Наверное, в жизни каждого человека наступает такой момент, когда ему хочется вернуться туда, где он родился, где впервые ощутил прикосновение мира.
О родине напомнили старые фотографии из семейного альбома, местами пожелтевшие, с оборванными уголками, но практически все сохранившиеся, что было удивительно. Ведь в семье военнослужащего, всегда готовой к внезапным и частым переездам, многие вещи утрачиваются. Но мои детские фотографии сохранились.
В век компьютерных технологий, мобильных телефонов и фотошопа странно было смотреть на черно-белые, расплывчатые снимки с историей моего детства, проведенного в белорусской деревне Станьково. Там когда-то жили Врублевские – большая семья моей мамы. Там родилась и я.
Спроси меня в детстве, какое самое замечательное место на земле, я, не задумываясь, ответила бы: «Станьково!». Потому что в памяти отчетливо остались живописное озеро с распростертыми над его берегами деревьями, красивый большой парк, где зимой мы катались на санках, старинная беседка и постройки, похожие на разрушенный старый замок.
А со старой дорогой, мощенной серым камнем, связан курьезный случай. Когда я, пятилетняя, впервые попала в Москву и ступила на Красную площадь, то удивлению моему не было предела. «Как у нас в Станьково!» – воскликнула я, глядя на московскую брусчатку.
В детстве о Станьково я знала немного – прежде всего, что там родился и погиб в Великую Отечественную войну пионер, Герой Советского Союза, Марат Казей, который, возвращаясь из разведки в партизанский отряд, попал в засаду и подорвал гранатой себя и фашистов. Пионеров, награжденных такими высокими званиями, на весь Советский Союз было всего четверо: Валя Котик, Лёня Голиков, Зина Портнова и Марат Казей. Помню, как в детстве мы читали о нем книгу, которая называлась «В разведку шел мальчишка», и пели песню:
Цвел на лесной поляне туманный бересклет,
В разведку шел мальчишка четырнадцати лет…
Отец на фронт уехал Москву оборонять,
И расстреляли немцы за проволокой мать…
Разложив черно-белые снимки перед собой, я с волнением вглядывалась в молодое, счастливое лицо мамы, с которой мы тогда играли в прятки в заснеженном парке. С улыбкой всматривалась в свою довольную мордашку. А вот бабушка никогда не улыбалась, ни на одной фотографии, хотя все время находилась около меня, как будто оберегая от кого-то…
И все-таки цифровой век, прочно вошедший в мою жизнь, дал о себе знать. Поразмышляв о своем детстве, я, будто повинуясь какой-то сторонней воле, включила компьютер и открыла поисковик. Руки сами собой набрали «Станьково».
Каково же было мое удивление, когда компьютер выдал мне не просто информацию о запрашиваемом населенном пункте, а ссылку на солидный сайт, который открывался словами: «Станьково – есть такое место!» И далее следовало приглашение: «Добро пожаловать на сайт Станьково!» Это же надо! У маленькой деревни есть собственный сайт!
Потрясенная своим неожиданным открытием, я вмиг пробежала глазами текст, расположенный ниже, и от волнения с трудом вникла в его смысл. Меня привели в чувство и сразу вдохновили слова: «Вам известно больше? Присоединяйтесь!!!!»
Конечно, мне известно больше! Конечно, присоединюсь! Мне есть что рассказать своим землякам!
Я долго рассматривала фотографии, помещенные на сайте Станьково. Красивые, цветные, они были сделаны не так давно, но странным образом словно дублировали те давние, черно-белые, которые всегда были для меня всего лишь отзвуком далекого-далекого детства, не более… Но сейчас они вдруг начали наполняться новым содержанием, новым смыслом, в моем сознании как будто оживали картины прошлого.
Оказывается, развалины замка, среди которых меня фотографировал мой папа, тогда молодой офицер, – это бывшее имение графов Гуттен-Чапских. И беседка сохранилась – точь-в-точь такая же, как на моих фотокарточках. А озеро стало еще живописнее, и парк красивее…
Воинская часть тоже была на своем месте. Я помню, как папа рассказывал, что Станьково называли деревней-невестой, потому что каждая станьковская девушка имела возможность «выйти замуж за лейтенанта». Там познакомились и мои родители.
Чем больше я узнавала о Станьково, тем сильнее ощущала потребность побывать на своей родине. И это была не столько ностальгия или зов генетической памяти… Нет, это было другое, то, о чем я узнала гораздо позже, уже выйдя из детского возраста, и старалась лишний раз не вспоминать. На то были причины.
продолжение: http://proza.ru/2020/10/20/757