Когда я спорила на шоколадку с чеченским правозащитником Аюбом Сулеймановым, что в две тысячи двадцатом Явлинский станет президентом России, я ещё не знала, что у меня диабет. Однако в один «прекрасный» день, когда бабушка мерила свой сахар глюкометром, я померила за компанию. Оказалось, выше нормы. Врач подтвердил: диабет. Отныне никаких сладостей, никакого кофе. Сулейманов тогда сидел в тюрьме, несмотря ни на что сторона защиты сто раз убедительно доказала, что марихуану ему в машину подбросили полицейские. Жаловаться в письмах на свои несчастья человеку, который оказался в ещё худшем положении мне показалось не совсем правильным.
Сулейманов не стал дожидаться, пока мой прогноз сбудется. Как только вышел условно-досрочно и приехал в Москву, тут же пришёл ко мне на работу с плиткой «Мерси». Шоколад хоть и горький, но для диабетика всё равно яд. Тем более, из-за аврала с отчётами сахар у меня и так подскочил. Но говорить об этом Сулейманову я не стала – поблагодарила и положила в сумку. Решила, что отдам Маше. У моей сестрёнки, к счастью, с сахаром всё нормально, ей можно.
Задержалась я в этот день допоздна, проверяя и перепроверяя цифры. Только в десять вечера, наконец, покинула офис.
Пока добралась последней электричкой до Балашихи, уже и полночь настала. Иду по тёмной улице вдоль дороги, вдруг слышу слабый мужской голос:
— Помогите, пожалуйста.
Молодой человек лежал в нескольких метрах от дороги, прямо на клумбе с дворовым кустарником. Весь его вид говорил о том, что его сильно избили.
— Вам плохо? Я сейчас вызову скорую.
— Мне ещё инсулин вкололи. Хотя у меня нет диабета. У Вас есть что-нибудь сладкое?
Шоколадка! Одной рукой достаю её из сумочки, протягиваю пострадавшему, другой беру телефон, набираю скорую…
К счастью, врачи приехали вовремя. Павла удалось спасти. Потом я узнала, что он журналист, и за статьи о коррупции его, по всей видимости, и пытались убить. Завтра у нас свадьба. Вот и не верь после этого в счастливые случайности!