Что с мальчишкой делать Файзулла не знал. Фархад Азиз возвращаться в кишлак не хотел. Айван решил защитить его, подошел к своему командиру и, отведя его в сторону, прошептал: «Кэп, оставь его. Мне жаль, убьют Фархада. У меня сын такой».
Смит, тоже просил его об этом, как и Назир, и Грин, и Ян. А Файзулла так и оставался при своем мнении: задача их диверсионного отряда нести смерть, а не заниматься благотворительностью. Все шли сюда для этой работы и должны быть жестокими инженерами убийств, и вдруг у этих наемников, убивших десятки, а может и сотни людей, проснулись другие чувства, человеческие. Как это понять?
Размышляя над этим, Файзулла позавидовал Айвану, и именно за то, что у него есть сын. А будет ли такое счастье когда-нибудь у самого Фёдора Кулибина. Он всегда завидовал своим школьным товарищам, у которых есть братья и сестры, матери и отцы. Но он до сих пор не знает, есть ли они у него. Если верить директору детского дома, в котором он вырос, они погибли. Но, как ни просил он её, она так и не назвала ему города или села, где они жили, говоря, что об этом он узнает позже, когда вырастет.
Да, если останется жив, то обязательно заедет в свой детдом, и попытается уточнить, почему он остался один. И обязательно найдет прекрасную девушку, женится, и у них будет много детей – и мальчики, и девочки.
Но тут же вспомнилось, что говорил о его будущем тот самый «незнакомец», когда Фёдор решился заменить командира диверсионного отряда Файзуллу: «…вы будете убиты на Пагманской операции. С вами все ваши сослуживцы попрощаются и отправят ваше тело домой, в тот город, в котором выросли вы, воспитываясь в детдоме». Неужели это так? Но он обещал, что детдом не узнает о его гибели, а если эта информация и просочится к ним, то этому не будет дан ход дальше. Хотя, может быть и совсем по-другому. Но, он говорил, что эта операция будет короткой…
Сон не шел. С большим усилием, Файзулла заставил себя думать об операции, идею которой предложил Фарид с Айваном. Но, в этот момент очень сложно было перенастроить ход своих мыслей с одной больной темы, на другую. В принципе, эта операция, ими уже хорошо обдумана. Он представил себе карту местности горного хребта, разрезающего долины провинции Кабула и уезда Пагман, расположение ущелья, с одной стороны которого находятся они. О местонахождении основной базы душман ему не было известно, а только о нескольких их группах да двух наблюдательных постах. Но об этом никто из его подчиненных не должен был знать.
На самом деле Файзулла во всем прислушивается к Фариду, втащившему Кулибина в эту авантюру. Он – разведчик, и, похоже, играет несколько ролей. Одна из них, работа в диверсионном отряде, о другой Фёдор мог только догадываться. Его первое знакомство с Фаридом состоялось совсем недавно, на непонятной вылазке его взвода в Дех-Сабз. Фарид, тогда он был майором Советской армии, по имени Николай. Он вывел отряд Фёдора в горную местность, потом, на какое-то время исчез, а когда вернулся, то только немножко их проводил назад, до известной Фёдору тропки, и снова покинул их. Так близкое знакомство у Фёдора с этим человеком, которого почему-то про себя назвал «лисой», не состоялось.
Далее, Фёдор был уверен, что через несколько часов, когда они вернулись к боевой технике и оказались под наблюдением душманов, он снова видел Николая, только в афганской одежде. Он, как две капли воды с Фаридом! Но при всех попытках Фёдора уточнить это, Фарид, как чувствовал, к чему может привести этот разговор, сразу же изменял тему обсуждаемого вопроса так, что Файзулла снова оставался один на один со своими размышлениями.
Но то, что на самом деле является командиром их диверсионной группы Фарид, а Файзулла, только играет роль командира, Фёдор это понял сразу…
…Проснулся Фёдор от прохладного воздуха, гулявшего в пещере. Спал он в очень неудобной позе, сидя на камне, облокотившись плечом и головой на стену. Почему он оказался не в своем гамаке, а за так называемым «рабочим столом», непонятно. Желание сходить в туалет, стало нарастать, но Файзулла выходить наружу не стал торопиться.
Размяв ноги, спину, сделал зарядку. В конце, по привычке тридцать раз отжался от пола, и только после этого почувствовал, что мышцы начинают восстанавливаться, кости встали на свои места, и вместе с ними возвращаются силы. Вспомнился вчерашний разговор с Фаридом и Айваном по разработке операции под название «Шайтан». Да, для полноценной её разработки нужно собрать множество дополнительной информации о силах близстоящего противника, местной милиции, о близлежащих кишлаках. В принципе, обо всем этом хорошо должен знать Фарид.
«Фарид? Тот ли ты армейский майор Николай? Если пришел сюда с отрядом, то мог ли ты вырваться в Кабул, вот в чем вопрос? И если да, то только по договору с настоящим Файзуллой, так? Ты же не «кошка, гуляющая сама по себе»? Если все происходит именно так, то к тебе вопросов больше нет, - Фёдор остановился у выхода из пещеры. – В принципе, Фарид, судя по тому, как ты разговариваешь со мной, как с тем, бывшим командиром взвода, сопровождавшего тебя к перевалу Дех-Сабза, то это именно ты. А почему я так думаю? Что-то мне про тебя говорил второй незнакомец, готовивший меня к забросу сюда. Да, да, так и было. Но тот ли ты Николай? Погоди-ка, погоди-ка, это же ты в разговоре со мной какое-то примечательное словцо вставлял. Кажется…,» - Фёдор задумался…
Кто-то окликнул Файзуллу и он, откликнувшись, вышел из пещеры.
На камне сидел Фарид, и, прищурившись от солнечных лучей, смотрел на Файзуллу.
- Что пригорюнился, командир? – спросил он, пожимая Фёдору руку.
«Вот так ты мне и говорил тогда в Дех-Сабзе, - с легкостью вздохнув, подумал Фёдор. – Значит ты тот самый Николай».
- Что с хлопчиком будем робыты, командир?
«Точно, он самый!» - подумал Фёдор и легонько пожал плечами.
Да, что ни говори, а сравнивать их положение с партизанами Великой Отечественной войны никак нельзя. Там Красная Армия воевала на своей земле. У передовых частей, состоявших из крупных соединений и подразделений, занимавших огромные территории, и имевших за собой крепкий тыл – была возможность нести попечение над одним – двумя сиротами. И то это вышестоящим командованием тогда не приветствовалось, как и в партизанских отрядах.
А что же получается здесь, когда находишься в чужой стране с маленьким подразделением, которое не может толком и себя обеспечить даже нормальным питанием, не говоря уже о безопасности, медицинском обслуживании, нормальном отдыхе еще и заниматься спасенным мальчишкой? Нет, это невозможно, мальчика нужно уговорить вернуться в свой кишлак. Чтобы он пришел к тому самому аксакалу, не раз спасавшему его от пришлых моджахедов, и остался жить у него.
Фёдор согласился с Фаридом. Это единственно правильное решение, а для интриги мальчику нужно сделать предложение, стать их агентом. Это, пожалуй, единственный выход из создавшейся ситуации. Без надежды на совершение чего-то полезного Фархад Азиз не согласится возвращаться в родной дом, в котором он потерял отца и мать, братьев и сестер.
- А как он будет передавать нам информацию? – посмотрел на Фарида Фёдор.
- Мы сами, если нужно, выйдем на него, - предложил Фарид и погладил пальцами бровь.
«Ты точно, тот самый Николай», - подумал Фёдор, обратив внимание на родинку в его брови.
- Что так смотришь? – удивился Фарид.
- Да, может, он должен в какое-то время посмотреть на гору и увидеть оттуда отблеск, например, фонаря? – поддержал идею. – А если днем, то какой-нибудь отблеск от стекла?
- Мысль правильная, командир. Только не забывай… Хотя у него есть часы. Так и предложим. А что предложим ему? К примеру, в два часа дня, нет, в три. Их кишлак где-то в двенадцати-четырнадцати километрах отсюда, нужно время, чтобы добраться до них. Хорошо, Файзулла, оставь это за мной, я поговорю с мальцом.
- 2 –
Солнце уже поднялось выше восточного горного хребта и начало согревать остывшие за ночь камни скал. На первом посту нес службу Грин, он только сменил Уссу, человека, который нравился Фёдору. И, в первую очередь, из-за своего характера: вдумчивого, спокойного. Плюс, он был открытым и контактным человеком, не отказываясь, делился своим опытом и терпеливо обучал Файзуллу своим хитростям минера. А теперь у него еще новое качество открылось - доброта. Он не только спас афганского мальца, но и не оставлял его без своего внимания, всюду оберегал, чему-то учил, и это несмотря на то, что не знал языка дари или фарси, на которых говорил юный афганец.
И как неудобно было Файзулле сделать сейчас шаг, чтобы разорвать эти прекрасные, сложившиеся отношения между взрослым человеком и афганским бача (ребенком).
Но его заставляет это сделать сложившаяся ситуация, в которой они находятся. Это война в чужой стране, где все они находятся под постоянным прицелом и моджахедов, и шурави, и афганских революционеров. И они те же убийцы, как и душманы. А может ли убийца быть добрым? Это уже другой вопрос, который сам по себе, наслаивается на первый. К своей жертве? Нет. Но малец-то не враг им, и еще неизвестно, получит ли он какую-то защиту в своем родном кишлаке от соседей дехкан (крестьян), от стариков, жизни которых также находятся на лезвии бритвы, как и жизнь этого мальчишки - Фархада Азиза, семью которого недавно уничтожили душманы.
Эти мысли только нервировали Файзуллу.
«Сам же Усса согласился вчера с ним, что мальчик, вернувшись в кишлак, может, попав в какую-то ситуацию, рассказать о том, где находится их отряд, - ставил последнюю точку в своих размышлениях о будущем мальчика Файзулла. – Пусть даже не под пытками, а так, по детскому секрету расскажет своим друзьям - мальчишкам. А чтобы те больше ему поверили в этом, то и расскажет, где они находятся. А те после этого еще кому-то проболтаются, своим друзьям, старшим или младшим братьям. Фу, опять вступаю в противоречие с собою», - сплюнул Файзулла.
Уссу он нашел далеко в низине, у ручья. Он осматривал свои «капканы» - растяжки с сигнальными минами. Увидев спускающегося Файзуллу, поднял руку, прося его остановиться, и показал, как к нему пройти.
- Кэп, не ругайся!
Файзулла в недоумении посмотрел на наемника.
- Стреляли в пять тридцать, - продолжил он. – Далеко стреляли. Фарид ушел туда, посмотреть, вместе с бачатом.
- С бачаткой, - поправил его Файзулла. – С Фархадом, так?
- Бача знает эти горы, и все дороги по ним.
- Тропки, - снова поправил Уссу Файзулла.
- Я знаю русский. У меня семья русская. Дед служил Красная Армия, румыны его взяли в плен, когда была война. Он сидел в лагере, а потом уехал в Канаду. Я знаю русский.
- Хорошо, - приложил руку к сердцу Файзулла.
- Айван на посту тут, - и Усса показал куда-то за спину Файзуллы. - Грин наверху. Ночь была тихой. Что ты решал делать с бача?
- Усса, жаль мальца. Он с нами может погибнуть, и там может погибнуть. Нужна еда, одежда, - и посмотрел на не спускающего с него глаз мужчину.
-Айван видел барана.
- Овцу?
- Ноу, - покачал головой Усса, - вилд энималс.
- Понял, дикого барана. Ну и что?
- Матас режет, ну, делает так, - и ребром ладони начал стучать по другой ладони, которую держал плашмя.
- Убили и разделывают.
- Да, да. Смотри, - и Усса показал пальцем на камни.
- Мокрый был, - и показал рукой на стопу.
- Не сработали мины? – не поняв Уссу, переспросил Файзулла.
Усса покачал головой:
- Кто-то знает нас. Я ходила туда, - показал рукой в сторону, куда уходили мокрые следы от ручья. – Никого нет. Он видел моя мина.
«Неужели мы получили первое задание? - подумал Файзулла. – Нужно проверить тайник. Он недалеко отсюда».
- Усса, думай, - сказал Файзулла. – Будь осторожен, - и сам, вглядываясь в открытую часть гор, стал боком перебираться к кустарнику, и хотел, было, углубиться в него, как замер, - вовремя услышав сзади себя шипение змеи.
Усса его тоже услышал, и быстро подойдя к Файзулле, толкнув его в спину, резко вскрикнул:
- Смотри, кэп!
Это была змея. Очень крупная, обвивая своими кольцами небольшой камень, около которого стоял Усса, она развернулась к нему, и начала готовиться к атаке чуть-чуть приподняв свою голову вверх. Не задумываясь, Файзулла, вытащив из ножен штык-нож, резким движением взмахнул им, и нанес сильный удар по змеиной шее, обезглавив гадину.
- Какой сосиска! - восторженно прошептал Усса.
Его рука, державшая извивающую в агонии змею, еще продолжало своими кольцами сдавливать его предплечье, наливающееся синевой. – Он не укусил меня, нет, не бойся, кэпа! - видя испуганное лицо командира, чуть ли не кричал он.
- Фу-у ты, - вздохнул Файзулла, и, набрав в ладони воды из ручья, несколько раз плеснул ею в свое лицо.
Вода была не холодной, как он ожидал, значит, где-то чуть выше есть небольшой водоем, в котором она скапливается и нагревается. Посмотрел наверх по бегущему «змеиному» поблескивающему в солнечных лучах рукаву водопада. И приложив указательный палец к губам, показав рукой вверх, полез по камням в гору.
Озерцо, найденное там, было небольшим и неглубоким. Вода, стоявшая в нем, была светло-коричневой, напоминая кожу только что убитой змеи. Выступ, где образовался этот водоем, был нешироким, яйцевидной формы, в длину метра на четыре - пять. На этот выступ горы вода стекала ровными полосами по каменной стене, но туда Фёдору уже отсюда не забраться. Для этого нужно альпинистское снаряжение и опыт скалолаза.
Когда спустился назад, Усса держал в руках тело змеи уже без кожи.
- Кэп? – с напряжением на лице посмотрел он на Файзуллу. – Видишь? Быть острозон. Быть, быть! - и пошел впереди командира.
- Усса, - окликнул его Файзулла, - а мины?
- Быть поко…, поко… - пытаясь подобрать подходящее слово, сплюнул на землю.
- Будь спокоен, - подсказал Файзулла.
- Та, та, покоен, - закивал головой Усса.
- 3 –
Действия Фарида Файзулла даже не думал обсуждать. Понимал, что этот человек профессионал своего дела и не только в разведке, но и в организации диверсионных действий. А мальчишку он взял с собою потому, что так посчитал нужным, другого ответа на этот вопрос Фёдор не стал искать. И поэтому сейчас, когда они находились вдвоем, невдалеке от наблюдательного поста, он не задавал своему новому товарищу лишних вопросов, а только внимательно слушал его.
А что говорить, Фарид, это представитель разведки. Его вышестоящее руководство, чтобы нести в этой войне наименьший урон, просчитывает множество вариантов, как это сделать. Оно учитывает все, включая снабжение антиреволюционных банд моджахедов оружием, боеприпасами, медикаментами и людьми. А перевал Багель, около которого сейчас находится их диверсионный отряд, это один из наиболее безопасных путепроводов для обеспечения бандформирований, окружающих столицу Афганистана Кабул и его близлежащие районы.
Местным властям не по силам контролировать все участки, тем более этот, окруженный высокими горными хребтами. Самая высокая из них - это вершина горы Дарразаргат. Она достигает четырех километров в высоту, а точнее 3822 метра. Гора Лай-Багальгар, где Файзулла в данный момент находится со своим отрядом, ниже Дарразаргата, на один километр – 2878 метров. Перевал между ними не имеет проезжих дорог, а значит, афганская милиция и правительственные войска этот участок могут контролировать только в пешем порядке, без боевой техники. Но тогда, извините, кто пожелает лезть в это пекло, окруженное душманскими отрядами, в кишлак, где находится запуганное население, а значит оно не окажет никакой помощи государственным войскам. Да и что говорить, местами эта страна еще не вышла из феодального строя, и кишлаки до сих пор остаются под давлением своего бая или хана.
- За последние два года количество бандформирований только здесь возросло в пять раз, - говорил Фарид, - и увеличилось с двенадцати тысяч до восьмидесяти, а может уже и ста тысяч человек. Сегодня я встретился с агентом и получил первое задание. Ему не понравилась информация о потере Усмана. Они делали на него ставку. Но то, что Усман не полностью доверял Файзулле, и даже был против его назначения командиром, они об этом тоже знали. Но, как говорится, поезд уже в пути, и останавливать его, чтобы возвратить назад, поздно, как и менять людей.
- Да уж, - вздохнул Фёдор. – То есть, Усман здесь играл роль второго командира или как у нас - замполита?
- Пожалуй, но даже если на него и делались ставки, он не владел полной информацией, какие задачи ставятся перед этим отрядом. В принципе, как и Файзулла. Скорее всего, каждый из них готовился работать по отдельному направлению. А, может, через какое-то время, один другого должен был просто заменить.
- Как это понять?
- Файзулла опытный вояка, он владел всеми необходимыми качествами для диверсионной работы, и как организатор боевых действий. А Усман – это связка между бандами. Он вырос здесь, в свое время работал в местной полиции, потом – в разведке, а значит, имел налаженные связи с тем же Саадр ад-Дином, Тораком и другими полевыми командирами. А может и выше.
- У меня сложилось такое впечатление, что Усман хотел меня убрать.
- Он несколько раз пытался это сделать, при переходе отряда из Панджшера в Пагман. Один раз в винограднике, когда Файзулла помогал Уссе установить мины. Мы там остановились на ночлег. Так вот Усман под ноги ему катанул «лимонку». Но она не взорвалась.
- Как так?
- А я для чего там был?
- Понятно. А второй раз?
- Гадюку ему сунул в рюкзак. Но он кем-то был открыт, и змея выползла из нее, а кто-то рюкзак заново закрыл. Так что Файзулла остался жив.
- А он знал, чья это работа?
- Я был его тенью, и он знал это, - Фарид приподнял руку, требуя от Фёдора замолчать. И потом, глянув на него, показал, что пора уходить.
Следующий разговор состоялся у них несколько позже, при смене людей на наблюдательных постах.
- Так вот. Наш караван придет сегодня и остановится у кишлака Газа. Там его встретят люди Саадр ад-Дина и под охраной доведут до кишлака Самочак, это юго-западнее от нас. Отсюда приблизительно восемь-десять километров. Наша задача встретить их и забрать груз. То есть, у нас есть два-три дня?
- В смысле? - не понял вопроса Файзулла Фарида.
- Если сейчас нам удастся провести ту операцию, о которой мы с тобой говорили вчера, то эти саадровцы подумают, что на них напали моджахеды Торака.
- Нелегкая задачка, - вздохнул Файзулла. – А саадровцы знают, что мы находимся здесь?
- Они думают, вернее, знают, где находимся мы. Горы имеют не только уши, а и глаза. Они догадываются кто мы, как и то, что у нас здесь какая-то специальная задача. Файзулла их спас один раз, ударом сзади по царандоевцам, напавшим на группу его моджахедов. Он присылал «спасибо» Файзулле.
- Как это понять?
- Отару овец.
- Погоди-ка, это не ту, когда, ну это, был убит Усман.
- Догадливый, - улыбнулся Фарид. – Мы его не отблагодарили за это, и пастухи не вернулись. И скорее всего, кто-то из душман его отряда скрытно сопровождал эту отару.
- Во-от как?
- Вот так-то, Файзулла. Напал на эту отару Торак. Он с Саадр-ад-Дином что-то между собой не поделили. Еще с прошлого года у них идет маленькая война между собой.
- Интересно, Фарид, получается, - сплюнул в сторону Файзулла. – Хозяин один, а их сталкивает между собой.
- Я, думаю, и нас тоже потихонечку бросит в эту мясорубку. Разве кому-то после пуска крови хочется оставлять после себя след, а?
- Я не понял.
- А потому, что у тебя еще мозги советские. Ты начитался много книг о мальчишах-кобальчишах, об наших исторических героях – Невском, Петре Первом, о военных – Маресьеве…
- Да, да, - почему-то перебил увлеченный рассказом Фарида Фёдор.
- Вот, поэтому и думаешь только о хороших людях, об их честности. А войной, дорогой мой, управляют не они, а змеи и крысы в человеческой одежде. И я не уверен, что мы здесь одни, перед которыми они поставят ту задачу, из-за которой нас создавали. И потом, чтобы смыть всю грязь, которой и они смогут запачкаться, нас столкнут между собой, и потом на наших костях посадят сад. Только, - Фарид поднял руку, - не из фруктовых деревьев, а из сорняка.
Фёдор вытер рукавом пот со лба.
- Да, Восток - дело тонкое.
- Вернее политика, - Фёдор попытался поправить Фарида.
- Правильно, и при этом недокармливают своих отпрысков, - продолжил свои рассуждения Фарид. - Люди Торака все чаще подбираются к горному шоссе Пагман – Кабул и останавливают рейсовые автобусы. Безоружных обыскивают, отбирают деньги и документы. Тех, кто хорошо одет, берут в заложники и вымогают у родни пленников денежный выкуп. А тем, кто по документам являются членами народно-демократической партии и союза революционной молодежи, их убивают сразу. Без разговоров! И как? – Фарид заглянул в глаза Файзуллы. И продолжил, - вспарывают животы и запихивают туда отрубленные головы. Таким образом Торак собственноручно казнил двадцать шесть афганцев. За три месяца его банда захватила двенадцать автобусов. На прошлой неделе они чуть не попались кабульским милиционерам, но их защитил в этот момент какой-то отряд из снайперов. Поэтому я думаю, что мы здесь не одни.
- Следующее, - постучав кулаком по своему колену Фарид, требуя особого внимания от Файзуллы, - в то же время и воины Саадр ад-Дина не всегда лучше выглядят, чем тораковцы. В тот день, когда мы с тобой работали в Дех-Сабзе, они пришли в кишлак Калахаким, и навели «порядки», убив двух студенток Кабульского университета только потому, что девушки ходили без паранджи. А потом в мечети и муллу забили прикладами своих винтовок.
- Ну и законы здесь.
- Законы. Только не понимаю, за что они убили муллу и старейшину. Они же против себя население настраивают, - в голосе Фарида начала появляться нервозность.
- Наверное, потому, что они разрешили девчонкам забыть об Аллахе.
- Ладно, - махнул рукой Фарид. – Нам нужно работать. Так вот, у нас всего лишь пять дней, и если не столкнем этих главарей лбами между собой, то, сам понимаешь, они устроят охоту на нас. Это раз. Второе, нужно начинать зарабатывать свой имидж.
- 4 –
Айван сидел в теньке, у пещеры и листал какую-то брошюрку. Увидев Файзуллу, приближавшегося к нему, улыбнувшись, протянул книжицу ему:
- Вспомни, - и пронзительно посмотрев свысока на него, ушел внутрь пещеры.
«Уроки партизанской войны», - прочитал про себя Файзулла. Книжка была тонкой, серого цвета, большую часть обложки занимает нарисованное карандашом лицо строгого моджахеда. А внизу, широким рубленым шрифтом напечатан заголовок «Уроки партизанской войны» и ниже эти же слова на каком-то из афганских языков. На кого эта книжица рассчитана, понятно. На русских. Видно и они проходят «стажировку» в пакистанском или иранском лагере. - Хм, - усмехнулся Файзулла, вспомнив, что он и есть тот русский. – Погоди-ка, а причем тут Айван?»
Файзулла присел на то место, на котором только что сидел наемник и раскрыл брошюру.
Шрифт текста несколько отличался от их дивизионной газеты «Гвардейская доблесть». Он был чуть больше, и каждая буква не имела закругленной формы, а была ровной. Между строками тоже было больше места, что давало возможность с легкостью читать текст. Вот какое оно пособие.
На следующей страничке под оглавлением «Памятка партизану» сообщалось:
«Моджахед, ты борешься за свободу своего народа. Моджахед, ты борешься за свободу своей веры…»
Перевернув еще одну страничку, выхватил глазами несколько строчек в середине листка:
«Партизанская война – это война без правил, война отдельных групп, стремительных действий;
- В партизанской войне необходимо в кратчайшие сроки проводить крупные операции;
- В ходе партизанских действий ответственность за принятие решения лежит персонально на каждом…»
«Умная подсказка, - согласился с каким-то автором Файзулла. – И что дальше?»
« - При составлении своих планов партизаны должны следить за тем, чтобы не нарушались законы Корана;
- Во имя великой цели освобождения своего невинного и угнетенного народа партизаны должны проводить свои акции против неверных везде, начиная с самого малого и кончая поджогами домов и государственных учреждений, складов, мостов, организацией террористических актов против представителей органов власти;
- партизан должен помнить, что основной заповедью является: убить противника и не дать убить себя; для этого надо хорошо владеть своим оружием, маскироваться, правильно выбирать позиции, рыть окопы, передвигаться на поле боя».
«Прав был Фарид, психологическая подготовка борьбы мятежников построена на серьезной идеологической основе. Афганских людей учат не только убивать, но и вбивают им в голову, что необходимо убивать. В апреле, когда мы вошли в Панджшер, Ахмад Шах нас уже ждал и превратил поле боя в минные поля, оставив против нас всего лишь кучку людей. А они хорошо знали свое дело, пару раз пальнув по колонне или группе советских солдат, прятались, оставляя нас наедине со скрытыми минами. Кстати, это хорошая идея. Знать бы только, где их тропы».
Файзулла встал и не пошел в пещеру, а, подставив лицо солнечным лучам, прикрыв глаза, чего-то ждал. Что-то подсказывало ему, что в любую секунду что-то обязательно произойдет. Что?
Запах жареного мяса приятной истомой начал наполнять сознание. Глотнув слюну, крикнул:
- Айван, а где Фархад Азиз?
- Прячется от тебя, - услышал он голос Айвана.