Глава 13.
Я не я
ВЕНГРИЯ. НАШИ ДНИ
Неожиданно у Совински промелькнула мысль, а вдруг шифр находится на обратной стороне холста? Тогда, увы, компьютерная копия ничем не поможет. Его распирало от желания докопаться до тайны картины, и просто бездействовать он не мог. От Петера было мало толку, он, видимо, полицейский по случаю, а не по призванию. То есть, загадочная история Совински его никак не заинтересовала. Об остальных приятелях говорить не приходилось вовсе. Вывод один – поделиться своими мыслями не с кем.
Постойте, а Хельга?
При жизни Марго Владимир не интересовался ее подругами. А при недавнем общении с одной из них отметил живой ум и профессиональную наблюдательность дамы. Только подумал – зазвонил телефон. И вот вам! Звонила Хельга и как-то очень просто, без обиняков, попросила принять ее. Как воспитанный человек хозяин встретил ее у входа. Но в такую прекрасную погоду сидеть в гостиной не хотелось, и они по обоюдному согласию решили прогуляться по городу. Пошли не в людный центр, а к тихим сонным окраинам.
- Владимир, мне непросто начать этот разговор, и позже вы поймете, почему. Но сейчас я прошу вас ответить только на один вопрос: вы ищете фамильные сокровища?
Сказать, что Совински опешил, это не сказать ничего. Хельга усмехнулась.
- Не тушуйтесь, я об этом знаю больше времени, чем вы живете на свете. Не знаю только, в курсе ли вы всей семейной истории.
- Не совсем. Прямо перед уходом Марго по телефону заявила, что нашла, наконец, сокровище с помощью украденной картины. Надо только поехать и забрать его.
- И это все?
- Пожалуй, да. Но подсознательно я, наверно, всю жизнь догадывался, что это совиное гнездо в нашем доме неспроста.
- Неспроста. Далеко неспроста. Не думала, что мне придется когда-нибудь об этом говорить вам, но, как оказалось, больше просто некому. Ваши дед и бабушка надеялись отыскать его для вас, но жизнь распорядилась иначе. Теперь вам придется найти его самостоятельно. И я, конечно, попробую помочь. Начну с того, что некоторые моменты могут вас шокировать. Вы готовы выслушать меня?
Очень вовремя на пути оказалось маленькое уличное кафе. Несколько столиков скрывались в тени дикого винограда. Там наслаждались кофе и десертами пожилая супружеская пара, юные влюбленные и три девчонки, шепотом обсуждающие нечто чрезвычайно важное, не забывая уплетать мороженое. Владимир, скорее, чтобы разрядить как-то обстановку, пригласил Хельгу за столик и побежал к стойке делать заказ. А, впрочем, чего он опасается? Клады во все времена подразумевают наличие какой-то темной истории. Усаживаясь напротив, с некой бравадой произнес.
- Итак, госпожа Хельга, я всецело во внимании.
Но он точно не был готов к тому, что услышал через минуту.
- Владимир, как это ни прискорбно, но к фамилии Совински вся ваша семья никакого отношения не имеет.
Наверно, если бы прямо перед ним сейчас приземлилась летающая тарелка с толпой пришельцев, он был бы ошарашен гораздо меньше. Хельга без тени иронии ждала, пока он осмыслит услышанное. Молчание затягивалось.
- Я предупреждала, что этот разговор может быть вам неприятен. Но ничего позорного или криминального здесь нет. Скорее, это очень грустная история.
Совински стало жарко, и он расстегнул молнию легкой льняной куртки, откинулся на стуле, кивнул, подавая знак продолжать.
- В одном русском селе жил вдовый помещик с благородными польскими корнями по фамилии Совински. Он был хорошим хозяином и хорошим человеком. Его имение процветало, крестьяне жили хорошо, хозяина уважали. Владимир имел сына, тоже Владимира, 14-15 лет.
Прока ничего нового он не узнал.
- Мальчик был очень одаренным. Прочитал горы книг, мог поддержать разговор со взрослыми на любые темы. Прекрасно играл на рояле, писал стихи, хорошо рисовал. Это был тот случай, когда говорят, что ребенок – вундеркинд. Но и на других его качествах это никак не сказывалось – он на равных общался со сверстниками. Хотя близко дружил только с сыном ветфельдшера Семена Зеленина. У того таких замечательных способностей не было, но это не мешало ребятам быть не разлей вода. Именно этот мальчик, звали его Андрей, и был вашим дедом.
Владимир внимал уже без ужаса, но с интересом.
-Подростковый возраст во все времена самый опасный, так ведь? Эти ребята зачитывались Стивенсоном, Жюлем Верном, бредили приключениями. Вот революция им их и предоставила. Все перевернулось с ног на голову. Одурманенный народ крушил мир насилья и тиранов. Надо сказать, что старший Совински был человеком мудрым и образованным, революция не стала для него большой неожиданностью. Но предвидеть всего он не мог. Большая часть сбережений давно хранилась в зарубежных банках, а сам он бежать не успел. Буквально в самый последний момент смог вывести из-под удара сына, дал ему всю информацию по счетам и еще поведал удивительную историю. Оказывается, род Совински многие столетия был хранителем бесценного древнего артефакта, за которым охотились все темные силы мира. Попав в плохие руки, он мог натворить большие беды. Допустить этого хранитель не мог…
Владимир даже потряс головой. Он просто не верил своим ушам.
- Подождите, Хельга, подождите! Вот это уже похоже на полный бред. Вы что, фильмов насмотрелись? Какой к черту артефакт? Какие темные силы? ХХ1 век на дворе, все давно найдено, продано и спрятано. – Хельга улыбнулась.
- Я продолжу? Жизнь Совински висела на волоске. И он это понимал. Однажды ночью он привез откуда-то нечто тяжелое и длинное, зашитое в холст, и просил сына даже не пытаться открыть загадочный предмет. Обращаться с ним следует крайне осторожно, так как это смертельно опасно. Велел спрятать так, чтобы никто и никогда не нашел, а место захоронки передать наследникам. К цилиндру добавился увесистый мешочек с драгоценностями – несколько поколений Совински только на них могли жить, ни в чем себе не отказывая. Сам знать о том, куда сын спрячет клад, отец не пожелал: не знаешь – не сможешь рассказать. И скоро исчез в огненном жерле новых времен. Мальчика ждала та же участь, и он решил бежать за границу, как велел отец. Наказ его выполнил – клад спрятал. Но как же без романтики? Оставил указание для потомков самым доступным ему образом.
А потом побежал, но Андрей Зеленин не захотел бросить друга в беде и увязался за ним, совершенно не подумав о горе, которое принесет родителям. Как друзья пробирались в заветную Швейцарию, это отдельная, полная опасных приключений история. Но не довелось им осуществить свои планы.
Вместо Швейцарии их занесло на Урал, а там, перебираясь через реку в ледоход, Володя погиб. Льдина под ними разломилась, и парень провалился в ледяную воду. Андрей, теряя последние силы и рискуя жизнью, все-таки вытащил друга на берег. За ним по снегу тянулся кровавый след, льдина буквально перерубила ему ногу ниже колена. Андрей перетянул ее ремнем. Но потеря крови и холод доконали Володю. Теряя сознание, непослушными губами он передал ему все, что получил от отца, рассказал про сокровище. А вот где спрятал, уже не успел. В бреду повторял только, что путь укажет сова. Андрей, глотая слезы, закрыл другу глаза, засунул бумаги за пазуху, тряпочку с камнями пристроил на себе и побрел, леденея с каждым шагом, к жилью, которое должно было быть недалеко – слышался собачий лай.
Там ткнулся в первую же избу и тоже провалился в бред. До самой весны приходил в себя в какой-то амбулатории, куда его отправили, не в силах оказать помощь, спасители. Болел долго и мучительно, и сам уже думал, что не оклемается. А тут приехал один из его спасителей, который узнал, что парень жив остался. Привез гостинец – кусок сала, полхлеба и десяток картошек. Отдал бумаги и камни – все до единого. Андрей глазам своим не поверил, обнял его и дал пару камней, объяснив, что это такое.
Хотел попасть на место гибели друга, да не довелось. Еще скитался по свету, писал домой, но получил ответ, что адресат не числится. Родителей так и не нашел, не знал даже, живы или нет. Опасаясь репрессий, в одну ночь исчезли куда-то. Одно время даже вернулся в родное село строить коммунизм. Свой опасный груз возил с собой, не реализовал – не знал как, да и незачем было, привык довольствоваться малым. Бумаги тоже берег, хотя очень опасные были эти бумаги.
Искал сокровище все эти годы, искал сову, которая должна была привести к ним. Из детских воспоминаний отложилось множество вещей с изображением сов в усадьбе Совински. Ну был такой пунктик у барина, но разве пацаненок интересовался такой ерундой. Теперь вот корил себя – знать бы, что искать. Хотя сама усадьба осталась нетронутой, имущество, конечно, из нее растащили. И где его искать, не представлял.
Потом пришлось уехать, потом грянула война. Воевал. Не получив ни царапины (так бывает!), закончил войну и, будучи уже женат на Марго, был направлен в Чехию, сумел там остаться, а потом перебрался сюда с капиталом Совински и став Совински, чтобы уже для страны советов исчезнуть окончательно и бесповоротно.
Хельга, наконец, сделала глоток совершенно остывшего кофе и поморщилась. Владимир молчал – пищи для размышлений было более чем достаточно. Принесли новый кофе, он отхлебнул ароматную жидкость и сам неожиданно для себя произнес.
- Знаете, Хельга, я подозреваю, что Марго убили. – И рассказал ей все-все. Теперь уже пришла очередь Хельги разинуть рот. Опять долго молчали.
- Владимир, я думаю, ваши предположения не лишены оснований, слишком много странностей. Значит, кто-то еще знал о кладе. И этот кто-то из очень близкого окружения, наверняка вхож в дом.
- Да кто мог знать? Даже я месяц назад не знал. А эти ее подруги, Божьи одуванчики, предпочитают кафе и клубы, а дома нас почти не посещают.
- Но я же знала. Теоретически мог знать и кто-то еще.
- А почему они все вам рассказали, Хельга? Если скрывали даже от меня.
- Видите ли, Владимир, я в свое время защитила диссертацию по истории Древней Руси. Полагаю, что мои знания и связи Марго надеялась использовать в своих целях. Но я вовсе не уверена, что она не могла поделиться тайной и с другими «Божьими одуванчиками».
Тут до Владимира дошло, какую он допустил оплошность. Хельга сразу вида не показала, но все же не преминула намекнуть собеседнику на бестактность. Он, густо покраснев, замямлил извинения.
- Полно вам, не тушуйтесь. Поделюсь секретом – я намного моложе Марго и несколько другого склада характера, так что причислить себя к этим кумушкам не могу. Надеюсь, и в будущем одуванчиком не стать. – Дама рассмеялась.
- Мне жутко неудобно, Хельга, я не хотел вас обидеть. Но вы ведь поняли, что я имел в виду.
- Конечно, Но этот человек знает о кладе и вхож в дом. Ваша Барби?
- Нет, нет и нет! Она, если б и знала, вряд ли захотела бы что-то менять в своей жизни. Ее все устраивает.
- А Елена?
- Да нет! Они с матерью преданы нашей семье, и ее работа более чем хорошо оплачивается.
- Да, но что мешает прибавить энное количество миллионов даже к хорошей зарплате?
- Так много?
- Владимир, вы меня слушаете? Помимо бесценного раритета, который, получив, наверно, все-таки лучше перепрятать от греха подальше, вы бы получили кучу драгоценностей. Ну пусть они не ваши фамильные, но, я думаю, принадлежат вам по праву, раз их законный владелец так решил. Так вот, ваших домашних я бы со счетов не сбрасывала, их надо хорошенько проверить. Садовник у вас ведь наемный? В дом не заходит. Хотя мало ли что могут уловить чужие уши. Будьте осторожнее, пожалуйста.
Уже дома Владимир почему-то воскликнул.
- А вы, Хельга, а вы?
http://proza.ru/2020/10/25/658