Елена Лаврова
М. Цветаева: «Так плыли: голова и лира»
Р. Якобсон говорит, что в многообразной символике поэтического произведения мы обнаруживаем «организующие, постоянные элементы, являющиеся носителями единства стиля в многочисленных произведениях поэта». Эти элементы (или символы) вносят в многообразие мотивов целостность индивидуальной мифологии поэта. Задача исследователя, таким образом, состоит в том, чтобы распознать, выявить и извлечь эти символы из текста поэтического произведения, или – шире, из всего корпуса текстов поэта.
Разрозненные символы сами по себе немы и становятся полностью понятны только в их отношении к общей символической системе, или постоянной мифологии, лежащей в основе всего творчества автора. Одним из таких символов в поэзии и прозе М. Цветаевой является образ Орфея. Этот символ появляется в самые разные периоды творчества поэта. Впервые он встречается у Цветаевой в начале 20-х гг. в стихотворении «Так плыли: голова и лира» в сборнике «Ремесло». Стихотворение не имеет названия. Читателю предоставляется право самому догадаться о ком, и о каких событиях идёт речь в стихотворении. Цветаева или рассчитывает на подготовленного читателя, или предоставляет честь читателю не подготовленному разгадать незнакомый ему код, и, таким образом, получить интеллектуально-эстетическое наслаждение от полученного результата. В тексте стихотворения есть ключевые слова, через которые этот код можно открыть. Эти слова: голова (без тела), лира, Гебр, остров, лесбиянка (жительница острова Лесбос). Среди этих ключевых слов главным является слово. Гебр. Это древнее название реки Марица (Болгария). В древности это главная река Фракии. Гебр берёт начало в Рильском горном массиве и впадает в Эгейское море. Эти географические сведения интересны сами по себе, но нам они интересны только в контексте греческого мифа. В этом контексте название страны Фракия приводит нас к информации, что мифический греческий певец и философ Орфей был родом именно из этой древней страны. Сын музы Каллиопы и бога Аполлона непременно должен был стать необыкновенным ребёнком. По одному из вариантов мифа Орфей был сыном речного бога Эагра. Аполлон или Эагр – всё равно происхождение Орфея божественное. Но главное – мать. Каллиопа, одна из девяти Муз, прекрасноголосая. Отсюда прекрасный голос Орфея и его способность завораживать своим пением даже диких зверей. Цветаева избирает для своего стихотворения ту часть мифа об Орфее, которая интересовала Платона, и Вергилия, и Овидия – смерть Орфея, принятую им от вакханок, которые разорвали его на части и бросили голову поэта и его лиру в Гебр. Платона интересует философский аспект причины смерти Орфея (нежелание поклоняться Дионису, ибо Орфей поклоняется Аполлону). Вергилия интересует любовная тема мифа, которую он тесно связывает со смертью Орфея, живописуя её весьма сдержанно. Овидий наиболее полно передаёт миф средствами художественной изобразительности. Его интересуют все темы мифа, и можно предположить, что Цветаева частично использовала переложение мифа Овидием, особенно в той его части, где говорится о смерти певца: Прах был разбросан певца. Ты голову принял и лиру Гебр! И – о чудо! – меж тем как несутся реки серединой, Чем-то печальным звучит, словно жалуясь, лира; печально Шепчет бездушный язык; и печально брега отвечают. Вот, до моря домчав, их река оставляет родная, И достаются они метимнейского Лесбоса брегу. (…). Но появляется Феб(…) Тень же Орфея сошла под землю.(…)
Цветаева, перелагая русскими стихами Овидиево переложение мифа, вкладывает в своё стихотворение новый смысл, который мы не найдём ни у Платона, ни у Вергилия, ни у Овидия. Она связывает древний миф с современностью, делая всех поэтов наследниками поэтической традиции Орфея. В «Метаморфозах» Овидия лира плывёт сама по себе, «словно жалуясь» неизвестно кому. Просто волны перебирают струны, заставляя их слабо звучать. Голова плывёт сама по себе, шепча «бездушным языком» и ему «отвечают брега». Но что шепчет язык – неясно, ибо бездушен, т. е. мёртв. Тем более тёмен ответ берегов. У Цветаевой лира и голова, плывя по Гебру, ведут осмысленный диалог не с берегами, а между собой. Голова – живая, несмотря ни на что, и лира – одушевлена. Это совсем не то, что у Овидия. И вариант Цветаевой ближе к мифу, т. к. голове Орфея предопределена дальнейшая жизнь в пещере Лесбоса, где она будет пророчествовать. Лира у Цветаевой плывёт немного впереди головы Орфея: «А губы ей вослед: увы!». В отличие от Орфеевой головы она знает, куда надо плыть. Она ведёт Орфея. Лира была вручена Орфею самим Аполлоном. В отсутствие Аполлона лира его представительница; она играет роль как бы руководителя-отца. Голова Орфея в «тоске неутолимой» готова прибиться к берегу. Но лира «уверяла: мимо!». Мимо берегов, «вниз, в отступающую даль». Куда плывут лира и голова Орфея? «Так, лестницею нисходящей Речною – в колыбель зыбей». Про «колыбель зыбей» т. е. море Вергилий и Овидий простодушно забывают. У них Гебр и сразу – остров. Но, как мы знаем, Гебр впадает в Эгейское море. Морское течение прибивает голову Орфея к острову: «Так, к острову тому, где слаще Чем где-либо – лжёт соловей…». Что это за остров Цветаева снова предоставляет догадываться читателю, подсказывая название острова фразой: «Простоволосой лесбиянки Быть может вытянула сеть?». Остров Лесбос. Если в первой половине стихотворения важно ключевое слово «Гебр», то во второй половине – «остров». По Гебру – до острова: скорбный путь, который проделали лира и голова Орфея. Почему остров Лесбос так странно охарактеризован в стихотворении Цветаевой? Почему соловей лжёт? О чём лжёт? И почему слаще, чем где-либо? Здесь заложен подтекст, который должен быть декодирован заинтригованным читателем. Лесбос – колыбель европейской лирической поэзии, родина Сапфо, и родина других древнегреческих поэтов: Терпандра и Алкея. В книге Р. Грейвса «Мифы Древней Греции» есть такая фраза в статье об Орфее: «Со слезами на глазах музы собрали его останки и погребли в Либетре, у подножия горы Олимп, и соловьи там теперь поют слаще, где бы то ни было на свете». Грейвс использует ещё один вариант мифа о месте погребения Орфея. Но нам важна здесь фраза о соловьях. У Грейвса соловьи поют, у Цветаевой – лгут. У Грейвса соловьи поют слаще, чем где бы то ни было потому , что сладко пел Орфей, т. е. в память о певце. У Цветаевой соловьи лгут слаще, чем где бы то ни было потому, что Цветаева связывает пение соловьёв на месте погребения Орфея не только с поэзией, но и с любовью, певцом которой был Орфей, и певцом которой через 12 веков стала его наследница Сапфо. «Сладкая ложь» в индивидуальной мифологии Цветаевой есть любовь, что видно из других её поэтических произведений. Цветаева вкладывает в понятие «сладкой лжи» ещё и дополнительный смысл, т. к. и Орфей и Сапфо прославились неординарной сексуальной ориентацией. Остров Лесбос – колыбель поэзии и любви. Цветаева считает, что любой поэт любого времени и любой страны – выходец с острова Лесбос. Каждый поэт имеет мистическую родовую связь с этой священной землёй, с родоначальником поэзии – Орфеем. То, что у Цветаевой голову Орфея принимает на острове не Аполлон, как у Овидия, а «простоволосая лесбиянка» жительница острова Лесбос, не есть искажение мифа. Это намеренное изменение концовки мифа, имеющее дополнительный смысл, намекающий именно на Сапфо, хотя между Орфеем и Сапфо протекли, по крайней мере, 12 веков. Сапфо в образе простоволосой лесбиянки, вылавливающая голову Орфея из воды, принимает поэтическую эстафету. Именно потому, что Цветаева изменяет концовку мифа, она придаёт ему форму риторического вопроса: «Простоволосой лесбиянки, Быть может, вытянула сеть?». Отдельного обсуждения требует звукопись стихотворения Цветаевой. Основной приём здесь – аллитерация: повторение звука «л», создающее впечатление медленно текущей, льющейся вдаль воды. Этот настойчиво повторяющийся мягкий звук ассоциируется также с головой Орфея, не ведающей где пристать, отдающейся во власть волн и течения. Этот звук повторяется в словах и словосочетаниях: плыть, голова, лира, след, лить, неутолимая тоска, вдаль-зыблящимся изголовьем, вослед, замедлять, лестница, колыбель, слаще, соловей, лжёт, волна солёная, простоволосая лесбиянка. Повторяется также звук «р» в словах и словосочетаниях: лира уверяла, река, мир, крово-серебряный, серебро-кровавый, обмирающий Гебр, кровь, брат, сестра, остров. Повторяющийся твёрдый звук «р» ассоциируется с лирой, прекрасно знающей предстоящий путь, упорно ведущей Орфея к цели. В последней строфе добавляется повторение звука «с»: «Где осиянные останки? Волна солёная – ответь! Простоволосой лесбиянки, Быть может, вытянула сеть?». В данном случае Цветаева прибегает к звукоподражанию. Повторяющийся звук «с» создаёт, с одной стороны, впечатление шороха сети, вытягивающей из моря голову Орфея. А, с другой стороны, имитирует шум волн, набегающих на берег.
Кстати, забавно, что в некоторых советских изданиях стихотворений М. Цветаевой слово «лесбиянка» стыдливо и ханжески заменяли словом «поселянка», искажая смысл стихотворения и уродуя замысел поэта.