Глава первая.
Таким прозвищем наградила нас молодежь, посмеиваясь над укоренившимися за жизнь привычками. Обидно, а что делать? Лучше, конечно, нам тоже смеяться.
Чувствую бесконечную близость, родство с людьми моего поколения. Входя в, неожиданно сохранившееся, «допотопное» общественное заведение, испытываю что-то похожее на умиление. Вот ведь - сохранилось!
Говорят, это просто воспоминание о радостном ощущении жизни тогда - в молодые годы. Может быть.
Часто последнее время размышляю о том, что всё-таки из пережитого сохранится в памяти, а что уйдёт в никуда.
Ещё до объявления карантина, успела попасть в Эрмитаж. Из Британского музея привезли выставку Древнего Ассирийского искусства. Увиденное буквально потрясло. Будто одним махом взлетела на вершину прекрасной горы. Дух захватило! Как можно было так живо отобразить окружавшую ту далёкую жизнь, (прошло несколько ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ!) Современный человек, вглядываясь в проходящие толпы людей, изображённых на рельефах, неожиданно чувствует дыхание, волнение, трепет мастера их изваявшего.
Ходила по пустым великолепным залам, стараясь осознать увиденное. Так всё ярко и …удивительно близко.
Я знала по книгам все эти произведения и думала, что они грандиозные, столько величия было в изображённом, а оказалось такой знакомый рельеф с раненным львом, (которого рвёт от боли), всего-то не более 30 см.
Они маленькие - эти рельефы. Уму непостижимо!
Красивая выставка, оформлена на высшем эстетическом уровне. Замечательно, а вот мои ноги просто кричат, что надо немедленно посидеть. Есть удобные диванчики, но они вдали. Либо сиди, отдыхай, либо ходи, вглядывайся в то, ради чего пришёл.
Вот и ходила, а потом, выйдя из Эрмитажа, сдуру пошла к метро привычной в молодости дорогой – через всю Дворцовую площадь, через уютные дворы Капеллы.
Что поражает в старой части города это какой—то изначально заданный ещё при Петре, облик, который не в состоянии испортить никакое нововведение.
Уже, как говорят, на автопилоте прошла универмаг ДЛТ. С витрин смотрят выкрашенные серебряной краской, безглазые куклы, старательно лишённые признаков жизни - что- то космическое. Как всё изменилось. Чёрт возьми, кажется, мои ноги не на шутку отказываются служить своей хозяйке…
И вдруг! Вдруг – Вы не поверите! Как по волшебству, Пышечная! На том же месте, на котором была много, много лет назад. Та, в которую непременно заходил когда-то, лет двадцать, а может даже тридцать, тому назад. Кто защитил? Кто спас? Вхожу, и, можете себе представить, - всё по-прежнему. Кажется даже люд тот же, какие-то знакомые друг другу горожане зашли наскоро перекусить в обеденный перерыв.
Всё чистенько, с любовью отреставрировано. Кажется, я догадалась!
Это, наверно киношникам понадобилось уберечь от разрушения любимый быт Петербурга. Да нет, скорее Ленинграда.
Встаю скромненько в быстро идущую очередь. И, наконец, взгромождаюсь на высокий табурет около столика. Обстановка сияет чистотой. Замечательно! Я окунулась в знакомый с детства быт.Это меня окончательно развеселило.
Терпеливая очередь. Вкуснейшие пышки и даже знакомый жиденький суррогатный кофе, с молочком. Такой же ужасный, как в прежние годы. Можете себе представить! Мама старалась всех убедить, что он полезнее настоящего.
Гениально озвучил картину громкий голос продавщицы. Она неожиданно заявила: «Всё! У меня нет больше мелочи на сдачу. Отпускать буду только по четыре пышки, кто хочет три идите обедать домой !!!» Все, скромно переглянувшись, согласились. Это были мои родные, терпеливые Совки.
« Чистота жанра», - сказала бы моя любимая подруга.
День удался, это было прекрасно! Экскурсия в прошлое.