными маячками, а не таинственными и волшебно-подземными.
Под лежащими на травке шинами, помеченными разноцветными кружочками, квадратиками и треугольничками, я обнаружил такое новьё, такую свежатину…
Одежда в тех мини-хранилищах на этот раз была не холщовая, не крестьянская, а супер-модная. И мой размерчик там нашёлся, как ни странно!
Ну, приоделся я, что называется, прикинулся. И даже обувь подобрал удачно.
«Ну, красавец, вылитый жених!» - сказала бы тут моя бабушка, земля ей пухом.
А жратва там какая была! Жратва!!!!! Набор деликатесов в этот раз пах ещё круче, ещё интенсивнее. Ну, чисто тебе завтрак из супер-Интерконтиненталя!..
Кто же, всё-таки, менял продукты и всё прочее в этих ямах? Неужели, крысы? Вполне возможно. Они ведь добрые. Ну, если даже позволяли своему мерзкому-премерзкому крысомордому собрату здесь подкармливаться и одеваться.
Я уж было возомнил, что всё это делалось лично для меня, чтоб типа с голоду не сдох, а заодно и марафет навёл, как вдруг опять услышал рокот.
Батюшки!!!!!
Вдали кружил огромный вертолёт с подвешенным на тросах, под самым стальным брюхом, массивным холодильником.
Я, пригнувшись, побежал к машине, прихватив с собой канистру с бензином и немного жрачки. Совсем немного. А планировал побольше взять, давно я таких вкусностей не ел…
Гнал я по единственной дороге, соединявшей меня с островом, что называется, с ветерком. Гаишников не опасался. Имея столько денег, настоящих денег, распиханных по всем карманам моего нового, типа жениховского прикида! Откупился бы по-любому.
Но в этот раз дорога была вообще пустой, ни одной машины, ни одного поста ГИБДД. А помню, раньше тут какие-то посты мелькали. Убрали, что ли, их по-быстрому? Зачем? Чтобы не портили избирателям и кандидатам праздник?
И холодильник в этот раз зачем-то в долину, опять же, по-срочному, припёрли…
Неужто после окончания феерического действа вся эта фальшивая и насквозь лживая кандидатско-губернаторская шушера рванёт сюда, на свою подлую пирушку?!
Не позволю!
Я нажал на газ максимально…

49.
Я таки успел к началу действа.
Перевернув свою машину на лугу возле холма, придав ей боково-лежачее положение, я припустил бегом к хлипкому мостику. Ба!
На мостике стояли… Билетёры! Как в театре. Только не бабушки, а крепкие молодые люди.
- Вход платный! Новыми деньгами! - деловито произнёс детина, смахивавший на мажора.
- Сколько?
- Десять цезарей!
Я решил действовать так же деловито, как и он. А то ещё не примут за своего! Праздничек-то, судя по всему, только в газетах освещался как народный. А на самом деле…
Я спешно полез в специальный карман, вытащил нужную купюру.
Детина взял её, проверил на свет.
- Проходите!..
Я быстренько перебежал через мосток и устремился ввысь, на самую вершину того холма. Однобокого холма, застроенного домиками лишь с одной стороны, строго по краю обрыва. «Зубастого» холма, похожего на нижнюю челюсть огромного животного…
Надо ли описывать всё то великолепие, коим была покрыта и усеяна праздничная территория!
Даже теннисные корты приукрасились дешёвыми блестящими финтифлюшками в стиле «новый год». Не говоря уже о баскетбольных площадках, где на щитах с корзинами болтались этакие фонари, большие, круглые и практически невесомые, видимо, предназначавшиеся для вечерних умопомрачительных эффектов.
Появились тут и красочные тумбы для продажи памятных сувениров за новые деньги. Кстати, тумбы те количеством явно превосходили численность покупателей. На мощёных мелким кирпичом дорожках можно было видеть лишь двойку-тройку гостей. Зато на каждой дорожке!
Само собой, меня так и подмывало скорее двинуться в сторону глиняного барака, откуда должна была торжественно выйти, вся такая нарядная, жертва пока ещё не состоявшегося преступления. Как она там? Может, уже жалеет, что наорала на меня?
В любом случае, эта идиотка знала меня в лицо, а посему контакты с ней, любые, грозили, лично для меня, опасностью.
Лишь издали я глянул в сторону барака и... Обомлел! Я стал свидетелем действительно шокирующего действа! Хоть и не праздничного, несколько даже преждевременного, ибо программа ещё не началась, но всё же действа.
Барак сделался оранжевым! От могучих тел цвета апельсина, которые взяли его в плотное кольцо. Оранжевые мусорщики за то время, что я их не видел, ещё выше стали, типа ещё подросли. Поэтому стало совершенно невозможным даже крышу барака лицезреть, а не то, что его стены, окна, ступенечки крыльца или единственную входную дверь.
Вокруг этой оранжевой толпы, как муравьишки, ползали какие-то людишки, тоже где-то двести штук, по моим подсчётам.
Муравьишечки орали, выкрикивали лозунги, довольно-таки скабрёзные подчас. Словом, были недовольны.
Позже выяснилось, что те муравьишки и были независимыми экспертами, которые малехо опоздали к взятию барака в кольцо. Гораздо раньше них подсуетились рыжие гиганты в фартуках и робах.
Я, ухмыльнувшись, отошёл подальше, чтобы слегка развеяться. Дай, думаю, хоть на экскурсию схожу, послушаю тот весёлый бред, который будет выдавать экскурсоводиха в таинственном коровнике, где якобы коровы нет, а слышен только её голос. Голос святого коровьего духа, стремящегося оккупировать тело потенциальной губернаторши!
Как я и ожидал, экскурсоводиха была массивной дамой, с широким задом, в длинной юбке типа «макси». А как иначе можно заслонить довольно старый и громоздкий репродуктор, который чуть меня однажды не оглушил.
Ну, заплатил я за ту экскурсию, поржал от всей души над доверчивостью званых гостей.
Потом вернулся к теннисным кортам, откуда лучше всего просматривался барак. Это если наблюдать издали.
Вскоре зазвучала музыка, типа оперная, типа из «Севильского цирюльника», ведь мероприятие планировалось благородное.
На трибуну, появившуюся перед входом в барак, торопливо выскочил один из сине-крысо-мордых. Сначала он воздел руки к небесам, типа прочитал молитву. Потом, уже одной рукой, дал царственную отмашку, мол, начинайте. Какое настроение было у него в тот момент, трудно сказать, ведь морда максимально потемнела, а расстояние между ним и мной пока ещё не сократилось.
Потом он замер, с рукой, протянутой в сторону барака.
Все остальные тоже напряглись, и гости, и охранники, и экскурсоводы, и приглашённые журналисты, и даже продавщицы сувениров, временно вылезшие из своих красочных киосков-тумб.
Прошли минуты. Затем долгие минуты. Поза «Ленин на броневике» стала утомлять главного героя действа. Это было видно по его изменившейся осанке.
Все ему сочувствовали, но не знали, чем помочь.
Однако крысы, как уже не раз подмечено, добрые животные. И вся их апельсиново-оранжевая братия в том числе. Они, конечно, сжалились над всей этой толпой терпил.
Парочка оранжевых атлантов прекратили подпирать входную дверь барака, рванули её и вошли внутрь. Их примеру последовали ещё четверо коллег. Потом ещё примерно восемь-десять…
Чем дело кончилось?
Ну, вытащили мусорщики вдрызг наколотую полуголую даму, не успевшую, как видно, нарядиться по-праздничному. Они вытащили Дуку, а кого ж ещё! Затем, буквально за ухо, вывели второго сине-крысомордого. Тот, кстати, не особо и сопротивлялся, а, наоборот, молил простить его.
Затем, под яркие блестящие уздцы, будто она лошадь, вывели и Дукину подругу Муку.
- Ну, чего стоишь? - обратился один из мусорщиков к недогубернаторше. - Давай, превращайся, люди же ждут!
То была единственная более-менее ясная и проникновенная речь, прозвучавшая на том великом празднике.
Дальше началось такое…
Журналисты перепуганно застрекотали, Дука заревела во весь голос, сине-крысомордые дали стрекача, но их поймали… И так далее, и тому подобное.
Мука же, естественно, мычала. Исполняла свою священную функцию…

50.
Уже вечером того дня передовицы всех областных газет украсились фотографиями братьев-близнецов с чёрными рожами, ведь чёрно-белые газеты синий цвет не передают.
Тексты были не громоздкими, как раньше, а вполне скромными, куцыми, то бишь короткими.
Они все были примерно такого содержания, плюс-минус:
"У жулика-мага всегда был двойник - его родной брат-близнец..."
Или:
"Разоблачённые и арестованные лжекандидаты, непосредственно перед самим арестом, вдруг обнажились! По совершенно непонятной причине. Они исполнили какой-то ритуальный танец, с невероятными прыжками туда-сюда, предварительно рассыпав вокруг того места сухие апельсиновые корки. Они испражняясь на эти корки! Прямо на глазах у собравшихся гостей! То был один из лжемагических приёмов, но он им не помог. Оба были срочно отправлены в психиатрическую больницу..."
Я ликовал. Близнецы, удирая от погони, хотели сделаться невидимыми, но ведь я заблаговременно испортил корки нейтрализатором!
Про Дуку тоже написали:
"Лжесупруга близнецов, их сообщница, собиравшаяся исполнять роль Священой Коровы, на самом деле никакая не сообщница, а невольная жертва. Непосредственно после шоу её планировали уничтожить. Узнав об этом, несостоявшаяся жертва хотела утопиться в близлежащей речке. К счастью, речка оказалась неглубокой. Гражданку зовут Доминика Красовская, уменьшительно "Дука", по её же собственному утверждению. Её вытащили из воды и тоже отправили в психлечебницу. Для реабилитации и последующей дачи показаний..."
Я почти весь вечер хохотал.
Но ближе к полуночи моё блаженное состояние было нарушено. В прихожей тренькнул неугомонный звонок.
Я пошёл открывать. На пороге стояла соседка Диана. На этот раз без бигуди. Ой, лучше бы она их не снимала! Венчик волос вокруг её смазливенького личика напоминал причёску Коровы-Дуки.
Да и крепдешиновое платье, которое она напялила вместо халата, поразительно напоминало платье моей теперешней врагини и злостной оппонентки.
Представьте, не только платье, но и сумочка, и шпильки на полненькх ножках соседки были отвратительно-малинового цвета. Бррр…
- Чего надо? - глухо поинтересовался я.
- Ну, ты даёшь! В кои-то веки дама сама в гости напросилась... Вся нарядная и с шампанским... Можно хоть войти-то?
Она показала бутылку, которую прятала за спиной.
- Входи, - ответил я всё так же глухо и, наконец, впустил её в прихожую.
Больше она никаких разрешений не спрашивала: метнулась на кухню, громким выстрелом откупорила шампанское, затем весьма оперативно отыскала тару, из которой мы будто бы собирались пить, и которой, будто бы, даже собирались чокаться. То были не очень чистые надтреснутые чашки, доставшиеся мне от родителей.
- Стоп! Не надо чашек! - сказал я. - Будем пить из фужеров!
- А где они? На кухне или в комнате? - радостно залепетала интервентка.
- Не торопись! Постепенно всё узнаешь!
- Тогда давай хоть апельсинчик пополам съедим, что ли...
Она достала из сумочки пупырчатый плод довольно продолговатой формы.
Я глянул на часы. Пять минут после полуночи! У меня внутри всё похолодело.
Я заставил её положить крысиное яйцо на только что вытертый, всё ещё мокрый кухонный стол.
- Сначала сходи домой, накрути бигуди и халатик попроще напяль, пострашнее, а там и поговорим...
С Дианой буквально шок приключился:
- Зачем бигуди? Маньяк, что ли?!
- Ага, - кивнул я. - Меня в последнее время возбуждают только бигуди, сатиновый халат в турецкий огурец и мужские стоптанные тапки, размер папин…
Совершенно очумев, нарядная мадам молчала, хлопая пушистыми ресницами с килограммом туши. Она была готова разреветься.
Не дожидаясь, когда хлынет тушь, я уточнил программу максимум, то бишь наши с ней дальнейшие совместные действия.
- Хорошо, только сегодня в бигуди походишь, а завтра мы с тобой пойдём в парикмахерскую, и сострижём все эти пошлые кудряшки, оболваним тебя... Сейчас бритые бабы в моде!
- Извращенец, что ли? - ещё раз уточнила она.
- Да! Я извращенец! Моя прекрасная, моя пухлая Диана... Тебя, кажется, так зовут?
- Можно просто "Дука"... - сказала она, обиженно шмыгнув носом.
- А вот этого вообще не надо! Ещё раз услышу эту дурацкую кличку - выгоню! Нафиг! И чтобы никаких старых пердунов возле тебя не крутилось! Увижу хоть одного морщинистого - на порог не пущу!
Я был уверен, что она обидится, уйдёт и больше никогда не появится. Но я снова ошибся. Эта Дука тоже была мазохисткой, только несколько другого плана. Женская логика вещь малоизученная!..
Через полчаса она снова стояла на моём пороге - теперь уже в бигуди, в старом сатиновом халате, обутая в старые папины тапки и со сковородкой жареной картошки в одной руке. В другой руке была коробочка с крысиным ядом.
- Травить меня собираешься?! - театрально озверел я, глянув на коробочку. - Лично я против! За что, интересно, такая жестокость? За то, что бигуди крутить заставил?!
- Сегодня по подъезду крысы шмыгали... Я подумала, может, у тебя яда нету...
- Яда в организме у меня с избытком, а крыс моих не трожь! Отравишь хоть одну - убью! И апельсины больше самовольно очищать не смей...
- Почему?
- Вдруг на поверку яйцами окажутся...
- Ладно, как скажешь, - шепнула она и даже маньяком не назвала.
«Поддаётся воспитанию, - мысленно констатировал я, - значит, кое-какая надежда есть. Эта Дука, вроде, не совсем тупая, не как её коровистая тёзка...»
Диана-Дука слушалась меня во всём, я её таки обломал. Окончательно обломал! Хорошо, хоть эта не такая истеричка, как её копия с острова, похожего на челюсть. В одинаковых упаковках бывают совершенно разные продукты, это ни для кого не секрет.
Заметив мой одобряющий взгляд, Диана решила добавить себе ещё пару очков:
- Я слышала, что Людовик Тринадцатый сажал апельсиново-мандариновые рощи близ общественных туалетов... Для уничтожения вони... И для дезинфекции...
Ну, что тут скажешь? Где права, там права!
Я усадил её на кушетку. На кресле вдвоём неудобно. Лишь только мы уютно умостились, обнялись и стали целоваться, прижавшись коленками, как снова тренькнул звонок.
Уф-ф-ф! Я и забыл, что Гришаню на ночную пьянку пригласил! В честь моей победы! Кстати, мой друг собирался прийти вместе с Зайкой.
Зайка не скотина, скорей наоборот, но таки сумела посадить в тюрьму мужа-олигарха. И квартирку клёвую себе оттяпать. Не без моей помощи, понятно, так что с неё шкалик.

51.
Наша светская беседа затянулась до утра.
Начали интеллигентно. С политики. Мол, какие крысы молодцы, что приструнивают, да ещё как, своих зарвавшихся антигероев. Вот бы и нам, потомкам обезьян, в кои-то веки поумнеть.
Затем перешли на рабочие темы.
- Я скромная кассирша, - сказала бывшая миллинерша Зайка. - Теперь буду пахать как зверь, чтобы коммунальные услуги оплатить в отсуженной квартире.
- И не наделать долгов при этом! - согласился финансист Гришка. - Если нужен совет - помогу!
Потом совместно пришли к выводу, что пахать как зверь вредно для здоровья. Ведь у кассирш так много заморочек.
А какие покупатели бывают вредные! Так и кушают глазами чеки, чтоб их часом не обсчитали.
А иногда и по другой причине в чеки пялятся.
Нынче на кассовом чеке больших супермаркетов можно прочитать предсказание судьбы, что-то типа гороскопа: "Будете в кругу друзей всегда", "Вас ждут большие перемены к лучшему", "Просмотр старых фото принесёт умиротворение и радость" и так далее.
Для многих это уже как наркотик - скорей одеться, сбегать в магазин, даже если ничего не нужно, выбрать товар и... На кассу! За своей судьбой.
Оно-то ладно, но поставьте себя на место кассирши. Работа и так тяжёлая, нервная, плюс сквозняки, плюс крошечная зарплата, а тут ещё каждый, получив чек, будет совать в него нос и долго изучать гороскоп, который не так сразу и найдёшь - он не в самом низу или вверху, а в серединке, между цифирьками.
Если вы дали полтинник, а ваша шоколадка стоит двадцать, то тридцатка сдачи - это хорошо. Не заставляйте девушку думать, что вы ей не верите. Сразу идите подальше от кассы - там и читайте своё предсказание. А если - уж так уж! - невтерпёж, то, по крайней мере, читайте вслух, громко, нараспев, чтобы кассирше сразу стало ясно: это не от недоверия к ней…
Так и хочется сказать иногда: «Не обижайте кассирш предсказаниями!»
После рабочих разговоров пошли рабочие анекдоты. Исключительно сальные, под эгидой Гришки, он же старше нас всех, ему можно.
Потом пошли анекдоты про тёщу. Главная тема наших юмористов, выступающих на сценах огромных залов.
Будучи дважды женатым и неудачно, Гришка неоднократно вспоминал тихим словом своих тёщ, обеих.
После этого и домовой Анисим вмешался в разговор. Продолжая оставаться невидимым. Честно говоря, я его вообще никогда не видел, даже приблизительно себе не представляю, как он выглядит.
- Хватит партсобрание мне тут устраивать! Голова от вас трещит! Давайте вы послушаете мой рассказ про тёщу и - по до мам! Лады?
- Лады, - ответил я. - Только скажи, чья тёща сейчас твоим объектом станет, моя будущая или Гришкина будущая? А то, видишь, нашим дамам уже нехорошо…
Я подмигнул Диане с Зайкой. Те прыснули.
- Я не про ваших тёщ с Григорием, не волнуйтесь! Я про тёщу бывшего жильца этого дома, про тёщу Энгельберта Пранасюка!
И снова он завёл свою волынку.
Давно это было, ещё во времена СССР, ещё когда эстрадного артиста можно было живьём увидеть за полтора рубля, ну, максимум за три, сидя не очень далеко от сцены и неистово хлопая в ладоши.
Сейчас никого не удивишь неравным браком типа "звезда-фанат", а тогда с этим делом было строго - иностранцы в государстве все на учёте состояли, и общаться с ними можно было, хоть и за дёшево, но с почтительного расстояния. Короче, мало кому везло поручкаться. Да и побаивались многие.
Одной из первых ласточек в деле братания с заморскими песенными идолами стала мать Энгельберта Панасюка. По крайней мере, так говорят. Вот показания свидетелей, то бишь соседей семьи Панасюк:
Как-то поздним вечером врывается к ним мать матери Энгельберта Панасюка, то бишь его бабка, и кричит:
- Одолжите десять рублей! Роберт Янг сделал предложение!..
О гастролях Роберта Янга знали абсолютно все горожане, по крайней мере, все те, кто хоть раз в день выходили на улицу прогуляться - афиш было море. Но и о страсти бабки Энгельберта к бутылке все тоже были преотличнейше осведомлены, поэтому с выдачей десятки соседи не спешили, так и ушла бабка ни с чем.
Долго ли, коротко ли, а понесла бабкина дочь, мать теперешнего Энгельберта. Надо сказать, что в ту пору афиши менялись часто - чуть ли не раз в три дня, ибо заграничные певцы так и норовили приехать к нам на гастроли, да и насчёт качества гостиниц не шибко вредничали, не то, что сейчас. Кроме Роберта Янга в ту пору частили к нам и другие артисты, вплоть до Энгельберта Хампердинка, вплоть до Сальваторе Адамо. Короче, когда пришла пора бабкиной дочери рожать, уже мало кто из соседей чётко ориентировался в вопросе и мог точно сказать, кого именно поминали всуе в том семействе ближе к сроку.
А дочка бабкина, между делом, уже будучи беременной, часто в разные гостиницы наведывалась, не считаясь с запретами КГБ. "Мне нельзя отказывать, вот и пропускают везде, где остальным ходить не положено!" - твердила она, отбиваясь от нетактичных вопросов. Кстати сказать, внешний облик у неё тогда сильно изменился - в плане одежды. Раньше одевалась кое-как, лишь бы покороче, а после посещения гостиниц буквально шиковать стала. Но от кого именно дитя, никто так и не понял...
Так и осталась бы тайна неразгаданной, ежели бы не одно пристрастие Энгельберта. Нет, не к бутылке, а ко всяким французским штучкам. Причём, пристрастие то выплыло наружу, когда он уже взрослым сделался, мать его бабкой стала, а бабка - та и вовсе умерла. Но гены-то, гены! С генами не поспоришь.
Те соседи, кто знали мать Энгельберта ещё девицей, тоже наполовину вымерли, а кто выжил и остался при доброй памяти, внезапно осознали: отцом Энгельберта был вовсе не Хампердинк, как считалось вначале, а Сальваторе Адамо. И не потому, что у него в детстве был серьёзный дефект речи, картавил, и не потому, что в семейной жизни предпочитал французский способ, со слов жены, и даже не потому, что на склоне лет стал носиться с книгами о французской парфюмерии, все знали, как пахнет его тёща, от души сочувствовали, а потому, каким хитрым, буквально робеспьеровским способом он с тёщей расправился - чисто как французы со своей протухшей монархией. О, гены-гены!
Став отцом нескольких детей, многократно съехавшись и разъехавшись с тёщей, Энгельберт Панасюк от безвылазной тоски внезапно обзавёлся хобби - впал в изобретательство. В тот момент тёща снова проживала с ним на одной жилплощади, он с ней только-только помирился, но... Запах! С этим запахом Энгельберт примириться не мог, как жена ни умоляла. И вот однажды задумал он недоброе. Взято из показаний соседей.
Взял в один прекрасный день Энгельберт Сальваторыч пропуск на завод ЖБИ, притащил оттуда несколько металлических пластин, размером со взлётно-космическую площадку каждая, и разместил их у себя в сарае. Да не просто разместил, а выложил ими все стены, потолок и пол (сарай огромный был). Затем стал загонять туда всякий скот большими группами, причём бОльными пинками, из-за чего весь гнев скота оседал на металлических пластинах, пропитывал их злобной аурой, а злоба, как известно, большую взрывчатую силу имеет, особенно в концентрированном виде.
Когда той взрывчатой ауры в сарае накопилось столько, что уже никакая скотина туда не соглашалась входить, даже после сильного пинка, а сразу назад вылетала, сама не ведая почему, решился Энгельберт на проведение решающего опыта, рокового, так сказать, эксперимента. Речь, конечно же, снова шла о тёще.
Перенёс немного погодя наш Сальваторыч все эти пластины в лес - строго по одной, чтобы самому не пострадать часом, от многократно усиленной злобы не пораниться. Синяки, правда, остались, но это мелочь по сравнению с тем, что ему удалось совершить...
А совершил он следующее, сам себе потом всю дорогу не верил.
Пригласил он как-то тёщу в лес "за земляникой", типа на пикничок ввечеру. Та сразу согласилась, так как возомнила, что и ей, в кои-то веки, от заграничной любви чего-нибудь перепадёт, всю жизнь завидовала дочери, грымза старая! А в лесочке уже всё готово было: злобные пластины стопочкой лежали, накрытые скатёркой-самобранкой с разными заманчивыми бутербродами и выпивкой. Надо сказать, что для чистоты эксперимента углы скатерти были привязаны канатами к высокому стройному пеньку, а бутеры и выпивка - вообще бээфом приклеены.
Ринулась на всю эту прелесть тёща, забыв даже про секс, в любом деле всегда старалась первой быть, хоть кого-нибудь, хоть зятя любимого, но обогнать непременно ей надо было...
А Энгельберт Сальваторыч, который психологически всё давно просчитал, не зря заблаговременно ознакомился с теориями Жана-Жака Руссо и ему подобных, в тот же самый момент подскочил к пеньку, перерубил канаты и стал ручонки свои французские от удовольствия потирать. И не зря это делал, не преждевременно радовался: тёща, едва ступив на скатерть-самобранку, улетела вместе с нею в небеса, а оттудова - прямиком на космос курс избрала, толкаемая неизбывной, концентрированной злобной силой.
Соседи, конечно, всё видели, на то они и соседи, но стучать никуда не стали - как докажешь, что соседка улетела на скатерти не по доброй воле, а волею зятя? Тем более что кроме них ещё имелись люди, типа Сальваторычевы друганы, всегда способные подтвердить, что Энгельбертикова тёща в самые свои распоследние дни была замечена, и не однократно, с толстой книгой русских сказок в руках, ибо внуков настрогал ей Энгельбертик немеряно - со всей своей французско-сексуальной дури!

52.
Утречком, когда уже никто лыка не вязал, хорошо, что было воскресенье и не надо было спешить на работу, мы удостоились ещё одного действа.
Домовой Анисим так раздухарился, что предложить позвать из соседних квартир других домовых.
Я хотел ему мягко возразить, но девчонки неожиданно захлопали в ладоши.
- Пусть приходят, для большего прикола! - сказала Зайка. - Лично мне, после всех моих страхов, надо хорошенечко взбодриться! А то тоже в психушку загремлю!
Не только прошлые страхи Зайку беспокоили, но и будущие суды-пересуды, то бишь судебные процессы, в которых ей только предстояло квартирку мужнину отсудить. Я об этом деле как о прошлом заявил, ибо такая существует хорошая примета. Когда говоришь о чём-то, как об уже свершившемся, значит, точно свершится. По крайней мере Зайкин адвокат уверял её в будущем успехе.
Диана тоже была не против, чтобы Анисим пригласил кого-то из своих.
Между прочим, эта хитрая тихушница Диана скрывала от меня, что уже давно общается с домовым Анисимом. С моим Анисимом! И ещё скрывала кое-что, более важное.
А Анисим взял, и мне про всё, про это, в ходе нашей пьянки, тихо проговорился.
- Ты эту девку не гони, она же…
- Кто?! - испугался я.
- Она же внучка самого…
- Типа губернатора?! Или, может, самого президента?!
- Да нет, бери выше! Она внучка самого Александра Тимофеевича!..
Тут я, конечно, сник. И больше не возникал. И пообещал себе, что больше ни словом не обижу эту… эту… Короче мою, теперь уже почти официальную, невесту.
А Анисим… Что Анисим? Его долго об одолжениях просить не надо. Особенно о тех, которые навязывает он лично.
Привёл он своих друзей, таких же точно невидимых, но таких же весёленьких и таких же супер-полезных, как и сам.
Погуляли хорошо. При этом находясь в разных мирах! Типа в параллельных, как принято говорить.
И такое бывает, как вы уже поняли...