Сказки Крипецкого монастыря
Читая "Исповедь алкоголика" брошюру Глеба Горбовского, дошёл до эпизода с поездкой его на "обсыхание и покаяние" в безвестный Зеленский (Троицкий), что на болотах возле железной дороги, ведущей к Архангельску и республике Коми, монастырь.
И почему-то захотелось помянуть о нашем Псковском, Крипецком. Тоже неплохое место для "обсыхания и покаяния".
Впервые узнал о нём ещё в "старой жизни" - в самом начале девяностых из книжки Елены Морозкиной. Доехал на утреннем дачном до Торошино, а дальше пешочком, пешочком, через заброшенную ныне деревню Сабижи, по описанию дороги в книжке. Дорога-то заросла, но тропа осталась. Достиг, посмотрел на безлюдные развалины и назад. Не бескорыстно, свернул на обратном пути с тропы вправо, в болото Монастырское, ведро клюквы спелой набрал. И на шестичасовой пригородный поезд домой успел.
Разведанным маршрутом не раз пользовался и в "новой жизни" - это уже по возвращении с семьёй из Крыма. До монастыря не доходил, но без клюквы не возвращался.
Как-то слез с поезда. С утра подморозило изрядно. Не спешу, пусть мох оттает. Захожу в болото по тропе. Мужик сидит, на кочке, весь в инее, зубами лязгает. Говорит, пожадничал вчера, да и заблудился в болоте. Стемнело, испугался, что влетит куда ни-будь, вот на кочке всю ночь и просидел. Вывел я его, всего-то метров двести до тропы ему знакомой было.
Ведро клюквы набрал. Возвращаться пора. Оказывается, я компас дома забыл. День пасмурный беспросветный. Это в учебниках географии пишут, как легко без компаса ориентироваться. А когда ты посреди болота, среди редких чахлых сосёнок, а над головою серое беспросветное небо...
Заблудиться я не боялся. Блин болота Монастырского всего-то в диаметре не больше трёх километров - куда ни-будь до темноты, да выйду. Но только домой к вечеру, опоздав на шестичасовой вечерний поезд, я уже не вернусь. Семье волнения лишние совсем ни к чему.
Кой как двигаю по прямой. На просеку-зимник старый вышел. После того как в монастырь гравийку проложили, зимником через болото пользоваться перестали, зарастает. Опять незадача, в какую сторону двигаться. И тут колокол донёсся. Монастырский. Знать, к обедне звонят, другого поблизости нет. Сомнения развеялись. Сориентировался, на тропу вышел. И на поезд вовремя попал.
Начало двухтысячных ознаменовалось грыжей паховой. Сходил к хирургу, реальный мужик попался, говорит, ушивать надо. Операция плановая, в очередь. Но посоветовал не спешить. Если с ума не сходить, то и дачный сезон можно отвести, только меру знать и следить, чтобы защемления не произошло. А где-то в ноябре-декабре - в самый раз будет.
Бегать конечно перестал. Но потихоньку работал, и на земле в выходные успевал, и в лес за ягодами - грибами...
Слегка волновался. По осени с сынулей выехали в выходной на утреннем поезде. Сошли в Торошино, двинулись на Замошенское болото, потом через просеку-ЛЭП перешли на Монастырское. Километра четыре шли по азимуту. Вышли к монастырю. Посмотрели, как его восстанавливают.
Дебрей нам хватило. От монастыря двинулись по гравийке. Не так романтично, зато надёжно. Во второй половине дня пришли в нашу Ольху-Калиновщину.
Сынуля, ему ещё четырнадцати лет не было, говорит, Папа, я всё понял, а вот зачем всё это тебе надо было, так и не понял. Сказал я ему, что через месяц ложусь в больницу, грыжу ушивать, операция пустяковая, а всё-таки... Вот мы и прошли с тобой тридцатничек с гаком. На всякий случай.
До этого я класс Виктора не раз водил в походы выходного дня по заповедным Анашкинским тропам вдоль Псковы. Но до монастыря мы так и не собрались дойти.
Зато Виктор с друзьями, уже постарше были, повторили этот маршрут и не раз, в том числе и зимой при двадцатиградусном морозе. Хорошая подготовка для будущей службы в спецназе.
Когда я работал энергетиком на производственной площадке "Радиозаводская", это уже середина двухтысячных, довелось пару раз посетить монастырь с шефской помощью.
Как-то вызывает меня директор "Термокома" Семёнов, говорит, в монастырь надо съездить, электродный котёл наладить в соборе монастырском. Год назад систему смонтировали, пора запустить.
До этого я ни с чем подобным дела не имел. Спрашиваю инструкцию хотя бы, под рукой ничего нет, говорят, инженер всё-таки, на месте разберёшься.
Представили меня монаху в рясе Отцу Мардарию - рыжему эконому монастырскому. Загрузили в грузовик две двухсотлитровых бочки дистиллированной воды. Поехали.
Отец Мардарий баранку крутит, я рядом сижу.
По пути остановились. Отец Мардарий вышел, блок соли - десять пачек в магазине купил. Говорит он инструкцию, когда котёл устанавливали, читал, восемьсот граммов соли надо в систему перед запуском засыпать. С химией-то я немного знаком. Засомневался, много что-то. И зачем целый блок-то нужен, пачки бы хватило. Говорит, лишняя не будет, капусту квасить пойдёт.
Приехали. Инструкцию так и не нашли. Воду в систему долили без меня. Полез я на верхотуру к расширительному баку. Проверил уровень, на всякий случай дозу уполовинил, где-то поменьше половины пачки, граммов триста всыпал.
Запустили котёл. Поначалу нормально было. Но минут через пять стрелку амперметра зашкалило и энергия во всём монастыре вырубилась.
Отключили котёл. Пошли на подстанцию. Хорошо, что предохранители запасные для низкой стороны нашлись. Поменяли вставки, подключили автоматы. Да, будет свет!
Говорю, что без инструкции я дальше ничего делать не могу. В конце концов нашлась инструкция в кочегарке среди брошюр богоспасаемых. Глянул, не восемьсот, восемьдесят граммов соли на тонну дистиллированной воды добавить надо.
В системе же без малого литров пятьсот. Как теперь её рассаливать?
Делать нечего, спускать воду придётся. А у нас резервных только пара бочек. Отец Мардарий расторопный, ещё бочку дождевой, с крыши собранной, надыбал.
Спустили, залили, включили. Предохранители на подстанции держат, но стрелка амперметра опять в недопустимую гору ползёт. Отключили. Говорю, снова сливать надо, чтобы система промылась. А воды больше и нет. Да и дело к вечеру уже клонится.
Я у Отца Мардария уже в авторитете. Говорит, нельзя обитель бросать, переночевать придётся. Я в отказ не пошёл. Да и кто меня отсюда вывезет? Вот только семью бы надо известить. На весь монастырь всего один телефон спутниковый у Отца настоятеля. Пошли, связались, сказал я супруге. что в монастыре остаюсь.
Отужинал в трапезной вместе с братией под чтение канона.
Пообщался с трудником поваром. Поделился он со мною секретами, как постное готовить так, чтобы само в рот заскакивало.
Посмотрел на сад молодой монастырский. Яблони, груши - это нормально. А вот абрикосы? Садовник с Латвии наезжает, он, типа, знает.
Архитектор на пару месяцев Питерский трудником живёт, от алкоголизма спасается. Заодно и эскизы проектов для монастыря рисует.
Заночевал я в трудницкой гостинице. Общежитие на десяток коек. Выспался хорошо, ночью никто не храпел.
Утро вечера мудренее. Проснулся рано. тихонько встал, оделся, походил окрест. На купальню зашёл, разделся, холодновато по осени, нырять не стал, только поплескался освящённой коричневатой водицей.
Кстати вспомнил как у Бабушки-Дедушки в Ситовичах в бане мылись. Воду из мочила торфяного брали. Все хвалили её за природную мягкость.
После завтрака братского, опять же, с обязательной отчиткой, сказал Отцу Мардарию, что один у нас выход, болотной водицей с купальни освящённой систему заполнить. И никакой соли добавлять не надо.
Получилось. Домой приехал. Супруга в панике. Говорит, так и не поняла насчёт, "остаюсь". Вроде бы в монахи ни сном, ни духом не собирался до этого...
В соборе электродный котёл, подключенный последовательно с угольным как резервный, зарекомендовал себя самым лучшим образом. Через год Отец Мардарий уже знал кого просить на запуск другого котла, теперь в хозяйственном корпусе монастыря. Но семью в панику я уже не вводил. Известил о поездке заранее.
Пару раз после этого, по проторенной дороге, от нашей деревни до монастыря чуть больше пятнадцати километров, ездили в монастырь на престольный праздник с младшей дочерью и подругой её Тамарой.
Это было уже после того как настоятель старый разбился на Форде.
Отстояв службу, могилку навестили.
Отца Мардария увидеть мне так больше и не довелось.
Снимок из интернета.
Восстановленный храм монастыря