Паша
Собрались мы с младшей группой «Поэтической мастерской» в воскресенье утром на очередное занятие. Раздаточный материал я подготовила заранее ещё дома, это были тесты на знание схем рифмовки, раздала листочки и все стали делать контрольную работу. За окном падал лёгкий снежок. Тихо в классе, тепло. Шуршат бумажные листочки и шариковые авторучки в руках учеников. Лица задумчивые. На столе лежит большой, довольно увесистый фотоальбом. Я иногда приносила его на занятия, чтобы ребята могли посмотреть новые фотографии с недавно прошедшего выступления, потому что все наши выходы в свет фотографировала, отдавала в печать, вставляла в фотоальбом и приносила во Дворец творчества детей и молодёжи на свои занятия. Сейчас этот фотоальбом сыграл главную роль.
Тишину в классе, которой я блаженно наслаждалась, вдруг разорвал страшный звук, будто удар грома среди зимы. Дети вздрогнули, потом засмеялись, заёрзали на стульях. А у меня чуть сердце не остановилось. Это Паша Недоступов взял со стола фотоальбом, приподнял его над столом и ударил по нему со всего маху. Не сразу я пришла в себя, а потом спросила зачем он это сделал. Его ответ меня обескуражил:
- А чтобы весело было!
- Выйди вон! - закричала я- за дверь.
Паша послушно вышел.
В классе опять стало тихо. За окном - мелкий снежок. В руках учеников шуршат бумажные листочки и шариковые авторучки. Они заполняют строчки, определяя схемы рифмовки стихов.
Тоска зелёная. Это я вдруг не только поняла, но и почувствовала всей душой. «Действительно, скучно». - подумала я. Дети в школьных классах сидят за партами в два - три ряда и учитель следит, чтобы в классе было тихо. Так почему же они и в воскресенье должны сидеть и писать в полнейшей тишине. Я быстро встала и вышла в коридор, где за дверью стоял Паша и подслушивал нашу тишину.
- Прости меня, Паша. У нас на самом деле скучно! - обратилась я к Паше - Заходи!
Паша вернулся в класс.
- Сдавайте контрольные листочки.
Все сдали. Паша свою контрольную тоже сдал. Он сделал её раньше других и поэтому не знал чем заняться. И тут я предложила поставить столы так, чтобы получился круг, как в хороводе. В свободную середину круга поставили стул и посадили на него Максима. Это был урок поэтической живописи. А Максимку выбрали на роль натурщика, надели на его голову матросскую бескозырку.
Каждый «поэмчик» (так я иногда называла своих учеников «Поэтической мастерской», а сокращённо «Поэма») должен был в стихотворной форме описать внешность Максима, сидящего в центре круга на стуле. А также описать выражение его лица, манеру поведения, придумать историю. Он сел на стул наоборот, то есть лицом к спинке, будто оседлал коня.
Потом мы долго смеялись над экспромтами. Фантазию их я не ограничивала. Каждый писал, что хотел, добавляя своё воображение. Ни одной обидной строчки в стихах детей не было.
Так Паша преподал мне урок. Получается, что не только я учила детей писать стихи и рассказы, но и они меня учили уважать их каждого, как одухотворённую и талантливую личность, не смотря на то, что им всего-то было по двенадцать, тринадцать лет.
Руководитель»Поэтической мастерской» Лидия Ивановна Невская
На фото «Поэтическая мастерская» и Лидия Ивановна Невская 1997 г.