Глава 3. Без любви
Прошло время, аэродром расформировали, я снова стала работать в своём любимом кишлаке. Но неожиданно из армии вернулся Саша. Утомлённая бесконечными приставаниями местных мачо, я даже обрадовалась ему, а потому согласилась встречаться. Одновременно возвратился с военной службы и его друг Витя. Как-то вечером Витя пришёл ко мне и сказал, что давно тайно любит, и если я откажу ему, бросится под трамвай. Сейчас бы я утешила его и мягко поговорила, а тогда, не поверив в угрозу, небрежно бросила:
- Ну и бросайся.
Чем думала, не знаю. До сих пор виню себя за свой ответ.
Витя, оставив трамвай без внимания, поступил в железнодорожный техникум. Зато из друзей в категорию поклонников перешёл добрый и весёлый Шурик, с которым мы познакомились у подруги Наташи и с которым до приезда Саши ездили на его велосипеде купаться на Амударью. Приходили они вечером ко мне оба: Саша и Шурик, шли гулять в центр, я, естественно, посередине, они по краям и каждый старался сжать мою ладошку. Я прыскала со смеху, но кавалеры думали, что я веселюсь их шуткам.
А однажды они явились ко мне серьёзные.
- Выбирай из нас одного, - сказал Шурик.
Я назначила им встречу через неделю, чтобы подумать, и они удалились. Позвонила маме, она категорически встала на сторону Саши, ведь у Саши папа был военкомом, и семья считалась респектабельной.
Любила ли я своего будущего жениха? Да никогда в жизни! Его полные губы внушали мне отвращение, и я всячески старалась ускользнуть от поцелуев. Но, тем не менее, я, как послушная дочка, выбрала на встрече Александра. Помню, как уходил Шурик, его поникшие плечи и глаза, полные слёз. А я накинула на себя удавку, которая чуть не затянулась на шее.
Приехав в кишлак, от отчаяния пожаловалась на злую судьбину Тагиру. Он спросил, почему я не выбрала Шурика, я помотала головой, тогда мой дорогой фельдшер предложил в качестве супруга Витю, ведь тот, как мужчина, мне противен не был.
Я повздыхала и согласилась с его выводом, казах сел на мотоцикл и отправился в Ташкент в железнодорожный техникум. Витю нашёл в аудитории, но тот оказался злопамятным. Правда, пройдёт время, он раскается и станет просить меня сменить гнев на милость.
У меня не оставалось выхода, я закрыла глаза и поплыла по течению.
Сашка с женитьбой торопился. После заключения брака,- зарегистрировали нас по блату быстро,- я, ошарашенная своим нелепым поступком, уволилась с работы и улетела в свой родной город, а вслед мне посыпались телеграммы, извещающие о том, что над Сашей все смеются и он хочет покончить с собой.
Помню, как плакала мама и просила вернуться к мужу. Она сильно болела, её рвало по ночам, и она утверждала, что только моё благоразумие может её спасти. Папа отмалчивался, но тоже переживал. Ради родителей я готова была на всё. Если бы я знала, что виной маминой болезни были транквилизаторы…
«А вдруг я полюблю его, - думала я, сидя в самолёте, - ведь полюбила же прекрасная Анжелика своего хромого мужа Жоффрея де Пейрака»
Мероприятие взяли на себя родители Сашки, но мама выслала большую сумму в шестьсот рублей, которую наскребла каким-то чудом. Позже эту сумму я с позволения свёкра и свекрови вернула назад, они только восхитились моими дочерними чувствами.
Тогда впервые тётя Женя и мама отдалились друг от друга. Первая всеми силами противилась моему необдуманному шагу, вторая искренне верила, что он принесёт мне счастье.
На свадьбу папа не приехал. Со вкусом одетая изящная и симпатичная мама горделиво посматривала по сторонам, её Яночка сделала великолепную партию. За ней напропалую ухаживали мужчины, ведь мама в свои сорок выглядела лет на пятнадцать моложе. Сказалась генетика.
Три дня гуляла вся улица, плясали, пили, ели, поздравляли жениха и невесту, а я с ужасом думала о том, что придётся лечь в супружескую постель. К счастью, Сашка на этом не настаивал, позже я узнала, что его отец подсказал сыну, что невинную невесту торопить с близостью нельзя, иначе станет холодной. А когда это произошло, было много крови, была невыносимая боль и невыносимое омерзение. Помню, как убежала на улицу (дом был частным) и меня долго выворачивало наизнанку.
Жизнь померкла. Я оглядывалась по сторонам, чтобы зацепиться за что-то светлое и не находила его. Время остановилось.
Свекровь присматривалась ко мне, но не обижала. Свёкор в открытую восхищался невесткой и говорил, что у него наконец-то появилась дочка. А я с ужасом понимала, что уже не невинна, что уже женщина и это внушало отвращение к себе.
Тогда-то и пришёл Виктор. Дома никого не было, и он предложил бежать в Ташкент, говорил, что отказавшись от предложения Тагира, сделал самую большую глупость в жизни. Я смотрела на Витьку и думала, что выйдя за него замуж, поменяла бы шило на мыло.
Сашка оказался домоседом. Он работал мастером по починке телевизоров и учиться дальше не желал.
- Зачем мне это? – пожимал плечами. – У меня всё есть, что надо человеку.
- А совершенствование? – с замиранием сердца интересовалась я.
- Если хочешь, совершенствуйся сама, - откликался он.
Смотрим кино. Александр хихикает.
- Хороший артист, - говорю я.
- А я не запоминаю их фамилии, - отвечает он. – Зачем забивать голову ненужной информацией?
- Разве она ненужная? – удивляюсь.
- Конечно, - морщится.
После таких разговоров я вставала и шла на кухню. Старалась помочь с приготовлением пищи свекрови, а она усиленно меня хвалила. Особенно им нравились мои манты.
Постепенно я стала понимать, что испытываю не только физическую брезгливость к своему мужу, но и моральную. Особенно после того, как он, выпив несколько рюмок водки, стал крушить всё вокруг. Не помню причины буйства, но отлично помню, как смертельно больная его мать с ужасом наблюдала за проделками сына. Она умерла от онкологии вскоре после моего бегства.
А однажды Сашка поднял на меня руку. Из-за чего? Как-то поздним вечером, когда он принял на грудь, я вспомнила терпеливого и благородного графа де Пейрака и привела его в пример, ведь мне так хотелось волшебной, романтической любви. Наивная девочка, я до последнего надеялась, что муж так же, как и Жоффрей, растопит моё сердце.
- Ты гуляла на аэродроме! – стукнув ладонью по плечу, заорал он. – Там у тебя кто-то был!
- Но, ты же сам убедился, что я была невинна, - слёзы брызнули из моих глаз.
Меня никто никогда и пальцем не трогал.
Убежав в баню, я прорыдала в одиночестве часа четыре, а под утро ушла к тёте Жене.
Тётя приняла меня с сочувствием и никогда ни в чём не попрекнула, мама, когда я ей позвонила, расплакалась и снова заболела. Непокорная дочь не оправдала её ожиданий.
К обеду явился Шурик, он бросился передо мной на колени и попросил выйти за него замуж.
- Если беременна, усыновлю ребёнка, - клятвенно пообещал он.
Но я не любила доброго, симпатичного паренька. Наученная горьким опытом, я дала себе слово больше никогда никому не портить жизнь.
Через неделю, не оформив развод, я уже сидела в своей квартире и слушала жалобы мамы. Она грозила пришествием из армии Алёшки, плакала, что я больше не выйду замуж, а потом неожиданно обмякла и смирилась. Сколько потом она поддерживала меня, не сосчитать.
Я устроилась фельдшером во Дворец Спорта, заимела новых друзей и новых поклонников. Поклонники в мужском коллективе неизбежны, особенно если тебе девятнадцать лет и ты хороша собой. Но все они напоминали Сашку, а потому были мне неприятны. Я вновь категорически не хотела замуж.
А когда вернулся Алёшка, началась длительная осада. Непостижимым образом раздобыл мой адрес лётчик. Тот, который спланировал на нас с лже-поклонником, сиганувшим в арык. Лётчик задарил золотом и обещаниями развестись с женой, мама вновь воспряла духом. Но я холодно отказала крылатому ухажёру. Алёшке отказать не получалось. Он караулил меня за каждым углом, пролезал в каждую щель, но вездесущий фигаро по-прежнему выпивал, а потому мама его искренне ненавидела.
Продолжение http://proza.ru/2020/11/03/1081