Прежде чем перейти к нашему повествованию, приведу одну историю, пересказанную прекрасным писателем-фантастом Филипом Фармером.
Абу Гасан был бедуином, порвавшим с жизнью кочевника ради карьеры торговца в йеменском городе Каукабан. Он разбогател, а после смерти первой супруги друзья уговорили его вновь жениться. Сопротивлялся он недолго и дал согласие на свадьбу с молодой красивой женщиной. Пир был на славу, угощали и пловом, и шербетами, подавали ягнят, фаршированных орехами и миндалем, и целиком зажаренных верблюдов.
В конце концов жениха пригласили в покои, где его ожидала наряженная в роскошные одежды невеста. Он с достоинством поднялся с дивана – но, увы! Сытый и пьяный до отвала жених – о, ужас! – издал чудовищный звук – пустил ветры.
Услышав такое, гости быстро и громко заговорили между собой, делая вид, что не заметили публичного срама. Но Абу Гасан не снес позора, вышел вон, вскочил на лошадь и ускакал, бросив на произвол судьбы и дом, и состояние, и друзей, и невесту.
Он уплыл в Индию, где стал капитаном королевских телохранителей. Через десять лет его охватила такая жестокая тоска по дому, что он чуть было не умер. Тогда он отправился на родину под видом нищего факира. После долгих и опасных странствий Абу Гасан достиг своего родного города и сквозь слезы воззрился с холма на его башни и стены. Однако он не рискнул войти в него, желая прежде убедиться, что его позор забыт. Семь дней и семь ночей бродил он по предместьям, прислушиваясь к разговорам на улицах и рынках.
В конце концов он присел у дверей какой то лачуги, раздумывая, не вернуться ли ему в город под своим именем. И тут Гасан услышал, как некая девушка спросила:
– О, матушка, назовите мне день моего рождения. Одна из моих подруг хочет предсказать мое будущее.
Мать ответила:
– О, дочь моя, ты родилась в ту ночь, когда Абу Гасан пустил ветры.
Больше несчастный ничего не слышал; он вскочил на ноги и бросился бежать, повторяя: «Здесь никогда не забудут день моего срама! »
Наша жизнь полна условностей. Вилку, знаете ли, надобно держать в левой руке, хлеб не кусать, а отламывать, а суп черпать ложкой от себя. И, конечно, не чавкать, если только вы не японец или не находитесь у японца в гостях. Мы можем перечислять эти несуразности до бесконечности, однако, отложим это увлекательное занятие на следующий раз и сосредоточимся на одном случае, непосредственно связанном с нашим предисловием.
Ей было двадцать два года, ему двадцать шесть. Мария была брюнеткой выше среднего роста, изящная, тоненькая, с темнокарими миндалевидными глазами и длинными пушистыми ресницами. Красавца-кавалера величали Андреем. Наш герой действительно был красив. Высокий, статный, широкоплечий, с пышными соломенными волосами, синими глазами и маленьким, прямым носом. Известное дело, брюнетки тянутся к блондинам, а потому сразу же после знакомства Андрей оказался в сфере повышенного внимания Марии. Далее, развитие отношений происходило без всяких ненужных эксцессов и осложнений. Андрей успешно защитил диссертацию и получил приглашение на работу в цитадель мирового империализма. К дедушке Ленину наш герой относился без всякого пиетета, а потому без колебаний приглашение принял и, обустроив дела, переехал в Детройт, в университет Уэйна, известный в Украине тем, что выдающийся деятель украинского здравоохранения, министр Наталья Супрун, в свое время окончила именно этот университет. Конечно, постдокторантура особых денежек не приносила, всего около двух тысяч долларов в месяц, однако для Андрея, выросшего в Люберцах, и эта сумма казалась огромной. На кафедре Андрей познакомился с украинцем, выходцем из Львова, к счастью, не страдающим комплексом ненависти к москалям. Именно хохол подал ценную мысль нанять квартиру на двоих, сэкономив изрядные деньги, на которые ребята вскоре купили подержанный "Форд", договорившись водить по очереди.
В отличие от Андрея, наша героиня была очень неплохо финансово обеспечена и окружена заботой, а потому ей не составила никакого труда поступить на учебу в тот же университет, правда, на гуманитарное отделение, а также нанять хорошую квартиру недалеко от кампуса. По той простой причине, что Мария водить машину хоть и умела, но боялась, а потому, от греха подальше, предпочитала всюду ходить пешком.
Молодые люди встречались каждый день, однако дальше целомудренных поцелуев дело не шло. Мария была воспитана в строгих правилах и внутренний голос всякий раз предупреждал об опасном развитии ситуации. Нет, вот если б Андрей сделал ей предложение, тогда да, некоторое слабину можно было позволить. А вот парень как-то с этим не спешил.
- Успеется, - думал Андрей, - вот маленько на ноги встану, поднакоплю деньжат, получу статус, тогда посмотрим.
И надо же все решилось в один день. Самым нелепым и забавным образом.
- Андрюша, а чего это ты дверь не закрываешь?
- Да кому она нужна, старая развалина. Если уж угонять, так приличную машину, а не эту.
- Ну, а если все-таки ее угонят, то что?
- Что, что, нам же лучше, ведь она застрахована. Дадут бабки, купим новую, еще останется.
- А ничего ценного в машине нет?
- Есть. Твои очки.
- Между прочим, они на самом деле дорогие.
- Знаю. О том и говорю.
- Ладно. Так ты когда за мной заедешь?
- Как всегда, в три. Устроит?
- Хорошо.
В тот день профессор куда-то спешил а потому свернул лекцию и был таков. Не зная, как убить время и не имея подруг, Мария медленно пошла навстречу машине, припаркованной возле корпуса, где работал Андрей. И тут... И тут в голове девушки возникла глупая мысль молодца разыграть, то есть влезть на заднее сиденье, спрятаться-затаиться, а когда Андрей сядет за руль, с криком выскочить.
- То-то испугается, - восхитились бредовой идеей девушка.
Что ж, сказано, сделано. Завидев дружка, Маша нырнула вниз и замерла. Андрей открыл дверцу, уселся на сидение и некоторое время ворочался, устраиваясь поудобнее. И в тот момент, когда Мария приготовилась выскочить, случилось неожиданное. Андрей, красавец Андрей, пустил ветры - переливчато, разнотонно и с с большой фантазией. От неожиданности Маша немедленно зашлась глупейшим смехом вперемешку с икотой, одновременно вылезая на свет божий. Андрей некоторое время тупо смотрел на нее и вдруг ни с того, ни с сего ляпнул.
- Ну, чего смеешься? А давай выходи за меня замуж!
Маша моментально сориентировалась и прекратила смеяться.
- Я согласна. Только открой, пожалуйста окно...