Кузьма уже в который раз поймал свое внимание на том, что стоит ему продрать глаза по средам и субботам, так сразу в нос бросается резкий аромат его любимой Дуньки. Этот точный круговорот событий не давал сороколетнему мужику покоя, он был по-настоящему в шоке, заметив цикличность и однородность запахов. И все бы ничего, вот только Дунька была его свинья - проживающая в его хлеву, а аромат, окутавший его по конкретным дням недели, естественно, принадлежал дерьму, которым его любимая свиноматка испражнялась. Помимо Дуньки фермер держал у себя на уединенном участке, располагающемся в 20 километрах от большого города, кур, пару кроликов, которые в скором времени должны были принести большое потомство, и пять вредных, голосистых гусей, но никого из своего зоопарка Кузьма не любил так, как любил Дуню. Он её кормил, поил, называл своим "пупсиком", даже иногда пытался подмывать, но игривая свинушка все равно через пару часов снова была измазана в грязи. Кузьма не злился на неё, а только, держась за выпирающий пивной живот, посмеивался над неродивым божьим созданием. Он ей мог все простить, как и простил преследующее его благовоние. После нескольких таких циклов, Кузьма догадался, что воняло от него лишь в похмелье, так как накануне он сильно напивался своим самогоном. Напиток он гнал крепкий, душа у него была необъятно большой и любящей, поэтому не удивительно, что, являясь в полном опьянении, он без памяти захаживал в хлев к своему родному созданию и обнимался с ним часами - напролёт. Забавно то, что даже прийдя к этой истине и якобы своему собственному разоблачению, Кузьма все равно продолжал проводить свои хмельные вечера с Дунькой, а на утро просыпаться с вонью навоза и ошметков сгнившей жрачки порося. Так получалось, что именно по средам и субботам в сопровождении дикого бадуна и прилипшего к коже дерьма утро не задавалось, ибо по вторникам и пятницам - он напивался вдрызг, а по четвергам и понедельникам впадал в скучную апатию и с нетерпением ждал, когда снова напьётся. Он не пытался бороться с этой природой вещей и хотя бы даже сместить свой жизненный график на один день, он смиренно но принимал выпавшую на его плечи ношу - как любящий отец, приходил побронить с утра Дуньку за её нечистоплотность, и, как самурай, стойко отстирывал грязные пятна со своего постельного белья.
Всё подобные несчастья с Кузьмой происходили именно из-за его одиночества. А одиночество он уже не то, что перестал ненавидеть, а даже привык к нему, сделав своей жизнью. Даже слово "одиночество" звучит слишком глубоко и мудрено для этого человека, скорее, он вжился в тотальную постоянность и неприхотливость своих желаний. Всю свою жизнь Кузьма... Кстати, он даже не помнил почему его прозвали Кузьма, вроде не имя, вроде как фамилия Кузнецов, а может Кузьменков, а может и Кузьмичев... Он вроде как и носил в голове убеждение, что помнит, почему и как он стал Кузьмой, но в какой - то момент оказалось, что совсем и позабыл. Ведь он ни с кем не общается, по имени его никто не зовёт, сам с собой он тоже не разговаривает - это было бы странно... В общем, Кузьма и Кузьма. Всю жизнь одинокий, бородатый, с плешью на голове мужик скитался по философским позициям лягушек. Почему лягушек? Так совпадало. В детстве ему прочитали сказку про лягушку-путешественницу, после нее маленький Кузьма мечтал о странствиях и покорении мира. В подростковом возрасте он увидел на музыкальном канале клип, где лягушки сидят в маленькой луже и поют о глупости неосуществимой мечты попасть в большое море. Так Кузьма открыл для себя беззаботный пофигизм, который освобождал от многих подростковых завышенных стремлений. Дальше к легкомысленному подростку незаметно подобралось взросление, где чего-то, а надо было достичь. Тогда его любимая мама, царство ей небесное, рассказала ему притчу о двух лягушках, угодивших в молоко, в котором вскоре одна сдалась и утонула, а другая своими быстрыми, целеустремленными движениями лапок из жирной субстанции взбила твёрдое масло, смогла выбраться из стакана и продолжить жить. Кузьму впечатлило напутствие единственного ему дорогого человека и он понял, что будет лучшим из лучших в этом стакане беспощадного молока. Но опять же правда жизни всех заставляет нагнуться раком и выбирать путь побега от реальности - кто вечной болючей борьбой, кто разного рода сумасшествием, а кто полным отречением от всего мира. Тогда Кузьма случайно наткнулся на фильм Тарковского, где главный герой вёл повествование от лягушки, у которой спрашивают :"а почему ты утопаешь в болоте? давай я тебя спасу и вытащу оттуда!", а лягушка на это отвечает :"не надо, я же в этом болоте живу!". В тот момент жизни эта философия для Кузьмы стала окончательной; в ней было что-то от буддизма, ведь весь окружающий мир являлся суетой, а наша жизнь сплошным страданием; проще было ничего не делать, чем из кожи вон лезть ради бессмыслицы, ибо даже конец у людей один и тот же, в этом Кузьма убедился, после смерти своей мамы. Он остался один, без друзей, без работы, лишь домашнее хозяйство ему приносило любовь и какую - никакую копейку. Мужик пил пиво, смотрел телевизор целыми днями, хлопотал немного по своей ферме, устраивал себе несколько раз в неделю праздник и изрядно напивался - жил абсолютно в свое удовольствие. О нем никто не знал, он никому был не нужен, но только потому, что и он ни в ком не нуждался. Он освобождал себя от многих проблем и переживаний путем полного отречения. Со временем ушли навязчивые мысли о смысле бытия, он перестал задаваться вопросами "кто я?", "зачем я здесь?", "а правильно ли я живу или нет?", которые всегда вгоняли его хрупкое сознание в депрессию. Не приносящие никакого толку мысли отпали, как рудимент, Кузьма научился просто не думать, а забивать голову разной простой всячиной; в этом духовном пути ему очень помогал его телевизор, каналы с передачами которого могли вызвать все необходимые для существования эмоции и чувства, а алкоголь помогал притупить всю химию организма, чтобы ей случайно не захотелось испытать большего. Так Кузьма приобрёл в своей жизни то, что не могут достичь многие - спокойствие и гармонию, он действительно имел тихое счастье , которое стояло рангом выше, чем бурная радость и глубокое страдание. Если надо было жить - он жил. Если нет смысла ни в чем - то и делать ничего не надо. Даже когда появился из ниоткуда тот проклятый камень посреди хлева, Кузьма не рыпнулся и оставил его лежать как есть, как было положено...Но об этом позже.
Мужик не находил себе места лишь в одном , то, о чем твердила ему матушка, называя это самое главной целью любой жизни, утверждая, что по сути только для этого человек и приходит на этот свет- конечно, этим самым было продолжение своего рода. Кузьма очень сильно отчаявился, понимая, что ничего после себя не оставит живого. Он грустил, видя на экранах счастливые семьи, где отцы и матери дарят своим малышам незабываемое детство и после смерти останутся жить навечно в их сердцах. Страшно было осознавать, что на нем все и закончится, что его и маму забудут, будто их совсем не существовало. Ведь никаких шансов на создание ячейки общества у Кузьмы не было, все кто его любили - это Дунька и ее товарищи по ферме. От Кузьмы воняло, он не знал о чем говорить с противоположным полом, да и променять свой уют на суетливую бытовуху, о которой в мельчайших подробностях вечно твердят по телевизору, ему самому совершенно не хотелось. Так и приходилось смиряться Кузьме с фактом, что он и исчезнет бессмысленно; ему было больно это принимать, но ничего поделать было нельзя, ибо жизнь сотворена, чтобы страдать, и ни одному живому существу не предоставлялось никогда возможности избежать эту природную кару.
В один непредвещающий беды день, кстати, на календаре была пятница , Кузьма сделал все свои дела по хозяйству, вернулся уставшим домой, пожарил себе картошку с салом и стал по своей обычной привычке щёлкать каналы, пока на "Первом" шла реклама. Мужик тыкал в кнопку пульта и в какой-то момент наткнулся на канал, по которому только что начался старый американский фильм, Кузьму это заинтересовало и он решил достать пиво и посвятить вечер именно этой картине под названием, как позже выяснилось, "Эта замечательная жизнь". На удивление, сюжет моментально приковал интерес Кузьмы и он через уже полчаса совершено не в силах был оторваться.Фильм рассказывал о мужчине, имеющим большую, дружную семью, но погрязшим в пучине житейских проблем и наконец желающим покончить с собой, но в роковой миг перед ним предстал ангел и предложил ему прежде, чем он наделает глупостей, показать мир без него, продемонстрировать как смерть, вроде бы особо незначащего человека, может сыграть страшную роль в жизни других, близких ему, людей. Кузьма пялился в экран, затаив дыхание, до самого финала, на котором расплакался навзрыд. Он не помнил, когда в последний раз его накрывали столь сильные чувства; словно все эти годы он все нежелательные эмоции накапливал в бездне, а теперь врата этой бездны не выдержали и распахнулись, выбрасывая всю правду никчёмной жизни мужика ему в голову. Кузьма ревел, завывая на весь дом, на всю безлюдную округу. Он рвал на себе волосы, бил себя по голове, в момент вся грусть, тоска и абсурд заполнили его жалкое существо настолько, что он не мог больше терпеть и рванул к погребу, в котором прятал запасы самогона. Мигом достав бутыль, он сорвал крышку и прильнул у крепкому напитку, который обещал принести облегчение. Он пил и пил, иногда закусывая, чтобы подавить тошноту. Вытирая слезы и бормоча что-то невнятное себе под нос, через полчаса Кузьма допился до полного беспамятства. Его мозг перестал думать и выкидывать депрессивные вещества в организм, пришло наконец - то счасительное отупение, а за ним и безграничная любовь, которую тоже подпитывал мощью впечатление от недавнего просмотра черно - белого фильма. Если мужика никто не любил, то ему самому необходимо было хотя бы дарить эту любовь, поэтому он отправился не иначе, как к своей ненаглядной Дуне. Петляющим шагом он брел до хлева, на его лице стояла блаженная улыбка вперемешку со слюнями, а душа уже вырывалась наружу, дабы попасть в объятия свиньи. Вот он открыл дверь и увидел свое любимое создание, спящее в своей родной грязной луже посреди мух. Его ни чуточку это не смутило, ведь он тоже был грязный и никому не нужный. Он и его любовь должны держаться вместе, иначе совсем все хорошее в их душах исчезнет, а он не хотел этого, никакие страдания не могли убить его светлый порыв любить. Он запрокинул одну ногу через забор- вот его свинушка уже открыла глаза и с радостью взглянула на него, вот он уже был готов кинуться к ней- как вдруг второй ногой зацепился за верхнюю доску ограждения и полетел вниз. Последнее, что Кузьма видел перед собой - это тот самый злополучный камень, который он оставил некогда существовать своей жизнью , и об который он сейчас с шумом раскалывающегося черепа ударился головой.
Наверное, ему повезло, что за счёт сильного алкогольного опьянения, он не умер от болевого шока. А, может, и не повезло. От удара Кузьма молниеносно потерял сознание и просто отключился. Через несколько часов он по чьей-то ужасной прихоти очнулся и еле-еле понял, что совершенно порализован. Он не мог двигаться, как бы не пытался, он не чувствовал боли, так как практически все нервные импульсы были пресечены в самом центре головы ударом о камень. Не понятно было, как вообще мужик оставался жить, но он не мог чувствовать , ни мог говорить, лишь невнятными слуховыми и мутными зрительными рецепторами он мог осознавать, что происходит. А осознал он через свой туманный взгляд следующее - его череп после соприкосновения с нежданным гостем хлева раскололся и оттуда вывалилась часть раздробленного мозга, скорее всего, именно та, которая отвечала за боль и движения, но не сильно влияла на жизнь в целом. На помощь ждать было некого, сам мужик ничего сделать не мог. Кузьма не мог даже испугаться, он просто тупо кровавыми глазами смотрел на жировые отметки, вылетевшие из его башки. Он разглядывал каждый кусочек среди навозных куч, наблюдал как на них садятся мухи и ползут стремительно к ним опарыши. Он просто смотрел без ничего лишнего, так же просто , как и продолжал ещё более бессмысленное, чем прежде, существование, надеясь, что оно будет не таким долгим.
В следующий раз, когда Кузьма пришёл в себя, он узрел более динамичную картину. Нужно было поблагодарить бога за то, что мужик не мог полноценно думать и чувствовать, ибо тогда его сердце разорвалось на куски. До его ушей доносилось отдалённое чавкание, а перед глазами вскоре предстала его любимая Дуня, которая проголодалась и начала жевать мозги хозяина. Она привыкла, что хозяин её кормит в эти часы и очень была благодарна за новое блюдо, которое он ей предоставил. Мозга было все меньше, чтобы бояться за себя и свою жизнь, а большое сердце, видимо, радовалось, что может спасти от голода единственное родное существо. Дуня смотрела глупым взглядом на лежачего мужика, проглатывая жирное лакомство, Кузьма же смотрел в ответ ещё более тупым, но любящим взглядом, и ничего не мог сделать, кроме как доживать отведённое. Он стал той лягушкой в болоте, только философского смысла уже не мог к этому прибавить.
Большую часть времени фермер пребывал без сознания, лишь какие - то явления в живой природе его возвращали каким-то образом в реальность. Следующим триггером оказался скребучий звук, доносившийся совсем, казалось бы, неподалёку. Кузьма пришёл в себя и решил, что рядом кто-то есть, кого можно попросить о помощи, он предпринял безрезультатные попытки пошевелиться и подать хоть какие - то признаки жизни, но все было тщетно. Дуни в слабом поле зрения не оказалось, но скреб продолжался и продолжался, среагировать на это у мужика никак не получалось. Прежде чем снова закрыть липкие, испачканные в навозе веки, Кузьма понял, что скреб прекратился, и по его лицу пробежали четыре маленькие лапки, которые вскоре оказались толстой серой крысой, утаскивающей в зубах какую-то ранее жизненно - необходимую часть мозга, вырванную из его черепа. Крыса радостно убегала вдаль, размахивая голым слизким хвостом, а Кузьма без эмоций впадал в очередное беспамятство.
Когда тело очнулось в последний раз из ощутимых им, в глаза светило восходящее солнце. Наступал новый день, целая ночь была позади, а значит целые сутки прожил Кузьма в порализованном и неосознанном состоянии. Он просто гнил вместе с навозом, продолжал существовать какой-то странной формой жизни, а может быть только частью её. Все мысли о бессмыслице, горе, страдании, невыполненном долге перед жизнью, да вообще о всем, что являлось по сути ненужной суетой, ушли, он впал в полное небытие. Он не мог жалеть, не мог что-то изменить, да ему и не надо было, потому что об этом он думать уж никак не мог. Кузьма лишь видел уголком взгляда падающие на грязную кожу лица лучи солнца. Он любил солнце, ведь с ним все начинается заново. Каким - то неосознанным рефлексом он потянулся к нему навстречу и неожиданно для самого себя у него получилось перевернуться и посмотреть на картину вокруг себя под другим углом, освещенном ярким утренним солнцем. На камне продолжала сохнуть густая лужа крови, Дуня спала рядом с хозяином, доказывая до конца свою верность, а вот среди поросячьего говна, гнилых недоеденных свиньей очистков от овощей и прочих отходов, в самом центре остатков мозга, которые не успели разобрать представители пищевой цепи ради продолжения жизни, проростал зелёный лепесток молодого побега. Росток новой жизни устремлялся из благородного перегноя прямо к солнцу. Новая форма энергии образовалась из навоза и человеческого разума, которая просто будет потом расти, существовать, умирать и так же давать в свою очередь новую жизнь. Растение не знало зачем это делает и Кузьма не знал, он просто расплылся в какой - то облегчённой кривой улыбке и со спокойной душой отошёл в иной мир.