В магнитном поле яростных влечений
ни грешников, ни праведников нет.
Неизвестный поэт
С детства Егора Клыкова занимала тема женского своеобразия. Из-за длинных волос, стройных ножек, нежной кожи, изящных пальчиков он, по неопытности, причислял представительниц слабого пола к небожителям. Парят они над землей в своих соблазнительных нарядах, парят, и смотрят снисходительно сверху на двуногих, покрытых растительностью в самых неподходящих местах, и ухмыляются на топорную работу всевышнего. И пахнет-то от них невесть чем... Другое дело они, обладательницы мягких линий и кошачьей походки, внешнего согласия и внутренней непреклонности, источающие умопомрачительные ароматы и знающие законы управления теми, кто обладает грубой силой. Ведь и смотрят на мир эти феи, принцессы, царицы с мудрым прищуром прекрасных, знающих себе цену глаз. Так кто же правит миром?
Одноклассницы стали первым изучаемым объектом. Они, сами того не ведая, из дня в день искушали мальчишескую душу таинственностью предстоящих отношений. Детей мало кто из родителей и педагогов учил особенностям взросления, поэтому приходилось довольствоваться примитивными уличными университетами. Вопросы роились в его вихрастой голове сотнями. Не понятно, где та грань между человеком «гомо сапиенс» и тем, которым правят инстинкты. Или — до какой степени и возраста держать себя в интимной изоляции? Большинство школьниц в его классе и не помышляло о близких отношениях, но были экземпляры типа Люды Гармоновой. Ее замечали в компании взрослых парней, она уже имела не по годам развитые формы и смешливый откровенный взгляд на контакты полов. В поступках девушки просматривались черты личной свободы, чего не хватал отроку Клыкову. Одноклассница иногда снилась ему, веселая и раскованная, красивая и инициативная. То они плыли в лодке и уединялись в береговом лозняке, то ехали в городском автобусе притиснутые толпой друг к другу. Все, естественно, заканчивалось вулканическими продуктами полового созревания на букву «п».
Но потрясла подростка не Людмила, а первая любовь, запылавшая в сердце огромным факелом. Источник ее, обычная девочка Римма с прелестными глазками и кудряшками, с удивлением наблюдала за юным ухажером. Она не могла понять, денди прикалывается или говорит искренне, и почему столько стихов, высокопарных слов, театрального преклонения. Больше склонялась к первому варианту, а вскоре попросила не встречать, не провожать, не беспокоить. Пожар высокого нежного чувства Егору не удавалось унять долгие годы, и он остался навсегда в сердце как время готовности самопожертвования ради обожаемой юной леди всем ,всем, всем. Яркий отсвет первой любви грел его в трудные годы испытаний, помогал избежать примитивизма в общении с прекрасным полом.
Девочки, как известно, опережают в развитии мальчиков, и для возмужания последних совместная учеба имеет не самые лучшие последствия. Педагогика царской поры сей факт учитывала — предпочтение отдавалось однополым школам, а не смешанным. Коммунисты же имели противоположное мнение: полноценный коллектив — это когда все вместе. Огрехи подобного типа организации учебы никто за долгие годы советской власти не подсчитывал, но их нимало. Одно ясно - мужские характеры изменились не в лучшую сторону. Но оставим свои предположения специалистам, только они могут приблизится к истине ближе других.
Армия мало что добавила в познании юных леди, служить приходилось в лесу и без них. Зато потом жизнь поскакала галопом: работа на заводе, поступление в вуз, стихотворчество, молодая семья. Над ним постоянно кружила поэтическая муза, спутница неожиданных знакомств, флирта, увлечений. Сам он редко заходил далеко, но его приятно удивило открытие - знакомства расцвечивали быт яркими красками. Хотя о женщинах знаний прибавилось, Егор все равно не понимал истинных причин их поступков и частенько попадал в интересные ситуации. Молва, странное дело, определила его в Казановы, что льстило мужскому самолюбию. Но таковым молодой человек никогда не был. У него присутствовал свой стиль взаимоотношений, сформировался желаемый образ дамы сердца, а всеядность приятелей вызывала усмешку. Много шуму в маленьком городке Л. наделал эпизод с проникновением в квартиру знакомой девушки Надежды через форточку. Кумушки сочно смаковали случай, раскрашивали приключение альковными эпизодами. На деле все объяснялось просто — девушка забыла ключ в квартире и захлопнула дверь, слезно умоляла помочь коллегу. Помог на свою голову!
Жена парню попалась оригинальная, внешне поэтичная, эффектная, но под этим (как выяснилось позже) скрывался расчет. Она удивляла молодого супруга олимпийским спокойствием и тем, что безоговорочно вручила свою жизнь на опеку ему. Мелкие сплетни ее не интересовали, как и большие страсти. Интерес был один — помощь в борьбе с вымышленными болезнями по причине мнительности. Совершив героический поступок по рождению единственного ребенка, молодая мама сосредоточилась на укреплении собственного здоровья и совершенствовании быта. От молодой супруги за версту несло запрограммированностью на унылое однообразие, что предопределило перспективы союза. Муж для нее являлся прежде всего добытчиком, а в семейном интерьере вроде мебели. По незнанию женской природы он взялся за перевоспитание супруги и, соответственно, потерпел фиаско.
- Куда же я смотрел, на что надеялся, почему ошибся? - много раз потом вопрошал молодой супруг, но на быстрый разрыв из-за маленького ребенка не решился. Брак просуществовал 10 лет.
Весь жар своего сердца Егорушка направил на работу, где ежедневно кипели страсти, мелькали газетные полосы, бурлила жизнь. Галерея коллег прекрасного пола, не обходящих вниманием СМИ, удивляла непохожестью на женщин других профессий. Обладая прекрасной внешностью, большинство из них дополнительно имели ум и талант, что представляло для определенного сорта мужчин даже опасность. Одни удивляли аристократизмом, утонченностью, как Муза Семеновна, источающая знания и культуру, другие таили загадку и непредсказуемость, как Нелли Смешкова, третьи могли обворожить не только тех, у кого брали интервью, но и самого редактора Ивана Бровина. Начинающий журналист учился всему — писать репортажи, очерки, фельетоны, в том числе как выстраивать отношения с женщинами разного возраста, разной красоты и развития. Само собой у него утвердилось в сознании одно моральное правило, популярное в советское время, не путать работу со всякими амурными делами. Сегодня корпоративщики, как и авторы сериалов и книг, посмеялись бы над таким принципом: любовные истории нынче разворачиваются в офисах, на компьютерных столиках и вращающихся креслах, в автомобилях. В прошлом нечто подобное случалось исключительно за комсомольскими и партийными шторами. Как и смакование всяких нетрадиционных ориентаций. Спокойно было жить во времена строго оговоренных истин и отсутствия гламура! Но наиболее активной части населения доставляло несказанное удовольствие пренебрегать ими под флером романтизма. Народ втихаря читал «Декомерон» Джованни Боккаччо , другие редкие книги «про любовь», и себя обделенным знанием не считал.
По мере приближения к середине жизни в женском уравнении с многими неизвестными стали появляться первые проблески решения. Егор возмужал, окончил заочно второй вуз, довольно быстро стал редактором, и вдруг заметил — банальное назначение усилило интерес к его особе. На новом месте, которое ему определил крайком партии, радовались варягу не очень, с должностью редактора связывали свое будущее ряд местных деятелей. Они-то и поселили его на временное жилье в общежитие консервного комбината небольшого городка на Тамани, где преобладали девушки. Думали просто: «Скурвится парень, не устоит». А он не поддался на соблазн. Партийные интриганы не зевали, внедрили в штат редакции своего человека, очень красивую женщину-гречанку. Опять «клиент» не клюнул, видимо, сработали «нордический» характер или увлеченность профессией, или еще что-то.
С другой стороны, дело наладилось, газета приобрела современный вид, вырос тираж, коллективу понравился молодой руководитель с творческой жилкой. Однако его беспокоил один человек в коллективе, ответственный секретарь Инесса Климова, редко смотревшая в глаза, женщина типа «вамп», скрывавшая свой настороженный интерес. Внешне она поддерживала новаторов газетного дела. Периодически у молодой женщины что-то перемыкало в голове, она становилась нетерпима к людям, жаждала скандала, выискивала интригу на ровном месте. Новому руководителю жаловались на нее и журналисты, и печатники, слаженная работа редакции и типографии из-за чудачеств ответственного секретаря летела ко всем чертям.
-Что же человеку не хватает, должность творческая, зарплата неплохая, коллектив интересный? - гадал ред.
Ребус оказался не из легких. К его решению Клыков, неожиданно для себя, привлек фотокорреспондента Костю , холостого молодого человека. Они вместе проводили свободное время, посещали таманские достопримечательности пока строилось жилье. Человек веселый, решительный с прекрасным полом — даже он удивился предложению начальника поухаживать за сердитой журналисткой. Услышав о внешне шутливом предложении премии за столь деликатное дело, фотокор рассмеялся, но на всякий случай спросил: «Вы серьезно?»
- Серьезнее некуда, коллеги стонут от характера Инны, просят что-то предпринять по улучшению психологического климата в коллективе, но все стандартные методы не сработали, рискни, парень, - без намека на юмор произнес собеседник.
- Ради спокойствия коллектива придется пойти на эксперимент, - не дал себя долго уговаривать фотокор.
Ровно через неделю гражданку Климову не узнавал никто, словно другой человек пришел и вселился в нее: роскошные волосы, уложенные в оригинальную прическу, блестели и благоухали интригующими духами, одежда подчеркивала красивую грудь и талию, в движениях и жестах появилась мягкость и легкость.
- Была утка, стала лебедь, - изумленно и коротко констатировал парторг редакции Харлампий в приватной беседе с редактором.
Удивлялся разительным переменам не только он. Все гадали, от корректора до линотиписта: какой такой витамин приняла женщина, став похожей на героиню Таисию Афинскую в одноименном романе Ивана Ефремова. Но знали правду лишь два человека, остальные смаковали всякие версии. В целом недовольных в коллективе не стало, испарился сложный характер ответственного секретаря. Любо-дорого было смотреть на слаженность действий журналистов и полиграфистов, конвейер работал как часы, от сдачи материалов в набор до печати. Клыков просто отдыхал душой и поэтому занялся моделированием газетной полосы вместе со знакомым местным художником Вадимом Федоровым. Их творческий труд заметили наверху. Одобрили.
- Знали бы ребята в высоких партийных комитетах, из-за чего эти творческие находки появились на свет, не оставили бы от нас камень на камне, - подумал главный экспериментатор после очередного позитивного звонка из крайкома.
Идиллия в редакционных коридорах и типографских стенах продолжалась ровно месяц. Инна все эти дни не оставалась на работе ни минуты лишнего времени и даже иногда отпрашивалась, меняла одежду и имидж, причем, удачно. Народ уже начал привыкать к столь разительной перемене, но в один прекрасный сентябрьский день он увидел прежнюю Климову. Одухотворенность, легкость, обаяние как ветром сдуло!
Никто не знал, что до этого состоялся нелегкий разговор тет-а-тет фотокора и редактора.
- Все, шеф, фенита ля комедия, больше продолжать эксперимент нет желания, а может и сил, - хмыкнул Костя и добавил, - даже за премию.
Подробности разрыва рассказывать не стал, но сам выглядел потерянным, будто кто-то из него выкачал кислород.
Молодой руководитель понял, что есть еще какие-то скрытые пружины женского характера подчиненной, не ведомые ему. Легче всего было назвать ее поведение подобающим крепким народным словом и не обращать внимания на выкрутасы, но он, святая простота, презирал метод навешивания ярлыков и предпочитал путь поиска причин. Но «роскоши» общения все же пришел конец. Ответственная секретарша вдруг уволилась (к радости коллектива), собрала вещички и отбыла на край земли, на Камчатку в районную газету. И не просто за запахом тайги или лосося. Как проговорилась лучшая подруга Инессы Припорошина, у нее возник жгучий роман с женатым майором милиции, которого она подбила на авантюру: улететь вдвоем на Восток на новое место работы, где надеялась разжечь могучий костер любви. Все к этому и шло, к несчастью для жены майора. Ее в городке все жалели, а разлучницу Климову костили на чем свет стоит. Дело, однако, было сделано и каждый опять остался наедине со своей судьбой.
А Клыкова она, из-за стремления начать жизнь с чистого листа, забросила на Чукотку, изумившую и покорившую с первого взгляда. Каких только людей не встретил здесь скромный аналитик женского характера! Экстрималка арктического плавания американка Линн Кокс, русские лыжницы из клуба «Метелица», канадские каюрши, эскимосские и чукотские танцовщицы. Да и мужчины почитали за правило соответствовать дамам, особенно усердствовали люди творческих профессий. На острове Ратманова Егор познакомился и потом подружился с корреспондентом из Москвы Михаилом Смешинским. Чтобы переждать пургу играли в шахматы, выпивали, делились веселыми журналистскими историями. От него герой повествования научился писать заметки в центральные газеты и конкурировать со столичными репортерами.
- Алло, Егорыч, я тут получил задание от редактора лететь на Камчатку по скандальному письму некой журналистки Климовой, - позвонил как-то Миша, - по моим данным, вы где-то пересекались с ней. - Расскажи, что это за человек.
- Где она, там возникают склоки и интриги, - ответил коллега и уже подробнее поведал о перепадах в настроении и поведении женщины.
Очень он удивился, что на краю земли вновь услышал ее фамилию.
-Все понятно, завтра — на крыло, буду разбираться на месте, - резюмировал газетчик .
В том же феврале в «Совраске», как называли издание «Советскую Россию» акулы пера, вышла статья по итогам командировки в край вулканов. Миша написал, что в местной газете весь коллектив восстал против Инессы. Она поссорилась даже с уборщицей и успела наделать не мало гадостей всем, кто оказался не мил. Автор уповал на склочный характер героини, который она демонстрировала и прежде. А замочек настроения открывался просто: союз майора и молодой интриганки распался вдали от родных берегов быстро, милиционер наконец-то понял, кто перед ним и какую ошибку совершил. Климова, очаровавшая новых коллег в дебюте камчатской истории, вдруг превратилась после разрыва с милиционером в мегеру. Возник «выброс» отрицательных эмоций, по аналогии с выбросом лавы с окружающих вулканов. Гневное письмо ушло в столицу... Ситуация, что любопытно, один к одному повторилась в Магаданской области.
Захваченный северной экзотикой Егор уже начал забывать о тайных пружинах в поведении особ прекрасного пола, но ненадолго . Звонок знакомого редактора райгазеты на Колыме вернул на грешную землю. Некто Влад Дубровин, с которым они познакомились на учебе в Магадане, просил аттестовать гражданку Климову, просившуюся на работу в редакцию. Запись в трудовой книжке привела нового работодателя к бывшему шефу. В очередной раз наш герой изумился живучести прошлого в его жизни и неизменности женского характера. Многие мужчин думают, что можно даму переделать. Дудки! Инна осталась верна себе и настойчиво искала место, где бы ее любили и уважали такой, какая есть на самом деле. Колымский редактор поверил не всему, что сообщил коллега. Наверное подумал — они просто не сработались, и принял в штат новую сотрудницу. Через полгода в колымской редакции, как и в камчатской, вспыхнул конфликт, коллектив залихорадило, в дело вмешались инстанции. Дубровин сильно пожалел, что поступил по-своему. При встрече с Клыковым в Магадане бил себя в грудь и сокрушался, что не послушал совета. Видимо не знал, что есть же на свете особы, способные перевернуть все вверх дном!
- А как же без них, - размышлял Егор Кузьмич, больше других узнавший всю глубину мотивации поведения Инны, - жизнь бы точно обеднела. Да и где, наконец, живут те мужчины, нужные ее неуемной натуре? За рубежом? На Кубани, Камчатке и на Колыме таковых не нашлось!
В целом в высоких широтах, в смысле взаимодействия полов, все оказалось проще, видимо, сказывались экстремальные условия жизни. Главное было не заблудиться, не перепить, не замерзнуть, а остальное - от лукавого. И женщина в согреве мужчины играла важную роль, что отмечалось даже в местном фольклоре. Если он уже находился на грани замерзания, то спасало не растирание, а обнаженное тело северянки в теплом меховом спальнике кукуле. Почти все древние экзотические обычаи (обмен женами среди братьев, предложение супруги незнакомцу) давно канули в лету. А вот в анекдотах все еще имели хождение. Клыков довольно быстро разобрался с правдой и вымыслом, так как с головой погрузился в полярную жизнь с ее неуемными ветрами, снежными каруселями, дорожными экстримами.
В его новой редакции, которую регулярно заметало снегом по трубу , все женщины отличались своеобразием. Но даже на общем фоне выделялась Анна. Жила она в самом отдаленном районе поселка, у кромки Северного Ледовитого океана, и каждое утро героически преодолевала небольшой, но трудный арктический путь через взлетную полосу аэродрома. Удивительно, что девушка никогда не жаловалась на убогость быта, суровость климата, обстоятельства, а наоборот, много шутила, писала и читала стихи. Летом она удивила начальство тем, что не поехала в отпуск в родной Санкт-Петербург, а со знакомыми геологами ушла в летнюю партию на поиски золота в чукотскую тундру. В начале осени загорелая Аня вернулась в райцентр. Без самородков, но зато беременной и похорошевшей. Девушку ни сколько не смущало отсутствие рядом автора зачатия, а народ вокруг доброжелательно ни о чем не спрашивал. Весной коллеги увидели ее крохотную дочь и подарили кучу подарков. Но сама жизнь преподносила пылкой натуре мало приятного: мама постоянно ругала, в письмах и при редких встречах, семейная жизнь не складывалась. А она, закусив удила, выгребала, выгребала из трясины безнадежного быта, искала лучики радости и вдохновения, стойко переживала перепады в карьере и благополучии. И эта вера в успех, постоянная работа над собой все же вывели ее из череды неудач.
-Во мне столько нерастраченной нежности, любви, что иногда кажется, что вся эта сила без применения взорвется как бомба, - откровенно призналась коллеге Анна.
Ведь на ее пути встречались мужчины типа калифов на час, с бедной душевной организацией. Невольный исследователь женской души, чуя творческую натуру, много раз помогал девушке с поиском работы, поддерживал в трудные минуты безденежья, причем, совершенно бескорыстно. Она и сама старалась не опускать руки, учила в своей дали-далекой любимый французский язык. Еще на берегах Невы, где в редком построенном дворце или доме не чувствовалась рука французского архитектора, стала грезить страной великой культуры. Признавалась о мечте попасть туда немногим, знала — не поймут и засмеют по причине непохожести самой на изящную европейку. Казалось, что мечта так и останется прекрасным прожектом, но быстро меняющее время помогло, да и поголовное французское изящество оказалось полным блефом. Местные денди обратили взоры на восток, о чем не пожалели.
В Россию, даже в «медвежьи углы» в конце 80-х годов хлынули иностранные туристы, артисты, спортсмены, люди искусства, потребовались переводчики. Здесь и пригодилось знание французского. Ей удалось побывать в стране первой демократии по линии культурного обмена. Именно там Анна приобрела уверенность в себе и в том, что ничего несбыточного нет. Освоила сайты знакомств, и почти каждый отпуск проводила во Франции. Были неудачи, турне на яхтах и автомобилях, но в итоге встретила мужчину своей мечты, и прекрасно зажила под сенью виноградников и плюща в доме с винными подвалами на берегу теплого моря. Большинство знакомых завидовало новоявленной француженке, но ведь она сама сделала сказку былью и в холоде чукотских тундр не опускала рук даже в самые критические моменты жизни. А ведь большинство нынешних мечтательниц не учат даже язык страны предполагаемого соискателя руки!
Любопытно, что подобная история замужества Анны оказалась далеко не единственной в своем роде. Егор Кузьмич чисто из журналистского интереса и прикола с некоторых пор стал вести счет победам северянок над мужчинами разных континентов. Вместе с русскими, чукчанки, эскимоски, эвенки, как оказалось, находятся в фокусе повышенного внимания африканцев, латиноамериканцев, канадцев, китайцев и даже индийцев и австралийцев, не говоря о жителях российских регионов. Но бесспорные лидеры в этом деле европейцы: «чукотский женский след» обнаружен в Финляндии, Франции, Дании, Норвегии, Швейцарии, Сербии... Видимо, что-то еще, кроме красоты и обаяния, понравилось заморским мужчинам. Возможно, преданность, смелая готовность постичь новую культуру и быт мужа, во-вторых, чувство собственного достоинства и желание идти с партнером до конца. Клыков не сомневался, что эти черты есть в женщинах, живущих в разных местах планеты, но в полярном варианте они собраны, так сказать, в одном флаконе. Все вместе и предопределило успех российских северянок в интернациональных браках.
Эта социология оказала влияние и на самого исследователя, подпавшего под обаяние арктических девушек, способных, например, родить здоровых детей при температуре в 50 градусов со знаком минус за окном. У нашего героя в одночасье выветрились из памяти прежние образцы дам и фей, светловолосых, длинноногих, худощавых, готовых обменять свои «богатства» на деньги и камешки. Он ведь помнил эпопею трансформации морали от советского пуританства до разгула страстей в старом-новом российском государстве и не мог принять ее, хотя аскетом никогда не слыл. На российские головы свалилась лавина дешевой порнографии, под видом любви - упрощенное взаимоотношения полов, похотливый цинизм, романтизм проституции. Даже маленькие девочки стали носить сапоги с ботфортами, обувью путан. А на телевидении, «после отсутствия секса в стране», начался веселый бедлам.
В разгар перековки меча любви на сексуальное орало он отправился, как к истоку, в свой родной городок в центре России. В душе надеялся, что новые мутные ветра минуют край консервативного большинства. Куда там! И надо же такому случится, в кои века объявилась здесь одноклассница Людмила Гармонова.
- Неужели и она решила припасть к чистым родникам детства? - задавался вопросом вечный странник в мире любви.
Старые друзья успокоили на сей счет: Гармонова, несмотря на приличный возраст, по-прежнему находилась в поиске очередного соискателя руки и тела. В разгар романа с известным в городке музыкантом, когда уже обсуждались темы свадьбы и переезда, Людмила Алексеевна включила «задний ход». Узнав, что альма-матер посетил «тот» одноклассник, напомаженная, благоухающая дорогим парфюмом, хозяйка белого «Мерседеса» прикатила в неказистый и знакомый ей заводской поселок. Наш герой потерял на минуту дар речи разглядев в ухоженной даме знакомые школьные черты.
Спохватившись, Клыков представил свою обожаемую северную жену, на которую одноклассница и не взглянула. Без лишних слов пригласила в гости.
-Что-то вроде школьного капустника, - хитро прищурив глаза она, прыгнула в белую кожу дорогого авто и была такова.
- Странно, зачем это я понадобился, минула целая вечность, все определено и все определились, - продолжал гадать бывший одноклассник.
Туман рассеялся на вечеринке в квартире известного в городе саксофониста Юрия Поволяева, тоже хорошего друга Люды. Она удалась: стол ломился от закусок и вин, разгоряченные воспоминаниям ребята рассказывали разные веселые истории. Разомлевший хозяин квартиры перечислял свои заслуги в комсомольском и мотоциклетном движениях, в паузах исполнял на саксофоне музыку 60-х годов, объявлял танцы. На «белый» танец Люда почему-то приглашала именно Егора, окончательно сбитого с толку вниманием.
- Признайся друг сердешный, что любил меня, теперь можешь все рассказать, - вкрадчиво сообщила в танце Гармонова.
Ответ ее страшно поразил, а потом и разозлил:
- Да ты что, Люда, подобные чувства меня не посещали, первую робкую любовь я испытал к девочке из параллельного класса, а глядя на тебя, очень гордился тем, что в нашей школе есть такие красавицы.
- Но ведь ты постоянно писал письма из армии, слал фото, засыпал комплиментами, - не сдавалась она.
- Да, было, но я переписывался и с другими одноклассниками, новых друзей еще не нажил, дама сердца отсутствовала, выручали школьные ребята, - честно отвечал Клыков.
Как же она огорчилась! На ее холеном личике появились даже слезы. Отчего же мы, люди, не понимаем друг друга и все выдумываем? Оказывается Люду грела мысль о том, что Егор все еще мучился от неразделенной любви, той самой настоящей и кипучей, которая ее обошла стороной. Она, оказывается, просто еще раз хотела посмотреть в якобы любящие глаза и забыть череду интимных неудач. Собеседник не понял ее настроения — миф лопнул. С тех пор Гармонова прекратила общение с человеком, отнявшим у нее сказку.
А наш герой, узнав много всего разного, не изменил своих взглядов на женщин: даже стало больше преклонения перед красотой и нежностью, не исчез восторг от пластики, колокольчиков в голосе, струящих воздушных волос, милых ужимочек. Понять их сложно, но, как ни крути, они украшают род людской, и являются для мужчин главным источником вдохновения и любви.