Вечером под окном нашей общаги раздался знакомый голос: «Мальчики! Доченьки!» Это Шлеп-нога пришел за своей постоянной данью – за "пушниной", как мы называем пустые бутылки. Шлеп-нога - бомж с определенным местом жительства, проживает он недалеко от нашего общежития, в колодце теплотрассы, где летом лучше, чем зимой, потому что не так жарко.
Или правильнее это называть не колодцем, а тепловой камерой? Черт его знает! Я ведь не сантехник, а всего лишь филолог с незаконченным пока высшим образованием.
Свое прозвище Шлеп-нога получил из-за того, что правая его нога не сгибается в колене, и доверчивый человек может подумать, что у него протез вместо ноги. Но откуда протез у того, чей дом - тюрьма или, правильнее сказать, камера, пусть и тепловая? А потому было у меня подозрение, что эту несгибаемость он выработал годами упорных тренировок, имитировал калеку, косил под Зиновия Гердта из фильма "Соломенная шляпка" с одной лишь целью - надавить на жалость зрителей. "Подайте слепому коту Базилио и хромой лисе Алисе!"
Шлеп-нога именно просит свою дань, а не требует ее. Да и попробовал бы он потребовать! Студенты – люди, конечно, добродушные, но вспыльчивые. Особенно на спортфаке. А пьяный спортфаковец – это вообще катастрофа. Пьяных спортсменов Шлеп-нога обходит стороной.
Да и от окон общежития он старается держаться подальше. Он твердо усвоил урок, который преподал ему один «баскетболист», прицельно запустив бутылкой в почти уже полный мешок и испортив всю «пушнину». Шлеп-нога горько рыдал над своим богатством, добытым таким непосильным трудом.
После стипендии подают Шлеп-ноге щедро. А вот перед нею, когда деньги у всех на исходе, студенты превращаются в скупердяев. Плевать и на гордость, и на очереди в магазине, а потому берешь сумку и, звеня пустыми бутылками, идешь в магазин их сдавать. Нам ведь тоже надо что-то есть. И, разумеется, пить. Возвращаешься тоже со звоном, но уже глухим и более приятным: бутылочное пиво купить проще, нежели разливное.
Но Шлеп-нога не дурак, на мякине его не проведешь и на кривой кобыле не объедешь! У Шлеп-ноги безотказное чутье! Он чутко чувствует, когда студенты при бабках, а когда на мели. Или, быть может, знает, когда у нас стипендия, и четко рассчитал, на сколько дней ее хватает. Так что первую пару недель после стипендии приходит чуть ли не через день, а потом пропадает. Бухает, надо полагать, теперь его, а не наше время!
Опоздать Шлеп-нога не боится, он давно застолбил за собой территорию, отвоевал у конкурентов в жестоких драках, отвадил других бомжей от нашей общаги. Другим бомжам дорога к общежитию заказана.
Но теперь Шлеп-нога как никогда вовремя: мы получили стипендию! Гуляй, рванина, от рубля и выше! И уже после обеда я встретил двоих студентов с историко-педагогического факультета: они, пыхтя, тащили полную сумку, в которой что-то весело и загадочно позвякивало.
- Пивом запаслись? – поинтересовался я.
- Нет, у нас вино!
- И сколько?
- Двадцать восемь бутылок!
- А не многовато ли на двоих? - усомнился я.
И услышал вполне убедительный ответ:
- Так ведь нас не двое! Нас трое!
- Это вам повезло, что вы встретили меня, а не Ильяса, - сказал я. – А то он моментально бы упал вам на пышный, пышный хвост. И было бы вас уже четверо!
- Нет, на четверых здесь не хватит, - возразил один из историков и стал испуганно озираться по сторонам. А потом поторопил своего приятеля:
- Пошли быстрее!
- Поторопитесь! Ильяс может прятаться где угодно! - крикнул я им в спину, после чего историки с быстрого шага перешли на легкий бег.
Но мы оказались не столь запасливыми, как те историки: деньги еще есть, а пиво уже закончилось. Кому идти в магазин? Это философский вопрос, как любит говорить Юра Чернышов. И ответа на него нет.
И тогда Булат высунулся в окно и крикнул:
- Эй, Шлеп-нога! Шлепай сюда!
Шлеп-нога пришлепал и встал в ожидании под окном.
- Сходи за водкой! А мы тебе денег дадим! – посулил Булат.
- Схожу! – согласился Шлеп-нога. – Но давайте лучше так: сначала я водку принесу, а потом вы со мной рассчитаетесь бутылками!
- Самому себе не доверяешь, что ли? – удивился Булат.
- Лучше я сначала водку принесу, - уклонился от прямого ответа Шлеп-нога.
И ушлепал.
- Какой честный человек! – сказал с восхищением Булат. – Знает, что может пропить чужие деньги, и не берет их! Учись у него, Ертай!
- А что я? – возмутился Ертай. – Ты хочешь сказать, что я нечестный человек? Я когда-нибудь обманывал?
- Ну, это я так – к слову, - пояснил Булат. – Да и чего ты так разволновался? Спокойствие, только спокойствие! Ты ведь кентавр!
- Почему это я кентавр? – удивился Ертай.
- А кто же еще? «Ер» – мальчик, «тай» – жеребенок, мальчик-жеребенок. Следовательно, кентавр!
- Так не переводится!
- Ты всего лишь студент биофака, Ертай! – напомнил Булат. – А потому не надо вступать в лингвистический спор с филологом! Я ведь не учу тебя, как препарировать лягушек!
Наголову разбитый в словесной дискуссии, Ертай замолчал. Или, может быть, задумался над таинственными словами «препарировать» и "лингвистический".
- А может, Шлеп-нога не такой уж и честный? Может быть, он боится, что если нас обманет, то после этого не получит от нас ни одной бутылки и понесет убытки? – продолжал рассуждать Булат.
- Это философский вопрос, - ответил Юра.
Вскоре вернулся Шлеп-нога, и мы скинули ему со второго этажа конец веревки.
- Привязывай! – приказал Булат.
Шлеп-нога привязал и остался стоять под окном.
- Чего ждешь? – спросил Булат, затянув водку в комнату.
- Бутылки, - напомнил Шлеп-нога.
- И сколько ты с этих пустых бутылок имеешь дохода? – продолжал допрос Булат.
- Рублей двести в месяц имею! – похвастался Шлеп-нога.
- Ничего себе! А у нас стипендия – семьдесят! А я ее вообще не получаю, хожу по ночам вагоны разгружать! И не стыдно тебе обирать нищих студентов?
Шлеп-нога молчал и терпеливо ждал.
- Ладно, Шлеп-нога! – смилостивился Булат. – Мы люди честные, у нас все без обмана! Как в аптеке! Забирай свою премию!
Мы стали сбрасывать вниз пустые бутылки.
- Хватит? – через некоторое время поинтересовался Булат.
Шлеп-нога быстро произвел в уме подсчеты и попросил:
-Добавьте еще три-четыре...
Мы добавили – шесть.
- Спасибо, ребятки! Большое спасибо! – начал раскланиваться Шлеп-нога.
- Ступай себе с богом, старче! У нас, сам понимаешь, еще кое-какие дела не доделаны. А время не ждет, труба зовет!
Мы разлили водку по стаканам. Булат выпил и поморщился.
- Скотина все-таки этот Ильяс! – заявил он. – Полгода прошло, как он пил из нашего стакана одеколон, а запах до сих пор не выветрился! Пойти морду ему набить, что ли?
- Где ты его сейчас найдешь? – заметил я. – Наверняка он уже в вытрезвителе! Завтра на вахту будут звонить, чтобы мы его забрали! И как ему все сходит с рук? Бедный Нурик один раз случайно напился, попал в вытрезвитель – и то исключили! С пятого курса! Я был на том собрании, я ведь общественный декан, если вы еще не забыли! Я должен был вынести Нурику приговор, но у меня, сами понимаете, рука не поднялась! Вместе ведь пили! Но зато его однокурсницы встали за него горой! Даже мент удивился: «Мы, - говорит, - сейчас его проступок осуждаем или собираемся присваивать ему звание Героя Советского Союза?» И все равно не помогло! А с Ильяса как с гуся вода! Хотя ни одна собака за него не заступится!..
…На следующий день мы играли в карты, но не у коногона и даже не у конногвардейца Наумова, а в своей комнате, и вдруг Шлеп-нога мелькнул за нашим окном. Он был пьян, его сильно «штормило», обе его ноги одинаково и сгибались, и заплетались.
- Вы только подумайте, как могут осчастливить человека шесть дополнительных пустых бутылок! – сказал я.
- Вот интересно, - спросил Булат, - кто кого спаивает: Шлеп-нога нас или мы его?
- Это философский вопрос, - ответил Юра.
- На него так же трудно ответить, как и на вопрос, что было раньше: курица или яйцо, - пояснил я.
А потом Шлеп-нога упал и пропал из нашего поля зрения.
Рядом с тем местом проходили две студентки.
- Девушки! – крикнул Булат, открыв окно. – Помогите человеку! Видите, человеку плохо!
-Тебе, что ли? - спросили они хором.
-Не мне, а тому, что лежит где-то рядом с вами!
Девушки огляделись.
- Здесь нет никакого человека! – заявили они.
- Как это нет?! – возмутился Булат. – Прямо под вашими ногами лежит! Или, по-вашему, бомж уже и не человек?
- Здесь и бомжа нет! – бойко ответили девушки. – Одного только тебя и видим!
- Совести у вас нет! – грустно сказал Булат и закрыл окно.
- Так ведь там колодец! – вспомнил Ертай. – Может, Шлеп-нога туда и упал?
- Значит, он всего лишь явился на свою дачу, - глядя в карты, задумчиво произнес я. – И ведь как эффектно явился!
- Может, «скорую» надо вызвать? – продолжал Ертай.
- Лучше не надо! – не согласился я. – Врачи разбираться не будут – сразу в морг! А так у него есть шанс выжить! Да и кто полезет в тот колодец? Ты полезешь?
- Я – пас, - сказал Юра.
- Пас, - сказал я.
- Ну, тогда я три! – сказал Булат.
- Я тоже пас, - сказал Ертай.
- Нельзя! – возразил Юра. – Пишу тебе одну взятку. И постарайся без недобора, у тебя и так очков мало! Заодно и Булата притормозишь, а то он сильно вперед вырвался!..
А еще через несколько дней Шлеп-нога стоял возле студенческой столовой с протянутой рукой. Физиономия у него была сильно поцарапана.
- Ребятки! – обратился он к нам. – Дайте, сколько можете. Я только что из больницы выписался, домой надо ехать, а у меня живот подвело. Поел и денег на билет не осталось.
- Мы похожи на первокурсников? – поинтересовался Булат. – Это им басни рассказывай! Многие верят!
- Твой дом – канализация, - добавил Юра. – В которую, похоже, ты не только спускаешься, но иногда и ныряешь!
- Ох, извините, ребятки! Не узнал! – смутился Шлеп-нога.
- А как же твои двести рублей в месяц? – спросил Булат. – Неужели не хватает?
- Не хватает, ох, не хватает! Вам ведь ваших денег тоже не хватает, верно?
Спорить мы не стали. О чем тут спорить? Денег нам тоже постоянно не хватало.
Да и как их может хватить? В ресторан сходил, туда-сюда, все деньги и кончились! А о таких доходах, как у Шлеп-ноги, мы могли только мечтать.
Я вот даже подумал: почему это он у нас постоянно чего-то просит, а не мы у него?
Но это уже философский вопрос, на который, как всегда, нет ответа…