Глава 17.
— Врачи говорят, что он не выживет.
— Мама, успокойся, ты сейчас где?
— У Олега в больнице. Они говорят, что у него нет шансов, слишком тяжелая травма и операция была сложная. От удара много осколков попало в мозг.
— Мама, успокойся, я сейчас приеду.
Положив трубку, я стал одеваться, Настя спросила:
— Ты куда?
— К Олегу в больницу, хочешь, поехали вместе.
Настя пошла одеваться, накрасилась она в машине. Путь был неблизким. Приехали в больницу, там сидели зарёванные Аня с мамой.
Отозвав маму, я попросил Настю, чтобы она успокоила Аню.
— Мам, что случилось?
— Врачи говорят — хотят отключить Олега, шансов у него нет.
— Успокойся, я обещал тебе, что всё будет хорошо! Сейчас пойду
и пообщаюсь с главврачом.
Зайдя в кабинет к главврачу, я представился, кто я и чей родственник. Он сразу начал меня успокаивать — мало кто выживает
после такого удара.
— Сколько вы ещё сможете поддерживать в нём жизнь? — перебил я врача.
— Неделю максимум, на третий день, точнее уже завтра, попробуем вывести из комы.
— Отлично, пробуйте! Мне кажется, у вас всё получится.
Развернувшись, я вышел из кабинета. Мама стояла за дверью
и нервно крутила телефон в руках. Как только я вышел, она сразу подошла ко мне и начала засыпать вопросами. Я просто улыбнулся и сказал:
— Завтра он очнётся. Они хотят проводить искусственное выведение из комы.
Мама заплакала и обняла меня.
В этот момент у меня зазвонил телефон! Вова звонил. Я ответил
на звонок, он попросил меня о встрече. Я предложил, чтобы он подъехал к кафе неподалёку от больницы. Мы с Настей приехали туда пораньше и заказали себе завтрак, так как были очень голодные.
К концу трапезы подошёл Вова. Рассказал, чем вчера всё закончилось, когда я уехал, и как он мне благодарен за раскрытое дело. Он
предложил мне сотрудничество: я буду помогать ему дела раскрывать, а он мне будет платить за это. Я сразу же согласился, потому
что и мне так будет проще, много денег я с него не попрошу.
Настя перебила наш разговор:
— Жень, езжай, если тебе надо, я с Аней хотела провести время.
Как освободишься, позвони — и вместе поедем домой.
— Отличная идея, — сказал Вова, и мы отправились к нему
в участок.
Поехали мы на моей машине, Вова всю дорогу расспрашивал
о моих способностях. В подробности вводить его не стал, просто сказал, что во сне приходят призраки и разговаривают со мной.
Приехали на место. Когда мы шли к его кабинету, Вова обгонял
меня на один шаг. Я обратил внимание на одного из его коллег —
у него было свечение вокруг шеи. Я ударил Вову по плечу, он резко
обернулся. Кивком головы я показал на его коллегу со свечением
и сказал:
— Он скоро повесится! Могу рассказать, где и как, только мне
нужен какой-нибудь его личный предмет: телефон, ключи или шариковая ручка.
Вова подошёл к нему, выдернул у него ручку из рук и сказал:
— Через минуту отдам.
Протянул ему свою ручку. Тот от удивления даже рот открыл,
но ничего не сказал. Вова развернулся и пошёл в свой кабинет. Я последовал за ним.
Зайдя в кабинет, он протянул мне ручку. Взяв её в руки, я спросил
его, куда можно присесть. Вова развёл руками и сказал:
— Куда хочешь! Работай, не буду отвлекать, пока схожу нам
за кофе.
И вышел из кабинета.
Присев на стул, я закрыл глаза и начал концентрироваться на хозяине ручки. Я вижу его, его жену. Страшный скандал, маленький
мальчик лет пяти смотрит на всё это и от страха плачет. Девушка
одевается и одевает ребёнка, уходят из дома только женщина с ребёнком в страшном скандале.
Бутылка водки на столе, мужчина сидит, плачет, пьёт, курит сигарету за сигаретой. В коридоре у него турник. Допив бутылку водки,
мужчина завязывает ремень на турнике и затягивает петлю на шее.
Выбивает табурет из-под ног и трясется в конвульсиях, задыхаясь.
В эту секунду заходит его жена с сыном. Мальчик, видя эту картину, подбегает к папе, хватает его за руку и в жуткой истерике кричит:
— Папа, папа!
На глазах мальчика жизнь уходит из его отца. Бедная женщина
пытается поднять его за ноги, чтобы он смог вдохнуть воздуха, но всё
безуспешно!
Женщине не хватило сил. Он перестал дёргаться и дышать, даже
слеза застыла на его щеке.
Бросив ручку на пол, я вернулся в реальность. Вова уже сидел
напротив меня и пил кофе. Протянув мне бумажный стаканчик,
спросил:
— Ну что там? Рассказывай!
— Устал твой коллега, в отпуск ему надо. Нервы сдают, дома
скандалы, каждый день с женой ругается. Тебе надо с начальником
поговорить, чтобы он сам отпустил его. А то у него дела не раскрываются и он повесится скоро. Жене всё расскажи, любит она его и не захочет потерять.
Подняв ручку, я протянул её Вове. Он взял ручку и сказал:
— Пойду отдам ему и сразу с начальником пообщаюсь.
И показал пальцем на стол:
— Это мои висяки! Посмотри, чем сможешь помочь, — и ушёл.
На столе передо мной лежали семь папок. Вытащив нижнюю интуитивно, я начал листать папку. Опять повешение! Прочитал дело.
Если вкратце — на стройке в подвале нашли повешенного подростка
лет тринадцати со следами насилия. По словам очевидцев, он заходил
туда один и больше туда никто не заходил и не выходил.
Я ещё не закончил читать, когда зашёл Вова и сразу заговорил:
— Как неожиданно! Начальник согласился отпустить его. Теперь
напросись к нему в гости и пообщайся с его женой. Если не поверит,
могу с ней встретиться! У меня всегда есть пара тузов в рукаве.
— Вова, со всеми делами сразу не смогу помочь! Скажи, где сейчас тело этого мальчика?
Я протянул ему дело. Посмотрев внимательно, он ответил:
— Это дело трехмесячной давности, его уже похоронили.
— Мне надо тогда попасть на место преступления, это можно
устроить?
— Конечно, когда захочешь!
— Чего тянуть, поехали прямо сейчас, — ответил я ему.
Мы сели в мою машину и поехали на место преступления.
Всю дорогу Вова рассказывал мне про свою работу. Жены и детей
у него не было. Я мог бы подсказать, в чём его ошибка, но не сейчас! Вове и мне это невыгодно, он благодаря мне карьерный рост
сделает.
Приехав на место преступления, я попросил Вову, чтобы он просто шёл за мной и молчал — мне надо найти мальчика. Зайдя в здание,
я сразу же почувствовал, где находится душа мальчика. Он находился на втором этаже. Я стал подниматься, Вова меня дёрнул за рукав
и шепотом сказал:
— Его нашли в подвале!
— Душа мальчика на втором этаже.
В глазах Вовы я увидел страх, но не тот страх, что он за жизнь
боится, а страх увидеть того, чего никогда не видел, с чем ни разу
не встречался.
Мы поднялись на второй этаж. В углу сидел призрак мальчика
и громко плакал. Я подошёл к нему, мальчик вжался в стену от страха. Его страхи были ясны! Как бы он себя при жизни хорошо ни вёл,
суицид — это прямая дорога в ад. И как бы он ни прятался, рано
или поздно черти затащат его в самое пекло.
Подойдя к нему, я протянул руку, он мне в ответ свою. Я спросил его:
— Что с тобой случилось?
Он, поднеся свои губы к моему уху, начал шёпотом рассказывать,
как все ребята издевались над ним. В школе, во дворе избивали, отнимали вещи. Как он приходил домой, чтобы пожаловаться родителям,
но им, кроме бутылки, ничего не надо было. В один из таких дней он
просто-напросто не выдержал: ушёл в заброшку, избитый, и повесился, устав от насмешек, избиений и унижений.
У меня слеза пробилась! Ведь из-за чьих-то злых шуток человек лишился жизни — мало того, теперь он будет мучиться в аду! Я уже чувствовал их присутствие: скоро, совсем скоро они затащат его впекло ада.
Мальчик, отойдя от меня на шаг, указал пальцем на большой плоский камень — и в эту же секунду он начал постепенно воспламеняться, а вскоре и вообще исчез!
Нашли, достали! Теперь он проклят! И все те, кто причастен к его
смерти и страданиям, в своё время — не сразу, конечно, но каждый
из них — ответит за свои поступки! Кто-то потеряет любимого человека, у кого-то умрёт ребёнок.
Я сидел на грязном бетонном полу и ревел! Ведь на моих глазах
тринадцатилетний ни в чём не повинный ребёнок отправился в самое пекло на вечные страдания.
Успокоившись, я подошёл к камню и поднял его. Там лежала восемнадцатилистовая тетрадь, завернутая в целлофановый мешочек.
Вова подошёл и аккуратно поднял тетрадку с пола.
— Это что? — спросил меня Вова.
— Это его дневник!
Я рассказал всё как было. По лицу Вовы было видно, что он рыдал внутри, но вида не подавал.
Выйдя со стройки, мы сели в машину, и я сказал:
— Какое бы ты наказание ни приготовил им, мальчику всё равно
легче не станет, душа его теперь будет гореть в вечном огне. Записка
вроде этой — хорошее доказательство, чтобы кто-то из них, кто постарше, сел за решетку. А кого-то на учёт поставят. И вся их жизнь,
считай, перечёркнута будет.
Я завёл машину, и мы молча поехали к Вове в участок. Он за всё
время пути не произнес ни слово, раза четыре перечитал тетрадь.
Когда я привёз его в участок, то попросил:
— Не звони завтра, у меня свои дела. А вот послезавтра буду рад
помочь.
Он кивнул головой, хлопнул дверью.
Я сразу набрал Настю. Она была ещё у Ани, я поехал за ней. Посидев немного у Ани, мы поехали домой. По дороге Настя спросила,
куда мы ездили. Я ей всё рассказал. От услышанного Настя сказала:
— Вот твари, у нас в детском доме тоже издевались над младшими, избивали их.
Я предложил заехать в магазин и купить продукты, да и так погулять, а то со всеми этими расследованиями мы с Настей стали редко видеться. Вечер прошёл замечательно! Мы прогулялись, посидели в кафе.
Приехав домой, Настя покормила Изон. Поев, она сразу улетела на ночное дежурство. Разобрав пакеты, поужинав, мы с Настей
отправились в кровать. Включили телевизор, сразу перешли к делу.
Настя начала помогать мне раздеваться, при этом лаская моё тело
поцелуями, я тоже стал раздевать Настю, и мы закружились в танце
любви. После того как мы закончили дела, нас сразу потянуло в сон,
и мы уснули.
Проснувшись посреди ночи, я сильно захотел пить! Одевшись,
пошёл на кухню, чтобы попить воды из холодильника. Возвращаясь,
я почувствовал чьё-то присутствие и поторопился в спальню к Насте.
Возле нашей кровати стояли два призрака.