Оля.
Оля любила поезда. Стук колес разбудил воспоминая о первой поездке с детьми на юг, в Крым. Вспомнилось, как всю дорогу они вчетвером играли в карты, а проигравшие приседали или читали стихи. Как вечером, добравшись до гостиницы, занесли вещи в номер, и всей семьей побежали на море. Дети хохотали забегая в набегавшие волны, а ее сердце переполняла любовь. Впервые она испытывала счастье от радости самых близких для нее людей. Это было новое, непередаваемое ощущение блаженства. Олег зашел в море по пояс и упер руки в бока, а Маша с Федей, зацепившись за его руки ручонками, хохотали, когда волны подкидывали их вверх и опускали вниз. Оля охала и кричала детям, чтобы держались крепче. Она непроизвольно улыбнулась. Были хорошие моменты в жизни и еще будут. Жизнь только начинается.
Оля сходила в туалет, переоделась в спортивный костюм и залезла под одеяло. Деньги были заскотчеваны, зашиты в полотенце и плотно облегали пояс. На всякий случай Оля пошевелила пояс. Нормально. Не свалятся. Снова улыбнулась, вспомнив про Крым крепко заснула.
-Ну вы и спать! Время двенадцать часов. Вот мне бы ваш сон,- глядя на открывшую глаза Олю, сказала соседка.
Оля интуитивно потрогала пояс. Все на месте. Хорошо.
-Да, вчера был тяжелый день. Устала очень, поэтому и уснула, как провалилась, – ответила улыбнувшись Оля.
Приведя себя в порядок, Оля достала из пакета купленную на вокзале копченую курицу, батон, и пригласила присоединиться соседку. Ее так научили родители, всегда делиться, даже с незнакомыми людьми.
Лида не отказалась. Сказала Оле, что с нее чай и пошла к проводнице.
Вагон мерно покачивался под перестук колес.
Вскоре и соседка, раскачиваясь из стороны в сторону, в противоход качанию вагона, принесла чай.
-Не разлила, - довольно улыбнулась она. Наклонившись и выдвинув из под сиденья сумку, Лида достала бутылку Мартини.
-Давайте братца моего Ивана помянем, да и за знакомство потом по стопочке выпьем.
Все позади, почему бы не выпить любимого Мартини, да и нельзя отказаться человека помянуть.
Лида достала две стопки, протерла их полотенцем и налила до краев.
-Да будет тебе братец земля пухом.
Женщины молча выпили и минут пять помолчали.
Оля вспомнила своих родителей, ушедших почти одновременно. Отец, которого она называла "папка" и которого боготворила, умер весной, когда цвела черемуха, а мама ушла через полгода, когда все дороги и тротуары были завалены красно-желтой листвой - символом умирающего лета. Когда хоронили маму, шел мелкий моросящий дождь, как будто бог на небесах скорбил об Олиной утрате.
Оля каждый вечер созванивалась с мамой, разговаривли на общие темы: погода, политика, внуки. Однажды длинный телефонный гудок не прервался маминым голосом. Мамы больше нет. Это пришедшее от куда-то знание, вызвало ощущение бесконечной утраты и пустоты. Отгоняя от себя мысли о смерти мамы и придумывая истории про разрядившийся телефон, Оля заказала такси и приехала на мамину квартиру. Мама, всегда шумная, заполнявшая собой все пространство, лежала на кровати. Тело ее словно съежилось, а на лице была улыбка, как будто где-то там, она встретила папку, который ее терпеливо ждал полгода.
Оля вытерла кончиком полотенца уголки глаз и посмотрела в окно. Мерно стучали колеса, за стеклом пролетали столбы с провисшими на них проводами, поля и полустанки.
-Давайте за знакомство,- услышала она голос соседки. Оля отвернулась от окна, взяла стопку и одним махом опрокинула ее в рот. Положила кусочек копченой курочки на отрезанный ломтик батона и принялась медленно пережевывать, разглядывая газету в которую была завернута курица. Оторвавшись от чтения, Оля посмотрела на Лиду. Лида ничего не кушала и внимательно смотрела на Олю. Ее маленькие глазки, как буравчики сверлили ее внимательным взглядом.
Смотрит на меня как на препарированную лягушку,- подумала Оля. Перед глазами все поплыло и она медленно повалилась на постель.