Первого июля начался первый вступительный экзамен - «математика письменно».
Весь наш поток запустили в большой зал. Каждый при входе взял билет со своим заданием и несколько листов проштемпелеванной бумаги. (На своих листах писать было нельзя.)
Нам объявили, что на письменную работу отпускается пять(!) часов. Я даже присвистнул. Что же я буду делать пять часов? Чтобы переписать задание мне хватит и пятнадцати минут. Ну ладно, решил я. Посижу, пока кто-нибудь не будет выходить, а тогда и я выйду. Первым выходить не хотелось.
Я быстро переписал все пять задач, аккуратно сложил листок и убрал в карман. Что же теперь делать?
Мой стол стоял прямо перед окном, за которым шумели высокие зеленые деревья. На их молодой блестящей листве при легком ветре играли солнечные блики, и отраженные зайчики плясали по тихому залу, где пара сотен абитуриентов сосредоточенно погрузились в решение мудреных математических задач… И только один бездельник мог наблюдать красоту солнечного летнего утра.
Проходит около часа, но зал, похоже, никто покидать не собирается. Сидеть «просто так» становится скучно.
«А что я сижу, если дома все равно собираюсь эти задачи решать? - пришла в голову оригинальная мысль. - Начну хотя бы, а дома дорешаю, что не успею.»
«Так... Что у нас в первой задаче? Надо решить какое-то уравнение. Ну, это ерунда!»
Я быстро записываю решение и удовлетворенно откидываюсь на спинку стула. «Ну вот, одну задачу решил! Уже не "сухим" с экзамена выйду».
Снова погружаюсь в созерцание красоты летнего утра за окном. Оглядываюсь на зал - никто выходить не собирается. «Ну, что ж, посмотрим, что у нас во второй задачке»...
Задача оказалась такая же простая, как и первая. Записал и ее решение. «Жалко, что такой простой вариант попался. Не на чем будет потренироваться дома».
Снова оглядел зал. Никакого движения! Посмотрел на третью задачу. Да, такая же простая! Решил – записал.
«Нет, мне явно не повезло. Думал, дома придется голову поломать, а тут получается, что и домой нечего нести».
Четвертой была задача типа «из пункта А в пункт Б». Ну, эти-то задачи у меня вообще никогда затруднений не вызывали. Я быстро составил четыре уравнения с четырьмя неизвестными. Правда, неизвестные в уравнениях присутствовали во второй степени в знаменателе. Подумал, что когда их буду раскрывать и приводить, то вылезут восьмые степени… А я не любил расписывать длинные решения, когда и так все ясно, тем более что поступать, напомню, я не собирался. Что же даром «пером водить»? И не стал завершать решение.
Пятой была задача из стереометрии с усеченной пирамидой. Я еще на уроках Бориса Ивановича полюбил такие задачи. Всякие пирамиды, призмы, сферы, конусы с любыми усечениями были у меня в представлении объемными и почти реальными. Мысленно я проникал в них, ходил по их углам и закоулкам, устанавливал равенства сторон и углов, дотягивался до вершин и падал с их высот. Решение этих задач доставляло мне удовольствие.
Однако здесь решать эту задачу у меня не было никакого желания. Чего зря трудиться? Скорее, для самого себя я сделал все необходимые построения, после чего решение задачи уже было делом техники, и поставил точку.
Все! На этом экзамен для меня закончен!
Я решил три задачи и обозначил пути решения еще двух. Дальше их решение уже не составляло никакого труда. Куда же больше! Это же ФИЗТЕХ! Здесь и одну задачу решить было бы предметом гордости…
Прошло еще полтора часа, но из зала так никто не вышел. Хотя теперь я и имел на это полное право, но не хотелось первым покидать экзамен. Ведь контролеры могут решить, что я струсил, еще начнут уговаривать продолжить экзамен. А мне это зачем?
От нечего делать я решил написать что-нибудь ироничное тому, кто будет проверять мою работу. Я представил себе этого преподавателя, уставшего от проверок огромной кипы экзаменационных работ. Перед ним - сотни листов с правильными, неправильными и просто нелепыми решениями, которые его страшно раздражают, и он щедро рассыпает по ним двойки.
Выданные мне листочки закончились - ведь один из них с переписанными зачем-то задачами я спрятал в карман, - поэтому пришлось попросить еще парочку. Настроение было отличное: я и план перевыполнил и даже вечер от решения задач себе освободил.
Воспроизвожу это письмо практически дословно.
Послание экзаменатору
Уважаемый экзаменатор!
Ты держишь в руках листы абитуриента, исписанные торопливыми буквами и цифрами. Ты устал, тебе надо проверить еще сотни таких работ. Ты думаешь: «Что за бестолочи их писали? Где они учились? Почему не знают самых элементарных вещей? Как я буду дальше их учить? Нет, нет и нет. Таким не место в нашем институте». И с размаху, нисколько не сомневаясь, оцениваешь очередной труд двойкой.
Ты прав, но прав лишь формально. Вспомни, что и у физиков должна быть душа. Бездушный физик, "аки волк и вепрь рыщет по свету" и несет только горе и разрушение. Вспомни Хиросиму!
Но у тебя же есть душа! Ты представь, как волнуется и переживает абитуриент, когда решает на экзамене эти в общем-то не сложные задачки. Он знает, как их решать, но от волнения в его голову лезут парадоксальные мысли и решения становятся нелепыми.
Не суди его строго. Найди в его решениях то, что не проявлено на бумаге, но присутствует в его светлой и молодой голове.
Душевного спокойствия тебе и успехов в твоем нелегком труде!
Я с удовольствием перечитал свой опус, представил, как посмеется экзаменатор и, может, кому-то чуть-чуть поднимет оценку. Аккуратной стопкой я сложил все свои листки, включая "Послание", сдал их на выходе контролерам и с чувством полного удовлетворения не спеша пошел, покуривая, к платформе "Новодачная".
Я не мог и представить, что эту мою письменную работу экзаменатор будет разбирать при мне на устном экзамене!
«Пока все хорошо», - думал я, возвращаясь домой. Неожиданно в голову пришла нелепая мысль: «А ведь я легко мог решить все задачи. Почему я этого не сделал?» Но тут же сам себе ответил: «Да потому что ты не собирался поступать, а хотел только попробовать». Однако внутренний голос не унимался:
«Но попробовать хотя бы в полной мере можно было, если уж получалось?!»
«Да ну тебя!», - отмахнулся я и больше об этом не думал.