Для начала стоит заметить, что эта история могла бы и не приключиться вовсе, если бы не странное стечение обстоятельств. Так уж сошлись звезды, причем в буквальном понимании этой фразы...Но, обо всем по порядку.
Героиня нашей истории, по капризу родителей и судьбы, получила в наследство от бабушки совершенно непородистое имя. Звали ее Маруська. Но зато характер ей достался, прямо скажем, аристократический. Маруся была склонна к хандре, истерикам, маниям и фобиям. Любила, театрально заломив хрупкие руки в трагическом жесте, часами выговаривать своему мужу, Василию, о том, как она несчастна… Правда иногда у «артистки погорелого театра» случались настоящие приступы депрессии, когда она молчала по нескольку дней. И тогда нервы и уши Василия блаженно отдыхали.
Нет, Василий очень любил свою нервную супругу, но... всему же есть предел! Василий, кстати, был полнейшей Маруськиной противоположностью. Огромный и высокий, с большими ручищами и спокойным взглядом ясных умных глаз над окладистой бородой. Эдакий Добрыня Никитич наших дней. Истерические приступы супруги он переносил стоически, находя даже иногда в них зерно здравого смысла... так было и в тот раз, накануне нашего повествования…
— Ты меня не понимаешь, Вася! — глаза жены блестели от слез. — Ты пойми, — я же целыми днями сижу дома! И раньше сидела, а теперь совсем только в магазин короткими прыжками!
— Спасибо скажи китайцам, которые не умеют как следует жарить мышей! — вставил свои пять копеек Вася.
— Ты еще и издеваешься? — Маруська потеряла нить разговора и брезгливо скривила симпатичную мордочку. — Фу, Вась! Ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой гадости!
— Хорошо, молчу, молчу! — Василий отвернулся, пряча улыбку в усы.
— Так, о чем это я? — жена на миг задумалась, став серьезной, но, вспомнив причину своей истерики, вновь скривила губы. — Я целыми днями дома. Ну, а ты? Ты что делаешь в это время, эгоист эдакий? Ты все выходные пропадаешь на рыбалке!
— Но, дорогая моя, — удивленно приподнял брови Вася. — Я же столько раз приглашал тебя! Ты отказалась. Ты даже плакала и обиделась, я точно помню! Да и рыбу ты терпеть не можешь, я Ромке все выловленное отдаю, чтобы тебя запахом не раздражать…
— А я разве что-то говорю про рыбу? — Маруся возмущенно подняла бровки. — Я на воздух хочу! На свежий воздух! Лес, река, луна! Но ты у меня совершенно не романтииииик…
Васька кинулся успокаивать жену и обсуждать план похода с ночевкой. А на небе, меж тем, как раз и сошлись звезды. Сошлись в странную комбинацию, после которой и случилась наша история…
* * *
Романтика перестала нравится Марусе практически сразу, как только они приехали на природу. Маруська долго и придирчиво выбирала место под палатку, пять раз заставляла ее переустанавливать, да так и осталась недовольной. Потом уже пошли мелкие неприятности. Для начала, она поскользнувшись, больно шлепнулась попой о глинистый берег, и совершенно некрасиво съехала в воду. Вода была холодной и чем-то пахла. Чем, Маруська точно сказать не смогла, но запах ей не понравился, как не понравилась и стайка из утки с утятами. Они показались Маруське слишком крикливыми.
Раздражали также муравьи, которые лезли прямо под Маруськину одежду с явной целью ее покусать. Василий стоически терпел жалобы жены, стараясь пропускать их мимо ушей. Лишь иногда поднимал глаза и долго смотрел на небо, видимо ожидая там какого-то знака свыше, — сколько ему еще все это терпеть. А может он пытался накликать на бедную Маруськину голову кару небесную? Кто ж теперь узнает. Но накликать у него все же получилось.
***
К вечеру, искусанная комарами и доведенная до нервного срыва раздражающим терпением мужа, Маруська уже собиралась домой. Ей не нравились ни звезды, ни романтика ночной природы. Прихлопнув очередную жужжащую тварь на своей щеке, девушка села у костра и расплакалась. Василий легко выносил все истерики жены, но вот ее слезы действовали на его железобетонный характер как сильнейший растворитель. Вот и сейчас, он размякнув, сел рядом и стал нежно гладить супругу по спине, вытирая слезы.
— Ой, Марусь, — муж замер, отдернув руку от жены. — А у тебя тут, кажется, клещ!
— Клещ? Какой клещ? — лениво всхлипнула, только что успокоившись от рыданий, Маруська. — Что? Клещ? А-а-а-а-а-а-а-ааааа!
Она заорала так, что ночной соловей передумал гнездиться в этих местах на ближайшую сотню лет, а лягушачий хор моментально подавился на последней ноте своего кваканья. Клещ печально, с осуждением посмотрел на Василия, выпустил из цепких лапок Маруськину кофточку, упал на спинку и впал в анабиоз.
Минут десять жена бегала вокруг Василия, лохматя волосы, стряхивая с себя невидимую тысячу клещей и высоко вскидывая колени при каждом шаге, явно пытаясь еще и растоптать все, что могло с нее упасть.
— Где он?! — наконец, успокоившись, с безопасного расстояния спросила она мужа.
— Да вот, лежит тут. Наверное сдох от твоих воплей. — Василий махнул рукой в сторону лесного хищника.
— Ой, какой огромный! — Маруська через надежное плечо мужа попыталась рассмотреть своего врага. — Вась, он такой наверняка потому, что уже меня успел покусать! Что теперь со мной будет, Вась?
— Да вряд ли покусал… — Василий потыкал в клеща травинкой. — Смотри, какой худенький, он еще и поесть не успел как следует.
— Ты должен меня срочно осмотреть! — твердо заявила Маруся. — Срочно! Всю, вдруг еще где второй присосался! Это все ты со своим лесом!
— Сейчас осмотрю, раздевайся! — Василий проявил быстроту реакции, пытаясь стянуть с жены кофточку и напрочь забыв, что в лес их вытащила их именно она.
— Ты чего это? — жена звонко хлопнула мужа по рукам. — Ты меня при свете луны рассматривать будешь? Живо собираемся и едем домой! Там и осмотрим меня со всех сторон. Я слышала, что клещей надо сдавать на экспертизу. Их обследуют, берут анализы и если что....
— Если что, Марусь?.. — встревоженно отстранился мужчина. — Ты сейчас про что?
— Лучше про это заранее не думать… — трагично вздохнула в ответ жена. — Но ты помни, что ты мне клятву верности давал. Если что, — после меня не смей жениться!
Так и не вышедшего из анабиоза клеща уложили в пол-литровую баночку, в которую сердобольная Маруська приказала Василию наложить травы и листьев. «Чтобы точно дожил до обследования!» — пояснила она мужу.
***
Домой супруги добрались в третьем часу ночи. Маруська шустренько прошмыгнула в ванную и скинула с себя всю одежду.
— Быстрее меня осматривай! — вскинув вверх руки она стала крутиться перед Василием для удобства осмотра. Василий медлить не стал, и поспешно осмотрел Маруську со всех сторон. Клеща не было, укуса тоже. Лишь розовые пятна от комариного роя, решившего к вечеру полакомиться девушкой. Тогда муж повторно осмотрел жену, правда уже более внимательно и обстоятельно…
***
На часах было почти четыре часа ночи. Квартира погружена в полумрак, все спали. Точнее, почти все. Похрапывал муж, сопел во сне рыжий кот Кексик. Даже замученный ночными событиями клещ выбрал листик посимпатичнее и замер, подогнув ножки. Только Маруське никак не спалось. Страшные мысли так и лезли в ее блондинистую голову. Она долго смотрела на своего врага, прикорнувшего в банке на прикроватной тумбочке, а потом решительно полезла в телефон. Сейчас она прочитает, что «день грядущий ей готовит», и какие болячки мог принести ей голодный клещ...
Во время чтения, уже на первых строках, у Маруськи реально зашевелились кудряшки на голове! Даже в случае легкой непереносимости токсина клеща интернет рекомендовал принять антигистамины. Особенно при болях и припухлости на месте укуса. Места укуса они с мужем так и не нашли, хотя очень сильно старались. При воспоминании об этом Маруська покраснела и стала дальше прислушиваться к своим ощущениям.
Так... Болит ли у нее что-то? Сложно сказать… Вроде бы да...да и как нет припухлости, — она вытянула руки и стала рассматривать укусы комаров. «А вдруг его укус спрятался среди них» — девушка вздрогнула от ужаса и, прошлепав босыми ногами на кухню, вернулась обратно со стаканом воды и пачкой таблеток. Она выпила одну, улеглась поудобнее и продолжила чтение. Дойдя до первой серьезной болезни, Маруська злобно посмотрела через стекло на спящего клеща, и выпила еще одну таблетку от аллергии. Клещ беззаботно спал. Маруську тоже клонило в сон, но она не могла позволить себе такой роскоши. Надо было узнать все уловки врага в лицо, так сказать…
Последующие пять возможных заболеваний так же были в страхе запиты таблетками от аллергии, а дойдя до болезни с ужасающим названием «бабезиоз», Маруся машинально проглотила две последние пилюли из упаковки, выпустила пустой стакан из ослабевших рук и... громко захрапела.
***
Очнулась Маруська на незнакомых белых простынях. Пахло лекарствами. На тумбочке стояла...банка со злосчастным клещом, а рядом на стуле сидел муж и как-то странно, с любопытством посматривал на нее, Маруську. «Жалости ни в одном глазу!» — обиженно подумала про себя девушка.
— Очнулась? Ты как? — муж облегченно улыбнулся. — Я даже немного за тебя испугался.
— Немного? — обиженно сощурила глаза Маруся. — Я же в больнице! Клещ оказался ядовитым, да? Давно я тут?
— Ну...— муж отчего-то странно отвел глаза в сторону… — Насчет больницы я тебе все сейчас расскажу.
Утром Василий проснулся от странных звуков, которых просто не должно было быть в их квартире. Издавать из попросту было некому. Полежав пять минут и поняв, что хриплое сипение спущенной покрышки само не замолкнет, он все же открыл глаза. И пришел в ужас. Рядом с ним лежало «нечто». «Нечто» было сине-красно-пятнистое и, открыв рот, пыталось вдохнуть побольше воздуха. Судя по белобрысым кудряшкам на макушке, «нечто» было женой Василия. Поначалу мужчина впал в ступор, а затем заметил пустой стакан на полу и блистер от таблеток на тумбочке. Руки пятнистой жены были аккуратненько сложены на груди. Она явно предварительно приготовилась ко всему. Вспомнив их вчерашний разговор, Василий завопил: «Ох, ты ж еж твою медь!» и срочно кинулся вызывать скорую. Медики приехали на удивление оперативно. Так же оперативно Маруську избавили от отеков и удушья. В больнице они были всего лишь полдня.
* * *
— Милый ты мой… — Маруся нежно накрыла большую лапу мужа своей крошечной ладошкой. — Ты же меня спас, оказывается! А я ничего и не помню толком… Спасибо, Вась, я тебя так люблю.
Василий наклонился и нежно поцеловал жену, но тут в палату стремительно, неся впереди себя резкий запах нашатыря, ворвался врач.
— Что? Вы еще тут? Хватит валяться и влюбляться! Дома все продолжите! — хлопнув папку на стол, он нацепил на нос очки и начал что-то быстро писать на листе бумаги.
— А как это? — удивленная девушка приподнялась на кровати. — Вы нас уже отпускаете?
— Нет, милочка, не отпускаю. А настоятельно выпроваживаю в сторону дома. Там и отлежитесь!
— Ничего не понимаю. — Маруськин непростой характер начинал давать о себе знать. — Вы вот так просто выкинете из больницы больного человека? А клещ? Он же явно заразный!
— Клещ? — врач все же перестал писать, снял очки и отложил их в сторону. — А это и не клещ вовсе! Это был Heteroptera Hemiptera, и укусить он вас, ну, вот никак не мог, при всем своем желании.
— Какая химптера?..— Маруська вылупила глаза на врача, как на сумасшедшего. Муж тихо подхихикивал, отвернувшись к окну.
— Да не клещ это вовсе. — эскулап крутил банку в руках и пытался разглядеть Маруськино насекомое. — Это обычный лесной клоп. Он любит как раз то, что вы ему в банку накидали. Хотя теоретически, если бы вы были гусеницей... — врач задумчиво перевел долгий взгляд на Маруську. Девушка покраснела. Муж вновь прыснул от смеха. Врач, вздрогнув, очнулся от своих энтомологических фантазий насчет Маруськи и звонко поставил банку обратно.
— Так что собирайтесь, голубушка, забирайте своего клопа и домой! — врач направился к двери. — Печать на эпикриз в регистратуре поставьте.
Дверь хлопнула. В палате воцарилась тишина. Маруська смущенно и как-то виновато смотрела на мужа, а тот молча вытирал слезы смеха.
— Да, что еще хотел сказать. — дверь вновь приоткрылась, пропустив на этот раз в палату лишь одну голову врача. — Вам стоит сменить ваши таблетки от аллергии. У вас на них...аллергия! Хм...вот так вот. Мужа благодарите, могли бы и не успеть!
Дверь снова закрылась. Маруська перевела на мужа влюбленный взгляд и искренне улыбнулась в ответ на его веселую улыбку.
***
А при чем тут звезды, спросите вы? Просто в ту злосчастную ночь звезды сошлись таким чудесным образом, чтобы привести в мир спустя девять месяцев новую жизнь. И с появлением в семье этого чуда, Маруськин характер удивительным образом стал мягче. Весь аристократический истеризм улетучился окончательно, на все вещи она стала смотреть гораздо проще. И даже сына она назвала по-простому — Федором!
P.S. А если кого-то из читателей волнует судьба несчастного клеща, оказавшегося клопом, то спешим вас успокоить — в ближайшие выходные он был вывезен супругами в лес и отпущен на все четыре стороны.