Палата номер два окружной реанимационной больницы номер пятьдесят четыре была единственной палатой имевшей в своём распоряжении АИПЖ(аппаратуру искуственного поддержания жизни) и имела дурную славу. "Палата смерти" – чаще всего можно было услышать, когда речь заходила о "двушке". Никто не называл её иначе, ибо уже пятнадцать человек помещённых в палату под опеку аппаратуры жизнеобеспечения отдали богу душу в первую же неделю пребывания в ней. Врачи и так не обделены суевериями, но, когда речь заходила о реанимации "на аппарате" – так медработники между собой называли подключение больного к АИПЖ, то вторую палату на всякий случай старались даже не упоминать, а если невзначай проскочила крамольная мысль, то крестились и плевали через плечо. Независимо от того чья была смена, любая бригада готова была разместить больного где угодно, хоть в подвале, хоть у себя дома, но только не в "двушке", но судьба штука коварная, и она расставляет свои приоритеты.
Так и в этот раз. Получилось, что тяжёлый пациент срочно нуждавшийся в искусственной вентиляции лёгких ждать по понятным причинам не мог. Объяснять потом на суде, что "палата смерти" убивала людей и поэтому они решили и вовсе не давать человеку шанса никто не хотел, и скрипя зубами решили размещать в "двушке", ну а что делать? Разместили, подключили, проверили все показатели, всё десять раз перепроверили, всё хорошо. Состояние стабильное, аппаратура работает, пациент дышит, на этом и разошлись. Основная смена поехала домой, а дежурный, как и положено остался на посту.
"Понавешают проводов" – ворчала про себя старая Зинаида Ивановна, старательно протирая шваброй полы в палате номер два, - "полы нормально не протрёшь! Включай выключай каждый раз".
С этими словами, Зинаида Ивановна в очередной раз выдернув из розетки провода и обесточив аппаратуру поддержания жизни, продолжила уборку, не обращая внимания на хрипы умирающего, так как от рождения Зинаида Ивановна была глухой.