На заседании дискуссионного клуба Валдай Владимир Путин высказал мнение, что Китай и Германия движутся к статусу сверхдержав. Мнение по поводу Китая даже новостью не является, а вот про Германию...
Германия – и сверхдержава – насколько сопоставимы эти два понятия? На первый взгляд – а почему бы и нет? Объединившая тридцать лет назад две Германии под крышей одного государства, мощная индустриальная держава, уверенно наращивающая свою экономическую мощь. Не хватает Германии как сверхдержаве сильной армии (взамен есть членство в НАТО) и политического суверенитета, которое ФРГ может вскоре обрести, правда, не в результате упорной борьбы, а потому что сюзерен – США – постепенно утрачивает черты сверхдержавы.
Есть у Германии и ещё одно преимущество перед нестабильными государственными системами: население Германии практически невозможно раскачать на антигосударственные протесты. Есть и Пегида, и демонстрации «антиковидников», но подавляющее большинство немцев законопослушно, и не из-под палки, а по глубокому убеждению, что государство лучше знает, что для населения хорошо, а что – не очень.
Вообще, грамотность по предмету «государство» является одной из отличительных черт этой нации. Для немцев государство – данность, а не предмет для дискуссий. Они могут быть не согласны с политикой государства, но твёрдо убеждены: поменять эту политику можно только через выборы. В последнее время эти несогласные (а их очень много) поняли, что та демократия, которой обладает сейчас ФРГ, не в состоянии решить навалившиеся на Германию проблемы. Но это не привело их к убеждению, что поменять систему можно другим, революционным путём. И не приведёт. Немцы замкнулись в себе, выплёскивая свои эмоции в виртуальном мире, но в общественную политическую жизнь это не выходит.
В первую очередь общественного выплеска не происходит по причине отсутствия свободы прессы – в Германии разрешено высказывать только официальную точку зрения по любому вопросу, а все СМИ страны принадлежат трём издательским семьям – членам трансатлантического союза. То есть, опубликовать что-то в открытом информационном пространстве, что расходится с официальной точкой зрения, невозможно.
Во-вторых, в Германии отсутствует опыт революционной борьбы, благодаря Бисмарку. Отто фон Бисмарк, первый канцлер объединённой феодальной Германии, ввёл на промышленных предприятиях медицинскую страховку и пенсию по старости, чем свёл на нет недовольство германского пролетариата. Бисмарк отвёл от Германии «призрак коммунизма», что сыграло для государства как положительную, так и отрицательную роли.
С «положительностью» всё понятно, а в чём «отрицательность» социальных реформ Бисмарка? Если сказать кратко: тепличные условия, в которых происходило далее бурное развитие промышленности в Германии, привело государство в конце концов к появлению политических элит, убеждённых в исключительности германской нации. Ещё они уверовали со временем в то, что германской нации положено больше, чем она имеет, именно по причине её исключительности.
И это феномен германской нации: умные, трудолюбивые, законопослушные немцы выносят на поверхность, ставят над собой политические элиты, приводящие её в конце концов к катастрофе: мировым войнам и их разрушительным последствиям.
Германия, к сожалению, в ходе своей истории неоднократно подтверждала истину: она не способна справиться с экспансионизмом в результате развития своей экономической мощи. Здесь вспоминается и Черчилль, отмечавший, что Германия существует в двух ипостасях: или она воюет с соседями, или стоит перед ними на коленях. Может быть, времена изменились и Германия уже не та? Психотип нации, её менталитет остался прежним, а немцы не только законопослушны, но и любят придерживаться законов. Так было всегда: и в добисмарковские времена, и после её объединения, и во времена третьего рейха, и во времена Меркель.
Поэтому меня и встревожило замечание Путина о том, что Германия движется к статусу сверхдержавы. Я, проживая в Германии, не чувствую этого, и мне хочется надеяться, что советники российского президента ошибаются. Во имя мира на земле.