18+ Все персонажи и события вымышлены, любое сходство с реальными событиями случайно. Рассказ написан в рамках марафона «Пир на Костях». Автор не рекомендует к прочтению детям, подросткам (18+ же!), беременным, ранимым, чувствительным и всем тем, кому можно смотреть/читать/слушать только добрые комедии.
Взрослые кошмары.
Осень. В семь часов на улице давно уже темно. Погода ещё не сильно холодная, однако недостаточно тёплая чтобы шёл всем привычный дождь.
В комнате, обставленной по последним веяниям моды, выключен свет. Распахнуты шторы. Утончённая как тростинка Вера Васильевна стоит у окна и нервно сжимает трубку, оповещающую как недоступен абонент, и смотрит на жалкое подобие снега. Который врезается в окно с характерным звонким “шмяк”.
- А ведь я же всё давно знаю, - корит себя женщина со слезами на глазах, - Я ВСЁ ЗНАЮ! Светка мне давно рассказывала про этих сатанистов. И по телевизору только и разговоров, что об их изуверствах! Ещё эти пропавшие девочки из подъезда Нюры Сергеевны…
- Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. – В очередной раз предательский заявил сухой женский голос из треклятого смартфона.
- Да что ты всё заладила?! Недоступен. Недоступен. А ты возьми и сделай его доступным, курва механическая!
Вера Васильевна бросила гаджет на диван такого же янтарного цвета, как и все остальные предметы в свете уличного фонаря. Включила свет, задёрнула шторы, достала записную книжку, села и принялась искать адрес. Нашла. Злорадно похихикала о грядущей каре маньяку и с трёхэтажными комментариями принялась собираться в путь.
Транспорт ещё ходит, но времени ждать нет от слова "совсем" и посему женщина вызвала такси. Не дожидаясь уведомления, закрыла дверь квартиры, галопом спустилась по лестнице со второго этажа, покинула подъезд и остановилась под козырьком.
Ошмётки талого снега засверкали в свете фар. Машина остановилась. Номер верный. Однако Вера Васильевна дополнительно уточнила у водителя — на тот ли адрес отправляется такси, прежде чем погрузиться внутрь салона.
- Опаздываете? – Спросил водитель. Он сразу заметил, как женщину трясёт то ли от страха, то ли от ярости. А когда увидел в зеркале как она сжимает кулон у сердца решил её успокоить.
- Типун тебе на язык! – Вспылила Вера Васильевна, но тут же взяла себя в руки и попыталась реабилитироваться в глазах незнакомого ей мужчины. – Да, вот, у дочки телефон уже час как недоступен. Абонент выключен или вне зоны действия сети! Раньше, конечно, надо было ехать, но надеюсь, ещё не опаздываю.
- Успеете! - Улыбнулся водитель. – Если Вы знаете адрес местоположения, значит плохого они, там, не сделают. Рискованно это. Понимаете?
- Я-то понимаю, но этим тварям плевать что их найти могут.
- Каким тварям? – Водитель задрал чернявую бровь и взглянув на секунду серыми глазами в отражение карих глаз кучерявой Веры Васильевны.
- Тем, которые в хелувин из ада выходят, дабы дев невинных собрать! Особенно они любят таких наивных как моя Элеонорочка. Вон недавно двух таких же всем городом искали. Хорошенькие были, невинные. Им ещё жить да жить, а…
- Вы про сестёр Сергеевых?
- Да. А Вы тоже знаете, что их похитили?
- Так их же нашли, - осторожно сказал водитель, - девочки к отцу своему сбежали. Соскучились.
- Нашли? Кто это сказал?
- В новостях передавали, что…
- Врут они всё! Не те это девочки! Я ВСЁ ЗНАЮ. Они у Нюры Сергеевны в подъезде жили. Мы с ней давно знакомы. Так вот она сказала что вернулось чёрти-что. Да, выглядят так же, но не они это. И вообще…
Весь оставшийся путь Вера Васильевна рассказывала про то, как демоны высасывают души из молодых девушек. Про падение морали, про повышение насилия, про леденящие душу смерти и про совращение неокрепших детских умов.
Водитель практически молчал. Промозглый снег с треском разбивался о лобовое стекло.
Анна Николаевна открыла дверь квартиры сразу. Не стала дожидаться, когда гостья поднимется на десятый этаж. Хрупкая женщина по тону из домофона сразу почувствовала неладное.
Поднялся лифт. Затрещала люминесцентная лампа. Застучали каблуки отражаясь эхом на весь подъезд.
Без вопросов и церемоний Вера Васильевна почти раздавила хозяйку о смежную стену, распахнув дверь своей правой рукой:
- Где они?! – И гостья устремилась к комнате, на которую указывала Анна Николаевна. Потеряв дар речи, хозяйка только и смогла, что указывать своими тонкими пальцами искомое направление. – Вы и Ваш сын – ЛИШНИЕ ЛЮДИ! Ночь уже, а у него музыка на весь дом орёт. – Из-за закрытой двери тихонько доносились отголоски Металлики. - Соседям мешаете!
За дверью гостья сначала увидела высокого молодого человека с длинными тёмными волосами. А уже потом — молоток в его руке, гвозди, пилу, доски, бордовые обои, чёрные шторы, чёрное постельное бельё, летучую мышь над кроватью и лицо дочки, измазанное чем-то красным.
В грязном фартуке, который был заляпан ещё и жёлтым цветом, девушка сидела с кистью в руках у небольшого деревянного ящика. И завершал эту сцену солист, который утверждал что nothing else matters.
- Уже гроб себе раскрашиваешь?! – Схватилась Вера Васильевна за сердце.
- Какой гроб, мам? Это – скворечник. – Девушка положила кисти, подошла к компьютеру, выключила музыку. - Я же сказала, что поехала к Мише делать скворечник. А потом ещё домик для белочки хотим сделать. Завелась тут одна. Скоро зима, жалко её.
- В голове у тебя белочка завелась! Вся рожа в красных пятнах и воняешь как маляр! Вот как с такой на улицу выходить, а? Только и делаешь, что позоришь меня перед воспитанными людьми. Ещё и трубку не берешь. Ты чего трубку не берёшь?! Я до тебя два часа дозвониться не могу. Абонент недоступен!
- Как, недоступен? – Девушка подошла к тумбочке у входа в комнату, взяла телефон и Веру Васильевну тут же оповестили о появлении абонента в сети. – Почему-то здесь связь пропала…
- В голове у тебя связь пропала! Быстро домой собирайся! – Женщина схватила своё чадо за волосы и выволокла в коридор. – Куда пошла?! Какой ещё умыться? Так пойдёшь! Пусть люди посмотрят, какая у меня доченька красивая. – И не менее “добродушным” жестом Вера Васильевна направила чадо к выходу, придав дополнительное ускорение ногой. Попутно она наградила дитё подзатыльником, ибо одеваться надо быстрее. Да и падать уже достала! Со стенками целуется. – И, вот, за что мне это всё? Кому я в жизни плохого сделала?...
Анна Николаевна еле вздрагивала руками, силясь то подхватить ребёнка, то помочь девочке, то хоть фартук снять от греха подальше. Но почти в ступоре могла только дивиться — откуда столько силы в ещё более худощавой женщине. Где под этим пальто, которое было неспособно скрыть отчётливо выступающий скелет, прячутся мышцы богатырские?
А когда с “наилучшими пожеланиями” гости ушли, хозяйка машинально перекрестила закрытую, с грохотом, дверь.
Из ступора женщину вывели очки, которые имели свойство съезжать с указанного места. Неглубоко вздохнув, Анна Николаевна зашла в комнату к сыну. Где крепкий парень, оступившись, сидел на краю постели аки брошеный щенок.
Не моргая он смотрел в пол. Женщина села рядом и положила ему на плечо ещё холодную ладонь:
- Мишенька, а она… у неё… Они всегда так?
- Я думал, что Нора врёт, - парень помотал в пальцах молоток и “выронил” его на подушку у скворечника, глубоко вдохнул и на выдохе добавил, - Думал, что просто на жалость давит.
- Ясно. – Вздохнула женщина. – Но вы это, на хэллоуин наверное, может, не пойдёте? Он же каждый год. Успеете ещё. Просто потерпите немного. А концерт. Разве он того стоит? Потерпите немного. Хорошо? – Анна Николаевна закачала головой в унисон утвердительному молчаливому ответу. – Вот и правильно. Не стоит сейчас оно того. Потому что это… это... Это кошмар какой-то! Просто потерпите немного. – Женщина поникла, неглубоко вздохнула и прошептала. - Бедный ребёнок.
Осень. Темнеет рано. В окно врезается жалкое подобие снега с характерным звонким “шмяк”.