Статья была опубликована: Виноградова О. Н. Сходство и различие воззрений Л. Н. Толстого в романе «Воскресение» с идеологией Дж. Свифта / О. Н. Виноградова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2019. – Т. 12. Вып. 7. – С. 21-24.
Аннотация:
В статье исследуется взаимосвязь между творчеством Дж. Свифта и романом Л. Н. Толстого «Воскресение», интерес к которому в связи с всплеском «христианизации» общества вновь актуализировался. Утверждается, что в «Воскресении» проблемой является соотношение идеологии и художественности, что выражается в «тезисности», иносказании, притчеобразном повествовании, дидактизме. Эти особенности романа позволяют целенаправленно установить аналогии с творчеством Свифта (на уровне заглавия, в семантике антропонимов, в описании Евхаристии) и различие на уровне замысла авторов. Впервые обращается внимание на доказательства близости писателей как художников слова и их противоположности как мыслителей одновременно.
Ключевые слова и фразы: Л. Н. Толстой; Свифт; роман; памфлет; «Воскресение»; «Сказка бочки»; «Путешествия Гулливера».
СХОДСТВО И РАЗЛИЧИЕ ВОЗЗРЕНИЙ Л. Н. ТОЛСТОГО В РОМАНЕ «ВОСКРЕСЕНИЕ» С ИДЕОЛОГИЕЙ ДЖ. СВИФТА
На рубеже XX и XXI столетий со всей очевидностью актуализировался интерес к творчеству Л. Н. Толстого: все чаще возникает требование, адресованное к Православной церкви, с просьбой «реабилитировать» писателя. В этой связи проблематика его последнего романа – «Воскресение», к которому обращено наше исследование, – представляет широкое поле для изучения принципиальных моментов, которые привели к разрыву Толстого с православием. Одним из них было выраженное в романе отрицание Толстым официальной церкви с её обрядами. Между тем в этом Толстой был не оригинален, хотя редко кто из исследователей, согласных с подобным утверждением, проводит при этом параллель с творчеством другого писателя – Дж. Свифтом. Краткое сопоставление романа Толстого «Воскресение» с творчеством Дж. Свифта и является целью настоящей работы. Цель определила задачи исследования: проанализировать роман Л. Толстого «Воскресение» и произведения Дж. Свифта; выявить сходства и различия воззрений русского и английского писателей.
Исследования о влиянии творчества Дж. Свифта на творчество Л. Н. Толстого крайне малочисленны; хотя, казалось бы, это необъятная область для изучения. На тему «Свифт и Толстой», в частности, о значении романа «Воскресение» [13, т. 32] в этой теме, больше всего написал в 1939 году М. Ю. Левидов [7], также вскользь затронул эту тему в том же году философ Г. Лукач [8, с. 44]. Немногочисленны труды, где исследуется связь повести Толстого «Холстомер» с IV частью романа Дж. Свифта «Путешествие Гулливера» («Путешествие в страну гуигнгнмов»). Так, встречается буквально одно предложение у Т. Райнова о том, что «“Холстомер” является облеченным в полу-свифтовскую форму…» [10, с. 86], чуть больше – в книге В. Б. Шкловского «Энергия заблуждения» [14]. Можно отметить статью Л. Н. Бересневой [3], где, кроме анализа «Холстомера», проводятся параллели жизни и творчества Свифта с жизнью и творчеством Толстого. В 1997 г. Т. Венцлова, изучая тему влияния Свифта на Толстого (и опять же пристально рассматривая «Холстомера»), недоумевал: «Как ни странно, тема “Толстой и Свифт”, кажется, до сих пор всерьез не разработана» [4, с. 1], – и оговаривался: «Правда, литература о Толстом (как и о Свифте) практически необъятна, и некоторые работы, возможно, не попали в поле нашего зрения» [Там же].
Несомненно, влияние Свифта на творчество Толстого вовсе не ограничивается повестью «Холстомер». Так, 13 февраля в 1911 г. в газете «Утро России» (№ 35) была опубликована статья «Смерть Гулливера» Л. Андреева [1] – известного писателя и почитателя Л. Н. Толстого. Л. Андреев, дав статье такое заглавие, провел аналогию между главным литературным героем Свифта и смертью Л. Н. Толстого и показал ничтожность замыслов тех, кто нападал с критикой на великого русского писателя, ставшего при жизни классиком. Очевидно, уже название статьи говорит о том, что влияние Свифта на Толстого серьезно и многопланово; а особенно это проявлено в романе «Воскресение», о котором сам Толстой в 1898 году, по воспоминаниям Л. О. Пастернака, сказал: «Это – лучшее, по-моему, из всего, что я когда-либо написал» [9, с. 167].
Если выделить три компонента в жанре романа «Воскресение», то по форме это – роман или повесть, по содержанию – любовное, уголовное, бытовое и т.д. произведение, а по цели – поучение. Цель доминирует [6], и понимание этого возвращает нас к старым позициям при изучении романа, жанр которого охарактеризовал еще М. М. Бахтин как «особенный», в основе которого лежит «некоторый идеологический тезис» [2, с. 191].
Поэтому при изучении связей романа «Воскресение» с творчеством Свифта следует уделить внимание идеологии романа, которая нераздельна с идеологией автора. Именно приоритет идеологической составляющей при изучении «Воскресения» «наталкивает» на параллели с наследием Свифта, что определяет научную новизну настоящего исследования.
Сама жизнь великих писателей схожа. Как Толстой пытался создавать книги для простого народа, искал понятный, упрощенный язык, так и Свифт писал труды, посвященные проблематике английского языка, его разговорной и письменной формам, полагая необходимым писать на языке, близком к той социальной группе людей, к которой более всего обращается писатель. Как Толстой тяготел к проповеди, так и Свифт создавал проповеди, наполненные крайним дидактизмом. Как Свифт-проповедник был не похож на Свифта-писателя, так и Толстой-мыслитель был не похож на Толстого-художника. Но как «сопоставление проповедей и религиозных памфлетов с художественными произведениями Свифта позволяет, как нам представляется, утверждать, что мировоззренческие установки, из которых исходит автор, в обоих случаях одни и те же» [12, с. 14], так и никто из современных исследователей не отказывает творчеству Толстого в целостности. Так же как и Свифт, идя от «рассказов», сказок, книг «для детей», Толстой приходит к политике, вмешивается в государственные дела, занимается социальными вопросами. Все его так называемые «художественные произведения» – «закамуфлированные» поучения по цели. Как недостаточно назвать «Путешествия Гулливера» (1726) Свифта приключенческой сказкой для детей или сатирой для взрослых, так и недостаточно назвать «Воскресение» Толстого социальным, психологическим, любовным, публицистическим (вообще любым) романом, основываясь только на форме и содержании произведения. Как Толстой периодически испытывал душевные муки столь сильно, что был, по его же словам, на грани безумия, так и Свифт испытывал сильнейшие нравственные и физические мучения, а по мнению некоторых, дошел до помешательства. Таковы внешние точки соприкосновения жизни и творчества Свифта и Толстого.
Но удивительно то, что при всей схожести жизни и творчества Свифта с Толстым обнаруживаются огромные противоречия в идеологической основе, побуждающей писателей к действиям. Верно это подмечает Т. Венцлова: «…при более пристальном рассмотрении позиции Свифта и Толстого оказываются несовпадающими, даже противоположными» [4, с. 2]. На примере рассмотрения идеи «Воскресения» сходство и различие проявляются до крайности. Название романа «Воскресение» при сопоставлении с идейными тезисами произведения, при анализе сцены богослужения в тюрьме приводит читателя к мысли о том, что нет никакого воскресения, которое проповедует официальная Православная церковь. Есть вопрос о том, что же делать, если нет духовного воскресения; и ответ на этот вопрос – главная идея, доминанта романа, цель его написания – поучение о непротивлении злу насилием. При следовании этой идее Толстой раскрывает ряд социальных и «божественных» идеологических тезисов, которые внешне схожи с идеологическими тезисами Свифта; схожи и методы с приемами: иносказание, притчеобразное повествование, дидактизм. Появление «Сказки бочки» Свифта вызвало почти такой же эффект в Англии, как и появление романа «Воскресение» Толстого в России (после которого Православная церковь констатировала отпадение Толстого от христианства). В «Сказке…» Свифта речь идет о трех братьях, которым по наследству от отца достались три одинаковых кафтана. Когда братья пришли в общество, «в цивилизацию», оказалось, что кафтаны их не в моде, и приходится их украшать разными «безделушками». Более того, в обществе, чтобы не выделяться, следует врать, блудить, пить и прочее, то есть совершать все те разлагающие нравственность действия, которые так блестяще описал Толстой в «Воскресении» и которые привели Нехлюдова к нравственному падению. Свифт, родившийся в протестантской семье и будучи священником англиканской церкви, показывает фанатичность верующих, слепое следование правилам без всякого духовного наполнения (что соотносилось у него с католичеством); Толстой тоже рисует священников лицемерами (при богослужении в тюрьме, проповедь Кизеветтера). Свифт критикует «ученость», не приносящую нравственных плодов; Толстой тоже отрицает бесполезные науку и искусство. Возможно даже, что некоторые фамилии в романе «Воскресение» Толстой придумывал, ориентируясь на объяснение Свифтом названия «Сказки…». Так, фамилия главной обвинительницы Масловой на суде – Бочкова, а глава церковного ведомства в романе носит фамилию Топоров. Посмотрим, как в «Сказке бочки» Свифт объясняет происхождение названия своего произведения: «…у моряков существует обычай, когда они встречают кита, бросать ему для забавы пустую бочку и тем отвлекать от нападения на корабль. Притча эта немедленно подверглась истолкованию: кит был объявлен Левиафаном Гоббса, забавляющимся швырянием всех систем религии и государственного строя, великое множество которых подточены, иссушены, шумны, пустопорожни, топорны (выделено автором статьи. – О. В.) и крайне неустойчивы. Таков левиафан, от которого бесстрашные умники нашего века, как говорят, заимствуют своё оружие. Корабль в опасности понять легко, ибо издавна он служит символом государства. Но разгадать смысл бочки оказалось делом трудным; после долгого обсуждения и прений было решено сохранить буквальное значение, и собрание постановило: дабы помешать оным левиафанам швыряться и забавляться государством (которое само по себе очень склонно к качанию), их следует отвлечь от этой игры Сказкой бочки» [11, с. 34-35]. Как название «Сказка бочки» отводит читателя от прямого понимания мыслей автора, так и название «Воскресение» «маскирует» главную идею романа под христианскую.
Стойко мнение, будто Толстого отлучили от церкви лишь за кощунственное описание богослужения. Однако, на наш взгляд, дело не в этом; точнее, не только в этом.
Толстой в описании Евхаристии не оригинален. Этот эпизод в романе «Воскресение» не является каким-то «толстовским открытием». Толстой практически повторяет описание Евхаристии англо-ирландского писателя и священника Д. Свифта, с творчеством которого был отлично знаком («Волоски лилипутов так связали меня, что скоро не двинусь ни одним членом, если не стану разрывать» [13, т. 53, с. 145], – пишет Толстой в дневнике от 3 мая 1897 года).
Более того: можно говорить даже о возможном заимствовании Толстым этого эпизода Евхаристии у Свифта (из IV главы «Сказки…»). Размышляя о такой возможности, М. Ю. Левидов писал, что таким образом, каким Толстой описывает обряд Евхаристии (или причащения, как чаще говорят христиане) – словно автор отстранен от происходящего, – писатель вызывает намеренно шоковое состояние у читателя. Смысл обряда при этом «вышелушивается» [7], и получается бессмыслица. Для применения такого метода в литературе, полагал М. Ю. Левидов, не нужна чрезвычайная гениальность или фантазия. Для этого нужна лишь сильная личность в кризисный момент истории. М. Ю. Левидов сравнивал применение такого метода с владением оружием. «Но не каждому, так сказать, позволено его применять: это оружие трудное и опасное, оно применимо лишь в определенные политические эпохи и по плечу лишь человеку особого склада и своеобразного положения в своей среде. Для того чтоб прорвать круг условных фикций, нарушить правила игры, кажущиеся ненарушимыми, необходимо не столько понять, сколько посметь. И тому лишь дана эта гениальная смелость, кто чувствует за собой право судьи – но одиночки, обличителя – но по собственному закону, кто отвергает культуру породившего его общества и среды во имя далекого своего идеала» [Там же].
М. Ю. Левидов справедливо писал о духовном родстве Свифта и Толстого, основанном на особом их мировоззрении, и связь эта через века проявляется и в творческом методе художников слова и видна в чуть ли не в буквальном совпадении описаний Евхаристии. «Через века и страны они родственны друг другу, одинокие бунтари, рвавшиеся за рамки своего окружения и времени и одинаково не желавшие видеть ростки будущего в настоящем» [Там же].
Однако реакция на «Воскресение» Толстого и на «Сказку…» Свифта последовала с точностью до наоборот: если Толстого отлучили от церкви, то Свифта повысили, назначив настоятелем храма св. Патрика в Дублине. Причина в том, что, несмотря на внешнее сходство в описании проблем общества и религии, идеологическое расхождение Свифта с Толстым огромно. Так, Свифт полагал церковь единственным фундаментом, на котором человек мог остаться человеком. Свифт не верил в разумность людей (разумом, как следует из сюжета «Путешествия Гулливера» Свифта, обладали только лошади) и полагал, что только вера, которую дает религия, может удержать людей «в рамках приличия». Примечательно, что и в иносказании «Сказки…» Свифт утверждает ценность религии, к которой принадлежит: так, из трех братьев только у Петра все-таки оригинал завещания отца; у остальных – копии. В «Путешествиях Гулливера» Свифт, высмеивая придворные интриги, религиозный фанатизм, безнравственные ученость и разум, «неразумное» школьное образование, а также всевозможные человеческие пороки, приходит к выводу о «вырождении человечества» [11, с. 226], утверждая, что только верой можно удержаться от глубочайшего нравственного падения. Свифт никогда не говорил о необходимости уничтожить социальные институты, такие как образование, искусство, армия и прочие; Свифт лишь указывал на вопиющие отклонения от нормы, от истины в этих институтах.
Толстой отрицал значимость веры в построении нравственного общества (Вера Богодуховская в «Воскресении» у него – крайне неприглядный персонаж); приоритет отдавал разуму. Религия, по Толстому, равно как и церковные институты, – препятствие к разумному осмыслению жизни, к построению «рая» на земле. Толстой в «Воскресении» отрицает образование, армию, государственную власть, суд, искусство и даже целесообразность продолжения человеческого рода вообще (идеальная женщина у него – бездетная, целомудренная); но все же главное отличие Толстого от Свифта в том, что Толстой отрицает религию, Бога вообще. Л. Н. Береснева писала: «Лев Николаевич в 1901 году, работая над статьей “Что такое религия и в чем её сущность”, тщательно изучал множество книг, статей по религиозным вопросам. Однажды ему попалась статья из французского сборника “Religion”, где приводились слова Свифта: “В нас ровно столько религии, чтобы мы ненавидели друг друга, но недостаточно, чтобы друг друга любили”. И они были отвергнуты Толстым.
У обоих писателей отношение к религии и церкви было сложным. Л. Толстой так же, как и Свифт, критиковал церковь. Но Дж. Свифт как служитель церкви считал её институтом высоко нравственным. И он нападал не на религию и церковь, а на определенную категорию служителей, а также верующих, которые настолько увязли в злобе и ненависти, что даже религия не в силах возродить в их сердцах любовь друг к другу. Л. Толстой, напротив, призывал “очистить” религию от церковных догматов, выступал против официальной церкви как института нравственности. Он был глубоко убежден, что “очищенная” религия способна разбудить в человеке сострадание, любовь к ближнему, победить ненависть и злобу. Поэтому-то он отверг как чуждое ему представление английского писателя о религии вообще» [3].
Желая «исправить» общество, Свифт активно участвовал в политике, поддерживая правящую партию, оказывал мощную поддержку курсу правительства, направленному к окончанию войны с Францией. Толстой, как известно, вносил раскол в ряды христиан и не одобрял ни одну политическую партию, способствуя некоей «анархии».
Проповедь Свифта была направлена на «очищение» жизни с целью возврата к «правильному» учению ранней христианской веры. Толстой же заявлял об изначально «неправильной» вере в христианстве и призывал следовать своему учению, изложенному в «Воскресении» – произведении, которое, по сути, является евангелием от Толстого [5]. Свифт призывал к деланию, Толстой – к неделанию; Свифт – к сопротивлению; Толстой – к непротивлению. Таким образом, несмотря на кажущуюся близость величайших писателей, идейные их установки противоположны друг другу.
Список источников
1. Андреев Л. Н. Смерть Гулливера [Электронный ресурс].
URL: https://libking.ru/books/nonf-/
nonf-publicism/125689-leonid-andreev-smert
-gullivera.html (дата обращения: 26.12.2018).
2. Бахтин М. М. Идеологический роман Л. Н. Толстого // Бахтин М. М. Собрание сочинений: в 7-ми т. М.: Русские словари, 2002. Т. 2. С. 185-204.
3. Береснева Л. Н. Толстой и Свифт [Электронный ресурс] // Толстовские чтения. ТГПУ им. Л. Н. Толстого, 1988.
URL: http://www.tsput.ru/fb/Tolstov_sb/
ТЧ_1988/index.html#116 (дата обращения: 06.03.2019).
4. Венцлова Т. К вопросу о текстовой омонимии: «Путешествие в страну гуигнгнмов» и «Холстомер» [Электронный ресурс] // Собеседники на пиру: литературоведческие работы.
URL: https://www.litmir.me/br/
?b=266664&p=1 (дата обращения: 06.03.2019).
5. Виноградова О. Н. Жанр романа Л. Н. Толстого «Воскресение»: «закодированное» авторское евангелие // Человек и современный мир. 2018. № 11 (24). С. 224-255.
6. Виноградова О. Н. Целеустановление как недостающий аспект жанровой теории в понимании феномена литературы // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия «Гуманитарные науки». 2018. № 9. Ч. 2. С. 73-79.
7. Левидов М. Ю. Путешествие в некоторые отдаленные страны: мысли и чувства Джонатана Свифта, сначала исследователя, а потом воина в нескольких сражениях [Электронный ресурс]. М.: Книга, 1986. 287 с.
URL: http://www.bookposter.ru/info/
imwerden/biographies72.html#.XOnVh6AueUk
(дата обращения: 16.05.2019).
8. Лукач Г. Толстой и развитие реализма // Литературное наследство. М.: ИМЛ им. А. М. Горького РАН, 1939. Т. 35. С. 14-77.
9. Пастернак Л. О. Как создавалось «Воскресение» // Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников: в 2-х т. / сост., подг. текста и коммент. Н. М. Фортунатова. М.: Худож. лит., 1978. Т. 2. C. 165-172.
10. Райнов Т. И. Эстетика Толстого и его искусство // Эстетика Льва Толстого: сб. ст. / под ред. академика П. Н. Сакулина. М.: ГАХН, 1929. С. 27-92.
11. Свифт Дж. Сказка бочки. Путешествия Гулливера. М.: Худож. лит., 1976. 430 с.
12. Строганова М. В. Проповедь в творчестве английских писателей XVIII в.: Джонатан Свифт, Лоренс Стерн, Сэмюэль Джонсон: автореф. дисс. … к. филол. н. М., 2008. 24 с.
13. Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений [Электронный ресурс]: в 90-та т. М.: Худож. лит., 1928-1958.
URL: http://tolstoy.ru/creativity/
90-volume-collection-of-the-works/ (дата обращения: 26.12.2018).
14. Шкловский В. Б. Энергия заблуждения: книга о сюжете. М.: Советский писатель, 1981. 352 с.