Утюг вспылил: «Нет! В самом деле - гладишь всем, гладишь. Накаляешься, надрываешься...
Хозяйка платье своё полтора часа утюжила! Да ещё глазки строила так загадочно, напевала что-то высокохудожественное. Думаю, не мне. Ноты, правда, не все брала. А ведь не скажешь - да и не поверит. Уверенная в себе очень. Но забывчивая. Платье надела, порадовалась на себя в зеркало. А меня не выключила. Зачем? Не ей же накаляться до предела. Не волнует её то, что я про Африку уже думать без содрогания не могу - здесь перегрелся. Хорошо, хозяин подошёл. Этот давно не поёт. Буркнул что-то в усы, галстук погладил. Меня выключил. На место поставил.
Вот место у меня хорошее. На подоконнике. На специальной подставочке. Небо видно. И двор. Небо я не очень люблю рассматривать - там все одинокие: облака, самолёты, птицы, снежинки, дождинки. Сам такой - грустно.
Во дворе - другое дело. Снежинки превращаются в белый ковёр или в горки, на которые малыши пытаются забраться. Весело. А дождь становится лужицами, по которым ребятня норовит стукнуть ножкой. Чтобы брызги были! Взрослые часто не понимают их радости. Я одобряю. Ну, что одежда! Запачкается немного. Отстирается потом, отгладится. Я помогу. Нельзя детям без детства.
Птички ближе к земле тоже приятнее смотрятся. На деревьях гнёзда понастроили. Без рук, а как ловко. Словно по лекалам каким - ни одна инспекция не придерётся. У людей с этим сложнее: на соседней стройке часто вижу их с красными от крика лицами. И руками машут! Хорошо, что по воздуху. Не люблю рукоприкладства.
А ведь бывает! Не раз видел. И маменьки, и папеньки орут на чад своих, толкают! Так бы и прижёг им одно место за такое материнство и отцовство. Жаль, провод короткий. У любой собаки поводок длиннее...
Во! Сын хозяйский про меня вспомнил. Шестнадцать. Вырос. Три года назад и не смотрел в мою сторону. Рубашку погладить пришёл. Орлом смотрит, а не шакалом. Значит, помирился со своей «зайкой». Видел я её как-то. Родителей тогда дома не было. Очень уж на маму сынка похожа его «пушинка»:
и по весу, и по командному голосу. Повторит мальчишка папину судьбу - научится бурчать себе под нос и подчиняться «слабой» половине. Грустно, что предупредить не могу. Да и не поверил бы. Люди к своим ошибкам наперегонки несутся. Беги, пацан, беги.
Ой, радость моя из школы вернулась. Полинка!
С ней мы часто в окно смотрим. Няня приведёт её, а сама в хозяйство с головой ныряет. Не до девочки. Тут она и спешит ко мне. Правда, меня не замечает. Маленькая. И няня ей всё гладит. Жаль. А меня и погладит некому. Пожалеть - тоже...»
Полину в школе обидели. Мальчишка из соседнего класса толкнул, да ещё и засмеялся, когда упала. И никто не помог подняться. Все спешили мимо по своим школьным делам. Встала, конечно, с пола, но было обидно. От равнодушия.
Она посмотрела в окно. Там никого не было. И вдруг взгляд её упал на противоположный конец подоконника. Там одиноко стоял утюг. Девочка перебралась к нему. Взяла в руки и удивилась: «Ой! Ты тоже бываешь холодным? Давай - будешь моим Ёжиком. А что колючек нет, ещё лучше - я тебя гладить смогу...»
И, прижав к себе, погладила. И не раз, и не два. Впервые Утюг почувствовал, что кому-то нужен. И не только для помявшегося белья. «Завтра снова приду, Ёжик» - пообещала Полинка, когда няня позвала её ужинать, и осторожно поставила его на привычное место. Утюг, засыпая, подумал: «Есть же люди! И чего я сегодня вспылил?» Каждому нужна надежда на то, что он кому-то нужен «просто так». Даже утюгу.
10.47. 22.10.2020.