ЗЛОВЕЩЕЕ ОЗЕРО
(Готическая фантастика)
Перевод: П.Вегов
(«Loch Sinister»
(Marilin Ross)
-------------------------------------------------------
Глава третья
Когда Флора открыла глаза, перед ней всё ещё оставалось лицо Чарльза. Но странно изменившегося Чарльза, с более загорелым лицом и серьёзным взглядом. Она застонала и произнесла:
- Нет, нет, это какой-то дурной сон! Ты же погиб!
- Я совершенно живой, - сказал юноша. – Убедитесь в этом сами. Возьмите мою руку в свои ладони. Вы чувствуете кожу и кости? Во мне нет ничего призрачного.
Флора с недоверием рассматривала его.
- Я ничего не могу понять! Ты же должен быть мёртв! Ты же погиб уже три года назад!
Он отрицательно качал головой.
- Это неправда. Вы говорите о моём младшем брате, о Чарльзе, которого взял на воспитание Эммануэль Макдональд. И Чарльз-то точно умер, но я – живой.
Флора приподнялась от земли, опершись на локоть. - Чарльз был вашим младшим братом!? Вы выглядите так похожими друг на друга!
- Да, это так, - подтвердил загорелый молодой человек. – Многие принимали нас за близнецов, но это не так. Мы только по-родственному очень похожи друг на друга.
- У вас поразительное сходство! – сказала Флора, не в силах отвести глаз от так знакомого ей лица.
- Это единственное, чем мы похожи, - заверил её молодой мужчина. - Мы никогда не были с Чарльзом одинаковыми. Он стал джентльменом, воспитанным мистером Макдональдом, а я оставался в нашей семье, и с большими трудностями получил образование. Мне повезло, что мой отец перевёз нас в Эдинбург, и там у меня появился шанс учиться.
- Вы жили в Эдинбурге?
- Да, я жил там. Я рос и учился в «Олд Рэки». В школе очень старался, и школьный учитель сильно помог мне. С его помощью я познал в колледже намного больше, чем я смог бы сделать это сам.
- Не могу в это поверить, - продолжала удивляться Флора. – Как вы здесь-то оказались?
- По делам моего работодателя в Эдинбурге я ездил в Хайлендс, - ответил молодой человек. – В округе Росс и Кромарти, вы, может быть, знаете места, о которых я говорю, это недалеко, как раз напротив острова, на материке. Я вспомнил, что мой брат похоронен здесь, на этом острове, и я приехал сюда, чтобы побыть у его могилы.
- Да, мне сказали, что его останки были перевезены сюда и захоронены на семейном кладбище, - кивнула головой Флора.
- Вот я и посетил тогда место его могилы, - сказал молодой человек.
Флора огляделась и поняла, что после того, как она потеряла сознание, молодой человек поднял её и перенёс на ровную площадку гигантского валуна на побережье озера. Теперь она сидела на нём, а молодой человек находился рядом, опираясь на землю одним коленом.
Флора спросила:
- И вы остались здесь?
- Да. Эммануэль Макдональд был поражён моим сходством с Чарльзом, когда мы повстречались в его поместье.
- Он не мог не поразиться этим!
- Полагаю, что мистер Макдональд очень любил моего старшего брата, - продолжал молодой человек.
- Да, он любил его. Чарльз был его любимым приёмным сыном.
- Мистер Макдональд умолял меня остаться здесь, - сказал молодой человек. – И он предложил мне работу. Он поручил мне присматривать за жителями на территории поместья, да и полностью выполнять обязанности управляющего имением.
Флора удивилась:
- Здесь я нахожусь уже с прошлого вечера, и никто мне о вас не сказал ни слова!
Он угрюмо улыбнулся:
- Сомневаюсь, что во мнениях работающих в замке людей я так уж важен. Особенно сейчас, когда все так расстроены тяжёлой болезнью мистера Макдональда.
- Но хоть кто-то должен был упомянуть о вас, - сказала Флора. – Вы же исполняете обязанности управляющего поместьем моего дяди. Это важная должность в имении, вы же должны это осознавать.
- Прекрасно это понимаю, - серьёзным тоном произнёс молодой человек. Флора теперь отчётливо видела, насколько он по своим манерам общения отличается от своего брата Чарльза. Однако физическое сходство внешности продолжало смущать её.
- Никак не могу оторвать взгляда от вашего лица, так похожего на лицо Чарльза, - с извинением в голосе произнесла Флора.
На лице собеседника отразилось понимание:
- Извините, что так получилось. Пару дней назад мне пришлось уехать в район Лох Андрю и посетить некоторых арендаторов, что живут на земле поместья вашего дяди. Поэтому меня и не было в доме вчера вечером, когда вы приехали.
- Понятно.
- Несомненно, мы бы с вами встретились в доме вашего дяди не так, как сейчас, - сказал молодой человек.
- Вы живёте в доме дяди?
- Да. Ваш дядя так решил, и его решение, наверное, очень правильное, поскольку мы с хозяином находимся рядом, а мне зачастую приходится согласовывать с ним дела по имению.
- Как вас зовут? – спросила Флора.
- Стефен Мелроуз – ответил молодой человек. – А вы, конечно, мисс Флора Макдональд, которая на какое-то время была помолвлена с моим братом Чарльзом.
- Да, была, - согласилась Флора. – Это был злополучный эксперимент в моей жизни.
- Зная брата Чарльза, я не удивлён. Он всегда оставался избалованным парнем, и, постоянно имея большие деньги, разрушил свою жизнь.
Флора слегка улыбнулась:
- А у вас не возникало таких искушений?
- Да я рос в бедности, как церковная мышь, - грустно пошутил Стефен. – Честно, я не более богат, чем кто-либо другой. Но я очень доволен моей работой, она мне нравится, и я рад, что жив.
- Согласна с вами, - сказала Флора. – Извините, что я так глупо вела себя сейчас. Вообще-то я очень редко теряю сознание.
- Значит, это я предоставил вам такой недобрый повод для этого, - с искринкой в голубых глазах, так похожих на глаза Чарльза, заявил Стефен. – Я не должен был так неожиданно напоминать вам моего брата.
- Думаю, теперь я совсем готова увидеть здесь любых призраков, о которых здесь столько легенд, - сказала Флора, пытаясь подняться с валуна на ноги.
Стефен Мелроуз протянул ей руку, чтобы помочь встать, и спросил:
- Как чувствует себя ваш дядя этим утром?
- Ни лучше, ни хуже.
Лицо Стефена выразило искреннее почтение, когда он доверительно сказал Флоре:
- У меня огромная уверенность в этом старом человеке. Он крепок, как скала. Думаю, после всего, что с ним случилось, он сможет жить.
- Я тоже очень надеюсь на это, - поддержала его Флора.
- Он очень необычный человек, - продолжал Стефен. – Если уж кому суждено было бы выздороветь в такой ситуации, так его возможность я бы считал удвоенной.
Флора сказала Стефену:
- Я вышла к озеру на прогулку. Сегодня в послеобеденное время я дежурю возле дяди.
Молодой человек кивнул головой:
- Конечно, вам надо выполнять обязанности члена семьи.
- Это моё собственное желание.
- А вы виделись с остальными, с Элизабет и с Джулианом?
- Да. Я же знала их всех, когда они были ещё совсем маленькие. Тогда же я познакомилась и с Чарльзом.
Стефен кивнул головой:
- Да, да, понимаю.
- А вы всё ещё поражаете меня, не могу перестать удивляться, - призналась Флора.
- Я к этому привык, - сказал Стефен, - Такое в моём прошлом случалось много раз.
- А вы часто встречались с Чарльзом?
- Нет. Мы как расстались в детстве, так больше и не виделись. Но после смерти Чарльза ваш дядя написал письмо моей матери и отцу, и оно принесло нам известие о смерти моего брата. В какое-то время и я прочитал это письмо, оно и заставило меня приехать к могиле брата.
- Как интересно всё то, что вы рассказываете, - отметила Флора. – Вам нравятся Гебриды?
Он вновь улыбнулся. Улыбка редко появлялась на его лице, но её присутствие придавало его загорелому лицу ещё большее обаяние. Он со вздохом произнёс:
- Нет. Это не совсем то место, которое я выбрал бы для своей жизни. Но ваш дядя предложил мне такое высокое жалованье, что я решил на какое-то время остаться здесь.
- Это же прекрасная возможность накопить опыт в работе.
- Именно так я и подумал, - согласился Стефен Мелроуз. – Хотя я должен вам честно сказать, что и люди, и климат здесь очень необычные.
- А где же вы жили вместе с вашим отцом и матерью?
- Мы переехали в Эдинбург, я уже упоминал вам об этом, - ответил Стефен, - но я родился в Грейт Глен, недалеко от Форта Уйльяма, что возле гор. Ещё в детстве я слышал и знал историю о перевале Гленкое. Будучи членом семьи Макдональд, вы наверняка слышали об этом.
Флора слегка нахмурилась.
- Что-то я не очень помню эту историю о Гленкое.
- Да вы должны её знать, - настаивал Стефен. – Это забытый и безлюдный перевал в двадцати милях от Форта Уильяма. Там однажды, в разгар зимы, произошло одно из самых трагических событий в истории Шотландии, страшная и кровавая бойня на Гленкое. После разгрома войск старого короля в битве под Килликранке, свержения Джеймса Второго и высылки его из страны, основная часть шотландцев дала клятву верности новому королю Уильяму. Род Макдональдов из Гленкое слишком долго сомневался в том, принять ли верноподданство новому королю, и король Уильям приказал своему наместнику в Шотландии, чтобы люди герцога Аргиля наказали этих так долго сомневающихся владельцев и хозяев горных районов Шотландии. Воины герцога Аргиля были людьми клана Кемпбеллов, у которого постоянно оставались с родом Макдональдов враждебные отношения. Жестокая битва, произошедшая между двумя кланами Шотландии, является низким и кровавым событием, которое очернило страницы истории нашей страны.
- Вспоминаю это сейчас, - сказала Флора. – Мой отец говорил об этом.
- Уверен, что в каждом человеке из рода Макдональдов должны шевелиться мрачные мысли в воспоминаниях о тех трагических событиях, - сказал Стефен. – Поскольку я родился и вырос совсем недалеко от мест, где происходили эти кровавые события, эта история остаётся очень яркой в моей памяти.
- Могу с этим согласиться, - сказала Флора.
- Вы нормально чувствуете себя сейчас, после вашего испуга? – заботливо спросил её Стефен.
- Да, всё хорошо.
- Могу я проводить вас до дома вашего дяди? - вежливо спросил молодой человек.
- Мне это будет очень приятно – ответила Флора. – Лес по дороге сюда показался мне одиноким, превращающим меня в какую-то потерянную песчинку.
- Да, лес здесь мрачен, – согласился Стефен. – Понять не могу, почему ваш дядя решил построить такой прекрасный дом в этом диком месте.
- Эти места – родина нашего рода, нашей семьи, - объяснила Флора. – Отсюда вышла наша семья, здесь началась её история. Думаю, большая часть дома стояла здесь уже давно. Он был построен раньше, не дядей, кем-то другим. Дядя только укрепил его и расширил.
- Да, и вот теперь дядя в этом доме совсем больной, - сказал молодой человек, когда они уже шли по лесной тропинке, возвращаясь к дому.
- К несчастью, это так, - согласилась Флора.
- До этой болезни ваш дядя несколько раз упоминал мне ваше имя, - сказал Флоре Стефен.
- Он говорил обо мне?
- Из всего, что он говорил, я понял, что вы ему очень нравились, и когда расстроилась ваша с Чарльзом помолвка, он страшно расстроился.
- У меня не было другого выхода. Чарльз не дал мне ни одного шанса на согласие разделить с ним жизнь.
Идущий рядом с Флорой молодой человек сказал:
- Я знал своего брата совсем мальчишкой. Но и тогда у него был странный, почти неуправляемый характер и нрав.
- Он не изменился и с возрастом.
- Я задумывался об этом, - продолжал Стефен, - В то время я надеялся, что ваш дядя выберет меня для оформления в качестве приёмного сына. Мой отец тогда выстроил всех нас в одну линию, как маленьких ягнят. Но ваш дядя выбрал Чарльза. Чарльз мог так мило улыбаться, что покорял своей улыбкой сердца людей, которые смотрели на него.
- Да, до тех пор, пока люди не понимали, что его улыбка обманчива, она ничего не несёт в себе - горько произнесла Флора.
- Это так, - согласился Стефен. – В моём положении сегодня я уверен, что мне очень повезло в том, что я остался в своей родной семье. Жизнь обернулась ко мне лучшей стороной по сравнению с той, о которой я когда-то ошибочно думал. Неудачником по жизни оказался именно Чарльз.
- Не думаю, что это дядя, кто принял Чарльза на воспитание, испортил его характер и погубил его. Всё уже было у Чарльза в его натуре, и ничто не могло изменить его.
- У меня были попытки поговорить об этом с вашим дядей,- сказал Стефен. – Но он был просто слеп ко всем его недостаткам.
- Да, я это прекрасно знаю.
- Хотя совсем недавно ваш дядя говорил о вас с большей симпатией, чем раньше. Он собирался написать вам с отцом письмо, спросить о состоянии здоровья вашего отца, но с ним неожиданно случился этот нервный удар.
- Мой отец тоже, к сожалению, болен, - сказала Флора. - Извините, пожалуйста, сочувствую вам. То же самое сказал бы сейчас и ваш дядя.
- А что с Джулианом? – спросила Флора. – Его возвращение домой не было шоком для дяди Эммануэля?
- Несколько месяцев я уже жил и работал у вашего дяди, когда вернулся Джулиан, - сказал Стефен. – Я мало что знал о нём. Ваш дядя предпочитал не говорить о Джулиане. Но после возвращения его из Австралии их отношения казались вполне нормальными.
- Джулиан страшно изменился, - сказала Флора. – Вы бы не узнали в нём того молодого человека, который когда-то уехал в Австралию.
- Да, мисс Элизабет говорила мне об этом, - припомнил молодой человек.
- Но вы бы ничего не заметили странного в нём, поскольку вы его не видели раньше, - сказала Флора. – Вам нечего было бы сравнивать в его поведении.
- Пожалуй, так, вы правы. Для меня он вернулся сюда, как странник.
Они несколько минут шли по тропинке и молчали. Она усиленно пыталась отделить в мыслях идущего рядом Стефена от Чарльза, которого его брат так ей напоминал. Флора ощущала какую-то довольно глубокую загадочность во всём, что происходило сейчас, и это порождало в ней сложные впечатления. Она вспомнила прошлую ночь, глухое призрачное покашливание в коридоре за дверью её комнаты, и эти воспоминания озадачивали её. Стефен говорил, что он провёл ночь далеко от дома дяди, где-то в удалённом селении, и не существовало повода для его дополнительных расспросов.
Флора прервала недолгое молчание и спросила:
- Болезнь моего дяди очень омрачила всю атмосферу в доме. Да и никогда этот дом не казался мне приятным местом.
- Да, я понимаю.
Кратким взглядом Флора окинула его лицо.
- Догадываюсь, вы слышали истории о том, что в нём происходят какие-то непонятные посещения призраков.
- Да, - ответил Стефен. – И это меня не удивляет. Старый серый полутёмный замок похож на возможное пристанище призраков, о которых на острове столько легенд.
- А вы верите в них?
- И да, и нет, - сказал Стефен.- Я думаю, бывают такие моменты в жизни, когда мы лучше ощущаем себя внутри и будто бы видим присутствие чего-то, или кого-то, из потустороннего мира. Какие-то особые моменты в нашей жизни, когда что-то мистическое будто бы проходит через нас.
Она ещё раз посмотрела на него, теперь уже подольше, когда они продолжали путь по тенистой лесной тропинке.
- Должно быть, у вас большой опыт в переживании таких моментов жизни, о которых вы говорите.
На лице её спутника промелькнула лёгкая улыбка:
- Конечно. А у вас его нет, что ли?
- Я что-то не уверена, - ответила Флора, застигнутая врасплох не совсем понятным для неё вопросом.
Стефен продолжал:
- Уверен, вы найдёте у себя такие случаи, если поищете их в своей памяти.
- Возможно.
Стефен доброжелательно улыбнулся:
- Просто вы ещё очень молоды, вы не относитесь к потере и смерти друзей или любимых вами людей с чувствами, которые возникают у людей уже среднего или старшего возраста. Вы сможете лучше судить о таких моментах жизни после того, когда сами переживёте подобные расставания.
- Да вы сами совсем немного старше меня, - с вызовом сказала она Стефену.
- Да, это так, - согласился молодой человек. – Но я пережил преждевременные потери многих моих молодых друзей, и, к тому же, пережил и более естественные уходы из жизни старых предков, бабушек и дедушек. Так что у меня в этом плане немного больше жизненного опыта, чем у других.
С напряжением в голосе Флора сказала Стефену:
- Моя мама умерла, когда я была маленькой. Иногда я чувствую, что она где-то рядом со мной.
- Возможно, это так и есть.
- И был ещё Чарльз, который умер, - сказала Флора.
- Да, - согласился его брат, - вы были очень близки с ним. Вы ведь с ним почти поженились.
- Какое-то время я даже не вспоминала о нём, до тех пор, как приехала сюда, - сказала Флора. – Но с первых минут моего нахождения здесь я невольно чувствую его присутствие в доме, будто здесь находится его призрак.
- Это занятно.
- А прошлой ночью, в полночь, я проснулась, и мне показалось, что слышу его кашель в коридоре за моей дверью.
- А почему вы думаете, что это был Чарльз?
- У Чарльза был специфический кашель, и я его помню. Тот, что я слышала ночью, был точно такой же.
Стефен предположил:
- Не было ли это результатом работы ваших нервов? У вас же была такая трудная поездка из вашего дома на остров.
- Да, я тоже подумала сначала об этом, - согласилась Флора. – Я даже пыталась заставить себя поверить, что всё это было моим кошмарным сном.
- Ну и как?
Она вздрогнула и передёрнула плечами:
- В моей голове всё это оставило такой живой отпечаток. Я никак не могу освободиться от него.
- Поэтому, когда вы увидели меня возле озера, вы подумали, что видите призрак Чарльза, - с неожиданным облегчением произнёс Стефен, - и неудивительно, что это вызвало у вас потерю сознания.
- Это были очень страшные минуты моей жизни.
- Примите мои искренние извинения.
- Ничего, всё нормально, - ответила Флора. – Кто-то из домашних должен был бы сказать мне о вас. Тогда я была бы готова увидеть вас и не удивиться. А в ситуации, как произошла наша встреча, я могла подумать только одно – вы, то есть Чарльз, - поднялись из могилы.
Стефен вздохнул:
- Моё сходство с Чарльзом и раньше приносило мне много проблем. Это было так же плохо для меня и в детстве. Меня так часто наказывали за его проступки.
Они были уже совсем близко от старого особняка. С приветливой улыбкой Флора сказала:
- По крайней мере, теперь я знаю, кто вы такой.
- Надеюсь, что моя схожесть с Чарльзом не обижает вас, - серьёзным голосом спросил он Флору. – Мне бы хотелось, чтобы мы с вами оставались друзьями.
- Уверена, что мы ими и будем, - заверила его Флора.
Когда они вошли в дом, в коридоре их встретила и поздоровалась с ними Элизабет. Светловолосая молодая особа ничуть не удивилась, увидев их входящими в дом вместе. Она без удивления спросила:
- Так вы уже встретились?
- Возле озера, - сказала Флора. – Я была просто поражена, когда увидела его.
- Вне сомнения, - сухо согласилась Элизабет. – Я хотела сказать вам о Стефене, но в день вашего приезда сюда я совсем об этом забыла.
Стефен Мелроуз улыбнулся.
- По крайней мере, в моём представлении необходимости уже нет. Что нового о состоянии здоровья вашего отца?
- Без изменений, - ответила Элизабет.
Стефен продолжил беседу с ней:
- Я проверил состояние дел в Лох Андрю, и подготовлю отчёт о состоянии финансовых расчётов.
Поклонившись дамам, он извинился и ушёл в дальний угол первого этажа, где находился его рабочий кабинет.
Когда Стефен ушёл, Элизабет сказала Флоре:
- Он очень способный молодой человек. Отец ценил его. Поначалу я думала, что это из-за того, что он так похож на Чарльза.
- Да, это просто удивительно, - согласилась Флора.
- Но со временем отец начал уважать Стефена именно за его личные качества.
- И это понятно, - согласилась Флора.
- Между Стефеном и Чарльзом огромная разница, - отметила Элизабет. – Отец нашёл в Стефене отличного сотрудника для управления делами имения.
- Для меня остаётся странным, как он оказался здесь.
- Мне кажется, что он сам хотел этого, - сказала Элизабет. – Стефен первым приехал сюда, чтобы побыть у могилы Чарльза.
- Да, он говорил мне об этом.
- Наверное, вы с ним славно побеседовали, - сказала приёмная кузина Флоры, окинув её своим холодным взглядом. – И после обеда вам предстоит дежурить возле постели больного дяди. Там сейчас Бэл.
- Я не забыла об этом, - заверила кузину Флора.
Примерно через час Флора сменила Бэла. Старый камердинер уважительно кивнул ей своей лысой головой, когда он проходил мимо Флоры в тихой и затемнённой комнате. Её тронула глубокая печаль на исхудавшем лице Бэла. Смерть хозяина, несомненно, должна была быть сильным ударом для камердинера.
Шторы окон в спальне больного оставались раздвинутыми наполовину, чтобы в комнате не было очень светло. Большое тело Эммануэля Макдональда неподвижно лежало на кровати, прикрытое простынями. Закрытые глаза, скуластое лицо с седыми бровями, и густые, тоже седые усы – всё несло на себе своего рода оттенок слоновой кости. Это беспокоило Флору, вызывая у неё грустное предчувствие приближающейся кончины дяди.
Дыхание больного было настолько тихим и слабым, что оно почти не было заметным. Элизабет проводила Флору до постели больного, стояла рядом и грустно смотрела на парализованного отца. Флора присела на стул возле верхней части кровати, где недавно сидел Бэл. Элизабет перешла на шёпот:
- После вашей встречи со Стефеном вы чувствуете себя нормально для дежурства возле дяди?
- Да, не беспокойтесь.
- Если вы заметите какие-то признаки кончины дяди, или хотя бы какие-то изменения в его состоянии, позовите меня, - проинструктировала кузина Флору.
- Да, конечно, - ответила Флора.
Элизабет вздохнула:
- Он выглядит хуже, чем вчера. Это мне не нравится.
Флора кивнула и спросила:
- А доктор скоро приедет?
- Только ближе к вечеру, - шёпотом ответила Элизабет. - Попозже я приду вас проведать.
- Спасибо, вы излишне не беспокойтесь, - ответила ей шёпотом Флора.
Элизабет тихо покинула комнату, и Флора осталась одна рядом с кроватью умирающего дяди. Это было совершенно новое в её жизни. Она смотрела на бледное лицо дяди и не могла сравнить его с энергичным пожилым человеком, каким был её дядя Эммануэль. Но вот сейчас он лежит неподвижным. И теперь до его последнего вздоха, возможно, остаётся совсем немного времени, несмотря на все желания его окружающих и на их молитвы за его выздоровление.
Полная тишина наполняла комнату. Звуки из других частей дома не проникали сюда. Сидя в одиночестве возле больного дяди, она не могла остановить пробегающие у неё мысли о том, как много событий произошло в этом удалённом одиноком старом особняке за довольно короткий период времени. За те несколько лет, как она покинула этот дом, Чарльз повстречался со своей смертью, Джулиан вернулся из Австралии, и этот так похожий на Чарльза его брат появился здесь и играет важную роль в делах поместья.
За то короткое время, когда она знала Стефена Мелроуза, он произвёл на неё приятое впечатление. Она до сих пор испытывала трудности в том, чтобы не связывать его с воспоминаниями о Чарльзе, поскольку чувствовала, что это несправедливо – Стефен был совершенно другим человеком. Вне сомнения, он был более интересной персоной, чем, когда бы то ни было, был Чарльз. И, судя по беседам с ним, он был заметно добрее. И почему-то её дядя охотно принял его и сразу же предложил ему важную должность в своём имении.
Флора не отрывала взгляда от лица дяди, и в какой-то момент ей показалось, что мышцы на его щеке слегка дрогнули. Сердце Флоры часто забилось, и она наклонилась ближе к дяде, чтобы убедиться в реальности своего впечатления. Но она тотчас поняла, что ошиблась, поскольку неподвижное и бледное лицо сохраняло безжизненный вид. Конечно же, подумала она, причиной показавшегося ей движения на лице дяди может быть игра света в этой затенённой комнате.
Нервы Флоры оставались в напряженном состоянии, и она невольно стала смотреть на дядю внимательнее, чем смотрела на него до этого. Она боялась пропустить хотя бы малейшие изменения во внешности дяди. И в ней росло странное чувство, что она минутой раньше не ошиблась. Что еле заметное движение на щеке дяди действительно было. Теперь она сидела возле больного, ни на секунду не отрывая взгляда от его лица.
И вскоре её бдительность была вознаграждена. Седая голова больного слегка пошевелилась, глаза дяди Эммануэля открылись и безучастно уставились в потолок.
Флора не могла удержаться от радостного крика:
- Дядя!
И он её услышал! На его неподвижном до того лице появилось какое-то эмоциональное выражение, глаза медленно повернулись в её сторону. Флора поняла, что он её узнаёт. Его губы задрожали, и тихим шёпотом он произнёс:
- Флора!
- Дядя Эммануэль! – она счастливо наклонилась над кроватью, забыв, что её просили сразу же сообщить, если состояние больного хоть чуть-чуть изменится.
Теперь он смотрел на неё, и его сухие, потрескавшиеся губы снова медленно и с трудом выговорили:
- Чарльз!
- Я знаю, дядя, - сказала Флора. – Чарльз умер. Я узнала об этом от Элизабет. Вам не следует так расстраиваться.
Дядя не отрывал от неё глаз и снова прошептал:
- Ключи!
- Какие ключи? - спросила Флора.
Задав ему вопрос, она увидела, что его глаза вновь потускнели. Потом он полностью закрыл глаза, и его лицо приобрело безжизненный вид. Это было очевидно даже ей, даже далёкому от медицины человеку, что дядя на очень короткое время вышел из комы, и вновь погрузился в неё.
Наклонившись совсем близко к дяде, она снова громко, надеясь вновь вывести его из комы, позвала:
- Дядя Эммануэль!
Это оказалось бесполезным. Больной не проявил никакой реакции на её крик. Теперь Флора почувствовала свою вину за то, что не выполнила указаний Элизабет. Она была так захвачена общением с пришедшим в себя дядей, что не могла оторваться от него, чтобы сообщить другим об его неожиданном выходе из коматозного состояния. А теперь он снова потерял сознание. Что же делать?
Флора очень расстроилась тем положением, в котором она теперь оказалась. Вместе с тем, она была так взволнована изменениями, что происходили сейчас в состоянии больного. Она ведь обменялась несколькими словами с умирающим дядей. Она не могла ни на секунду отойти от него, когда он так ясно пытался ей что-то сказать. Он полностью владел здравыми чувствами, раз узнал её. Он также пытался сообщить ей о смерти Чарльза, а потом он говорил о каких-то ключах.
Именно это последнее вызвало у Флоры особое беспокойство. Почему он считал какие-то ключи настолько важными для себя, что так хотел сказать ей о них? На то должна быть какая-то причина. И какие это могли быть ключи? Озадаченная Флора какое-то время неподвижно сидела возле больного дяди, и неожиданно вспомнила рассказ Джулиана о том, где и как у дяди случился приступ. Старик зачем-то ходил в подвал и брал туда с собой большую связку ключей. И когда он возвращался из подвала наверх, в дом, на лестнице он упал и потерял сознание!
А куда же делись ключи? Джулиан или Элизабет нашли их? И в чём была для дяди их особая ценность? Почему он так о них беспокоится? Может, в этом и нет никакого секрета. Может быть, они в памяти дяди, потому что он держал эту связку ключей в то время, когда у него случился приступ, и в памяти они до сих пор сохраняются. Да ничего другого и быть не может.
Эти мысли пробегали в голове Флоры, когда она продолжала внимательно наблюдать за состоянием больного дяди. Она не была удовлетворена своими рассуждениями. Ей казалось, что должно быть что-то более важное в словах дяди, чем просто беспокойство о потерянных ключах. Возможно, в его словах находится ключ к причине случившегося с дядей нервного удара. Так что же следует ей теперь сказать другим?
Ситуация, в которой оказывалась теперь Флора, ставило её в затруднительное положение. Если она теперь, с опозданием, пойдёт к Элизабет и скажет той, что больной приходил в себя, и что она не сообщила об этом, так её неизбежно осудят. Её также заставят сказать, какие же слова сказал ей дядя. А ведь может и быть, что эти слова предназначались дядей только для неё? Может быть, её дядя не хочет, чтобы другие знали о том, что он смог ей сказать? Не промолчать ли ей о своём кратком общении с дядей?
Флора размышляла об этом всё время дежурства, и, в конце концов, пришла к решению, что рискнёт. Она ничего не скажет о том, что сегодня случилось у постели больного дяди, до тех пор, пока не выяснит что-то о ключах и о других деталях случившегося с её дядей. Это означало для неё дальнейшую жизнь с внутренним чувством определённой вины, но в текущей ситуации она не видела другого выхода.
Старинные часы на комоде в комнате дяди отсчитывали минуты. Ей хватило сил не расслабиться в наблюдении за состоянием больного на всём протяжении долгого дежурства, хотя она чувствовала себя страшно усталой и разбитой. Нервы Флоры были на пределе, когда открылась дверь, и в комнату больного вошёл доктор Макинтош с Элизабет.
Строгий низкорослый доктор сразу же подошёл к кровати и жестом попросил Флору удалиться. Она встала со стула, доктор сел на её место и стал обследовать пациента. Флора и Элизабет стояли в сторонке и наблюдали за доктором и больным. Доктор выполнил стандартные элементы осмотра, встал и подошёл к женщинам. Тихим голосом он произнёс:
- Удивительно. Его пульс более слабый, чем был раньше, но качество и чистота пульса намного лучше.
Элизабет вопросительно подняла брови:
- Вы думаете, у него улучшение состояния?
- Очень небольшое улучшение, - сказал доктор с хмурым выражением лица. – Но в какой-то степени его состояние сегодня изменилось.
Он повернулся к Флоре и спросил её:
- Вы не заметили у него никаких движений?
Флора почувствовала, что её щёки становятся пунцовыми, но смогла преодолеть нерешительность и кратко ответила:
- Нет.
- Я бы предположил, что у больного могли появиться какие-то элементы активности или что-то связанное с этим, - сказал доктор Макинтош, пристально рассматривая Флору.
- Ничего, что привлекло бы моё внимание, я в состоянии дяди не замечала.
Доктор кивнул головой:
- Такие мелкие изменения в его состоянии могут избежать внимания человека, не имеющего медицинских навыков. С другой стороны, внешне могло казаться, что он остаётся совершенно пассивным.
- И что же сейчас? – тревожно спросила Элизабет.
- Мы просто будем наблюдать за больным, и ожидать, - ответил доктор. – Его лёгкое улучшение нельзя пока принимать за большую надежду. Думаю, что конечный результат вряд ли изменится. Эммануэлю суждено умереть.
- Понимаю, - тихо вздохнула Элизабет. – Позову сейчас Мэри, она продолжит дежурить у постели отца. А Джулиан и я будем дежурить возле него ночью.
- Очень хорошо, - заключил доктор, взглянув на часы. – Сейчас я ничем больше помочь больному не могу.
Прежде чем все покинули комнату, туда вошла Мэри и, направляясь ближе к постели больного, жестом глаз показала Флоре в сторону кровати, на которой лежал дядя. Встретившись взглядом с глазами Мэри, Флора почувствовала, что та вновь пытается дать ей понять, что могла бы что-то рассказать.
Все вышли из комнаты больного, и женщины проводили доктора до его повозки. Он обещал завтра вновь приехать и осмотреть больного. Флора чувствовала угрызения совести в предположениях, что доктор мог не поверить её словам о состоянии дяди во время её дежурства. Это продолжало её беспокоить, и угрызения совести не покидали её.
После проводов доктора Элизабет сказала Флоре:
- Вы выглядите очень усталой, Флора. Вам следовало бы немного отдохнуть.
- Наверное, я так и сделаю, - ответила ей Флора.
Внимательно вглядываясь в лицо Флоры, Элизабет спросила её:
- Вы уверены, что мой отец не шевелился во время вашего дежурства возле его кровати?
- Он лежал совершенно неподвижно, - с осторожностью отвечала Флора.
- Странно, что у него могло произойти какое-то улучшение без единого внешнего признака, - с некоторым вызовом сказала Элизабет.
Внутренне удивляясь своему собственному спокойствию, Флора с полным равнодушием встретила недоверчивое высказывание кузины. Она начинала чему-то учиться в поведении с собеседником, и спокойно спросила:
- Вы были рядом, когда с дядей на ступенях лестницы случился удар?
Теперь уже у Элизабет проявилось мимолётное беспокойство. Она объяснила:
- Джулиан первым услышал крик вашего дяди о помощи и поспешил к нему.
- У вас есть какие-либо предположения, зачем дядя пошёл в тот день в подвал?
- Нет.
- И всё-таки должна быть для этого какая-то причина.
Элизабет слегка приподняла подбородок:
- У отца была привычка довольно часто ходить в ту часть подвала, которую он всегда держал запертой. У меня было впечатление, что он хранил там какие-то ценности, или, по крайней мере, какие-то вещи, которые он считал ценными для себя, и не хотел, чтобы мы знали о них.
Флора выслушала кузину и спросила:
- И Джулиан нашёл тогда дядю?
- Да, он помог ему.
- А где ключи?
- Ключи? – слегка раздражённым голосом повторила за ней Элизабет.
- Да, те, что он носил туда с собой. Ключи, которыми он открывал дверь в ту часть подвала, куда ходил только он сам?
- Я этого не знаю.
- Разве Джулиан не нашёл их?
- Если он нашёл их, он ни слова об этом мне не говорил, - довольно резко отвечала Элизабет.
- Может, они у Мэри Тилден, - предположила Флора.
- Вполне может быть, - согласилась Элизабет. - Простите меня, пожалуйста, я пойду в комнату и отдохну. У меня немного заболела голова.
- Да-да, конечно, - сказала Флора.
Кузины расстались. Элизабет удалилась по коридору к своей комнате, а Флора начала спускаться по лестнице на первый этаж. Ей очень не понравился характер разговора с Элизабет. У Флоры сложилось странное чувство, что кузина совсем не хотела говорить с ней о ключах.
Спустившись в прихожую, она направилась в заднюю часть дома, следуя по тёмному коридору, ведущему туда от главного входа в особняк. Проходя мимо кухни, она увидела там Бэла. Он активно разговаривал о чём-то с поваром. Бэл с доброй и извиняющейся улыбкой тотчас подошёл к Флоре.
- Извините меня за то, что вам пришлось идти сюда и найти меня здесь, мисс Флора, - извинился Бэл. – Обычно я нахожусь в главной части дома.
Кухня была очень просторной, на её полу из красного кирпича стояли несколько больших плит для приготовления пищи. Флора внимательно смотрела в сторону Бэла.
- Это не имеет значения, Бэл, - сказала она. – Я только хотела бы задать вам несколько вопросов о моём дяде.
- Какое несчастье! – воскликнул Бэл с выражением грусти на его морщинистом лице. – У меня сердце болит видеть его таким, какой он сейчас. Говорят, что нет никакой надежды.
- Говорят, что так, - согласилась Флора. – Бэл, где вы были, когда у дяди случился приступ?
- В гостиной, мисс, - ответил камердинер. – Услышав его крик, я подошёл к хозяину вслед за Джулианом.
- А Элизабет?
Пожилой человек подумал.
- Вспоминаю, что очень скоро и она появилась рядом. К тому времени нам уже удалось перетащить хозяина в его комнату.
- Понятно, - сказала Флора. – Были у дяди какие-то признаки приближающейся болезни до того, как у него случился этот удар?
- Нет, мисс, - сказал камердинер, отрицательно качая головой и сморщив лоб, пытаясь вспомнить прошлое. – В предыдущие случившемуся дни он выглядел таким, как всегда.
- То есть, произошедшее с моим дядей было совершенно неожиданным?
- О да, мисс Флора. Никто из нас этого не ожидал.
- У дяди случился удар на лестнице, по которой он поднимался из подвала. Наверное, он зачем-то ходил вниз, в подвал. Мне вспоминается, у него всегда была какая-то кладовая комната там, внизу. Вы знаете, что он хранил там?
Озабоченность отразилась на сморщенном лице невысокого камердинера.
- Я никогда не заходил в ту часть подвала. Но я уверен, что у него был там винный склад, где он хранил самые ценные марки вина, и дверь в ту часть подвала запирал на ключ. А ещё я слышал, что у него была большая коллекция старинных мушкетов и пистолетов, которые он тоже там хранил.
- От кого вы это узнали?
- От мистера Джулиана. Он сказал, что хозяин обещал когда-нибудь показать ему эту коллекцию.
- Понятно, - сказала ему Флора. – Так вы думаете, он пошёл тогда в подвал проверить и посмотреть его винные запасы или коллекцию оружия?
- Да, мисс.
- У него с собой была связка ключей, - продолжала Флора. – Думаю, что эти ключи всегда хранились где-то у него в кабинете. Когда с ним случился удар, он должен был выронить ключи там, на лестнице. Вы думаете, ключи сейчас у миссис Тилден?
Пожилой камердинер с удивлением посмотрел на Флору:
- Как странно, что вы говорите об этом.
- Почему?
- Да дело в том, - продолжал Бэл, – что мы разговаривали с миссис Тилден о ключах. Мы искали ключи там, где с хозяином случился удар, и ни один из нас их не нашёл.
- А вы спросили о ключах Джулиана?
- Я спрашивал. Но он сказал, что не видел ключей. Так же сказала и Элизабет.
- Это не кажется вам странным?
- Да, это странно.
Флора спросила камердинера:
- Вы можете предположить, куда могли пропасть ключи?
Бэл почесал пальцами свою лысую голову:
- Вообще-то нет, мисс. Разве только он спрятал их где-то в подвале до того, как начал подниматься по лестнице наверх. Он мог сделать это как всегда, по привычке, или потому что почувствовал себя плохо и не хотел, чтобы они попали в руки кого-либо другого.
Флора слушала Бэла и понимала, что он говорит ей очень логичный возможный ответ на возникший у неё вопрос. Ответ, о котором сама она не подумала. Конечно же, дядя мог прятать ключи во внешнем, открытом секторе подвала. Это было и возможным, и разумным.
Она сказала Бэлу:
- Я и не подумала об этом.
- Конечно, мисс, мы ожидали, что ключи где-то появятся. Хозяин не захотел бы, чтобы ключи оказались в чьих-либо руках. Но до сих пор мы так и не смогли найти их.
- Но вы будете продолжать искать их?
- Да, мисс, - ответил камердинер. – Вы думаете, у хозяина есть хоть небольшой шанс выздороветь?
- Не теряю надежды, - сказала Флора. – Думаю, всем нам надо не терять надежду.
Её слова очень понравились Бэлу.
- Хочу выразить вам признательность, мисс, но, кажется, мистер Джулиан и мисс Элизабет думают, что ваш дядя наверняка умрёт.
- К сожалению, то, что говорит им доктор, не способствуют тому, чтобы они так не думали, - объяснила Флора камердинеру. – Но иногда даже и доктора могут ошибаться.
- Вполне понимаю вас, мисс, - сказал Бэл. – Очень рад, что вы приехали сюда. Дом всегда становился лучше, когда вы приезжали сюда.
Флора грустно улыбнулась:
- Боюсь, что это место будет связано теперь только с моими несчастливыми воспоминаниями.
Камердинер, сочувствуя, утвердительно кивал головой:
- Дом полон привидениями, мисс Флора. Привидениями из прошлого.
- Дайте мне знать, если вы найдёте ключи, Бэл, - прощаясь, попросила его Флора.
Она вышла из кухни и пошла по коридору назад, в прихожую. Флора была совершенно озадачена теперь историей о пропаже ключей – куда же они могли деться? Она понимала, что могла и ошибочно, загадочно фантазировать о вещах, которые никогда не происходили. Однако даже совсем небольшое предположение, что упоминание умирающим дядей ключей не случайно, а имеет какой-то более глубокий смысл, заставляло её детальнее разобраться в этом деле.
Флора приостановилась возле двери, которая вела из коридора к лестнице в подвал. Потом она открыла дверь и посмотрела вниз, в тёмную глубину подвала, похожего на пещеру. В детстве, во время игр в прятки, она часто использовала его затенённые уголки. Она достаточно хорошо помнила это. Теперь она стала спускаться по лестнице вниз, медленно, задерживаясь на каждой ступеньке, предоставляя глазам возможность привыкать к немного пугающей темноте.
Вскоре она преодолела уже большую часть пути и спустилась в ту часть подвала, куда никогда не проникали лучи света. Её ноги коснулись твёрдого каменного пола влажной и затенённой области подвала. Только теперь у неё в голове мелькнула мысль, что она спустилась сюда даже без зажжённой свечки в руке. Это было так безрассудно и глупо с её стороны! Что она надеялась сделать здесь без нужной и правильной подготовки? Флору охватила паника, и она повернула назад, чтобы быстрее подняться наверх по той лестнице, на которой и случился с её дядей удар.
Неожиданно поперёк её движения проскочила большая крыса, как бы протестуя вторжению Флоры на её территорию, и Флора с испуганным криком сделала шаг назад. И вдруг она снова услышала тот кашель! Кашель, который всегда теперь напоминает ей о Чарльзе! Звуки кашля послышались с затенённой правой стороны подвала. Неожиданно какие-то невидимые руки грубо схватили её и бросили на жёсткий пол погреба.
(продолжение следует…)