Глава 2. В жизни раз бывает восемнадцать лет
По гороскопу я Дева и полностью соответствую этому знаку. То есть избираю синицу в руках, а не журавля в небе.
Как-то в далёком детстве мы зашли в универмаг, и мама предложила выбрать одежду на зиму. Мне было пять или шесть лет. В глаза бросилась очаровательная белая шубка с капюшоном, и я, представив себя принцессой, уже протянула к ней руку, но мама сказала:
- Мы, конечно, купим её, но в таком случае придётся всей семье немножко поэкономить.
Этого было достаточно. Без слёз и истерик я покорно подошла к скромному светлому пальто в крапинку. После меня его носил мой брат.
А как-то нам с подружкой Людой привалило счастье. Приехал с флота её двоюродный брат, он работал штурманом, красавец, косая сажень в плечах. Нам было по одиннадцать лет, и мы поневоле им залюбовались. А он засунул руку в карман и лихо вывалил нам в ладошки по горсти мелочи. Ах, как мы обрадовались, ведь теперь можно стало осуществить свою давнюю мечту: наесться до отвала мороженого.
В то время этот продукт продавали на каждом перекрёстке, причём, стоил он недорого: 9 копеек за молочное мороженое и 12 за пломбир. Поправьте, если я ошибаюсь. Так вот, мы обошли все окрестные улицы и купили на каждой по стаканчику или брикету любимого лакомства. После чего Люда заболела ангиной, а я нет. Пронесло.
В медицинское училище мечтая не поступить я поступила, хотя на место было сорок человек, в абитуриентах значилось много деревенских девочек. Тогда во всех деревнях открывались новые фельдшерско-акушерские пункты – советское правительство заботилось о здоровье своих гражданах. Не хочу сказать, что я не любила медицину, я вполне сносно разбиралась в ней и даже, уже позже, слыла неплохим диагностом.
Среди сокурсниц настоящих подруг не нажила, подруги остались со школьной скамьи, но шумные сельчанки скромную горожанку не обижали.
После окончания училища меня распределили в предгорную труднодоступную деревню с красивейшей природой, назначили заведующей фельдшерско-акушерским пунктом, в помощь дали акушерку из нашей группы. Девочка Надя, так звали акушерку, сходу влюбилась в первого парня на деревне Витю, а Витя влюбился в меня. Мало того, ко мне воспылал страстью и его младший брат Валера.
Между парнями началась война, они бутузили друг друга, и отчаявшаяся мать потенциальных женихов попросила меня выбрать одного из них. Её сыновья были хороши собой, но мне не нравились, а потому добрая женщина отказала нам в жилье, после чего медичек переселили в дом, где находилась амбулатория. Спустя год к великой радости мамы Вити и Валеры я поехала в Минздрав республики отпрашиваться домой у самого министра. Предлог был – болезнь мамы.
Жаль, работа, несмотря на дальние разъезды на телеге в любую погоду, мне нравилась, а я нравилась пациентам шести подопечных деревень, они задаривали «доктора» продуктами с подворий и нежно называли дочкой.
Пока я ездила в министерство, предприимчивая Надя обчистила подведомственную мне аптеку и свалила преступление на меня. Каюсь, сама виновата, поверила коллеге на слово и не составила акт передачи лекарств. Чтобы не привлекать внимание органов, пришлось заплатить за медпрепараты из своего кармана. Зато я убыла в свободное плавание, а Надежда вышла замуж за Витю.
Плавание свободным не оказалось. В третьем подъезде нашего дома жил красивый, модный, но любящий зелёного змия мальчик по имени Алексей, его блондинистые локоны чарующе спадали до широких плеч, узкая талия всегда была перетянута ремнём. Девочки млели от одного вида стройной фигуры кумира. Кроме зелёного змия Лешка любил ещё и меня.
Как-то приехал ко мне в деревню, так нам с Надей пришлось его прятать в подполе, чтобы нежданного гостя не покалечили разъярённые Витя с Валерой, ведь сельчане им услужливо сообщили, что видели разодетого в пух и перья городского хмыря на главной деревенской дороге. И этот городской хмырь направлялся к больнице. Рано утром мы проводили незадачливого кавалера к полю, где его подобрал знакомый тракторист, - автобусы в ту деревню ходили редко.
Так вот, этот красивый мальчик, единственный сын дородной дворничихи, решил меня выкрасть, ведь вредные родители его зазнобы были категорически против общения дочери и выпивохи. Я уже сталкивалась с такой ситуацией, когда навязывали брак, но слово «брак» мне чрезвычайно не нравилось, замуж я не собиралась категорически.
Как-то во время студенческого трудового семестра один весёлый шофёр под предлогом доставить до места проживания увёз меня с пшеничного поля. В пути долго расписывал мою будущую семейную жизнь рядом с коровами и гусями, затем дал волю рукам, я разозлилась не на шутку и откусила ему мышцу на ладони. Он взвыл, остановился, а я открыла дверцу и бросилась бежать. Кровь во рту чувствовала долго.
Вернёмся к Алёшке. Однажды мама с папой собрались на турбазу, об этом проведала тётя Катя с пятого этажа, а что знает тётя Катя, знает весь двор. Я осталась одна. Жили мы на первом этаже, и форточку в комнате я держала открытой. Лето, ночь, за окном пустой детский сад. Я безмятежно сплю и вижу цветные сны, но вдруг перед кроватью появляется некто и этот некто, простирая верхние конечности, заявляет, что похитит меня, чтобы, когда я вступлю в пору совершеннолетия, жениться.
Мне почти восемнадцать, я в ужасе просыпаюсь - эффектный незнакомец призывно протягивает ко мне руки. Я отползаю к стене, и тут раздаётся звук открываемой двери – это моя отважная мама примчалась на попутке с турбазы, так как её материнское сердце почувствовало, что с её дочкой что-то должно произойти.
Получилось сказочно, не так ли? Момент в момент, разве можно такому поверить, но жизнь, тем более моя, преподносит и преподнесёт более удивительные сюрпризы.
Помню, как Алексей послушно стоял, пока мама вызывала наряд милиции. Потом его увели и посадили на пятнадцать суток, а потерпевшую в срочном порядке отправили в Узбекистан к тёте. Именно в тот проезд меня обокрали в поезде. Я по неопытности положила документы в чемодан, а чемодан забросила на третью полку, потому что нижние места для багажа были заняты поклажей женщины, едущей с парнем и маленьким ребёнком.
Вечером на остановке Йошкар – Ола эта тётка сказала, что ребёнок затемпературил и попросила меня, как медика, вызвать врачей в вагон. Почему именно меня? Но я, наивная, побежала выполнять её просьбу. Пришла, а третья полка пуста.
- Где чемодан? - плачу.
- Не видела, - пожимает плечами.
Вот так я впервые встретилась с человеческой подлостью.
Пассажиры скинулись и протянули конверт с деньгами. Не помню, сколько там было, но сумма оказалась приличная. Все меня жалели, я это видела по их глазам. Не жалела воровка или пособница вора.
Бедная моя тётя Женя, сколько сил ей пришлось приложить, чтобы успокоить племянницу и восстановить документы, да и одеждой меня завалить, ведь я приехала в одном лёгком халатике.
Роскошный посёлок, где жила моя родня, находился недалеко от Ташкента, в нём дружно сосуществовали узбеки, казахи, русские, украинцы, крымские татары и корейцы. Сюда я приезжала на каникулы каждое лето, а потому приобрела здесь друзей. Какими же мы были юными: две сестрички Надя и Люба, два брата Саша и Серёжа, третий, Витя, уже взрослый, уехал служить на Дальний Восток, там и остался. Описывать, что мы раньше творили с Любочкой можно бесконечно, так как мой неуемный ум работал без остановок. Например, одевались в мальчишек и разыгрывали девочек, напяливали на себя простыни и ночами прогуливались по кладбищу. Да мало ли что…
Теперь же я была уже взрослой девочкой, которая в обязательном порядке должна сохранить до свадьбы свою девичью честь. И ведь не мама мне о чести говорила, о ней я начиталась в романтических книгах. А как же, кругом куча мальчиков, предлагающих дружбу и говорящих о любви, как не послушать их и не пожалеть. Слушала, жалела в душе, но к себе не приближала, а потому заслужила эпитета «бессердечная».
Теперь немного истории.
Это было два года назад, мы с сестрой Любочкой, моей ровесницей, отправились в кино. Шёл фильм «Семь невест ефрейтора Збруева». Кинотеатр находился в центре посёлка под открытым небом. Нежелающие платить за билеты забирались на деревья, чтобы насладиться волшебным зрелищем.
Неожиданно почувствовала прикосновение к волосам, а потом шёпот:
- Как вкусно пахнет.
Недовольно подёргала плечами и окунулась в созерцание экрана.
Кто-то вновь приблизился к моей голове, я повернулась и возмутилась. Не помню, что сказала, но это нахала не остановило. А когда мы вышли из кинотеатра, тройка парней последовала за нами.
В то время на улицах городов и сёл было спокойно, и потому мы не испугались. Шли и подсмеивались над приставалами. И всё-таки нам пришлось с ними познакомиться: один, тот самый нюхач, звался Сашей, второй, небольшого росточка, Виктор, третий, кореец, – Алик. Саша был под два метра, и я со своими ста шестьюдесятью тремя сантиметрами не доставала ему до плеча. Пришлось подружиться, чтобы не приставали другие. А затем Саша ушёл в армию.
Вернёмся к тому времени, в котором я, спасаясь от красавчика Лёши, приехала в узбекский посёлок. Когда восстановили документы, я устроилась на работу акушеркой в соседний кишлак, где фельдшером был предприимчивый казах по имени Тагир (я забыла его настоящее имя, но пусть будет так). Этот предприимчивый казах оказался хорошим другом, так как неоднократно выручал меня в щекотливых ситуациях.
У него была привычка выходить во двор и нюхать воздух. Каким-то непостижимым образом Тагир узнавал, где жарится шашлык, варится плов или запекается на углях барашек. И тогда он брал меня за руку, чтобы повести в гости. Гостеприимные мусульмане, словно дети, радовались приходу «докторов» и усаживали нас на почётные места, которые находились на полу, устланному коврами. Уходили мы от хозяев обласканные и сытые, а меня потом долго грызла совесть.
Случались и неприятности. Однажды наивная казашка пришла ко мне с кровотечением. Чтобы освободиться от плода, она засунула в вагину стрелку от настенных часов, которая застряла в шейке матки и чуть не явилась причиной смерти молодой женщины. Еле спасли, увезли в Ташкент.
Настало время опрыскивания хлопка ядохимикатами и недалеко от нас открыли аэродром с десятком «кукурузников», но чтобы держать лётчиков в форме, выделили им медработника, коим оказалась я. Бедная восемнадцатилетняя девушка попала в логово бывалых мужчин, мгновенно пожелавших стать для медички единственными и неповторимыми. Между полётами первый из лётчиков, длинный и белобрысый, томно закатывая глазки, соблазнял меня громкими, с всхлипываниями, завываниями, так выразительно он читал свои стихи. Второй, симпатичный шатен, поражал нахрапистостью, а третий, старший и по званию, и по возрасту, – хитростью.
О втором и третьем отдельно.
Однажды мы гуляли с шатеном вдоль арыка, он признавался в любви и говорил, что отдаст за меня жизнь. Старший как раз поднимался на самолёте в небо. Увидев нас, резко спикировал, и мой несостоявшийся возлюбленный, забыв о предмете своей страсти, прыгнул в заросший камышом и трясиной водоём. Я в испуге присела и почувствовала дыхание смерти. Это было непередаваемое ощущение. Зато поняла, что меня не любят, и избежала разочарования в дальнейшем.
http://proza.ru/2020/10/28/888