Мы вам сейчас расскажем, как это делается. Как создаются легенды и как рождаются названия на географических картах.
Нам это раз плюнуть.
Открыть вам глаза.
Вы, небось, думали – вот точка на карте. Называется так-то. Мол, серьезные люди лбы морщили, думали – какое такое возвышенное имя, название придумать месту N.
Мол, после все долго согласовывали в высших инстанциях. Бумаги составляли. Всякие там предложения. Резолюции собирали. Печати.
Ничего подобного. Ерунда все это.
Это или дело случая. Или кто тут раньше проживал, какая фамилия или имя: у нас у самих одна здешняя речка нашей фамилией названа. Так и на картах обозначено. Заимку там основали наши предки. В позапрошлом девятнадцатом веке. Ездили мы туда, душа позвала. Водички из нее попили. Ничего, вкусненькая. Предкам поклонились. И поехали назад. Пути несколько часов на автомобиле.
Так что, вот вам и вся наука по части географии: либо случай, либо прописка в тех местах каких-то личностей. Сейчас вас примерами убедим и фактами задавим по этому поводу.
Тут у нас река имеется. В Енисей впадает. Ее раньше Хан Тегир называли. Наверное, там стародавний хан путешествовал со свитой, да и наложил на нее свое имя.
Сидел как-то на ее берегу вечерней порой. Отдыхал. Костер и все такое прочее. Пикник, одним словом. Скатерть на траве расстелена. Закуски, выпивка. Шашлыки жарятся. Красота, одним словом.
После очередной рюмки махнул рукой и сказал своей подчиненной публике:
- Такая благодать в душе, ей богу. Желаю, чтобы было так-то и так-то. Пусть будет река Хан Тегир.
Ему это в голову в одну секунду стукнуло, случайная мысль.
И писцы это дело на глиняные таблички занесли.
А когда сюда русские пришли, то реку на свой манер немного переиначили. Стала река Кантегиром называться. И сейчас так зовется.
Мы по этой дикой реке уже тридцать лет путешествуем. Сначала в одиночестве, а потом и публику сюда стали водить. Зарабатываем себе на жизнь.
Проводники мы, кто не знает. Даем избалованным горожанам путевку в речную и таежную жизнь. Такая потребность в обществе имеется. И мы ее утоляем. Пусть себе плывут на катамаранах и машут веслами. Иногда пугаются, это полезно. Рыбачат напропалую. Ну и прочее.
Пусть отдыхают от современности. От самих себя городских.
На Кантегире много разных названий. Пороги имена имеют. Притоки. Рыбацкие плеса. Стоянки. Горы, само собой.
Мы много историй тутошних знаем. По части географии тоже. Старожилы здесь, как-никак.
Вот, к примеру, Никишкина яма. Плесо рыбацкое такое. Жил здесь такой рыбак. Никитой его звали. Непутевый был, пьяница суетливый, так что за глаза звали его Никишкой. Вот после него название и осталось.
Или порог « Наука». В самом верху. Давно уже кто-то гикнулся здесь однажды кверх тормашками на своем плоту. Не просмотрел порог, как его проходить. Получил науку. После название оставил. Теперь другие идут, кумекают:
- Ага, порог « Наука». Серьезное слово. Давай-ка остановимся, поглядим, что к чему.
Идут и смотрят. После грамотно гребут куда надо.
Много еще белых пятен на той реке. Но потихоньку заполняются и они.
Мы сами прикладываем к этому делу свое небольшое усердие. Случайно, конечно, все получается. Но, вроде удачно. Приклеиваем некоторым местечкам звонкие названия. И они к ним прирастают накрепко. Пусть.
Тем более – имеем право. Повторим, на правах старожила. Больше нас по этой реке никто не ходил.
Вот, к примеру – стоянка Бруклин. Мы ее основали когда-то в силу ее красоты и эстетики. Пейзаж там – пальчики оближешь. Буквально песни петь хочется от той красоты. Или рисовать картину.
Но краски с собой сюда не берем. Да и некогда, честно говоря, здесь искусством заниматься. Рыбалка перевешивает.
Словом, не было у того места имени. Говорили:
- Сегодня остановимся там-то и там-то. Ну, где береза наклонная растет и скалы вертикально около реки. Где два острова: один большой, да один маленький. Где брусника растет. Яма рыбацкая средних размеров. На другом берегу – залом из деревьев. Где рядом с лагерем родничок, а вокруг него смородиновые заросли…
Долго объяснять. Неудобство сплошное.
А однажды такой случай там состоялся. На тот самый маленький островок построили мы мост через мелкую проточку. Чтобы с того островка рыбачить, да ходить на него не замочив ноги и обувь. С сухими ногами, кто не знает, гораздо приятнее удочкой махать.
Накидали камней за десять минут. И давай ходить туда-сюда посуху.
Кто-то возьми да брякни ни с того, ни с сего:
- Хорош мост. Не хуже Бруклинского.
В Америке никто из нас не бывал. Но про тот Бруклинский мост в городе Нью-Йорке некоторые читали, или по телевизору смотрели да слышали.
- Да и здешние скалы похожи на Бруклинские небоскребы – еще кто-то блеснул банальной эрудицией.
В самом деле, тут три-четыре скалы по триста метров высотой упираются в небо. Стоят вертикально. Отливают и блестят синей сталью.
Так приросло к этому месту словечко « Бруклин».
И ныне оно успешно исполняет свою роль. Никому ничего не надо объяснять. Утром на планерке объявишь, что, мол, идем сегодня до Бруклина. Всем все понятно, кто тут уже бывал. А они уж новичкам донесут, что к чему.
И егеря здешние, с заповедника, уже этим всем пользуются и козыряют этим названием.
Или порог « Райские ворота». Небольшой такой порожек. Трамплин высотой в один метр во всю ширину реки. На нем прыгнешь с бурунов, тряхнет тебя со средней силой и все. Ну и от следующего камня, который посредине реки, успей увернуться.
Так себе порожек, повторим. Поэтому названия и не имел.
Только мы лично там однажды проход нашли. Узенький. Между двумя подводными камнями, которые в пене. И стали там виртуозно проходить, чтобы суметь попасть в те маленькие ворота, когда тебя перед тем болтает и налево и направо. Так оно интереснее.
Ну и назвали, само собой, тот порожек – « Райские ворота». Ничего – прижилось название.
Недавно мы еще посильный вклад в здешнюю географию внесли. Занимательный случай, черт возьми, состоялся.
Тоже было одно место. Стоянка. Замечательное, но безымянное. Тоже приходилось объяснять. Мол, то, да се. Такие там приметы имеются. Объясняем, объясняем, а потом и рукой махнем:
- Мы вам потом лучше пальцем покажем. Поплыли уже.
И вот ему однажды тому месту случайно нашлось имя. Дело было так.
В 2018 году, кто подзабыл, наша страна принимала мировой футбольный чемпионат. Мы лично, как бывший футболист, игравший за местные рабочие команды и за сборную нашего города в далекие 70-80 годы прошлого века, не отходили от телевизора. А тут – надо идти на сплав 1 июля. И 1-го же июля наша российская команда играет навылет с испанцами в 1/8 финала.
Собираемся, как говорится, с болью в сердце. Пропустим трансляцию, черт побери. Накануне, с сыном Пашей, футболистом похлеще папы - он даже немного поиграл в качестве профессионала, делаем ставки. Не помню, что он предсказывал, но мы ляпнули так:
- Счет будет 1:1 и наши победят по серии пенальти…
Итак, мы благополучно прибываем на сплав на то самое великолепное место, откуда утром будет старт на катамаранах. Рыбачим, открываем наш рыбный ресторан и прочее.
За столом про футбол говорим. Вся страна в то лето переживала и болела:
- Да, повозят нас сегодня испанцы…
- Главное, непонятно вот что. Почему те шальные заработки футболистов испанцев и прочих европейцев не портят. А наш игрок, чуть блеснул и ему зарплату в те же миллионы установили – ходить по полю начинает как фон барон и после деградирует…
- Хоть бы с почетным счетом наши проиграли…
Словом, никакого оптимизма никто не выказал. Пошли мы спать.
Ночуем. Ворочаемся. Думы всякие футбольные. Собственная молодость футбольная в голове крутится. Любительская. Личные голы некоторые на ум приходят, в нападении мы играли… Как мазали иногда с убойных позиций, а болельщики кричали в наш адрес «мазила!»… Выпивки после важных матчей и разборы полетов… Друзья-товарищи по командам… Соперники злые, кто по ногам нас колошматил… В общем, всякая лирика и дрянь в голову лезут.
А где-то в Москве наши этой ночью, повторим, бьются с испанцами…
Утром мы выходим на речную косу и звоним сыну по спутниковому телефону. Он нам буднично говорит:
- Основное и дополнительное время ничья 1:1. Потом наши выиграли по пенальти.
- Шутишь – восклицаем мы – разыгрываешь родителя. Не может быть, чтобы так угадать.
- Нет, чистая правда. Акинфеев отразил два пенальти. Клянусь Кантегиром. Возили нас испанцы. Вся игра шла на нашей половине поля. Но отбились мы, дотянули до пенальти…
Акинфеев, кто не знает – вратарь нашей сборной.
Дальше мы кладем трубку в карман. На ослабевших от радости ногах возвращаемся в лагерь. Сообщаем новость. Все бросают вверх кепки и каски. Мы наливаем по такому поводу, хотя по утрам у нас это категорически запрещено. Выпиваем. И мы внезапно, как тот хан, предложили:
- Предлагается назвать это чудесное место, эту рыбацкую яму, это плесо Акинфеевским в честь нашего славного вратаря Игорька Акинфеева, отбившего два испанских пенальти. Здесь на Кантегире мы знаем названия многих плесов, это же является безымянным. Пусть у него тоже будет имя, полученное таким вот неожиданным способом. Пусть здесь будет очередная маленькая кантегирская легенда. Мы их миллион знаем. Пусть будет еще одна.
И все проголосовали «за». Мол, пусть будет Акинфеевское Плесо.
Со временем, я так полагаю, это название крепко здесь прирастет. И одной изюминкой на славном Кантегире станет больше.
А что? Глядишь, узнает Акинфеев, что состоялось такое вот голосование. Приедет посмотреть, что к чему? Достойное ли его имени местечко? Посидим с ним за ухой. На грудь примем, само собой. О футболе поговорим. Он расскажет про те испанские пенальти, как его чутье и реакция не подвели. Мы в ответ расскажем ему, как мы лично пенальти били. Никогда никаких шансов вратарям не давали. Стопроцентный результат тут имели. Не то, что те испанцы.
Мол, знаем, играли.
Ничего, что в любителях.