Вечный Алтай, исповедывай,
Тело ручьями омой,
Знаки твои, силы-символы
Думы помирят с душой.
(Ольга Аникеева-Васильева)
И вот я вернулся в 870-летний город сталинских небоскрёбов
из долгого (и такого недолгого) созерцания зелёной лужайки и ручья
у дома моей матери среди древних алтайских гор. Плашмя лежала такса
(точнее – такс), иногда поднимая голову и посматривая на меня своими
смешно вращающимися белками вокруг чёрно-пречёрных зрачков. Время от
времени чистое голубое небо покрывалось сочно-тёмными тучами и из них
проливались струи, сестра подставляла вёдра – вода мягкая и волосы
после бани станут шелковистыми.
Когда стемнело, и мы все собрались за столом, на веранду влетал
шершень и кружил у лампочки, и был он тоже каким-то своим или, по
крайней мере, философом-созерцателем, ненавязчиво жужжа, участвуя в
наших неспешных разговорах.
Почти безжизненное лицо матери стало обретать улыбку, и в
один из моментов я сказал сестре: смотри, как она улыбается - чистая
Джоконда. Но пока я ходил за фотоаппаратом – зафиксировать этот
шедевр, - мамка уже изменила и выражение лица, и положение, тёрла
теперь морковку для супчика.
Наутро я пошёл за цветами к её 89-летию. И просто побродить
по окрестностям предгорья. Когда ехал в поезде, соседи по купе
спрашивали – место там равнинное или горное? Я ответил: равнина
переходит в горы. Так что удобно – все желания исполняются:
хочешь – над равниной простираешься вслед за взглядом, летишь.
А хочешь – ступаешь своими ногами в горы, переводя дыхание, а
потом задерживаешь его на самой верхотуре, когда перед тобой
расстилается вся панорама далеко внизу.
И как говаривала одна девочка-инвалид по ДЦП: «вы, люди, не осознаёте
своего счастья, летая на своих ногах, как на крыльях».
Когда поднялся на горёшку, внизу увидел новенькую оцинкованную
крышу мамкиного дома – сестра с сыновьями, так быстро выросшими,
покрыли недавно. В противоположной стороне - поле с цветущей гречихой.
Это напомнило мне времена, когда ещё жив был отец – он на комбайне
убирал гречиху на Центрогари (было одно такое таёжное местечко на
севере Томской области).
Вспомнилось ещё, это было позже: мы, механики-водители БМД -
боевых машин десанта, - тоже отправлялись убирать колхозные поля на
тракторах в Литве близ Гайжюная…
А сейчас цвела гречиха, и пчёлы собирали из неё тот самый
знаменитый гречишный мёд…
Я спустился и сорвал несколько цветущих медоносных метёлок.
Потом ещё других разных полевых цветов нарвал по пути. Вспомнил,
как когда-то в Центрополигоне я рвал букет луговых цветов и
приносил домой маме... И брату Павлу на 30-летие. Даже старая хроника,
фильм наш самодельный сохранился с той поры...
Принёс и поставил букет на стол…
А вечером мы справляли день рождения мамы... Приехали братья с
семьями, племянница Радмила читала стихи, племянник Велимир тихо
улыбался, мама поглядывала на всех нас… И снова на её лице
засветилась тихая улыбка...