Глава 10
Два плена
{
"И вот нас вызывают,
и вот нас вызывают.
И вот нас вызывают
в особый наш отдел.
Скажи, а почему ты?..
Скажи, а почему ты?..
Скажи, а почему ты
вместе с танком не сгорел?"
}
"Гражданская оборона: В танковой бригаде".
Они остались прикрывать отход своего батальона. Всего 2 орудия М-42, а Проще говоря, две модернизированные сорокопятки и 3 человека на каждую пушку. Немцы уже пытались наскоком взять их позицию, но были остановлены, потеряв 2 танка.
Игорь, будучи командиром одного из орудий, с болью оглядывал окружающую местность. На дворе стоял июль 1942 года. Парень понимал, что каток войны, развёрнутый кем-то там, сейчас покатился на его родной Сталинград. А ещё ему казалось, что начальство не может поверить в то, что немцы пойдут на Город Сталина. Иначе почему до сих пор сделано так мало для обороны этого важного промышленного и транспортного узла? Что же, он в любом случае выполнит приказ и не оставит своей позиции до вечера. Осталось продержаться всего-то часа 3.
- Танки! - крикнул Борцев.
- Слышу, Толь, - ответил Соколов, - как появятся, мы их встретим. Бронебойный давай!
Тот быстро принёс снаряд, а Андрющенко зарядил орудие.
Танки появились минут через 10.
- Один, два, четыре, шесть! Шесть штук, твою мать! - выругался парень.
- Так-так. - Соколов подкрутил маховички наводки и, надеясь на удачу, открыл огонь. Удача, однако, лишь немного вильнула в его сторону, поскольку снаряд прошёл совсем рядом с башней немецкой машины. Игорю показалось, что он даже увидел сноп искр, но это, скорее всего, был обман зрения. Орудие, замаскированное на другой стороне дороги, тоже выстрелило, но тоже без успеха.
- Толя, не спи! - заорал Соколов, - ещё бронебойный. Быстрее! Сашка, не зевай, заряжай!
Бой продолжался. Немцы, при поддержке танков, остервенело пёрли вперёд. Удачным выстрелом Соколову удалось повредить гусеницу у одной немецкой машины. Парень уже предвкушал, как разделается с ней, когда тот, закрутившись на одном месте, подставит борт, но вражеский мехвод был, видать, опытный. Он сразу остановил машину и предотвратил вращение своего танка, так что тот только слегка повернулся, подставляя не борт, а как бы угол. Если постараться, то можно было бы и добить раненного врага, но для этого нужно было идеально навести орудие, а на это просто не было ни времени, ни, если говорить честно, квалификации Соколова. Если же пренебречь тщательной наводкой, то можно было угодить в лобовую броню, которую даже модернизированное лёгкое орудие зачастую не пробивало. Другие танки продолжали бой. Страшный взрыв раздался слева. Соколов понял, что соседнее орудие перестало существовать.
- Толя, бронебойный! - вновь заорал Игорь, не слыша собственного голоса, - Сашка! Андрющенко, мать твою так! Заряжай, клювом не щёлкай!
"Контузило меня, похоже, - подумал он, доворачивая орудия в сторону немецкого танка, который только что разделался с соседней сорокопяткой, - что-то слышно плохо. Сейчас нужно попасть. Нужно отомстить за сослуживцев. Ну, с Богом!"
Удивительно, но на этот раз снаряд угодил врагу точно под башню. Танк сбавил ход, потом дёрнулся и остановился. Из подбитой машины показался дым. Затем башенный люк открылся и оттуда полезли немецкие танкисты.
"Твою мать, хоть бы пехоты немного оставили, чтобы отстрелять этих гадов. - зло думал Соколов, наводя орудие на следующий танк, - Вон, полезли, как тараканы. Что, не нравится? Здесь вам не тут, суки! Хотя, конечно, какая пехота. У нас даже расчёты всего из 3 человек. Спасибо, что хоть троих на орудие дали, а то было бы вообще хреново"
Танк, на который Соколов наводил свою М-42, тоже заметил его. Вражеский танкист не дремал. Игорь с ужасом увидел, что орудие немецкой машины смотрит, кажется, прямо на него. Оно ещё немного довернулось и... Они выстрелили одновременно и оба попали. Снаряд советской пушки поразил башню танка. Хотя немец и не задымил, но танк остановился, поскольку у экипажа явно был убит командир, а остальные, как минимум, получили контузию. Этого, правда, Игорь уже не увидел. В момент вражеского выстрела перед ним сверкнула вспышка, а потом всё просто исчезло в один миг.
Очнулся Соколов уже на земле. Было больно. Сильно жгло на груди, где у него был камушек, который подарила ему Лилия. За прошедшие 2 года впечатления от той истории немного сгладились, но не забылись. Игорь и сам не понимал, почему не выбросил этот предмет, но когда пришло время идти на войну, именно речную гальку он взял с собой, подумав, что из материального напоминания об истории, когда он чудом остался в живых, выйдет неплохой талисман.
Соколов попробовал пошевелиться, но боль усилилась, став нестерпимой. Парень не выдержал и застонал. Вокруг закричали и поднялась какая-то суета. Кто-то ухватил его за гимнастёрку и вздёрнул на ноги. Игорь охнул, покачнулся, но некто держал крепко. Соколов открыл глаза. Он был на своей позиции, которая, правда, теперь стала чужой, поскольку на ней хозяйничали вражеские танкисты. Поведя глазами, Соколов увидел их с Толей сорокопятку, лежащую на боку, а ещё... А ещё крышку от снарядного ящика, на котором лежал человеческий палец. Только этот палец, видимо, и остался от ребят из его расчёта. Игорю было очень плохо, но до этого момента ему ещё удавалось себя сдерживать. Оторванный палец стал последней каплей. Соколова согнуло в приступе жестокой рвоты. Вокруг заржали и принялись обмениваться, по всей видимости, шуточками вражеские танкисты.
- Рус, рус! Сказать, рус, как жить, когда тут быть такой бум? - кто-то спрашивал у него на очень ломанном русском. Игорь не понял, кто это был, поскольку ему было очень плохо: в голове звенело, перед глазами плавали цветные круги, а пустой желудок тщетно пытался извергнуть наружу хоть что-нибудь..
***
Начальнику Особого отдела энского фронта тов. Н. Докладываю, что 19.05.43 в расположении 2 бат. 327 пол. 28 СД. вышел человек, назвавшийся Соколовым Игорем Ивановичем 1923 г.р. По его словам, он воевал в 3 батальоне 28 противотанковой бригады 64 армии под сталинградом, где и попал в плен 19.07.42. Воспользовавшись тем, что на Ж/Д станцию, куда их погнали для принудительного вывоза на территорию Германии, был совершён налёт нашей авиации, бежал из плена 29.04.43. Несколько недель скитался, пока не вышел к своим. Никаких документов при задержаном не обнаружено. Прошу дальнейших распоряжений.
Тов. Сорокин.
***
Все эмоции давно перегорели, оставив вместо себя лишь вялое безразличие. Он вспомнил, как попал в плен, как удивлялись немецкие танкисты, что он остался в живых, оказавшись практически в эпицентре взрыва фугасного снаряда, как те даже покормили его и дали напиться. Вот когда его передали в немецкий тыл, тогда стало плохо: издевательства, изнурительные работы, унылая жидкая бурда два раза в день в качестве как бы еды. И даже это считалось за счастье, поскольку, как он узнал позже, раньше пленных вообще практически не кормили. Со временем к перечисленным выше лишениям добавился ещё и холод. Игорь удивлялся тому, что он дотянул аж до весны. Из фраз охранников, набранных из местных предателей, он узнал, что в скором времени пленных повезут в Германию, где заставят горбатиться на немецкую военную машину. Он давно решил бежать, но никак не представлялся удобный момент. Некоторые из товарищей по несчастью срывались в побег, но очень мало кому из них удавалось добраться к своим. Соколов, конечно, не мог знать, кто сумел дойти до линии фронта и пересечь её, зато он точно знал, кто этого сделать не сумел. После каждого побега немцы отправлялись в погоню за беглецами. К сожалению, им частенько сопутствовал успех. После каждого такого "успеха" советских пленных собирали на лагерном плацу, где были вкопаны колья с насаженными на них головами несчастных беглецов.
Ему помогла случайность. Когда их пригнали на станцию и распихали по товарным вагонам для отправки в Германию, произошёл авианалёт. Охранники разбежались, чем и воспользовался Соколов. Удивительно, но за ним даже погони не было. То ли немцы очень спешили отправить состав побыстрее в фатерлянд, то ли посчитали беглеца погибшим от советской бомбы, но за ним никто не погнался. Практически 3 недели он пробирался к своим, но свои приняли неласково, сразу же посадив под замок. Потом его куда-то перевозили, допрашивали, затем снова перевозили. Как понял из допросов Игорь, батальон противотанковой бригады, отход которого они остались прикрывать с двумя сорокопятками, был полностью разгромлен. Пропал комбат и все документы штаба. Особисты землю носом рыли, подозревая, что командир перешёл к немцам, но ничего найти не удалось. Теперь, судя по всему, из него активно "лепили" крайнего. Как же, единственный, кто остался в живых из всего батальона, да ещё и в плену был, откуда якобы сам бежал. А уж не фашистский ли он засланец? Именно такой логикой были подкреплены все выдвинутые против него обвинения.
- Встать, суд идёт!
Игорь встал, не дожидаясь, пока его вздёрнут на ноги конвоиры.
- Рассмотрев дело гражданина Соколова Игоря Ивановича, 1923 года рождения, именем Союза ССР военный трибунал Энского фронта при участии председателя Н, а также помощников председателя А и В, признал гражданина Соколова виновным в сговоре с врагом и шпионаже в пользу Германии и приговорил подсудимого к 10-ти годам лишения свободы с лишением всех воинских званий и наград, а также с поражением в правах на 15 лет.
"Хоть не шлёпнули, - думал парень, идя в камеру, - а ведь могли. Всё-таки сделали меня крайним, скоты! А самое поганое, что забрали Лилькин подарок. Ну ничего, мне будет приятно вспоминать рожу того особиста, который отобрал у меня мой талисман. Ха-ха, особенно тот момент, когда речная галька вместе с верёвочкой обратилась в труху. Подумали, идиоты, что это какой-то хитрый шпионский передатчик. Эх, Лиля-Лиля, как выяснилось, ты далеко не самое страшное чудовище в этой жизни. Как удалось установить опытным путём, самым страшным чудовищем является человек."
Продолжение здесь.
http://proza.ru/2020/10/24/1635
Предыдущая глава здесь.
http://proza.ru/2020/10/23/1681
Начало здесь.
http://proza.ru/2020/10/19/1495