СОФИЯ
Балет с элементами драмы
Либретто
Тема балета – это тема РУССКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ.
«София» - в переводе с греческого означает «премудрость». В данном конкретном случае - как Высшая Премудрость, ведущая к возрождению.
АННОТАЦИЯ
к либретто балета «СОФИЯ»
Пролог. ПОРУГАНИЕ СВЯТЫНИ.
Вандалы отпиливают от образа Богоматери с Младенцем самого Младенца и бросают его в преисподнюю, в ад. Иначе говоря, люди бросают Бога. Ущербная икона, с которой убрали Бога, Мать, из рук которой вырвали дитя, выступает как символ ущербности жизни, невозможность жизни.
ЧЕРЕЗ АД…
Люди оставили Бога, но Бог не оставил людей… Путем страданий, снисхождения в ад, главный герой – иконописец Святослав – обретает Бога. «С Богом в душе» – возрождает поруганную святыню.
Параллельно с глобальной философской линией разворачивается личный, любовный сюжет. В муках творческого поиска Святослав встречает девушку Софию, в семье которой произошла трагедия. Первенец ее матери, брат Сони, младенцем погиб вблизи этого же храма во времена богоборчества, когда здесь «все рушилось и горело». Ее мать всю жизнь жила с мыслью, что младенца похитил сам дьявол и унес его в ад. Поруганная икона в глазах Сони – символ и слепок семейной трагедии.
Творческий поиск отныне обретает для Святослава в то же время проникновенно тонкий, личный смысл.
…К ВОЗРОЖДЕНИЮ. Финал также имеет два плана. Бог, которого обретает Святослав, проходя через тернии ада, как награду ниспосылает ему творческое вдохновение: на глазах у зрителей воссоздается икона, на которую возвращается Христос (апофеоз). Личный план: Святослав, вернувшись после испытаний, обретает целомудренную и чистую земную любовь. Финал предстает таким образом не только как воссоздание поруганной святыни, но как гармония конкретной человеческой жизни, которая невозможна без любви.
В постановке участвуют:
СОНЯ, девушка лет двадцати
СВЯТОСЛАВ, художник, иконописец.
АНДРИАН, настоятель храма, он же пророк ИЛИЯ.
Видение св. СОФИИ
Князь Тьмы
Мужской, женский балет.
ПРОЛОГ.
Сцена разделена на три части: Небеса, Земля, преисподняя (здесь, на сцене - подвал). По необходимости освещается одна, другая или третья сфера. Сцена «на Небесах» возможна в жанре мультипликации.
НЕБЕСА. На Небесах Господь, который присутствует как СВЕТ той или иной интенсивности и Пророки, Архангел Гавриил.
ГОСПОДЬ (Архангелу):
- Сойдешь на Землю и явишься Деве Марии с Благой вестью. Дано будет ей родить Сына от Духа Святого. Наречен Он будет Иисусом.
АРХАНГЕЛ склоняет голову и направляется к Земле.
Глас ГОСПОДА пророкам, сопровождаемый изначальным импульсом света большей интенсивности (как бы продолжая сказанное Ангелу):
- Чтобы спасти Мир, возьмет Он на себя грехи человеческие, в возрасте 33 лет будет распят. Но через три дня воскреснет и будет вознесен на Небеса.
Пророк ИЛИЯ внимая Господу, чуть склонил голову и посмотрел вниз, на Землю. Его взгляд проник сквозь века, и вдруг возникшее беспокойство заставило его обратиться к этой части Земли.
Освещение на Землю.
У входа в храм разыгрывается сцена. Мужская танцевальная группа. Постановка танца и количество участников на усмотрение балетмейстера. Например, 10-15 человек. Трое - классически «дьявольской» наружности. Здесь могут быть и рожки, и копыта, и хвост и пр. Остальные: узнаваемый по атрибутике, люмпен - пьяницы, бомжи и пр.
Экспрессия танца - по нарастающей. Лидирует «дьявольская» троица, которая увлекает всех к дверям храма.
Все внутри храма. Присмиревший было люмпен возбуждается «дьявольской» троицей. Всеми владеет безумное исступление, экстаз. Мечется пламя свечей. Освещение делает подвижными лики на иконах. Начинают срывать иконы. Падает одна, другая, третья... Их падение вызывает новую бурю иступленного восторга
Финал: один из люмпенов появляется с пилой в руке. Ликование «дьявольской» троицы. Они подставляют ему икону Богоматери с Младенцем. Он отпиливает четвертую часть, отрывает Младенца (тьма, слышен только звук пилы) и, поощряемый теми же, бросает Его в открывшийся подвал. Возвращенное освещение показывает нам икону без Младенца.
Гром, молнии, свет гаснет. В испуге все разбегаются. Локальное освещение: «дьявольская троица» в этой суматохе спускается в подвал.
НЕБЕСА.
ИЛИЯ поднимает взор от Земли, продолжает внимать Господу.
Эхо гласа ГОСПОДНЯ: Взяв на себя грехи человеческие, Иисус будет предан и распят…
ИЛИЯ (со смирением и грустью): Но не пройдет и двух тысяч лет, Он вновь пострадает...
ГОСПОДЬ как переливы волн Света. Восприниматься это
должно как внимание словам Илии. Пророки в этот момент не видны. Из этого интенсива Света луч его как взгляд Господень напрапляется на Землю.
Освещение на Землю.
Вид разграбленного храма изнутри. Иконы сорваны со стен, везде мусор. Над всем этим только одна икона, которую не смогли сорвать - СПАС. В разграбленный храм входит художник (иконописец). В костюме должна быть какая-то деталь профессии. Например, из сумки через плечо видны кисти. Он поднимает сорванные иконы, ставит их вдоль стен. Наконец, находит икону с отпиленной четвертой частью. Поднимает ее, ходит, ищет место. Находит подставку. Ставит икону, трогает рукой спил...
Художник ходит по церкви, разгребает мусор в одном, другом месте. Наклоняется, что-то поднимает. Наконец находит люк. За большое кольцо с трудом открывает его. Медлит, оглядывается. Находит свечу, зажигает ее и, перекрестившись, начинает спускаться вниз. Он спокоен. Ровное ощущение исполняемого долга. Внутренняя сила, тяжесть Креста, но страха нет.
«Дьявольская троица» внизу изображает "тени", пугающие художника. Ощущая около себя движение, художник направляет в эту сторону свечу. “Тени" шарахаются от Света. Спустившись вниз, он ищет... находит нужное. Поднимается наверх, подходит к иконе. Подставляет отпиленную часть. Она будто притягивается и держится сама собой. На нее - мощный Свет Свыше.
НЕБЕСА.
ИЛИЯ в СВЕТЕ (как в присутствии Господа)
Глас ГОСПОДЕНЬ к Илие: Сойдешь на Землю. Будешь хранить Ее до той поры, пока Младенец не будет возвращен. Пережив Его Возрождение, будешь возвращен на Небеса. На Земле наречен будешь Андрианом.
ИЛИЯ (склоняет голову): Да, Господи.
ЧАСТЬ I
СЦЕНА 1
На монастырском кладбище
В правой части сцены храм. Левая, большая часть с перспективой - монастырский двор. Много зелени, он выглядит, как сад. Где-то вдали угадывается монастырская стена, ворота. Здесь, ближе к стенам храма, небольшое кладбище. Утро, солнечное летнее утро. В воздухе дымка. У одной из могил этого кладбища - Соня. Она что-то поправляет. Из кувшина наливает в вазу воду, ставит цветы. Затем достает из сумки портрет на керамике, где изображена молодая женщина с младенцем на руках. Она пытается укрепить фотографию на кресте, но снимок падает и один и другой раз. Наконец ей это удается. Она еще какое-то время находится у могилы. Становится на колени, припадает головой к земле. Наконец поднимается, целует фотографию, что на кресте, и, перекрестившись, медленно идет в сторону храма. Вместе с другими прихожанами, здесь появляющимися, входит в двери храма.
Ее образ романтичен. Она одета в светлое (розовое, голубое) довольно длинное платье. До середины головы спадает белый газовый шарф (классический образ русской девушки на монастырском кладбище).
К храму идет художник (на плече у него сумка). Он еще издали видит девушку в белом у могилы. Замедляет шаг, затем останавливается, ей невидимый. Когда она уходит, он подходит к этой могиле. Долго рассматривает фотографию. В это время она падает. Он достает из сумки какой-то инструмент, и укрепляет фотографию на кресте, размышляет... Затем смотрит вслед скрывшейся девушки. Идет за ней. Входит в храм.
СЦЕНА 2
В храме
Сцена поворачивается. В храме. Идет служба. Конец литургии. Фонограмма с хором и голосом. Все классически. Служит настоятель храма о. Андриан.
Храм восстановлен где-то наполовину. Можно сделать изобразительный акцент на некоторых иконах. Например, в центре второго ряда иконостаса выделить икону СПАСА. Другое.
В церкви человек десять-двадцать прихожан.
Художник ищет и находит взглядом Соню. Она стоит у большой иконы Распятия. На подсвечник со свечами ставит свечу.
Заканчивается служба. О. Андриан выходит к прихожанам с крестом. Соня подходит последней, о. Андриан благословляет ее. Она целует крест и его руку. Взглядом и словом он останавливает ее, они вместе выходят в боковые двери храма.
СЦЕНА З.
На монастырском кладбище
Сцена вновь поворачивается. Кладбище, монастырский сад. Сюда из боковой двери храма выходят Соня и о. Андриан.
О. Андриан:
- Сегодня год, как умерла твоя мать, Соня. Зайдем к ней. (Подходят к могиле). Ты уже была здесь сегодня?
Соня:
- Да, я заказала сделать на камне старую ее фотографию с моим малолетним покойным братом. После ее кончины я разыскала ее.
Некоторое время стоят молча.
О. Андриан подходит, целует крест: Да упокоится душа рабы Божьей Ольги!
Отходят от могилы. Небольшой поворот сцены, чтобы могила отдалилась. Садятся на скамейку, что в зеленой аллее.
О. Андриан:
- Год прошел, Соня, грех так убиваться. На все воля Божья. Твоя покойная мать родила тебя уже в немолодых летах, но, благодарение Богу, вырастила. Жизнь она прожила в вере. Бог не оставит ее.
Соня (склоняет голову):
- Да, отец, я молюсь за нее.
о. Андриан:
- Ты очень переменилась, София, и время не врачует твоей печали. Будто тяготит тебя и другая забота.
Соня:
- Да, отец, тяготит. Мне кажется, перед смертью она многое хотела открыть мне, но болезнь, частое беспамятство помешали ей. Она все вспоминала моего покойного брата. Я и раньше знала, что он умер в те страшные годы, когда рушили храмы. Но перед смертью она говорила о гибели, о его страшной смерти... Говорила, что его унес дьявол. Убивалась, что не уберегла его и все торопилась: "За ним!". Похоронить себя велела в его могиле. Разве это не страшно, Крестный, "В его же могиле"? Куда это - "за ним"? В чем она винила себя?
О. Андриан:
- Верь мне, Соня, мать не повинна в смерти брата твоего. Придет время, я все расскажу тебе. Я молюсь, чтобы Господь укрепил дух твой. А теперь слаба ты и не готова.
Соня:
- Еще она поминала монастырские подвалы. Будто там страшное. Когда мы детьми бегали здесь, подвалы были наглухо заперты. Теперь, я знаю, оттуда вынесли иконы. Они в храме Пресвятой Девы, где идет реставрация. К изографам ты мне идти не велишь. Благослови идти, я бы помогала им. Ты сам учил меня их ремеслу.
О. Андриан:
- К изографам... изволь. Изволь. Завтра же и приходи. Да только страшно там. Готова ли ты?
Соня:
- Готова, крестный. Я знаю, о чем ты….
О. Андриан (поднимается, Соня тоже поднимается):
- С Богом, София, - благословляет ее, она целует его руку, - мне пора!
Они уходят. Поворот сцены, скрывает их.
СЦЕНА 4.
В реставрируемом храме
Реставрируемая часть церкви. Здесь же реставрируют иконы. Они стоят и на подставках, и у стен. Леса: восстанавливаются фрески, лепнина. Работает несколько человек. Среди них художник, Святослав.
На центральном месте икона Богоматери с Младенцем, что с отпиленной четвертой частью. Эта икона на подставке. Со шторкой. По обеим сторонам подсвечники со свечами. Эта икона хорошо сохранилась живописно. Она должна быть хорошо видна из зала. Ее большие размеры оправданы - это храмовая икона.
Святослав руководит группой изографов (иконописцев). Эта икона - его работа. Он все не может к ней приступить. Изо дня в день делает что-то другое.
Сцена начинается с того, что Святослав стоит перед этой иконой (хорошо освещенной), размышляет, трогает рукой спил... Потом отходит от нее, принимается за другую работу, например, зачищает облупившуюся краску на другой пострадавшей иконе. Или поднимается на леса, смотрит фрески. Спускается. В это время входит о. Андриан. Его приветствуют, подходят под благословение. Где-то здесь же он переодевается - поверх рясы надевает что-то рабочее. Также становится работать к одной из икон.
Святослав подходит к о. Андриану. Тот благословляет его.
- Батюшка, вчера после заутрени я видел с вами девушку…
О. Андриан:
- Это София, дочь покойного отца Стефания, крестница моя. Год назад у нее умерла мать. Бедняжка все не может оправиться. Перед смертью мать ее сильно мучилась, в бреду говорила многое такое, что от Сони скрывали, жалея ее.
Мать Софии, Ольга, совсем молоденькой девушкой вышла замуж за о. Стефания. Через год Бог дал им сына. Окрестили его Иоанном. Мальчику не было еще и трех лет, когда здесь все рушилось и горело. Как Ольга выпустила его из рук, она и сама не помнила. Мальчик побежал в сторону догоравшей пристройки. Уже темнело. На него упала обгоревшая балка.
Сына своего Ольга не увидела даже мертвым, ибо в беспамятстве пролежала три или четыре дня. Придя в себя, говорила, что слышала его зов, да замешкалась... Будто бы видела, как мальчика схватил и унес сам дьявол, скрывшийся в огне. От этого она и лишилась чувств.
Мы похоронили младенца у стены храма, но Ольга не очень верила, что он там покоится. Он-де ушел вниз. Дьявол унес его в самое пекло. Долгое время у Ольги не было детей. И, когда она уже потеряла надежду, в преклонных летах, Бог дал ей Соню. (Рассказ о. Андриана возможен как балетная сцена или как балетный фон)
Святослав:
- София не знала о смерти брата?
О. Андриан:
- Знала о смерти, но не о той страшной гибели. А перед смертью, в бреду, Ольга говорила только об этом. Соню история эта напугала, потому что мать ее твердила только, что дьявол вырвал сына у нее из рук. И так сама в это верила, что перед Соней картина эта год уже стоит, как живая. К тому же похоронить себя Ольга велела не рядом, а в самой могиле сына… Так и твердила все: "За ним!" Соня, похоже, в историю эту верит. Ее надо бы занять, чем посильно. Я обучал ее изографии... Да вот и она.
В храм входит Соня. Она здесь впервые. Освещение, следящее за ее взглядом, обращает внимание зрителей на детали сценографии (икона Богоматери закрыта шторкой).
Соня подходит к о. Андриану, он благословляет ее, ведет по храму. Подводит к Святославу.
О. Андриан:
- Это крестница моя, София, Святослав.
Соня: (обращаясь к Святославу):
О. Андриан благословил меня идти к вам. Не найдется ли у вас для меня дела?
Святослав:
- Найдется, конечно, найдется, сколько икон ждут милости! Стены расписываем...
О. Андриан:
- Пойдем, Соня, я тебе все покажу.
Святослав напряженно наблюдает за ними. Напряжение возрастает, когда они приближаются к иконе, закрытой шторкой. В это время он задевает подставку, на которой стояли краски, они падают. Соня наклонилась, что-то подняла. Поднявшись, увидела зашторенную икону, затем вопросительно посмотрела на о. Андриана, на Святослава. Святослав, будто еще сомневаясь, посмотрел на о. Андриана. Затем подошел и раздвинул шторки. На икону - свет сверху. Пауза. Соня по-прежнему сдержанна. Подходит, рассматривает икону, трогает рукой спил.
Соня: (к о. Андриану):
- Мать видела это?
О. Андриан:
- Нет, Соня. Я нашел эту икону уже после смерти Ольги, когда разбирали один из последних подвалов. Это храмовая икона Богородичного храма. Я давно искал ее. Думали, что она пропала, но Господь сохранил...
Напряженно смотрят на икону…
Освещение медленно, постепенно гаснет. Конец сцены.
СЦЕНА 5 Голубая
Там же, в том же храме. Поздний вечер. Святослав один. Сидит в кресле, погруженный в себя. Крупным планом - икона Богородицы. Ярко освещена только икона, в храме полумрак. Он встает, передвигается по храму, подходит к иконе…
Работа так и не начата. Он не знает, мешает или помогает накладка реального сюжета, появление Сони.
Музыка: тема Сони, тема утраты, тема надежды...
Храм постепенно наполняется голубым свечением. По храму начинает передвигаться еще не видимая Святославу балерина. Это видение Божественной Мудрости, св. София. Она в длинном, голубом. Ткань с люминесцирующим эффектом. На голове - сверкающий венец. Какое-то время Святослав дивится наполнившему храм голубому свечению. Ходит, оглядывается, наконец, замечает величественную женщину в голубом. Ее божественность узнаваема: здесь, в ночном храме, она почти нереальна, она - видение. Заворожено глядя, Святослав вдруг узнает ее.
Святослав:
- Святая София?! Падает перед нею ниц… Затем поднимает голову и с мольбой обращается к ней о помощи.
Видение благосклонно улыбается и, приглашая за собой, ведет к выходу из Храма. У самого выхода его останавливает страх, страх ночи. Он оборачивается назад, где у оставленной им иконы продолжают гореть свечи, смотрит в черноту, где исчезло Божественное видение. В нерешительности остается.
Сцена отчасти повторяется: храм вновь наполняется голубым свечением, и снова появляется женщина в голубом. Увлекает его к выходу из храма. И вновь страх ночи и неизвестности останавливает его. Смятение, нерешительность, недовольство собой. Передвигаясь по храму, он в отчаянии падает ниц. Освещение гаснет, занавес.
СЦЕНА 6
Розовая
Святослав входит к себе домой. Снимает верхнюю одежду... В этот момент у него за спиной появляется балерина в длинном, розовом - это Соня. Она передвигается на пуантах. Это ее присутствие в его мыслях. Она приближается сзади, кладет руки ему на плечи, склоняет к нему голову. Замирает. Он тоже замирает. Наконец касается рукой лба, чуть поводит головой, будто прогоняя наваждение. Видение медленно исчезает. Он входит в комнату. Его преследует розовый цвет. Комната полнится розовым свечением. Ощущение предчувствия радости жизни. Улыбаясь, невидимая ему, по комнате передвигается Соня. Ошеломленный, он, наконец, ложится на кушетку, закрывает руками глаза.
Соня берет со стола блюдо со светящимся виноградом (символ радости жизни), садится на пол у его изголовья, кладет голову на руку, опираясь на край кушетки. Ждет, пока он очнется.
Он пробуждается будто от мысли, пришедшей вдруг. Поднимается. Недоумевая, садится и видит сидящую перед ним на полу Соню. Она улыбается, держит у себя на коленях блюдо с виноградом. Он боится спугнуть видение и тоже улыбается ей. Налюбовавшись видением, не веря в его реальность, он устало кладет голову на руки. Локти на коленях. Замирает.
Освещение гаснет.
СЦЕНА 6 с самого начала п о в т о р я е т с я без малейших изменений вплоть до этого места. Это можно трактовать и как повтор всего происходящего в его мыслях, и как повтор всего этого в следующий день. Как некоторое сопровождающее его настроение.
Продолжение СЦЕНЫ 6
...Он устало кладет голову на руки. Локти на коленях. Замирает. В это время она поднимается, ставит вазу с виноградом на стол, сама садится в кресло, что у стола, ждет, пока он очнется.
Он поднимает голову, воспринимает как должное, что видение исчезло. Поднимается, какое-то время ходит по комнате. Наконец подходит к столу и вновь видит этот виноград. Она сидит в кресле, невидимая ему. Глядя на виноград, он о чем-то напряженно думает. Еще раз оглядывает комнату. Во взгляде и движениях - решимость. У выхода из комнаты вновь оборачивается. И вдруг в и д и т Соню. Замирает. Может быть, возвращается, разглядывая ее. Вновь не верит, выходит.
Символика: она остается у него, дожидаясь его возвращения. Занавес
СЦЕНА 7
Зеленая
Святослав выходит за город. Лето, зеленый простор. Сцена вскрыта, сколько возможно. Ощущение далекой перспективы. В музыке "двойной звук" - эхо. Два уровня сцены. Нижний уровень - здесь идет Святослав. Верхний уровень - с отдаленной перспективой. Здесь разворачивается балетное действо. Еще одно видение Святослава, запечатлевающее мгновения истинной жизни. Очертание второго уровня, видимое зрителям: профиль Руки, Руки Господней.
Балетное действо. Задействованы тона зеленого, смягченность красок. Дымка. Солирует Соня. Кордебалет.
Мягким июльским полуднем по зеленому пойменному лугу, по этой дороге жизни, предначертанной Богом человеку, женщине, идет Соня. Она растворена в природе, она - одно с ней. Это Бог держит, бережно держит на Своей Руке женщину и дитя. Ее волосы, вольные на ветру, свободно спадают на плечи. Легкая ткань, во время движений уходящая, обнажает солнцу руки и босые ноги. В воздухе - летние звуки, перезвон цикад, журчание ручья. Впереди, невидимые зрителям, бегут дети. Фонограмма: плеск ручья, детский смех.
Торжество Божественного замысла - единый с природой человек. Эту смягченную радость бытия, этот Божественный идеал восторженно и заворожено наблюдает Святослав. Такою он видит жизнь Сони.
Постепенно в музыке все более акцентируется детская тема. Нарастает напряжение, слышнее смех. Вдруг… Это какой-то невидимый зрителям обрыв в другом конце сцены. И - пронзительный крик ребенка.
Святослав устремляется туда, буквально пытаясь "поймать" со своего “уровня” падающего ребенка. Все замерло и осталось неподвижным - и музыка и балет, и ловящий ребенка Святослав. И только один звук - отдаленное эхо детского крика. Два - три мгновения, свет медленно гаснет.
Одна - две минуты тишины и темноты. И лишь затем ищущий пучок света находит лежащего в траве ничком Святослава.
Временной акцент, занавес.
СЦЕНА 8.
Голубая
Декорации и ситуация из СЦЕНЫ 5. Поздний вечер в храме. Освещена только икона Богоматери. Спиной к зрителям перед ней стоит Святослав. В бессилии касается головой самой иконы. В замешательстве перемещается по храму, вновь подходит к иконе. Падает ниц. Его вопль:
- Не вижу пути, Господи, не вижу!
Через мгновение Свыше, то есть сверху, на него направляется мощный поток Света. Раздается Голос:
- Твой путь - через ад!
Ошеломленный, ожидая какого-то пояснения, Святослав смотрит вверх, откуда раздался Голос.
Эхо Голоса: Ад… Путь через ад…
Святослав в волнении передвигается по храму, вопрошая пояснения. Наконец, утомленный, падает ниц. Освещение постепенно гаснет. Минута темноты.
Храм постепенно начинает наполняться голубым свечением. Вся излучая Свет, появляется св. София. Смотрит на лежащего на полу Святослава.
Недоуменно оглядываясь, он пробуждается. Восклицая «Святая София!», падает перед ней ниц, затем, поднимаясь на колени:
- Веди меня!
Божественное видение, увлекая его за собой, передвигается к выходу. Скрываются за дверями храма.
Поворот сцены. Ночь, монастырский сад. Святослав, влекомый Голубым Видением. Вдруг у него на глазах земля разверзается и поглощает Голубое Видение. Святослав в замешательстве отступает. Затем, уже решительно, устремляется к этому же месту. Земля вновь разверзается и поглощает его.
Музыка постепенно становится умиротворенней. Начинается рассвет. От монастырской стены к храму медленно идет девушка в белом.
Занавес. Конец первой части.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СЦЕНА 9
КРАСНАЯ
Ад. Пекло.
Два уровня ада. На нижнем уровне, который в левой части сцены "перетекает" в верхний, возлежит на своем ложе Князь Тьмы. Он курит трубку. Классическая внешность: красив, едва заметные рожки на голове. Рядом с ним - бич. Князь Тьмы - в самом низу. Управление адом совершается снизу, он видит все снизу.
В совершенной темноте освещение находит его возлежащим на ложе. Он курит, размышляет. Следит взглядом, как дым от трубки поднимается вверх. Вместе с дымом освещение делает видимым начинающий двигаться от этого импульса балет. Ткань на костюмах - фиолет-электрик с люминесцирующим эффектом, яркая. Это стражи сердцевины ада, пекла, черти. Чтобы подчеркнуть, что это именно стражи, во внешности должно быть что-то песье, или явно церберовское. Например, по бокам склоняются к плечам по две песьи головы. Количество участников - на усмотрение балетмейстера.
Бдение стражей. Вдохновленный беспредел.
Не сразу ими замеченный, сюда спускается Святослав. Например, по гористой местности. Замечают. Игра церберов с добычей, которую они намереваются растерзать (Князь Тьмы дремлет и первоначально его не замечает)
Святослав дивится ужимкам и игре церберов, рассматривает их с любопытством, но без страха. Спокойствие как ощущение силы в отличие от суетной игры церберов. Но вот они начинают касаться лапами его одежды, пытаясь поддеть ее когтями.
Присутствие ГОСПОДА, ведущего Святослава, обозначается появившимся в верхней части СВЕТОМ. Поток Света идет на Святослава. Черти падают как от электрического разряда. Мгновенно пробуждается Князь Тьмы. Взглянув на столб Света, на Святослава, на поверженных стражей, он поднимается и со всей силы ударяет бичом.
Князь Тьмы (громогласно):
- У нас высокие гости!?
Мгновенно меняется поведение стражей. Они становятся на четвереньки, начинают униженно ластиться, кувыркаться - развлекать гостя. Князь Тьмы только наблюдает, но не показывается Святославу. Черти делают униженно ластящееся кольцо. Святослав отодвигает их от себя, они расступаются, но не далеко. Он оглядывается, наконец, замечает Голубое Свечение, становящееся все ярче. Решительно раздвигает стражей и идет на Свет. Стражи не смеют преследовать, но, уходя в сторону, забегают вперед. На всем пути Святослава поблескивают их кровожадные, злые глаза.
Поворот сцены. Голубое Свечение указывает путь. Впереди все явственнее обозначается красное. Святослав вступает во все более интенсивное красное освещение (поворот сцены закончен).
"Пекло" - это конус, одной стороной лежащий на полу сцены. Его разинутая пасть занимает большую часть сцены. Конус импульсами, подчеркиваемыми музыкой, выдыхает все новые порции пламени. Этим ритмичным выдохам, изрыгивающим пламя, может соответствовать постановка танца.
Красный балет. Ткань - люминесцирующий красный электрик. В костюме - подчеркнутость черным. В танце все подчинено логике самого пламени. Разгул. Всеустрашающий, всесокрушающий разгул то дробящихся, то собирающихся воедино языков пламени.
Голубое Видение мелькает, указывая путь в гуще пламени. С самого начала собственно красной сцены наверху импульсами СВЕТА присутствует Господь. Пока со Святославом играют легкие и одиночные языки пламени, ему хватает защищающего его плаща. Но когда он оказывается в самой гуще, и пламя уже скрывает его самого, мощный поток Света, идущий Свыше, "гасит" пламя. Танцовщики все чаще показывают черную подкладку плащей. Так постепенно освобождается проход в самый конус, в угол, где среди черноты белым свечением выделяется Младенец-Иисус. Он пленен. Он не мог погибнуть: природа Света неподвластна тьме.
Святослав берет на руки Младенца и прижимает его к себе (изначально читаемая символика: поиск и обретение Бога, с Богом в душе). Выходит из конуса. Поверженные Светом, языки пламени, чуть поблескивая сквозь черное красным, лежат на земле.
После выхода Святослава из "пекла" Господь посылает туда разряд, который спускается вниз вспышкой молнии. "Пекло" начинает дымиться.
Поворот сцены. В полутьме, близко от Святослава, Голубое Видение, которое указывает путь. Здесь Святослав идет и находит углубление в скале. Не выпуская Младенца из рук, устраивается и засыпает. Вокруг него Голубое свечение.
Видение: издалека к нему медленно идет девушка в белом. Занавес.
СЦЕНА 10.
Лилово-призрачная
В чертогах Князя Тьмы.
Сцена подчеркнуто театральна. Театр в театре. Смысл действа Теней - пленить Святослава властью и богатством. Именно это вернет их бытию реальность. Действуют Князь Тьмы и женский балет. Балет - женщины-птицы. Птицы-женщины. Цвет костюмов - сиреневый с черным. Яркое блестящее оперенье крыльев. Вальяжны, женственны, соблазнительны.
Две, приветливо улыбающиеся "птицы" (цвет их костюмов светлее, чем у остальных) приглашают Святослава войти в чертог. Ковер, трон. На троне Князь Тьмы, по обе руки его - коронованные птицы-женщины. Все трое держат скрывающие их лица Светлые маски. Особенно кощунственна маска Князя Тьмы – это попытка (!) изобразить Лик Божий. В декорациях - бросающаяся в глаза бутафорность. Стоят, например, открытые сундуки с сокровищами.
Святослава с Младенцем приглашают войти, оказывают почести, обращают его внимание на роскошное убранство чертогов, на сокровища в сундуках. Сажают на почетное место. У его ног на полу две женственные птицы.
Танец «птиц»: трепетно и нежно раскрывающийся лиловый цветок. Музыка завораживает и расслабляет. Восточные мотивы. Из центра цветка неожиданно появляются две сверкающие короны. Одна из них предназначена для Святослава, другая - для Младенца. Шлейфы корон - золотые цепи. Короны со всей торжественностью преподносят Святославу и просят надеть. Короны уже подняты над головами. "Коронованные" особы чуть приподнимаются, желая видеть явственно, примет ли Святослав дар власти. В это время маски с их лиц спускаются. Обернувшись, Святослав видит это, задерживает взгляд. Затем берет рукой корону. Рассматривает ее и как бы нечаянно роняет. Звук разбиваемого вдребезги стекла.
Все замирает, свет гаснет. Балет мгновенно "разоблачается". Все остаются в плотно прилегающем, призрачно светящемся. Опрокидывается бутафорный трон, картонные короны, маски - на полу. Все и вся - снующие тени, ищущие пристанища. Жалкие и отвратительные.
Святослав, стоящий в стороне, наблюдает этот театр снующих теней.
- Тени, Дитя, это играют тени былого...
Сцена медленно поворачивается. Святослав с Младенцем на руках покидает мир теней.
СЦЕНА11 Дымчато-серая
Святослав еще в аду. Но в декорациях впервые обозначен полукругом Путь его, идущий вверх. С этой сцены, то есть с момента собственно "выхода", объемной панорамой присутствует полукруглая сфера, по необходимости подсвечиваемая. Полукруг Пути и, соответственно, верхней сферы начинаются в левой части сцены. Все видимое пространство сцены находится, соответственно, чуть ниже.
Ровным, дымчато-серым туманом замер на полу балет в масках - это взывающие к Небесам из ада души падших, утративших надежду. Пирамида масок, взывающих к Богу - балетный проигрыш идеи Эрнста Неизвестного. Загубленные, падшие души, повествующие о своей судьбе, о своей безнадежной посмертной участи. Сцена, вызывающая ужас и сострадание. Мужской и женский балет.
Святослав в самом начале Пути, идущего вверх. Впереди, указывая ему путь, - Св. София. Святослав с Младенцем на руках останавливается, пораженный повествованием поверженных душ. Плащ Святослава - люминесцирующий белый электрик - выделяет его среди этой дымчато-серой сцены. Балет, взывающий к Небесам, обращается и к нему.
Святослав (поднимая Младенца):
- Утешьтесь ликом Сына Господнего! И да вернется к вам надежда. Он, пострадавший больше, поведает миру о ваших страданиях и приблизит час вашего искупления.
С надеждой замерший балет. Длинная музыкальна концовка. Соло голоса без слов.
Освещение постепенно "уходит". Святослав, оставляя замершие маски, совершает подъем на своем Пути.
СЦЕНА 12.
"Сюр".
Если позволят технические возможности, желательно было бы совершить плавный, мягкий, "естественный", то есть без закрытия занавеса, переход от сцены 11.
Святослав поднимается по обозначенному уже полукругу. Лики-маски смещаются влево-вниз, как пройденный этап пути.
Художник, пронесший Младенца-Христа через ад, вступает в реальный человеческий мир, познавший отблески адского пламени и его туманы. Затуманилось человеческое сознание, сместились некогда незыблемые понятия о добре и зле. Традиции, как устои бытия, и в жизни и в искусстве подвергнуты осмеянию и остракизму. Нет добра и зла, нет Света и Тьмы, нет этой целостности - Божьего мира, нет человека, идущего, ищущего высокого своего предназначения, приближающегося к Божественному идеалу. Есть только вырванный из целого миг бытия, миг, вспышкой запечатлевшийся в сознании, - смещение всего и вся в реальности. Смещаются традиции, формы, представления; все становится условным, ирреальным, анемичным. Мир будто отупел и даже разучился по-человечески, чувствовать.
Все это - проникшие в человеческую реальность извержения адского пламени, адских туманов. Бог? Да, этот человек помнит что-то о Боге. Ад? Да... есть и ад. Но все это так далеко... Реальнее всего он сам, человек. И этот, вдруг новый мир, в котором может быть надо начинать все искать сначала. Сюр...
Самая абстрактная сцена. Проигранность в живописи, музыке, балете. В живописи - от Дали.
Картины, как этап пройденного пути, могут быть запечатлены в том числе и на подсвеченной сфере. Работа художника-постановщика, композитора, балетмейстера. Музыка этой сцены должна быть гармонична живописной части. Тогда будут возможны световой и танцевальный акценты. Мужской балет.
Среди всего этого ходит Святослав с Младенцем-Христом на руках.
СЦЕНА13. Арбат
От "СЮРа", явления общеевропейского, - на собственную национальную почву. Сюр дал общий импульс раскрепощения. Наиболее яркий его символ на российской почве - АРБАТ конца 80-х – начала 90-х годов, сжатая во времени и пространстве квинтэссенция культуры неоязычества.
Христианство как высшая культурная форма созидательной духовности давилось и изживалось в течение семидесяти лет. Дух человеческий пребывал в дремотности и забвении себя. После снятия запретов он только начинает пробуждаться от вялого сна и оцепенения. Естественно поэтому, что первыми пробуждаются, дохристианские формы духовности. Это язычество, вернее неоязычество, ибо на это новое язычество наложило отпечаток длительное пребывание на дне, разврат ада. Формы язычества потому в основном уродливы.
Аранжировка национальной темы: танец, костюм, музыка, предметы быта и др. формы народного творчества. Это первое.
Второе. Необходимо показать, что этот древнерусский наив, колорит, уже не существует и не может существовать в своей первозданности, он изначально опошляется. Момент кича, безвкусицы, духовного разврата проявляется в сцене по нарастающей. Все воскрешенные наивные формы язычества в пошлости и продажности доходят до определенного предела, завершенности. Лоскутное одеяло - это уже не украшение скромного и бедного быта, но извращенный изыск, которым прикрывается продажная женщина. Матрешка - не игрушка ребенка, но политическая развратница, рожающая политических чертей. Гротеск: в итоге она должна разродиться настоящими чертями. Тут же пытаются продать себя ложкари и танцоры. От многоцветья национальных платков, которыми трясут продавцы, рябит в глазах.
Все постепенно доводится до предела, до порога человеческого восприятия. Сила звука, ритм - оглушают и отупляют. Цветовой фон от обилия движущегося многоцветья также парализует зрительное восприятие, ослепляет.
Национальный костюм можно "осовременить" петухового раскраса куртками. АРБАТ кишит этими “петухами”.
На сцене постоянно присутствует "чертово колесо" - танцовщик в натуральном колесе или без него. Своим периодически повторяющимся ходом колесо будто вновь подзаводит этот ритм, бешено несущийся к своему концу. Когда бесовство достигает своего предела, в некой "верхней точке", все вдруг замирает - это Святослав, ходивший здесь с Младенцем на руках, не прятавший его взора ни от чего, не выдерживает безумия. Спускаясь на пол, к чему-то прислоняется, замирает в бессилии.
Мгновенно замирает музыка, танец, всяческое движение, медленно гаснет свет. Освещен только теряющий силы Святослав, человек, прошедший ад, и не выдержавший разгула бесовства на земле. Временной акцент.
Освещение - наверх. Господь направляет столб Света на Святослава. Художник медленно пробуждается… Будто вдыхая в себя силы, оглядывается. Медленно возвращается освещение. Прижимая к себе Младенца, он проходит, разглядывая застывшие формы.
Конец сцены: художник с Младенцем поднимается по полукругу своего Пути, идущего вверх.
СЦЕНА 14
Пробуждение
Золотая, солнечная, желтая
Начало сцены: балет изображает колышущиеся травы чистых просторов России. Женский балет в «золотом», желтом. Возможно в розовом.
Святослав, покинув матрешек и ложкарей Арбата, уходит далеко от города. Арбат - это не вся Россия. Не все на Арбате. Не все пришли в неистовство, не все взбесились. Здесь - другая, большая часть России, которая выходит из оцепенения и дремотности медленно, спокойно и неизвращенно. Вспоминающая себя после длительного насильственного сна Природа, в том числе и человеческая природа. Чистые импульсы пробуждающейся духовности.
Балет взывает к Небесам, ввысь, к своему духовному будущему. Оттуда он ждет ответа.
Через эту, духовно пробуждающуюся Россию, идет художник с Младенцем-Христом на руках. Вдохновенное сопереживание пробуждению.
Господь, ниспосылает очистительный дождь. Можно создать иллюзию: большое стекло, омываемое струями воды…
Постепенно водная завеса рассеивается. Простор до горизонта. Рассвет, поднимается солнце. Над Россией занимается настоящий рассвет. Должно закрепиться ощущение чистоты, вдохновенного предчувствия настоящего подъема.
На протяжении всей этой сцены «золотой», желтый или розовый балет работает и как фон, и как главное “действующее лицо”.
СЦЕНА 15
РУБЛЕВ
На светящейся полусфере постепенно проявляется картина. Там, вдали, будто все еще идет дождь. Сквозь эту завесу дождя, в окружении зелени, как откровение, появляется белоснежный одноглавый храм с синим куполом. Его очертания еще нечетки. Он как видение, как мечта. Соответственная проигранность в музыке. Видение этого храма укрупняется, приближается. Все это медленно, с акцентом, тонко. Эта картина медленно дополняется другой: на горизонте проявляются новые главки церквей. На ярко-синем фоне как видение, как мечта проявляется, наконец, златоглавая Россия. Перезвон колоколов, и тоже – эхом мечты.
Златоглавая Россия, отдаляясь, становится фоном. В отблесках пожарищ (время татарского нашествия), укрупняясь, к зрителям приближается Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря. Он "вскрывается": становится видимым то, что происходит внутри храма. То есть, во внешних очертаниях храма, как в медальоне, картина: уже готовая икона Троицы. Икона выполнена крупно, ангелы в человеческий рост. У иконы сидит монах с поникшей головой. Это давший обет молчания Андрей Рублев. Контраст сохраняется: вокруг храма как фон - отзвуки сражений, отблески пожарищ.
Святослав долго смотрит на вдохновляющий его образ великого мастера, его Великого Творения. Рублев медленно пробуждается, обращается к иконе, делает последние мазки. Святослав видит мастера, в смуте своего времени нашедшего Путь. Мастера, показавшего современникам образ Высокого Единения.
Влекомый видением, Святослав направляется к собору. Входит в храм и «живьем» наблюдает работу Мастера… Рублев с кистью в руке оглядывается на него, надолго задерживает взгляд. Затем вновь обращается к иконе, о чем-то размышляет. Оставляет кисть, подходит к какому-то поставцу. Берет небольшую икону Святой Троицы. Она на цепочке. Оборачивается, идет к Святославу. Благословляет, надевает на него эту икону. Святослав опускается перед ним на колени.
Видение это постепенно отдаляется, купируясь. Либо: сходящее на нет освещение. Занавес.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ СВЕРШЕНИЕ
СЦЕНА 16
В ХРАМЕ
В совершенной темноте освещение находит лежащего на полу Святослава. Пробуждаясь, он медленно поднимается, силясь что-то вспомнить. Вспомнив, касается руками груди … Свет Свыше, и он ощущает в себе Младенца-Христа. На его костюме (на груди) должен проявиться Его образ. На цепочке дар Рублева – икона Святой Троицы.
Освещение вновь постепенно уходит. Поворот сцены.
Возвращающееся освещение находит Святослава в глубине сцены у реставрируемой иконы с кистью в руке за работой.
Храм постепенно все ярче освещается, идут работы по убранству. Последние приготовления к торжествам. Монахи устанавливают на центральном месте киот – стационарную мощную с деревянной резьбой подставку для храмовой иконы. Рядом Святослав делает последние мазки.
Все эти приготовления как фон уходят нисходящим освещением.
Келья умирающего о. Андриана.
Над его изголовьем светится икона Богоматери. На коленях перед ним Соня.
О. Андриан:
-Свершилось! Господь призывает меня.
Благословляет Соню. Иди, он (Святослав) ждет тебя, а мне надо приготовиться. Соня склоняется перед ним. Освещение уходит.
В храме (продолжение сцены)
Вариант первый. …Идут работы по убранству. Последние приготовления к торжествам. Монахи устанавливают на центральном месте киот – стационарную мощную с деревянной резьбой подставку для храмовой иконы. Рядом Святослав делает последние мазки.
Эта сцена купируется. Начинает освещаться левая часть сцены: рассвет, дымка, от монастырских ворот к храму медленно идет девушка в белом.
Вариант второй.
Заканчиваются последние приготовления. По одну и другую сторону иконостаса появляются мужской и женский хоры. Сцена заполняется людьми, разно, но торжественно одетыми. Впереди – дети.
Из алтаря в праздничных одеждах появляется священник. Выносит чашу для причастия – символ вновь принесенной жертвы Христа. Первыми под звон колокольчиков, что на их костюмах, к нему устремляются дети. В их руках малые чаши. Подбегая, они протягивают их к нему, изображая некую пирамиду, которая должна хорошо смотреться из зала. Здесь должно быть также общее движение присутствующих, изображающих их причастие к сверщеющемуся.
Хор. Работа композитора. Богословская консультация: какие именно торжественные песнопения можно воспроизвести.
Дети с чашами в руках отходят от священника, занимая первые места среди стоящих. Священник передает чашу.
С разных сторон (они появились в это время среди детей и стали впереди) соответственно одетые, к Андриану приближаются жених и невеста, Святослав и Соня. Каждому из них предшествует (ведет) мальчик с чашей. Девочки несут шлейф невесты. (Возможен вариант совместного торжественного выхода жениха и невесты). Над невестой и женихом держат венцы.
Богословская консультация: в каких пределах можно воспроизвести этот церковный обряд.
Хор славословия. Торжественная музыкальная концовка. Акцент на иконе, которая вновь становится подчеркнуто светящейся на фоне уходящего на нет освещения.
ПРИМЕЧАНИЯ
Под иконой Богоматери с Младенцем понимается икона Владимирской Божьей Матери. Господь представлен как Свет, но не как персонаж, не как действующее лицо.
Во избежание святотатства: а) не должно быть точного копирования богослужебных одежд священника, б) не должно быть точного копирования убранства храма и пр., в) что касается музыкальной части, возможны дополнительные богословские консультации, какие гимны и песнопения и каким образом могут быть использованы в театральной постановке.
В Прологе следует избежать буквального падения, то есть удара об пол, икон. Удар может быть изображен звуком. Икона же может быть спущена, например, ниже уровня сцены, либо «уведена» со сцены под «прикрытием» освещения.
Другие потенциально спорные богословские моменты открыты для обсуждения. Современные технические возможности позволяют тактично прикоснуться к теме. В частности, «пролог на небесах» может быть представлен в жанре мультипликации. Икона может быть представлена на сцене голографически, но не как декорация. Другое.
1992г.