*******************************
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
ОБЫСК
ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ
ЗАХАРОВ ПРИНИМАЕТ ПОЗДРАВЛЕНИЯ
ЗВОНОК ИЗ РАКОМА ПАРТИИ
ДОПРОС
ВЕЧЕР В КРУГУ СЕМЬИ
1.
На следующий день события развивались стремительно. Получив санкции на обыск в домах, где проживали с родителями Коровин и Моторин, Звягинцев срочно выехал в сёла Коровино и Озерки, прихватив с собою оперуполномоченного, курировавшего названные деревни. В общежитии же в присутствии свидетелей обыск вели Арефьев с Захаровым. От нанесённого Коровиным удара голова ещё болела. Если бы не вмонтированное в шапку противоударное устройство, последствия для Захарова могли быть намного тяжелее. Помогло ещё и то, что удар был нанесён обломком кирпича, подобранным Коровиным возле вокзала.
Захаров уже отметил про себя, что Коровин и Моторин парни не глупые, и поэтому не рассчитывал найти что-нибудь из вещей пострадавших. Так оно и получилось. Когда заканчивался недолгий обыск, Захаров обратил внимание на обрывок от простыни, в центре которого темнело пятно свинцового цвета. Он поднял тряпицу, некоторое время рассматривал её на свету, нюхал, и после этого попросил внести в протокол, что при обыске был обнаружен кусок белой ткани с тёмным пятном, оставленным свинцовым предметом и изымается для экспертизы.
Во второй половине дня в отдел вернулся Звягинцев с приподнятым настроением. Глядя на него Захаров с Арефьевым поняли, что начальник прибыл не с пустыми руками.
- Костя, ставь чайник, - скомандовал Звягинцев, доставая пакет с пряниками
- будем чай пить. Дорогой перекусить не удалось, - продолжал он, - но ничего, чайку попьём – на душе веселее будет.
Через десять минут троица сидела вокруг приставного столика, пила крепкий чай и делилась своими новостями:
- Да, не густо! – заключил Звягинцев, выслушав доклад Захарова. А у меня трофеи несколько солидней, - сказал он, доставая из портфеля свёрток, в котором оказалась ондатровая шапка. Эта шапка, - продолжал он, - я думаю, принадлежит пострадавшему Патракову. Нашли мы её в доме у Моторина. А привлекла она моё внимание пятном на внутренней подкладке в области темени. Похоже, что это кровь. Видимо пятно и помешало сбыть вещицу.
- Аркадий Степанович, - заговорил Захаров, - между вами привезённой шапкой и нами найденном куском материи может быть прямая связь: на шапке на внешней стороне напротив пятна должны остаться микрочастицы свинца, из которого, по всей вероятности, был изготовлен предмет, которым били друзья своих жертв. Если экспертиза это подтвердит, то мы сильнее сожмём кольцо улик против подельников. Но обязательно нужно найти само орудие нападения. Потребуется так же и анализ пятна на шапке. Если подтвердится, что это кровь, да ещё одной группы с кровью Патракова, тогда мы, так сказать, установим принадлежность на научной основе. А ещё, Аркадий Степанович, предлагаю рассадить Коровина и Моторина по разным камерам. Таким образом мы лешим их возможности договариваться, как вести себя на допросах, лешим их морального равновесия.
- Хорошо, Валерий Иванович, предложение ваше принимаю. Да, вот что: ребята ваши вчера уехали. Они нам здорово помогли. Спасибо им. А вас, Валерий Иванович, хотя вы и на отлично выполнили свою задачу, до первых допросов я не хочу отпускать. А с экспертизой – поступим так же, как и в прошлый раз: завтра оба вещдока утром нарочный увезёт в управление. А ты, Костя, бери шапку и увези её сейчас в больницу к Патракову для опознания. Оформи, как положено протокол. Да, не забудь взять анализ его крови с указанием её группы.
Через полтора часа Костя вернулся в отдел, привезя протокол и справку.
Шапку Патраков опознал.
2.
В ожидании звонка из областного управления Захаров разложил на столе дорожную шахматную доску и принялся за разбор шахматной партии Таль – Корчной. Таль был его кумиром. Любил он его за искромётную рискованную игру. Захаров и сам был неплохим шахматистом и, даже, имел кандидатский разряд. Всё своё свободное время он отдавал шахматам и чтению. И в литературе он отдавал предпочтение фантастике, детективам и приключениям. А ещё у него было любимым занятием – это копаться в газетах и журналах, выискивая и вырезая для своих альбомов материалы о всём необычном, необъяснимом. Его интересовали и сведения об НЛО, и о снежном человеке, и о личности Иисуса Христа, и о необычных способностях человека. Он верил в сны, и в вечность жизни. А как иначе?! А иначе жизнь была бы, по его разумению, полной бессмыслицей. Не может родиться на земле Его Величество – ЧЕЛОВЕК, часто говорил он своим друзьям, одарённый уникальнейшим мозгом, о величайших способностях которого лишь пока можно догадываться, (а доказательств гениальности этого «кибернетического божественного творения очень и очень много), чтобы завтра бесследно исчезнуть не только с лица земли, но и всей вселенной. Нет смерти у человека! Умирает только тело, а его душа - его энергетический двойник продолжает жить. Не надо бояться смерти, либо смерть означает рождение новой жизни и, вполне возможно, что ещё более прекрасной! Посмотрите на земную бабочку, сколько у неё перерождений: Сперва появилось яйцо, из яйца – личинка, из личинки – гусеница, из гусеницы – куколка, и наконец, сбросив с себя тесный, не дающий свободы движения мрачный панцирь , на свет вырывается прекрасное божественное творение – бабочка! Подобна этой бабочке и душа человека!
Захаров был холост, но многогранность его интересов и любимая работа скрашивали ему жизнь. Женщины, казалось, его совсем не интересовали. Но на самом деле всё было несколько иначе. Была у него первая и большая любовь. С мечтой о любимой девушке он провожал день и встречал рассвет. Какое-то время они дружили. Валерий был хрупок, тих и застенчив. А ей нравились сильные бойкие парни. Пришло время, когда она встретила свой идеал и простилась с Валерием. После разлуки он увидел в своих волосах первые блёстки седин. Валерий был умным, симпатичным парнем, и многие девушки желали с ним быть рядом. Но образ первой надолго затмил ему глаза. И, более того, он потерял доверие к женщинам.
Захаров уже дошёл до середины партии, когда резко зазвонил телефон.
Звягинцев поднял трубку и тут же передал Захарову:
- Валерий Иванович, это вам из управления Оконечная.
- Антонина Яковлевна, - прокричал в трубку Захаров. (Слышимость была намного хуже, чем во Владивостоке, когда звонят из Берлина) Здравствуйте!
Что там у вас получилось? Записываю.
Захаров сообщил Звягинцеву результаты анализов, переданные ему начальником криминальной лаборатории подполковником Оконечной, которые подтвердили все предположения. Пятно на подкладке ондатровой шапки оказалось засохшей кровью Патракова, а свинцовый след на белом лоскуте – идентичен по химическому составу с микрочастицами свинца, оставшихся от удара на внешней стороне шапки.
- Я поздравляю вас, Валерий Иванович, - сказал Звягинцев, пожимая руку Захарову.
- Поздравляю! – протянул руку Костя. Валерий Иванович, вы всегда такой удачливый, или вы и того больше – второй Шерлок Холмс!?
- Что вы, Костя? В этом деле сплошная везуха. Да и почему поздравляете меня? Каждый из нас вложили в это дело долю своего труда, без каждой из которых было бы невозможно так быстро раскрутить его. Да и о завершении дела говорить пока рано – многое будет зависеть от допросов.
3.
Допрос было решено начать с Моторина, учитывая его полную зависимость от Коровина. Считали, что отсутствие рядом дружка, под влиянием которого он находится, сделает его, не привыкшего мыслить самостоятельно, совершенно беспомощным и сговорчивым перед следствием. Так же было решено уводить Моторина на допрос так, чтобы Коровин об этом знал, что в свою очередь лишит второго психологического равновесия. Так и было сделано.
Звягинцев готовился к первому допросу, как вдруг раздался телефонный звонок. Звонила женщина, по голосу которой он узнал секретаршу из Райкома партии.
- Аркадий Степанович, - заговорила она, - с вами сейчас будет говорить
Кирилл Кондратьевич Княжин. Пожалуйста, не кладите трубку.
Через минуту заговорил сам первый секретарь Райкома Княжин:
- Аркадий Степанович, здравствуй! Как здоровье? Как семья?
- Здравствуйте, Кирилл Кондратьевич! В семье всё нормально.
- Как продвигается следствие? Как приезжий капитан? Помогает?
- Очень хорошо помог. Подозреваемые задержаны. Улик достаточно.
- Спасибо, дорогой! Обрадовал меня. На меня сильно обиделся, что вызвал подмогу?
- Было. Но сейчас должен поблагодарить вас – хорошего парня прислали.
- Вот и добро! Информируй, как закончишь дело.
В трубке снова раздался голос секретарши:
- Разговор закончен, трубку можете положить.
Когда Моторина привели в кабинет Звягинцева, на его столе уже лежали ондатровая шапка, протокол опознания, результаты экспертиз.
- Садись, Моторин, - сказал Звягинцев, указывая на стул. Что, начнём по порядку. Должен предупредить, что чистосердечное признание на суде будет зачтено. А будешь запираться, лгать, хуже будет для тебя. Улик против вас мы насобирали достаточно, не говоря уже, что взяли вас на деле. Вот эта шапка, снятая пятнадцатого октября со следами крови пострадавшего, найдена в сундуке твоего дома в Озерках. Не стесняйся, Моторин, рассказывай, как выслеживали свои жертвы, одетые в модные японские куртки, как нападали на них из засад, как Коровин ударом свинцовым кастетом выбивал у них сознание, как обдирали неподвижные тела, выгребая из карманов всё до мелочи, а после раздетых бедолаг оставляли замерзать на мерзлой земле. Не стесняйся, Моторин, вы же никого не стеснялись ни в ПТУ, ни в общежитии, ни в любом другом месте. Рассказывай, где прятали, кому сбывали. Не забудь и где припрятан кастет.
Моторин молчал. Но молчал не от того, что хотел выведать, какими козырями располагает сидящий перед ним седоволосый майор. Ему вполне хватило сказанного, чтобы понять, что вольной жизни наступил конец.
Из оцепенения его вывел Звягинцев:
- Моторин, Моторин, ты слышишь меня? Давай успокойся. Вот тебе бумага, ручка. Сейчас ты вернёшься в камеру и в спокойной обстановке всё подробно изложишь на бумаге. От твоего благоразумия зависит твоя судьба. Коровина не бойся – он нам уже услугу оказал.
Последние слова майора окончательно выбили Моторина из колеи.
- Так значит, Пашку уже допрашивали, и он во всём признался, - лихорадочно думал он, Тогда зачем мне молчать? Лишь себе хуже делать! А может, майор всё врёт? Иначе, зачем мне столько вопросов назадовал? А может, они хотят проверить правдивость Пашкиных показаний? Иначе, бы откуда они столько много знали? Нет, не мог Пашка расколоться! Майор берёт на понт! Но они уже всё равно всё знают…
В его памяти вдруг всплыли стоящая над озером родная деревня, старенький отцовский дом, ночной костёр на берегу и бойкая, пухленькая с завораживающей грудью Глашка. Когда она приходила к ночному костру и садилась с ним рядом, и её пышная грудь прижималась к его руке, ему становилось до обалдения хорошо, и горячая волна заливала всё его крепкое молодое тело. И вот всё вдруг рухнуло.
-Эх, мама родная, если бы ты знала, как горько на душе твоего сына! Нет, всё выложу, как на духу, лишь бы на год, на месяц, даже хотя бы на день раньше вернуться в свои Озерки.
Через два часа подробная исповедь Моторина лежала на столе у Звягинцева. А ещё через час Костя привёз кастет Коровина и часть карманных вещей пострадавших, которые Костя изъял из тайника, показанного Моториным.
А ещё через полчаса показания давал уже Коровин. Поначалу он было начал отрицать причастность к предыдущим трём ограблениям. Звягинцеву пришлось прервать его отпирательства:
- Понимаешь, Коровин, преступник всегда оставляет следы, К, сожалению, не все и не всегда их находят. Но ваши нашлись. И первый след, выведший на вас… Вряд ли ты сможешь догадаться. Не догадываешься, Коровин?
Коровин смотрел на седоволосого майора с широко открытыми глазами.
- Не догадываешься. И не догадаешься. Если б ты знал, что по следу оставленному твоим кастетом на голове жертв можно определить рост нападавшего, ты бы выбрал другое орудие.
Звягинцеву пришлось продемонстрировать обвиняемому, как проходил следственный эксперимент.
- Вот так твой рост оказал нам услугу. Вторая твоя ошибка – ты не знал, что наш райцентр, хотя и большой по сельским меркам, но традиционно считается в отношении правопорядка благополучным. И когда вы нарушили это благополучие, мы, естественно, стали искать преступников среди чужаков. А найденный на месте преступления билет до твоей родной деревни Коровино лишь усилил наши подозрения. Поднятый шум в посёлке тремя вашими ограблениями, при которых один человек погиб, напугал вас и заставил затаиться. Но время шло, вас никто не трогал, и страх стал проходить. И тут – то на ваше горе появился злополучный пьяный обладатель пухлого от денег кошелька. А вы в это время были на мели – деньги, что были у вас, вы прокутили, а погулять, ой, как хотелось! И,… увидев кучу денег и лёгкий доступ к ним, вы не смогли побороть искушение. Тут-то вы и попались! Всё проходило по отработанному сценарию. Только на этот раз орудием преступления стал обломок кирпича – кастет из-за осторожности с частью карманных вещей ваших жертв вы зарыли за сараем ПТУ. Но предыдущие три преступления вы совершили с помощью отлитой для бандитской цели свинчатки. Следы её на головах ваших жертв, на головных уборах, на которых остались частицы свинца. Эти же частицы найдены на белом лоскуте, обнаруженном в вашей комнате в общежитии. В неё вы заворачивали ваше преступное оружие. Ну, что, Коровин, надо рассказывать дальше?
- Не надо, - выдавил из себя Коровин.
4.
Когда допросы закончились и Коровина увели, к Звягинцеву подошли Захаров и Костя. Теперь пришлось принимать поздравления Аркадию Степановичу. Выслушав их, Звягинцев обратился к поздравителям:
- Что, друзья мои, предлагаю вам провести сегодняшний вечер в кругу моей семьи. Там нас уже ждут на ужин две прекрасные дамы: Костина жена Наташа и моя Лена. Не вздумайте обидеть дам!
Захаров и Арефьев, переглянувшись, только развели руками.
Это были радостные минуты у трёх мужчин, которые хорошо поработали, реши-
ли непростую для себя задачу и, которым не грех было сейчас расслабиться и немного отдохнуть.
Когда дружеская вечеринка будет в полном разгаре, и добрая хозяюшка будет потчевать, сидящих за столом, сибирскими пельменями, а в комнате время от времени будут раздаваться взрывы дружного хохота от острых захаровских анекдотов, в это время в Степном произойдёт событие, которое всколыхнёт завтра весь райцентр, и новой тревогой отзовётся в сердцах жителей далёкого степного посёлка.
Продолжение следует.