Падаю в кресло как последняя рухлядь. В дверь уже ломится настойчивая толпа с горящими глазами. Интересно, долго она выдержит тупой напор людей, преследующих меня? А ведь я был для них почти богом, своего рода Прометее, принесшим им в дар развитие, словно проповедник, словом поднял многовековые опущенные веки и буквально заставил идти их на свет.
Говорят, из любой безвыходной ситуации существует как минимум два выхода. Я далеко не Дед Мороз и не захудалый трубочист —взлететь по каминной трубе не получится. Остается входная дверь, хлипкая, деревянная, существовать ей осталось не долго.
И старый револьвер. Задумчиво отщелкнул барабан, прокрутив его на уровне своих разбитых очков, словно герой фильма Клинта Иствуд. Что ж, надеюсь, столь архаичное орудие сработает.
***
Мартин сидел себе бирюком, никого не трогал, да ничего и не хотел. Как, вероятно, и у тебя — хотелка сломалась. Магнитные бури, вспышки на солнце, раз-два, стрелка покрутилась, покрутилась — да и вылетела нафиг по направлению куда-то к звездам. И Мартин конечно же помнил, что он когда-то чего-то хотел. Да вот только сейчас — ну вообще ничего. Компаса-то нет, только фотография его осталась. Тоже вспоминаешь Капитана Джека Воробья с его Компасом?
Вот и Мартина вспоминал его и Мюнхгаузен, вытаскивая себя на улицу, проветрить свои пролежни. Низкие тучи, блеклый день и явственный, детский запах осени и кленовых листьев на асфальте. Человеком толпы По, слоняясь бесцельно по улицам своего города, стоя на светофорах плечом к плечу с другими потерявшимися, вдыхая желтый цвет безнадеги их мыслей, час за часом, хлюпая промокшими кедами по лужам Мартин пришел.
Пришел немного, как говорят, в себя, и обнаружил, себя же, вначале длинного бульвара, уходящего вдаль и уставленным людьми с плакатами и ванильными цитатами: «Спаси себя — спасешь мир!», «Спасем Камчатку», «Кинь кости — спаси людей», «Спасибо вместе не выпьешь» и прочую ерунду.
Очередной бесполезные «зеленые», подумал Мартин проходя сквозь коридор живых людей — мастурбация от постмодерна, симулякр жизни.
Наигранно стильно, по-киношному, поднял воротник пальто и медленно поправил очки, подходя в конце бульвара к магазину с книгами. Мартин любил читать, особенно нечто старое и необычное. Ну и чего уж лукавить, по ту сторону витрины привлекла его внимание читающая девушка, сидящая на синем диване.
Как в каком-нибудь немом кино, повернув ручку, звонко пропел колокольчик на двери и из серого плоского дня, Мартин зашел в теплый, яркий магазин.
«Живи фантазией и потребляй иллюзии», нашептывала осень вкрадчивым голосом. С тихим всхлипом дверь за спиной захлопнулась, заставив голос умолкнуть.
В магазине были еще четыре человека, и, почему-то, они вызывали чувство симпатии и чьего-то домашнего уюта. Максимально уверенно (он так полагал), Мартин взял первую попавшуюся на глаза вкусно пахнущую старую книгу и, слегка наклонившись к рыжеволосой, произнес: «Я подсяду?».
Не долго дожидаясь вежливого кивка, Мартин устроился на диване, изучая наспех взятую книгу, давая себе время подумать что и как делать дальше.
На черной матовой обложке, желтыми выцветшими буквами (книга и вправду была сильно старой) теснённый заголовок провозглашал: «Больше действий!». В нос пахнуло едкой и приятной библиотечной пылью, а из распахнутых страниц в руку Мартина выпрыгнули две белые кости.