Оправданный выбор. Продолжение 8
***
Но предложить руку и сердце любимой девушке оказалось много проще, чем предстать перед ее родителями и получить их благословение. Не вдруг, не сразу решился он явиться в дом Верейкиных с намерением объявить Ивану Афанасьевичу и Анфисе Львовне о том, что они с Людмилой любят друг друга и хотят создать семью.
Людмила ждала, а он все медлил, пока однажды, в одну из встреч, он, взяв ее под руку, ни направился в глубину подъезда знакомой многоэтажки, в которую входил и не раз, провожая ее после свиданий до квартиры. Родители Люды встретили Володю приветливо. И пока Иван Афанасьевич и Володя обменивались текущими новостями, мама с дочкой накрывали в гостиной большой круглый стол. Наконец, когда все к чаепитию было готово и все присутствующие расселись по своим местам, Володя, решительно отодвинув старинный венский стул в сторону, встал и, обращаясь к родителям Людмилы, торжественно произнес:
- Уважаемые Иван Афанасьевич и Анфиса Львовна, я и ваша дочь хотим, чтобы вы знали, что мы, - у Володи вдруг перехватило дыхание, - одним словом, я сделал Людмиле предложение и она приняла его.
Теперь, когда все трудные слова были сказаны, ему стало намного легче.
- Мы с Анфисой очень рады за вас, - просто отреагировал на его сообщение Иван Афанасьевич. – Наконец-то, давно пора!
- Папа! – не одобряя отцовской откровенности, укорила его Людмила.
- Папа прав, - поддержала мужа Анфиса Львовна. – Мы рады!
Потом, после чая, они все вместе еще очень долго говорили о свадьбе, обсуждали приготовления к ней, выбрав, на взгляд родителей, самое подходящее для нее время – октябрь месяц.
«Почему октябрь? – думал Володя про себя. – Зачем ждать еще целых три месяца, когда все решено и никаких препятствий для этого события нет».
Он посмотрел на Людмилу и по выражению ее лица понял, что она тоже расстроена.
«Почему Люда молчит? – снова недоумевал Володя. – Ведь это ее семья, ее родители и ей проще возразить им и повлиять на их решение».
Но Людмила молчала, а он, боясь, что его пожелание будет неверно истолковано, согласился с выбранной датой. И вот долгожданный день наступил. Многочисленные родственники и друзья со стороны жениха и невесты съехались в один из лучших ресторанов города со столичным названием «Киев».
Счастливые молодожены сидели во главе длинного празднично убранного свадебного стола.
- Горько! – завершая каждый новый тост, требовали подвыпившие гости один за другим.
- Горько! – поддерживало гостей захмелевшее застолье.
Приглашенный по такому торжественному случаю ансамбль цыган весь вечер веселил молодых гуцульскими и цыганскими песнями. Проникновенные переборы гитарных струн, щемящая душу мелодия скрипки, звон монист на цыганских косынках и юбках - все смешалось в одну многоголосую музыкальную карусель.
Свадьба пела и плясала три дня.
***
После свадьбы Володя покинул свою холостяцкую квартиру и перебрался в гостеприимный дом тестя, где и началась его совместная семейная жизнь с Людмилой. Но, не прожив и года под крылышком у родителей, счастливые молодожены покинули старших Верейкиных и переехали в дом по соседству, в котором Володе, как офицеру с соответствующим должностным положением, была представлена отдельная квартира. А вскоре после переезда в семье Беловых появилось пополнение – пухлый розовощекий малыш, которого молодые родители назвали Сережей.
Только и в этой квартире Беловым не довелось жить долго, потому что такова она – военная служба. Едва успеешь обжиться на новом месте, как надо снова собираться в дорогу, привыкать к новым условиям и людям, снова что-то обживать и снова чем-то обзаводиться.
И хорошо, когда жена, понимая сложный характер работы мужа и осознавая свою женскую роль в его судьбе, готова принять все это как должное и последовать за ним, за своим любимым человеком хоть на край света, лишь бы он всегда нуждался в ней и был рядом.
Не хотел тебя огорчать, дорогая, но придется, - в один из тихих семейных вечеров, сидя в обнимку с Людмилой на новом уютном диване, подаренном им по случаю новоселья, с сожалением произнес Володя
- Что-то случилось? – она невольно отстранилась от него, застыв в ожидании неприятного известия.
- Нет, нет, - Володя снова привлек ее к себе, - ничего страшного. Просто новое назначение. Так что давай собираться.
- Куда? – в голосе Людмилы послышалась тревога.
- Прикарпатский военный округ, Ивано-Франковская область, город Надворная, - вытянувшись перед ней в полный рост, четко по-военному доложил он.
- Когда, - все тем же тоном, не принимая его шутливого настроения, уточнила она.
- Трех дней на сборы хватит? – Володя обхватил ее за талию и попытался оторвать от дивана. – Ну же, не надо печалиться. Не так уж это и далеко. А потом, ты кто?
- Людмила Ивановна Белова, - невесело ответила она, поднимаясь ему навстречу.
- И…, - настаивал он на полном ответе.
- Жена капитана Белова, - продолжила она без энтузиазма.
- Вот. Жена капитана, - обнял он ее и нежно поцеловал в губы.
Людмила внимательно посмотрела на мужа – не оговорился ли, но по тому, как радостно сияли у Володи глаза, она поняла, что никакой ошибки нет и теперь, следуя гражданской терминологии, у нее тоже новое звание - капитанша.
- Поздравляю, - Людмила, обхватив мужа за плечи, прильнула к нему всем существом.
- Значит, будем служить вместе? – отстраняя ее от себя и заглядывая в глаза, ожидал он ответа.
- Ну, куда я от тебя теперь денусь? – справившись со своим недавним замешательством, согласилась она.
- И то верно. Ну куда мы теперь друг от друга денемся? – Володя, подхватив жену на руки и слегка пританцовывая, закружился по комнате.
А через три дня родители, друзья и сослуживцы провожали Белова к новому месту службы. На срочном семейном совете с участием бабушки и дедушки загодя было решено, что в интересах маленького Сережи будет лучше, если Людмила с сыном останется в Ужгороде. Останутся временно, до тех пор, пока глава семьи ни обзаведется на новом месте подходящим благоустроенным жильем. Среди провожающих был и Вадим Ухтинов.
- Ну, прощай, друг, - обнял он Володю за плечи, - расходятся наши пути-дорожки.
- Расходятся, - подтвердил Володя. - Ты как? Остаешься или тоже в путь, на новое место?
В последнее время они встречались не часто, а если и встречались, то мельком, перебрасываясь на бегу парой-другой приветственных фраз.
- То же откомандирован, - кивнул Ухтинов головой. – Уезжаем с Марийкой в чужие земли, за границу, в Германию.
- Что ж, желаю вам на чужбине легкой службы. Бывайте здоровы, - похлопал он его по плечу и вошел в вагон скорого пассажирского поезда, который, медленно набирая скорость, двигался вдоль перрона, устремляясь вперед, навстречу новым городам, людям и новым событиям.
***
Нодворная – небольшой городок Западной Украины с населением около пятидесяти тысяч человек - реально отличался от цивилизованного, обустроенного на западный манер Ужгорода. И настроения в нем среди местного населения носили ярко выраженный националистический характер. Особенно явно нетерпимость к лицам других национальностей проявлялась в отношении к русским. Именно к выходцам из России жители Прикарпатья часто отказывали во внимании, участии и просто в дружеском расположении. Нередко на рынке или в других людных местах можно было услышать, как русских во всеуслышание называли оккупантами.
Причина таких открыто неприязненных отношений к русским имела глубокие исторические корни, которые восходили к периоду Гражданской войны, вследствие которой Западная Украина на многие годы стала составной частью Польши.
Но в августе 1939 года правительство СССР в тщетной попытке избежать войны с Германией спешно активизировало политические контакты с правительством Гитлера. И Москва, и Берлин выказали друг другу явную заинтересованность в подписании двухстороннего соглашения. Что и случилось в Москве 23 августа, во время визита германского министра иностранных дел М. Риббентропа. Пописанный в Кремле советской и германской стороной документ о ненападении, получивший название Пакт Молотова-Риббентропа, был через пять дней дополнен секретным протоколом, согласно которому СССР и Германия разделяли между собой сферы влияния. По протоколу в сферу влияния советских интересов отошли страны Балтии (Латвия, Эстония) и восточная часть Польши (Западная Украина и Западная Беларусь).
По существу, этот Пакт был составлен с нарушением всех правовых и моральных принципов, так как вмешивался в судьбу других стран и народов без учета их интересов, и пожеланий. Подписание этих документов вызвало шок во всем мире.
Долгое время существование этого протокола держалось в глубокой тайне и только в 1989 году он был впервые признан и опубликован в Советском Союзе.
Таким образом, в 1939 году вопреки воле многих народов, населяющих территорию Западной Украины, она была присоединена к Украинской Советской Социалистической Республике. Естественное, что такое насильственное объединение двух стран с разным менталитетом, культурой и уровнем развития вызвало справедливое негодование и гнев коренного населения Западной Украины.
Царящая в городе Надворная обстановка неприязненного отношения к русским, самым существенным образом влияла на стиль, образ жизни и поведение всего русскоязычного населения. И в этой связи семьи военнослужащих, как наиболее ущемляемая часть этой категории населения, поддерживали между собой отношения взаимной выручки и помощи.
***
Командир полка гвардейской мотострелковой дивизии общевойсковой Армии сидел за массивным, судя по внешнему виду, трофейным рабочим столом и внимательно изучал какие-то бумаги. Заметив входящего к нему в кабинет капитана Белова, он тотчас положил их перед собой, быстро поднялся и вышел из-за стола ему навстречу, протягивая для приветствия руку.
- Рад Вас видеть, - жестом предлагая Владимиру присесть на стоящий справа от стола такой же массивный стул, просто сказал полковник. – Значит вы и есть тот самый капитан Белов из Ужгорода? – он перевел взгляд на лежащие на столе бумаги.
- Так точно, - Володя намеривался, как того требовали установленные уставом правила, встать и доложить о себе по всей форме, но полковник жестом остановил его:
- Сидите. Семейное положение, - продолжил он изучать личное дело своего подопечного, - жена Людмила Ивановна и сын Сергей. Ну, что ж, похвально, товарищ капитан, - отрываясь от бумаг, проговорил он. – Теперь, что касается жилья. С жильем у нас проблемы. Придется вам какое-то время пожить в общежитии. Уж извините, - продолжил он, - но свободной жилплощади у меня для вас нет. Пока нет.
Володя выжидающе молчал. Молчал и полковник.
- Что ж, - наконец решил он подвести черту разговору, - если вопрос с жильем решен, то идите, устраивайтесь на новом месте и принимайте батальон. Действуйте, товарищ капитан, - подбодрил он Белова. Затем решительно поднялся и, давая всем своим видом понять, что время встречи истекло, пожелал Белову удачи.
- Разрешите исполнять? – Володя встал и направился к выходу. Но в этот момент дверь в кабинет полковника открылась, и какой-то офицер в звании капитана произнес:
- Разрешите войти, товарищ полковник?
- Вошел уже. Что надо? Говори, - внимательно посмотрел он на вошедшего капитана. Но тот, не откликаясь на вопрос, молчал, внимательно всматриваясь в неизвестного.
- Капитан Белов Владимир Николаевич, - перехватив взгляд подчиненного, - представил полковник Белова капитану. – Прибыл к нам в часть командовать батальоном. Прошу любить и жаловать.
- А я все думаю, откуда мне эта внешность так знакома, а это оказывается капитан Белов, - и вошедший широко развел руки, готовый сию минуту сгрести Володю в охапку. – Ты что, и вправду не узнаешь меня – старого друга Сашку Крамера? – подступил он к нему вплотную и с силой привлек к себе.
- Саня! Это ж надо! Да разве тебя теперь узнаешь, вот какой здоровяк стал, а был, - Володя взволнованно улыбаясь, собрал на руке все пальцы в кулак, оставив только один торчащий вверх мизинчик.
- Ну, уж нет, таким я никогда не был, - отстраняясь от друга, возразил Кремер.
- Вот и отлично, - оценив всю выгоду сложившейся ситуации, вставил свое веское слово полковник. И, обращаясь только к Крамеру, приказал:
- Введешь капитана Белова в курс дела.
- Разрешите идти, товарищ полковник? – хором, не сговариваясь, обратились к старшему по званию друзья и, посмотрев друг на друга, прыснули от смеха.
- Чего уж там, идите, - полковник снисходительно махнул им вслед рукой.
***
- Вот так встреча! Сколько лет, сколько зим! – не мог совладать со своей бурной радостью Сашка. Хотя какой он теперь был Сашка? Александр. Александр Теодорович Кремер. – По такому случаю, - Кремер внезапно посерьезнел, - не грех и мальчишник устроить. Я тут знаю одно местечко, где можно по-тихому посидеть, поговорить, повспоминать. Пойдем! – он подхватил Володю под локоть и потянул за собой.
В небольшом кафе, куда Александр привел друга, народу в дневное время было немного. Выбрав тихое укромное местечко в самом дальнем углу зала, Саня, не успев даже как следует перевести дыхание, сделал в воздухе грациозный взмах рукой и позвал в голос:
- Мариночка, устрой все для праздника. Это мой друг юности – Володька. Мы с ним учились вместе в Баку в военном училище, - для чего-то прилюдно разоткровенничался он.
Мариночкой оказалась ярко накрашенная девица, которая, маясь от пустоты и скуки, сидела со скучающим видом на высоком вертящемся стуле перед баром, закинув одну ногу на другую, и потягивала через прозрачную и гибкую трубочку молочный коктейль. Она прервала свое занятие, неторопливо поднялась и, достав из кармана белого, отделанного шитьем передника крохотный блокнотик и огрызок карандаша, подошла к Крамеру.
- Коньяк, балык, что еще? – обратилась она к нему как к старому знакомому, делая одновременно какие-то пометки в своем блокноте.
- Икорки, если найдется, для друга, - заглядывая Мариночке в поблекшие глаза, просительно произнес Сашка. – Будь ласка, - добавил он, - очень тебя прошу.
Пока Мариночка неторопливо сервировала стол, расставляя на нем все в соответствии со сделанным заказом, Сашка-Александр, устроившись поудобней на жестком деревянном стуле, требовательно попросил:
- А теперь рассказывай. Я жду!
- Не знаю даже, с чего начать, - замялся Володя.
- Начни с главного. Жена, дети есть?
- И жена, и сын, - с гордостью отозвался он.
- Сын – это хорошо, - одобрил Саня.
- А ты как? Женат? – поинтересовался в свою очередь Володя.
- Да, - в голосе друга чувствовалось некоторое напряжение.
- Что-то не так? – участливо спросил он.
- Нет, все так, - Крамер помедлил с ответом. – Только из-за этой женитьбы меня чуть со службы не поперли. Но, слава богу, ограничились высылкой. Так что из Польши я прямым ходом сюда, в Надворную, командиром батальона.
- Не понял, - Белов недоуменно посмотрел на друга.
- Да, тут и понимать нечего! Женился-то я на полячке, на гражданке иностранного государства. А это, доложу я тебе, проступок строго наказуемый.
- Полячка то хоть хороша?! – пытаясь разрядить обстановку, улыбнулся Володя.
- Сам увидишь, - пообещал Крамер.
Он разлил по рюмкам коньяк, который Мариночка предусмотрительно перелила из бутылки в небольшой графинчик из тонкого прозрачного стекла, и, подняв свою рюмку, пригласил товарища кивком головы последовать его примеру.
- За встречу, - не стал он оригинальничать.
Потом, отправив в рот кусочек балыка, снова спросил:
- Ну а что еще? Только служишь или …, - запнулся Крамер, не зная, как правильно сформировать мысль.
- И служу, и пишу, - пришел Володя ему на помощь. – Заканчиваю диссертацию, снова хочу писать рапорт на поступление в академию.
- Почему снова? – удивился Александр.
- С первого раза не удалось. Баллов не хватило, - честно признался Володя.
- Да, - присвистнул Крамер, - программа серьезная, на всю жизнь. А что жена по этому поводу думает? – он внимательно посмотрел на приятеля.
- Жена? – удивился Белов, - вот когда она приедет, тогда сам у нее и спросишь.
- Хорошая мысль, - обрадованно заключил тот. – Неплохо бы было подружиться семьями.
Александр еще пару раз приглашал Володю выпить сначала за дружбу, потом за женщин и, лишь когда графинчик опустел, он тяжело поднялся и, направляясь к выходу, требовательно произнес:
- Пойдем, провожу тебя до общежития.
***
Почти полгода пришлось Белову прожить в офицерском общежитии, в маленькой, скромно обставленной комнатке на четвертом этаже старинного здания с высокими потолками, в компании с таким же, как и он, бедолагой, вынужденному вести неустроенный образ жизни одинокого мужика. Но рано или поздно, а проблемы худо-бедно все равно решаются, и вот в один из самых обычных будничных дней командир полка, вызвав его к себе в кабинет, произнес заветные слова:
- Вызывай семью, капитан, - и, протягивая ему через стол исписанный лист бумаги, добавил: - А это адрес квартиры, хватит тебе числиться в женатых холостяках. Да и мне одной заботой меньше. Ну, чего стоишь? – полюбопытствовал полковник. – Действуй! – и помахав ладонью в сторону двери, переключился на иные заботы.
- Спасибо, товарищ полковник. Разрешите идти? – только и нашелся Володя, что сказать.
- Бегом! Давай! Давай! – повторил полковник свой нетерпеливый жест рукой. – Все остальные вопросы к заму по тылу, - не поднимая головы напутствовал он Белова вдогонку.
Квартира оказалась большой светлой и благоустроенной. Но для того, чтобы она приобрела жилой вид, необходимо было побелить потолки, наклеить взамен старых новые обои, покрасить окна и двери, обновить полы и самое главное – отремонтировать сантехнику. Одним словом, работы хватало.
И Володя работал.
Наконец, когда все в квартире засияло чистотой и свежестью, капитан Белов решил, что пришло время семье воссоединиться. И легкая на подъем Людмила в скором времени прибыла вместе с сыном в Нагорную.
Усмотрев в данном событии удачный повод для того, чтобы познакомить Людмилу со своим закадычным другом Саней Крамером и его женой, Владимир пригласил их в первый же свободный вечер на ужин. Супруги Крамер пришли не с пустыми руками, а принесли с собой торт, бутылку шампанского и букет роз для хозяйки дома.
- Знакомься, это мой друг Саня, - представил Володя гостя Людмиле, но тут же одернул сам себя, - впрочем, теперь уже Александр, а это …, - растерялся он вдруг и тут же нашелся: - Давайте знакомиться, - обратился он к жене друга.
- Галина, можно Галя, - неправильно выговаривая букву «г», отчего она более походила на «х», представилась гостья, протягивая хозяину дома маленькую пухлую ручку.
- Очень приятно, - не зная, что делать с протянутой рукой, просто пожать или поцеловать, задержался Володя с ответом. Наконец он решил, что просто пожать, будет достаточно. Ну, не умел он дамские ручки целовать.
- А вы, я так полагаю, Людмила, - перехватил Александр инициативу, и, заключив ее руку в свою большую ладонь, поднес к губам и галантно поцеловал.
- Так точно, - тронутая таким не привычным для нее обхождением, улыбнулась она.
- Узнаю жену офицера, - отшутился Крамер.
***
Когда официальная часть ужина завершилась, компания сама собой разделилась на мальчиков и девочек. Мужчины отправились на балкон покурить, вернее будет сказать, покурить отправился Александр, а Владимир, не желая, чтобы гость тосковал в одиночестве, последовал за ним.
А в это время женщины, предоставленные самим себе, как это часто и бывает, переключились с общих тем разговора на частные – о быте, семье и мужьях.
- А твой-то мужик ничего, - поведя игривыми карими глазами в сторону открытой балконной двери, без тени смущения проговорила Галина. – И не боишься так надолго оставлять его одного?
Галя внимательно посмотрела на Людмилу, ожидая откровенного ответа.
- Не боюсь, - Люда почувствовала неловкость.
- А бояться надо, - вдруг очень серьезно, утратив недавнюю игривость, промолвила гостья, - не евнух же он у тебя?!
- Нет, - не особенно вдаваясь в смысл вопроса, выдохнула Людмила из себя.
- Вот то-то и оно. За каждым мужиком глаз да глаз нужен. Уж ты поверь мне, так оно в жизни испокон веков ведется. Стоит только красивой бабе перед мужиком хвостом вильнуть, как он тут же дурнем и делается. А ты – «не боюсь», - передразнила она хозяйку.
- Нет, мой Володя не такой, - запротестовала Людмила, - я его хорошо знаю.
- И я своего хорошо знала, был не таким, да стал другим. И твой тоже пообвыкнется и переменится, - заключила она так обыденно, что у Люды защемила душа. – Жизнь ведь не вчера началась и не завтра закончится. А давай, выпьем, - вдруг решительно меняя тему разговора, предложила Галя.
- Да не могу я, - возразила хозяйка, - дочку ждем, сестренку для сына.
- А у нас ни ребенка, ни котенка, - с болью в голосе произнесла Галина.
- А что так? Мало еще живете? – чтобы не задеть гостью за живое задала Людмила наводящий вопрос.
- Да три года уже живем, а вот что-то ничего не получается, - Галя наполнила свою рюмку водкой и залпом осушила ее.
- Ничего, получится, - Люда обняла ее за плечи, - какие ваши годы.
- А ты меня не жалей, - отстраняясь от нее, выпустила Галина, будто ежик, иголки. – А за мужиком своим ты все-таки приглядывай, лишним не будет.
- Не пора ли гостям откланяться? – возвращаясь с балкона и обращаясь к жене, поинтересовался Александр. – Время позднее, да и хозяева поди устали.
- Пора. Пора, - решительно поднимаясь из-за стола, согласилась с мужем Галина. – Спасибо за хлеб-соль, - она снова, насмешливо улыбнулась, протянула хозяину свою пухлую ручку для поцелуя. – Теперь ждем вас.
И Людмила отметила, что на этот раз муж неуклюже, но все-таки поцеловал гостье руку.