Соединила я однажды устные предания, своё воображение
да известные факты, и получился рассказ
СТАРЫЙ КАМЕНЬ
Говорят, что много веков тому назад, задолго до новой эры, на месте нашей степи Локтевской были то ли море, то ли озеро огромное. А что достоверно – обрамляли это водное пространство скалы. Что могло произойти, чем Земля разгневала Небо – неведомо, только, как сказывали прадеды наших прадедов, закачались однажды горные вершины, задышали жаром вулканы и начались сильные землетрясения. Сразу ли произошло это, со временем ли, но ушла в глубинные недра земли вода, и образовалась на её месте степь. А как память от той стихии, сохранились на её просторах остатки скалистых гор в виде сопок и – причудливые камни…
Шло время, сменялись поколения людей, ветра и дожди разрушали непрочную породу гор, да и камни убывали, а один из них сохранился. И до наших времён дожил – самый главный старожил земли нашей Локтевской, её страж и смотритель!
Долго был он высоким и крепким. Глазами – цвета зелёной яшмы – зорко вглядывался в просторы окружающей его местности, улавливал каждый звук, раздававшийся в округе. Чуткие его нервы отзывались на любое движение, происходящее на его территории, каждый вдох её был под его контролем, как и рост любой былинки, полёт птицы, порыв ветра-разбойника. И даже когда постарел камень, силу свою никому не отдал: и сегодня стоит на страже своей землицы. На том самом месте стоит, где до недавнего времени виднелся копёр бывшей шахты Золотушинского рудника, именуемого Алтайским горно-обогатительным комбинатом.
И пусть сегодня потрёпана ветрами и разорвана людьми его серая, земляная шапка, а усы совсем побелели и отвисли, зато обострился слух, и стало ещё лучше зрение, потому, как открылся во лбу его, прорезанном глубокими морщинами, третий глаз. И произошло это в бушующую грозу, когда сверху раздался глас Божий:
–Повелеваю тебе ещё сотни веков хранить и оберегать землю эту! Я сделал глаза твои ещё зорче, а память твою ещё ясней. Я даровал тебе вечность, потому как земля эта мне самому дорога, и я не хотел бы видеть её, опустошённой временем. Ты услышал ли меня, камень?
– Да!.. – охотно отозвался тот.
– Да будет так! – уже тише прозвучал глас Божий и затих.
А камень с тех пор ещё пуще, ещё вернее, ещё любовнее оберегает нашу землю Локтевскую. Отметинами оставляет события: зарубками – радостные даты, трещинами – горестные…
И как же много повидал он на своём веку, как много узнал и услышал!
Он видел, как из маленьких ручейков, таящихся в недрах земли, пробились и потекли по земле его реки – Алей, Золотушка. А рядом с ними уже брали свой разбег и маленькие речушки: Берёзовка, Грязнушка, Каменка, Устьянка, Ровок, Маховушка, Щелчиха, Елисеевка. Камышенка, Сухая речка. С каждой из них вёл он беседы, узнал, почему они выбрали его земли, дал им добро – разлиться полноводными руслами. А потом отслеживал, как взрастали, как зашумели на побережье рек густые дубравы, превращающиеся в непроходимые чащи и леса. Он помогал укрепляться корням деревьев, и они украсили его землю цветением садов – весной и зелёной листвой – летом.
Поднял он и густой кустарник, пошептался с травушкой-муравушкой, и вот уже обрядилась землица его в малахитовый наряд, разукрасилась живописными цветами…
И зажили в дремучих лесах звери разные: от огромных до маленьких. Было раздолье на просторах его для огромного мамонта, бивни которого с удивлением обнаружили сейчас археологи. Лакомились жарким летом медведи дикой ягодой – малиной. Выли по ночам степные шакалы. Красовались своими мехами черно-бурые и рыжие лисицы, споря, кто из них красивее…
И поселились на земле его люди: они охотились и рыбачили, строили жилища, рожали и растили детей.
Их жилища были легки и просты: ведь на земле его стояла почти всегда жаркая погода. Люди часто меняли места своего нахождения: он провожал одних, встречал других.
И он всех их знал: запоминал по крою одежды, по смуглой коже, густым волосам, крепким ногам и зорким глазам. Он запоминал их по стрелам и лукам.
Он сохранил память о них по детскому плачу и смеху.
Он и сам смеялся и плакал вместе с ними, и иногда жалел, что не может вскочить на коня, натянуть тетиву и пустить стрелы в обидчиков своих людей.
Он жил их жизнью – такая ему выпала доля…
Люди, которые кочевали с места на место, возвращались назад, привозили с собой новые устои, новые традиции. Со временем они научились добывать огонь. А однажды он увидел, как мимо стремительно промчались стада коней, и услышал их азартный храп.
Его люди носили разную одежду: тому причиной был меняющийся веками климат. Даже в одном роду она была разной. Когда же нашли археологи «золотого» человека в его недрах – назвали событие невероятным. А он не удивился: он знал весь род этого человека, его самого. Перед ним прошла вся их нелегкая жизнь.
Его люди говорили на разных наречиях, но он понимал каждого из них.
Они не были идеальными, они ссорились и воевали между собой. И оставляли эти войны рубцы на его теле. Люди не замечали этого, не ведали, как глубоки раны камня, стерегущего их покой.
А ещё его люди научились добывать глину, делать из неё посуду. Какой же красивой и разнообразной она была!
Странные всё-таки археологи: они сейчас выкапывают из его земли осколки той посуды, спорят, решают – кому принадлежала, когда сделана. Он знает всё наверняка, но его не спрашивают. А он-то видел целыми все горшки, чашки и кружки…
Ещё он наблюдал, как охотно мужчины делали украшения своим жёнам: бусы и амулеты из кости, серьги и броши.
Когда же люди обратили взоры на недра земли, и уже вскоре научились добывать камень и руду, его нервы напряглись: что же дальше от них ожидать!?
А произошло вот что: у излучины реки Алей появилась первая шлифовальная фабрика, какой ещё не было на его земле, да и близко за её пределами. Мастера научились делать шедевры из камня и взялись отвозить их какой-то царице, главной над всеми другими землями. Он не знал, какие они, другие земли, как не знал и царицу. Но его люди рассказывали друг другу о ней и о землях, которые все вместе зовутся Русью.
Так вот, камень помнит, что в первый год существования фабрики, отправили этой царице в престольный град две столешницы, две вазы, три книжки из черного порфира.
Уже у его подножия добывали люди руду. Тяжек был труд, но он превзошёл все их ожидания: в недрах его земли люди нашли медь и цинк, серебро и золото.
Они исследовали все сопки и добывали драгоценные и полудрагоценные камни, используя их себе во благо. Одно не нравилось камню – благами пользовались не те, что тяжело работали, а те, кто ими командовал. Больно от этого было камню. И он стал просить Бога облегчить жизнь труженикам.
Он и сейчас знает те места, где скрыты от глаз человеческих ямы– закопушки, в которых ещё много драгоценной руды, помнит, как у его основания строили первую подземную шахту древнейшие рудознатцы, и вместо клиньев были у них клыки лошади и медные кайла, которые служили креплением.
Он, камень, знает, как богата его земля, знает места, где ещё не нашли люди его золотые слитки, и когда ушли древние рудокопы, он ждал – придут другие. И они пришли.
Камню всё известно о строительстве и работе сереброплавильного завода на берегу его главной реки – Алея. Этот завод был основным производителем свинца. А в этом свинце опять же сильно нуждался царский кабинет во время войны. Каждый год на заводе производилось более пяти пудов чистой меди, девять пудов свинца и более двухсот пудов бликового серебра!
В эти же годы, когда работал завод, у его каменного основания снова стали рудник возводить, про каменный пояс всё говорили. Порядки у людей на заводе и на руднике были жёсткими, даже суровыми, труд рудокопов был тяжёл и опасен.
Дисциплина называлась военной, и она такою была: мастеровые состояли в воинских командах, а командовали ими горные офицеры. Юноши присягу принимали и становились горнозаводскими рабочими. Дети с семи-восьми лет к заводским работам приобщались. Уж им-то доставалось: ни побегать по лугу зелёному, ни в мяч, ни в прятки не поиграть.
И другие времена камень помнит, когда обветшал и закрылся сереброплавильный завод, снова потерпел крах рудник у его основания: всё было брошено, засыпано пылью, залито водой, развеяно ветрами.
Более ста лет прошло с тех пор, а огромные горы шлака ни ветру, ни снегу, ни дождю не подвластны – сияют, режут глаза блеском своим, как бы укоряя людей в том, что не ценят они богатства недр своих, добытое когда-то кровью и потом. Камень знает – жизнь сурова, она наказывает за ошибки особенно жёстко, ждёт, когда люди одумаются.
А ведь было и раньше, когда камень огорчали поступки человека. Вспоминает он, как стали люди лес на берегах рек валить, жилища себе строить. Но присмотрелся и вскоре понял, что была в том необходимость большая у него.
Уже спокойнее смотрел он на то, как пахали его землю плугом, как засевали поля семенами, которые взошли после и разлились золотым морем, как косили мужики траву сочную, а женщины доили коров и коз, выгоняли их стадами большими на выпасы, пекли хлеба, рожали детей. И веселее стало камню – жизнь продолжается. Простил он людям порубку лесов своих.
А люди заполняли вверенную ему землю. Сначала старообрядцы селились, затем появились беглые каторжники – видно, дал им Господь шанс исправиться!
Сама царица заинтересовалась землёй этой: казаки вдруг объявились, форпосты строить взялись, границы возводить. А уже позднее переселенцы со всех концов поехали на просторы эти вольные – лучшую долю люди себе искали.
Наблюдал он и то, как народ хозяином земли становился, вырастал, мужал, к грамоте потянулся, к Богу захотел стать ближе: в сёлах церкви начали строить, колокола повсюду заговорили. Вовсе порадовался камень за людей.
Все было ладно, да вдруг тревожный набат услышал он однажды и понял: снова чёрные крылья застят родную землю, брат на брата пошёл, забирает война лучших сынов и дочерей. Кровь поля оросила, могилы братские у каждого села выросли.
Страдал камень вместе с людьми, совсем седым сделался.
Но вновь глас Божий услышал он, и сказал ему голос с неба:
– Терпи, народ твой крепкий, он за ум возьмётся, но прежде будет ещё много бед и горя! Смотри, запоминай, на то ты и остался на этой земле – памятью её вечной!
Плыли по небу облака, дули южные и северные ветры, шли косые дожди и ливни бушевали, строжились громы и сверкали молнии, реки мельчали, леса исчезали, животный мир менялся, птицы другие в небе парили. И народ новую жизнь себе придумал.
Церкви стали клубами, люди много читали книг и много работали. Но так же поля пахали, сеяли пшеницу, рожь, гречиху, овёс, лён, просо, кукурузу. Овец разводили, свиней, коров, реже – лошадей, птицу выращивали. В их огородах теперь росли картофель, свёкла, морковь, горох, редька, лук, чеснок и другие овощи. Сады фруктовые появились, ягодники.
Соху и плуг сменили трактора, правда, было их немного. Мужики уже не с косой заходят в траву густую, теперь её косилка в ровные ряды укладывает. Зерна не вручную сеют, это делают сеялки. Убирают зерновые комбайнами.
Машины на двух, а потом и на четырёх колёсах появились. Столбы выросли, провода от одного к другому протянулись, повесили на столбы «тарелки» из которых голоса послышались, песни зазвучали. Диковинно!
И опять тревожный набат объединил людей! Нет, не на междоусобицы – это враг из других чужестранных краёв - шёл за землями Руси, сметая всё на своём пути.
И встала стеной рать воинов его земли, и пошла на смертный бой с врагом, ему, камню, поклонившись.
Гордился камень своими людьми. Благословил их на подвиг и Победу!
А однажды появились в близкой округе от камня геологи – руду разведывали. Нашли старые шахты, и новые открыть решились…
Рождался рудник в муках, строился на крови и поте женщин, подростков и стариков. И вскоре всё-таки заработал Золотушинский рудник, стал выдавать на-гора долгожданную руду, из которой извлекали потом нужные металлы.
Камень рад был поделиться несметным богатством, лежащим под его основанием: теперь у Руси будет металл, и она защитит его землю и все другие свои земли. Их ведь тоже охраняют свои стражи!
Потом была Победа, и снова зазвенела, заиграла всеми красками жизнь на его земле, многое в ней изменилось, но главным было то, что дети смеялись, молодые влюблялись, свадьбы игрались. На полях хлеба колосились, огромные стада на выпасах травой лакомились, зимою дымок вился из труб, баньки топились, песни пелись, гармоники играли. И над всем этим поднялся святой храм, неся Божье благословение всем и каждому. А на горе его вырастали копры.
Всё это грело его каменное сердце, радовало глаза стройкой нового поселения…
Вот с этой горы, с тела его каменного и пошло начало города нашего – Горняка, центра земли Локтевской – памятника древним рудознатцам и славы шахтёрской века двадцатого.