Глава 21.
— Ха-ха, — засмеялась Изон, — не только виноватых сажают
в тюрьму, сама должна понимать. Яхве пытался ударить полицейского при свидетелях — это уже пятнадцать суток. А ещё полицейский, которого ты вчера видела, это и есть тот самый полицейский,
который подставил Яхве. Он правая рука сатаны.
Она развернулась и ушла. Я стала слышать приятную успокаивающую музыку, как в том такси. Туман обволок меня, и я оказалась
словно в невидимом гамаке. Каждая частичка моего тела как будто
наслаждалась приятным легким массажем. От такого удовольствия
всё сразу забылось.
Утром меня разбудил звонок от Вовы. Он сказал:
— Через час я к тебе подъеду.
Я стала быстро собираться. В машине я всё ему рассказала, пока мы ехали в участок. По Вове было видно, что он ещё не отдыхал.
Он то и дело всё время моргал долго, засыпая за рулём, — всё время
в дороге.
Приехав в участок, Вова усадил меня у себя в кабинете, а сам
пошёл разбираться. По приказу Вовы Женю привели в его кабинет.
В прямом смысле этого слова я не слезала у Жени с колен — вцепилась в него и не хотела отпускать. Но так как заключенным во временном изоляторе не положен душ, долго обнимать его я не могла.
Рассказала Жене про бабку на автобусной остановке и про ночную битву у нашего дома. После чего Женя ни обронил ни слова, я тоже сидела и молчала. Зашёл Вова с подносом, на котором был кофе
в бумажном стаканчике и треугольные бутерброды. Он поставил его
перед Женей и сказал ему:
— Ешь!
Потом повернулся ко мне и спросил:
— Тебе что можно есть, что тебе принести?
Я ответила, что не голодна. Женя сидел, не тронув ничего с подноса, спросил Вову:
— Когда я выйду?
Вова ещё раз повторил:
— Поешь! Разговор у нас с тобой будет долгий.
Женя начал пить кофе и есть бутерброды.
— Жень, — сказал Вова, — во-первых, ты пытался ударить полицейского при исполнении. Эта гнида написала на тебя заявление,
срока за это не будет, но вот пятнадцать суток ты уже точно заработал. Во-вторых, они там всё развернули так, как будто они тебя возили не как экстрасенса на раскрытие дела, а как убийцу для следственного эксперимента. И якобы там тебя раскололи. Ты начал угрожать
и кидаться на сотрудников полиции, чтобы сбежать! В итоге ты был
задержан. И что самое интересное — он возил тебя в морг, чтобы ты
признал свою жертву. И все сотрудники морга хором говорят, что ты
сказал: «Да, это девушка, которую я убил». Женя, ты в жопе! Есть
у тебя какие-нибудь идеи? Жень, ты мне сильно помог, и я буду бороться за тебя до конца, если даже меня уволят.
— Не смей, — сказал Женя, — я выкручусь сам, может, не сразу,
но я выйду! А ты, Вова, мне ещё нужен! Так что сиди на жопе ровно
и не смей вмешиваться, а то получится, что я выйду, а ты поедешь
по этапу! Если ты не веришь экстрасенсу, который помог раскрыть
тебе не один десяток дел за всё это время, то тогда, я не знаю, борись!
За то, чтобы тебя посадили вместо меня. Возьми отпуск, отдохни!
В этот раз я сам, без чьей-либо помощи, и даже на свиданки не приходи, а сейчас сделай грозный вид и вызови охрану, чтобы меня увели. Настя, — обратился ко мне Женя, — зайди ко мне завтра утром
на свиданку.
Вова открыл дверь кабинета и грозным голосом позвал конвой.
Приказал, чтобы Женю увели. Потом подошёл к Жене, извинился
перед ним, схватил его за грудки и вытолкал из кабинета. Весь участок от увиденного был в шоке. Видели все, кто находился в участке,
как Вова Женю пинками выкидывает из кабинета.
У этого ублюдка Вовы, который Женю закрыл, не слезала улыбка с лица. Когда Женю проводили возле него, он с ухмылкой сказал:
— Всё! Нету у тебя защитников, сидеть тебе долго.
Вова повернулся ко мне и сказал:
— Давай я тебя отвезу домой, только ты выходи первая! А я через минут десять выйду, чтобы Женькину конспирацию не нарушать.
Жди меня у машины.
Я вышла из участка и стала дожидаться Вову. Люди, проходившие возле меня, вели себя как-то странно. Подходя ко мне, метра
за три они меняли выражение лица, поворачиваясь ко мне, и зло
улыбались. Отойдя от меня, они снова становились нормальными. Кто-то, разговаривая по телефону и подходя ко мне, замолкал.
Стоило им отойти, они продолжали разговаривать, словно во всех
этих людей вселялся один и тот же демон. Это было жутко.
Вова вышел из участка и предложил два варианта:
— Мне готовы подписать отпуск. Если хочешь, могу оплатить тебе такси. Или подожди, оформлю отпуск — и поедем вместе.
Я сказала, что на такси больше не хочу ехать. Тогда Вова сказал:
— Отлично, тогда давай я отведу тебя в кафе, ты пока перекусишь, я оформлю отпуск и отвезу тебя, куда ты скажешь.
Я согласилась и пошла в сторону кафе. Позавтракав, я пила чай.
Ко мне подсел тот самый полицейский, который приезжал на машине
в вечер, когда была битва. Он сидел напротив меня и держал указательный палец у рта, намекая, чтобы я молчала. Я поставила кружку
чая на столик и сосредоточилась на нём. Он начал говорить:
— Если ты хочешь спокойно жить, избавься от ребёнка — и мы
про тебя забудем.
Он облокотился на спинку стула и стал ждать моего ответа. В ответ я не произнесла ни слова, а только протянула руку в его сторону,
сжала её в кулак и оттопырила средний палец. Полицейский засмеялся и сказал:
— Ты сама себе подписала смертный приговор!
Он встал и начал уходить. Почти сразу же подсел Вова и сказал:
— Что ему надо было?
Соврав, я ответила:
— Поздоровался, пожелал приятного аппетита.
Вова сказал:
— Это он подставил Женю, будь с ним аккуратнее.
Я покивала головой в знак согласия. У себя в голове прокрутила мысль: это они мне говорят быть аккуратнее? Они не знают,
на что может быть способна беременная девушка! Я сама не знала,
откуда у меня столько сил и энергии, мне кажется, я любого демона
разорву на кусочки. И в то же время мне страшно.
Вова спросил меня:
— Чем ты сейчас будешь заниматься?
— Не знаю, — ответила я ему, — но точно не домой.
Тогда он предложил покататься по городу, чтобы отвлечься.
Я согласилась, и мы поехали. Сперва всё было хорошо. Мы катались, позже Вова предложил прогуляться по новому торговому центру, я согласилась. Мы шли, разговаривали. Вова спросил,
как я с Женей познакомилась. Я рассказала всё сначала до нашего
знакомства с Вовой.
Вдруг толпа людей пошла между нами с Вовой. Это было очень
странно, как будто кто-то специально сделал. Я хотела отойти подальше, чтобы переждать наплыв людей. И как только начала идти,
то почувствовала, как кто-то меня за руку схватил, очень сильно причём. За ту самую, за которую хватала бабка.
От боли я даже вскрикнула. Посмотрев на руку, я увидела ту самую старуху, которая накинулась на меня на остановке. Она сжимала
мою кисть, а на лице у неё была улыбка больного на голову человека.
Она одной рукой сжимала мою руку всё сильнее и сильнее, а второй
рукой тянулась к моему животу. Пальцы у неё были словно кривые
карандаши — тонкие, длинные, и кожа скукоженная, старая.
Я закричала от страха и боли и стала вырываться, но попытки
были тщетными. Люди шли, и никто не оборачивался, как будто это
были не люди а зомби. Я закричала ещё сильнее и резко дёрнула руку. Услышала Вовин голос, он громко крикнул:
— Настя!
Бабка как будто знала, что я дёрну руку. Она её отпустила, и я со всей
силы упала на спину. На мои крики подошёл Вова и спросил:
— Что произошло?
Помог мне подняться. Я посмотрела на свою руку — на ней были сильные синяки.
— Что это? — спросил Вова. — Откуда они?
— Бабка схватила меня за руку!
— Какая бабка, где она?
Я огляделась: бабку как ветром сдуло.
— Вова, отвези меня домой, пожалуйста!
Я посмотрела на телефон, было пятнадцать минуть второго. Дома я была в два часа дня. Изон спала на спинке стула, по ней видно
было, что она потрепанная. Я погладила её, она встрепенулась, увидев меня, поморгала — и как ни в чём не бывало снова закрыла глаза.
Я решила прилечь и сразу же уснула. Встала с кровати, осознавая, что это всё сон. На том же стуле, где спала Изон, сейчас сидела
она же, только в человеческом обличии. Подойдя к столу, я села напротив её, она молча сидела и смотрела на меня. Я спросила:
— Ты его любишь?