Серию наших рассказов о подвигах советских и российских воинов продолжит история обычного пехотинца Сергея Панченко, который в 1981 году был призван в армию, а в 1982 году отправился добровольно защищать интересы страны и выполнять интернациональный долг в Афганской республике.
Изначально, мы с товарищами (призывались трое из одного дома) в Афганистан не собирались. Хотя, понимали, что это такое, что будут предлагать. Нам рассказал старший товарищ, который совсем недавно демобилизовался. Он туда не поехал. Говорит, что и вам не советую, там настоящая война идет. Мы поняли, и подумали, что нам это совершенно не нужно. Но уже в учебке нас начали гонять так, что любой сон для нас казался огромной наградой, хоть на холодной броне, хоть на складе среди ящиков с каким-то маслом. Кроссы, стрельбы и опять кроссы в полной разгрузке. Прапорщик сказал, что через два месяца полетите в Душанбе, а там уже сами определитесь: кто-то пойдет границу охранять, а кто-то за магнитофонами в Афганистан поедет.
Так и вышло. Прилетели в Таджикскую республику, на базу переподготовки. И там опять, все заново, но уже в условиях невыносимой жары. И опять два месяца. Затем построили и зачитали приказ, мол, кто хочет защищать честь страны — после построения подойти к замполиту. На границе в этой жаре нам не хотелось оставаться, а про Афган говорили, что там можно действительно домой привезти, что угодно. Пол базы офицеров ходили с крутыми часами, «Шарпы» слушали и даже видик был у одного подполковника. Решили лететь в Афганистан. Через две недели нас опять гоняли, но уже по горам Афгана. Никаких магнитофонов мы не просто не нашли, а вообще не понимали, где их брать. Вокруг песок, колючки и скалы в конце долины. Но уже через месяц нам сказали, что пойдем с колонной в город Гардез.
Там есть рынок, все там найдете, что вашей душе угодно. Мы уже денег скопили, продавая местным горючку и другую всячину. Где-то по 20 афганей. Потом мы с товарищем продали палатку за 12 афганей, а «Шарп» стоил примерно 16. То есть, у каждого по 26 местных деньжат. Уже и на часы хватит, но хотелось еще кроссовки. Но решили в следующий раз. Вышли мы с колонной на броне, как полагается, и через часа три нам с гор такие «Шарпы» устроили, что я своим животом протер всю пыль за БТРом. Стреляли отовсюду, непонятно было, куда отстреливаться. Пыль столбом, соседняя машина горит, рядом тело водителя и стонет кто-то. Вцепился я в автомат, высунуться боюсь. А рядом орет наш взводный, мол, что вы тут лежите? Кто отбиваться будет? Кое-как повылазили между колес, начали стрелять куда-то. Потом уже и противника увидели. Бой шел минут 40, не больше, но нам хватило на всю жизнь.
Приехали мы в Гардез, потеряв две машины из 12-ти и троих сослуживцев. Съездили за магнитофонами, называется. На рынок никакого желания идти не было: пацаны местные в нас камнями кидают, палками тыкают. Старики осуждающе смотрят вслед. В общем, отсиделись в гарнизоне, и через неделю обратно погнали новую технику, но уже без приключений. Потом еще было три колонны, был еще обстрел. Опять было страшно, но на этот раз никого не потеряли. Потом моего товарища ранило осколком от мины, на которую ЗиЛ наехал, и его увезли в госпиталь в Кабул. Встретились уже после демобилизации дома.
Магнитофоны, часы и кроссовки мы привезли. Он в Кабуле купил, а я сходил на тот рынок незадолго до дембеля. Денег потом уже в Союзе заплатили нормально, на три месяца гулянок хватило. Но никакой радости от этих шмоток не было. Сейчас, как представлю, какими мы были глупыми и падкими на всякую шелуху. Рисковали жизнями ради куска пластмассы, воевали зачем-то за 20 рублей в месяц. Нет, за страну надо было постоять, и это долг настоящего мужчины. Но там было как-то все неправильно и непонятно зачем. Одно радует: привез я оттуда не часы и кроссовки, а много дружбы настоящих мужиков. Со многими до сих пор списываемся, встречаемся иногда.