Понимаю я. Ты ранен был другой судьбой,
Понимаю, что прошел ты множество дорог.
Понимаю, что избиты фразы…, словно нож,
Что скрывать?
Я …только вижу, ранен ты.
Понимаю, что холодною тропой,
Шёл ты долго, убегая или настигая.
Понимаю, я, что снежною зимой,
Ты пришёл на мою светлую поляну.
Понимаю, что должна я дать чуть время,
Чтоб согрелся ты и разомнулися уста,
Понимаю, что другою обескровлен,
Понимаю, ну а мне – идти пора.
Не могу сидеть и ждать чего-то,
И мольба твоя не тронула меня,
Не могу, жалея, греть я душу.
Я сама такая вот была, когда сюда пришла.
Понимаю я. Но не приемлю.
Мне беда твоя – понятна. Ты услышан.
Ну, а кроме, что ты хочешь от меня?
Что останусь я и буду на тебя молиться,
В час, когда излить захочешь мёртвые мечты,
Те мечты, что об другой ты произносить.
Той, которой был обижен ты.
Нет. Сама я плакала здесь прежде.
Всё сама пережила. И я хочу уйти.
Не сидеть здесь, где слезами всё омыто,
А туда – где светят новые мои мечты.
Говоришь, что также мне откажет,
Путник, может быть которого я встречу на пути?
Отомстит мне за твои обиды.
...Чёрствость поминаешь ты мою.
Пусть. Я взрослая. И плакать я не стану,
Когда в кровь я ноги изотру,
Когда зной меня охватит
И усталость, шалью спину изогнёт мою.
Что ты проклинаешь след мой стылый?
Что стенаешь, алкаешь во тьму.
Нет меня. Ушла. И не осталось,
Здесь тепла тебе и от меня.
Будет так, как будет.
Может, прав ты будешь.
Что ж, усталость, боль – что накоплю.
Ты поверь не так мне много и осталось,
Со своим бы разобраться, что к чему.