За угловым столиком открытой террасы летнего кафе сидел седоватый мужчина предпенсионного возраста. Тёмные очки, короткая рыжеватая борода, потёртые фирменные джинсы. Ничто в нём не выдавало одного из знаковых режиссёров давнего шоу.
- Владимир Михайлович! – он протянул мне руку.
Я тоже представился, Крепкое рукопожатие выдавало в нём честного человека. «Ну что ж, таким он и должен наверно быть, соратник великих», - подумал я.
- Может по пивку? – спросил Владимир Михайлович. И тут же к нам подпорхнула молоденькая миловидная официантка, внешностью точь-в-точь как Маша Васнецова из нашумевшего сериала на ТНТ.
- Не будем себя обманывать, Владимир Михайлович, давай сразу по водочке! – ответил я.
- О, наш человек!
Мы сделали заказ, «Маша Васнецова» убежала на кухню.
- Значит пытаешься попасть в шоу? А оно тебе надо? – сразу без предисловий начал атаковать меня режиссёр.
- Ууу, ннадо, наверное, - неуверенно выдавил я, - хотя последнее время я в этом не уверен.
- Вот именно, думаю ни к чему тебе это. Я и сам бы давно сбежал оттуда, но не пускают. Куда мол мы без тебя, корифея, динозавра синематографа. Но противно. Противно снимать кривляния этих псевдогероев, противно слушать их слезливые истории, нытьё, откровения… Я ведь с самим Серёгой начинал, вот как сейчас с тобой за одним столом сидели, в одном бунгало жили, из одной бутылки пили. Эх, теперь их нет, а я вот задержался, ахахах, проводить культуру в массы! – после этих слов он посмотрел тоскливо на озеро, задумался на несколько секунд, затянулся и медленно выпустил дым изо рта.
- Вот послушай историю, знаешь этого героя по игре, ну Байстрюка?
- Ну конечно знаю! Кто ж его не знает! – ответил я. Тут к столику подошла фея, поставила графинчик с водкой, рюмки, чёрный хлеб, овощную и мясную нарезки.
- Приятного аппетита! Горячее будет чуть позже.
- Спасибо, нам пока этого хватит! – ответил Владимир Михайлович, потянувшись рукой к графинчику.
Выпив по первой, нюхнув хлебушек и положив в рот дольку огурца, Владимир Михайлович продолжил:
- А не кажется тебе что у него так вот легко получается, то на одном шоу, то на другом? Прям как у Ломоносова.
- Кажется, - ответил я.
- А Васю Сагалаева знаешь, мужа нашей Жанны Илионской? – я кивнул, - так он вырос в Средней Пышме. Понимаешь о чём я? Нет. Продолжу. А вот наш Гриша Байстрюк в Нижней. Там километров то между ними, между Пышмами всего-то с десяток, а огородами, так может и того меньше. Вот этот Вася старше нашего чемпиона по игре на семнадцать лет с небольшим.
Не понимаешь к чему я клоню?
Так вот когда Вася заканчивал школу залетела от него одна шестнадцатилетняя дурочка, а Вася то и знать не знал. Уехал в город в институт, отучился, диплом получил, режиссёром стал, фильмы снимал, сценарии писал. А девчонку отправили вроде как в другую область, там она родила красавца, назвали Григорием Григорьевичем, фамилию свою оставила – Байстрюк. Потом домой вернулась в Нижнюю Пышму. Пацан рос, присмотра больно не было, по улицам носился, по заброшенным цехам прыгал, иногда дед принимал участие в воспитание, но чаще его воспитывала улица. Что-то покуривали, что-то выпивали, секс, девчонки, нетрадиционный секс. Были в их городке и секции, пробовал наш герой и в них ходить. Походит эдак месяц-другой, опять на улицу. Там интереснее.
Потом пришло время в армию идти. Отслужил, вернулся. Дед к тому времени помер. Продали они с мамашкой дом, поделили. Гришка машину купил. Сел как-то подвыпивший Гришка за руль и разбил эту машину.
Не стал он долго горевать, послал маму куда подальше и уехал в Москву.
- В Москву поеду, к батьке! Там знаменитым артистом буду! А вашу дремучую Пышму мне и нафик не надо! И ваш раздолбанный завод я на одном месте видал.
К тому моменту он уже знал, чьего семени он отрок. Поселился он в автомастерской, работать стал. Ночевал там же, на втором этаже. Тут его заприметила женщина, работавшая бухгалтером здесь же, увела к себе. Но Байстрюк не стал с ней долго жить. Познакомился по интернету с девчонкой из провинции и переехал к ней.
От этого поспешного брака родилась у него дочка.
Работать ему не очень хотелось, воспитывать дочку тоже. Манила его артистическая свобода. Хотелось пить, курить, гулять, и так между делом светить лицом на публику. А внешность то у него медийная, смазливая. Да и молодость не последнюю роль играет.
Как он познакомился с батькой, об этом неизвестно, тайна за семью замками. Но как видишь - познакомился.
Пару лет назад его вместе с женой, теперь уже бывшей, пригласили на один телеканал. Посмотрели, что-то подсказали, загранпаспорт быстренько справили, и отправили на съёмки в Берлин. Сняли сюжет, но то ли что-то не так сняли, то ли планы изменились, но в эфир эта передача не пошла.
Но деньги заплатили.
И стал наш герой по студиям шляться, то в ЕТВ, то в ИСТ, то ещё куда, в надежде что его в шоу пригласят. Между делом где-то подрабатывал. Принеси-унеси, погрузи-разгрузи. А больше он ничего не может. Специальности-то нету, а зачем ему? Он же звезда! Подработает чуток, дальше живёт. Тётка у него тут объявилась в Москве сердобольная: Ой, Гршенька-Гришенька! Как же ты бедненький! Ты Васенька, помоги Гришеньке, он такой несчастный, отцовской ласки не видел!
Потом и дядька в Подмосковье нашёлся: О, Григорий, давай ко мне на ферму, с луком, с яйцами будем – не пропадём.
В общем, жизнь наладилась почти, только вот не звезда пока.
Про мамку он забыл давно, про жену с дочкой тоже.
А дальше ты знаешь. Пригласили его на финальный кастинг шоу и поехал наш герой на острова. А вот сейчас опять едет.
Я глубоко вздохнул. Осмотрелся. Публики почти не было, только статная молодая брюнетка с большими голубыми глазами о чём-то говорила со своим непоседой-пацаном.
- Хохлушка, - подумал я.
- Писатель, - подумала хохлушка, оценивающе проводя по мне взглядом.
Я отвёл неторопливо взгляд, не за этим я здесь, да и возраст напоминал о себе блестящей лысиной и хрустом в коленях.
Мы выпили ещё по одной и опустили свои вилки в тарелки.
- Свинина по-палавански, - ответила официантка.
- Это как? – спросил я.
- Это по-филиппински, привезли рецепт оттуда наши повара.
- Говорят, нынче в моду войдут занзибарские блюда? – обратился я опять к режиссёру.
- И об этом знаешь? - удивился он, - поживём - увидим.
- Я тебе страшную сплетню скажу, ты только не падай в обморок, - продолжил разговор Владимир Михайлович, - поговаривают что Гришка-то наш голубой.
- Да ну! Он скорей на кобеля похож, чем на гея.
- Ну не знаю, не знаю. Не я это придумал. Но факты. С бабами он не уживается, а вот мальчики вокруг него постоянно пасутся. Друзья скажешь? Вот кто у нас друзья – коллеги по работе, сокурсники, школьные друзья, детства, по хобби, по секции. А тут всякие не пойми кто. Генералов, Николаев, Македонский, со всей страны. Кто эти люди, что им надо, зачем они вокруг него тусуются?
Ну да ладно, давай ещё по одной, да закругляться надо. Сегодня футбол, Торпедо играет, болельщик я, лет сорок уже, и всё за одну команду, - сказал Владимир Михайлович как бы извиняясь, – Принцесса, счёт!
- А как же участие в шоу? – я засуетился.
- Не нужно оно тебе, коллега! Ты же нормальный, - резюмировал он, - Мир шоу-бизнеса - это свой мир, узкий, оригинальный, цветной. А ты не такой, ты другой. Не впишешься ты туда. Как у нас говорят – твоя история не цепляет, слишком она героическая. Нам грязи надо, да побольше!
С этими словами он пожал руку и резко развернувшись ушёл в сторону заката.
Я ещё долго сидел, постукивая нервно пальцами по столу, и глядя на кареглазую хохлушку. Они доедали мороженое.
- А в ней определённо что-то есть. Не, она не хохлушка, а украинка, - подумал я, - а ну его к чёрту этот остров, вместе с его обитателями, пойду-ка я, познакомлюсь.
Багровое солнце коснулось глади озера и блики от волн сверкнули по моему лицу. Ветер подхватил охапку упавших кленовых листьев и перетащил через площадку. Наступал вечер.
Продолжение тут http://proza.ru/2020/10/28/1658