Камилла открыла глаза. Солнечный свет заливал комнату, легко проникая через задернутую штору. Позднее утро, 10 часов. На часы можно не смотреть. Проспала полсуток, как обычно. Очень редкая болезнь — нарколепсия, причём, как ей объяснили врачи, с не совсем типичными симптомами. Впрочем, она привыкла, что полжизни проводит практически в коме. И даже муж, её любимый ненаглядный Марио, тоже привык, и уже не настаивает, чтобы она опять проходила бесконечные врачебные обследования. Согласился, что ни к чему они не приведут. «Не лечится» — это приговор. Ну и ладно. В остальном-то она здорова. И вообще всё хорошо. Главное, что они с Марио любят друг друга.
Камилла встала, накинула халатик и босиком прошла на балкон. Вид с него открывался потрясающий. Город уступами спускался к морю, окружая лагуну полукольцом. Среди буйной зелени видны были красные черепичные крыши, остатки древней крепостной стены и замка, немногочисленные «свечки» многоэтажных офисных зданий, колокольни церквей и башенки здания вокзала в старой части города. А внизу, как голубой бриллиант, сверкала и искрилась на солнце лагуна.
Камилла отыскала глазами автомастерскую мужа, едва различимую среди деревьев. Он там. Сейчас она приготовит обед и отнесёт своему любимому. Они поедят там, в его рабочем кабинетике и, как обычно, пройдутся по набережной.
***
Оля очнулась ото сна. Всё серое... Все краски размылись. Сразу не поймёшь — то ли утро, то ли вечер. Хотя она-то, как раз, никогда не спутает. В её организме какие-то зверские часы, «мать их, итти», которые управляют её режимом жестко, без сбоев, «вырубая», погружая в почти летаргический сон в одно и то же время, где бы она ни находилась и чем бы ни занималась, и «реанимируя» ровно через полсуток. Полжизни не поймешь где душа обретается, и даже сны не снятся, хотя, может, и снятся, но она их не помнит. И ничего не сделаешь. Врачи разводят руками. «Очень редкий, исключительный случай. Надо исследовать». Она «послала» их подальше. Быть подопытным кроликом как-то не улыбается. Хочется нормально жить хотя бы то время, что у неё есть.
«Так, княгиня Ольга, хватит валяться. День давно уж на дворе. Срочно надо засандалить чашечку кофе и браться за переводы. К завтрашнему обещала закончить этот роман латиноамериканский, там работы ещё до хрена, а у меня на всё - про всё часов 12. Ой, уже меньше».
***
Камилла, идя под ручку с Марио вдоль моря, гордо поглядывала на прогуливающихся прохожих. Она знала, что им все завидуют. Их красоте и молодости. Она «отхватила» самого красивого парня района, а может и всего города. Впрочем, ему тоже достался достойный приз — у неё отбою не было от ухажеров. Она, конечно, какое-то время не выдавала своих чувств, держа Марио на расстоянии. Он должен был понять, что она не какая-то простушка, кидающаяся в объятия сразу, как только поманят. Её нужно добиваться. Впрочем, эта игра длилась не слишком долго. Тут главное — не заиграться. Она поняла, когда пора «сдаваться». И вот они уже два года вместе. Два счастливых года...
Камилла глянула на мужа. Что-то он сегодня хмурый, думает о чем-то.
— Что-то случилось? У тебя неприятности?
— Малышка, я сам решу свои проблемы. Не забивай свою прекрасную головку. Хочешь, угощу мороженым?
Они дошли до открытого кафе — несколько столиков в тени пальм и кипарисов. Сели за свободный столик. Рядом сидела компания туристов — по всему видно европейцев. Они что-то громко обсуждали на непонятном языке, то и дело перемежая речь взрывами смеха. Камилла молча ела мороженое, прислушиваясь к разговору туристов. Глаза ее вдруг стали округляться.
— Марио — горячо зашептала она — я понимаю, о чем они говорят! Этот в синей футболке рассказывает, как он летал на вертолете к вулкану!
— Ты просто услышала знакомые названия и догадалась.
— Нет, Марио, нет! Я именно понимаю его речь. Это незнакомые слова, но я почему-то знаю, что они означают. На каком они языке говорят?
— Не знаю. На английский не похоже, а других иностранных языков я не знаю. Сейчас попробую спросить.
— Искюз ми — на ломанном английском обратился он к компании — веа а ю фром?
Туристы заулыбались.
— фром Раша — почти хором прозвучал ответ.
Марио с Камилой растерянно посмотрели друг на друга. Россия???
***
... Работа над переводом шла довольно споро. У неё вообще почему-то испанский, как говорится «пошёл». Учить было легко, как будто она его всегда знала, просто немного подзабыла. Причём язык она знала не академически, а как бы изнутри, улавливая все нюансы, чувствуя за словами интонации: вот это должно произноситься с иронией, а это — с легким ощущением превосходства. Она даже шутила частенько: «Я в прошлой жизни была испанкой». Её профессионализм высоко ценили, поступала куча предложений от бизнесменов и чиновников заниматься синхронным переводом на всякого рода переговорах, встречах с испаноязычными партнерами. Но из-за её экзотического заболевания приходилось отказываться. Не объяснишь же, почему она не может, к примеру задержаться допоздна на приеме, что иначе она может «хлопнуться» на пол прямо посреди зала с бокалом шампанского в руках и провалиться в беспробудный сон. Пришлось сосредоточиться на литературных переводах. Раньше работы было много, частенько даже отказывалась от предложений, могла покочевряжиться. Теперь приходится хвататься за любой заказ. Время такое — читать книги стали меньше, к тому же издательства урезали гонорары. Ну ничего, ей на жизнь хватает. Тем более, что живет одна — с мужем развелась (обычная история — как-то они вдруг оба поняли, что чужие друг другу), дочь выросла — сама прилично зарабатывает.
В этот раз ей повезло — роман написан хорошим языком, сочно и образно. Со страниц прямо дует морской бриз, перед глазами встаёт панорама городка где-то в Латинской Америке, уступами спускающегося к голубой лагуне. Красные черепичные крыши на фоне буйной зелени, колокольни, причудливые башенки старинных домов, остатки кирпичной крепостной стены...
***
Камилла не знала, куда себя деть. Ни на чем не могла сосредоточиться. Слонялась по квартире из угла в угол, без конца выбегала на балкон, силясь разглядеть в сумерках автомастерскую Марио. Там что-то происходит. Что-то нехорошее. Марио ей всё-таки признался, что у него очень серьезные проблемы. Его бизнес хотят отобрать. В детали он её не посвящал. Какие-то неправильно оформленные бумаги, кто-то кому-то давал какие-то взятки – это она уловила из подслушанных обрывков телефонных разговоров мужа. Она просила, умоляла обратиться в полицию, но он ей заявил, что полиция будет не на его стороне, что у кого-то из этих ублюдков родственник – большая шишка. А буквально накануне Марио ей намекнул, что у него появился козырь — какая-то видеозапись, которая, как он выразился, «похоронит всю эту банду». Сегодня он отправился со своим партнером и другом Эмилио на переговоры с рэкетирами.
— Малышка — сказал он, целуя её перед уходом — всё будет хорошо. Я всё решу.
Уехали три часа назад. Их телефоны молчат. Что делать? Что делать? Сердце сжалось от предчувствия непоправимой беды. Она в очередной раз бухнулась на колени и стала неистово молиться Деве Марии. Потом вытерла слёзы, схватила косынку и выбежала на улицу...
Камилла завернула за угол и остановилась. Здание казалось незнакомым. Едва различимая в скудном свете уличного фонаря вывеска "М&Э. Автомастерская". Темные провалы окон. Нигде никаких признаков жизни. Полная тишина. Ворота гаража не заперты. Машины Марио нет, Она подошла к двери офиса, толкнула. Не заперто....
В полуобморочном состоянии дрожащими руками она открывала одну за другой двери, включала свет, проходила пустые комнаты. Вот рабочий кабинет Марио. все дверцы шкафов распахнуты, на полу валяются какие-то бумаги. Что-то блеснуло под столом. Камилла опустилась на колени. Порванная цепочка с крестиком. Та самая, которую Марио никогда не снимал.
Горе обрушилось на Камиллу, как лавина. Нечеловеческий крик вырвался из ее горла. Ногти правой руки впились в левую, в которой была зажата цепочка с крестиком, выступила кровь. Камилла не ощущала физической боли. Она раскачивалась и кричала... Но все внезапно оборвалось. Она "провалилась" в спасительный сон-обморок.
***
Еще не успев толком проснуться, Ольга почувствовала боль в кисти левой руки. Поднесла ее к глазам. Какие-то царапины. "Господи, ну обо что я могла поцарапаться в постели-то?" Она села на кровати и стала внимательно изучать. Похоже на царапины от ногтей. "Это я сама себя во сне так? Что ж такое должно было присниться, чтобы такой мазохизм себе устроить?" Это сегодня было совсем некстати. Ну, то есть, это, конечно, всегда некстати, но сегодня особенно. Сегодня должна прийти Светочка, ее дочь, со своим, как сейчас выражаются, "молодым человеком", который вообще-то не такой уж молодой. И Оля хотела выглядеть "на высоте". Записалась в парикмахерскую, на маникюр. А тут на тебе. Исцарапанная рука. "Ну ладно, придумаю какое-нибудь объяснение. Я ж почти писатель".
***
Камилле сообщили, что её муж Марио и его партнёр Эмилио были найдены мертвыми в утонувшей машине. Машина слетела со скалы, не вписавшись в поворот на серпантине. В крови у обоих обнаружился алкоголь в большом количестве. Несчастный случай. ...Ей хотелось одного — оказаться там, где сейчас он, ее Марио — на дне моря, на небе... В аду, в раю... Неважно. Что ей здесь делать без него? Почему всё вокруг не рухнуло? Почему люди вокруг ходят на работу, едят, разговаривают, как будто ничего не случилось?
... Потом пришли бумаги от нотариуса. Читая их, Камилла с трудом продиралась через текст, буквы плясали и не хотели складываться в слова, слова что-то означали, но что именно? И всё-таки в конце концов смысл до неё дошёл — автомастерскую владельцы накануне своей смерти продали. Какой-то фирме с мудрёным названием. Ее мозг прореагировал на это название — где-то она его слышала. И тут она услышала опять! Из телевизора. Корреспондент сообщал, что эта фирма собирается возвести в их городе крупный торгово-развлекательный комплекс. На экране появилось гладкое лицо мужчины с холодными глазами, с тонкими губами и жёстким подбородком. Он что-то говорил в микрофон, подставленный журналистом, а позади него экскаватор старательно крушил такое знакомое здание... И тут Камилла вынырнула...
С той самой ночи (господи, сколько дней-то прошло? Или часов? Или недель?) она жила... нет, не жила — существовала как будто под большим слоем воды. Звуки доходили приглушенными, краски размыты, люди вокруг двигались, будто в замедленной съемке, всё зыбко... И только в тот самый момент, когда она увидела это лицо, холодные глаза, тонкие губы ... она всплыла... Всё вдруг стало четким и ясным. Вот он — перед ней на экране. Тот, кого она должна убить...
***
Ещё одно серое утро... Ольга чувствовала себя совершенно разбитой. Это после двенадцати часов сна! Чем она там во сне занималась? Она попыталась уловить ускользающие видения. Какая-то выжженная солнцем пустая улица незнакомого города. И почему-то ощущение отчаяния. Больше ничего.... Надо вставать. Надо. Надо... Надо? А зачем? Работу она сделала, позавчера сдала в издательство. Новых заказов нет. Дочь с потенциальным зятем укатила в тёплые края. Понежиться на пляже. А вот она себе позволить такую роскошь не может. Дочь много раз уговаривала слетать с ней куда-нибудь. Да в ту же Испанию! Заманчиво, конечно. Но приходилось отказываться. А если самолёт задержат и перенесут посадку на ночь? Её как будут грузить в бессознательном состоянии? Заносить в салон как бревно?
Накатила вдруг такая жалость к себе! Её жизнь — как бесконечный «день сурка». Никаких событий, никаких новых впечатлений, никаких сильных эмоций. Так, вялые всплески над подернутой тиной гладью. Рутина. Вся жизнь — в голове. Эмоции, чувства — в книгах, которые она переводит, в фантазиях, в снах. Это уже привычка — без конца «пережевывать» в голове мысли, «рисовать картинки», «крутить кино». О прошлом: «надо было так сказать», «неправильно я всё сделала», «а вот если бы ...». О будущем: «а я ей отвечу...», «а я тогда так гордо повернусь ...», «и тут я такая в красном платье...». Когда идёт по улице, едет в автобусе, покупает что-то в магазине. Она ж не видит никого и ничего вокруг! Где она? В прошлом? В будущем? В «нигде и никогда»! Она «просрала» свою жизнь!!! Когда она в последний раз говорила кому-нибудь, ну хотя бы дочери, что любит? Когда искренне, от души смеялась? А рыдала взахлёб? Ну хоть бы скандал какой-нибудь был бы, но такой, настоящий — с бросанием чего под руку подвернётся, с хлопаньем дверьми, с крепкими выражениями! Не было такой роскоши в её жизни. Даже когда разводились с мужем, разговаривали корректно и подчёркнуто вежливо. Они ж интеллигентные люди!!! Черт бы побрал всю эту корректность! «Я жить хочууууууу!!!!!!»
***
Его звали Умберто, ее врага. Камилла устроила слежку. Сидела в своем Форде, припаркованном то недалеко от его офиса, то — от городской квартиры или от ресторана, где он обычно обедал. Иногда следовала за его автомобилем, стараясь быть незаметной. Она была терпеливой и осторожной. Наблюдала, куда он ездит, с кем встречается, как развлекается. Ездила посмотреть на его загородный дом. Посмотреть было на что. Вилла на высоком обрывистом берегу моря. Изящное сооружение с куполообразной белой крышей, похожее на воздушное пирожное безе, в обрамлении зеленых газонов с мощеными дорожками, обсаженными кустами роз. О том, что все это великолепие выросло из грязи – рейдерских захватов, "крышевания" нелегального бизнеса, мошеннических схем – можно было догадаться. Слухи ходили разные, но ото всех попахивало дерьмом. И несмотря на весь этот шлейф, тянущийся за Умберто, он чувствовал себя непотопляемым. Банальная истина — "деньги не пахнут". Купить можно почти всех, а кто не покупается... Ну что ж. Есть масса других средств, грязных, зато действенных. Не учел он только одного... Испепеляющего огня ярости, горящего в груди красивой молодой женщины по имени Камилла.
План мести, наконец, созрел в ее голове. Оставалось дождаться подходящего момента. И ждать пришлось недолго. Личный шофер Умберто заболел.
... Дорога была пустынна. Лишь пару машин за весь час, который она здесь провела. Серпантин закручивался вокруг горы. Где-то вверху, невидимая отсюда, роскошная вилла Умберто. Внизу дорога просматривалась хорошо. Она змеилась узкой белой лентой по краю ущелья. Камилла не сводила с нее глаз. Нельзя пропустить серебристый Порше. Главное, чтобы он был один.
Камилла допила очередную банку энергетика. Уже третью. Ничего, у нее еще в запасе много. Ей нужно выглядеть сногсшибательно. Она взглянула в зеркало. ... Стильная прическа, с тщательно продуманной легкой небрежностью. Всё, как он любит. Этакая леди, уверенная в себе, независимая, даже дерзкая, но одновременно женственная, манкая. Узкая синяя юбка-карандаш до колен. Изящные туфли на высоком каблуке. Кремовая блузка из струящегося шелка. В вырезе видна нитка жемчуга.
.. Порше появился, когда уже начали опускаться сумерки. Она вышла из машины, слегка облокотилась о багажник, держа в руке разряженный мобильник. От лошадиной дозы энергетика сердце колотилось как бешеное, глаза горели. Ничего, это даже лучше. Серебристый автомобиль остановился в паре метров.
— Синьора, у Вас что-то случилось?
— Да, она заглохла — кивок на свою машину — И телефон тоже. Прямо катастрофа какая-то! Я не знаю, что делать! Не ночевать же в горах.
— Я могу дать Вам мой мобильник позвонить, но .. — он окинул взглядом собеседницу с головы до ног — Вам же придется долго ждать помощи. Я не могу позволить такой красивой женщине оставаться одной в горах. Скоро наступит ночь.
Он вышел из машины и приблизился.
— Я живу недалеко отсюда. Вы могли бы подождать помощи у меня на вилле.
— Это так любезно! Вы – мой спаситель! — она постаралась придать голосу кокетливые интонации...
... Время растянулось. Как в замедленной съемке. Вот крутой поворот на узком пятачке, словно висящем над пропастью. Вот она наваливается всем телом на водителя, одновременно хватается за руль и изо всех сил толкает его влево. Автомобиль съезжает с дороги, пробивает заграждение и как будто замирает на краю. Впереди - бесконечный простор. Только небо и море, уходящие за горизонт. "Марио, я это сделала!!! Я лечу к тебе!!!" ... Последнее, что она слышит – безумный крик Умберто.
***
"Где я?" Ольга, лежа на кровати, разглядывала комнату, тонувшую в полумраке. Какая-то женщина стоит, отвернувшись к окну, и вроде как всхлипывает. Да это же Светочка. Тут дочь обернулась.
— Мамочка! Ты проснулась!!! Сейчас я позову медсестру! Какое это счастье!!! Я так боялась! Боялась, что ты не очнешься! Как ты нас напугала!!!
— Подожди-подожди, не тараторь. Я что, в больнице?
— Ну да. Мамочка, ты спала почти месяц! Я всю жизнь боялась, что ты вот так заснешь. И непонятно, как тебя разбудить! И врачи ничего не могут сказать. Я каждый день заезжала. Разговаривала с тобой. Вот сегодня перед работой заскочила...
— Подожди-подожди. Перед работой? А сколько сейчас времени?
— Восемь-тридцать. Ой, я только сейчас поняла. Ты же никогда в это время не просыпалась. Мамочка, это значит, что ты... Ты излечилась от этой... Как там ее? Нарколепсии. Это же невероятно!
— Надеюсь, что так! Помоги мне присесть. ... И вообще. Что-то мне очень есть захотелось. Я ж целый месяц не ела нормально.
"И целую жизнь не жила нормально" - добавила она про себя...
***
Ольга стояла на самом верху горы. У её ног расстилался город. Он спускался уступами к полукруглой голубой лагуне. Красные черепичные крыши, руины крепостной стены, замок, колокольни церквей ... Она всё это видела. Дежа вю. Но то, что она видела в своих видениях, было лишь бледной копией. Плоская выцветшая картинка превратилась в объемную реальность, наполненную красками, звуками, запахами. Оля чувствовала легкое дуновение ветерка на своей коже. Вдыхала запахи каких-то экзотических цветов, в изобилии растущих вокруг. Слышала щебет птиц и доносившиеся снизу звуки живущего своей жизнью города. Ей хотелось впитать в себя эти виды с нереально сочными красками. Залитых солнцем улиц с ухоженными домиками. Сверкающей тысячами искр изумрудной лагуны. Поросших буйной растительностью холмов. ... Она так много проспала в своей жизни! Ей подарили еще один шанс. И в этой новой жизни она не должна упустить ни секунды. Неизвестно, сколько у нее в запасе времени...
Вдруг она услышала совсем рядом испанскую речь. Мужчина лет пятидесяти. Симпатичный. Черноволосый, с седоватыми висками, высокий, подтянутый.
— Вы что-то сказали? Я не расслышала — обратилась она к нему на испанском.
— Си, синьора. Я говорю, Вы выглядите такой счастливой! Может, поделитесь счастьем?
Она улыбнулась.
— С огромным удовольствием!!!