Упершись пятками в камни, Файзулла попытался остановить скольжение своих рук по канату, но ему этого не удавалось сделать, так как этим процессом управляла тяжесть его тела. Попытался переставить левую руку вниз, чтобы хоть немножко зафиксировать свое движение по канату, но, его тело ещё быстрее начало сползать вниз. И от боли в ладонях, из-за скольжения их по жестким, плетеным выступам каната, срывавшим кожу, мозоли, чуть не взвыл.
Спрыгнув на камни, Файзулла тут же почувствовал, как какая-то сила не дала ему потерять равновесие и толкнула его тело впритык к скале.
- Иди вправо, аккуратно, смотри, чтобы не перевесил рюкзак тебя назад, - слушая наставления Фарида, Файзулла, расставив руки в ширину, ловя ладонями каждый камушек отвесной стены скалы, начал аккуратненько, по выступу двигаться дальше, боясь глянуть вниз, в пропасть, над которой он находился.
Последний метр, для него был особенно страшным, так как нужно будет преодолеть небольшой выступ на уровне его груди. Постояв несколько секунд, решился это сделать. И только когда его правая нога ступила на более широкий участок, показалось, что левая лямка от рюкзака, зацепилась за камень. С трудом повернул голову, цепляясь подбородком, бородой за каждое его рёбрышко, скосил вниз глаза.
Так и было. Упираясь руками в плоскость скалы, попытался перенести опору правее, налегая всей грудной частью своего тела, как назло в этом месте на неровную по плоскости стену, и – удалось. Лямка, упершаяся в выступ, нашла меньший путь сопротивления, и соскользнула за движущимся телом Файзуллы вправо. Ноги стали деревянными, костяными, каменными. Но Фёдор, не останавливался, понимая, что это, не столько физическая усталость его тела, которое в данный момент просит передышки, а испуг, поддаваться которому сейчас никак нельзя.
За ним передвигался Айван. Протянув к нему руку, Файзулла попытался его ухватить за плечо, но этот огромный детина, передвигался быстро, и помощь Блэка могла только ему помешать. Файзулла вовремя отдернул руку и сделал несколько шагов вправо, уступая место Айвану.
- Не останавливаться!
Команда, поданная Фаридом, требовала быстрого исполнения, и Файзулла пошел по выступу скалы дальше, который становился шире и давал возможность идти быстрее, но он еще боялся подчиниться этому чувству, посматривая вниз.
Их группа шла по самому краю скалы, над пропастью. И поэтому, боясь посмотреть вниз, Файзулла не отрывал глаз от идущего впереди него Фарида.
Его отказ взять с собой Уссу, говорил о том, что он ему полностью не доверял. А может, наоборот, он сделал это из-за того, что тот у них это единственный профессионал в минном деле, и его помощь больше нужна двум группам их диверсионного отряда, выставленным с обеих сторон Бараньей головы. Да, чутью Фарида нельзя не доверять. Перед главной операцией, которую он разработал вместе
с Файзуллой, оставалось несколько дней, и только притом, если банды двух полевых командиров Саадр ад-Дина и Торака не начнут в эти дни с ними войну.
По разговору с тем моджахедом, который вывел их из заминированного участка, Фарид узнал, что о нахождении их диверсионного отряда душманам было хорошо известно, и только из-за вражды между собой, они не торопились к каким-то действиям с пришлыми людьми. Скорее всего, потому, что не знали, к каким силам относятся они.
Второе, отряду Файзуллы нужно в срочном порядке сделать все, чтобы хоть как-то снять с себя подозрение за уничтожение людей Саадр ад-Дина и Торака. И эту возможность напасть на колонну шурави, которая должна, пятнадцатого июля сменить взвод, несущий службу на блокпосте у озера Пагмана, они никак не должны упустить. Напасть – это слово, конечно, нужно воспринимать в кавычках. Фарид и Файзулла не поднимут руку против своих. Но вот идущие с ними Айван и Матас об этом не должны знать…
Для этого мероприятия у них было достаточно боеприпасов. Фарид отказал Файзулле брать с собой мощные гранатометы РПГ-16, а только РПГ-7 с шестью выстрелами. Матас и Айван на себе тащили по шесть магазинов и пять коробок с патронами. Айван выбрал РПК, Матас - автомат и по десятку гранат Ф-1. Но их включать в бой с русской колонной Фарид даже и не думал. Их засада будет находиться метрах в трехстах дальше от места, где расположатся у входа в ущелье перевала Фёдор с Николаем. Им нужен только гром и дым, чтобы создалось впечатление боя, который должны увидеть наблюдатели душман. То, что их наблюдательные пункты там есть, Фарид не сомневался.
- Стоп, - остановил Файзуллу и идущих сзади него Айвана и Матаса, Фарид. – Передышка.
Через несколько минут отдыха Фарид развернул карту и показал участок, к которому должны выдвинуться Айван с Матасом.
- Если душманы откроют по вам огонь сзади, в бой не ввязываться, а найти участок, закрытый от обстрела – мёртвую зону и готовиться к встрече колонны. Мы. Откроем огонь по последней машине, чтобы не дать шурави возвратиться в Кабул. Ты, - ткнул он в Матаса, - установи несколько растяжек на дороге. И, - Фарид приблизил свое лицо к напарнику, и, ткнув в его грудь пальцем, прошептал, - и за собой тоже. Сам почувствуешь, где они могут подобраться к вам.
- Дай гранатомет, - перебил его Айван.
Фарид, взглянув на него, на несколько секунд остановился, словно попал в неожиданную ситуацию, и тут же, словно поняв свою ошибку, улыбнулся, - ты вечно торопишься, - и, сняв его трубу с себя, вручил гранатомет Айвану.
Матас взял только два выстрела, мол, этого вполне хватит, и показал на прикладе автомата несколько рядов полосок:
- Нужно еще добавить, - и с какой-то надменностью на лице улыбнулся.
- Слушай, - в голосе Файзуллы, попытавшего то ли разрядить создавшуюся нервозную ситуацию, то ли быстрее приступить к выполнению задуманного плана, поднял указательный палец вверх, требуя к себе внимания. - Бой должен быть коротким. Нам потери не нужны. Встречаемся после начала боя через час здесь. Запомните, вы, - ткнул пальцем в Айвана, - после того, как начнете вести огонь должно пройти десять минут, сорок минут уйдет на передвижение с того места сюда. Запомните! Если затянете бой, шурави вызовут вертолеты, которым лететь сюда с их базы пять минут!
Улыбающийся Айван напрягся. С русскими вертушками он уже, видно, был знаком. Он, согласившись с Файзуллой, встал с камня и ткнув кулаком в плечо своего друга, показал ему, что пора выдвигаться.
- Точно будет шурави? – вопросительно посмотрел на Фарида он.
- Расписание у них такое, - кивнул головой тот. – Время. Если не шурави, то моджахеды.
- Понял, понял, - сказал Матас, и, перекрестившись, ускорил шаг, догоняя удаляющегося своего напарника.
- 2 –
Фёдор вглядывался в низину, в которой раскинулись микрорайоны старого Кабула. Солнце выжгло здесь все, и траву, и глину, из которой построены хана - одно-, двухэтажные дома и дувалы – высокие заборы-крепости. Под солнечным маревом вся геометрия построек превращается в однообразное серое месиво, вместе с кронами садовых деревьев. Даже пыль, поднимаемая автомобилями, невидима в этой серой мгле. Усиливающийся ветер, разгулялся по окраинам города, поднимая невысокие смерчи. С Дех-Сабзскими, подымающимися в степной части региона до километра, а может и выше, их не сравнить, конечно.
Фёдор посмотрел на часы. Время близилось к трем часам дня, к тому моменту, когда командир взвода, выдвигающегося на длительное дежурство, в последний раз проверял вооружение, обмундирование солдат, боеприпасы, наличие воды, и давал команду выстроить боевые машины в колонну. Обычно их сопровождали отделение саперов, взвод огневой поддержки из нескольких передвижных зенитных установок, бывало и танк.
Время «Ч» очень медленно приближалось к своему началу, и ему так не хотелось его торопить, а даже наоборот, если бы он обладал такой невиданной силой, то остановил бы его – это время. Но оно шло, и на душе становилось как-то не по себе. И куда делась проявленная им перед Николаем-Фаридом смелость. В принципе, это его очередной экзамен на вшивость. Это слово было у него когда-то, когда он учился в военном училище, излюбленным. Он его употреблял, чтобы подтолкнуть себя к какому-то поступку: сбегать в самоволку, не согласиться в чем-то со своим командиром или старшекурсником. Даже здесь, в Афганистане, без него не обходилось, но только он никогда себе не позволял его произносить вслух.
Вот и сейчас, когда боевая техника, желательно их полка выдвинется на Пагман, он должен выйти к ней навстречу, остановить колонну и вызвать для переговоров их командира. С одной стороны это сделать не трудно, а вот на самом деле очень трудно спроецировать ту ситуацию, которая может произойти в этот момент. В первом случае, солдаты могут открыть огонь, и не дать ему, незнакомому человеку, даже сделать нескольких шагов к ним.
Второе, их командир не поверит Фёдору и скрутит его и бросит в машину, чтобы потом... А что после этого может произойти, Фёдор даже не хотел думать. Они могут его и хорошенько избить, засунув ему кляп в рот. А скорее всего так и будет, так как примут его за дезертира.
Стоп, стоп, а почему дезертира. Можно сказать, что он был ранен и душманы его взяли в плен. А вот теперь, у него появилась возможность бежать из их лагеря и выйти на их колонну. Эта ситуация больше подходит чем другие. А как дальше быть?
Фёдор приподнялся и стал всматриваться в шоссейную дорогу, идущую из Кабула. Нет, то не колонна боевой техники, а несколько грузовых автомобилей свернувших в сторону Дех-Сабза.
Нет, в своих расчетах Фёдор не должен ошибиться. Сегодня пятнадцатое июля и в этот день обычно происходит смена взводов, несущих службу на блокпосте.
Так как же их остановить?
Время на часах уже перешло свою границу дозволенного – шестнадцать-тридцать две. Обычно в шестнадцать ноль-ноль они уже входили на перевал и, набрав скорость, под прикрытием нескольких вертушек, проходили его насквозь. И в небе тишина. Неужели в дивизии перенесли смену «караулов» на другое время?
Фёдор спустился еще ниже, и невольно вздрогнул. Почти у самой дороги стоял памятник, небольшая железная урна с пятиконечной звездой, обложенная со всех сторон мелкими камнями. Да, да, это то самое место, когда колонны, возвращающиеся назад из Пагмана, подавали сигналы. Это было своего рода поминание погибшего здесь отделения десантников в начале восьмидесятых. На оцинкованном памятнике были черной краской написаны их имена.
Фёдор сделал несколько шагов вперед, но что-то под его ногами двигалось, увидел это боковым зрением. Остановился. Это была небольшая ящерка, замершая на одном из небольших остроугольных камней. Хотел было сделать еще шаг, но замер, чуть не наступив на натянутую проволоку. Она была натянута и местами прикасалась к ребрам мелкого гравия насыпи. Месть душман!
Медленно осмотрелся вокруг себя, сзади проволоки нет, но это еще не говорит о том, что это место не заминировано. И повторно стал рассматривать гравий в поисках знакомых ему по очертанию мин «лягушек». И только после этого, не разворачиваясь, сделал несколько шагов назад до большого скального скола и забрался на него.
«Да уж, нельзя забывать, что это Афганистан», - глубоко вздохнул Фёдор и обтер вспотевшее лицо рукавом.
В семнадцать двадцать Фёдор решил возвращаться к тому месту, где устроил засаду Николай…
Поднявшись до первого выступа скалы, еще раз осмотрелся по сторонам и, увидев поднимавшуюся пыль на кабульской дороге, понял, что не ошибся – в его сторону двигалась колонна боевой техники. Время увеличивало свою скорость всё быстрее и быстрее и на размышления у Фёдора, как остановить приближающие машины, оставались считанные секунды.
Сбросив с себя чалму, серую жилетку с рубахой, и оставшись только в светло-серых шароварах, подняв руки, пошел навстречу колонне. Автомат он оставил там же, как и штык-нож, оставив на поясе только ножны…
- 3 –
Судя по тому, как обращались к усатому мужчине, сидящему на люке над механиком-водителем, Файзулла понял, что это их командир.
- Кто? – громко спросил он. Из-за громкого рева двигателя БМП Фёдор не расслышал его слов, а только по движению его губ, понял, что тот сказал ему.
- Я Фёдор, - крикнул он.
Командир посмотрел на солдата, голова которого еле выглядывала из-под брони, и боевая машина тут же прекратила реветь.
- Повтори! – снова сказал командир.
- Фёдор, - чуть тише сказал Файзулла.
- Иди сюда!
- Я старший лейтенант Кулибин, командир второго...
- Что, что? – спрыгнул с брони чумазый от пыли солдат, и, направив автомат в Фёдора, направился к нему.
- Боец, стой! – приказал ему командир. – Назад!
У Фёдора в груди появилась тяжесть, и она взорвалась, покрывая сердце, ребра, дыхательную систему свинцом, не давая ему дышать.
- Я не расслышал, - громко повторил свой вопрос усатый.
- Я старший лейтенант Кулибин, командир второго взвода...
- Блэк! – то ли спросил, то ли уточнил старший.
Фёдор кивнул.
- Я все знаю. Даю три минуты и начинаю бой.
- А я-я не успею, - опешил Фёдор.
- Время пошло! – стукнул по свой кисти, дав Файзулле понять, что он знает обо всем том, что здесь сейчас должно произойти.
Фёдор кивнув, глянул на памятник, который находился метрах в тридцати от него, и показав пальцем, крикнул:
- Там мина! И побежал в гору, к тому самому месту, где оставил свою одежду с оружием, а потом к Николаю – Фариду.
До Фарида еще оставалось метров сто, как БМП открыли мощный огонь со своих пулеметов, прошивая скалы высоко над Файзуллой.
Пригибаясь, Кулибин не сбавляя темпа бежал к Фариду. Но тот, не дожидаясь его, встал в полный рост и в сторону первой боевой машины пехоты пустил снаряд из гранатомета.
Он, очертив небольшую дугу, оставляя после себя шлейф дыма от сгоревшего пороха, врезался в землю, намного не долетев до БМП. И в ту же секунду в его стороне разорвалось несколько дымовых шашек.
- Ничего себе! – крикнул от удивления Фёдор и прибавил шагу.
Дым заволок колонну. Что-то внутри её взорвалось, потом еще раз и языки пламени, пробиваясь через белый дым, стали оставлять после себя черные полосы.
- Что это? Кто по ним стреляет? – не понимая, что там происходит, схватив за рукав Николая, кричал Фёдор.
Но тот только сильно оттолкнул его от себя, крикнув в ответ:
- Одевайся и помогай!
Второй выстрел с гранатомета попал в большой камень, стоявший невдалеке от первой БМП.
- Стреляй, стреляй, - стукнув ногой по прикладу автомата, кричал Фарид. – Да не в своих! В воздух, в воздух!
И только теперь дошло до Файзуллы, что эта картина, происходящая на его глазах, это не больше как какая-то фантасмагория - нагромождение хаоса взрывов, стрельбы, непонятного громкого сумбура.
Фёдор вскинул автомат и начал строчить из него по противоположной стороне обочины, по растущему кустарнику, камням. Пули оставляли после себя пыль. Один магазин у Фёдора оказался заряженным трассирующими пулями, который оставляли после себя еще большую «красоту» идущего «боя».
БМПэшка, выдвинувшаяся из дыма, тащила за собой на жесткой сцепке БРДМ. Резко остановилась перед памятником, и несколько солдат кинулись с нее к четырехколесной разведывательной бронемашине и, отцепив ее, стали поливать из фляг какой-то жидкостью.
Один солдат, спрыгнув с нее, бросил на БМП флягу, и кинулся к памятнику.
- Стой! - что есть мочи крикнул Фёдор, но было уже поздно.
Взрыв в том громе «боя», был почти не слышен, как и поднявшаяся пыль от мины или гранаты. Солдата подкинуло и его тело распласталось на земле.
Фёдору, кинувшемуся к нему, Фарид тут же подставил подножку и он с размаху, с зажатым в руке автоматом, покатился по камням вниз.
Когда он пришел в себя, гром боя прекратился. Очень сильно болела рука, так и продолжавшая держать приклад автомата.
- Ты чего, Файзулла, совсем?! - громким шепотом кричал на него Фарид. – У тебя чё, крыша поехала. Ну. Дурак он, дурак, кто его просил к памятнику лезть.
- Так бой же.
- Да какой бой? – схватив за жилет, с силой поднял Фёдора Фарид. – Все было договорено у нас.
- Так он подорвался.
- Это военная игра, пацан, - рыкнул Фарид. – А ты выглядишь, как надо!
- Так…
- Все, смотри на поле боя? – Фарид с силой, схватив Фёдора за плечо, развернул его к дороге. – Смотри туда!
Чёрный дым валил с горевшей БРДМ и подальше стоявшего от него бронетранспортера.
- Они списаны, - посмотрел в глаза Файзуллы Фарид. – Притащили на жесткой связке.
- Так у тебя рация есть? – с возмущением спросил Файзулла.
- Всё что нужно у меня есть Фёдор. Только не кипятись. Игра стоит свеч, это я тебе говорю. А кровь, оставшаяся там от раненного солдата, это хоть каким-то будет доказательством прошедшему бою.
- Он жив?
- Надеюсь, - вздохнул Фарид. – Ладно, продолжаем игру, Файзулла. Не забывай, зачем ты здесь. Но не торопись.
- А Айван с Матасом?
- Пока не отличились? – развел руками Фарид. – У них все впереди.
- Так они будут нас ждать?
- К нам сейчас придет сюда гость.
- Кто?
- Если Ян настоящий боец, то приведет сюда итальянца одного. Американского журналиста.
- Не понял.
- Нужно играть до конца, парень.
Фёдор смазал свои разбитые руки йодом, на лице этого делать Фарид не разрешил.
Где-то вверху раздался клик коршуна. Фёдор поднял голову и начал искать птицу, которая, по его мнению, была испугана стрельбой и летала над горами.
Фарид тут же отозвался тем же голосом.
Фёдор с удивлением посмотрел на него, и потом в гору, куда кивнул подбородком Фарид.
Там с вершины к ним спускалась группа людей, одетых, как и они с Фаридом, в афганскую одежду. У каждого из них был в руках автомат, а человек, идущий посередине, был единственным из них, кто одет в комбинезон. Это, скорее всего и есть тот корреспондент, о котором Фарид говорил с корреспондентом радио.
Яна, идущего впереди, он узнал сразу.
- Ассалам алейкум! - обнимает он подошедшего к нему Фарида.
- Ва алейкум ассалам, бача! - ответил тот.
Корреспондентом оказался плотный, невысокого роста мужчина, который, не обратив внимания на Фарида с Файзуллой, продолжал спускаться ниже с двумя моджахедами, к горевшей технике. Сначала он остановился около горевшего БРДМ и, окликнув одного из сопровождающих мужчин, о чем-то начал с ним говорить. Скорее всего, темой их разговора была русская боевая машина.
Следя за ними, Файзулла с ехидцей улыбнулся, что моджахед знает об этой технике. Здесь в горах она полностью соответствует своим качествам, как небольшая, проворная техника, которая может залезть на крутой подъем, спрятаться за крупными камнями, если нужно - набрать скорость и уйти от преследования…
Его загоревшее лицо, покрытое снизу черной бородкой, а сверху, под козырьком светло-зеленой кепи, такого же цвета черными очками, слушал внимательно моджахеда и в знак согласия кивал ему головой. Теперь только заметил Фёдор на его боку сумку. А если там фотокамера, то он может захотеть взять интервью о прошедшем бое у Файзуллы или Фарида.
Так и произошло. Моджахед поманил к себе Фарида, и тот с легкостью сбежав вниз, стал с ними о чем-то говорить. Моджахед размахивал руками, что-то рассказывая иностранному корреспонденту, который что-то держал в руке, протянутой к моджахеду. И только сейчас заметил Фарид, что второй моджахед стоял чуть в стороне, спиной к солнцу и держал в согнутой руке что-то вроде фотоаппарата или кинокамеры.
Да, он делал съемку интервью того корреспондента с Фаридом. Тот, показывая на БРДМ, показывал, откуда вышла колонна, с какого места они по первой машине выстрелили из гранатомета и показал отверстие в боковой части машины и, сложив руки, резко развел их в стороны – произошел взрыв.
Фёдор увлеченно следил за ними, забыв о моджахедах, стоявших невдалеке от него. Они, в принципе, тоже, когда приближались к ним с Фаридом, без интереса посмотрели как на него, так и на его товарища. И только сейчас отметил Файзулла, что они вовсе и не моджахеды, у них европейские лица. Вот так-то. А если их не заинтересовал Файзулла, то кто они?
«А зачем же я должен их заинтересовать? – пытался разобраться в этом вопросе Блэк-Кулибин. – Неужели я уже не похож на славянина? Хотя, - проведя пальцами по бороде, щекам, заросшими длинными волосами, невольно усмехнулся. – Под такой «одеждой» я и сам себя не узнаю».
Но и эти мысли тут же потерялись, и их уже некогда было «искать».
…Корреспондент пошел к повороту, у которого дымила боевая машина пехоты. Видно ее притащили шурави на жесткой сцепке.
Гусеницы БМП не были разорванными. Судя по ее вооружению, крупнокалиберной пушке, Фёдор сразу догадался, что это старый БМП-1. В их роте, да и во всем батальоне таких машин не было, они были вооружены БМП-2 с тридцати миллиметровыми зенитными пушками. А, что установлено выше, на самой башне? Вроде бы гранатомет. Да конечно он, АГС-17, скорее всего, его прикрепили туда бойцы сами. И правильно сделали.
Благодаря нему можно вести более плотный огонь по противнику… Ну и ребята, сыграли по-настоящему, взаправду.
Файзулла невольным движением приподняв правую руку, положил ладонь под грудь: под сердцем что-то защемило. Но вовремя одумался и сделал вид, что там что-то чешется. Но никто из стоявших рядом с ним душманов на него не смотрел: двое к нему были повернуты спиною, осматривали горную часть местности и чуть-чуть открывающейся низменности, где вдали располагался Кабул. Другие двое – смотрели
на корреспондента, в их руках…
- Файзулла, - окликнул кто-то Фёдора снизу.
Это был Фарид.
- Дай ему гранатомет…
Фёдор переступил с ноги на ногу, будто это оружие лежало под его ногами. Ствол от РПГ-7 лежал под камнем, чуть правее от Фёдора. И он указал рукой на него, приближающемуся снизу к нему человеку. Тот пристально смотрел в глаза Фёдора, это Файзулла отметил сразу, и тут же попытался улыбнуться ему, и так нехотя отвел глаза в сторону, на стоявших на дороге около уничтоженной техники людей.
- Хуб хастам, (спасибо, хорошо), - сказал моджахед и, немного согнувшись, не сводил глаз с Файзуллы, словно, ожидая от него чего-то.
- Бляха! Иди отсюда, бача! – вдруг, словно выругавшись, со злостью процедил надоедливому моджахеду Файзулла, и тут же несколько раз провел пальцем по брови, будто она зачесалась.
- Файзулла, Файзулла! Хода хафез! (До свидания!), – схватив, валявшийся на камнях гранатомет, и еще раз поклонившись Фёдору, душман побежал вниз, к Фариду с иностранным корреспондентом.
Фёдор вытер пот с лица, и про себя перекрестившись, смотрел на удаляющегося моджахеда.
Толстяк уже залез на броню, и, показывая кинооператору на гранатомет, установленный на башне боевой машины пехоты, что-то махая руками, что-то рассказывал на камеру.
Спустившийся к ним моджахед, перебил монолог корреспондента и, показывая ему наверх, в сторону Фёдора, что-то кричал. Но, оказывается, крик помешавшего ему моджахеда, корреспонденту понравился и он, теперь, показывая на него – Файзуллу, что-то продолжал громко говорить. Кинооператор теперь уделил свое внимание ему.
Файзулла, как бы понимая, что говорят о нем, приложил обе руки к своей бородке, и что-то шепча, несколько раз поклонился им.
Стоявшие рядом с ним моджахеды тоже посмотрели на него один раз, как по команде, и, приложив ладони к груди, поклонились, и тут же продолжили заниматься своим делом – осматривать местность.
Тихий гул вертолета услышал и корреспондент. Он не нарастал, но все равно, иностранец схватившись за голову, что-то крича в камеру, спрыгнул с БМП, и, смотря на верх, словно боясь огня, который по нему кто-то может открыть с неба, голося, побежал к ближайшему камню и залег за него.
Увидев это, двое стоявших рядом с Фёдором моджахедов, громко усмехнулись. Они так и остались стоять в полный рост, как и Фёдор.
Происходящим воспользовался и Фарид. Он быстро поднялся к Фёдору, и, махнув ему головой, пошел дальше. Догнал его и Фёдор, и, не оглядываясь на оставшихся людей, шел таким же быстрым шагом, как и Фарид.
- О чем ты с ним говорил? - спросил Фёдор.
- О тебе. Ты наконец-то начал мстить своим врагам.
- Что-о? – остановился Фёдор. – Шурави?
Но Фарид и не думал останавливаться, а перепрыгивая с камня на камень, продолжал идти вперед.
«Вот так история, - до боли сжав разбитые губы, подумал Кулибин. – В какую грязь тебя Фёдор Валентинович засунули. После этого хоть вешайся….»
- Не отставай, - услышал он окрик Фарида. – До ночи вернуться на базу не успеем. Есть там одно местечко неплохое, где спокойно отдохнем, - обернувшись к Фёдору, стал шепотом говорить Фарид. - Теперь у нас есть льгота от душман на жизнь, теперь им хорошо известно, кто мы такие и для чего сюда пришли.
- Они что, смотрят телевизор?
- А что ж ты думал, и он у них есть. Но главное в другом, вместе с Нельсоном пришли и душманы из отряда Саадр ад-Дина. Тот, который взял гранатомет, тебя, узнал и был очень доволен этим. Он сказал, что это действительно Файзулла. Он тебя знает, он тебя сопровождал сюда из Чарикара. Ты, понял? – снова остановился улыбающийся Фарид. – Теперь можно работать.
- Мне кажется, что я какой-то слишком добрый.
- Так после контузии у тебя анемия, Файзулла. Если ты начнешь заново кричать, даже громко говорить, то у тебя тут же задавит затылок и виски! Ты об этом знаешь и поэтому говоришь тихо. А что ты сказал тому духу?
- Не помню, - хлопнув по плечу, мол, чего стоишь здесь (?). – Кажется, я сказал ему «Бляха!» Точно, точно, и «иди отсюда, бача!»
- Это без копирки Файзулла. Настоящий Файзулла!
- Погоди! – остановил Фарида Фёдор. – А, где делся Ян? Я видел его с этим, как ты его там назвал?
- Нельсон. Я не знаю, откуда он. Но ветром задуло его имя.
- Что-то ты говоришь прямо как какой-то аксакал.
- А здесь, Файзулла, война. Один день там – идет за три, а у нас – за десять, а может и сто. Ладно, пошли.
- Так как насчет нашего Яна?
- Он уже не наш человек. С этим итальянцем или американцем, уйдет в Пакистан.
- А потом?
- Да кому они нужны, дезертиры. Здесь продал своих, а там – тех. Обычно они заканчивают свою жизнь, не дойдя до границы.
- Пакистана?
- (!)
- Значит, все это враньё, что дезертирам предлагают выбрать государство, в котором они хотели бы жить и дают им возможность уйти туда?
- Что за бредятину говоришь? – остановился Фарид. – Ну, а как бы ты поступил с предателем? Ведь сам по себе человек, это такая хитрая лиса, которая живет только для себя, а о любви к другим людям всегда врёт. А предатель, не-ет, это не лиса, это волчара, одевшая на себя лисью шкуру. Он любого убьет. У него нет друзей, все – враги.
- Не понял?
- Мало ты еще пожил на этом свете, - смахнул со своего плеча мусор Фарид. – Торопись, вон Айван нас уже ждет, - и, махнув подбородком на вершину, на которой стояла маленькая фигурка человека, продолжил. – Завтра я уйду. Рация находится за тем камнем, на котором сидела змея.
- Не понял?
- Это не слова Файзуллы. Он говорил коротко и понятно. Не забывайся, ты здесь командир, а не я. И ты должен разработать словарь, хотя бы из тридцати слов. Файзулла не шантрапа, тоже не забывай. Файзулла жесткий человек, кто не слушается, его не бьет, а убивает. Пора прийти в себя, Файзулла!
- А ты?
- Я. Я твой помощник. Здесь никто не знает ничего друг о друге, как и о тебе.
- Добрым бываю? – Файзулла прищурившись, посмотрел на высотку, где только что показывалась фигурка Айвана или Матаса.
- После контузии ты им стал. Тебя приняли таким. Но запомни, вокруг тебя не уроды, может быть, но и не добродетели. Для них кровь – это наркотик, на ней деньги, и всё. Без войны они жить уже не могут, как и ты. Закончится Афганистан, начнется война в другом месте. И дальше если она не начнется, то они будут ее вести, где им скажут. Независимо это СССР или Соединенные Штаты, Индия или Китай, Швейцария или Швеция. Где тебе скажут, туда и пойдешь… Осмысли это и поверь в это.
А я завтра уйду, тихо уйду, группы пусть продолжают нести службу на тех же местах.
- Сколько?
- Идем, - и Фарид, отбросив камень, который держал в руках, сказал, - иди за мной, и внимательно слушай.